— Чего это барон блюет как проклятый? Наслушался отборной брани из твоих уст? — с иронией поинтересовался Виктор, заглянув к ней в повозку.

— Порошка обнюхался, — отмахнулась Эрика, решив пока не распространяться по поводу проделанной работы.

— Волнуешься? Не сдохнет эта хитрая сволочь. Зуб даю. Надо бы еще разок, да поскорее, — шепнул талерманец, снова затянув свою излюбленную песню.

— Я его уже опоила, — шепнула принцесса, не сдержавшись.

— Когда? — во весь голос спросил он, вытаращив глаза от удивления.

— Не ори. Только что. Можешь расслабиться. Никто никого травить не собирался. И засады не будет, — тихо уверила его Эрика.

— Нагло, что я могу сказать.

— Как умею.

— А если догадается. Как объяснять будешь? Ты его хоть не силой напоила? — недоумевал талерманец.

— Потом узнаешь. Иди, я сама разберусь, — с этими словами она вытолкнула его на улицу и тут же увидела бледного Аренского.

— Обсуждаете, как удачно напоили меня этим блядским дерьмом? — зло прошипел он и сплюнул. Куда только делись его изысканные манеры.

Эрика промолчала, решив подождать, пока он заберется в повозку, и, желательно, примет «сияние». Как подсказывал ей опыт, с Игроком лучше иметь дело, когда тот нанюхался. Тем более, из допроса, помимо прочего, она узнала, что Аренский увлекается этой дрянью почти десять лет. Оттого неудивительно его состояние без должной порции порошка.

— Ты мне объяснишь? — с претензией процедил Рикиний, а сам уже вытащил коробочку с зельем.

— А то ты сам не понимаешь? Чего тебе объяснять? К огромному сожалению, я не могу читать чужие мысли. Откуда я знаю, что у тебя на уме? До недавнего времени ты был в сговоре с аркадийцами. Вдруг ты приготовил ловушку? Я просто тебя проверила. И я довольна, — как ни в чем ни бывало, объяснила она.

Игрок ничего не ответив, принялся за «сияние». Принцесса, ничуть не переживая за содеянное, молча наблюдала за уже привычным действом.

«Теперь я знаю, ты никуда не денешься» — довольно подумала она.

Сомнения в благонадежности союзника преследовали принцессу едва ли не от самого Редграда. Еще и недоверчивый Виктор масло в огонь подливал. Особенно упорствовал он в дороге. На второй день Эрике надоело сомневаться. Постоянно думать о вероятном отравлении или засаде, еще и в компании немалой свиты барона, так ведь и с ума сойти можно. Вот она и подсунула барону зелье прямо в повозке. Ради такого случая обычно предпочитающая ездить верхом Эрика даже поддалась на уговоры Аренского ехать с ним в компании. Она рассудила, если тот ничего не замышляет, значит, и ей скрывать нечего. А если выяснится, что барон воду мутит, свернет ему шею, и все дела. Его свиту, состоящую по большей части из магов, ей можно не опасаться. Сбегут, их удача.

В итоге, она выяснила, все подозрения лишены оснований. Правда, открылся другой не менее занятный факт. Причина верности Аренакого весьма неоднозначна. Господин Игрок, сам некогда продавший душу Проклятому, пребывает в уверенности, будто перед ним не принцесса, а самый настоящий демон. И демон не простой, а «высший». Эрика знала, что в сознании служителя Проклятого, а также последователей прочих культов, значит понятие «высший демон». Это дух, созданный Проклятым из тысячи нераскаявшихся душ. Рожденный в Бездне, волею Повелителя он рождается в мире живых, дабы стать Наместником, чье призвание свершить Пришествие. Вроде «темного мессии», о котором, кстати ни в одном писании не упоминается. Чушь, как полагала принцесса. Но люди верят. Служители Проклятого ждут Пришествия, а святоши, как полагается, боятся.

Как Аренский дошел до таких мыслей, оставалось только догадываться. Допрос толком не прояснил ход его мыслей. Как сама принцесса предположила, мнящий себя гением Игрок просто не смог поверить, что попался обычному человеку, пусть и столь высокого титула. Ордену Света не попался, Гильдии не попался, а тут — нате. А Халлар и слишком невероятные перемены в ней за последние пять лет стали дополнительными аргументами. Вот и решил Игрок, будто сам Проклятый надумал востребовать должок. Аренский ведь считает себя верным служителем Проклятого, которому обязан всем. Значит, эта сделка его долг перед Повелителем.

Поначалу Эрика вознегодовала. Еще бы, ее по сути сочли самозванкой. Но пока принцесса ждала, когда Рикиний очнется, она успокоилась и пришла к выводу, все не так уж плохо. Наоборот, все складывается наилучшим для нее образом. Игрок ясно ответил, не будь она демоном, он бы не стал ее поддерживать. Тут грех возмущаться. Пусть ее кем хочет считает, главное, делает, что ей нужно. Тем более, Эрика уже успела прослыть Наместницей у Перстов, и если полубезумный Игрок будет такого же мнения, с нее не убудет. Поэтому она решила не только не пытаться переубедить его, а, напротив, при случае, подтвердить подозрения.

Вдохнув порошок через золотую трубку, Аренский закатил глаза. Приказав ехать дальше, он обратил свой взор на принцессу. Зрачки в его глазах вновь расширились.

— Я предполагал, однажды ты это сделаешь. Я уважаю алхимию и в курсе, кто у нас практикует использование этого дерьма. Думаешь, мои алхимики это варить не умеют? После того, как я узнал, кто такой Виктор, нетрудно было догадаться, как ты выяснила некотрые факты моей биографии. Знаешь, я был даже не против этой проверки, я же ничего не замышляю. Но такой наглости я не ожидал. Ты бы еще напрямую заставила это выпить, — разразился гневной речью он.

— Если бы пришлось, заставила. Я знала, ты все равно догадаешься. Смысл мудрить?

— Какая прелесть. Правда, нет смысла. А есть ли смысл надеяться, что ты не станешь травить меня этой гадостью в дальнейшем? А то знаешь ли, вдруг отравишь. Что тогда? Как же твои великие планы? — он хитро улыбнулся и подмигнул.

— Не буду я тебя травить. Это ведь наши великие планы. Скажи мне лучше, как ты понял? Мою истинную сущность. Обычно непосвященные вменяют мне продажу души, но ты увидел истину, — принцесса постаралась загадочно улыбнуться.

«Жаждешь служить Проклятому, пожалуйста.»

— Ну я же сразу сказал, что не идиот. А когда ты раздеться вздумала, я только убедился. Мало того, ни одна приличная женщина, тем более принцесса, до такого не додумается, так увиденное еще больше вопросов вызывало.

— Я уже поняла, что это было плохой идеей. Но я сомневаюсь, что дело в таком вопиющем несоблюдении приличий. Как ты все понял?

— Что же ты при допросе не уточнила?

— Времени не хватило, — солгала Эрика.

— Понимаешь, я достаточно знаю про принцессу. И Повелителю служу не первый день. Подумал, сопоставил факты, и все понял, — самодовольно бросил Игрок.

— Ты сейчас мне лжешь, — одернула его она. Эрика при допросе упоминала эти варианты, но барон не соглашался.

— Ладно. Факты и твое поведение ничего, кроме подозрений, будто ты самозванка, не подсказали мне. Но я почувствовал, ты не простая самозванка. Это сложно объяснить, — Рикиний замялся.

— А ты попробуй, — настояла Эрика.

