Фантастика, как литературный жанр имеет древние корни. Еще Платон, создавая свое идеальное государство в диалогах "Тимей" и "Критий" пытался представить некоторую модель идеальных общественных отношений, в которой бы каждый находил свое место, обладал возможностью к раскрытию своего творческого потенциала. При этом древний грек, правда, использовал в качестве образца для идеального государства слепок из неведомого прошлого. Многие исследователи считают, что реальной Антантидой было Крито-Микенское царство. А описание колоссального катаклизма, погубившего процветающее общество, соответствует трагедии на острове Санторин в давние времена.
Жанр утопии или, как бы мы назвали его на новый лад - политической фантастики всеохватен, может содержать в себе описания событий далекого прошлого или будущего, без особой разницы. Во всех случаях он предполагает сознательное конструирование авторами некоего общего порядка вещей для государства и страны, отражающего некий "вселенский порядок вещей". Вечные вопросы бытия у таких авторов, как Томас Мор, Кампанелла пересекаются с социальной проблематикой. В России, по всей видимости, первыми "политическими фантастами" следует считать социалистов-утопистов и продолжателей их дела. Мы имеем достойные образцы "ностальгии по светлому будущему", принимая во внимания работы декабристов, последующих народников и, наконец, сторонников марксистской теории.
Дореволюционная фантастика, безусловно, содержала в себе ряд позитивных начинаний, однако она была обречена на прозябание в рамках существующего консервативного строя, ориентированного на сохранение традиций и, как бы мы сказали сейчас "завинчивание гаек". Одним из основных столпов советской фантастики, по достаточно авторитетному в области идеологии мнению Иосифа Сталина, мы бы могли признать "советского графа" Толстого. Его произведения, в числе которых бессмертные "Аэлита" и "Гиперболойд инженера Гарина" являются политической фантастикой в полном смысле этого слова. В них отражена бесконечная надежда на восторжествование на земле (и в других мирах - мессианская православная идеология нашла свое отражение и в коммунистических писаниях) [все ссылки и переводы находятся в конце] царства справедливости и взаимопонимания. Его герои смелы, отважны, сильны духом и обладают пламенным сердцем. Автору приходилось встречать мнения, что некоторые персонажи его произведений были "скопированы" в своих отдельных чертах с истинных революционеров, патриотов и беспримерных идеалистов, таких как, например, Феликс Дзержинский.
Второй толчок советская фантастика получила уже в послевоенные годы, в послесталинский период развития. Конец пятидесятых - это появление повестей братьев Стругацких и выход в свет произведений целой серии авторов, ставших классиками советской фантастики. Их работы были по-прежнему полны оптимизма, веры в безграничные возможности Человека. Абстрагируясь от неизбежной идеологической мишуры, мы можем сказать, что в их будущем наступило время поступательного развития человечества, торжества идей коллективизма, солидарности, патриотизма и гордости за свой народ и родину - Советский Союз. В самом деле, первая фотонная ракета стартовала на Венеру в августе 1991 года ("Страна багровых туч") К этому времени, по мнению Стругацких, человечество практически освоило Солнечную систему, совершив за несколько десятилетий гигантский рывок вперед. К этому времени должны были быть окончательно преодолены межгосударственные противоречия, но не в результате "холодной" или "горячей" войн, а скорее под воздействием мирного перехода к социализму.
К сожалению, для нас памятен другой август другого 1991 года, развеявший коммунистическую утопию. Кто знает, быть может, этими авторами тогда была нащупана иная, альтернативная историческая параллель, идя по которой, страна смогла бы избежать масштабной катастрофы? Увы, история не терпит сослагательных наклонений, как бы не старались создатели всевозможных "альтернативных сценариев", жанра, стремительно набирающего популярность в наднациональном и информатизированном обществе постмодерна, оторванном от своих корней. У нас же есть только одна реальность, данная нам судьбой.
