А в это время в Нью-Йорке, с другой стороны планеты, в институте, куда Оливер завёз образцы склеенных медуз, профессор Флюгель на трёх ногах ковыляет в лабораторию. У него не выходит из головы ночной звонок с Микзы и эта симпатичная девушка с просьбой сообщить о результатах. Навстречу ему попадаются такие же трёхногие, иногда четырёхногие и ни одного двуногого. Скоро нормальные люди будут занесены в книгу рекордов Гиннеса, как редкий представитель некогда жившего и уцелевшего гомо сапиенс.

Практически все склеились и срослись, одиночек почти не осталось. Даже слово «одинокий» звучит как «прокажённый». Хотя где-то в глубине души склеенные завидуют одиночкам, их свободе и уникальности, но боятся в этом признаться даже себе, и зависть остаётся на глубинном уровне подсознания, лишая возможности действовать и изменить что-то в своей жизни. Ведь так приятно оставаться в своей зоне комфорта. Пусть и будучи склеенными. Какая разница? Раньше были не буквально склеены. Пусть теперь лишены некоторых радостей и удовольствий, зато вместе и никто никуда уже не денется. Это наполняет спокойствием, умиротворением и какой-то иллюзией определённости. Наконец-то человек достиг своей цели – полного единения. В окружающем мире всё чётко и понятно, никаких сюрпризов. Склеенные постепенно врастают друг в друга. Это уже известно. И никто от этого не умирает, если не мешать процессу вживления и не вмешиваться в природу, в естественное развитие. Эволюция. Так люди привыкают к своему новому положению. А в социуме возникают новые услуги для сросшихся людей. Наступает период затишья. Затишья перед бурей.

Профессор Флюгель заходит в лабораторию, направляется к аквариуму с медузами. Мониторы регистрируют его приближение и направляют свет на нужный объект. Медузы лежат на дне и едва шевелятся. Флюгель направляет слабый луч лазера на них. Они становятся активнее и красиво перебирают щупальцами.

– Особи развиваются стабильно. Процесс вживления друг в друга идёт. Медленно, но идёт. Со времени, как их к нам доставили, они вросли друг в друга наполовину. И очень уверенно себя чувствуют, – сообщил робот, встроенный в систему наблюдений.

– Что необычного отметили?

– Пока ничего. Я планирую попробовать их разделить и посмотреть на их реакцию.

– Начинайте. Я как раз посмотрю, – распоряжается Флюгель.

– Спасибо, – благодарит система и начинает уверенными движениями операцию разделения.

Последний день на неделе. Флюгель уже мечтает о даче в выходные и уютном кресле-качалке. Он так и не отвык от этой привычки лениться и пребывать в философской праздности. Он неспешно проживает свои дни и уже без энтузиазма делает дела, которые раньше его вдохновляли. Постоянное присутствие в нём его жены лишает его индивидуальности и свободы. Его мысли и чувства уже не его, а их общие. Сама Флюгель рада, что обрела полную власть и контроль над мужем, ведь она всегда этого добивалась. Но что ей действительно не нравится в настоящем положении, так это то, что приходится тратить время на просмотр охотничьих журналов. Она никогда не любила охоту. Ещё ей не нравится, что всё же большая часть тела является мужской, и теперь ей пришлось забыть про шопинг и украшения. Зато её муж ей безгранично предан, и нет повода для ревности. Или почти нет. Даже если он и засматривается иной раз на привлекательную особу, он уже никуда не денется, да и особы эти в большинстве своём склеены друг с другом или с мужчинами. Так что без вариантов. Флюгелям ещё несказанно повезло, что их профессиональные интересы лежат в одной области. Тем, у кого разные интересы, приходится несладко и, как правило, результат плачевный. Они либо погибают все, либо принудительно разделяются, и если разделение происходит не на раннем этапе, хотя бы один из партнёров неизбежно погибает.

Пока робот проводит манипуляции с живым материалом, Флюгель смотрит в окно. С высоты открывается вид на некогда прекрасный Нью-Йорк. Сейчас он затянут облаками, и идёт моросящий дождь, обычное явление в последние два года.

Напротив здание биржи, которое смотрится, как вымерший замок. Ни суеты, ни хаоса, ни счастливых лиц. Все будто вымерли. Трудятся лишь некоторые гении-самородки, которые умудряются продвигать идеи. Не за деньги, а просто ради самой идеи. Звучит бредово, но этим гениям так необходимо движение на рынке акций, что они готовы бесплатно предлагать что угодно ради этого ощущения подъёма и падения.

Гамерман задумчиво смотрит в окно. Сегодня ему предстоит путь в Санкт-Петербург, сначала на электричке «Нью-Йорк – Москва», прорезая Земную мантию, а потом уже на клаудузе. Из окна он видит институт. Именно ту идею, которую им доставил Оливер и продублировал в институте, они с партнёром сейчас пытаются протолкнуть, заинтересовать ещё оставшихся в живых людей. День лишь начался. Сегодня на бирже очень вяло. И так в последнее время вяло, а сегодня ещё хуже.

