— Небельхафт такой красивый, может ещё прогуляемся, — как всегда с улыбкой произнесла Амелия, и ещё сильнее прижалась к Алану. Похоже, плащ, который он ей дал, не помог той согреться. Немудрено, если её платье, хоть и было соблазнительным, годилось только для замка.

— Ты же замерзла, а вечером будет ещё холоднее, — мягко упрекнул её он. Гуляли они уже несколько часов, обошли все улицы, и только сейчас возвращались к замку. Да, и то, потому что Карл приказал явиться к нему перед ужином.

— Просто с тобой так хорошо! А ещё… Ты же понимаешь… — Амелия вдруг замедлила шаг. Они остановились, и Алан её обнял.

— Её Высочество? Она что-то требовала от тебя? — глядя ей в глаза, вопрошал он.

— Нет. Пока нет. Но… я все равно боюсь. Каждый раз вздрагиваю, когда она смотрит, жду, что именно сегодня… Алан, я не хочу в замок, — прошептала Амелия. Он уже успел сто раз пожалеть о том, что предупредил девушку о возможных поползновениях со стороны наследницы. Кто знал, что она окажется такой мнительной? А ведь он хотел как лучше.

— Я же говорил тебе, могу устроить тебя в другом месте! Соглашайся, пока не поздно. Пока Эрике не до тебя! Вон, всю замковую стражу меняли. На днях Граф Алкений приедет, по поводу помолвки Евы, — принялся настаивать Алан, взяв её за руки.

— Ты же знаешь, я не могу ослушаться брата. Вилар сказал, что не отпустит меня одну. Только, если я выйду замуж, — оправдывалась Амелия. Алан, услышав про женитьбу, предусмотрительно решил свернуть с темы. Ему нравилась Амелия, но ведь они знакомы только неделю.

— Ты уверена, что Эрика положила на тебя глаз? — решил уточнить он.

— Не знаю. Я ничего не понимаю. Она… Мы с ней всего два раза нормально разговаривали. Она так жестока, от нее веет опасностью! И ты сам сказал, что она может меня принудить… Я стараюсь избегать её, провожу время с Её Светлостью. Но Эрика, странно смотрит. Я просто её боюсь, — жаловалась Амелия. Алан дотронулся до её щеки.

— Ты молодец, что избегаешь её. Вот, вчера она проводила время со шлюхой, насколько я знаю. Может все обойдется, — с этими словами он поцеловал девушку.

В итоге, они, как и собирались, пошли в замок. Он довел её до покоев, а сам отправился искать Карла. Хотя мысли его были совсем не про Командира. Он, действительно, поначалу, как обычно, решил приударить за симпатичной девушкой, чтобы затащить её в постель в первый, ну или, в крайнем случае, на второй день. Но в итоге они гуляли уже почти неделю, и дальше поцелуя дело не зашло. Причем дело не в отказе Амелии, он сам не мог предложить ей подобное. Алан только удивлялся самому себе, моралью в этом плане он был не обременен, а тут язык поворачивался. Они гуляли, или просто сидели и беседовали, он даже с ней к Алтарю Мироздания несколько раз ходил, уже молитву выучил. Странно все это. Алан пару раз поймал себя на мысли попросить её руку. Правда, он тут же эти мысли отогнал. Это ведь серьезный шаг, и нельзя так сгоряча. Но сегодняшний разговор, в который раз, заставил задуматься. Может, стоит решить все проблемы, и не мучить не себя, ни девушку, которая и так живет в страхе. Алан понимал, что не сможет пойти против принцессы, и если та заявил о себе, останется только побег. Так не лучше уйти сейчас? Вот только решиться на это нелегко. Вдруг он просто в очередной раз увлекся, и потом пожалеет, а вернуться уже не сможет? А тут ещё гвардейцы вечно подначивали. Хотя, кроме как с ними, ему даже посоветоваться было не с кем.

На заднем дворе Карла не было. Но зато там сидели Велер и Гарри, они, как обычно, курили, и что-то неспешно обсуждали.

— Тоже Карл позвал? — сразу осведомился он, присаживаясь.

— Нет, так сидим, — лениво отмахнулся Велер.

— А ты, я гляжу, не сидишь зазря. Сдалась тебе эта девчонка, ты разве не видишь, как Герцогиня, да и Её Высочество с ней носятся? И брат у нее, что надо. Попортишь, с тебя три шкуры спустят, — упрекал Гарри.

— Приказа не общаться с Амелией не исходило, между прочим, — огрызнулся Алан. Вот, опять, с этими чурбанами, даже поговорить нельзя. Лютый, тот хоть выслушает, а эти… Тьфу.

— Все равно не понимаю, шлюх и служанок тебе мало, так рисковать? — возразил теперь уже Велер.

— Пока Эрика доберется до неё, мы успеем друг другу надоесть. Я уже говорил, вкус у Её Высочества отменный! — с наигранной небрежностью отговорился Алан.

— Так Эрика на нее позарилась? Во, дела, — удивился Гарри.

— Тем более, не лез бы. Вышвырнут из гвардии, потом запоешь, — добродушно посоветовал Велер.

— Может, влюбился? — неожиданно серьезно спросил Гарри.

— Сам ты влюбился! Знаешь, сколько женщин у меня было, я ни в одну не влюблялся! — принялся оправдываться Алан.

— Да он точно в эту девку втрескался, ему даже шлюхи не интересны. Она хоть ноги перед тобой раздвинула? — с иронией спросил Велер.

— Закрой свой рот, гнида, она не какая-нибудь девка! — рявкнул Алан. Тот рассмеялся.

— Точно втрескался. Идиот. Вон, даже в бордель неделю не захаживаешь, — Гарри засмеялся следом.

— Идиоты вы, — процедил Алан.

— Да нам вообще плевать! Это ты локти кусать будешь, когда Её Высочество укажет тебе место, — отмахнулся Велер.

Неизвестно, как бы продолжился этот разговор, но тут пришел Карл, и все замолчали. Как оказалось, Командир хотел, чтобы Алан узнал, какие разговоры ведутся среди стражников. Дело нехитрое, отчего бы не поговорить. Он же там почти всех знает, и беседует со всеми, а тут ещё и заплатят. Когда Карл оставил его, он уже думал идти выполнять задание, как вдруг увидел Эрику.

— Алан, ты мне нужен, — поставила перед фактом она. Её тон не сулил ничего хорошего.

— К твоим услугам, — учтиво откланялся Алан.

— Пошли, побеседуем, наедине — предложила принцесса, и они отошли за конюшню, где наследница первая к нему обратилась.

— Алан, не буду ходить вокруг да около. Спрошу сразу, и советую не лгать. Ты спал с Амелией?

— Нет, не спал. Мы просто гуляли, — оправдывался гвардеец, уже понимая, о чем пойдет речь.

— Хорошо. Значит так, бабник доморощенный. Мне плевать на твои похождения. Вот только Амелия девушка наивная и неопытная, поэтому я полагаю, тебе стоит подыскать кого-то другого для своих развлечений. Это приказ, — заявила она.

Гвардеец только молча уставился на нее, а сам с горечью осознавал свою правоту.

— Ты уяснил? — спросила Эрика и тут же добавила, — Ты же не хочешь запороть всю свою карьеру из-за девицы?

— Я все понял, и выполню приказ — стиснув зубы, ответил Алан.

— Значит, свободен. И советую поскорее поговорить с Амелией.

— Я все сделаю, — отводя взгляд, ответил Алан, и поспешил поскорее удалиться.

— И без шуточек, — вдогонку добавила принцесса.

Соглашаясь с Эрикой, гвардеец на самом деле кипел от злости. Унизительно, когда ему отдают такие приказы. Ещё и такой, который выполнять почему-то не хотелось. Больше всего ему хотелось накинуться на принцессу и убить её на месте. Однако здравый смысл шептал ему, — это плохая идея. За это его вздернут, и то в лучшем случае. Велика вероятность, наследница и сама убьет его. В конце концов, он тоже виноват, знал, на что шел, когда посмел положить глаз на избранницу принцессы. И вот теперь он стоит перед выбором, оставить Амелию, и продолжать прежнюю жизнь, или сбежать вместе с ней, но навсегда забыть про Императорскую гвардию. Выбор не из легких. Алан одновременно переживал за Амелию, Эрика ведь не оставит несчастную, и в тоже время сомневался, а готов ли он принять такое ответственное решение, как женитьба. Готов ли он бросить все, не пожалеет ли, и вообще, не сделает ли он только хуже?