— Когда ты рядом, Дар Проклятого не владеет моей волей. Я ощущаю себя свободным от наваждения. Долгие годы я испытывал удовольствие от жизни, только используя дар. И вдруг наваждение покинуло меня. Потом, когда ты представилась, пояснила, что ты хочешь, я все понял. Сделка с тобой — воля Повелителя, — несколько смущенно пояснил барон.

— Знамение, — загадочно произнесла Эрика.

— Что? — переспросил Рикиний.

— Ничего. Все идет как и должно. А теперь учти, не стоит распространяться об этом. Еще не время. Никто не знает, кроме тебя, Темного Мессии и Перстов. Виктор тоже не знает всей истины. Для него у меня своя правда. Как и для многих вокруг. Поэтому ты будешь молчать обо мне, как буду молчать я о тебе. Это в наших общих интересах, — Эрика зловеще улыбнулась и подожгла самокрутку.

— Ты права, в этом мы похожи. Не сомневайся, я буду молчать, — уверил Аренский и закашлялся.

Не нравился ему дым от дурмана, однако сейчас он даже не возмутился. В повозке повисло молчание.

«Солгать несложно, теперь, главное, чтобы правда не всплыла.»

Эрика понимала, если Игрок поймет, что все его мысли относительно демона — бред, у него станет куда меньше причин оставаться на ее стороне. Если вообще останутся. Но главное, нельзя забывать, Игрок тоже напоить зельем не дурак. Талерманца как источник информации она только что исключила. Дала понять, он ничего не знает и знать не должен. Остается надеяться, Аренский опаивать и допрашивать ее не рискнет. Ибо тогда, пиши провало. Пусть она, действительно, некий самовольно вселившийся дух, но ведь она к Проклятому отношения не имеет. Стало быть, нельзя оставлять места сомнениям.

— Расскажи, как там в Бездне? — неожиданно серьезно спросил барон, прервав затянувшееся молчание.

Эрика на миг растерялась. Хотела отговориться, будто это тайна, однако тут же решила, разумнее удовлетворить любопытство барона. Чтобы у него даже мыслей использовать зелье не возникло.

— Для тебя не тайна. Ты и так уже слишком много знаешь. Скучно там, в Бездне. Тоска, вечная тоска. Особенно для тех, кто успел неплохо пожить, — заявила Эрика, предположив, что если в Бездне действительно все так, как представлено в писаниях, она бы точно заскучала. Достаточно представить, что ее заперли в темницу и она должна целыми днями пытать или наблюдать пытки. Без права выйти наружу.

— Тоска? — удивился Игрок.

— А чего ты ждал? Веками наблюдать за чужими муками, не имея никаких иных развлечений. Думаешь, весело? Для рожденного в Бездне и не знавшего иной жизни, вполне привычно. А вот для ставшего демоном, увы. Неважно, человек при жизни был жалостлив или же приходил в восторг, пытая людей. В конечном итоге для каждого это становится скучной обязанностью. Единственное, что остается демону, это ненависть. Сначала он пуще прежнего ненавидит Мироздание. Оно требует слишком много, например, мучить тех, кто ничего серьезного не сделал. Но все равно, каждый начинает ненавидеть тех, кого обязан наказывать. Потому что они рано или поздно покинут Бездну, а демон останется в ней вечность. И он это понимает. Думаешь, зря Проклятый так жаждет покинуть это мерзкое место, куда его засунуло блядское Мироздание? — Эрика мрачно улыбнулась, заглянув прямо в глаза барону.

Бледный Аренский вздрогнул. Эрика продолжила свою речь.

— Кое в чем Книга Мироздания не лжет. Продать душу, действительно, обречь себя на вечные муки. Такова воля не Проклятого, а Мироздания. Открою еще одну тайну, немногие демоны выдерживают больше столетия. Безумие настигает их. Ты хотел узнать правду, и ты ее узнал. Доволен? — Эрика растянулась в улыбке.

Наплести подобную ахинею труда для нее не составило. Эрика просто выказала собственные измышления. Невольно вспомнились беседы с Карлом и Виктором. За бутылочкой санталы они бесчисленное количество раз обсуждали противоречия в священных писаниях, сущность Бездны и мотивы скупающего души Проклятого. Обычно все заканчивалось одинаково, жаркий спор Карла и Виктора прекращался ее приказом. Сложно было представить, чтобы эта бесполезная болтовня однажды ей пригодится. Но в жизни много сюрпризов.

— Пожалуй, не зря утверждают, меньше знаешь — крепче спишь, — мрачно бросил барон, который, судя по выражению лица, поверил ей.

— Сам хотел узнать. Думал, в Бездне тебя ждет жизнь, полная удовольствий, в перерывах между которыми ты будешь наблюдать за муками идиотов? — принцесса докурила самокрутку и выбросила ее в окно.

— Я не думал об этом, — Рикиний отвел взгляд в сторону.

— И правильно. Это все неважно, пока у нас есть шанс избежать этих мук. Если наступит Царствие Проклятого, самые верные служители Повелителя, в том числе и демоны, получат бессмертие и власть, — уверила Эрика.

— И Бездна поглотит все сущее? — предположил Игрок, выказав утверждение из апартидских и аркадийских преданий. Книга Мироздания пугала куда более жутким вариантом.

— Ты еще скажи, Проклятый убьет всех людей. Как там ваши святоши утверждают, демоны уничтожат все живое. Чушь! Ты не должен сомневаться в избранном пути. Повелитель просто так никого не убьет. Сам подумай, какой ему смысл всех убивать? Кем тогда править? И ничего Бездна не поглотит. Смысл тогда Повелителю выбираться наружу? Ты полагаешь, он идиот? Когда наступит его царствие, не будет Бездны, как не будет бесполезных мук после смерти. Повелитель и демоны сыты по горло всем эти дерьмом. Наступит новый порядок. Справедливый порядок. Особенно для тех, кто был верен, — уверенно продолжала увещевать Эрика.

— Логично. И что же нужно делать, дабы приблизить этот час? Как твой приход к власти поможет Пришествию? Не лучше ли все устроить побыстрее? — заинтересовался и как Эрике показалось, засомневался, барон.

— Как все у тебя просто. Нельзя свершить ритуал когда вздумается. Было бы все легко, Повелитель не торчал бы в Бездне. Ты думаешь, я первая Наместница? Нет, я не первая. До меня были другие. Им помешали. Меня тоже пытались убить. И еще не раз попытаются. А когда придет время, тысячи если не десятки тысяч приспешников Мироздания захотят помешать. Грядет жестокая битва. Когда наступит время, нам понадобиться много сил. Тех, кто добровольно встал под знамена Проклятого, недостаточно. Талерман внедь пал. Именно для того, чтобы победить, нужна власть. Власть, которая позволит уничтожить всех, кто посмеет встать у нас на пути, — принцесса продолжала самозабвенно лгать, надеясь тем самым, не допустить ненужные сомнения.

— Теперь я все понял. Когда же наступит время? — шепотом спросил Аренский.

— У нас есть девять лет. А потом Повелитель даст мне знак, — зловеще шепнула Эрика и уже более громко добавила, — Главное, успеть подготовиться. И не сдохнуть раньше.

— Уж постараюсь. Мне в Бездну не хочется, — барон прикусил губу.

— Мне тоже здесь больше нравится, — Эрика подмигнула ему.

— А что с настоящей наследницей? Она не станет проблемой? — заговорщицким тоном поинтересовался Игрок.

— Не станет. Она перед тобой. А точнее, ее тело, — в этот раз принцесса почти не солгала.

