Я неверяще смотрела на испещрённый пометками, замечаниями и исправлениями проект маркетинг-кита, на который убила почти три дня. Это как же понимать? Что за беспредел? Ладно ещё, претензии были бы по делу, так ведь нет! Сплошные придирки, причём уровня человека, не имеющего ни малейшего понятия ни о маркетинге, ни о копирайтинге. Роман Леонидович, тихо положивший распечатанную пачку листов на мой стол, выглядел огорчённым и озадаченным. Кажется, он не больше моего понимал, какая больная муха не в добрый час ужалила Константина Кирилловича в самое темечко.

— Роман Леонидович, а какие-то пояснения по поводу этого издева… в смысле, этих изумительно полно выраженных претензий были? — поинтересовалась я, всё отчётливей понимая, что мне отчаянно хочется придушить одного высокопоставленного козлину, причём с особым цинизмом. — Или вам просто вручили эту кипу обратно?

— Сказал, что надо переделать, — пряча от меня взгляд, ответил Куропатов и попытался улизнуть.

Э, нет, так дело не пойдёт!

— Роман Леонидович! — я возмущённо вскинула голову. — Вы же видите, что претензии безосновательны! Давайте разберёмся, в чём причина.

— Козловский сказал, что всё должно быть иначе, — осчастливил меня ещё одним фактом из беседы с вышестоящим начальством руководитель. Повторно на ковёр к Константину, чтоб ему пусто было, Кирилловичу, он явно не стремился. — Анастасия, давайте не будем спорить…

А вот здесь было обидно. Очень. Что значит «не будем спорить?» То есть, по его мнению, я должна просто так взять и выбросить в мусорную корзину результаты интеллектуального труда лишь потому, что видение креативного директора внезапно не совпало с моим? На минуточку, Козловский утвердил черновой план, значит, прекрасно понимал, как будет выглядеть конечный результат.

— Хорошо, я сама к нему схожу и попрошу, чтобы он объяснил, как именно это «иначе» должно выглядеть, — процедила я, вставая. — Мало ли, вдруг опять сделаем не то.

На этот раз Куропатов возражать не стал, лишь махнул рукой, то ли отпуская, то ли намекая, что разговор ни к чему не приведёт. Но я была намерена отстаивать свою правоту до последнего. Даже взяла с собой сумку, потому что блокнот с записями и смартфон со скринами моих отправленных писем никак не желали помещаться в руках. Вот только разговора и впрямь не получилось. Козловский был глух к моим словам, как египетская мумия. С высокомерной миной на лице наговорил мне гадостей, усомнился в моём профессионализме, намекнув, дескать, автотюнинг тема не женская, а потом ещё и посмел заявить, что не станет делать скидок на то, что у нас отношения, и принимать откровенную халтуру. Ох, как мне хотелось запустить в него чем-нибудь тяжёлым! Значит, пока не затащил в постель, всё устраивало, а сегодня внезапно и резко стало халтурой?! Сволочь, притом непорядочная!

Я бы не удивилась, заяви он, что агентство более не нуждается в моих услугах, но Костя отправил меня работать дальше, потребовав нестандартного подхода. Кипя от злости, я выскочила из кабинета. Профессионал высокого класса, значит? Шовинист и дегенерат, вот он кто! Подсказывала же мне интуиция — не связывайся, Настенька, с сочинским козликом, ничем он не лучше московских. Так нет же, снова вляпалась по самую макушку.

Проглотить обиду и вернуться к работе прямо сейчас я была не в силах. Спустилась на лифте вниз и помчалась в ближайшее кафе — пить кофе и успокаиваться. Конечно, для этих целей куда лучше бы подошёл коньяк, но гордо бухать в одну физиономию посреди дня как-то не хотелось. Ничего-ничего, я сейчас такого накреативлю, что уважаемый Константин Кириллович сам предложит вернуть прошлый вариант. Звонок от Антона, в очередной раз решившего напомнить о себе, я сбросила, едва взглянув на экран. И тут же пожалела. Эх, надо было ответить! Вот уж на ком не жалко сорвать дурное настроение. Может, перезвонит? Я выжидающе уставилась на смартфон, но тот молчал. Не иначе, у бывшего все чакры растопырились и внутренний голос убедил перезвонить позже. Блин блинский, а я бы с таким удовольствием сказала ему пару «ласковых». Вздохнув, отложила телефон, и он, конечно же, тут же завибрировал.

