Альдо вел улыбающуюся Айрин под руку и натянуто улыбался. Облаченные в свои лучшие наряды и украшения леди улыбались, не менее достойно одетые господа одобрительно кивали. Вышкаленные гвардейцы застыли словно статуи. И вел он безусловно прекрасную супругу, которая своим ликом и статью затмевала сотни прибыших леди. А ее откровенный для Империи аркадийский наряд и длинные распущенные волосы выделяли ее особенно ярко. Но если обычно принц пребывал в восторге от подобных церемоний, по иронии судьбы, сейчас, когда действо происходило в его честь, сильнее всего он хотел, чтобы все поскорее закончилось. Ничего не радовало, ни гости, ни грядущие дары и поздравления. Все равно среди приглашенных не было того, чей взгляд и улыбка были для него дороже всех украшений, нарядов и пиров вместе взятых.

И вот, наконец, впереди показались спасительные двери в зал. Впрочем, переступая порог в числе первых гостей, слыша торжественную музыку и глядя на шикарное убранство столов, принц только в очередной раз испытал разочарование. Увы, все не так, как он хотел. Церемония освящения брака проходила прямо в Императорском Дворце. В целях безопасности в Храме Мироздания проводить не решились. Брак освящал Верховный Жрец Тадеус, что не нравилось принцу изначально. Не испытывал он к этому человеку даже толики симпатии. Но его мнение никто не учитывал. По традициям должен освящать Верховный Жрец и точка. Зато этот самый Верховный Жрец даже одеться как положено жрецу не удосужился. Вместо традиционной белой мантии, Тадеус надел обычные брюки, рубаху и сюртук. Причем, даже не делые, а болотно-серого оттенка. Никакого уважания. Традиционный Императорский Турнир Воинов в целях все той же безопасности устраивать также не стали, поэтому сразу после церемонии новоявленные супруги вместе с многочисленными гостями отправились в парадный зал на торжественный пир.

Они с Айрин заняли свои места. Следом в сопровождении Тадеуса, принца Леона, и придворных леди явилась Императрица. Император из-за болезни на пир не явился, он смог присутстовать только на освящении союза. Потом подошла очередь остальных гостей, которых насчитывалось всего чуть меньше пяти сотен человек. Немного, что также служило поводом для расстройства.

Из-за спешки и не особенно хорошей ситуации в Империи как в плане безопасности, так и возможностей казны, пригласили только семьи иноземных правителей, придворных чиновников и герцогов. Принц был не согласен с этим. Он настаивал, чтобы как обычно, позвали всех знатных людей Империи, даже баронов. Матушка стала уверять, это слишком дорого, и опасно ввиду мятежей на окраинах. Мало ли, что на уме у тех же баронов с запада? Альдо же только недоумевал, она ведь сама раньше поучала его, если не уделять внимание знати, Империя может развалиться, следовательно на пиры необходимо звать всех. Принц искренне вознегодовал, неужели они теперь такие голодранцы, что даже нормальный пир позволить себе не могут. Но Императрица осталась неумолима. Впрочем, вскоре принц понял, во всем виноват Верховный Жрец. Он до сих пор помнил слова Тадеуса, сказанные ему наедине. «Слушай меня, самодовольный щенок, скажи спасибо матушке, что вообще пир будет. Мы сейчас в такой заднице, что по-хорошему, надо освятить ваш брак прямо сегодня и даже за ужином не отмечать. Так что закрой рот, и не расстраивай матушку, а иначе никакого пира вообще не будет!» — процедил тогда он, просверлив его злобным взглядом. Альдо понял, маг его ненавидит. Но в итоге ему пришлось смириться не только с ужасным пиром, но и с тем, что этот человек освятит его брак.

Когда все расселись, принца ждал очередной неприятный сюрприз. За их столом, кроме Короля Аркадии, Его Величества Даниэля, и его супруги Королевы Катрин, не оказалось ни одного иноземного правителя или хотя бы членов правящих династий. Это значит, они личные приглашения проигнорировали. В итоге, на их места усадили Верховного Казначея Деера с супругой и двумя дочерьми, Канцлера Ротмиса с супругой Мориссой, а также семейства герцогов Мириамского, Шайского и Фенайского. Самое почетное место напротив Императорской семьи досталось Мириамским. И так неудачное торжество для принца было окончательно испорчено. Мало того, его брак с Айрин освещал Тадеус, так ему теперь весь день придется лицезреть ненавистные лица. Наглого Герцога Валенсия Мириамского, дородного толстяка, вечно заводящего разговоры о торговле, войне и наследнице. Его молчаливую супругу Анхелу, на вид уже старуху, которая одним своим кислым выражением лица способна испортить любой пир. Старшего сына Валенсия — самодовольного Петрония, который ужасно гордится, что он не только маг, но еще и закончил Академию Мудрости. А еще, он спит и видит себя Императором.

«Значит, на мое мнение им наплевать. Я же просил усадить за наш стол Лорана. Не положено. Мой любимый сейчас обеспечивает безопасность в том числе этих гадов.» — мысленно сокрушался Альдо, ожидая, когда уже начнуться поздравления. Надеялся, отвлечется.

Вначале должны были поздравлять иноземные делегации, но и тут принца ожидало разочарование. Делегацию прислали только креонцы, остальные отделались просто послами. Будто речь идет о каком-то Дне Урожая. Еще бы гонцов прислали, горько иронизировал принц. Даже Царь Антанара, которого обычно и не звали больше никуда, кроме в Эрхабен, не просто приехать не пожелал, даже делегацию не прислал. Раньше подобные приглашения иноземные правители считали честью, а теперь просто прислали послов. Следом за послами подошла очередь знатных господ. И тут разочарование, какие там иноземные короли, если даже не все герцоги прибыли. С Гаралийским все ясно, он мятежник, Клеонский мертв, Ринского повесили крестьяне. Но помимо них не явились герцоги Таирский, Тильский, Камирский, Лемский, Эрский, а их точно никто пока не повесил. А зря.

Когда поздравления и подношения даров закончились, принцу стало совсем тоскливо. Несмотря на усилия музыкантов, певцов и шута Баламута, пир отличался особой скукой. Иногда произносили тосты, но в основном все беседовали за своими столами, даже игнорируя танцы. Альдо переговаричался ничего не значащими фразами с Айрин, изо всех сил стараясь не думать о Лоране, о будущем, и при этом выглядеть довольным. Но как быть довольным, если даже отвлечься не на что? Герцог Мириамский заводит разговоры о войне, голоде и бунтах, напоминая, как плохи дела в Империи. А главное, всем, кроме него и старухи Анхелы, это нравится. Впрочем, Анхеле ничего никогда не нравится. А так, даже леди, пусть молчат, но кивают, явно интересуясь. Малолетний Леон и то участие принимает. Вот и сейчас, конечно же с подачи Валенсия весь их стол принялся обсуждать новости из Хамона, где недавно прошли первые переговоры о мире. А точнее, переговоры о полной сдаче Мизбарии с условием отказа от дальнейшего продвижения хамонских войск.

«Нашли что на свадьбе обсуждать. Условия капитуляции! Контрибуцию… Мало им военных советов, решили пир изгадить. С меня довольно» — в отчаянии подумал уже успевший немного захмелеть принц и со стуком поставил кубок на стол, разлив вино. Все затихли, удивленно уставившись на него.

— Господа, может хватит говорить о дурном? Война, голод, это все важно, и я понимаю, это волнует всех нас, меня в том числе. Порой, я не могу спать ночами, думая, что же будет с Империей и нами. Но давайте вспомним повод, ради чего мы здесь собрались. Сегодня волею Мироздания и Великой Матери заключен мой союз с Айрин Аркадийской, прекраснейшей из принцесс Миории. И я хочу, чтобы моя супруга хотя бы в этот день улыбалась, ведь я понимаю, в будущем нас ждут великие испытания. Прошу вас, давайте хотя бы сегодня говорить о мире, а война пусть подождет, — с этими словами Альдо поднял кубок.

Гости закивали, улыбнулись и также подняли кубки. Принц никогда не сомневался в своем умении красиво говорить, вот и сейчас его умение не подвело. Надолго ли?

Следом Король Аркадии решил сказать очередной тост. Музыка затихла, следом замолчали все гости, он встал.

— Я предлагаю поднять кубки за союз. Союз молодых сердец, союз Королевства Аркадии и Антарийской Империи. Пусть же мир сопутствует принцессе Айрин и принцу Альдо, всем нам и нашим народам! — с характерным акцентом произнес он, осушил кубок и только потом присел.

Гости подняли кубки, выпили. Следом заиграла музыка и все снова зашумели. То есть вернулись к обсуждению войны, голода и прочей мерзости. За императорским столом пока никто о войне не упомянул, стараниями принца разговор плавно перетек в обсуждение вкуса яств и последней моды. Доселе молчавшие Альдо, Айрин теперь живо обсуждали с придворными леди модные аркадийские украшения. Вскоре к ним присоединилась супруга и дочь Герцога Фенайского. Впрочем, счастье длилось недолго. Снова дал о себе знать заскучавший Валенсий.

— Ваше Величество, позвольте поинтересоваться, отчего принцесса Эрика не присутствуют на торжестве? Насколько я знаю, вы сами утверждали, что принцесса в числе приглашенных. Уж не случилось ли что? — учтиво поинтересовался Герцог Мириамский, чем отвлек всех от обсуждения узоров из драгоценных камней.

Матушка, несмотря на то, что обращались к ней, даже не повела бровью. Кажется она думала о чем-то своем. Вместо нее взялся ответить Тадеус.

— Ваша Светлость, я могу вас уверить, принцесса в безопасности. Разве вы не в курсе случившегося двумя днями ранее бунта под стенами Эрхабена? Голодранцы попытались ворваться в город. Я не мог рисковать жизнью и здоровьем наследницы. Как вы себе представляете скорое возвращение Ее Высочества, когда такое творится? — сухо возразил маг.

— Не сочтите наглостью, но не только я, все беспокоятся за благополучие принцессы именно по причине происходящих вокруг ужасов, — парировал Валенсий.

«За престол Мириамские беспокоются, проклятые лицемеры»- зло подумал Альдо.

Дальше разговор пошел сначала про Эрику, а следом, снова о голоде, бунтах и войне. Причем в этот раз особенно умничал Петроний. Альдо так и хотелось плеснуть этому наглецу вином в лицо, но увы, даже этого сделать он не может. Себе этим он чести не сделает, не хватало еще предстать перед знатной публикой пьяным дебоширом.

— Айрин, вы же любите танцевать? — задал риторический вопрос принц, решив, что теперь ему ничего не остается.

— Конечно, Ваше Высочество, вы же знаете, — принцесса улыбнулась.

— Тогда я приглашаю вас на танец, — он встал и протянул руку супруге.

— Благодарю, с превеликим удовольстием, — Она взяла его за руку и встала.

На самом деле принц не имел никакого желания танцевать. Вот только слушать все эти разговоры надоело. И так тошно, вся его жизнь катится в Бездну, а тут еще они… Даже не интересующийся войной и казной принц понимал, положение в Империи незавидное. Если даже во дворце поселилась тревожная тоска. Матушка после возвращения из Халлара стала не похожей на себя. Похудела, осунулась, да что там, она перестала носить траур только по случаю его свадьбы, а так облачалась только в черные одежды. В итоге всю власть взял изверг Тадеус. И помешать ему некому. Бледный постаревший отец едва жив. Новости из Халлара скрыть не удалось, они то и добили его. Он уже не ходил, а руки его тряслись так, что он едва держал стакан. Принц старался не думать о заключениях целителей, не предвещающих ничего хорошего, но глядя на Императора, он в ужасе понимал, что однажды может больше не увидеть его живым. Вдобавок, отец просит немедленного возвращения Эрики, что также беспокоило. Альдо стыдился таких мыслей, все же он должен уважать волю умирающего отца, но в тоже время он помнил собственные грехи перед сестрой. А тут еще Герцог Валенсий Мириамский и его наследник Петроний постоянно недвусмысленно интересуются наследницей. Руки потирают…

Но что особенно тяготило принца, он даже не имеет возможности поделиться переживаниями с Лораном. Матушка назначила его командовать гвардией, и теперь они уже месяц увидется не могут. Ему было радостно за любимого, но при этом безумно тоскливо. Оставалось только с горечью вспоминать, как хорошо было раньше. Когда Лоран почти всегда был рядом. Когда матушка не заглядывала в рот Тадеусу, а отец пусть болел, но не умирал. Когда все верили, что Хамон будет разбит. Когда не было голодных бунтов под стенами столицы, а во Дворце все улыбались. А что сейчас? А главное, что будет дальше?

Вслед за Альдо и Айрин по их примеру вышли танцевать еще десятки пар. Принцесса казалась такой счастливой. Принц же, хоть и пытался улыбаться, только пожалел, что вообще решил потанцевать. Хотел отвлечься, но в итоге, стало еще хуже. Касаясь супруги, он невольно в ужасе думал о первой брачной ночи. Он испытывал симпатию к Айрин, несмотря на магический дар, оказавшейся милой и доброй девушкой. Они прекрасно нашли общий язык. Альдо понимал, он должен благодарить Мироздание за такую прекрасную супругу. Однако при этом он не переставал думать о Лоране. Пусть любимый уверял, что не станет ревновать и готов смириться, но Альдо все равно боялся. А еще он не представлял себя с женщиной, пусть даже с такой красивой как Айрин.

Когда Альдо с супругой вернулись к столу, все продолжали обсуждать опостылевший голодный бунт. К этому времени церемониал уже позволял ему с супругой покинуть пир, но принц оказался меж двух огней. Тут ему невыносимо скучно, а вести Айрин в спальню — страшно. Принц терпел умствования Петрория, болтовню про войну и бунты еще несколько часов, пока ему прямо не намекнули, пора приступать к главному событию дня. Пришлось вести супругу в приготовленные покои.

Заперев дверь, он в ужасе оцепенел. В реальность его вернул голос принцессы.

— Ваше Высочество, я готова исполнить свой долг, — кротко, но тем не менее соблазнительно произнесла она.

Альдо обернулся. Айрин сидела на широкой покрытой шелками кровати, лишь слегка отодвину балдахин и едва заметно улыбалась…

Как он и боялся, ничего у них не получилось. Айрин была прекрасна и ликом и телом, вела себя безупречно, и старалась как могла, но Альдо так ничего и не ощутил. Не хотел он её и все тут. В конечном итоге, устав от безуспешных попыток супруги разбудить в нем хоть толику похоти, Альдо резко отпрянул. Да, стыдно, только это ничего не меняет.