— Возможно, я слишком любопытен, но все же, как это произошло? — осторожно уточнил Аренский.

— Для тебя уже не секрет, ты ведь посвященный. Все просто. Странно, что ты сам не догадался. Почти пять лет назад она вовремя захотела умереть. Повелитель послал меня занять ее место, — пояснила принцесса.

В повозке вновь воцарилось молчание. Рикиний ушел в свои мысли, что случалось с ним не часто. Обычно барон отличался изрядной болтливостью. Что на уме у Игрока, оставалось только догадываться. Эрика в свою очередь ничуть не сожалела о содеянном. Аренский сам все придумал, а ей ничего не оставалось, кроме как согласится. Другое дело, что дальше? Допустим, она продолжит морочить голову Игроку, подкрепив его убежденность знакомством с Перстами. Но сам факт, что Аренский счел ее самозванкой, вызывал куда больше вопросов.

В очередной раз она задумалась по поводу своего возвращения в Эрхабен. И увы, ничего хорошего в голову не лезло. Империя в ужасном положении. Разгребать все ей. Как? Непонятно. Проще все сжечь. Ничего непонятно и оттого страшно. И самое досадное, она четко для себя поняла, что ошибалась. Годами она тешила себя глупыми иллюзиями. Пять гребаных лет она жила будто в иной реальности. Чего только стоит уверенность, если она будет воевать не хуже мужчин, докажет, что достойна. Полнейшая ерунда. Как и всякие мысли по поводу турниров и поединков. Не лучшая идея потешить самолюбие. Теперь такие мысли ничего, кроме стыда за собственную наивность не вызывали. Разумеется, все ее умения отнюдь не бесполезны. В другом случае она давно бы в Бездну отправилась. Но едва ли даже самые выдающиеся воинские навыки помогут ей править. Особенно, в ее случае. Как до нее это раньше не дошло, еще в Клеонии?

Последнее, что ей стоит делать в столице, это демонстрировать свои умения. Навести порядок а Империи это не поможет, зато сколько вопросов появится. Ничего этим ублюдкам не докажешь. Игрок, вроде не глупый человек и тот не поверил. Вместо того, чтобы наслаждаться всеобщим восхищением, придеться доказывать, что она не демон, не самозванка и даже никому душу не продавала. Не будь у Империи столько врагов, можно было бы плюнуть на всех и взять власть, воспользовавшись правом сильного. Но убивать и запугивать всех и вся нынче время неподходящее. Любой внутренний конфликт приведет к тому, что Империю растащат иноземные враги. Следовательно, без интриг, договоров и прочей свистопляски не обойтись.

Принцесса достала самокрутку закурила. Аренский даже не обратил на это внимания. Он продолжал задумчиво смотреть в окно. Эрика в который раз вспомнила аргументы, которые привел Игрок, сочтя ее самозванкой. Ясно тут одно. Нравится ей это или не нравится, выбор у нее невелик. Если она хочет получить желаемую власть, придется примириться с реальностью. Как минимум, нужно постараться, чтобы ни у кого в Эрхабене таких мыслей как у Игрока и клеонцев не возникало. Хотя бы первое время. Что же, лгать у нее получается неплохо. Гардероб не проблема. Ради власти можно и платье надеть. Носила же когда-то. Этикет она знает. Ругаться можно только в присутствии своих. Леди не принято курить? На время бросит. Это же не порошок. На ее памяти несколько человек преспокойно забросили привычку. В конце-концов, не самая ужасная жертва.

«Путь к власти тернист и опасен» — мысленно сыронизировала Эрика выбрасывая окурок. Последний в ближайшие месяцы. Понимая, что первое время отсутствие дурмана делает человека раздражительным, она решила бросить уже сейчас. Во дворце ей понадобится самообладание.

До Ваэльи они добирались еще пять дней. За это время Эрика убедилась, ее ложь весьма впечатлила Игрока. Барон посерьезнел и стал провлять рвение граничащее с навязчивостью. Болтливость вернулась к нему вечером того же дня, однако вместо рассказов про очередного проигравшегося в Лихорадке неудачника, он без конца сыпал идеями, предполагая, что можно предпринять. В итоге это вылилось в их первую размолвку.

Эрика слишком много планировать не хотела, полагая, что многие моменты желательно обдумать уже в столице, когда обстановка наверняка будет известна. Нет смысла обсуждать, что делать с Хамоном, Халифатом, аркадийцами, обнаглевшим Мириамским и голодными толпами под стенами столицы, если пока они доберутся до Эрхабена, все может изменится. Игрок придерживался иного мнения, утверждая, что если к делу подходить с умом, все можно предусмотреть. В том числе альтернативный план, а точнее десяток планов. Эрике такой подход решительно не нравился. Она согласна была обсуждать только ближайшие действия. Да и то, недолго. Зачем воду ступе толочь, если они еще в Редграде всё обсудили и решили. А именно, привлечь на ее сторону ручного Герцога Феодора Тильского, зависимого от сотрудничества с Ироком Герцога Ханнара Лемского, и перекупить Гильдию Наемников.

Принцесса на своем опыте убедилась, лучший план — решать проблемы по мере поступления. Игрок же получал удовольствие от обсуждения десятков вариантов развития событий, чем, разумеется, только раздражал ее. При том, что благодаря отказу от курения, Эрику теперь раздражало даже то, что раньше казалось ерундой. Принцессу, да и самого Аренского от преждевременной гибели спасало лишь то, что большую часть времени они и следовали по отдельности.

Тряске в повозке Эрика предпочитала верховую езду. При этом Аренский, несмотря на ее скерное нестроение, все равно постоянно приглашал составить ему компанию. В ущерб собственной безопасности. Дело даже не в том, что Эрика уже раз сто мысленно его удавила из-за одних только манер. Даже аргумент, что маги в ее присутствии бесполезны, барон игнорировал. Эрике оставалось только догадываться о причине такого странного поведения. Возможно, тому было приятно не ощущать дара Проклятого, а может дело в доходящем до фанатизма рвении. Одно хорошо, верховую езду барон, действительно не жаловал. Иначе хрен бы отвязалась.

Еще издалека Ваэлья привлекла Эрику длинной очередью у ворот. В городе проходила традиционная осенняя ярмарка. Караваны, крестьяне, иные путники неизвестного происхождения выстроились в ожидании возможности попасть внутрь. Причем, учитывая близость заката, у большей части шансов проехать сегодня не было. Принцесса ждать под стенами не собиралась. Памятуя о документах Имперских гонцов, она не сильно беспокоилась. Однако, она задумалась об Аренском и его свите. Как бы Игрок не надумал использовать магию, а ее присутствие все не испортило.

— До города рукой подать, смысл привал устраивать, — возмутился вышедший из повозки Рикиний, когда их процессия по инициативе Эрики остановилась на обочине. Принцесса подошла к нему.

— Там очередь. Будем стоять или как? — уточнила она.

— Ты это серьезно? Я на дурака похож, в очередях вместе с чернью стоять? У меня, а значит, у всех нас, имеется срочное приглашение Герцога, — самодовольно похвастался Игрок.

— Состряпал? Или Феодор предоставил тебе приглашения на все случаи жизни? — с иронией поинтересовалась принцесса.

— Мне в таких случаях ничего стряпать не нужно. Я и так могу обмануть любую стражу. Пустого свитка хватит, — Рикиний манерно накрутил волосы на палец.

— Какая прелесть. Ты предлагаешь всей нашей свите сунуться с пустым свитком? Я правильно поняла?

— Да, я всегда так…

Принцесса перебила его.

