В настоящее время уже ясно, что сон и бодрствование — процессы, которые нельзя выразить формулой: покой — активность. Только в отношении двигательной системы сон можно рассматривать как отсутствие деятельности (и то относительное). Анализируя психическую сферу во время сна, мы сразу приходим к заключению об активности мозга. Правда, характер и проявления этой активности отличны от того, что можно наблюдать в период бодрствования. Несомненно, что во время сна контакт с окружающим миром либо прекращается полностью, либо значительно ограничен. Тем не менее осуществляются достаточно интенсивные психические процессы, которые проявляются в сновидениях, в процессах творческой доработки, в возможности обучения во сне, в процессах, связанных с памятью, различением и т. д.

Начнем с наиболее яркого проявления — сновидений. Всю историю изучения сновидений можно разделить на два неравномерных этапа. Первый продолжался тысячелетиями, второй насчитывает чуть более 15 лет. Еще древние философы проявили к сновидениям особый интерес. Сократ видел в них божественное предзнаменование, Платон — созерцание нашей душой вечной истины. Аристотель написал специальный трактат «О сновидениях и их толковании», в котором делает вывод, что сновидение — результат деятельности мозга, отголосок внешнего в мозгу: «сны следует рассматривать как причины или признаки событий, или как совпадение».

Астрология снов существует по сей день. Издавна существовали сонники, объяснявшие сны. В России были широко распространены: «Сонник, сказующий матку- нрав да», «Три тысячи снов», «Ключ к изъяснению снов», «Оракул царя Соломона», «Брюсов календарь предсказаний», «Ворожея», «Морфей» и, наконец, сонник Мартына Задеки, о котором упоминает Пушкин в «Евгении Онегине». Этот сонник был настольной книгой Татьяны Лариной. В сонниках объяснялись виденные сны: вырван зуб — быть потере, кровь — близкие, «кровные» родственники приедут, булка — к богатству, жемчуг предвещает слезы, подъем в гору — успех в жизни, спуск и падение — наоборот.

Описаны и вещие сны: Ломоносов увидел сон о смерти отца, и это подтвердилось. При осаде Тира Александру Македонскому приснился танцующий сатир. Ловкий толкователь снов Аристандр объяснил, что «Са-Тир» значит: «твой Тир». Действительно, после штурма город был взят. В «Слове о полку Игореве» князь Святослав увидел смутный сон, а в это время князь Игорь попал в плен к половцам.

Иногда сновидения выглядят вещими не только по отношению к внешним событиям, но и к заболеваниям. Врач древности Гален описывает сон больного, в котором нога казалась ему каменной, а через несколько дней наступил паралич ноги. Французский невролог Лермит сообщил об ощущении укуса змеи в ногу, которое испытывал его пациент, вскоре на этом месте появилась язва. Очевидно, основой этих образов являлись скрытые патологические процессы, которые больные воспринимают подсознательно. Пророческие сны нашли отражение и в античной литературе — «Илиаде» Гомера, «Энеиде» Вир- гилия, «Гольциоие» Овидия.

Считалось, что сновидения видят не все. По различным данным, число невидящих сны колеблется от 5 до 75%. В это число попал и легендарный Санчо-Пансо, никогда не видевший сновидений. Но даже те, кто видел сновидения, видели их не каждую ночь. По наблюдениям М. М. Мана* сеиной, люди интеллектуального труда могут провести без сновидений 3—10 ночей (при утомлении до 20), у представителей других специальностей перерыв может достигнуть 8—25 ночей. Так были выявлены первые факторы, оказывающие влияние на этот процесс: уровень интеллектуальности и утомление, находящиеся в обратно пропорциональных зависимостях. «Хорошо прожитый день дает спокойный сон»,— писал Леонардо да Винчи.

К указанным факторам можно еще добавить роль пола и возраста: мужчины видят сны реже женщин, дети видят сны с 2—3, но чаще с 5 лет, а к старости число сновидений уменьшается. Часто видят сны артистические натуры и психопаты (в этом случае играет роль темперамент). Выло также подмечено, что воспоминания сновидений зависят от самонаблюдений, памяти и, возможно, воображения.

