Стою на крыше высокого здания. Сумрак. В лицо дует холодный, морской ветер. Город светится, живёт своей жизнью. Нарастающий гул откуда-то из далека, приближается, очень быстро. Ноги ощутили вибрацию, маленькие камушки запрыгали, затанцевали сумасшедший танец смерти, которая неслась со стороны океана, огромной, чёрной волной страшного голода, ярости, страха, боли и смерти. Много смерти.

— Хух!

Резко сел на кровати. Дышать тяжело. Весь мокрый, в холодном поту. сердце бешенно колотится, как после стометровки.

Давит! Как же сильно давит! Ярость! Голод! Страх! Смерть! Боже что это?!

Я схватился за голову.

— Ммм!

Трясущимися руками добрался до фляги. Крышку открутил с большим трудом, пальцы не слушались, соскальзывали. Судорожно глотая, половину пролил на себя.

Эта волна несётся с юго-запада прямо сюда.

Нащупал в кармане брюк телефон, подаренный Арманом, набрал номер Седого.

— Да, кто это? — раздалось с того конца.

— Док! Это док! — прохрипел я, пытаясь говорить как можно громче и чётче. — Седой к нам несётся огромная стая мутантов! Их тысячи Седой! Эта миграция!

— Уверен?!

— ДА! ДА! — голос прорезался, я уже почти орал — Я их чувствую! Я сейчас тут просто сдохну от их фона! Поднимай всех, времени мало!

— Понял!

Раздались гудки.

Набрал Лешего.

— Кому не спиться?

Леший просыпайся! Стая идёт огромная, прямо на нас!

— Какая стая?! Ты кто? — спросил Леший сонным голосом.

— Док! Это я Док! Мутанты идут командир, тревога! Подъём! Ребят буди!

Вдруг в комнате над дверью замигала жёлтая лампа и раздался противный звук

— Бззть! Бззть! Бззть!

Это тревога? Удивился я. вот оказывается, что это за лампы во всех комнатах напиханы, а я час выключатель от них по всему дому искал.

— Подъём! Общая тревога! — раздался громоподобный бас в трубке. Эти слова явно не мне предназначались.

Я нажал отбой разговора. Предупредил. Успел. И упал потеряв сознание.

— Док! Ты слышишь меня, Док?! — доносилось как из бочки.

Кто-то меня трепал, так что голова вот вот и оторвётся.

— Док да очнись же ты наконец! Батон, ну сделай хоть что-нибудь! Шевелись быстрее! Глянь, он синий уже!

Что-то больно ужалило в руку. Тепло побежало вверх по венам, дошло до шеи, начало печь. Дышать стало горячо, огонь поплыл распространяясь по всему телу. Я ощутил свои ноги, руки. Оказывается раньше их не чувствовал. Сердце, оно горит и бьётся, набирая обороты, даже веки стали пульсировать наливающимся теплом.

Первое, что мне удалось, это пошевелить пальцами правой руки. Потом левой. Потом открыл глаза.

— Очнулся батонэ? Маладэц! От мой кактел даже пакойник очнаитса! Батон свой дела знаит. Вот эта ешо пэй давай, савсем харашо тебэ станет — Говорил лекарь вытряхивая из пузырька в стакан с водой бурую жидкость.

— Пэй. — сунул мне стакан под нос. — Толка нэ дыши.

Было поздно, я вдохнул…

Рвотный рефлекс сработал молниеносно. Все содержимое желудка вырвалось гейзером прямо… в тазик?! Откуда взялся тазик?! Секунду назад его не было.

— Воды? — раздался знакомый голос Аби.

Парнишка стоял около кровати держа пластиковую посудину. Все его лицо, руки, форма были перемазаны в чем то буром. Куртка разодрана, на плече рукав почти болтался.

— На, держи, постой, давай помогу — Раздался другой знакомый голос.

Арман вложил в мои руки стакан с водой, придерживая, помог выпить.

— Я жэ гаварил, нэ дышы. Зачэм дышал? Харашо убрат успэл. Тепэр пэй давай. Нэ дыши толка батона, нэ дыши! Пэй!

— Давай братан, на раз, два, выдохнул и залпом, убойная вещь, но толковая. — Сказал Арман, забирая у Батона стакан.

