Глава 1

Дартан был город большой и густонаселенный. Построенный в стародавние времена он много раз перестраивался, достраивался ввысь и в ширину от чего впечатлял разномастной архитектурой и полным отсутствием плана по застройке. После того как она побывала в столице королевства двуликих, Алиррана стала для нее городом-городов. Даже Нардагас, где правил ее дед больше не казался ей большим и великолепным, а Дартан, несмотря на свои размеры, воспринимался как большая деревня.

Дорогу до города она преодолела за три часа, пройдя весь путь без единого приключения. Это уже здесь, наслушавшись сплетен на базаре Эния поняла как рисковала. Нестор не шутил про разбойников. Шайка Оглы Лесного не брезговала ни грабежом, ни убийством, а то и людей за выкуп похищала. Куда смотрели городские власти непонятно. Хотя и дураку ясно, что такое вопиющее беззаконие надо пресекать на самом корню и желательно жестко, чтобы другим неповадно было.

За медяк купив себе конфет, Эния без особой надобности шаталась по базару, при этом не забывая зорко следить, чтобы ее не обокрали. Многолюдная толпа позволяла не суетиться, а спокойно плыть по течению. Очередной людской поток вынес ее к широкому помосту, на котором два парня и две девушки давали акробатическое представление. Полюбовавшись на красивый номер, она, кинула монетку в шляпу и пошла дальше. Конфеты кончились, удовольствие от их поедания тоже и пора было заняться задуманными делами. Во-первых, защита. Ей позарез нужны были защитные амулеты, чтобы спрятаться от слишком любопытных магов. Она уже сожалела о том, как на волне эмоций вернула Зариму все амулеты. Сейчас они бы ой как пригодились. И сэкономили немалые деньги. Тех, что у нее в кошельке едва хватит на один приличный амулет, а их нужно три. Плюс самый дорогущий и редко встречающийся, для сокрытия двуликости. Любой маг увидит двойной контур силы, и тогда быть беде. Пока что ей удавалось избежать пристального магического внимания. Айк как-то рассказал, что люди никогда не смотрят тебе в глаза, а потому плохо запоминают лица. Чтобы создать нужный тебе образ не надо меняться внешне. Достаточно изменить манеру поведения, а это не так уж сложно. Трудность в другом. Не забывать о том, что изменилась. Поэтому она засунула куртку в заплечную сумку, а ремень от штанов застегнула поверх свитера. Заткнув за него два кинжала, она сменила обычную походку на широкий размашистый шаг, несколько раз смахнула челку с глаз и сама перестала ощущать себя прежней. Конечно воительница из нее, как из коровы танцовщица, но и на мага она походила меньше всего. Труднее было с двуликостью. После того как она неконтролируемо поменяла цвет глаз и показала Гери клыки, Эния старалась избегать сильных эмоций. Можно было опять надеть серебряные браслеты, но они слишком явно напоминали наручники, из которых собственно и были сделаны, так что во избежание недоразумений, лучше на людях их не показывать.

Так размышляя о том, о сем, она переходила от лавки к лавке, любуясь красивыми изделиями выставленными на продажу и вдыхая неповторимый аромат базара. В нем смешалось все, запах свежих булочек, выделанной кожи, терпкий запах меховых изделий и смачный дух, доносимый ветром со стороны скотных рядов. Может купить коня? Тогда не придется идти пешком. А собственно, куда идти-то собралась. У нее не было ни единой мысли на этот счет. Пока вокруг нее суетились двуликие, ей надо было срочно спасти мир и прославить на весь свет эфиров, с тем, чтобы от них и от нее в частности все отстали. Сейчас же, когда не надо никуда спешить, бежать, скакать и вообще надрывать пуп в попытке прыгнуть выше головы, она ощущала странную пустоту внутри, как будто лишилась чего-то важного. Того, что наполняло ее жизнь смыслом, заставляло просыпаться по утрам и с тревогой и надеждой смотреть в будущее.

Удивительная вещь свобода. Пока ты ее лишен, готов носом землю рыть, горы сворачивать, чтобы ее завоевать, а когда получишь, даром отдашь за общение с другом. М…да…. дела.

Незаметно для себя она вышла к одной из тех центральных площадей. Многие города строились по подобному типу. Три круга, соприкасающиеся друг с другом наподобие листка клевера. Один круг дворец Эрла, если это столица, или Городового, заменяющего своего властелина в другом округе и прилегающие к нему угодья. Второй отдан властям и различным управам. В третьем царили маги, вернее стояли храмы и прочие службы четырех направлений магии. Как раз на окраине магического круга она и оказалась. Понимая, что рискует быть узнанной, Дартан город достойный не только храмов, но и присутствия Окружных Магистров, многие из которых знали ее в лицо, она стояла у края площади и не могла уйти.

Воочию увидев к чему привело появление в их мире Пятой Эфирной магии она могла понять недовольство остальных. На протяжении тысяч лет в их мире не было глобальных изменений. Древнейшие Храмы Жизни, Смерти, Сознания и Стихий, по праву занимали четыре стороны света, являя собой единый комплекс монументального искусства, ибо по другому сие великолепие назвать было нельзя. Эфирам в магическом круге просто не нашлось места, и с согласия городового Храм Эфирной Магии строился прямо посреди площади, на месте старого фонтана. Мать не скупилась на средства, в попытке уравнять попранную тысячелетия назад честь эфиров и восстановить изначальный баланс равновесия сил во вселенной. Храм возвышался над всеми остальными, недостроенный весь в строительных лесах, обнесен кривым забором, скрывшим от горожан мусор и хаос новостроя. Увы из-за всех политических разногласий стройка была остановлена в самом разгаре и подвергалась медленному разграблению местным населением.

У остальных же храмов было полно народа, кто-то спешил на службу, кто-то по делам, а некоторые как и она просто стояли и глазели на окружающее великолепие. Две стаи голубей медленно кружили в небе, выписывая замысловатые круги. Еще больше сидели на крышах, а самые смелые облюбовали паперть Храма Сознания и не стеснялись брать крошки хлеба из рук детей.

Постояв еще с минуту, набираясь храбрости для свершения задуманного, она спрятала кинжалы в сумку, куртку наоборот надела, чтобы та своим свободным кроем скрыла ее принадлежность к женскому полу и надвинув на нос капюшон решительно направилась к Храму Жизни, Владыкой Ордена которого был ее Отец. Войдя в храм, она окунула пальцы в чашу со священным источником Жизни, сделала очищающий жест и прошла внутрь. Служба еще шла, так что тихо пробравшись сквозь ряды скамеек, она села с краю, недалеко от алтаря и опустив глаза прислушалась к тому, что говорил Магистр.

Проповедь была самой обыкновенной. Ловко уходя от опасных тем, Окружной магистр вещал о долготерпении, понимании и не причинении во имя жизни вреда другому. Все как всегда. Текст был давно знаком, одобрен самим владыкой и не претерпел никаких изменений с тех пор, как она слышала подобное от отца, правда в свой адрес. Досидев до конца службы, Эния вынесла из всего услышанного только одно. До слушания на всемагическом совете дело эфиров так и не дошло, застряв где-то в бюрократической машине, основанной на старинных предрассудках, давно изживших себя традициях, и прочей чепухе. По опыту зная, как быстро могут решаться подобные дела, и каких сил на самом деле стоит застопорить ТАКОЕ ДЕЛО, она невольно прониклась уважением к титаническим силам отца и матери. Нет, вы не подумайте, она их любила и даже боготворила. Но все это было в детстве, где была маленькая Эния и двое любящих родителей, готовых простить любимому чаду любую глупость. Сейчас она оценивала их поступки не как дочь, а как одно из самых заинтересованных лиц. И политическая подоплека происходящих в магическом мире событий волновала ее гораздо больше, чем проблема возможного наказания за проявленное непослушание.

Представив, как отец и мать вызывают ее на ковер в один из своих громадных кабинетов и отчитывают за неподобающее поведение, она невольно улыбнулась. Сия картина виделась с трудом. Гораздо легче было представить себя беседующей с ними если не на равных, то уж ни как не с позиции виновного и наказующего.

По возросшему оживлению, по тому так засуетились соседи, засобирались и стали проталкиваться к выходу, она поняла, что служба благополучно подошла к концу и пора убираться, пока ее не заметили. Смешавшись с толпой, Эния протиснулась впереди довольно объемной пары зажиточных горожан. Отгородившись ими как щитом, она ловко избежала пристального взгляда магистра и выскочила на площадь. Продавцы всякой мелочи, которую можно было разместить на небольшом подносе, уже были тут как тут, предлагая свой товар на выбор и по самой выгодной цене.

Кто-то остался делать покупки, кто-то просто поболтать, встретив знакомых, а она завидев синюю мантию одного из служек храма, что-то или вернее сказать кого-то высматривающего в толпе мигом протиснулась между расшатанными досками забора и оказалась на стройплощадке Храма эфирной магии. Резво прыгая по огромным, неотесанным валунам мрамора, она поднялась до входа в недостроенное здание и скрылась в его тиши. Как ни странно здесь было тихо, только отдаленное эхо голосов разносилось под высокими сводами, да десяток голубей громко хлопая крыльями, перелетали с одного не застекленного окна к другому. В косых лучах солнца кружилась пыль, от которой нестерпимо чесался нос, и хотелось чихнуть, что есть силы. Зажав ноздри, Эния пробежала огромный пустой зал, и буквально взлетев по винтовой лестнице на верхнюю площадку, пристроилась среди кучи битого камня, и стала с высоты наблюдать за площадью и тем, что там происходило. А происходило нечто весьма и весьма интересное. Наверняка все Магистры Жизни получили прямой и недвусмысленный приказ своего Владыки, если получится по тихому изловить беглянку и вернуть домой, да так, чтобы другие маги об этом не прознали. Глядя как замеченный ею служка крутится у входа оглядывая площадь, Эния мысленно пожелала папе того самого долготерпения и всепрощения, о котором так вдохновенно вещал магистр. Парень до того старался выглядеть беспечным, что невольно привлекал к себе ненужное внимание. Спрашивается, чего стоишь? Чего ждешь? Заметил подозрительный объект, догоняй, а упустил докладывай начальству. У опытных магов множество способов отследить подозрительную личность и без дурацкой слежки. Не стоял бы столбом, глядишь и другие бы ничего не заметили, а так вон, у Храма Темных Сил уже двое пристально поглядывают на него и на разряженную толпу. Гляди, и стихийный подключился. Тоже появился у парадного входа и старательно делает вид, что вышел на солнышке погреться. А вот появление серьезной дамы в мантии цветов Ментальной школы заставило Энию заволноваться не на шутку. Пора делать ноги, как любил выражаться Зарим. Тоже своеобразная наука, вовремя понять когда надо сматываться. А Эния на обе свои задницы чувствовала, что ой как пора.

Она задом отползла к лестнице, и не вставая проползла несколько лестничных пролетов и только оказавшись внутри башни встала, отряхнула одежду и стала спускаться по ступеням как нормальный человек. Увы человеком она больше не была, а уж нормальным в особенности. Присутствие в храме постороннего она почувствовала задолго до того, как Магистр Жизни почувствовал ее. Затаившись на лестнице, она глянула вниз, через еще одну дыру в стене. Действительно Окружной Магистр. Он успел сменить мантию на обычную одежду, то есть синюю рубашку и темно синие штаны, и теперь прохаживался по залу то и дело бросая взгляды по сторонам.

И что теперь? Спуститься она не могла. Мигом окажется в лапах волшебников. В том, что магистр пришел сюда один она очень сомневалась. Затем и выставил ротозея на ступени храма, чтобы отвлекал других, пока сам будет заниматься ее поимкой. Уйти телепортом, значит всему магическому миру заявить не только о том, что она здесь, но и о том, что она Высшая. А это была одна из самых оберегаемых тайн ее семьи. О ее истинных способностях знали всего несколько человек и двуликих. И у нее не было ни малейшего желания расширять круг посвященных. Магистр начал заметно волноваться. Чаще чем нужно озираться, еще немного и он додумается посмотреть наверх. Тут не так много места, чтобы спрятаться и Эния решилась на отчаянный шаг. Пересев к стене, так чтобы с низу ее не было видно, она тихо, как только могла стянула сапоги, куртку, остальные вещи и упаковав их в свой мешок затолкала его в какую-то щель и привалила куском камня, чтобы никто не спер. Полностью не шуметь не получилось, тяжеленный камень скрипнул по песку, от чего у нее заломило зубы.

— Эния?!

— Вот демон, да лезь же ты. — Придавив каменюку как можно плотнее, она едва успела перекинуться зверем.

Мир тут же изменился. Краски поблекли, но в полумраке храма это было не так важно, зато мир звуков и запахов стал богаче многократно. Ей не было нужды смотреть вниз. Она и так знала что под лестницей, скрытые от ее взора стоят четыре мага с ловчими сетями. Еще двое за недостроенными колоннами держат наготове боевые заклинания. Дурак кто думает, что Жизнь не может убивать. Для лечения маги Жизни очень часто использовали особое заклинание, когда больной впадал в подобие медвежьей спячки и не чувствовал боли во время операции. И не стесняясь использовали его чтобы парализовать противника и вогнать того в кому, из которой без помощи магии не выбраться живым. Были и другие заклинания, но это считалось самым безвредным и гуманным и потому самым распространенным. Она тоже так считала, пробуя свои силы на домашних питомцах, пока отец не продемонстрировал ей всю мощь этого заклятья, едва не убив своею силой. Правда потом долго извинялся, дарил подарки и всячески ублажал мать озверевшую от подобного урока. Зато она больше не питала иллюзий на счет вселюбящей… всетерпящей… всепрощающей… и всесохраняющей Жизни.

— Эния, выходи, я знаю, что ты здесь.

Магистр говорил тихо. Тоже боялся привлечь внимание с улицы, но его голос все равно, многократно усиленный эхом прокатился по залу, заметался в куполах храма и вылетел в огромный зияющий пролом в недоделанной крыше.

Эния встала, выгнула спину, и громко, с чувством с подвыванием зевнула. Ей совсем не улыбалось, попасть под выпущенное с перепугу заклятье. А так она ставила всех в известность, что ловушка захлопнулась, да не на том, кого ловили.

Ее магическая суть теперь была надежно спрятанная под звериной шкурой. Маги зашевелились. Магистр вскинул голову вверх и столкнулся с нею взглядом.

— М….р….рр…р — Эния еще раз выгнулась и потянулась, от чего ее когти оставили глубокие борозды на каменном полу.

Магистру сразу поплохело. Он побледнел, попятился и встал как вкопанный, понимая, что сам только что угодил в ловушку. Видимо он знал, что на двуликого магия ниже пятого уровня не действует. А от чистокровного и восьмой отскакивает как от стенки горох. Он же, чтобы не навредить ей взял с собою только учеников, опрометчиво решив, что шестерых магов четвертого уровня хватит, чтобы изловить капризное дитя.

— Мать… твою. — Послышалось из под лестницы. — Мы, что оборотня поймали?

— Еще не известно кто кого поймал. — Проговорил магистр не сводя с нее пристального взгляда.

Он подал знак своим помощникам и те пятясь задом стали медленно отступать к выходу из храма.

— Может сеть накинуть? — Предложил кто-то.

— Лучше не рисковать. — И добавил уже громче, думая, что она глухая и ничего не слышит. — Оставим ее Ментальным. Они лучшие охотники, чем мы.

Эния прыгнула. Маги бросились бежать, как она и предполагала, побросав заклятья. Сети заметались по залу, едва не подрезав ей уши, но пары ударов лапой хватило, чтобы порвать их в клочья. Так кот как Аликай освободился тогда в подвале, а она все гадала, почему он бросил ее на растерзание Зурабу и со спокойной совестью оставил с ним одну. Думал Зарим обучил ее этому трюку. Как жаль, что такие важные вещи приходится постигать только вляпавшись в неприятности по сааме уши, когда и думать времени нет, приходится действовать на одних инстинктах. Одно парализующее заклятье она развеяла рыком и оно как дым растаяло в воздухе, второе отбить не успела и оно угодило в левый бок, зацепив бедро, от чего и бок и нога сразу онемели, потеряв чувствительность. Хороший ученик попался. Толковый. Решил выделиться и использовал силу на порядок выше приказанного, ну а если бы она осталась человеком? Валяться ей без памяти дней десять а то и больше. Решив проучить наглеца, она сделала обманное движение, прыжок, удар лапой и поверженный противник остался лежать, придавленный ее весом.

— Е…с…ли. Хр…р…хо…чешь, зо….р…рр…ви….ма….гов….р…рр…

Магистр с учениками остолбенели. Говорить человеческим голосом пребывая в облике зверя могла только высшая знать двуликих, естественно чистокровная.

— Чего ты хочешь? Мы не тебя ловили, отпусти девочку.

Девочку? Эния присмотрелась к своей добыче. Действительно девочка лет пятнадцати. И уже такая сильная. С таким даром и прытью далеко пойдет. Серые глаза из под русой челки, без страха взирали на нее с пола.

— Се…р. р…бе, оста….в…рр…лю.

— Нет!

Один из учеников кинулся девочке на помощь, но был остановлен властной рукой магистра.

— Уймись, она ее не тронет. Не в ее интересах убивать заложников.

Охладив спасательный пыл ученика, чему не мало способствовала ее клыкастая улыбка и смех, который они почему-то приняли за злобное рычание. Магистр молчал минуту. Сканирует зараза. Это липкое, словно паутина, касание чужой магии ни с чем не спутать. Ну что ж, удачи, а у нее дела есть поважнее. Зацепив зубами девчушку за шиворот мантии, она поволокла ее к дальней стенке. Девочка, почему-то решила что ее сейчас сожрут и завопила, что есть мочи. Парни бросились опять заклятьями кидаться. Пришлось задавить совесть и выставить девочку словно щит между собой и злобными подростками. Поняв, что бьют свою, парни озверели и позабыв про всякую магию кинулись на нее с палками и кулаками.

Придурки. Это с виду она милая и пушистая, а душа у нее требовала охоты. Адреналин ударил в голову, но теперь она могла контролировать это состояние. Больше на охоте она разум не теряла, и даже вкусив теплой крови оставалась сама собой. Магистр хотел кинуться своим на помощь, но увидев, что она их не калечит, а так мнет маленько успокоился и стал ждать развязки, которая наступила на удивление быстро. Не прошло и минуты как от нее во все стороны со стонами и проклятьями расползались поверженные маги. Одна девочка осталась лежать на полу, но Эния к этому была не причастна.

Решив вопрос с малолетками, Эния решила разобраться магистром. Мужик не так прост как казался. И звериным ликом его не проймешь. Здесь нужно нечто особенное. И она решилась на еще одну авантюру. Это было трудно. Она так никогда не делала, но ведь и ловчие сети до сегодняшнего дня она не рвала когтями, так чем Бог не шутит, вдруг да получится. Встав как будто бы случайно в тени лестницы, она перекинулась человеком и жалобно с мольбой заломила руки.

— Я ничего вам не сделала. Я проходом в городе и вечером уйду, так разойдемся миром.

На ответ она не рассчитывала, так как надеялась на офигевшее молчание, и ее расчет удался. Она давно заметила, что будучи тигрицей по весу и размерам превосходила себя человека ровно в четыре раза. Так что контраст между огромным смертельно опасным зверем и тонкой, невысокой, почти хрупкой девочкой подростком (это она так выглядела) был просто сногсшибательным. Добавим к этому, что на ней нет никакой одежды кроме длинных, ниже талии волос, огненно-рыжих в черную горизонтальную полоску, окутавшими ее наподобие плаща и дрожащий, молящий голос… В таком виде ее не то что магистр не опознает, отец не догадается что перед ним его дочь. Она специально постаралась сделать волосы максимально длинными, с тем чтобы они не только скрыли наготу, но и отражали наподобие щита любое сканирование ауры, продолжая выдавать ее за двуликую. Тут не кстати вспомнились вечно распущенные длиннющие волосы Аликая и новое озарение посетило ее голову. Паршивец что-то прячет от нее иначе не стал бы так мучаться каждое утро приводя свою шевелюру в порядок.

— … причиним вреда. Иди с миром.

Вот блин, прозевала речь Магистра, а переспрашивать не удобно. Одно хорошо. Ее кажется отпускают. Отступив к лестнице, она как до этого маги, стала отступать, ступень за ступенью поднимаясь вверх, к своим вещам. Отпихнув здоровой ногой камень, она схватила сумку и протиснувшись сквозь провал в стене бросилась бежать.

— Мы, что так и отпустим ее? Учитель? Вы же могли поймать ее и сдать Темным.

— Дурак ты Олаф. Ничего бы я ей не сделал. Даже если бы мог.

— Но почему?

Эния привалилась к стене и прижав к груди свои вещи прислушалась к разговору. Хоть и учила е мама, что подслушивать нехорошо, но когда говорят о тебе, грех не послушать.

— Разве ты не понял, кто она?

Ее сердце упало в пятки. Неужели опознал?

— Она из королевского рода. Поверь, оттого что мы ее отпустили, орден выиграет больше, чем от поимки.

— Но почему? — Это подал голос другой ученик.

— Эх, вы…. Учиться вам еще и учиться. Она теперь должна услугу. При следующей встрече я обязательно спрошу ее где Эния. И она мне расскажет чистую правду. Не потому, что ушла. Она могла убить нас всех и поверьте, совесть бы ее не мучила, а потому что у них так принято.

Эния вцепилась зубами в свой мешок хрюкая от едва сдерживаемого смеха. Уж она расскажет, где ее искать, будете по свету скитаться до следующего пришествия хаоса. Тьфу…тьфу… чтобы не сглазить.

Вернув себе настоящий вид, она оделась и найдя достаточно большой разлом в стене затаилась в нем до темноты. Ежику понятно, что за Храмом теперь будут следить день и ночь, и как выбираться из этой ловушки она пока не знала. Одно хорошо. Поставив на дыру видимость целой стены, она свернулась калачиком, чтобы сохранить тепло и приспособив сумку вместо подушки мгновенно уснула.

* * *

Раз, два, три… жди беды. Проснувшись глубокой ночью, Эния поняла, что попала в ловушку. Бедный недостроенный храм оккупировали маги. Причем не только жизни, но и все остальные. Расположившись по разным углам и уровням, они старательно делали вид, что не замечают друг друга и с важным видом прохаживались туда сюда. Патрулируют значит. В пору посмеяться, тогда как на самом деле хотелось плакать. И что теперь? Сидеть тут мочи больше нет. Тело онемело от постоянной неподвижности. Желудок издавал жалобные стоны, грозя выдать ее быстрее, чем глупая попытка прорваться наружу. К тому, же любая попытка действовать силой будет обречена на провал. Надо было уходить, пока Магистр был с учениками. Сейчас же храм был битком набит магами седьмого уровня. С ними со всеми ей не справиться, даже будь у нее семь пядей во лбу. Сидя в своем укрытии и растирая пострадавшую от заклятья ногу, Эния размышляла как быть. Может плюнуть на все и сдаться своим? С отцом она как-нибудь договорится, но тут вспомнился трижды проклятый совет, на котором именно отец предложил передать ее Сайферу как залог мира и стабильности в их мире, и забытая злость всколыхнулась в ней с доселе невиданной силой. Да что же это такое получается? Она что без Аликая совсем ничего не может? Дня не прошло как ее загнали в ловушку и только и ждут когда у нее терпение кончится. Не бывать этому.

Странное чувство поднялось из таких глубин души, о которых она доселе не подозревала. Уверенность в своих силах. Невероятная магическая мощь и незримая рука друга легла ей на плечо.

«Я помогу тебе, дитя богов. Ничего не бойся»

— Кто здесь?

Эния оглянулась по сторонам и никого не увидела, да и не поместится здесь никто лишний. Ей самой едва хватало места. Но ощущение присутствия было настолько сильным, что она не на шутку встревожилась, что еще с ней могло случиться? В какую неприятность она попадет вновь, при попытке освободиться.

Тихая грустная усмешка, и спокойный голос.

«Никакой беды, но с тебя услуга, двуликая».

«Услуга за услугу» Подтвердила она древнюю как мир клятву. До нее только что дошло, что разговор идет в ее мыслях и она кажется начинала понимать от кого пришла нежданная помощь.

Эльф усмехнулся уже веселее.

«Бери кинжалы и раздевайся?»

«ЧТО?»

«Эния, ну что за мысли!»

Веселый заливистый смех заставил и ее тихо засмеяться. Действительно, что это она. Неужели мысленный голос будет ее домогаться. Сняв с себя всю одежду и дрожа мелкой дрожью от пронизывающего холода, она вынула из ножен кинжалы. Сложила все свои вещи вместе с ножнами в аккуратную кучку, уже понимая, что все это придется бросить, иначе не пройти и позвала эльфа.

«И что теперь?»

«Теперь будем танцевать».

Неожиданно все встало на свои места. Теперь она знала, почему впервые увидев танец с кинжалами в исполнении Зарима и Аликая, ее постоянно преследовало чувство, что она увидела только отражение, а не саму суть. Тогда дом был полон людей, и они показали только человеческую часть танца. Тогда как была еще одна составляющая. Танец зверя.

«Я рад, что ты такая умненькая, а теперь танцуй сама».

«Я не знаю как».

«Будем танцевать в паре. Я поведу человеческое тело, ты зверя».

Это было похоже на сон. И в то же время ее сознание было предельно ясным. И хотя она понятия не мела как вести в танце зверя, инстинкты сделали свое дело. А Эльф сделал свое. Она как ураган вырвалась из своего укрытия, разя заклятиями и ударами. Кинжалы стали продолжением ее рук и проводниками магической мощи, о которой она даже не подозревала. В ответ на атакующие заклятия очнувшихся магов она перекидывалась зверем и отражала их как двуликая. Потом перекидывалась человеком и атаковала сама. Зверь и человек кружились в диком, необузданном танце смерти. Свистопляска битвы захватила ее целиком и полностью. Стены дрожали от ударов заклинаний, с потолка сыпался мусор, а под ногами скрипел песок. Маги, поняв, что ее так просто не взять, перешли к более решительным действиям. Дважды ей подпалили шкуру, и красная пелена гнева и неконтролируемой звериной ярости застлала ей глаза.

«Хорошо!» Эльф тоже ликовал, получив полный контроль над ее телом. После чего за считанные минуты в храме не осталось ни одного живого, кроме нее и смертельно раненного Магистра Жизни.

Остановившись над поверженным врагом, Эния медленно приходила в себя. Грудь вздымалась от судорожного дыхания. Тело стонало от боли, прося пощады. Кровь из рассеченной брови заливала лицо. Усилием воли сфокусировав взгляд, она скривилась в горькой усмешке.

— Ты прав магистр. — Прохрипела она. — Совесть меня не мучает.

Не став добивать раненого, она метнулась к выходу из Храма, на ходу материализуя себе одежду, и была такова. В какой момент поддержка эльфа ее покинула, она не знала, но лишившись ее, сил чтобы идти дальше уже не было. Ткнувшись в первую попавшуюся дверь, она ввалилась в чужой дом, залитый светом, смехом музыкой и теплом. Не разбирая пути, и не обращая внимания на ошеломленные, испуганные лица, поднялась на второй этаж. Так же бесцеремонно ввалилась в чью-то спальню, и без сил завалилась в чужую постель.