Сновидения обычно быстро улетучиваются из памяти. На процесс воспоминания влияет способ пробуждения: лица, пробуждающиеся насильственно, например при звоне будильника, лучше помнят сны. Проснувшись, мы тут же обращаем паши мысли на очередные дела. Расул Гамзатов в книге «Мой Дагестан» пишет: «Когда проснешься, не вскакивай с постели, словно ужаленный. Сначала подумай над тем, что тебе приснилось».

Сны преимущественно носят зрительный характер. По данным одних ученых, 60% снов развертывается в зрительной сфере, имея слуховые компоненты, 35% зрительные, слуховые, осязательные, термические, а также связаны с восприятием движений и лишь 5% обонятельные и вкусовые. По нашим наблюдениям, последняя цифра преувеличена. Другие исследователи тоже сообщают о преобладании зрительных образов над слуховыми. На характер сновидений может оказывать влияние профессия. Музыканты часто переживают чисто слуховые сновидения. Но все же не зря говорят «видят сны», «сновидения». Лишь у слепорожденных нет в снах зрительных образов и преобладают осязательные. У давно ослепших зрительные образы в сновидениях тоже постепенно ослабевают.

Содержание сновидений у различных групп людей отличается. Круг сюжетов у женщин вращается вокруг событий общественной жизни, семейных событий, часто связан с процессами одевания или раздевания. У мужчин — события из рабочей обстановки, спортивные сцены. Больные, страдающие депрессией, часто видят во сне поражения и неудачи. Солдаты, участвовавшие в боях,— «боевые кадры». Было подсчитано, что неприятно окрашенные сновидения встречаются чаще (в 57%), чем приятные (29%).

В процессе изучения сновидений появились интересные теоретические обобщения, главным образом психологического характера. Австрийский ученый Зигмунд Фрейд создал стройные представления о природе сновидений и подчеркнул важность их изучения. Его взгляды заключаются в следующем.

Формирование и ранние фазы организации сновидений происходят вне сознания спящего. Они формируются в процессе бессознательного мышления. Сновидение «как фейерверк, который требует много времени на подготовку, но сгорает в одно мгновение». Следовательно, идет длительная подготовка в сфере бессознательного мышления и при «накоплении» происходит оформление в сновидение. Бессознательный процесс поддерживается побуждениями пола или чувством разрушительной враждебности. Сновидения являются не прямым выражением этих побуждений, а их искаженными символами, требующими интерпретации.

Подавление побуждений обеспечивает силу для построения сновидений, а память обеспечивает их сырьем. Таким образом, сновидения, по Фрейду, являются результатом «перцепциально-галлюцинационной формы мышления». Основной элемент для сырья — недавние ощущения, события предшествующего дня («осадок дня»). Это мизансцены для сдерживаемых импульсов. Осадок дня сцепляется с прошлыми воспоминаниями, перерабатываясь в образы, не имеющие порядковой и логической согласованности, т. е. образуя «переработанный осадок». По Фрейду, «работа сновидений — конденсация, перестановка, символизация».

В теории Адлера, наоборот, подчеркивается мысль, что мышление во время сна и бодрствования сопоставимо, разница при этом относительная. Во сне связь с реальностью уменьшается, но разрыва нет. Адлер считает, что сны редко побуждаются сексуальными или враждебными мотивами. Они соответствуют принципам жизни спящего. Человек видит сны, когда его что-то беспокоит. В сновидении он сталкивается с нерешенными проблемами.

В представлениях Фрейда и Адлера, следовательно, имеются сходство и различия. Специалисты по психоанализу считают, что анализ сновидений, попытка их объяснить и интерпретировать позволяют собрать большую информацию о спящем, о его взглядах на окружающий мир. Мышление ведет к формированию концепций. Образы наших сновидений — это образы концепций, пишет Холл.

Следовательно, сновидение отражает имеющиеся у личности проблемы, а материалом является конкретный опыт, накопленный индивидуумом в течение жизни. «Небывалыми комбинациями бывалых впечатлений» назвал сновидения И. М. Сеченов. Нет ничего удивительного, что многие сновидения приобретают характер «вещих». Болезни близких, беспокойство о них могут вылиться в сновидение и совпасть с кризисом заболевания. Таких примеров можно привести сотни, и все они служат укреплению веры в правильность предсказанного во сне.