Так же вложил его в мои руки, придерживая своими. Я набрал по больше воздуха в грудь и залпом выпил содержимое. Выдыхая закашлялся, но мне тут же сунули флягу. Выпил и это.

У Армана живчик на коньяке, крепкий. Продрало пищевод хорошо, даже привкус этой ужасной дряни во рту почти прошёл.

Батон замерил пульс, заглянул в глаза. Посмотрел язык. Пощупал затылок.

— Маладэц Док. Всё савсэм харашо. Севодня атдыхай, завтра прихади. Смотрэть тебя нада ещё, лекарства давать нада. Давай, паправляйса батоне, паправляйса. Мне работы йщё многа севодня.

— Батон, сколько я тебе должен? — спросил я у выходящего в двери лекаря

— Ни скока батонэ, ни скока. Паправляйса.

И вышел.

Арман пошёл его проводить.

— Ну ты как очухался? Мы думали ты помер. Я пришёл а ты, синий, холодный и как статуя.

— Ты меня нашёл?

— Да. Меня Седой к тебе послал. Сказал, что не видел ни где, просил поискать. Я у всех порасспросил, ни кто тебя не видел, тогда я сюда бегом. Хорошо дверь открыта была, я позвал, тишина, поднялся сюда, а ты труп. Лежишь такой, синий весь и не дышишь, почти. Я зеркалом проверил, совсем чуть-чуть дыхание, но есть. Тогда я пулей к Батону, его дома нет. Я к нашим на стену. Еле нашли его с Арманом, раненых то много. Нас боец Седого на машине привёз, мы же ещё к Батону домой, за лекарствами заскочили. Я думал не успеем, помрёшь. Успели.

Парнишка потёр грязной рукой не менее грязную щёку, улыбнулся.

— А ты чего такой чумазый и какие раненые, о чём ты?

— Так бой же был. — Аби удивился вопросу.

— Какой бой? — теперь уже удивился я.

В голове пусто, совершенно не помнил ночных событий. Даже ещё не понимал почему мне так плохо стало и из за чего вся суета.

— С мутантами. Ты ночью, когда позвонил, общую тревогу включили. Мы бегом на стены. Когда увидели что на нас прёт, дар речи все потеряли. У некоторых истерика случилась. Такую орду даже наши старики не видели, за всю свою жизнь в Стиксе. Еле отбились. Если б ты видел что там творилось! Ребята, постовые, еле успели заскочить. Седой их по рации вызвал. Смели бы их всех к чертовой матери, даже понять не успели бы ничего. Мы первую волну из всех орудий встретили, такой салют устроили, что на век это событие в историю попадёт, точно. Потом мутанты сплошным потоком пошли, часа два пёрли на пролом. Прорыв на западной стене случился, через верх переваливаться начали. Еле кучу эту разбили, обе вертушки подняли в воздух. Там вообще тяжко пришлось, весь основной удар туда был. Потом уже по окружности растекалось всё. А спустя минут двадцать они стены обходить стали, вокруг пошли и почему-то стали отдаляться. Такое ощущение, будто поняли, что сюда лучше не лезть. Отошли метров на триста и прут на восток, мимо нашего Светлого.

— Аби, ты обратно без разрешения в бой полез? — спросил я, не понимая, как мальчишка оказался в таком пекле.

А он у нас ветеран. Девять лет в Стиксе, Док, это не шутки, такими людьми, при общей тревоге не пренебрегают, даже не смотря на возраст. Если у тебя боевые дары, то будь добр, защищай город. — Арман устало опустился на стул.

Я только сейчас заметил, что он весь, с ног до головы залит кровью.

— Ранен?

— Нет, не моё.

— А наши?

Почему-то эти люди стали мне очень близки, будто ни один год дружили.

— Ну, как сказать, не совсем целы, но живы. Студенту руку оторвало, Фому подрали хорошо. Лешему пол ляхи один шустрик оттяпать пытался, не удалось, но дырка изрядная. А остальные все, только царапинами отделались. Даже этот герой, вон, помахаться успел.

— Я сегодня свой рекорд побил! Семь минут, шестнадцать секунд! Даже в обморок не упал, представляешь! Ай! — Аби схватился за ушибленный затылок.

