I

Представьте себе целенаправленный квеч, нечто вроде желудочной колики, которая осознает свою миссию, — это и есть классическое клоле, идишское проклятие. Клоле может звучать шаблонно (невольно задумываешься, нарочно или случайно получилось так, что каждая комната в каждом доме — почему-то спальня), но зато оно передает всю силу ваших чувств. Изысканные проклятия, произносимые нараспев, как строки Талмуда, — не ругань, а развлечение, вид досуга, где идишские мысль и речь могут разгуляться вовсю.

Как мы с вами увидели, квеч в основном пассивен. Обычно он представляет собой недовольное описание чего-то без малейших попыток изменить или устранить источник недовольства. Жалоба может облегчить страдания, но не борется с их причиной. Мы прибегаем к ней тогда, когда бессильны что-либо сделать. Проклятие же направлено на конкретную личность, а это уже попытка контролировать положение; клоле — вооруженный, воинственный квеч, который вознамерился заставить самого себя замолчать. В проклятии содержится некое повеление, правда не особо эффективное. Клоле — полужалоба, полудействие; произнося его, человек получает удовольствие и в то же время не приносит вреда «жертве»; затем «жертва» и «агрессор» меняются местами… и все счастливы, насколько это вообще возможно.

Если квеч еще немного побаивается тезиса «имя материально», то клоле именно на этом тезисе и держится. Вместо того чтобы в страхе отступить перед силой слов, проклятие пытается использовать ее в собственных целях — и оказывается, что слова обладают силой только тогда, когда вы этого не хотите (например, когда вы забываете сказать кейнеѓоре). Квеч обычно представляет собой простое утверждение, глагол стоит в изъявительном наклонении, а в клоле всегда есть сослагательное наклонение («чтоб…»). Идишский глагол золн, который мы будем встречать в формах зол и золст, можно перевести как «следовало бы» или передать с помощью частицы «пусть»; например, зол эр кумен означает «пусть он придет». Клоле так же относится к квечу, как Мессия — к земному существованию. Квеч — ночной кошмар наяву, клоле — мечта, которая медлит с исполнением.

Превращение квеча в клоле можно наблюдать во фразе, промелькнувшей в начале предыдущей главы. «Чтоб мои враги были настолько же уродливы, насколько она прекрасна» — и комплимент, и жалоба, и проклятие одновременно. Говоря о женской красоте, человек как бы сетует на то, что его недруги слишком хороши собой; но, если вдуматься, на самом деле это проклятие, цель которого — сделать врагов уродами. Он мог бы просто сказать «Она просто загляденье, кейнеѓоре», и все. Но это не утолило бы его душевную потребность.

Если рассматривать квеч как основу еврейского общения, то можно вполне четко проследить ход мыслей говорящего. Его спрашивают, как выглядит некая дама. Он тут же переключается в еврейский режим по умолчанию и пытается пожаловаться, но это оказывается непросто. К ее характеру придраться трудно, а что до внешности, так тут вообще комар носа не подточит. Однако у нашего героя есть немало недоброжелателей, и о каждом из них можно развести нытье на несколько минут, даже если слушатели не знают, о ком речь. Самое время для легкого непринужденного квеча.

На плечах нашего еврея лежит двойное бремя. Он должен ответить на вопрос, а главный неписаный закон еврейской беседы велит ему пожаловаться. Ситуация осложняется тем, что он искренне восхищен прелестью женщины и хочет поделиться восторгом с собеседником. Нужно придумать, как связать воедино ненависть к врагам и женскую красоту, да еще и так, чтобы эта самая красота заставила его врагов страдать. Итак, вопрос — доля секунды на размышления — и вот, пожалуйста, развернутый ответ готов.

А теперь представьте, что происходит, когда двое мыслящих таким образом людей вступают в перепалку. Здесь вы не услышите никаких «иди на» и «твою-раствою»; подобные ругательства не имеют ничего общего с проклятиями вроде «чтоб у тебя была тысяча домов». Если сказать кому-нибудь «пошел ты на», он скажет «сам пошел на» или полезет драться. А вот «чтоб у тебя была тысяча домов» — это уже приглашение к разговору. Подобные проклятия прямо-таки вопят адресату: «Эк я завернул! Видишь, какой я умный? Ну же, скажи что-нибудь, а за мной дело не станет!» В культуре, пронизанной ворчанием и духом противоречия, даже месть воплощается в споре, в виде череды громоздящихся друг на друга «Да что ты говоришь!» — и каждый участник перебранки угрожает другому бедствиями, над которыми оба не властны:

Берл: А бейзер гзар зол аф дир кумен ! (Чтоб к тебе злая доля пришла!)

Шмерл: Кумен золсту цу дайн эйбикер ру! (А чтоб ты отошел на вечный покой!)

Берл: Руэн золсту ништ афиле ин кейвер! (Чтоб тебе покоя не видать даже в могиле!)

Шмерл: Зол дир лигн ин кейвер дер эйвер, ин ди кишкес а лох мит а шейвер! (Чтоб твой хрен лежал в могиле, а в кишках дыру пробили!)

Начиная со второй пары проклятий, уже невозможно воспринимать диалог всерьез. «Пошел ты в задницу» — оскорбление. «Сам пошел» — тоже. Но когда за этим следует «Только после вас!», здесь уже начинается игра, настоящий спектакль, теперь отвечать можно только смехом, аплодисментами или еще более колкой репликой. Такой ругательный конкурс — одна из редчайших форм устного общения; здесь каждый участник действительно слушает другого. Взаимные оскорбления требуют внимания, вы должны построить свой выпад на предыдущей фразе противника и разбить его в пух и прах, иначе проиграете.