В 1953 г. наступил второй этап в изучении сновидений, который по праву можно назвать физиологическим. В Чикаго аспирант Клейтмана Азеринский положил начало изучению быстрого, или парадоксального, сна. Сразу же выяснились обстоятельства, которые поначалу представлялись удивительными. Оказалось, что нет людей, не видящих снов, но есть люди, не запоминающие их. Сны видят не один раз в 3—25 ночей, а каждую ночь и не один раз, а в среднем четыре — шесть раз в ночь. Выяснилось, что длительность сновидений в течение ночи равняется 1,5—2 часам. В начале ночи сны более короткие, к концу — продолжительнее. Нередко с перерывами снится сновидение одного сюжета. При этом длительность сновидения нередко совпадает с длительностью события, составляющего его сюжет. Однако имеются и исключения. Один шотландский профессор-математик обладал способностью в течение 30 секунд пережить во сне музыкальный отрывок, реально продолжающийся 30 минут. Сновидения сопровождаются быстрыми движениями глаз, человек как бы просматривает сон. Яркие динамичные сны сопровождаются более резко выраженными движениями, спокойные сновидения — более плавными. Движения глаз совершаются как в горизонтальной, так и вертикальной плоскости, что также связано с характером сновидения, развертывающегося в вертикальной или горизонтальной плоскости.

В первые годы изучения быстрого сна выяснилось, что при пробуждении людей в этот период сна 70—90% из них рассказывали о сновидениях; при пробуждении в период медленного сна — только 7—10%. Сновидения во втором варианте опыта рассматривались как остаточные воспоминания о сновидениях, пережитых в быстром сне. В дальнейшем было показано, что для запоминания сновидения важное значение имеет время пробуждения: сразу же после быстрого сна люди хорошо помнят содержание сновидений, через несколько минут уже меньшее число лиц вспоминает о них, через 5—10 минут, как правило, никому не удается вспомнить сон. Позже были получены данные о том, что и в медленном сне имеют место своеобразные психические процессы, определяемые не как сновидения, а как мышление, пересказ событий прошедшего дня. В этот период сновидения выглядят реальнее. И на таком фоне с наступлением быстрого сна появляются яркие фантастические картины, причудливые образы (кентавры, крылатые кони), события далекого прошлого. (Интересно, что во сне совершенно отсутствует удивление при соприкосновении с невозможным.) Таким образом, психическая деятельность, вероятно, протекает всю ночь, но в периоды быстрого сна имеет место наиболее яркая и запоминающаяся часть умственной активности. Мышление же в медленном сне служит как бы фоном, связывающим фантастические образы сновидений с реальностью.

При исследовании детей были получены противоречивые данные. Кейлс (США) обнаружил, что дети от 7 до И лет видели сны в 51% случаев в период быстрого сна. По его мнению, сны детей менее содержательны, нежели у взрослых, так как они не проявляли интереса к сновидениям. Фоулкесс (США), напротив, установил, что сновидения у детей так же часты, как и у взрослых, они пересказывали сны достаточно обстоятельно. Большинство снов отражали события предшествующего дня.

Некоторые сновидения связаны с сексуальной жизнью. При сексуальном характере сновидения этому нередко сопутствует семеизвержение (особенно у молодых и холостых людей или при длительном половом воздержании). 70% женщин также видят сексуальные сны, у 37% женщин 45 лет во сне имеет место оргазм (особенно у разведенных, при длительном воздержании). В период менструаций у девушек в сновидениях усиливаются враждебные и сексуальные мотивы.

Электрофизиологические исследования показали, что длительность и выраженность быстрого сна у людей, часто или редко рассказывающих о сновидениях, не различаются. Большую роль играет период и характер пробуждения.

Какова же роль сновидения? Вопрос этот следует рассматривать в двух аспектах. Наиболее элементарный — защитная роль сновидений в сохранении сна. На спящего человека падает большое число внешних раздражений, которые по воспринимающим системам достигают мозга, попадают в специфические зоны коры больших полушарий. При сильном раздражении или поверхностном характере сна наступает пробуждение. Часто же внешние раздражения перерабатываются мозгом, включаются в сюжет сновидения и теряют пробуждающий характер. Укол иголкой может быть воспринят как прокалывание штыком, холодный воздух — как зимнее купание, звонок — как стрельба, обрызгивание лица — как ливень, тесная рубашка может вызвать представление о затрудненном дыхании при объятиях. Иногда эти ночные образы повторяются одновременно у многих людей, находящихся в сходных условиях. В одной швейцарской гостинице многим путешественникам во время грозы снилось, что во двор с оглушительным шумом въезжают экипажи с новыми путешественниками. На одной из картин Сальваторе Дали изображена спящая девушка, рядом с ней лежит гранат, вокруг которого вьется шмель. Девушке же снится, будто на нее набрасываются тигры, в тело вонзается копье, рядом шествует фантастический слон с паучьими ногами.

