Тихой мышкой просочившись на кухню, Дана скромно села в излюбленный уголок. Боевик, в футболке и лёгких штанах, заваривал чай. Решив не давить окончательно вновь проснувшуюся стыдливость девушки, он не пошёл за ней в комнату, а достал чистые вещи из очистителя. А ещё Атору просто нравилось наблюдать, как мило Дана краснеет. Юная, неискушённая, желанная, так чувственно откликающаяся на его ласки… Усадить бы малышку сейчас на край стола, развести колени, и ласкать её, ловя на губах тихие стоны. А после сдвинуть в сторону тонкую ткань трусиков и войти одним слитным плавным движением. Боевик глубоко вздохнул, с сожалением отгоняя от себя соблазнительные картинки. Он ещё успеет насладиться своей девочкой и услышать, как она кричит его имя. И не единожды.

— Я вымою посуду, — предложила Дана после позднего обеда.

Девушка чувствовала неловкость от того, что ведёт себя, как гостья. Ей хотелось быть хотя бы немного полезной.

— Аристократки моют посуду? — Атор вопросительно изогнул бровь. — С каких пор?

— Родители считали, что вымыть за собой тарелку и чашку не зазорно, — ответила Дана. — Почему аристократ должен быть беспомощным в быту и не уметь каких-то элементарных вещей?

— Мудрая позиция, — согласился мужчина. — Хотя столичная элита с тобой не согласилась бы.

— Ну и пусть, — девушка поднялась, подошла к раковине из серого камня. — А в Академии все равны, тут нет аристократов и простолюдинов.

Включив воду и протирая тарелки губкой из переплетённых толстых ниток, Дана ждала, что Атор подойдёт, обнимет её за талию, и можно будет прижаться к нему, чувствуя себя защищённой и нужной. Девушке так хотелось простой ласки. Но чистые тарелки перекочевали на полку, туда же отправились кружки, а мужчина продолжал сидеть на табурете, прислонившись к стене. Спокойный, расслабленный и такой далёкий. Повернувшись, девушка поймала его взгляд, холодный, пристальный, изучающий. И от этого почему-то стало особенно обидно. Ну конечно, к чему ему быть нежным и внимательным сейчас, если он уже получил желаемое? От этой мысли защемило сердце.

— Что не так? — потухший взгляд Лиданы не укрылся от наблюдательного боевика.

— Ничего, — независимо дёрнув плечиками, ответила она. — Просто устала.

— Иди ко мне, — Атор похлопал себя по коленям.

Когда девушка подошла и села, обнял, бережно, словно хрупкую статуэтку из фарфора. Провёл пальцами вдоль позвоночника. Дана доверчиво уткнулась носом между плечом и шеей боевика, обвила тонкими руками. Мужчина чувствовал, как колотится её сердце. Погладил влажные волосы, вдохнул их аромат. Снова горечавка и вереск… Почему? Девушка поёрзала, ощущая его возбуждение, тихонько вздохнула, предчувствуя, что сейчас Атор снова начнёт её соблазнять. Но боевик удивил. Просто поглаживал по спине, между лопаток, перебирал волосы, и обнимал. Именно так, как ей хотелось.

— Успокоилась? — спросил он, когда дыхание Лиданы выровнялось. Снял её с колен, поднялся и тут же подхватил на руки. На возмущённое трепыхание лишь усмехнулся: — Ты такая лёгкая. Мне нравится.

— Пусти, — попросила девушка. — Мне ещё сегодня реферат готовить. На десять страниц. А библиотека ночью будет закрыта.

— Реферат по технике безопасности и правилам проведения учебных поединков, — уточнил мужчина, занося её в комнату с оружием на стенах. Опустил на пол и коварно улыбнулся: — Зачем тебе в библиотеку? Я всё продиктую.

— Десять страниц? — не поверила Дана. — Продиктуешь?

— Могу и больше, но зачем? — пожал плечами хаосит. Достал из ящика стола пачку разлинованных листов, ручку, отодвинул стул, опустился на него и усадив девушку на колени, велел: — Записывай. Правила проведения учебных поединков начали формироваться одновременно с возникновением боевых техник. Как и воинская мораль. Легко дать человеку знания, но если он не готов их принять, они пойдут во вред ему и окружающим.

Поколебавшись несколько секунд, Дана решила не возражать против созданных условий и, придвинув ближе первый лист, начала записывать. Боевик диктовал неспешно, одновременно легонько поглаживая кончиками её пальцев талию. Почти неощутимо, не отвлекая. Часть того, о чём он говорил, была уже знакома юной герцогине: о технике безопасности, правилах поведения и общепринятых знаках с просьбой прекратить бой Атор рассказывал на занятиях. А вот о воинской морали напрямую он никогда не говорил. Намекал, да. Но не называл качества, без которых хорошим бойцом стать было невозможно. И, несмотря на это, импровизированная лекция не стала для Лиданы откровением. При всей строгости и жёсткости, преподаватель обучал группу не только боевым техникам, но и формировал у студентов правильное мировоззрение.

Дана не считала страницы, пытаясь одновременно слушать, записывать, осмысливать и запоминать информацию. И когда Атор, продиктовав очередное предложение, замолчал, обернулась с непонимающим видом.

— Десять страниц, — мужчина лениво улыбнулся. — Если захочешь, при случае расскажу подробней о воинской морали и самых любопытных пунктах из кодексов различных школ боевых искусств, существовавших в какие-то там лохматые давние века и благополучно распавшихся к настоящему моменту. А сейчас поговорим о том, что ты запомнила. — Ладонь, лежавшая на талии, медленно опустилась на бедро, скользнула по ноге девушки, до коленки, и медленно поползла обратно. — Почему нельзя надевать на занятия перстни и любые украшения на шею?

— Цепочкой или шнурком можно случайно задушить, а перстень, если им зацепиться за что-нибудь, может травмировать палец, — Дана прерывисто вздохнула, прижала коленки друг к другу.

— Верно, — рука Атора добралась до края платья, сдвинула его вверх. Пальцы коснулись кружевной резинки чулка. — Как дать понять противнику во время учебного поединка, что приём причиняет боль?

— Хлопнуть свободной рукой или ногой по полу, — ответила девушка и тихонько охнула, когда мужчина поцеловал её шею и легонько сжал левую грудь второй рукой.

— А ещё? — бесстыдно поглаживая полоску кожи между чулками и трусиками поинтересовался боевик. — О чём ты забыла?

— Можно хлопнуть по противнику, — голос Даны упал до шёпота. — И он обязан прекратить…

— Правильно, — и в награду ещё несколько лёгких поцелуев в шею. — Что означает поднятая вверх рука?

— Просьбу остановить или прекратить поединок из-за невозможности одного из противников его продолжить, — девушка, повинуясь нажатию ладони, покорно откинулась на грудь боевика.

Пальцы Атора скользнули в вырез платья. Неглубоко, касаясь лишь верхней части груди. Вторая рука прошлась по бедру и снова вернулась к границе чулка. Дана тихонько застонала, прижалась к мужчине. Покорная, доверчивая.

— Раздвинь ноги, — тихо шепнул он. Коснувшись нежной кожи на внутренней стороне бедра, задал следующий вопрос: — Почему во время тренировок и поединков запрещено жевать конфеты, пастилки и прочую мелкую вкуснятину?

