Глава четырнадцатая, в которой спасение приходит с неожиданной стороны, или пятьсот способов отбивания мяса.

Знаете, а жизнь под землёй (в пещере) мне определённо начинает нравиться! Посудите сами: вас не разбудит ублюдочный звук автомобиля снаружи, солнце не потревожит покой, нагрев вашу голову, гроза, хлопнув, как следует, не заставит вздрогнуть… Пожалуй, недостатком конкретно данного жилья являлось то, что это было общежитие — общага, несмотря на разность миров, всё равно остаётся общагой. Вернее, соседи по общаге… вы меня поняли. Конечно, меня, хвала московской прописке, миновала участь заселяться в общагу, но опыт общения с не настолько везучими сотоварищами и экскурсии к ним, оставили на душе неизгладимый след. Именно тогда я понял, почему коренные (или просто те, кому повезло прописаться) — особая, недостижимая для других элита. И, надо сказать, коренные никогда не понимали и не поймут горечь тех студентов, что вынуждены терпеть запах чужих ног, общажные порядки, этот невероятный и разухабистый дух, который пусть и зовётся «Студенчество» (он же студенческая жизнь), но который невероятно губителен для учёбы и получения знаний. Достаточно сказать, что пара моих товарищей, успешно, кстати, закончивших обучение, из семи дней недели не употребляли спиртное в той или иной форме только один.

К чему я это веду? Да потому что я грёбаный хикки, отаку и любитель приватности. И поэтому быть разбуженным писком Двенадцатой и Одиннадцатой… которые… боролись подушками?!

Словно нахохленный воробей, я высунулся из-под своего одеяла, после чего мрачно, источая в воздух флюиды ненависти, покосился на эту гетерохромную парочку, которая, издавая вопли, молотила друг друга подушками, боролось, щипалась, возилась… Внезапно, справа от себя услышал сопение. Переведя взгляд вбок, я заметил Четвёртую, мирно дремавшую под адскую какофонию звуков с невероятным умиротворением.

Между тем, на всё это безобразие с воистину философским взглядом смотрела Пятая, которая, листая книгу, казалась просто островком спокойствия в этом мире.

— Добрых тебе звёзд, Тринадцатая.

Заметив мой хмурый и недовольный взгляд, она фыркнула и кивнула головой на беснующуюся парочку:

— Привыкай. Они так почти каждый день делают, — я поднял бровь. Та вздохнула и подняла глаза к потолку, очень показательно. — Да, я понимаю, звучит странно, но они до сих пор не выросли из ребячества.

— Мы уже взрослые!.. — в это время, беснующаяся парочка, прекратив возиться на полу, приподняла головы и хором выразила своё неодобрение.

— По вам так и скажешь, — безэмоционально ответила Пятая, перелистнув страницу. Тут же, одна из близняшек (я их пока не различаю), воспользовавшись тем, что её товарка отвлеклась, резким движением потянула ту за ухо.

— Ай! — взвизнув и схватившись за пострадавший орган, потерпевшая вмазала кулачком в скулу сестры; та, торжествовав до этого, тоже взвизгнула, ну, а посл, е они вновь сцепились в этой полушуточной полусерьёзной свалке.

Уши Пятой недовольно подёрнулись. Я не уверен, как я это понял, но понял, что это был жест просто высочайшего раздражения. Эм… память тела?.. Четвёртая, в это же время, причмокнула губами и повернулась на другой бок, натянув на себя одеяло. Счастливый стеллинг, однако!

…а я вот, хочу, очень хочу, убить двух несносных лолей, которые отравляют мне раннее утро!

Получено задание: «Карфаген должен быть разрушен!!!»

Класс задания: простое (2)

Название: Карфаген должен быть разрушен!!!

Описание: Товарищ 13! На подконтрольной вам территории была обнаружена сепаратистская группировка, дестабилизирующая обстановку в регионе и мешающая проживанию в нём! Во имя священной для вас миссии — спать до полудня — раз и навсегда покончьте с ячейкой хаоса и беззакония в ваших владениях!

Задача: Сделать так, чтобы у двух пигалиц напрочь отбило желание озорничать поутру.

Награда: Удовлетворение священного права и потребности организма. Вам что-то ещё нужно?

Штраф/Наказание: Наглые лоли будут пить вашу кровь до конца дней, — 1 воли.

Примечание: Ваш Покровитель ОДОБРИТ применение силы, флагелляции, бондажа и психологического насилия. И да будут наказаны несносные лоли!..

Эм… Монобир, я, это, конечно одобряю твой энтузиазм, но… у меня инструментария нету для всего, что ты понасоветовал, во!.. Но да — наглые лоли должны быть наказаны. И, оскалившись, я грациозно поднялся на ноги…

Попытался, более верным будет сказать, потому как немного забыл, что вчера переработал и получил нехороший дебаф.

Внимание! Вы были подвергнуты состоянию «Тяжёлое переутомление»!

Особое: из-за действующих на вас состояний сложность задания поднимается до тяжёлой (5).