Следующим пиком в развитии советской фантастики было перестроечное время. Опять люди были исполнены надежд на "светлое будущее", в перечне поднимаемых фантастами тем появлялись новые разделы, на первое место выходили индивидуальные переживания и чувства героев. Однако иллюзиям не было суждено сбыться. Жесткая реальность разбила вдребезги наивные представления. Подобно всей стране вся литературная отрасль находилась в глубоком кризисе. Происходили тотальное ниспровержение и переоценка ценностей, писатели помимо "культурного шока", взбаламутившего стерильный мирок социализма, испытали массовое нашествие чужеродных идеологических ценностей, на уровне культуры впав в "идолопоклонничество перед Западом". Количество массового ширпотреба в фантастике задавило пускай и наивные, но более качественно созданные в литературном плане отечественные произведения. Ряд писателей "новой волны" поддались уловкам постмодерна, предпочтя витиеваты стиль изложения в своих произведениях и работу с сумеречными состояниями человеческой души, что давало повод читателям приобщится к ценностям масскульта в Unreality, способствуя увлечению туманящими сознание и вызывающим чувственные галлюцинации препаратами. Да, как и все работники массовой культуры, писатели-фантасты несутсвою долю ответственности за охватившую страну белую горячку реальности, вызванную злоупотреблением суррогатами масскульта. Кризис духовных идеалов страшен сам по себе. Но куда как более ужасна дискредитация осевых, векторных ценностей, задающих направление человеку, ориентиры для приложения собственных усилий, учащих "разумному, доброму, вечному". Он обречен топтаться на месте, терзаться в бесплодных поисках жизненной отрады и невозможности реализовать себя в повседневной жизни, сжигая в вечной погоне за сиюминутными наслаждениями остатки сил, энергии, самой жизни.
Многие авторы "ушли от реальности", забиваясь в скорлупки создаваемых самими миров и загоняя туда читателя. По словам известного чешского писателя Габриэля Лауба, "фантасты - это те люди, которым не хватает фантазии понять действительность". Нельзя не согласиться с этими словами, применительно к нашей российской реальности. Но, с другой стороны, разве можем мы обвинить, например, Станислава Лема в том, что его работы оторваны от жизни, не содержат в себе элементов философских размышлений о ней? Конечно, нет. Этот упрек адресован тем малодушным, кто готов или подстраиваться под чужеродные стандарты, или забиваться в угол на почве идейных столкновений, вместо того, чтобы творить и биться за свою правду, пускай и "виртуальную", но все же несущую в себе позитивный смысловой заряд, имеющую хоть какие-то ориентиры для исстрадавшегося общества.
Другие авторы стали страдать безмерной манией величия, пытаясь отомстить неведомым врагам за современные беды и поражения своей страны, отчаянно ностальгируя по временам "Великой холодной империи Красного Медведя". Их жажда имперского реванша, сублимировавшийся в литературном творчестве комплекс неполноценности, обиды породили современный жанр российской "космической оперы".
Вместе с тем фантасты - это подлинные философы настоящего. Современная аналитическая философия с одной стороны, погрязла в формализме, а с другой стороны на нее наступает "гипер-пост-нео-модерн", который является отрицанием самого себя. В ней нет той живости, присущей мудрецам древности. Она обречена на досужие схоластические споры вокруг эфемерных категорий или подвержена ярким, импульсивным творениям пасиионарных гениев Unreality, но, увы, бесплодным, а зачастую и несущим деструктивное идеологическое и идейно-нравственное содержание. Задача современного фантаста (вне зависимости от жанра и направленности поизведений) - звать человека вперед, к новым горизонтам, а не оставлять его наедине с призраками прошлого и своими страхами. Оставшись в одиночестве или замкнувшись в границах иллюзорного мирка, человек потерян для общества, а бесплодные мечты и страх перед реальностью отнимают силы. Лишенный нормального взаимообогащающего духовно общения как средства самосовершенствования и саморазвития, он пытается найти его протез в "клубной жизни" или "сетевом формате" интернет-чатов и тому подобных формах прожигания времени. Тогда как сущность человека - самообуславливающая воля к действию - сначала делегируется масскульту и его посреднику - СМИ, а потом и вовсе ими деконструируется, как нечто ненужное, рудимент прошлых эпох.
Одним из "классических фантастов" в наши дни следует, очевидно, признать Василия Головачева, поскольку в своих произведениях он продолжает ту традицию, заложенную еще Толстым и другими первопроходцами данной отрасли. Герои его романов живут как бы не в социализме, но в то же время общество достигла того уровня производства, что ряд социальных проблем становится решаемым автоматически. Основным смыслом бытия для них является "не как заработать", а "как реализовать себя", как достойно выполнить свой долг и пройти жизненный путь с честью.