— Простите, вы не виноваты, это все я… Мне стыдно, простите, что не сказал… Я думал, смогу…, - едва не рыдая, заявил принц, отвернув лицо от супруги.

— Ваше Высочество, ничего страшного. Должно быть, вы переволновались. Я все понимаю, вам трудно. Император болен, трагедия в Халларе, война, недавний бунт, это все ужасно несправедливо… Вы могли переусердствовать с горячительным. Я не смею на вас сердится, — уверила принцесса, осторожно приобняв его.

Принц хотел было согласится, однако понимая, что это проблемы не решит, решил идти до конца. То есть, солгать.

— Я должен признаться… Этого даже матушка не знает. Понимаете, я и сам думал, все не так ужасно. Мне… мне стыдно, но вы тоже не заслужили… на ложь. Я не хочу, чтобы вы обвиняли себя. Я… Я бессилен как мужчина. В юности я… перенес болезнь. Это скрыли, матушка постаралась, ведь это позор. Меня долго лечили. Потом матушка… приводила девушек. Но ничего не выходило. И мне стало стыдно, поэтому я сказал матушке, все хорошо. А вам не признался, верил, с такой прекрасной принцессой получится. Простите меня, вы не заслуживаете на такое. Но прошу, не говорите никому, а главное матушке, я не вынесу позора. Я уже сейчас хочу умереть от стыда…,- принц окончательно сорвался на рыдания.

Ему, действительно, было стыдно. Стыдно лгать, стыдно, что разочаровал Айрин, стыдно корчить из себя неспособного евнуха. Вот только правду сказать, что он конченый мужеложец, еще позорнее. Пусть Айрин поняла бы, в Аркадии другие порядки, но если она случайно проболтается… Увы, в Империи куда менее позорно прослыть евнухом.

— Не бойтесь, я ничего никому не скажу. Я очень вам сочувствую, и не стану делать вам больно, — уверила принцесса, обняв его за плечи. От этого Альдо разрыдался еще сильнее.

— Вы можете завести фаворита… Главное, чтобы тайно от придворных. Но я не посмею упрекнуть, вы же не виноваты…, - заявил принц, взяв себя в руки.

— Не думайте о дурном, прошу вас. Я не стану заводить фаворита, ибо я перед ликом Мироздания и Великой Матери поклялась разделять не только радости, но и горести супруга. Я буду молиться о вашем исцелении, — уверила Айрин.

— Спасибо, — прошептал Альдо, понимая, это решит проблему лишь на время. Однажды он станет Императором, все будут ждать наследника… Впрочем, если вообще он им станет.

Принц с трудом выждал час, дабы среди гостей и придворных не пошли ненужные разговоры и, наконец, отправился в свои покои. Заснуть, правда, несмотря на усталость, никак не получалось. Ему казалось, вся его жизнь превратилась в сплошной кошмар. Чтобы отвлечься от периодически накатывающего чуства стыда и унижения, Альдо старался думать про Лорана. Он остался верен любимому, и телом и помыслами, даже не возжелав принцессу, успокаивал себя принц и на душе становилось светлее. Пусть они уже не могут видеться часто, но даже редкие встречи станут отрадой. Он не был с Лораном почти месяц, безумно сокучился, ему нужна была поддержка, хотелось немедленно увидеть его. Но Альдо понимал, он не может позвать Командира Императорской Гвардии среди ночи, это привлечет ненужное внимание. Он может пожелать обсудить с Командиром вопросы безопасности прямо завтра, но увы, пока в замке толпа гостей, и у него самого и у любимого едва ли будет много времени. Только когда герцоги, послы и, главное, делегация Короля Аркадии, покинут дворец, они смогут остаться наедине. Главное дождаться и не сойти с ума.

Отбытия многочисленных гостей принц вынужден был ждать почти две недели. На следующий день после свадьбы в городе начались волнения. Ночью фанатики, называющие себя «воинами света» подожгли Храм Мироздания, и попытались разгромить и поджечь Посольство Королевства Аркадии. А утром голодная толпа принялась грабить аркадийские лавки. Бунты подавили, но с того момента еще неделю Эрхабен лихорадило. Разумеется, это не способствовало быстрому отбытию гостей. Но только аркадийская делегация и все герцоги, кроме семейства Мириамских, отбыли, прибыла делегация Хамонского Магистрата. Мир снова так и не заключили. Почему, Альдо даже знать не хотел, так его достало все.

Волновало его другое, сначала из-за волнений в городе, потом из-за постоянных советов, у Лорана не было даже свободной минуты. Да и принц обязан был присутствовать на всех этих скучных заседаниях. И он мучился в томительном ожидании, изливая свою горечь в поэзии. За посление месяцы у него накопилась целая кипа бумаг со стихами, которые он обязательно прочтет любимому. С Айрин он старался не сталкиваться, ограничиваясь церемониями. Супруга, видимо понимая неловкость ситуации, не навязывалась, за что он ей был премного благодарен.

Наконец, в городе и даже во дворце воцарилось относительное спокойствие. Вчера их покинула хамонская делегация. Если бы еще Мириамские куда-то исчезли, было бы совсем прелестно. Но как бы там ни было, Альдо проснулся в прекрасном настроении. Сегодня он собрался пригласить Лорана. После обеда, у него в это время меньше всего дел. Но так как проснулся он на удивление рано, а после завтрака оказался предоставлен сам себе, принц решил не терять времени зря, а написать еще одно стихотворение. Но только он взялся за перо, в дверь постучали. Матушка лично пришла к нему в покои.

Принц поначалу испугался, будет разговор относительно Айрин. Начнутся вопросы. Почему он не возлегает с ней, как это положено супругу? Он же после так называемой брачной ночи ни разу ее не посетил. И к себе не позвал. Альдо думал, стоит для отвода глаз сходить к супруге, но стыд перед Айрин все пересиливал. Впрочем, вскоре оказалось, пришла матушка совсем по другому поводу. Императрица принялась рассказывать ему про ситуацию в Империи, что Герцог Мириамский сговорился с Фенайским и Шайским, Гаралия уже под ними, не исключено, тот мятеж часть плана Мириамского. Геления и Таир тоже отдаляются. Запад особенно недоволен условиями договора с Аркадией. Но самое ужасное, если Мириамский воплотит свои угрозы, весь запад вместе с портами уйдет. Золота им не хватит, юг Империи голодает, с халифатом они воевать не смогут. Хамонцы последних портов их лишат, они уже угрожают пойти на Ольмику. И пойдут, если поймут их слабость. Договор с Аркадией потеряет смысл, золота не будет и тогда их ничего не спасет. Если учесть, что рассказывающая это матушка была одета в черное и выглядела замученной, Альдо впал в настоящий ужас.

— Проклятые предатели, не зря Мириамские мне сразу не понравились. И что, ничего нельзя сделать? Может, послать убийцу к Валенсию? И Петронию? — с надеждой вопрошал Альдо. Принц не был сторонником кровопролития, но иной мысли в голову просто не приходило.

— Нет, всех не убьешь. Дело не только в Мириамских. Запад недоволен. Теперь у нас один шанс. Это риск, но по-другому нельзя, — матушка замялась.

Альдо и сам уже обо всем догадался.

— Выдать Эрику замуж за Петрония? — в ужасе спросил он.

— Да. Но и тут есть проблема. Эрика погибла от рук Генри Клеонского. Это скрывали, в том числе чтобы не тревожить Императора, — вдруг выдала матушка, и принц почему то испытал облегчение, хотя тут же устыдился. Она же его сестра.

— Но что же тогда делать, если она мертва? — недоумевал принц, не совсем понимая, о чем теперь говорить.

— Выход есть. Мы используем самозванку, — мрачно заявила матушка.

Императрица пояснила, что девушку уже нашли, она похожа на Эрику, которую все равно давно никто не видел. А клеонскую знать пока не будут приглашать ко двору. Да и в принципе, лжеЭрика выходить из дворца не будет, да и в самом дворце на широкой публике ее появление не планируется. Главное, показать ее Мириамским, что планируется сделать на предстоящем обеде. Оправданиями затворничества станут слабое здоровье наследницы и соображения безопасности. О том, что принцесса не настоящая, будут в курсе только принц, Императрица, Тадеус и Лоран. Матушка утверждала, они потянут время со свадьбой, если нужно, даже позволят заключить брак, за это время оправятся от Халлара, разберутся с Халифатом и наведут порядок. А потом они устроят самозванке смерть. Разумеется, метушка уверила, никакого наследника она не произведет. Не успеет.

— Но если у нас ничего не получится? Если это они нас убьют? Петроний и…самозванка? — в ужасе вопрошал Альдо.

— Не убьют. Все под контролем, особенно самозванка, — уверила матушка.

Альдо, все еще находясь в шоке, согласился. Оставшись в одиночестве он принялся переваривать услышанное. Но чтобы ни утверждала матушка, ничего хорошего в голову не приходило. «Все под контролем…» Под контролем? Было бы под контролем, не пал бы Халлар, не проиграли бы войну, не посмел бы Мириамский ставить им условия. «Особенно самозванка.» Самозванка? Никчемную послушницу, которая просила подаяние, вдруг представили принцессой. Да она все сделает, чтобы остаться у власти. Но даже если она дура блаженная, как уверяет матушка, и ничего не сможет, то Валенсий и Петроний не дураки. Но в тоже время, а есть ли иной выход? Альдо пытался размышлять, но увы, в голову ничего не приходило, он не силен в войне и политике. Одна теперь надежда, на Лорана.

Перед обедом с ним провел беседу Тадеус. В очередной раз принц сделал вывод, матушка теперь ничего не решает. Возможно, все дело рук мага, который ненавидит его. И самозванку он небось притащил. Альдо осенило, Тадеус не желает, чтобы он, как и договорено, стал Императором. Маг заодно с Мириамскими. От этих мыслей стало страшно. Но на обед, впрочем, он все же решил явиться, ведь там, помимо Тадеуса и Мириамских, будет она.

Хотя обед проходил в тесном кругу, происходящее действо подозрительно напоминало помолвку. Помимо императорского семейства в полном составе и вездесущего Тадеуса, за столом восседали Мириамские. Впрочем, сейчас принца интересовала в первую очередь ЛжеЭрика. Девица оказалась затравленной мышью, которая весь день читает Книгу Мироздания, и без помощи придворных леди не в состоянии выйти из покоев. Осанка у девицы, будто у попрошайки. Как рассказала матушка, она бывшая послушница.

С одной стороны, Альдо видел перед собой существо, которое можно только пожалеть. Но достаточно было принцу посмотреть на довольные лица Валенсия и Петрония, ему захотелось удавить не только их, но и эту мышь. Мириамские любезничали с бывшей послушницей, будто перед ними и впрямь прекрасная принцесса.

«Так бы задушил тебя, тварь» — мысленно вознегодовал Альдо, глядя на самозванку.

— Ваше Высочество, если вас это не обременит, поведайте про Клеонию. К сожалению, я никогда не был в столь далеких краях, — поинтересовался вдруг Альдо у «принцессы». Ему стало любопытно, что она расскажет про места, где ни разу не была. Конечно, если даже она ляпнет не то, все свалят на болезнь и провалы в памяти, но все же, пусть не думает, будто все так просто.

— Ваше Высочество, с удовольствием. Это суровые края дождей и туманов, где почти не светит солнце. И в тоже время эти места прекрасны, как прекрасно все, что создано Мирозданием. Главное, увидеть эту красоту творения и впустить в душу свет. В Клеонии живут прекрасные люди, которые несмотря на суровую жизнь, добры и благородны. Я очень люблю Клеонию, которая стала моим домом в последние годы, и я могу долго говорить о ней, но я боюсь наскучить почтенным гостям, — кротким тоном поведала «Эрика», смутившись.

Валенсий и Петроний принялись умиляться, уверяя, что им безумно интересна Клеония. Матушка тоже похвалила принцессу, даже Айрин в стороне не осталась. Император и вовсе засиял, что в последнее время случалось с ним редко. Только Альдо, давясь от бессильной злобы, молча сожалел, что вообще обратился к ней. Убедился только, эта гадюка не дура.

Принц едва дождался конца ужина, так ничего и не съев. Глядя как с этой послушницей любезничает даже Айрин, а Мириамские светятся от самодовольства, Альдо в ужасе понимал, если он ничего не предпримет сейчас, то уже никогда не станет Императором. Ему придется жить, оглядываясь на Тадеуса. Жить в страхе по указке людей, которые ненавидят его. Проклятье, он даже не может увидиться со своим любимым. Что это за жизнь? Оказавшись в своих покоях, принц распорядился, чтобы Командир Императорской Гвардии после обеда зашел к нему обсудить ситуацию с безопасностью.

Ожидая Лорана, Альдо принялся обдумывать свое будущее. Тадеус заморочил голову шокированной после Халлара матушке, больной отец теперь не поможет. Но оставлять все как есть, нельзя. Принц осознавал, то, о чем он помышляет является ни чем иным, как переворотом. Страшно, вот только выхода у него нет. Когда то он не желал становиться Императором. Теперь же он понимал, что желает сесть на престол, как никогда ранее. Потому что, лишь став Императором, он сможет жить нормально. Никакой Тадеус не будет ему указывать, кого звать на пир. Ему не придется оправдываться, почему Командир Императорской Гвардии заходит слишком часто. Он сможет любить свободно.

Лоран… Уж любимый не оставит его, как не оставлял раньше. Разве он откажется от возможности править вместе с ним? А, главное, тогда им никто не сможет помешать любить друг друга. Теперь Лорану подчиняется вся Императорская Гвардия.

Айрин… Вспоминая слова матушки, будто подбирающимся к престолу Мириамским не нравится договор с Аркадией, Альдо рассудил, принцесса его тоже поддержит. А когда узнает, что наследница не настоящая, тем более. Раскрыть обман проще простого, все ведь знают, на Эрику никогда не действовала магия. Первой убедится Айрин, она же маг. Принцессе есть на кого положится. И это не только аркадийские купцы. Не зря несколько месяцев назад в Эрхабене появилось постоянное Посольство Королевства Аркадии.