Что за паскудная ночь. Была ее последняя мысль, прежде чем чернота окутала сознание.

* * *

Две луны с небес одинаково невозмутимо взирали на странную парочку, непонятно что делающую на лесной дороге. Одни как клещ вцепился в ствол дерева, всего в метре от земли. Второй готов был завыть от злости, что первый не лезет дальше.

— Я кому сказал, лезь на дерево.

— Не могу, оно скользкое. — В подтверждение своих слов, Жиль съехал по стволу, ободрав ладони и щиколотки.

Айк схватил его за шиворот и рывком поставил напротив дерева.

— Лезь или будешь сам себе добывать сапоги.

Жиль со злостью поплевал на саднящие ладони и повторил попытку. Но стоило ему взобраться хоть чуть-чуть, как он опять начинал скользить вниз. Айк не желая больше медлить, уперся коленом в ствол, поймал сползающего мага и подтолкнул вверх.

— Да зацепись же ты хоть за что-нибудь!

— Не могу дотянуться. Еще чуть-чуть.

Айк поднатужился, сделал шаг и толкнул Жиля вверх.

— Слушай, а ты где сапоги брать собрался?

— Не твое дело. — Аликай покраснел от натуги, потому голос звучал сдавленно и хрипло. — Разбойников ограблю. Доволен?

— Разбойников? — От удивления Жиль разжал руки.

У Аликая подогнулись колени, и они оба полетели в прелую листву.

— Господи, да чем де я провинился перед тобою, что ты послал мне такое наказанье. — Вскричал Айк, вставая на ноги и поднимая с земли ушибленного мага. — Жиль, ты маг толковый, толковее не бывает, но как только становишься человеком, так такая сволочь. Ты что по деревьям никогда не лазил?

— Никогда. — Жиль отряхнул мантию и виновато посмотрел на Айка. — Надобности не было. Может, я это, на земле спрячусь. На дереве ведь ни листочка.

— А магия тебе на что! Стань невидимым и сиди не рыпайся.

— Так и на земле с помощью магии спрятаться можно. Зачем на дерево-то лезть.

— Затем, что собаки по деревьям не лазают или ты хочешь, чтобы разбойничьи псы с тебя шкуру содрали?

Угроза подействовала. И уже через пять минут, не без помощи Аликая конечно, Жиль сидел на самой макушке дерева, куда только мог забраться. Айк же перекинулся щенком и зарылся в ворох листьев, который они до этого собрали и накидали в ямку у дороги.

— Айк!

Послышался с дерева не то шепот, не то хрип. Прищемило его там что ли? От злости на бестолкового мага, Айк зарычал и пожалел, что из горла вырвался щенячий скулеж. Рыкнуть бы так, чтоб свалился от страха, и надавать по шее. Сказал же сидеть тихо.

— Айк! Хвост!

Айк вильнул хвостом, засыпая его листьями и замер, поджидая всадника. Его приближение он почуял уже давно, потому и спешил затолкать Жиля наверх. Лошадь ступала не спеша. Видимо всадник никуда не спешил. И это на ночь глядя? Точно разбойник. Ни один честный человек не будет ночью шляться по лесу в одиночку. И даже собака, которая следовала за ним попятам, не спасет от нападения. От меня не спасет. Позлорадствовал Аликай. Он не собирался убивать. Все, что ему нужно это раздобыть сапоги для Жиля и оружие для себя. За своими вещами в село, они вернутся после. Когда Энию найдут.

Вскоре всадник показался на дороге. И стало понятно, почему он никуда не спешит. На бедную клячу было навешано несколько тяжеленных тюков, от чего ее шатало из стороны в сторону. И собака, которую почуял Аликай, не бежала рядом, как обычно, а сидела в клетке из деревянных прутьев, закрепленной на крупе кобылы.

Всадник тоже вел себя странно. Дергался, ерзал и с изрядной долей испуга поглядывал по сторонам. Когда до засады осталось десяток метров, Айк со вздохом отчаяния выбрался из укрытия, на ходу принимая человеческий облик.

— Гери, ты какого демона делаешь в лесу ночью?

— Вилт!

Сколько всего в этом звуке слилось воедино. Испуг, облегчение что встреча с разбойниками откладывается и радость от встречи, на которую не смела надеяться. Кляча на сбавляя шага приблизилась и Айк легко остановил ее, взяв под уздцы.

— Как хорошо, что я вас встретила. — Обрадовалась девушка. — А где Жиль?

— На девере сидит. Жиль! Спускайся!

— Не могу. — Послышалось откуда-то сверху, заставив обоих задрать головы и посмотреть, что же могло задержать мага на дереве.

Тот как тетерев сидел на нижней ветке и не решался прыгнуть, хотя высоты той было метра два не более. Наконец он не выдержал, открыл портал и через секунду стоял рядом с Аликаем на дороге. Айк лишь сокрушенно покачал головой и обратил все внимание на девушку.

— Гери, ты зачем в лес пошла? Если бы ты не нас встретила, а разбойников? Что тогда?

Даже в белесом свете лун было видно, как девушка покраснела.

— Вы вещи забыли. — Нашлась она с ответом. — Вот я и подумала, куда вы пойдете то босые.

— Ой! Мои сапоги!

Воскликнул Жиль и потянул с клячи узел со своими вещами. Злобное не то рычание, не то ворчание послышалось из клетки и о прутья ударилось что-то мохнатое и зубатое, никак на собаку не похожее. Жиль испуганно отпрыгнул в сторону. Кляча всхрапнула, дико заржала и встав на дыбы забила копытами. Гери с криком вылетела из седла и растянулась на дороге. Клетка с чудовищем упала на землю, прокатилась и застряла в корнях ближайшего дерева. Айк, пытаясь поймать поводья и успокоить лошадь, получил по уху копытом и отлетел следом за клеткой. А коняка почуяв свободу, ломанулась через кусты в чащу только ее и видели.

— Есть еще вопросы, почему я не люблю лошадей? — Злобно поинтересовался Айк, вставая с земли и вытирая кровь, льющуюся из уха.

С досады пнув ногой клетку с монстром, он помог подняться девушке с земли и отряхнул ей одежду. На Жиля он демонстративно не смотрел. Да и маг был бы рад испариться, да куда уж денешься, если судьба связала их всех одной веревкой, которую не порвать, не перегрызть.

— Теперь ты, юная девица. Последний раз спрашиваю, ты зачем в лес поперлась? Да еще с нашими вещами? Где я теперь их искать буду? Ты хоть представляешь сколько мои сабли стоят? А кинжал? В нем же Хэлиания сидит!

— Я… — бедная Гери не знала куда глаза прятать от смущения и неловкости. — Варю искать не придется. Она к утру домой вернется. Батя словит и в стойло поставит.

Она замолчала и вдруг выпалила, добив Айка окончательно.

— Возьмите меня с собой! Я хорошая, и многое умею. Я вам готовить буду, стирать и вообще я из лука хорошо стреляю…

Поняв, что ее лук ускакал вместе с лошадью, Геарта осеклась, и испуганно замерла, ожидая ответа Аликая. Жиль издал сдавленный стон, и привалившись к дереву закрыл лицо руками, стрясаясь от беззвучного смеха. Айк стоял с кислой миной на лице и поочередно смотрел на обоих. Гери заломила руки, поняв, что брешь пробита и надо только додавить.

— Вилт, пожалуйста. Мне никак нельзя обратно. Меня же люди затравят, да что я тебе говорю. Ты сам такой.

— Какой? Такой? — Из природного упрямства, Айк не собирался сдаваться просто так, хотя понимал, что проиграл. Не мог он бросить девушку в беде. К тому же сородича. Никак от Зарима заразы нахватался, если начинает подбирать на своем пути всяких сирых и убогих.

Хотя если присмотреться Гери не была ни сирой, ни убогой. Рослая, статная, красивая девица в самом расцвете лет. На нее мужики заглядываться будут. Проблем потом не обреешься. Да и самому бы проблем не наделать. Ее ничем не экранированный звериный магнетизм действовал на него одуряющее. Все, доберется до города, найдет Энию, посадит на цепь и под самый крепкий замок и в загул на неделю… И Жиля возьмет с собой. Вон уже глазки масляные стали. Того гляди слюни распустит. Тоже чувствует зов половозрелого зверя, да только не знает откуда. Эх, маг ты недоделанный, против зова плоти никакой отворот не поможет. Это тебе не любовная магия. Это брат природа.

Гери занервничав от долгого молчания оборотная бросила вопросительный взгляд на Жиля. Тот же улыбнулся девушке и оступившись наступил на клетку со странной зверюгой, которую они в поле изловили. Что-то хрустнуло, прутья лопнули и монстр, вырвался на свободу. Да только не бросился бежать как всякая тварь разумная, а всеми своими зубами впился и принялся рвать на щепки ближайший корень, выступающий из земли.

— Я нечаянно! — Завопил Жиль, уворачиваясь от кулака Аликая.

— Я те дам нечаянно.

Айк таки добрался до парня и пару раз треснул от души. Все, довел гад. Гери бросилась спасать мага и попав под горячую руку Аликая, тоже схлопотала затрещину. Другая на ее месте от подобного удара осталась без чувств лежать на земле. Гери же пошатнувшись, на ногах устояла и бросилась с кулаками на Аликая.

— УБЕРИТЕ!

Не то вой, не то жуткий хрип с высоты небес, заставил их прекратить свалку и как один уставиться на дерево. Ветви заходили ходуном, обдав их потоком воздуха. Ствол заскрипел, заставив тварь завыть и еще ожесточеннее броситься грызть корень. Дерево же на глазах уменьшалось в размерах, приобретая человеческие черты. Сбросив оцепенение, Аликай бросился спасать древня. Оторвав рычащего монстра от ноги девушки, он парой ударов угомонил чудовище и сунул бесчувственную тушку Жилю.

— Не стой столбом. Сеть накинь, пока не очнулась.

Сам же протянул руку и помог девушке вынуть корни из земли. Ее ноги тут же обрели ступни и она охнув, повисла на руках Аликая. Из рваной раны на щиколотке ручьем текла кровь. Усадив девушку на траву, Айк повернулся к Гери.

— У тебя есть пять минут, чтобы доказать свою полезность. Наложи ей повязку, а я пока потолкую с Жилем.

Схватив мага за плечо, Айк оттащил его подальше от дороги и встал с наветренной стороны, чтобы Гери их не услышала.

— Аликай, я… — Жиль решил заранее покаяться во всех грехах, пока ему не набили морду. Уж больно жуткий вид был у оборотня.

— Захлопни рот и слушай. Своих женщин мы чтим, уважаем и оберегаем. Мы заботимся о них, отдаем лучшие куски со стола и последнюю рубашку с собственного тела.

— Да, я…

— Для особо умных. Повторяю. Мы не спим со своими женщинами, если только это не наши жены. Тебе все понятно? Будешь распускать слюни на Гери, я тебе все ненужные места поотбиваю. Тем более как я слышал, ты у нас сан решил принять. Вот и веди себя соответственно.

— Да не думал я ни о чем подобном. Что ты сразу угрожаешь.

— Думал, не думал, Это не мое дело. Я предупредил, больше повторять не буду.

Айк хотел на том закончить нотации. Жиль успел дух перевести, но решил все же добавить.

— И еще, Жиль.

Парень сжался как улитка, втянув голову в плечи.

— Не вздумай вестись, даже если она сама к тебе полезет. Результат будет тот же. Будешь ты у нас священником, не успев принять сан.

— Все сказал?

— Все.

Айк выпустил плечо Жиля, расправил смятую мантию и подтолкнул по направлению к девушкам.

Что за паскудная ночь. Вздохнул Аликай, отправляясь следом за магом.

 

Глава 2

Зураб подорвался с кресла и нависнув над Заримом с силой ударил ладонями о стол, их разделяющий.

— Ты не мог этого сделать!

— Мог и сделал. — Зарим оторвал взгляд от своих ногтей и удивленно посмотрел на сына. — Не понимаю, чем ты недоволен. Месяц плавания и ты получишь золота больше, чем за год торговли. Ты же купец, посчитай свою выгоду.

— Именно ее я и считаю. — Зураб не спешил садиться на место, продолжая довлеть над отцом, хотя над тем как же подовлеешь. Как сидел в расслабленной позе, нагло закинув ноги на его стол, так и сидит. Чтоб его демоны побрали. — Я потратил годы и прорву здоровья, чтобы не быть замешанным в политику и тут появляешься ты и реквизируешь мои суда для своих дел. По какому праву?

— По праву старшего в клане. Разве мать тебя ничему не учила? Я мог не спрашивать твоего позволения и просто приказать твоим людям плыть со мной, но я проявил уважение и что получил? Истерику по поводу того, что тебя забыли поставить в известность. Зураб, будь благоразумным. Ализир не только твой дед, он твой Эрл и не обязан отчитываться перед тобой по поводу своих решений.

— Он не мой Эрл! Я подданный другого королевства. И твои действия приведут к тому, что меня обвинят в измене.

Зарим мягко улыбнулся, но было видно, что приведенные доводы его не убедили. Достав из внутреннего кармана сигару, он поднес ее ко рту. Тут же один из четырех парней, стоящих у него за спиной протянул ему огонь. Зарим прикурил, затянулся и с наслаждением выпустил в потолок облако дыма. Парень спрятал огненный камень и опять застыл на своем месте. С тех пор как Зарим в их окружении появился в конторе Зураба, они не сказали ни слова, не шелохнулись и вообще с полной достоверностью изображали из себя мебель.

— Прекрати орать. Твой дом не защищен от прослушивания.

— Да, что ты себе позволяешь? — Взбесился Зураб. — Приперся в город, обрюхатил мать, смылся, а через сорок с лишним лет появляешься и смеешь качать права. Да кто ты такой, в конце концов.

— Я твой отец, по праву твоего рождения, и властью крови я признаю тебя своим сыном.

Зарим знал, что делал, а вот Зураб совершенно не ожидал, что после слов отца, серебряная нить вырвется из груди Зарима, протянется к нему и словно удар молнии поразит его. От боли он согнулся пополам. Двое из охраны Зарима кинулись к нему и бережно усадили в кресло, а потом опять вернулись на свои места.

— Что это было? — Сдавленно произнес он, потирая ноющую грудь. Как только одежда осталась цела, от подобного разряда.

— Прости. Обычно детей признают на десятый день от рождения, но у нас с тобой вышла заминка в сорок пять лет. Так что поболит дня два и успокоится. Теперь, когда все юридические вопросы подданства и опекунства решены, ты готов выделить мне два военных судна для сопровождения?

— Вопросы чего? — Зураб устал возмущаться. Да и ноющая боль в груди сильно мешала праведному гневу.

Зарим смотрел на него минуту, а потом в его непробиваемом спокойствии появилась брешь.

— Ты, что? Совсем ничего не знаешь про нас и нашу культуру?

— Не знаю! — Теперь настал черед Зураба злорадствовать. Не все же получать в одни ворота, пусть и новоявленный папенька порадуется. — Можно подумать меня кто-то учил. Вот ты, например, остался бы с семьей и учил как следует, а не швырялся молниями. Что теперь со мной будет?

— Ничего, кроме того, что ты и твои потомки до тех пор, пока смогут перекидываться, отныне часть клана, и обязаны подчиняться Ализиру как…

Договорить он не успел. Зураб рванулся через стол и вцепился ему в горло.

— Ах ты сволочь…

Что бы ни хотел сделать Зураб, он этого не успел. Парни из охраны в одно мгновение оторвали его от Зарима, скрутили и толкнули обратно в кресло. Зураб с ненавистью уставился на Зарима, а тот потянул край рубашки с покрасневшего горла и захохотал как сумасшедший.

— Ализир будет доволен. Хоть одни потомок с горячей кровью. Будет с кем пар выпускать, а то Аликай воспитанный, до безобразия. А про братца с его чудачествами я вообще молчу. Брось, Зураб, чего ты злишься.

— А ты как думаешь? Я что должен прыгать от восторга, что ты опять решил все сам? — Зураб все еще кипел ненавистью, но больше не делал попыток навредить родителю.

Зарим легко поняв его чувства, сокрушенно покачал головой.

— Дурак ты Зураб. Убей ты меня и жить тебе один вдох. А твою семью вырежут до самого основания, чтобы никакой предательской заразы в клане не осталось. Неужели ты думал, что можешь свернуть мне шею и остаться безнаказанным? Эти парни получили недвусмысленный приказ, охранять меня ценю собственной шкуры. И они выполнят его, даже не смотря на то, что я признал тебя сыном. Так как подчиняются не мне, а Ализиру. Сейчас моя жизнь принадлежит государству и пока я выполняю волю Эрла ни о каких родственных чувствах не может быть и речи. Сплаваем к Каннингему, подпишем пару документов, а потом будем выяснять отношения сколько твоей душе угодно. Я даже прощу, если ты переломаешь мне руки и ноги. Но все это потом, а сейчас о деле. Два корабля с полным экипажем и полным вооружением. Военное сопровождение в столице и по дроге обратно домой. Вот и все, что от тебя требуется. Вести переговоры буду я, твои люди обеспечат только подобающую моему статусу свиту.

— Почему я? Почему ты не взял своих, а вновь врываешься в мой дом и наводишь свои порядки? Жили мы без тебя столько лет и дальше бы жили. Неужели у твоего Эрла нет людей, чтобы составить твою свиту?

— Людей нет. Только двуликие, а соваться с ними во дворец Каннингема чистое самоубийство. Никто не поверит, что мы дипломатическая миссия и нас прикончат задолго до того, как мы доберемся до столицы. К тому же Алиррана не имеет выхода к морю, а это важно, так как по морю сократить путь можно втрое, выиграв во времени, так что когда составлялся план, твою кандидатуру утвердили единогласно. И кстати, возьми с собой сына. Мальчик назначен младшим помощником посла при дворе Эрла. Пусть набирается опыта. Он ему пригодится.

Зураб выслушивал приказы отца, медленно впадая в отчаянное уныние, но когда услышал, что без него решили судьбу сына, да еще кто? Прадед в глаза его не видавший, не утерпел. Хотел рыпнуться, но увидев звериные лица личной охраны Зарима, их жутко оскаленные клыки и когти на руках быстро угомонился. Ничего, он еще поквитается с папашей. Обязательно должен быть способ обезопасить если не себя, то детей от загребущих лап двуликих. Он не для того растил их и ограждал от этой мерзости, чтобы они сложили головы от людской ненависти.

— Мне надо два дня, чтобы утрясти все дела. Не могу же я отправить торговые корабли совсем без охраны.

— Об этом уже позаботились. В отсутствие военных фрегатов на торговых судах разместятся воинские отряды из специального подразделения. Все они опытные моряки и не будут помехой твоим людям. — Зарим встал. — У тебя два часа на все про все. Встретимся на борту.

— Ты же сказал, что у вас нет выхода к морю. — Крикнул ему в спину Зураб. — Так откуда у твоего Эрла опытные моряки?

— У твоего Эрла. — Зарим сделал ударение на слово «твоего» — Каждой твари по паре, а то и по сто штук. И моряки среди нас тоже имеются. Два часа Зураб, или ты останешься на берегу.

Спустя ровно два часа корабли отошли от причала и подняв паруса покинули уютную гавань. Зарим постояв на палубе и полюбовавшись на закат, спустился в каюту. Устал он зверски. Он всегда плохо переносил путешествия через порталы, а тут почти сотня перемещений за неделю. И все потому, что он имел глупость явиться, в столицу и попасться на глаза отцу. Ализир в отместку за самоволку приказал разнести весть о готовящейся войне, и обязать городовых подготовить армии и двинуть все войска на границу, где был объявлен всеобщий сбор.

Зевнув, так что едва не вывихнул челюсть, он понял, если не отоспится вволю, не сможет нормально работать. Человеческое тело, лишенное поддержки зверя раз за разом предавало его в самый ненужный момент. Вот и сейчас. Вместо того, чтобы засесть за стол и просмотреть документы, он думает не о деле, а о теплой постели. Стареет что ли? Так вроде бы рано. Тридцать семь не возраст для человека. Тем более для человека, который выглядит на десять лет моложе собственного сына.

— Тер Беррани.

Из темноты выплыло лицо охранника. Зарим мог наплести Зурабу три короба вранья про личных телохранителей, выделенных ему заботливым папашей. На самом деле Ализир, приставил к нему четверку пантер только с единственной целью. Помешать ему сбежать. Ну не совсем так конечно. Задачей ребят было проследить, что бы он не смылся раньше чем закончит возложенную на него миссию. А потом он будет совершенно свободен. Если конечно за это время Ализир не придумает ему новую работу. А уж на выдумки папенька горазд.

— Я слушаю.

— Мальчика только что сняли с корабля и доставили в каюту. Он очень зол и требует позвать к нему отца. Как прикажете поступить?

— Никак. Я сам с ним поговорю.

Телохранитель также бесшумно исчез, как и появился. А Зарим пройдя по коридору толкнул дверь своей каюты, вошел и тихонько притворил ее за собой. Внука он еще не видел, в отличие от остального семейства. Мальчик служил на другом военном корабле и был в плавании, когда по его приказу его телепортом сняли с судна и переправили сюда.

Он стоял у окна и смотрел на удаляющийся берег. Ноги расставлены в позе вольно. Руки сложены за спиной в замок. Военный мундир сидел на тренированном теле как влитой. Коротко стриженные темные волосы. Лица он не видел, так как Люсьен стоял к нему спиной. Высокий, сильный, агрессивный. Зарим улыбнулся. Отличные потомки получились. Он всегда умел выбирать женщин и Алина была не исключение. Исключением стала последняя. Куда его глаза глядели, когда он Энию выбирал, непонятно. Но да не будем о грустном. Сейчас главное повести разговор так, чтобы не схлопотать по мордам от внучика. Вон как кулаки-то сжимает. Знает, что не один. А обернуться гордость не позволяет.

Не говоря ни слова, Зарим прошел в каюту, открыл сундук и стал раздеваться, аккуратно складывая вещи. Все это были дорогие церемониальные одежды сшитые в лучших традициях его народа. И если честно, то он задолбался отвечать на один и тот же вопрос. Почему он одет в платье? У них что глаза повылазили? Что не отличают кафтан от женского платья. Если он услышит этот вопрос еще и от Люсьена то неизвестно кто кому морду бить будет. Не у одного Зураба горячий нрав. Знал что от родителя брать.

— Люсьен, поди вон. — Устало попросил Зарим. — Не нужно чтобы ты присутствовал при том, как я купаться буду. Мне все равно, что обо мне подумают, а ты человек военный, моряк к тому же. Такая репутация тебе ни к чему.

И с этими словами Зарим снял рубашку, оставшись в одних шароварах, босым и по пояс голым. Люсьен обернулся как ужаленный. Его красивое лицо исказилось от бешенства, которое медленно сменялось удивлением, плавно сменившимся праведным гневом.

— Так это ты приказал доставить меня сюда?

— Как хочешь. — Зарим не собирался поддерживать ненужный спор, еще более нагнетая обстановку и потому просто снял шаровары.

Мальчишку как ветром сдуло. Только дверь хлопнула, и было слышно как простучали по коридору подкованные каблуки на сапогах. Посмеиваясь над впечатлительным внуком, Зарим запер дверь и только после этого разделся полностью. Находясь на корабле не приходилось мечтать о горячей бане. Даже о простой ванне не приходилось. Так что освежившись мокрым полотенцем, Зарим оделся в мягкие домашние одежды. Отпер дверь в надежде, что за Люсьеном не придется посылать и он вернется сам, и уселся ждать на полу удобно скрестив ноги.

Люсьен вернулся не скоро. Он успел задремать, привалившись спиной к боку кровати. Но едва молодой человек вошел в комнату открыл глаза. Постояв в дверях, Люсьен вошел и обойдя его по большой дуге сел на стул у дальней стены, удивленно взирая на него сверху вниз.

— Ты зачем на полу сидишь? Холодно же.

— Вот это разговор, я понимаю. А то, сразу орать.

Зарим встал и чтобы окончательно добить внука, развалился на краю кровати как на кушетке.

— Действительно здесь теплее. Так ты и есть Люсьен? Хорош. Ничего не скажешь. Со слов Зураба я тебя представлял этаким легкомысленным оболтусом, с дыркой в голове.

— Почему с дыркой? — Опешил Люсьен. Было видно, что он успел заготовить кучу вопросов, чтобы беседа текла в определенном русле, а Зарим спутал все его планы.

— Чтобы ветер выдувал все лишние мысли.

Минуту они смотрели друг на друга. Наконец губы Люсьена дрогнули в несмелой улыбке, и он задал вопрос, с которого и следовало начинать весь разговор.

— Ты кто?

…

— Шах и мат. Партия, Люсьен и на сегодня достаточно.

— Не может быть! — Молодой человек склонился над доской, шевеля губами, как будто просчитывал ходы и с самым кислым выражением на лице смахнул фигуры в коробку. — Восемь из двенадцати. Как тебе это удается?

— Действительно плохой результат. — Зарим очень старался не улыбаться, глядя в раздосадованное лицо внука. — Обычно я не проигрываю.

Люсьен покосился на дедулю.

— Шутишь? Я чемпион в городе. Меня ни разу еще так не обыгрывали. Даже в детстве.

Зарим понял, что парнишка расстроился на самом деле, и ободряюще похлопал его по плечу.

— Ты удивительный молодой человек, но у тебя слишком мало опыта. Прошло всего десять лет, как ты впервые поставил фигуры на доску. Поживи с мое, и тогда не только мне, но и Ализиру придется туго.

Люсьен кивнул, но это вовсе не означало, что он с ним согласен. Плавание к другому берегу моря обычно занимало сутки с половиной. Сутки они проспали, потому, что проговорили до самого утра. И за это время Зарим успел убедиться, что внук временами так же упрям, каким он сам был в юности. Передав Люсьену всю необходимую информацию, по делу ради которого он посмел вмешаться в его жизнь, Зарим просто так, чтобы скоротать последние часы до прибытия в порт предложил сыграть в шахматы. И вот итог.

— Тебе правда две тысячи лет? — Люсьен очень старался не смотреть на Зарима, делая вид, что аккуратно складывает шахматные фигурки.

— Почти. — Весело ответил Зарим, при этом потягиваясь так, что кости затрещали. — Или ты думал, что мне семьдесят, а выгляжу я так, потому что делаю по утрам зарядку и сижу на диете?

Люсьен усмехнулся. Вспомнился совместный ужин, за которым они слопали молочного поросенка, двух уток и дюжину куропаток, не забыв запить все это дорогим вином.

— И какого оно?

— Что именно?

— Быть оборотнем? — Парень глянул на дедулю.