— Можно… подавиться, — и новый стон, от едва ощутимого прикосновения языка к ушку.

Сосредоточиться становилось всё труднее. Слишком ласковыми и дразнящими были прикосновения, слишком умелыми — его руки и губы. Дана ощущала под ягодицами твёрдый возбуждённый член, и от предвкушения того, что будет дальше, девушку бросило в жар. Вторая ладонь Атора тоже опустилась на её бёдра. Он проводил кончиками пальцев от чулок почти до трусиков, не касаясь самого чувствительного местечка.

— Как внимательно ты меня слушала, — тихо рассмеялся мужчина. — А что во время учебных поединков запрещено?

Лидана прижималась к нему, чувствуя, как жарко, почти болезненно пульсирует внизу живота. Да как вообще в такой ситуации можно разговаривать об учёбе?

— Запрещено… А-ах! — наглые пальцы сдвинули трусики в сторону и коснулись нежных складочек.

— Прости, не расслышал. Что запрещено? — переспросил Атор.

— Н-не знаю… — девушка безвольно обмякла в его руках. Платье задралось на бёдра, но стыдливая малышка даже не пыталась прикрыться. — Не помню…

— Помнишь, — уверил мужчина. — И знаешь.

— Запрещено сознательно пытаться покалечить противника, — выдохнула Дана и сладко застонала, когда два пальца медленно скользнули в её лоно.

— А ещё? — Атор вновь проложил дорожку лёгких, быстрых поцелуев по беззащитной шее. Его девочка была такой чувственной, такой покорной сейчас, так доверчиво открывалась навстречу его прикосновениям. Её стоило ждать. — Продолжай.

Дана едва дышала, выгибаясь в его руках. Так сладко… Так приятно… Тихо, протестующе всхлипнула, когда пальцы замерли в ней. Шевельнула бёдрами.

— Отвечай, — шепнул боевик.

— Запрещено… так издеваться над людьми! — простонала девушка.

— Серьёзно? — мужчина легонько куснул мочку её уха и пожаловался: — Надо же… Оказывается, и я знаю не всё.

Но сжалился, продолжил ласкать её. Медленные, неторопливые, чувственные движения заставляли Дану давиться собственными стонами. Но когда напряжение достигло предела и прокатилось по телу жаркой волной, девушка вскрикнула, подаваясь навстречу пальцам, дарящим такое наслаждение.

Боевик снял её с коленей и поставил на пол. Встал, легонько коснулся припухших губ и отстранился. Девушка потянулась за ним, но он остановил её, уложив руки на плечи.

— А вот теперь твои трусики будут только мешать, — произнёс он.

Медленно провёл ладонями по телу Даны, глядя в её глаза, поднял платье выше бёдер и сдвинул кружевную ткань, позволяя вещичке упасть к ногам девушки. Затем, резко сдвинув на дальний край стола исписанные листы, усадил Дану на столешницу. Вклинился между бёдер, продолжая неотрывно смотреть в серые глаза. Почувствовал, как нежные руки несмело легли на пояс штанов, начали возиться с завязками. На щеках девушки появился лёгкий румянец смущения. Освободив член, она провела по нему ладошкой, коснулась головки. Румянец стал ярче.

— Ты так возбуждающе смущаешься, — шепнул Атор, придвигаясь вплотную. — Скромница. Хочешь меня?

Дана молча кивнула. Боевик вошёл в неё плавно, и девушка сладко вскрикнула. На этот раз мужчина двигался медленно, желая продлить наслаждение. Целовал податливые нежные губы, ловя тихие стоны. Дана обнимала его, выгибаясь навстречу, чувствуя, как от каждого движения внизу живота всё туже сжимается невидимая пружина. В этот раз всё было ярче, сильнее. Сладко, жарко, восхитительно долго. Девушка терялась в ощущениях и уже не пыталась приглушить рвущиеся из груди крики. И когда Атор, в очередной раз доведя её до вершины экстаза, внезапно отстранился, Дана протестующе застонала.

— Ненасытная моя, — хмыкнул боевик, поправляя штаны. Уже привычно подхватил девушку на руки и перенёс в спальню. Стянув с неё платье, пояснил: — Хочу видеть тебя полностью, солнышко. И ласкать тоже. Впрочем, чулки можно оставить…

И снова Дана стонала и кричала, впиваясь короткими ногтями в плечи мужчины, подаваясь ему навстречу. Она давно потеряла счёт времени. И когда боевик наконец, шумно выдохнув, излился в неё и скатился на бок, бережно обняв её за талию, удовлетворённо вздохнула и почти моментально вырубилась от усталости и избытка эмоций.

Проснулась, когда за окном было уже темно. В постели Дана была одна. На ощупь вытащив из шкафа первую попавшуюся сорочку, надела её и выскользнула из комнаты. Неимоверно хотелось есть. А с кухни доносился восхитительный запах жареного мяса.

— Сама проснулась, — не оборачиваясь, отметил Атор. — Превосходно. Отдохнула?

— Да, — Дана опустилась на стул. — Вполне. Сама не знаю, почему так получилось… Обычно я долго засыпаю.

— Обычно тебя перед этим никто не затрахивает, — боевик взял тарелки. — Особенно в прямом смысле слова. Хлеб положить? Или не надо портить вкус мяса? — Повернулся, окинул смутившуюся от грубоватой откровенности девушку оценивающим взглядом и покачал головой: — Солнышко моё сероглазое, ты специально так оделась? А я искренне собирался тебя пожалеть и до утра не приставать.

Дана опустила глаза и мысленно помянула ночных тварей, увидев, что ткань сорочки полностью прозрачная. Да уж, выбрала так выбрала. Но от последней фразы Атора по телу пробежала дрожь предвкушения. Пожалуй, она будет не против, если он попристаёт… Только ни за что об этом не скажет!

Мужчина отвернулся, едва сдерживая улыбку. Лидана пока не научилась скрывать эмоции. И намёк на дальнейшие приставания явно ей понравился. А раз так — почему бы не дать желанной женщине то, что приносит удовольствие им обоим?

— Куда? — легко перехватил боевик девушку за тонкую талию, когда она поднялась из-за стола.

— Тарелки вымыть, — чуть растерянно отозвалась Дана.

— Демоны с тарелками! — целуя её в шею, заявил Атор. — Они не убегут из раковины. Выбирай, соблазнительная моя: пойдём в комнату или останемся здесь.

— В комнату, — прошептала девушка.

— Точно? — ладонь мужчины скользнула по ноге, забралась под прозрачную ткань сорочки.

— Д-да, — Дана перехватила его руку, глядя в янтарные глаза, тихо попросила: — Пожалуйста… Не надо здесь.

На этот раз Атор промолчал. Не стал называть её скромницей или ещё как-то проходиться на тему повышенной стыдливости. Просто поднял, бережно прижимая к себе, и унёс в спальню. Вопреки опасениям девушки, на этот раз даже не зажёг под потолком неяркий свет. То ли налюбовался на её тело днём, то ли действительно решил проявить тактичность. Хотя как раз последнего от него герцогиня точно не ожидала.

