Роя приходится сдерживать, чтобы оставаться в поле зрения преследующих нас людей. Такая вот небольшая иллюзия достижимости.

Манзо и Ветер периодически исчезают в лесу, чтобы хватануть преследователей с боку. Черт, их как-то слишком много. И двигаться теперь предпочитают цепью в несколько рядов, пытаясь достать нас стрелами.

Куда Дэй то подевался? Уже пора бы на запад поворачивать, а следы кхару упрямо идут на север.

То, что мы большую часть южан с собой сманили — это хорошо, но что вот теперь с ними делать, ума не приложу. Совершенно не хочется, чтобы такая орава слонялась здесь в поисках нашей компании. А если продолжать наш забег на север, то ни с какими гарнизонными отрядами мы не встретимся. Да мы такими темпами вообще ни с кем, кроме хищников не встретимся.

Думай, думай, голова, шапку куплю… В партизан поиграть, что ли?

Оружия у нас мало. У меня в подсумке болтов всего штук пятнадцать наберется. И метательных ножей три штучки осталось.

Вот почему, когда герои нужны позарез, их никогда нет рядом? Мы превозносим героев по разным причинам — за решительность, за смелость, иногда за благородство. Но в основном потому, что в минуту опасности мечтаем о спасении. Конечно, если нужного героя не попадается, спасаться приходится самим.

Самим, так самим. Про партизан дельная мысль была. А почему бы и нет? Если я правильно вспомню, чему там нас охотники учили, то все может получиться. Тем более, Манзо же разведчик, и как говорил Хаджими, в его команде — один из лучших, если что, подскажет.

— Манзо! Когда вот так рукой махну, пойдем в отрыв, понял? — смотреть на зубастое чудовище, измазанное кровью, немного страшновато. И почему-то никакой уверенности, что оно меня понимает. Знаю, что наносное — у себя дома никогда с животными не разговаривала. Как максимум — 'хорошая киса, умная, ну иди сюда. Ах, ты ж сволочь! Опять мимо тазика надула?!'.

Грива взметывается над лобастой башкой, низкий рык, блеск умных глаз из-под кровавой маски. Ну, слава Богу!

Бег на север все дальше уводит нас от реки, заставляя углубиться в чащу. Подлесок все гуще, но для гвортов и оборотня это не преграда, в отличие от южан. Они это тоже понимают, не дураки, темп увеличивают и стрелять начинают уже не изредка, а залпом. Вот теперь пора в отрыв.

Рой, почувствовав направляющее движение коленей, меняет плавный бег на чудное подобие галопа, отталкиваясь от земли всеми четырьмя лапами. И я резко вспоминаю, почему так и не научилась ездить верхом.

Наша дикая лесная скачка заканчивается в каком-то буреломе. Совершенно обессилено сползаю со спины гворта, тяжело водящего боками. Манзо, постояв рядом пару секунд, исчезает в густых зарослях кустарника.

Возвращается он минут через пятнадцать, на ходу "переодевая" обличие.

— Они на юго-западе отсюда, продолжают двигаться, но темп резко сбавили, думаю, пошарят еще немного по округе и развернутся обратно. Им сейчас проще затаиться и вдоль вампирских земель посты выставить, чтобы поймать нас на выходе, — разведчик устало присаживается рядом.

— Манзо, я предлагаю пощипать их немного, что скажешь?

Он заинтересованно смотрит на меня.

— Что ты хочешь сделать? Нас всего двое, плюс гворты. Даже если ты мне второй арбалет отдашь, много мы не нащиплем.

Собрав мысли в кучу, начинаю объяснять идею с ловушками. Одно плохо, то, что охотники рассказывали, было предназначено в основном для охоты на некрупного зверя. Хотя… Если, к примеру, пронзающую ловушку повыше поднять, все может получиться.

Выслушав меня, разведчик ухмыляется.

— Согласен, осталось правильно место выбрать.

Веревки у нас мало. У меня — три шнура из высокопрочных материалов, у Манзо — пара струн — удавок в рукавах. Подумав, разведчик предлагает скользящие петли для спусковых механизмов и растяжки из въюна сделать. Благо этого паразитирующего растения здесь навалом.