В такие игры уже почти не играют, по крайней мере на идише. Большинство сложносочиненных еврейских проклятий, которые вы можете услышать сегодня в оригинале или в переводе, либо взяты из книг или старых передач, либо давно ушли в народ и стали анекдотами. Приведенные выше клолес остались в прошлом; но даже раньше, еще будучи в ходу, они звучали только в определенных слоях общества.

Когда хотят подчеркнуть, что кто-то изрыгает проклятия, а не просто обзывается грубыми словами, говорят «шелтн ви а марк-йидене», «ругаться как торговка на базаре», или «шелтн зих ви афн фиш-марк», «ругаться как на рыбном рынке». Это еврейский аналог dozens (традиционная афроамериканская игра, участники которой соревновались в оскорблениях), — но, в отличие от dozens, еврейская словесная перестрелка не имеет такой ярко выраженной сексуальной окраски и предназначена скорее для женщин, чем для мужчин.

В этой игре, как и во всех подобных ей, победу одерживали только на словах; если бы такие пожелания сбывались на самом деле, игроков бы скоро не осталось.

 

II

Если бы клоле воспринималось как настоящая угроза, его «адресат» покидал бы поле битвы при первых же словах проклятия, не дожидаясь кульминации. На того, кому и впрямь желают смерти, не тратят времени и слов, просто говорят «чтоб ты сдох». Когда в разговоре всплывает имя Гитлера, евреи не сочиняют изощренных ругательств в его адрес, а ограничиваются кратким йимах шмой («да будет его имя стерто»).

Йимах шмой — одно из самых серьезных еврейских проклятий. Такими словами не разбрасываются. Оно не забавное и не занятное; в переводе на другой язык оно звучит не особо выразительно; это не оскорбление, не способ выразить недовольство или нетерпение. Йимах шмой — настоящее проклятие, которое посылают с целью уничтожить проклинаемого. То, что ваш начальник — скотина, еще не повод прибавлять к его имени йимах шмой — разве что он и впрямь фашист. В данном случае перед нами не шутка, а истинное клоле мит бейнер (дословно «проклятие с костями»). Здесь мы вплотную сталкиваемся с тем самым реализмом, на котором так круто замешана еврейская религиозная мысль: стереть имя человека — все равно что стереть его самого с лица земли. Одно дело — просто забыть, как кого-то зовут, и совсем другое — навсегда изъять имя (а значит, и его носителя) из Книги Жизни. Смысл проклятия становится предельно ясен, если прочесть более полную его версию — йимах шмой ве-зихрой, «да сотрутся его имя и память о нем»: человек должен исчезнуть бесследно, чтобы от него не осталось ни детей, ни внуков, вообще ничего.

Есть еще несколько клолес, где обыгрывается та же идея, но уже не с такой смертельной серьезностью, как в йимах шмой. «А клейн кинд зол нох им ѓейсн» («да назовут его именем маленького ребенка») и «зайн номен зол аѓеймкумен» («чтоб его имя пришло домой [с другим владельцем]») хотя бы оставляют жертве право на существование и, по сути, обещают ему внуков: согласно ашкеназской традиции внука называют в честь деда. Следовательно, покойного будут помнить и оплакивать. А вот того, чье имя стерто, нельзя даже забыть, поскольку его никогда и не было; «йимах шмой» отрицает само его существование.

Начинается это проклятие как мицва: «тимхе эс зейхер Амолек» — «сотри память об Амалеке из поднебесной» (Втор. 25:19). Амалекитяне нападали на израильтян исподтишка, убивали женщин, детей и стариков; вражда не утихла и через много лет. В Книге Эсфири говорится, что Аман был потомком Агага — царя амалекитян, которого пощадил не в меру великодушный Саул. Современная традиция причисляет Гитлера к тому же роду, хотя в народе считается, что амалекитяне — предки армян. Когда-то в разговорном идише слово тимхе или мох означало «армянин»; в Исходе 17:14 сказано «Ки- мохо эмхе эс зейхер Амолек» — «Я бесследно сотру память Амалека» (то есть память об амалекитянах), хотя у евреев не было особых конфликтов с армянами. Из Библии стирали и другие имена, но все же «йимах шмой» ассоциируется прежде всего с Амалеком. Обычно, расписывая новую ручку, евреи выводят «Амалек» (разумеется, еврейскими буквами), а потом тщательно зачеркивают написанное, пока оно не будет «бесследно стерто».

Видимо, это единственный способ исполнить заповедь. Раз Амалек упомянут в Торе — вечной и неизменной, — мицву никогда не удастся выполнить до конца, ведь всегда будет Тора, где записано его имя. Если бы Моисею разрешили действовать по собственному усмотрению, а не просто писать под Божью диктовку, то заповедь, несомненно, выглядела бы так: «изгладь память как-бишь-его». Тогда следующие поколения не знали бы о бесчинствах амалекитян и не понимали бы, о чем идет речь в мицве.

Йимах шмой — настолько страшное проклятие, что им не станут бросаться в быту; образованное от него разговорное слово йимах-шмойник (форма женского рода — йимах-шмойнице) никогда не скажут в адрес человека, которого и вправду хотят стереть из Книги Жизни. Оно означает «негодяй», «злодей», но не до такой степени, чтобы посылать ему само проклятие. Военный преступник или террорист заслуживает пожелания «йимах шмой», а сукин сын — всего лишь титула «йимах-шмойник».