Зарим задумался над ответом. Зверь великолепный, сильный свободный словно ветер. Человек бесконечно долго живущий, от чего накопленные знания и опыт делали его почти всемогущим. Это одна сторона оборотня. Яркая и сверкающая как день. Но была и другая, черная и мрачная как ночь. Невежество людей, порождающее страх и ненависть. Ответный страх за детей. Звериное безумие, которое встречается гораздо чаще, чем об этом принято говорить. Жизнь, подчиненная инстинктам в большей степени, чем разуму. От чего их культура среди других народов слывет самой безнравственной и жестокой. И тысячи запретов, которые они наложили сами на себя, чтобы не сорваться в пропасть с тонкой грани между человеком и зверем.

— Это сложно. — Все, что нашелся ответить Зарим.

Мальчишка вопреки ожиданиям не стал насмехаться, над столь однозначным ответом, и лишь понимающе кивнул.

— Я так и думал.

Теперь настал черед Зарима внимательно приглядываться к внуку. Парень был далеко не глуп. Одна только партия в шахматы чего стоила. Никогда ранее Зарим не проигрывал с таким треском. Восемь четыре, позор на его голову. К тому же Люсьен обладал достаточной гибкостью ума, чтобы не впасть в истерику от того, что его жизнь круто завернула в другую сторону, и спокойно принять эти изменения, найдя даже в плохом выгоду для себя. Не плюсы, которыми так любят себя утешать многие люди, а именно выгоду.

— Не вздумай перекидываться самостоятельно. — Решил он предупредить на всякий случай.

— Почему? — Вскинулся Люсьен.

— Потому что ты оборотень только на четверть. У тебя не хватит магии для самостоятельного обращения. Нужен опытный направляющий. И не смотри на меня так. Я не смогу помочь.

— Почему?

— Потому, что больше не являюсь двуликим. Это долгая история, потом расскажу. А сейчас пора одеваться, скоро причалим.

Серьезное выражение на лице мальчишки тут же сменилось дурашливой улыбкой.

— Дед, а ты правда наденешь платье? — Спросил он пряча шахматы под кровать.

Зарима передернуло от подобного обращения. Зураб ни разу не назвал отцом, а тут какой-то сопляк зовет дедом.

— Послушай, Люсьен…

Парень хитро прищурил карие глаза.

— Я так и знал, что ты попросишь не называть тебя дедом. Угадал?

— Угадал. Но согласись, после того как я вышвырнул твою сестру из своей постели, куда она кстати забралась без спроса, воспринимать вас как внуков несколько сложно.

— Вечная проблема с Люсиль. — Вздохнул Люсьен. — Любвеобильна как кошка. Но ты не ответил на вопрос.

— Дело не в кошках, а в дурной наследственности. — Зарим достал из сундука двойной комплект одежд. — И «платье» мы наденем оба.

С этими словами он протянул обалдевшему парню дорогой парчовый кафтан богато изукрашенный вышивкой и драгоценными камнями.

— Поскольку ты теперь помощник посла, то твоя обязанность внешним видом и соответствующим поведением представлять наш народ при чужом дворе. Надевай.

— Ни за что! Лучше смерть!

Потребовалось два часа уговоров, увещеваний и угроз, чтобы заставить Люсьена одеться в соответствии с новым статусом, и еще пол часа, чтобы выпинать его в таком виде на палубу. К тому моменту, когда надо было входить в порт, уже была глубокая ночь. Погода окончательно испортилась, поднялись волны, стал накрапывать мелкий дождь и капитан заявил, что на ночь лучше остаться в открытом море и к берегу подойти утром, чтобы не было беды.

— Спускайте шлюп. — Приказал Зарим. У него были свои причины спешить на берег. Причинны, о которых капитану знать вовсе не обязательно.

— Тер, это может быть опасно. Придется идти на веслах. Шлюп может перевернуть.

— Я хорошо плаваю.

Люсьен промолчал. Как моряк он был полностью согласен с капитаном, как помощник посла предпочитал в «платье» сойти на берег ночью, когда на небе нет ни одной из лун, и никто не увидит его в столь недостойном настоящего мужчины одеянии.

Капитан с сомнением окинул их богатые и несомненно тяжелые одежды и отдал соответствующий приказ. Если господа или Теры, как они себя называют желают пойти ко дну словно сундуки с золотом, то это их право, на то они Теры.

Через десять минут шлюп спустили на воду. Десять матросов сели на весла, и дождавшись пока Зарим и Люсьен усядутся на разных концах шлюпки, дружно погребли к берегу.

— Оружие взял? — Уточнил Зарим.

— Обижаешь дед. — Не удержался от издевки Люсьен, но увидев мрачное выражение лица дедули, сам посерьезнел.

Он не думал, что прожив почти две тысячи лет, дед совсем ничего не понимает в морском деле, хотя тот и признавался, что никогда не командовал кораблем. Видимо были особые причины, по которым на берег нужно было сойти уже сегодня. И эти самые причины не давали ему сидеть спокойно до самого берега. Зарим что-то сказал рулевому, указывая на берег, но за ревом и грохотом волн Люсьен ничего не услышал. Но не удивился, когда шлюп вместо многолюдного и ярко освещенного порта причалил на пустынный песчаный берег, где их поджидал одинокий человек. Одной рукой он кутался в плащ, чтобы хоть как-то защититься от дождя. В другой руке держал фонарь, который и послужил им маяком. Не дожидаясь пока матросы вытащат шлюпку на берег и закрепят канатами о выступающие скалы, Зарим прыгнул в воду и не обращая внимание на бьющие в спину волны выбежал на берег. Люсьен прыгнул следом и проклял все на свете. Тяжеленный кафтан намок, запутался в ногах и едва не уволок на дно как и предсказывал капитан. Двое матросов поддержали его за руки и помогли дойти до берега. Кипя от злости и стыда, Люсьен хотел высказать Зариму все, что о нем думает, но тот повернул к нему бледное, осунувшееся лицо и огорошил новостью.

— Опоздали Люсьен. Посол убит. Виновные в его смерти ожидают казни уже утром. Мы не успеем разобраться кто виноват на самом деле, как это дело замнут, забудут и тебе будут улыбаться и скалить зубы как ни в чем не бывало. Что с телом?

Зарим повернулся к встретившему их мужчине, оставив внука хватать ртом воздух и осмысливать сказанное.

— Сожгли. В лучших наших традициях. Не поскупились сволочи на достойный погребальный костер.

— Понятно. Заметают следы. Ничего. Это им мало поможет.

— И что теперь? — Люсьену удалось погасить злость и он пытался перенастроить мысли на новый лад. Перспектива повеселиться при дворе северного владыки, находясь под крылышком посла, помахала ему рукой и приказала долго жить. Похоже ничего хорошего из этой поездки не выйдет. И как в воду глядел.

— Теперь ты посол. Будешь принимать дела и на ходу вникать в курс дела. — Выдал дед, а их встречающий уже по-другому посмотрел на молодого человека.

— Справится? — Спросил он у Зарима.

— Нет. Ему всего двадцать и ума у него как у мидии. Эх, такие планы сорвались. — Зарим с силой ударил кулаком по своей ладони. — Ну да ничего не поделаешь, придется задержаться и подстраховать.

Люсьен уже было обидевшийся, за мидию обрадовался, что Зарим его не бросает, и вздохнул свободнее.

— Тер. — Окликнул Зарима один из матросов. — Что со шлюпом делать? Здесь закрепить не за что. За ночь в море унесет.

— Так не привязывайте и гребите обратно. — Приказал Зарим. — Утром сойдете на берег вместе со всеми. Как будто мы еще на борту. Все понятно?

— Чего тут не понять. Гребем обратно и ничего не помним. Дело привычное, Тер не беспокойтесь. Только скажите, что передать капитану и Господину Зурабу, когда про вас спрашивать будут?

— Ничего не передать. Все, что нужно я уже сказал.

Матросы не стали медлить, вытолкали шлюп обратно в море, попрыгали в лодку и погребли обратно, предусмотрительно не зажигая огней на носу. В такую бурю их никто не увидит.

Трое оставшихся на берегу постояли провожая взглядами удаляющийся шлюп, и когда тот скрылся среди вздымающихся волн, перешли под защиту скал. Тут хоть и было мокро и брызги от волн били в лицо, зато ветер не трепал одежды.

Зарим как слепой принялся шарить руками по скале, что-то выискивая, а когда нашел, радостно вскрикнул. С грохотом, который не будь рядом бушующего моря, было бы слышно очень далеко, часть скалы провалилась внутрь, открыв черный зияющий проход из которого повеяло могильным холодом и сыростью. Уже ничему не удивляясь Люсьен пошел следом за дедом внутрь. Все лучше чем мокнуть под дождем. Хотя чего тут лучше понять было сложно. Под ногами хлюпало, по стенам бежали ручьи воды и если бы не острое зрение, можно было бы сказать, что идут они в кромешной тьме. Что-то явно было не так. Зарим нервничал, странно водил руками по стенам, и сквозь зубы выдавал такие перлы, что у Люсьена вяли уши. Он то считал, что побывав почти во всех морских портах обитаемого мира слышал все матюки, какие только есть. Наивный, учиться тебе еще и учиться. Наконец их путь кончился округлой пещерой приличных размеров, в которой вода стояла по колено, и в воздухе к запаху плесени примешался жуткий запах гнили. Тут уж Зарим не выдержал и выматерился в голос, заставив третьего усмехнуться.

— Да зажгите же свет, демон вас задери. Что ни у кого нет камня огня?

Люсьен сунул руку в карман и только сейчас вспомнил, что все его такие нужные вещи и огненный камень в том числе, остались в другой одежде на корабле. Третий щелкнул пальцами и под потолком вспыхнул яркий осветительный шар, явив взору картину полного разрушения. Когда-то эта пещера была обитаема. Судя по полусгнившим остаткам дорогой мебели, шелковым коврам, сейчас черной массой колыхающимся под водой, да почерневшей серебряной утвари, можно было сказать, что нихило обитаемой. Видимо Зарим давно не заглядывал в свое убежище и не знал, что скальные породы просели, образовав в стенах трещины через которые вода и просочилась, уничтожив все запасы.

— Здесь должно быть золото. — Зарим наконец обрел дар речи и скинув кафтан принялся шарить по дну руками, попутно переворачивая мебель, выдвигая ящики, которые прямо в руках расползались склизкой мерзостью.

Мужчину, который так и не представился не пришлось просить дважды. Пристроив давно погасший фонарь на какой-то выступ, он не снимая плаща, все равно мокрый, включился в поиски. Люсьен подумал, подумал, и последовал примеру деда. Кафтан был его рабочей одеждой. А он привык беречь казенное имущество. Поэтому дорогая вещь пристроилась рядом с фонарем. Туда же отправился выловленный из грязной мути кафтан Зарима.

Совместными усилиями они выловили из всего этого хаоса монет столько, что пришлось снимать рубашку и делать из нее мешок, чтобы все поместилось. Люсьен надо признать офигел от такого богатства. Золота здесь было столько, что можно было купить целую флотилию военных кораблей, вместо того чтобы выпрашивать жалкие два судна у Зураба.

— Зачем? — Только и смог вымолвить он, когда даже его сил не хватило чтобы сдвинуть мешок с места.

Мужчина удивленно выгнул брови, явно не понимая к чему такой странный вопрос. Кому в здравом уме придет в голову задаваться вопросом зачем столько золота. Зарим в отличие от их спутника вопрос понял правильно.

— Чтобы получить тебя. — Просто ответил он. — Зураб хоть и мой сын, но для клана совершенно бесполезен. Слишком косное мышление и нежелание меняться. Как двуликий он уже мертв, хотя проживет пару сотен лет. Ты другое дело. Ради тебя одного стоило признавать Зураба сыном. И хотя я из-за этого много потерял, не жалею об этом.

— Потерял? Ты ничего не путаешь? Ты нашел семью. Так о какой потере может идти речь?

— Люсьен, послушай. Все не так просто, как кажется. Моя семья, Это в первую очередь мой Эрл. По странной насмешке судьбы, он же приходится мне отцом. Потом мой брат Алишер, и его сын Аликай. Все они по отношению ко мне занимают старшинствующее положение в клане. Я буду подчиняться даже сыну Аликая и его внуку, так как они старшая ветвь рода.

— Все это понятно. Какое отношение это имеет ко мне и тому, что ты признал нас своей родней?

— Вы полукровки. Ты вообще квадрильон. Признав вас. Я лишил своего будущего чистокровного сына права первородства, и наследования в клане по моей линии. Ему придется ждать сотни лет, пока вы и ваши потомки не вымрете естественным образом, разбавив свою кровь с людской кровью до такой степени, что не сможете больше перекидываться в зверей. В тот день когда твой потомок не сможет перекинуться, узы крови рухнут и он вступит в права наследования. Ты знаешь, что я больше не двуликий. Я проживу ровно столько, сколько живут обычные люди. И соответственно не доживу до того дня. А до тех пор защита клана не будет на него распространяться, так как ее получили вы. Умру я, умрет Зураб, не станет тебя, сколько проживут несовершеннолетний чистокровный и его мать? Молчишь? Вот и молчи дальше. А теперь взяли и потащили это барахло к выходу, иначе явимся ко двору Каннигема больные словно бабы. Позора потом не оберешься. Посол с соплями. Курам на смех такой посол. — И в сердцах добавил. — Что за паскудная ночь.

Люсьен был полностью с ним согласен. В его жизни еще не было белее паскудной ночи.

Чтобы вытащить золото из пещеры пришлось разделить его на три части, иначе не поднять. Сопя от натуги и поминая недобрым словом запасливого дедулю, Люсьен вывалился на берег и буквально оглох от грохота волн и не на шутку разбушевавшейся грозы. Не иначе боги прокляли тот день, когда он согласился участвовать в авантюре Зарима.

Сам же Зарим и их третий как будто и не несли непомерную тяжесть, преспокойно поджидали его у выхода. Увидев Люсьена, они молча развернулись и зашагали по направлению к порту. Люсьен сжал зубы и пошел следом. Стихия как назло поливала их ледяной водой сверху, топила со стороны моря. Его кидало и шатало из стороны в сторону, а два старичка перли как лоси, как будто на прогулке в парке. Люсьен никогда не был слабым. Но на фоне двухтысячелетнего деда, который в упор не замечал непогоду, чувствовал себя малолетним сопляком, едва вставшем на ноги. Злость придала сил. Перехватив импровизированный мешок покрепче, он нагнал деда и зашагал рядом. Зарим бросил на него всего один взгляд, и улыбка появилась на его лице. Вот гад, проверял ведь, а он попался как мальчишка.

— Убью. — Процедил сквозь зубы Люсьен.

— Подрастешь, убьешь, а пока когти и зубы пообломаешь. Не боись, дойдем до порта, отоспимся в тепле.

Дождавшись вспышки молнии, Люсьен на глаз прикинул расстояние до порта и сжал зубы еще крепче. Километров пять не меньше и все по берегу, где каждая последующая волна была сильнее предыдущей и грозила смыть всех троих прямиком в море. Поймав на себе любопытные взгляды обоих мужчин, он вместо того чтобы разозлиться рассмеялся.

— Проверять будете?

Те дружно закивали головами и на их мокрых от дождя лицах появились довольные улыбки. И в этот миг Люсьен понял, что не в состоянии воспринимать стоящего перед ним мужчину как деда. Как можно называть дедушкой существо которое смотрит на тебя с детским восторгом в глазах. С восторгом оттого, что задумал гадость, а ты в нее вляпался. И второй под стать. Улыбка во все тридцать два, а в глазах все бесы преисподней. М…да…. будет еще та поездочка к Каннингему. С такими соратниками никаких врагов не надо. Сами угробят, не по злобе душевной, а чтобы веселее жить было.

До порта он дошел из чистого упрямства. Ног он не чувствовал, так они онемели от холода. Тело дрожало и живот сводило судорогой. Зубы стучали, выбивая барабанную дробь. К его мрачному удовлетворению Зарим и его друг выглядели не лучше. Интересно кто пустит на постой трех мокрых грязных мужчин, больше смахивающих на разбойников чем на приличных постояльцев. К тому же ночь на дворе. Порядочные люди в такой час видят десятый сон.

Его опасения оказались напрасными. Их не только ждали, им были рады. Приличная гостиница, правда номера всего два. Но это не проблема. За возможность укрыться от непогоды и выпить чего-нибудь горячего, а еще лучше горячительного, Люсьен был готов ночевать даже на кухне. Вернее только на кухне. Оттуда пахло так, что желудок взвыл от голода.

Едва они ввалились в холл, залив чистый пол грязными лужами, вокруг них засуетились, забегали какие-то люди. Чуть не под руки проводили в номера, выдали чистую сухую одежду, и пообещали в пять минут истопить баню. Пока они сушились полотенцами и отогревались у растопленного камина, принесли ужин, графин с водкой и море закуски. Зарим тут же налил три стакана и взяв свой хмуро глянул из-под бровей.

— Помянем Валлеса. Пусть на том свете ему будет хорошо.

Люсьен понял, что это он про посла, чье место он займет и залпом осушил стакан водки. Закусив копченой рыбой, он потянулся за жарким из мяса и получил по рукам.

— Погодь, сначала в бане попаримся, иначе уснешь прежде чем решим все вопросы.

— Разве мы не все решили? — Люсьен незаметно потер пальцы. Хороший удар, крепкий, чуть кости не повыбивал из суставов.

— Нет. Во-первых, позволь представить, мой двоюродный брат Миррон.

Мужчина склонил голову в уважительном приветствии. Люсьен кивнул в ответ.

— Он же твой ближайший помощник при дворе Каннингема. Твои руки, ноги и голова в придачу. Можешь всецело доверять ему во всем, в чем сочтешь нужным. Не спи Люсьен, запоминай, завтра не до объяснений будет.

— Я не сплю. — Люсьен широко распахнул глаза, старательно изображая бодрость. Водка вкупе с теплом сделали свое дело, и его неудержимо клонило в сон. Но вопрос он все же задал. Надо же узнать с какого перепугу ему привалило счастье быть послом.

— Почему после смерти Валлиса, вас не назначили на его место?

— Такое решение рассматривалось. — Миррон налил еще по стакану водки. — Тогда никто не знал, что Зарим признает вас. А когда это случилось, во мне отпала необходимость. Так что я остался на своем месте, а ты оказался на своем. Пей, а то простудишься.

Люсьен выпил, ему сунули в рот закуску и потащили в баню. И он понял, что его представления о преисподней скудны как фантазии ребенка о мороженном. Баня дышала жаром, и бассейне вместо умеренно прохладной воды была ледяная, прямо из подземного колодца. А добрый дубовый веник казалось состоял из одних сучков и веток, а не листьев, как положено любому порядочному венику. Его парили, били веником и окунали в ледяной бассейн с тем чтобы опять загнать в парилку, и так раз десять или того боле. Зато когда они распаренные так, что не хотелось шевелиться. Завернувшись в белоснежные простыни, сидели в своем номере и потягивали отменный коньяк. Люсьен по достоинству оценил старания Миррона. Усталость ушла, как и пробравший до костей холод.

За окном свирепствовала непогода. Сильный ветер бросал в окна струи дождя, сверкала молния, а в номере было тепло. Приятно трещал огонь в камине. Языки пламени отбрасывали оранжевые блики на стены, создавая причудливые тени. В ладони бокал, а в животе приятная тяжесть от позднего горячего ужина.

Зарим и Миррон тихо переговаривались, не мешая ему отдыхать. Люсьен знал, что стоит ему сосредоточиться на разговоре и он услышит все до последнего слова, но он отпустил сознание в свободное плавание и наслаждался сытостью, теплом и покоем. Неожиданно упоминание собственного имени в разговоре заставило его навострить уши и усилить внимание.

— … Хвала Небу, она больше не моя забота. Пусть теперь голова болит у Люсьена. Он младший представитель рода вот и пусть Ниррана достанется ему.

— Кто-кто? Мне достанется? — Усилием воли Люсьен разлепил глаза.

А Миррон согнулся пополам от смеха.

— Зарим, он истинный твой сын. Спал сном праведника, но едва разговор зашел о женщинах, сразу очнулся.

— Не сын, а внук, — Поправил его Люсьен. — И я не спал. А вы не смейте за моей спиной решать что-либо. Мне и одного раза хватило, чтобы заработать оскомину на всю жизнь. Кто такая Ниррана? И почему она должна достаться именно мне?

— Тери Ниррана вдова почившего посла. Так как Валлис другой мой двоюродный брат и старших родичей у него нет, то женщина и ее дети переходят под мою опеку, как самого младшего в старшинствующем по отношению к ней клане. — Зарим выждал эффектную паузу. — Твою опеку, так как этот титул теперь по праву принадлежит тебе.

— И что я должен с ними делать? — Ужаснулся Люсьен. Перспектива нянчиться с престарелой вдовой и великовозрастными отпрысками его ничуть не прельщала.

— То же что и все нормальные мужчины. Содержать, оберегать и всячески ублажать. И конечно воспитывать детей. Их у нее трое. А за это ты получаешь право распоряжаться всеми ее финансами, движимым и недвижимым имуществом. В общем теперь у тебя есть семья и за это стоит выпить!

— Аминь. — Поддержал тост Миррон.

— Что значит семья? — Остатки сонливости окончательно испарились. — Я не хочу жениться!

— И не надо. — Зарим наслаждался замешательством внука. — Это даже лучше чем официальная женитьба. Тебе обязательно понравится.

— Забери себе, я все подпишу.

Зарим отрицательно покачал головой и отпил из своего бокала, блаженно сощурив глаза.

— По законам клана, когда женщина просит защиты и покровительства, ты не имеешь права отказать, иначе покроешь позором не только себя, но и всех мужчин клана. Обычно за это наказывают голодной смертью у позорного столба. Учитывая, что ты уже два дня как принадлежишь к правящей династии, то тебя за такое деяние ждет смерть, через четвертование.

— Ты шутишь? — Люсьен не мог поверить, что дед говорит серьезно. Но наткнувшись на два совершенно одинаково невозмутимых лица, ужаснулся уже по настоящему. — Когда ты сказал, что быть оборотнем трудно, я не думал, что у вас столь чудовищные законы. И что не было случаев, чтобы кто-то отказался и при этом остался жив?

— Великое множество. — Вместо Зарима ответил Миррон. — В любом правиле есть исключения. Есть официальные причины отказа, когда женщина или ее отпрыски объявляются кровными врагами и подлежат немедленному уничтожению, опять же от твоей руки. Когда она или ее отпрыски психически неуравновешенны. Тогда их изолируют от общества. Когда она просит покровительства у женатого мужчины. Тогда на это должны дать согласие все его жены.

— Все кто? — Люсьен думал, что ослышался.

Зарим захохотал, а Миррон скривился, понимая с каким материалом ему придется работать. Учить мальчика, учить и еще тысячу раз учить.

— По нашим законам чистокровные из-за того, что их очень мало имеют право брать в дом четыре жены. — Тоном ментора взялся объяснять Миррон. — Опять же если ты в состоянии их достойно содержать и обеспечить всех детей, которых они тебе нарожают. Видишь ли, наша культура построена таким образом, что женщины ведут замкнутый образ жизни, и мужская смертность заметно превышает женскую. Чтобы окончательно не исчезнуть как вид, чистокровным отданы все права и привилегии. Но и вся ответственность и вытекающие из нее последствия тоже на них. Твой отец полукровка и может иметь двух жен. У тебя будет только одна. Естественно на количество любовниц это правило не распространяется.

Люсьен слушал и медленно впадал в прострацию. Силы Небесные, куда я попал? Верните меня обратно на корабль.

— Миррон. — Мягко прервал брата Зарим. — Прекрати рассказывать мальчику ужасы на ночь. Объясни ему про Ниррану, и разойдемся спать. А то так досидимся до утра и завтра будем никакие.

— В общем, едва тело Валлиса предали огню, Ниррана попросила официальной защиты у правящего клана. Кстати, на будущее, никогда не признавайся, кто ты есть на самом деле. Иначе мигом окажешься по уши в девицах, мечтающих попасть ко двору.

— Постойте. — Люсьен зацепился за последнюю фразу как за спасительную соломинку.

— Если так, значит я могу передать опеку вверх по иерархической лестнице?

Миррон захохотал, и налил еще.

— Умница соображаешь быстро и главное в правильном направлении. Только прежде чем Ниррана попадет к Зариму, тебе придется передать ее отцу.

Люсьен моргнул раз, другой третий и прикусил язык. Не надо быть гением, чтобы представить, что маман сделает с отцом, попроси тот разрешения приютить в их доме другую женщину, да еще с тремя детьми.

— Отец всегда может передать ее тебе. — Сделал он последнюю попытку отвертеться от сомнительной участи опекуна.

— Лучше до этого не доводить. — Зарим допил коньяк и поставил пустой бокал на стол. — Мы с Нирраной это уже проходили, до того как она вышла замуж, и я бы не хотел входить в одну и ту же воду дважды. Так что считай, я прошу тебя об этом как о личной услуге.

— Личная услуга, говоришь? — Теперь настал черед Люсьена щурить глазки. — Вот об этом я где-то слышал. В будущем я смогу стребовать с тебя все, что пожелаю?

— Ты всегда можешь попытаться. — Зарим улыбнулся, но это была улыбка хищника, а не любящего деда. — Если сможешь. Тут тоже куча правил и оговорок. И ты пока не на том уровне, чтобы что-то у меня требовать. Чтобы внести ясность, заключим сделку. Тебе Ниррана, а я прикрою твой зад, когда ты облажаешься.

— С чего ты взял, что я не справлюсь? — Ощетинился Люсьен.

— В первый раз никто не справляется. — Утешил Миррон, тоже допивая свой стакан. — В этом прелесть долгой жизни. Через сотню лет забудут и перестанут тыкать в глаза при каждой встрече. Вы как хотите, а я спать.

Зарим дождался, пока за Мироном закроется дверь, и решил сжалиться над парнем.

— Есть еще один выход из этой ситуации.

— Какой?

— Как всегда самый простой и очевидный. Выдать ее замуж. Поверь, желающих будет предостаточно, ведь Ниррана чистокровная. Только выжди положенные пол года траура и свободен. — Зарим расправил свою постель и не удержался, чтобы не испортить бочку меда ложкой дегтя. — Это в том случае, если сам к тому времени на ней не женишься.

Люсьена разбудил грохот выбиваемой двери. Подорвавшись с постели, он во все глаза смотрел, как в комнату ворвались телохранители Зарима, стащили сонного деда с постели, заломили руки за спину и швырнули на колени. И пока он не очухался ото сна, защелкнули у него на шее тугой ошейник.

— Сбежать изволили благородный Тер? — Нагнувшись к его уху, зашипел один из них.

Зарим тряс головой, прогоняя остатки сна. Но не делал попыток вырваться. Или еще как возмущаться учиненным произволом. На шум из соседнего номера пришел Миррон и к полному недоумению Люсьена, обратился к Зариму, полностью игнорируя присутствие в спальне посторонних.

— Ты не говорил, что опять в немилости у Ализира.

— Времени не было. — Зарим сел на пятки.

Парни его отпустили и разошлись по разным углам комнаты, сливаясь с обстановкой.

Зарим потрогал ошейник, хмыкнул. Покосился на обалдевшего внука, еще раз хмыкнул и наконец соизволил встать с пола.

