Стоило телу девушки коснуться пола, как громила беспомощно захлопал глазами.

— Что с ней теперь делать, босс? — спросил он грозным, но совершенно неуверенным голосом. Этот верзила, по-видимому, был из той группы людей, что невероятным качеством мускулов компенсировали отсутствие мозга.

— А не все ли равно? — выдохнул ученый, — Едва ли она доживет до следующего утра. Можешь оставить здесь, — мужчина потоптался на месте, опустил глаза на тело, беспомощно лежащее у его ног, — Значит, можно отнести ее к другим? Ну, знаете, к трупам, — ученый ухмыльнулся.

— Можешь и к трупам. Совсем скоро она пополнит их ряды…

Громила только кивнул, поднял Вену на руки и унес туда же, куда и остальных — в пустоту сырой комнаты.

«Холод. Немыслимый холод, отчаяние и, наконец, смерть. Я отчетливо чувствовала все, что присутствует здесь, где бы ни находилась. Какое-то внутреннее предчувствие умоляло меня не открывать глаза, не давать волю любопытству. Страх — вот, что действительно ломает людей, лишает из рассудка, заставляет делать ужасные вещи и одновременно сковывает, не позволяя пошевелиться. Я знала, он охватит меня. Где-то глубоко внутри я знала, что меня ждет, но больше неведения меня страшило лишь то, что это может подтвердиться.

Ужасный запах лишь подтверждал мою догадку. Куда бы ни приносили мертвые тела, это наверняка то самое место. Со временем сюда принесут новые. Они не будут так ужасно пахнуть, но, со временем все обратится в смрад.

Что я здесь делаю? Неужели я правда мертва и от меня избавились, как и от остальных? Что ж. Оно и не удивительно. Я пошла на это безумие зная, что скоро умру. Мой срок всегда был короче, чем у остальных. Не то, чтобы я искала жалости или же сама жалела себя. Нет. Рано или поздно, время каждого рожденного на этой планете существа подходит к концу. Я не из тех, кто живет пустыми надеждами, будто для него сделают исключение. Узнав о своем диагнозе, я даже не прослезилась. У меня никогда не было ни любящей семьи, ни друзей и уж тем более я ни капельки не мыслила о любви. Люди в моей возрасте перепробовали так много. Кто-то завел много друзей, кто-то любил, кто-то отдался любимому делу или учебе, кто-то — заботе о домашнем животном. Это все было так далеко от меня. Конечно, и у меня было что-то. Любование природой, глубинные миры книг, душещипательные фильмы, которые доводят до слез грустными или счастливыми концами, замечательная музыка. Я испытала себя в различных сферах искусства: пробовала играть на пианино, писать истории, рисовать, но никогда не чувствовала, что то, чем я занимаюсь, приносит что-то хорошее в этот мир. Знаю, краткий срок, отведенный на жизнь — совсем не гарантия того, что в тебе признают великого писателя, художника или музыканта, я ведь вовсе не стремилась к этому. Просто не чувствовала, что это кому-то нужно или по-настоящему важно. И, все же, прискорбно умирать вот так. Так ничего важного и не совершив.

Никто не мешал мне сдаться, оставить все так, как есть и спокойно отдать Богу душу. Как ни крути, против судьбы не попрешь и, если уж мне уготовано умереть здесь, ничего не поделаешь. Но я не могла. Не сейчас, когда от меня зависит так многое. Сейчас у меня было что-то очень важное. Нечто, ради чего я была готова сопротивляться собственной болезни, невыносимой боли и слабости. Я должна была выбраться отсюда. Не важно, какой ценой».

Девушка открыла глаза и, как и ожидалось, ничего не увидела — ее окружала непроглядная тьма. Как же сейчас, наверное, пригодился бы фонарик! Но, увы, его при себе не оказалось. Сделав первую попытку подняться, Вена пошатнулась, оступившись и упала, больно ударившись локтем. Однако это не было основной проблемой. Когда ей, наконец, удалось принять вертикальное положение, рука привычно потянулась к карману, глупо ощупывая его.

— О, нет, Господи, только не это! — прошептала она. Паника охватила ее. И не мудрено — диктофона не оказалось на месте. Как обезумевшая, Вена начала шарить по полу, где повсюду, словно кучи мусора, были выброшены тела людей. Мертвые, холодные и гниющие. Натолкнувшись на одно из таких, девушка пришла в ужас. Перед глазами то и дело появлялись ужасные картины антигуманных операций и их последствия. Последние вздохи умирающим заменяло кровавое бульканье, которое неустанно повторялось в ее голове. С дрожащими руками она облазила все, но так и не нашла пропажи. Диктофон ведь мог выскользнуть в любой момент. Его могли обнаружить и тогда, когда она потеряла сознание. Он был ее последней надеждой. В какой-то момент Вена так отчаялась, что, прижавшись к холодной стене всем телом и обняв колени руками, тихо заплакала о своей участи.