— Слушаю, — с предвкушением заявила я, хватая трубку.

Но увы и ах, это был не Антон. И даже не Козловский, для которого я бы тоже отыскала добрые и тёплые слова.

— Душа моя, Настёна, ты куда умчалась за полчаса до обеда, как ужаленная? — весело прозвучало в трубке. — Что случилось?

— Ничего особенного, — я поморщилась. — Решила развеяться. Вот, сижу, кофе пью.

— И где ты его пьёшь? — поинтересовалась Машка. — Давай составлю компанию: пить вкусный кофе в одиночестве — это преступление!

— Маш… — попыталась возразить я, но подруга перебила:

— Так, Волкова, не отнекивайся! Живо назвала мне название кафешки, а то обойду все ближайшие, опоздаю на работу и ты будешь виновата!

— Так до обеда ещё полчаса, — хмуро парировала я.

— Ничего, Андре поймёт и отпустит меня, — совершенно не смутилась подруга. — Ну что, признаешься или мне идти искать?

Я вздохнула и озвучила название кафе. Спорить с Машкой было бесполезно. Слишком хорошо я знала эти требовательные нотки в её голосе. Подруга не шутила, предупреждая, что отправится искать меня.

Машка влетела в кафе через десять минут, как раз, когда я успела допить первую чашку латте и размышляла: заказать вторую, или пожалеть сердце.

— Молодой человек, будьте любезны, чайник травяного чая, сахар не нужен, — на секунду задержавшись у стойки, протараторила она и плюхнулась рядом со мной: — Ну, рассказывай. Бывший, что ли, достал-таки?

— Бывший, — невесело усмехнулась я. — Хотя, если строго, он ещё и не успел толком стать нынешним.

— Не поняла, — Машка нахмурилась. — Костя обидел, что ли? Когда успел?

— Да вот минут двадцать назад, — я придвинула к подруге исчёрканные листы. — Кратко: до сегодняшнего утра его всё устраивало, а потом резко перестало. И вот эти исправления не имеют ничего общего со стремлением улучшить мой текст. А ещё он имел наглость заявить, дескать, это халтура, и он не примет её, невзирая на наши отношения. Как тебе расклад?

Настолько озадаченной свою фиолетововолосую подругу я ещё не видела. Чернобурова даже молчала почти с минуту, пытаясь осознать мои слова.

— Эй, суперкомпьютер, перезагружайся уже, — я помахала рукой перед её лицом.

— Ничего не понимаю, — наконец проговорила Машка, растерянно глядя на меня. — На него это не похоже. Да и… Да ну, он же так ухаживал за тобой! Девчонки в отделе локти от зависти сгрызли.

— Машка, ну ты как маленькая, — я покачала головой. — Ухаживал, добивался. Добился, поставил в блокнот галочку и потерял интерес. Всё, непокорная Волкова, пославшая его при первой встрече, уложена в постель, можно пускать финальные титры.

— Настён, да не стал бы он ради одной ночи столько времени тебя обхаживать, — возразила подруга. — Может, ты что-то не так поняла? Настроение там плохое или ещё какая беда?

— Да всё я поняла правильно, — я вздохнула. — А если он рассчитывает, что после подобного, — указала на лежащий на столе текст с правками, — я с радостью вечером как ни в чём ни бывало упаду в его объятья, то сильно ошибается. Я достаточно себя уважаю, чтобы не служить игрушкой для битья и выбросов плохого настроения. Были бы претензии справедливыми — даже и не муркнула бы! Так что всё, закончен курортный роман. Обидно, досадно, но не смертельно. И больше никаких личных отношений с начальством, неблагодарное это дело!