— Дед? Что это было?

— Это, Люсьен, наказание за нарушение условий досрочного освобождения. — Миррон расхохотался глядя на Зарима.

Тот покосился на одного, потом на другого и досадливо махнул рукой.

— Совсем про них забыл. Что поделать, у парней совершенно нет чувства юмора.

— Не греши на ребят. С чувством юмора у них полный порядок, просто оно им по уставу не положено. А вот куда смотрел Ализир, отдавая подобный приказ, непонятно. Как ты теперь к Каннингему явишься?

— Платок повяжу или свитер надену. В общем придумаю что-нибудь. Люсьен прекрати на меня пялиться, дырку прожжешь.

— Это что? Ошейник?

— Угу. Магический. Папаша подстраховался. Думал я смоюсь прежде, чем тебя ко двору доставлю. Никакого доверия честному слову.

Миррон опять захохотал. Улыбнулся и Люсьен, начиная понимать, что за дедуля ему достался. Не удивительно, что бабка сохла по нему до последнего.

— И что теперь? Так и будешь ходить… в нем?

— А у меня есть выбор? Ключик-то у Ализира. Так что если захочу свободы будь добр пожаловать во дворец пред светлы очи великого владыки. Люсьен, прекрати париться. Я минимум дважды в столетие обзавожусь подобным украшением.

— Каннигема кондрашка хватит, когда он это увидит. Или ты забыл, что натворил в прошлый раз когда обзавелся подобным украшением?

— Э…э…а что я натворил? — Зарим почесал затылок, как будто и правда туго соображал.

Но Люсьен больше не заблуждался на его счет.

— Если это имеет отношение к моей миссии посла, лучше расскажи сам, чем я все узнаю из придворных сплетен.

— Мальчик прав. Лучше признавайся.

Глаза Миррона засветились огнем азарта, и Люсьен заподозрил, что все не так чисто как кажется, вон и дедуля скис, как будто лимон проглотил и заел лаймом.

— Эх, такой куш сорвался. Еще пара лет и я бы выиграл кучу золота. Ну да ладно. Все равно тебе донесут, едва вручишь верительные грамоты, а прознают что ты мой внук живьем сожрут. Вот уже на протяжении двадцати лет по двору северного Эрла ходят упорные слухи, что его второй наследник и не сын ему вовсе, а бастард от другого мужчины.

Лицо Люсьена вытянулось от удивления.

— А почему сразу не первый наследник? Что толку обвинять второго в незаконнорожденности? Мало ли что в жизни бывает?

Миррон рассмеялся. Смеялся и Зарим. Даже его охранники улыбались, демонстрируя наличие чувства юмора. Один Люсьен не понимал в чем соль шутки и стоически ждал разъяснений.

— Люсьен, он потому и числится вторым, что сие недоразумение за столько лет так и не удалось устранить. На самом деле мальчик первородка, и по праву должен наследовать трон. Тут знаешь ли поставлена куча золота на то, что Зарим отец принца, а этот хмырь не отрицает и не признается.

— Де…е…ед! — Угрожающе протянул Люсьен офигевая от того как круто дело завернулось.

А Зарим, чтоб его демоны побрали сделал невинные глаза и только развел руками.

— Я, что виноват, что Каннингем телился до последнего и только в день свадьбы назвал имя невесты. Диана была одной из десятка принцесс, присланных к нему на смотрины. У нее и шансов то не было никаких, вот я и решил утешить бедняжку. Кто ж знал, что она пойдет к алтарю, будучи беременной на третьем месяце.

— Зарим! — Не утерпел Миррон. Даже охранники, несмотря на всю свою внешнюю невозмутимость, навострили уши и вперили немигающие взгляды в Зарима. Ожидая развязки пари, долгих двадцать лет не дававших покоя всей общественности двух королевств.

— Что Зарим? Не отец я ему. Все? Рады? Теперь вы оставите меня в покое? И вообще, где завтрак я есть хочу.

Люсьен облегченно выдохнул, не хватало ему еще подобного родства, а мужчина наоборот скривился похлестче Зарима. Видимо ставил на отцовство. Зарим же злорадно ухмыльнулся и отправился заказывать завтрак. Четверка телохранителей двинулась за ним следом как привязанные. Впрочем, они и были связаны, только не с Заримом, а с ошейником. Так что второго шанса сбежать дед не получит.

Они тихо и мирно завтракали, когда в гостиницу стали прибывать остальные. Сначала появились рабочие с их вещами, потом оба капитана и их старшие офицеры. Видимо корабли причалили на рассвете, раз они смогли покинуть палубу. Последними вошли Зураб с супругой и дочерью. Дамы висели на нем, вцепившись в его руки мертвой хваткой, от чего злой и кипящий от возмущения Зураб выглядел как фрегат, рвущийся в море, но при этом удерживаемый двумя буксирами. Зарим высказал пришедшее на ум сравнение, и они дружно заржали, чем привели Зураба в крайнюю степень бешенства.

Люсьен, поняв что папан не в духе, быстро допил чай и смылся под тем предлогом, что надо проверить все ли его вещи прибыли. Миррон и рад был бы последовать примеру юноши. В конце-концов семейные разборки не его дело, но увидев как расстроился Зарим решил остаться. Клановая солидарность сородичей вещь великая, да и посмотреть на Заримова сыночка страсть как охота. Несмотря на репутацию отчаянного ловеласа и дамского угодника, Зарим в отличие от других чистокровных четко следил за тем, чтобы не плодить полукровок. И случай с Зурабом и его семейством редчайшее исключение из этого правила, уже успевшее наделать много шума в определенных кругах.

— И как прикажешь это понимать?

Зураб наконец добрался до их стола. Миррон подскочил, помогая женщинам сесть. Жизель и Люсиль со слабыми улыбками на совершенно зеленых лицах буквально рухнули на лавки. Видимо плавание было им не на пользу. Морская болезнь штука такая. Если она есть, то от нее практически невозможно избавиться.

— Если ты потрудишься объяснить, в чем я повинен пред тобой на этот раз, я с удовольствием дам все необходимые объяснения. — Зарим намазал мягкий сыр на хрустящую булку, положил сверху кусок ветчины и подняв глаза на сына принялся есть, запивая бутерброд горячим чаем.

— Что за надобность была сходить на берег ночью и тащить с собой Люсьена? Или ты не знаешь как может быть опасно море?

Зураб наконец соизволил сесть, махнул рукой подзывая официанта и повернулся к отцу, ожидая что он ответит. Зарим же дожевал, сглотнул и как ни в чем не бывало взялся мазать другой кусок хлеба.

— Никакой опасности не было, а срочность была. К тому же Люсьен опытный моряк ему любое море по колено. Так что я не понимаю, чем ты опять недоволен. Кстати, это твой двоюродный дядя Миррон Тер Аббаз. Миррон, позволь представить мой сын Зураб, его супруга Тери Жизель и их дочь Тери Люсиль. С Люсьеном ты уже знаком.

— Очень приятно познакомиться. — Миррон кивнул все еще хмурому Зурабу и слегка поклонился в сторону каждой из дам.

Зураб коротко кивнул и вперил взор в папашу. Женщины вяло закивали, и едва дождавшись официанта, потянули к себе кувшин с прохладным кислым соком (лучшее средство от тошноты) и стаканы.

И тут спасая обстановку к их столу подошли капитаны.

— Тер Беррани, разгрузка закончена, люди согласно вашему приказу отпущены в увольнительные на сутки. Охрана… — При этих словах капитан покосился в сторону застывших у стенки пантер, а Зураб скрипнул зубами так, что заломило уши. Он все еще не мог привыкнуть к тому, что его людьми командует отец, а не он. — В общем отряд сформирован и ожидает дальнейших указаний.

— За ночь планы немного изменились. Отдайте своим людям приказ, что с этой минуты они будут сопровождать и охранять не меня, а Люсьена. Юный Тер Беррани получил назначение посла при дворе Каннингема и на первых порах дополнительная защита ему не повредит.

— Да ты…да я тебя… — Начал закипать Зураб, но одного ледяного взгляда Зарима хватило, чтобы угомонить буйного сыночка.

— Еще раз перебьешь меня, и я упрячу тебя в сумасшедший дом. Ты слишком агрессивен, и можешь представлять для Люсьена угрозу, если будешь вести себя подобным образом при дворе. Если же это от тебя не зависит, и ты просто не в состоянии сдерживать свои дурные наклонности, то отправляйся домой. Миррон, проследи, чтобы мою семью устроили как подобает.

Зарим встал, его охранники тут же замаячили у него за спиной.

— Ты куда? — Миррон не сделал даже попытки последовать за родичем. По опыту знал, если Зарим не в духе, то лучше его не трогать. Зато теперь стала понятна его щепетильность в плане детей. Очень неприятно видеть собственные дурные наклонности как в зеркале отраженные в детях. Тут любой здравомыслящий задумается, а стоит ли этих детей иметь.

— Пойду покупать подарки Каннигему. Не может же Люсьен явиться к нему с пустыми руками.

— Мальчика возьми с собой.

— Естественно.

Зарим ушел, а Миррон уставился на родичей не зная что ему с ними теперь делать. Если они на кровника так резко реагируют, то с чего Зарим решил, что будут слушаться его.

Зарим вернулся в номер, зло хлопнув дверью, тем самым оставив телохранителей снаружи, но не сделал и десяти шагов как сила зачарованного ошейника заставила его остановиться посреди комнаты. Дальше он не мог сделать и шага. Слишком крепкой была магическая связка и слишком короткой. Никогда ранее отец не сажал его на столь короткий поводок. Это что ж теперь ему и мыться придется в присутствии охраны? А как же женщины? Вдруг ему повезет, и какая-нибудь красотка согласится провести с ним вечер? Они что тоже будут присутствовать?

Видимо разочарование сорвавшимися планами было написано у него на лице крупными буквами, так как Люсьен сделал большие глаза и отошел от него подальше в угол.

— Дед? Ты чего? Тебе плохо?

— Хорошо. Собирайся, мы идем по магазинам.

— Я пас. — Тут же оживился Люсьен. — Если тебе надо прошвырнуться по базару, то возьми с собой маман, а еще лучше Люсиль. Вот кто знает толк в покупках.

— Люсьен… — Ласковый голос Зарима заставил вздрогнуть молодого человека. — Если бы я собирался купить подарок даме сердца, я бы так и поступил. Но не думаешь же ты в самом деле, что Люсиль способна купить достойный подарок Каннингему?

— О…о… если так, то я иду. — Люсьен сразу засобирался, опасливо косясь на дедулю. — А ты чего стоишь, не проходишь?

— Не могу. — Зарим вздохнул, начиная успокаиваться. Определенно внучик был отдушиной для сердца. — Подай мне кафтан, пожалуйста. И захвати побольше золота.

Пока Люсьен возился надевая свой кафтан и распихивая по карманам как можно больше золота, Зарим тем временем впустил в комнату охрану и тоже переоделся.

Чтобы избежать встречи с Зурабом и того пуще с Жизель и Люсиль они не сговариваясь покинули гостиницу через черный ход, где их уже поджидал десяток солдат, одетых в штатское с тем чтобы слиться с толпой и следовать за охраняемыми как можно незаметнее. Люсьен от удивления присвистнул, а Зарим улыбнулся. Хорошее настроение было восстановлено. Как все-таки хорошо иметь дело со столь понимающими людьми как Миррон.

— Откуда они узнали, где мы выйдем?

Они с Люсьеном шли по улицам, от порта к центру города. Четверка пантер разошлась по сторонам, оставив Зариму очень мало места для маневров. И он твердо решил попозжа потолковать с ними об этом. Остальная охрана вообще исчезла с горизонта, создавая иллюзию, что они гуляют сами по себе.

— Я говорил вчера и повторяю теперь. Во всем полагайся на Миррона, он не даст тебя в обиду. И многому научит. Только держи от него подальше свою сестру. Неровен час, окажется у него в наложницах, а это недопустимо.

Люсьен сначала не понял о чем это говорит дед, а когда до него дошло, что ему навязывают Люсиль, чуть не взвыл от отчаяния.

— Ты не сможешь оставить ее со мной. Маман не позволит.

— При чем тут Жизель. Я прикажу, и она останется. Ты все еще никак не поймешь, что мое слово по отношению к вам может отменить только Аликай, его отец или Ализир. Подчинение в клане идет снизу вверх, а приказы сверху вниз. И это не политика кланов, а закон крови. Люсиль просто не сможет ослушаться, даже если сильно этого захочет. Кровь ей не позволит. Именно поэтому среди нас нет предателей. И вообще. Обещал же я ей пристроить ко двору. Вот и сдержу слово.

Люсьен выслушивал деда молча, потом вообще прикрыл глаза прислушиваясь к чему-то внутри себя, а когда вновь глянул на него Зарим увидел в глазах юноши страх.

— Значит любой, кто старше меня, может приказать мне что у годно, и я выполню, даже если это противозаконно? Так?

— В теории да. Но поверишь ли ты, что скотов и сволочей среди нас нет. Просто потому, что мы любим своих потомков и не можем сознательно причинить им вред.

— А то, что ты делаешь с папан, тогда как называется?

— Это называется дипломатия, которой тебе еще только предстоит обучиться. Разве ты слышал, чтобы я отдавал ему категоричные приказы? Или что-либо приказывал тебе или Миррону? Или если уж на то пошло капитану и его людям? Нет. И еще раз нет. И вообще… — Зарим не договорил. Его глаза мечтательно закрылись, и из груди вырвался не то вздох, не то рык. — Чудесное будущее, жаль, что я его лишен.

— Это ты сейчас о чем говоришь?

— О птичках Люсьен. О птичках. Не обращай внимания, это у меня чувство юмора такое. Просто сведу твоего отца с направляющим, и устрою ему первое обращение. Увидишь, побывав в шкуре зверя, он сразу угомонится и станет мягче во сто крат.

Люсьен честно пытался молчать. Правда, пытался. Но любопытство так и подмывало его изнутри. Язык чесался спросить, что могло случиться с дедом, что он утратил дар двуликости. И не утерпел, хотя понимал, что рискует разрушить едва завязавшиеся хорошие отношения.

— Что с тобой случилось, что ты больше не двуликий?

Спросил и отстал на три шага, чтобы не получить с разворота в челюсть или под дых. Зарим остановился, увидел его маневры и весело, хотя и немного принуждено рассмеялся.

— Что? Тоже собираешься сделать ставку?

— Силы Небесные, а что на это уже ставят?

— Сто к одному, что все произошло из-за женщины. — Вдруг высказался один из охранников.

— Да ну? — Удивился Зарим. — И многие уже поставили?

— Все, кто в курсе ваших затруднений. — Заговорил другой.

— Как приятно вновь побывать дома. Сразу чувствуешь себя нужным. Бедные чистокровные, как они будут развлекаться, когда меня не станет.

— Дед, не говори так. Вдруг все еще можно исправить.

— Можно. Только я не знаю, как перехитрить богов. Если ты знаешь ответ, подскажи.

Люсьен не знал, а потому промолчал. Заткнулись и охранники вновь став безучастными свидетелями. Зарим заложил руки за спину и спокойно шел по улицам, делая вид, что внимательно рассматривает витрины и вывески на магазинах. Как будто на самом деле собирался посетить одни из них. А на самом деле, он делал все, чтобы не смотреть в глаза внуку. Люсьен, поняв, что своими вопросами только расстроил деда, пытался придумать как того развеселить как вдруг его взгляд зацепился за витрину одного из магазинов. Вернее не за саму витрину, а за то, что на ней было выставлено.

— Дед. — Окликнул он Зарима, но тот не услышал. — ДЕД!

— Незачем так орать. Я между прочим не глухой. Что ты там высмотрел?

— Кажется, я знаю как решить твою проблему ошейника так, чтобы Каннингем ни о чем не прознал.

Они стояли и как два подростка таращились на красивый кожаный доспех, надетый на манекен воина, но не это привлекло их внимание, хотя доспех был просто великолепный. Сразу чувствовалась рука мастера. На самом деле обоих интересовала только одна деталь воинского костюма. Кольчуга, под кожаными латами. Звенья ее цепи были прикреплены к плоской полоске металла, выполненной в виде ошейника, а не горловины как это делали другие мастера.

— Нет. — Наконец выдал Зарим. — Ты хоть представляешь сколько она весит? Я что должен буду таскать на себе эту тяжесть, каждый раз выходя из дома? Ты в своем уме Люсьен?

— Только один раз, в момент прибытия. Потом устроим пир в честь моего назначения. Естественно пригласим Каннингема вместе с другими послами, там и покажешься уже в настоящем ошейнике, попутно рассказав какую-нибудь байку по поводу его появления. Все будут пьяные, посмеются и к утру никто и не вспомнит что с тобой что-то не так, а если вспомнят, то реакция уже будет такой, какая угодна нам, а не им. Надеюсь у Нирраны большой дом, иначе придется изрядно потратиться чтобы арендовать дом, достойный, чтобы в нем появился Эрл.

Зарим смотрел на внука и не мог нарадоваться. Стоило терпеть ненависть сына, чтобы иметь наслаждение общаться с Люсьеном.

— Люсьен, ты уверен, что правильно выбрал профессию? Насколько я знаю военным такой ум ни к чему.

— Я больше не военный, и благодаря тебе я уже сменил профессию. Так что надо отрабатывать оказанное доверие.

На то чтобы купить и подогнать по размеру кольчугу они потратили добрую часть дня. Зато обошлась она им до смешного дешево. Десять золотых и одна подпаленная шея. Так как пришлось распаивать горловину и спаивать ее прямо на Зариме, чтобы обе железные пластины легли впритык и не мешали вертеть головой.

А потом уже не мешкая отправились покупать дары Каннингему. К исходу дня, Люсьен понял что посол работа не только дипломатическая, но вдобавок и физическая. Навьючив всю свою охрану пакетами и свертками, так, что те дороги не видели, так их было много, сами несли особо ценные вещи. Такие как редкие книги, дорогущие магические амулеты и коллекционное оружие. Которое им продали только потому, что хозяин лавки чудом оказался старинным должником Зарима и тот не постеснялся стребовать с него ответную услугу.

Они уже шагали к дому, и Люсьен мечтал только об одном. Свалить все это барахло в кучу и завалиться на диван давая отдых ногам и дрожащим от несомой тяжести рукам. Как Зарим вспомнил, что забыл купить еще один подарок. Свалив все свои свертки на бедного Люсьена, он скрылся в ближайшей ювелирной лавке. А когда вернулся не подумал забирать их обратно, при этом что-то бережно укладывая в карман.

— Что купил?

— Подарок Диане.

Люсьен выронил все свертки и те рассыпались по улице. Охрана кинулась их собирать при этом роняя собственную поклажу и получилась настоящая куча мала, так как особо шустрые горожане кинулись «помогать» им в этом. То есть тырить то, что закатилось особо далеко.

— Нет, ты точно смерти моей хочешь. Теперь я понимаю, почему отравили беднягу Валлиса. Наверняка подобно тебе спутался не с той дамой. За что и поплатился своей жизнью. Ты хоть представляешь, как это будет выглядеть, вручи ты ей свой подарок? И это притом, что тебя называют отцом ее старшего сына. Тебя никакая кольчуга не спасет, потому что Каннингем прибьет тебя собственными руками.

— Не прибьет. Слух о том, что я отказался от отцовства дойдет до столицы раньше чем мы туда прибудем и у Дианы будет очень серьезный разговор с мужем на эту тему. А мой подарок утешит ее гораздо лучше, чем моя постель. Так что о тебе я думаю в первую очередь. Как бы это не выглядело со стороны.

Люсьен стоял, смешно хватая ртом воздух. Зарим видя, что его слова застряли словно кость в горле и никак не укладываются в юной голове, похлопал внука по спине, приобнял за плечо и повел к гостинице, оставив охрану собирать раскиданные вещи.

— Видишь ли Люсьен иногда случается так, что внешние поступки разумных существ не отражают их истиной сути. Если ты не можешь увидеть эту самую суть, лучше промолчи. Сойдешь за умного. Поверь это все лучше, чем закатить скандал и выставить себя дураком. Ну так как? Мы договорились с тобой на счет Нирраны?

Все что мог сделать в этой ситуации, пунцовый от стыда Люсьен, это согласно кивнуть. И молчать всю оставшуюся дорогу до гостиницы, а также во время поспешных сборов и не менее поспешной телепортации в столицу, где их встретила вдова Валлиса. А воочию увидев подопечную, поклялся навечно остаться немым, чтобы значит за умного сойти.

 

Глава 3

Разбудили ее тихое шушуканье, шарканье босых ног по полу и шуршание одежд. Приоткрыв глаза, она увидела возле постели перепуганную стайку девушек. Они со страхом таращились на нее, а увидев, что на них смотрят, бросились в рассыпную. Прошелестели длинные юбки, и в комнату вплыла удивительно красивая женщина средних лет.

— А ну брысь спать! — Тихо, но властно приказала она, и девушки убежали.

Прикрыв за ними дверь, женщина обернулась и без страха посмотрела на нее.

— Выспалась? — В ее голосе не было осуждения, вторжением в дом.

— Да, спасибо. — Эния привстала на постели. — Простите за вторжение, я сейчас уйду.

— В таком виде? — Точеные брови изогнулись в удивлении.

И Эния только сейчас поняла, что выглядит далеко не лучшим образом. Магические одежды исчезли. Все тело сплошь покрыто синяками и ожогами. Кровь своя и чужая за ночь запеклась и бурой коркой прилипла к коже. Растянутые в битве мышцы и связки позволяли двигаться с большим трудом. Интересно, что эльф вытворял с ее телом, что порвал все, что только можно. Увы об этом можно было только догадываться. Память о событиях прошлой ночи сохранила только смутные воспоминания в виде отрывочных образов. Зато она хорошо запомнила крики и вопли убитых ею магов. Боль израненного тела навалилась на нее во всю мощь, заставив уткнуться лицом в колени и до крови закусить губы, чтобы сдержать стон. Рядом с нею на окончательно испорченных простынях лежали кинжалы, залитые кровью по самую рукоять.

Странная женщина молчала, позволяя ей переживать боль осознания. Эния же, понимая, что ужас от содеянного вот-вот накроет ее сознание, превозмогая боль бросилась в ванную и включив ледяной душ на всю мощь, встала под его струи. Ее трясло от шока и холода, но вместе со смываемой кровью смывалось отчаяние. Дышать стало легче, тошнота отступила и черная пропасть захлопнула свой зев, оставив в покое истерзанную душу.

— Хватит, а то простудишься.

Женщина решительно вошла в ванную, выключила воду и закутала ее в огромное белоснежное полотенце.

— Простите, простите…

Эния позволила увести себя обратно в спальню и без сил рухнула в ближайшее кресло. Женщина тем временем выглянула в коридор, кликнула служанку, отдала приказ убраться в комнате и принести легкий завтрак. Вернувшись к ней она стала прохаживаться по комнате. Было видно, что и она нервничает, не зная с чего начать разговор. Эния не спешила помогать ей в этом. Меньше всего на свете ей хотелось отвечать на вопросы. Но отвечать придется. И вынужденную передышку она использовала на то, чтобы придумать правдоподобную историю для своего появления в чужом доме. Тем более, слухи о резне в храме очень быстро распространятся по городу. Будет великим чудом, если городские власти не прознают про оборотня. Но она давно перестала верить в чудеса. С ней они не случаются. Наоборот судьба бьет все сильнее, как будто проверяя ее на прочность.

— Я не буду спрашивать кто ты, и во что вляпалась. Наоборот, дам тебе укрытие, пока не поправишься, но с тебя потребую выполнение одного деликатного дела. Ты согласна?

Эния ожидавшая чего угодно, только не этого изумленно кивнула.

— Что за дело?

— Об этом после. — Женщина наконец перестала метаться по комнате и села напротив нее. — У тебя есть имя? Или ты от шока совсем плоха стала?

— Сиу. — Ответила Эния, не уточняя фамилию.

— Сиу, так Сиу. Что тебе нужно для скорейшего выздоровления?

Эния задумалась. Маг Жизни пришелся бы кстати, но она бросила его умирать в Храме Эфира и не факт, что он дожил до утра. Амулет жизни тоже ничего, но после этой ночи у нее появилась аллергия на всякую магию. Неожиданно на ее лице проступила странная улыбка, заставившая женщину испугано отшатнуться от нее.

— Свежее, теплое мясо с кровью и чтобы сутки никто не входил в комнату.

— Много мяса? — На всякий случай уточнила женщина.

— Много. Вы не смотрите, что я худая. Для полного выздоровления мне потребуется туша кабана.

Тут дверь отворилась и служанка внесла на подносе заказанный завтрак. Выставив на стол кувшин с чаем, блюда с прозрачными хрустящими поджаренными хлебцами, масленку и вазочку с джемом, она удалилась, а Эния глянув на еду зашлась в приступе истерического смеха.

Женщина стоически держалась в попытке сохранить солидность, но сопоставив по весу кабана и то, что стояло на столе расхохоталась вместе с ней.

— Меня зовут Эстела. — Представилась она, вытирая кружевным платочком выступившие слезы. — Чаю?

— Да пожалуйста.

Эстела разлила чай по малюсеньким фарфоровым чашкам. Эния тем временем намазала хлебцы маслом и положив на свой побольше джема чуть ли не целиком запихала в рот.

— М…м…м… как вкусно. Вишневый, мой любимый. Можно? — Она взяла в руки вазочку, ложечку и вопросительно глянула на мадам.

— Не стесняйся. — Женщина улыбнулась. — У меня еще есть. Много.

Она весело подмигнула и Эния бесцеремонно слопала весь джем, не постеснявшись вылизать пиалу.

— Странное сочетание сырого мяса и варенья, ты не находишь?

— Что тут странного? — Удивилась Эния. — Мясо зверю, варенье человеку. То, что я оборотень, еще не значит, что мне чужды человеческие слабости. Я чистокровная и во мне в равной степени сочетаются зверь и человек. Где я могу помыться?

— Чем тебе ванная плоха? — Удивилась женщина аккуратно отпивая из чашки.

— Тем, что она мала для зверя. Я залью все водой. Затоплю нижний этаж. Придется ремонт делать. Я такие траты за год не отработаю.

Женщина не стала спорить. Во-первых, пришла служанка и взялась убирать в спальне, во вторых потому что доводы ее убедили. К тому же будет неразумно тащить мясо в дом. Проще устроить ночную гостью поближе к кухне и кормить там.

— В доме есть большая купальня. По вечерам она занята, но сейчас как раз свободна. Если управишься за два часа, я успею поменять воду до прихода гостей.

— Отлично. — Эния встала.

Эстела тоже поднялась.

— Следуй за мной.

— Ничего, что я раздета?

— В доме только женщины. — Она загадочно улыбнулась. — Пока, только женщины.

Эния кивнула, запахнула полотенце и стараясь не кряхтеть пошла за мадам. Сколько ни прячься, от оборотня не скроешься. Ее нюх давно рассказал хозяйке многое о доме и его обитателях. Эния в жизни бы не подумала, что может оказаться в публичном доме. И вот так запросто вести беседы с местной мадам. Если та потребует от нее с кем-то переспать в оплату за предоставленный кров, убьет. Ей богу убьет.