— Тебе ещё плюху дать, герой? А если бы ты потерял сознание, то что тогда?! Ты же видел, что творилось, не факт, что кто-нибудь из нас успел бы вперёд мутантов. Твоё счастье, что Филин рядом был. Подожди, вечером разбор полётов будет. — грозно пообещал Арман.

Аби погрустнел.

— Думать надо, не маленький уже — продолжил Арман — Вот сожрали бы тебя и что тогда? Кому твои семь минут нужны?! Балбес! — Потрепал нахохлившегося пацана по волосам. На секунду прижал к груди, отпустил. В глазах блеснула слеза.

— Хватит, одного уже схоронил.

Аби засопел, шмыгнул носом и протёр рукавом лицо.

Выгнав «Комбат» на улицу, я не заметил ожидаемого хаоса, все как обычно, только людей мирно гуляющих нет. По дорогам разъезжают УАЗики с вооружёнными людьми. По улицам снуют бойцы, зачищая город от остатков просочившихся тварей.

Мы направились к западной стене, там сегодня ночью было самое пекло, теперь же работы по расчистке и поиску уцелевших мутантов хватало всем. Чем ближе подъезжали, тем больше было заметно следов недавнего боя.

Пятна крови тут и там, несколько поваленных и проломленных заборов, вогнутые внутрь массивные железные ворота, разбитые окна, гильзы повсюду. Ближе к стене стали попадаться и трупы заражённых, люди на улице не валялись. Если и были погибшие, а в такой мясорубке наверняка были, то их уже куда то убрали. У самой стены было сплошное месиво из переломанных тел, крови и внутренностей. Люди перемазанные с ног до головы кровью, копошились в этом фарше. Чистили споровые мешки, грузили останки в транспорт, вывозили. Смрад стоял ужасный.

Выйдя из машины Аби заметно позеленел, но не вырвал, сдержался. Мой желудок тоже выдержал, хотя цвет лица явно был не лучше, морально я готовился к подобным картинам, но увидев воочию, ужаснулся от масштабности смерти. Арман вообще ни как не отреагировал, видать прошёл в этом мире через многое.

— Пойдём, нам туда — сказал он, бодро чавкая ботинками и указывая на дверь в стене.

Железные нервы…

В помещении было изрядно накурено, по среди комнаты стоял большой стол, вокруг которого в данный момент склонившись стояло шесть человек, что-то сосредоточенно обсуждая, тыкая пальцами в какую-то карту.

Мне знакомы были только Седой и Прапор.

— А я тебе говорю, что проще новый ров выкопать, а это дерьмо зарыть к чертям собачим! — хлопнув ладонью о стол, говорил на повышенном тоне не высокий худощавый мужик, лет пятидесяти. — Ты хоть помнишь какая там глубина была?! Это не реально Тор! Седой, ну хоть ты ему скажи!

Седой сидел на стуле, ровно, будто кол проглотивший, торс перетянут бинтами, понятно, ребра сломаны, лицо пересекал свежий рубец, покрывшийся коркой. Волосы, засохшие в крови, торчат как у нарисованного ёжика иголки.

— Крот прав, я тоже смысла в вывозе не вижу. Пока орда прёт, соваться за стену вообще самоубийство.

— А как же хабар? Там столько…

— Ты знаешь сколько ещё будет длится миграция? — перебил седой здорового бородатого мужика с большим животом. — Пойди ка глянь за стену, им конца не видно, всё серое, сплошь до горизонта, ты вообще в своём уме Манчестер? Какой нахер хабар.

— Я же о стабе пекусь, ты только прикинь сколько под стенами бабла сейчас валяется, у нас даже в банке на данный момент меньше! — не сдавался здоровяк.

— Оно всё гнить скоро начнёт, жара. Хорошо, дождёмся мы ухода орды, дальше что? Кто туда полезет, в тухлятину? Это тебе не одного тухляка вскрыть, там шести метровый ров, заполненный телами, по трупам прошли до стены и точно так же, по трупам, забрались на верх. Манчестер, семнадцать метров, ты слышишь меня, семнадцать метров высота трупной горы, разбросанная взрывами по округе. Ты понимаешь масштабы?

— В каждом лотерейщике минимум два спорана, даже если там половина лотерейщиков и ни одного крупняка, а крупной дичи хватает, сам видел, это получается, — здоровяк прищурил один глаз, глядя в потолок и шевеля губами, на лице отразилась усиленная работа мозга — да ну на хуй! Я сам туда полезу!

