В переполненном зале трактира Синяя Свинья привычно звучала громкая ругань выпивших гостей вперемешку со звонким смехом распутных девиц. Находящееся неподалеку от рынка заведение никогда не пустовало. Виктор сунул разносчице пару медяков, и бросил взгляд на сидящего напротив Карла.

— Если надумал меня опоить, не получится. Я смотрю за своим кубком, а санталу мы проверим. Наливай себе и пей! — потребовал он. Гвардеец усмехнулся, без разговоров налил себе кубок, и тут же выпил его.

— Не страдай паранойей. На хер ты мне нужен, опаивать ещё, — небрежно выдал Карл, и начал оценивающе рассматривать местных девиц.

— Если ты трахаться сюда пришел, зачем меня позвал? — возмутился талерманец.

— И тебе не мешало бы. Вон сколько девок! Красота! За ту, рыжую Камиллу я могу поручиться лично! — Карл присвистнул.

— Как-нибудь без тебя разберусь, — огрызнулся Виктор.

— Ну да, я и забыл, ты же знаток. Странно, почему ты ещё в борделе не поселился.

— Ты меня пригласил обсуждать шлюх? — резко спросил Виктор, и отхлебнул из кубка.

— А разве с тобой можно ещё что-то обсуждать? Хотя нет, я ошибаюсь. С тобой можно посоветоваться, в какой трактир лучше сходить. Где сантала лучше. Где больше любителей азартных игр толкутся, — явно иронизировал гвардеец.

— И ты решил спросить у меня совет, какое злачное место посетить? — криво улыбаясь, поинтересовался талерманец, и вновь приложился к кубку. Раз уж он пришел в трактир, хоть не зря время потратит. Не считать же болтовню с Темным Мессией полезным времяпровождением.

— Не прикидывайся идиотом, сам знаешь, зачем я тебя позвал, — наконец, Карл перешел к делу.

— Опять ты за свое, мы уже договорились, этот вопрос не обсуждать, — отмахнулся Виктор. Он изначально догадался, тот пришел по приказу Эрики выяснять, что ей предстоит. Вот только ничего лишнего талерманец рассказывать не собирался.

— Не обсуждать, пока не придет время. Время пришло, — напомнил гвардеец, и довольно улыбнулся.

— Какое ещё время? Разочарую, нечего тут обсуждать. Подарок, который я приготовил Её Высочеству, расставит все по своим местам. Я, конечно, понимаю, ты переживаешь о своем удвоенном жаловании, но ничем помочь не могу, — издевательски заявил талерманец, но Карл только ухмыльнулся.

— Мне плевать на жалование. Она и так до хера платит. И служить ей одно удовольствие. Ещё я знаю, что ты будешь находить причины для отказа до тех пор, пока она сама тебе однажды не наваляет.

— Ты в это веришь? — изумился талерманец и рассмеялся.

— Все может быть, если мы говорит про Её Высочество. Ей нравится разочаровывать. И я с удовольствием приму участие в её стремлениях. А твое наставничество мне на хер не нужно. Ты и сам это понимать должен.

— Не сомневался в твоей догадливости. Только интересно, если ты такой умный, и все давно понял, какого хера тебе от меня нужно? — недоумевал талерманец.

— Я просто хочу понять, почему ты так категоричен? Объясни.

Виктор допил кубок залпом и только тогда, ответил.

— Ничего я тебе объяснять не буду. Сдался ты мне. Если такой умник, сам догадывайся, — отмахнулся Виктор.

— И о чем это я должен догадаться? Тебе настолько не хочется отвлекаться от трактиров и борделей? Я уже понял, что ты похотливый пьяница. Герцогиня ноги раздвигать отказалась, в святоши подалась, и вот результат. Полгода ты из трактира не вылезаешь, только в бордель и обратно. Ну, если не считать незначительных хлопот с письмами и прочей херней! — сыпал претензиями гвардеец.

— Думай, что ты херней называешь! Между прочим, благодаря моим, как ты говоришь, незначительным хлопотам, Её Высочеству, тебе и твоим дружкам сходит с рук всё ваше дерьмо! Эрика нашла себе достойных наставников. Тьфу! И ладно те лоботрясы, но ты же вроде не такой тупой! Вот как тебе не надоело лизать ей задницу, потакая её прихотям! — возмутился Виктор, и налил себе уже успевший опустеть кубок, из которого тут же отпил.

— Я в этой жизни никому и никогда задницу не лизал! Не заговаривайся, — зло процедил Карл.

— А чем ты занимаешься? Ты что не понимаешь, Эрику не в ту степь понесло! Дело не в морали! Мне плевать на её поведение! Она мне не дочь! Но Эрика играет с огнем! И если доиграется, ни мне, ни тебе от этого лучше не станет, поверь! Но ты продолжаешь лизать ей задницу, боясь, что она тебя вышвырнет, — с этими словами талерманец в который раз выпил.

— А я что, должен читать ей морали?

— Какая на хер мораль? Есть такое понятие, как здравый смысл!

— То, что ты называешь здравым смыслом, может оказаться обыкновенной херней, — возразил Карл и тут же добавил, — Если ты такой у нас здравомыслящий, так образумь её.

— Легко сказать. Я пытался! Пытался призвать её прислушаться к голосу разума! Не один раз. Ей по хер! А ты сейчас для нее достаточно авторитетен. Мог бы надоумить её вести себя приличнее! Хотя бы на пирах непотребство не устраивать. Но нет! Я вижу, как ты оказываешь поддержку всему этому безумию! На хера, только непонятно! Если все всплывет, Император со святошами быстро лавку прикроют! — уже распалился захмелевший талерманец. Виктор не мог взять в толк, чем думает Карл, когда поступает таким образом. На счет остальных гвардейцев он иллюзий не питал, те просто отрабатывают золото. Но этот Темный Мессия не настолько прост, чтобы ставить его в один ряд с остальными.

— Я осознанно иду на риск. К тому же, это не безумие, — Карл перешел на заговорщицкий шепот.

— Просвети меня, непонятливого. Что же это, твою мать? Как ещё я должен называть все это дерьмо? Она ведет себя откровенно вызывающе, причем зная, что это может повлечь за собой! Даже зная, что я и Тадеус прикрывают её, это не оправдание! Она использует своё влияние для того, чтобы заниматься херней! — продолжал возмущаться талерманец. Сказать, что у него накипело, не сказать ничего. Для него казалось безумием рассуждать о будущей власти над всей Империей, и при этом так бездарно распоряжаться уже имеющимися возможностями.

— Не буду я тебе ничего объяснять. Ты знаешь про неё больше чем я. И все равно ни хера не понял. Недалеко ты ушел от этих проклятых непогрешимых святош, не видящих дальше своего носа, — резко отрезал Карл.

— Ну да, я же забыл, ты сам безумный. На всю башку ушибленный идиот, который вызвался исполнять должность палача только за тем, что руки у тебя чешутся кого-то замочить! Безумец всегда поймет себе подобного.

— Думай, как хочешь. Факт один, ещё пару лет, и ты тут сопьешься со своим здравым смыслом! — Карл высокомерно посмотрел и нагло улыбнулся.

— Молчал бы. Ты со своей братией те ещё любители нажраться. А во главе сама Её Высочество. Научили, нечего сказать. Тьфу. Разве что в бордель не ходит. Впрочем, скоро и до этого дойдет. Так что не переживай ты так. Я буду спиваться, Эрика меня все равно не выгонит. А ты будешь её главным наставником. По пьянству, курению, и прочей херне, — Виктор, криво улыбнулся и поджег самокрутку.

— Её Высочество, помимо пьянства и курения, между прочим, занимается отнюдь не херней, — Карл следом тоже закурил.

Виктор рассмеялся.

— Посмотрим завтра. Есть ещё вопросы? — уточнил талерманец. Разговор уже начал утомлять его, если продолжать, он разве что напьется.

— Нет. Все, что мне было нужно, я уже понял, — заверил Карл.

— Значит, разговор окончен, — пожал плечами Виктор.

— Ну да, ну да, — с этими словами гвардеец сделал несколько глотков прямо из бутылки, затянулся, выдохнул дым и резко встал, — Теперь я могу с чистой совестью заняться шлюхами. Ты подумай, я тебе Камиллу по старой дружбе уступлю, — напоследок предложил он.

— Пошел ты! — отмахнулся талерманец.

Этой ночью у него и без удовлетворения похоти предстояли те ещё заботы. К тому же дешевые трактирные шлюхи не интересовали искушенного в распутных девицах талерманца. Он предпочитал захаживать в другое заведение. Самый дорогой бордель Небельхафта Звезда Любви, который располагался неподалеку от трактира Черный кот. У него даже были свои предпочтения среди местных жриц любви.

«Как же ты прав, Темный Мессия. В этой дыре я точно сопьюсь» — талерманец вздохнул и опрокинул очередной кубок.

Карл был абсолютно прав, когда утверждал, что в последние полгода Виктор не вылезал из трактиров и почти поселился в борделе. Делать все равно было нечего. После того, как он выполнил приказ Эрики перебить святош, и благополучно вернулся в Небельхафт, Беатрис даже разговаривать с ним не пожелала. Виктор рассудил, что ничего ей не докажет, и потому решил не тратить время зря, и пустился во все тяжкие. В конце концов, что ему ещё делать в этой дыре? Смотреть на то, как Эрика так бессмысленно портит жизнь себе и окружающим? Надоело. У него и так из-за этих глупостей только лишние проблемы.