Осознав, о чем только что подумала, Эния споткнулась и едва не свалилась с лестницы. Ее даже не особо впечатлила окружающая роскошь. Ее больше испугали собственные мысли. С каких это пор, ты стала думать об убийстве, как способе решения своих проблем? Откуда это в тебе, ведь от природы она не была жестокой, скорее наоборот. То, что она сделала ночью, было сделано от страха. Страха зверя загнанного в смертельную ловушку. Сейчас же она рассуждала о жестоком преднамеренном убийстве, так как будто убивала на завтрак обед и ужин.

Эстела проводила ее до купальни, рассказала, что и где брать, как включать воду и ушла распорядиться, чтобы с базара доставили мясо. Оставшись одна, Эния в первую очередь заперла все двери и закрыла окна. Ей не хотелось, чтобы ее тревожили. Ей жизненно необходимо было побыть одной, чтобы осмыслить все происшедшее. И главное понять, как жить дальше. В каком направлении двигаться. К чему стремиться. Если в жизни не будет цели, то зачем такая жизнь вообще нужна? Поняв, что сидит на краю бассейна, сжав в руке мыло так, что оно полезло сквозь пальцы, Эния тряхнула головой, загнала все мысли в дальний угол и решила все же искупаться. Не хватало досидеться, пока сюда повалят девочки с клиентами. Вот будет смех… э…э… или совсем даже не смех.

Хмыкнув в ответ на свои мысли, Эния намылила мочалку мылом и взялась за купание, о котором мечтала все эти бесконечные недели пути. Она скребла себя и терла. Терла и скребла, не обращая внимания на содранную кожу и синяки. Смывала грязь под душем, и вновь бралась за жесткую мочалку. Тело от ее усилий было красным как у вареного рака, зато вместе со скрипящей кожей к ней возвращалось давно забытое ощущение чистоты. Как все-таки плохо путешествовать зимой. Ни умыться по-людски, ни почистить зубы, если только ты не мазохист, мечтающий выплюнуть эти самые зубы в ледяной ручей. А уж о такой роскоши как купание можно просто позабыть. Нет, можно конечно и помыться, но когда из-за кустов на тебя смотрят двое мужского полу, не доверяющие твоей самостоятельности, у любой нормальной девушки отпадет всякая охота раздеваться. Нормальной она не была, приходилось развеваться перед Аликаем, но остатки морали в ней все же присутствовали, и щеголять нагишом еще и перед Жилем ей не улыбалось.

Закончив мыться, она еще долго наслаждалась теплой водой в бассейне. Было так приятно откинуться на край и позволить ласковой воде держать полностью расслабленное тело. Собственная магическая регенерация, подстегнутая метаболизмом зверя, сделала свое дело. И к приходу Эстелы на ее теле не осталось и следа от ночного побоища. Ожоги, порезы, царапины и синяки благополучно зажили, вернув коже природную гладкость.

В двери негромко, но настойчиво постучали.

— Минуту!

С большой неохотой Эния выбралась из воды, твердо решив, что когда у нее будет собственный дом, в нем обязательно будет бассейн в три раза больше этого, чтобы в нем можно было не только лежать, но и плавать. Замотав волосы одним полотенцем, тело другим, вся чистенькая и розовенькая, она открыла двери и ахнула от удивления.

Эстела ее просьбу о больших количествах мяса поняла, ну очень буквально и притащила только что освежеванную тушу.

— Заносите мальчики. Здесь воды больше чем на кухне, будет чем кровь смыть. Да, кладите сюда, у края бассейна. Все спасибо, можете идти.

Эния прилипнув к двери, во все глаза наблюдала за тем, как разносчики с базара внесли еще теплую тушу и прямо с носилками оставили там где было велено, получили свои денежки и даже не глянув в ее сторону, удалились. Эстела же захлопнув за ними дверь повернулась к ней, весело сверкая глазами.

— Не могла же я сказать, что собираюсь кормить тебя одну. Сказала, что это для званого ужина, а чтобы никого не обмануть, для настоящего ужина заказала мясо у постоянных поставщиков. Тебе хватит?

— Более чем. — Эния подошла, судорожно вдыхая мясной аромат. Рот сам собой наполнился слюной. После регенерации оба ее организма выли от голода, и никакое варенье не восполнит потраченную энергию так, чтобы быстро и полностью. В этом деле не было ничего лучше свежатины.

— Может тебе нож принести или еще чего? — Неуверенно предложила мадам.

— Не нужно. — Эния улыбнулась женщине, едва сдерживая обращение. — Будете смотреть?

— Нет. Я потом загляну к тебе.

Эстела чуть ли не бегом покинула купальню, а Эния не в силах терпеть перекинулась зверем и с утробным урчанием кинулась на мясо.

* * *

— Пап, а Варя где?

Нестор чуть не рубанул себе топором по запястью, когда увидел у калитки дочь в сопровождении мага.

— Гери? — Топор выпал из рук, ударив обухом по пальцам, но он даже не охнул. Испуганно глянул на дочь, потом на дом и впустив их во двор отвел, подальше от окон.

— Вы что тут делаете?

— Простите, за вторжение. — Вмешался Жиль. — Ваша кобыла не возвращалась? Нам вещи нужны. Срочно.

— Не было ее. Да только ночью в лесу волки выли… Ох Гери, что же ты наделала? Ты зачем из дома ушла?

Геарта покосилась на Жиля. Он же лишь плечами пожал.

— Айк с тебя шкуру спустит за вранье. Когда узнает, что ты из дому сбежала.

— Не сбежала я. — Зашипела Гери, боязливо покосившись на дом. — Просто решила жить по новому. Кто же знал, что Варя в лес ускачет и придется вернуться. Пап, ее точно не было? Может, ты не заметил?

— Гери. — Обиделся Нестор. — Чтоб я да приблудившуюся скотину не заметил? А может ее волки съели? Мы такой вой слышали.

Гери и Жиль переглянулись и прыснули со смеху. Только сейчас Нестор заметил, что у парнишки глаз подбит, а дочка странно потирает пятую точку. Неужели…? Рот сам собой растянулся в улыбке.

— Я так понял, тебя встретили без особой радости?

— Ой, пап, я тебе такое расскажу.

— Гери, потом в письме напишешь. Надо Варю найти, пока Айк из города не вернулся.

— Точно. Ты прости пап, я пойду, пока мама не увидела. Я обязательно напишу.

Они с Жилем вышли на улицу. Нестор проводил их до ворот, на прощанье обнял дочку и строго пригрозил магу.

— Береги ее, понял? Иначе найду, шею сверну.

Он говорил совершенно серьезно. И не понял, почему эти двое согнулись пополам от неудержимого хохота. Но на душе стало спокойно. Дочь в надежных руках и хотя он, по известным причинам недолюбливал оборотней, был уверен, что Вилт позаботится о девочке.

— И что теперь? — Жиль заметно нервничал, возвращаясь к условленному месту без коня и что самое главное без вещей.

— Не знаю. — Гери брела рядом, изредка пиная прошлогоднюю листву. И та с тихим шорохом разлеталась в стороны, открывая взору молодую изумрудную поросль. — Может, ее правда волки съели?

— Шутишь? На такую старушку ни один порядочный волк не глянет. Побоится зубы поломать. Тем более мы знаем, кто выл на самом деле, так что нечего на бедных волков пенять.

— И то верно. — Гери вздохнула и глянула на мага, ища поддержки. — Что Вилту скажем?

— Ничего. Пока он не вернулся будем искать Варю, а если не найдем, говорить ничего не придется. Он сам все скажет. — И помолчав добавил. — И покажет, чтоб нагляднее было.

Гери не удержалась от улыбки.

— Он всегда такой нервный? Или это оттого что Сиу сбежала?

— Не поминай беду, а то грянет. Что будет, когда он ее найдет. Убьет ведь.

— Что все так серьезно? — Удивилась Гери. Надо же, такой приличный молодой человек этот Вилт. И такие садистские наклонности.

— Да в их отношениях сам демон ногу сломит. Лучше не вмешивайся.

— Любовь? — Рискнула спросить Гери. Она уже давно не верила в сказочку про сестер и братьев. Дураку понятно, что наврали.

— Что-то вроде того. — Уклонился от прямого ответа Жиль. Но понял, что теперь от него так просто не отстанут. Уж лучше бы он пошел с Айком в город. Ведь тому наверняка потребуется магическая защита, чтобы скрыть силу оборотня. А Ясенка бы с Гери пошла. Она и лес лучше знает и с животиной всякой общий язык найти сможет. Веточкой там приманит или даст Варе листиков пожевать. Даром, что ли древень.

Неожиданно в глубине леса послышались странные звуки, топот множества бегущих ног и из-за стволов деревьев показалась разношерстная толпа мужчин разного возраста. Все с выпученными глазами и воплями бежали мимо них, не замечая и не останавливаясь. Двое, до того напуганные, пронеслись рядом с Гери зацепили ее плечами, едва не сбив с ног и не обратив на девушку никакого внимания побежали дальше.

— Жиль? Чего это они?

Гери посмотрела на парня, но тот смотрел в ту сторону, откуда прибежали разбойники.

— Хэлли проснулась. — Вымолвил он. — Пошли, теперь быстро Варю сыщем.

— Хэлли? А это еще кто?

Жиль глянул на девушку и вдруг лукаво улыбнулся.

— Увидишь. Пошли, а то Варя с перепугу еще дальше убежит.

Схватив Геарту за руку Жиль поволок ее в лес, но далеко идти не пришлось. Вслед за бандой разбойников из леса показалась Варя. Бедная коняка неслась с выпученными глазами, издавая дикое ржание. Увесистые тюки растрепались и за нею оставался след из их вещей, но не это было причиной странного бегства разбойников. Причиной была призрачная всадница, гордо восседающая на Варе. Длинные волосы растрепались и оставляли по лесу след от эктоплазмы. Глаза горели радостным огнем, на лице шалая улыбка. У нее даже кончики ушей подрагивали от восторга.

— Жиль! — Радостно закричала Эльфийка и натянула поводья.

Варя встала как вкопанная, выбросив Хэлианию из седла. Будь она живой лететь ей кубарем по земле метров десять, а так девушка призрак взмыла в воздух, проплыла над головами разинувших рты людей и плавно приземлилась у них за спиной.

— Жиль, какой чудесный день. А где Аликай? — Увидев, что ее появление повергло людей в шок, Хэлли радостно засмеялась и обняв Жиля и Гери за плечи, заглянула в глаза сначала одному, потом другой. — Жиль, что за лица! Ты представишь меня своей подружке? Надо же, сколько я проспала, если ты успел обзавестись девушкой, заблудиться в лесу и потерять Аликая?

— Три дня Хэлли. Ты спала всего три дня. И Гери… Геарта не моя девушка, она просто путешествует с нами, и не Аликая мы потеряли, а Энию.

— Ба…. Оставила вас без присмотра, и вы умудрились потерять девочку. Что же я буду делать без нее этой ночью?

Гери едва успела прийти в себя от шока, что ее обнимает за плечи призрак, так еще и это свалилось на ее бедную голову.

— Вы что тут все извращенцы, что ли? — Взорвалась она.

— При чем тут это? — Удивился Жиль. Его самого объятия призрака ничуть не смущали. Обвыкся, да и Хэлли оказалась подругой что надо. Вон как с разбойниками поквиталась. Одно досадно весь труд насмарку. Для кого спрашивается, ловушек наставил?

— Притом, что Вилт сходит с ума по Сиу, ты заигрываешь с призраком, а она сама водит шашни с Сиу. Что еще я должна о вас думать? Вы вообще откуда такие взялись?

— Жиль? — Хэлли глянула на растерявшегося от неожиданных обвинений мага. — Чего это она?

— Понятия не имею. Гери, все не так как ты думаешь. Айк головой отвечает за Энию и ее безопасность. Если с ней что случится, ему хана. Казнят, не помилуют. Имей ты такую перспективу на будущее, как будешь реагировать, что эта проклятая девчонка вечно попадает из огня да в полымя. Тут и у нормального человека крыша поедет, не только у оборотня. Что до Хэлли… А собственно что у тебя случилось? — Обратился Жиль к эльфийке. — Зачем тебе Эния так срочно понадобилась?

— Так полнолуние сегодня. Мне сила нужна, иначе всех убью, не помилую. Ты что забыл? Или тебя предупредить забыли?

Жиль и Гери как один глянули на небо, на котором ласково светило солнышко. Дело близилось к обеду. Айк уходя, не сказал когда вернется, приказав ждать здесь. Здесь значит на поляне посреди безмолвного леса, где кроме них нет ни одной живой души. Хм… душа как раз имеется, только вряд ли живая. И скалится хуже смерти, что нарисована на стенах храмов темных. Вот блин и разбойники как назло сбежали. Может, их хватило бы кровожадному призраку? И Хэлли оставила бы их в покое…

— Жиль… — Гери дернула мага за рукав. — Что делать-то будем? Мне помирать ой как не охота.

Жиль глянул на безмятежно улыбающуюся эльфийку, на перепуганное лицо Гери… если к этой компании добавить Энию с ее проклятым невезением…. Впервые со дня знакомства он искренне посочувствовал Аликаю, и позавидовал Зариму, так вовремя слинявшему с опасного пути. Как ни странно имя оборотня включило в сознании защитный механизм, заставив очнуться и начать действовать.

— Где бы ни был Аликай, он найдет Энию, а мы найдем его. Гери, держи Варю, чтобы опять не убежала. Хэлли, поможешь мне собрать все вещи.

— Вот еще. — Фыркнула Хэлиания в крепкой рукой взяла поводья лошади. — Вдвоем вы справитесь быстрее, а я посторожу Варю, ну и имя для лошади. Гери, твоя заслуга?

Гери покраснела и засуетилась перестегивая сумки и разметавшиеся одеяла.

— Мне было десять, когда отец привел Варю в дом. Какое еще имя я могла тогда придумать?

— Действительно, какое?

— Гери, пошли. — Окликнул девушку Жиль. — Нам надо до темноты в город попасть и успеть найти наших. Так что времени в обрез.

— Да, да, ты прав. Надо спешить.

И Геарта не хуже Вари бросилась в лес собирать раскиданные вещи. Жиль посмеиваясь пошел следом.

Вдвоем они управились быстро. Правда вещей оказалось многовато. Из-за чего их пришлось сортировать и укладывать заново, а потом еще предстояло все это добро навьючить на несчастную лошадь. Тем более надо было взять и монстра. Вдруг в городе какой маг разберется что оно такое, да и страшно оставлять его в лесу. Вдруг оно опасное, ведь Ясенку покусало, а ведь она ему ничего не сделала. Больше всего места на крупе кобылы заняли одеяла и теплые вещи. Гери, как девушка практичная и основательная, подошла к идее долгого путешествия с присущим всем деревенским жителям здравым смыслом и набрала теплых вещей на всю компанию, памятуя, что они заявились в дом почти голые. Когда наконец все было утрамбовано, связано, уложено и закреплено где надо, оказалось, что до темноты в город попасть они уже не успеют. Хэлли молча наблюдала за тем, как молодые люди отчаянно тащат кобылу в поводу, так как сесть на нее верхом не хватило совести даже у худосочного Жиля.

— Слушай, что ты дурью маешься. — Наконец не выдержала она, когда за пол часа они не прошли и километра. — Открой портал и дело с концом. Будем на месте уже через пять минут.

— Аликай не велел колдовать. — Угрюмо ответил Жиль и в тысячный раз посмотрел на небо, где начинал алеть закат.

— Подумаешь приказал. — Отмахнулась от его слов Хэлли. — Что тебе проку в приказах, когда через пять часов я начну пить твою жизнь? Что тогда на это скажет Аликай?

Жиль сглотнул и заметно побледнел. Побледнела и Гери. Подскочив к магу она вцепилась в лацканы тулупа и принялась трясти его как бобик грушу.

— Жиль, голубчик, плевать на Вилта, открывай портал. В городе тысячи людей, ей хватит.

— Вот она сущность оборотня. Только о себе и думаете. — Оскорбился в своих лучших чувствах Жиль. — На других вам наплевать.

— Жиль, — ласково пропела Хэлли. — В городе Эния, я ее быстро найду, получу свою порцию силы и угомонюсь. Что за паника на пустом месте. Не понимаю.

Пришлось подчиниться. Против двух свирепо настроенных дам, не устоял бы и Аликай, а Жиль даже пытаться не стал. Все равно не справится. Портал он открыл с легкостью. Хэлли как увидела воронку, первой скользнула в проход, за ней Гери, а Жилю досталось самое интересное. Протащить через энергетическую брешь в мировом пространстве упирающуюся всем четырьмя копытами Варю.

Проклятая скотина! Проклятая скотина!! Проклятая скотина!!! Ненавижу лошадей!!!!!!!!!!!!!!

* * *

— Айк не будь занудой. Я дело говорю.

— Сказал, не полезу, значит не полезу.

Айк стоял у стен города и с тоской смотрел на высоченные оборонительные стены. Ни влезть по отвесной стене, ни перепрыгнуть. Высоко.

— Где-то я это уже слышала. — Съехидничала девушка. — Значит Жиля на меня затолкал, а сам стесняешься?

Вспомнив события прошедшей ночи, Айк густо покраснел, но ничего не ответил, продолжая созерцать стены и понимая, что без помощи Ясенки ему через них не перебраться.

— Аликай, не будь ребенком. Я быстро перекину тебя на ту сторону и никому ни слова не скажу. Чем хочешь поклянусь.

— Я верю что не скажешь. — Айк наконец соизволил обратить взор на девушку. Нога у нее уже зажила, только темная корка осталась, но и та скоро отвалится. — Просто не могу позволить, чтобы девушка меня на руках носила. Это так… так…

— Не по мужски? — Хихикнула Ясенка.

— Думай как хочешь. Надо найти другой способ попасть в город.

— Только не через главные ворота. Там охранные заклятья сканируют каждого встречного поперечного. Хочешь на весь город засветиться, что ты оборотень?

— Нет, через ворота я не пойду. Сам знаю, что опасно. Но Эния то прошла. Демон меня задери, как ей это удается? Без единой царапины пройти там, где другие головы сложили, и при этом она умудряется растянуться на ровном месте?

— Потому что она любимица богов. Тебе Гэрис говорил об этом открытым текстом, а ты ее все за дурочку держишь. Давай подниму, что ты упрямишься, словно девица в первую брачную ночь. Я же не человек, и даже не оборотень, так что никто над тобой смеяться не будет.

Айк вздохнул принимая ее правоту. Молча кивнув, он позволил себя обнять и невольно напрягся в ожидании, пока Ясенка трансформируется.

Она же ласково улыбнулась ему и в одно мгновение выросла на добрый десяток метров, превращаясь в дерево и раскидывая ветви над каменной стеной. Айк спрыгнул на стену и побежал до ближайшей караулки. Ветви Ясенки колыхнулись на ветру и быстро исчезли. Он же добежав до спуска, скатился по ступеням вниз и притаившись за ближайшим выступом осмотрелся. Крепостная стена, окружавшая Дартан, строилась как оборонительное сооружение, а не как защита от ветра. Поэтому между внешней стеной и городом была еще одна стена. Не такая высокая, но все же. Именно между этими стенами располагались все казармы и тренировочные базы городской стражи. Практично и разумно. В случае нападения, стража всегда на месте и в городе глаза не мозолят. Задействовав все чувства зверя, Айк выждал момент когда воинский патруль промарширует мимо него и перебежав внутренний двор прямо за их спинами, затаился уже под другой стеной. Пришлось пропустить три патруля, прежде чем настал момент, когда во дворе никого не оказалось. Разбежавшись, он прыгнул, ухватился за выступ на стене, подтянулся, перевалился через край и спрыгнул в чей-то сад, упирающийся прямиком в городские стены. Кто-то вскрикнул, от испуга. Айк бросился бежать, пока его не приняли за вора. И только удалившись от стены на приличное расстояние, перевел дух и осмотрелся, куда же его нелегкая занесла. Оказалось, он попал в жилой квартал. Добротные каменные дома жались друг к другу, оставляя между собой узкие улочки. За домами, небольшие садики, где летом зажиточные горожане отдыхали от знойной жары в тени своих яблонь и груш. Проверив, в порядке ли его магическая одежда, он перепрыгнул через забор, оглянулся, не видел ли кто, и одернув куртку преспокойно зашагал к дворцу Городового. Именно там они с Ясенкой договорились встретиться. Будучи древнем девушка обладала своими способами защиты от всяких охранных заклятий и прочих ловушек хитроумных магов. И у нее были свои собственные способы попасть в город никем незамеченной.

Люди словно живой ручей текли по улицам то в одну сторону, то в другую. Иногда Айк двигался вместе с ними, иногда встревал поперек движения, и тогда приходилось усиленно работать локтями, чтобы перебраться на другую сторону улицы. Наконец дороги стали шире, людской поток реже и идти стало свободнее. Так что до дворца Городового он добрался без особых хлопот. Хлопоты начались потом. Прождав Ясенку два часа, он начал вызывать подозрение у стражников. Чтобы не мозолить им лишний раз глаза, отошел подальше. Прогулялся кругом. Не помогло. Стоило ему приблизиться к ограде, как неподалеку возникала пара стражников и как и он делала вид, что стоит тут просто так.

Айк хмыкнул. Люди, как же с вами просто. Вместо того чтобы прятаться или еще как пытаться скрыться, он наоборот стал вести себя нервно, даже агрессивно. То и дело поглядывая на солнце, хватал себя за запястья и засовывал руки в карманы, раскачиваясь при этом с пятки на носок. Наконец поймал торговку с базара и за самую распоследнюю монету купил какой-то веник, который та громко именовала букетом. К тому моменту, как Ясенка соизволила явиться на «свидание» Айк уже озверел достаточно, чтобы устроить настоящую сцену в лучших традициях классической драмы.

— Ты где была? — Чуть не срываясь на крик заговорил он. — Я тебя жду, жду. Ты же обещала прийти днем, а уже вечер.

— Меня мама не пускала. — Ясенка захлопала глазками и жеманно улыбнулась.

Стража, получив свою долю представления, успокоилась и убралась с миром. И только после этого они смогли говорить свободно.

— Что случилось? Почему так долго?

— Это все маги. Там такая охрана! Айк, боюсь у меня плохие новости.

— Только не Эния. — Взмолился он.

— Именно она. Ее объявили в розыск. И за ее голову назначена награда в тысячу золотых.

— Силы Небесные. Что она натворила на этот раз? Убила городового?

— Нет. Всего лишь Окружного Магистра Темной магии, Окружного Магистра Стихийной магии с десяток их учеников. Смертельно ранила Окружного Магистра Жизни. Но он отказался выдвигать официальное обвинение и то потому, что едва жив. Да еще забыла, она покалечила исполняющего обязанности Окружного Магистра Ментальной магии. Так что дело труба. Если мы начнем ее активно искать, то тем самым выдадим с потрохами.

Айк онемел от подобного заявления. Впервые в жизни он не знал что сказать. Ясенка, увидев его лицо, испугалась не на шутку. Схватила за руки и уволокла в сторонку, где людей было поменьше.

— Айк, успокойся. Городские власти и внутренняя безопасность магов не Энию ищут. Они понятия не имеют что это ее рук дело. Поскольку битва была магической, то и ищут они сбрендившего Высшего мага. Ты же знаешь, среди них такое часто случается. Возомнит себя пупом земли и пойдет крошить всех несогласных. Эй, ты что?

— Мне надо посмотреть на место происшествия. Ты знаешь, где это? — Наконец вымолвил он, когда от сердца отпустило.

— Конечно. Все случилось на центральной площади прямо в Храме Эфира. Оцепление уже сняли, так что сойдем за прочих зевак. Пошли, пошли. Не стой на месте. Шевели ногами, а то ты серый весь. Айк, ничего же не случилось. Она жива, иначе бы ее тело нашли среди трупов…ой. Айк не надо.

Айк схватился за сердце и привалился к каменной стене. Ясенка поняв, что ляпнула не то что надо, замахала на него руками и подула в лицо.

— Айк, миленький, не умирай. С меня же Дубовик кору сдерет, если с вами, что случится. С тобой и Энией. Он ведь меня за тем и прислал, чтобы помочь вам.

— Ясенка. — Побелевшими губами прошептал Айк. — Не утешай меня больше, а то доутешаешься, что докладывать будет не о ком.

— Все, поняла, молчу. Ты как? Идти можешь?

— Могу. — Айк отклеился от стены и быстро зашагал к площади магов.

Чем быстрее он возьмет след Энии, тем быстрее найдет проклятую девчонку, а потом сдаст Ализиру. И пусть делает с ней все что захочет. А с него хватит. От таких переживаний и дуба дать недолго. Добравшись до площади, Айк первым делом обошел ее кругом и почуяв запах Энии прошел весь путь, который проделала она. Правда внутрь Эфирного Храма заходить не стал. На нем ловушек было, что конфет на елке к зимнему празднику. Да и не нужно ему это было. Со слов Ясенки и из запахов, что витали в воздухе, он без труда восстановил всю хронологию событий той ночи.

— Ничего не понимаю.

Айк присел на ступени одного из магических храмов. Ясенка тут же села рядом. Ноги у древней всегда были слабым местом. От природы неподвижные, они с трудом передвигались на большие расстояния. И если, двуликие в силу своей природы коней не любили, то древни с удовольствием на них ездили, и даже держали собственные табуны.

— Я не чувствую никого постороннего в храме, кроме Энии и магов, ее ловивших. И тем не менее я уверен. Это не она их убила.

— Почему? У нее была тысяча причин не даться им в руки.

— Потому что она не убийца. И никогда прежде не убивала. Но не это главная причина. Дело в том, что Эния не могла сделать этого физически. Ты бы ее видела. Тощая как куст годичный. — Айк прибегнул к понятному для древней сравнению.

Ясенка поняла, что он имеет в виду, и удивленно выгнула брови.

— Но тогда кто же их всех убил?

Айк стал мрачнее тучи. Он чувствовал зверя. И знал только троих чистокровных которые в него перекидывались. Эния, Алишер и… Зарим. Хлопнув себя по коленям, он резко встал.

— Я знаю в каком направлении она пошла. Найдем Энию, получим ответы на все вопросы.

Ясенка согласно кивнула. И поплелась следом за Аликаем. У нее начинали болеть ступни. Долгий разрыв с землей оставил ее без энергетической подпитки. И ее самочувствие быстро ухудшалось. Айк заметив, что девушка едва переставляет ноги, хотел взять ее на руки, но тут уж возмутилась она.

— Мы будем привлекать к себе внимание. Я просто возьму тебя под руку и пойдем медленнее, если ты не против.

Айк не был против. Позволив девушке повиснуть на своей руке, они поплелись по следу, который неожиданно резко оборвался у дверей большого трехэтажного дома. Красивый и богатый, дом мог принадлежать или зажиточному горожанину или мелкопоместному аристократу. Прежде чем постучать и позвать хозяев, Айк потянул носом воздух. Ноздри затрепетали, сердце глухо стукнуло в ребра и забилось, словно птица в клетке. Эния в доме.

