Прошла уже вторая неделя после памятного нашествия мутантов.

Меня четыре дня кормили как роту солдат, влили литров двадцать живчика, три литра гороховой настойки и скормили ещё одну красную жемчужину. Потом я трое суток спал. Проснувшись, увидел в зеркале узника «Освенцима».

Скелет обтянутый кожей, с темно синими глазами, утонувшими глубоко в черепе.

Батон снова пичкал своей дрянью, не понятного происхождения, с отвратительным запахом и аналогичным вкусом. И снова усиленное питание, физические упражнения, занятие по стрельбе, рукопашный бой и другие военные премудрости, но никаких тренировок с дарами, которых, кстати, у меня открылось аж восемь штук и все, сука, созидательные! Хорошо, некроманта я получил потому, что хотел как-то отдать долг за сокровища, полученные от ребят. Ладно, эмоционалист, так вроде Батон второй мой дар назвал, мне достался по той причине, что меня всегда интересовали истинные чувства людей, а не те фальшивые маски, которые обычно показывают, К тому же это сенсор, согласен, полезный дар, даже очень. Но нахрена мне понимать мутантов?! Или видеть иммунных, до начала обращения?! А хилер со знахарем, для полного счастья?! Ты Док хирург, так на тебе родной, пользуйся на здоровье, не благодари не надо… ТФУ БЛИН! Мать вашу!… Призрак… ну раз ты некромант, то будь и сам призраком. Хорошо, тут пока только один плюс вижу, удобно убегать и прятаться, с этим ещё разберёмся. Ну и в довесок, как конфетку, мне перепал дар ксера. Спасибо. Дар конечно хороший, но для меня немного геморойный. Я не собираюсь сидеть в стабе, на жопе ровно и штамповать патроны цинками. По этому взял клятву с Батона о неразглашении ни под каким предлогом, особенно про ксера. Надеюсь получится это чёртово шило утаить в мешке.

Вот и как мне на скребера идти с этим набором? Может предложить ему медицинские услуги? И побеседовав с ним, довести до самоубийства, а если не получится, то сбежать сквозь стенки, если успею… Я очень рассчитывал на сильные боевые дары и теперь даже не знаю, что делать. Завалить его из стрелкового оружия я точно не смогу. Даже сбежать не смогу… Камикадзе…

Такой вот расстроенный, на осмотр к знахарю я заходил три раза в день. Каждое утро получая от него очередную порцию «отравы», после чего шёл на военную экзекуцию к Лешему и команде «садистов», которые гоняли меня до обеда, не смотря на все мои протесты.

Мышечная масса нарастала прям на глазах, вес так же рос. На восьмой день после пробуждения, я наконец стал похож на человека. На меня перестали оглядываться, но настроение моё только ухудшалось с каждым днём, всё больше и больше. Я понимал, что за оставшийся мизерный срок, никакого Рембо из меня не получится, даже при всём усердии моих друзей. Я долбаный, мать его, обед для скребера.

В довершение ко всему, сегодня вернулась моя «разведка» и доложила, что скреберов теперь там нет. Их вообще ни где нет, они ушли в черноту. Стикс сошёл сума, устроив почти одновременную перезагрузку всех кластеров, даже стабильных. Теперь весь юго запад чист от поселений иммунных, до самой удавки, там нет больше никого, ни жилых стабов, ни баз внешников. Погибло неимоверное количество народу, спаслись только те крохи, которые успели прорваться до нашествия орды и уйти на север, или на восток.

Вот значит откуда ноги растут… интересно, Седому об этом известно?

Его я уже очень давно не видел. В повседневной суете мы нигде не пересекались, к себе он меня пока не вызывал, а самому к нему идти, как то и незачем. Было незачем, теперь же появилась серьёзная причина. Я полез за мобильником.