— Сколько можно повторять, в моем присутствии нельзя пользоваться магией. Что ж ты не предусмотрел? — принялась возмущаться принцесса.

— К такому сложно привыкнуть. Это слишком странно. Из ряда вон выходящий случай, — разочарованно бросил Аренский.

— Привыкай к таким случаям. Тем более, у тебя всегда есть десяток запасных планов, — продолжала издеваться наследница, втайне надеясь, что никаких планов у того нет.

— Насколько я знаю, в Талермане учат подделывать и не такое. Твой Виктор разве не состряпал ничего? — Аренский снова вернулся к самодовольному тону.

— Правильно мыслишь, у нас есть документы Имперских гонцов. Под стеной никто ночевать не будет. Просто в город мы въедем по отдельности. Ты, главное, впредь, когда будешь строить свои хитрые планы, учитывай мою особенность, — предупредила принцесса и подмигнула ему.

Первыми отправились Эрика с Лютым и Виктором. Встретиться условились у доходного дома Тихая заводь, который, по словам Игрока, находился слева от рыночной площади. Эту дыру каждая собака знает, напутствавл он. Ворота они миновали без проблем, если конечно не считать возмущений стоящих в очереди купцов, и последующую тираду из всевозможных ругательств со стороны Эрики. Но документ свою роль сыграл, их, как Имперских Гонцов пусть неохотно, но все же пропустили.

В городе, несмотря на приближающийся закат, было не протолкнуться. Особенно досаждали попрошайки и мелкие торговцы. Их процессию настойчиво не донимали, все же вооруженные люди вызывали некоторые опасения. Но из-за столпотворения быстро продвигаться не получалось.

— Эрика, давай по переулкам, я уверяю, будет быстрее, — снова предложил Виктор и, как на зло, достал дурман.

Не курившая уже пятый день Эрика зацепилась взглядом за самокрутку. Запрещать курить талерманцу и варвару она не решилась. Если и они такими дергаными как она станут, лучше никому не будет. Но и смотреть на курящих со стороны с каждым днем становилось все сложнее. Особенно искушал запах.

«Нет, нельзя. Что ж я, столько прошла, а курить бросить не могу»- мысленно упрекнула себя Эрика.

— Ты слышишь меня? Хватит на мой дурман смотреть, все равно не дам. В обход или как? — уже громче одернул ее Виктор.

— Подавись своим дурманом. Нет, лучше напрямую. Ты здесь был всего раз, и то, больше пяти лет назад. Я не хочу бродить попусту, когда мы заблудимся. А эта улица точно к рынку ведет, — возразила она, не особенно доверяя памяти талерманца.

— Ну и хер с тобой. Я не против на людей посмотреть. И ты погляди. Полезно будет, — пробурчал тот в ответ.

Чем ближе к рынку, тем толпа становилась плотнее. Одним словом, ярмарка. Эрике оставалось только догадаваться, почему Аренский выбрал столь неподходящее место встречи, а заодно, мысленно возмущаться царящим бардаком. За все время ее долгого путишествия они миновали города, предпочитая останавливаться в придорожных ночлежках. Единственный город, который она успела посетить, это Редград. И разумеется, детище Игрока выглядело намного приличнее Ваэльи.

И вроде большой город, постройками напоминающий столицу. Даже дороги выстланы брусчаткой. В сравнении с Небельхафтом, вполне пристойное место. Все бы ничего, если бы не толпы народу неизвестного происхождения, занятых отнюдь не благородными делами. Ругань и проклятия перемешались с попытками продать всевозможный товар и мольбами помочь куском хлеба. Самые неадекватные попрошайки бросались на колени под копыта лошадей. Столько голодранцев и порошаек в одном месте принцесса не встречала даже в Небельхафте во время наплыва беженцев из Ринии и Камирии.

— Отвали, — рявкнула Эрика, отпихнув ухватившего за ногу наглого попрошайку. От грязного оборванца воняло дешевой бормотухой.

— Может, по медяку им дать. Не обеднеем, — предложил Лютый.

— Думай, что говоришь. Бросишь одному монету, они проходу не дадут! Разорвут нас, жалостливых. Ублюдки работать не хотят, дармоеды херовы, — одернула его принцесса. Кого она терпеть не могла, так это попрошаек.

В какой-то момент движение совсем застопорилось. Впереди образовалась куча мала. Оборванцы начали драться.

— Видишь господина в синем плаще? Он им горсть медяков бросил, — с усмешкой пояснил талерманец и закурил.

Принцесса, стараясь не смотреть на дурман, обратила свой взор на богато одетого всадника. Молодой темноволосый мужчина ухмылялся, поглядывая на драку. Его окружали четверо рослых всадников в доспехах. Впрочем, вскоре ей пришлось отвлечься. Эрика почувствовала странные телодвижения справа и резко обернулась. Невысокий мужчина в капюшоне пытался срезать мешок с ее поклажи. Принцесса тут же ухватила вора за руку.

— Мразь, — прошипела она, незамедлительно спешившись.

Руку вора она не отпустила, выкрутив наружу. Тот попытался вырваться, но ничего у него не получилось.

— Я тебе сейчас руки переломаю, гнида, — зло прорычала она и незамедлительно принялась воплощать свои намерения, для начала свалив неудачливого вора на землю.

Принцессу и так уже достала дурацкая обстановка в городе, больше похожем на помойку. А тут еще обворовать попытались. Это и стало последней каплей. Эрика для начала прошлась по его ребрам, хорошенько пнув. Следом она решила навсегда отучить его воровать.

— А-а-а, нет, — заверещал вор, что есть силы, заглушая воплем хруст сдавливаемых костей ладони.

— Скажи спасибо, что не отрубили, — рявкнула она и с наслаждением пнула его теперь уже в голову.

— Довольно, — услышала она голос Виктора.

Следом талерманец ухватив ее за предплечье оттащил назад. Эрика хотела было вывернуться, дабы продолжить справедливую расправу, но обратив внимание на окружающую обстановку, вняла его словам. Вокруг собралась толпа зевак. Вдобавок, Лютый только что врезал одному лысому заморышу. Тот валялся прямо под его ногами. Звучала противная какофония из громких возмущений и высказывания версий происходящего. Из толпы к ним уже протиснулись трое стражников.

О том, чтобы убивать покусившегося на ее добро вора, принцесса в тот момент не думала. Просто злость взяла. Однако вскоре выяснилось, последний удар оказался лишним. Вор был мертв. Из его затылка уже натекла лужа крови. Принцесса, не зная что еще предпринять, приготовилась к резне и последующему побегу. А там пусть Игрок разбирается, он же тут хозяин. Но Виктор весьма вовремя предъявил документы Имперских Гонцов. Качественно подделанные свитки стали весомым доказательством их честности. Точнее, связываться с ними поостереглись. Проще признать правоту Имперских гонцов, пострадавших от попытки ограбления, нежели расхлебывать последствия, если случится задержка срочного послания из дворца.

После недолгого разбирательства, выслушав угрозы Эрики доложить о творящемся беспределе самому Императору, стражники извинились и поспешили ретироваться. Мертвеца и едва живого сообщника, пострадавшего от кулака Лютого, они уволокли с собой. Зеваки постепенно начали расходиться. Эрика, мысленно проклиная собственную неосторожность, обратила свой взор на лошадь, как вдруг заметила, что половины поклажи нет.

Она выругалась наверное на всю улицу. Подумать только, пока с одним вором разбиралась, другие уже подоспели. Еще ни разу никому не удавалось ее обворовать. Половину Империи проехала, и вот, пожалуйста. Прямо под носом. Да что за день такой? Еще и Лютый с Виктором курят, сраные мудаки.

