Накануне пятой боёвки Дана немного нервничала. Вспомнились слова Атора, что как раз после пятого занятия все его студенты постоянно и в обязательном порядке пьют тот странный напиток — изотоник. И мрачное выражение лица Рида Ренуа… И слова Таиры, мол, из её группы в своё время на шестую боёвку пришёл только Мирт. Надо было спросить у него, что же там происходит. Хоть бы знала, к чему готовиться. А ещё в этот день, как назло, были две пары у Флавии Треаль. На этот раз девушки учились искусству массажа. Эротического, разумеется. Преподаватель рассказывала, масло с каким ароматом лучше взять, как правильно нанести его на руки и грудь, как массировать, уделяя особое внимание самым чувствительным местам мужского тела.

— Если есть возможность, перед началом массажа примите совместную ванну, — мягким грудным голосом произнесла Флавия, проходя между рядами. — Про любовные игры в воде мы поговорим в другой раз, а здесь лишние шалости не нужны: ваша задача — просто вымыть мужчину. Медленно, нежно намыливаете его и смываете пену тёплой водой. Ладоням и ступням уделите особое внимание, не поленитесь размять каждый пальчик. А потом, чистого и настроенного на нужный лад, можете вести на кровать, где продолжите делать ему приятно.

О том, как именно «делать приятно», Треаль рассказала во всех подробностях. Отдельно акцентировала внимание, что массажем самых интересных мест мужчины лучше не увлекаться. Поначалу. А потом отправила девушек на практику, создав для каждой отдельную иллюзию.

Боёвка началась, как обычно. Бег по полигону, разминка, отработка изученных приёмов. А вот вторая пара принесла тот самый, обещанный ранее неприятный сюрприз. За сорок минут до конца пары Атор создал големов по количеству студентов и спокойно предупредил:

— До конца пары они ваши. Или вы — их. Защищайтесь, господа студенты. Никаких правил.

Самая большая неприятность оказалась в том, что големы на удары не реагировали, а сами били в полную силу. Впрочем, жизненно важные органы не задевали, как выяснилось потом. Дана с друзьями оказались в дальнем конце шеренги и, увидев, как магические дуболомы расправляются с одногруппниками, приняли единственно верное решение — бежать! Благо, полигон был достаточно большой.

Шестеро големов двинулись следом. Не кучей, а растянувшись друг за другом. Алехно и Маттис решили этим воспользоваться, подождали ближайшего и напали вдвоём, даже повалили. Тут же подключился Феб, начал пинать магическое исчадие по рёбрам. Но голем оказался чересчур живучим: отбивался и на удары не реагировал совсем, хотя Маттис от души заехал лежащему противнику ботинком в челюсть.

— Закатные и ночные твари! — выругался Алехно. — Маро, Рандо, бросьте эту пакость, она неубиваемая. Бежим, пока другие не подтянулись!

Пока жуткое создание поднималось, ребята удрали на другой конец полигона. Остановились, следя за быстро приближающимися големами.

— Нам от господина Атора не влетит потом за то, что не стали драться? — шмыгнул носом Террен.

— О мой юный друг, — патетически произнёс барон Бретон, — наш любезный преподаватель открыто заявил — никаких правил. Где ты увидел приказ драться с этими бессмертными? Чем больше мы от них убежим, тем меньше нам от них достанется. Я не хочу оставшиеся сорок минут превращаться в хорошую отбивную, а мне это грозит: в отличие от вон тех недружелюбно настроенных неубиваемых порождений фантазии господина Вальтормара, я вполне уязвим.

Но сейчас убежать от големов оказалось сложнее. Те уже распределили противников, и бодро шагали, перекрывая путь к отступлению, и не позволяя себя обогнуть. Так или иначе выходило, что придётся пожертвовать кем-то одним, чтобы остальные пятеро выиграли ещё несколько минут. Ниэль заикнулся было об этом, но предложение тут же отвергли. Оставлять в итоге Дану один на один с неуязвимым големом никто не хотел.

— Остаётся одно, — протараторил Алехно, — становимся в круг бок о бок и отбиваемся от врагов за себя и за соседа, если тот вдруг упал. Один на один не выходить!

Выбранная тактика помогла продержаться минут с пять. Големы по несколько на одного не нападали, и на чужие удары не отвечали. А после они, в отличие от ребят, видящие все промахи и не прощающие ошибок, всё-таки сумели разбить группу. И с этого момента главной целью было просто упасть как можно позже.

Атор наблюдал за группой, периодически посматривая на браслет, на котором шёл обратный отсчёт времени. Студенты не услышали подсказки, и поэтому практически все уже лежали на земле. Кое-кто ещё отмахивался от голомов, пытаясь отползти и подняться, но большинство уже просто лежали, сжавшись в клубок и вздрагивая от ударов. Над полигоном неслись стоны боли и всхлипывания.

— Ты рано, — не оборачиваясь, произнёс Атор подошедшему Риду. — Ещё десять минут.

Целитель окинул взглядом полигон и вздохнул:

— Атор, ты не слишком жесток? Это же избиение младенцев! Вот эти двое еле шевелятся! А у того, рыжего, перелом лучезапястного сустава, вон, как вывернута кость!

— Ещё девять с половиной минут, — ровным голосом повторил боевик. — Потерпят.

— Тебе даже девочку не жалко? — целитель присмотрелся. — Она же совсем хрупкая.

— Она знала, куда шла, — пожал широкими плечами Вальтормар. — Рид, я считаю, что ей вообще не место в моей группе, и напрасно я в порядке бреда согласился её принять. Она старается, но какой, к Пересмешнику и его тварям, из неё боевой имперский маг? Но раз она здесь, относиться буду так же, как к другим.

— Отдай её мне сейчас, — Рид поморщился, словно от собственной боли, увидев, как едва поднявшаяся девушка снова упала, причём неудачно — на руку. — Ох ты… Как нехорошо. Опять локоть, и снова тот же самый.

