Как-то раз в стране великой Царь явился светлоликий. Закричал народ: «Ура! Перестроиться пора!» Государь был удалой: Силовик, борец, герой. Имидж круто раскрутился. Знать, не зря перекрестился. Царь трубит хмельные речи, Что свободой обеспечит И что каждый раб не сытый Будет золотом осыпан. Рукоплещет всяк холоп Сим речам без лишних слов; Ждет с надеждой бессловесной С неба манны он небесной. Так стоял с открытым ртом И солдат, и управдом, Лекарь, пекарь и кузнец, И учитель, и мудрец, И школяр, и продавец И колбасник, и купец. Всяк внимал речам речистым, Глашатаям голосистым. Вот проходит год, другой… Голод, холод… И разбой Чинят по стране бояре. Люди – в ноги госуд а рю: «Защити, отец родной! Ты народу в доску свой!». Государь заулыбался, Попрощался и смотался. Недосуг ему, видать. Не забыл он так сказать: «К изобилью мы идем. Завтра будет все путем!». Молвил кто-то: «Не ворует. Но пред барами пасует. Казнокрадам и чинушам Позволяет бить баклуши. Царь хорош. Плохи бояре: Подставляют государя! Если б тех бояр сменить, То чудесно станет жить!» Царь, дадим ему заслугу, Поменял свою прислугу. С новой свитой хоровод Водит он не первый год. Свита сыта и одета И поет: «Мног и я лета!». Славят славного царя. Знать, старался он не зря! Хлебом полны закрома. Есть обильные корма. Златом блещет Кремль дивный, Величавый и единый. А вокруг – страна в разрухе. Что ж бояре? Чешут в ухе, Ковыряются в носу, Жрут икру и колбасу. А народец прозябает, Голодает, вымирает. Как людишкам подсобить, Чтоб и впредь им любым быть? Царь натужился, напрягся, натянул тугу струну… А мозгов-то не хватает на огромную страну. Как блины печет указы… А бояре спят, заразы! Царь в хоромы удалился И на печку завалился Средь родни и верных слуг. Кой-кому он лучший друг. Приуныли кузнецы, Школяры и мудрецы, Старики и сорванцы, Молодухи и вдовцы, И солдаты, и ребята… Разве слуги виноваты? Понял весь честной народ: Рыба с головы гниет.