А потом можно доказать всем, что Эрика подставная. Главное, хорошо обдумать все. Принцу приходила идея за идеей. Многое можно сделать. Кто сказал, что он не умеет плести интриги. Еще как умеет, например, как он смог ради придворной леди Эмилии Семильен, с которой был дружен, рассорить помолвленных Аллена Ирского и Вагнию Наурскую. Ему двух пиров хватило. Хотя все были уверены, их рассорить невозможно. Теперь дочь обедневшего графа Эмилия замужем за сыном герцога и с гордостью носит фамилию Ирская. А сколько еще пар сошлись и расстались благодаря его тонким интригам. Просто раньше он не пользовался своими умениями ради достижения власти, просто развлекался. Зато теперь он в курсе всех сплетен, всех подводных камней отношений между знатными леди и господами. Те же, герцоги Фенайский и Шайский еще недавно пребывали в конфликте. Гад Мириамский думает, он их помирил. Но ведь ущелье они все равно пока не поделили. А Герцогиня Жасмин Фенайская до сих не может простить, что двадцать лет назад ее брат погиб на поединке от меча Валенсия Мириамского. Так что Тадеус и Валенсий слишком рано обрадовались…

Размышления принца о грядущем захвате Империи прервал стук в дверь. Лоран… Вмиг все мысли перемешались, нахлынувшие чувства затуманили рассудок.

— О Мироздание, как же я соскучился. Любимый, я… я едва не сошел с ума. Я даже не делил с принцессой ложе. Не смог, потому что я люблю только тебя, — шептал Альдо, повиснув на шее Лорана, только они остались наедине.

— Не нужно оправданий, я же сказал, что приму твой долг, мой принц — уверил Лоран, несколько отстранив его.

— Ты не веришь мне? Но я клянусь, что не лгу. Я не смог. И солгал ей, что бессилен, — едва не плача, настаивал принц.

— Я верю тебе, и мне жаль, что так вышло. Жаль, что тебе пришлось оговорить себя, — Лоран обнял его.

— А мне не жаль. Я рад, что остался верен тебе и телом и помыслами. Как же я соскучился, — с этими словами Альдо потянулся к его губам, но Лоран отстранился.

— Сейчас не подходящий момент…

— Для всех мы просто обсуждаем безопасность во Дворце. Двери заперты… — Альдо потянул его в сторону спальни. Он решил, сначала удовлетворит похоть, а потом — поговорит про самозванку и грядущий переворот.

— Ты ведь не знаешь, но…. Правда, не время. Кажется, за мной следят. Тадеус как с цепи сорвался, и его псы, — принялся отнекиваться Лоран уже в спальне.

— Давай не будем о дурном…. Не накручивай… Потом, все потом… Сюда он не зайдет. Что тут такого? Принц желает побеседовать с Командиром Императорской Гвардии… Я так хочу тебя, — Дыхание Альдо невольно стало учащаться от нахлынувшего желания.

Пусть за дверью караулили гвардейцы, но запертые замок и засов давали иллюзию полнейшей безопасности. Лоран, видимо, тоже понял, что им ничего не угрожает и все-таки сдался. Не прошло и минуты, как их одежда полетела на пол. Лоран, как всегда грубо ухватил его за волосы, принц едва сдержал стон. Альдо, так долго ждавший этого момента, хотел, чтобы этот миг продолжался вечно.

Он не сразу понял, почему Лоран вдруг остановился. Грохот, шаги… Принц обернулся на дверь, она тут же открылась. В дверях стояла мрачная матушка. Сзади нее ухмылялся Тадеус. Повисла гробовая тишина. Шокированный Альдо в ужасе оцепенел, даже не думая о том, что сейчас полностью обнажен.

— Я же говорил, что-то нечисто. И вот, полюбуйтесь, — мрачно бросил Тадеус.

Лицо матушки покраснело, на лице застыла растерянность. Альдо, вдруг в ужасе осознал, что это не просто конец. Своей настойчивостью он подставил в первую очередь Лорана.

— Я хотел попробовать с мужчиной. Я заставил его, — выпалил принц. Все же он принц, его не убьют, и в темницу не кинут. Да, будут нравоучения, пристыдят, но это можно пережить. А вот смерть любимого — нельзя.

— Альдо, как ты мог, — с укоризной произнесла матушка, не двигаясь с места. Тадеус отодвинул растерянную Императрицу за плечи и вошел в спальню.

— Разберемся, кто кого заставил. Ну что, мужеложец, одевайся, — сурово приказал он, обращаясь к Лорану.

— Я же сказал, он не виноват, нечего разбираться, — заорал принц, будучи на грани истерики.

— Тебе тоже не мешало бы одеться. Матери бы постыдился, стоишь тут без штанов, — сухо ответил маг, не отрывая взгляда от Лорана.

Принц, понимая, что Тадеус прав, тут же кинулся искать свои панталоны. Лоран успел уже натянуть панталоны. Тем временем раскрасневшаяся Императрица медленно направилась к ним.

— А ведь она права была… Как же так… Я доверяла тебе, а ты…, - отрешенным голосом приговаривала она и уже подойдя совсем близко, сорвалась на крик, — Подлец! Извращенец! Предатель! Ненавижу! Ты будешь гореть в Бездне! Мужеложец! Подонок! Скот! Ненавижу! Ненавижу!

Альдо, натянув с трудом найденные панталоны, обернулся и увидел, как матушка исступленно хлестала растрепанного полуодетого Лорана по лицу.

— Оставьте его, он не причем! — заорал он и повинуясь порыву, хотел было броситься, чтобы оттащить ее, но не смог сдвинуться с места.

— Разберемся, — жестко поставил меред фактом Тадеус, сверля его взглядом и едва ухмыляясь.

Принц понял, что не просто не может пошевелиться, он не может вымолвить ни слова. Проклятый маг постарался.

«Неужели это конец… Что же я натворил…» — мысленно сокрушался Альдо, глядя на беснующуюся матушку, растерянного Лорана и мрачного Тадеуса. Принц даже не думал сдерживать подступившие слезы.

* * *

— Теперь ты понял, кого покрывал? — строго спросил Тадеус, обращаясь к сидящему рядом принцу.

Миранда с надеждой уставилась на Альдо. Только что прикованный цепями к стене Лоран в который раз поведал о своих деяниях, начиная со дня поступления в Императорскую Гвардию. Сначала рассказал сам. Потом маг напоил его зельем, которое не дает врать. Чтобы неразумный принц лично убедился, как его жестоко обманули.

— Я не верю. Вы пытали его и заставили, — не поднимая взгляда, пробурчал Альдо.

— Ты видишь хоть один след от пыток? Он сказал сам, а потом выпил зелье и тоже самое рассказал, — уверил Тадеус.

— Зелье? Вот именно, вы напоили его отравой, заморочили своей проклятой магией! Но я не верю, и никогда не поверю! И я требую отпустить его, — заорал принц так, что голос его отозвался эхом на всю камеру.

— Альдо, он же совратил тебя! — в отчаянии воскликнула Императрица.

— Ваше Величество, это не так, прошу, проявите милость! Я разве многого прошу? Просто отпустите его. Я клянусь, что никогда не стану искать встреч. Я ни посмотрю ни на одного мужчину! Мирозданием клянусь! — взмолился принц.

Ошарашенная Миранда не могла поверить своим ушам. Ее сын обезумел, он не желает понимать очевидного. Если даже это не образумило его… Вот как она может так просто взять и отпустить человека, совратившего ее сына в десятилетнем возраста, сбившего с пути истинного? Она доверяла Лорану, а он выставил ее дурой. И теперь она должна отпустить предателя, водившего ее за нос несколько лет, да еще и занимавшегося самоуправством. Да, он убил принцессу, вот только сделал это раньше, а не по ее приказу. Этот ублюдок даже легкой смерти не заслуживает. А принц просит его отпустить?

— Нет, — процедила она, нервно замотав головой.

— Но я умоляю вас. Я не буду жить, если он умрет, — Альдо бросился на колени и обхватил ее ноги, — Пощадите, ради всего святого! Я все сделаю, все что скажите, только отпустите его, — в истерике рыдал он.

— Я сказала, нет. Завтра же он будет казнен! — повторила она, пытаясь также не сорваться на рыдания. Руки ее начали дрожать. После Халлара и последующих ужасов, самообладание, кажется, навсегда покинуло ее.

— Изверги, бездушные изверги! Как же я вас ненавижу всех. Ненавижу! Твари, будьте вы прокляты! — в истерике заорал принц и резко встал.

Тадеус встал следом и влепил Альдо пощечину.

— Как ты смеешь оскорблять и проклинать родную мать, неблагодарный извращенец, — прошипел он.

— Нет у меня матери! Нет! Да, я не желаю вас знать, Ваше Величество! Я пойду к отцу, он милостив, он поймет! — продолжал орать Альдо.

— Никуда ты не пойдешь. Император болен и ему нельзя волноваться. До смерти отца довести хочешь? Я тебе это сделать не позволю! Тебя не пустят, — рявкнул маг.

— Ненавижу тебя, ублюдок бездушный. Будь ты проклят! Вы все будьте прокляты! Изверги, если вы его не отпустите, я всем скажу, что Эрика самозванка! — сыпал угрозами принц.

— Попробуй, и тебя сочтут безумцем, из зависти оговорившем сестру, — процедил Тадеус.

Миранда все еще не могла никак осознать, сын по сути проклял ее.

— Будьте вы все Прокляты! Можете казнить меня с любимым, я все равно жить не буду! — рыдая, орал он.

Миранда, понимая, что Лоран не просто оказался предателем, из-за его деяний родной сын отрекается от нее, с ненавистью уставилась на узника.

— Я клянусь, ты сдохнешь, извращенец. Сегодня же! Сейчас же скормлю крысам! Я спасла тебя от смерти, и я скормлю тебя крысам! А я буду смотреть! — не в силах держать себя в руках, заорала Императрица, не сдерживая слез. Ей было все равно, что пребывающий под воздействием зелья Лоран ее не слышит.

Альдо продолжал сыпать проклятиями, грозясь убить себя, пока его не увели люди Тадеуса. Следом маг предложил отвести окончательно сорвавшуюся на истерику Миранду в ее покои. Но Императрица желала сейчас одного, скормить крысам ублюдка, лишившего ее сына. Потому что другого шанса может уже не быть. Неизвестно, сколько ей самой жить осталось.

— Нет. Прикажи казнить его. Позови палачей! Палачей сюда! Пусть бросят его крысам! Я знаю, что в пыточной есть крысы! Пожалуйста! — рыдая, требовала она.

— Хорошо, любимая. Как скажешь, — согласился маг и обнял ее.

Миранда плохо помнила, что было дальше. Тадеус о чем-то распоряжался, она же все это время не отрываясь смотрела на Лорана, ожидая, когда же он очнется. Он должен быть в сознании. Она должна проклясть его и посмотреть, как его живьем съедят крысы.

— Все готово. Ты не передумала? — уточнил маг.

— Нет. Только он должен очнуться!

— Он очнется, — уверил Тадеус и дал отмашку палачам отстегнуть узника от стены и тащить в подготовленный «крысятник». Такой способ пыток был давно известен, в Имперской тюрьме не одному человеку так развязали язык. А вот казнили таким способом редко, предпочитая способы, более подходящие для публичных казней.

Миранда присела в кресло, находящееся на специальном балконе для наблюдений. Когда Лорана завели, он уже был в сознании. Палачи бросили его в яму шириной не больше двух метров и примерно такой-же глубиной. Там скармливали животным, топили и применяли иные более замысловатые пытки. Вскоре маг присоединился к Императрице. Тем временем Лоран молча уставился вверх сквозь решетку.

— Ты хотела ему что-то сказать? — осведомился Тадеус.

Миранда посмотрела на безразличное лицо узника. Ничего уже говорить не хотелось. Много чести.

— Начинайте казнь! — потребовала она.

Тадеус попосил палачей покинуть комнату, следом, как полагается, зачитал приговор и в конце спросил, что тот может сказать в свое оправдание.

— Встретимся в Бездне, — мрачно бросил он.

Следом в яму ринулись голодные крысы. Но в этот момент не отрывающий от них взгляда Лоран вдруг улыбнулся и поднес к устам небольшой пузырек. Буквально через несколько секунд он упал. Скорее всего, мертвым. Миранда уже все поняла, пока готовили казнь, кто-то озаботился, чтобы узнику дали яд. Едва ли это мог сделать взятый под стражу Альдо. Сделать это могла только Лиолин, любовница Лорана. Императрица вдруг истерически рассмеялась, а потом в очередной раз сорвалась на рыдания. Почему-то ей показалась эта ситуация безумно обидной. Даже казнить не дали.

— Я хочу, чтобы эта шлюха Лиолин сдохла! — обращаясь к Тадеусу, процедила Миранда.

— Ты уверена? Айрин может расстроится, — предупредил он.

— Мне плевать, сделай так, чтобы она сдохла! Она должна сдохнуть! — заорала она и вновь сорвалась на рыдания.

После неудавшейся казни Тадеус отвел ее в покои, и никак не желал ее покидать. Но само присутствие мага уже лишало душевного равновесия. Вот только какую бы ненависть, недоверие и страх не внушал этот человек, кроме как винить саму себя, она уже ничего не может сделать. Потому что теперь она осталась совсем одна. Даже сын ее проклял. Впрочем, сейчас, единственное, чего она хотела, это остаться в одиночестве. И тогда, возможно, прийдет он и даст совет, как жить дальше.

Но Тадеус долго не уходил, продолжая мучить своими попытками утешить, а заодно уверениями в любви и верности. От этих слов Императрице становилось еще страшнее. Она помнила, что сотворил Тадеус на обратном пути из Халлара. После всего кошмара, после смерти возлюбленного, он унизил ее, по сути изнасиловав. С тех пор маг вышел из под контроля и по сути обратил ее в рабство. Но самое страшное даже не это, хотя казалось, куда уж страшнее. Но Миранда не забывала, эта ненормальная любовь мага просто результат воздействия приворотного зелья, которое увы, она даже не имеет возможности подливать. Тадеус после возвращения контролирует каждый ее шаг, единственное, что она успела, это отдать приказ извращенцу Лорану. Все это время ей оставалось тешить себя надеждами, что зелье уже возымело необратимое влияние на сознание Тадеуса. А там, когда прийдет время, когда все успокоится, являющаяся в ночных снах Эрика, отдавшая приказ устроить кошмар в Халларе, умрет, она отомстит. Она его убьет, как однажды убила Александра. Но теперь даже эти надежды казались тщетными.