Допив бутылку, пока не успевший сильно опьянеть талерманец, решил, что на сегодня с выпивкой пора заканчивать. Нужно готовиться к испытанию для принцессы. К единственной возможности спустить её с небес на землю и убедить вернуться во Дворец. Он задумал устроить принцессе жесткое испытание, на котором он будет планомерно доказывать ей неспособность к постижению воинского искусства, и таки доведет ее до того, что она сама прекратит тренировку. Жестоко, но зато честно. Честнее, чем потакать безумию, как это делает Карл. А так, Эрика хоть и расстроится, но зато поймет, что находиться в Небельхафте — нет смысла. А он постарается убедить её прикладывать усилия в другом направлении. Все-таки то, что она повязала кровью Верховного Мага, неслыханная удача, и воспользоваться этим желательно быстрее. Виктор прекрасно понимал, Тадеус очень могущественный человек, и причина того, что он слушается принцессу, которую может легко убить, может быть только одна: за ним кто-то стоит. И этот кто-то ещё более могущественен, а главное, заинтересован в жизни наследницы. Пока заинтересован. Обстоятельства могут поменяться в любой момент, а значит, медлить и тратить время на детские игры нельзя.

Но наследница, похоже, была иного мнения. Эрика при поддержке гвардейцев с каждым днем проявляла все большую дерзость, по мнению Виктора, переходящую в безумие. Казалось, наследница нарочно старается вести себя как можно отвратительнее. Талерманцу уже надоело каждый день ожидать сюрпризы, коим мог стать очередной перехваченный донос. Как не пытался он увещевать, что эти игры могут плохо для нее закончиться, все было бесполезным. Ничего с принцессой сделать он не мог. Та была на редкость непреклонна. Лучше бы она за власть так боролась, как она свое право выпивать и курить отстаивает, не переставал возмущаться Виктор, и при этом осознавал собственное бессилие.

Он может уйти, может убить её, но не может он её образумить, и все тут. Убивать принцессу смысла для него не было, да и не смог бы он. Уходить тем более, не хотел. Когда ещё в жизни такой шанс выпадет? У Виктора давно был составлен приблизительный план, как они с наследницей могут постепенно прибрать власть к своим рукам. И когда Эрика взойдет на престол, он исполнит свою мечту. Он сделает все, чтобы уничтожить превращающий людей в невежественных баранов, Орден Света. Как это сделать, у него тоже были соображения. Учитывая, что наследница в этом вопросе с ним солидарна, главное, привести её к власти. Но по иронии судьбы, главным препятствием воплощению его планов оставалась сама принцесса. Наследница отказывалась его слушать, утверждая, что вернется в Эрхабен только тогда, когда сама посчитает нужным, то есть исходя из её слов, когда она будет вспарывать кишки врагам не хуже него. Талерманец же полагал, что в таком случае она никогда туда не вернется.

Теперь у желающего скорейшего возвращения Виктора была одна надежда — испытание, которое должно открыть Эрике глаза. Талерманец был уверен, если все произойдет, как он планирует, наследница ещё спасибо скажет. Разумеется, Виктор осознавал риски, которые могут повлечь за собой реализация его плана по захвату престола, но с другой стороны, тут хотя бы есть ради чего рисковать. В конце концов, рисковать ради возможности курить, пьянствовать и сквернословить, куда неразумнее. Поэтому он, понимая, что испытание будет неоправданно жестоким, не сомневался в избранных средствах. Виктор считал, что лишь приближенная к реальности тренировка сможет раз и навсегда убедить Эрику сменить приоритеты.

* * *

Несмотря на разгар лета, на улице стояла дождливая погода. Впрочем, Виктор не сомневался, вряд ли это остановит принцессу в её жажде услышать извинения. Час после рассвета, как и договаривались. Он уже приготовил лошадь, и, покуривая самокрутку, ждал на заднем дворе. Наконец, возле черного хода показался высокая хрупкая фигура. За это время и так отличающаяся высоким ростом принцесса заметно подросла, и теперь она была всего на голову ниже Виктора, который к слову, был отнюдь не коротышкой. При этом у нее не появилось даже малейших признаков женских форм, а из-за высокого роста она казалась ещё более худой, чем даже была. Шла она заметно прихрамывающей и несколько скованной походкой. Виктор успел подметить, когда Эрика старалась заставить себя не хромать, хромота становилась ещё более явной.

«Да уж, и чем она думает? Куда ей талерманские тренировки» — только вздохнул он, и учтиво поздравил Эрику с праздником.

— Потом поздравлять будешь. Перейдем к делу, — жестко отрезала она, глядя ему прямо в глаза.

— Ты, действительно этого хочешь? Разве Карл тебя ещё не напугал? — сыронизировал талерманец.

— Полагаешь, меня легко напугать? После всего, что я успела пройти? Я готова исполнить свою клятву! — с вызовом ответила наследница.

Виктор с подчеркнутым скептицизмом осмотрел её с ног до головы. Принцесса ожидаемо это заметила.

— Не обольщайся, внешность обманчива, — пытаясь скрыть раздражение, процедила она.

— Посмотрим. Условия таковы. С момента начала тренировки забудь про свое происхождение. Наставник у талерманцев и Мироздание и Проклятый одновременно. Это значит одно — мое слово закон. В Талермане нет правил! Для наставника! Я имею права делать с тобой что угодно, говорить тебе что угодно, и наказывать как угодно. Дело младшего ученика — исполнять приказы наставника! И запомни, никаких халифатских штучек! Ты согласна на эти условия?

— Да, — без единой эмоции ответила принцесса.

— Но помни, мы не в Талермане, и ты всегда можешь сказать «хватит», и все закончится, — напомнил он.

— Ты можешь забить меня до смерти, но таких слов от меня никогда не услышишь! Я не окажу тебе такой услуги, — с угрозой в голосе предупредила Эрика.

— Посмотрим. Приказ первый. У тебя задание, убить человека. Иди в оружейную, и возьми то, что посчитаешь нужным!

— Кто этот человек, какие условия? — начала уточнять принцесса, за что тут же одним ловким движением была отправлена на землю. Если она хочет Талерман, будет ей Талерман.

— Я не позволял задавать вопросы! — прорычал он, — Ты не заказ принимаешь! И запомни, настоящий убийца никогда не знает, кого ему придется убить в следующую минуту! Тридцать отжиманий за лишний вопрос!

Виктор надеялся, на этом все и закончится. Даже если Эрика окажется в состоянии выполнить его требование, в чем он сомневался, она не потерпит подобного отношения. Но принцесса покорно все сделала, и с каменным выражением лица поднялась, нервно смахнув криво остриженные волосы.

— Бегом в оружейную! Ты что, послушница, просящая пожертвования на базаре? Шевелись! — теперь уже сорвался на злобный крик Виктор. Наследница послушала его и на этот раз. Талерманец понял, так просто он не отделается.

Вернулась она быстро, прихватив с собой целый арсенал: полуторный меч в ножнах — справа, с другой стороны подвесила арбалет и моток веревки, четыре кинжала заткнула за пояс и у щиколоток, а в руках она держала секиру. Лицо принцесса прикрыла платком. Видимо, Эрика решила действовать по принципу, чем больше, тем лучше. Вот только как она будет с этим бегать?

— А теперь бегом к городским воротам! Я скоро догоню! Живо! — в который раз прикрикнул Виктор, полагая, что за пределы города выходить не придется. Вот уж что терпеть наследница не может, так это беготню, что в её случае неудивительно. Сам он не спеша отправился в конюшню, оседлал лошадь, и вскоре был уже рядом с принцессой. Наследница несколько удивила тем, что пока ещё даже не сбила дыхание. Городские ворота они благополучно миновали.

— Не хер валяться! Ты на задании, а не в богадельне! — рявкнул он, когда уже за воротами Эрика умудрилась поскользнуться в грязи. Виктор вновь понадеялся, что на этом тренировка прекратится. И вновь он ошибся. Она, как всегда, молча, поднялась и побежала дальше. Похоже, бегать её таки научили, правда, как долго, ещё вопрос. Тем временем талерманец не прекращал держать марку озверевшего наставника.

— Шевелись! Надо бежать, а не ползти! Запомни, доходягам место в доме для убогих! Вид у тебя соответствующий. Я могу подумать, это просто маскировка, но пока все говорит о том, что маскировкой является твоя воинская одежда! — теперь Виктор сознательно издевался. Принцесса и в обычные дни предпочитала традиционную одежду воинов северо-востока Империи, которая обычно шилась из кожи.

— Заткнись! — зло процедила она. Талерманец остановился.

— Стоять! — скомандовал он, спешился, и с размаху влепил Эрике пощечину так, что свалил её прямо в грязь.

— Ты как позволяешь себе разговаривать с наставником! Делай пятьдесят отжиманий! А для начала попроси прощения! — потребовал он. Принцесса ничего не ответила, но упражнение делать начала.

— Я не слышу! Проси прощения! — продолжал настаивать талерманец, хотя на самом деле и сам был уже не рад происходящему. Похоже, когда он составлял план, он не подумал, каково будет ему самому. Вот только сейчас останавливаться было поздно. Как иначе он убедит принцессу оставить свои планы? Наследница же продолжала молчать, с трудом выполняя отжимания.

— Извиняйся, или заканчивай этот цирк! — Виктор напомнил ей, что она всегда может все остановить. Но Эрика не проронила ни слова. Тогда Виктор поднял её за волосы, и вывернул руку так, что это должно было вызвать жуткую боль.

— Я не слышу! — прошипел он.

— Мне не за что извиняться! — скривившись, процедила она. Виктор взял её сзади за шею, применив болевой прием.

— Ты уверена? — уточнил он.

— Абсолютно, — с трудом сдерживая стон, но, тем не менее, с наглой улыбкой, произнесла она. Талерманец отпустил её, толкнув прямо в грязь.

— Тогда в качестве наказания, бегом вокруг города! Пока я не решу, что с тебя хватит! — скомандовал он.