— Ну теперь всё становится на свои места. После нашествия орды к нам не пришёл ещё ни один караван. Даже одиночки не приходили, ни — ко — го… Орда в этот раз, конечно, была очень огромной, такой даже я не помню, но что бы две недели ни одного странника, это очень настораживает, даже в такой ситуации. — Седой разлил коньяк по хромированным, походным стопкам. — Мои ребята докладывают, что все стабы, к югу от нас, в трёх дневных переходах, сровняли с землёй, ни оставив ни одного живого. Как катком прошли. Базы вшешников нет, хотя её

сковырнуть, это очень постараться надо. Так что, нас цепануло только самым краешком. Дальше ребята не пошли, что там творится не известно, да и вообще, непонятного много и мутантов стало в разы больше, правда мелких. Видимо свежие. Крупняк весь походу с ордой ушёл.

— Надо делать тотальную чистку, причём срочным образом — Леший вновь изводил свою бороду, с крайне задумчивым видом. — отожруться, потом намаемся.

— У меня вернулась только одна группа из пяти, вышедших до этого срача- тихо сказал Прапор, пялясь в одну точку и монотонно прокручивая стопарик с коньяком. В бункере отсиделись. Повезло, вскрыть успели.

— Бункер вскрыли? — удивился я — разве это реально?

— Реально — кивнул лысой головой Прапор — если у тебя на то дар есть. — помолчав спросил:

— Док, ты можешь узнать, живы мои бойцы… или пора за упокой — приподнял стопку — пить?

Если за грань не ушли. Щас.

В моменте я немного растерялся. Как сформулировать кого звать? Конкретика нужна.

Не вернувшиеся бойцы Прапора?

— Ну, можно и так. — раздалось от противоположной стены.

Подняв на звук глаза, увидел восьмерых, ранее мне не знакомых, людей, в военной форме.

— Покойники? Поинтересовался я, потому как отличить от живых их довольно сложно.

— Ну, — переглянулись между собой — судя по всему да.

Я тяжело вздохнул. Помню те моменты, когда приходилось сообщать родственникам о смерти пациента.

— Назовитесь.

Я повторял услышанные имена. Все сидели молча, мрачнее тучи, особенно Прапор. Лицом он ни чуть не изменился. Я уж было подумал, что не так-то они и были дороги ему, эти люди. Но присмотревшись, я увидел, как напряглись его руки. Опущенные на колени ладони сжали их так, что побелели костяшки на пальцах. Тогда ничего не выражающее лицо, подчеркнуло всю глубину его боли.

Погибшие ребята рассказали, как и где они погибли, чью ещё гибель они видели при жизни и уже после и кто уже ушёл в свет. Получалось, что из двадцати четырёх, без вести пропавших, осталось всего шестеро, вроде как живых. Ещё они доложились о текущей обстановке и все как один изъявили желание остаться на службе стаба Парадиз.

Я повторил на автомате всё что услышал и только спустя какое-то время до меня дошло.

— Какой нахрен Парадиз? — озвучил я своё недоумение.

— Наш стаб так называется. Ты что, не знал? — спросил Кир, сидящий напротив меня.

— Я был уверен, что он называется Светлый.

Все сидящие за столом заулыбались, а Леший почему то покраснел.

Это мы так только среди своих его зовём, в честь одного старого пня — Седой кивнул в сторону засмущавшегося товарища. Он тут соорудил себе берлогу, мнооого — много лет назад. Окопался как бобр на островке и жил отшельником. Потом к нему вот этот «хомяк» присоединился, — Седой кивнул на Манчестера — а потом и меня они как-то вытащили, полу живого и выхаживали долго и упорно, отращивая обгрызанные конечности. Ну а спустя пару лет, к нам Кир с Прапором присоединились. В одном домике стало как-то тесно и мы построили ещё парочку. Потом ещё и ещё. Вот так и зародился наш стаб. Спасибо территория позволяет и место удачное. А назвали мы его «Парадиз, тобишь как Рай» ну полное название не для всех, так что наш стаб зовётся «Парадиз» вот так Док.