О, как моё тело молнией пронзила БОЛЬ. Су-ука… руки — дрожат, слабость в коленях, тело же… немощное. Ладони, которые вчера покрылись волдырями, сегодня просто АДСКИ чесались, добивая мою, и без того не совсем здоровую, психику до грани срыва. Меня качнуло, но я как-то сохранил равновесие, после чего очень, очень зло посмотрел на беснующихся сестёр, вопящих и возящихся на своём спальнике. Правда, точно бы ощутив мой взгляд, они перестали возиться, и, донельзя кровожадно уставились на меня. Улыбнулись той милой и людоедской улыбочкой, которой нильский крокодил приветствует свою жертву. Глядя на них где-то в районе копчика я ощутил холодочек.

— Сестрёнка Тринадцатая что-то хочет нам сказать?.. — сладким голоском поинтересовалась та, которая была снизу, высунув головку из-под рук товарки.

— …сказать, что мы себя нехорошо ведём, м?.. — верхняя осторожно убрала руки, после чего медленно начала подниматься на ноги. Мне показалось, или Пятая пробормотала под нос что-то вроде «Каждый сам выбирает себе яд»?..

На меня смотрели две маленькие (впрочем, мы с ними были примерно одной комплекции и роста) и очень кровожадные блондиночки-близняшки с разноцветными глазками. И вот я, что-то, вопреки всем канонам, вообще не рад этому!.. Кожа на руках напомнила лишний раз о том, что, я, де, стеллинг (- к чувствительности), но даже и мне нельзя было так перерабатывать!..

Но, оскалившись побольше чем они, я сделал шаг вперёд, после чего, подражая всяким крутым бойцам, хрустнул шеей в стороны, ударил кулак об ладонь. У-у!.. Фак!.. Моё лицо, видимо, стало ещё более свирепым. Или страдальческим.

— Вы. Не будете. Шуметь. По утрам. Понятно?! — скрипя зубами от усталости и боли, злобно зыркнул я на них. Одиннадцатая с Двенадцатой переглянулись… кошачьим, быстрым и ловким движением оказались на ногах.

— Мне кажется… — начала левая, прищурившись.

— …кажется кто-то… — тут же подхватила вторая.

— …кто-то немного…

— …немного забыл…

— …забыл об иерархии, но… — скороговорка прервалась, они послали друг другу многозначительные взгляды, выдвинулись в мою сторону, всё тем же по-кошачьи тихим и осторожным шагом.

— …но мы напомним ему его место!

Издав боевой крик, они обе стремглав бросились ко мне. Я не успел сказать даже «А», как был настигнут, захвачен и повален на спину. Меня оседлали, зафиксировав конечности и намертво прижали к полу. Не думайте, я сопротивлялся! Кусался, щипался, вообще, всячески выражал несогласие со своим положением!.. И вообще, два против одного — это нифига не честно, твари!

— Что, Тринаверсе, сдаёшься?

— Хи-хи! Будешь знать, на кого рот открываешь!

Естественно, сёстры, чувствуя своё превосходство, тут же перешли от физического насилия к вербальному. Одна из них уселась на меня спереди, в районе груди, прижав к полу и зажав руки; вторая сделала тоже самое с ногами и принялись щипать, ощутимо так, до синяков… а учитывая что у меня тело итак-то было в полуразбитом состоянии…

— Ни. За. Что!.. — с трудом выдохнул я со сбившимся дыханием. Лоли нахмурились, переглянулись, после чего синхронно и очень злорадно оскалились.

— Кому-то стоит показать его место, не думаешь? — хором произнесли они, снова покосившись на меня.

Внимание! Вы критически близки к провалу задания «Карфаген должен быть разрушен!!!»

Я же, отчаянно сопротивляясь, ощущал нарастающую в груди панику… стоп, Отчаяние! Игры с отчаянием — всё в «Тело»!

Вы уверены?

Да, чтоб тебя!

…Пятая, вздрогнула, ошутив волну чего-то холодного и чужеродного, которая повеяла в комнате. Оторвала взгляд от книги, после чего посмотрела в сторону возящихся Одиннадцатой и Двенадцатой, которые, уже не в первый раз, решили показать Тринадцатой, кто тут главный.

Вернее, впервые, за много лет, вечная потеряшка решилась как-то дать отпор своим обидчикам. Ну, не то чтобы эта парочка была настолько злой… но некоторые из их шуток не безобидны, да. В любом случае, новая Тринаверсе… Она была, пожалуй, чересчур самоуверенна. И донельзя упряма. Хм… отец говорил что-то про потерю памяти, но можно ли списать такую кардинальную смену поведения на это?.. Надо будет посмотреть в соответствующих разделах библиотеки… но это потом, а сейчас…

Пятая, холодея внутренностью, услышала неестественно высокий голос Триннадцатой:

— Что, сучечки, помолились перед смертью?..

Это голос так и сочился весельем, но весельем безумным… и даже нехорошим каким-то, жутким. Пятая хихикнула, раз, другой и вдруг заржала. Такого представления ей видеть ещё не приходилось.

А между тем концерт продолжался:

— Папочка вернулся и готов карать всех несогласных! У-пу-пу! — перемежая со смешками молвила Тринадцатая (?).