 

III

Если человек посылает кому-то нешуточные проклятия, в том числе йимах шмой, это называется «лейнен ди тойхейхе» («гневно отчитывать») или «ойслозн ди ганце тойхейхе аф…» («излить весь свой гнев на…»). Тойхейхе — точнее, тойхейхес — две независимые друг от друга главы Библии (Левит 26 и Второзаконие 28), в которых Бог рассказывает, что случится, если евреи не внимут Его речам и пойдут против Его повелений:

«Проклят ты в городе, и проклят ты в поле. Проклята корзина твоя и квашня твоя. Проклят плод чрева твоего и плод земли твоей, приплод твоих быков и богатство твоих отар. Проклят ты при входе твоем, и проклят ты при выходе твоем…. Поразит тебя Господь безумием и слепотой, и сердечным смятением. И будешь ощупью ходить в полдень, как ощупью ходит слепец впотьмах, и не преуспеешь на пути твоем; и будешь только утеснен и ограблен во все дни, и никто не поможет». (Втор. 28:16–19, 28–29).

Список растянулся еще на несколько страниц, и он так страшен, что, когда доходит черед до этого места, никого из присутствующих обычно не вызывают к Торе. Вместо них читать выходит шамес или другой служитель синагоги. Чтение тойхейхе — часть его работы, а вовсе не наказание за дурной характер или нечистую совесть. Текст произносится быстро, вполголоса, чтобы не напугать и не расстроить присутствующих.

Итак, название библейских глав стало обозначать поток ругани, но это не оскорбляет Тору, здесь нет никакой насмешки. «Ойслозн ди тойхейхе» означает как бы «вложить в проклятие все, что накипело».

Неудивительно, что самое многозначное из этих тойте клолес («мертвых проклятий», то есть яростных, вдохновенных) — «гей ин др’эрд»: в дословном переводе — «иди в землю», в образном смысле — «чтоб ты сдох» либо «иди к черту». Простая, недвусмысленная фраза, не слишком изобретательная, зато применимая почти везде. В некоторых случаях «чтоб ты сдох» звучит совсем неуместно, а вот «гей ин др’эрд» — вполне: «Она что, хочет высадить пассажира из машины, чтобы освободить место для своих чемоданов?! Ин др’эрд мит ире чемоданес, к черту ее чемоданы!» Перед нами то же самое словосочетание, с которым мы сталкивались в поговорке «лигн ин др’эрд ун бакн бейгл» («лежать в земле и печь бублики»). Чтобы правильно перевести каждый из ин др’эрдов, необходимо уловить интонацию. В зависимости от тона говорящего, в поговорку можно вложить множество разных значений: от «да ну их, эти чемоданы» до «мне глубоко начхать на ее чемоданы» и даже «… я и ее, и ее чертовы чемоданы».

Тема погребения породила великолепную угрозу «их вел им багробн ин др’эрд ви ан ойцер» («я зарою его в землю, как сокровище»). Во-первых, из поговорки понятно, что убивать ненавистного будете не вы, а кто-то другой. Во-вторых, очевидно, что вами движет особая, утонченная ненависть: вы намерены закопать его аккуратно и глубоко — и чтобы никто не узнал, где он похоронен. Однажды я слышал речь выступающего, которого представили как «ундзер нацьоналер ойцер» («наше национальное сокровище»), после чего он встал и начал свою речь такими словами: «А данк айх, реб форзицер, вос ир ѓот мих онгеруфен „ойцер“ („вот спасибо вам, господин председатель, что назвали меня сокровищем“). Ицт фарштей их фар вос бин их шойн азой фил йорн ин др’эрд („теперь я понимаю, почему столько лет торчу под землей [т. е. — в такой заднице]“)».

Есть и более конкретное проклятие: «вер геѓаргет» («чтоб тебя убило»); можете даже указать наиболее предпочтительную кончину: вер дерштикт, вер дершохтн, вер дерворгн, вер цезест («чтоб тебя задушили», «чтоб тебя зарезали», «чтоб ты подавился», «чтоб ты взорвался»). Пожелания можно перечислять бесконечно, нечто подобное есть в любом языке. А вот «фархапт золсту верн» — «чтоб ты умер внезапно», дословно «чтоб тебя схватило» — тут уже начинается кое-что поинтереснее. Если с первого раза до человека не дошло, можно сказать «а висте пгире аф дир» («чтоб ты умер позорной смертью, как животное»). Уже одно пгире, то есть «жалкая смерть животного», «подыхание», — достаточно неприятная штука, но висте пгире — еще вдобавок и «тяжкая (или одинокая) смерть». Все вместе можно перевести как «чтоб ты сдох как скотина»: другими словами, «чтоб ты провел остаток дней в Хацепетовке, в загоне, где тебя откормят, потом пригонят на какую-нибудь бойню, где и превратят (мучительно!) в гамбургер для самой задрипанной сети фастфудов».

Менее грубое, но, вероятно, более неприятное «а вист багегениш зол дир трефн» («чтоб тебя постигла злая участь», но в обиходе эта поговорка означает просто: «чтобы с тобой случилась большая гадость») предполагает, что у проклинаемого хватит фантазии досочинить, что же такое ужасное с ним случится. Подобные проклятия — как комната 101 в оруэлловском «1984»: их объект самостоятельно выбирает наиболее страшный для себя вист багегениш и начинает усиленно думать о нем.