Новость конечно меня сильно удивила, но ещё больше удивил возраст Лешего.

Однако…

Из раздумий меня выдернул голос Манчестера.

— Товарищи родоначальники стаба Парадиз — начал, как-то вкрадчиво Манчестер, щурясь на один глаз, что при его круглой, щекастой физиономи смотрелось крайне потешно, действительно напоминая хитрого хомяка — вы случаем не в курсе, куда это наши гости так бегут? И какого хрена они так бегут, именно тогда, когда у меня каждый человек на счету?!

— Ой Манчестер да грохни ты уже свою жабу наконец! — усмехнулся Седой. — У тебя и так весь город в тухлятине уже две недели роется, вёдрами хабар ссыпая, а тебе всё мало.

— Ты вот скажи, умник, я хоть один споран себе в карман положил? Они знают для чего роются, всё пойдёт на нужды города и населения! — Набирал обороты разошедшийся толстячок, потрясая в воздухе пухлым пальцем.

— Воот, они то знают, потому что они граждане, а чего гостям стаба тут ловить? Они пошли себе карманы набивать. Не за зарплату же им в дерьме ковыряться. — ответил ему Седой.

— Ага, а потом будут подавать прошение на гражданство! — не унимался Манчестер.

— С чего ты это взял — спросил Прапор.

— С того, товарищ майор, что разведка ваша, докладывает о том, что большинства стабов больше нет.

— И что с того, южнее нет и то не далеко, а севернее есть. Мы же только не большой участок территории обследовали, так что ещё совершенно рано делать какие либо выводы — ответил Прапор нахохлившемуся Манчестеру. — Вон Док с, — Прапор на мгновение запнулся — теперь уже c его бойцами, разведают обстановку, пока будут искать выживших и доложат где что и как, потом от этой информации плясать и будем. Так что ты не кипиши с прошениями, думаю в очередь тут ни кто не выстроится.

— Кстати, на счёт прошений — начал обратно вкрадчивым голосом Манчестер. Все заулыбались и даже я понял, что сейчас он опять чего-то выдаст — тут у меня уже есть парочка… ты бы посмотрел их, Седой, а то может кто из них зря батрачит, а потом предъявит мне, после твоего отказа.

— И скольких ты успел навербовать, Бог торговли и хитрости? — спросил Седой посмеиваясь.

— Никого я не вербовал! Они сами пришли и изъявили желание остаться. А я чё, мне чё, лишние руки что ли? Сейчас каждая рука на вес жемчуга! — при этих словах Манчестер не спеша мерил комнату шагами, заложив левую руку за спину, потрясая в воздухе указательным пальцем правой руки.

— Ну так сколько? — спросил Седой хитро улыбаясь.

Манчестер остановился, потоптался на месте и ответил:

— Девятнадцать.

— Ну, я где-то так и предполагал — сказал молчаливый Кир. Была бы твоя воля, ты бы всех гостей стаба сейчас приписал в граждане и погнал на раскопки.

— Если бы не моё красноречие, то сидели бы мы в своих избушках и по сей день, Кир. Чем больше людей, тем больше город, а чем больше город, тем он сильнее! — Манчестер обратно пошёл на эмоциональный взлёт.

Так, за разговорами и не заметил как изрядно набрался. Пьяны были все, но меня пробрало сильнее остальных. Когда я стал отключаться, Леший закинул моё полубезсознательное тело на плечо и вышел в двери. Но не смотря на позу мешка картошки, я всё же сумел удержать до самого дома бутылку виски, прихваченную Манчестером со стола и всунутую мне в руку.

Как объяснил, на следующий день, Батон, это из-за истощения и главная причина, это малый срок пребывание в Стиксе. С такими «стариками» мне тягаться, пупок развяжется. Пить наравне они могут только друг с другом.