— Ещё семь минут, и они все твои, — Атор глянул на браслет. — Кстати, вон те шестеро меня порадовали: вместо того, чтобы очертя голову лезть в драку, удрали на другой конец полигона. Выиграли время. А наблюдательность у них хромает.

— Это ты сейчас о том, что твои дуболомы наносят всего несколько ударов в разной последовательности? — целитель рассматривал ближайших големов.

— Не только, — боевик покачал головой. — Я прямым текстом сказал желторотикам: защищайтесь. А они зачем-то полезли в драку. Все.

Он тоже смотрел на съежившуюся под ударами голема фигурку. Друзья ничем не могли помочь Дане, скованные боем со своими противниками. Девушка берегла сломанную руку, пыталась защититься здоровой, но пропускала удар за ударом. Не сдавалась, пытаясь пнуть голема, раз уж не удаётся ударить кулаком. Оттолкнула, удачно попав противнику ногой в живот, пользуясь секундной передышкой, поднялась, чуть пошатываясь, приготовилась защищаться. И снова упала от умело проведённой подсечки.

— Мне жаль её, Рид, — Атор повернулся к другу. — И не только её. Но лучше им будет больно и плохо здесь, на боёвке, чем в настоящем бою, где всё серьёзно, а доброго целителя рядом нет. Ещё три минуты.

— Они почти дети, — сделал ещё одну попытку Ренуа. — Хватит с них. Все уже и так искалечены. Три минуты ничего не изменят.

— Многие из этих детей уже убивали, остальным это ещё предстоит, — боевик бросил ещё один взгляд на браслет и спокойно добавил: — Если я пожалею их сейчас, значит, допущу, чтобы их было легче убить потом. Уступка на три минуты сейчас, чуть более лёгкие задания потом, бережное отношение, к каждому, чтобы, не приведи Пресветлый, не получили травму. Они будущие убийцы, друг мой, а не хрустальные вазы. Сталь нужно закалять, можешь спросить у Маттиса Маро, он сын кузнеца. Вот тот, который только что встал и двинул моему голему в челюсть. Зачем, правда, не знаю.

— Я понимаю, — кивнул друг и положил ему руку на плечо. — Редко вижу тебя во время занятий и никак не могу привыкнуть, что ты ведёшь себя, как распоследняя сволочь. Не жалеешь никого.

— Я и есть распоследняя сволочь, — согласился Атор. — Профессия обязывает. Как и тебя — твоя.

— Да брось, — целитель поморщился. — Я же тебя не первый год знаю. Характер у тебя и впрямь бывает препаскуднейшим, но образ холодной, непробиваемой, высокомерной сволочи — всего лишь маска.

Боевик в ответ лишь улыбнулся. Рид знал, что Атор мог свернуть горы ради тех, кого подпускал к себе, бросить вызов хоть самому Пересмешнику, если это было нужно человеку, входившему в его личный близкий круг. А таких было немного. И потому Рид Ренуа особенно ценил доверие хаосита. Когда тот два года назад предложил другу перейти в лазарет при Имперской военной академии, целитель не колебался.

— Всё, — произнёс Атор, в очередной раз взглянув на браслет.

Големы растаяли, как туман поутру. Охая и постанывая, первокурсники начали подниматься. Окровавленные, с разбитыми носами, бровями, ссадинами на руках. Прихрамывая, потянулись к стоящим мужчинам.

— Можете идти сами, значит, в лазарет, — бросил Рид Ренуа и зашагал на другой конец полигона, к Лидане.

Останавливался по дороге, чтобы быстро осмотреть студента и вынести вердикт. Некоторым велел оставаться на месте и ждать. Атора первокурсники обходили стороной, пряча глаза.

— Я у него не останусь, — шепнул Витору один из дружков. — Сегодня же напишу заявление. Сейчас нас просто избивали, в другой раз убьют, а он даже не вмешается.

— Как хочешь, — рыжий сплюнул кровью. — А я останусь.

Витору крайне не понравилась эта боёвка, зато он был почти уверен: нахальная девка, присутствие которой в группе он воспринимал, как личное оскорбление, наверняка тоже напишет заявление. Так ей и надо! Староста искренне надеялся, что её голем от души прошёлся по ней кулаками. Не зря целитель туда так рванул. Будь Лидана в другой группе, Витор бы даже посочувствовал. А сейчас просто радовался, что эта выскочка получила по первое число, и спрятаться за спинами дружков ей не удалось! Маленькая шлюха, наверняка они не просто так её защищают. Отсасывает вечерами по очереди, небось. Баррио хмыкнул, представив эту картину, и снова сплюнул кровь от выбитого зуба. Дождался подошедшего Харли и вместе с ним поплёлся к лазарету, морщась от боли при каждом вдохе. Демоново отродье, созданное преподавателем, сломало ему пару рёбер. По крайней мере, Витор отчётливо слышал, как хрустнули кости от сильного удара голема.

Когда магический дуболом растаял в воздухе, Лидана едва не разрыдалась от облегчения, что всё закончилось. Последние минут десять она держалась на чистом упрямстве. Встала, морщась от боли в сломанной руке, и увидела спешащего к ней Рида Ренуа.

— Вы молодец, отлично держались, — улыбнулся мужчина, осматривая её. Легонько коснулся ноющей скулы, и боль отступила. — Но вашему локтю совсем не везёт, как посмотрю… Снова перелом. Потерпите, сейчас залечу самые тяжёлые травмы, а потом пойдём в лазарет.

Рой сверкающих искорок сорвался с его ладоней, окружая травмированную конечность. Дана чувствовала лёгкий холодок целительской магии и отчаянно завидовала Риду Ренуа, который мог заниматься любимым делом. В том, что молодому целителю нравилась его работа, сомнений не было.