Жертва сама становится причиной собственной гибели, что дало людям повод выдумать множество расплывчатых проклятий — именно их неточность как бы вынуждает человека мысленно дорисовать кошмарные подробности. Вот почему такую популярность получило широкое понятие умглик. Оно означает «несчастье», «катастрофа». Дорожно-транспортное происшествие, взрыв шахты, крах фондовой биржи, фестиваль фолк-музыки — все это умгликн. «Лу Гериг был великим бейсболистом и славным малым, но ан умглик, таке а висте багегениш, ѓот им гетрофн» («с ним стряслась беда, прямо-таки ужасное горе»). Когда дети выполняют опасные спортивные упражнения, мамаши кричат им: «Прекрати! Вест зих умгликлех махн!» — «навлечешь на себя беду», то есть останешься на всю жизнь калекой.

Будучи очень распространенным, слово умглик стало основой для проклятия на все случаи жизни, «ан умглик аф дир» («да случится с тобой напасть»). Пожалуй, звучит слишком уж общо. Явный просчет: перед умглик не хватает прилагательного-определения: если проклинаемый лишен воображения или чересчур отважен, то оно могло бы направить его мысль в нужное русло. Бедствия, чреватые большими человеческими жертвами, можно сразу исключить из списка возможных угроз; скажем, если бы под умглик подразумевалось землетрясение или приливная волна, то проклинающий пострадал бы не меньше, чем его жертва. Поэтому гораздо более действенна катастрофа «местного значения»; как правило, в еврейских проклятиях она случается в самых неожиданных органах, несообразно с природой. Ан умглик дир ин ди зайтн («несчастье тебе в бока») сообщает проклинаемому расположение очага боли, а что до ее характера и силы — это уж он сам решит. То же самое с ан умглик дир ин кишкес («несчастье тебе в кишки»): для начала у жертвы начнет крутить живот, мутить, и дальше по нарастающей. Ан умглик из фар дир вейник («несчастья для тебя мало») звучит слабовато и обычно не приводит к желаемому результату — ну разве что на человека уже свалилась большая неприятность, которую вы теперь изо всех сил пытаетесь усугубить. Конечно, ваше возмущение будет замечено, но не ждите, что объект проклятия тут же начнет терзаться вопросом «А какой же меры наказания я заслуживаю?» Лучше воспользуйтесь другим оборотом, он чуть длиннее, зато куда эффективнее: «зол эс дир онкумен вос их винч дир хоч а ѓелфт / хоч а цент хейлек» («да случится с тобой хоть половина/хоть десятая доля того, чего я тебе желаю»). Таким образом, проклятие довершит сам проклинаемый, благо теперь он знает, как сильно вы его ненавидите; вы же можете и дальше призывать на его голову столько напастей, сколько сочтете нужным; все они — лишь часть того упомянутого вами «целого», которое жертва пытается мысленно подсчитать.

А бейзе меѓуме, наверное, даже лучше, чем умглик, поскольку никто толком не знает, что это такое. Бейз может означать «злой», «сердитый», «дурной» (бейз-ойг — «дурной глаз»). Меѓуме — «беспорядки», «бунт»: например, «Английские футбольные болельщики любят затевать меѓумес», или, как сказано в Библии, «они подняли мечи друг на друга: смятение [меѓуме] было весьма великое» (1 Цар. 14:20). А бейзе меѓуме, «злое буйство», — тот случай, когда массовые беспорядки принимают особо скверный оборот: например, драка футбольных болельщиков, где было ранено или убито много людей; либо нападение на людей по национальному или расовому признаку (независимо от того, за какую команду они болеют). «Хрустальная ночь», Национальная Демократическая Конвенция в Чикаго, лос-анджелесские бунты 1992 года — все это были бейзе меѓумес. «А бейзе меѓуме аф дир» («да обрушится на тебя жестокое побоище») означает, что вы желаете кому-то погибнуть во время подобного события. Где, почему, как — решать ему. «А бейзе меѓуме» — по сути, завуалированное «нем айн а мисе-мешуне» («умри лютой смертью»), только в случае с бейзе меѓуме несчастье приобретает более конкретный облик — человеческий или чей-нибудь еще. Кстати, насчет обликов: существует и такое проклятие, как а сибе дир ин поним, «несчастный случай тебе в лицо», то же самое, что и умглик дир ин поним.

А бейзе шо, «злой час», звучит туманно, однако весьма злорадно. И меѓуме, и мисе-мешуне, и умглик — в общем, все, что способно причинить вам вред, — случаются в бейзер шо. Пожелание а бейзер шо аф дир — «да придет к тебе злой час» — звучит особенно зловредно потому, что обратное ему ин а гутер (ун а мазлдикер) шо, «в добрый (и счастливый) час», — традиционное идишское поздравление. Свадьба, рождение ребенка, обрезание, новая работа… каждый раз мы говорим «мазл тов» («поздравляю, счастья вам!») и добавляем «ин а гутер шо», то есть как бы желаем, чтобы счастье пришло к человеку в нужное время, в добрый час. Таким образом, бейзе шо заключает в себе больше, чем кажется: проклинающий не только пророчит врагу злой час, но еще и пытается устроить так, чтобы ни одна его мечта не сбылась — то есть чтобы «добрый час», благоприятный для исполнения желаний, так никогда и не настал. Это все равно что поздравлять человека с тем, что работа всей его жизни пошла коту под хвост.