Не обижайся Док, но ты ни кто иной, как лось, во время брачного сезона. — поучал в сотый раз меня Фома — Несёшься, ни хрена не видя, ломая всё на своём пути. Да тебя за три километра глухой услышит, не то что… — с досады махнул рукой. — ступать нужно всей стопой, вооот-так, носки чуть внутрь, да не так сильно, не косалапь. Двигайся тише, чувствуй себя. Тише, не пыхти как загнанная лошадь.

Мы шли через лес, уже пол дня, мутантов за это время не попалось ни одного.

С тренировками, на полигоне, сделали передышку. Батон тоже пока прекратил меня пичкать своей «отравой». Вот Леший и решил, сходить на разведку, посмотреть своими глазами, что теперь твориться в округе, ну и за одно поднатаскать меня в походно-боевых условиях.

За два дня брожения в окрестностях Парадиза мы видели только следы разрушения от сотен тысяч ног. Часто попадались останки мутантов, задавленных и сожранных в толчие. У некоторых споровые мешки оставались невредимыми.

Мутанты жрут своих собратьев за милую душу, если больше ничего нет, но споровики в меню не входят, так что, если их не растоптали, то вполне вероятна халявная пожива.

Сегодня мы решили заглянуть в деревню Тихую. Каждый в душе надеялся, что это укромное место беда всё же миновала.

Лес кончился внезапно, будто его резко обрубили и наша не большая группа оказалась на краю той самой поляны.

Открывшаяся картина, была плачевна. И без того покосившиеся старые избы, теперь валялись разнесённые по брёвнышку. Более или менее целыми, из десятка остались только три. Повезло, что тут прошла лишь очень малая часть, скорее всего, не слишком крупных особей. Прежде чем зайти в дом, мы обошли всю поляну и нашли четырнадцать костяков, обглоданных и погрызенных. Видимо зверюшки останавливались на полянке и перекусили более слабыми товарищами. В итоге, за эти два дня мы насобирали довольно изрядное количество Споранов, гороха, янтаря и даже жемчуга. Да, о жемчуге, мне от стаба выдали премию за мои заслуги, пять чёрных, три розовых и вернули мою красную. С собой жемчуг я теперь не таскал, всё положил на карту.

Что думаешь Леший? — спросил Кир, стругая ножом деревянный колышек.

А в это время, Арман что-то колдовал над кастрюлей, Фома чистил оружие, а я просто лежал, вытянув уставшие с не привычки к дальним переходам ноги и боролся с голодом и сном.

Студента с Филином пришлось оставить в стабе, по временной инвалидности, мелкого по причине возраста, хотя он клятвенно обещал слушаться и без разрешения ни кого не убивать. Но мы опасались нарваться на очередную стаю, или не дай Стикс, орду. Так что, все мольбы были тщетны и паренёк остался на попечении Студента, как самого ходячего. Отсутствие одной руки не мешало выписать подзатыльник другой рукой. Филин же пока лежал у Батона в клинике. Вырванные позвонки восстанавливались медленно.

— Богов вспомнил… — пробасил Леший — своих Древлянских. Давненько не поминал их, а нынче вот, само всплыло.

Услышав такое, я приподнялся на локти с вытаращенными глазами.

Леший заметив моё крайнее изумление махнул рукой и рассмеялся.

— Да не уж то ты подумал, шо мне пол тыщи лет?! — хохотал он — не, я конечно стар, но не до такой степени! — вытирал он слёзы смеха. — не Док, я Ленина помню и революции помню. Царя, даже видел единожды, когда к брату погостить приехал. А Ленина, самого, не, не видал, только деяния видал, паскудника этого. Ох крови в то время пролилось, много…

Веселя будто и не было, Леший нахмурился, засопел.

— Вот как своих всех схоронил, вместе с, почти, всей деревней, так и ушёл в леса, с оставшимися соседями. Бродили мы долго, встречали ещё таких же обездоленных и от мира ушедших, в итоге осели, в аккурат, на такой же полянке и образовали общину, да не Христианскую, Общину Древлян. Через время поджили мои раны, я во второй раз женился и обратно у меня двое сынков народилось. Всё хорошо было, спокойно, добро. Я даже радоваться начал, забыв о прошлом, но Боги вмешались и однажды, я не вернулся с охоты. — Леший помолчал немного и продолжил:

— Одно только радует, что я один сюда попал, а они, там остались.