Оставив меня обстругивать колья для клевантов и арбалетной ловушки, Манзо устремляется обратно в лес. Место для засады мы решили выбрать в зависимости от того, как южане себя поведут.

Погрузившись в работу очумелыми ручками, чуть не пропустила возвращение разведчика.

— Они не более чем в получасе ходьбы отсюда. Разворачиваются обратно.

У меня почти все готово, осталось только наструганное в охапки увязать. Умасленный почесыванием ушек Ветер подставляет спину под внушительную вязанку кольев.

Мы огибаем цепи южан по широкой дуге и несемся в обратном направлении так быстро, как можем. Мало что вижу в этой кромешной тьме, и зверски завидую по этому поводу оборотню и гвортам. Ну, и время, будь оно не ладно. Почему наше время, деньги и дети всегда кажутся такими маленькими? Ага, особенно зарплата, когда начинаешь ее тратить и время, когда что-то нужно сделать очень быстро, но качественно.

Во время скачки мне местами чудятся лишние тени, которые замечаю краем глаза. Пытаюсь всмотреться — ничего, темень, стволы деревьев. Голодные и усталые глюки? Гворты беспокойства не проявляют. А вот Манзо тоже иной раз клыкастой башкой в бок дергает. Ладно, пока эти тени нас за пятки не хватают, условно буду считать их фантомами воспаленного воображения.

Разведчик, несущийся чуть впереди, начинает притормаживать, переходя на шаг и меняя облик.

— Здесь. У нас не больше часа.

И сразу начинает выламывать гибкие длинные ветки на шесты для пружинящих ловушек.

Разгрузив Ветра, я начинаю устанавливать арбалеты, работая пальцами, как минер.

О том, что ловушки разместим в шахматном порядке, выставив самодельные арбалеты в первую линию, мы договорились заранее. Манзо закрепляет шесты с кольями на уровне живота человека. А так как прикрученный кол повернут немного вверх, то даже если ловушку спустит кхару, он вонзится животному под грудину.

Внимательным взглядом обвожу наши приготовления. Петель, колец и растяжек, сделанных из ползучей лианы, не видно совсем, как и арбалетов, стоящих низко на земле и прикрытых кустами. Шесты с кольями кое-где выглядывают, впрочем, если не знать, что искать, тем более в темноте, то их никто и не заметит. А чтобы все удалось наверняка, Манзо станет приманкой.

Мне остается только забраться на высокую ветку и подготовиться к стрельбе, пусть практически наобум, но в общей свалке паники добавит. Арбалет для разведа, с половиной болтов я оставила на земле, недалеко от своей засидки. Гворты разделившись, залегли по бокам наших смертоносных поделок. А ждать-то совсем недолго, я уже слышу приближающихся южан.

Манзо выскакивает из травы чуть ли не у них под носом, и зайцем кидается к ловушкам, увлекая за собой вновь открывших стрельбу солдат.

Я слежу за его прыжком через растяжки, затаив дыхание. Не затронув ни одну, разведчик ныряет в кусты, перетекая в человеческую форму. Все на уровне теней, мечущихся в театре, но как все должно быть — вполне себе представляю.

Перевожу напряженный взгляд на быстро приближающихся врагов, и замираю. Пусть все сработает, ну, пожалуйста!

На первых упавших, с деревянными кольями в груди, никто не обратил внимания. А вот когда сработала одна из пружинных ловушек, пригвождая особо прыткого бойца к дереву, южане заметались, спуская заготовленные гостинцы один за другим. Визг падающих на колени кхару и вопли летящих с них седоков смешались с криками раненых и ором командиров, пытающихся отогнать своих бойцов назад. Шесты, туго взведенные Манзо, распрямлялись с резким звуком, пробивая в солдатах значительные отверстия и только усиливая панику. Пока они здесь, как на ладони, мы с разведом ведем стрельбу, он, тщательно выбирая цели, а я — просто по орущей толпе.