Проклятие гешедикт золсту верн («чтоб тебя повредило») приобретает особую силу благодаря игре слов: шед означает «демон», поэтому у фразы есть дополнительный смысл — «чтобы в тебя злой дух вселился». А когда такое может случиться? Ин а бейзер шо, конечно.

Идея вышеупомянутой висте пгире получила свое развитие в проклятиях более узкой направленности — например, бренен ун бротн, «жечь и жарить», из поговорки ме зол им афиле бренен ун бротн — «хоть жги его, хоть жарь», то есть что ты с ним ни делай, все равно не переделаешь. Когда-то именно такими методами евреев убеждали обратиться в другую религию, однако согласились очень немногие. Слово бренен встречается в известном коротком проклятии бренен зол эр («чтоб он сгорел») — в аду, разумеется. Есть еще более — даже слегка чересчур — выразительное бренен золсту афн файер, «чтоб ты горел в огне» (опять же адском). Если с огнем не получится, можно попробовать еврейский охотничий вариант: гешосн зол эр верн фун а бикс («чтоб его из ружья застрелили»). Если бы американский актер, лауреат «Оскара» Уолтер Бреннен был евреем, друзья непременно прозвали бы его Зол Эр.

Есть и такое выражение — несколько более загадочное и гораздо более противное, чем все предыдущие, — опкойфн зол мен им байм татн зайне малбушим («чтоб его шкаф купили у его папаши»). Проклятие звучит настолько гадко, что может обернуться против самого проклинающего, выставить его в дурном свете: если уж желаете кому-то смерти, негоже подсчитывать выгоду, которую она принесет.

Все вышеперечисленное — добротные, солидные проклятия. Услышав такое, человек, вероятно, ответит тем же, или даст вам в зубы, или даже навсегда перестанет здороваться — однако ни одно из этих проклятий не заставит его восхищенно замолкнуть и слушать, как вы, вооружившись двустволкой, посылаете его к черту. Конечно, и любое другое выражение из этой книги не возымеет такого действия на вашего собеседника, но есть приемы, которые могут придать остроты перебранке. Например, известное золст ваксн ви а цибеле, митн коп ин др’эрд («чтоб ты рос как лук — головой в земле»). Чтобы прочувствовать весь цимес проклятия, рассмотрим лук подробнее. Среди «еврейских» овощей он занимает почетное место. Помните квеч о манне, который мы упоминали в первой главе? Израильтяне возмущаются: «Мы помним рыбу, которую ели в Мицраиме даром, огурцы и дыни, и зелень, и лук, и чеснок» (Чис.11:5). Сейчас любой мальчик из хейдера знает, что манна, на которую евреи так жаловались, могла принимать вкус любой пищи по желанию едока, — почему же их огорчало отсутствие каких-то отдельных продуктов? Ведь стоит лишь захотеть, чтобы манна приобрела вкус огурца. Раши объясняет эту загадку, ссылаясь на мидраш: «Сказал рабби Шимон: „Почему манна превращалась во все (т. е. принимала вкус всякой пищи) за исключением этого? Потому что они вредны для кормящих женщин. Говорят женщине: „Не ешь чеснока и лука ради младенца““».

Я не знаю, почему последующие поколения евреев не уделили должного внимания огурцам, дыням и луку-порею, но что касается лука и чеснока, то их нехватка во вкусовой гамме небесной манны окупилась с лихвой: в восточноевропейской еврейской кухне они стали чрезвычайно важными элементами. Их принято есть каждый шабес — в довершение субботнего удовольствия; то, чего не было в манне, для евреев превратилось в экзотическое лакомство. Кроме того, лук был очень дешевым, достать его на шабес было легко, и вот копеечный лук стал этаким евреем от овощей (и у луковицы, и у еврея общественное положение повышалось по субботам). Еще одно сходство, уже не талмудическое, а бытовое: общее качество йидн и цибеле — плодовитость.

Для проклятия вроде золст ваксн ви а цибеле требовался именно такой овощ — почтенный, всеми любимый: это видно из второго варианта проклятия, золст ваксн ви а мер («чтоб ты рос как морковка»). Мы уже знаем, каким уважением пользуется морковь в ашкеназском фольклоре, не в последнюю очередь благодаря игре слов (мер/мерн). Дело в том, что оба варианта начинаются не как проклятия, а совсем даже наоборот: как благословения — каковыми они наверняка и казались неискушенному слушателю, когда только-только появились в языке. Произнося такое, человек рисует в сознании собеседника радужную картину, а затем одним махом разрушает ее. Как и в пожелании «чтоб у тебя была тысяча домов», сначала все выглядит очень мило — почти до самого конца, и тут вся эта история разворачивается к слушателю другой стороной и бьет его по голове!