— Сама виновата. Зачем было устраивать бойню? — небрежно возмутился Виктор.

— Где ты бойню увидел? Я тварь по делом наказала! Я не буду терпеть беспредел, — вспылила она и сплюнула.

Признаваться, что убила она случайно в припадке гнева не хотелось. Тем более, убила она справедливо. И вообще, по закону попытка ограбления особы императорской крови наказывается казнью.

— А прилюдно забить человека до смерти, это не беспредел?

— Кто то же должен, если стражники тупые недоумки. У них под носом воруют. И вообще я вправе казнить!

— По закону, не вправе. Пусть даже не инкогнито. А казнить по праву сильного, это и есть тот самый беспредел, — напомнил Виктор.

Он был прав, ни в одном законе не сказано, что принцесса или даже принц вправе казнить или миловать только по праву титула. Император вправе. Герцог тоже, но лишь в своем герцогстве. Остальным, в том числе принцессе, такое право может дать лишь приказ Императора или местного герцога. В Клеонии Эрика подделывала некоторые приказы, а чаще просто плевала на закон. Как впрочем, и здесь. Вот только не она первая начала.

— Мне похер на закон. В Империи все на него срут, если не заметил. Ты тоже вертел этот гребаный закон на херу всю свою жизнь. Так какого лешего ты возмущаешься? — недоумевала принцесса.

— Так это ты возмущаешься. А я законом не прикрываюсь. И на беспредел не сетую, при этом доверяя всяким ушлым бароном, — довольно парировал он и затянулся дурманом.

— Закрой рот и катись на хер, — огрызнулась Эрика, не желая больше разговаривать с ним.

В последнее время так заканчивались почти все их беседы. Выказанная ею причина верности Аренского показалась Виктору неубедительной. Эрика, предполагая очередые колкости, не стала рассказывать про уверенность Игрока в ее отношении к Проклятому. Но в итоге, талерманец искренне счел ее наивной дурой, неправильно допросившей барона. Выгода и перспектива нагрести золота, по его мнению, недостаточные причины. Мало того, талерманец единственный, кто даже зная про ее раздражительность, не стеснялся в выражениях.

Доходный дом они нашли без проблем. Игрока ждать пришлось недолго. Буквально через пять минут показалась его повозка. Все же потасовка и дальнейшие разбирательства весьма задержали их. Оказалось, до нужного места еще был час езды. В лучшем случае. Дабы избавится от общества талерманца, и, заодно, никого случайно не убить в пути, Эрика решила ехать в повозке Рикиния.

— Что, пытались обворовать? — с насмешкой спросил барон, как только они оказались наедине.

— За нами следили? — вознегодовала она, вроде бы не припоминая, чтобы даже болтун Лютый ляпнул лишнее. Да и когда бы он успел, если от нее не отходил?

— Помилуй, больно надо. Просто вся окрестная стража на ушах. Лично слышал, как десятник бедолаг распекал, мол если пострадавший Имперский гонец напишет донос герцогу, всех на улицу вышвырнут. Я и предположил, кто мог шум наделать. Все же гонцы из дворца гости нечастые, а тут еще вы, — Аренский жеманно улыбнулся.

— Как ты правильно догадался.

— Еще он стращал, один гонец бешеный. До смерти воришку забил. Твой варвар так постарался? Или, может, талерманец? — с укором поинтересовался барон.

— Не наговаривай на моих людей. Это я немного разозлилась. Не люблю, когда у меня воруют, — со злостью огрызнулась принцесса.

— Немного? Мда, — Игрок опасливо покосился на нее.

— Чего так смотришь? Думаешь, я ненормальная? Да если бы твои стражники знали свое дело, мне бы не пришлось никого бить. Между прочим, пока я объясняла этим недостражникам, как надо служить, прямо у них под носом часть моей поклажи утащили другие воры. Что за бардак? Ты вроде тут хозяин, объясни.

Он прикусил губу и после небольшой паузы таки ответил.

— На ярмарках всегда много воров, за всеми не усмотришь. Но если пропало что-то ценное, я могу распорядится, и завтра же все вернут, — предложил он.

— Что значит вернут? Ты и воров у нас покрываешь? — принцесса удивилась. Вроде подробно допрашивала, но все равно, с каждым днем союзник преподносит сюрприз за сюрпризом.

— Ну не всех. Только некоторые банды. А вот все скупщики краденых ценностей работают на меня, — похвастался Рикиний.

— И небось орудующая на рынке банда, твоя? Ато я думаю, чего это стражники такие безразличные. Твоя работа? — вспылила Эрика.

— Как то так, — барон невинно улыбнулся.

— Думаю, в наших общих интересах прекращать поддерживать воровство. И попрошаек надо гнать. Их там слишком много! Все это не способствует процветанию Империи, — поставила перед фактом она.

Игрок в ответ лишь рассмеялся.

— Ты права, но это если рассуждать поверхностно. Понимаешь, нынче ситуация такая, что иначе нельзя, — самоуверенно возразил он.

— Ты чего несешь? Тебе золота мало, что ты даже ворье покрываешь? Игорные дома, бордели, торговля, герцог ручной, подати платишь чуть ли не как лавочник, а все мало? Какая на хер ситуация? Ты не охерел от жадности?! — с негодованием потребовала ответа Эрика, даже не заметив, как ухватила его за ворот.

— Давай, ты уберешь руки. Покуришь. И тогда я все объясню, — едва не шепотом предложил Аренский.

Принцесса отпустила ворот барона и только тогда заметила, что разорвала ему сюртук. В который раз вспомнив про случайно убитого вора, принцесса решила внять совету и все-таки покурить.

— У тебя есть? — спросила она.

— Откуда? Могу только порошком поделиться, — он развел руками.

Принцесса потребовала остановить повозку. Практически вылетев из нее, она принялась искать взглядом Виктора или Лютого. В свите Аренского никто дурман не курил. Первым на глаза попался талерманец. Каково же было ее негодование, когда тот ей давать самокрутку отказался. Мало того, еще и начал издеваться, намекая на ее несдержанность.

— Ты охерел? Это приказ! Выполняй, гребаный мудак! — зло кричала она.

— Но ты сама приказывала не давать его тебе! — с ухмылкой, совершенно спокойно парировал он.

— Я отменяю тот приказ. Я передумала. Ты ублюдок…

— Эрика, вот дурман, — услышала она голос Лютого позади и прервав приготовленную тираду из всех возможных ругательств, обернулась. Колдландец сунул ей целую горсть самокруток.

— Молодец. За хорошую службу я повышаю твое жалование в два раза! — объявила Эрика и обратила взор на ухмыляющегося Виктора, — А твое жалование урезаю в два раза. Чтобы знал свое место!

Талерманец только издевательски улыбнулся. Эрика сплюнула и последовала обратно в повозку. Уже там она дрожащими от бешенства руками подожгла самокрутку и, наконец, исполнила единственную мечту за последние пять дней. Повозка по приказу Аренского тронулась.

— А теперь можешь объяснять, — спокойно заявила принцесса, выдохнув дым.

— Ты точно в порядке? Может, я подожду, пока ты докуришь? — учтиво уточнил он.

— Объясняй. Обещаю, пальцем к тебе не прикоснусь, — отмахнулась она.