Вчера он ещё раз попытался хакнуть систему сети в доме, адрес которого давал Оливеру. И ему удалось запечатлеть картину, которая его ужаснула. Он увидел комнату, группу людей, человек пять-шесть, и вместе с ними Оливера. Сфотографировал. Люди склеены между собой и, похоже, насильно удерживаются в помещении. Он услышал голос персонажа, появившегося на экранах. Гамерман догадался, что это владелец сети, которую он хакнул. Сфотографировал ещё и один из экранов. Теперь у него два снимка. Один с группой людей и другой с блондином в чёрной коже, лишь плётки не хватает.

Ощущая смутную тревогу в области живота, он закрывает глаза и начинает глубоко дышать. Вдох, выдох, вдох, выдох. Ему всегда очень помогает эта практика. Вдох, выдох, вдох, выдох. Полная сосредоточенность на дыхании. Воздух входит через нос, выходит через рот. Живот поднимается, опускается. Когда приходит спокойствие и возникает чувство отстранённости, можно приступить к самоанализу. Он пытается выявить первопричины своей тревоги. На рынке всё тихо. Те позиции, в которых он сидит, надёжные, он в них уверен, до понедельника с ними ничего не произойдёт. Идеи будут вживаться в умы, поселятся там и разрастутся. Имея стаж трейдерской торговли более десяти лет, он уже наизусть выучил все акции и знает их поведение. Акции словно люди. Дилетанту может показаться, что они такие же непредсказуемые и бессознательные. Однако эта непредсказуемость относительна, их поведение всё же можно предвидеть, как и поведение человека, настроение которого подвержено переменам в зависимости от дня, времени суток, года. Если прислушиваться к своим внутренним процессам, можно отследить спад и подъём этого душевного равновесия. Но только если внимательно слушать себя, отслеживать и понимать внутренние посылы. Большинство же людей так сконцентрировано на внешнем мире, что они совсем себя не слышат. Они проецируют свои чувства, ожидания, мысли на окружающий мир и думают, что это реально. На самом деле человек представляет из себя то, что и кто его окружает. Он сам создаёт свою жизнь, не осознавая этого. Поэтому когда человек ругает окружающий его мир и людей, это, в первую очередь, его проблемы. Он не видит в себе проблему, потому что не осознаёт. А видит в окружающем. Но внешнее – отражение внутреннего.

Гамерман осознаёт, что тревога вызвана его предстоящей поездкой, которая не сулит ничего определённого и даже таит в себе опасность. Что ж, страх и риск – его стихия, так что временную тревогу он переживёт, как и всегда. Он открывает глаза, заканчивая дыхательную медитацию. Затем быстрым движением хватает свой рюкзак и выходит в пасмурный день. Сегодня пятница. К понедельнику он должен вернуться. Так что ему для решения вопроса и помощи давнему другу всего один день, – суббота, – учитывая, что сегодня он проведёт день в переезде, а в воскресенье надо будет возвращаться.

За пятнадцать минут клаудуз доносит его до вокзала. Он без проблем покупает билет «туда и обратно» и садится в электричку. К ночи он прибудет в Питер, а завтра уже двинется к объекту. У него всё рассчитано заранее, он так привык. Когда видишь примерный ход событий и возможных действий при том или ином раскладе, жизнь становится более определённой, и неопределённость будущего отступает.

Одной тревогой и страхом меньше – уже прогресс. Самый глубокий страх, что сидит в нём, это страх отверженности, отчуждённости. Мучительный вязкий страх. Он в нём ещё с детства. Впрочем, он присутствует у всех людей, так же как и страх смерти. Но не всех это беспокоит одинаково. Корни этого страха в моменте отделения ребёнка от матери и обрезания пуповины, когда плод покидает утробу во время родов и оказывается в открытом мире. За время работы на рынке Гамермана много раз выбивало из системы, он уходил в минус и тогда испытывал эту отчуждённость, до боли, до спазмов в желудке. Но если раньше он притягивал ситуации и людей, в которых мог бы пережить это чувство отверженности, то сейчас это происходит крайне редко. Он понимает, что это его боль, и только он сам может и должен с ней справиться. Он старается сразу выявлять причину, и с годами ощущение отрезанности от мира стало появляться всё реже. С отверженностью же в рабочем процессе ему значительно легче, так как ситуацией на бирже можно управлять, прогнозировать и быть готовым. Но он отдаёт себе отчёт, что до полного решения его внутренней проблемы ещё далеко.

Устроившись на заднем сидении электрички, кинув рюкзак в кресло напротив и вытянув ноги во всю длину сидения, Гамерман оглядывается. На него также обращают внимание, потому что он один, а это невероятная редкость в сегодняшнем мире. Он твёрдо убеждён в своей правоте и не будет подстраиваться под стандартный социум. Ещё в детстве отец сказал ему, что одиночество – удел сильных, слабого всегда тянет в толпу. В вагоне людей мало, крайне мало. Их всего-то пять человек, причём четверо других склеены попарно. Так что можно сказать, что их трое, включая самого Гамермана. «До отправления поезда осталась одна минута», – говорит робот в динамике, и маловероятно, что пассажиров прибавится.