Машка совершенно машинально кивнула официанту, поставившему на стол чай и пробормотала под нос что-то вроде: «Надо было заказать водку». Я решила не гробить организм дополнительной дозой кофеина — ему со мной и так неслабо достаётся — и попросила парня принести шоколадное мороженное с шоколадным сиропом и шоколадной же крошкой. Имею право на дозу эндорфинов, у меня стресс, в конце концов.

— То есть, вечером ты домой? — уточнила подруга.

— А куда ещё? — изумилась я. По Машкиному лицу поняла, что сейчас она ещё раз посоветует мне не рубить с плеча и поговорить с Козловским вечером, и тут же задала встречный вопрос: — Радость моя фиолетовая, вот скажи: ты хочешь после размолвки общаться с Дэном?

— Волкова, ты на солнце перегрелась? — возмутилась Чернобурова. — Этот урод посмел тебя обидеть!

— Вот! — я наставительно подняла вверх указательный палец. — И Козловский меня обидел. Очень сильно. Показал истинное лицо, если можно так выразиться.

Уж показал так показал, во всей красе. Натуральную козью морду. Поимел, а потом ещё и самоутвердился за мой счёт. Впрочем, надо отдать ему должное, в интимном плане всё же не разочаровал. Хоть один плюс.

— Козёл, — коротко и ёмко заключила Машка.

— Эталонный, — согласилась я. — Хоть сейчас в палату мер и весов. Всё, хватит про него. Не заслуживает столько внимания. И вообще, знаешь, мне тут с утра писали ребята из «Белого клыка», зовут к ним. Понимаю, что их в первую очередь привлекает возможность увести сотрудника у «Львиной доли», но, ёшкин кот, а почему бы нет? Хочет меня господин Псиглавец в своё агентство — пусть забирает!

— Эй-эй-эй, подруга, полегче на поворотах! — Машка подняла ладони, останавливая меня. — Не горячись. Такие вещи на нервах лучше не решать.

— А я спокойна, — покачала я головой. И призналась честно: — Видеть Козловского не хочу!

— Так работай на удалёнке, — посоветовала подруга. — Куропатов, конечно, счастлив, что ты каждый день в офисе, как основной работник, но он как-нибудь переживёт этот удар судьбы. С ним же ты нормально общаешься?

— Подумаю, — неохотно согласилась я.

Про Псиглавца и его агентство я и впрямь сказала на эмоциях, но признавать неправоту сразу не хотелось. И без того слишком ныло уязвлённое самолюбие.

— Ладно, побежала я обратно, — Машка допила чай и поднялась. — Андре сегодня на взводе. Зубастый с утра приказ на увольнение Милки Мурлыкиной подписал, теперь её проекты между нами раскидали. Уж не знаю, о чём они там с Костей разговаривали, только никаких двух недель она отрабатывать не станет. Собрала вещи, сдала ключи и ушла ещё до обеда. Злющая, словно ей на хвост консервную банку привязали и гоняли по кварталу. А админ её учётку уже удалил. В общем, что-то сегодня странное творится.

— Зараза, — беззлобно буркнула я. — Всё равно не убедила. Видеть его не хочу!

— Есть надёжный способ, — подруга понизила голос и наклонилась ко мне: — чёрная шёлковая лента, закрывающая глаза.

— Машка! — яростно зашипела я. — Извращенка!

— Всё-всё, — ухмыльнулась Чернобурова. — Молчу, как краб на галерах. Ты в офис сегодня вернёшься?

— А не знаю, — я пожала плечами. — Может, и не вернусь. Мне и тут неплохо. В любом случае, вначале слопаю мороженое, а потом решу.

— Тогда до вечера, — кивнула Машка и, оставив на столе двести рублей за свой чай, ушла.