Закончив с Лиданой, Рид обошёл её друзей. У Маттиса и Алехно дела обстояли лучше всего: парни отделались лишь синяками и ссадинами, и целитель, коснувшись каждого, заявил, что им в лазарете делать нечего. Ниэль сломал четыре пальца, Феб — оба запястья. Террен до крови расшиб правый кулак и умудрился заработать перелом ключицы. Велев недолеченной четвёрке идти в лазарет, Рид направился к остальным страдальцам.

— Если теперь каждое занятие таким будет, то я понимаю, почему к господину Атору не советуют идти в группу, — произнёс Феб, когда они подходили к целительскому корпусу. — Это было жестоко.

— А он никого не жалеет, — отозвался Террен. — Суровый мужик. Не зря же — лучший имперский маг. Гроза врагов. Интересно, сколько народу напишет заявления на перевод?

— Хотелось бы, чтобы в числе сбежавших из нашей группы оказался Харли, — буркнул Маттис, увязавшийся с друзьями за компанию. — Гнилой, как яблоко-падалица.

— Дана, а ты точно хочешь остаться? — взглянул на девушку Ниэль. — Может, тебе было бы проще в другой группе?

— Господин Вальтормар — лучший имперский маг, — тихо ответила брюнетка. — Если кто и может научить меня постоять за себя, так это он.

Это боёвка в очередной раз доказала Дане, насколько она слаба. Продержаться на ногах против голема, тем более, не реагирующего на удары, больше, чем две минуты, ей не удавалось. А бил противник больно. Не с истовой злобой и желанием покалечить, как Кебиан, но чувствительно, пользуясь каждой ошибкой. И девушка впервые задумалась: хватит ли ей сил доучиться? Дальше будет только сложнее. Но отступать было некуда.

На этот раз Рид Ренуа разрешил нагрузки через два часа, заявив, что влил достаточно магии, а гель и тугая повязка окончательно ликвидируют последствия полученных травм. Дана предложила друзьям пойти в тренировочный зал вместе с ней, но те отказались, в унисон заявив, что им сегодня господина Вальтормара с его големами хватило с лихвой.

Отдохнув два часа в комнате, герцогиня с удовольствием сбежала из общежития. Маркиза Делавент настойчиво пыталась пообщаться, а когда Дана заявила, что не желает с ней разговаривать после устроенной провокации, Айя в ответ лишь хмыкнула и заявила, что девчонки сами нарвались. Впрочем, попытки разговорить соседку прекратила, умолкла, изредка недовольно посматривая на неё со своей кровати. «Низкородная зараза, — думала маркиза, поджимая пухлые губки, — да как ты смеешь задирать нос и упрекать меня, Айю Делавент! Придётся проучить и тебя, чтобы знала своё место!»

Входя в зал, Дана мысленно была готова к тому, что Атор снова попытается выставить её прочь, и даже успела придумать целую речь в свою защиту. Но боевик, фехтовавший с Миртом, лишь равнодушно скользнул по ней взглядом. Девушка взяла ножи и, вспоминая, как показывал преподаватель, принялась метать их в мишень, стараясь попадать в горло и в грудь. Меткость пока страдала, зато ножи не отлетали от деревянной фигуры, а вонзались в неё, пусть даже криво или косо. Изредка брюнетка поглядывала в сторону бойцов. Увидев, что поединок закончился, и Мирт выходит из зала, подошла к Атору.

— Господин куратор, вы могли бы показать, как освободиться от захвата? — спросила она. — Я вчера вечером смотрела учебник, но по картинкам не совсем понятно…

— Что именно непонятно? — перебил её хаосит.

— Всё, — Дана опустила голову. — Там же никаких описаний, только рисунки.

— Начнём с захвата со спины, — решил боевик. Повернулся к ней спиной. — Нападайте. Попытайтесь меня обездвижить.

Дана несмело обхватила его торс, пытаясь прижать руки к бокам. Прижалась к его спине, и почувствовала, как мужчина напрягся. Однако голос его был всё так же холоден.

— Более слабого противника можно стряхнуть и так. С теми, кто сильнее, поступаем следующим образом. Резко бьёте локтем назад, в бок или живот держащему, и одновременно сильно топаете ему по ноге. Любой. Противник согнётся, отпустив вас, и тут действуете по знакомой схеме: либо коленом в челюсть, либо локтем по почкам сверху. Впрочем, можно сделать подножку и уронить с гарантией. Понятно?

Он слегка коснулся локтем её бока, лишь наметив удар, на ногу тоже наступать не стал. Вывернулся из захвата, встал напротив. Брюнетка смотрела на него сосредоточенно, шевелила губами, тихо повторяя последовательность действий. А мысли боевика в этот момент текли совершенно не в педагогическом направлении. Когда девушка прижалась к его спине грудью, он едва удержался, чтобы не повалить её на стопку матов прямо в зале. Пожалуй, дав себе месяц на раздумья, он забыл учесть одно важное обстоятельство: маленькое сероглазое искушение

не боялось дополнительных тренировок, в отличие от большинства студентов, и в зал являлось ежедневно. Выбросить её из головы при таком раскладе было проблематично. Это Атора совершенно не устраивало.

— Дана, я неясно выразился по поводу индивидуальных занятий? — резко спросил он.

— Так я ведь не прошу об индивидуальных тренировках, — наивные серые глаза удивлённо округлились. — Я прошу показать конкретные приёмы, вы ведь владеете ими в совершенстве и можете меня научить. Так тоже нельзя?

«Детка, я бы тебя научил, только не тому, о чём ты спрашиваешь. И потому лучше бы тебе держаться от меня подальше», — подумал боевик, а вслух сказал:

— Так — можно. Что ж, раз вы так тянетесь к знаниям, усложним задачу.

Он двигался очень быстро. Дана и охнуть не успела, как оказалась крепко прижата к его телу, практически упираясь носом в грудь мужчины. Сильные руки сомкнулись за её спиной.

— Освобождайтесь, — предложил Атор, и девушка могла бы поклясться, что он произнёс это с нескрываемым ехидством.