Однако значение сновидений не следует сводить к защитной функции. Если лишить человека сновидений, то они в последующем сне воспроизводятся более сильно, продолжительно и ярко, а кроме того, через определенное количество дней наступают психические нарушения. Связано ли это с лишением быстрого сна или сновидений (или и того, и другого), сказать трудно, так как эти процессы протекают одновременно и наблюдать их порознь невозможно. Несомненно определенную роль играет отсутствие сновидений, которые отражают внутренние проблемы личности, являются как бы предохранительным клапаном, через который, образно говоря, выходит скапливающийся «пар», повышающий давление. Личность в сновидении проявляется свободно, не считаясь с социальными и этическими ограничениями. Возможно, что они необходимы для нормальной психической деятельности человека, а лишение этого регулирующего аппарата нарушает психическое равновесие.

Сновидения в литературе используются для выражения идеи автора. Лев Николаевич Толстой очень широко использовал сновидения как рычаг для раскрытия психики человека. Для психологического анализа душевной жизни, по мнению Толстого, особое значение имеет взаимодействие внешних впечатлений и состояния человека, видящего сон. По мнению Толстого, «сновидения, которые представляются нам событиями, суть воспоминания, но в сонном состоянии они представляются нам событиями». А. М. Горький вспоминает, что он рассказывал Л. Н. Толстому свои сны, а тот подчеркивал связь содержания сновидения с потребностями и интересами человека.

Процесс сновидения обладает известной внутренней направленностью. На содержание сновидения влияют и мысли, возникшие непосредственно перед сном. Эти теоретические положения Толстой выражал в художественных образах. В повести «Метель» четыре сновидения являются основным способом изображения психического состояния персонажа. В романе «Война и мир» наибольшее число сновидений. В снах Пьера раскрываются его общественно-моральные искания; сны князя Андрея отражают переломные моменты в развитии его сознания; сны Николеньки и Пети несут в себе черты юношеской психологии, нравственную чистоту, героическое начало.

В романе «Анна Каренина» описаны четыре сна Анны, сны Вронского и Стивы Облонского. В отличие от интеллектуального содержания сновидений героев «Войны и мира» сны героев «Анны Карениной» раскрывают эмоциональную жизнь персонажей. Сон Нехлюдова — важная часть романа «Воскресенье».

Раскрытие личности при помощи сновидений — творческий прием, который писатель использовал вплоть до последних лет своей жизни. В 1894 г. Л. Н. Толстой пишет рассказ «Сон молодого царя», в 1906 г.— «Что я видел во сне?» (По свидетельству В. Г. Черткова, Л. Н. Толстой в этом рассказе действительно записал виденный им сон.) В 1909 г. он пишет рассказ «Сон». Судя по записи в дневнике, после пережитого сновидения, он целый день сохранял ощущение чего-то важного.

Сновидения использованы и в творчестве других замечательных представителей русской литературы. В «Евгении Онегине» — сны Татьяны, «Капитанской дочке» — Гринева, «Борисе Годунове» — Отрепьева и Годунова. Пушкин, описывая сны, раскрывает сокровенные черты характеров героев. Н. В. Гоголь использует сновидения в произведениях «Майская ночь», «Страшная месть», «Иван Федорович Шпонька и его тетушка», «Шинель», «Портрет». В романе Н. Г. Чернышевского «Что делать?» сны Веры Павловны несут важнейшую смысловую нагрузку. Широко использовали сновидения И. С. Тургенев, Ф. М. Достоевский, А. П. Чехов.

Еще шире включаются сновидения в канву произведений современных писателей. Повести, рассказы, фильмы содержат подчас сложный сплав реального и виденного во сне, что направлено на наиболее глубокое раскрытие особенностей личности.