— Вот, — Седой указал рукой на Манчестера — самый главный хомяк всего Стикса, прошу любить и жаловать. А вы чего там молча топчитесь, у дверей? — это уже к нам — Давайте, присоединяйтесь. Пока Леший в отрубе, ты его заменишь — ткнул он пальцем в подошедшего Армана. — Знакомьтесь, Док. — Седой указал на меня — Это он поднял тревогу, кстати, а где тебя черти всю ночь таскали?

— На полу, коврик у кровати изображал, синий — нашёлся я с ответом.

— Ты видел что за стеной твориться? — спросил меня Седой

— Нет ещё. Но уже представляю.

— Ошибаешься, такое представить не возможно. Сходи, посмотри, не пожалеешь, они прут и прут и наше счастье, что атака прекратилась, массой задавили бы. Кстати, почему атака прекратилась, кто-нибудь может объяснить этот феномен? У кого какие мысли?

— Да, странно это как то, они обтекают наш стаб стороной, чешут, чётко по не видимой границе. — сказал задумчивый смуглый парень, лет двадцати, с очень странными глазами. Смотрит, словно мудрец древний, почёсывая голый подбородок. — Батона бы сюда — помолчав немного, добавил — мне кажется дело в даре, вот только в чьём? — и удавьим взглядом впился мне в глаза.

Стало очень не комфортно. Прям почувствовал, как беспардонно этот человек роется в моем сознании.

Глаза его сначала сузились, как бы рассматривая внутри меня что-то очень маленькое или плохо видное, спустя минуту стали увеличиваться, брови поползли вверх, рот приоткрылся, лицо вытянулось. Быстро придя в себя, чувак лязгнул зубами, захлопнув отвисшую челюсть, окинув всех присутствующих, ещё достаточно расширенными глазами, тихо произнёс

— это он, не вижу как, но точно он — одновременно снимая с пояса флягу, не спеша свинчивал крышку.

— А говоришь, Батон нужен — задумчиво и очень внимательно разглядывая меня, произнёс Седой

— Нужен, нужен. — отхлебнув ещё пару глотков, продолжил — Я дилетант по сравнению с ним, как отоспится, сразу его сюда, посмотрим чего он увидит.

Седой перевёл взгляд на говорившего, тот отрицательно помотал головой

— Только волны. Ядро пульсирует, посылая волны, как круги на воде, золотые. Больше ничего не пойму.

Седой снова уставился на меня

— Ну и? Сам то чего скажешь? Как думаешь, почему так происходит?

— Может потому, что Марс подошёл к Венере под прямым углом? — ответил я, пожимая плечами.

Пару секунд присутствующие пытались осмыслить сказанное. Первый заржал басом рыжий бородатый здоровяк, которого назвали Тором.

Седой лишь усмехнулся.

— Значит ты не понимаешь что происходит? — спросил он улыбаясь. — Интересно девки пляшут…

Чувствуешь себя как? Ни где ничего не покалывает? Может слабость? Голова кружится?

— Слабость есть и головокружение, но это не удивительно, если учесть, что час назад меня с того света вытянули. Единственная странность, есть хочу, постоянно и очень сильно.

— Мы же только ели! — изумился Аби — У меня до сих пор пузо как шар — сказал он похлопывая себя легонько по животу.

— В том то и странность, я снова голодный, будто несколько дней крошки во рту не было. Кажется сейчас желудок к позвоночнику прилипнет. Так что если вдруг заурчу как мертвяк, не пристрелите. Буду благодарен.

Увидев, что люди не понимают о чём речь, пояснил, что это мой желудок иногда издаёт звуки очень схожие с урчанием мертвяков, Арман подтвердил, рассказав, как Леший с Фомой, уже порывались меня грохнуть, от неожиданности.

— Захожу и вижу, этот — Арман кивнул в мою сторону — с тарелкой стоит, бледный, как смерть, глаза во — показал размер приличного яблока, состроив при этом испуганную гримасу — Леший со стволом, в боевом режиме, а Фома с вилкой на изготовку, зеньки на выкат и рожа синяя. Долго не мог въехать в чем проблема, пока сам не услышал.

— Да ну, чушь какая то — махнул рукой Манчестер.

