Если я покину свое тело, Приземлившись где-нибудь в Раю, То не стану маяться без дела, Вспоминая молодость свою. Я не стану в очередь смиренно, Благостно ладошечки сложив. Не воскликну: «Ах, тут просто дивно! Бог ты мой! Ведь, кажется, я жив!» Не намажусь приторным елеем, Хором алилуйю не спою, Но глаза открою посмелее Замерев у бездны на краю. Хоть мурашки побегут по коже И дыханье сердце подопрет, Я в глаза тебе взгляну, о Боже, Зная, что закончен мой полет. И в глазах печально-величавых, Тронутых великою тоской, Я прочту: «За все тебя прощаю. Ну, и ты прости меня, родной!»