Он ласкал её бережно, осторожно, словно невесту в первую брачную ночь, чутко реагируя на каждый вздох. И Дана снова и снова взлетала на вершину блаженства, чтобы в очередной раз упасть в волны страсти. Горела в пламени наслаждения, отвечая на ненасытность боевика с такой же жадностью, шептала и выкрикивала его имя и умоляла не останавливаться, бесстыдно выгибаясь под ним. Растворялась в восхитительных ощущениях, что дарили прикосновения его рук, его губ, глубокие, неторопливые движения мужской плоти внутри её тела. А после лежала в его объятьях, чувствуя умиротворённость и почти абсолютное счастье. Почти — потому что для абсолютного счастья здесь и сейчас не хватало уверенности, что Атор её любит, а не просто пользуется.

Дана тихонько вздохнула. А за что ему, взрослому мужчине, лучшему имперскому боевому магу, имевшему в свои 28 лет такое количество женщин, что и вообразить сложно, любить её? Чем она может его заинтересовать, кроме тела? И о чём ему с ней разговаривать? От последней мысли стало грустно и почему-то особенно обидно.

— Рассказывай, — велел боевик. Спокойно, негромко, таким тоном, словно продолжал прерванную только что беседу. — Какая страшная и печальная жуть пришла в твою умную голову на этот раз?

— Да так, ничего особенного, — девушка прижалась к нему, чувствуя, как ровно и размеренно бьётся его сердце под ладонью.

— Дана, либо задай уже этот ужасный и кошмарный вопрос, либо не имей мозг себе и мне за компанию, — мужчина повернулся на бок. — Я же предупреждал: играть в «угадайку» не собираюсь. Очень внимательно тебя слушаю.

— До сих пор не могу понять, почему ты был таким терпеливым, — девушка вздрогнула, словно от холода, но договорила: — Мог ведь взять меня… даже раньше, чем я стала совершеннолетней.

— Мог, — согласился мужчина. — А потом пришлось бы раз за разом принуждать тебя к близости. Мне это неинтересно, Дана. Согласись, когда секс происходит по обоюдному желанию, намного приятнее. По этой же причине я не настаиваю, чтобы ты делала мне минет. Откровенные ласки, подаренные добровольно, намного приятней.

— Ты мог потребовать его в благодарность за то, что дал мне возможность развивать целительский дар… — возразила юная герцогиня, краснея.

— Предлагаешь исправить это упущение? — поинтересовался Атор. — Хочешь, чтобы я тебя принуждал?

— Не хочу, — поспешила возразить Дана. — Не надо.

— Вот и я так считаю, — с ладони боевика сорвался неяркий светящийся шарик и повис над кроватью. — А вообще — выкинь из головы ахинею о том, что любая помощь и любой знак внимания со стороны мужчины должны быть оплачены.

— Но если человек делает что-то для тебя, он вправе рассчитывать на ответную любезность! — девушка приподнялась на локте. — Я хочу быть независимой, а если оказаться перед кем-то в долгу, это станет невозможным.

— То есть, ты всё-таки настаиваешь на том, чтобы я потребовал благодарности? — хмыкнул Атор и резко повторил: — Выбрось из головы всю эту ерунду о женской независимости и непременной расплате за любую помощь. Особенно, если этой расплаты от тебя никто не требует. Идиотская политика, от которой ты же первая и пострадаешь.

— Ну почему сразу идиотская? — оскорбилась Дана, не в силах расстаться с давно сформировавшимся мнением о том, что любая добровольная помощь обязывает к благодарности. — Предлагаешь принимать всё как должное?

— Именно, — кивнул собеседник. — Принимать всё как должное и позволять решать твои проблемы. Понимаешь ли, моя независимая, женская политика «благодарности» очень развращает мужчин. По сути, всё, что я делал, я делал для себя. Мне нравится, когда ты улыбаешься, когда твои глаза горят от восторга, когда ты, захлёбываясь от эмоций, рассказываешь о своих успехах. И я готов предпринимать определённые действия, чтобы так было и дальше. Я плачу за свои удовольствия, а не ты, понимаешь?

Дана не понимала. Логика мужчины казалась ей вывернутой наизнанку. Как это: желаемое получает она, и при этом она же ничем не обязана?

— Не понимаешь, — тон боевика был спокоен. — Хорошо, объясню проще. Если ты просишь меня о помощи — да, я имею полное право потребовать что-то взамен. Если захочу. Если ты не просишь, а я добровольно беру на себя решение важных для тебя вопросов, ты мне ничем не обязана. Это моя личная инициатива. И личное желание. В этом случае в качестве благодарности хватит искреннего «спасибо». Так понятней?

— А смысл? — девушка села, подтянув одеяло к груди. Чуть поморщилась от лёгкого дискомфорта. Между бёдер немного тянуло. — Кто будет помогать по доброте душевной? Ты вообще просто так ничего не делаешь.

— Радость моя, свою позицию я только что объяснил, — Атор тоже сел. Сдвинув одеяло, положил ладонь на низ живота Даны. Рой серебристых искорок сорвался с его руки и, слегка щекоча кожу девушки, впитался. Пояснил: — Магия Света ускорит регенерацию, к утру больно уже не будет. А что касается моих мотивов, так я считаю, что нет ничего естественней, чем платить за свои удовольствия. Могу, хочу и делаю. Незачем усложнять. И под удовольствием, Дана, я подразумеваю сейчас не секс. Хотя бы потому, что физически не смогу трахать тебя всё время, которое мы проводим вместе. Есть масса других приятных вещей. Разговаривать с красивой и умной женщиной тоже удовольствие. И я могу его себе позволить.

Почему-то слова боевика показались Дане очень циничными. А с высказанной мыслью о том, что она красивая и умная, девушка и вовсе была не согласна. Услышать это было приятно, но юная герцогиня здраво оценивала свой уровень знаний и умной себя совершенно не считала. А красивой — тем более.

— Потребительские какие-то у тебя идеи, — тихо вздохнула она. — И странные. Я всё равно не понимаю, какое удовольствие ты получил от того, что, к примеру, устроил меня на целительский факультет. По твоей логике выходит, что ты это сделал ради себя. Тебе нужен личный целитель? Не думаю… Ты хорошо общаешься с Ридом, зачем тебе ещё один лекарь?

— Ты моя женщина, Дана, — напомнил хаосит. — И раз уж ты оказалась в зоне моей ответственности, значит, я буду следить не только за твоим физическим здоровьем, но и за психологическим. А ещё меня бесит, когда ты сидишь с несчастным видом и переживаешь по поводу очередной вселенской проблемы, которую я могу решить. Это нормальное поведение нормального мужчины. Не усложняй. А теперь — спать. Терпеть не могу объяснять элементарные вещи. Мне этого на занятиях — выше крыши.

Лёжа в его объятьях, девушка размышляла о только что услышанном. В этом разговоре, при всей его неоднозначности, был приятный момент. Атор видел в ней не только любовницу, но и собеседницу. Только юная герцогиня была совсем не уверена, что сумеет поддерживать этот интерес. Слишком большой была разница в знаниях и опыте. Оставалось одно: подняться до уровня своего мужчины. А Дана хотела, чтобы Атор был с ней. И даже то, что он сын ненавистного Бергенсона, уже не смущало. Особенно, после того, как боевик рассказал свою историю. Неприятным моментом было то, что мужчина не любил её. Абсолютно. Он чувствовал ответственность, потребность оберегать, в общем, всё что угодно, но не любовь. И это Дану совершенно не устраивало.