На лицах Двенадцатой и Одиннадцатой отразилось сомнение, даже страх. Они переглянулись.

— Тринадцатая?.. — осторожно полюбопытствовала одна из них.

Дальнейшие события происходили невероятно быстро: скинув (скинув!!!) с себя обеих сестёр, Тринаверсе очутилась на ногах, вскочив с пола буквально одним рывком. Пятая испытала новый поток ужаса, одновременно с восторгом, когда её взгляд выцепил лицо Тринадцатой: безумный взгляд с вытаращенными, расширенными глазами, высунутый язык. Да ещё и стоит, покачивается, сгорбившись и выставив вперёд согнутые в локтях руки с оттопыренными пальцами, готовая вонзить их прямо в живую плоть, как хищник. Близняшки, ёжась, пятились назад.

Но Тринадцатая не собиралась стоять на месте — с нечестивым хихиканьем и непонятным криком «Zakorolalichayobvashumat!!!» припустила за своими сёстрами. Те же, не будь глупыми — с дикими визгами бросились врассыпную. Дальнейшие несколько минут Пятая могла наблюдать пугающе-захватывающую погоню, как Тринадцатая, развив скорость, достойную Седьмой или Десятой, пыталась изловить и выпороть (!!!) причину (-ы) своей ранней побудки. При всём при этом Тринаверсе, скромная и робкая Тринаверсе, не забывала вопить странные, а порой и отвратительные фразы, даже безумные и совершенно не понятные, но оттого не менее жуткие. Особо леденящей душу ей показалась фраза «Мама мыла раму скипидаром, сучки!!!».

Несколько раз Одиннадцатая или Двенадцатая (в таком мельтешении их было не различить) попадалась в лапы Тринадцатой — та, злостно хохотав, отвешивала щлепок по заднице (почему именно туда?), вложив в удар такую исполинскую силу, что… даже Пятой становилось неуютно, да.

Визг и ор в помещении стоял просто адский, а Четвёрочка мирно сопела..

Близняшки, вытаращив в ужасе глаза и визжа, громче чем тревожный свисток, не замечая препятствий, бегали по всей комнате, переворачивая вещи, используя их, как метательные снаряды в тщетной попытке отбиться от взбесившейся Тринаверси. Они даже использовали для бега стены и потолок (!)… Пятёрка сидела, разинув рот, и с замершим сердцем созерцала невероятное событие. Близняшки из последних сил пытались отбиться, метая в преследователя попадающиеся под руку предметы — без особого успеха, правда. В особо отчаянном положении, они даже умудрились запустить в Тринадцатую сестрой Четвёртой, которая, продолжая сопеть, пролетела мимо, вмазалась в вешалку, опрокинула её, оказалась завалена горой одежды, но даже и не подумала проснуться — сон у Четвёртой, закалённой долгим житием с шумными соседями, был просто богатырский, особенно поутру.

У Пятой, наблюдавшей этот сюр, дёргались веки и пробивались нервные смешки, в перемежку с икотой. Почему-то, кстати, ни Одиннадцатая, ни Двенадцатая не пытались выскочить наружу… а, не, уже попытались, но на входе столкнулись с Шестой, которая, со слегка взволнованным видом, распахнула двери настежь… прописав не нарочно по двум особо несносным носам. Между тем, Тринаверсе, издав богомерзкое «У-пу-пу», не мешкая, тут же подхватила за уши двух своих, упавших на попы, обидчиц и подняла их в воздух. Оу, это больно… Ушки Пятой дёрнулись, и она, невольно, прикрыла их ладонями.

— Что здесь происходит?! — выкрикнула Шестая, с ужасом оглядывая место «побоища», покуда её уши встали торчком. Пятая, косясь, то на погром, то на троицу сестёр беспричастно пожала плечами, между тем тихонько продвигаясь к выходу. Но вновь услышав голос Тринаверсе, вздрогнув, остановилась.

— Воспитательные работы в коллективе!.. — весёлым тоном ответила на вопрос Шестой, Тринадцатая, — просьба не мешать, поезд следует без остановок, трупы оставлять в специально отведённых для этого местах!..

Шестая, побелев, упёрлась гневным взором на говорившую, которая улыбалась от уха до уха, удерживая в воздухе пищащих близняшек и не испытывала при этом никаких физических трудностей. Нахмурившись и разом став очень грозной, Шестая сложила руки на груди.

— Отпусти их, Тринаверсе, — жёстко произнесла Шестая, тоном не терпящим неповиновения.

Нехотя, морщась от недовольства, Тринадцатая опустила руки, освободив пойманные жертвы, и сестрёнки, пискнув и держась за покрасневшие, дёргающиеся уши, тут же нырнули за спину старшей в надежде на защиту, не забыв напоследок злобно зыркнуть и показать язык.

— Приди в себя, сестра, — строго сказала Шестая и, сложив руки на груди, тихо произнесла тайное слово. Зелёное сияние, окутавшее её ладони сорвалось с них и переместилось на Тринадцатую, которая сверлила взглядом оборвавшую веселье товарку. Правда, вскорости её тело расслабилось, она покачнулась и плавно осела на колени…

Внимание! С вас было снято состояние «Среднее отравление Отчаянием»! Действие умения «Игры с отчаянием» было принудительно прекращено!