Принцесса в который раз послушалась, а Виктор теперь окончательно убедился, приготовленный сюрприз хоть и будет весьма уместным, но ему придется переступить через себя ещё не раз. Конечно, любого человека можно загнать одним только бегом, это дело времени, но разве зря он так готовился? Да и надоело уже придумывать все новые варианты оскорблений для принцессы, которые он периодически выкрикивал в качестве провокации. Он и так уже изрядно проехался по её самолюбию, но похоже, действия это не возымело. Похоже, наследница всерьез приготовилась держаться до последнего, то есть до потери сознания.

Когда у Эрики окончательно сбилось дыхание, и она даже выбросила секиру, он решил, та достаточно измотана, а, значит, пришло время приступать к основной части тренировки.

— Сворачивай и беги по дороге вверх! — приказал он принцессе. Они направились в сторону скал Проклятого. Уже в лесу Виктор замедлил ход и достал самокрутку, которую принялся неспешно поджигать. Эрика бежала явно из последних сил, и Виктор не особенно торопился. Тем более, он то верхом. Заметив как принцесса, скорее всего, вновь поскользнулась, талерманец тут же обратился к ней.

— Вставай! Или тебе нужен лекарь? — выкрикнул он. Наследница, ничего не ответил, стоя на коленях, принялась блевать. Виктор решил, на этом конец, и пустил лошадь к ней.

— Добегалась? Если сейчас же не встанешь, я заставлю тебя сожрать все вместе с грязью! — решил он добить Эрику. Но, принцесса сплюнула, вытерлась уже вывалявшимся в грязи платком, и неожиданно резко поднялась.

— Не сдохла ещё? — с наигранной издевкой спросил Виктор.

— Нет, — Сцепив зубы, ответила принцесса, и бросила на него полный ненависти взгляд. Лицо её выглядело измученным, она промокла до нитки, и при этом была перепачкана с ног до головы. Непонятно, Эрика едва держит себя в руках, чтобы не свалиться, или же, чтобы не впасть в бешенство, и не наброситься на него.

— Беги вперед, пока я не решу, что хватит, — устало произнес Виктор, которому окончательно надоело издеваться над принцессой. Эрика, тем временем, уже практически задыхалась, да и хромала она все сильнее.

— Стоять, — приказал он, когда пришло время сворачивать в лес. Наследница с явным облегчением остановилась, и напрасно пытаясь выровнять дыхание, уставилась на него в ожидании. Виктор достал самокрутку, и неспешно закурил, в который раз нарочно издеваясь над наследницей. Ему нужно, чтобы Эрика поскорее сдалась, мучить её у него уже не было сил.

— Что мне делать дальше? — едва сдерживая злость, глядя на него исподлобья, сама спросила она.

— Иди за мной. Все, что происходило, было разминкой. Теперь детские игры закончены, — с этими словами он подвел лошадь к дереву, привязал её, и направился вглубь леса. Он хотел ей дать возможность отдохнуть, но раз она сама рвется в бой, это её право.

Судя по шороху, Эрика не отставала. Виктор, правда, не спешил, полагая, что изводить принцессу больше нет смысла. Как бы там ни было, подготовка у нее не настолько паршивая, как он думал. На одном упрямстве столько человек не пробежит. Неплохо, сказал бы он, если бы не имел своей целью убедить её в обратном. Все-таки зря он так легкомысленно относился к словам гвардейцев. Впрочем, Виктор все равно был уверен, с тем, что он приготовил ей в качестве основного испытания, принцесса вряд ли справится. Не каждый новоявленный талерманец смог. Куда уж ей.

Ровно через неделю, после того как он поставил подпись кровью и приняли в Талерман, ему предстояло первое серьезное испытание, включающее не только проверку физической подготовки и выносливости, но и — жестокости, а главное, хитрости. Охота на человека. Пленного выпустили в лесу, а он должен был до заката принести голову. Кто этот человек, ему никто не объяснял. Какая разница, ведь убийца не должен мучиться сомнениями. Казалось, несложное задание для обозленного человека. Вот только вначале его буквально загоняли бессмысленными упражнениями, и ладно это, так ещё и жертву он должен был искать под присмотром наставника. А тот, по сути, вел охоту на него, и в самый неподходящий момент устраивал задерживающие тренировки с различным оружием. Виктор умудрился принести голову раньше назначенного срока, но только благодаря тому, что рискнул и проявил хитрость. Оказалось, иным способом выполнить задание было нельзя. Но если новоявленный талерманец проходил испытание, он получал возможность обучиться именно тому легендарному искусству профессионального убийства Ордена Служителей Проклятого. Те, кто не справились, распределялись в обычные боевые отряды.

Для Эрики он приготовил жертву ещё ночью. Залетный мелкий бандит, прирезавший в подворотне торговца, оказался единственным смертником во всей темнице. Накануне талерманец устроил ему побег, поймал на подступах к городу, и как раз перед рассветом привязал к дереву дожидаться своего часа. Разумеется, цепи с его ног Виктор снимать не стал, так что далеко тот все равно не убежит. Но принцесса, даже если решится убить смертника, вряд ли доберется до него. Этого сделать ей никто не даст.

— Видишь этого человека. Ты должна убить его! — Виктор указал на привязанного к дереву преступника с перевязанным ртом.

— Как прикажешь, — с этими словами принцесса без разговоров начала заряжать арбалет. Талерманец ожидал, та хоть спросит, кого он ей подсунул, но та медлить не собиралась. В итоге, когда Эрика уже собиралась стрелять, он забрал у нее оружие.

— Похвальна твоя решительность. Но это слишком просто, — с этими словами он одним взмахом меча разрубил веревку, привязывающую жертву к дереву, и обратился к разбойнику, — Проваливай! Если повезет, сбежишь! — рявкнул он. Мужчина ошарашенно посмотрел сначала на него, потом на не менее удивленную Эрику, и бросился прочь, спотыкаясь из-за цепей на ногах.

— Ты будешь искать его по всему лесу. При этом, периодически, у нас будут тренировки. Будем считать, у тебя задание — убить человека, но иногда у тебя возникают препятствия. Начнем! Посмотрим, что ты умеешь! — С этими словами Виктор поднял меч.

Эрика приготовила оружие, и зло уставилась ему в глаза. Руки её дрожали, казалось, она уже едва держится на ногах. Неудивительно, Виктор понимал, то, как он её гонял, могло вымотать кого угодно. Но при всем при этом взгляд её выдавал готовность идти до конца. Талерманец будто нутром ощутил эту решимость. «Меня остановит только смерть» — почему-то именно в этот момент вспомнилась её клятва.

Первый удар принцесса не просто отразила, но и, увернувшись, тут же перешла в наступление. Виктор отметил, что принцесса действительно кое-чему научилась. Она весьма разумно сделала ставку на хитрость. Впрочем, уставшая, и при этом изрядно разозленная принцесса быстро оказалась на земле, причем даже без его стараний, а просто зацепившись за корягу при попытке отступить назад.

— Хреново. Тебя даже бить не надо, сама свалилась! Тебя не научили оценивать пространство, на котором придется вести бой? А может ты просто не в состоянии драться? — издевательски прокомментировал падение принцессы талерманец. Эрика молча поднялась, но Виктор заметил, что наследница уже два сдерживает злость.

— Успокойся, если ты впадешь в истерику, точно ничему не научишься! Истеричка — это не воин, и уж тем более не убийца! Истеричкам место в дамских будуарах, вышивать и обсуждать женихов!

— Я не истеричка, — угрожающе ответила принцесса.

— А я не спрашиваю у тебя, истеричка ты или нет! Противнику будет плевать, сколько ты бежала, кто тебя оскорблял, и по какой причине ты разозлилась настолько, что не в состоянии себя контролировать! Противник тебя просто замочит! Вот и мне сейчас плевать! — практически выдавил из себя талерманец, продолжая намеренно издеваться над принцессой. Кто же знал, что она так долго продержится?

Первая тренировка по фехтованию продолжалась чуть более получаса. Измотанная Эрика старалась изо всех сил, и вначале даже умудрилась продемонстрировать определенные умения, но к концу тренировки она уже едва держала меч, и казалось, находится на грани потери сознания.

— Пока закончим, — сообщил Виктор, помогая ей подняться после последнего падения, которое он сам же и устроил.

— Теперь нужно искать сбежавшего. Где его искать, решаешь ты. Какие предложения? В какую сторону идем?

Но Эрика, будто его не слышала, она тяжело дышала, а взгляд её казался отсутствующим. Похоже, он перестарался, в который раз подумал Виктор, и одернул наследницу.

— Ты слышишь меня?

— Туда. Он побежал туда, — измученным голосом, наконец, ответила Эрика, и дрожащей рукой указала на запад.

— Действительно, пока ты права, — согласился Виктор. Тем временем, принцесса подобрала меч, и явно стараясь скрыть усталость, поплелась в указанную сторону. Талерманец пошел за ней.

— Я думаю, нужно быстрее, — дрожащим голосом бросила Эрика, но попытавшись перейти на бег, едва не упала. Она подошла к дереву, и прислонилась к нему. Но не успел Виктор что-то сказать, как вдруг наследница полетела на землю. Талерманец подбежал к потерявшей сознание принцессе. Тут он заметил, как из носа и уголка рта сочились струйки крови.

— Твою мать, — с этими словами Виктор достал флягу с водой, и брызнул ей на лицо. Но принцесса никак не приходила в сознание. Он похлопал её по щекам, но реакции не было.

— Что я наделал, твою ж мать, — с этими словами он только попытался взять её на руки, чтобы поскорее отвезти в Небельхафт, как вдруг перед глазами у него начало темнеть.

— Не дождешься, сукин сын — услышал он голос принцессы, и впал в забытье.