Эрика мертва, но ведь и ее жизнь вполне вероятно, вскоре оборвется. Она видела по одному выражению лица мага, как он недоволен смертью наследницы, пусть и пытается это скрыть. Миранда помнила, как долгие годы маг был заодно с принцессой. А еще, это проклятое зелье правды, о существовании которого она узнала олько сегодня. Странно, что Тадеус до сих пор не напоил ее им. А может, уже напоил, и теперь просто издевается и знает все ее мысли наперед? Не зря же вокруг постоянно его люди. Но если даже он до сих пор не сделал этого, то вполне может сделать это в любой момент. Достаточно дать повод для сомнений. И тогда… Все. Одна надежда, на Рафаэля. Вдруг он знает, что делать?

— Все наладится, вот увидишь. Лоран предатель, но у тебя есть я, а я никогда тебя не предам. Все будет хорошо, Империя будет твоей, — заявил маг.

— Я верю, любимый. И я кажется, засыпаю. Можно, я посплю, мне очень нужно отдохнуть, — попросила она, уже не в силах находиться рядом с ним.

Тадеус все же оставил ее, вот только никакого облегчения Миранда не испытала. На душе стало еще отвратительнее. Он никак не приходил.

«Рафаэль, я одна, где же ты? А если прийдут они? Прошу, не бросай меня»- мысленно взмолилась она сквозь слезы, нервно осматривая комнату.

Пусто, никого нет, и от этого стало совсем жутко. Неужели он больше не прийдет? Кто же тогда защитит ее от ужасных ночных кошмаров? А главное, от приходящих призраков. Миранда снова нервно осмотрелась, но в комнате было пусто. Пока пусто… А за окном уже темно, ночью еще страшнее. Почему? Он ведь всегда приходил, когда она была одна. В отчаянии Императрица бросилась к зеркалу, надеясь, что хотя бы так страх исчезнет.

Миранда плохо помнила всю первую неделю после возвращения из Халлара. Суматоха граничащая с безумием. Паника в городе и во Дворце. Она предавалась скорби по Рафаэлю, оправдываясь пережитым ужасом и страхом перед подступающей тьмой. Впрочем, она почти не лгала. Первая же ночь обернулась невыносимыми ужасами. Халлар… Упыри, кровь, чудовища, они тянули к ней лапы, скалили зубы… А она не могла сдвинуться с места. Она проснулась в слезах и начался настоящий кошмар. Пришли они. Сначала это был отец, он стыдил ее, называл предательницей, звал к себе в Бездну. Потом появилась покойная мать. На крик сбежались гвардейцы и призраки спрятались. Следом пришел Тадеус, который застав ее в слезах, остался с ней, благодаря чему она вообще не смогла заснуть.

Миранда сочла, это происками Эрики и на следующее утро приказала Лорану закончить начатое. Но в тот же день, как только она осталась одна в покоях, к ней снова пришел призрак. За окном тогда даже не стемнело. На этот раз Александр. Он смеялся над ней, утверждая, что она замахнулась на слишком многое, но судьба ее быть рабыней. И она сама во всем виновата. Тогда Императрица снова будучи в истерике, позвала гвардейцев и потребовала провести ритуал очищения Священной водой. Приходили Жрецы, освятили покои, провели молитву. Но это не помогло, ночью все повторилось. На крик снова сбежались, снова пришел Тадеус, в который раз она не заснула. Ей стало казаться, рассудок вскоре окончательно покинет ее. Призраки, кошмары, ненавистный маг… Когда призрак отца пришел уже утром, Миранда, опасаясь, что ее сочтут безумной, кричать не решилась, а просто упала на колени и принялась молиться Великой Матери. И ее услышали. К ней пришел Рафаэль. Он прогнал отца, и потом не единожды прогонял других призраков. А в снах он всегда был с ней и чудовища были уже не так страшны. А еще он всегда знал, что нужно делать.

Она была уверена, сошла бы с ума, если бы Рафаэль не приходил. А он приходил всегда, как только она оставалась одна. Он попросил никому не говорить про него и не беседовать с ним в слух. Чтобы никто не узнал и не счел ее безумной. Он и так ее слышит, а она слышала его. Пусть Рафаэль тоже был призраком, но уже не страшным. Он защищал ее от плохих призраков, давал советы, поддерживал. Рафаэль подтвердил ее подозрения, виновница его смерти, как и разрушения Халлара, Эрика. Именно он уверил безумно уставшую от всего Императрицу, не сдаваться, а бороться дальше. Потерпеть ужасного Тадеуса, сначала отомстить Эрике, а потом убить мага. Он уверил, что ее давняя идея с самозванкой сейчас как никогда кстати, и неважно, что ее будет дергать за нитки Тадеус. Ведь они справятся, пока вместе.

Халифат… Поражение Хамонцам… Фердинанд настаивал на возвращении Эрики, а потом его хватил удар. Теперь он при смерти. Раньше она мечтала о его смерти, но теперь обстоятельства вынуждали ее желать мужу прожить еще хотя немного. Уже через месяц стало ясно, Империя на грани краха. Гильдия, как признает сам всемогущий Тадеус, не справится. В Халларе полегла четвертая часть магов. Оставшиеся — почти в полном составе вынуждены отправится в Аваргию. С потерей Мизбарии уже смирились. Голодные беженцы наводнили Эрхабен, юродивые и фанатики кричат на площадях о пришествии Проклятого. Иные, памятуя о цели злосчастного Собора, смеют утверждать, будто аркадийка Айрин — ведьма, и это она навлекла гнев Мироздания. Но отменить свадьбу Миранда в равно не могла, без золота аркадийцев они пойдут по миру. Тадеус уверял, что после Собора, когда он возглавил Орден, он потряс святош и теперь у них хватит золота, но Императрица все равно не могла доверять магу. Хотя, выхода у нее все равно не было.

Явление Эрики требовал не только Император. Вдобавок всплыла давняя хитрость, когда она пообещала в жены Эрику нескольким герцогам. Падение Халлара сорвало все маски, и заставило кого-то молиться, а кого-то действовать. В итоге западные герцоги под началом Мириамского создали коалицию и предложили, хотя, больше подходит, потребовали, исполнения обязательств. Вот только если уйдет запад, она потеряет все. Условие нужно выполнять, пусть и обманом.

«А потом мы убьем их всех», — уверял Рафаэль.

Вот и теперь Миранда ждала, что же ей скажет он. Есть ли смысл бороться? А главное, за что? Она все потеряла, у нее не просто нет верных людей, от нее даже сын отвернулся. Империя? У нее нет власти, все забрал Тадеус. Но если не будет Тадеуса, увы, не будет Империи. Фердинанду осталось недолго, он умрет, Петроний Мириамский взойдет на престол и все полетит к демонам. Есть ли смысл терпеть все это, притворяться перед магом? Ради мести? А может лучше сегодня же ночью задушить гада, пока он будет спать и отправиться следом? Рафаэль должен дать ответ. Но как на зло, он никак не приходил.

Миранда, пытаясь унять подступающую панику, уставилась на собственное отражение. В зеркале на нее смотрела измученная похудевшая женщина. И если седину можно закрасить алхимическим зельем, проступающие синяки под красными от слез глазами и морщины никуда не спрячешь. Буквально за несколько месяцев она постарела на десяток лет.

«Рафаэль, может я тебе больше не нравлюсь?» — мысленно произнесла она, опасаясь услышать положительный ответ.

В этот момент она вдруг увидела в зеркале вместо своего отражения, Александра. Покойный Император смеялся.

— Сгинь! Уйди! — закричала она.

— Что, нет твоего защитничка, никому ты не нужна? Да, никому. Вот и отпрыск, ради которого ты так старалась, предпочел тебе развратного извращенца из трущеб. Ха-ха-ха! А скоро Тадеус узнает правду и мы с тобой встретимся в Бездне. — издевался Александр.

— Замолчи! Будь ты проклят! — с этими словами Императрица встала, схватила серебрянный кувшин со священной водой и запустила его в зеркало.

— Умри! — закричала она, глядя на разбитое зеркало, но в ответ прозвучал все тот же ужасный смех.

А потом из пустой рамы вышел Александр, а следом вышли отец, мать, Эрика, Лоран, Ароний, Этьен, Валериан. О боги, даже Ароний и Этьен… Любовники, от которых она приказала избавиться. Раньше они не приходили.

— Что вам всем нужно от меня? Уходите! Рафаэль, где же ты? Великая Мать, защити меня! — заорала она в ужасе и закрыла лицо руками.

Не помогло, голоса продолжали звучать в ушах жуткой какафонией. Тогда она заткнула уши, но все оказалось тщетно, голоса только засмеялись. В отчаянии она закричала, только бы их не слышать. Через несколько мгновений она ощутила, как все затихает, уходя куда-то вдаль, но и земля тоже уходит из под ног…

Она очнулась от нежного прикосновения к щеке. Она лежала на чем-то мягком, дул теплый ветер. Открыв глаза, она увидела Рафаэля. Ее окружал аркадийский интерьер, сама она была одета в аркадийское платье.

— Где я? Я что, умерла? — Тут же спросила Миранда.

— Нет, ты в Аркадии. У меня дома, в безопасности, — уверил Рафаэль.

— Но ты же умер. Почему я ощущаю твои прикосновения. Раньше так не было, — все еще не верила она.

— Я не умер, нет. Я был ранен, но меня спасла Великая Мать.

— А почему ты раньше не забрал меня? Там было так ужасно. Я так устала.

— Я не мог, любимая. Я вынужден был солгать тебе, не мог вернуться, я ведь служу Великой Матери. Она позволила просто помогать тебе. Но ты исполнила свое предназначение, Эрика мертва. Великая Мать услышала твои молитвы, и позволила мне забрать тебя. И теперь мы всегда будем вместе, — продолжал уверять Рафаэль.

— Это не сон, скажи, это ведь не сон? — все еще не могла поверить Миранда.

— Нет, теперь ты можешь ничего не бояться, — с этими словами он поцеловал ее…

* * *

— Вы целители или кто? Что вы делали все эти три дня? — в который раз рвал и метал Тадеус, глядя на лежащую Миранду, уставившуюся остекленевшим взглядом в потолок.

— Ваше Святейшество, мы клянемся, сделали все, что могли. Тело ее здорово. Дар применяли в полную силу, ритуал изгнания демонов проводили, молились, священной водой поили, — оправдывался Магистр Вегмий, разводя руками.

— Простите, Ваше Святейшество, но мне кажется, она обезумела, — осторожно предположил Магистр Кметий.

— Надеюсь, ты ошибаешься. Ладно, я все понимаю. Продолжайте. Главное, помните, все должно оставаться в тайне, — предупредил Тадеус.

— Разумеется, Ваше Святейшество, — уверили Магистры.

Тадеус еще раз посмотрел на Миранду и тяжело вздохнув, пошел прочь. Он не видел смысла не доверять словам лучших целителей Империи. Да и он сам понимал, не могут маги жизни лечить от безумия. Достаточно вспомнить хотя бы про его покойную сестру. Ее так и не смогли вылечить от душевной болезни.

После того, как маг оставил Императрицу в покоях, ему доложили, что Лиолин так и не нашли. Девица будто испарилась. Тадеус распорядился объявить ведьму в Имперский розыск, как изменницу. Назначил за ее поимку награду. Пусть ищут. Но не успел Тадеус опомниться, как ему снова пришлось возвращаться к Ее Величеству. Гвардейцы услышали крик Миранды, и разумеется, вошли. Императрица лежала на полу без сознания, зеркало было разбито. Поначалу подумали на покушение, подняли всех на уши. Впрочем, Тадеус прекрасно знал, никакое это не покушение, ведь помимо гвардейцев, под ее дверью всегда караулили его маги иллюзии. Разумеется, позвали целителей, более, того, Миранда вскоре очнулась. Но увы, уже три дня она не разговаривала, не выказывала никаких эмоций, и была способна только производить простейшие действия вроде принятия пищи, утоления жажды и справления нужды.

Болезнь Миранды скрыть не удалось, но именно про безумие пока никто не узнал. При дворе объявили о болезни следствии попытки покушения. Если учесть состояние здоровья Императора и бардак на улицах столицы, происшествие не способствовало воцарению спокойствия. Но что будет дальше, Тадеус боялся даже предположить. Разумеется, он сделает все, чтобы вылечить ее. Но вдруг она, как и его сестра, никогда не оправится? И в этом будет, в том числе, его вина. Ведь это он выдал принца и его любовника, тем самым, получается, добив и так много пережившую Миранду. Вот только кто знал, чем все закончится. Кто знал, что принц окажется таким недоумком и не поверив даже признанию Лорана, проклянет мать?

О том, что Альдо и Лоран любовники, а гвардеец попросту совратил принца, Тадеус узнал больше пяти лет назад. Однако выдавать их он не счел нужным. Дурак, тогда он многого не понимал, и просто не увидел в этом никакой пользы. Мутить воду при дворе ему было невыгодно, причем, каждый раз на это находилась очередная веская причина. Мало того, Лорана он не воспринимал серьезно, считая дураком, которому просто везло. Просчитался. После возвращения из Халлара он установил за Императрицей слежку, и когда та приказала гвардейцу расправиться с Эрикой, распорядился следить уже за Лораном, дабы помешать ему выполнить задание. Естественно, не побрезговал он и зельем. Каков же был шок у Тадеуса, когда выяснилось, что этот прохвост давно уже успел самовольно послать убийц. А вскоре убийцы вернулись с головой Эрики… Все его планы обрести вечность, исполнив пророчество, все коту под хвост. Тадеус тогда едва не убил Лорана.

Теперь он понимал, лучше бы так и сделал. Просто убил бы выскочку и все. Альдо порыдал, пострадал, и женился бы на принцессе. Но нет, он захотел извлечь для себя пользу. Решил, раз так вышло, пусть Лоран добьет и остальных Клеонских, оплатив убийц. Но главное, он захотел еще раз показать Миранде, он единственный, кому она может доверять. Ему казалось, она до сих пор не может ему довериться. Чтобы узнать причину, он думал напоить ее зельем, но так и не решился, словно боялся услышать нечто ужасное. Вот и решил, лучше в очередной раз доказать свою любовь и верность. Императрица, действительно, доверяла Лорану, считая своим человеком, до последнего защищала его. Настояла дать ему титул, да что там, посвятила в тайну, вместо того, чтобы избавиться от него. Вот Тадеус и решил показать, что даже гвардеец, которого она считала самым верным, на самом деле — предатель. Маг приказал своим людям не спускать глаз с Альдо и Командира Гвардии, и как только они останутся наедине — сообщить. Дождался. А что в итоге? Та, ради кого он старался, его же стараниями лишилась рассудка.