Крушение надежд — основная стратегия еврейских проклятий, можно ее условно назвать «золст кренкен ин нахес» («чтоб тебе стало плохо в разгар наслаждения»): человек вроде бы получает все, о чем мечтал, но в итоге это оборачивается несчастьем для него. «Чтобы твоя дочь вышла замуж за самого богатого и красивого парня страны… чтоб они поженились на следующий день после его избрания в президенты… и чтобы на их свадьбе ты сидел в первом ряду… в церкви». Прежде всего жертву проклятия нужно привести в восторг, чтобы она поверила, что предел мечтаний уже достигнут, разомлела и забыла об опасности, — вот тут-то самое время с грохотом сбросить ее на землю. Это как пожелание счастья без спасительного кейнеѓоре; как договор с дьяволом, где цена сообщается в конце. «Гот зол дир ѓелфн („чтоб тебе Бог помогал“), золст штендик зайн гезунт ун штарк („чтобы ты всегда был здоров и крепок“), ун штендик фрегн вос фар а ветер эс из ин дройсн („и всегда спрашивал, какая на улице погода“)». К чему это вас приговаривают — к безумию, навязчивой идее, пожизненному заключению в обитой войлоком палате, вечному одиночеству? Вероятно, все-таки последнее, но кто знает… Еврей — это загадка, Вечный Жид в Железной Маске.

Обратите внимание: в проклятиях, приведенных выше, не указаны никакие подробности. Что именно сделала дочь — просто вышла замуж за гоя? Приняла ли она сама вероисповедание мужа? Если да, то почему ее родители не сидят шиву? Есть ли какое-то внешнее обстоятельство, которое мешает родителям не явиться на свадьбу? Настоящее искусное клоле таит в себе целую мыльную оперу, а добрые пожелания, с которых оно начинается, подобны кошер хазер-фисл, ножкам кошерного поросенка: «Дайн мазл зол дир лайхтн… ви ди левоне ин соф хойдеш», «чтобы счастье светило тебе… как луна в конце месяца», то есть в безлунную ночь.

Эта форма клоле — псевдоблагословение — очень повлияла на так называемый еврейский юмор. Таково психологическое следствие голес, жизни в изгнании: как бы богаты вы ни были, всегда найдется одна мелочь, которая портит все удовольствие (то ли именно ее не хватает, то ли она стала каплей дегтя в бочке меда): «А гройс гешефт золсту ѓобн мит схойре („чтоб у тебя был собственный бизнес и полный склад товара“) — вос ду ѓост зол мен бай дир ништ фрегн („чтобы на то, что у тебя есть, не было спроса“), ун вос ме фрегт золсту ништ ѓобн („а того, на что есть спрос, у тебя не было“)». Иными словами, чтобы для покупателей вы были не пришей кобыле хвост, как евреи — для всего остального общества.

Помимо принципа «золсту кренкен ин нахес», есть и другой — «золсту кренкен ин геѓакте цурес» («чтоб тебе стало плохо посреди полной разрухи», дословно «чтоб тебе стало плохо посреди мелко порубленных [кровоточащих!] горестей»). Здесь наглядным примером может послужить классическое проклятие «а казарме зол аф дир айнфалн», «чтоб на тебя казарма обвалилась». Любое здание, падающее на голову, — невеликая радость, но если это еще и казарма — значит, вы в армии, то есть там, где не хотел бы оказаться ни один восточноевропейский еврей. За образом обвалившейся казармы стоит целая история: сначала приходит повестка; потом вы тщетно пытаетесь как-то спрятаться, откупиться, отмазаться от службы, после чего начинается тысяча и одно мытарство армейской жизни плюс дополнительные унижения для национальных меньшинств, а затем — как будто всего этого было мало — средоточие ваших мук обрушивается, погребая вас под обломками. А все потому, что вы не смогли откосить от армии, то есть не сумели стать преступником.

Вот что такое кренкен ин геѓакте цурес. Сам текст проклятия — лишь верхушка айсберга несчастий, оставшиеся девяносто процентов сидят в воображении жертвы, сея там тихую панику. Бренен золсту он страховке — «чтоб ты сгорел без страховки» — разительно отличается от вышеперечисленных проклятий с бренен. Как это понимать? Вы внезапно взорветесь, вспыхнете, как свечка, и оставите семью без средств к существованию? А может, имеется в виду, что сгорит ваш дом или предприятие, а вы будете жить долго и кусать локти, что не застраховали хозяйство? Или проклятие намекает на пресловутую склонность евреев к поджогам, так называемую «еврейскую молнию»? Может, вы подожгли собственный магазин, не удосужившись заранее застраховать его, или просто не знали, что страховка истекла? Куда вы попадете — в тюрьму или всего лишь в богадельню?

Для сравнения возьмем другое проклятие, «доктойрим зол дих дарфн» («чтоб ты понадобился докторам»). Вероятно, они просто хотят на вас подзаработать, но мало ли… Вы могли им понадобиться для научных исследований или в качестве печального примера — другим пациентам показывать, для острастки; не исключено, что они хотят найти у вас неизвестную науке болезнь и назвать ее в свою честь; в общем, список можно продолжать почти до бесконечности. Можно и совсем изощриться в трактовке: скажем, все ваши дети стали врачами, но по-прежнему нуждаются в вашей помощи. Почему? Они сидят без работы? Или все их рабочее время уходит на ваше лечение?

Во всех этих догадках есть что-то очень талмудическое: например, тот немаловажный факт, что клоле обретает силу благодаря его толкованию, логическим рассуждениям о его истинном значении. В культуре, где каждый проклинаемый — сам себе Раши, само собой разумеется, что Пурим из ништ кейн йонтев ун куш ин тухес из ништ кейн клоле («Пурим — не праздник, а „поцелуй меня в задницу“ — не проклятие»). Штука не в том, чтобы выкрикнуть как можно больше нехороших слов; важно уметь подобрать хорошие слова так, чтобы они принесли как можно больше вреда.