Трепыхнулась раз, другой. Безрезультатно. Проще было разогнуть подкову, чем вырваться из стальной хватки имперского мага. А тот издевательски спокойно продолжил:

— Представьте, Лидана, что мы сейчас в какой-нибудь тёмной подворотне, вы прижаты спиной к стене, а я — грабитель. Или насильник. Или и то, и другое. И если вы прямо сейчас не освободитесь, приступлю к своему чёрному делу. Вначале обыщу, а после, убедившись, что ценностей при вас нет, перейду ко второму пункту злодейской программы.

Он держал её так, что у девушки не было возможности согнуть колено, чтобы ударить в пах или от души наступить на ногу. Дана снова забилась пойманной птицей. Тем сильней, что теперь, помимо тепла мужского тела сквозь форму, она чувствовала и его возбуждение. Устав, тяжело дыша, замерла. Атор не шевелился. Продолжал держать её, всё так же прижимая к себе.

— Отпустите, пожалуйста, — взмолилась наконец девушка.

Стальная хватка тут же разомкнулась. Дана поспешила отскочить на несколько шагов, боясь поднять глаза на боевика. Но голос Атора был так же холоден и бесстрастен:

— Дана, вы правда думали, что сумеете просто вырваться? У нас разные весовые категории, к тому же девушки обычно слабее парней. А вы и вовсе — хрупкая, маленькая худышка. Трепыхались, как воробушек, притом почём зря, только устали.

— А что надо было делать? — брюнетка всё-таки взглянула на него.

— Схитрить и сделать то, чего я от вас не ждал, — боевик снисходительно улыбнулся. — Когда речь идёт о том, чтобы сохранить минимум здоровье, а максимум — жизнь, ничего зазорного в том, чтобы сбить противника с толка, нет. Давайте попробуем ещё раз.

Рядом с ним появился голем. Такой же, как на боёвке. Дана вздрогнула и отступила.

— Не беспокойтесь, драться он не будет, — успокоил её преподаватель. — Ваша задача та же: вырваться. Я говорю, вы делаете.

Хватка голема была такой же крепкой, но воспринималась гораздо неприятнее. Не было слышно дыхания рядом, не было тепла чужого тела, не ощущалось биение сердца. С другой стороны, ничего не отвлекало. Для начала Атор посоветовал обмякнуть в руках противника, а когда тот ослабит хватку, выпрямиться и ударить.

— Даже если вы упадёте, сумеете сбить и нападавшего, — произнёс боевик. — Вариант второй: подпрыгиваете, чтобы ударить головой в челюсть противника. Если очень повезёт, тот прикусит себе язык. Крайне неприятная и кровавая травма. Если не прикусит, в любом случае, хватку ослабит. Поворачиваетесь полубоком и бьёте ему по колену или в пах. В реальной ситуации после этого лучше бежать. Бегать вы умеете. Пробуйте.

Голем снова обхватил Дану твёрдыми ручищами. Подсказанная преподавателем схема сработала и в этот раз: освободиться получилось с первой попытки. Дальше девушка тренировалась с големом. Атор ушёл в другой конец зала, снял со стены две рапиры, создал ещё одного голема, уже для себя, и раз за разом «убивал» того, не позволяя уклониться. Но через несколько минут зал наполнился перезвоном колокольчиков, и голос Бриана Лорио произнёс:

— Атор, зайди ко мне. Сейчас.

— Оставить вам голема на десять минут? — поинтересовался боевик, подходя к Лидане, как раз освободившейся из захвата.

— Если вас не затруднит, — девушка опустила глаза. — Буду очень благодарна.

— Будете очень должны, — усмехнулся мужчина. — Шучу. У вас есть десять минут, потом голем исчезнет.

И вышел из зала. Дана перевела дух и слегка покраснела, вспомнив, как Атор прижимал её к себе. Наверное, ей всё-таки показалось, что он… отреагировал на близость её тела. «Конечно, показалось, — ответила она сама себе. — Иначе бы не отпустил сразу, как я попросила. И вообще, он жуть, какой взрослый, да и Таира говорила, что он не интересуется студентками. И слава Пресветлому…»

Атор, шагая к учебному корпусу, тоже вспоминал хрупкое тело в своих объятьях. Он специально разрешил себе такую вольность. Хотел проверить, испугается ли девчонка, почувствовав его возбуждение. Испугалась, да ещё как. Рвалась на волю, словно попавшая в силок птица, а потом дрожащим голосом попросила: «Отпустите, пожалуйста». И он отпустил. Хотя очень не хотелось. Своей цели боевик достиг, студентка шарахнулась от него, как от самого Пересмешника. А заодно он убедился ещё в одном: не стоит устраивать себе лишних испытаний на прочность. Кивнув Рени, он прошёл в кабинет декана. Бриан, сидевший за столом, подтолкнул к нему стопку исписанных листов.

— Девять заявлений о переводе, господин Вальтормар, — хмыкнул он. — Признаться, я удивлён, что среди них нет заявления от студентки Льенн.

— У меня остаётся восемь студентов? — спокойно спросил Атор.

— А хрен тебе! — Бриан откинулся на спинку кресла. — Я обещал, что ни одного не подпишу, и не подписал. У тебя и так самая малочисленная группа. Кстати, их будет восемнадцать: некий Люсьен Брехано решил перейти в твою группу от Микаэля. Я предупредил, что обратно не пущу. Парень не испугался.

— Он из третьей группы, — кивнул Атор. — Друг Витора Баррио, старосты. Жди, в пятницу примчится проситься обратно к Микаэлю.

— Так он и так твой, — декан энергично потёр ладони. — Превосходно! Обратно не переведу, нечего скакать из группы в группу, как козлы по огородам. Кстати, ты мне когда характеристику по каждому студенту из курируемой группы напишешь?

— Когда-нибудь, — боевик помрачнел. Он жутко не любил заниматься работой с бумагами. — Давай я тебе все записи отдам, а ты сам.

— Размечтался, — фыркнул маг крови. — У меня своих бумажек — хоть завались.