Другие авторы напряженно ищут свои направления, подчиняясь воле рыночных законов, пытаясь создавать жалкие подобия голливудских блокбастеров. Редко у кого получается сочетать маштабность и зрелищность, создавать "эффект присутствия" читателя в атмосфере происходящих событий с тонкой прорисовкой характеров героев, мотивов их деятельности, с вплетением онтологических размышлений о мире и месте человека в нем.
Жанр политической фантастики был бы чрезвычайно актуален в наши дни, хотя бы тем, что он максимально приближен к жизни и опирается в своих изысканиях на современность и историческое прошлое разных государств.
Данная книга написана именно в таком русле. В ней имеется изрядная доля иронии и юмора, свойственная многим современным писателям. Присутствуют элементы пародии. Читатель не без удивления обнаружит для себя несколько колкостей в адрес отечественных и зарубежных авторов, как работающих в "реальном" жанре, так и творящих собственные миры. (В конце концов, найдите отличия между фантастикой и идеологией!). Вместе с тем, для любителей "экшен" так же найдется описание нескольких масштабных батальных сцен.
Нелишним будет заметить, что хоть мысли о создании этого произведения и посещали автора несколько лет тому назад, но повод к работе дала довольно странная встреча.
В конце 2004 года автор был на одной из тусовок "политтехнологов-футурологов" и прочих "урологов" по поводу какого-то там политического проекта, спонсируемого Администрацией Известно Кого. Неожиданно в кулуарах повстречался довольно высокий и хорошо сложенный человек на вид лет пятидесяти, довольно странно одетый и со странным выговором, похожим на белорусский. И вправду он и его спутники о чем-то долго спорили. Оказалось, что о возможностях союза России и Белоруссии. В ответ на оптимистические заявления своих оппонентов о том, что "все произойдет вскорости" и страна продолжит свое поступательное развитие, а в 2007-2008 годах не произойдет никакой политической катастрофы, человек в сером пиджаке ожесточенно возражал. Не буду приводить полностью его аргументацию, часть из нее читатель может найти на страницах данной книги и, если повезет, последующих изданий. Но он вскользь упомянул о глобальных проблемах ближайшего будущего, с которыми столкнется не только России, но и все народы мира.
Ваш покорный слуга в то время изучал официальные документы Центрального разведывательного управления США и Национального совета по разведке Global Trends-2015 и Global Trends-2020, "уведенные" по случаю с электронного сайта этих организаций. Документы сами по себе достаточно примечательные и имеющие серьезный идеологический подтекст. Однако не будем об этом… в конце концов, опубликован ряд работ по данной теме, в том числе и под именем автора. Важно то, что "прикладная футурология" стала поводом к вступлению в дискуссию.
Странный человек (позже пытался через организаторов "пробить" о нем информацию - только искренне разводили руками, шутливо ссылаясь на Белорусский КГБ, увы, как говорится "доступом не вышел", что еще можно ожидать от аспиранта из провинции) посоветовал обратить внимание на две даты в исследованиях. Первая, это середина 21 века, когда могут произойти глобальные изменения в мировом порядке, когда только что сформировавшееся Мировое правительство столкнется с очень трудной задачей, неучтенным фактором внешней силы. При этом он назвал несколько очень известных в наши дни лиц (в то время пришлось задать вопрос - как они проживут еще полвека, ведь многим из них далеко за сорок и сейчас). Ответа на этот вопрос получить так и не удалось, автору посоветовали заглянуть подальше в будущее, где-нибудь на десять-пятнадцать тысяч лет.
В конце разговора, когда спутники, утомленные долгими спорами, отправились в буфет в здание в нескольких кварталах выше по Москве-реке, где уже были созданы "райские кущи" (там тоже наши либералы создавали свою молодекжную организацию, и, как известно, без хорошего банкета, к тому же на деньги иностранных спонсоров, ее создать никак нельзя), нам удалось поговорить еще несколько минут. Неожиданно странный визитер посмотрел на часы (даже у японцев не видал таких - ну прямо портативный компьютер с объемным голографическим дисплеем) и заявил, что-то там про "синусоидальную противофазу двадцатишестимерного надпространства" и заспешил к выходу, на прощание оставив небольшой пакет.