Понимая, что именно сегодня он должен принять решение, от которого зависит не только его дальнейшая жизнь, но и судьба Амелии, гвардеец ощущал потребность в хоть каком-то совете. Вот только даже обратиться не к кому. В итоге, Алан решил сегодня напиться, и забыться, уже утром все решить. А пока, он просто пойдет в трактир. В конце концов, он туда и так собирался. Правда, теперь он уже не мог думать ни о каких поручениях.

В кои-то веки Алан пил в полном одиночестве. К нему периодически кто-то пытался подойти, но он всех просто посылал. Он уже успел выпить целую бутыль и принялся за вторую, как вдруг услышал голос Виктора.

— Ну и ну, в кои то веки пьешь сам? — насмешливым тоном спросил тот.

— Ни хочу никого видеть, — огрызнулся Алан, и приложился к бутылке.

— Тогда и я пойду, не буду мешать, — Виктор намеревался уже идти прочь, как Алан ухватил его за руку, и умоляющим тоном попросил:

— Выпей со мной, по одной, пожалуйста! Я угощаю.

Талерманец присел, Алан подозвал трактирщика, и попросил принести ещё бутылку санталы. Они молча наполнили кубки, и тут Алан, уставившись прямо в глаза Виктору, и обхватив кубок, спросил.

— Зачем Эрике нужна Амелия?! Зачем она ей?! Может, хоть ты ответишь!

— А она ей нужна? — удивился тот.

— Только не говори, что ты ничего не знаешь! — не верил в такой вариант гвардеец.

— Эрика не посвящает меня в свои личные дела, — отмахнулся талерманец. Гвардеец выпил залпом весь кубок.

— Я же люблю её, а она любит меня. Почему всё так несправедливо! — запричитал Алан, одновременно наливая себе кубок.

— А причём тут Эрика? Ну да, Её высочество оказывает Амелии милости, но это не обязательно что-то значит, — недоумевал Виктор.

— Она приказала мне бросить её! Приказала! Неужели ей наплевать, что Амелия её не любит, а боится? — продолжал ныть он. Опьянение окончательно развязало ему язык.

— Мда, сочувствую, — прокомментировал талерманец.

— Проклятье! Это же несправедливо. Но ты все равно не поймешь меня! Ты же верный пёс Её Высочества! — Алан опрокинул пустой кубок на пол, и отпил прямо из бутылки.

— Ошибаешься, — теперь уже Виктор выпил залпом кубок, после чего продолжил, — Я не предатель, но могу дать совет. Если вы с Амелией действительно любите друг друга, просто уходите.

— Бежать?

— Да, бежать. Я ничего не скажу Эрике, этот разговор останется между нами. А теперь я вынужден откланяться, меня ждут, — Виктор встал и, не дожидаясь ответа Алана, поспешил к столику на другом конце зала.

Оставшись в одиночестве, гвардеец выпил ещё один кубок и закурил. В какой-то момент ему захотелось сейчас же отправиться к Амелии, забрать её и немедленно отправится в путь. Но в то же время он понимал, нужно действовать осторожно, а так как он сейчас пьян, лучше дождаться завтрашнего дня. Алан решил допить остатки санталы, а потом пойти спать. Возможно, так бы и случилось, однако только он собрался уходить, в трактир завалились остальные гвардейцы.

Предварительно заказав несколько бутылок санталы, они бесцеремонно подсели к Алану, и тут же принялись допытывать его, почему он вдруг пьет в одиночестве. Гвардеец все и выдал как на духу.

— Да не расстраивайся ты так! У тебя, знаешь, ещё, сколько баб будет! Ты же у нас нарасхват! — похлопал по плечу Лютый. Остальные одобрительно закивали.

— Друзья, пообещайте! Что никому! Никому! Точно никому не расскажите о том, что я сейчас вам скажу, — потребовал Алан.

— Конечно, это же ты у нас болтун! А мы могила, — ответил за всех Гарри.

— Я принял решение. Мы сбежим с Амелией, — заявил он.

— Да ты с ума сошел. Куда вы пойдете? Ты откажешься от Эрхабена? — недоумевал Гарри.

— Дружок, ты точно перепил! Такой шанс на бабу променять! — вторил Лютый.

— Я люблю её, вам не понять! — возмутился Алан.

— Всё мы понимаем. Только любовь это не только цветы таскать. Куда вы попретесь? — повторил свой вопрос Гарри.

— Мы уедем из Клеонии. Неважно куда!

До этого молчавший, Велер поморщился, и взял слово:

— Ну, уедете вы из Антарии. Что дальше? Ты наймешься стражником в каком-то городишке, она родит тебе детей. Вы будете жить как простые горожане, и считать каждый медяк. А через пару лет вы возненавидите друг друга.

— Этого не будет! Если у кого-то с женой так, это не значит, что так у всех!

— Все женщины одинаковы! Я знаю, о чем говорю. Ты, идиот, лучше дослушай меня. Ну, женишься ты, порадуетесь месяц, второй, а потом что? Начнешь тратить золото на шлюх и санталу, и будешь думать о том, что мог бы служить в Эрхабене, где тебя ожидали богатство и слава. А вместо этого ты каждый вечер должен смотреть на недовольное лицо жены, которой надоело ходить в старом платье. Слышать плач детей, которым вечно что-то нужно. Амелия тоже возненавидит тебя, потому что, когда-то поддавшись чувству, она упустила возможность жить безбедной жизнью, будучи фавориткой самой Эрики Сиол и теперь вынуждена довольствоваться…

— Заткнись! — вдруг перебил его Алан и ухватился за голову.

Гарри вдруг положил руку на его плечо.

— Велер дело говорит. Ты же знаешь, как с ней носятся и Эрика и Беатрис. Подумай тогда о ней! На себя насрать, так ей жизнь не порть. На что ты её обрекаешь? Жить в нищете, сутками стирая, убирая и стряпая? — добивал Гарри и так деморализованного Алана.

— Нет, нет! Я не хочу этого! — закричал и вдруг зарыдал Алан, после чего отхлебнул прямо из бутылки.

— Ты чего так расклеился? Будь мужиком! Выпей, а потом давай с нами в бордель! Сразу забудешь про свою птичку! — попытался приободрить его Гарри.

— Все правильно он предлагает. Нечего сопли размазывать! — стукнул кулаком по столу Лютый.

— Вот и славненько, допьем, и к девкам! — согласился Велер.

Пока гвардейцы пили, обсуждая долгожданную жизнь в Эрхабене, таким образом, надеясь отвлечь друга, Алан уже утер слезы, и, продолжая молча сидеть, думал. Ещё недавно он был готов сорваться и бежать, но теперь он снова разрывался на части. Мысли, высказанные гвардейцами, на самом деле посещали и Алана. Он не мог отрицать очевидное. И ему, и Амелии, чтобы остаться вместе, придется отказаться от многих благ. Да, он согласен на это. Вот только какое он имеет право портить жизнь ей. Что Амелию ждёт с ним? Возможно, это будет не совсем нищета, но он понимал, что никогда не сможет ей дать то, что её ждет в Эрхабене, рядом с Эрикой. И он принял решение.

— Ну, друг, ты с нами! — бодро спросил Лютый у гвардейца.

— Я с вами. Только прихватим больше санталы, — согласился Алан.

Как и следовало ожидать, Алан пришел только под утро. На завтрак он не явился. Меньше всего гвардейцу хотелось попадаться на глаза Амелии, он просто не представлял, что ей скажет. А главное, как он скажет ей. Впрочем, гвардейцу в какой-то мере повезло. Девушка сама нашла его на заднем дворе. Объяснять ему тоже ничего не пришлось. За гвардейца все сказал разящий запах перегара и его внешний вид. На лице Алана отобразились не только следы попойки, но и бурной ночи, потому как на его щеке и шее красноречиво красовались два засоса.

— Прости, но нам не стоит продолжать. Я подонок, и не достоин тебя, — дрожащим голосом выдавил из себя Алан, глядя в наполняющиеся слезами глаза Амелии. Похоже, та поняла все без слов.