А я зачерпнула первую ложку шоколадного мороженного и снова погрузилась в изучение раскритикованного маркетинг-кита. На вошедшего через пару минут в кафе парня не обратила ни малейшего внимания. И очень зря. Юноша сделал заказ и сел за соседний столик. А у меня в очередной раз ожил телефон. Звонил Куропатов.

— Анастасия, скажите, пожалуйста, вы планируете сегодня вернуться в офис? — озабоченно поинтересовался он. — Константин Кириллович интересуется судьбой маркетинг-кита.

Нет, ну это нормально? Вначале обхаять и уничтожить всё, над чем я работала, а потом как ни в чём ни бывало, поинтересоваться — так как там дела идут? Зря я в него всё-таки не швырнула пачкой распечаток! Тогда бы он точно знал о судьбе маркетинг-кита! Эти мысли пронеслись в голове со скоростью ветра, но вываливать их на Куропатова я не стала. Он-то был не виноват, что у него начальник козёл.

— Пока не знаю, вернусь ли, — ответила я. — А над проектом работаю, не волнуйтесь. Можете так и передать Константину Кирилловичу.

— Думаю, будет лучше, если вы сами ему это скажете, — решил Куропатов.

Я его уверенности на этот счёт не разделяла, даже набрала в грудь воздуха, чтобы возразить, но Роман Леонидович уже успел передать трубку Козловскому.

— Слушаю, — деловым и холодным тоном произнёс тот.

Р-р-р-р!!! Так и не успевшее окончательно вернуться спокойствие унеслось куда-то вдаль перепуганной ланью.

— Работаю, — так же холодно ответила я.

— Почему не в офисе? — поинтересовался Козловский.

— Как подрядчик, имею право появляться в офисе по мере возможности и желания, — парировала я. — И работать удалённо. И вообще — расторгнуть договор подряда, если посчитаю необходимым.

— Не отпущу, — хмыкнул Костя. — Кто работать будет? На соглашение сторон даже не рассчитывай.

— Константин Кириллович, а у вас, случайно, итальянцев в роду не было? — обозлилась я. — С фамилией Охренелли. Захочу уйти и уйду! Хоть в «Белый клык»! Нет такой нормы в законодательстве, которая запрещает иметь несколько договоров подряда! И мне плевать, кто конкурент вашей «Львиной доле», а кто нет! К тому же, боюсь, вы мне больше неинтересны ни как руководитель, ни как мужчина.

Козловский в ответ на этот спич лишь коротко рассмеялся, словно услышал отличную шутку.

— Работай, Волкова, — снисходительно бросил он. — Жду новый концепт на почту завтра утром. Надеюсь, он будет профессиональней предыдущего.

И положил трубку. С-с-сволочь сочинская! Да он же издевается! Неприкрыто, нагло и в лицо! Кипя от злости, я сгребла чёрные от исправлений листы в кипу, намереваясь выкинуть их в ближайшую мусорку. Всё равно ничего ценного в этих замечаниях нет!

— Простите, — вежливо произнёс кто-то рядом.

Я вздрогнула от неожиданности, обернулась и увидела того самого молодого человека, что сидел за соседним столиком. Парень почему-то напомнил мне ослика Иа из старого мультика. Чуть вытянутое лицо со скорбно опущенными уголками губ, сквозящая в движениях неуверенность. И сам он был какой-то серый и несуразный.

— Простите, — повторил он, присаживаясь за мой столик, — я совершенно случайно стал свидетелем вашего разговора. Меня зовут Валерий и я как раз работаю в «Белом клыке».

— Очень любопытно, — хмыкнула я, рассматривая нежданного собеседника.

— Ну да, — несмело улыбнулся Валерий, протягивая мне визитку. Валерий Ословецкий, младший менеджер по работе с клиентами. Ясно, этакий принеси-подай. Судя по поведению мальчика, из этой должности он вырастет очень и очень нескоро. Слишком безобидный.

— Подслушивать чужие разговоры неприлично, — сообщила я ему.