 

IV

Лексику для проклятий евреи черпают из нескольких областей. Например, метафизика: каждый уважающий себя проклинатель обязан уметь вызывать в сознании слушателя видимые и невидимые плоды деятельности Бога, демонов, ангелов и духов. Гот зол ин дир фаргесн («чтоб Бог о тебе забыл») уравновешивается другим клоле: Гот зол ин дир ништ фаргесн («чтоб Бог о тебе не забывал»). В первом случае про́клятый остается один-одинешенек, без всякой надежды на помощь свыше. Его мольбы не будут услышаны, потому что Бог, который обычно ни о ком не забывает, на сей раз сделал исключение. Зайн аф готс барот — дословно «быть на Божьем попечении», то есть быть брошенным на произвол судьбы; так говорят о человеке, у которого осталась последняя надежда. Но уж если Бог забыл о вас, то нельзя рассчитывать даже на Его барот. У вас нет вообще ничего; куда ни пойдете, оказываетесь все там же: нигде.

Гот зол ин дир ништ фаргесн — иная крайность. В этом случае Бог не оставляет вас в покое ни на миг. Одна забота порождает другую (еще до того, как вы успеете разобраться с первой), а та перерастает в третью прежде, чем вы заметите вторую. На этой идее основан анекдот о том, как евреи просят Бога оказать услугу Его избранному народу — избрать кого-нибудь другого, для разнообразия.

Дьявол — что бы этот образ ни означал в идише — упоминается под именем шварц-йор (дословно — «черный год») в распространенном выражении а шварц-йор аф дир («черт тебя возьми!»). Из-за слишком частого употребления ругательство смягчилось: сейчас оно чуть грубее, чем «иди к черту», но не такое грубое, как «чтоб ты сдох».

Дьявол появляется под несколькими псевдонимами в наборе проклятий хапт дих дер байтл-махер, хапт дих дер ватл-махер и хапт дих дер ватн-махер — «чтоб тебя забрал кошелечных дел мастер/изготовитель набивки». В этих названиях ремесел как нельзя ярче проявляется апотропеический язык. Одно из идишских имен дьявола — германизм тайвл. В старой системе правописания это слово выглядело так:

טײבל

В той же самой системе слово байтл («кошелек») писалось так:

בײטל

А ватл («набивка», «подкладка») — так:

באטל

Два из этих трех слов теперь пишутся иначе, но ведь апотропеические превращения слов произошли очень давно. Переставили буквы в тайвл, получилось байтл, которое затем превратилось в ватл (в некоторых идишских диалектах байтл произносится как баатл, что очень похоже на ватл). Потом ватл заменили на более современное слово с тем же значением — ватн. Видимо, когда-то слово байтл широко использовалось как заменитель для тайвл: «Какого портмоне ты сюда приперся?» и т. д. Должно быть, вследствие такого частого использования и сам эвфемизм начал обрастать смысловыми оттенками того слова, которое он призван был заменять. Иначе говоря, байтл-махер недостаточно хорошо маскировал исходное слово, поэтому заменили и его — сначала на ватл, потом на ватн.

В проклятиях человеческой анатомии уделяется гораздо больше внимания, чем духовному миру; идишские клолес охватывают все тело, как проказа. Приведем несколько примеров, двигаясь снизу вверх:

Фардрейен золсту мит ди фис — чтоб тебе ноги скрутило

А вейтик/шнайдениш дир ин бойх — чтоб у тебя живот схватило/ колику тебе в живот

Шрайен золсту афн бойех — чтоб ты вопил от боли в животе

Крихн золсту афн бойех — чтоб ты ползал на брюхе

А клог дир ин бойех — стон тебе в живот

А байсениш дир ин лайб — чтоб ты весь чесался

А крамп дир ин лайб/бойех/ди кишкес — чтоб тебя всего/твой живот/твои кишки судорогой свело

Зол дир шнайдн ди кишкес — чтоб тебе кишки пронзило

А файер дир ин лебер — пожар тебе в печенку

Зол дир плацн ди гал — чтоб у тебя желчный пузырь лопнул

Зол дир дрейен фарн нопл — чтоб тебя на пупе вертело

А штехениш дир ин ди крижес — прострел тебе в поясницу

Зол дир штехн ин ди зайтн — чтоб тебе в бока вступило

А дунер дир ин зайтн — гром тебе в бока

Штейнер дир афн ѓарцн — чтоб тебе на сердце камни свалились

Эс зол дир дрикн ин ѓарцн — чтоб тебе сердце сдавило

Ойсдарн зол бай дир дер мойех (дер коп)  — чтоб у тебя мозги (голова) высохли (-а)

Брехн золсту дем коп — чтоб ты себе голову разбил

А гешвир дир ин коп/ин зайт/ин дер лебер/ин ѓалдз/аф дер ноз/ аф дер шпиц-ноз — нарыв тебе на голову/в бок/в печенку/в горло/на нос/на кончик носа

Фефер дир ин ноз — перец тебе в нос

Залц дир ин ди ойгн — соль тебе в глаза

Финцтер золсту верн ин ди ойгн — чтоб у тебя в глазах потемнело

Аройскрихн золн дир ди ойгн фун коп — чтоб у тебя глаза повылазили

Все подвижные части тела — руки, ступни, язык, пальцы рук и ног, веки, локти, колени, лодыжки — можно еще и парализовать: эс зол дир опнемен ди ѓент, ди фис, ди цунг, ди фингер, ди фус-фингер, ди лейделех, ди элнбогенс, ди кни, ди кнехелех, не говоря уже о дер клейнер и дер эйвер (два сленговых обозначения мужского члена).