Глядя вслед удаляющейся Амелии, он вдруг понял, что совершил непоправимую ошибку. Вспоминая их прогулки, а главное, вспоминая, с каким ужасом она говорила про Эрику, Алан осознавал, он струсил. Чтобы его оставили в покое, он спешно отчитался Карлу, ему какой-то ерунды, о который он беседовал несколькими днями ранее, и, набрав несколько бутылок санталы, отправился на чердак. Там он вскоре напился до беспамятства. Сколько он спал, не понятно, когда он проснулся, на улице было уже темно. На душе было настолько паршиво, что даже головная боль казалась ему приятной. Алан не смог заставить себя выйти на люди, и принялся допивать оставшуюся санталу.

— Пьешь, значит. Скот, как ты посмел так поступить с моей сестрой! — с этими словами внезапно появившийся Вилар схватил его за ворот, приподнял, и ударил по лицу. Несмотря на то, что Алан ещё не успел вновь напиться, он даже не думал сопротивляться. Он скорее испытывал облегчение. Боль физическая затмевала боль душевную.

— Тебе шлюх мало? — вопрошал Вилар, тряся его. Алан молчал, попросту не зная, что ответить.

— Молчишь, сукин сын! Молись Мирозданию, пока не поздно. Хотя смысл тебе молится, ты все равно отправишься в Бездну!

Вилар снова ударил его по лицу, и повалил на пол, после чего несколько раз пнул по ребрам. Алан вытер разбитый нос, размазываю по лицу кровь.

— Ты настолько жалок, что даже не пытаешься драться как мужчина! Поднимайся, я не привык бить лежачих! — злобно процедил Вилар. Гвардеец, сплюнув кровь, присел, опершись об стену, и вновь потянулся к бутылке.

— Я подонок и трус. Убей меня, я заслужил, — безразличным тоном ответил он и только собрался приложиться к бутылке, как Вилар вырвал её, а другой рукой снова приподнял его за ворот, и прижал к стене.

— Жалкий скот, а не мужчина. Знаешь, мне даже убивать тебя противно, живи и мучайся, ничтожество, — с этими словами он плюнул ему в лицо, после чего отпустил, и сунул ему в руку бутылку.

— Держись от неё подальше, — бросил напоследок Вилар и удалился.

Оставшись в одиночестве, Алан вытер лицо, и со злостью разбил бутылку об стену. Да, он ничтожество. Будь он мужчиной, он ни за что бы не оставил её, они бы сбежали, и он бы сделал всё, чтобы она была счастлива. Но он сделал выбор, и теперь назад дороги нет, Амелия не простит его. Да и разве достоин он её, ведь он поступил как жалкий трус. В какой-то момент Алану захотелось умереть. Гвардеец кинулся к окну, и посмотрел вниз. Возможно, так будет лучше, просто уйти. Однако страх смерти быстро взял свое. Алан опустился на пол, и, обхватив колени руками, уставился в одну точку.

* * *

Нет более отвратительного времяпровождения, нежели совместные трапезы с семейством Ергинских, — в который раз мысленно возмущалась откровенно скучающая Эрика. Гвардейцев за столом не было. Присутствие Виктора ничуть не спасало, с ним и наедине в последнее время разговаривать не о чем. Алкений и Беатрис обменивались любезностями, и обсуждали детали предстоящей свадьбы. Юлий отпускал комплименты вечно смущающейся Еве. Амелия уже третий день сидела мрачнее тучи, одним своим видом навевая скорбь.

— Почему вы не пьете, разве вино из нашего погреба вам не по нраву? — любезно спрашивал Юлий у невесты, подвигая к ней кубок. Алкений привез три бочки вина в качестве гостинца.

— Благодарю, но я не привычна к питию горячительных напитков, — учтиво отговорилась Ева.

— Девочка моя, вино очень вкусное, — заметила Беатрис.

— Ты попробуй! Хорошее вино, — бросила Эрика. В этом она не лукавила, хорошая выпивка, это единственное, что нравилось наследнице на этом ужине. Жаль, скуку это не отменяло, напиваться было не к месту. Да и толку пить в такой унылой компании, только спать захочется, если от одной обстановки в сон клонит. Но с другой стороны, кроме как выпивать, делать все равно было нечего.

— Давайте же все выпьем за то прекрасное чувство, которое нас здесь собрало! — встал Алкений и поднял кубок, — Выпьем за любовь! За истинную любовь, которая никогда не иссякнет, и будет вести по жизни эти юные сердца! — с этими словами Граф осушил кубок.

«Какая мерзость, гребаное лицемерие. Уж лучше поднял бы тост за власть, из-за которой состоится этот брак» — мысленно возмутилась Эрика, но кубок осушила. Ей было плевать, за что все пьют. Как наплевать на все беседы, ведущиеся за столом.

Ту её внимание привлекла Амелия, которая, едва сдерживая слезы, умоляюще попросила позволения уйти, и только Герцогиня ей любезно пояснила, что её никто не заставляет сидеть за столом, буквально сорвалась с места. Впрочем, её уход, хоть и был замечен, на общую атмосферу никак не повлиял. Как была скука, так и осталась. А вот поведение Амелии немного обеспокоило. Эрика даже подумать не могла, что девчонка станет так переживать из-за этого юбочника Алана. Впрочем, мук совести она не испытывала, скорее сожалела, что раньше не озаботилась этим вопросом. Наследница прекрасно знала, кто такой Алан, и на что он способен. Если бы она не вмешалась, могло быть хуже, гвардеец лишил бы несчастную невинности, поигрался и бросил, как он обычно делал. Даже после недели прогулок Амелия так мучается, страшно было представить, что бы тогда с ней было. Эрика почти не общалась с Амелией, не до девчонки было, тем более той озаботилась Беатрис, но обезопасить её от похотливого гвардейца она сочла своим долгом. Это ведь она её пригласила, а значит, в какой-то мере несет ответственность.

Тем временем, следом за отцом, решил толкнуть речь и Юлий. Он предложил выпить за Еву, и принялся всячески расхваливать свою невесту. Беатрис не переставала умиляться. Ева, вместо привычного смущения, как-то странно улыбалась. Похоже, та с непривычки захмелела, той и одного кубка хватило.

— Ах, я так польщена, — развязно прокомментировала Ева, как только Юлий закончил, и принялась жадно пить из кубка.

«Похоже, кузина прониклась вином» — мысленно сыронизировала Эрика, и, так же допив свой кубок, решила покинуть трапезную. Отметилась, и достаточно с нее. Обычно, принцесса подобные мероприятия игнорировала, но сегодня был весьма ответственный момент. Завтра она запланировала провести с Графом Алкением обстоятельные переговоры по поводу дальнейшей борьбы за власть в Клеонии. Граф ещё был не в курсе, но в успехе мероприятия наследница не сомневалась. Пока же, принцесса решила хотя бы первое время поприсутствовать на совместном ужине. Но оставаться на этом унылом заседании до конца, это слишком. Скучно, да и не только дело в этом. Чего доброго, окончательно напьется, понесет её, и все полетит в Бездну.

Как бы не убеждала себя Эрика, что Юлий ей безразличен, это не мешало при одном только его виде испытывать ненависть. С того случая, когда он оскорбил её, прошел год, но это мало что изменило. Пусть он тогда и напился, но не зря же говорят, что у трезвого на уме, у пьяного на языке. Шел обычный пир, все, разумеется, изрядно выпили. В кругу заинтересованных гостей зашел разговор про воинские искусства, и про оружие, в частности. Понятное дело, среди заинтересовавшихся беседой, оказалась принцесса. Началось все, когда в ответ на аргумент принцессы о преимуществах полуторных мечей перед двуручником, осмелевший пьяный графский отпрыск принялся во всеуслышание сомневаться в её воинских способностях. Оказывается, она так утверждает, потому что нормальный двуручный меч даже поднять не сможет. Разумеется, это вызвало смех. Не менее захмелевшая принцесса предложила немедленно провести поединок, после которого он должен извинится. Что тогда началось. Юлия заявил, что не станет позорить себя поединком с хромой девчонкой. Эрика обвинила его в трусости, заметив, что у нее за наставники. Графский отпрыск с ответом не задержался. Она может хоть сто талерманцев наставников себе нанять, но толку с бабы альбиноса никогда не будет. Дело шло к драке, взбесилась Эрика не на шутку, но ей помешал Виктор. Последний умудрился хитростью лишить её сознания как раз в тот момент, когда она уже приняла решение убить Юлия. Виктор потом ей долго объяснял, если бы она убила наследника Графа, это могло повлечь за собой ненужные проблемы. Глупо из-за пьяных перепалок доводить ситуацию до войны, да ещё и в не совсем неподходящий момент. Карл с талерманцем согласился, правда добавил, если она хочет, он может устроить смерть Юлия. Эрика вынуждена была признать правоту наставников, но злобу затаила. Юлий, уже, будучи трезвым, принес неловкие извинения, но было видно, делал он это неискренне и через силу. Возможно, отец его заставил. Вроде как все замяли, только осадок остался. Отдавать приказ Карлу убить Юлия принцесса не стала, решив разобраться с ним, когда придет время. Но теперь ситуация такова, что придется мириться с тем, что этот человек, возможно станет будущим Герцогом. Если конечно, он доживет, и не совершит ошибку, когда ей уже будет плевать, к чему может привести его смерть. Разумеется, лишний раз общаться, а уж, тем более, пить с женихом Евы, Эрика желанием не горела. Пусть сами там любезничают.