Гамерман читал в новостях, что поезд «Нью-Йорк – Москва» полностью финансируется из общего земного бюджета, поэтому ещё живёт, несмотря на полный развал. Это единственный скоростной путь, соединяющий две половинки планеты.

Поезд плавно трогается, уходит под землю по тоннелю и вскоре начинает разгоняться, набирать скорость. Привыкнув к давлению от скорости и адаптировавшись к нему, Гамерман включает сеть, проверяет ситуацию на рынке. Там всё спокойно и тихо. Он пишет письмо Ангелине и отправляет его. Гамерман уже полгода думает об эмиграции на Микзу, и сейчас эта мысль постепенно утверждается в его голове. Единственное, что его держит на Земле, это биржа. Ведь это его жизнь. А там, на Микзе, он не знает, чем будет заниматься. Может, начнёт рисовать. Он любит картины.

Пейзаж в иллюминаторе захватывает, и он любуется видами Земной мантии. Чем глубже они погружаются, тем страшнее становится, и это всё больше возбуждает. Гамерман выбирает в сети функцию «Рисование» и настраивает краски. В пространстве перед ним возникает полотно. Он дотрагивается пальцем до чёрного цвета и наносит первые штрихи. Потом берёт красный цвет и пальцем выводит линии. Смотрит в иллюминатор. Добавляет бирюзового цвета. Ему нравится, что получается. Много огня и страха в критических точках, переходящих в божественную безмятежность.

Так, вместе с поездом, он погружается в своё бессознательное и транслирует на полотно, отгородившись от мыслей о предстоящей неприятной работе. Он мог бы не ввязываться, но что-то подталкивает его. Возможно, дружба с Оливером, симпатия к Ангелине, чувство общности и схожего образа мышления. А так как чувство страха для него не преграда и лишь усиливает желание, то он всю жизнь пускается во всевозможные рискованные авантюры. Конечно, предварительно просчитав риск. Гамерман почти всегда уверен в успешности операции, позволяя себе рисковать, пусть и на грани, но оправданно. Порой ошибаясь, в большинстве случаев он в выигрыше. Скорее всего, в этот раз им движет желание попасть на Микзу, поскольку на Земле оставаться опасно, и предел риска, на который он согласен, уже преодолён. Происходящее вокруг как разверзшаяся пропасть, впереди только темнота и смерть, без возврата. А он ещё молод и хочет пожить. Хотя все средства массовой информации пророчат прекрасное будущее Земли, его интуиция подсказывает обратное, а он привык опираться на своё мощное шестое чувство.

В океане Ангелина видит того красивого мужчину, с которым в прошлый раз так приятно общалась. Только имени его она не узнала. Кажется, Фабиан. Ей так кажется. То ли она слышала, как кто-то его звал, то ли просто кажется. Интуиция. Он тоже её видит и машет рукой. Ангелина улыбается, ей приятно его внимание и радостно от встречи. А вот и Рой подплывает и тычется носом в её ногу. Сидя на сёрфе, девушка гладит скользкую кожу дельфина, и он издаёт стрекочущий звук – здоровается. Её покачивает на волнах, и она наслаждается безмятежностью океана. Скоро придёт волна, и она поплывёт.

– Будь готова через пять минут, – говорит дельфин, кивает головой и улыбается.

Ангелина вглядывается в пространство. Пока всё безмятежно. Слабые волны, а нужна сильная волна и высокая.

– Как поживаешь? – спрашивает Фабиан, подплыв поближе к девушке, у него на лице счастливая улыбка, он не скрывает, насколько рад их встрече.

– Отлично, – улыбается Ангелина, забыв в океане о своих земных проблемах и обязательствах.

– Сейчас поплывём. Я уже чувствую приближение волны, ощущаю телом.

Ангелина кивает в ответ, неотрывно вглядываясь в даль. Приближается волна.

– Эту пропустим. Вторая будет больше и мощнее.

– Согласна.

Выйдя на берег, переодевшись и промокнув волосы полотенцем, Ангелина достаёт пищащую сеть, пришло сообщение. Оно от Гамермана и зашифровано, закодировано. Как его прочесть? Ангелина напряжённо думает, и это не ускользает от внимания спутника. Фабиан подходит и, видя её озадаченность, спрашивает:

– Помочь? Что-то случилось? Вижу твой хмурый лоб и предполагаю, что ты о чём-то усиленно думаешь или что-то пытаешься разгадать.

– Да, пришло письмо, но оно закодировано. А где мне взять этот код, ума не приложу. Надо подумать. Может, ответ придёт позже.

– Да, так часто бывает. Если не можешь найти решение сразу, через время оно находится само. А пока лучше расфокусироваться и отвлечься.

– Просто боюсь, вдруг там что-то срочное. Ладно, надо расфокусироваться.