* * *

Когда Виктор потерял сознание, принцесса схватила его флягу, и, прислонившись спиной к дереву, принялась жадно пить. У нее пока есть время. Как минимум пятнадцать минут, а максимум час — Виктор будет без сознания. За это время нужно успеть его как следует связать, и подвесить на дерево. Вот и веревка пригодится. А пока минута на то, чтобы отдышаться. Эрика, конечно, по большей части притворялась, ни о какой потере сознания речь не шла, а бессилие под конец тренировки и кровоподтеки были обыкновенной хитростью, но вымоталась она все-таки изрядно.

Карл оказался прав, когда предупреждал, Виктор сделает все, чтобы сломить её не столько физически, сколько — морально. Наставник выказал предположение, талерманец хочет скорейшего возвращения в Эрхабен, и полагает, что единственным препятствием являются её воинские стремления. И он постарается убедить, что эти самые стремления бессмысленны. Эрика таким выводам не удивилась, она уже успела примириться с тем, что никаким наставником Виктор ей не станет. Учитывая, что Карл воин не хуже, и в отличие от своенравного талерманца свои обязанности выполняет четко, такой необходимости она уже не видела. На испытание принцесса шла из принципа. К тому же ей хотелось понять, сколько она сможет продержаться.

И вот уже в самом начале Эрике стало понятно, Виктор будет издеваться. Бессмысленный бег… А однообразные отжимания из-за одного неверного слова? Точно ждал, пока она просто не сможет подняться. Прибавить к этому жуткие болевые приемы, больше подходящие для пыток. Но самым отвратительным оказалось выслушивать оскорбления, имеющие целью проехаться по её самолюбию. Только вот не зря она все эти месяцы себя изводила. У нее конечно подготовка не самая лучшая, но звание безнадежной доходяги тоже в прошлом. И привычка терпеть боль никуда не делось, едва ли она закончит тренировку из-за его пыток. А за оскорбления она ещё сочтется. Наследница твердо решила выполнять его требования, пока будет в состоянии стоять на ногах. Свалиться через пару часов бега, прерываемого то отжиманиями, то тумаками, не настолько унизительно, как если это случится через каких-то десять минут.

Принцесса была уверена, на беготне все и закончится. Она уже добегалась до тошноты, да и дышать становилось все сложнее. И каково же было её удивление, когда она услышала задание — убить человека. Поначалу она обрадовалась. Что может быть проще? Чтобы прикончить его, достаточно пустить в него болт из арбалета. Вот только дальнейшие детали задания ясно говорили, талерманец решил устроить ей невыполнимое испытание. Она должна принести голову какого-то мудака, но при этом сам Виктор будет ей мешать. Разумеется, талерманец не даст ей никакого шанса. Сбежать от него она вряд ли сможет. Свеженький, не бегавший несколько часов по этой грязи, да ещё и в куда лучшей физической форме, он её быстро догонит. Драться с ним, тем более — смысла нет. Ей остается или просто держаться до последнего, пока она и впрямь не лишится сознания, или пойти на хитрость и сознательно нарушить приказ.

Эрике было плевать, какое решение примет талерманец, и она выбрала последнее. Всего лишь добраться до определенного места на шее и усыпить его. Виктор сам не раз использовал этот прием. Ну а Карл научил её этому на первый взгляд нехитрому фокусу. Как и многому другому. Карл утверждал, что достижение верха мастерства убийцы, не только в совершенстве владения всеми видами оружия, верх мастерства, — уметь обратить в оружие не просто любой предмет, а даже то, что исходя из здравого смысла, является препятствием. Просто хитрость, без которой даже самый сильный и умелый воин остается простым рубакой. В ход должны идти все средства, тем более такой повод как недооценка противником её возможностей хороший повод устроить неприятный сюрприз. Вот она и решила избавиться от присутствия талерманца. Она прекрасно понимала, по правилам пройти его невозможно. В реальной жизни, будь она убийцей, у которой задание принести чью-то голову, были бы хороши все средства. Не об этом ли говорил ей не только Карл, но и сам Виктор?

Эрика не стала долго прохлаждаться, и уже через минуту принялась связывать талерманца. Вот уж чему её Карл научил, так это связывать человека так, что даже подготовленный талерманец вряд ли вырвется. А что самое смешное, гвардеец подсмотрел это у святош, когда те везли их пленниками. Виктор тогда так и не освободился. И сейчас не должен.

Перед связыванием Эрика обыскала талерманца, забрав всё оружие. Вот только связать, это полдела, но нужно ещё подвесить. Не хватало, чтобы его рогопсы сгрызли, кому она тогда голову понесет? Но сказать легко, а вот поднять его даже при помощи веревки — не очень. Пришлось поизголяться. Но в итоге, с горем поплам — получилось. Убедившись, что талерманец надежно привязан, Эрика решила идти с этой злополучной поляны по следам беглеца. Виктор скоро проснется, и хорошо, если её уже тут не будет. Пусть гадает, что случилось, и жива ли она вообще. Пусть помучается, телохранитель хренов. Сначала он издевался, а теперь пришла её очередь.

С небывалым наслаждением закурив самокрутку, Эрика одновременно начала высматривать следы. Вот только дождь начал заканчиваться совсем недавно, и к этому моменту уже успел все смыть. На большее навыков следопыта у наследницы не хватало. В таком случае лучше бы дождь и вовсе не заканчивался, туман уже сгущался, и совсем скоро дальше трех метров ничего не будет видно, а земля будет покрыта белой дымкой. Час от часу не легче.

Принцесса отошла так, чтобы талерманец не мог её увидеть, присела у дерева прямо на землю, и задумалась, где ей все-таки искать этого смертника. Далеко он, конечно, не ушел, все-таки цепи на ногах, не побегаешь, но он мог уйти в любую сторону. Конечно, Виктор согласился с её предложением идти на запад, но это ещё ничего не значит. Побежал смертник именно на запад, но мало ли куда он потом свернул? Самое досадное, она толком ничего не знает про этого человека. Откуда он, из местных, или иноземец? Если иноземец, как долго тут промышляет, а главное чем? Разбойник, убийца, насильник? Все эти данные могли бы помочь предположить, куда бы он мог отправиться. Наследница начала вспоминать, как выглядел и вел себя смертник. Важны были любые детали. По-другому понять, в какую сторону идти, невозможно, а полагаться на удачу — это искать иголку в стоге сена.

Докурив одну самокрутку, принцесса тут же взяла следующую. После таких мытарств, да ещё и перед предстоящей охотой, курить хотелось особенно. К тому же, ей казалось, так лучше думается. Эрика стала прокручивать в голове все всплывающие детали, касающиеся смертника, пытаясь вспомнить хоть что-то, дающее подсказку. Рыжий, с длинными волосами. Черты лица явно не клеонские. К тому же в Клеонии у мужчин принято коротко стричь волосы. Не северянин, больно невысок, и черты лица мелкие. Значит откуда-то с запада, и тут явно недавно, иначе бы постригся, судя по манерам и общей неухоженности, он явно не любитель красоваться. В темнице он точно недавно, смертников долго не держат, так что свалить столь вопиющую запущенность на суровые условия — нельзя. На западе длинные волосы не являются такой ценностью, как на севере, а с такой погодой отрезать их более чем разумно.

Понять, за что он осужден, труда не составляло. По законам Империи смертной казни подвергались любые убийцы, разбойники, ограбившие высокородных господ, и насильники. Ещё вешали за предательство Империи, но в этом случае подобное исключено. Про предателя в местной темнице она бы узнала первая. Насильник так же был исключен, за последние десятилетия ни один насильник не был казнен, потому что для жертвы это является жутким позором, и произошедшее старались держать в тайне, предпочитая самосуды. Не разбойник, в последнее время не была поймана ни одна шайка, иначе она бы знала об этом. Ни кто иной, как её наставник Карл на добровольных началах заделался помощником палача, и точно проболтался бы. Остается только убийца.

Мужчина несколько неповоротлив, движения прерывистые, дерганные, явно не профессионал. Мелкий шнырь, скорее всего, убил при попытке ограбления или прирезал кого-то в трактире. Итого, какой-то мудак с запада, промышлял в городе. Лес, скорее всего, толком не знает, но к Небельхафту даже не приблизится. Смысла нет. Велика вероятность, он даже обжиться там не успел. Суеверия у жителей западных окраин свои, и они весьма отличаются от местных. Проклятого там не бояться. Люди называют его Богом Смерти Орионом, и так же поклоняются ему. Так что смертник решит спрятаться в скалах, полагая, что за ним туда все равно никто не сунется. Вблизи дороги он идти поостережется, вероятнее всего последует напрямик, не думая, что там болота, расположение которых он не знает, а, значит, блуждать будет долго. Вывод, он или заблудиться, или решит идти южнее. Вот она знает этот лес намного лучше, а ещё знает все подступы к скалам со стороны Небельхафта. Так что далеко он не уйдет, рассудила наследница.

Все мысли приходили молниеносно, и когда Эрика убедилась, что её первоначальное предположение оказалось верным, она как раз докурила вторую самокрутку, и с чистой совестью отправилась в путь. Тем временем туман ожидаемо сгущался, что весьма усложняло задачу. Держа наготове заряженный арбалет, Эрика всматривалась в туман и осторожно продвигалась вперед. Она старалась идти неслышно, чтобы не выдать себя раньше времени, а главное, услышать звон цепей от кандалов смертника.