Собеседники замолчали. Бриан перебирал бумаги в толстой папке, Атор изучал заявления. Усмехнулся, подняв бровь:

— «Немотивированная жестокость преподавателя» — это что-то новенькое. Раньше в причинах перевода писали «переоценил свой уровень подготовки» или «слишком серьёзные нагрузки». Ай да желторотики! Ты их сразу обрадовал, что не подпишешь, или решил поглумиться и велел зайти завтра?

— Сразу, — собеседник поморщился и попросил: — Атор, может, ты и впрямь относился бы к ним помягче.

— Обойдутся, — боевик скрестил руки на груди. — Бриан, я не хочу, чтобы реальность для них оказалась суровей, чем тренировки. Сломаются — и закатные твари с ними, выдержат — будут жить.

— Твоя правда, — со вздохом согласился декан и предупредил: — Кстати, если твоя девочка захочет уйти, её заявление я подпишу.

— Лучше бы захотела, — хмыкнул Атор, постаравшись не акцентировать внимание на словах «твоя девочка».

Лидана пока что и впрямь имела все шансы стать «его», особенно, если и дальше будет так настойчиво виться вокруг в неучебное время. Но посвящать Бриана в то, что его подчинённого перемкнуло на собственной студентке, боевик не планировал. К тому же он пока что ещё надеялся, что его отпустит. Девушка более чем явно продемонстрировала нежелание сближаться, отскочив от него в зале, словно ошпаренная. И почему-то это Атору не понравилось.

— Так давай переведу её к Микаэлю, — предложил маг крови, выудив из ящика стола чистый лист.

— Она не согласится, — покачал головой хаосит и поднялся. — В лунницу забираю часть группы по боёвке на пересдачу микрозачёта по ориентированию в лесу. Вернёмся вечером.

Лорио молча кивнул. Скомкал заявления о переводе и выбросил в урну для бумаг. Вновь придвинул к себе папку и погрузился в изучение счетов. Атор направился в свой кабинет, чтобы хотя бы начать заполнять затребованные Брианом характеристики. Придвинул к себе папку с делом Лиданы Льенн, быстро просмотрел исписанные листы, заполнил требуемые графы в первом бланке. Перешёл ко второй папке. Элея Вьер. Задумался на минутку. Девчонка была слишком мягкой и бесхарактерной, хоть верёвки из неё вей. Наверное, весь запас возмущения и несогласия с собственной судьбой истратила на то, чтобы сбежать в Академию. Навряд ли из неё выйдет толк… Такая курицу не прирежет, не то что человека.

Вернувшаяся после тренировки в общежитие Дана долго стояла под душем, оттягивая момент выхода в комнату и неизбежной встречи с соседкой. Но бесконечно сидеть в ванной было невозможно.

— В город не собираешься? — дружелюбно спросила Айя, отрываясь от очередного каталога.

— В соларис, с девочками ещё на прошлой неделе договорились, — неохотно ответила Дана.

— Жаль, — блондинка вздохнула, — я в лунницу планирую… Могли бы вместе пойти.

— Айя, я не хочу с тобой общаться, — Дана решила расставить все точки над «i». — Ты подставила Альму и Лею! Алю из-за тебя чуть не отчислили!

— Сама виновата, — маркиза крутанула на пальце локон. — Могла подумать головой и не повестись.

— Какая же ты… — брюнетка не договорила, махнула рукой и выскочила из комнаты.

Столкнулась на лестнице с Маттисом и Мелисой. Парочка самозабвенно целовалась на одной из площадок, не обращая ни на кого внимания. Почувствовав себя неловко, Дана опустила глаза и прошла мимо. Зашла в мужское общежитие, заглянула в комнату к Ниэлю, но там было заперто. Феба тоже на месте не оказалось. И Террен где-то разгуливал. Почти не надеясь на успех, девушка поднялась этажом выше, постучалась в комнату к Алехно. Барон оказался на месте. Лежал на кровати, перебирая струны странного музыкального инструмента.

— Не знаешь, где ребята? — поинтересовалась Дана.

— Понятия не имею, — Алехно сел. — Да ты проходи, не топчись на пороге бедным родственником. Чаю?

— Не хочу, — Дана присела на край кровати, с любопытством рассматривая музыкальный инструмент. — Это что?

— Гитара, — шатен пробежался пальцами по струнам. — У нас был конюх из ромэ — кочевого народа. Смуглый, темноглазый, с золотой серьгой в ухе. Почему решил оставить кочевую жизнь, никогда не рассказывал. Но лошадник был знатный! И пел так, что все слуги собирались послушать. Ну и мы с братьями прибегали. Я упросил его научить меня тоже играть. Он научил. А два года назад близ баронства проходили ромэ. Сташ взял расчёт и ушёл с ними, а на прощание подарил мне свою гитару. Хочешь, сыграю?

— Хочу, — обрадованно согласилась девушка.

— Только пою я не очень, — предупредил парень, перебирая струны.

Поскромничал. От его бархатного голоса у Даны просто мурашки шли по коже. А ещё музыка… Она жила, звала за собой, и так ясно представлялась история то ли прошедшей, то ли несбывшейся любви.

Плесните колдовства в хрустальный мрак бокала,

В расплавленных свечах мерцают зеркала…

Напрасные слова я выдохну устало,

Уже погас очаг, в нем теплится зола.

Напрасные слова — виньетка ложной сути.

Напрасные слова нетрудно говорю.

Напрасные слова: уж вы не обессудьте,

Напрасные слова, я скоро догорю…*

*стихи Ларисы Рубальской

У Даны даже слёзы на глаза навернулись от избытка чувств. Алехно, допев, отложил гитару, и светло улыбнулся:

— Понравилось?

— Очень! — выдохнула брюнетка. — А спой ещё, пожалуйста.

— Что не сделаешь ради улыбки прекрасной девушки, — подмигнул ей барон. — Любой каприз леди для меня закон. Положу весь мир к твоим ногам, лишь прикажи!