Они идут по береговой линии, разговаривая и беззаботно смеясь. Иногда Ангелина вспоминает о письме, но глаза Фабиана, от которых невозможно оторваться, лишают её воли, и она быстро забывает о коде. Она так счастлива рядом с ним! Как и в океане. Решение приходит внезапно, вспышкой света. Она пролистывает предыдущие письма и находит в конце последнего письма маленькие буквы и цифры. Вот он. В прошлый раз она заметила эту абракадабру и, не поняв её назначения, казалось, забыла. Но подсознание ничего не забывает и в нужный момент подкидывает решение. Ангелина вводит код, и письмо открывается.

– Ура! У меня получилось! – радостно и возбуждённо сообщает она. Тут же этот восторг сменяется страхом и беспокойством от содержания письма.

Ангелина читает. Фабиан отходит чуть дальше и смотрит на океан.

Кому: [email protected]

От кого: [email protected]

Тема: Выезжаю на объект.

Ангелина, добрый день!

Отправляю письмо в шифре, так как не хочу, чтобы этот Макс Негулески заметил, что мне удалось внедриться в его сеть, и не попытался совершить ответный манёвр. Я только что сел в электричку и направляюсь в Москву, оттуда в Питер. Мне удалось сфотографировать комнату, где сейчас находится Оливер. Там ещё пять человек. Я не очень представляю, что могу сделать в одиночку. Если Оливер попался, я не уверен, что не попадусь тоже. И я думаю всё-таки обратиться в полицию. Хотя сомневаюсь, что они поедут. Для них это бытовой случай массового склеивания. Я подумал вызвать труповозку и обхитрить роботов, сообщить, что там трупы, пусть взломают двери и зайдут, а я прокрадусь за ними. Они будут отвлекающим манёвром.

Отправлено: 13.08.2100 10:52.

У Ангелины от чувства тревоги и беспокойства предательски сводит в животе. Она задумывается и пока не знает, что делать. Смотрит на океан. Так не хочется выходить из своей зоны комфорта и безмятежности… Даже этот океан, который бывает очень опасным, не так пугает её, как люди на Земле. Несмотря на свою непредсказуемость, океан всё же можно чувствовать, быть с ним в согласии. Фабиан подходит к Ангелине и внимательно заглядывает ей в глаза.

– Что-то случилось? – спрашивает он, улыбаясь.

– Да, долгая история, – отмахивается Ангелина и пытается улыбнуться. – Как-нибудь потом расскажу.

Она снова замолкает, и Фабиан не нарушает тишину, понимая и чувствуя Ангелину. Она ломает голову, как лучше поступить, но мысли никак не идут к ней. И что написать, посоветовать, подсказать, тоже не знает. Значит, ничего и не надо советовать и подсказывать, он сам разберётся, – всё же взрослый человек.

Кому: [email protected]

От кого: [email protected]

Тема: ответ

Здравствуйте, господин Гамерман!

Желаю Вам удачи на Вашем пути. Я не знаю, что ещё сказать. Очень беспокоюсь и тревожусь. Доверяю Вашей интуиции и способностям. Счастливо.

Отправлено: 13.08.2100 11:27.

Хоть она и отправляет ответ, чувство беспокойства не проходит.

Доски они складывают, трансформировав в маленькие амулеты, и вешают себе на шею. Гидрокостюмы обсохли, и молодые люди трансформируют их в обычную одежду, просто подумав, что каждый хотел бы надеть сейчас. Наноткань постоянно совершенствуется и модернизируется. Теперь для человека затраты на гардероб составляют всего лишь около часа времени в нанопримерочной, где берут анализы и по ним строят набор клеток для каждого клиента. И это всё что нужно, чтобы на всю жизнь обеспечить любой одеждой и обувью по желанию и прихоти самого человека. Наноткань состоит из ДНК конкретной личности и чутко ловит нейронные импульсы владельца. После гидрокостюма Ангелина в присутствии Фабиана чувствует себя очень сексуальной и желанной, хотя и с примесью тревоги, поэтому платье у неё получается по колено, в обтяжку, ярко синего цвета.

Они с Фабианом направляются вдоль берега. Параллельно с ними плывёт Рой, выпрыгивая из воды и издавая свои трели. Ангелина его только что замечает и машет рукой. Тот высовывает хвост и машет им в ответ, потом выпрыгивает из воды, делая сальто, и плюхается в воду. Это вызывает улыбку на лице девушки. Фабиан, проследив за взглядом Ангелины, тоже любуется трюками дельфина.

Как она ни пытается отвлечься от земных проблем, чувство безмятежности так и не возвращается. Она решает подождать и побыть с этим набором чувств. Пройдёт. Так они идут с Фабианом, иногда перекидываясь фразами, иногда просто молча, наслаждаясь близостью друг друга. У своего дома Ангелина останавливается, Фабиан тоже, смотрят друг на друга. Ангелина смотрит в глаза Фабиана, и он вздрагивает. Её взгляд пронзает его, и дрожь проходит по всему его телу. Девушка замечает это и отмечает про себя его реакцию на неё. Когда они увидятся в следующий раз, неизвестно. Они не договариваются. Всё происходит по молчаливому согласию. Ангелине кажется, что Фабиан чувствует её. Она постоянно одёргивает себя, что это её проекции, фантазии и ожидания. Но при встрече с ним забывает обо всём на свете.