— Ладно. Тилия, самое большое и богатое герцогство, чем привлекает беженцев с голодного и разрушенного войнами юга. Что мне со всеми делать? Мне приказать всех тупо вырезать? Чтобы начался бунт? Или мне выдворить голодранцев из Тилии и впредь не пускать? Даже хер с приказом Императорицы принимать всех южан, ужасно то, что эти люди пополнят ряды Воинов Света. А эти фанатики прямая угроза моему благостоянию. Редград, бордели, игорные дома они считают угодными Проклятому. Я разорюсь, а Империя от такого расклада все равно не выиграет! — наконец, он закончил.

— Я не предлагала тебе всех вырезать или выгнать. Я всего лишь хочу, чтобы ты прекратил поощрять воровство и попрошайничество. В городе совсем порядка нет, — стояла на своем Эрика.

— А это единственно возможный порядок в данной ситуации.

— Будь добр, объясни.

— Голодранцев слишком много. Иные за еду батрачат, кому то больше повезло. Но кто-то и на юге порошайничал и воровал, кого-то нужда заставила. Страдают и местные, ибо монет за работу стали платить меньше. В такой обставновке попрошайничество, воровство и бандитизм — неизбежны, — уверил Аренский.

— И, значит, нужно зарабатывать на этом? — вклинилась принцесса, уже успев докурить дурман.

— Не только поэтому. Мне выгоден порядок в Тилии. Представь себе, мне тоже невыгодно, если все сдохнут от голода, перережут друг друга или начнется мор. Ты разве при допросе не узнала, почему я убрал Каледония, взяв Тилию под свой контроль? — осведомился Игрок.

— Не сошлись в принципиальных вопросах. Ты так ответил и меня ответ устроил. Золото не поделили, небось. Только какое имеет значение это сейчас? — уточнила Эрика, уже предполагая, не угрожает ли ей Игрок такими намеками.

— Имеет. Я его убрал, потому что этот идиот не захотел внять гласу рассудка. Он устроил бардак в герцогстве. Он искренне считал, что если всех городских воров и разбойников ловить и вырезать, а попрошаек и нищих выгонять из городов, будет порядок. А я ему говорил, с таким количеством сброда эти меры не помогут, только хуже сделает. Хитрее надо быть. Ты не представляешь, что тут творилось три года назад. Дома для убогих переполнены, под стенами толпились оборванцы. Еще немного и мор начался бы. В город после заката выйти было опасно. Стражники мзду во всю брали. Нищие паслись под стенами городов, мешали торговле, пополняли разбойные банды. Как итог, игорные дома и бордели, мои в том числе, стали пустовать. Из-за большого количества разбойных банд на дорогах торговля стала опаснее. Господа, как из Тилии, так из иных герцогств стали меньше посещать Редград, опасаясь разбойных банд. Меня это не устроило и я убрал Каледония.

— Поздравляю. А банды прикрываешь, по принципу, не можешь разогнать, хоть золото поимеешь?

— В том числе. Но не только. Я, между прочим, навел порядок. Достаточно было обеспечить поддержку паре тройке банд, чтобы они набрали силу. Теперь они, не без моей помощи, периодически вырезают друг друга. Например, когда делят территорию. А еще убивают тех, кто не хочет платить и подчиняться им. А таких, поверь, много. Эти меры сокращают общее поголовье бандитов даже без помощи стражи. В итоге, в городе воруют и грабят куда меньше и осторожнее, чем раньше. То что сейчас творится тут, это еще нормально, в столице намного хуже, — уверил Игрок.

— Допустим ты прав. А насчет попрошаек, что скажешь? — принцесса принялась поджигать еще одну самокрутку.

— Ты в столице не была, вот там кошмар. А тут их не так много. Мне пришлось впустить их в города, дабы под стенами не толпились, и в разбойники не шли. Но банды периодически по моей указке по тихому вырезают особо безнадежных недоумков. Чтобы мор не случился. Это, кстати, уменьшает количество просящих, а герцог и стража вроде не при делах. Зато перепуганные голодранцы теперь предпочитают не просить, а идти работать, хоть за кусок хлеба. Тем более, я постарался нужные слухи распространить. Разве плохо?

— Разумно, — согласилась принцесса, несколько иначе посмотрев на ситуацию.

— Именно. Герцогство процветает. Но главное, я еще и золото со всего этого имею, — последнюю фразу он произнес с особой гордостью.

Эрика задумалась. Скорее всего, последнее и было главной целью Игрока. Но при этом, ведь не поспоришь с ним. И придумал он неплохо. Возможно, дело в долгожданном курении, но теперь увиденное в городе не казалось ей таким ужасным. И чего она так взбеленилась? Будто раньше попрошаек не видела. А безразличие городских стражников дело вообще повсеместное. В Небельхафте не лучше. Те же гвардейцы, успевшие на рынке послужить, спьяну рассказывали, как брали у торговцев мзду. И воров старались ловить только после того, как тот наберет добычи, дабы большую часть присвоить себе.

Вывод напрашивался один, нельзя ей курение бросать. Она предполагала, что первое время будет раздраженной. Но не настолько же. Если Аренский без порошка превращается в слизняка, она без дурмана — в бешеную истеричку. Причем, в ее случае, в истеричку, опасную для окружающих. Да и для самой себя, тоже. Мало ли, в какой ситуации она потеряет самообладание?

— Ты упоминал, что частенько решал многие проблемы распространением разных слухов, — прервала молчание принцесса.

— Да. Благодаря этому способу люди в Редград приезжать начали. Слухи великая вещь, — самодовольно заявил Игрок.

— Пустить бы среди знати разговорчик, будто дурман некоторые травники используют в лечебных целях и это полезно, — предложила она, рассудив, что это станет неплохим решением проблемы ее курения.

Игрок задумался и вдруг странно улыбнулся. Эрика решила пояснить.

— Я подумала и решила, чем бросать и мучиться, лучше приучить курить окружающих. Все же, я хоть и демон, ничто людское не чуждо мне. Без дурмана я могу случайно убить кого-то.

— Я заметил. Но дело не в этом. Идея гениальна, — у Аренского загорелись глаза, — Это же сколько золота можно поиметь. Дурмана в одной Клеонии как грязи. А грязи там много. Нынче, окромя клеонцев, его курят матросы, наемники, да чернь портовая. Но если его станут курить среди знати, спрос и цена вырастет. Разговоры пустить, даже среди лекарей, это не проблема. А потом обставим чудесное исцеление принцессы как заслугу дурмана. Курить будут даже леди! Я постараюсь! — на этом Игрок не успокоился и разразился долгим планом очередного способа обогащения. Дурман для богатых, для середняков, и даже для черни, все предусмотрел. Наверняка, уже мысленно прибыль посчитал.

— Ты всегда о золоте думаешь? — поинтересовалась Эрика, когда тот, наконец, закончил.

— Почти. Но чем ты недовольна? — изумился барон, — Это же пойдет на пользу грядущему Пришествию. Выиграют выращивающие дурман северные герцогства. Они тебя поддерживают. Из-за войны с Халифатом торговля с аркадийцами усложнится. Это убыток, для меня в том числе, его необходимо компенсировать. Больше золота, больше шансов победить, — уверил Аренский. Что он умеет, так это обосновать пользу обогащения для общего дела. И, главное, не поспоришь.

— Вот и по рукам. Научим курить всю Империю, — сыронизировала она, оценив идею барона.

— И все же, что у тебя стащили? — Игрок вдруг вернулся к тому, с чего начали.

— Поклажу с измазанным в грязи дорожным костюмом. Пусть подавятся, мне он все равно в такую жару не пригодится. Тем более, в Клеонию я решила не возвращаться, — сообщила принцесса.