Поначалу Эрика думала отправиться в свои покои, но она никак не могла выкинуть из головы Амелию. Да и некоторое опьянение начало давать о себе знать, спать совсем не хотелось. А той, наверное, плохо, девушка страдает, и в этом частично её вина, рассуждала наследница. В итоге, принцесса направилась в комнату девушки. Ей не пришлось даже стучаться. Дверь была не заперта, она спокойно зашла в комнату, и застав Амелию неподвижно сидящей на кровати, подсела к ней.

— Я знаю, что произошло. Алан обычный гуляка, он с половиной Небельхафта переспал, не считая шлюх, — принялась она успокаивать девушку.

— Простите меня, я не хотела расстраивать вас своим унылым видом, — учтиво ответила Амелия.

— Почему ты всегда просишь прощения. Я ведь не сержусь на тебя! — удивилась наследница.

— Мне показалось, я повела себя неправильно, когда покинула трапезу, — Амелия опустила глаза.

— Это твое право, идти, куда ты хочешь. Расскажи лучше, что бы ты больше всего хотела сейчас?

— В каком смысле?

— В любом. Хочешь ещё нарядов, золота, украшений? Может породистую лошадь? Лучшего учителя танцев? — Эрика хотела помочь Амелии отвлечься, но даже не представляла, как это сделать, кроме как предложить исполнить любое желание.

— Мне ничего не нужно. Я благодарна вам и Её Светлости за все. Вы и так много для меня делаете, — почему-то смущаясь, отговорилась девушка.

— Кажется, я придумала. Может, ты хочешь научиться защищать себя? Я могу сама научить тебя, — тут же предложила принцесса то, что пришло ей в голову.

— Я благодарна за это предложение, но я боюсь, что это не для меня, — испуганно ответила та.

— Но почему? Если ты полагаешь, что девушки не способны защитить себя, то я могу тебя уверить, все это глупости. Я полагаю, мой пример говорит о многом.

— Я лишь могу восхищаться вами, но не смею даже мечтать о подобном. Не каждому человеку дан такой редкий талант, — ответила девушка, при этом отводя взгляд.

— Не думаю, что у меня редкий талант. Понимаешь, тут, главное желание! Зато всякие твари не смогут тебя сжечь. Да и мудозвонам, вроде Алана, рожу начистить можно, — с энтузиазмом настаивала Эрика.

Вот только реакция Амелии оказалась более чем неожиданной. Та вдруг закрыла лицо руками, и разрыдалась. Наследница, вдруг осознав, что, похоже, напомнила той про источник её страданий, на какой-то миг растерялась. Осознавая свою вину, принцесса присела поближе, и аккуратно положив одну руку на плечо девушки, а второй обняв её, обратилась к ней.

— Хочешь, я накажу его? — предложила Эрика возможный вариант решения проблемы, но вдруг Амелия вздрогнула, резко отскочила в сторону, спрыгнула с кровати и забилась в углу.

— Не трогайте меня!! Я не хочу!!! — в истерике заорала она.

— Успокойся, что случилось? Чего ты не хочешь? — пребывая в полнейшем недоумении, спрашивала Эрика, осторожно приближаясь к Амелии. Тут девушка вытащила шпильку, и приставила себе к горлу.

— Не приближайтесь, я лучше убью себя, чем дам к себе прикоснуться! Я не извращенка! Спаси Мироздание! — сквозь слезы орала она.

— Ты что, спятила? Хватит истерить, — теперь уже перешла на приказной тон принцесса.

— Демон!!! Исчадие Бездны!!! Я лучше умру, чем позволю вам совратить меня!! Священное Мироздание, спаси мою душу!! Спаси от демона!!! — истошно возопила Амелия, и прижавшись к стене, медленно пробиралась к двери.

Эрика опешила от таких слов. Она просто не ожидала услышать их от Амелии. От кого угодно, но только не от неё. Принцесса просто застыла в ступоре, и наблюдала, как насмерть перепуганная рыдающая девушка, приставив себе шпильку к горлу, сначала пятится к двери, потом дрожащими руками открывает её, и выскакивает, будто ошпаренная. Принцесса простояла ещё около минуты, пытаясь понять, что произошло. Проклятье, у нее и мыслей не было склонять девушку к постели. Мало того, что она не в её вкусе, так Эрика зареклась никого кроме шлюх, не донимать. И ладно это, но откуда такая ненависть? Она же ни разу не обидела её, даже готова была исполнить любую просьбу. Вот так помогай людям. А что взамен? Демон! Видимо, она так выглядит, что иначе её воспринимать нельзя. От этой мысли Эрика пришла в ярость, кинулась к первой попавшейся вазе, и со злостью швырнула её на пол.

— Демон. А что ты ещё хотела? — с горечью в голосе самой себе задала вопрос принцесса, закурила дурман, и пошла прочь из комнаты. Настроение было испорчено окончательно. Хотелось напиться, но вспомнив, что завтра у нее ответственный день, Эрика решила закончить с выпивкой. Не хватало ещё из-за неблагодарных баб все запороть. Но, уже в своей комнате, Эрика все равно не смогла успокоиться. До чего же мерзко все это. Она ещё не успела протрезветь, в голову продолжали лезть все те же дурные мысли. Вновь закурив, Эрика пролежала на кровати ещё какое-то время, и только собралась пойти приказать служанке принести ей санталы, чтобы, наконец, забыться, как в дверь постучали.

— Кого ещё принесло, — возмущаясь, Эрика открыла дверь и застыла в немом удивлении.

— Эрика, я хочу поговорить! — заявила явно нетрезвая Ева.

— Проходи. Зачем пожаловала? — искренне удивилась принцесса. Кузина, немного шатаясь, зашла в комнату.

— Можешь закрыть дверь? — попросила она.

Наследница молча повернула ключ в замке и с вопросительным видом уставилась на Еву.

— Эрика, я не могу больше молчать! Прогони, прикажи казнить, но только выслушай! Я просто… давно хотела этого. А эта свадьба… И я решалась. Ты…

— Скажи нормально, что тебе надо? — потребовала Эрика, не понимая, что та вообще имеет в виду.

— Я хочу стать твоей, — вдруг выпалила кузина и с вызовом уставилась ей в глаза.

— Что? — не поняла принцесса.

— Ты же любишь девушек. Все это знают! Я уже несколько лет мечтаю об этом! Я боялась, скрывала, но больше не в силах молчать! Теперь, когда меня выдают замуж, а я ненавижу его, потому что думаю только о тебе, я решилась прийти! Если я хоть немного тебе нравлюсь, я твоя, — распалилась Ева.

Эрика не знала, как ей реагировать. Одно дело шлюха, но зачем кузине это нужно. Неужели так выпивка дурно повлияла? Та действительно выглядела захмелевшей. Но с другой стороны, что у трезвого на уме… Какая нужда заставила девушку идти на такую жертву, как ночь с ней?

— Зачем тебе это? — прямо спросила Эрика.

— Я люблю тебя, — заявила кузина.

— Я спрашиваю, что ты хочешь от меня?

— Просто ты необыкновенная, и я…

— Не лги. Лучше нормально попроси, что тебе нужно! — настаивала наследница.

— Мне ничего не нужно. Прошу, хотя бы одну ночь, хотя бы раз, но если я не нравлюсь тебе, тогда прости, я уйду, — отводя взгляд, ответила Ева.

