Девушка чувствовала, как тьма поглощает ее тело и сознание. Она — ее тюремщик. Ей не хватило сил продержаться. Нужно было убить себя еще тогда. Теперь все в опасности по ее ошибке и у нее нет ни шанса, чтобы их защитить. Монстр одержал над ней безоговорочную победу. Ливиан поняла, — это конец. Ни о каком будущем ни для себя, ни для других теперь не может быть и речи. Оставалось лишь надеяться, что Виктор, Джек и Данте смогут скрыться от нее, спрятаться и выжить — о большем она не могла просить, разве что они найдут способ ее остановить, прекратить это, только тогда ее душа сможет успокоиться.

На удивление демонов, она не убила их на месте, но и удержать ее они не смогли. Данте упал на колени.

— Я не смог выполнить обещание. Я клялся ей, что смогу защитить, что все будет хорошо. Я не видел, что с ней происходит, когда это еще можно было предотвратить. Все закончилось. Не знаю, почему она оставила нас в живых, но вряд ли сдержится в следующий раз. И знаешь, я не буду сопротивляться. Я не хочу жить без Вайолет, а ее больше нет. Мне незачем продолжать свое жалкое существование, тем более, если учесть, что весь наш мир летит в Тартар.

— Вайолет жива и Лилиан тоже.

— Что? Как это возможно? Ты не шутишь, да? Господи, скажи, что ты не шутишь.

— Над Лилиан взяла верх тьма, но они все еще внутри. Мы лишь должны помочь им вырваться.

— Ты так говоришь, как будто это легко.

— Нет, но мы должны попытаться. Кроме нас им никто не сможет помочь.

— Хорошо, я тебя слушаю. Что нужно делать?..

В одном из самых огромных и людных торговых центров был самый обычный день. Кто-то забегал в кафе по пути на работу, кто-то околачивался в очереди у кассы. В общем, повседневное хлопотливое утро.

На первом этаже вы можете увидеть яркую табличку, призывающую к пожертвованиям в фонд обездоленных. Конечно, большинство людей знают, что это лишь махинации, но некоторые все же ведутся на это, а бедняги все так же остаются без помощи. Среди огромной толпы у входа было невозможно заметить неприметную фигуру, скрытую под черным капюшоном толстовки. Когда-то она принадлежала какому-то парню. Он клеил девчонок в своих грязных целях и этой ночью поплатился за все.

Фигура застыла перед табличкой, изучая ее, а затем отправилась к администратору. Тот сидел в небольшом кресле, пересчитывая сворованные деньги.

«Так свинья радуется, обваливаясь в грязи», — подумала девушка.

— О-о, здравствуйте! Вы пришли ради пожертвований? Проходите.

— Я здесь не за этим, — девушка подступила ближе к нему, положив руки на его щеки.

— М-м-м, правда? А зачем?.. — мужчина противно улыбнулся. Ее передернуло от отвращения, но она продолжала эту игру в предвкушении триумфа.

— За возмездием… — лицо администратора исказилось в испуганной гримасе, а девушка не мешкая свернула его шею. Мужчина упал замертво, а девушка с идеальным спокойствием вышла из администраторской. Смерть одного из сотрудников они заметят не сразу, но надпись, написанную его кровью на стене, не забудут никогда: «Лжецам не место на этой земле».

Ливиан шла, вспоминая о тех, кого убила за последние несколько часов. Насильник и жадный администратор не были единственными. Ночью, по пути сюда, она наткнулась на небольшую банду преступников. Они, по видимому, были не в настроении и не в себе, а так же вооружены, но дело не в том, что у нее не было выбора — он был. Дело в том, что ей нравилось убивать. Она — демон-мститель, несущий возмездие. Сейчас ее цель — негодяи, по ее мнению недостойные жить. Что будет потом — неизвестно. Скорее всего жажда смерти рано или поздно так охватит ее, что она начнет убивать всех без разбора, но сейчас Ливиан не могла ни о ком беспокоиться.