Он надеялся, если Альдо попросит у матери прощения, это поможет ей. Но этот мужеложец недалеко по части безумия ушел. После казни Лорана принц попытался повеситься. Правда, в итоге испугался и передумал, но адекватнее от этого вести себя не стал. Заперся в покоях, третий день не желает никого видеть, в том числе супругу. Только рыдает постоянно. На все просьбы Тадеуса извиниться перед матушкой, принц сыплет проклятиями. То, что маг замял скандал из-за Лорана, не выдав их шалости, за это Альдо даже спасибо не сказал. А ведь он мог и не скрывать, аркадийцы относятся к мужеложству спокойно, договору бы это не помешало. Но он выставил Лорана хамонским шпионом, пытавшимся убить принца. Да и вел себя он с Альдо весьма корректно, памятуя про то, что перед ним отпрыск Миранды, который знает про лжеЭрику. Но толку, если неблагодарному говнюку на все плевать.

Оставив Императрицу, Тадеус направился в свой кабинет. Он и так уже опоздал на назначенную им же встречу с новоявленнымм Командиром Императорской Гвардии Киром Ритским. Валенсий Мириамский весьма настойчиво настаивал именно на этой кандидатуре. И плевать, что этот самый Кир, хоть и происходил из благородных и даже носил титул барона, в Императорской Гвардейской Школе не обучался. В свое время он всего год поучился в гвардейской школе, которую организовали сами Мириамские, и в итоге дослужился до Командира гвардии Герцога. И вот теперь этот человек будет возглавлять Императорскую гвардию, в которой уже как минимум два столетия служили только выпускники Императорской школы. Только, увы, возразить Мириамскому оказалось нечего.

«Я стерпел, когда по вине предыдущего командира гвардии, оказавшегося, между прочим, хамонским крысенышем, казнили моего человека. Из-за глупого доноса! Я и мои союзники миримся с лижущим аркадийские задницы Деером. Но учитывая факт помолвки, и не только, мы не готовы отстраниться от вопросов безопасности» — поставил перед фактом Валенсий. На последующие возражения Герцог в очередной раз пригрозил поднять вопрос договора с аркадийцами. Тадеус рассудил, уж лучше пока уступить, все равно человек со стороны не будет пользоваться авторитетом в Императорской Гвардии.

Несмотря на необходимость, беседовать с этим выскочкой Тадеус не хотел. Как не горел желанием выслушивать отчет казначея Деера, командира городской стражи Тильмия, а потом принимать почетного главу Гильдии купцов Преквистакого Герцогства. Весь его день был расписан буквально по минутам. Но единственное, что ему сейчас безумно хотелось, так это спать. За три дня он проспал каких-то три часа. Впрочем, после погрома в Халларе он забыл, что такое отдых. И увы, сейчас тем более не время отдыхать. Ведь по сути, он не просто Верховный Жрец и Верховный Маг в одном лице, фактически он исполняет обязанности Императора. А в такое смутное время, когда все рушится на глазах, увы, никак нельзя свалить все дела на Канцелярию, пусть даже он ее контролирует. Канцлером после событий в Халларе был назначен маг из Гильдии, магистр Ротмис.

У кабинета его ждал не только Кир Ритский, но и запыхавшийся юноша в форме императорского гонца. Срочное послание от Верховного Маршала Олафа. Тадеус взял послание, пригласил Жака войти в кабинет. Но прежде, чем начать разговор, он решил распечатать письмо.

«Замечены огненные самострелы… Имперский флот окончательно разбит… Халифатские войска высадились на берег…Захвачен порт Закир…»

Тадеус смял послание в руке и поднял взгляд на Командира гвардии.

— Возвращайся к своим обязанностям, я пришлю за тобой, когда сочту нужным, — отчеканил маг.

Кир откланялся и покинул кабинет, оставив ошарашенного Тадеуса одного. Халифатцы уже захватили Порт Закир. А пока шло послание, могли пойти дальше… Маг понимал, однажды это должно было случится. Империя никогда не обладала приличным флотом, а после войны с Хамоном и подавно. Надежда была именно на сухопутные войска… Но так скоро? Когда еще не все войска стянуты к югу… А еще эти проклятые демонские огненные самострелы… Не иначе, хамонцы подсобили.

Маг уже ничего не понимал… В голове все перемешалось… А еще эта проклятая усталость, слипаются глаза… Тадеус понимал сейчас одно, то, что случилось, серьезная катастрофа. В такой ситуации Император выезжает в штаб. А если он не в состоянии, все контролирует его доверенное лицо. Этим самым доверенным лицом вполне может быть Верховный Маршал, вот только Тадеус не доверял не так давно назначенному Олафу, которого во всей этой суматохе даже зельем опоить не успел. По идее он должен сам отправиться на передовую, чтобы лично присутствовать в штабе и контролировать ситуацию. Но это значит, придется оставить множество проблем в Эрхабене, Мириамских с самозванкой, не внушающего доверия Альдо. А еще, Миранду. В таком состоянии…

«Проклятый мужеложец, как бы я хотел тебя прикончить» — мысленно вознегодовал Тадеус, подумав про Альдо и еще сильнее смял лист с посланием.

Все равно от этого неблагодарного сопляка больше вреда. Одни наряды и пиры в голове, правитель из него будет никчемный. Младший принц Леон куда разумнее, ему еще десяти нет, а интересуется не только фехтованием, но и всем, что происходит в Империи. Недавно вот заявил, что хочет стать инквизитором. Но увы, как бы он не желал избавится от старшего принца, Тадеус понимал, этим может добить Миранду окончательно. Мало того, аркадийцы, чье золото должно прибыть через месяц уже в третий раз, могут в очередной раз обеспокоится.

«Проклятье, как же все достало» — мысленно сокрушался маг, взявшись за голову.

Он и так уже оказался меж двух огней. Еле угомонил недовольных договором с Аркадией западных герцогов, подсунув им лжеЭрику. Еще и пришлось Императрице подписать указ, позволяющий мириамским, фенайским и шайским купцам и даже ремесленникам не платить подати в имперскую казну. Грабеж, вот только деваться было некуда. Запад, чьему представителю обещана Эрика, не уйдет, но Мириамский заявил прямо, он просто станет саботировать договор с Аркадией. Из-за этого указа пришлось проводить несколько унизительных бесед с аркадийским послом Его Благородием Кадмиэлем де Стенк. Аркадийцев изначально устраивало, что принцесса выйдет замуж за ненаследного принца, главное, четкое выполнение условий договора. Пришлось Тадеусу разъяснять, что договор в силе, а условие Валенсия необходимо принять именно с целью его выполнения. Если Мириамские с союзниками самовольно закроют аркадийцам единственные мирные порты Империи, о каком договоре может идти речь? В итоге сошлись на том, что Империя не только запрещает торговать на ее территории подданным Антанара и Милета, но и запрещает везти оттуда товары в принципе.

Одним словом, приплыли. Он, Верховный Жрец, находясь на своей земле, отчитывается и оправдывается перед иноземным послом. Тот указывает, какие пошлины и подати им собирать. Вдобавок, допрос Лорана выявил один любопытный факт, свадьбе принцессы с Альдо пытались помешать… Этого еще не хватало, ведь аркадийцев даже зельем напоить невозможно, на этих гадов в большинстве своем оно действует как яд. А самое неприятное, послать аркадийцев сейчас никак нельзя, ведь тогда благополучие всей Империи окажется в руках Мириамского и его союзников, и путей отступления уже не будет. Пришлось снова идти на уступки, осознавая, что виновник этой ситуации ни кто иной, как он сам.

Тадеус понимал, он попросту перехитрил самого себя. В свое время он доигрался с затягиванием войны с Хамоном, а главное, он переоценил возможности Гильдии, будучи уверенным, что в любой момент его маги смогут навести нужный ему порядок. А что в итоге? Пока маг строил планы обрести вечность, Темный Мессия умудрился немыслимым образом разгромить Халлар. Пока он плел бессмысленные интриги, таинственный хозяин Редграда, Игрок, тихой сапой умудрился создать по сути альтернативную гильдию, собрав под свое начало тысячи магов, в том числе девиц. В посление годы количество учеников новобранцев в Гильдии сократилось больше чем в два раза. К Игроку идти выгоднее. Когда Тадеус это понял, стало поздно, а когда стал выяснять, кто же такой Игрок, тот просто перестал платить откупную. Да что там, даже хамонцы со своей отравляющей алхимией и постоянно совершенствующимися огненными самострелами оказались опаснее, чем он думал поначалу. Халифат он тоже не учел. Аркадийцы фактически его купили. А ведь когда-то он надеялся подчинить себе Империю. Но теперь, когда разваленная его же усилиями Империя оказалась в его руках, ему ничего не остается, кроме как выкручиваться, надеясь в будущем отыграться. Впрочем, а разве не этим он занимался все последние годы?

Маг дал распоряжение Канцлеру отменить все намеченные встречи, и пригласил Магистра Николия. Пока он решил отправить в штаб своего доверенного человека. Боевой Маг огня, он успел повоевать, опытен и верен Гильдии, а значит — ему можно доверять. Пусть выступит пока от его имени. Разобравшись с Николием, Тадеус отправился в покои к Миранде. Выставив целителей, он лег рядом и в тщетной надежде, что она очнется, заговорил с ней. Увы, та не реагировала. В конечном итоге Тадеус не заметил как заснул. Разбудил его настойчивый стук в дверь. Было уже около четырех часов после полуночи. Получается он так проспал почти весь день, и почти всю ночь.

Прибыл имперский гонец. Причем, весьма замученный. Явно спешил. Снова с передовой. Снова срочное послание. Маг взял свиток, выпроводил гонца и караульных магов и присел в кресло. Тадеус словил себя на мысли, что ему страшно читать послание. Его одолевали дурные предчувствия. Но тянуть он не стал, что бы там ни было, он должен знать.

— Безумие какое-то… — растерянно прошептал он и сжег свиток с довольно длинным посланием.

Вести оказались не просто дурными, а кошмарными. После отступления из порта Закир маршалу Кармелу пришел донос, будто Верховный Маршал Олаф продался хамонцам. Прилагались неоспоримые факты. Разумеется, с одной стороны, поднимать шум в такой момент — чревато, но с другой стороны, после поражения, когда враг наступает, предатель на посту Верховного Маршала — серьезная опасность. Кармел собрал тайный совет из части маршалов. Мнение у всех совпало, нужно разбираться. Решили собраться на военный совет и выяснить, пока не поздно. Совет обернулся побоищем. У Олафа и еще двоих маршалов явно рыльце в пушку оказалось. Как бы там ни было, в результате Верховный Маршал Олаф и Маршал Ельмий сбежали, а маршалы Натий, Алтимий, Алик и Хальмий — убиты. Кармел серьезно ранен. И это не говоря о десятках жертв среди командиров и солдат, пострадавших при побеге предателей и их людей. Одно радует, большую часть солдат вмешать не успели.

Но все равно, час от часу не легче. Война в самом разгаре, флот разгромлен, враг наступает, а тут такой бардак. Империя осталась без Верховного Маршала и части командования, страшно представить, что там сейчас творится. Тадеус понимал, теперь у него нет другого выхода, кроме как отправится на передовую в штаб, и уже на месте разбераться. Представителем вроде Магистра Николия он не отделается, необходимо назначать Верховного Маршала.

Осознавая необходимость скорого отъезда, он обратил взор на спящую Миранду. В отчаянии он снова подумал про недоумка Альдо. Почему то ему казалось, если принц поговорит с матушкой, та очнется. Тадеус задумался, как еще можно заставить принца пойти ему навстречу. Пригрозить убить? А если ему будет плевать? В какой-то момент он вспомнил про Айрин, с которой принц весьма сблизился. Не факт что они делили ложе, но едва ли этому дураку будет плевать, если принцесса вдруг пострадает. Конечно, в любом случае сейчас он пальцем Айрин не тронул бы, но принц пустоголовый баран, ему даже в голову не прийдет подумать об этом. Маг решил не тянуть и тут же отправился к покоям Альдо. Плевать, что еще ночь и тот спит. Проснется.

— Вы чудовище и будете прокляты, — мрачно процедил Альдо, выслушав угрозу Тадеуса спустить кожу с Айрин. Угроза смерти, как маг и предполагал на принца не подействовала. А вот супругу он пожалел.

— Мне воспринимать это как отказ пойти мне на встречу? — уточнил он.

— Я поговорю с матушкой, будет по вашему, — дрожащим голосом согласился принц, опустив взгляд.

— Вот и славненько. Я пришлю за тобой, когда она проснется и скажу, что ты должен говорить, — довольно бросил Тадеус, оставив Альдо одного.

На часах уже было шесть часов после полуночи. Свой отъезд в Аваргию маг запланировал на полдень. А сейчас он решил не терять время и напоследок навестить свою воспитанницу. Девушка по привычке просыпалась рано и должно быть уже помолилась. Из-за болезни Миранды и, вдобавок, множества дел, в последний раз он лично общался с самозванкой три дня назад, во время ее представления Мириамским. Разумеется, ему докладывали, как у нее дела, чем она занимается. Все шло хорошо, девушка, как полагается, в основном сидела в покоях, молилась вышивала или читала Книгу Мироздания. Выходила только посетить Императора. Тот доволен, из-за ухудшевшегося не без стараний мага зрения, подмены Фердинанд не заметил.

Найти более менее подходящую девушку альбиноса, которая была как минимум такого же роста, как реальная Эрика в двенадцать и хоть немного походила на нее лицом, оказалось не так просто. Альбиносы рождались не так часто, многих топили после рождения, а большая часть выживших оказывались в Храмах. Там Тадеус и решил искать новую принцессу. Двадцатилетняя послушница Армина попалась после месяца тщательных поисков, и подходила идеально. Не очень высокая, но и не ниже принцессы, когда ее видели во дворце в последний раз. Черты лица не выделялись, у нее был похожий нос. Главное, девушка оказалась грамотной, в Храме она трудилась убирая библиотеку.