С одной стороны Эрика понимала, она должна прогнать девушку, пока не поздно. Ева, её кузина, а её брак с Юлием залог союза с Графом. Но, проклятье, эта дрянь наряжена так, что хотелось её немедленно раздеть. Светлое платье хоть и не открывало декольте, но подчеркивало её аппетитные формы. И эти длинные светлые вьющиеся волосы, пухлые губки, и блестящие пьяные огромные глаза, а заодно вызывающие поведение вызывало весьма недвусмысленное желание. Эрика и сама была пьяна, а тут еще эти неприятности с Амелией, а главное, давняя злость на Юлия, сделали свое дело. Самолюбие и похоть возобладали над расчетом. «Хватит с меня оскорблений! Считают все демоном, вот и пусть получают демона. Плевать, что нужно девице! Ночь со мной? Вот ничего кроме ночи и не получит», — с такими мыслями Эрика подошла к Еве, взяла её за подбородок и грубо поцеловала. Девушка ответила взаимностью и заключила принцессу в своих объятиях.

Схватив кузину за предплечье, принцесса подвела её к кровати, и начала сдирать с девушки одежду, и одновременно раздеваться сама. В этот момент наследнице было совершенно безразлично, что перед ней её кузина. Плевать на возможный союз с Графом. И так разберется. Зато говнюк Юлий удавится, ведь ничтожная девица альбинос увела его невесту прямо из под носа. Ева пришла сама, она красива, она вызывает желание, и остальное её заботить не должно. Это ведь не изнасилование, а значит, девчонка сама виновата. Хватит напрасных страданий. Демон, так демон. Так даже лучше. Она больше не станет ограничивать собственную похоть, ведь большинство людей в этом мире продажные шлюхи, и речь идет не только о жрицах любви. И пусть внутри они будут чувствовать отвращение, теперь это не её проблемы. Ведь в постели с ней они будут из шкуры лезть, делая вид, что получают неземное удовольствие. Так пусть унижаются перед ней, пресмыкаются, дрожат от страха, надеясь заслужить её милость.

— Если тебе нужна нежность, ты не к той обратилась, — суровым тоном предупредила Эрика и толкнула Еву на кровать.

— Я буду наслаждаться болью, если её причинишь мне ты, — с явным удовольствием ответила девушка.

— Вот и хорошо, — с язвительной улыбкой бросила Эрика, снимая брюки, после чего буквально накинулась на кузину. Принцесса, и раньше никогда нежностью не отличалась, предпочитая причинять боль. Шлюхи отчаянно делали вид, как им это нравится, а Эрика делала вид, будто верит им.

Ева издала довольный стон, и впилась ногтями в спину принцессы. Принцесса с нарочитой грубостью, граничащей с ненавистью, схватила девушка за волосы, и жадно впилась в её шею.

— Больно? — издевательски спросила она, отстранившись. Ей было любопытно, на что готова пойти девчонка в стремлении угодить. Вместо ответа Ева схватила Эрику за волосы, притянула к себе и поцеловала в губы. Принцесса в свою очередь потянула свою руку к её промежности. Ева кричала так, что было непонятно, ей настолько больно, или, действительно, хорошо. Но Эрике было по большему счету плевать, даже если девчонка притворяется, какая разница. Знала, на что шла. Разговоры, будто принцесса отличается жесткостью в постели, уже давно не были ни для кого секретом.

Эрика с Евой, лежали полностью обнаженные. В покоях царила полутьма, пространство освещали только пару факелов. Принцесса довольно курила дурман, стряхивая пепел прямо на пол, и периодически косилась на новоявленную любовницу. С лица Евы не сходила блаженная улыбка.

— Не боишься, если узнают? Мне наплевать, что они скажут, а вот твоя мать не одобрит. Ты получила эту ночь, и если ты сейчас попросишь, об этом никто и никогда не узнает, — прервала молчание Эрика. Принцесса решила дать девушке последнюю возможность подумать.

— Мне плевать. Только скажи, и я стану твоей рабыней, — развязно ответила та. Что же, выбор сделан. Принцесса могла только удивляться, обычно кузина была весьма скромной, а тут иную шлюху переплюнула.

— Ты хочешь в Эрхабен? — Эрика предположила, что именно это и стало причиной поступка кузины.

— Я хочу быть твоей, плевать где, пусть даже в самой Бездне, — Ева обняла её.

— В Бездну я не собираюсь, по крайней мере, в ближайшее время, — сыронизировала принцесса.

— Я буду делать все, что ты хочешь, только позволь мне последовать за тобой куда угодно, — принялась упрашивать Ева.

— Бросишь всех? Мамаша расстроится, — с издевкой заметила Эрика.

— Разве тебе не плевать на мою мать. Ты ведь можешь приказать ей отпустить меня! — Ева умоляющим взглядом смотрела на нее.

— Могу. Скажи, а чем тебе не угодил Юлий?

— Пусть он катиться в Бездну! Это мой отец решил! Мать решила! А я его ненавижу! — почти перешла на крик она.

— Но почему? — решила на всякий случай спросить принцесса. Все-таки любопытно, почему она так не хочет замуж за Юлия, что даже прыгнула в постель к ней. Чем же так не угодил кузине красивый и благородный сын Графа.

— Я тебя всегда любила, а не его! — томным голосом ответила Ева.

— Никогда не говори мне этого, — возмутилась принцесса.

— Но почему? Это же…

— Терпеть этого не могу. Любишь, делай это молча! — отмахнулась принцесса, полагая подобные признания лживыми. Ну не может кузина в нее влюбиться, чушь это. Одно дело предаваться похоти, но выслушивать ложь, это уже слишком.

— Прости, — девушка отвела взгляд, и обиженно надула губки.

— Чем тебе Юлий не угодил? — повторила свой вопрос принцесса.

— Он никогда не сравниться с тобой! Разве ты сама не понимаешь! — выпалила Ева.

Эрика только криво улыбнулась, такой глупой лести она ещё не слышала. Одного её внешнего вида достаточно, чтобы усомниться в словах кузины. Особенно после того, как та увидела её полностью обнаженной. Юлий — высокий статный красавчик, она же — выродок. Причем не просто альбинос, а хромой тощий выродок, ещё и с паршивой осанкой. Конечно, как раньше, лопатка у нее уже не торчала, но левое плечо все равно было немного выше, и осанка — отнюдь не королевская. Прибавить к этому фигуру неопределенного пола, то есть почти никаких женских форм, а изматывающие тренировки в течение нескольких лет при её достаточно тощем телосложении не оставили даже намека на изящество. Не забывала Эрика и про множество шрамов, пусть и прикрытых многочисленными татуировками. Принцесса иллюзиями себя не тешила, та ещё красота вырисовывается. По этому поводу она уже давно не страдала, привыкла к своей внешности. Но глупую лесть выслушивать не хотелось. А слова Евы показались именно неприкрытой лестью. Конечно, она умнее этого придурка, вот только кузина об этом не знает. Что там говорить, если об этом не знает никто, кроме её наставников. В бою этого хвастливого сосунка она тоже пристукнет в два счета, вот только единицы понимают это. Многие до сих пор не верят, а те, кто в курсе, и вовсе как нелюдь её воспринимают.

— И чем же он хуже? — решила полюбопытствовать принцесса, ожидая услышать очередную порцию лести.

— Всем! Я ненавижу его! Он только и умеет, что болтать! Я не хочу за него замуж, — капризно заявила кузина, — Жалкое ничтожество. И вообще меня достали его телячьи нежности. Им можно помыкать как угодно, но стоит ему выпить, сразу герой! А так он трус! Разве это мужчина?

— Я тоже ведь не мужчина, — заметила Эрика.

— Это неважно! Я просто хочу быть с тобой! Позволь мне стать твоей рабыней, и получать наслаждение от боли! — со страстью просила кузина.

— Ты сама этого захотела, — бросила Эрика, про себя отмечая, чего бы не хотела добиться Ева, актриса она хорошая. Кузина потянулась к ней с объятиями, но шум, а следом настойчивый стук в дверь заставили принцессу резко вскочить.

— Ваше Высочество, из ваших покоев слышали крики? Все в порядке? — обеспокоенно спрашивала Беатрис.

— Эрика, ответь просто, — требовал теперь уже Виктор.

— Если там Ева, нужно выбить дверь! — требовал явно нетрезвый Юлий.

— Мы сейчас разберемся, не горячись, — не соглашался Алкений.

— Вы не имеете права вламываться в покои принцессы, — возражал теперь же Карл.