– Увидимся, – коротко говорит Фабиан, приветливо улыбаясь.

– Да, счастливо, – немного грустно, оттого что приходится расставаться, отвечает Ангелина.

Она поворачивается и идёт в сторону своего дома, спиной чувствуя его взгляд. Возле входа ещё раз поворачивается и машет ему рукой. Он просто стоит и улыбается. Как он её возбуждает и как её влечёт к нему! Давно в ней не просыпался этот животный инстинкт, с которым тяжело дышать, и который проходит лишь через несколько недель, если не видеть предмет желания. Но она сдерживается. Молодой, красивый, умный, сексуальный. Как похожи они в своих страстях, увлечениях и интересах! Да и ценности у них схожие. Но всё равно она сдерживает себя, впрочем, так же как и он. Она ждёт от него первого шага, а он как будто не торопится. Может, изучает, наблюдает? Её уже меньше мучает совесть, что она предаёт Оливера. По правде говоря, это нельзя назвать предательством, ведь у них чисто дружеские отношения, так и не перешедшие в нечто большее. А любить? Она всех любит. Ангелина уже считала, что выросла из этих первобытных инстинктов, и у неё не будет влечения никогда. Она даже радовалась, что перешла на новый уровень своего развития. Но нет, природа ещё зовёт, ждёт, просит. Умоляет даже. А теперь стонет.

Ангелина опускается в кресло, потом встаёт и направляется в душ. Уже пора собираться в институт, в лабораторию. Вода позволяет на какие-то минуты отвлечься от мыслей о Фабиане, и ощущение ласковых струй на теле наполняет блаженством и истомой её слабое, измученное неудовлетворённым желанием тело. Непроизвольно катятся слёзы. Она уже чувствует себя глубоко несчастной, что не может прикоснуться к нему и всегда быть рядом. Из-за каких-то дурацких убеждений, ожиданий, приличий. Какой бред! Но, тем не менее, она ничего не может сделать. Ей остаётся только ждать и не торопиться. Сегодня наноткань выдала её желание, облачив её в плотно облегающее платье, жаль, что синий цвет примешался из-за тревоги. А он, Фабиан, держался просто превосходно, одевшись в обычные спортивные брюки и футболку белого цвета.

Получив заряд бодрости после пробуждения на океане, Ангелина идёт по коридору института, окутываемая прохладой и запахом кварцуемых помещений. Её последние опыты с нематодами дали обнадёживающие и перспективные результаты. Они доказывают, что основой склеивания на начальном этапе являются схожие ДНК, а уж потом непрожитые и подавленные эмоции, перешедшие в привычку.

Восприятие и реагирование человека в разных ситуациях и условиях заложены на уровне ДНК. Поэтому у одних формируются определённые эмоции и потом подавляются, у других формируются и не подавляются, а у третьих не формируются и, соответственно, подавляться нечему. Можно готовить доклад и закрывать тему.

Главная проблема для людей в необходимости прожить подавленные эмоции. А для этого без курса психотерапии не обойтись. По-другому проблему никак не решить. Блокировать ДНК на этапе рождения нельзя, есть риск сформировать общество безвольных роботов. Определённые ДНК тоже нельзя блокировать. Никто не знает, как будет воспринимать конкретный человек ту или иную ситуацию. Все разные. Поэтому на генетическом уровне решения нет. Только на сеансе психотерапии возможно изменить уровень мировоззрения и восприятия, откорректировать психологическую составляющую.

Человечество попадает в замкнутый круг, поскольку, психотерапия платная, а у большинства людей сейчас нет денег. Бесплатная же терапия неэффективна, так как не ценится человеком. Об этом говорил ещё Гиппократ. Правда, его слова касались лекарей, врачующих тело, но какая разница? Психотерапевт, психолог тоже врачует, только на более тонком уровне. И потом, что такое деньги? Обмен энергией. Не вкладывая деньги, ничего не получишь. Это закон. Допустим, можно сломить невежество людей и навязать им ценность психотерапии. Допустим. Если работать над этим годами. Человеку можно внушать во сне о необходимости смены мировоззрения, но это опять-таки будет искусственной мерой. И на это тоже уйдут годы, которых у человечества уже нет. К сожалению, люди обречены. У Ангелины прокатывает комок от горла к солнечному сплетению. Кто выживет, неизвестно. Полная обречённость. Без вариантов.