Мои гворты, вынырнув из кустов, бросаются на тех, кто не успел зайти в зону поражения, мощными ударами лап раскидывая солдат. Еще пара минут, и нужно будет уходить, пока южане не очнулись.

Я уже закидываю арбалет за спину, чтобы соскользнуть вниз по лиане, привязанной у ствола, как взгляд выдергивает из общей картины материализующиеся в подлеске тени.

Гворты. Дикие. Их много, несколько стай. Я вижу, по крайней мере, не меньше десятка, так они близко

А-а-а… Черт. Слов нет, одни эмоции и инстинкты! И они вопят вовсю мочь — хочу испариться отсюда, очень, очень быстро!

Дикие хищники молча кидаются в общую сутолоку, с ходу начиная рвать все, что попадается им под клыки.

Ба-а-а-лин, теперь отсюда нужно валить с безумной скоростью и как-нибудь ненавязчиво! Ветер с Роем, заслышав свист, несутся ко мне, равнодушно огибая разворачивающуюся бойню.

Манзо, уже стоящий рядом, кидает мне арбалет и, дико блестя глазами, уходит вперед, на юг.

Я несусь за ним, думая только об одном — пусть этим диким хватит той пищи, которую они уже получили.

Спустя пару часов мы изможденно валимся в траву на берегу маленького лесного озерка, окруженного, как солнце лучами, множеством журчащих ручейков.

Не сговариваясь, всей компанией опускаем головы к воде.

Напившись, поворачиваюсь к Манзо и натыкаюсь на его какой-то сумасшедший взгляд.

— Что?

— Напомни мне, чтобы я больше с тобой на войну не ходил.

— Почему?

— Потому, что это не война, — фыркает разведчик. — Это мясная лавка.

Спорить с разведом, или тем более обижаться на него, просто нет сил. Заключительный акт побоища на меня тоже произвел неизгладимое впечатление.

Снимаю сапоги, вытягиваю гудящие ноги и начинаю то поджимать, то растопыривать пальцы. Бла-жен-ство-о-о…

Лениво прищурившись, поднимаю взгляд на все еще вибрирующего Манзо.

— Знаешь, был один такой очень отважный герой, который командовал большим отрядом и сражался с врагами своей страны. Так вот. Парень всегда носил только красную одежду. Он объяснял это тем, что если его ранят, бойцы таким образом не увидят крови на своем командире и не потеряют боевого духа. Я это все к чему? Когда диких гвортов увидела, то искренне порадовалась, что на мне брюки коричневые. Ну, не то, чтобы пригодилось. Но порадовалась точно, — судя по выражению лица разведчика, он все еще обдумывает мои цветовые аналогии.

— Да ладно, расслабься. Ловушки вместе устанавливали, а гворты вообще сами пришли. Немудрено, сколько можно туда-сюда по их лесу носиться? — я уже откровенно посмеиваюсь — И вообще, запомни — есть только одна твердая гарантия мира: 'закопать топор войны вместе с врагом'!

Станислав Ежи Лец всегда был мастер припечатать словом.

Все еще хихикая, окунаю голову в озеро и стягиваю с себя остатки кожаного колета, плечо хочу проверить, болит зараза.

— Ну, у тебя и вид, — Манзо, походу, наконец-то оценил мой незатейливый юмор и уже улыбается, хотя легкая сумасшедшинка в глазах ещё дает о себе знать.

— На себя посмотри, — я ехидно подмигиваю и опускаю пятки в воду.

— А что я? Просто грязный. А вот твоя коричневая одежда и то, что у тебя на голове… Если бы встретил в городе, обязательно подал бы монетку, другую — скалится разведчик.

Печально оглядываю когда-то модные кожаные штаны, в разрезах которых ныне сверкают коленки и грязную, жеваную рубашку, с разводами пота, которая чуть больше суток назад была замечательно свежей и нежно-серенькой.

М-да. Просто обнищание всех слоев населения… 'Я тоже хочу новые кроссовки, красный галстук, саблю и барабан'. Хмыкнув, поднимаю взгляд на открыто посмеивающегося разведчика.

В следующую секунду мы просто валимся на землю от хохота. Нервное, я полагаю.