Эрика обернулась к Еве, но та не выглядела перепуганной, скорее наоборот, девушка нагло улыбалась.

— И что мне с ними делать? — спросила принцесса, хотя для себя уже все решила.

— Пошли их всех, они нам мешают! — с вызовом ответила кузина, и прикрылась покрывалом.

— Все в порядке! И со мной и с Евой! — ответила незваным гостям Эрика, и принялась спешно одеваться. Едва ли они так просто уйдут. При этом она предвкушала грядущее представление. Принцесса понимала, через какую-то минуту она в угоду своему самолюбию похерит весь план по борьбе с Советниками. Она откроет дверь и на нее падет гнев не одного человека, и неизвестно, поддержит её хоть кто-нибудь. Но Эрика давно уже знала себя, чем серьезнее риск, тем сильнее желание пойти на него.

— Отец, ясно же сказали, Еву там мучают, нужно что-то делать! — продолжать требовать Юлий.

— Такого не может быть, это ошибка! — не верила Беатрис.

— Ваше Высочество, я прошу вас открыть! — жестко, хотя и учтиво, требовал Алкений.

— Отец! Прикажи гвардейцам выбить двери! — уже впал в истерику Юлий, отчаянно молотя кулаками.

Одевшись, и вооружившись, Эрика решила сразу расставить все точки над «и», и выяснить, так ли готова Ева идти до конца, как утверждала ранее.

— Ты не боишься?

— С тобой — нет. Ты же не дашь меня в обиду? — все с той же наглой улыбкой задала риторический вопрос кузина.

— Открывай! Или мы выбьем двери! — голосил Юлий.

— Дверь будешь выбивать у себя дома! — с этими словами принцесса отворила дверь и отступила на шаг.

— Что ты сделала с моей невестой? — Юлий бесцеремонно переступил порог комнаты. Судя по всему, он тоже был не совсем трезв. За ним стояли Алкений, Герцогиня, и растерянный Виктор.

— Она больше не твоя невеста, — как ни в чем ни бывало заявила Эрика.

— Что за чушь ты несешь!! — возмутился обескураженный жених.

— Вопросы тут задаю я! Какого хера вы приперлись в мои покои? — посмотрев Юлию прямо в глаза, дерзко спросила принцесса.

— Ваше Высочество, просим прощения, просто мы обыскались Еву, и вот… — принялся объясняться Граф, но его сын вдруг перебил его.

— Мне передали, что ты насильно склонила к непотребству мою невесту! Ты ещё ответишь, а сейчас Ева пойдет с нами!

— Я никуда не пойду! — завопила девушка.

— Милая, теперь ты можешь не бояться. Мы защитим тебя, — ласково заговорил Граф.

— О Мироздание, да что же это такое! Ева, что с тобой сделали? Доченька, прошу тебя, пошли, тебе ничего больше ничего не угрожает! — чуть не плача, просила Беатрис.

— Если ты сейчас не отпустишь её, я прикажу взять её силой! — начал угрожать Юлий.

— Я не пойду с тобой! Уходи! — кричала Ева.

Эрика презрительно посмотрела на Юлия и собравшуюся свиту.

— Ты слышал, она не хочет! С этого момента Ева моя женщина, потому что она изъявила подобное желание. А вам, всем, я советую убраться, — высокомерно заявила принцесса.

— Не верьте! Она демон, она опоила несчастную! Да, ты налила ей демонскогозелья, и совратила! Да кто на тебя добровольно польстится, кроме шлюхи? Отродие Бездны! — возопил Юлий, буквально трясясь от злости.

— Ничего мне не наливали! Я разрываю помолвку и теперь принадлежу Её Высочеству. И я предпочту скорее смерть, чем быть с тобой! — как будто бы подыгрывала Эрике Ева.

— Доченька, я прошу, Виктор ну сделай ты хоть что-нибудь! — ударилась в слезы Беатрис. Растерянный Виктор смотрел то на Эрику, то на Еву, то на Герцогиню.

— Тварь, она её опоила! Отец, нужно забрать Еву! — не унимался Юлий.

— Эрика, может Еве лучше пойти в свои покои, и мы спокойно разберемся, — наконец, подал голос талерманец.

— Я так и знала, что ты первым меня предашь! Никуда она не пойдет! Хочешь, сам забери, предатель! — в бешенстве закричала Эрика, готовая скрестить мечи уже с Виктором.

— Не забывайся, кому ты служишь, — одернул талерманца Карл.

— Юлий, я полагаю, стоит разобраться во всем завтра! — Алкений попытался вывести сына, но тот резко одернул его руки.

— Я никуда не пойду! Отец, доколе ты будешь перед ней стелиться! Эта уродливая дрянь её опоила, совратила, обесчестила! Да разве не ясно, что никто добровольно к ней в койку не прыгнет! Она обманом заманила наивную девушку! Еву нужно спасти! — вне себя от ярости орал Юлий. Одновременно слышалась перепалка Виктора с Карлом, рыдания Беатрис, и даже голос Лютого, которого доселе не было ни видно ни слышно.

Для Эрики же слова Юлия стали последней каплей. Она практически молниеносно вытащила меч, и приставила к горлу Юлия. Тот замолчал, следом затихли остальные. Даже Беатрис прекратила всхлипывать. Не удивительно, одно движение, и она могла вспороть ему горло.

— Эрика, не делай глупостей, — осторожно обратился к ней Виктор, но Эрика его даже не слушала.

— Ты доигрался, сучонок. Пришло время ответить за свои слова. И за сегодня, и не только. Помнишь, ты сказал, я подобный меч даже не подниму. Как видишь, я могу им тебя даже заколоть, — процедила наследница.

— Конечно, легко закалывать безоружных людей, — пытаясь скрыть страх, выдавил из себя Юлий.

— Если бы я этого хотела, твои бы кишки уже валялись на этом полу! Но в отличие от тебя, я имею понятия о чести, и не стану бросаться словами! Ты оскорбил меня уже второй раз, и ты ответишь! Завтра в двенадцать на заднем дворе! Не придешь, значит, ты трус! И только попробуй отказаться, сославшись на то, что я девица. Я приказываю тебе как особа императорской крови. Выбирай оружие! — жестко потребовала Эрика, не отводя меч от его шеи. Сзади послышался шепот. Беатрис всхлипывала.

— Юлий, не стоит соглашаться! Поверь, поединок с женщиной чести тебе не сделает, — принялся уверять Алкений.

— Отродие Бездны не женщина! Без оружия, — наконец, ответил Юлий.

«Сучонок, видать, полагает, это его спасет. Зря» — про себя сделала вывод наследница.

— Превосходно, без оружия даже лучше. А теперь убирайтесь отсюда все, вы нам помешали! — с этими словами принцесса опустила меч. Юлий, буквально, вздохнул от облегчения.

— А как же моя дочь! — заголосила Беатрис.

— Юной леди лучше последовать в свою комнату! — поддержал её Виктор.

— Пошли все вон. Юная леди не желает покидать мои покои! И я не советую её принуждать! — угрожающе заявила принцесса.

— Не слышали, что вам приказала Её Высочество, — поддержал Эрику Карл.

Алкений молча схватил сына за предплечье и потащил в коридор. Беатрис разрыдалась, её обнимал пытающийся сохранить невозмутимый вид, Виктор. В итоге, несмотря на рыдания Герцогини, процессия вскоре вынуждена была покинуть комнату принцессы. Закрыв дверь, Эрика направилась к кровати.

— Я знала, ты не отдашь меня им! — Ева обняла присевшую на край принцессу, как раз в этот момент закуривающую дурман. Наследница, протрезвевшая после всего случившегося, в какой-то момент осознала, что она только что натворила. Её пробрал истерический смех. Только что ради сиюминутного удовольствия она лишилась возможного союзника в грядущей войне, но зато приобрела врага. А все из-за самолюбия, которое умудрился задеть никчемный сынишка графа, и девицы, которая для неё не более чем игрушка. Глупо, как же глупо. Но с другой стороны, не для того она бросила вызов самому Мирозданию, чтобы какой-то ушлепок мог её унижать. В Бездну тот дурацкий план, обойдется без Алкения, он все равно такую честь не заслужил. Поэтому завтра она заставит Юлия принести извинения, и, наконец, вдоволь потешит свое самолюбие. В конце концов, она имеет на это право. А потом она придумает другой план. Ну а сейчас плевать на все. С этой мыслью Эрика обернулась, и обратила свой взор на Еву.