Внимание! Ваш счётчик Отчаяния был сброшен к 0!

У-у… присев на колени, я дышал, как загнанная лошадь. Монокума… пота на мне выступило, на самом деле, не так чтобы много, но я всё равно чувствовал, что перетрудился. Нехреново так, да. А ещё и после вчерашнего…так что, бедный я, бедный стеллинг.

Присев прямо на пол, я устало поглядел на Шестую, даже не обратив внимания на то, что мой язык в этот момент свисал как у собаки. Видимо, это стеллингова физиология, при переутамлении. Та, подёргивая ушками, изучающе смотрела на меня и взгляд её не предвещпл ничего хорошего. В попытки сбить накал разгневанной Шестой, я улыбнуться, но получилось так вымученно и жалко, что сердце любимой сестрицы всё же дрогнуло. Теперь на меня смотрели уже совершенно иные глаза — полные сострадания и беспокойства.

— Я в порядке, Шестая. Всё хорошо…

Одиннадцатая с Двенадцатой, ощутив, что беда, как говорится, миновала их, тут же выскочили из-за своего импровизированного укрытия и обвиняюще ткнули в меня пальчиками.

— А это она нас обижала!

— А ещё она грозилась нас забанить!

— А ещё угрожала каким-то скипидаром!

— А ещё!..

— Хватит! — Шестая, сверкнув глазами, заткнула поток обвинения, полившийся в мою сторону. — Пятая, что здесь случилось? — Пятая, покосилась на близняшек. Те сразу как-то приуныли и притихли. Её уста разошлись в донельзя мстительной улыбочке.

— Да вот, как сказать, сестра моя Шестая… — пара лолей тут же начала жестикулировать и гримасничать, показывая что-то из разряда «Шеф, контору не пали, мы отвечаем!».

Правда, я в тот момент больше был увлечён изучением того, что мне кинула Система, так что на болтовню обращал внимание постольку-поскольку.

Выполнено задание «Карфаген должен быть разрушен!!!»!

Класс задания: тяжёлое (5).

Подведение итогов: мерзкие лоли, покусившиеся на святое, были почти что подвергнуты разумеющемуся им наказанию, но… пришёл лесник и всех разогнал. Впрочем, вы тоже были не безуспешны в своих действиях, да!.. Ну, почти.

Результат: 55 % успеха — пигалицы дважды подумают, прежде чем снова устраивать утренние концерты — вы напугали их до чёртиков. Впрочем, воспитательный эффект был всего лишь кратковременным, и кто знает, когда и как они снова решат испытать Вас на прочность. А пока, Тов. 13, Вы можете спать спокойно и в своё удовольствие!

Награда: Ваш Покровитель слегка разочарован итогами шоу, но считает их достаточными, чтобы поощрить Вас.

Ваш предел Отчаяния вырос на 1 (нов. зн. 0/14)!

Состояние «Тяжёлое переутомление» сменяется на «Среднее переутомление»!

Получено 1 очко опыта!

— Тринадцатая, ты собираешься завтракать? — Шестая, отчитав близняшек, посмотрела в мою сторону, заметив, что я уставился в одну точку, подошла почти впритык и присев перодо мной на корточки помахала рукой у самого моего носа. От её действий я вздрогнул, после чего спешно отослал все окошки.

— Что? Я, да пропустил еду?! — улыбнувшись, я поднялся на ноги и выпятил грудь вперёд. Шестая дёрнула ушками и в удивлении подняла бровь.

— Как, например, вчера?

…эй, это было ниже пояса, и вообще, я отаку, мне положено увлекаться!..

Насладившись той сложной палитрой, что коснулась моего лица, Шестая взяла меня за руку и потянула наружу, под дружное, мерхкое хихикание Одиннадцатой и Двенадцатой…

Где-то спустя минут пятнадцать после того, как все покинули комнату, откуда-то из-под горы одежды и завалившейся «вешалки» в форме растения с ветвями, раздались стоны, а после шорохи. Вскоре из под завала показалась Чётвёртая, державшаяся руками за правое надбровие, где виднелись следы расползающегося сине-малинового пятна. Её глаза очень зло оглядели комнату в поисках виновных… которых на месте, уже, (к их счастью)не оказалось!

Прорычав что-то нелестное, она снова закопалась в ворох вещей и самозабвенно засопела…

Как я уже говорил, ОЯШ — нечто невероятно бессмертное. Он может быть Мао, спасителем галакти… стоп, это у нас было. Так вот! Факт в том, что, рано или поздно, он всё равно закончит свои дни в стенах учебного заведения. Необъяснимо, но гении с 200 IQ, древние, тысячелетние твари, демоны и ангелы — все они, на удивление, по канонам аниме ничем не отличаются от своих туповатых сверстников. Ну, вернее, отличаются, например набором очков на носу, рогами и копытами, сражающей наповал бисёненостью, завышенным самомнением, успехами в учёбе… но ОЯШ (вот проклятье-то!), всё равно будет столь же глуп и очаровательно неуклюж, когда он встретится с ТСМ (Тян своей мечты).