Так она шла около получаса, пока к северу от нее не показались болота. Здесь начиналось самое интересное, это как раз те самые места, где незнающий человек может долго блуждать прежде, чем сможет приблизиться к скалам. Кажется, проще пойти на юг, вот только таким образом придется выйти на дорогу, которая значительно удлиняет маршрут, в то время как севернее знающий человек может легко пройти почти напрямик. Эрика отправилась напрямик. Скорее всего, смертник изрядно поблуждал тут, и пошел на юг в обход, а это значит, велика вероятность, что его удастся перехватить. Если же смертник пошел напрямую, он все равно проблуждает долго, дороги то он не знает. Так что если она все рассчитала верно, удача на её стороне.

Так Эрика шла ещё час, пока вдруг не услышала какие-то шорохи, и следом за ним — звон цепей. Принцесса затаила дыхание и прислушалась. Не показалось. Она проверила арбалет, и осторожно пошла в сторону, откуда доносился звук. Местность здесь была не такой открытой, как возле самих болот, поэтому приходилось иной раз вглядываться между деревьями. И вот, наконец, перед ней возникла затуманенная картина. Перепуганный смертник забрался на дерево, и в ужасе уставился в её сторону. Принцесса вскинула арбалет.

— Идиот, думаешь, дерево тебя спасет от болта! — с этими словами она выстрелила. Но не успела принцесса оценить удачность попытки, как вдруг поняла, что причиной, заставившей залезть этого человека на дерево, был отнюдь не её арбалет. На Эрику несся огромный рогопес.

«Твою мать! Этой херни ещё не хватало» — с этой мыслью, наследница бросилась прочь.

Поначалу она бежала, фактически не разбирая дороги. Перезарядить арбалет она бы не успела, да и чтобы убить этого зверя, нужно прицелиться в определенное место, а это сложно. Эрика буквально летела, едва успевая огибать деревья и цепляясь за ветки. Рев и топот рогопса за спиной не особенно способствовал размышлениям. Тут ещё она споткнулась об корягу, и, вскочив, зацепилась за торчащую ветвь, разорвав рукав. Арбалет она упустила. Да и не до него было. Наследница уже слышала дыхание зверя, когда вдруг осознала, что запах болот усиливается. Он её или догонит, или загонит к болотам, где она утонет. Смертельная опасность в какой-то момент вернула способность мыслить трезво. Выбор у нее невелик, или убить рогопса, или стать для него пищей. И страх тут не помощник.

Эрика бежала вперед, а сама вспоминала, что она знает про охоту на рогопсов. Мысли возникали неожиданно быстро, хоть и обрывками, но вскоре она уже знала, что будет делать дальше. На рогопсов ходят как минимум вдвоем, используют копье или на крайний случай секиру, а с мечом, да ещё в одиночку на этого зверя пойдет разве что сумасшедший. Но у нее нет выбора. Если один раз правильно, а главное сильно, вонзить меч в его пасть, у нее будет шанс. А чтобы ударить точно и действительно сильно, сейчас самое время войти в состояние хайран. В конце концов, лучше умереть как воин, а не как испуганная девчонка.

С этой мыслью Эрика сосредоточилась на всех неприятностях, произошедших за время тренировки, и, ощутив жгучую ярость, вдруг перешедшую в леденящее душу отсутствие эмоций, вместо того, чтобы обогнуть дерево, резко заскочила за него, и приготовила оба меча. Убить этого гребаного зверя, любой ценой! Теперь ею владела только эта мысль.

Время казалось замедленным. Когда рогопес показался перед ней, она уже ждала, когда он встанет в свою пугающую стойку. Прежде, чем разорвать добычу, рогопсы вставали на задние лапы, издавая жуткий рев. Практически любого зверя этот рев дезориентировал, человека — тоже. Но охотники использовали эту особенность как возможность убить его. Шкура рогопсов была практически непробиваемой, если не считать определенные места на животе. Но добраться до них было не так уж легко. А когда рогопес издавал рев, он открывал пасть. Вот именно в этот момент один охотник загонял в нее копье, а второй — через несколько секунд вспарывал ему брюхо.

Рогопес ожидаемо оскалился, встал на задние лапы, и взревел так, что если бы не её измененное состояние, она точно заткнула себе уши. Никогда она не слышала такого ужасного рева. Стоящий на задних лапах зверь был выше нее на целых полголовы, и выглядел действительно жутко. Но сейчас она воспринимала все с хладнокровным кровожадным расчетом. Она просто должна убить его, и плевать, что по законам здравого смысла шансов у нее нет.

Принцесса резко шагнула ему навстречу, и точным движением всадила меч в его раскрытую пасть. Руки Эрика одернуть успела, но увернуться, оставшись не задетой, не получилось. Зверь взмахнул лапой, и немного задел когтями левую щеку. Отскочив на несколько шагов, она выставила одолженный у Виктора более длинный меч. Из пасти рогопса торчала рукоять и брызгала кровь. Наследница поняла, что не просто задела горло, а, как и предполагала, перерезала ему важные кровеносные пути. Разъяренное животное выло, беспорядочно размахивая лапами, ежесекундно порываясь броситься на нее. Принцесса, чтобы добить рогопса ударила мечом по торчащей из пасти рукояти, и вновь отскочила. Зверь, истошно воя, в агонии стал кататься по земле, и Эрика, выбрав подходящий момент, всадила ему в брюхо меч.

Рогопес истошно взвыл, и повалился бок. Когда он испустил дух, наследница выдернула оружие. Кровь брызнула прямо на нее. Все ещё пребывающая в измененном состоянии принцесса, повинуясь какому-то секундному порыву, решила обзавестись трофеем. Один взмах, и меч со свистом опустился на торчащий из головы мертвого зверя рог, который тут же отлетел в сторону. Подобрав рог, Эрика в какой-то момент осознала, самое время приходить в себя. Рогопес мертв, трофей — есть. А с хайраном легко можно перегнуть палку, и надолго потерять сознание. Сейчас это реально, учитывая усталость, и недостаточную для злоупотребления подобной практикой физическую подготовку. Пока же, как надеялась принцесса, ей грозил вполне преодолимый приступ слабости.

Ещё раз глянув на мертвого рогопса, и испытав при этом удовлетворение, принцесса сосредоточилась, и тут же почувствовала резко накатившее ощущение бессилия. Боль вернулась, причем казалось, она стала ещё более неприятной. А ещё жутко горела щека. Ясность мысли наоборот куда-то делась, обычные эмоции вдруг стали брать верх. Перед глазами все расплывалось и темнело, а к горлу подступила тошнота. Чтобы не потерять сознание, Эрика опустилась на землю. Похоже, последствия оказались куда-более серьезные. Впрочем, она понимала, на что шла, и сожалеть тут не о чем, выхода у нее все равно не было, в другом случае её бы растерзал рогопес.

Когда Карл поведал ей, что у нее врожденная способность к использованию силы ярости, что уже не раз проявилось, принцесса восприняла новость с небывалым энтузиазмом. Про халифатские практики Эрика знала только понаслышке, но в том, что подобные состояния делают воина в несколько раз сильнее, она была в курсе. Каково же было её разочарование, когда она узнала, что не все так просто. Даже здесь не обойтись без хорошей физической подготовки. Освоить, и сознательно контролировать все ступени, которые включали в себя три типа хайран, наследница смогла практически сразу. Хайран- ри, в переводе на антарский «красная ярость» — самый примитивный прием, обычное бешенство, в определенных ситуациях может возникнуть у любого, а у неподготовленного человека со способностями может случаться периодически. В этом состоянии страх исчезает, но при этом сила и скорость реакции увеличиваются в несколько раз, но человек теряет способность трезво мыслить. Именно в хайран-ри таится главная опасность для самого воина, тот совершенно не рассчитывает силы, и может или наломать дров или напороться на меч врага. Входить в подобное бешенство не рекомендуется. Наследница так уже едва не прикончила брата, перебила насильников, чуть не убила Лолиту, изувечила послушника.

Именно для того, чтобы избежать подобных проявлений, нужно учиться контролировать их. Хайран-ни, или «серая ярость», именно с этого начинается обучение сознательному контролю над силой ярости. Человек от этого не становится сильнее, не теряет способность ощущать боль и испытывать страх, но при этом он, сознательно руководствуясь ненавистью, игнорирует оные. Для принцессы данный этап оказался пройденным, ещё не имея понятия про свои способности, она с завидной периодичностью вынуждена была практиковать подобное. По иронии судьбы ей не повезло начинать свои тренировки, имея множество страхов и преодолевая боль, и так уж вышло, что ненависть порой оставалась единственной причиной, которая заставляла её вставать тогда, когда, казалось, сил больше не осталось. По сути, принцессе оставалось только научиться сознательно входить в хайран-ли. «Черная ярость», которую ещё называли «холодной».

Именно это состояние и является самым эффективным в бою, так как делает воина не просто в несколько раз сильнее и быстрее, лишает страха и боли, но ещё и позволяет подчинить рассудок. А, значит, принимать самые верные для достижения цели методы из всех доступных в ситуации. Самый эффективный прием, хотя и наиболее физически затратный. Именно поэтому в том же Халифате к изучению хайрана переходили с уже хорошо подготовленными воинами. Это не касалось лишь редких случаев врожденных склонностей, когда неумение использовать свои способности могло привести к весьма плачевным последствиям. Вот только практиковать хайран без надлежащей физической подготовки дело ещё более неблагодарное. В этом и заключалось главное разочарование для Эрики. Всего пару месяцев тренировок, и она спокойно могла вызвать у себя так называемую «холодную ярость». Вот только долго использовать это состояние она не могла, теряя сознание после каких-то десяти минут. Впрочем, это уже было достижением, в самом начале с нее достаточно было пары минут. Если же Эрика успевала вовремя прекратить, в лучшем случае это грозило отвратительным ощущением слабости, в худшем — полнейшим бессилием, сопровождающимся головокружением и тошнотой.