Девушка словно специально появлялась в тех местах, где находились преступники и негодяи. Ей было не важно обманывали ли они, убивали, грабили, насиловали, оскорбляли, пытали, предавали, обижали, унижали, избивали или что-то другое — для нее они были преступниками, заслуживающими смерти, которая несомненно настигала их в ее лице.

Ей было ничуть не жаль умирающих. Напротив, она наслаждалась их предсмертными криками, судорогами, глазами, полными страха. Все они боятся смерти, даже когда сами чувствуют, что заслужили такой участи. Смерть — это расплата за их прежние грехи.

«Этот мир полон жестокости и несправедливости. Я очищу его от скверны, ценой жизней недостойных. Они сами сделали свой выбор, когда стали теми, кем являются сейчас», — такова была философия тьмы.

— Монстр! — прокричала ее очередная жертва — мужчина лет тридцати пяти. Ливиан лишь усмехнулась.

— Пусть так. Такой меня сделали такие же, как ты. Вы творите то, что вам угодно, не думая о других, считая, что это сойдет вам с рук. Но есть я. Я не позволю таким уродам бродить по земле…

Она никогда не оставляла следов или улик, поэтому не рисковала быть пойманной. Хотя, поймай ее кто-нибудь, пострадал бы именно он. До сих пор Ливиан убивала виновных, но не сомневалась, что в случае необходимости не станет сдерживать себя.

Лилиан и Вайолет пытались выбраться, сопротивляться, скребясь о стены своей невидимой темницы, но безуспешно. Все это время они наблюдали за собственными действиями сквозь сон, неспособные помешать кровопролитию.

Если бы кто-нибудь поставил себе цель уничтожить всех негодяев, пришлось бы стереть с лица земли половину земного шара, ибо если рассуждать так, практически каждый из нас заслуживает смерти.

На свете не бывает безгрешных людей. Каждый совершал ошибки. Дело только в том, учится на них человек или нет.

«Правительство Англии зафиксировало около пятидесяти смертей за одно утро. Полиция не нашла никаких улик, свидетельствующих о том, что убийца находился рядом с жертвой. Хоть смерть зафиксировать как несчастный случай или самоубийство так и не удалось, нет никаких доказательств причастности к этому посторонних лиц. Люди в замешательстве. Что же послужило причиной для такого огромного количества странных смертей в кратчайшие сроки? Некоторые поговаривают о нашествии инопланетных войск, некоторые — о сверхъестественных силах, но о том, что произошло на самом деле, ни один живой нам не расскажет. Местные власти советуют не выходить из дома без серьезных причин, особенно в одиночку…» — вещала ведущая одного из новостных каналов. Виктор отбросил пульт, откинувшись на спинку кресла и устало потер виски.

— По крайней мере жертв не так много, как мы предполагали, — Делл хлебнул горячий кофе и сел напротив.

— Ох… Не уверен, что мы правильно поступили, ничего не сказав Данте и Лилиан перед отъездом.

— Виктор, давай начистоту. Лилиан сейчас — неконтролируемое чудовище, которое убивает не просто всех подряд, а негодяев, коим я, к с лову, в ее глазах являюсь. Не буду отрицать свою вину, но сейчас она желает мне смерти не меньше, чем одному из самых злейших ее врагов. Было бы неразумно выдать ей наше местоположение, пока она жаждет убить меня. Поверь, если бы она знала, как нас найти, уже бы нашла и меня не было бы в живых. Скрываясь, мы можем помочь ей больше, чем те, что находятся у нее на виду.

— Наверное ты прав. Давай заканчивать со всем этим, пока она не натворила чего-то, за что не сможет себя потом простить…

Огромный зал с куполообразным потолком украшенным дорогими люстрами, рядом картин и статуй, когда-то восхищающий своим интерьером и размерами гостей на устраиваемых хозяевами званых вечерах и балах в честь праздников, где кружились в танце молодые и не очень пары, дамы пестрили яркими платьями, стильными фасонами и неповторимыми прическами, парни — манерами, а музыка — красотой, сейчас можно было назвать самым ужасным и кровавым местом, куда по своей воле не ступила бы нога ни одного нормального человека. Музыка давно стихла, как и разговоры, но в зале не было тишины. Заглянув туда, можно было услышать тихое звучание какой-то мелодии. Девушка напевающая ее танцевала, словно с невидимым глазу партнером. «Что же в этом жуткого?» — спросите вы. Танцевала она среди трупов разорванных на куски людей. Кровь убитых давно залила мраморный пол. Ливиан тоже была в платье, белоснежная ткань которого со всех сторон была обрамлена кровью…