— Знаю, — молодой человек покраснел, словно мак. — Я случайно. Мой непосредственный руководитель, Александр Псиглавец, поручил мне привезти вам черновой вариант договора, чтобы вы могли изучить условия. Я должен был вручить его в обеденный перерыв, но немного заблудился в этом районе. Решил хотя бы чая выпить и случайно услышал, как вы разговариваете по телефону. Если честно, даже не узнал вас: на фото в резюме вы другая.

Ну да, на фото в резюме я вообще ещё блондинка с нарощенными ресницами. Был в моей жизни краткий период экспериментов над своей внешностью. А потом кто-то из знакомых хохмы ради посоветовал поставить в резюме именно это фото. Мол, пусть будущий работодатель приятно удивится сочетанию ума и привлекательности.

— Показывайте ваш договор, — щедро разрешила я. — Вдруг заинтересуете? Вы очень вовремя.

Разумеется, ничего подписывать я не собиралась. Но раз уж Псиглавец решил меня уважить, отправив интересное (на его взгляд) предложение не на ящик, а живым курьером, почему бы не сделать добро человеку? Валерию приятно, а мне несложно выкинуть в мусор ещё пачку макулатуры. Впрочем… Нет, не буду я его выкидывать. Подразню при случае Козловского, если ещё раз попытается на меня наехать не по делу. Не я шантажистка, жизнь такая.

— Понимаете, он в машине, в бардачке, — растерялся Валерий. — Я же не думал, что встречу вас в этом кафе… Если вы не откажетесь пройтись со мной… Тут недалеко! Машина буквально в соседнем дворе.

Мне бы стоило задуматься, почему он не предложил подождать, пока он сбегает сам, но то ли его неуверенность и серая внешность настроили меня на благожелательный лад, то ли так и не прошедшая злость на Козловского сыграла дурную шутку, но я согласилась. Расплатилась по счёту, как и собиралась, выбросила исчёрканные листы в урну у входа и пошла следом за Валерием.

— Присаживайтесь, — вежливо открыл он дверцу машины, такой же неприметной серебристой иномарки, как и он сам. И тут же пояснил: — На улице жарко, а у меня кондиционер. И удобнее читать будет.

Я села, он закрыл дверцу, обошёл машину, опустился на водительское кресло и… заблокировал двери.

— Не поняла, — нахмурилась я.

— На самом деле, у меня нет никакого договора, — растерянно улыбнулся Валерий, шустро выезжая со двора. — Но я отвезу вас к Псиглавцу, чтобы Александр Анатольевич лично озвучил условия.

— Валерий, вы в курсе, что подобные действия относятся к запрещённым Уголовным Кодексом? — спросила я.

— А вы не будете жаловаться, — неожиданно уверенно заявил он и повернулся ко мне. — Не будете.

Зрачки его расширились, словно у наркомана, и от этого взгляда мне стало зябко. Я вжалась в сидение. Мать моя женщина, во что я вляпалась? Угораздило же встретиться с психом! Ещё сейчас врежемся куда-нибудь!

— Не буду, — поспешно кивнула я. — Только за дорогой следите, пожалуйста.

— Телефон дайте, — так же вежливо попросил этот ненормальный. — На всякий случай.

Спорить я не решилась. Послушно протянула ему смартфон. Валерий тут же достал из него аккумулятор, даже не тратя времени на разблокировку и выключение, и вернул мне. Без батарейки, естественно.

— Верну позже, — поставил он меня в известность.

Я надеялась, что сумею позвать на помощь или сбежать, когда машина остановится, но увы. Под офисным зданием, к которому мы подъехали, был паркинг с отдельными запирающимися боксами для каждой машины. В один из них мы и въехали. А потом мой похититель с каким-то странным блеском в глазах взглянул на меня и достал из «кармана» на водительской двери канцелярский скотч.

— Не верю я тебе, — с той же извиняющейся улыбкой произнёс он. — Какая-то ты странная. Руки дай.