— Атор, — тихо шепнула она, приняв решение. — Что бы ты посоветовал мне изучать? Что мне пригодится в будущем?

— Зависит от того, какая у тебя цель, — прозвучало в ответ. — Спи, солнышко. Иначе вспомню про испытанный сегодня метод. Поговорим завтра.

Утром боевик вёл себя так же отстранённо и холодно, как и в прошлый раз. Видимо, время «личного» закончилось. Проследил, чтобы Дана приняла пастилку, напомнил, чтобы взяла реферат.

— Тебе его ещё защищать сегодня, — прислонившись к стене, он лениво улыбнулся.

Девушка смущённо отвела взгляд, вспомнив, как именно Атор предпочёл проводить опрос по изученной теме накануне. Но, оставив их с Ниэлем после пар в зале, преподаватель быстро пролистал оба реферата и вопросы задавал по очереди, требуя максимально полного ответа. Мучил почти час, потом отпустил. Не успела Дана примчаться в общежитие, чтобы переодеться и принять душ, как её перехватили Альма с Мелиссой.

— Ты уже взяла разрешение на выход в город? — строго спросила Альма. — Помнишь, что нас Лея приглашала?

— Не успела, — Дана устало прислонилась к стене у двери комнаты. — Завтра напишу заявление.

— Идём сейчас, я тоже ещё не писала, — предложила Мелисса. — Куратор наш где сейчас?

— Когда мы с Ниэлем уходили, был в зале, — девушка потёрла ушибленное плечо.

— А чего он там с вами делал? — Альма хихикнула и добавила: — Ладно бы, только тебя задержал после пар… Было бы всё понятно.

— Реферат мы защищали, — обиженно буркнула Дана. — По каждой строчке спросил! Я теперь правила проведения учебных поединков навсегда запомню…

— А, так неинтересно, — отмахнулась подруга. — И вообще — чего он зверствует-то? Опять начала брыкаться, что ли? Данка, ну смирись уже, сразу жить проще станет. Такой мужик, такие возможности… Я бы на твоём месте ух, развернулась! Ты под ним уже побывала, всё, дальше не убудет. Чего теперь страдать и строить из себя правильную?

Мелисса неодобрительно поджала губы. Она сама слегка завидовала Дане, ставшей любовницей сильнейшего из боевых магов Ардана, но реакция Альмы покоробила даже её. По мнению Тариоль, подруга имела все шансы прекрасно устроить дальнейшую жизнь, ей стоило лишь грамотно использовать свою близость к Атору, но их с Альмой это точно не касалось. Дана тем временем оскорблённо выпрямилась, куда только делись усталость и потухший взгляд смертельно уставшей девчонки.

— Альма, я буду очень благодарна, если ты прекратишь лезть в мою жизнь! — заявила она тоном императрицы. — То, что меня и господина Вальтормара связывают личные отношения не значит, что на занятиях он должен относиться ко мне как-то по-особенному. Мы с Ниэлем допустили ошибку, и в наказание получили реферат. Это справедливо!

— Справедливо, справедливо, — Мелисса положила ладонь на плечо разбушевавшейся подруги. — Он молодец, ты молодец, оба молодцы. Это я про тебя и Ниэля. Так за разрешением пойдём?

— Дай мне полчаса, я умоюсь и переоденусь, — попросила Дана.

Бросила ещё один недовольно-обиженный взгляд на Альму и скрылась за дверью.

— Строит из себя святошу, — фыркнула та. — Мел, ну неправда, что ли?

— Алька, ты завидуешь, — упрекнула подруга. — Данка у нас правильная, вспомни, как она чуть ли не в истерике билась. Вот что значит воспитание при господах. Не лезь к ней, сама разберётся. Тем более, Атор мужик суровый, помнишь, что Тайка о нём говорила.

— И что? — та скрестила руки на груди. — Не вижу, чтоб Данка ходила, кривясь от боли. Либо твоя Тайка сбрехала, либо он с Данкой поласковей, чем с ней был. А если поласковей, можно развести на что-то полезное. А она морозится всё… Дура! Я б на её месте уже в камушках ходила и не в пальтишке на вате, а в шубке меховой.

— Сама ты дура, — Мелисса покачала головой, поражаясь чернейшей зависти, бурлящей в Альме. — По себе не меряй-то. И помалкивай. Чего взъелась-то?

— Подумаешь, — дёрнула плечом Альма. Помолчав несколько секунд, пожаловалась: — Вот почему некоторым так везёт? Лейка замуж выскочила за красивого и богатого и вообще ушла с ФБМ, Данка у самого Императорского Жнеца в любовницах…

— А у тебя брат сам Снежный Сайфер, — подсказала Мелисса. — Алька, не завидуй. Дана хорошая подруга, не стоит портить с ней отношения из-за того, что наш куратор сделал своей любовницей её, а не тебя. Всё у тебя будет ещё, правда.

Альма задумалась. И даже извинилась перед Лиданой за резкость, когда та вышла из комнаты. Подруга молча кивнула, хотя в глазах её всё ещё плескалась обида.

Атора в зале уже не было. Переглянувшись, девушки пошли в приёмную декана, надеясь, что господин Лорио на месте. Но Бриана тоже не было. Зато Рени Фьорр сказала, что куратор третьей группы в своём кабинете. Заявления Атор подписал без лишних вопросов. Но когда Дана с Мелиссой поднялись со стульев, бросил:

— Льенн, задержитесь. Тариоль, если хотите, можете подождать подругу в коридоре.

Дана послушно села обратно. Мелисса вышла, прикрыв дверь.

— Каким ты видишь своё будущее? — спросил боевик, словно продолжая начатый недавно разговор. — После Академии. В наёмницы ты не пойдёшь, тебе этого не позволит сам Владыка Зиам. Полагаю, участь покорной жены, не имеющей никакого отношения к управлению делами герцогства, тебе тоже не интересна.

— Верно, — согласилась девушка. — Я не хочу, чтобы моим наследством распоряжался кто-то посторонний.

— Основы микро-и макроэкономики и политики, делопроизводство, основы казначейского дела, курс управления малыми формами собственности — то, что могу назвать с ходу, — Атор откинулся на спинку кресла. — Зайди завтра после второй пары, пройдёмся по списку всех дисциплин.

— Хорошо, — Дана кивнула.

— Придёшь сегодня? — всё тем же сухим тоном поинтересовался мужчина.

— Да, — девушка не удержалась, опустила взгляд. Поколебавшись, добавила, чуть тише: — Только поздно. Я сейчас к Риду пойду, а потом Альма позвала нас с Мелиссой на чай.

Атор молча положил на стол ключ, толкнул его в сторону Лиданы. Коротко пояснил:

— Можешь приходить в любое время. Даже если меня нет.

— Спасибо, — забрав ключ, герцогиня поднялась. — Я могу идти?

— Разумеется, — мужчина уже вернулся к изучению каких-то документов.