— Да какая я леди, — Дана махнула рукой.

— Леди моего сердца, — Алехно прижал руку у груди и, заметив, как нахмурилась и посмурнела девушка, серьёзно добавил: — Я шучу, Дана. Ещё не хватало, чтобы ты меня боялась. Клянусь честью, что не замышляю в отношении тебя ничего дурного. Мир, дружба, песня?

Дана с облегчением кивнула и перевела дух. На секунду задумалась: может, попросить друга взять её под защиту? Но тут же отбросила эту мысль. Подставлять Алехно ей не хотелось. Таира говорила, что любой желающий может вызвать на бой за понравившуюся девушку того, с кем она в этот момент. И Дане совсем не хотелось, чтобы барона из-за неё побили. Но время на размышления пока ещё было. И девушка не сомневалась, что сумеет найти решение, при котором ей не придётся ни с кем спать.

Айя, выждав несколько минут, вышла следом за соседкой. Она узнала всё, что хотела. Теперь надо было реализовать самую важную часть плана: получить разрешение на выход в город в лунницу. Впрочем, с этим проблем возникнуть было не должно. Блондинка скривила губы. Подумаешь, цаца, общаться не желает! Ничего, собьют с неё спесь, она, Айя, позаботится. Никто не смеет пренебрегать общением с маркизой Делавент! Тем более, какая-то низкородная тварюшка.

Раздавшийся стук в дверь отвлёк Атора от заполнения очередного бланка. На пороге стояла маркиза Делавент.

— Вы чего-то хотели, Айя? — поинтересовался он, откладывая в сторону чернильную ручку.

— Господин Атор, могли бы вы подписать мне заявление на выход в город в лунницу? — попросила девушка. — Мне нужно кое-что приобрести… всякие мелочи.

— Пишите заявление на моё имя, я подпишу, и по нему вас выпустят за ворота, — Атор пододвинул к краю стола чистый лист и вторую ручку. — Возьмите стул, садитесь.

— А образец? — блондинка растерялась.

— В свободной форме, студентка Делавент, — боевик вернулся к заполнению бланка.

Айя уселась на самом дальнем углу, придвинула к себе лист, написала одну строчку и замерла.

— Ещё какие-то вопросы? — поднял на неё янтарный взгляд Атор.

— А как правильно пишется ваша фамилия? — пролепетала девушка.

— Вы хотели спросить, как моя фамилия в принципе, — усмехнулся мужчина. — Вальтормар. Проблема решена?

— Благодарю, — у студентки хватило совести смутиться. — Я запомню, правда.

— Надеюсь, — хмыкнул хаосит.

Через минуту Айя протянула исписанный лист. Пробежав по нему взглядом, Атор поставил в углу широкую подпись, написал «разрешено» и вернул заявление студентке. Ещё раз поблагодарив, та вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

Шестая боёвка вновь оказалась «убойной». После четырёх вводных занятий Атор больше не собирался щадить студентов. Разминка и изучение новых приёмов на первой паре, пятиминутный перерыв, глоток изотоника, полученного у Рида Ренуа, отработка изученных ранее приёмов в начале второй пары, спарринг в течение двадцати минут — друг с другом, и последние двадцать минут — бой с големами. Как и в прошлый раз, преподаватель заявил: «Защищайтесь», и потерял к студентам всякий интерес.

В этот раз дружной толпой на другой конец полигона драпанули все. Но от необходимости драться это всё равно не спасло. На сей раз целитель не появился, и после пары всем израненным и битым пришлось плестись к нему самим. А вечером Дана не пошла в тренировочный зал, потому что наконец-то из карцера вернулись Лея и Альма. Девушки расспрашивали, как прошёл поход, попросили конспекты, чтобы переписать пропущенные лекции, и брюнетка, соскучившаяся за неделю по подругам, решила немного отдохнуть. Впрочем, Альма буквально через час умчалась к брату, напомнив подругам, что с самого утра нужно будет зайти к декану или куратору группы и взять у него разрешение на выход в город в соларис. Лея встречаться с Атором не желала и уговорила Дану пойти за разрешением к Бриану Лорио. Как та ни убеждала подругу, что хаосит её не съест и вечно бегать от куратора всё равно не выйдет, Лея не сдавалась. Атора она боялась не меньше, чем попасть к энайке.

Бриана Лорио они перехватили в приёмной. Декан собирался куда-то уходить. Выслушав просьбу, взял со стола секретаря два чистых листа, размашисто написал наискось: «Выход за территорию ИВА разрешаю», поставил подпись и дату следующего дня и, бросив:

— Заявление писать не обязательно, — ушёл.

— Вернуться надо до полуночи, — напомнила Рени Фьорр. — Не опаздывайте.

— Да мы раньше вернёмся, — ответила Дана. — Спасибо.

— Не за что, — улыбнулась женщина.

Айя тем временем, воспользовавшись отсутствием соседки, стянула с расчёски в ванной несколько тёмных волосков и сложила их в бумажный конвертик. Спрятала его в сумочку и отправилась воплощать в жизнь задуманный план. Она не планировала причинять Лидане серьёзный вред, хотела лишь проучить за пренебрежительное отношение. И точно знала, куда и к кому обратиться.

Накинув тёмный плащ с глубоким капюшоном, надёжно скрывшим лицо, блондинка вошла в одну из таверн, где, по словам отца, можно было быстро и недорого нанять парочку городских мерзавцев для выполнения щекотливых поручений. Села за угловой стол, стараясь держаться в тени. Айя немного волновалась: никогда раньше ей не приходилось организовывать нападения. Но соседка заслуживала того, чтобы её припугнули.

Почти сразу к ней подсел худощавый мужчина неопределённого возраста с козлиной бородкой. Наклонившись к ней, дыхнул перегаром и спросил:

— Заказать кого хотите? Мокрое дело не возьму.

— Припугнуть, — шёпотом ответила Айя. — Ударить пару раз хорошенько, порвать одежду и отпустить. Не больше.