Она еще в Редграде решила, в этом нет смысла. Зачем терять время и попусту месить грязь? Лучше послать гонцов. А там пускай Карл сам разбирается с назначением наместника, собирает свиту и тащит всех в столицу. По всем расчетам она попадет в Эрхабен намного раньше. Обоснуется в столичной обители Игрока, тот пусть обстановку разведывает. Раз уж Аренский уверен в ее темной сущности и готов служить, почему бы не извлечь из этого максимум.

* * *

— Волнуешься? — бросил барон, прервав затянувшееся молчание.

— Скорее, предвкушаю, — отмахнулась она, солгав.

Игрок ничего не ответил. Может не поверил, а может, венулся к размышлениям по поводу очередного способа добычи золота. Эрике в этот момент было все равно. Лишь бы ее не донимал.

Принцесса испытывала весьма смутные чувства. Причем, беспокойство нарастало вместе с приближением к стенам Эрхабена. Мало того, личных поводов хватало, еща и картина открывалась нелециприятная. Оборванцев у обочин тракта становилось все больше. Традиционная осенняя ярмарка в этот раз проходила под стенами столицы. Это, учитывая предполагаемую обстановку, ничего хорошего не предвещало. Конечно, многие города практиковали подобный способ организации ярмарок, но это касалось маленьких и тесных поселений. В столице одной рыночной площади хватало, а осенняя ярмарка, открывающаяся Днем Урожая, считалась одним из важнейших событий года. Теперь же, по сути, Эрхабен заперт.

— Не зря ты утверждала, через главные ворота соваться не стоит, — заметил Игрок, когда они уже приближались к развилке, ведущей к задним воротам.

— Вот вот. А ты еще не хотел тот сраный караван покупать, — упрекнула его принцесса.

Опасаясь, что титула барона нынче для беспрепятственного проезда в столицу недостаточно, Эрика еще двумя днями ранее предложила обзавестись караваном. Дабы проехать в город через задние ворота в качестве купцов, поставляющих товар во дворец. А уж документ сотряпать, не проблема. Ждать Герцога Тильского, которого уж точно пропустят, Эрика не собиралась. Мало того, время терять, еще и придется в очередной раз иметь дело с тупым жирным идиотом, думающим только о пирах и званых ужинах.

— Вообще-то я не хотел платить за него столько. У меня волосы дыбом встали, когда ты ему цену назвала. В пять раз дороже истинной цены, — в который раз возмутился Аренский.

— Может, хватит жлобствовать? Этот караван вообще ничего для тебя не стоил. Зато этот упырь сразу все продал, вместе с лошадьми и повозками. И даже не спросил, зачем нам все это. А такую цену я назвала…

— Потому что не любишь торговаться, — продолжил ее словами барон, — Или не умеешь. А зря, это дело не только в торговле нужно. Я повторяю, дело не в моей жадности. Просто неразумно покупать настолько дороже. Он бы и так продал. Даже талерманец это понял, — настаивал на своем Игрок.

— Я умею торговаться. Только, где надо, а не из принципа, — возразила Эрика, — Ненавижу мелочиться. А Виктору лишь бы поспорить со мной. Только бесполезно это. И ты, будь добр, не пытайся. Если ты из-за медяка удавишься, я предпочитаю думать о важных целях.

— Из подобных мелочей и складываются шаги к важным целям, — самодовольно заявил тот.

— Заткнись уже. Достал. Будешь по такому принципу казной управлять, счетовод хренов. А я сама разберусь, где торговаться, а где, как ты иронизируешь, швыряться золотом, — уже раздраженно ответила она.

— Ладно ладно, молчу. Но я не жлоб, чтобы ты не думала, — напоследок уверил Игрок.

— Мне похер, кто ты, жлоб, делец, торгаш, — отмахнулась Эрика и достала дурман, в очередной раз радуясь, что не бросила эту привычку. С такой нервотрепкой только курить бросать.

Задние ворота они миновали без приключений. Поддельный свиток и последующий досмотр товара полностью удовлетворили караульных стражников. Даже в повозку Игрока не заглянули. Эрика, конечно, не опасалась быть узнанной, но лишний раз показываться на глаза тоже не хотелось.

Задние ворота выходили прямиком к Изумрудной округе, в которой и находилась тайная обитель Игрока. Что весьма показательно, жить в этой округе могли себе позволить только очень богатые люди. Принцесса, которая никогда не бывала тут, с интересом рассматривала особняки. Изумрудная округа напоминала ей дворцовые пейзажи. Эрика бывала за пределами дворца только на центральной улице Эрхабена, когда возвращалась после злополучного побега. Теперь, в свете происходящего и памятуя о предупреждениях Игрока, страшно было представить, что там творится. Про Нижнюю округу она вовсе предпочитала не думать. Здесь же царило спокойствие, будто нет никакой войны на два фронта и уж тем более — угрозы голода. Все чисто, красиво, повсюду деревья и цветы. Изредка проезжают богатые повозки и вышколенные всадники. Никаких тебе оборванцев, которых сюда не пускают.

Жилище Игрока ничуть не уступало соседним постойкам. Такой себе небольшой дворец. Внутри особняка сразу бросилась в глаза богатая обстановка в лучших аркадийских традициях. Барон и здесь себе не изменил. Встретили их трое девиц, чьих имен Эрика не запомнила. Было только понятно, эти девицы одни из немногих, знающие истинный облик Игрока. Как объяснил барон, это единственный его особняк, не считая родового замка, который официально принадлежит барону Аренакому. Обычно Игрок предпочитал мудрить. В той же Ваэлье особняк Игрока формально принадлежал почтенному целителю Акмию. Целитель, действительно в нем жил, но на самом деле он был одним из приближенных Игрока, причем об этом даже сам герцог, которого тот лечил, понятия не имел. Именно так поняла Эрика, хотя на счет правильности своих выводов ручаться не могла.

В хитросплетениях, связанными с приближенными Игрока, принцесса как не пыталась, разобраться не смогла. Рикиний, полагая, что врать Наместнице дороже, даже ответил на все ее вопросы. Судя по совпадениям с выказанным при допросе, не лгал. И все равно, поняла она немного. Одни знают то, чего не знают другие, третьи вовсе ничего не ведают, а дальше сам демон голову сломит. Как это все можно запомнить и не перепутать, у принцессы в голове не укладывалось. Одни имена чего стоят, и это не считая обстоятельств, которые вынуждают каждого хранить верность. Напрашивался вывод, чтобы вообще додуматься до такого, надо обнюхаться порошком. Устав чувствовать себя последней идиоткой, она решила не мучиться. Пусть потом разбирается Темный Мессия.

Рикиний оставил Эрику на попечении прислуги, а сам отправился разговаривать с управляющим Квинтом. Тот являлся одним из его столичных осведомителей. Разумеется, принцесса с нетерпением ждала окончания беседы. А чтобы не тратить время зря и заодно отвлечься от ожидания, она решила воспользоваться бассейном. Именно там ее застал настойчивый стук. Оказалось, пожаловал лично Игрок.

Выскочив из бассейна и накинув шелковый халат, она в нетерпении бросилась к двери.

— Ну что там? — спросила она, не успев даже впустить его.

— Тебе лучше присесть. И еще, пообещай, что не будешь сильно злиться? — осторожно предупредил Рикиний, проходя в комнату.

— Я не свалюсь в обморок, не беспокойся. Давай рассказывай? Бунт? Голод? Что, твою мать? — посыпала вопросами она.