— Пошли, она тут рядом, я ее чувствую.

Айк чуть ли не волоком потащил Ясенку за собой. Но девушка не нуждалась в дополнительных понуканиях. У нее был недвусмысленный приказ Дубовика проследить, чтобы Эния исполнила свое предназначение и сдержала данное слово. Так что она не меньше Аликая была заинтересована в поимке беглянки.

 

Глава 4

Рискнуть? Или Рискнуть? Вот в чем вопрос.

Рискнуть и спуститься вниз в том платье, что дала ей Эстела? И оказаться выставленной на всеобщее обозрение в едва одетом виде. Она даже дома никогда не выходила из комнаты в подобном виде, а тут придется присутствовать при большом скоплении людей.

Или Рискнуть и добавить хотя бы видимость приличий задействовав при этом резервы зверя. И весь вечер трястись, от страха, что упадет в голодный обморок, раньше времени израсходовав силы.

А ведь ей еще работать. Так сказать отрабатывать долг гостеприимства. Хвала Небу ни с кем спать не придется. Все что от нее требовалось, это привлечь внимание некоего господина, на которого укажет Эстела, проводить в номера, обездвижить с помощью магии и выкрасть документ, который этот господин вечно с собой таскает. Все просто, ясно и вполне осуществимо. Но именно легкость задуманного заставляла ее сомневаться и продолжать сидеть в своей комнате у зеркала и пялиться на свое отражение. Если честно, отражение ей совсем не нравилось. Слишком яркий макияж, какие-то перья в волосах, а про платье это вообще отдельная тема. Мало того, что оно едва прикрывало зад, оставляя ноги полностью голыми, так оно еще и на груди висело. Видимо его прежняя обладательница имела бюст на три размера больше и без должного объема легкая ткань складками свисала до пупка. Частично проблему приличий она решила, намотав на шею десять ниток бус. Но вот что делать с длинной?

— Сиу! Ты долго тут сидеть собралась? — В комнату как ураган ворвалась Эстела.

Увидев женщину в отражении зеркала, Эния не поверила своим глазам. Утром с ней вела переговоры хоть и красивая, но самая обычная деловая женщина. Такие обычно держат постоялый двор или трактир. Что из того, что у Эстелы дом свиданий. Работа она и есть работа. Но с наступлением сумерек мадам полностью преобразилась. В свои тридцать пять, Эстела была удивительно красива. С чистой белоснежной кожей, которую выгодно оттеняли иссиня черные волосы и ярко голубые глаза. Никак магией цвет изменяла. Так как еще утром они были карие. Но не это было главное в ее необычной внешности. Коралловые губы, чувственные и нежные. С манящей улыбкой, обещающей неземные блаженства. После одного взгляда на них хотелось зарыться в это роскошное тело с головой как в пуховое одеяло и никогда не вылезать оттуда.

Поймав себя на последней мысли, Эния разинула рот от удивления и затрясла головой. Все, совсем свихнулась. Это ж с каких пор ей стали нравиться женщины? Да с тех самых как вокруг нее стали виться одни мужики. Вот и нахваталась от них заразы как собака блох. Только сейчас она поняла, почему сразу прикипела к Геарте. Ей отчаянно не хватало общения с подружками. Простого трепа о туфлях, платьях и чулках. Призраки тысячелетней давности не в счет. С Хэлли у нее были особые отношения, под категорию дружба совершенно не попадающие. Пока она переваривала посетившее ее озарение, Эстела подошла сзади и положила руки ей на плечи.

Их взгляды встретились в отражении.

— Волнуешься?

— Ну, если учесть, что я не воровка, не преступница и честно плачу налоги. То да, волнуюсь. — Поймав скептический взгляд мадам, Эния подавила вздох.

Кому она рассказывает о своей честности и порядочности. Ты еще расскажи, что до сих пор девственница и жди, пока тебе поверят. Достаточно было увидеть ее вчера ночью или сегодня утром, чтобы понять, она именно та, за кого ее принимают. Убийца вне закона. Зверь загнанный в угол и готовый на что угодно лишь бы вырваться живым из ловушки.

— Пошли вниз. Сидя тут, страх не переборешь. Там музыка, вино закуски. Поешь, выпьешь, расслабишься…

— И получишь удовольствие. — Не удержалась Эния от сарказма.

Она шутила, но ее опять поняли буквально.

— Только после выполнения контракта. Сделаешь свою работу и веселись хоть до утра. Выгонять не стану.

Понимая, что спорить бесполезно, никто ее за язык не тянул. Могла ведь и не соглашаться, и едва проснувшись смыться из дома с помощью портала, Хвала Небу силы хоть отбавляй, так нет же. Совесть ее видите ли замучила. Отблагодарить захотела, вот и отдувайся теперь, как можешь. Эния встала и не утерпев, материализовала себе полупрозрачную юбку до пола, превратив таким образом «платье» в изящную кофточку.

— Ноги худые. Некрасиво. — Объяснила она Эстеле свои действия.

Та лишь пожала плечами и пошла к гостям. Эния бросила последний взгляд в зеркало, поправила бусы и пошла работать. Похоже профессия вора скоро станет ее родной. Чтобы не привлекать излишнего внимания, она спустилась по служебной лестнице и пройдя через кухню присоединилась к гостям Эстелы. Как ни странно особой неловкости она не испытывала. Возможно потому, что на нее не смотрели. Действительно, на что тут смотреть когда девочки мадам были просто суперкласс. Одна красивее другой и блистали разными талантами, устроив для гостей целое праздничное шоу. Как и предсказывала, Эстела пришлось выпить и закусить, но после первого бокала легкого вина, Эния подумала и перешла на воду. Неизвестно как на нее подействует спиртное. Вдруг обожравшийся мяса зверь возьмет верх над человеческой личностью, и она перекинется прямо здесь. Вот тогда будет шоу, так шоу.

— Пс…с…с…

Сначала Эния подумала, что ослышалась. Ей показалось, что она слышала голос Аликая. Сердце затрепетало, от внезапно охватившей радости… Он вернулся! Завертев головой в поисках оборотня, она нигде его не увидела. И решила что это ей только показалось, и у нее от страха шалят нервы.

— Пс…с…с… — Опять раздалось над самым ухом, заставив ее подпрыгнуть на месте, едва не сбив при этом какой-то фикус в кадке.

Она опять завертела головой и едва не прозевала знак Эстелы, пригласившей жертву разбоя, на танец. Эния хотела подойти ближе, чтобы как следует рассмотреть мужчину…

— Сиу! — Яростный шепот Аликая не узнать было невозможно.

Резко обернувшись, она принялась всматриваться в лица гостей, и увидела его почти за своей спиной.

Он изменил внешность так, что узнать его было практически невозможно, и тем не менее это был он. Его запах, его голос, его мимика и жесты, и его черные как ночь глаза, обещающие ей все кары небесные. К тому же он был не один. Яркая блондинка, юная и ослепительно красивая, словно майская роза, крепко держала его под локоть, и что-то нежно ворковала ему в ухо сладким голоском.

Их взгляды встретились. Айк шагнул к ней.

Она шагнула назад. Обернулась и от досады, что упустила жертву, чуть не наступила какой-то даме на длинное платье.

— Поосторожнее милочка!

— Простите, Тери.

— Сиу! — На грани слышимости прошипел Аликай. — Немедленно иди ко мне.

— Не могу, прости. — Она сделала еще несколько шагов назад. — Ты должен понять. Я должна отдать долг чести.

— Сиу!

Еще одно шипение, которое она проигнорировала и бросилась искать упущенную жертву. Айк бросился бы за ней следом, но боялся привлекать внимание, а потому на пару с блондинкой они стали пробираться следом за ней, как будто их заинтересовал стол с закусками. Эния же, чувствуя сверлящий взгляд в спину, лихорадочно искала мужчину, которого успела увидеть только со спины. А они все как будто сговорились, надели черные одежды, и выглядели для нее все на одно лицо.

Увидев, что ее нагоняют Аликай с блондинкой, она шарахнулась от них в сторону, налетела на другую пару, срикошетила и оказалась пойманной сильными руками.

— Куда-то спешите?

Зажмурив глаза, она мысленно сосчитала до десяти, входя в образ, и только потом глянула на своего нежданного кавалера.

— Пожалуй, уже нет. — Протянула она, оценивая его внешние данные.

Он улыбнулся, оценив ответ, и ловко продев ее руку под свой локоть, отвел в сторонку.

— Не люблю шум. Вы не будете против, если я вас украду на этот вечер?

Страх, волнение и злость на Аликая смешались в ней, образовав поистине адскую смесь. С одной стороны ей хотелось послать мужчину куда подальше, вцепиться в шкуру Аликая и дать наконец волю скопившему гневу и бесчисленным обидам. В то же время заигрывая с незнакомцем месть получалась более изощренной, но опасной для нее вдвойне, так как никто и никогда не учил ее играть в эти игры. А проводить эксперименты в этой области ей как-то не хотелось. К тому же вид у мужчины был совсем не располагающий для шуток.

— Простите благородный Тер, но сегодня я не работаю. — Она виновато улыбнулась и хотела высвободить руку, но он удержал. Не сильно, но все же усилие для ее высвобождения можно будет расценить как оскорбление.

— Тогда просто составьте мне компанию на вечер. Видите ли, я пришел сюда исключительно ради представления, и другие развлечения мне вовсе ни к чему, а вам предложение сделал, чтобы удержать рядом и тем самым спастись от общества более настырных девиц.

— Вы многим рисковали. — Эния видела как из-за плеча мужчины выглядывает Аликай, давая ей какие-то знаки и пытаясь что-то объяснить с помощью этих самых знаков, но она ни черта не понимала. А тут еще нужно вести светскую беседу, демоны б побрали любителя искусств. Мало ей, что ли проблем на мягкое место. — Я могла ответить согласием. Что бы вы тогда делали?

— С удовольствием пригласил к себе домой. Но я потому и выбрал вас, дорогая, что из всех девушек в зале, вас развлечения волнуют менее всего. Я прав?

— Возможно да, возможно нет. Может, мое время еще не настало.

Она слегка развернулась, чтобы увидеть Эстелу. Вдруг по ее поведению можно будет понять что делать дальше. Или наоборот та увидит в какое положение она попала и придет на помощь, но мадам как назло нигде не было видно. Зато она увидела, что Аликай один. Его дама куда-то испарилась. Хотя нет, вот она, чуть поодаль стоит посреди зала и с ужасом смотрит в открытое окно.

— Простите, как вас зовут?

— Меня зовут… — Эния запнулась. Проследив за взглядом блондинки, она чуть не лишилась чувств от страха. За окном в полном блеске сияла круглая серебряная луна. — Хэлли.

Вырвалось у нее помимо воли. Полнолуние! Сегодня проснется Хэлли и убьет любого, кто окажется поблизости, поглощая жизненную силу живых существ.

— Красивое имя. — Продолжал охмурять ее мужчина, но она уже не слушала его, решительно направляясь к Аликаю.

Мужчина, наконец сообразил, что его дама ведет себя весьма странно, и влекомый Энией и любопытством потащился следом.

— Милочка, куда же вы так спешите. Словно на пожар.

— Вилт. Где…

— Простите, но нам пора. — Перебил ее Аликай, схватил за другую руку и с силой дернул на себя.

Мужчина не ожидавший подобной наглости ее не удержал. И остался стоять посреди зала, растерянно глядя им вслед.

— Вилт, где Хэлли?

— Там где надо. А вот с тобой у меня будет отдельный разговор.

Он не стал особо мудрить и тащить ее прочь из дома Эстелы. Пройдя по запаху, он без труда нашел ее комнату, затолкал внутрь и запер дверь снаружи. Эния тут же бросилась на дверь дергая ручку что есть силы.

— Аликай, не смей запирать меня.

— Уже запер!

По удаляющемуся голосу она поняла, что он уходит. Не долго думая она бросилась к окну и была, отброшена назад мощной защитой, сделавшей ее заложницей комнаты до возвращения Аликая. И что самое обидное, он не использовал магию. Будь ловушка магической, она бы ее взломала в два счета. Жиль показал ей как это делается. Аликай об этом знал и использовал свое право старшего сородича, просто запретив ей выходить. Поскольку сила его клана жила в ней, давая возможность быть оборотнем, то она была вынуждена следовать законам клана… Закону крови. И ее кровь ей говорила. Старший приказал, она подчиняется.

— Дурак! — Закричала она, запуская в дверь какой-то вазой.

Та разбилась в дребезги, но ничего не изменила. Не могла изменить.

«Эния!»

Отчаянный зов Хэлиании заставил ее прекратить истерику и обернуться.

— Хэлли? Это ты?

В темноте спальни, ведь свет она так и не зажгла, Эния сумела рассмотреть призрачную фигурку эльфийки. Девушка сидела на спинке кровати и обхватив себя руками за плечи тихонько плакала.

«Мне плохо, Эния. Очень плохо».

Это было понятно и без слов. Выглядела она не лучшим образом, хотя что может быть хуже, если ты и так призрак. Проклиная Аликая за его вечную паранойю по поводу ее безопасности, его ослиное упрямство и нежелание слушать, из-за чего у нее не было времени чтобы трансформировать ментальную силу Эйдеса в силу Жизни, Эния решила поделиться тем что есть. Вдруг ей сказочно повезет и Хэлли этого будет достаточно. Но Хэлли шарахнулась от нее, отлетев в дальний угол комнаты, и зарыдала сильнее.

«Слишком мало силы! Слишком мало! Не подходи, иначе я убью тебя».

— Хэлли… — Только и смогла выговорить она.

Хэлиания забилась в темный угол. Странные метаморфозы происходили с ее телом. Оно то рассеивалось, то появлялось вновь, и с каждым разом она все меньше походила на себя. Испугавшись, что если будет медлить, то милая и добрая девушка Хэлиания превратится в безжалостную Милостивую Госпожу, которой тысячелетиями демонические культы приносили человеческие жертвы, Эния не думая о последствиях, бросилась к ней. И не успела Хэлиания увернуться, как их тела слились в единое целое.

От страха, Эния до крови закусила губу. Она не до конца понимала, что толкнуло ее на этот убийственный шаг. Она просто знала, что если Хэлли закончит изменяться, тогда ей не жить.

— Что ты медлишь, давай, бери, пока я не потеряла сознание от страха. — Онемевшими губами прошептала Эния.

Хэлли не стала ждать другого приглашения. Она и так уже пила жизнь девушки, а тут такое блаженство. Юное, здоровое и живое тело было предоставлено в ее полное распоряжение. И что самое главное добровольно. Скользнув в него как в платье, Хэлли медленно расправила свое тело, синхронизируя потоки силы с энергетическими каналами Энии. В одно мгновение ее сила, словно паутина опутала каждый жизненно важный орган, каждый поток силы, беря под контроль физическое тело. Только второй контур силы она не трогала. Двуликость ей была ни к чему. Ей вполне хватало человеческого тела. Тем более, если она займет все, для Энии просто не останется места. Позволив душе девушки спрятаться в ее звериной сути, Хэлли сделала вдох, пьянея от наслаждения.

— Спи, Эния. Спи. — Прошептала она уже своими губами и тронув ручку двери выскользнула из комнаты.

* * *

Она проснулась на рассвете, полностью отдохнувшей и в приподнятом настроении. Лениво потянувшись, Эния раскрыла глаза и пожалела, что вообще родилась на этот свет. Обстановка спальни была ей незнакома. Как и хозяин этой самой спальни. Ко всем прочим бедам, что постоянно сыпались на ее больную голову, оба были раздеты, так что догадаться чем они тут занимались было нетрудно. Медленно, чтобы не приведи боже не разбудить мужчину, она выбралась из-под его руки. И еще осторожнее сползла с кровати, закипая от бешенства.

Ну, Хэлли! Вот же стерва. Решила развлечься за ее счет. Погоди, доберусь я до твоей призрачной задницы. Одна эктоплазма полетит во все стороны. Стараясь издавать минимум шума, она собрала раскиданные по полу вещи и на цыпочках двинулась к окну, рассчитывая убраться отсюда прежде, чем мужчина проснется.

От страха сердце готово было выскочить из груди. Руки тряслись по причине того же страха и едва сдерживаемого гнева. Как ни странно больше всего ее пугало не собственное грехопадение, а предстоящее объяснение с Аликаем. Силы Небесные, как она объяснит ему, где ночь провела.

— Далеко собралась?

От испуга она выронила все свои вещи и мигом замоталась в занавеску.

— М…м…м. — Высунув нос наружу она наконец осмелилась глянуть на мужчину.

На вид ему было лет двадцать восемь, если конечно это его настоящий возраст. Довольно симпатичный. С иссиня черными волосами, в беспорядке разметавшимися по подушке и серыми насмешливыми глазами. Он лежал в расслабленной позе, засунув руки под подушку и повернув голову в ее сторону. Его губы раскрылись в улыбке, когда она, сгорая от стыда, и смущения запуталась в полупрозрачном тюле, едва не оторвав карниз.

— Вчера ты не была такой скромной.

— Да…а…а? — Уныло протянула она. — И насколько нескромной я была?

Он усмехнулся, подтянул руки и резко встал. Эния невольно сделала шаг назад. Да что же это за проклятие такое. Почему ей вечно достаются мужики, с которыми ей не справиться. Хотя если посмотреть правде в глаза, с ее ростом, весом и нулевой спортивной подготовкой, девяносто девять парней из ста ей не противники, а сотый обязательно окажется инвалидом, которого и стукнуть грех. А этот, даже перекинься она зверем заломает как котенка. Ростом он был едва ли не выше Аликая. Мощные мускулы буграми перекатывались под загорелой кожей. И ведь магией не возьмешь. Амулетов на шее, что бус на красавице. Причем один круче другого. Богатый парниша, иначе откуда у него такие сокровища. Пока она размышляла над тем, какая она несчастная, он подошел вплотную и выпутал ее из занавесок.

— Есть хочешь? — Протянув руки над ее головой, он замкнул окно на замок. По стеклу побежала сизая рябь, признак активированного заклинания.

— Что? — От страха, что бежать больше некуда, она не поняла вопрос, а когда оторвала взгляд от пола, то столкнулась с его насмешливым взглядом.

— Я спросил, ты голодна? Ночью ты умотала меня так, что я готов съесть целого барана. Вот и подумал, вдруг ты тоже умираешь с голоду?

— У…у…мо…тала?

Зажмурив глаза, она сползла по стеночке, потянув с собой занавеску, на которой ей хотелось удавиться. Над головой раздался треск, и карниз полетел вниз, едва не пришибив обоих. Парень успел поймать его в последний миг и уставился на нее недоуменным взором.

— Что ты трясешься, словно девственница.

— Разве я ею осталась? — Она не отрывала взгляд от своих коленей, отчаянно желая испариться или на худой конец стать невидимой.

Тишина была настолько всеобъемлющей, что на миг ей показалось, будто в комнате она одна. Это было не так. Он все еще продолжал стоять над нею, непонятно зачем сжимая в руках карниз.

— Ты еще скажи, что несовершеннолетняя и благородная к тому же.

— Мне восемнадцать. И я действительно имею право носить перед именем приставку Тери. Я ответила на твой вопрос? — Она подняла на него взор и чуть не расхохоталась истерическим смехом.

От ее слов парню очень поплохело, так как он побледнел словно мел и все-таки выронил карниз, прямо ей на голову.

— Уй! — Вскричала она, потирая ушибленный затылок. — Больно же.

— Я не женюсь на тебе.

Это было заявлено с таким пафосом, что она не удержалась от смеха. И хохотала до тех пор, пока черный ком в душе не начал таять, уступив место отчаянному веселью, на грани безумия.

— Да кто тебя просит! Как будто я замуж собралась.

Без тени смущения она встала, собрала вещи и присев на краешек кровати стала одеваться. Парень продолжал стоять у окна как соляной столб. Видимо он впервые оказывался в подобной ситуации. Эния вполне могла понять его чувства. Молодой, красивый, богатый. Девушки наверняка изощрялись в попытке захомутать его с тем чтобы заставить жениться, а тут какая-то пигалица, у которой и подержаться не за что, пробила все заслоны и в последний момент заявила, что не собирается за него замуж. Есть от чего потерять дар речи. Как же, такой цацей пренебрегли. Она опять рассмеялась, только уже нормально, без истерики.

— Ты окошко-то открой. Я не пойду через парадный вход. Оно мне надо светиться. Да и тебе проблемы ни к чему.

Он хмыкнул и сподобился надеть штаны. Пока они молча одевались, он то и дело бросал на нее заинтересованные взгляды. Уже полностью одетая она встала у окна, в ожидании пока он снимет защиту. Он же не спешил выполнить ее просьбу. Медленно застегнул рубашку, скрыв все амулеты, обул сапоги и потянул из шкафа теплые вещи.

— Эй, ты чего? Ты куда это собрался?

— Провожу тебя до дома.

— А вот этого не надо.

— Почему? Боишься родительского гнева?

Она кивнула. Не объяснять же ему кто такие Аликай с Жилем, и почему она вместо того чтобы отправиться домой или на худой конец в гостиницу, отправится в дом свиданий. А ведь вернуться придется. Надо же объясниться с Эстелой и попросить прощения, за впустую потраченный вечер. Тут у любого возникнут подозрения в ее порядочности. Хотя после этой ночи у него просто не может быть другого мнения. Ни одна девица, из благородной семьи не опустится до подобного. Наткнувшись на его упрямый взгляд, Эния поняла, что ссорой не добьется своего, только разозлит еще больше и покорно дала закутать себя в шубу, скрывшую ее от шеи до пят.

Они вышли таки через парадные двери. Дом оказался большим и богатым. Встреченные на их пути слуги низко кланялись парню и с любопытством косились на нее. Эния потупив взор, плелась за ним следом, отчаянно желая провалиться сквозь землю.

Едва они вышли за ворота, как наткнулись на Аликая и Жиля, стоящих у стены, на противоположной стороны улицы. Пока парень не сообразил, что неприятности гораздо ближе, чем ему бы хотелось, Эния успела спрятаться за его спиной. Айк отклеившись от стены, поймал взглядом взгляд парня и двинулся прямиком к ним. За ним, подпрыгивая и потирая окоченевшие руки спешил Жиль. Похоже они стоят тут долго. Даже у Айка от холода посинели губы.

— Доброе утро, благородный Тер. — Айк слегка склонил голову, приветствуя парня. — Надеюсь, у вас больше нет претензий к моей сестре, и я могу забрать ее домой?

Подоспевший Жиль вцепился в ее руку ледяными пальцами и сжал с такой силой, что у нее затрещали кости.

— Сиу, иди с Жилем. — Приказал Айк.

Жиль тут же потащил ее прочь. Эния ничуть не возражала. Ей совсем не хотелось присутствовать при разборках.

— Постой. — Парень ухватил ее за шиворот и легко остановил обоих. — Шубу верни.

Эния тут же скинула дорогущую шкуру и отскочила от греха подальше. Теперь уже она цеплялась за Жиля. Айк, же презрительно скривил губы.

— Разве она ее не заработала? Или теперь это так называется, попользовался и пошла вон?

— Что? — От гнева у нее пошли пятна перед глазами. — Да как ты смеешь!

Оказавшись между усмехающимся парнем и Аликаем, она что есть силы врезала Айку под дых. От ее удара он даже не шелохнулся. Зато здорово удивился и соизволил посмотреть на нее прямо. До этого он избегал встречаться с нею взглядом.

— Все из-за тебя и твоей вечной паранойи. И ты еще смеешь кого-то упрекать?

— Сиу, о чем ты говоришь? Это он с тобой спал, а не я. Претензии не по адресу.

— Да, ты… да… как ты смеешь! — Ее затрясло от гнева. Еще никогда в жизни ее не подвергали подобному унижению. — Скотина, ты, вот ты кто. Будто я не знаю зачем ты запер меня в комнате вместе с Хэлли. Думал я все улажу, а сам пошел развлекаться? Следующий раз в полнолуние я запру с ней тебя, и посмотрю в чьей постели проснешься ты. И тоже сделаю оскорбленное лицо. Попробуй потом оправдаться.

Услышав про полнолуние, Айк та…а…ак глянул на Жиля. Что Эния от души посочувствовала парню. Тот тоже понял, что ему хана и одним прыжком отскочил от Аликая на добрых три метра, побив все мировые рекорды.

— Айк, я пытался тебе сказать про полнолуние, но ты был так зол, что мы ослушались твоего приказа, и не хотел ничего слушать. Мы потому и искали тебя, что Хэлли нужна была сила Сиу. Видимо она нашла ее первой, и вот что из этого получилось.

— Постойте ка. — Вмешался парень. — Если ты Сиу, то кто такая Хэлли, чьим именем ты представилась?

— Я.

Эния вздрогнула, когда призрак вышел из ее тела и повис перед потрясенным парнем. Эльфийка грустно улыбнулась и провела призрачной рукой по его щеке.

— Прости, что ничего не получилось. Полнолуние кончилось раньше, чем я успела познать твою любовь.

— А у меня ты не хочешь попросить прощения? — Взвилась Эния. — Все-таки это мое тело, ты уложила в его постель, а не свое.

— Так ведь ничего не было. — Хэлли сделала круглые глаза, и увидев, что народ столбом стоит вокруг них растаяла, став невидимой.

Тут уж Эния разозлилась не на шутку. Сузив от бешенства глаза, она крутнулась на сто восемьдесят градусов.

— Так значит, ничего не было?

Его не обманул ее сладенький голос. Пространство между ними задрожало, порождая мириады огненных искр. Айк хотел вмешаться, но подумав не стал этого делать. Мудро решив, пусть Эния вымещает свой гнев на черноволосом, а не на нем.

— Не было. — Парень оказался не из пугливых, и отступать не стал. Наоборот в его взоре появилось неподдельное восхищение. — Просто ты так забавно убивалась по своей безвременно почившей девственности, что грех было тебя разубеждать.

Удар огненного заклятья застал парня врасплох и если бы не амулет, от него осталась бы горстка пепла, так велика была ее ярость. Защитный амулет вспыхнул, накрыв его силовым куполом. Огненный шар срикошетил и просвистев над головами толпы зевак влетел в ближайшее распахнутое окно. Послышался взрыв, выбивший все стекла в доме, и метровые языки огня выплеснулись наружу, объяв пламенем весь этаж.

— Пожар! — Завопили в толпе.

— Битва магов! — Заорал более сообразительный.

Люди бросились бежать. Началась паника и давка. Айк схватил ее за локоть и утащил к стене, чтобы обезумевшая толпа не смяла ее словно куклу, так как силы покинули ее и она повисла на руках оборотня. Черноволосый же, потеряв их из виду, бросился спасать свой дом. Кто бы сомневался, что она попала точно по адресу. Улицу быстро заволокло дымом и запахло гарью. Но даже сквозь дым она видела как парень скинул с плеч шубу, вскинул руки вверх и от его ладоней, мощным потоком потекла вода. Подняв потоки в воздух, он направил их на бушующее пламя. Вода ворвалась в окна и быстро затушила огонь.