Эм, я это всё к тому, что я какой-то неправильный ОЯШ. И неправильный попаданец! Который даёт неправильный… эм… короче неправильный!

Смотрите: места у окна — нет, поскольку нет и окон. Тян, которая села бы рядом и стала судьбой — ноль штука, ноль количество. Вокруг меня и моего столика образовалась зона отчуждения. Не то чтобы я возражаю, но!..

Учитель (-ница), который (-ая) нисколько не тянет на мои идеалы «Развратной училки». Даже больше скажу — она вызывала у меня только далёкие ассоциации с одной кошатницей-ревнительницей правил из поттерианы, что, по цепочки памяти, только усиливало моё раздражение: по молодости, может быть, она была и ничего… но теперь во мне ничего, окромя жгучего желания подвергнуть экстерминатусу, не вызывает. Вот вообще. Характер мерзкий, не замужем.

…а я опять страдал со стрелами. В этот раз с какого-то рожна решили начать с труда и практики, чему я не возражаю… хотя, в прошлый мы начинали позже!.. В любом случае, отбубнив молитвы, я уселся за своё любимое местечко (самое дальнее от выхода), взял в руки простые и примитивные инструменты, опять получил уведомление о необходимом количестве стрел для овладения навыком, после чего взял заготовку и примерился к работе.

Среднее переутомление, в отличии от «Тяжелого» отличалось тем… примерно также себя, на моей памяти, я чувствовал где-то в середине учебного года, когда была необходимость куда-то тащиться на пары. Та же ломота, ленца, лёгкая слабость и сладкое желание распидорасить к чертям собачьим этот будильник, который, блядски треща, всё никак не хочет затыкаться и рушит всю твою блаженную негу… а потом ты, натянув на лицо самое унылое выражение из имеющихся, идёшь толкаться в метро/давиться в автобусе/зависать в троллейбусе/трамвае. И потом, придя на пару, нежно-нежно задремать с открытыми глазами минут на девяносто под мерное тиканье и квохтанье лектора. В общем, обычное полудохлое состояние студента московского ВУЗа, ничего нового.

Устало взглянув на свою заготовку, я не поверил своим глазам. Полусонливость разом спала, я потёр свои глаза ещё раз, не веря тому, что наблюдал. Это… как?!

Заготовка под стрелу (наконечник)

Материал

Качество — отличное (+3)

Описание: булыжник, который Стеллинги переделали под свои нужды. И хотя в прошлом это был самый заурядный кусок камня, под умелыми руками он превратился достойный материал для будущих стрел.

Требования/ограничения для обработки: только стеллинги, минимальный Дух — 3, оптимальный — 5.

Дополнение:??? (недостаточно степени навыка «Наблюдательность»)

С великим подозрением я поднял камушек в руке. Сжал его. Понюхал. Снова покрутил с разных сторон и поизучал. Булыжник. Обыкновенный. Какого хрена он требует «Духа» для обработки?! Что за дискриминация по Духовному принципу?! Каким вообще местом для долбления камней понадобился «Дух»?! Уговаривать ками камня, что ли?!

Чтобы обосновать или подтвердить свои сомнения, я перепроверил остальные. Помотал головой. Постучал по ней. Но строка про требования к самой слабой моей характеристике так и не думала исчезать!

Для окончательного упокоя здравого смысла посмотрел на деревяшки для древка.

Заготовка под стрелу (древко)…

…только стеллинги, минимальный Дух — 2…

Примерно за таким времяпрепровождением меня застала учитель, которая, дёргая ушами, наблюдала за моим ожесточённым перебиранием материала. Почувствовав на себе чей-то взгляд, я высунул голову из-за горы камушков и деревяшек.

— Тринаверсе… за тобой пришли, — стеллинг-преподаватель, между тем, смотрела на меня как-то странно. Странно-оценивающе, я бы даже сказал. Точно бы на некую неведомую зверушку.

Примерно так же я выглядел в своё время после получасовой первой серии Лакки Стара, ага. Рогалики, ага. Полчаса, ага. А в чём соль их поедания с разной стороны, бро? А… что-то, кажется, понял. Походу понял то, что я ничего не понял, но поскольку я понял, что я что-то понял… Короче, давайте ещё по одной.

— Да, Кан? — последнее, как можете догадаться, обращение к учителю/преподавателю, ещё одно в копилку множества других. Кан поморщилась, затем, точно бы нехотя, вымолвила:

— Иди. Тебя в дверях ожидает тот, кто проведёт твоё первое испытание Шести путей.

…испытание, хм, звучит знакомо. Эм, а я на него подписан? Точно?

Между тем, Система вывалила на меня новое сообщение.

Обновление задания «Свой в доску».

…ваши испытания 6 путей настоящего Стеллинга только начинаются! Проследуйте за вашим экзаменатором.

???

Оу, фак!.. Верните меня обратно! Я не хочу!..