— Интересный ты человек, Док — тихо проговорил смуглый парень, с глазами старика, снова потирая подбородок и рассматривая меня, словно музейный экспонат.

— Аби, организуй человеку плотный перекус — сказал Седой, серьёзно глядя в пространство — сдаётся мне, не спроста этот аппетит… ну чего стоишь?! Бегом за провизией, если не хочешь обратно от мутантов отбиваться!

— Аби словно ветром сдуло, чуть дверь с петель не сорвало.

— Штаны не потеряй! — крикнул в след Арман.

Но мальчишка его уже не слышал, он нёсся на всех парах к припаркованному «Комбату», подпрыгивая и подтягивая на ходу штаны, стараясь по минимуму использовать дар спидера.

Вдруг и вправду, снова атака, думал он, а я истощён, нет уж, лучше на машине. Не думаю, что Док заругает, я же для дела.

Сделав в «Барракуде» срочный, очень срочный заказ, помчался домой переодеваться, пятнадцать минут в запасе есть.

Главы стаба обсуждали оборону, указывая то в одну точку карты, разложенную на столе, то в другую.

Я хотел было встать, что бы внимательнее рассмотреть рисунок, но не тут то было. Зад, будто чугунный, прирос к табуретке, в ушах монотонный звон, пол снова куда то поплыл. Вцепившись по крепче в рядом стоящий стол, я просипел

— Мужики, кажется я отъезжаю.

Меня качало в сидячем положении, пресс из страшных эмоций дикого голода и ярости навалился так же, как этой ночью, не давая нормально дышать, в глазах поплыли разноцветные круги. В животе заурчало на разные лады с небывалой громкостью. Лица людей исказились и поплыли, как мокрые картины. Кто-то подхватил меня под руки, усадил на пол.

Спасибо, оттуда падать не так больно… — промелькнула мысль в отъезжающем сознании.

В зубы сунули флягу.

— пей, пей давай — раздался еле слышный голос Армана.

Зашипела рация:

— тшшш — Прапор, вызывает Маршал. Приём. — тшш-Прапор, как слышишь, Маршал на связи. Приём.

— тшш-Прапор на связи. Приём.

— тшш-Они снова на сближение пошли! Снова, как утром! Приём.

— тшш-нападают? Приём

— тшш-нет, пока мимо идут, но ближе подвигаются. Приём.

— тшш-Готовтесь. Смотрите в оба. Выдвигаюсь. Как слышно Маршал? Приём.

— тшш-Слышу хорошо, есть готовиться, смотреть в оба. Конец связи.

Пока шли переговоры по рации, меня уже напоили живчиком и кормили тушёнкой.

— Персики пойдут? — спросил басом, кажется Тор.

— Давай, давай! Всё давай! — сказал Арман продолжая впихивать в меня куски мяса. — на ка запей.

Почувствовал губами холодное горлышко фляги. Не успел проглотить живчик, как мне снова сунули кусок тушняка в зубы.

Зрение и другие чувства стали восстанавливаться, понял что меня кто-то держит со спины, в полусидячем положении. Стало жутко не ловко. Держат, кормят… Беспомощный…

— Шам — попытался сказать с набитым ртом, ещё плохо слушающимся языком и ухватить ложку.

Попытка увенчалась успехом, через пару минут я уже самостоятельно сидел и орудовал веслом, поглощая консервированные персики.

Открылась дверь, в комнату влетел Аби с двумя здоровыми пакетами.

— Слава Стиксу! Ну где тебя носит! Давай быстрее! — воскликнул смуглый парень, подскакивая к Абирону-У нас тут голодный обморок и новая атака на носу, а ты ходишь три часа, вынимай всё — говорил он, помогая опустошать пакеты, раскладывая коробки на столе.

Через десять минут я уже сидел за столом, догрызая жареную курицу.

В помещении остались только я, Арман и смуглый парень, имя которого я так и не узнал.

Абирону дали в помощники двух молодых бойцов, горсть споранов и отправили в ближайший маркет за калориями.

Остальные поднялись на верх, наблюдать за поведением орды.

— Ты идти уже можешь? — спросил безымянный парень.