Сирота, которую подбросили к порогу Храма, там и выросла, и разумеется, истово верила в Путь Света. Заморочить ей голову, уверив, что ее уготована роль спасительницы Империи, труда не составило. Если девушка и сомневалась, так лишь из страха, что не справится с такой сложной ролью. Однако Тадеус быстро развеял сомнения. На самом деле, все, что от нее требовалось, это выучить легенду. Манеры послушницы вполне устраивали Тадеуса. Что еще взять от больной истово верующей девушки, которая провела пять лет в глуши? Самой главной сложностью оказалось воспроизвести хромоту и шрамы, которые были присущи реальной принцессе. На всякий случай.

Разумеется, Армина согласилась принести свое тело в жертву на благо спасения Империи, тем более, будь она хоть сто раз святой, перспектива стать супругой Императора способна вскружить голову даже послушнице. Шрамы получились почти как настоящие, а вот с хромотой лекари перестарались. Хотели как лучше, чтобы не ломать несчастной ногу, в итоге наворотили дел. На вид получилось, действительно, похоже, но без посторонней помощи девушка не ходила, ибо не ощущала ногу. Горе целители перестарались, а вылечить оказалось поздно. Но другой претендентки не было, поэтому Тадеус казнил виновников и рассудил, что и так сойдет. Можно отмахнуться на ухудшевшееся здоровье. Тем более, по легенде, в последние месяцы юная леди многое пережила. Смута в Клеонии, которую устроил объявивший Королевство Генри. Он убил супругу, а его дочь Ева сбежала и пропала. Эрику новоявленный король держал в заложницах. Спасла ее Гильдия Магов, которая навела порядок в Герцогстве, казнив Генри. Именно такой легенды придерживалась лжепринцесса.

Когда Тадеус вошел, бледная хрупкая девушка с аккуратно уложенными длинными белоснежными волосами и характерными для альбиноса красными глазами сидела в кресле и вслух читала Книгу Мироздания. Рядом скучали две приставленные к ней придворные леди. После просьбы мага, девицы с явным удовольствием удалились.

— Эрика, как тебе Дворец? Ты не передумала? — осведомился он, присаживаясь рядом.

— Дворец прекрасен. Как я могу передумать, Ваше Святейшество. Я не имею права подвести Орден, — ответила она, отложив книгу.

— Боишься? Только честно.

— Да, боюсь. Боюсь подвести вас и Империю. А еще боюсь, что узнают правду. Но я верю, что Мироздание не оставит меня на этот трудном, но праведном пути, — уверила девушка.

— Император доволен тобой, давно я не видел его таким счастливым. Кстати, как тебе Петроний? — полюбопытствовал маг.

— Он очень хороший, — девушка покраснела и отвела взгляд, — мне стыдно, что я так думаю, ведь он заслуживает на более красивую девушку, но я рада, что он станет моим супругом. Хотя я понимаю, он идет на такой шаг, как взятие меня в жены, только ради воцарения мира. Но мир, это светлая цель, угодная Мирозданию.

— Поверь, внешняя красота, не самое важное. Главное — свет души. Я думаю, Петроний обязательно рассмотрит свет твоей души, как и ты узрела его доброту. Ты спасешь Империю от смуты, а взамен тебя будет ждать долгая счастливая жизнь. Станешь верной супругой Императору, родишь наследника, — уверил Тадеус.

— Ваше Святейшество, я очень хочу верить в это, — кротко ответила она.

— Вот и хорошо. Я сегодня уезжаю. Возможно надолго. Но ты не бойся. Главное, будь осторожна. Помни легенду. Не доверяй Альдо и аркадийцам. Можешь верить Императору, и, разумеется, Валенсию и Петронию. — ласково увещевал маг.

— Не беспокойтесь, Мироздание не оставит меня. А я буду молится за вас и за Империю, — кротко ответила лжепринцесса.

* * *

— …прошу, простите меня. Если вы умрете, я себе никогда не прощу. Глупый мальчишка, я не понимал, что творю. Да, я любил его, и не желал слышать глас рассудка. Не верил и в глупом неведении забыл о самом главном. Разбил ваше чуткое материнское сердце. Я… я каюсь… какой же я был дурак, когда на верил! Что же я наделал, почему за мой грех наказывают вас? Почему? Мироздание, ты же милостиво, — принц прильнул к груди Миранды и окончательно сорвался на рыдания. Он тщетно говорил с матушкой уже полчаса. Сначала спокойно, потом не сог сдержать слезы, в итоге отчаялся.

Тадеус все это время был рядом. Лжет ли принц? Едва ли так можно играть даже из страха. Видимо, совесть у недоумка проснулась. Все же он всегда любил матушку, был с ней близок. Впрочем, озарение глупого Альдо едва ли что-то изменило, Миранда не реагировала. Впору самому зарыдать, да и то, не поможет. Пробовал.

Дрожащий Альдо встал, утер слезы и обернулся к Тадеусу.

— Ваше Святейшество, скажите, сколько нужно молиться чтобы смыть с себя такой тяжкий грех? — поднял затравленный взгляд принц, чем весьма обескуражил мага.

— Тебе лучше поговорить об этом с Жрецом, я в первую очередь маг. Но даже я знаю, Мироздание милостиво и всепрощающе к тем, кто искренне стремится идти путем Света, — пояснил Тадеус, не знаю, что еще говорить этому болвану.

— Прошу, позвольте мне посетить Храм. Я должен что-то сделать. Мироздание наказывает матушку за мои грехи, но она же не повинна… Не повинна, что я поддался искушению Проклятого, — едва сдерживая слезы попросил Альдо.

— Разумеется. Ты вправе посетить Храм, но, возможно, безопаснее сходить к Алтарю в пределах Дворца, — предложил маг, учитывая обстановку в городе.

— Прошу вас, не ради меня, я не достоин милости, но ради Ее Величества. Мне нужно именно в Храм. Я желаю обратится к Мирозданию, молитвой ли, беседой с Жрецом. И если Мирозданию будет угодно, чтобы я не вернулся из Храма, стало быть, я заслужил того. Умоляю, — Альдо упал на колени.

— Я не запрещал вообще-то, а просто предложил, — в недоумении пробурчал маг.

Принц поблагодарил его. Маг посоветовал ему взять все тридцать гвардейцев и пообещал выделить двух магов. Не хватало еще, чтобы Альдо убили злые голодранцы, разъяренные ненавистиники аркадийцев, или прочие фанатики, которых теперь развелось как грязи. В городе творится хрен знает что, городская стража едва справляется с этим бардаком. Даже его идея с распространением в столице Обители Второго Пришествия хоть и прижилась, но не спасла положение. Прошло мало времени, да и не все голодранцы готовы «отречься от страстей». Еще и так называемые «Воины Света» проблемы доставляют.

Они объявились на юго-востоке Империи, который всегда отличатся особой религиозностью, после Собора в Эрхабене. Несколько Храмов, недовольных нововведениями, то есть объединением Гильдии и Ордена, а также признанием Великой Матери и права женщин быть магами, отказались подчиняться. Вскоре стало ясно, практически все жрецы и стражи света Преквистского и Олдского Герцогства возроптали. Увитывая ситуацию в Империи, Тадеус решил пока оставить их покое, взявшись только за Храмы метрополии. Чтобы успокоить аркадийцев. Но «Воины Света» в итоге появились в Антарии, в том числе в столице, где стали преследовать аркадийцев и разрушать Храмы Мироздания «отступников». Пока в столице их было немного, все же город заперт, а городская стража и новоявленная Инквизиция сдерживают фанатиков. Но спокойствия от этого ненамного больше. Что будет дальше, непонятно. Тем более, пока Тадеус, несмотря на допросы пойманных фанатиков, четко не мог сказать, кто стоит за «воинами света», если стоит вообще. Предположения были, только увы, в последнее время даже выяснить некогда.

Понурый Альдо в итоге поплелся распоряжаться, чтобы ему приготовили повозку. Тадеус, провожая его взглядом, грешным делом подумал, как бы принц по примеру матушки не спятил и в послушники не ушел. Надо бы распорядится, чтобы за ним присматривали особенно тщательно. А ему все равно необходимо немедленно выезжать в Аваргию. Ради Миранды в том числе…

* * *

Когда Карл вернулся в замок, уже стемнело. Управляющий Мел, как полагается встретил его и любезно уточнил, что угодно господину. Мысленно порадовавшись наведенному порядку, он распорядился, чтобы в его покои принесли ужин и осведомился по поводу Альберта и Герры. Герцог, как и ожидалось, был занят опытами с так опрометчиво заболевшей свиньей. Впрочем, Альберт не интересовал Карла, а вот с его супругой он был не прочь побеседовать. К его радости, Герра еще не отправилась спать, а коротала время в библиотеке.

Принцесса отбыла сегодня ранним утром, Карл и маги иллюзии весь день были заняты созданием видимости отбытя принцессы в Эрхабен. Сам же он, а также выбранные маги, собирался отправится в Камирию завтра. К отъезду все было готово, в том числе предполагаемые алхимические зелья и компоненты для них. Всю информацию, какую только возможно, он у весьма осведомленной Ее Светлости за три недели уже выяснил. Даже основы языка подучил, благо, ему много времени не надо, а Герра даже по этому вопросу написала несколько немалых трактатов. В отличии от Альберта, который, казалось, вообще вести беседу не умеет, а способен либо непрерывно вещать, либо молчать, с Герцогиней было интересно обсудить ее предположения. Но сейчас он собирался побеседовать с гей не про клыкастых и даже не про исторические особенности развития народов Империи, изучением которых небезуспешно занималась она. Карл решил поговорить с ней о далеких от науки вещах, дабы перед отъездом подтвердить собственные догадки и уверится в правильности своих измышлений. Давно пора вообще-то.

Леди Герра, как и уверял управляющий, находилась в библиотеке. Она что-то увлеченно писала, но только он вошел, весьма охотно отвлеклась. Карл отдавал себе отчет, герцогиня была весьма расположена к нему, как к человеку, всерьез интересующемуся ее учеными изысканиями.

Они поприветствовали друг друга, после чего Герцогиня осведомилась о цели его визита.

— Уж точно не книжки читать. С вами поговорить хочу, — заявил Темный Мессия, и пододвинув стул, присел напротив Герцогини.

— Вы хотите перед отъездом что-то уточнить о клыкастых?

— Нет, я уже все понял давно. Я хочу просто поговорить. Что мы все трактаты обсуждаем. Разве нет иных тем? Завтра я отбываю разбираться с варварами. Я вправе надеяться, что вы присмотрите за Клеонией? — решил начать издалека он.

— Разумеется, я буду поддерживать Герцога, как и полагается верной супруге, — ожидаемо ответила она.

— Герцогу на Клеонию плевать вообще-то. Вы то не меньше моего знаете. Вы, умная и очень хитрая женщина, разве не поняли до сих пор, что передо мной притворяться бесполезно. Скажу сразу, меня сложившееся положение вещей устраивает. Ее Высочество — тоже. Просто смысл морочить друг другу голову? — без лишних предисловий спросил он.

— Не сомневалась в вашей проницательности. И что же вы понимаете под сложившимся положением? — уточнила Герра, ничуть не смутившись.

— Леди Герра, если учесть ваше семейство, особенно матушку, вы неплохо все устроили. Вы ничуть не больны, это раз. Так ведь?

— Вы еще и лекарь? — изумилась она.

— Нет, просто быстро улавливаю логику действий людей. Вы искренне любите науку, неудачное замужество вам помешало бы. Матушка ваша та еще грымза, ее ничем иным, кроме угрозы смерти не проймешь. А болезнь была идеальным оправданием. Вы могли сидеть постоянно в библиотеке и писать трактаты. Таскаться по камирским деревням к знахаркам, а на деле записывать сказания и прочую болтовню. Под предлогом лечения, вы смогли несколько лет прожить в метрополии и даже на юге, где общались в деревнях со старухами, и скупали на базарах старые книги. Не уделяя внимания внешнему виду, симулируя болезни и заикание, вы умело отпугивали нежеланных женихов. А если с учетом приданого, даже это не помогало, в очередной раз устраивали истерику матушке, симулируя угрозу удара. Вы и с Альбертом так собирались сделать, но быстро поняли, он более чем отличная партия для вас, — выложил все свои предположения он, решив не тянуть.

Герра хитро улыбнулась.

— Вас не обманешь, однако. Ладно, скажу как есть. Каждый выкручивается, как может. Отец любил меня, и не препятствовал стремлению к знаниям. Более того, он не считал зазорным советоваться со мной. Но когда мои братья погибли, мне тогда было уже двадцать, все изменилось. Вы сами знаете, мой отец обезумел от горя, осрамился с войском на всю Империю. Матушка взяла бразды правления в свои руки, а у нее было свое мнение на мою дальнейшую судьбу. Всех моих сестер выдали замуж, она взялась за меня. Едва ли кто-то из претендентов позволил мне подобные вольности, которые я позволяла себе, в том числе благодаря мнимой болезни. Честно говоря, я вообще не собиралась выходить замуж, у меня были другие планы. Но так вышло, что Альберт полностью меня устроил, — без единой эмоции пояснила она.

— Еще бы, не устроил. И вы такие страсти наплели, что категорически не желающий жениться Герцог за вас чуть глотки всем не перегрыз. По сути, женили его на себе, — предположил Темный Мессия.

— А это уже не имеет значения. Все ведь довольны. Альберт неплохой человек, не глуп в своем деле, но Герцог из него, мягко говоря, так себе. Моего дражайшего супруга кроме его опытов ничего не интересует…

Карл перебил ее.

— И вы в том числе. Вы даже не скрываете, что не возлегаете. Уж простите за нескромный вопрос, вам не досадно?

— Ничуть. Возможно я слишком дурна собой для Его Светлости, а возможно, он просто бессилен как мужчина или вовсе мужеложец. Меня это не волнует, — отмахнулась Герра.

— В принципе, меня тоже. Главное, нам с Ее Высочеством можно быть спокойными за Клеонию. Никто Имперским судьей шлюху не назначит, — отшутился Карл.

— Разумеется. Как видите, я была искрення с вами. А теперь, Темный Мессия, позвольте мне задать вопрос. Что вы собираетесь делать в Камирии без войска? Я в курсе, кто такие Персты, кто такой вы, и зачем вы этим людям голову морочите. Но как вы, впятером, пусть даже владея магией, разгоните всех клыкастых? — поинтересовалась она.