На Микзе люди продержатся, потому что не прошедших курс психотерапии здесь нет, их сюда не допускают. Если, конечно, микзяне не будут летать на Землю и возвращаться в прошлое. Любой такой возврат будет значить, что терапия прошла неэффективно и необходим дополнительный курс. Можно всю жизнь работать над совершенствованием своего я. В конце концов, нет предела совершенству. После реконструкции это уже одно удовольствие и приятные моменты. Возможно, это и есть новый этап развития человечества и эволюционный ход. Чтобы перейти на новый этап, необходима новая, более развитая нация. Вот и остаются единицы. Происходит естественный отбор.

На Земле люди будут жить ещё максимум пару лет. Постепенно их количество уменьшается и скоро сойдёт на нет. А новые не рождаются, семьи не создаются. Люди вместе, потому как склеены. И теперь уже не рады этому.

Ангелине очень грустно от этих мыслей и осознания фактов. Как сказать обо всём этом? Нет, она не будет ничего говорить и выступать с докладом. Пусть кто-то другой.

Мурлычет сеть, загорается экран в поле видимости пользователя. На экране серъёзный, сосредоточенный и чем-то встревоженный профессор Флюгель. С того момента, как они в последний раз общались, проходит всего три дня, но он очень осунулся, как будто не ел все эти дни.

– Здравствуйте, профессор Флюгель, – вежливо говорит Ангелина, пытаясь по голографическому изображению понять, что с ним происходит.

– Добрый день, Гелочка, – еле слышным голосом очень мягко говорит профессор.

– Как Вы себя чувствуете? – беспокоится девушка.

– Спасибо. Неважно. В смысле, плохо я себя чувствую, но это действительно неважно. Конец иллюзии. Всё. Нет вакцины и средства для лечения от этого вируса, – понурив голову, говорит профессор.

– Да, я сегодня пришла к таким же выводам. Вернее, есть средство, но это не волшебная пилюля вроде тех, к которым привыкли обыватели. Принял, и всё прошло. Есть способ лечения, но он требует длительного времени. Это психотерапия и проработка подавленных эмоций.

– Кто пойдёт на такое? Люди не любят мозгоправов. Они же сами себя считают психологами, не важно, есть образование или нет. И даже наличие образования ничего не даёт.

– Согласна, не даёт. Нужна личная психотерапия. Вот единственное средство. Представляете, сколько возникнет сопротивления, если начать внушать через средства массовой информации необходимость посещения психологов? Нет, это нереально.

– Значит, человек сам себе выбирает путь. Кто хочет жить склеенным и умереть быстро, тот останется верен своему сопротивлению. А кто захочет жить долго и свободно, будет преломлять его. И в итоге преодолеет. Однозначно. Но только тот, кто вступит на путь осознанной жизни и, преодолевая сопротивление, будет стремиться к цели. А уж успех и неудачи на этом пути станут несущественными, – произносит профессор вышколенные фразы, которые мусолит в мозгах, как жвачку. Без эмоций.

– Полностью согласна с Вами. Я вижу, Вы подавлены. Понимаю, что крушение иллюзий разочаровывает. Но это новый шаг на этапе развития. Не потеряв чего-либо, невозможно приобрести новое. В данном случае новый опыт и переход на новый уровень развития.

– Я уже обречён, – профессор мотает головой. – Мне, нам, осталось совсем чуть-чуть. Наше сдвоенное тело постоянно сбоит. У меня проблемы со здоровьем. Я сижу на таблетках. Я просто не могу так больше жить. Ещё до этого я, глупец, надеялся на чудо.

– Все надеются на чудо, – тихо вставляет Ангелина в попытке поддержать коллегу.

– Но чуда не происходит, и я разочарован. Разочарован жизнью и всем. Я трудился, стремился, а кончаю её так глупо и нелепо. Вжившийся в супругу. Это уже не полностью моё тело и не я.

– Господин Флюгель! – уверенно и громко произносит Ангелина, чувствуя в себе силу и уверенность поддержать профессора. – Вы внесли огромный вклад в развитие науки. Присутствовали при открытии нового и рождении революционных идей. Вы, несомненно, продвинули мир к лучшему существованию. Сегодняшняя тенденция к деградации и вымиранию людей – закономерная ступень эволюции. Это необходимо, чтобы дальше жить и развиваться. Конечно, жертвы велики, это бесспорно, но мы ничего не можем сделать с этим.

– Да, но теперь я не понимаю, зачем мне это нужно. Раньше были альтруистические цели, но это не привело ни к чему хорошему. И сам кончаю жизнь убого, и человечество катится в пропасть. Я устал…

Его лицо искажается судорогой. Профессор наклоняется в бок и замирает в неестественной позе.

– Профессор, что с Вами, как Вы? – волнуется Ангелина.

Профессор молчит и не шевелится. Девушка смотрит на экран со скрюченными господами Флюгелями и ждёт. Она вглядывается в выражение лица, пытаясь что-то уловить. И тут профессор дёргается, отклоняется на спинку стула, открывает глаза и безумно улыбается до ушей. Ангелина уже видит в этой улыбке госпожу Флюгель, которая не хочет сдаваться и умирать, когда её муж устал и сдался.

– Устал, и хорошо. Я проживу и без тебя, слабак, – ломаным голосом произносит Флюгель.