Принцесса сидела на мокрой земле рядом с истекающим кровью зверем, и пыталась поскорее прийти в себя. Чтобы в который раз не тратить время на стенания по поводу собственной слабости, она принялась размышлять, как ей быть дальше. Нельзя ей тут торчать, нужно убить этого смертника, и вообще, надо сматываться с этой поляны. Рогопсы могут подавать определенные сигналы, так что оставаться даже лишнюю минуту здесь нельзя. В очередной раз в её затуманенной голове всплыли рассказы Лютого. На севере охота на рогопсов была народным промыслом. Там этих животных водилось немеряно. И взывающий об опасности вой не раз привлекал внимание других рогопсов. Особенно печальная перспектива грозит раненому человеку. Эти звери чуют кровь. Последнее спокойствия не добавляло. Единственным способом не привлечь к себе лишнее внимание, это перебить запах свой крови. Причем, при помощи крови самого рогопса.

От одной мысли, что ей с ног до головы придется вымазаться кровью, Эрику едва не стошнило. Но в тоже время она понимала, ей и так повезло, а с ещё одним рогопсом она не справится. Тем более, сейчас, когда под воздействием ярости она какое-то время пробыла на пределе своих сил, и теперь едва ли сможет проявить чудеса боеспособности. Превозмогая отвращение, принцесса подобралась ближе к брюху рогопса, надавила на кровоточащую рану, зачерпнула кровь, и принялась обмазывать одежду. Та оказалась изрядно потрепанной. Один рукав и вовсе был наполовину оторван, а тело под ним расцарапано. Брюки были не в лучшем состоянии, в нескольких местах они были разорваны. Учитывая, что помимо этого, всё её одеяние было вывалено в грязи, кровь рогопса едва ли могла испортить впечатление.

Когда с одеждой было закончено, принцесса взялась за волосы, а под конец измазала лицо. Ободранная щека в который раз дала о себе знать и жутко защипала. Впрочем, когда Эрика поднялась на ноги, она поняла, что щека, это самая меньшая неприятность, которая её постигла. Мало того, что всё болело, и каждый шаг давался с трудом, к горлу подступала тошнота. Последнее раздражало особенно, при всем желании, блевать ей было уже нечем. Одно хорошо, голова уже не так кружилась, и принцесса хотя бы могла сориентироваться. Но, все равно, настолько ужасно она давно себя не чувствовала. Невольно вспоминалось прошлое, когда подобные приступы боли вкупе с ощущением бессилия приключались с завидной периодичностью.

— Дерьмо, гребаное дерьмо, — прошипела она, и, борясь с желанием вновь опуститься на землю, дрожащими руками достала самокрутку.

Закурив, Эрика, пытаясь понять, в какую сторону идти, в который раз осмотрелась. Нужно вернуться туда, где она в последний раз видела смертника. Она сосредоточилась, и, вспомнив все возможные детали, пришла к выводу, что следует направляться на юг. Курение, как ей показалось, помогло справиться с тошнотой. Но пробираться по зарослям из последних сил никакой дурман не помогал. Эрика надеялась, что её выстрел был достаточно точным, чтобы убить смертника. Все же стреляла она не очень хорошо. Не хватало ещё вновь его по всему лесу искать. К тому же, арбалет она выронила при побеге от рогопса, так что если смертник жив, придется добивать его мечом. Подумав об этом, принцесса едва не пришла в отчаяние.

Использование хайрана буквально высосало из её нее оставшиеся силы. Как ей добивать эту мразь? Но вскоре отчаяние сменилось злостью на себя. И как не стыдно ей так ныть? Проклятье, бывало и хуже. А теперь это всего лишь небольшие издержки. Так что нечего ныть, нужно собраться, найти смертника, если нужно — прикончить, и отнести голову Виктору. Пусть подавится. При мысли о талерманце энтузиазма у принцессы прибавилось. Достаточно было представить, как тот удивится, когда она ему не только швырнет голову, но и похвастается трофеем, и слабость вкупе с болью переставали иметь значение.

— Не дождешься, сукин сын. Не с той связался, — с наслаждением произнесла Эрика, и затянулась дурманом, как раз докурив самокрутку.

Выбросив окурок, наследница хотела было покурить ещё, но рассудив, что самокруток у нее осталось всего пять штук, а ещё неизвестно сколько бродить, решила для начала дойти до того места, где она стреляла в смертника. К тому же, хотелось пить. Она подошла к первому попавшемуся густому кусту, сняла перчатки, и запустила ладони в листья. Даже от этих отвратительных дождей есть польза, думала она, жадно глотая воду.

Место, где она последний раз видела смертника, она искала больше получаса. Убежала она не так далеко, но пока она нашла ту поляну, пришлось побродить. В итоге, оказалось, мужчина был только ранен. Собственно говоря, именно по следам крови на стволе принцесса смогла понять, что это было именно то дерево. Эрика осмотрелась, потом прислушалась. Поблизости никого не было. Но то, что он ранен, пусть и не тяжело, тоже неплохо. Далеко не убежит, и будет ослаблен.

Перед принцессой стояла другая проблема, перепуганный смертник, даже если хотел выйти к скалам, скорее всего уже успел потерять ориентацию, а, значит, он может отправиться в любую сторону. Из-за тумана вершины скал теперь были не видны, и вряд ли этот человек сумеет понять, куда ему продвигаться. Это серьезно усложняло проблему. Расстилающаяся над землей дымка не давала возможности рассмотреть какие бы то ни было следы, поэтому наследница могла полагаться только на свои умозаключения и знание местности. Эрика попыталась представить себя на месте этого человека.

Он не знает местность, ранен, испуган, а ещё он только что чудом спасся от рогопса. Разумеется, в целях собственной же безопасности он постарается пойти в противоположную сторону от той, куда побежала она, а следом за ней — зверь. Кто же захочет идти вслед? Принцесса обошла поляну, вспомнила, где она стояла, когда увидела смертника, развернулась, осмотрелась ещё раз, и сделала вывод, что ей следует идти как раз в сторону дороги, а именно на юг.

Эрике казалось, она плетется уже несколько часов, хотя на самом деле прошло не так много времени. У нее теперь начали появляться сомнения, правильно ли она шла? Все-таки она не может полностью прочесть чужие мысли. В первый раз она смогла предугадать его действия, но вдруг ей тогда просто повезло? Вдруг этот смертник совсем идиот, и пошел прямо за ней, или, наткнувшись на болото, свернул не налево, где, если судить поверхностно, идти удобнее, а направо, через кусты? Впрочем, сомнения не останавливали её. Какой смысл метаться из стороны в сторону? Если след потерян, то она просто выйдет к дороге, и отправиться обратно к Виктору. С пустыми руками, если конечно не считать рог. Тоже неплохой трофей, компенсация за упущенную возможность выполнить задание. В конце концов, она и так уже провалила испытание, когда связала наставника.

По сути, она хотела только доказать, на что способна. Вот и будет доказательство. А искать смертника по всему лесу можно и неделю. Лес большой. Этот придурок, возможно, уже в болоте утонул, или, например, попался рогопсам. А она и так уже отличилась. В одиночку справиться с рогопсом, при этом используя только два меча, куда сложнее, чем застрелить из арбалета скованного цепями мудака. И пусть только Виктор попробует решить, что она рог нашла, царапины на щеке от когтей доказательство того, что это заслуженный трофей. Принцесса, хоть и прислушивалась к каждому звуку, надеясь выследить смертника, теперь не особенно переживала, если тот будет упущен.

Судя по местности, дорога была уже близко. Эрика окончательно смирилась с тем, что ей придется возвращаться с одним только рогом. Она только закурила самокрутку, как вдруг услышала лязг цепей. Принцесса остановилась, выбросила дурман, крепче сжала меч обеими руками, и осторожно пошла на звук. Туман не давал видеть дальше трех метров, поэтому оставалось надеяться только на слух. Наконец, в дымке показался уже ставший знакомым силуэт. Смертник ковылял, держась за бок. Только Эрика ускорила шаг, как он обернулся, и в ужасе вытаращив глаза, оцепенел. К этому моменту наследница подобралась достаточно близко, и туман позволил рассмотреть его лицо. Вдруг он вскрикнул, и бросился бежать.

Эрика, мигом забыв про усталость, кинулась за ним. Догнать мужчину труда не составило, их разделяло небольшое расстояние, а цепи и рана не давали ему разогнаться. Принцесса нарочно наступила на цепь, сковывающую его ноги, и смертник с криком полетел лицом на землю. Она дала ему возможность приподняться. Но ни встать, ни тем более предпринять что-либо он не успел. Собравшись со всеми силами, она взмахнула мечом. Последний вскрик, и голова смертника полетела на землю.

— Неплохо, — вслух произнесла Эрика, удивившись самой себе. Она не ожидала, что у нее получится снести голову одним ударом.

Засунув меч в ножны, принцесса удовлетворенно посмотрела на учиненную ею казнь, и, вспомнив, что не успела покурить, достала самокрутку. Сделав несколько затяжек, Эрика взяла отрубленную голову за волосы, осмотрелась, и направилась в сторону дороги. Так идти хоть и дольше, чем напрямик, но зато шанс встретить рогопса — меньше.

Идти по самой дороге наследница не собиралась. Ужас, который читался в глазах смертника, говорил об одном, выглядит она жутко. Она себя не видела, но представляла, какое впечатление может произвести на простого обывателя. Измазанная с головы до ног в крови, с красными глазами, и при этом очень худая, она вполне могла сойти за демона. А теперь она ещё и отрезанную голову прямо в руке несет. Мало ли, как встреченные люди отреагируют. Перспектива драки в данный момент её никак не прельщала.

Поэтому наследница решила пробираться по лесу. В этой достаточно близкой от скал Проклятого части леса местные бродить опасались. Поэтому она весьма удивилась, когда вдруг услышала голоса.