— А ты, оказывается, ещё та сучка, — довольно произнесла Эрика, и взяла кузину за волосы.

— Накажи меня за это, — нагло улыбаясь, ответила Ева, и кинула на нее весьма недвусмысленный взгляд.

Несмотря на то, что полночи они с Евой не только предавались услаждению собственной похоти, но ещё и умудрились изрядно напиться, проснулась Эрика рано. Голова, как обычно после бурной попойки, болела, и вообще, чувствовала себя она отвратительно. Принцесса, памятуя про поединок, тут же вскочила, и убедившись, что до полудня ещё целых четыре часа, спокойно вздохнула. Все-таки проспать назначенный поединок не хотелось, как и явиться на него в таком ужасном виде. А так, есть время прийти в себя. Еву она пока решила не будить, но сама, обнаружив, что нет ни воды, ни вина, да и дурман закончился, оделась, и собралась было звать Эмму. Но рассудив, что не мешало бы для начала облить себя холодной водой, она решила спуститься на задний двор. К тому же, стало любопытно посмотреть на окружающую обстановку. Всем ведь уже успели поведать, что она чуть ли не изнасиловала собственную кузину.

В замке было все тихо, во дворе тем более. Челядь возилась по хозяйству, стражники несли караул. Гвардейцев или того же Виктора видно не было. Немудрено, все, небось, отсыпаются, вчера должно быть, ещё долго заснуть не могли. Выйдя из купальни, Эрика решила идти обратно, как вдруг услышала громкую ругань, и тут же направилась в сторону конюшни.

— Сука, это ты виноват, гнида! — напирал один.

— Пошел ты! Я не трогаю Амелию! — огрызался второй, похоже, это был Алан.

— Из-за тебя сестра сбежала! Мудак! — не унимался первый, судя по всему, Вилар.

— Как сбежала? Её нужно найти, — забеспокоился гвардеец.

— Будто я сам не знаю, — рявкнул Вилар.

К этому моменту Эрика была уже рядом с ними. Вилар как раз схватил Алана за горло, и прижал к стене. Вот дела, они из-за этой дуры неблагодарной ещё и дерутся, мысленно возмутилась принцесса.

— Что за херня? Драки между собой на службе запрещены! — принялась отчитывать их она. Вилар отпустил Алана, и тут же обратился к ней.

— Прошу прощения, Ваше Высочество. Просто моя сестра пропала, её нигде нет, а с Аланом они раньше общались, и я полагал, что он знает, где она, — стал объясняться он.

— Нормально искали? У всех спросили? Может, она погулять пошла? — дежурными вопросами отмахнулась Эрика.

— Я везде искал. Её нигде нет. Простите, что я занимаю ваше время такой ерундой, но я уже спрашивал у стражников. Двое видели, как она выбежала вчера вечером из замка. Вся заплаканная. Но никто не видел, как она возвращалась. Я у всех спросил. Ваше Высочество, прошу вас, можете выделить мне лошадь, её нужно найти. Она могла вернуться только в деревню, и там её могут сжечь, — просил Вилар.

— Я могу сам отправиться её искать, — вызвался Алан.

— Нагадил, теперь совестно? — бросил тому он.

Эрика вдруг выругалась вслух. Принцесса сопоставила факты, в первую очередь, припомнив то, что произошло вчера вечером. Проклятье, Амелия наслушалась разговоров про похотливого демона, и просто испугалась, когда увидела её не совсем трезвую. Учитывая потрясение из-за Алана, девица впала в истерику, и сбежала. Твою мать, а если и впрямь ту сожгут? Вчера она вообще не подумала о девушке. Ведь если с Амелией что-то случилось, это её вина. А если звери, те же рогопсы?

— Алан, выдели Вилару лошадь, а сам собери пятнадцать стражников из подорожного отряда на заднем дворе. Передай, что это мой приказ. И скачите в деревню, — распорядилась Эрика.

— Благодарю, Ваше Высочество! — принялся раскланиваться Вилар. Алан уже бросился в сторону казарм.

— Надеюсь, вы её найдете, — с этими словами Эрика направилась в замок с целью поговорить с Карлом по поводу вчерашних событий. Наворотила она — будь здоров, что теперь. Обдумывать новый план действий Эрика собиралась уже после поединка, но ей хотелось узнать, что же происходило, пока она развлекалась с кузиной.

Карла она разбудила. Тот был явно с похмелья, но не возмущался, а все-таки поплелся с ней на задний двор. Оказалось, заснул он едва ли не перед рассветом. Из-за того, что он является приближенным Эрики, суматоха из-за Евы коснулась его лично. Это для принцессы все закончилась, когда процессия покинула её покои. В дальнейшем отдуваться пришлось Карлу, о чем он и поведал по пути к колодцу.

— Тебе хорошо было, а я в бордель так и не попал, — возмущался он, идя по коридору, и одновременно пытаясь привести в порядок спутанные волосы.

— По тебе не скажешь, — не поверила Эрика, намекая на похмелье.

— Был другой повод выпить, и тебе он не понравится.

— Так, что там творилось?

— Рассказываю. Пока непонятно, откуда этот мудак Сид все знает, но поднял он шум по поводу воплей в твоей комнате. Сказал, что там Ева. Ну и завертелось. Сама видела, кто приперся вчера. Ты всех выгнала. А мне пришлось ввыслушивать. Сначала я сцепился с талерманцем. Тот под влияние этой дуры попал! Вроде унялся, все тоже успокоились. Граф сынка увел куда-то. Но тут эта Беатрис прицепилась ко мне. Я же твой главный прихвостень. Думал, молча выслушаю истерику… Она как начала вопить, будто это я её дочурку изнасиловал…

— Я её не насиловала, она сама пришла! А я была не против! — возразила Эрика.

— Да знаю я, что не насиловала, кому ты говоришь. Но у Беатрис другое мнение на этот счет! А какое её мнение на мой счет, я вчера узнал. Эта мамаша впала в истерику, и давай рассказывать, и про меня, и про тебя, заодно. Как минимум, раз десять прокляла, обещая все мыслимые муки в Бездне. Я молча улыбался, на смех пробирало, едва сдерживался. Такую ересь выслушивать, сама подумай, не оправдываться же? Талерманец, сукин сын, в сторонке стоял, смотрел. Беатрис моя улыбка не очень понравилась, она совсем взбеленилась, у меня башка разболелась. Я послал её на хер, развернулся и ушел, — раздраженно рассказывал Карл. К этому моменту они подошли к колодцу. Гвардеец принялся набирать ведро, чтобы умыться.

— Правильно, сразу бы послал. Значит, из-за морального потрясения от её истерики решил напиться? — недоумевала Эрика.

— Да хер с этой Беатрис. Меня потом нагнали его талерманская светлость. Я думал, тот потребует извиняться перед своей истеричкой, и уже готовился послать, — Карл прервался чтобы, наконец, умыться и вдоволь напиться воды.

— Твою мать, похоже, он совсем обезумел, — разочарованно прокомментировала принцесса.

— Я тоже сначала так думал, — согласился Карл, — Оказалось, тот решил обсудить твой неразумный с его точки зрения поступок. Я его сначала послал к тебе, а потом слово за слово, и сцепились. Я его назвал предателем, чуть до драки не дошло. Ну а закончилось все совместным распитием санталы.

— Как всегда, — резюмировала принцесса, и тоже решила выпить воды. У самой ещё то похмелье. Одновременно Эрика задумалась про талерманца. Ей казалось, она примирилась с его возможным предательством, но, увы. В итоге они с Карлом присели на скамейку, и закурили.

— Виктор у нас теперь тоже верит в ересь? Что я демон и вынудила Еву, — прервала молчание Эрика.

— Он не идиот, верить в подобное. А так, сама с ним разбирайся. Это тот случай, когда я теряюсь в догадках. Скажу так, не хотел бы я оказаться на его месте. Меж двух огней, когда избежать предательства невозможно. И он может выбрать не твою сторону, — предупредил Карл.

— Проклятые бабы, чтоб их. Все дела из-за них в Бездну летят, — выругалась Эрика, помимо Беатрис, вспоминая про Еву и Амелию.

— Поэтому я предпочитаю шлюх, — заметил гвардеец.

— Правильно. Лучше бы я вчера тоже с распутной девкой, — сокрушалась принцесса.