И опять корчится в гримасе. Видно, что идёт внутренняя борьба между жизнью и смертью, между мужским и женским началом. И опять тело замирает. В этот раз навсегда. Что-то подсказывает Ангелине, что это конец. Рот профессора остаётся открытым, и глаза открыты, но в них пустота. Ангелина заглядывает в эти глаза, и ей становится страшно. Она никогда ещё не смотрела в глаза мёртвому человеку.

Внезапно связь обрывается, экран покрывается рябью. Ангелина перезагружается и пытается снова связаться с профессором, но тщетно. До неё доходит, что это был последний раз, когда она видела чету Флюгелей. На глаза невольно наворачиваются слёзы, в животе спирает болью ощущение бессилия и отчаяние. Всё, что он делал, к чему стремился, рухнуло, и он умер. Ангелина осознаёт бессмысленность жизни, и именно сейчас, когда она ощущает конечность бытия, своего и человечества, бессилие накрывает её огромной волной.

Закрыв глаза, она погружается в другой мир. Здесь другие звуки, краски и ощущения. Всё так же, как и под водой. И неизвестно, когда она выплывет на поверхность. А надо ли? А хочет ли она выплыть? Ничего не хочет. Она ощущает своё тело безвольно болтающимся в глубинах океана, рыбки подплывают к нему и прикасаются своими телами. Здесь темно, почти ничего не видно, и тишина. Лишь где-то вдали слышны глухие непонятные звуки. Какое-то большое тело прикасается к ней и тычется носом в бок. В памяти Ангелины всплывает образ Роя. Да, у неё есть её друг Рой, любимый дельфин. Потом она вспоминает Фабиана, красавца, в которого она влюбилась и боится себе признаться в этом. А если даже и признаётся, то прячет эту мысль подальше. Есть Оливер и София, которым нужна её помощь и поддержка.

Она открывает глаза и вытирает мокрое от слёз лицо. Прикосновение к смерти – очень болезненное переживание для всех людей. В эти минуты человек отчётливо осознаёт конечность своего бытия и бессилие перед этим. Если даже и не осознаёт, то на бессознательном уровне это болезненное переживание всё равно оставляет след. Как правило, его хочется заглушить и подавить. И именно поэтому человек деградирует. Потому что не в силах пережить страх смерти и бессмысленность жизни. Ангелина несколько раз пытается выйти на связь с профессором Флюгелем, но безуспешно. Сбой связи. Ну, что же, она планировала пойти в институт на работу и начинает собираться.

Последние три месяца были очень насыщенными, и она начинает ощущать усталость. Накопилось. Так получилось, что она эти три месяца работала без выходных. И уже мечтает просто побыть дома, никуда не ходить или куда-нибудь уехать отдохнуть. Например, на противоположную сторону Микзы – Амизу. Прокатиться по туннелю сквозь мантию, – это уже увлекательно, – и оказаться в вечной ночи. На Амизе всегда ночь, и обычно люди сюда приезжают потусить и оттянуться. Это прекрасное место для романтических поездок. Амиза – олицетворение праздника и беззаботности. Здесь всё мигает, искрится. Чудеса и нанотехнологии света не перестают удивлять и восхищать своими вспышками, фейерверками, иллюзиями.

Её прерывает сообщение. Это письмо-приглашение от Фабиана. Ангелина улыбается, читает, потом подпрыгивает и хлопает в ладоши. Он зовёт её на Амизу! Это такое неожиданное счастье! Она кружится по дому от переполняющей её радости. Тут же улетучиваются все тревожные мысли, и последние события вытесняются ощущением полноты её жизни и счастья.

Ответив согласием на предложение отправиться уже завтра, Ангелина идёт в институт доработать день и взять пару выходных. Теперь её не покидает предвкушение предстоящей встречи. В животе всё спирает. У неё там почти постоянно спирает, редко когда в безмятежности. То тревога, то радость, то страх, который она любит. Чаще всего это страх, и не важно, чего. Смерти или жизни, поражения или успеха. Страх смерти и поражения давящий, спирающий, с тошнотой. Страх успеха не менее мощный. Он возбуждающий, распирающий, вызывающий сильное сердцебиение. Уснуть сразу не удаётся в любом случае, и ночь с множеством снов гарантирована.

Ангелина осознаёт свои страхи. Ей даже непонятно, как можно жить, не осознавая свои эмоции, хотя давным-давно, в детстве и юности, не осознавала. Она уже было пристрастилась к тяжёлым наркотикам, но вовремя каким-то чудом она узнала о другом мире – жизни на Микзе. И мечта поселиться на другой планете настолько овладела Ангелиной, что девушка жила ею, каждый шаг подчиняя намеченной цели. Иногда оптимизм изменял ей, и когда показалось, что мечта нереальна, это всё фантазии, она погрузилась в наркотическую нирвану. Но вскоре возвратилась. Надо было доучиться в институте. Потом любовь без взаимности привела её на грань отчаяния. Так она оказалась на кушетке психотерапевта. А через пару лет она стала совершенно другой личностью, поднялась, занялась саморазвитием и, наконец, эмигрировала на Микзу.