— Бежим. — Выдохнул Айк и схватившись за руки они бросились бежать.

Жиль понесся следом.

— Ну, Сиу, ну ты даешь. — На бегу взялся отчитывать ее Аликай. — Это в твоем стиле. Вляпаться так, чтобы по самое не могу. Ты хоть представляешь кто это?

— Нет. — Она бежала на пределе своих возможностей, стараясь не отставать. — Но могу себе представить. Стихийный, да еще и Высший. Не смогла пробить его амулет.

— Еще б ты его пробила. Это же Барух.

Что-то смутно знакомое мелькнуло в сознании и тут же пропало, так как на их пути разверзлась воронка воздушного портала. Отпихнув Жиля в сторону, Айк пронесся мимо ловушки, увлекая ее за собой. Эния оглянулась. Портал быстро свернулся и вновь появился преграждая им дорогу.

— Айк, перекидывайся! — Крикнула она, на ходу высвобождая руки для колдовства.

Аликай не стал задавать глупых вопросов. Перекинувшись волкодавом, он рванул направо.

— Жиль! — Завопила она, собирая силу Земли на пальцах.

— Понял. — Парень мгновенно ушел порталом влево, только его и видели.

Эния же забросила в воронку тоны две булыжников и тоже ушла порталом, только вверх, на ближайшую крышу.

Оказавшись в недосягаемости черноволосого, она свесилась вниз и посмотрела на свое творенье. Барух стоял посреди улицы и ошалело тряс головой, стряхивая с себя пыль и песок, все, что осталось от камнепада.

Неожиданно он поднял голову и их взгляды встретились.

— Тебе не скрыться от меня! — Крикнул он, начиная плести ответное заклинание.

Эния попятилась задом.

— Догони, если сможешь! — Крикнула она и вскочив на ноги бросилась бежать, прыгая по крышам словно кошка. Там где она не могла перепрыгнуть человеком, перекидывалась зверем, там где не мог пройти зверь, спасалась бегством через портал. Барух не тратя время и силы, пытался догнать ее с помощью порталов. И догнал бы, если бы не Жиль с Аликаем. Жиль, словно демон из табакерки вставал у него на пути и отправлял Баруха через свои порталы. Айк тоже уводил его в сторону, так как он не знал в кого она перекидывается на самом деле.

Где бы они не появлялись, люди шарахались в стороны, напуганные тем, что слухи о грозящей войне магов подтверждаются и это уже второе сражение в их городе из череды многих грядущих. Ведь кроме опасной игры в догонялки, они не уставали атаковать друг друга заклинаниями. И Эния невольно зауважала Жиля. Парень был сильнейшим магом и опасным противником. Видимо из всех магий, стихийная была у него самой любимой.

Наконец Барух понял, что против троих у него нет шансов. Выпав из очередного портала в двухстах метрах от нее, он вскинул руки в примиряющем жесте.

— Стой, бестия. Я сдаюсь.

— Так я тебе и поверила.

Тут за его спиной из портала выпрыгнул Аликай, и на ходу принимая человеческий облик, бросил Баруху в спину атакующий амулет. Тот не стал противиться, и когда противомагическая сеть накрыла его с головы до ног, опять поднял руки.

— Видишь, я не противлюсь, только не убегай.

— Зачем она тебе? — Из водного портала, мокрый с головы до ног вышел Жиль. — Какое тебе дело до нашей сестры?

Айк и Жиль встали между ним и Энией.

Барух глянул сначала на одного, потом на другого и опять развел руками.

— Любопытство замучило. Такой ответ вы принимаете?

— Нет. — Выпалил Жиль.

— Да. — Спокойно ответил Аликай и махнул ей, чтобы приблизилась.

Эния подошла, держа на пальцах заранее приготовленный портал, и выглянула из-за плеча Аликая.

Барух смотрел на нее, ожидая, что она скажет хоть слово. Но все трое молчали.

— Пошлите хотя бы в таверну. Не то простудите парня. — Он кивнул на Жиля.

И тот как по заказу чихнул с такой силой, что оплевал все лицо мага.

— Прости. Я не специально. — В его ладони появилась огненная плеть, на случай резких движений.

Барух понимающе кивнул и вытер лицо рукавом.

— Что ж. Справедливо. Только не делай так больше. Второго раза я не потреплю.

— Жиль, не задирайся. — Примирительно сказал Айк. — Господин хороший прав. Хватит ссор. В конце- концов, он поступил благородно, не причинив вреда Сиу.

— Как же благородно. — Материализовалась рядом с ними Хэлли. — Он был мертвецки пьян. Иначе бы не оставил девушку разочарованной.

— Хэлли. — Эния угрожающе сдвинула брови. — Уймись или опять запру в колодце, только уже навсегда. И если ты еще раз, когда-нибудь…

— Девочки, не ссорьтесь. Что о вас подумает достопочтимый Тер. — Усмехнулся Аликай.

Хэлли тут же испарилась. Эния возмущенно засопела, но спорить с Аликаем не стала. Тем более она замерзла и есть хотела так, что готова была проглотить обещанного барана.

— К себе не приглашаю. — Заговорил Барух. — По вполне понятным причинам. Зато знаю приличный трактир здесь неподалеку. Я угощаю.

— Мы не нищие. — Оскорбился Жиль.

— Жиль, дыши ровно. Пусть господин платит, если ему так хочется. У тебя что, золото лишнее?

Барух услышав, что расплачиваться придется золотом, удивленно присвистнул.

— Это сколько ж вы съесть собрались?

— Не так давно ты обещал барана. — Встряла Эния. — Целого.

— Для тебя красавица, мне и кабана не жалко.

— Слушай! — Возмутилась Эния не на шутку. — Я понимаю этих… — кивок в сторону Айка и Жиля, — … религия обязывает петь дифирамбы любой юбке. Ты-то с какого перепугу завелся? Я что на красавицу похожа?

Глаза у мага стали словно те блюдца и за поддержкой он обратился к Аликаю.

— Она что, совсем не понимает?

— Совсем. — Тяжко вздохнул Айк, и хлопнул Баруха по плечу. — Но оно и к лучшему. Хлопот меньше. А ты действительно с ней не спал?

— Нет.

— Жаль.

Теперь уже глаза на лоб полезли не только у Баруха, но и у Энии с Жилем.

— Хм… я с радостью исправлю это упущение.

— Теперь Сиу не обрадуется. Свой шанс ты упустил, а так хорошо все складывалось.

— Вы что больные? — Вскричал маг.

— Он точно больной. — Эния указала на Аликая. — Ты что себе позволяешь? Бери и сам спи с ним, если такой умный.

— Я немного не того пола, чтобы спать с мужчиной. Хотя как говаривал мой дед, на войне все средства хороши. Ты как, на счет переспать со мной?

У Баруха не только глаза вылезли из орбит. У него и челюсть отпала до земли. Потом он сообразил, что все это шутка и быстро взял себя в руки.

— Ну, вы веселые ребята. С вами точно не соскучишься. Я уж было поверил тебе на слово. Молодец.

Он положил руку на плечо Аликая. Айк хмыкнул и медленным, ленивым взором прошелся от его сильных пальцев вверх по локтю, предплечью, шее и остановился на лице.

— С чего ты взял, что я пошутил?

 

Глава 5

Люсьен стоял на балконе и смотрел как в саду, прыгая по сугробам, резвятся дети Валлиса. Три красивых, рыженьких лисенка сплелись в клубок, гоняя туда-сюда тряпичный мячик. Вот один вырвался вперед, схватил мяч зубами и рванул прочь, радостно задрав хвост. Братья кинулись за ним следом, возмущенно тявкая и норовя цапнуть за лапу или хвост.

— Смотри, чтобы они не покалечили друг друга.

Зарим вышел из дома, зябко кутаясь в шубу. Напророчил простуду Люсьену, а простыл сам. Из-за его болезни визит к Каннингему отложили на неделю… официально. На самом деле они собирались посетить Эрла сегодня вечером. Поприветствовать так сказать в неофициальной обстановке.

— Как? Утром я пытался их разнять, так они покусали меня. Спасибо Нирране, намазала какой-то гадостью, так что и следа не осталось. Долго им еще оставаться лисами?

— Что по этому поводу сказал направляющий?

— Месяц, может полтора, как освоят охоту на мышей, так им позволят перекинуться. Сколько им на самом деле лет?

— Шесть. Совсем дети. — Зарим задумался, глядя на игры лисят. Теперь уже другой носился с мячом не давая дотянуться до него остальным. — Зря я отдал Ниррану тебе. Им будет гораздо безопаснее в столице.

Люсьен напрягся всем телом. Он одновременно хотел и не хотел отвечать за вдову и ее детей. Хотел из-за Нирраны. Вспомнив, как ослепительная рыжеволосая красавица стояла перед ним на коленях, по всем правилам прося о защите правящего клана, его лицо залилось краской. И пусть ей девятьсот лет, а ему двадцать один. Что из того. Для любви нет преград, а Люсьен был влюблен. Со всем пылом, со всей юношеской страстью, чего стыдился неимоверно, так как Ниррана любила мужа и горько оплакивала его смерть. Тем более у них дети, их надо воспитывать, а какой из него отец? Чему он научит чистокровных малышей, сам ни разу в жизни не перекинувшись в зверя?

— Если так, я откажусь от них. И отец передаст ее тебе.

— Если Тер спросит мое мнение, я бы не хотела покидать этот дом.

Ниррана неслышно вышла к ним и облокотившись на перила глянула на детей. Те почуяв мать, бросили мяч и кинулись под окна, издавая радостное тявканье и глядя на женщину любящими глазками бусинами. На бледном, осунувшемся лице Нирраны появилась улыбка, как было всегда в присутствии детей.

— В столице ты быстрее забудешь свое горе. — Зарим хотел коснуться ее руки, но не посмел.

— А может, я не хочу ничего забывать? Ты не можешь приказывать моему сердцу, а оно навеки похоронено здесь, в этом доме, в этом саду.

Люсьен понял, что в этом разговоре он третий лишний и хотел уйти, но Ниррана схватила его за руку.

— Не уходите, Тер. Ведь вы так и не сказали своего слова.

Она злилась на Зарима. Злилась на весь мир и выставила его как щит между жестоким миром и своей болью. И Люсьен был готов служить ей щитом. Мечом если она вздумает мстить, и даже забралом если она не захочет никого видеть. Он был готов на любое безумство ради нее. Даже… даже на ссору с дедом, если тот не примет его решения.

— Свое слово я сказал вчера, Тери. И не отказываюсь от него теперь.

В глазах Нирраны сверкнуло торжество и она, свистнув детям, ушла в дом, чтобы приготовить им еду. После смерти мужа, опасаясь повторного покушения, Ниррана уволила всех слуг, включая поваров, и себе, детям и их няньке готовила сама.

Как опекун Люсьен имел право отменить ее решение и вновь нанять обслугу, но не стал этого делать. Все они были люди взрослые, способные позаботиться о себе сами, так что никаких неудобств никто не испытывал. Правда маман пыталась возмущаться, но Зураб быстро угомонил супругу. Чем несказанно удивил Зарима. Тот опасался, что столкнувшись в двуликими вплотную неприязнь сына обострится, но все случилось как раз наоборот. Обняв и приласкав лисят, он немного оттаял и благословил сына на нелегкое дело воспитания детей.

— Я смотрю, она уже веревки из тебя вьет. — Усмехнулся Зарим. — Смотри, а то очнуться не успеешь, как забудешь кто тут главный. И кто в доме хозяин.

Люсьен вспыхнул и отвернулся, чтобы скрыть смущение.

— Все не так как ты думаешь. Просто я уважаю ее горе и желание сохранить долгую память о муже.

— Угу. Именно так я и думаю. Только не забывай, что она двуликая и долгое горе ей противопоказано. Озвереет ведь, и детей убьет, чтобы не напоминали об этом самом горе. Так что гляди в оба. А еще лучше обвыкнись с недельку и тащи ее в постель. Там очень хорошо забываются всякие горести. А…а…а. пч…хи! Проклятая простуда.

Прогнусавил Зарим у ушел в дом вслед за Нирраной, а Люсьен остался стоять обалдело глядя деду вслед. Поняв, что слушать Зарима, только себе вредить, мало ли что дед насоветует со своей колокольни, он отправился на поиски Миррона. Двоюродного дедушку он нашел в кабинете Валлиса за кучей каких-то бумаг. К собственному стыду Люсьен как прибыл, в глаза не видел ни одного документа, хотя корреспонденция приходила исправно. На все письма отвечал Миррон, хотя это была прямая обязанность Люсьена.

— О, Люсьен привет. Никак поработать захотел?

— Э…да. — Люсьен сел напротив и взяв первый попавшийся лист, пробежал по тексту глазами. — Это что? Пригласительные?

— Да, на бал маскарад по поводу твоего назначения. Твоя же идея была.

Вспомнив забытый разговор с дедом Люсьен поразился тому, что Зарим принял его шуточный совет как руководство к действию и всерьез решил пригласить на пьянку Эрла.

— Я же пошутил!

— Знаю. — Кивнул Миррон и отложив бумаги улыбнулся молодому человеку. — Но идея понравилась Зариму, а уж если ему что втемяшится в башку, пиши пропало. Не переживай, Каннингем уже принял приглашение. Так что у остальных не будет иного выбора, как последовать примеру Эрла.

— Силы Небесные! Как тебе удалось уговорить его?

— Это было как раз легко. Труднее было уговорить Диану остаться дома. Иначе не избежать скандала, а так отделаемся королевским мордобоем, и на том историю с бастардом похороним навеки.

Глянув на Люсьена, Миррон понял, что придется объяснять более подробно.

— Видишь ли. Тут выяснился удивительный факт, что мальчик законный сын Каннингема. Оказывается он положил глаз на Диану еще когда гостил во владениях ее семьи. Ты же знаешь, как это бывает. Деревня, романтика, а тут дела государственной важности возникли. Так что когда он вспомнил о девушке и надумал жениться, та уже была любовницей Зарима. Отсюда вся эта катавасия с ребеночком. В общем, все утряслось без нас и в королевской чете вновь мир и спокойствие. Но чтобы это спокойствие длилось и длилось, лучше Диане и Зариму не встречаться. Такие вот дела.

— А мордобой здесь причем? — Так и не понял Люсьен.

— Как причем? Надо же Каннингему отыграться за то, что они двадцать лет делили одного сына на двоих. Иначе над ним будут смеяться до скончания времен.

— Зарим знает?

— Конечно.

— И что?

— Что? Что? — Не понял Миррон.

— Что он собирается делать?

— Даст возможность Каннингему победить. Что же еще. Он же не Эрл, чтобы сражаться на равных. Правда тут есть одна заковырка. Зарим по праву носит титул непобедимого бойца. — Миррон постучал пером по своим губам, задумавшись над решением неразрешимой проблемы.

— Пусть спишет на то, что он больше не двуликий. — Подсказал Люсьен очевидное. — Этому все поверят. Ведь вас считают непобедимыми из-за звериной силы. Именно ей приписывают всякие чудеса и мудрости, а людская суть, так придаток к зверю.

Миррон наградил Люсьен пристальным взглядом, от которого у него появилось ощущение, что ему только что устроили очередной экзамен и вот-вот назовут оценку.

— Просто, логично и самое главное доступно для понимания обывателей. Отлично Люсьен. Пообтешешься при дворе, и цены тебе не будет.

— Ты ведь и сам до этого додумался? Так? — Высказал свое сомнение Люсьен, внимательно следя за реакцией Миррона.

— Естественно. Но мне было интересно посмотреть, догадаешься ли ты сам. От этого во многом зависели наши дальнейшие взаимоотношения.

Люсьен кивнул, понимая, к чему он клонит. Проявив должную сообразительность, он сдал очередной экзамен на звание посла, иначе быть ему кукольной марионеткой при Мирроне. Перспектива не из приятных, особенно если он хочет произвести впечатление на Ниррану. Вспомнив зачем искал Миррона он пересказал разговор на балконе, и предложил прокомментировать последнее заявление Зарима. Миррон выслушал его не перебивая, а потом недоуменно выгнул брови.

— И что тут непонятного?

— Все. — Выпалил в сердцах Люсьен. — Действительно существует опасность убийства детей?

— Конечно. Если ею завладеет звериное безумие, они первые станут его жертвой. А ведь они чистокровные к тому же мальчики. Их нужно сохранить любой ценой. Так что ты давай не тяни с этим делом.

Люсьен одеревенел от смущения и неловкости обсуждаемой темы.

— Я так понимаю, все ждут от меня именно этих действий? — Еле ворочая языком проговорил он, не зная куда прятать глаза от стыда.

— Не все. Только двуликие. Для остальных это несколько сложно для понимания.

— Ничего, что это сложно и для меня?

— Что тут сложного? — Непритворно удивился Миррон. — Нравится женщина, бери себе. Не нравится, передай другому. Насколько я успел заметить, Ниррана ничего не имеет против того, чтобы принадлежать тебе. Так чего ты телишься?

— Как я могу ей нравиться, если она ни разу не назвала меня по имени?

— А ты давал ей такое разрешение?

Настал черед Люсьена удивленно выгибать брови. И Миррон понял, что больше нельзя откладывать обучение. Убрав перо в ящик стола, он закрыл чернильницу, сложил бумаги стопкой и откинувшись на спинку кресла глянул на Люсьена.

— С чего начнем?

— С начала.

— В начале было Слово и Слово было у Бога и Слово это было Бог…

* * *

— Почему их так долго нет?

Гери металась по гостиничному номеру, то и дело выглядывая в окно. Не идут ли Вилт с Жилем. Да и за Сиу она волновалась сильно. Жиль успел напугать ее тем, как страшен Вилт в гневе. К тому же Хэлли так и не вернулась, а это было страшнее вдвойне. Успела она найти Сиу? Получила ли свою порцию силы или отправилась убивать ни в чем не повинных горожан? Хотя Ясенка ходила утром на базар за продуктами для себя, так как обычная еда, которую готовили для постояльцев, ей не годилась. Вернувшись, она призналась, что никаких сплетен по поводу необъяснимых убийств пока нет. Но все равно сердце тревожно бьется в груди в ожидании, что худшие опасения подтвердятся. А ведь все так хорошо начиналось. Она думала, что прибившись к Вилту сможет найти свое место в жизни. Если не рядом с ним, то среди других оборотней, но пока до заветной мечты так же далеко как до солнца.

— Наверное, случилось что-то непредвиденное. Иначе они давно были бы здесь. Полнолуние кончилось в пять утра. Так что все, что могло случиться, уже случилось. И переживать понапрасну, только портить себе нервы. Хочешь яблочко?

— Волк траву не ест. Хотя постой, давай свое яблоко. Ты так аппетитно хрустишь.

Ясенка поставила корзинку с яблоками на стол. Гери взяла одно, надкусила и опять уставилась в окно. Утро было в самом разгаре. Город оживал, наполняя мир голосами своих жителей. По узким улочкам со скрипом двигались груженые повозки, спеша доставить из предместий свежие продукты на базар. Где-то вдалеке послышался лай собак, и Гери распахнув окно, высунулась наружу в надежде увидеть серебряную шкуру волкодава. Но это была всего лишь стая бездомных собак, каких в городе было превеликое множество. Их с гиканьем и криком гнала прочь ватага мальчишек.

— Скоро нам идти? — Поинтересовалась Ясенка.

Гери глянула на дворец городового, чьи башни были самыми высокими и закрывали пол неба. Вилт, уходя отдал четкий приказ, передать послание только когда солнце взойдет над самой высокой башней, а до этого было далеко. Дневное светило едва приподнялось над крышами трехэтажных особняков знати.

— Еще рано. — Гери покосилась на пергаментный свиток, лежащий на столе. С тех пор как Вилт собственноручно положил его туда, никто его не трогал и тем более не пытался прочесть. Все что от них с Ясенкой требовалось это в указанное время прийти в дом, где они нашли Сиу и передать свиток его владелице. Неожиданно громкий стук в дверь, заставил обеих испуганно глянуть друг на друга. Ясенка качнула головой, мол ты открывай. Гери подошла, и когда стук повторился, приоткрыла двери.

— Вам записка. — Подросток, одетый в одежду посыльного передал Гери сверток бумаги и тут же умчался разносить другие послания.

Гери закрыла дверь и передала записку Ясенке, тем самым признавая за ней право принимать решение. Ясенка развернула листок, прочла и облегченно вздохнула.

— Все целы, невредимы и заседают в трактире. Предлагают нам присоединиться к ним.

— А Хэлиания?

— Тоже с ними. Так что прямо сейчас относим послание и вперед. Мне жутко интересно посмотреть на настоящую Энию. То, какой я увидела ее вчера, мягко говоря, выбивает из привычной колеи.

Гери не могла себе представить, что могло так удивить в мягкой и робкой Сиу. Или это она одна здесь чего-то недопонимает?

Дом в который они пришли, был заперт на все засовы и им пришлось долго и нудно стучать в парадные двери. Прохожие косились в их сторону. Причем как она заметила женщины, неодобрительно поджимали губы и спешили увести своих кавалеров куда подальше. Сами же мужчины пристально их рассматривали, как будто запоминали. Неприятное надо сказать чувство. После очередного проникновенно взгляда Гери не выдержала.

— Чего они пялятся на нас? Можно подумать крестьянку никогда не видели.

Ясенка рассмеялась, понимая, что Геарта переживает из-за своей скромной одежды.

— Не обращай внимания. Всяких дураков хватает. Лучше давай стучи сильнее. Должен же хоть кто-то бодрствовать в этот час.

Гери удивилась подобному заявлению. Сама она по старой привычке встала еще до рассвета, и для нее день был в самом разгаре, тем более удивительным было то, что для кого-то утро еще не наступило. Повернувшись спиной к двери она принялась стучать по ней каблуком и о чудо с той стороны послышалась недовольная ругань и дверь наконец открылась, явив их взору старую заспанную женщину в пижаме, чепце и тапках.

— Чего ломитесь? Не видите закрыто?

— Нам Тери Эстела нужна. — Выпалила Ясенка. — У нас срочное послание от Сиу.

— И что с того? Как будто ваше послание не может подождать до вечера?

— Доложите об этом мадам и узнаете, согласна она ждать до вечера или нет.

— Ждите.

Дверь захлопнулась перед их носом, оставив стоять на улице. Гери поднесла руки ко рту и для согрева стала дышать на них. Несмотря на то, что днем было по-весеннему тепло, по ночам все еще подмораживало, и в тени было холодно.

Ясенка тоже зябко передернула плечами. Обычно древни зимой впадали в спячку или переселялись в дубраву, где было вечное лето. Сейчас же холод пробуждал в Ясенке древние инстинкты, заставляя искать тепло, чтобы бодрствовать, или спать, находясь на холоде. Поэтому девушка привалилась к стене и прикрыла глаза, задремав до тех пор, пока двери дома не распахнулись широко-широко, приглашая их войти внутрь.

К ним вышла все та же дама. Только теперь она была не в пример вежливее.

— Проходите, проходите. Госпожа сейчас спустится. Сюда пожалуйста.

Их проводили в небольшую гостиную, где по всему полу валялись конфетти и серпантин, как напоминание о царившем ночью веселье. Стол тоже был не убран и на нем все еще лежали остатки еды, издавая неприятный кислый запах. Тут же была начатая бутылка вина и несколько фужеров. Пока они стояли, прикидывая куда лучше сесть, так как везде было неубрано. Женщина, успевшая надеть халат, убрала со стола грязную посуду и вынесла ее прочь.

Ясенка тут же открыла окно, впуская в комнату холодный, зато свежий воздух. Гери же удивленно таращилась по сторонам. Впервые в жизни она была в столь богатом доме. И ее неприятно поразила царящая здесь грязь.

— Драть нерадивых слуг надо за такую работу. — Не утерпев высказалась она. — Меня бы матушка кнутом отходила, посмей я так запустить дом.

— Не греши на слуг. Они тут не причем. Когда хозяева веселятся до утра, им тоже приходится работать. Потому и спят днем.

— И все равно…

Договорить Гери не успела, так как в комнату ворвалась женщина. Не вошла, а именно ворвалась. Резко распахнув двухстворчатые двери, она быстрым шагом приблизилась к ним и удивленно посмотрела на девушек.

— А где Сиу? Мне сказали, что это она пришла.

— Она не придет. — Ясенка достала из-за пазухи свиток и передала его Эстеле. — Но она просила передать вам вот это.

Эстела вцепилась в бумагу, развернула, прочла и счастливая улыбка осветила ее лицо, а потом прямо на глазах удивленной Гери и не менее удивленной Ясенки порвала листок в мелкие клочья. Не поленилась встать на колени, раздуть в камне еще теплящиеся угли и сжечь все дотла.

Когда последний кусочек почернел и превратился в черную золу, она встала с пола и обратила уже более пристальный взор на девушек.

— Я так понимаю, она не вернется?

Ясенка кивнула.

— Не вернется. За ней родичи пришли, поэтому она была вынуждена уйти без объяснений, за что приносит свои извинения, и надеется, что ее долг по отношению к вам полностью уплачен.

— После этого. — Эстела указала на золу в камине. — Теперь я ее должница. Жаль конечно, что я не могу высказать свою признательность лично, но вы передайте ей пожалуйста, что отныне дом Эстелы ее дом. И где бы я не оказалась, что бы ни случилось. Я всегда буду помнить об оказанной услуге.

Ясенка еще раз кивнула, принимая вместо Айка заслуженную благодарность. Так как это он выкрал долговую расписку мадам. Выполнив все, что было велено девушки не мешкая покинули дом. Ей удавалось сдерживать смех до тех пор пока они не отошли подальше.

— Чему ты смеешься? — Удивилась Гери, глядя на согнувшуюся пополам Ясенку.

— Представляю лицо Аликая, когда передам ему благодарность мадам Эстелы. Надеюсь, к тому времени он будет уже достаточно пьян, иначе не оценит юмора.

— Пьян? — Удивилась Гери. — Утро же? Как можно пить по утрам?

— Легко Гери. — Ясенка взяла девушку под руку и они бодро зашагали по направлению к трактиру. — Если бы я пережила за сутки то, что пережил Аликай, я бы не то, что напилась? Я бы не знаю, что сделала. Такой стресс водкой не снять. Тут нужно нечто большее.

— Другой стресс? — Наивно предположила Гери.

— Типун тебе на язык, Гери. Пожалей его хоть ты, если у Энии совести нету.

— Ой! Смотри! Это Жиль! — Гери указала на парня, стоящего у дверей трактира. — Никак нас поджидает.

Они заспешили ему навстречу, а увидев выражение его лица остановились как вкопанные.

— Жиль, что случилось? Ты же писал, что все нормально! — Затараторила Ясенка.

— Нормально было два часа назад. Вас за смертью только посылать. Где вы были так долго?

— Выполняли задание Аликая, а что случилось то?

— Ничего. — Буркнул Жиль и толкнув двери вошел внутрь.