Между тем, задолбавшись ждать моё королевское величество, внутрь класса вошёл мой будущий мучитель. Недовольно на меня взглянув он, не произнеся ни звука, повернулся обратно и пошёл наружу. Я, сообразив, что большого ожидать не стоит, припустил вслед за ним, стараясь не отставать за его неторопливыми, но довольно стремительными шагами…

Я был даже не удивлён, когда наш маршрут закончился в одной из многочисленных пещер находящейся у чёрта на куличках. Вот во-обще. Стеллинги и их экологизм, что б их. Могу только сказать, — шли мы долго, и, по мере нашего движения, становилось всё более и более безлюдно. Под самый занавес мы шли практически в полной темноте: знаки, которые освещали пещеры, в этом месте, то ли выветрились, то ли «электричество» в них кончилось. Факт в том, что было жутковато. А когда меня привели к месту экзамена, стало даже хлеще: да, пещера, сумрачная, большая… и которая до невозможности напоминала полосу препятствий для военных сборов/игр. Словно на передаче “Русский ниндзя”, только в стелленговом стиле. Какие-то рвы, ямы, перешейки, лужицы и озёрца, перемежаемые сталагмитами, одинокими кусками породы. Также, закинув голову, можно было увидеть, как минимум ещё два яруса, нависающие над нижним, с не менее сложным рельефом местности.

Наконец, мой гид остановился и развернувшись ко мне лицом, снова окинул взглядом. Если что-то и можно было сказать про его оценку… так это — безразличие. Я же, в свою очередь, напряг зрение и пригляделся к экзаменатору: стеллинг, одного со мной роста, короткие золотые волосы, бледно-голубые глаза, очень холодные и проницательные. Где правый уголок губы — длинная белая полоса, идущая к уху. Лицо слегка обгорелое и обветренное под лучами солнца. Внезапно, одним движением мой потенциальный мучитель скинул с себя плащ, обнажив набивной (стёганый) доспех грязно-серого цвета, смутно напомнивший мне военную разгрузку. Множество нашитых кожаных ремешков-петелек и кармашков, в которых всюду были различного сорта метательные ножи и множество других смертоносных предметов из разряда холодного оружия, а также колчан со стрелами и лук за спиной. Ко всему прочему, на поясе ещё имелся и подсумок, из которого торчало что-то острое. В общем, видок у него был ещё тот.

— Слушай меня, мелюзга, дважды повторять не буду, — голос отдавал невероятной прокуренностью, хриплый такой, низкий, но я готов поклясться — причина была не в употреблении никотиновых палочек. Уши стеллинга, между тем, прижались к голове. — У тебя есть три часа, чтобы познать Путь неборьбы-несражения… — А… воц? Я моргнул. Ещё раз прокрутил в голове то, что услышал. Понятней не стало. Оценив мою реакцию, экзаменатор недовольно цокнул языком. — Твоя задача, — произнёс он, вглядываясь мне в глаза, — просто убегать от меня, прятаться и уворачиваться на протяжение трёх часов. Если я пойму, что ты познал путь — я тебе это сам скажу. Завалишься на моём пути — твои проблемы. Задача ясна?

Система, подозрительно молчавшая до того, мгновенно разродилась сообщением:

Задание «Свой в доску» — первый этап — испытание Воды.

Описание: Стеллинги верят, что лучший способ борьбы с насилием — уклониться от него и убежать. Подобно тому, как невозможно разрезать каплю воды, невозможно разрезать настоящего стеллинга — точно лист на ветру, он обогнёт все направления удара и окажется далеко-далеко за пределами битвы.

Задача: В течение 3-х часов уклоняться от атак вашего экзаменатора.

Награда:???

Штраф за провал:???

Дополнительно: Сложность задания зависит от распределения/прокачки базовых характеристик.

Минимальные требования для успеха: Дух — от 5 и выше; Ум — от 7 и выше; Тело — от 5 и выше.

Внимание! Имеющихся на данный момент параметров недостаточно! Сложность этапа поднимается до 7 (эпическая).

…не жди меня, мама, хорошего сына, твой сын не такой, как был вчера… Монокум, можно на твоё имя завещание составить, а? Мол, я, такой-то такой-то, в трезвом уме и памяти…

…ваш Покровитель смущён и растерян, и просит дать ему время на подумать над таким серьёзным предложением руки и печени…

Тьфу на тебя, чёрно-белый шизоид!

— Готов? — мой наставник, между тем, потянулся к подсумку.

— А можно вопрос!

— …да? — рука его замерла на полпути, бровь поднялась.

— А я могу защищаться?

— Атаковать меня — нет. В остальном — в способах не ограничиваю, — рука продолжила движение. Уверенно забралась внутрь за боеприпасами. Где-то в районе спины у меня пробежал холодок. Я сделал шаг назад не сводя взгляда с его руки в подсумке.

— А как вас зовут, Тов?..

— …людские штучки можешь опустить, — при этих словах тот поморщился так, словно бы слопал лимон. — Меня зовут Хат’эр-кат, и не думай, что ты все три часа сможешь убалтывать меня… начали!