Значительный интерес представляет вопрос о творческой доработке во сне. Еще Аристотель заметил, что художники и философы, обдумывая свои произведения, нередко руководствовались сновидениями. Эта же мысль нашла отражение в произведениях Лукреция Кара:

Философ и психолог Рибо считал, что «вдохновение находит иногда во время полного сна и будит спящего».

Примеры «доработки» во сне можно найти у деятелей различных областей искусства и науки. Известно, что Лафонтен сочинил басню «Два голубя» во сне. Вольтер во сне увидел первый вариант «Генриады» и стихотворение, посвященное Турону. Данте утром воспел в сонетах свою встречу с Беатриче, которую он видел во сне. Державин заснул, работая над одой «Бог», проснувшись ночью, написал последнюю строфу. По свидетельству современников и друзей А. С. Пушкина, многие его образы рождались во сне. А. О. Смирнова записала следующие слова Пушкина: «Я иногда вижу во сне дневные стихи, во сне они прекрасны. В наших снах все прекрасно, но как уловить, что пишешь во время сна. Раз я разбудил бедную Наташу и продекламировал ей стихи, которые только что видел во сне... Два хороших стихотворения, лучших, какие я написал, я написал во сне» (по-видимому, одно из них «Пророк»). ...«Раз ночью я написал свое стихотворение. Я встал, чтобы записать его. Мне кажется, что стихи эти я видел во сне». Первый биограф Пушкина П. В. Анненков вспоминает, что поэту приснилось начало стихотворения «Лицинию». «Стихи Пушкину грезились во сне так, что он ночью вскакивал с постели и записывал их впотьмах»,— писал врач М. Юзефович.

План «Горе от ума» и несколько сцен I акта пришли А. С. Грибоедову во время сна. Критик П. В. Быков свидетельствует, что Ф. М. Достоевский видел во сие героев своих произведений, один из снов навел его на мысль написать роман «Подросток».

Вот что пишет Маяковский в работе «Как делают стихи»: «Я два дня думал над словами о нежности одинокого человека к единственной любимой. Как он будет беречь ее? Я лег на третью ночь спать с головной болью, ничего не придумав. Ночью определение пришло:

я вскочил полу проснувшись. В темноте обугленной спичкой написал на крышке папиросной коробки — «единственную ногу» и заснул. Утром я часа два думал, что за «единственная нога» записана на коробке и как она сюда попала».

То же можно сказать о музыкантах и художниках. Бетховен, заснув во время путешествия в карете, сочинил канон, но проснувшись не мог восстановить его в памяти. На следующий день, оказавшись в той же карете, он вспомнил его и записал. Шуман вскакивал по ночам и спешил записать мелодию, уверяя, что ему ее дали явившиеся Шуберт и Мендельсон. Тартини во сне уловил долго ускользавший мотив сонаты и считал, что принес ее ему дьявол, который взамен требовал душу композитора. Соната получила наименование «дьявольская». Вагнер в книге «Моя жизнь» писал: «Мне пригрезилась увертюра «Золотой Рейн», с которою я носился, не будучи в силах овладеть ею вполне». В своих воспоминаниях о Н. А. Римском-Корсакове В. В. Ястребцев сообщает: «Когда Н. А. писал свою «Снегурочку», ему приходили во сне счастливые музыкальные образы». Партазий изобразил Геркулеса в том виде, в каком он увидел его во сне. Рафаэль во сне увидел образ своей знаменитой Мадонны. А. И. Куприн в рассказе «Психея» описывает скульптора, увидевшего модель для своей статуи во сне. Лион Фейхтвангер пишет о художнике Гойе в одноименном романе: «Проснувшись наутро, он уже твердо знал, что будет делать. Замысел стоял перед ним видимый, осязаемый».

Во сне происходят не только художественные, но и научные открытия. Много подобных свидетельств имеется о математиках — Декарте, Гауссе, Маньяне, Пуанкаре, которые создавали новые системы и теоремы во сне. Д. И. Менделееву во сне пришла форма таблицы периодической системы. Профессор А. А. Иностранцев рассказывает со слов Менделеева, что ученому долго не удавалось найти таблицу, выражающую открытый им закон периодичности элементов. Проработав целую ночь безуспешно, Менделеев заснул в своем рабочем кабинете. Во сне он ясно увидел таблицу, которую искал. Радость была настолько сильной, что ученый проснулся и тут же быстро набросал эту таблицу на клочке бумаги. Г. Гельмгольц и В. М. Бехтерев сосредоточивали вечером свои мысли на предмете, который утром становился им совершенно ясен. Имеются и другие многочисленные свидетельства творческой деятельности во сне.