Неловко примотал мои ладони друг к другу, заботливо поправил ремень безопасности. Подумал и не пожалел скотча ещё и на то, чтобы примотать мои руки к потолочной ручке. Вот же продуманная скотина! Вздохнул, отрывая ещё кусок скотча.

— Понимаю, что потом будут не самые приятные ощущения, но не уверен, что иначе вы не поднимете шум, — заботливо произнесла эта серая тварь и залепила мне рот.

А потом он куда-то ушёл, оставив меня в машине и не забыв опять заблокировать двери. Спасибо, что оставил приоткрытым окно с водительской стороны, чтобы я не задохнулась. В боксе стало тихо, свет погас и я осталась одна в темноте. Похищенная неизвестным психом, привязанная скотчем (к сожалению, надёжно) и без телефона. Батарейку он унёс с собой.

* * *

Вот удача так удача! Валерий не мог нарадоваться счастливому стечению обстоятельств. Псиглавец не раз в разговоре со вторым учредителем, Тимуром Шакаловым, упоминал, что девчонку Козловского можно использовать как весомый аргумент в свою пользу. И когда ему поручили следить за Волковой, Ословецкий понял: вот он — шанс зарекомендовать себя! Правда, девчонка почему-то странно отреагировала на внушение. Вроде бы послушалась, но в то же время — нет. И боялась его до жути. Хотя должна была реагировать иначе… Валерий не рискнул оставлять её в машине просто так. Хорошо, что оставался канцелярский скотч — как раз накануне чистил чехлы от пыли и ворса. Купить липкий валик? Зачем, если на работе скотча — хоть завались? Надо экономить личные средства. Может, сейчас ещё премию выпишут за то, что доставил девчонку в офис. А то, что она не поддалась его внушению, не страшно. Он не самый сильный оборотень. Вот Тимур Ратмирович или Александр Анатольевич — совсем другое дело. Раз глянут, пару слов скажут — и она с ладони есть будет. В офис Валерий входил победителем.

— Я к шефу, — небрежно бросил он секретарше. — У себя?

Вот только реакция Псиглавца оказалась совсем не такой, как думалось Валерию.

— Что ты сделал? — тихо спросил шеф, выслушав его, и, кажется, даже слегка побелел.

— Привёз Волкову, — бодро повторил Ословецкий. — А что? Вы же сами хотели…

— Я тебе, идиоту, что велел? Наблюдать! — рыкнул Псиглавец. — Ты её зачем сюда приволок?

— Так очень удачно всё вышло, — промямлил Валера, ёрзая на внезапно ставшем неудобным стуле и понимая: что-то пошло не так. — Она с Козловским поругалась, сказала, что к нам устроиться хочет, вот я и подумал…

— Подумал он! — губы шефа сжались в тонкую линию. — Неужели? Тебе есть, чем думать? Наша агент предупреждала, что у Волковой иммунитет к внушению. Какого чёрта ты её сюда приволок? Она нас посадит! И ты, Ословецкий, сядешь первым!

— К-как иммунитет? — опешил Валера. — Но это же редкость…

— Повезло тебе, — ядовито отозвался Псиглавец. — Поздравляю тебя, осла, от всей души!

— И что делать? — Ословецкий занервничал, на висках выступили капельки пота. — Может, её того? — он провёл ладонью по горлу. — Меня никто не видел, кажется…

— Валера, ты совсем придурок? — Псиглавец вскочил и схватился за голову. — Ещё скажи, ноги в тазик с цементом — и в море! Сядь, болвана кусок! Сейчас Тимура позову и думать будем…

— Так может, я в бокс пока схожу, проверю, как она там? — дёрнулся было Валера.

— Сядь, я сказал! — рявкнул шеф, добавив в голос ментальный приказ.

Ословецкий, как подкошенный, рухнул обратно на стул. Псиглавец нажал на кнопку селектора, приказал секретарше немедленно найти и пригласить Тимура Шакалова. Тот явился через несколько минут, благоухающий парфюмом и недовольный.

— Что за спешка, Саша? — осведомился он, входя в кабинет. — Я был занят!