Оставшееся до конца недели время пролетело быстро. Пары, занятия с Ридом, три дополнительные тренировки в зале, причём две из них — с Миртом. И ни одной ночи в своей комнате. Нет, Дана определённо не переселилась к Атору, просто как-то так сложилось, что во вторник они не успели в перерыве разобрать все дисциплины, и боевик предложил продолжить это полезное занятие вечером, а потом девушка сама решила остаться. В среду она пришла, потому что Рид попросил передать боевику зелье ночного видения, и задержалась допоздна, расспрашивая хаосита о том, какими эликсирами могут пользоваться имперские боевые маги. Целитель об этом рассказывать отказался, сославшись на закрытость информации. В четверг встретилась с боевиком у выхода из учебного корпуса, возвращаясь из библиотеки, и согласилась зайти на чай. А в пятницу, возвращаясь из целительского корпуса вечером, задумалась так глубоко, что прошла мимо женского общежития, и снова вернулась в себя лишь когда подходила к двери Атора. Разворачиваться не стала, тем более, с пятницы на лунницу она и так ночевала с ним. А ещё спать рядом с боевиком было уютно и спокойно. И не мучили кошмары.

Но, к искреннему сожалению Даны, всю эту неделю они просто спали рядом. А всё потому, что вечером во вторник девушка, в очередной раз задетая с утра равнодушно-сдержанным отношением мужчины, возмутилась, когда после чаепития он усадил её к себе на колени, и отвернулась, не позволяя себя поцеловать. На вопросительно приподнятую бровь заявила, что пришла не для того, чтобы стонать в его объятьях. Боевик в ответ улыбнулся и сказал, что раз так, Дане придётся сообщить, когда она придёт именно для этого. И на близости не настаивал. Ни во вторник, ни в среду, ни в четверг. Целовал так же жарко, обнимал ночью, по-хозяйски подгребая девушку к себе, сводил с ума, разгуливая вечером по комнатам в одних лёгких штанах. Но не ласкал и не пытался соблазнить. А когда Дана в четверг ночью прижалась круглой попкой, едва прикрытой кружевной сорочкой, к его возбуждённому члену, молча отстранился.

В пятницу девушка не выдержала и попыталась соблазнить сама, поняв, что и сегодня Атор не намерен предпринимать активных действий. Но тут же столкнулась с первыми трудностями. Боевик со спокойствием каменной статуи реагировал на «случайные» наклоны вперёд с демонстрацией декольте, на облизывание нижней губы, и выше талии Даны его ладони не поднимались.

— Планы на выходные поменялись, — поглаживая её по коленке, спокойно предупредил он. Вторая рука лежала как раз на талии девушки, хотя герцогиня предпочла бы, чтобы та поднялась на грудь. — Завтра вернёшься в Академию с подругами. Меня не будет до вечера солариса. А ещё есть небольшая информация от одного из моих осведомителей. Коул Бергенсон хочет получить доступ к твоему родовому камню. Среди слуг в поместье С’аольенн есть его люди, и кто-то из них случайно обронил в разговоре, дескать, господин интересуется артефактом. Как он может получить к нему доступ?

— Без меня никак, — Дана, услышав имя врага, гневно сверкнула глазами. — А я ни за что не позволю ему попасть в сердце поместья! И стать моим опекуном он уже не может, я совершеннолетняя.

— Он может стать опекуном твоего ребёнка, — парировал Атор. — Или войти в святилище с ним на правах родственника. Ты говорила, он собирался выдать тебя замуж за Бенедикта.

— Я ни за что не стала бы рожать этому… этому уроду детей! — прошипела девушка. — Проткнула бы живот ножом, упала на пол с размаху, что угодно, но никогда герцогиня С’аольенн не родила бы ублюдка Бергенсонов! Ненавижу этих тварей! Они не получат наш родовой артефакт!

Её трясло от отвращения при одном воспоминании об омерзительных прикосновениях Бенедикта, победной ухмылке Коула… И тётушка, дрянь, вместо того, чтобы встать на сторону кровной родни, выбрала его! Такая же гадкая паучиха, как все Бергенсоны! Дана уткнулась в плечо Атора, чувствуя, как на глаза наворачиваются злые слёзы. Убийцы! Сволочи! Как же она их ненавидит!!!

Боевик обнял её, успокаивающе поглаживая по спине. Девушка тяжело дышала, прижимаясь к нему в поисках защиты. И Атор мысленно пообещал себе, что пока он жив, проклятые родственнички не получат маленькую герцогиню.

После таких новостей Дана, естественно, напрочь забыла о намерении попытаться соблазнить мужчину самой. Он, позволив ей успокоиться, ссадил девушку с колен и ушёл в другую комнату выбирать оружие для нового задания. А потом сидел за столом, чертя какие-то схемы на листах. Дана, умостившись на диване, читала, точнее, рассматривала конспект, пока глаза не начали слипаться. Но упрямо таращилась на расплывающиеся строчки.

— Иди спать, — не отрываясь от очередной схемы, посоветовал Атор.

— Я не хочу одна, — покачала головой Дана. И тихо призналась: — Мне страшно… Вдруг они меня найдут раньше, чем я буду готова к этой встрече?

— В твоих силах избежать всех неприятных встреч, — боевик провёл ещё одну линию и поднялся: — Спать, солнышко.

— А ты уже закончил? — ради приличия спросила она.

— Это не срочно, — успокоил её мужчина.

Говорить девушке о том, что едва она заснёт, он вернётся к схемам, имперский маг не собирался. Но именно так и поступил. Утром, когда Дана проснулась, его уже не было в блоке.

Взглянув на часы, герцогиня охнула. До оговоренного времени встречи в Мелиссой и Альмой оставалось полчаса. Быстро оделась, заперла дверь и бросилась в свою комнату. Почти умилилась привычному виду глубоко дрыхнущей Айи, надела брючки из синей полушерстяной ткани, светло-кремовую рубашку с цветочным узором, сменила форменную куртку на пальто и выскочила в коридор, едва не сбив собирающуюся постучаться в дверь Альму.

— Тише, тише, не торопись, — улыбнулась подруга. После разговора в понедельник она не пыталась лезть в отношения Даны и Атора, и герцогиня простила ей высказанные обидные слова. — Пойдём за Мел? Лея наверняка уже ждёт нас…

— А я уже тут, — Мелисса приветливо помахала от лестницы. — Ну что, идём?

И лишь за воротами Академии Дана вспомнила, что напрочь забыла о серьгах, изготовленных знаменитым Кортасаром. Но возвращаться было поздно. «Да и будем мы только у Леи, а вечером — обратно», — успокоила себя Дана. На прогуливающегося неподалёку от ворот мужчину в низко надвинутой на лоб шляпе она внимания не обратила. А Сидоран Варджо узнал её сразу и, насвистывая весёлый мотив, отправился следом за подругами. Вскоре к нему присоединились ещё двое. Но девушки, беззаботно щебечущие о своём, совершенно не обращали внимания на то, что происходило вокруг.

Подруги в очередной раз спорили, что купить в подарок Лее. В итоге остановились на изящном серебряном браслете и комплекте шёлкового белья работы рилантских мастериц. Кружевной лиф, словно связанный из тончайших паутинок, и нежная, лёгкая, струящаяся ткань под ним. И сексуальная подвязка на ножку. На комплекте настояла Мелисса, хитро сверкнув тёмными глазами и заявив:

— Не сама, так молодой муж оценит.

Но Лея тоже оценила. Зарумянилась, рассматривая подарок, мечтательно улыбнулась и, аккуратно свернув комплект, унесла его наверх. А браслет тут же надела, любуясь изящным плетением. Алвар, встретивший подруг жены вместе с ней, почти тут же уехал по делам, пообещав вернуться к обеду, и подарки разбирали без него.