— Честно? Я и сам пока не знаю. Вариантов слишком много, чтобы перечислять каждый. Если вы беспокоитесь за успех, уверяю, все будет в лучшем виде. Ваша Светлость, не хочу вас пугать, но если я сам того не желая расхерачил Халлар, представьте, что я могу устроить умышленно? — с иронией заявил Карл.

— Именно, что я не могу представить, потому и спросила. Мне любопытно, что в этом такого?

— Да ничего такого. Я обещаю вам все рассказать потом. Раз уж мой рассказ о Халларе вас не напугал, — хитро подметил он.

— Не вижу смысла испытывать страх перед вашими рассказами, — уверила Герцогиня.

— Это и стало первой причиной, по которой я заподозрил вашу хитрость. Страх я всегда чувствую, как не скрывайте, но вы то ничуть не боялись. Столь впечатлительная леди, коей вы предстали поначалу, едва ли не выказала бы страха в беседе со столь зловещей персоной, как ваш покорный слуга, — счел нужным заметить Карл.

— Я просто предпочитаю руководствоваться рассудком. Вы, конечно, можете залить кровью целый город, но это еще не значит, что вы решите меня убить. Не вижу причин, и более того, не вижу смысла вам их предоставлять, — объяснилась Герра.

— Пожалуй, Клеонии повезло хотя бы с Герцогиней, Ваша Светлость. И нам с Ее Высочеством тоже повезло, ибо присматривать за горе ученым то еще удовольствие.

— Можете не беспокоится, все будет в лучшем виде, — уверила Герра.

Благодаря Герре Камирской, весьма преуспевшей в изучении быта, языка и логики действий Клыкастых, он отправился в этот поход весьма осведомленным. Герра предполагала, клыкастыми командует цивилизованный образованный человек, вдобавок получающий от кого-то помощь. Варвары, до недавних пор воевавшие камнями и палками, просто не смогли бы выковать столько мечей и прочего обмундирования. Вдобавок, леди предполагала, что смерть ее старших братьев — часть хитрого плана, целью которого было выставить их семью сошедшими с ума паникерами. А затем, заговорщики, действительно, свели с ума Герцога, и натравили на них клыкастых. Последнее утверждение Карл счел неоднозначным, но все же, Ее Светлость неплохо ознакомила его с особенностями традиций клыкастых.

Знания основ языка позволили Карлу при помощи Аннабель найти их лагерь, где располагался штаб, проникнуть туда и выяснить личность человека, отдающего приказы. Когда стало известно, что варварами командует так называемый Танхи-Айло, являющийся для них кем-то вроде воплощенного божества, план созрел в считанные минуты. «Божок», по логике, скорее всего просто маг. Конечно, маги у клыкастых не рождались в принципе, но с этим ему еще предстояло разобраться. А для начала он решил усыпить весь лагерь сильнодействующим алхимическим составом, перед ужином отравив их воду. Ночью они похитили так называемое «божество», а затем Карл отдал приказ Эйсин сжачь весь лагерь. Что и было успешно сделано.

— Какая прелесть, не правда ли? — довольно заявил Карл, глядя как вдалеке пылает лагерь клыкастых.

— Они горят во славу Повелителя! — с воодушевлением произнесла Амира.

— Да прибудет с нами Проклятый, — уже хором произнесли Жрица Бездны, высший маг огня Эйсин, маг иллюзии, а в прошлом шлюха, Аннабель и алхимик Ниарис.

Именно их Карл счел нужным взять в поход, и судя по всему, не прогадал. Эти фанатики неплохо сработали. Особенно под его чутким руководством. Теперь дело было за малым, опоить зельем правды предводителя Клыкастых — Танхи-Айло.

Для начала они окопались в покинутой опустевшей деревне. Аннабель осталась на улице нести караул. Амиру, Ниариса и Эйсин, Темный Мессия отправил спать, а сам, привязав Танхи-Айло, ждал, когда действие усыпляющего зелья закончится, и тот очнется, чтобы принять уже другое зелье. Пока же Карл курил, чтобы не заснуть, и с интересом рассматривал пленника. На первый взгляд «бог» клыкастых не особенно отличался от соплеменников. Те же болотно-зеленые волосы и глаза, бледное лицо. Вот только рост его был несколько выше. Обычно клыкастые отличались низким ростом при достаточно крепком телосложении. Но если смотреть внимательно, отличался Танхи не только ростом, но и слишком, как для клыкастого, ухоженной внешностью. Не холеный, конечно, но все же слишком приличный. Клыкастые никогда не стриглись, не рассчесывали волосы, не считали зазорным ходить обмазанными в грязи. Напротив, они полагали правильным с ног до головы вымазываться болотной жижей. Даже мечи они, и то, не чистили. А у Танхи-Айло все не как у варваров. Одет, конечно, почти как остальные, в грубо сшитый из шкур костюм. Но зато волосы причесаны, заплетены в косу. И грязью он специально не обмазывался. Меч начищен, прям блестит. Карл готов был поспорить, этот гад точно знает антарийский.

Действительно, Танхи-Айло, он же Болотник, он же Танхиэль, знал имперский язык. Более того, он даже знал аркадийский. По меркам Гильдии не особенно сильный маг воздуха родился в борделе Алерны, в котором отнюдь не добровольно держали пойманных женщин из клыкастых. Скорее всего одним из гостей борделя был маг, чье имя едва ли уже станет известным. Ребенка убивать не стали, назвали Болотником и когда тому исполнилось восемь, пустили в ход исходя из нужд заведения, ибо извращенцев хватало. Так бы и сгинул он, как и его матушка, в застенках. Но когда юнцу было десять, в бордель зашел аркадиец. Может, с девицей варварской позабавиться хотел, а может и по другой, более хитроумной причине. Главное, он оказался магом, почуял в мальчишке дар и выкупил его.

Так Болотник оказался в Аркадии, где получил имя Танхиэль. Там его обучили, магии, владению оружием, наукам, и разумеется, ненависти к Империи. Впрочем, последнему обучать особенно не пришлось. В Империи, сначала его мать, а потом его, ребенка, пользовали в борделе. Есть за что ненавидеть. Ну а когда пришло время, Танхиэль с огромным удовольствием помог хитрым аркадийцам. Вот только к смертям сыновей герцога и к его последующему безумию, он не имел никакого отношения. Тогда «бог» был еще в Аркадии, а прибыл он пять лет назад, как раз, когда Хамонский Магистрат напал на Мизбарию.

Как бы там ни было, под именем болотного бога Танхи-Айло, маг предстал перед тупыми соплеменниками. Дар у него был слабый, но и его хватило, чтобы впечатлить варваров, у которых маги попросту не рождались. В последующие годы новоявленный вождь объединил постоянно враждующие между собой племена, наладил добычу золота, которое, в числе прочих причин, привлекло хитрых аркадийцев. Золото он выменивал на аркадийское оружие, которое везли через колдландию уже тамошние варвары. Танхиэль организовал войско и заодно убедил клыкастых, что пора прекратить бояться антарийцев, и вообще, он явился, дабы повести их мстить врагу. Свои действия, он разумеется, согласовывал с аркадийцами. Причем один из лазутчиков окопался в самом герцогском замке. Некий Акмиэль уже семь лет служил Камирскому Герцогству управляющим по торговле.

«Ох аркадийцы, хитрые твари, как ловко все обставили» — не без уважения сделал вывод Карл, и принялся размышлять, как быть дальше.

Цель у него была ясна, нужно сделать так, чтобы клыкстые оставили Камирию в покое. Но теперь появилась еще одна проблема, аркадийцы. Да и с Танхиэлем нужно решать. Убивать его смысла нет. Клыкастые все равно уже вошли во вкус, Империю не боятся, и вдобавок, у них есть весомый повод ненавидить ее. Так что, желательно убедить вождя оставить в покое Камирию. Запугать его он сможет, но вот надолго ли, уже вопрос. А тут еще аркадийцы в числе заинтересованных, мало того, доят этих недоумков, в три дорога продавая оружие, еще и явно сознательно создают проблемы Империи. В любом случае, выход один, нетбходим мирный договор между Танхи и Камирскими. И, разумеется, нужно выводить аркадийцев на чистую воду, и гнать их поганой метлой для начала из Камирии. А иначе покоя не видать. Значит, Танхиэля нужно везти в Алерну. Но там его могут захотеть казнить, а это делать тоже нельзя. Таким образом, все злодеяния желательно валить на аркадийцев, дабы камирцы не так упирались иметь дело с Танхи-Айло. Заодно, сорвут на иноземцах злость, и быстрее погонят их. Осталось только убедить в этом сначала Танхиэля, а потом Герцогиню.

Когда стараниями Карла стоящий на коленях Танхи-Айло очнулся, он тут же осмотрелся и застыл в немом молчании. На его лице читался неприкрытый ужас. Окутанное туманом пепелище лагеря и так выглядело зловеще. Однако тясячи поднятых обугленных упырей, ждущих приказа рвать живую плоть, делали окружающую картину воистину ужасающей. Карл предположил, Танхи-Айло мог вполне счесть, что попал в Бездну и решил поспешить развеять подобные предположения.

— Ты еще жив, Танхиэль. А вот все они, твои люди, мертвы. Весь лагерь, в котором ты засыпал вчера, мертв. И если я прикажу, они сожрут тебя. Но я не стану отдавать такой приказ. Я всего лишь хотел тебя предупредить, что будет с каждым твоим соплеменникам, если ты сегодня же не отдашь приказ всем своим людям — возвращаться к болотам, — с ухмылкой заявил Карл, глядя в глаза клыкастому.

Тот, продолжая молчать, в ужасе смотрел на него, явно пытаясь осознать происходящее. Карл продолжил.

— Боишься? Не стоит. Если честно, я все про тебя знаю, и даже понимаю, за что ты ненавидишь Империю. Я бы тоже ненавидел. И отомстить бы захотел. Даже в интересах аркадийцев, которые спасли тебя из рабства, научили всему. Я все понимаю, но к твоему сожалению, мое понимание не имеет значения.

— Кто вы? — глухим голосом, стараясь скрыть дрожь, спросил Танхи.

— Темный Мессия. Можешь считать меня демоном. Я служу Империи, а точнее, человеку, который этой Империей правит. Я должен решить проблему, и так или иначе, я ее решу. Но как я ее решу, зависит от тебя. Думаю, нам стоит это обсудить. Встань, — жестко бросил он, не отводя взгляда.

Танхиэль, в ужасе осматриваясь, подчинился и несмело поднялся. Обугленные упыри зловеще шипели, но с места не двигались. Амира вместе с остальными магами стояла в стороне ожидая его приказа. Карл, дабы еще сильнее впечатлить Танхи-Айло, предложил ему прогуляться по сгоревшему лагерю. Тот, разумеется, упираться не стал. Никаких попыток использовать магию он даже не предпринимал. Все же столь жуткая картина вполне способна не просто деморализовать, но и свести с ума. А особо впечатлительный человек может даже скопытится от страха. По расчетам Карла, Танхи-Айло впечатлительным не являлся, так что для него такая мера воздействия была в самый раз.

— Видишь, что случилось с твоими людьми. Одна ночь, и почти тысяча человек не просто мертвы, они теперь под моей властью. Один мой приказ и мертвые пойдут по болотам жрать твоих живых соплеменников. Ты за этих людей был в ответе, они считали тебя богом, не так ли? И что же? А ведь еще живые тоже надеются на тебя. Ты не можешь их подвести, — подчеркнуто доброжелательно рассуждал Темный Мессия, неспешно проходя мимо кучки шипящих упырей, от которых пахло жареной плотью.

— Что вы хотите от меня? — дрожащим голосом спросил Танхи.

— Не поверишь, но я хочу мира. И я его устрою, не сомневайся. Но ты сам решаешь судьбу своего народа. Или ты сотрудничаешь со мной и с Империей, или я уничтожу весь твой народ. Так же, как уничтожил целый лагерь за одну ночь. Поверь, я очень не хочу этого делать, но если ты не оставишь мне выбора, мне придется, — нарочито мягко увещевал Темный Мессия. Разумеется, блефовал, всех клыкастых уничтожить он если и смог бы, но явно не за один день и даже месяц. И уж точно в его планы столь долгая возня в болотах не входила.

— Я должен отдать приказ об отступлении? — стараясь не выказать страх, спросил Танхиэль, а сам в ужасе оглядывался.

— Ты должен подписать с Империей мир. Со своей стороны я могу пообещать, что впредь не будет охоты на клыкастых и в бордели забирать девушек не будут. В договоре, который мы еще обсудим, мы обозначим все важные моменты вроде границы и условий торговли. Не то, чтобы я так ратовал за справедливость, но твои интересы будут учтены. Просто для меня важно решить проблему всерьез и надолго, — уверил Темный Мессия.

— Хорошо, будет по-вашему, — согласился вождь, с явным трудом стараясь не выказать охвативший его ужас.

— Но это еще не все. Вдобавок, тебе придется не только выдать своих давних друзей аркадийцев, но и немного оговорить их. Например, мы свалим на аркадийцев смерть отпрысков Герцога, а также безумие несчастного, — предупредил Карл.

Танхиэль вдруг остановился. Казалось, и так бледный, он побледнел еще сильнее. Глаза его забегали. Было видно, что если на мирный договор он еще готов, но предать аркадийцев для него безумно сложно. Что неудивительно, он их выкормыш. Только куда он денется? Богом, пусть и для клыкастых, быть приятно. Да и народом своим ради Аркадии тот не пожертвует. Главное, дожать его, а уж когда он предаст своих дружков, у него не останется выхода, кроме как не ссорится хотя бы с Империей.

— Понимаю, они твои друзья. Но и ты меня пойми. Зачем мне здесь аркадийцы? Они гадят Империи. А я, значит, должен дерьмо разгребать? Думаешь, мне нравится в ваших болотах копаться? Поверь, не нравится. Тебе аркадийцы тоже не нужны. А знаешь почему? Ты думаешь, они тебе помогли от доброты душевной? Поверь, им плевать на тебя. Ты же не дурак, понимаешь, им золото нужно. Они же тебе в три дорога ржавое оружие продают. Да и не зря они вашими руками Империю окучивают. Для них ты пешка, не более. Если ты станешь им неугоден, например не захочешь воевать с нами, они тебя уберут. А потом поставят другого вождя. Ты не веришь мне? Думаешь, они погладят тебя по головке, когда узнают, что ты не желаешь воевать с нами? — вопрошал он, глядя на растерянного Танхи-Айло.

— Нет, не думаю, — мрачно ответил тот.