— Слушай, может, пойдем отсюда? Ну их, эти ягоды? — едва ли не умолял голос, принадлежащий явно взрослому мужчине.

— Да не боись! Мы же не возле скал! — не соглашался второй.

— И что? Ты слыхал, что люди толкуют? Демоны тут! — не унимался первый.

— Сейчас день! Демоны ночью! И в скалах! Зато сюда никто не ходит, ягод много! Наберем мешочек, в городе продадим! — настаивал спутник.

— Да ну их, ягоды…

— Ну да, взял корзинку одну, я говорил, мешок надо…

«Проклятье, и вот какого хера» — мысленно выругалась принцесса, но тут же успокоилась.

Судя по их разговору, если они на нее наткнутся, скорее всего, испугаются, сбегут, и больше сюда никогда не сунутся. Потому наследница решила не сворачивать, а наоборот, пошла в сторону, откуда доносились голоса. Она и так уже устала бегать, так пусть побегают эти невежественные крестьяне. Тем временем голоса звучали все более отчетливо. Мужчины продолжали спорить, стоят ли заработанные от продажи ягод медяки той опасности, которой они себя подвергают.

«Вот сейчас и решите, стоят ли» — мысленно сыронизировала Эрика, предвкушая развлечение, как в тумане показались их силуэты. Мужчины резко остановились и переглянулись. Она шагнула им на встречу.

— Добро пожаловать во владения Повелителя Бездны, — загробным голосом произнесла принцесса, глядя как на лицах крестьян вырисовывается ужас. Взгляд и одного и второго плавно опустился с её лица на голову смертника. Мужчины будто оцепенели.

— Д-д-демон… — заикаясь, дрожащими губами прошептал один из них, и выронил корзину.

Эрика не удержалась и улыбнулась. Видимо её улыбка стала для них последней каплей. Буквально через пару секунд рядом их уже не было. Об их недавнем присутствии напоминали только все более отдаленно звучащие вопли.

— А-а-а…!!! Демон!! Лесные нимфы..!!! Спасите..!! Заклинаю!!! Демон!!! Спасайтесь!!! Спаси Мироздание!! А-а-а..!!! Демон..!! — доносилось из глубины леса. Но вскоре и эти крики стихли.

Эрика подобрала выроненную корзину, положила туда голову, и ухмыльнулась.

— Красота… — произнесла она, окинув взглядом корзину, достала последнюю оставшуюся самокрутку, и решив не задерживаться, отправилась дальше. Хотелось поскорее вернуться в Небельхафт. Отмыться от грязи и крови, переодеться, и выпить санталы. Все-таки у нее праздник, день рождения. А эти два трофея лучшие подарки самой себе. К тому же вечером будет пир, на который она решила позвать всех титулованных господ Клеонии.

Мысли о пире приободрили её. Гостей ждет очередной сюрприз. Для кого-то он будет приятным, а для кого-то — не особенно. Для нее же это будет очередным ничего не значащим развлечением. Принцесса терпеть не могла всех этих графов и баронов, большая часть из которых уже успели написать на нее жалобы Императору. Вот только все письма, кроме самого первого, были перехвачены или Виктором или Тадеусом, а жалобщики получили «ответ Императора». Там было все ясно сказано. Слово Эрики Сиол, единственной наследницы престола Империи — закон, и она имеет право делать все что угодно, а те, кто проявят наглость, и станут жаловаться, или, чего доброго — мешать, будут лишены титулов и всех своих владений. А в особых случаях — казнены.

Эрике стало скучно, и она, несмотря на протест пребывающей в трауре Беатрис, решила устроить пир в честь первого дня весны. Формально месяц со дня смерти Лолиты давно прошел, так что даже по Книге Мироздания пировать было можно. Протесты Герцогини принцесса проигнорировала. А если та будет в трауре до конца жизни, что учитывая её характер, вполне возможно, ей тоже пировать нельзя? И вообще, что теперь, если она скорбит, все должны себя похоронить? Беатрис не хочет идти на пир, так её никто не заставляет. Но в итоге Герцогиня написала жалобу её отцу. Хорошо хоть Виктор давно наладил перехват её писем. Именно после того первого пира, который она устроила, принцесса поняла, что местные титулованные господа не желают воспринимать её как нормального человека.

Она честно пыталась обсуждать войну в Хамоне и последние урожаи. Но в итоге высокоуважаемые гости отмахивались от её попыток завязать разговор шутками о том, что юной леди лучше обсудить наряды с другими девушками, а не забивать себе голову мужскими проблемами. А единственный нормальный разговор с неиспорченным человеком закончился и вовсе плачевно. Ну не заставляла она свою ровесницу, Изольду Ергинскую — курить и пить санталу. Так же как заставила несчастную потребовать у отца наставника талерманца. Додуматься до такого ещё нужно. Как додуматься до всего того, что про нее написала Графиня. Она разве что кровь младенцев не пила, и то, наверное потому, что эта идиотка не додумлась про такую возможность.

Стараниями Тадеуса скандал замяли, но с тех пор у него и Виктора забот прибавилось. А Эрика решила окончательно убедить местных выскочек закрыть свои рты. Не хотят по-хорошему, будет по-плохому. С того момента принцесса стала устраивать пиры едва ли не по любому поводу. Но ни о каком учтивом поведении речи больше не шло. Наследница намеренно плевала на условности, сквернословила, курила за столом, пила, сколько хотела. Таким же образом вели ее гвардейцы. Над знатными гостями, ведущими себя слишком чопорно, не брезговали шутить, порой изрядно пугая. В Эрхабен полетели письма. Испытанный способ. Она уже умудрилась так обмануть Беатрис, а теперь пришла их очередь. Поначалу на её пиры стало приходить все меньше гостей. Но письма Императора ясно намекали, что с ней лучше не ссорится. Немудрено, что совсем скоро все её недоброжелатели вынуждены были смириться с недоразумением по имени Эрика, и, надев свои лицемерные маски учтивости, отвечать на все её приглашения согласием.

Предвкушая предстоящий пир, Эрика даже не заметила, как дошла до места, где была привязана лошадь Виктора. Принцесса ускорила шаг, хотелось поскорее расставить все точки над «и». Да и самокрутки закончились, а курить давно хотелось. Но голоса, которые она вдруг услышала, заставили её остановиться и прислушаться.

— Я говорю, ты карауль, а я в город сбегаю!

— Это же талерманец! Сам карауль! А я в город пойду!

— Он привязан!

— Вот и стой тут, а я в город!

— Я выгляжу приличнее, а тебя не пустят!

— Все равно… Как-то…. Страшно! Может… э… убьем?

— Ты что? Я не убийца! А ещё говорят, что душа того, кто убил талерманца, попадет к Проклятому!

— Тогда вместе пошли в город!

— Ты что…

Тут Эрика услышала раздраженный голос Виктора.

— Затрахали уже болтовней, или развязывайте, или валите оба, не денусь я никуда!

Все теперь было понятно. Она забыла завязать ему рот, и талерманец, не имея возможности освободиться, решил привлечь внимание людей. Эрика не стала долго тянуть, и, памятуя о своем устрашающем внешнем виде, на всякий случай, вытащив из ножен меч, направилась прямо к людям.

— Смерды, сейчас вы ответите перед Повелителем Бездны, — уже привычным загробным, и при этом угрожающим тоном произнесла Эрика, подходя к опешившим от одного её вида, крестьянам.

Дальше все развивалось по знакомой схеме. Впечатленные её видом крестьяне, увидев отрезанную голову в корзине, с криками, призывающими Мироздание, лесных нимф и даже родную мать, в ужасе бросились наутек. Только когда незваные гости покинули их, принцесса обратила внимание, что Виктор смотрит на нее с не меньшим ужасом.

— Что уставился? Я это!

— Охереть, ты выглядишь, — с иронией прорычал Виктор и криво улыбнулся.

— Половину леса распугала. Вот, я голову принесла! Задание звучало так, я должна принести голову смертника. Вот, прошу, — принцесса показала корзину с головой талерманцу, и поставил на землю, — Кстати, у меня ещё кое-что есть, — с этими словами она вынула из-за пояса рог, — Меня тут рогопес сожрать хотел, пришлось его замочить. Вот трофей. Не веришь? Глянь, думаешь, я сама себя так? — Эрика повернула свою левую щеку так, чтобы Виктор наверняка увидел кровоточащую царапину. — Кстати, то, что я в крови, ты не переживай. Пришлось измазаться в крови рогопса. Ну так что, доволен? — последний свой вопрос Эрика произнесла с нескрываемой злостью.

— Вполне. А теперь развяжи меня, — теперь уже сухо потребовал талерманец.

Эрике его тон почему-то не понравился, но, тем не менее, она молча подошла и кинжалом разрезала несколько веревок.

— Все, тут ты и сам распутаешься, — так же сухо бросила она, и бросилась к лежащим у ствола котомкам.

Принцесса изначально обратила внимание, что крестьяне оставили поклажу. Там могут быть самокрутки. А сейчас почему-то хотелось курить пуще прежнего, возможно, хоть так она сможет унять накатывающую ярость.

— Как все происходило?

— Какая разница, я все равно провалила задание, когда тебя вырубила! — огрызнулась Эрика, прерывая поиск дурмана.

— Мне интересно, — настаивал Виктор.

