Нет теперь научной дискуссии по проблемам автоматики — конференций, сессий, симпозиумов или конгрессов, всесоюзных, европейских, международных, — где не звучало бы то и дело в устах докладчиков: «принцип релейного действия», «теория релейных устройств».
Релейная теория в схемах сигнализации и управления. В счетно-решающих и логических машинах. В кибернетических системах. В расшифровке кодов…
Ей, этой теории, посвящаются и специальные научные конференции, многолюдные собрания, где ученые разных стран, говорящие на разных языках, понимают и общий язык новой науки. Математики, физики, философы, электрики, связисты, даже лингвисты и биологи…
Это теперь. А еще не так давно… «Вон кто мог бы кое-что рассказать, как это было», — показали мне на человека с большим портфелем, пробирающегося сквозь толпу на одной из таких конференций.
— Почему же, рассказать можно, если вы так интересуетесь, — ответил он. — Только при одном условии…
И, соблюдая это условие, автор считает нужным сделать здесь несколько оговорок.
Мы условились, что….
Предмет науки в этой повести сохраняется подлинным — предмет размышлений героев. Конечно, с известным упрощением.
Сохраняются имена и события, ставшие уже историей.
Под именами остальных героев — наших современников — не следует искать какие-либо портреты действительных лиц, как и в обстановке научных поисков — какое-либо определенное ученое учреждение.
В интересах изложения автор позволяет себе не повторять в точности все факты, соединяет их с вымыслом, а также допускает некоторые смещения во времени. И все же автор стремится следовать тому, «как это было».