— Я не ошибся в тебе, все же ты не дурак. Значит, ты поймешь меня. Если аркадийцы будут пастись тут дальше, мне снова придется решать проблемы. Но знаешь, как неохота тащиться в такую даль из столицы? Поэтому я привык решать проблемы наверняка. Мне лично будет намного выгоднее вышвырнуть аркадийцев из Камирии, и оставить вождем тебя, человека, который знает не понаслышке, как не надо докучать Империи. В свою очередь камирцы напуганы достаточно, чтобы впредь не охотится на вас, как на животных. Уверяю, условия мирного договора тебе понравятся. Но если ты не согласишься выдать лазутчиков, толку мне от перемирия? Чтобы вы дальше наших врагов золотишком снабжали? Или снова по их указке резали нас? Не ты, так другой вождь. Теперь понимаешь, почему мне будет проще избавиться от твоего народа. Пойми же одну истину, Аркадия далеко, а мы — рядом. И лучше тебе дружить с нами. Особенно со мной, — поставил перед фактом Карл, довольно улыбаясь.

Танхи-Айло в который раз обвел взглядом окутанное туманом пепелище, которое заполонили тысячи шипящих обугленных упырей. Глаза его слезились, а во взгляде читалась обреченность.

— Выбирай сам. Ты хочешь остаться пешкой и в итоге убить свой и так многострадальный народ? Или ты поступишь как мудрый вождь, и спасешь всех? — Дожимал его Карл, на самом деле не оставив тому выбора. Конечно спасет, куда он денется.

* * *

В кабинете замка Камирских стояла весьма напряженная атмосфера. Герцогиня восседала за столом, и нервно постукивала налакированным ногтем по столу. Граф Симонс Гильский, а по совместительству маршал, с подчеркнуто недовольным видом развалился в кресле напротив нее. Темный Мессия стоял сбоку от обоих, и наплевав на все церемонии, иногда прерывал свои рассуждения покуриванием самокрутки. Он уже поведал про обстановку и теперь выказывал свои соображения относительно дальнейших планов.

— … Именно такое решение наиболее разумно, — наконец, закончил он.

По лицам Герцогини и маршала была уже ясно, разговор будет непростым. Первым решил высказаться Граф.

— Какие могут быть договора с ними? Я отдаю должное вам, как переговорщику. Вы, без войска, немыслимым образом заставили клыкастых свалить с нашей земли…

Карл перебил маршала Симонса.

— Я сжег их лагерь, — уточнил он.

— Да, разумеется, вы должно быть изощренно хитры, если умудрились это сделать без армии. Но сейчас вы предлагаете полнейшую глупость. По-вашему, мы должны не только подписывать договор с животными, которые по указке иноземцев вырезали наш народ, но еще и принести извинения им. Вы в своем уме? Да и зачем это? Аркадийцы будут изгнаны, а без их помощи клыкастые — ничто. Там единственный разумный человек, Танхи. Казним его, и организуем наступление на болота. Там много золота, которое станет нашим, — заявил маршал.

— Во-первых, клыкастые не животные, они просто отличаются от нас. Во-вторых, у них есть оружие, они кое-как, но воевать уже научились. Ну казните вы Танхи, которого они считают богом, и что дальше? Только разозлите их. Даже без Танхи у них есть повод вас ненавидеть, вспомните бордели и охоту? Вы же сами не без греха, чем аркадийцы и воспользовались, натравив их А еще, клыкастых много, и на болотах они хозяева. С каким войском вы сейчас туда полезете? С остатками вашей армии? Да они перережут вас и утопят в болоте. А гребаные аркадийцы помогут им, не сомневаюсь, — ехидно бросил Карл.

— Карл, позволите напомнить, мы с Герцогом подписали договор о помощи, исходя из которого, у вашей стороны есть обязательства. Что-то я не вижу ни войска, ни золота. По-вашему, мы будем должны вам столько золото за один сожженный лагерь и беседу с их вождем? — вознегодовала Розамунда.

— Ваша Светлость, вы что, забыли текст договора? Там сказано, вы должны нам золото за помощь в освобождении Камирского Герцогства от клыкастых. А как мы должны помогать, там не сказано. Ни слова про войско. Можете перечитать, я прекрасно все помню. Так вот, клыкастых в Камирии нет? Нет. В договоре шла речь о наступлении на территорию варваров? Нет, не шла. Вы себе напридумывали всякого, но договор есть договор. Вы его сами подписали. Вам нужен был мир? Получайте мир. Мало того, я выявил иноземных вредителей. А теперь значит, вы недовольны? — подчеркнуто раздраженно вопрошал Карл.

— Дело не в этом, разумеется мы довольны, — неловко возразила Розамунда.

— А в чем дело? В чем? Вы вообще должны благодарить, что я так все вывернул. Ну оплатил бы Герцог наемников, воевали бы мы еще минимум полгода, если не дольше. Тысячи погибло бы, если не десятки, мы окончательно разнесли бы Камирию. Вы этого хотели? — с претензией спросил Карл, посмотрев сначала на Розамунду, а потом на Симонса.

Те задумались. Повисло молчание. Карл выждал паузу, и продолжил.

— Нечего ответить, так ведь? Я все решил в вашу пользу, и теперь, значит, вам повоевать охота? Золото варваров заинтересовало. Я понимаю вас, золото это хорошо. Только воевать сейчас с варварами не время. Халифат. Хамон. Сраные аркадийцы, в конце концов. Это куда более серьезные проблемы. Смею напомнить, вы не отдельное королевство, а провинция Империи, у которой и так проблем хватает. И говорил с Танхи-Айло я с позиции интересов Империи, так что если вы дерзнете заниматься самоуправством, как бы сами потом не пожалели. Никто так называемое Камирское Королевство от варваров и аркадийцев защищать не станет, — с угрозой предупредил Темный Мессия, прищурив глаза.

— Разумеется, мы все давали присягу Императору, мы даже не помышляли о таком святотатстве, — уверила Герцогиня, приложив левую руку к кулону с символом Мироздания.

— Речь не идет о самоуправстве. Я предлагал брать болота исходя из интересов Империи. Договариваться, а особенно извиняться перед клыкастыми, по меньшей мере, унизительно даже не для нас, а для Империи, — вторил ей маршал.

— Унизительно? А когда всех вас вырежут на болотах, это не унизительно будет? Не хрен было охотится на них как на животных и угонять в бордели их баб, и не пришлось бы извиняться. Тем более, это будут просто слова в знак укрепления договора. Договариваться не унизительно, если это выгодно. Не будьте идиотами. Вы можете получить золото клыкастых без кровопролития, особенно сейчас, когда я заставил их вождя предать хозяев. Аркадийцы давно так промышляют, и даже нас окучивать пытаются. Иногда полезно учиться у врага. Танхи до жути боится меня, и моего возвращения. Стало быть, он в кармане. А еще Танхи искренне желает сделать свой народ цивилизованнее. Берите пример с аркадийским мудаков. Продавайте варварам в три дорога всякую херню, и гребите золото лопатами. На одной бормотухе, не говоря о сантале, можно обогатится. По моим данным, пойло им весьма полюбилось. Они же ни хера не умеют, даже пойло не знают, как делать. А что договор? Мы всего лишь не суемся к ним, а они к нам. Разве это унизительно?

Герцогиня и маршал переглянулись.

— Пожалуй, в ваших словах есть зерно истины. Однако, разве нельзя обойтись без принесения извинений, — неуверенно заметила Розамунда.

— Можно, однако отчего бы не усладить слух Танхи? Разве нам не за что извиниться? Признавать собственные ошибки это не слабость, для этого нужна еще какая смелость. Тем более, сыновей ваших убили не клыкастые, а именно аркадийцы, Герцога свели с ума тоже эти ублюдки. А клыкастые всего лишь мстили за своих людей. Леди Розамунда, я понимаю, вы не желаете воспринимать клыкастых и их вождя, как силу с которой можно подписывать договора. Но я вынужден настоять, ибо выступаю сейчас от имени Ее Высочества, стало быть отстаиваю в первую очередь интересы Империи. Мир с варварами выбьет оружие у аркадийцев, вот что самое главное. А эти упыри куда опаснее варваров, — продолжал настаивать Карл.

— Хорошо, допустим мы пойдем на это. Но вы уверены, что эти варвары способны держать слово? — возразила Розамунда.

— Именно, дело даже не в том, кем мы их считаем. Мы то хотим мира, но я сомневаюсь в их способности договариваться! — вклинился маршал.

— Варвары действительно не способны. А вот Танхи — другое дело. Это образованный разумный человек. Поэтому его не только нельзя казнить, но и стоит озаботится тем, чтобы этот упырь держался подольше. То есть следить, чтобы ни одна аркадийская тварь не шастала к болотам. Увы, аркадийцы хитры. Еще к нему могут подобраться и через Колдландию, но тут уж мы бессильны. Но сам Танхи не дурак, он озаботится своей безопасностью. Главное, пока он жив, уверяю, он не пойдет на попятную, — поставил перед фактом Темный Мессия.

— И чем же вы его так напугали? Сожженным лагерем? — поинтересовался маршал.

— Напугал. Думаете, он отступил без причины? Поверьте, меньше знаете, крепче спите, — отмахнулся он, подмигнув Розамунде.

— А напугать так аркадийцев не желаете? — предложила Герцогиня.

— Всему свое время, Ваша Светлость. Я конечно польщен, однако, увы, не всесилен, — развел руками Темный Мессия.

— Что же, я готова подписать договор с Танхи и даже принести извинения, — решительно согласилась Розамунда.

— Отлично, а теперь, Ваша Светлость, прежде чем начнутся переговоры, я бы хотел поговорить с вами наедине, — предложил Карл.

Герцогиня, несколько помявшись, и явно опасаясь, все же попросила маршала покинуть кабинет.

— Я хочу обсудить ваш долг. Я понимаю, договор не очень справедлив. По сути, Его Светлость ничуть не поиздержался. Вы же согласны со мной? — с ухмылкой спросил Карл, когда они остались наедине.

— К чему вы клоните? Только что вы сами утверждали, что договор выполнен, — недоумевала Герцогиня.

— Выполнен, но Ее Высочество готова похлопотать по поводу прощения вам долга. Все же Камирия и так обессилена войной. Не правда ли? — задал риторический вопрос он.

— Мы это все прекрасно знаем. Какова же цена прощения долга? — сразу перешла к делу Герцогиня.

— Самая малость. В Эрхабене сейчас творится хрен знает что, взять хотя бы тех же обнаглевших аркадийцев. Разумеется, принцесса в любом случае займет престол. Но с большей поддержкой порядок в Империи наступит быстрее. А порядок это всегда хорошо, знаете ли, будет порядок, быстрее аркадийцев выгонем, халифатцев на место поставим. Беженцев не будет, бунтов. Дурман будут больше курить. Я полагаю, вам будет весьма выгодно поддержать Ее Высочество в ее притязаниях на престол. Ведь ко всем преимуществам, вам еще и долг простят, — предложил Темный Мессия.

— Благодарю за столь великую щедрость, тем более, я и вся Камирия даже не помышляли поддерживать никого иного, кроме единственной законной наследницы Антарийской Империи. Тем более, после того, как благодаря ее хлопотам, мы снова можем радоваться миру. Да разве могу я поддержать людей, продавших Империю аркадийцам. Извергам, которые убили моих детей и погубили моего дражайшего супруга, — со всей возможной серьезностью заметила Розамунда.

— Значит, мы разгребаем дела в Камирии, затем вместе отправляемся в Небельхафт, откуда уже последуем в Эрхабен, — довольно заявил Темный Мессия.

— С удовольствием, — растянулась в приторной улыбке леди Розамунда.

Переговоры между Танхи-Айло и Ее Светлостью прошли на удивление успешно. Герцогиня, как полагается, принесла извинения. Все еще не отошедший от лицезрения обугленных упырей, и вынужденный отдать приказ об отступлении, Танхи-Айло их принял. Они обсудили условия и подписали мирный договор. Взятых под стражу семерых аркадийцев, в том числе приближенного к Герцогине Акмиэля, Карл допрашивал лично. Пытать почти не пришлось, вначале достаточно было показать орудия пыток. Акмиэль, как и остальные, участие в помощи Клыкастым признали, а вот безумие герцога и убийства его сыновей поначалу все отрицали. Уверяли, что безумие, напротив, им помешало, ведь их целью, помимо прочего, было привлечь внимание Эрхабена. А герцог спятил и скомпрометировал себя. Карл конечно поверил, но применив пытки, все же заставил Акмиэля взять на себя вину в организации убийства юношей и применении темной магии крови в отношении Герцога. В любом случае всех повесят, но зато Герцогине спокойнее будет.

Проговоренных было решено казнить на площади на следующий день. По городу были разосланы глашатаи сообщить о публичной казни и ее причине. Также был отдан недвусмысленный приказ, выдворить из Камирии всех подданных Аркади и впредь не пускать. Алерна ликовала. Вся площадь была забита людьми, неистово требующих скорейшей расправы над приговоренными. У многих горожан война с клыкастыми унесла жизни родных и близких. Если учесть, что главными виновниками войны были назначены аркадийцы, подобная реакция толпы, которая еще вчера испытывала к улыбчивым иноземцам симпатию, ничуть не удивляла. И можно было быть уверенным, единственные аркадийцы среди всех стояли на эшафоте. Остальные немногочисленные подданные Аркадии, в лучшем случае бежали, в худшем, были растерзаны разъяренными горожанами. После объявления казни и приказа выдворить всех аркадийцев за пределы Герцогства, в ту же ночь по всей Алерне прокатились погромы. Разумеется, городской страже был дан негласный указ, не препятствовать проявлению народного гнева. Конечно, можно было допустить, что некотрые прячутся по подвалам или их укрыли сочувствующие, но им Карл все равно не завидовал.

Темный Мессия сам настоял на таком шаге. Более того, он предложил этот погром спровоцировать. Он прекрасно понимал, не все аркадийцы были в курсе деятельности их Королевства, многие просто торговали. Но с другой стороны, война есть война. Разбираться, кто хороший, кто плохой — нет времени. Главное, подданные Аркадии должны получить предупреждение, что будет с их купцами, которых раньше всегда хорошо принимали, если они не урезонят своего охреневшего Короля, сующего нос куда не следует. Проблема в Камирии на время отсрочена, а там, видно будет. Одно ясно, аркадийцы еще не одну проблему Империи создадут.