Я не успел даже дёрнуться, среагировать, да что угодно — нож, бритвенно острый, пронёсся мимо моего плеча и поцарапал кожу, оставив не глубокую рану. Точно бы во сне, я пришёл в какое-то чувство только тогда, когда метательный снаряд, пролетев положенную ему траекторию, стукнулся об камень. Медленно-медленно я перевёл взгляд на плечо, где алым пятном расползалась кровь, пропитывая одежду. Мои глаза расширились от ужаса, а по телу прошёлся разряд дрожи. Кровь. Кровь. КРОВЬ, ВАШУ МАТЬ!.. Сердце, до того бывшее в покое, начало биться так, словно бы я только отбежал марафонский бег. Поджилки предательски начали сгибаться.

— Если хочешь жить — беги, беги, беги! — дабы придать мне ускорение, стеллинг метнул ещё несколько снарядов, но на этот раз, ясное дело, вхолостую, правда (вот же сука!), они прошли в достаточной близости, чтобы я, придя в себя после ступора, побежал и спрятался за широким камнем, плотно прижавшись к нему спиной.

…считая удары сердца и вслушиваясь в шаги, я проводил ревизию имеющихся у меня на руках козырей, которые помогли бы мне продержаться. На ум шли только «Игры с Отчаянием», к сожалению. Применив их, допустим, на Тело… только всё это закончится улетевшей в дальние дали кукушкой и последующим отравлением Отчаянием. Что ещё? Атаковать нельзя, но мой реген (1 ОЗ/ 10 минут), чисто гипотетически может помочь мне выдержать натиск, если меня продолжат ковырять в час по чайной ложке. И… БЛЯТЬ!

— …больно же! — прохныкал я, упав на колено и взвыв — в моей ноге точнёхонько торчала стрела! Она, крепко засев в тыльной стороне стопы и кровь расползалась новым алым цветком, впитываясь в поверхность сандалии. Это погоди… как он… гадёныш… как он пустил стрелу?! Она что… упала сверху?!

Подтверждая мои подозрения, сверху посыпались ещё четыре стрелы, только чудом не пригвоздившие мою голову к полу. Это… что за биджев чит был только что?!

— Знай, что мне не надо тебя видеть, чтобы пустить тебе стрелу точно в сердце, — донёсся откуда-то уже со спины спокойный и холодный голос.

Преодолев боль, я слегка высунул лицо, буквально чуточку… и мне за малым не срезало ухо — нож этого садиста прошёл буквально по касательной!

Нога, плечо, кровь… пожалуй, второй раз за своё короткое существование в новом качестве, я столь явственно и понятно почувствовал дыхание смерти. Они не было внезапным, как в случае с грузовиком, сбившим меня в родном мире; оно не было отвратным, мерзким и противным, как когда меня запалили на костре, нет. Эта смерть, её осознание, подступившее к моему сознанию, было похоже больше на холодную и механическую машину. Чисто на автомате, я поглядел на счётчик задания, который мне милостиво вывесила Система:

…до окончания испытания осталось 2:54:41…

— …параметры, — тихо выдавил я слабеющим голосом.

…Очки жизни (ОЖ) — 12/16

Очки маны (ОМ) — 18/18…

…Отчаяние — 12/14 — Потеря надежды/сломлен/раздавлен (*предвкушающе потирает лапы* У-пу-пу!)…

Внимание! Получено сообщение от Покровителя. Хотите прочитать?

Дорогой уёбок!

Я знаю, что ты меня вспоминал много раз, добрым словом и грязным матом, и я решил, что такая верность заслуживает пендаля. Кароче, слушай сюда, мазафака! Вкладываешься в мозги, понял меня? Мозги!

И да пребудет с тобой Тоска, Безнадёга и Отчаяние, юный падаван и да прольются реки крови с тобой!

Монокума.

Новая стрела, просвистев откуда-то сбоку, вонзилась мне прямо в ключицу. Стиснув зубы от боли, я свернул окна.

Игры с Отчаянием — Ум.

Внимание, применяются параметры!..

Хат’эр-кат, лениво перебрасывая в руке каменный нож, решал, между тем, сложную дилемму. Ягодица или живот? Запястье или, может быть, срезать ухо?.. А может закончить играть, вогнать в сонную артерию и вызвать отключение сознания?

Наслышанный о Тринадцатой, стеллинг, в общем-то, не ожидал какого-то особенного сопротивления или натиска. Хотя, надо сказать, от того, кто, как опять же говорит молва, смог доставить проблемы рыцарю Тельпомеша, разочарованный экзаменатор ждал немного большего. А это… зелёный-зелёный новичок, который, видимо, в первый раз увидел, какого цвета у него кишки. В переносном смысле, но всё же… как охотник, как воин, Хат’эр-кат желал большего. Большего адреналина, большей схватки. А тут… такой путь и чтобы спустя десять минут всё окончилось?.. Не-ет. Тринадцатая проклянёт тот день, когда она решилась ступить на тропу совершеннолетия — кто сказал, что ритуал должен быть щадящим? Напротив — лишь лучшие из лучших, готовые из готовых смогут шагнуть во взрослую жизнь и показать, чего они в ней стоят. А эта… «Ребёнок!..» — фыркнул он самому себе. Как минимум — полчаса персонального ада ей он устроит.