Все приведенные факты интересны и свидетельствуют о наличии у спящих определенной мозговой деятельности, совершаемой в периоды сновидений и просто во сне. Многие исследователи, сталкиваясь с, казалось бы, неразрешимыми проблемами, прекращают работу, а спустя некоторое время легко разрешают их. Многие испытали такие счастливые озарения, возникающие на первый взгляд спонтанно. На самом деле речь идет о постоянно продолжающейся, но не осознаваемой работе над волнующими нас проблемами. Не прекращается она и во время сна, даже, напротив, вероятно, становится более интенсивной в связи с отсутствием внешних помех. Некоторые ученые и деятели искусств сознательно эксплуатируют скрытые возможности мозга. Для рационального использования своеобразной ночной деятельности необходима определенная подготовка, организация. Рядом с кроватью должны быть бумага и карандаш, возникшие ночью соображения необходимо сразу же зафиксировать. Вспомнить утром даже самые счастливые идеи, возникшие ночью, бывает трудно либо вовсе невозможно.

Один из аспектов психической деятельности во сне касается возможностей обучения во время сна — гипнопедии. Проблема эта актуальная, интересующая широкие круги населения, о ней много пишут. Факт возможности запоминания во сне был подмечен давно. Педагоги Древней Греции нашептывали спящим ученикам то, что трудно усвоить при дневном обучении. Этим методом пользовались буддийские священники, индийские факиры.

В 1923 г. в США появилось сообщение об успешном обучении во время сна телеграфному коду в военно-морской школе во Флориде. Еще до войны в конце 30-х годов о гипнопедических возможностях писал советский психиатр А. М. Свядощ в диссертации «Восприятие речи во время естественного сна». Он показал возможность восприятия речи, в том числе сложных текстов (рассказы, иностранные слова, главы из курса физики). После пробуждения воспринятые данные расценивались как мысли, «неизвестно как попавшие в голову».

Затем появились сенсационные сообщения об обучении во сне иностранным языкам. Один студент выучил даже древний язык, вышедший из употребления. Американская почтовая фирма обучила во сне работников справочного бюро названиям и расположению 16 тысяч улиц Нью-Йорка, а кондуктора железных дорог за несколько ночей смогли выучить расписание поездов. Казалось бы, чего лучшего могло желать человечество — появился еще один способ введения информации в мозг. Правда, одновременно вставали вопросы о медико-гигиенической стороне проблемы: не вредна ли гипнопедия, не нарушает ли она отдых нервной системы, каковы ее оптимальные дозировки.

Исследования последних лет несколько охладили интерес к гипнопедии. Они показали, что запоминание возможно лишь при сохранении альфа-ритма, т. е. при введении информации в наиболее поверхностные фазы медленного сна, по существу еще в период дремотного состояния. По мере углубления медленного сна возможности введения информации резко снижаются, и лишь в период быстрого сна вновь можно ввести информацию, которая остается в памяти всего несколько секунд. Таким образом, период, когда гипнопедия имеет смысл, занимает довольно короткий отрезок ночи и составляет ту ее часть, когда по существу сна еще нет. Запоминание полностью зависит от того, насколько мозг удерживает сигналы, поступающие на самых ранних стадиях сна. Было подмечено, что информация лучше запоминается перед сном и в начальные его периоды. Под влиянием словесного воздействия неглубокие стадии сна (А, В) удлиняются, создаются физиологические предпосылки для восприятия информации. В основе этих данных лежат физиологические исследования на людях, показывающие, что реактивность мозга на безразличный сигнал снижается по мере углубления сна. По электроэнцефалографическим и вегетативным показателям эффективность пробуждающего стимула зависит от его значимости для испытуемого. Испытуемые реагируют на свое собственное имя или имя близкого человека из ряда имен, называемых в течение всей ночи. Страстные картежники в самом глубоком сне улавливают предложение сыграть в карты; предельно утомленные люди просыпаются уже при внешних раздражителях, несущих важную для них информацию. Способность различать стимулы резко возрастает при денежном поощрении испытуемых или при наказании за ошибку электрическим током.