Небрежно заправленная рубашка и не до конца стёртый след помады на шее не оставляли сомнений, чем именно был занят Тимур. Да и пряно-мускусный запах секса пробивался даже через стойкий и резкий аромат туалетной воды.

— Тим, у нас проблемы, — бросив уничтожающий взгляд на сидевшего, как прикованный, Валеру, заявил Псиглавец. — Этот вот … одарённый притащил Волкову. Спеленал её скотчем и запер в машине. Подарочек, мля, привёз!

— Она действительно не реагирует на внушение? — тут же подобрался Тимур.

— А я проверял? — огрызнулся Александр. — Этот вот, — он кивнул на Валеру, — пытался подчинить и скомандовать, говорит, не вышло.

Шакалов задумался, почесал шею, как раз там, где был след помады. Поморщился, вытер палец платком.

— Тимур, что делать будем? — окликнул его Псиглавец. — Наш болван сказал, что девка с Козловским разругалась, что-то про увольнение даже говорила.

Упомянутый болван сидел и безуспешно пытался мимикрировать под предмет мебели. Под суд он не хотел и искренне не понимал — ну почему же Волкова не отреагировала на ментальный приказ? С другими людьми осечек не была, а она ведь человек! И премия пролетела, как фанера над Парижем, эх… Как бы за такое вообще не уволили.

— Вот что, — резко произнёс Шакалов, вставая. — Я сейчас сам к ней пойду и поговорю. Не выйдет подчинить и убедить, что она приехала по своей воле, будем подставлять.

— Как? — не уловивший полёта мысли коллеги Псиглавец непонимающе склонил голову.

— Друг мой, — снисходительно протянул Шакалов, — как думаешь, поверят ли человеку, у которого явные галлюцинации? Перекинусь частично, когда пойму, что девочка дошла до нужной кондиции, сдам в скорую, на руки брату. Зафиксирует тепловой удар, пропишет чего-нибудь безобидного и посоветует как можно быстрее вернуться в родные климатические условия. А похищение… Привиделось. Мозг ещё и не такие фортели выкидывает.

— А что, от теплового удара бывают глюки? — подал голос Ословецкий.

— Рашид говорил, бывают, — пояснил Шакалов. — А даже если и нет, он пациентку уболтает. И не будет никаких проблем.

— Ну не знаю, — с сомнением протянул Александр. — А может, всё-таки позвонить Козловскому и потребовать, чтоб в обмен на свою даму он нам базу слил, а?

— Анатольич, ты тоже на солнце перегрелся? — осведомился Тимур. — Во-первых, тогда Волкова на нас однозначно заявление напишет, а во-вторых… Ты уверен, что она ему вообще нужна после того, как он получил желаемое? Давай не будем усложнять и организовывать себе лишние проблемы. Всё, я пошёл.

— Может, Лисовцу позвоним? — предложил Псиглавец. — Всё-таки он основной учредитель…

— Разницу во времени учитывай, — хмуро бросил Шакалов. — И что нового и полезного тебе скажет Лисовец из Китая? Нет, пока Рашид на смене, надо действовать.

Он взял у Валеры протянутые ключи и вышел из кабинета. Остановился перед зеркальными створками шкафа для верхней одежды, поправил рубашку, стёр с шеи остатки помады. Тимуру не впервые приходилось таким образом запугивать несговорчивых. Помнится, лет пять назад довёл до инфаркта одного принципиального чиновника, с которым было решительно невозможно договориться! Тот тоже совершенно не реагировал на внушение. Старый вредный хрыч, всю жизнь отдавший работе. Ни семьи, ни детей. Правда, тот был постарше Волковой, раза этак в два с половиной. А она девочка крепкая, выдержит. Попьёт таблеток, успокоительных, пару дней полежит у подруги, с которой живёт, и уедет в свою Москву. Тимур даже не сомневался в успехе задуманного. Он спустился в паркинг на лифте и, поигрывая ключами, направился к боксу.