— Счастливая такая, — Дана улыбнулась, глядя на сияющую Лею. — Довольна браком?

— Ой, девочки, — подруга мечтательно вздохнула, — Алвар такой замечательный! Заботливый, ласковый, на руках меня носит, хоть я и сопротивляюсь, не пушинка ведь, — она чуть смутилась. — А он смеётся и говорит, что для него я самая красивая и лёгкая, и он готов вечно меня нести к нашему счастью. А неделю назад я просыпаюсь, а на полу — ковёр из лепестков ирисов. Где он их взял только? Спускаюсь, и на каждой ступеньке лежит белая роза. Без шипов, чтобы я не укололась случайно. И букет алых роз, огромный, не обхватить, тут, в гостиной. Спрашиваю — зачем, а он смеётся и отвечает, мол, ну как же? Первое число нового месяца, чем не повод?

— А в постели как? — Мелисса лукаво подмигнула и расхохоталась, глядя на смутившуюся хозяйку дома. — Понятно, выше всех похвал. Правду про магов крови говорят, выходит, что сладко с ними?

— Про других не знаю, — покрасневшая Лея подняла сияющие глаза. — Но, девочки, одно скажу: дай вам всем Пресветлый такого мужчину!

— Мне уже дал, — хихикнула Мелисса. — Не надо мне второго такого, не выдержу. Тис просто огонь! Ох, дура я была, когда хотела хвостом вильнуть… Надо Альме кавалера найти. У твоего Алвара нет хорошего знакомого на примете? Чтобы умный, красивый и мог девушку свою порадовать всякими приятными сюрпризами, а?

— Я спрошу, — пообещала Лея, нахмурив лобик. — Девочки, а у меня такая радость…

— Беременна? — перебила Альма. — Быстро ты.

— Да нет, — покачала головой подруга. — Мы с ребёночком не торопимся, Алвар сказал, что я сама ещё ребёнок, раньше моих семнадцати никакой беременности. Сестрёнки мои будут с нами жить! Я не знаю, с кем Алвар разговаривал и что он делал, но нам отдали опеку. И завтра мои близняшки будут здесь!

— Поздравляю, — искренне порадовалась за подругу Дана.

— Ну да, с мелкими сёстрами своих детей не надо, — кивнула Альма. — Зато потренируешься.

День пролетел как одно мгновение. Вернувшийся, как и обещал, к обеду Алвар легко влился в беседу. Дана, наблюдая за влюблённой парой, за тем, с какой нежностью синеглазый маг относится к жене, как та расцветает от одного его взгляда, радовалась за подругу и одновременно готова была расплакаться от очередного осознания, чего лишена сама. Атор никогда не смотрел на неё с такой безграничной нежностью. Алвар же вёл себя так, словно Лея была не просто его женой, а его воздухом. Отними её — и нечем станет дышать. И не скупился на ласковые слова. А Лея сияла, купаясь в лучах его любви.

— Bella, ты показала нашим гостьям дом? — спросил он, разливая по чашкам ароматный чай.

— Ой… — Лея опустила взгляд. — Не успела…

— Чем вы только занимались полдня? — ласково улыбнулся Алвар.

— Разговаривали? — неуверенно предположила жена, поглядывая на подруг в поисках поддержки.

— Птичка, ты у меня спрашиваешь? — маг поставил чайник на стол, обнял Лею за талию. Покачал головой: — Девушки, вы зачем заболтали мою супругу? Она три дня мне рассказывала, как покажет вам дом, заставила четыре раза поменять шторы в каждой комнате, и теперь выясняется, что вы ещё ничего не видели? Лея, пятый раз перевешивать твои тюли прямо сейчас я не согласен!

— Попрошу, и никуда не денешься, — внезапно осмелела Лея.

— Верно, bella, — Алвар мягко улыбнулся. — Любимой женщине отказать невозможно.

Мелисса, наблюдая за этой семейной идиллией, едва сдерживала улыбку. Кто бы мог подумать, что один из самых известных бабников ФБМ встретит свою единственную и станет таким образцовым супругом. Хорошо, что Лея не слышала, что про любовные победы Алвара в прошлые годы рассказывала Таира. Ревновала бы… А ещё лучше, что об этом не слышала Альма. Мелисса почти не сомневалась, что та нашла бы причину исключительно из добрых побуждений передать всё услышанное Лее. А как отреагировала бы на это чувствительная добродушная девушка, одному Пресветлому известно!

— Ну и как её выманить из этого дома, да ещё от девок отбить? — Варджо сплюнул на мостовую.

— Сид, ты чё панику разводишь? — хмыкнул Кастей. — Счас стемнеет, и разберёмся.

— Надо сегодня брать, — Квакс предвкушающе потёр руки. — Тогда завтра отдадим с утра и получим золотишко.

— А почему не сегодня? — не понял Варджо.

— Дык кто нас к целому герцогу пустит-то ночью? — Кастей постучал согнутым пальцем по лбу товарища. — Думай, чего говоришь.

— Так как её выманить? — не унимался уже Кнор. — Уйдёт же! И девки эти… Панику разведут.

— Есть у меня одна мыслишка, — Кастей поманил подельников ближе. — Значит, план такой…

Алвар помогал жене убрать со стола посуду, когда раздался стук в дверь. Супруги переглянулись. Больше гостей они не ждали.

— Я открою, — Лея направилась к двери.

— Лидану Льенн пригласите, — стоящий на крыльце молодой человек был ей смутно знаком. Вроде когда-то видела на ФБМ. — Скажите, для неё есть послание от куратора группы.

— Заходите, — пригласила Лея, чуть посторонившись. — На улице холодно. — А Дану я сейчас позову.

— Спасибо, я подожду тут, — отказался визитёр.

Просьба подозрения у девушек не вызвала. Накинув пальто, Дана шагнула за дверь и тут же попала в цепкие руки дожидавшихся её парней. Тускло сверкнула вспышка портального амулета, и все четверо исчезли.

— Что-то долго Дана не возвращается, — занервничала Элея, когда подруга не вернулась через несколько минут.

— Она говорила, Атор её собирался забрать сегодня вечером, — напомнила Альма. — Небось, забрал.

— Ну да, говорила, — Мелисса кивнула. Подруга действительно обмолвилась в понедельник, что не вернётся с подругами в Академию, а встретится с Атором.

— Атор мужик серьёзный: сказал — сделает, — Алвар поднялся с дивана и пошёл к двери. Выглянул на улицу. Вернувшись, произнёс: — Пусто. И остаточные эманации портала.

— Даже попрощаться не дал, — Лея вздохнула. И тут же забеспокоилась: — Но там был не он, а какой-то парень. Просто сказал, что послание от куратора. А вдруг Дану похитили?

— Bella, ты преувеличиваешь, — Алвар привлёк жену к себе. — Ни один здравомыслящий человек не рискнёт прикрываться именем Императорского Жнеца. Чревато очень большими неприятностями.

— Тем более, он обещал Дане сегодня её забрать, вот и забрал, — поддакнула Альма.

— Ну хорошо, — неохотно согласилась Лея. — Но вы точно-точно уверены, да?

— Точно, — кивнула бывшая соседка. — Беспокоиться не о чем.