Подбросив нож в руке, он сунул его в перевязь, после чего выхватил лук, вложил стрелу, натянул тетиву и задержал дыхание, нацелив острие выше укрытия. Мысленно, он сложил древнюю молитву всех охотников-стеллингов, вызвающую к Прапредку, великому древу. Стрела начала тихо наливаться сиянием.

— Живот, — почти что одними губами молвил тот, отпуская тетиву на выдохе. Та выстрелила — вырвалась на свободу рассекая воздух, чтобы, оказавшись над мишенью, в противоречие всех законов физики резко дать вниз. Почему? Потому что она зачарованная и всегда выполняет приказ!

Но вместо новых воплей, криков боли и протчего, ответом стала тишина. Даже удара о камень не последовало. Ленность разом слетела со стеллинга: вся его внутренность напряглась, а интуиция, где-то на самом крае сознания, начала давать первые тревожные звонки. Рука сама собой выхватила три ножа, после чего, заложив их между фаланг пальцев, переместилась за спину.

Шаг. Другой.

Хат’эр-кат метнул на звук три ножа. Все три… просто стукнулись о камень. Все три? Сузив глаза, стеллинг плавно согнул ноги и с кошачьей грацией начал собственное движение, по дуге обходя камень, который загораживал вид на его жертву. Шаг. Ещё шаг…

Шаги ускорились перейдя на бег. Выхватить стрелу, натянуть тетиву и спеть новую песнь смерти. И вновь промах?! Только удар о камень.

«Значит, думаешь от меня спрятаться?» — чувствуя нарастающий азарт, подумал стеллинг. Резко, внезапно, он выкинул своё тело в воздух, одним прыжком покрыв расстояние в добрую полсотню метров. Ещё в воздухе он заметил свою мишень: которая, видимо не ожидав такого хода, замешкалась, прижавшись телом к камню. За ногой тянулся кровавый след. Снова, не глядя, Хат’эр-кат бросил нож, с долей печали проконстатировав, что так он все ножи потратит… Между тем, нож, летящий в сторону Тринадцатой, становился всё ближе… внезапно, перед самым попаданием, ровно за секунду до того, как клинок поразил бы цель, произошло незаурядное: в воздухе появилась… дыра. Очень, очень неправильная дыра, в которую, собственно, ножик и влетел. От удивления, экзаменатор чуть не потерял своё управление прыжком и не вмазался в стенку. Вовремя соориентировавшись, он приземлился на ноги, после чего следующим прыжком очутился уже на земле.

— Что за трюки, Тринадцатая? — сказал он в достаточной мере громко, в то время как та, со сбившимся дыханием, хромая и скрипя зубами, меняла укрытие.

— Стрелы с автонаведением не меньший чит, уебан! — зло огрызнулась нахалка, нырнув за сталагмит. Уши стеллинга-экзаменатора дёрнулись, среагировав на странные и незнакомые слова. «Что ж, магия, вот какой ты козырь достала…» — Хат’эр-кат усмехнулся. Маги? Что ж, неприятные противники, но не более того: в конце концов, магия требует времени. Магия требует реакции. А чтобы какая-то зелёная сопля оказалась быстрее его? Ха!..

Тело его налилось зелёным цветом, мускулы, до того точно дремавшие, налились неимоверной силой. Азарт, невероятный, обжигающий — сейчас ему было даже всё равно, если он случайно убьёт добычу. Магия, маги. Да, это достойный противник!

Совершив запредельный по скорости и длине прыжок-рывок, совмещённый с натягиванием тетивы, он успел заметить, как что-то… металлическое промелькнуло перед взглядом. Пила? Меч? Что это? Разве оно тут было?..

Выскочив практически перед самым лицом своей добычи, охотник спустил тетиву, позволив ей спеть громкую, точно хлопок грома, песню. Молодой и зелёный стеллинг, на удивление, хоть и оказался растерян и напуган такой скоростью… но всё же спокойствие вернулось к нему удивительно быстро. Между тем, снова (снова!) появилась эта неправильная дыра, молчаливо поглотившая стрелу и также безмолвно канувшая в небытие. Хат’эр-кат в растерянности опустился на ноги. Наступила тишина.

Тринадцатая, довольно оскалившись, выставила вперёд средний палец правой руки и произнесла колдовскую формулу:

— Suck my balls, bitch!

После чего, не мешкая, припустила со всех ног.

Однако экзаментор и не думал двигаться. Ступор, который в начале испытала его подопечная, теперь, методом бумеранга, вернулся к нему. И больше его волновало сейчас не испытание Шести путей (о котором он успел подзабыть), а совсем-совсем иное.

«Её глаза…»

Ибо, их взгляды встретились, кратко, но ярко. Чёрный белок, заполонивший собой всё и эта… бездна. Кромешная тьма Отчаяния, что колыхалась в зрачках Триннадцатой. Такая же чёрная и тёмная, как и вселенская тьма.