— Ах, интересно. Слушай тогда. Выследила смертника. Тот сидел на дереве. Выстрелила в него из арбалета. Оказалось, на дерево его загнал рогопес. Я быстро поняла, что бежать бесполезно. Я воткнула зверю в пасть меч по самую рукоять. Потом добила вторым мечом! Да, я вошла в хайран, иначе бы у меня не хватило ни сил ни реакции его замочить! И мне плевать, что ты думаешь на этот счет! — чем дольше Эрика говорила, тем больше ощущала гнев, который уже не могла сдерживать, — Срубила рог, обмазалась кровью, чтоб другие рогопсы меня не сожрали! Нашла смертника! А его было легко убить, я даже хайраном не пользовалась. Второй раз я бы не смогла, тогда бы я там осталась! Этот упырь был ранен, ещё и вида моего испугался. Вот я и снесла его гребную башку! Вот, как все происходило! — Эрика уже едва сдерживала гнев. Проклятье, она ожидала хоть какого-то признания, а он пренебрежительным тоном задает какие-то дурацкие вопросы.

Самокруток она не нашла, в котомке был мешочек с дурманом и куски бумаги. Принцесса сняла перчатки, и дрожащими от накатывающего бешенства руками попыталась сделать самокрутку. Ей казалось, если сейчас Виктор скажет хоть какую-то мерзость, она впадет даже не в хайран, а в обыкновенное бешенство. Тем временем талерманец окончательно распутался, и она почувствовала его шаги за спиной. Следом она услышала его голос.

— Ты какого хера творишь? — едва не срывался на крик он.

— А что тебе не нравится?! Знай, мне уже плевать на твои извинения! Не хочешь быть моим наставником, переживу! Мне плевать! — с вызовом огрызнулась она, и в порыве испортила с трудом сделанную самокрутку, что никак не поспособствовало равновесию.

— Тебе все по хер! Дура, чем ты думала, когда все это устроила? Что ты доказать хотела? Что тебе на все плевать? Ни хера тебе не плевать, ты просто идиотка! — Виктор уже перешел на крик. И тут терпение у принцессы лопнуло.

— Закрой свой рот, гребаный мудак! — почти прорычала она, резко поднялась, развернулась, и с размаху кулаком врезала ему в челюсть. Талерманец отлетел к дереву, и схватился за челюсть.

— Ты меня достал, сучий выдлядок! Я весь день сегодня слушала, какой я кусок дерьма! Не хочешь быть наставником, катись! Только я не потерплю унижений! Я лучше сдохну! Можешь меня убить! Прямо сейчас! Давай! Впрочем, ни хрена ты меня не убьешь! Ни хрена! Сукин сын! — приговаривала Эрика, потирая разбитую до крови руку, и в конце истерически рассмеялась.

Талерманец сплюнул, вновь схватился за челюсть, и почему-то рассмеялся следом.

— Поздравляю, ты второй человек, который выбил мне зуб, — со странной улыбкой сообщил талерманец, когда они оба прекратили смеяться.

— И что теперь? — С претензией спросила наследница, к которой к этому моменту вернулось самообладание.

— Ничего. Ты же права, я не убью тебя. И вообще, я заслужил, потому что я гребаный мудак. Покурить есть? — как ни в чем, ни бывало, попросил талерманец.

— Крестьяне котомки забыли. Там есть дурман и бумага. И мне скрути, не умею я это дерьмо делать, — с этими словами наследница присела рядом с котомками, и оперлась спиной о дерево.

После приступа бешенства в какой-то момент она вновь ощутила жуткую слабость. Виктор тоже присел и принялся делать самокрутки. Впрочем, дурман Эрика не дождалась, перед глазами потемнело и сознание покинуло её.

Очнулась она уже на руках у Виктора.

— Поставь меня! Какого хера! — возмутилась она, и талерманец тут же выполнил её просьбу.

— Извини, ты потеряла сознание, а я не знал, что делать — оправдался он.

— Дай покурить, — бросила Эрика, при этом опасаясь свалиться в обморок второй раз.

Принцесса схватила самокрутку, и только Виктор поднес к ней огонь, тут же с наслаждением затянулась. Осмотревшись, она заметила, что они уже стоят возле дороги, а неподалеку привязана лошадь Виктора. Талерманец так же закурил, хотел что-то сказать, но замялся.

Принцесса присела на землю возле дерева, и, окинув взглядом талерманца, решила начать сама.

— Что ты хотел сказать? Что я, как обычно, не справилась? Я же использовала хайран.

— С рогопсом не считается, — бросил Виктор и присел рядом.

— Спасибо на этом. Но ты же все равно найдешь повод предъявить мне претензии. Хотя бы то, что я потеряла сознания из-за очередного приступа бессилия. Давай, расскажи мне, какая я бездарность.

— Я тебе про другое расскажу. Поэтому в Талермане не одобряли подобные халифатские традиции. И я с ними согласен. Думаешь, дело в моей ненависти к халифатскому образу жизни? Нет, поверь. Понимаешь, какой бы хорошей не была у воина подготовка, использование своих возможностей до предела не позволит разумно распорядиться ими. Всего то, — спокойно пояснил Виктор, чем весьма удивил Эрику.

— Я не понимаю, к чему это все? Ты хочешь передо мной извиниться? — напрямую предположила принцесса.

— Да, — совершенно серьезно сообщил он.

— Я слушаю.

— Во-первых, извини за то, что когда ты вернулась, наговорил ерунды. На самом деле ты прошла испытание. То, что ты избавилась от моего присутствия, и сама отправилась искать жертву, это была единственная возможность его пройти. В Талермане далеко не все смогли это сделать. Тех, кто не смог, отправили в обычный боевой отряд. Те, кто прошел, и я в том числе, получили возможность стать действительно опасными убийцами. А взбесился я, потому что просто волновался. Ну не думал я, что ты справишься. Пока я торчал на том дереве, чуть сума не сошел, думая, что этот мудак мог сделать. И про рогопсов тоже думал. Откуда я знал, что это рогопсам и мудакам бояться надо? Ну, вот такой я идиот, — с горечью закончил он.

— А когда ты меня весь день сегодня оскорблял ничтожной доходягой, посылал в дом для убогих, и периодически обвинял в безнадежной бездарности, это ты тоже так волновался? — с претензией спросила принцесса.

— Я же сказал, я идиот, — обречено признал талерманец, и в который затянулся дурманом.

— И мудак, — напомнила ему принцесса, а сама ожидала, когда же он извинится за свою самую главную ошибку.

— Да, мудак. Теперь самое важное, извини за то, что наговорил тебе восемь месяцев назад. Ну и за то, что поначалу учил херне, тоже извини. Кто же знал… Карл хоть и самодовольный безумец с манией величия, в этом смысле оказался умнее.

— Он Темный Мессия, мания величия ему положена, — сыронизировала принцесса.

— Если он Темный Мессия, тогда ты Проклятый. Не верю я в эту чушь, — отмахнулся Виктор.

— Думаешь, я верю? Он такой же темный мессия, как я — демон. Невежи верят и бояться, а на самом деле все это херня, — согласилась Эрика.

— И впрямь, херня, — как-то грустно произнес талерманец, и они какое-то время курили молча.

— Я знаю, ты хочешь скорейшего возвращения в Эрхабен, — она решила не ходить вокруг да около, и решить этот вопрос раз и навсегда.

Виктор вдруг странно вздохнул.

— Хочу. Понимаешь, сейчас хороший момент. Тадеус не станет вечно тебе прислуживать. Я уже говорил тебе. И про план рассказывал. А воинскому искусству ты можешь учиться тайно. Но принимаешь решение ты, — не поворачиваясь к ней, выдавил из себя Виктор.

— Ты прав. Хороший момент и хороший план. Но дело во мне. Не могу я сейчас вернуться. Я не выдержу такую жизнь. Пусть я буду влиять на решения, но все будут смотреть на меня как на ничтожество. Ещё долго никто не будет воспринимать меня всерьез. А я должна буду лицемерить, интриговать, терпеть святошу папашу, и унижаться, делая вид, будто меня все устраивает. Это невыносимо. Я в любой момент могу впасть в безумие и просто отдать приказ Тадеусу сравнять весь Дворец с землей! — искренне воскликнула Эрика.

— Думаешь, другим было проще? Путь к власти тернист и опасен, — возразил Виктор.

— Мне плевать на других. У каждого свой путь. Можешь считать, что я проявляю непозволительную слабость, но я все уже решила. Я не готова. Ты тоже решай. Ты можешь остаться, а можешь просто уйти, — предложила Эрика.

— Ладно, подожду, пока ты будешь готова, — обреченно ответил Виктор и ухмыльнулся. Вполне ожидаемый ответ.

— Вообще-то мы уже докурили. Да и дождь опять собирается. Может в путь? — бросила принцесса, и принялась подниматься.

— Ну да, пора, — не возражал талерманец.

— А голову зачем взял? Я понимаю, рог. Но это… Мне её на кол насадить в своей комнате? На хер она нужна? — спросила принцесса, морщась, когда её взгляд зацепился за ту злосчастную корзину.

— Почему бы и нет? И вообще, похвастаешься, мол, сама срубила, — съязвил талерманец.

— Выкинь лучше, мне есть чем хвастаться, — огрызнулась Эрика.

— Шучу я. По идее это сбежавший смертник. Все-таки его ищут. Ты сделала доброе дело, устроила казнь убийцы, — наигранно похвалил её талерманец.

Принцесса не особенно помнила, как они добрались до замка. Ей казалось, сил не было даже на то, чтобы думать. Хотелось впасть в забытье. В себя она пришла только на заднем дворе, где её встретили гвардейцы, а вскоре там была вся челядь. Немудрено, вид её казался весьма потрепанным. Началась суматоха. Стражников и челядь взял на себя Виктор. Гвардейцы поначалу опешили от её внешнего вида, а после пояснений, почему все-таки на ней кровь, были и вовсе шокированы. Посыпались вопросы. Тут всю усталость как рукой сняло. Ей было что поведать, а главное, стыдно за это не было.