С тех пор прошло уже десять лет, а ей кажется, что это прошлое было во сне и не с ней вовсе. Ведь она могла умереть, что угодно могло случиться. Видно, не судьба. Значит, ей надо жить и что-то дать миру. А может, просто жить и получать удовольствие без обязанности что-то дать миру. Почему она хочет что-то дать, или оставить след, как обычно говорят? Что за потребность оставить свой след? Чтобы чувствовать себя полезной и нужной опять-таки. Значит, нет этого ощущения внутри себя, раз хочется компенсировать за счёт внешнего мира.

Конечно, желание оставить свой след и сделать что-то полезное хорошее, очень гуманное, но ведь это, – если копнуть глубже, – эгоистическая потребность, раздувающая Эго. Чтобы чувствовать себя нужной, божественность свою ощущать. Это наполняет. По сути, целостную личность и так наполняет ощущение самой жизни. Для целостной личности смысл жизни – просто прожить её как можно дольше и с удовольствием, любить окружающих, помогать.

А для большинства людей смысл жизни в ощущениях. И они получают эти ощущения по-разному. Кто-то через йогу, спорт. А кто-то так стремится получить ощущения через секс, что пресыщается, и секс становится ненужным. До чего только не доходят сексуальные фантазии! Эксперименты над своим телом всегда наполнены страхом и вместе с тем предвкушением наслаждения. Гремучая смесь. Поэтому многие увлечённо экспериментировали, пока не стали склеиваться. Хм, смешно. Даже можно позлорадствовать. Так им и надо. Учёные выяснили, что в группу риска склеивания входят люди, подверженные зависимостям: алкогольной, наркотической, сексуальной, а также не явно зависимые, но потенциально склонные к зависимостям. Классификация зависимостей выросла и теперь насчитывает около трёх тысяч различных вариантов, даже от родителей, детей, кофе, шоколада, общества, любви, чистоты, телевизора, вещей и так далее. Список длинный. Можно сказать, человек – очень зависимое существо, раз не осознаёт свои пристрастия и не может в любое мгновение самостоятельно изменить свои поступки.

Ангелина вновь вспоминает об Оливере, который по её прихоти вызволяет Софию, и у неё возникает чувство вины, мешающее ей полностью наслаждаться в предвкушении поездки. Она понимает, что если не решит земной вопрос, ей не будет покоя на Микзе. За одно мгновение она решает отменить встречу с Фабианом и экскурсию на тёмную сторону планеты и лететь на Землю. Это не импульсивное решение. Она и раньше думала, но не позволяла себе погружаться в эти мысли, и решение зрело на подсознательном уровне. А сейчас оно вырвалось наружу, окрепнув в сознании и подталкивая к активным действиям. Она должна лететь на Землю. Срочно!

Ангелина отправляет по сети в директорат сообщение об отгулах, дожидается подтверждения и разрешения на полёт на Землю со всеми сопутствующими справками на вылет. Заказывает место в ракете на ближайшее время по срочному контракту и по личным причинам. Ей крупно везёт. Кто-то отменил свой вылет, и освободилось место. Приходит подтверждение на сегодняшний рейс через пять часов. Не очень-то скоро, ну да ладно, хоть так. Отправляет Фабиану извинения, что не может принять приглашение. И теперь она готова к полёту.

Сердце бешено стучит. Давно она не была настолько предельно сконцентрирована на цели. А ведь когда-то в экстремальных условиях и стрессовых ситуациях она была наиболее эффективна. Она очень хорошо адаптируется и выживает в любой ситуации. Становится в эти периоды более собранна, сосредоточенна и сконцентрированна. Вот такая уникальная особенность. Теперь она поняла, зачем она всё это затеяла. Нет, совсем не для того, чтобы помочь кому-то, хоть это и благородное оправдание. А исключительно для себя, чтобы вновь оказаться в стрессовой ситуации, экстремальных условиях, на грани выживания. Безмятежность хороша, но иногда хочется и нервишки себе потрепать. Она пишет письмо трейдеру. Оливер до сих пор не на связи, и ему она не рискует писать, опасаясь, что почта просматривается.

Кому: [email protected]

От кого: [email protected]

Я решила лететь на Землю. Вылетаю сегодня через пять часов. На Земле буду 14.08 в 20 часов, в Москве. И в 22 часа – в Питере.

Отправлено: 13.08.2100 16:37.

Кому: [email protected]

От кого: [email protected]

Понял. Надеюсь, увидимся. Я через шесть часов буду на месте. Сообщу Вам.

Отправлено 13.08.2100 23:37.

Гамерман отправляет письмо и смотрит в иллюминатор. Под ложечкой посасывает. И зачем он влез в эту кашу? Ему какое дело? Видимо, чтобы потрепать себе нервишки. Он любит страх и чувство тревоги. Поэтому он и трейдер. Утоляет эмоциональный голод.