— Да, вполне — ответил я, не прекращая поглощать всё подряд: пирожки, курицу, торт, рыбу, картошку, эклеры, не разбирая…

Вспомнился стишок, С. Маршака -

Робин — Бобин кое как подкрепился натощак:

Съел телёнка утром рано,

Двух овечек и барана,

Съел корову целиком

И прилавок с мясником…

Надеюсь у меня до человечины не дойдёт…

— Ну, тогда давайте, собираем всё, что осталось и пошли наверх, там доешь, на свежем воздухе. За одно и поглядим на изменение движения. Да, кстати, я Кир — протянул он мне руку — В этой суматохе как то и не представился, запарился чёт.

Зрелище моему взору открылось не реальное! Эпическое! Миграция крабов по дну океана! Только крабы эти от полутора метров, до десяти! Но прут так же, волнами, наползая друг на друга, пихаясь, бодаясь, попутно раня и убивая друг друга. Гул стоял страшный, вызывающий холодные мурашки по всему телу. Урчащий рокот и мелкая, мощная вибрация под ногами.

А все свободное от движения пространство, до самой стены, заполнено трупами различной повреждённости — разорванные, раздавленные, застреленные, даже целые на вид попадались.

Но меня больше поразило не это, а то, что другим видеть не дано.

От самых стен города и вплоть до движущейся массы, стояли люди. Тысячи измученных, почти прозрачных человеческих душ, недавно бывших такими же мутантами, служили преградой от нападения. Тонкие волны, пульсацией выталкиваемые моим телом стелились над головами призраков, опадая рваной паутиной, исчезая, питали толпу.

— И нет им ни конца, ни края и прозвища им легион — прошептал я себе под нос, покачиваясь и охреневая.

— Чего? — спросил, рядом стоящий Кир

— Нет, ничего, так, мысли в слух. — Ответил я еле слышно.

— обратно плохо?! — спросил взволнованный Арман. — дайте на что сесть! — крикнул он кому-то позади меня.

Принесли ящик от боезапаса. Усевшись я принялся доедать то, что мы принесли с собой. Созерцание поля мёртвых тел ни чуть не уменьшило моего аппетита. Заметил, что пульсирующие волны стали немного толще, а проходящие и снующие по своим делам бойцы бросали на меня заинтересованные, удивлённые и не понимающие взгляды.

Понятно теперь куда столько еды девается, не удивительно, такую толпу поддерживать. Мне Рыжий как то говорил, что они в нашем измерении долго не могут находится, минут десять, пятнадцать, а потом энергии им не хватает и давить начинает. Сколько они так уже стоят интересно? — размышлял я, жуя, не знаю что.

— Шесть часов. — раздалось у меня за спиной.

Узнав голос, давиться с испугу не стал. Развернулся, что бы поприветствовать друга и обомлел.

Рыжий выглядел словно настоящий призрак — мертвец. Полу прозрачный, сутулый, осунувшееся белое лицо, с чёрными кругами под глазами. Раньше он выглядел вполне нормально, даже не просвечивался.

— Эээ… — единственное, что я смог произнести.

— Тяжко… не выдерживаем уже. Жемчуг нужен.

— Какой?!

— Лучше красный, он сильнее. От этого толку мало — показал он на кусок колбасы зажатый у меня в руке.

Оставшиеся две жемчужины я носил на шее, в том самом мешочке, в котором хранилась белая. Достал красный шарик и не раздумывая проглотил. На мгновение желудок обдало жаром. Тепло разлилось по всему телу и я почувствовал нарастающее давление в солнечном сплетении. Первый выброс был сравним с взрывной волной! Мощная золотая волна покатилась, наполняя силой измученные души.

Рыжий вздохнул полной грудью, словно до этого и вовсе не дышал. Тело обрело плотность, лицо налилось краской, прям как у живого. Улыбка расползлась на всю физиономию.

Когда-то, в юности, мы с друзьями решили побаловаться косячком. Так вот, сейчас эйфорийное состояние было примерно таким же. Меня торкало от каждого выбрасываемого импульса.

— Так я для вас чё, батарейка? — спросил я порозовевшего Рыжего, блаженно покачиваясь, сидя, на ящике, с колбасой в руке.

— Дык ты сам канал открыл, не помнишь?

— Не. — помотал головой. — Ночь помню, плохо стало, позвонил и всё, потом утро помню, знахарь фигнёй мерзкой отпаивал, сказал, что я почти умер. А чё у меня язык заплетается, я чё пьяный?