– Раз интересуешься, бери, изучай… - и исчез за дверями отеля.
На улице было холодно, но автор выбежал вслед. Несмотря на хорошую физическую форму, пока удалось нагнать незнакомца, идущего широким шагом, сорвалось дыхание.
Он еще раз обернулся, махнул рукой и исчез за углом дома. Послышался легкий свистящий звук, похожий на шелест шин роскошной иномарки на хрустящем декабрьском снегу. Когда удалось заглянуть за угол - площадь была пустынной. В этот поздний час не было прохожих. Но что самое интересное, в довольно глубоком снегу (коммунальщики Лужкова, видимо, обходили эту часть площади стороной вот уже несколько дней), не было отпечатков шин. Большие следы 47-48 размера неожиданно прерывались. До ближайшего бордюра было метров десять и сомнительно, чтобы человек такой комплекции мог так далеко прыгать. Незнакомец прямо как кверху взлетел. Не было ни вертолета, ни каких либо высоких сооружений на пятачке, чтобы оттуда можно было протянуть канат. Таких фортелей с мгновенным исчезновением белорусское КГБ, даже его советский тезка, однозначно, не могли выделывать.
Раздался тот же шорох за спиной. Автор резко разворачивается и видит серую тень, молнией проскользнувшей возле одной из башен Кремля. Конечно, это мог быть обман зрения (автор близорук) или сорванное ветром со своего праздничного насеста новогоднее украшение. Кто знает?
Уже в родном городе после долгих мучений с настройками (пришлось перебрать несколько серий драйверов), удалось прочитать часть содержимого портативного дискового накопителя, что была в свертке.
Сначала автор поразился безграмотному и корявому изложению мыслей, притом, что сам-то обладает далеко не пушкинским слогом. Конструкция фраз была довольно странной, отдельные термины, написанные кириллицей, вообще не переводились. С грехом пополам, удалось из нескольких поврежденных документов, сосставить нечто на трехстах с небольшим страницах, представляющее вроде бы мемуары или воспоминания пополам с летописью, написанные от имени нескольких действующих лиц. Вместе с тем становилось очевидно, что это все-таки был русский язык, но довольно странный, как если бы текст писал какой-нибудь техник.
В дальнейшем часть тескта удалось более или менее литературно обработать. В отношении многих мест автор приносит свои извинения, поскольку изменение конструкции фраз или перестановка слов могла бы исказить первоначальный смысл.
В итоге получилось литературное произведение, которое, как уже говорилось, можно отнести к жанру "политической фантастики". Следует отметить так же, что имена героев и нескольких действующих лиц были изменены. К сожалению, автор не представляет себе, как они могли звучать в оригинале, и воспользовался их близкими аналогами из современности.
Чтобы сделать прочтение текста более доступным, пришлось пропустить его через себя и создать в конце несколько примечаний. Насколько удалось точно отразить первоначальный смысл текстов - судить сложно. Но можно наедятся, что удастся расшифровать оставшиеся тексты, которые позволят создать более точную реконструкцию событий далекого и близкого будущего.
Пожалуй, подобные работы и следует публиковать под грифом "ненаучная фантастика", хотя они и могут быть объектом для исследования в области прикладной футурологии. Автор назвал этот текст "Бойтесь ложных даров!", хотя в оригинале дословный перевод с языка существа, бывшего одним из основных действующих лиц, звучит как "Удар возмездия".
Поскольку повествование в доступных документах велось от имени нескольких лиц, подчас противоречащих друг другу, автор свел весь текст в двадцать пять глав и разделил на две части - собственно "Бойтесь лжных даров!" и "Удар возмездия". Эти части отличаются друг от друга по стилистике и по манере письма. Но, вместе с тем, повторяю, автор постарался, чтобы у читателя сложилось максимально целое, компелксное представление о данном опусе. Отдельные детали, как уже отмечалось, фразы, смысловые конструкции были намерено заменены их аналогами из современности.
Так что, как говорится, хотите - верьте, хотите - нет, но перед вашими глазами, уважаемый читатель, лежит краткая история нескольких событий, касающихся судьбы одной планетной системы, казалось бы, не очень значительных на фоне сотрясавших Вселенную катаклизмов, но от этого не менее важных. И где художественый вымысел, а где "прикладная футурология" судть уже вам.