«Они богаты, надменны, эгоистичны. Они стоят на верхушке власти и общества. Эти люди могут обойти сам закон! Они впихивают в себя столько еды, сколько не может выдержать ни один желудок, просто потому, что могут, в то время, как обездоленные погибают от голода, отапливают свои дома до невероятной жары, в то время, как другие дрожащими руками кутаются в тонкие пледы. Они имеют все, даже когда у других нет ничего. Они потешаются над Богом и Дьяволом — пусть так, но все они одинаково трусливы перед смертью в моем лице. Я могу растоптать их достоинство, вытереть ноги о денежные горы, ибо перед смертью они — ничто. Я — страх в их глазах. Я — сама смерть. Я — возмездие. Я существую, чтобы карать — это неотъемлемая часть меня. Хотите судить меня за это? Дело ваше, но я не собираюсь подчиняться правосудию вам подобных. Я караю тех, кто этого заслуживает, а вы бездействуете. В этом ваша вина и когда-нибудь я приду и за вами тоже. А до тех пор живите, мучайтесь, тряситесь от страха перед жуткой участью, прокляните себя за все прошлые грехи, которые однажды приведут меня к вам. Не ждите ни спасения, ни пощады. Ваша смерть неизбежна. Самое время молиться за спасение своей жалкой души, негодяи, ибо я — справедливость».

Закончив свой импровизированный танец, девушка медленно направилась к выходу, ни переступая через трупы, ни обратив ни малейшего внимания на кровь, как вдруг чья-то рука схватила ее за ногу. Это был мужчина. Он изо всех сил впился в ее лодыжку своими толстыми пальцами. У него не было обеих ног.

— Чудовище! Демон! Ты поплатишься! Ты попадешь в Ад за все это!!! — кричал умирающий. Ливиан злобно оскалилась в подобии усмешки.

— Оглянись, — сказала она, окинув взглядом зал со всех сторон, а затем обернулась к жертве и слегка нагнувшись, прошептала на ухо, — Разве не видишь? Мы уже в Аду… — а затем рассмеялась, оставив последнего выжившего умирать. Можно было и убить его, но это слишком просто. Такие как он не заслуживают быстрой смерти…

«Сообщают о новом, особо жестоком массовом убийстве в одном из родовых поместий. Никаких улик так и не было найдено. Власти в растерянности. Кто мог убить такое огромное количество человек? К тому же вскрытие показало, что смерть наступила практически в одно время. Исключением является Эллан Сорид. Его смерть наступила через десять минут. Некоторые предполагают, что это дело рук самого Эллана, но подтвердить это заявление пока никому не удалось, поэтому дело так и остается нераскрытым…»

— Это то, что ты называешь «под контролем», Делл! Да Лилиан бы в жизни никому вредя не причинила! Вайолет — да, но не Лилиан! Мы — ее друзья! Наш долг — остановить ее! Она бы хотела этого!

— И что ты предлагаешь? Убить ее? Даже если бы мы могли, не думаю, что кто-нибудь из нас отважился бы на такое. Ты ведь понимаешь, что артефакты — единственная наша зацепка и шанс Лилиан на спасение? Все, что можем, мы делаем. Не все зависит от нас. Ты должен это понимать.

— Да, но Лилиан внутри! Она видит все это и ничего не может сделать! Она страдает! Уже столько людей погибло, а мы так и не продвинулись в поиске! Мне кажется, мы ищем не там, где стоило бы это сделать!

— Что ты имеешь ввиду?

— Может мы должны искать не артефакт, а его создателя? Ну подумай, кто лучше него знает, где они находятся?

— Виктор, давай откровенно. Никто не видел Фабера Дьяболи уже много лет. Мы не можем ручаться ни за то, жив ли он сейчас, ни за то, жил ли вообще. Это бесполезная затея…