— Это из за того, что ты электростанцией прикинулся, нервные окончания шалят трохи. Скоро пройдёт, не кипишуй.

— Ммм, поооняяятно… так чего ты говоришь там было?

— Ну, ты когда сознание потерял, от тела отделился…

— Тело валяется, а душа гулять пошла что ли? — перебил я друга.

— Да. Позвал нас, ну, меня Каштана и Лео. Мы потрындели немного о вреде такой прогулки, попытались тебя обратно запихнуть, ни чего не вышло. Тогда мы пошли смотреть что в стабе творится. Ты как увидел это побоище и толпу новых душ, так волком взвыл и кинулся на мутантов словно на амбразуру, грудью. И сработало, прикинь! Топтун паренька должен был порвать, у того ствол клина поймал, а на тебя наткнулся, словно о стену ударился. Пока кумекал своими протухшими мозгами, что это было, его рейдеры с крупняка сняли. Ну мы глядя на тебя решили сией подвиг повторить и о чудо, получилось! Вот только энергии у нас на долго не хватало, расход большой, уплотнятся надо, ну как полтергейсты типа и ты открыл доступ к своей. Остальные призраки, глядя на наши потуги помочь живым, тоже присоединились, людское то, после смерти остаётся, всё равно. В итоге ты дал полный доступ, а сам ушёл в астрал. Мы тебя предупредили, что это смертельно опасно, нас слишком много и количество росло с каждой минутой, но ты заявил, что тебя сожрут по любому, вместе с городом, а так, хоть шанс есть. В общем здравое рассуждение, мы согласились. И когда душ стало достаточно много, мы вытеснили орду и перешли в щадящий режим удержания. Только сил практически не осталось и если бы Батон, тебя в восемь утра, за уши, с того света не вытянул, то к девяти, от стаба камня на камне не осталось бы. Вот так братан. А ты жуй, жуй, оно лишним не будет. Не известно ещё сколько эти гады переть будут, а жемчужина не безграничная. Слетаю ка я на разведку, гляну, до куда кошмар этот тянется. — с этими словами Рыжий исчез.

А я сидел в полном ступоре, пытаясь переварить услышанное.

Очнулся от того, что меня трясли за плечо и совали в зубы флягу. Дежавю прям какое то…

Вылакав почти половину, вернул посудину Арману.

— Док?! Ты тут?! — спросил Седой, сидя на корточках, всматриваясь в мои глаза.

Сфокусировав взгляд я ответил:

— Да, все нормально уже. Я с Рыжим говорил.

— Ну, мы как то так и поняли — сказал Седой. — закончил?

Я кивнул.

— Ну и?

Я пересказал всё, что узнал и что увидел, за одно объяснив для чего съел красную жемчужину.

Пока я занимался болталогией, бойцы откуда-то притащили и накрыли походный складной стол. Аби стоял рядом, с очень серьёзным лицом. Ага, понятно откуда столько продуктов взялось, смотался уже. Вокруг толпилось очень много народа.

Присмотрелся — живого народа. Скоро начну путать…

— Чувствую себя перерабатывающей машиной, — вздохнул я запихивая в рот очередной кусок чего то. — я даже вкуса уже не разбираю…

— Жуй жуй, — улыбнулся Арман, давай за мааму, за па-а-апу…

— Иди в жопу!!! — пробурчал я с набитым ртом. — У меня челюсти уже болят, совести у тебя нет.

— Есть у меня совесть. А ты как так умудряешься, есть и нормально говорить, у тебя там случайно вторая чавкалка не отросла, а? — сказал он, пытаясь заглянуть мне в рот.

— Нет, привычка, с детства. Матери спасибо, педагог.

— Чего?

— Семья у меня, говорю, интеллигентная.

— а-а-а, — закинул он ногу на ногу, сидя на таком же ящике — ну да, ну да… оно и видно-хихикая, многозначительно закивал головой.

— Мама говорила, что есть и разговаривать нельзя, но если очень надо, то говорить и есть нужно красиво.

— Вот! — поднял он указательный палец вверх перед самым кончиком носа Аберона — Смотри и учись, оболтус. Ты видал, даже не чавкает! — Улыбнулся.