— Золотой, — выставил цену бандит.

— Мне нужно, чтобы нападавших было трое, — внесла коррективы мстительная блондинка. — Можете ограбить жертву, не убудет с неё.

— Золотой каждому, — затребовал козлобородый.

— Два на всех, — сбила цену девушка.

— По рукам, — мужчина энергично потёр ладони. — Кого бить будем?

— Вот, — блондинка подтолкнула к нему конверт. — Считаете ауру. Завтра выйдет из Академии, думаю, с утра. Только её.

— Само собой, госпожа, — ухмыльнулся собеседник, продемонстрировав гнилые зубы. — Всё честь по чести, не извольте беспокоиться. Оплату вперёд, а Гильдия слово держит.

Он слегка закатал рукав, демонстрируя нанесённый на запястье знак принадлежности к Весёлому двору — гильдии мелких воришек и грабителей. Произнёс ритуальную фразу, и татуировка на долю секунды вспыхнула алым. Айя быстро рассчиталась и торопливо покинула таверну. Сердце билось, словно сумасшедшее. Оказывается, это так просто… Блондинка представила, как назавтра будет рыдать избитая соседка, и улыбнулась краешками губ. Заслужила. Жаль, что нельзя сказать Данке, за что она получит такой урок. Но ничего. Глядишь, станет поприветливей, а то задирает нос, словно герцогиня какая, да ещё смеет упрекать её, маркизу Делавент! Гадина низкородная! Пусть знает своё место!

Айя выбралась на людные улицы, пройдя полквартала, остановила извозчика, забралась в карету, назвала адрес одной из модных портних. «Новое платье как раз должно быть готово, — размышляла девушка, пока карета двигалась по столичным улицам. — Потом к ювелиру, примерить новый гарнитур, и можно до вечера заглянуть к папеньке с маменькой. Интересно, кого они подобрали мне в женихи? Надеюсь, он богат, молод и хорош собой. Как господин Ларош… Микаэль… Повезло же его жене, такого красавца отхватила!» Она и думать забыла о Дане и ожидающей ту участи. Совесть Айю совершенно не терзала.

К вечеру она вернулась в Академию. Довольная и умиротворённая после встречи с родителями. Отец, поинтересовавшись успехами дочери, одобрительно кивнул, услышав, как Айя отомстила обидчицам.

— Никто не смеет безнаказанно оскорблять Делавентов, — прогудел он, потрепав дочь по светлым волосам.

Мать, статная блондинка с васильковыми глазами, лишь вздохнула украдкой. Она не одобряла идею мужа отправить Айю на ФБМ, а после пристроить на тёплое местечко при императорском дворе, и с горечью наблюдала за тем, как её старшая дочь превращается в избалованное, привыкшее к безнаказанности чудовище.

— Аечка, может, зря ты так с девочками? — попыталась она воззвать к совести дочери, когда они остались в гостиной вдвоём. — Будь выше мелочных разборок, милая. Ты же леди.

— Грязь должна знать своё место, мама! — отрезала та, скривив пухлые губки. — Кстати, заказ от ювелира ещё не доставили? Там такое колье…

«Вся в отца…» — Элиза Делавент покачала головой. Она переживала за дочь, опасаясь, что рано или поздно той придётся отвечать за свои поступки. И боялась, что месть кого-то из обиженных Айей окончательно озлобит её девочку. «Подругу бы ей хорошую, из простых, чтобы показать: не всё в жизни измеряется высоким положением и богатством». Элиза не знала, как помочь дочери, как остановить её, как объяснить, что путь по головам до добра не доводит. Материнское сердце обливалось кровью.

— Доченька, не руби с плеча, — сделала она ещё одну попытку. — Самое страшное, милая, когда ты упадёшь, а никто и не подумает подать тебе руку. Не доводи до такого.

— Я же Делавент, — гордо улыбнулась Айя, не понимая, что так тревожит мать. — Мы не падаем.

Сейчас блондинка, лёжа на неудобной кровати, перебирала бледно-розовые топазы на браслете, подарке отца, и улыбалась. Маркиз Делавент намекнул, что ведёт переговоры с одной из знатных семей, и, возможно, уже на следующей неделе Айя познакомится с кандидатом в женихи.

— Если хочешь, угостись конфетой из коробки, — миролюбиво предложила она брюнетке. — Настоящий шоколад.

Не то, что бы Айя хотела угощать соседку, просто отводила от себя подозрения, чтобы назавтра Дана и подумать не могла, что маркиза Делавент имеет хоть какое-то отношение к нападению. Брюнетка, разумеется, отказалась. Айя пожала плечиками, мол, как хочешь, и ушла в ванную.

С утра Дана проспала и собиралась впопыхах. Выудила из шкафа форменную рубаху, бросила в простую холщовую сумочку кошелёк с небольшими сбережениями и выскочила за дверь. Подруги уже ждали её в коридоре. Подойдя к воротам, девушки предъявили подписанные пропуска и вышли в город.

— Вначале на рынок, — предложила бойкая Альма. — Хочу присмотреть осенний плащик, не всё же разгуливать в форменных тряпках.

— Я бы в аптеку заглянула, — призналась Дана. — Мне… надо кое-что.

— А, так и мне надо, — с ходу поняла её Альма. — Давайте тогда в аптеку.

Помимо прочего, Дана купила себе сбор из трав, который обычно пила дома. Вспомнила родителей, и в горле возник предательский ком. Хотя Рид Ренуа даже не скрывал, что при первой же встрече с девушкой поставил на эти воспоминания лёгкий ментальный блок, всё равно было больно… Но позволить себе быть слабой Дана не могла. Встряхнулась, улыбнулась через силу и вместе с подругами отправилась на рынок.