Хорошо известные факты пробуждения матери при крике ребенка, мельника при остановке мельницы ранее объяснялись наличием «сторожевых» пунктов в коре больших полушарий. Теперь они объясняются высокой значимостью определенных стимулов, для которых порог реактивности много ниже, чем реактивность мозга на безразличную информацию. Следовательно, и ночью все раздражители, поступающие в мозг, подвергаются анализу на их значимость и новизну. Было установлено, что угасание ориентировочной реакции во сне носит сложный характер. Все эти факты позволяют понять, почему обучению во сне способны прежде всего лица, поддающиеся гипнозу, и люди, проявляющие большое стремление к обучению. Эти факторы приводят к лучшему запоминанию материала за счет удлинения «рабочего» периода, в течение которого мозг воспринимает информацию, и усиления реактивности под влиянием стимула.

Не менее интересен вопрос о взаимосвязи сна и памяти. Имеются два аспекта этой проблемы: улучшение запоминания событий, имевших место перед сном, и очень плохое закрепление в памяти событий, происходящих ночью. Кто не испытал утром ощущения легкости при воспроизведении стихотворения, выученного перед сном. И в то же время мы решительно не помним наших сновидений (если не проснулись в период быстрого сна), не помним часто наших пробуждений и даже действий, совершаемых при этом. В чем же дело?

Ученым удалось добиться определенного успеха в понимании физиологических закономерностей, лежащих в основе процессов запоминания. Воспринятый человеком образ попадает в замкнутую систему циркулирующих импульсов, связывающую корковые и подкорковые отделы мозга. Начинается процесс консолидации (закрепления) следа, продолжающийся в течение 24—48 часов. (Наиболее важен отрезок в 30—60 минут.) В результате консолидации следы переходят в долговременную память. Опыты над животными, у которых сразу яге вслед за обучением вызывали шок, или наблюдения над людьми, получившими острую травму мозга, свидетельствуют о выпадении памяти на события, еще не успевшие отложиться в долговременной памяти. (В этих случаях шок и травма мозга прерывают циркуляцию импульсов по указанным кругам и нарушают консолидацию следа.)

Какие же условия необходимы для хорошего запоминания? Их два: уровень бодрствования должен быть достаточно высоким, события же значимыми, вызывающими выраженные эмоциональные реакции.

Рассмотрим условия запоминания при введении информации перед сном. Уровень бодрствования высок, во всяком случае достаточен (ведь в полусонном состоянии не удается выучить стихотворения или запомнить события, о которых прочел, уже начиная дремать), налицо заинтересованность (выучить надо — будут спрашивать) . После засыпания процессы консолидации осуществляются полноценно, новая информация практически не вводится, условия для перехода следов в долговременную память благоприятные. Все это и обусловливает хорошее запоминание в данном варианте.

Было установлено, что материал, заученный 8 часов назад, лучше сохраняется, если эти часы проведены во сне. Совсем недавно Г. А. Манов показал, что после 8-часового бодрствования наблюдается значительная потеря заученного материала, при этом быстрее забывается бессмысленный материал. При заучивании перед сном и проверке утром сохранение информации в памяти оказалось существенно более полным, правда главным образом за счет бессмысленных слогов. Воспроизведение же осмысленного материала через 8 часов, проведенных без сна и во сне, существенно не отличалось. Специальные исследования показали также, что если после первой серии слов, цифр, предназначенных для запоминания, сразу же предъявить другую серию, то запомнить первую будет труднее. Этот процесс называется отрицательной интерференцией, он имеет место в условиях бодрствования, когда события сплошной чередой следуют друг за другом. Ночью явлений интерференции нет. События происходят на фоне низкого уровня бодрствования и снижения мотивационной настроенности. В этих условиях ослабевает перцепция — восприятие образа, хотя условия для консолидации следа остаются удовлетворительными, «сырья» для переработки нет.

Все эти факты имеют огромное приспособительное значение. Если стоять на точке зрения информационной теории сна, то поступление новой информации в период, задача которого «рассортировать» поступившие в мозг днем сведения, было бы биологически бессмысленным. В природе же все целесообразно. Важная особенность сна — возможность активного извлечения следов из долговременной памяти. В частности, это касается сновидений, использующих в качестве сырья, казалось бы, давно забытые детали, следы старого опыта.