Вот, я о чём думаю — вновь запустил он пальцы в бороду — не знаю какие боги тут, но то, что они кругом одинаковы, это точно. Мало им было ежедневных кровавых пиршеств, так они решили искупаться в кровушке людской.

В комнате повисла тишина.

— Ну мы есть сегодня будем, или как? первым подал голос Арман.

Ужин был не хитрый, но вкусный. Пока ели, обсуждали планы на завтра. Призраки, официально поступившие на службу, доложили, что наконец обнаружили пятерых выживших бойцов Прапора. Счастливчики застряли в подвале продуктового магазина, заваленные бетонными плитами. На машине до нужного кластера всего пару часов, но пешком, это слишком далеко. Решено было выдвигаться в четыре утра, попутно ища транспорт. Я вспомнил о своей брошенной машине. Вот бы сейчас её сюда… Жаль призраки транспорт водить не могут.

За то призраки могут найти что-то подходящее!!!

Я аж подскочил на месте от прилетевшей мысли и тут же озвучил её всем и живым и не очень.

— Подъём в танковых войсках! — прогремел голос Лешего в моём сознании, грубо выдёргивая из неги сновидений.

— Время не ждёт, мужики, вставайте. Я уже тут перекусить сообразил, давайте поснедаем и в дорожку. Ох не спокойно на душе. — бубнил он набалтывая растворимый кофе. — аж пятки припекает.

Я глянул на часы, время показывало три часа ночи.

— Леший, ты хоть спал? — спросил я

— Спал.

Народ повскакивал и принялся убирать спальные места и одеваться. Перекусили на скорую руку, облачились и к четырём утра уже бодренько топали в кромешной тьме по лесу.

Ну, не совсем в кромешной и не совсем по лесу. У лешего было прекрасное ночное зрение и он отлично вёл нас по тропе, той самой, по которой мы с Арманом ехали на «Комбате».

На дорогу вышли ещё затемно и не беспокоясь о неожиданных нападениях, двинули вперёд. В нашей группе, как оказалось, было два сенса, я и Кир. К тому же призраки переодичиски проверяли дорогу и окрестности вперёд на несколько километров и ближе.

Нам нужно было дойти до недавно загрузившегося посёлка городского типа. Место сейчас достаточно пренеприятнейшее, если учесть, что это долгий кластер и сегодня пошёл пятый день. Многие люди уже обратились в зомби, но ещё далеко не все. Ты натыкаешься на выжившего, молящего о помощи, рискуя своей головой, ломишься его спасать, и тут вместо иммунного, тебя встречает в свои объятья свеженький зомбик. Становится обидно и даже очень, особенно когда таких молящих о помощи ещё достаточно много. Ну и свежая картина трагедии, само собой, не вызывает ничего хорошего. С непривычки можно и умом тронуться.

К посёлку мы подходили уже на рассвете и то, что мы увидели, повергло меня в шок. Будь я один в этот момент, наверняка это был бы мой последний рассвет.

Когда люди окончательно поняли, что в городе опасно, многие попытались уехать, как только рассвело. Дорога была переполнена, все люди на взводе, многие в шоковом состоянии после перенесённых трагедий. Аварий и пробок было не избежать. Паника захлестнула всех. Пошли массовые смерти. Люди стали обращаться один за другим и началась настоящая мясорубка среди груды метала. Одни метались, другие заперлись, третьих уже жрали. Какофония ада разносилась на всю округу, приглашая более крупных заражённых к обеду.

Кто-то впал в ступор и в ужасе таращился на происходящее. Кричащая мать, пыталась выдрать своё дитя из рук и зубов, жрущих малыша зомби, не замечая, что её саму уже жрут подошедшие сзади. В некоторых местах затора вспыхнули пожары. Все эти люди были обречены.