Проспавшая почти до полудня Айя тем временем решила сразу взять разрешение на выход в город в следующие выходные. Попыталась вспомнить фамилию куратора. Вольдемар? Вантермар? Вассерман? Ни один из вариантов не казался девушке правильным. А вот фамилию декана она запомнила с первого раза, и решила, что в этот раз возьмёт разрешение у него. Айя даже не задумалась, что в соларис ни секретаря, ни тем более Бриана Лорио может не оказаться в учебном корпусе. С её точки зрения, весь обслуживающий персонал обязан был присутствовать на рабочих местах все семь дней в неделю.

Но дойти до кабинета декана в этот день блондинке было не суждено. На лестничной площадке второго этажа её нагнал какой-то старшекурсник с родинкой на щеке, остановил, преградив дорогу.

— Тебе чего? — фыркнула маркиза.

— Поговорить с тобой хочу, блондиночка, — сверкнул тот зелёными глазищами.

— Буду я ещё со всякими разговаривать, — задрала носик девушка и попыталась было обойти старшекурсника.

— Будешь, — уверил тот. — Нам есть, о чём побеседовать, Айя.

Блондинка раздосадованно глянула на него, вспоминая, где же видела этого нахала. Кажется, он как-то приходил к этим двум курицам, которые позавчера вернулись из карцера… Мирт, вроде.

— Не о чем мне с тобой разговаривать! — почувствовав неладное, выкрикнула девушка и попыталась броситься вниз по лестнице, но была перехвачена за талию.

Зажав ей рот ладонью, парень заволок брыкающуюся жертву на этаж, грубо втолкнул в первую попавшуюся аудиторию и захлопнул дверь.

— Вот теперь поговорим, детка, — ухмыльнулся он.

— Я буду кричать! — истерично взвизгнула маркиза.

— Непременно будешь, — Мирт демонстративно заложил большие пальцы за ремень. — Ох, как будешь. Раздевайся.

— Мне ещё нет шестнадцати, — Айя вытянула вперёд руку с зелёным браслетом, рассчитывая, что это заставит старшекурсника отступить. — И я — маркиза Делавент!

— Надеешься, что я проникнусь? — парень поднял бровь. — Не заставляй меня ждать, блондиночка, тебе же будет хуже.

Девушка всхлипнула, затравленно осматриваясь, бросилась к двери в отчаянной попытке проскочить мимо Мирта, но тот легко перехватил её и толкнул к ближайшей парте так, что Айя упала на неё грудью. Резко сдёрнул с маркизы брюки вместе с трусиками и без малейшей нежности вогнал в неё два пальца. Айя закричала от боли и тут же получила сильный шлепок по ягодицам.

— Заткнись, — зло скомандовал парень. — Или ты хочешь, чтобы сюда заглянул ещё кто-нибудь, а? Я не против, пусть полюбуются на высокопоставленный благородный зад. И не только на него.

— Мне больно, — проскулила девушка, чувствуя, как он двигает пальцами.

— Не сомневаюсь, — согласился третьекурсник. — Ты же сухая. — Он убрал руку и, склонившись над всхлипывающей девушкой, тихим, почти интимным шёпотом произнёс: — Это были всего лишь пальцы, блондиночка. Пока что. Ещё раз заденешь Альму, и клянусь, твоё шестнадцатилетие мы отпразднуем с размахом и в тесной мужской компании. И наличие жениха не поможет. Поверь, можно поиграть с тобой, не лишая невинности, но так, что тебе это очень не понравится. Догадываешься, что и куда именно можно засунуть?

— Я п-п-поняла, — хныкнула Айя. — Пусти…

— Не так быстро, — парень одной рукой прижал её к парте, как нашкодившего щенка, а второй с размаху приложился к ягодицам.

От первого удара блондинка завизжала, как резаная, заливаясь слезами. После лишь скулила, вздрагивая от каждого шлепка. Мирт не стремился сделать маркизе слишком больно: бил всей поверхностью ладони, а не ребром, решив, что хватит с юной мерзавки и этого. По-хорошему, блондинку стоило бы за устроенную провокацию отхлестать хорошо вымоченным в солёной воде прутом, но шатен решил проучить её иначе.

Айя тихонько выла, чувствуя, как горят ягодицы. Но внезапно мужская ладонь, вместо того, чтобы снова ударить, легонько, почти ласково скользнула по нежной коже. Раз, второй. На третий вновь последовал шлепок, уже не такой сильный. И снова — поглаживания. Блондинка задохнулась от контраста ощущений. По телу разливалось тепло, концентрируясь между ног, там, где ещё побаливало после вторжения грубых пальцев. Девушка тихо охнула, помимо воли чуть прогибая спину. И Мирт понял, что добился поставленной цели. Пора было переходить к следующему этапу.

— Ещё немного, блондиночка, и ты начнёшь стонать, как последняя шлюха, — склонившись к её уху, мурлыкнул парень, продолжая поглаживать девушку по круглой попке. — Хочешь кончить прямо тут, отшлёпанная, как следует, а, высокородная маркиза?

— Н-нет, — всхлипнула Айя, пытаясь вырваться.

— Нет, так нет, — шатен отстранился и спокойно произнёс: — Кстати, ты ведь не хочешь, чтобы все узнали, что я с тобой только что делал, а? Я могу рассказать друзьям, в подробностях…

— Не на-а-адо, — проскулила та.

— Тогда будь послушной девочкой, — хмыкнул старшекурсник.

Айя услышала удаляющиеся от парты шаги, замершие у двери. Маркиза остро чувствовала свою наготу, холодный край стола, больно врезавшийся в живот, но боялась даже пошевелиться.

Мирт холодно усмехнулся, глядя на покорно замершую блондинку. Похоже, урок та усвоила. Если нет, он может и повторить, уже жёстче. Взявшись за дверную ручку, парень ещё раз напомнил:

— Не смей трогать Альму. Я предупредил о последствиях.

Оставив полуобнажённую, дрожащую от холода и пережитого унижения маркизу, Мирт вышел из аудитории, хлопнув дверью. Кое-как поправив одежду непослушными руками, Айя сползла на пол и разрыдалась.