Шли часы. Ее пальцы леденели, а тело постепенно теряло последние остатки собственной силы. Через какие-то промежутки времени один из громил открывал дверь, чтобы сбросить новый труп, словно отходы и уходил, чтобы затем вернуться обратно. Девушка не пыталась сбежать или выбраться из этой комнаты. Для нее все перестало иметь какое-то значение но, однажды, стоило двери открыться, как участок комнаты оказался освещен и тогда Вену словно током пронзило. Диктофон лежал на видном месте.

«Только бы не заметил. Только бы ушел…» — молилась она.

Была это помощь Бога или воля счастливого случая, но головорез действительно ничего не заметил и, как ни в чем ни бывало, ушел, закрыв за собой дверь. Свет вновь померк, но на сей раз Вена не повторит ту же ошибку. Все ее внимание было сконцентрировано в том месте, где находился заветный предмет. Вскочив на ноги, которые сперва подкосились с непривычки, она, пошатываясь, побрела к нему и без особого труда нащупала, прижимая к себе.

— Так, теперь нужно придумать, что делать дальше, — пытаясь достать из заднего кармана мобильник и убедившись в том, что его нет, девушка вовсе не удивилась. И не мудрено. Конечно, эти верзилы совсем не тянут на гениев, что тут скажешь, но не могут же они быть совсем уж идиотами.

«Нужно выбираться, вот только как?»

Идея поразила ее, как говорится, в глубину самого сердца.

— Ну, конечно же! — в голове девушки мысли наконец-то пришли в порядок и все стало на свои места. Ей думалось, что в ближайший час, какие бы ужасные и чудовищные вещи это не означало, громила вернется, чтобы оставить здесь еще одно тело. Он откроет дверь и, если повезет, вновь зайдет в глубину комнаты, оставив ключ в замке. Вена подумала о том, что, верно, ей очень повезло, что в его предыдущий визит она не подавала ощутимых признаков жизни. Следовательно, верзила будет думать, что та все еще без сознания и не станет уделять слишком много внимания деталям вроде той, что она будет находиться к двери чуть ближе, чем остальные. Они глупы, значит у нее есть шанс их перехитрить.

Вена готовилась к этому моменту. Когда дверь открылась и в нее медленно шагнул верзила, неся тяжкую ношу весом, верно, не менее тонны, ей пришлось сдерживать себя. Не двинулась она и тогда, когда тот зашел в самую глубь сырой комнаты Смерти — так девушка ее клеймила. Лишь тогда, когда верзила наклонился, чтобы положить тушу на пол, Вена изо всех сил бросилась бежать к выходу. Глупец не сразу понял, что происходит, а когда до него дошло, было слишком поздно. Она уже закрывала дверь на ключ, когда мужчина с грохотом врезался в нее и, судя по грохоту, потерял сознание.

— Очень кстати. Думаю, для него не стало бы проблемой вышибить дверь, — думая об этом и стараясь не отвлекаться на лишние мысли, чтобы не вызвать у себя очередной приступ паники, девушка как можно тише, прислушиваясь к малейшим отзвукам, продвигалась по коридору. Она понимала, что со временем ученый и тот, второй, головорез поймут, что что-то не чисто, раз он не возвращается и пойдут проверить. Вернее, только один из них. При чем явно не тот, что в халате — он не настолько глуп.

В планы Вены совсем не входила повторная ее поимка. Так что она решила притаиться и дождаться, пока верзила окажется в той же ловушке, что и первый, чтобы затем подобраться к старику. Уж с ним-то девушка как-нибудь справится. Он — ученый, а они практически никогда не бывают в хорошей физической форме. Старик, к слову, не стал исключением — иначе зачем ему два олуха с горой мышц вместо извилин?

Как она и предполагала, второй громила появился незамедлительно. Впрочем, с ним справиться было достаточно не сложно, пусть и немного страшно. Он шел с опаской, постоянно озираясь, затем остановился у двери, которую Вена предусмотрительно оставила открытой. Верзила позвал напарника по имени, но тот не отозвался. Тогда он заглянул за дверь, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-нибудь во мгле. В комнату он буквально влетел. Не сам, конечно — девушка отвесила ему не слабого пинка. Это, конечно, — ничто против такого великана, но гравитация — штука сильная и бессердечная. И, убедившись в том, что тот довольно таки не слабо уложился, Вена победоносно заперла дверь, направляясь к старику, полная решимости покончить со всем этим безумием.

Понадобилось какое-то время, чтобы выйти из путанного лабиринта ходов и коридоров, и найти нужную комнату, но ей, все-таки удалось.

— Все кончено! Ваши охранники вам не помогут! Сдавайтесь! — реакция ученого совсем сбила ее с толку, вернее сказать, ее полное отсутствие.

— Не спешите, мисс! Не тратьте понапрасну воздух! Он вам еще понадобится. У меня получилось. Теперь все действительно кончено, — старик обернулся, на его морщинистом лице отражалась улыбка превосходства. Ни один мускул на лице девушки не дрогнул.

— Помнится, вы это уже говорили. Когда умер мальчик!

— Ну что вы! Это уже в прошлом. Я целый час наблюдаю за клетками. Рак действительно побежден, — дыхание на мгновение перехватило, но она быстро взяла себя в руки. Вена не могла в это поверить, ровно как и забыть, какой ценой он этого достиг.