Игрок все же уговорил ее присесть. Даже налил вино в кубки. Сам он сел напротив и начал свой рассказ. Принцесса слушала и не верила своим ушам. Оказывается, Эрика Сиол, а точнее, самозванка, преспокойно живет в замке уже как минимум два месяца. Она помолвлена с отпрыском герцога Мириамского — Петронием. В столице принцессу ославили как святую и, что самое ужасное, не постеснялись предъявить народу. На День Урожая.

Выслушав барона, не зная, куда деться от накатившей злости, Эрика достала самокрутку. Подожгла ее. Затянулась дымом, потом еще раз.

— Я убью ее. Сейчас же пойду и сверну шею этой суке! И мразей, которые ее притащили, поубиваю к херам. Тадеуса. Эту шлюху! Всех поубиваю! — в бешенстве прошипела принцесса и снова приложилась к дурману.

— Разумеется. Но сначала нужно доказать, что истинная принцесса именно ты, — предложил Аренский.

Эрика, дабы успокоиться, взяла кубок. Осушив его, она вдруг обратила свой взор на Игрока.

— Кому я должна доказывать? Тебе? Ты не веришь мне? — вознегодовала она. Пустой кубок в ее руке раскололся.

— Я верю. Но давай поговорим, когда ты успокоишься, — осторожно предложил барон и встал, явно собираясь уходить.

Принцесса, впрочем, разговор заканчивать не собиралась. Она ухватила Аренского за руку и притянула к себе.

— Никуда ты не уйдешь, пока не скажешь правду. Ты считаешь, во дворце настоящая принцесса? Ты мне не веришь? Отвечай! — кричала она.

— Верю я, верю. Только ты настоящая принцесса. Мы обязательно разберемся с этим. Не нужно пороть горячку, — мягким тоном увещевал Игрок, чем взбесил еще сильнее. Видно же, врет.

— Неправда, ты лжешь. Какого хера ты разговариваешь со мной так, будто я бешеная сумасшедшая? — с угрозой процедила Эрика, не отпуская барона.

— Потому что ты ведешь себя так. Хочешь нормально поговорить, убери для начала руки, — зло прошипел барон, уставившись ей в глаза.

Эрика, понимая, что перегнула палку, отпустила Аренского, присела в кресло и снова достала самокрутку. Он прав, нужно успокоится.

— Я вспылила. Прости. Просто… Я в шоке, — пояснила она.

Аренский, потирая руку, снова присел в кресло.

— В следующий раз я буду передавать тебе дурные вести в письменном виде. Ты же в бешенстве убьешь и не заметишь. И вообще, что за дурная привычка сразу руки распускать, — вознегодовал он.

— Не убью. Со своими привычками я разберусь сама. Я просто хочу знать правду. Ты думаешь, та мразь — истинная наследница, а я самозванка?

— Правду хочешь? Только обещай выслушать до конца, не пристукнуть меня раньше, — попросил барон.

— Клянусь перед Проклятым, — уверила Эрика, сочтя, что так будет убедительнее.

— Я уверен, что истинной наследницы вообще нет в живых. Не могла ты вселиться в ее тело. Та не реагировала на магию Бездны. А вот в иную девицу альбиноса — могла. Как и могла убить наследницу. Например, по пути в Небельхафт. И талерманец, твой главный сообщник, здесь сыграл не последнюю роль. Не зря он так нагло себя ведет, и ему все сходит с рук. Следовательно, та девица, тоже самозванка. Хотя, надо сказать, она выглядит куда убедительнее. Блаженная увечная мученица, все соответствует. А тебя, с твоими манерами и нечеловеческими умениями, которые ты даже скрыть не удосужилась, за наследницу мог принять разве что идиот. А я не идиот.

«Нет, ты именно что конченый идиот» — зло подумала Эрика.

— И что дальше? — безразлично спросила она.

— Ничего. Это не меняет наши договоренности. И ты и я служим Повелителю, это раз. Я уже столько планов настроил в связи с нашим сотрудничеством — это два. А еще, все это безумно увлекательно, — это три. Поэтому я сделаю всё от меня зависящее, чтобы все поверили в то, что ты наследница. Такая правда, — наконец, закончил он.

— Значит, ты, действительно, умнее, чем я думала, — выдавила из себя Эрика, с трудом держа себя в руках, чтобы вновь не сорваться.

— Конечно. А ты думала, я как твой варвар, поведусь на чушь? Он весьма забавный, кстати. С виду грозный, но не злой. А еще наивный. Считает, будто ты истинная наследница, увечья и болезни прошли сами собой, а твои умения всего лишь вопрос тренировок и хороших наставников, в том числе, его, — Игрок растянулся в улыбке. Знал бы он, что недалекий варвар прав.

— Лютый просто вояка, академий не кончал, — отмахнулась принцесса и добавила, — Можешь идти. Я не успела нормально помыться. Хотя, если желаешь насладиться демонскими прелестями, можешь остаться.

На самом деле ей хотелось как минимум его вышвырнуть. Желательно, из окна. Перед этим свернув шею. Хорошо хоть Рикиний, к ее удовольствию, задерживаться не стал.

«Какой же ты идиот. Как впрочем, и все остальные», — с этой мыслью Эрика заперла дверь и достала очередную самокрутку. От дурмана уже тошнило, дым в комнате напоминал клеонский туман, но Эрика все равно продолжала курить. Разумеется, толку не было. Злость никуда не уходила. Да и как тут быть спокойной? Она и так иллюзий по поводу своего возвращения не питала, но застать самозванку, это уже слишком. Да какую самозванку. Блаженная святоша, еще и развалина болезная, которая даже без посторонней помощи два шага не сделает. Ну просто мечта ее отца, тупых лекаришек и, заодно, всей знати Империи. Где они вообще откопали такое убожество? Видимо, на паперти. Получается, ничтожную попрошайку притащили во дворец и представили вместо нее. Еще и Аренский, гребаный умник, окончательно настроение испортил, смея утверждать, будто какая-то вошь подзаборная выглядит убедительнее.

«Может мне перед каждым идиотом извиниться, что не оправдала их блядских ожиданий?» — про себя горько сыронизировала она.

Взгляд зацепился за графин с аркадийским вином. Поговорить бы сейчас, пропустив кубок другой, стало бы легче. Только не с кем. Игрок считает ее непонятно кем. Лютый потом спьяну все растреплет. В том числе важные тайны вроде личности Игрока. А если тайны не выдавать, так и говорить станет не о чем. Виктор гребаный мудак, станет уверять, все еще хуже чем есть, и окончательно изгадит настроение. И вообще, пусть он не считает ее самозванкой и даже демоном не считает, ничем от прочих мудаков не отличается. Не знал бы наверняка про нее, тоже счел бы кем угодно. В крайнем случае в продаже души заподозрил бы. С кем бы она сейчас хотела поговорить, так это с Темным Мессией. А может, не только поговорить. Пусть он безжалостный отморозок и коченый извращенец, но уж точно не идиот. Но увы, его тут нет. Значит, выпьет в одиночестве.

Эрика взяла графин и отпила прямо из него. Тут же она поняла, это плохая идея. Вино не лезло в горло. Да и смысл? Проблемы это не решит, самозванка не испарится, идиоты не поумнеют.

— Пошло оно все, — прошептала принцесса и швырнула графин.

Осколки разлетелись по комнате. Белоснежная стена обзавелась растекающимся пятном, напоминающим запекшуюся кровь. Как же хотелось, чтобы это была кровь от расшибленной головы самозванки.

— Ну ничего, недолго тебе осталось, дрянь. И тем, кто посмел тебя притащить — тоже, — прошептала она, глядя на текущие по стене капли вина.