 

V

Вполне естественно, что народ, считающий медицину важнейшим в истории нееврейским изобретением, в своих проклятиях уделяет особое внимание болезням. У еврейских проклинателей есть несколько излюбленных недугов (большая часть которых приведена ниже) и несколько неясных, но вполне себе ужасающих симптомов и состояний: например, гешволн ун гедролн золсту верн («чтоб ты распух и вены у тебя раздулись») или пишн золсту мит верем или мит грине верем («чтоб ты пи́сал червями/зелеными червями»). Такое описание не похоже ни на одну из известных мне болезней, зато оно помогает понять вот что: в отличие от многих других клолес, большинство «медицинских» проклятий — как бы жутко они ни звучали — не заставляют жертву придумывать жуткую предысторию. Здесь нагрузка идет не на воображение, а на тело. Точнее, телу только кажется, что им овладевают все эти болячки: от простого кренкен золсту, «чтоб ты заболел» (на идише это звучит несколько агрессивнее, чем может показаться в переводе) до причудливого арайнтрогн зол мен дих а кранкн — «чтоб тебя внесли в дом больным», то есть на носилках. В тавтологическом золсту зохн ун кренкен («чтоб ты был болен и нездоров») мы сталкиваемся с глаголом зохн — означает он «болеть», но, в отличие от кренкен, имеет пренебрежительный оттенок: его используют, только если хотят показать свое презрение к человеку, его болезни или к ним обоим. Некоторые проклятия изображают не какое-то определенное заболевание, а букет симптомов:

Редн золсту фун ѓиц — чтоб ты бредил в горячке

Фаргелт ун фаргринт золсту верн — чтоб ты пожелтел и позеленел

А мешугенем зол мен ойсшрайбн ун дих арайншрайбн — чтоб сумасшедшего вычеркнули [из списка сумасшедших], а тебя вписали вместо него

Золст какн мит блут ун мит айтер — чтоб ты какал кровью и гноем

Эс зол дир фаршпорн фун форнт ун фун ѓинтн — чтоб тебя заперло и спереди, и сзади

Эс зол дир дунерн ин бойех ун блицн ин ди ѓойзн — гром тебе в брюхо и молнию в штаны

Эпидемии непостижимым образом обрушиваются на одного отдельно взятого человека, причем угнездиться они могут только в определенных органах:

А магейфе зол аф им кумен — чтоб его [и только его!] чума взяла

А магейфе им ин ди зайтн — чуму ему в бока

А холере дир ин ди бейнер — холеру тебе в кости

А нихпе зол дих хапн — падучая [т. е. эпилепсия] тебя возьми

Рематес дир ин ди пятес — ревматизм тебе в пятки [очевидно, эта часть тела была выбрана только ради рифмы]

А кадохес ин дир — чтоб тебя лихорадка трясла

А кадохес дир ин ди бейнер — лихорадку тебе в кости

Обратите внимание: рак, туберкулез, лейкемия и даже обычный сердечный приступ не упоминаются в проклятиях. Ругаться ругайся на здоровье, но чужое здоровье не трогай. Когда речь заходит о серьезных вещах, евреи возвращаются к реализму.

Из фармацевтики в идиш пришли ди клейне флешлех — «маленькие бутылочки», т. е. «лекарственные пузырьки»; они упоминаются, когда высказывают пожелание: «золсту тринкен нор фун ди клейне флешлех» («чтоб ты пил только из лекарственных пузырьков»), или другое, не менее приятное: «шрайбн зол мен дир рецептн» («чтоб тебе выписывали рецепты»). Почему не рецепт, а именно рецепты? У вас что, столько разных болячек или ни одно лекарство не помогает? В любом случае это верный способ фаркренкен деньги — то есть «проболеть» их, потратить все дочиста на лечение.

 

VI

Болезнь и смерть — ничто по сравнению с высшим проявлением злого рока, окончательной гибелью всех надежд вашей жертвы: золст онкумен цу майн мазл («чтоб у тебя было такое же счастье, как у меня»). Другими словами, «худшее, чего я могу тебе пожелать, — это чтоб ты был на моем месте». Але цурес вос их ѓоб золн ойсгейн цу дайн коп, «чтобы все мои печали тебе на голову упали». Такое пожелание мало что говорит о проклинателе, но, во всяком случае, самодовольным хвастуном его никак не назовешь. Вот мы и вернулись к тому, с чего начали: идиш — проявление внутреннего изгнания, голес как мироощущения. Еврей не находит покоя даже в себе самом; его грызут тайные помыслы и страхи, которые можно разве что натравить на кого-то другого: «вос с’ѓот зих мир гехолемт ди нахт ун ейне нахт ун а ганц йор зол ойсгейн цу дайн коп» («пусть то, что мне снилось сегодня ночью, и вчера ночью, и весь этот год, — случится с тобой»), И наконец, проклятие, которое позволяет проклинателю оставаться в рамках знаменитого завета Гилеля «не делай другому то, что ненавистно тебе самому», — «вос с’из мир башерт цу зайн ин миндстн фингерл зол дир зайн ин дайн ганц лайб ун лебн» («пусть судьба, уготованная моему мизинцу, постигнет тебя, твое тело и всю твою жизнь». Что я такого сделал, что ты заслужил подобную участь?

Ой, и не спрашивай.