— Все вело к этому. Я предполагал, что с Алкением ничего не получится. Не вчера, так в другой момент, ты бы сорвалась, и все запорола. Будто я не видел, как ты на этого Юлия смотришь. Хорошо, хоть Ева напилась вовремя. Кстати, как она в постели, не зря хоть? — полюбопытствовал Карл.

— Неплохо, но самое интересное все равно будет в полдень, — с наслаждением произнесла Эрика.

— До полудня ещё дожить надо. Как представлю Герцогиню в истерике, удавиться хочется. Хоть бы её талерманец в покоях запер, что ли. Может, распорядишься? — предложил Карл.

— Так он меня и послушает, предатель. Я сама никого из них видеть не хочу. Герцогиня истеричка, ей ничего не докажешь, ещё и Виктор со своими моралями. Алкений этот… Достали, — сокрушалась принцесса. Тут ей пришла идея отправиться поискать Амелию. Конечно, великая честь для дуры, но нужно же чем-то себя занять до полудня. Карл её идею поддержал. Судя по всему, он готов был хоть в Бездну идти, только бы смыться подальше отсюда. Как он сам пояснил, если он тут останется, точно убьет кого-то.

Алан с Виларом уже собрали отряд. Когда Эрика с Карлом сообщили, что так же присоединятся, все были изрядно удивлены. В самом начале возник спор. Эрика настаивала, что искать девушку в деревне, в которой её хотели сжечь, глупо. Только последняя дура может попереться туда в подобном случае. Вилар же утверждал, нужно искать именно там.

— Эрика, настолько я успел заметить, эта девица дура безмозглая, не переоценивай её, — вклинился Карл.

— Можно без оскорблений! — возмутился Вилар.

— Я ещё не начинал никого оскорблять. Ты сам предлагал искать её в деревне. Если ты не согласен с тем, что твоя сестра дура, ты сам идиот, с чем я тебя поздравляю, — доходчиво пояснил свою позицию Карл.

— Все, хватит пререкаться. Поищем в деревне, а там видно будет, — бросила уже Эрика. Принцесса понимала, в таком случае просто не успеет к полудню. Но рассудив, что Юлий никуда не денется, решила, ничего страшного, если она немного опоздает. Подождет. И все подождут.

На самом деле ей жуть как не хотелось всей этой суматохи. Ладно, поединок. Юлия она не боялась. Будет банальная драка, которая быстро закончится. Устраивать представление она не собиралась, намереваясь при первом удобном случае оставить противника без сознания. Вот только если бы поединком все ограничилось. А так начнется кошмар, истерика Беатрис, Виктор на стороне Герцогини, вопли, нотации, все будут смотреть на нее как на исчадие Бездны. И так почти все вокруг её демоном считают. Да и чего греха таить, ситуация с Амелией тоже беспокоила, девчонка конечно дура, но с другой стороны, ей, поди наговорили мерзостей. Будто Её Высочество похотливый демон, кидающийся на всех без разбору. А тут ещё она пьяная к ней явилась. Нельзя сказать, что совесть мучила, но было как-то не по себе.

Когда их отряд добрался до деревни Туманная долина, улицы там пустовали, что было странным для такого времени суток. Тут сразу несколько человек заметили дым, идущий из-за крыш домов. Зная о традиции жечь ведьм, Эрика уже поняла, что это может быть. Ожидания не обманули её. Выскочив на площадь, первое, что она увидела, это начинающий пылать костер и привязанную к столбу Амелию.

— Снимайте её с костра, — громко отдала приказ принцесса, а сама только удивлялась, и чем эта дура думала, когда сюда шла.

Стражники во главе с Виларом и Аланом пустили лошадей к костру.

— Но она ведьма! Она убила моего сына, — запричитала какая-то женщина.

— Вот это он, демон, — завопил юноша, в котором Эрика узнала одного из присутствующих на той лесной поляне. Некоторые люди в ужасе обернулись.

В рядах крестьян началась паника, все с криками о демоне бежали в разные стороны. Тем временем Вилар с Аланом и ещё тремя стражниками разбрасывали горящий хворост. Принцесса спешилась и направилась к костру. Его быстро затушили, гвардеец разрубил веревку на столбе, а Вилар подхватил находящуюся без сознания девушку. Алан подхватил девушку на руки.

— Везите её в замок, а я пока тут разберусь, — распорядилась принцесса.

Когда Алан с Виларом скрылись из виду, Эрика осмотрелась вокруг. Крестьян как ветром сдуло. Теперь на площади кроме неё, Карла и пятнадцати стражников никого не было.

— Что делать будем? — спросил Карл.

— Есть факт самосуда. Ты ведь в курсе, какое в Империи наказание за подобное? — с ухмылкой бросила она.

— В курсе.

— Я им устрою самосуд, — с угрозой произнесла принцесса, и обратилась уже к стражникам с приказом собрать всех жителей деревни на площади.

Ждать пришлось не очень долго. Сопротивлялись немногие. В конце концов, все жители деревни были согнаны вокруг столба, на котором они хотели сжечь девицу. Все они смотрели на поднявшуюся к столбу Эрику с нескрываемым страхом. Первым желанием принцессы было сжечь всю деревню. Дело было даже не в глупой девчонке. Принцесса была уверена, на неё ведь тоже смотрят как на демона. Эти, движимые невежеством люди, и её бы сожгли, будь у них такая возможность. Вот только, если жечь все деревни только потому, что там живут глупцы, в Империи вскоре никого не останется. А вот наказать зачинщиков, и преподать всем урок все-таки необходимо.

— Для начала представлюсь. Имя мое Эрика Сиол, и на данный момент я вправе представлять закон на этих землях. Я по-хорошему требую сообщить, кто является виновником этой попытки самосуда! — обратилась она к затихшим крестьянам. Все молчали.

— Молчите? У меня нет времени устраивать пытки. Если не признаетесь, я сожгу вашу херову деревеньку, и вы все окажитесь на улице, жалкий сброд! И не лесные нимфы, ни Мироздание не спасут вас! Ибо в этот момент здесь одно Мироздание и один Проклятый, и это я.

Угроза возымела действие. Выяснить, кто был подстрекателем, и кто принимал решение, оказалось проще простого, перепуганные крестьяне быстро сдали бывших лидеров. Их оказалось десять человек. Среди них староста.

— По закону Антарийской Империи, самосуд наказывается смертной казнью! Старосту, и этих двоих, к столбу, и сжечь! Будет для всех уроком, как издеваться над невиновными людьми! Остальных сегодня же повесим в городе на рыночной площади, в назидание, — железным тоном озвучила приговор наследница.

Тут со всех сторон послышались рыдания. Женщины падали на колени и начали умолять проявить милость. Однако на лице Эрики не отобразилось не единой эмоции.

— Поздно молится! Выполняйте, — она отдала приказ стражникам и спустилась с возвышения, чтобы уступить место для казни. Приговоренных наспех привязали. Сгребли оставшийся хворост и дрова. Этого оказалось мало, потому тут же принесли ещё, собрав по ближайшим дворам. Когда Эрика скомандовала поджигать, некоторые присутствующие попытались разойтись по домам, не желая смотреть на казнь близких людей.

— Никого не выпускать! Пусть смотрят, им ведь нравиться смотреть как жгут людей! — отдала приказ стражникам принцесса.

Карл вызвался исполнить приговор. Эрика не возражала, если тому так нравится исполнять роль палача, отчего не порадовать человека. Он с улыбкой на устах принялся поджигать хворост в разных местах. Когда костер загорелся, Карл встал рядом с ней.

— Приказ выполнен, — довольно отчитался он.

Вся площадь наполнилась жуткими криками умирающих приговоренных, женскими и детскими рыданиями, граничащими с воем, и молитвами, разбавленными проклятиями. Эрика наблюдала за происходящим без единой эмоции. Карл, судя по всему, этим зрелищем наслаждался. Стражники не привыкшие наблюдать подобные виды казней, отводили глаза, стараясь не выказывать волнения, и периодически с опаской косились на принцессу.

— Хорошо горят. Если бы ещё крестьяне так не вопили. Может, распорядишься их заткнуть? — шепнул ей Карл.

— Шутишь? Пусть орут, что им ещё остается, — отмахнулась Эрика.

Когда казнь была закончена, было уже далеко за полдень. С чувством выполненного долга, принцесса приказала своим людям собираться, и отряд вместе с остальными приговоренными покинул деревню.