Растерявшаяся от неожиданного нападения Дана упустила драгоценные первые секунды, потому похитителям удалось без труда втолкнуть её в портал. И лишь потом девушка начала отбиваться. С силой наступила на ногу тому, кто держал её сзади, одновременно сильно ударив локтем в живот. Обидчик взвыл и отпустил её. Дана побежала, пытаясь понять, где она вообще оказалась. Пустынная дорога, идущая сквозь редкий перелесок, и далеко впереди — тусклые огоньки окон какой-то деревушки.

— Зар-р-раза! — рявкнул кто-то позади. — Стой!

И топот за спиной. Обернувшись, Дана споткнулась, и выровнять равновесие не успела. Ближайший из преследователей тяжело рухнул сверху, вышибая воздух из лёгких, придавил к сырой, укатанной дороге. Девушка брыкалась, пытаясь скинуть с себя злодея, но подоспели ещё двое, скрутили её, связали за спиной руки.

— Шустрая какая, ты глянь! — недовольно буркнул один. — Сбежать намылилась.

— На помо… — докричать Дана не успела.

Чужая ладонь грубо зажала рот. Но её владелец тут же отдёрнул укушенную руку, крепко выругался. Сильно ударил девушку в живот. Рванул рукав блузки и запихнул этот импровизированный кляп в рот жертвы.

— Ну и куда нас твой артефакт выкинул? — пробасил один из похитителей.

Дана узнала его. Кнор Квакс, бывший одногруппник. По спине пробежал неприятный холодок. Значит, двое других — его дружки-живодёры… Но зачем она им? Мстят за отчисление?

— За этой деревней поместье, — ответил тот, кто держал Лидану, прижимая к земле. — Найдём, куда на ночь приткнуться, утром наймём в деревне повозку и доставим наш ценный груз, куда надо.

Похитители потащили девушку в противоположную от деревни сторону. Перелесок вскоре закончился. За ним началось широкое поле. В неверном свете едва-едва взошедшей луны Варджо рассмотрел вдали хлипкую деревянную будку, в которой укрывались от непогоды пастухи. Сейчас было слишком холодно и скот до весны закрыли в тёплых овчарнях и коровниках.

В постройке обнаружилась охапка соломы, на которую грубо толкнули связанную пленницу. Девушка дрожала от холода: пальто осталось в доме у Леи, а порванная блузка совсем не согревала. Но в будке хотя бы меньше чувствовался ветер.

— Ты — за ветками, — бросил Кастей Кваксу. — Костёр разведём, не желаю до утра морозить зад. Варджо, надёргай соломы и позатыкай самые большие щели в стенах.

— Мне рука болит, — буркнул тот. — Эта сучка укусила.

— Переживёшь, — не проникся Кастей. — Здоровой рукой затыкай.

Дана тихонько дёргала связанными руками, пытаясь освободиться. Но ничего не получалось. Передавленные запястья ныли. Но это было не самым страшным. Когда троица развела костёр, Квакс, посматривая на съёжившуюся на соломе девушку, нехорошо ухмыльнулся:

— Мужики, а ночку-то можно весело скоротать. И согреемся быстрее.

Дана протестующе замычала, отползая в угол. Вариантов, кроме как отбиваться ногами, не было. Даже укусить не вышло бы — кляп изо рта так и не достали.

— Не тронь, — лениво бросил Кастей. — Получим золотишко, купишь себе десяток шлюх.

— Инар, с неё не убудет, — поддержал Кнора Варджо. — Ну потискаем малость, сама ещё довольна останется. Мы же по очереди засадим-то.

— Сказал, не тронь девку! — процедил Кастей. — Окажется не та — хоть по очереди, хоть все вместе оприходуем. А пока пусть сидит! У господина здешнего на неё планы большие, видать. За кой хрен ему затраханная баба? Да ещё, может, и с ублюдком в пузе.

— Дык можно так трахнуть, чтоб ублюдка не было, — заржал Квакс. — Мордой в солому и в задние ворота.

Дана с ужасом прислушивалась к разговору, моля Пресветлого, чтобы Кастей, внезапно оказавшийся защитником, не поменял своего мнения и не отдал её на забаву подельникам. Были бы хоть руки развязаны… Отбиться от троих парней не выйдет. На глаза навернулись слёзы, вдоль позвоночника проползла капля холодного пота.

— Заткнись! — велел тем временем Инар. — Тебе вообще — на доску с дыркой юбку бабскую натяни, и тут же пристроишься. Ты ж её разорвёшь своей елдой! Подохнет ещё до утра.

— Дык я аккуратно, — заныл Кнор. — И на ладонь поплюю, не пожалею, чтоб не насухо.

— Вот на ладонь поплюй и хватит с тебя, — посоветовал Кастей. Повернулся к Дане, смерил её взглядом, вновь отвернулся к подельникам. — Можешь в рот дать, если не боишься, что откусит. Сида она за руку цапнула.

— Сука, — мрачно подтвердил Варджо. — Слыш, Кастей, так мы чего — даже не пощупаем её?

— Пощупать можно, — согласился парень. — Ладно, тащите её сюда и держите.

Дана честно пыталась отбиться, даже, изловчившись, пнула Квакса в голень. Но что она, связанная, могла сделать? Кнор и Сид подняли её и, удерживая, подволокли к Кастею. Тот с ухмылкой расстегнул пуговицы на блузке девушки, поднял вверх бюстгальтер и сильно сжал правую грудь. От боли по щекам девушки покатились слёзы.

— А неплохие яблочки растут в этом саду, — хохотнул Варджо, рассматривавший полуобнажённую пленницу.

— Могли быть и побольше, — Квакс протянул руку, больно ущипнул Лидану за сосок. — Но сойдёт. Дальше раздевай!

— Хватит, — буркнул Инар, лапая девушку и свободной рукой возясь с ремнём.

Придавив Дану к стене, трое подонков тискали её, тёрлись членами об одежду и живот, отпуская пошлые шуточки и замечания. Девушку трясло от отвращения и ужаса, слёзы катились без остановки. Забрызгав её живот семенем, парни, наконец, отошли, позволив своей пленнице сползти на землю. Кастей, беспокоясь, чтобы будущая награда не замёрзла за ночь, даже поправил на ней одежду, застегнув несколько пуговиц блузки. Связал руки впереди, не так туго, как до этого, и вытащил кляп, буркнув:

— Будешь верещать — обратно запихну. Воды дать?

Дрожащая, измученная девушка молча кивнула. Жадно, едва не захлёбываясь, глотала воду из приставленной к губам фляжки.

— А теперь можно и поспать, — зевнул парень. — Сид, ты первый за костром смотреть будешь. Подохнем же от холода!

Дана не спала до утра. Сжавшись, сидела в углу, боясь привлечь к себе внимание. Как же она жалела о своей самонадеянности, о том, что не вернулась за серьгами, о том, что так легко поверила словам неизвестного, дескать, у него послание от Атора. Знала же, что боевика не будет до вечера солариса… А когда он ещё поймёт, что она не вернулась в Академию? И будет ли искать?.. Бергенсоны не упустят шанса поглумиться. В прошлый раз Бенедикт не тронул её только потому, что Коул запретил ему. Почему-то Дане казалось, что в этот раз он запрещать не станет. Девушка тихонько всхлипнула. Грудь болела от щипков, кожу на животе неприятно стягивало.