В чувства меня приводили живчиком и крепкими плюхами по не бритой морде. После четвёртой, или пятой, мозги вроде стали на место. Руки продолжали колотится. Я сидел и смотрел в одну точку, пытаясь прийти в себя.

— Ты ещё такого не видел, да? — спросил Фома.

Я отрицательно помотал головой.

— Ммда, тогда роддома, детские сады и школы тебе пока лучше обходить десятой дорогой.

— Нормальный человек никогда к такому привыкнуть не сможет. Неужели к этому можно привыкнуть — спросил я севшим голосом.

— Не сможет, но чувства притупляются и такой вот реакции организм уже не выдаёт. — сказал Кир.

— вот теперь я понимаю, почему тут все так бухают. Сейчас самому хочется нажраться и забыться.

— Да, по началу, а потом, понимаешь всю тщетность этого занятия. — Кир

— Ну что дружище, очунял? — Леший заглянул мне в глаза — очуняял, молодец. Давай ещё глотни живца и пошли, бо засиделись шибко. Пятки горят, спешить надо.

Улицы были очень «горячие». Мы неслись галопом, поочерёдно прикрывая друг друга. Я очень сильно тормозил группу, хоть и старался изо всех сил. Ребятам постоянно приходилось меня ждать и страховать. Опять же, повторюсь, меня бы точно уже схарчили несколько раз, будь я один.

Наконец мы добежали до нужного двора, в котором, по наводке призраков, должна была стоять та самая машина.

Заглянувший через забор Фома, чуть было не остался без носа. Зубастая, кроваво — слюнявая пасть клацнула перед самым его лицом, не забыв утробно уркнуть и тут же взорвалась кровавым фейерверком. Фома же, даже в лице не поменялся, будто всё так и было задумано.

Подобравшись к входу, Кир на мгновение застыл, пялясь в забор.

— Чисто.

Я же не мог в таком хаосе пользоваться своим сенсором. Меня буквально плющило и рвало на части от эмоций. Сейчас я мог рассчитывать только на призраков. Так как долго находиться в мире живых им было тяжело, они просто менялись, группами, каждые пятнадцать минут. Лео и Рыжий с Каштаном тоже помогали. Разведка по скреберам так же осталась при мне в полном составе. В итоге у меня получилось три группы по пять и две по шесть человек. Из меня энергию тянуть нужды не было, мы справлялись и так. Но вот собачку проморгали… о чём я не позабыл сказать проштрафившейся группе.

— Да она тут с хозяином сидела, ещё десять минут назад, вполне адекватная — оправдывался Белый, из группы по скреберам. — мы за подступами следили.

Хозяин оказался загрызен совсем недавно, ещё тёплый. Женщина, лет тридцати, видимо жена, лежала в спальне связанная и таращилась белёсыми глазищами, урча сквозь кляп. Больше никого в доме не было. Во дворе стоял видавший виды старый армейский джип, который часто используют UN, с какими-то сумками в багажнике. Хозяин готовился к самостоятельной эвакуации. Бак полон.

-

Дальнейшая дорога теперь стала не столь выматывающей. За руль сел Кир. Для Лешего пришлось немного модернизировать салон, но в целом уместились все достаточно удобно, что бы вести бой, не мешая друг другу.

Я очень хотел не смотреть на кошмар, происходящий на улицах посёлка, но нужно было отражать атаки прытких мутантов.

Возможно, я бы ещё попытался отбить хоть одного, пока ещё живого, молящего о помощи, но к сожалению, мне была чётко видна серая паутина, оплетающая мозг. У кого-то уже практически целиком, у кого-то меньше. Все эти люди скоро сами пополнят ряды монстров, если не будут съедены. Печально осознавать правильную необходимость убийства. У детей, не достигших возраста обращения, тоже виднелось серое ядро в затылочной области, размером с грецкий орех. И только единожды я заметил золотистое ядро у малыша, но сделать что-то, было уже поздно.