— Чего хнычешь? — Варджо, не простивший ей укушенную руку, погрозил кулаком от костра. — Заткнись!

— Я… мне выйти надо, — тихо шепнула девушка, понимая, что нужно бежать.

— Ну иди, — зевнул парень.

— А руки развязать? — Дана вытянула кисти вперёд.

— Может, ещё и штаны стянуть? — хохотнул Сидоран.

Но поднялся, подошёл к ней. Привязав один конец верёвки к руке пленницы, второй обмотал вокруг своего запястья и вышел вместе с ней. Завёл за будку, отвернулся и скомандовал:

— Делай свои дела.

Дана накинула верёвку ему на шею, пытаясь придушить. Парень ухватился руками за шею, защищаясь, и рухнул на землю, утащив за собой девушку. На шум выскочил Кастей, бросился на помощь дружку. Попытка побега провалилась, так толком и не начавшись. Затолкав Дану обратно в пастушью будку, парни, помимо рук, связали ей ещё и ноги.

Едва рассвело, Кастей отправил подельников нанять в деревне мужика с лошадью и повозкой. Тащить пленницу на себе до самого поместья он не собирался. И развязывать тоже. Хватит того, что она попыталась удрать на исходе ночи. И если бы он, Инар, услышав шум, не выскочил, девка вполне могла удрать.

Сейчас она, подтянув колени к груди, сидела на охапке соломы, опустив голову. Кастей с удовольствием вспомнил упругую нежную грудь в своей ладони. Эх, если бы не обещанная награда, поставить бы деваху на колени, как предлагал Квакс, да и… Нет, сегодня он точно завалится в бордель. Закажет двоих… нет, троих! И до самого утра.

Дана лихорадочно размышляла. Девушка понимала, что вырваться из лап Бергенсонов в этот раз не удастся, и шанс сбежать есть только теперь. При воспоминаниях о том, что происходило накануне вечером, хотелось рыдать от гадливости и отвращения, но то, что сделают с ней Коул и Бенедикт, будет во много раз хуже.

— Инар, — она подняла голову, глядя в глаза обернувшемуся парню, — отпусти меня. Я тебе заплачу.

— Натурой? — тот сплюнул в угасающий костёр. — Ты столько не стоишь.

— У меня есть драгоценности, — попыталась убедить его Лидана. — Просто отпусти. Клянусь, я их тебе отдам и никому не скажу, кто меня похитил.

— Ты и так никому не скажешь, — хмыкнул тот. — Если за тебя такую награду обещают, значит, не выпустят. Деньжищи-то ого какие! А насчёт побрякушек брешешь, небось. Я что, дурак — верить на слово? Отпущу, а ты фьють, и всё, ни денег, ни камушков.

— Меня будут искать, — попыталась зайти с другой стороны девушка. — ФБМ защищает своих студентов.

— Ну и пусть ищут, — Кастей потянулся. — Я денежки уже получу. Пусть даже найдут тебя, если захотят.

— А потом найдут тебя! — Дана гневно сверкнула глазами.

В ответ раздался ехидный смех.

— Ты не слишком много о себе возомнила? — парень поднялся, выглянул наружу. Обернулся к пленнице: — Ещё скажи, что нас с Кваксом лично Императорский Жнец искать будет. Умора!

— Может, и он… — Дана вздохнула, пожалев, что не стала надевать личный знак Атора. — Он обещал мне защиту.

— С какого перепугу? — усомнился Кастей. Подумал с минуту и расплылся в похабной улыбке: — Так я чё, вчера за сиськи шлюшку Вальтормара мял? Да у него таких, как ты… Пообещал и забыл.

— Атор держит слово! — твёрдо произнесла девушка.

— Болтливая ты слишком, — с угрозой произнёс парень. Шагнул к ней, высматривая на соломе кусок рукава. Не найдя, рванул второй. Скатывая кляп, мрачно добавил: — Укусишь — врежу.

Он старался не подавать виду, но слова девки про Императорского Жнеца его испугали. А ну, как боевик и впрямь за ней пойдёт, а потом явится за ним, Кастеем? Уж лучше в лапы к ночным тварям попасть, чем сойтись на узкой дорожке с Атором. Парень решил, что сегодня же, получив деньги, не поскупится на портал в приграничье и уйдёт в Рилант. Уж там его Вальтормар не достанет.

Квакс и Варджо вернулись через полчаса. С повозкой и лошадью. И большим куском рогожи, в который завернули сопротивляющуюся и возмущённо мычащую пленницу.

— А хозяин где? — поинтересовался Инар.

— А пёс его знает, — отозвался Варджо. — Стояла у крайней хаты запряжённая. Грузи да поехали, пока не хватился никто. Кинем потом у ворот поместья.

Слуга, выглянувший на стук в ворота, вначале отказывался будить господина герцога в такую рань ради трёх оборванцев, но услышав, что те привезли девчонку, за которую обещана небывалая награда, всё-таки отправился к хозяину. Поднятый с постели Коул, выругав негодяя-дворецкого, сменил гнев на милость, услышав о причине, даже сам вышел к воротам. Не один, в сопровождении пятерых доверенных слуг. Как на подбор — плечистых, мускулистых, с лицами, не обременёнными печатью особого интеллекта.

Взглянув на добытый из развёрнутой рогожи «товар», кивнул и удовлетворённо улыбнулся:

— Она! Трейз, отнеси даму в мой кабинет. Девушка наверняка не в состоянии идти сама после тяжёлой дороги. Кто же так обращается с нежными цветочками?

Вскинув Лидану на плечо, слуга поволок её к крыльцу. Подельники радостно переглянулись. Мысленно они уже пересчитывали награду. Коул, всё так же улыбаясь, взглянул на них, энергично потёр руки.

— А теперь к вам, благодетели. Вы заслужили награду. И я вручу её немедленно!

Расплывшиеся в ответных улыбках мерзавцы не видели, как с обочины сорвались три камня размером с кулак и рванулись к ним. Они не успели понять, что произошло. Просто внезапно резкая боль пронзила затылки, а потом в глазах потемнело.

— Заслужили награду, — повторил Коул, наблюдая, как оседают оглушённые парни. Для мага земли такой фокус был несложным. Повернувшись к слугам, он скомандовал: — Фирс, возьми в амбаре три старых жёрнова и верёвки. Отвезёте с Майсом этих троих к мельнице и притопите в омуте.

— Будет сделано, — исполнительный слуга сорвался с места и бросился к амбару.

Бергенсон-старший брезгливо отряхнул руки. Ощущение остаточных эманаций магии ему не нравилось. Он не собирался платить сумасшедшие деньги трём проходимцам. Тем более, разбудившим его в такую рань! Подумаешь, обещал награду. К чему она мёртвым? А сейчас его внимания требовало куда более важное дело.

Трейз, донеся Дану до кабинета хозяина, сгрузил девушку в кресло. Но развязывать не стал. Встал у дверей молчаливой статуей, словно она, связанная, могла сбежать! Лидане хотелось разрыдаться от бессилия. Снова во власти мерзавца Бергенсона! А тот не заставил себя ждать. Вошёл в кабинет и остановился напротив неё с мерзкой улыбкой на тонких губах.

— Вот мы и встретились, наследница С’аольенн, — произнёс он. — И уж теперь ты никуда не удерёшь.