Ещё вчера, тут было достаточно тихо. Большая часть перепуганного и ничего не понимающего населения, сидела по домам. Случались вспышки то тут, то там, но тотального пожирания не было. Эта ночь оказалась переломной. Мы, счастливчики, попали в самый час пик.

— Я не увидел ни одного иммунного — сказал я, когда мы уже катили по спокойной дороге, соседнего пустого кластера. — Неужели такой маленький процент иммунных?

— Маленький, но не на столько, как ты думаешь. — Леший почесал щёку массивными пальцами — Мы же, считай галопом пронеслись по улицам, вылетев из этого кошмара в считанные минуты. Что ты там мог увидеть, всего пару десятков, из нескольких сотен? Было бы великим везением, найти в первой десятке иммунного. Вот покатайся мы по посёлочку хотя бы с часик, то да, возможно и нашли бы свежачка, может даже и не одного. — улыбнулся он во всю свою огромную бородатую физиономию?

Леший, я вот всё спросить хотел, ты всегда был такого роста, или это Стикс так на тебя повлиял?

— Даа, подрос трохи, верно. Но я, вот таким цыплёнком, — кивнул в мою сторону — даже в детстве не был. — посмеиваясь забулькал густым басом. — Да ладно тебе, не расстраивайся, нагонишь ещё мышцу. А если пару раз квазом станешь, так ещё и в росте прибавишь. Меня конечно навряд ли догонишь, но здороваясь со мной, больше не станешь бояться сломать себе что либо.

Заржали все, словно кони не воспитанные.

Добрались до нужного кластера буквально за полтора часа. Дальше ехать было просто не возможно.

— Тут нужен луноход, а не джип — сказал Арман, глядя на завалы бетонного крошева.

— Далее пешие. Шевелись мужики, пятки «жжёт».

— Призраки доложили, что дело у застрявших рейдеров полный швах. Для некоторых из них счёт пошёл уже даже не на часы. На минуты.

После нашествия орды прошло уже три недели. Как они умудрились выжить столько времени взаперти, пусть даже и с продуктами, пока оставалось загадкой.

Споровое голодание — одна из самых больших проблем Улья. По сути, мы все являемся заражёнными и мутируем не меньше чудовищ, только в другой области. Все эти наши дары, способности и есть мутация. Мы так же можем измениться и внешне, даже стать похожими на чудовищ, но при этом остаёмся разумны. Споры, устроившие колонию поселения в нашем теле, нуждаются в веществе, вырабатываемом спорами не иммунных. Это вещество поддерживает их жизнедеятельность и способствует развитию и размножению. Получается, что споры иммунных, бесплодны. И без подпитки извне они начинают мутировать и размножаться самостоятельно, но при этом убивая наш мозг. При таких метаморфозах мы теряем иммунитет и превращаемся в зомби. Но не все, некоторые просто умирают. Просто… ну, не так уж и просто. Это процесс крайне мучительный и болезненный. Первый признак спорового голодания — головная боль, начинающаяся от затылочной области и распространяющаяся по всей черепной коробке. Дополняется она обезвоживанием. Жажда мучает с такой силой, что все внутренние органы пылают огнём, требуя хоть каплю влаги, но водой её утолить не возможно. Всё это сопровождается тремором. Потом приходят судороги и эпилептические припадки. Недержание мочевого пузыря и прямой кишки. Головная и мышечная боль нарастают, доводя до безумия. В итоге человек сначала сходит сума и только после, становится зомби. Выдержка без Живца у каждого индивидуальна. Кто-то может продержаться восемь, десять дней, не впадая в безумие. А иным и трёх дней вполне достаточно. Чаще, люди сводят счёты с жизнью, дабы прекратить эти муки, не желая становиться чудовищем.

Я даже представить боюсь, что сейчас твориться в этом подвале.