Девушки вошли следом и обомлели. Трактир был полностью разгромлен. Всюду валялась поломанная мебель. На стенах содрана и местами подпалена дорогая обивка. На каменном полу в выбоинах и вмятинах стояли лужи. На потолке еще тлели балки, сыпля во все стороны искрами. Повара и обслуга забаррикадировались в кухне, и там было подозрительно тихо. Никак сбежали через запасной выход. Посреди всего этого хаоса на полу лежало два тела. Одно определенно принадлежало Аликаю, а второй мужчина был им незнаком. Рядом с ними, положив их головы себе на колени, сидела Эния и с задумчивым видом гладила обоих по волосам.

— Она что? Сошла с ума? — Шепотом поинтересовалась Ясенка у Жиля.

— Ага. Когда узнала, что Барух профессиональный охотник за магами и его наняли городские власти чтобы найти психа, устроившего резню в храме эфира. Айк вступился за парня, и огреб по полной, за грехи собственные. Как про меня не вспомнила, сам не знаю.

— Наверное потому, что ты вовремя сбежал. — Съязвила Гери и решительно приблизилась к Энии.

— Сиу. — Тихонько позвала она, опускаясь рядом с ней на колени и щупая пульс у мужчин. Пульс был. Уже хорошо. Значит они просто без сознания.

Подошла Ясенка и сев на пятки позади Энии обняла ее за плечи.

— Все хорошо Эния. Все хорошо.

— Я знаю. — Эния моргнула, сфокусировав взгляд на девушке древне. — Я знаю, что хорошо. Люблю, когда никто не кричит. Ты Ясенка? Да?

— Откуда ты знаешь?

— Утром через кольцо, пришло сообщение от Дубовика. Он сказал, чтобы я ждала тебя. Я не узнала тебя ночью, прости.

— Ничего. Все это не важно. Давай ты встанешь и позволишь Жилю перенести нас всех домой. Что-то мне подсказывает, что оставаться здесь и ждать стражу не стоит.

— Не…е… стража уже была и больше не появится.

— Ты и их отдубасила? — Удивилась Гери.

— Нет. — Эния слабо улыбнулась, начиная медленно выходить из шокового оцепенения. — Их Хэлли напугала.

— Все это хорошо, но все равно нужно убираться. — Жиль подошел к ним и стал колдовать портал. — Девочки, поднимайте Энию, а я ребят заберу.

Перебазировавшись в гостиничный номер, Гери повела Энию в ванную так сказать приводить в чувство, а Жиль с Ясенкой захлопотали вокруг бесчувственных парней. Пока из ванной слышалось журчание воды, ругательства Гери и слабые протесты Энии, Жилю удалось привести в чувство Аликая. Тот сел, замотал головой и дико за озирался по сторонам.

— Где Эния?

— Там. — Ясенка указала взглядом на двери ванной, и Айк успокоившись, повалился обратно на пол.

— Жиль, глаз с нее не спускать, понял?

— Да куда она денется. У нее же сил не осталось, чтобы колдовать.

— Зато вредности хоть отбавляй. Что с Барухом?

— Да тут он. Рядом валяется. Тоже не тем местом думал, когда на нашу Энию наехал. Теперь не скоро очухается. Ты сам-то как?

— Не знаю. — Честно ответил Айк, не делая попыток подняться. — Плохо мне, если честно. Ты хоть понял, чем она нас шарахнула? Или опять прозевал все на свете?

— Какое-то ментальное заклятье двенадцатого уровня. Я такого не знаю.

— И не узнаешь.

— Если такой умный, зачем в драку полез?

Айк хотел ответить, но Ясенка закрыла его рот ладошкой, призывая к молчанию.

— Не сейчас Аликай. Бурная мозговая активность в твоем состоянии до добра не доведет. Лучше постарайся поспать. Обещаю, Эния никуда не денется. И мы тоже.

Пока она говорила, от ее руки полетела желтая пыльца. Айк хотел возмутиться подобным произволом, но невольно вдохнул сонную пыльцу и уснул спокойным здоровым сном.

— Один готов. — Ясенка встряхнула руки. — Теперь давай второго. Только сделай так, чтобы очнувшись, он не поубивал нас с перепугу.

— Ага, такого как же напугаешь. — Проворчал Жиль тем не менее берясь приводить в чувство Баруха.

Тот тоже очнулся довольно быстро, но в отличие от Аликая не дергался и не делал попыток встать или еще как двигать головой. Белки его глаз заволокло кровью от сотен полопавшихся сосудов. Видимо вся злость Энии досталась ему, а Айк просто под горячую руку попал.

— Лежи спокойно. У тебя сотрясение мозга и прочие нехорошие последствия от ментального колдовства. — «Успокоила» его Ясенка. — Думать надо, прежде чем нападать на эфирного мага. Они же не только стихийные бывают. Им любое колдовство доступно. Или ты не знал?

— Теперь знаю. — Барух не сводил с девушки удивленного взгляда. Сразу понял, что перед ним древень, а потому не стал сопротивляться, когда Ясенка и его угостила порцией сонной пыльцы.

— Теперь бы еще Энию заставить подышать пыльцой и можно отдохнуть. Что-то тихо ни там. — Ясенка покосилась на ванную. — Сходи, посмотри?

— Я? — Удивился Жиль. — Сама сходи. Ты женщина тебе можно.

— Ты мужчина, почему тебе нельзя? — Не поняла сравнения Ясенка.

И Жиль понял, что для древней, как и для оборотней простая человеческая мораль недоступна. Толи это для них слишком сложно, толи наоборот слишком просто и они не придают физическим различиям между мужчиной и женщиной никакой разницы. Понимая, что спорить и доказывать что-либо бесполезно он встал и поплелся в ванную. Какого же было его удивление, когда он увидел Гери, сидящую на краю ванной, и придерживающую спящую Энию за плечи, чтобы она не скользнула под воду.

Увидев парня, Гери облегченно вздохнула.

— Наконец-то. Я не смела звать, чтобы не потревожить сон. Отнеси ее в постель, у меня уже руки онемели держать.

Изо всех сил стараясь не смотреть на Энию, под тихий смех Геарты он отнес девушку в кровать и укрыл теплым одеялом.

— И что теперь? — Шепотом поинтересовался он у девушек.

— Теперь будем пить. — Выдала Гери.

— Так утро же. Как утром пить можно? — Поддела ее Ясенка.

— Знаешь, что! — Возмутилась Гери, правда очень тихо, чтобы не разбудить спящих. — У меня стресс и его срочно нужно снять не то сама покусаю кого-нибудь от такой жизни.

* * *

Она проснулась давно. Просто притворялась спящей, чтобы ее не трогали. Пройдя мысленным взором по телу, проверив, подкорректировав его физическое состояние, Эния опустилась на тонкий план. Выровняла энергетические каналы, поврежденные и сдвинутые Хэлианией. Эльфийка забрав ее тело, перестроила его под себя, и теперь оно нуждалось в ремонте и тонкой настройке, чем она собственно сейчас и занималась. Так сказать возвращала свое себе. Когда первый и второй уровни пришли в относительную норму Эния сосредоточилась и спустилась на третий уровень, так как Хэлли умудрилась напортачить и здесь. Неудивительно, что она на время сошла с ума. С таким ментальным телом ни один маг Сознания не признает ее нормальной и порекомендует изоляцию в комнате с мягкими стенами и платье с очень длинными рукавами. Разобравшись с человеком, Эния проделала ту же самую кропотливую работу со своей звериной сутью. Так как одно не могло существовать отдельно от другого. И только когда все встало на свои места, закрепилось и заработало, так как должно, она глубоко вздохнула и открыла глаза.

Хлопнула дверь и по вздрогнувшему энергетическому пространству она поняла, что кто-то ушел. Разговоры, что до сих пор велись в пол голоса, смолкли, и все кто остался, повернулись в ее сторону. Жиль, Гери, Ясенка… даже Хэлиания была тут и с самым виноватым видом смотрела на нее, безмолвно прося прощения за причиненное зло. Эния слабо улыбнулась.

— Совсем эльфы обнаглели. Живые и мертвые. Пользуетесь моим телом как своим собственным. Один мышцы порвал и связки, вторая душу вывернула наизнанку. Где Аликай?

— Ушел. И Барух иже с ним. — Улыбнулась Ясенка. — Не хотели тебя нервировать, после пробуждения.

— Так и скажи, сбежали от греха подальше. Вдруг Эния не с той ноги встанет, и решит, что еще не все высказала, что о них думает. — Гери, тоже улыбалась и сразу стало понятно, как она счастлива видеть подругу в добром здравии и при доброй памяти.

— Хиллиэль! — Хэлли переместилась к ней на кровать. — Эния ты видела его? Говорила? Знаешь где он?

— У вас, что имена одинаковые? — Эния села на постели, неловко кутаясь в одеяло. Надо же. Ее кто-то раздел, а она ничего не помнит. Но уже то, что она проснулась в компании друзей, было намного лучше, чем очнуться в постели с голым незнакомцем. Второго подобного пробуждения ее психика просто не перенесет.

— Мы из одного дома. Так что да, имена похожи. Расскажи о нем? Где вы встретились?

— Как всегда в моей голове. Это он помог мне вырваться из ловушки магов. Я о той ночи почти ничего не помню. Он, как и ты, взял под контроль мое тело и почти все сделал сам.

— Айк говорил! — Радостно воскликнул Жиль. — Говорил, что она не убийца, а вы не верили.

— Айк ошибся, Жиль. — Спокойно произнесла Эния. — Я тоже убивала, только будучи зверем, а не человеком. Только суть от этого не меняется. Люди мертвы и в том моя вина.

— Ты не виновата. — Ясенка тоже пересела к ней на кровать и взяла ее руки в свои. — У тебя не было выбора. Защищаться или сдаться и стать марионеткой в руках других. Я бы при таком раскладе тоже отстаивала свою свободу с оружием в руках.

Гери встала из-за стола и сев с другой стороны от Энии крепко-крепко обняла ее за плечи.

— Когда я впервые перекинулась волком, от шока я утратила разум. Я понимаю, что это не оправдание, но я убила соседского мальчишку, который вечно дразнил меня за слишком острые зубы. Так что ты тут не одна такая. И нечего понапрасну терзаться, лучше пошли выпьешь с нами и увидишь, что жизнь не так плоха как кажется на первый взгляд.

Эния глянула на улыбающуюся Гери, на Ясенку, счастливую от того, что она вновь с ними. На Жиля, ухмыляющегося во все тридцать два и при этом умудряющегося что-то жевать. На Хэлли, роняющую счастливые слезы от того, что узнала хоть что-то о своем любимом. И поняла, что жизнь не просто хороша. Она прекрасна и пьянящее чувство счастья затопило ее душу, от чего захотелось расправить призрачные крылья, обнять ими весь мир и поведать ему о своем счастье.

— А что это вы празднуете? Да еще без меня? — Полу смеясь, полу ворча поинтересовалась она и когда друзья расхохотались, рассмеялась вместе с ними.

 

Глава 6

Эния выждала, пока девушки уснут, выбралась из постели, тихонечко оделась и придержав дверь чтобы не хлопнула, вышла в гостиничный коридор. Найдя комнату парней, она остановилась перед запертой дверью, не зная как поступить. Стучать бесполезно, разбудит Аликая, а Жилю до задницы, тому в ухо орать надо, чтобы проснулся. Попытаться открыть замок, результат будет тот же. Воспользоваться магией, так Барух проснется, и тогда объясняй ему, зачем ей в их комнату попасть надобно. Вдруг не так поймет, хлопот потом не оберешься.

Вот блин, надо было сказать, что Гери темноты боится и оставить Жиля у себя… Хотя тоже дохлый номер. Айк озабоченный тем, чтобы девушки (и она в том числе…а если быть точнее, то в первую очередь) блюли приличия в жизни бы не позволил Жилю спать с ними. Те времена, когда их было трое и они спали ни улице для согрева, тесно прижавшись друг к другу, давно канули в лету. Чем больше компания, тем сложнее отношения.

Размышляя на тему, как незаметно выманить Жиля из комнаты она чуть не прозевала появление Баруха. Оказывается, он не спал, а возвращался из купальни. Так как единственный номер с отдельной ванной единогласно был отдан девушкам. Им значит.

— Так, так, так! — На лице мага появилось ехидное выражение. — И что я вижу? Маленькая Сиу, пытается тайком пробраться в спальню мужчин.

Он подошел почти вплотную, так, что ей пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в лицо.

— Почему ты не в своем номере и не спишь в постели?

— Мне с братом поговорить надо. И ничего я не тайком. Я как раз стучать собралась.

И в подтверждение своих слов, Эния принялась бить пяткой в двери, жалея, что на ее новеньких сапожках нет каблука. Барух выгнул бровь. За дверью послышался шум, грохот, проклятья Аликая и дверь с треском отворилась, явив во всей красе, злого как демон оборотня.

— Сиу, ты какого демона не спишь?

— Вот и я о том же. — Барух втолкнул ее в комнату, посторонив Аликая. — Иду, смотрю, стоит. Мнется у двери. Сиу, тебе разве не говорили, что так себя вести просто неприлично для молоденькой девушки из благородного семейства.

— Как так? Я что не имею права видеть Жиля?

Жиль, разбуженный непредвиденными разборками, сел на постели, смешно моргая глазами, не в силах до конца проснуться.

— Хм… я думал, тебе Вилт нужен. — Барух прошел в комнату, сбросил с шеи полотенце и надел рубашку.

— Вот еще. Жиль! — Эния повернулась к парню. — Пошли, выйдем, разговор есть.

— Ну, уж нет. Говорите тут. Мне тоже интересно послушать, что это за дела у тебя с Жилем, о которых другим знать не положено. — Айк запер дверь на замок и угрожающе скрестил руки на груди.

— Вилт, я ни причем! — Жиль решил сразу внести ясность в разговор, чем заслужил одинаково возмущенные взгляды Энии и Аликая.

Эния же искренне и главное о…о…чень незаметно порадовалась за Аликая. После драки в трактире он два дня ходил сам не свой. А тут надо же, вспомнил кто тут главный и как надо себя вести по отношению к ней, а то она уже совсем испугалась, что довела парня до нервного срыва и он теперь все время будет противно вежлив и до тошноты предупредителен.

— Это не для всех. А только для меня с ним. Так что нечего тут уши греть. Не хотите меня выпускать убирайтесь сами.

Айк с Барухом переглянулись и не сговариваясь шагнули, Барух к двери, загородив ее собой словно шкаф, Айк к окну, отрезав пути к отступлению. Жиль вжался в подушки, натянув одеяло на самый нос.

— Сиу, не надо! — Жалобно простонал он.

— Надо, милый, надо. Раз они такие вредные, пусть смотрят.

Прикинув расстояние, возможное время на плетение Барухом заклинания и бросок Аликая, Эния прямо в сапогах забралась на постель, схватила Жиля за грудки и крепко поцеловала. Жиль дернулся как от удара, Барух онемел… один Аликай сообразил к чему все клонится и бросился ей наперерез. Но было поздно.

Поглотив остатки магических сил Жиля, Эния бросила бесчувственное тело парня, открыла портал и была такова.

— Демоница! — Заорал Аликай.

Его вопль и смех Баруха еще летели ей вслед, пока воронка не закрылась, оставив ее стоять в кромешной тьме. Тут же включились все чувства зверя. Спертый, сырой воздух, наполненный запахами плесени, минералов, растворенных в подземном источнике и едва слышный запах газа, какой бывает только в глубоких шахтах по добыче руд. И еще один запах, которого тут быть просто не могло. Это конечно если она попала точно по адресу, а не промахнулась и не угодила в каменоломни возле Дартана.

Люди. Их запах было ни с чем не спутать. И были они здесь не так давно. Месяц назад, от силы два. Когда они с Заримом здесь были в последний раз? Дай бог памяти… пол года назад? Вот ведь забыла. А может это Алишер, оставшись в Мирре, решил возобновить раскопки? Так не должен был. Шахты принадлежат ей, а он как истинный двуликий умел чтить право чужой собственности. Неужели отец прислал рабочих? Или ей как всегда не хватило силы, и она не добралась туда куда хотела? Ведь в трактире, когда угомонила Баруха и Аликая она почти полностью растратила свои силы и без дополнительной подпитки от Жиля, ей было не по силам открыть портал.

Наконец глаза привыкли к мраку и явили ей полную картину. Все она рассчитала правильно и стояла точно в центе развилки тоннелей. Вон и клетка, где Зарим держал старого мага. Жаль нельзя подняться наверх и посмотреть как он там. Не за тем она сюда явилась, а за золотом. Осточертело постоянно зависеть от чужой милости. Опеку и финансирование со стороны Аликая она принимала как должное, потому как он ей родич и все такое, но принимать подачки от Баруха! Да никогда в жизни! И пусть он не поскупился, и купил одежды ей Ясенке и Гери. Все равно чувство, что ты чем-то ему обязана было отвратительным, заставляя кожу зудеть, тем самым порождая желание все с себя содрать и бросить ему в лицо.

Как ни странно ни Гери, ни Ясенка подобных чувств не испытывали и с удовольствием носили обновки. Тем более, что вещи действительно были дорогими, красивыми и вполне достойными их высокого собрания. Похоже, проблемы были только у нее. И она знала, откуда они берут свои корни. Не проснись она в его постели, тоже радовалась бы подаркам как дитя. И хотя Барух не делал никаких поползновений в этом направлении, все равно она постоянно чувствовала его взгляды, когда он думал, что на этого не замечает. Зверя не обманешь. Аликая тоже. Он не купился на заверения мага, что его интерес к Сиу чисто платонический, и она заинтересовала его как диковинка. И что до встречи с ней он ни разу в жизни не встречал мага-оборотня, да к тому же эфирного. Так что куда бы она не направлялась, если на ее пути вставал Барух, тут же как по волшебству рядом с ней оказывался Жиль, Ясенка, Гери или сам Аликай, если не был чем-то занят.

И хотя прямого разговора на эту тему с Аликаем у нее пока не было, то, что он не прыгнул за ней в портал, говорило о многом. Видимо она знал ее лучше, чем она сама и предвидел такой ход событий. От сознания того, что хоть кто-то ее понимает и одобряет, Эния повеселела и отправилась на поиски берлоги Зарима в надежде поживиться там чем-нибудь интересным. Не мог же он выпотрошить все подчистую. Ведь он надеялся сюда вернуться и грабить уже не Аликая, а ее.

От подобной мысли она улыбнулась, и не удержавшись тихо рассмеялась…

…м…м…да… Тихо не получилось. Гулкое эхо полетело по коридорам, рождая сотни отражений и создавая настоящий грохот от которого сверху посыпался песок и мелкий щебень. Испугавшись, что свод сейчас рухнет, и ее завалит, Эния бросилась бежать, на ходу поглощая силу подземного источника. И пусть она однородна. Сила земли, тоже удивительная по своим свойствам. Особенно если знаешь, как ею пользоваться. Да и сила воды добавилась, с прошлого ее посещения, а это могло означать только одно. Где-то произошел обвал. Причем такой сильный, что даже магические источники поменяли русло и слились воедино, давая новую силу и новое соотношение.

Видимо на завале и работали люди, которых она почуяла. Если так, то дело дрянь. Вполне могла обвалиться та часть, что до сих пор скрывала золотую жилу и золото давно достали и она зря сюда приперлась. Чтобы не споткнуться и не упасть, Эния зажгла энергетический шар над головой. И он плавно поплыл за нею следом. Но чем ближе она подходила к месту разработок, тем запах людей становился все сильнее. Мусора тоже становилось больше. У стен стояли тележки для вывоза руды, новые крепи еще не успели покрыться слизью и почернеть, и наконец перед ее взором предстала картина которую она так боялась увидеть.

Золото изъяли.

Не все. Кое-что осталось. И хотя по сравнению с тем, что было, это была капля в море, но для нее и оставшиеся двадцать, может тридцать килограмм были настоящим сокровищем. Понимая, что от волнения и что уж там, будем честными… от разочарования, Эния поняла, что не сможет вот так сразу взяться за добычу остатков роскоши. Надо сесть, успокоиться, напитаться силой наконец, иначе быстро свалится и хорошенько подумать.

Золото это хорошо. Но не тащить же с собой самородки. Из них надо еще деньги сделать. Тем более, что жила была высшей пробы, а Эрлы его как-то разбавляют медью, чтобы экономия была и казне дополнительная прибыль.

Незаметно для себя она дошла до убежища Зарима. По старой памяти, она хотела отодвинуть тяжелую драпировку и удивилась, когда ладонь уперлась в стальную монолитную дверь, запертую не только с помощью магии, но и на хитроумный замок, со сложным механизмом.

— Ха! Удивили козу капустой!

Эния в два щелчка сняла магическую защиту. С механическим замком пришлось повозиться, но не долго. Памятуя, что Зарим любит играть в шахматы, строить и выводить всяческие логические построения, догадаться о том, кто ставил дверь, было нетрудно, а значит открыть ее, тоже не составило труда. Спустя пол часа она, не эстетично раскрыв от удивления рот стояла в пещере полной золотых монет. Они пирамидами лежали на полу, прямо на коврах. Высыпались из раскрытых сундуков, так что и шагу ступить было невозможно. Над всем этим сокровищем медленно парил старый энергетический шар, от нехватки энергии, заливающий всю пещеру темным, оранжевым светом, от чего золото блестело и переливалось тысячами огней.

Теперь Эния знала, какая сила толкает пиратов и авантюристов всего мира на поиски древних сокровищ. Сила золота.

Даже она, выросшая во дворце, среди богатства и роскоши не удержалась от того, чтобы поддаться его магии. С радостным визгом она бросилась хватать пригоршнями монеты и подбрасывать их в воздух, млея от музыки их звона. И только получив, как следует монетами по голове, немного успокоилась. Но не настолько чтобы перестать дурашливо улыбаться и при этом пересыпать монеты сквозь пальцы.

И тут ее взгляд притянуло к полу засыпанному золотом, листку бумаги.

Вытянув листок, Эния сделала свет поярче, и едва не выронила послание, когда узнала почерк Зарима.

«…маленькая, не ругай меня. Просто я устал молча смотреть, как ты пытаешься объять необъятное, вот и решил упростить тебе жизнь хоть таким образом, а чтобы ты не пугалась и не думала что я стал другим или еще каким, честно каюсь, половину взял себе. Так сказать на личные нужды.

P.S. Больше половины. Но я все верну. Честное слово».

Эния аккуратно отложила послание в сторону. Неужели так легко предугадать ее поступки? Неужели он все предвидел наперед? Ведь все то о чем он писал в первом письме, о чем просил и предупреждал, пока что сбывалось с поразительной точностью. Если так пойдет и дальше…

Ее губы сами собой раскрылись в улыбке. Нет, ну просто невозможно на него злиться. Как точно он просчитал момент, когда все и всё достанут ее до ручки, и она пошлет весь мир куда подальше. Обхватив себя руками за плечи, она еще раз обвела комнату удивленным взором. Все это богатство ее. И она вольна взять сколько угодно и потратить на что угодно.

А на что собственно она собралась тратить деньги? Купить одежду? Чтобы одеться как принцесса достаточно сотни золотых, а тут тысячи тысяч, а может и того больше. Впервые в жизни она столкнулась с проблемой, что не знает, на что потратить столько золота. Никогда прежде вопрос, что купить, ее не волновал. Ее больше волновал вопрос кем стать? Быть в этом мире более значительной, чем просто дочь знаменитых родителей. Самой стать великой. Увы золото в этом деле не помощник. Чтобы стать великой, надо совершить великий поступок, а она не знает какой. До сих пор она и Аликай с Заримом вместе с ней шарахались из стороны в сторону, пытаясь сбежать от судьбы. А что если повернуться к ней лицом и переть навстречу. Вдруг она испугается и уберет прочь от нее свои загребущие лапы. Вдруг надо пойти от противного и тем самым получить долгожданную свободу?

Все может быть. Но для начала надо вернуться к Аликаю. Он и так проявил неслыханное терпение, до сих пор не натравив на нее Баруха. Ведь тот маг классический. Ему не надо копить, занимать или перезанимать силу. Она всегда при нем. Он сам себе магический источник невероятной мощи. И укажи Айк ему правильные ориентиры, он будет здесь в ту же секунду, а ей бы этого ой как не хотелось.

Достав из-за пазухи кошель, она не выдержала и расхохоталась, насколько он был мал, по сравнению с тем, что здесь было. И тем не менее ей удалось набить в него пять сотен монет. Богатство неслыханное. И что самое приятное. Если она умудрится все это растратить, можно вернуться и взять еще. О…о…чень приятное чувство.

Засунуть тяжеленный кошель за пазуху не получилось. Он тут же оттянул блузку, едва не порвав тонкий шелк. Пришлось его переполовинить и растолкать золото по карманам брюк, и кое-что засунуть за голенища сапог.

Звеня при ходьбе, как походная кузница. Эния заперла дверь на замок, наложила на нее магическую защиту так, как ее научил Жиль, и уверенная, что кроме нее сюда больше никто не проникнет, потопала к развилке, откуда было легче всего телепортироваться.

Добравшись до места, она задумалась куда лучше всего податься? Конечно надо вернуться к Аликаю. Но не с золотом же. Вытряхнет все, и приберет к рукам. И будет выдавать по серебрушке в неделю. Так сказать на булавки и прочие мелочи вроде конфет. А ее это ну ни как не устраивало. К себе в комнату? Тоже не вариант. Там тоже от него не спрячешься. Что же делать? Куда пойти? Не к нему же домой в самом деле? Алишера удар хватит, объявись она в доме, после того как сбежала от его отца, попутно втянув в неприятности брата и единственного сына.

А почему бы и нет? Нет! Так не пойдет. Сбежала из дома. Вот и беги дальше, пока не поймали и на цепь не посадили. Не у одних Зарима и Аликая возникала подобная мысль. Алишер тоже мог обидеться и поддаться общей паранойе, держать ее на короткой привязи.

Решив, что с Аликаем она как-нибудь договорится. Эния открыла портал и вернулась к нему в номер.

* * *

— Сиу! Предупреждать надо!

Айк разжал руки, выпуская ее шею из захвата, и убирая кинжал куда подальше. Руки тут же затряслись от страха, что мог, поддавшись инстинктам, перерезать ей горло. Что за ненормальная. Думать же надо, что у людей нервы…

— Ну, что опять за крик?

Вспыхнул свет, и сонный Барух сел на кушетке, свесив на пол голые ноги.

— Ты меня чуть не прирезал словно барашка! — Эния со звоном отскочила от Аликая в дальний угол.

— И прирежу, если будешь выпрыгивать из портала как демон из табакерки. — Огрызнулся Аликай.

— Я что должна цветочки вперед себя сыпать, чтобы тебе понятнее было?

— Да хоть лягушек сыпь, лишь бы я знал, что это ты, а не кто-либо другой…

— Слушайте! У вас совесть есть? Уже утро скоро, а вы все никак не угомонитесь.

— Нет у нее совести. — Проснулся Жиль, и судя по голосу, настроение у него было преотвратное, иначе откуда этот злобный взгляд из под бровей да еще в ее сторону.

Эния, глянув на три недовольных лица, пожала плечами и пошла к выходу из комнаты. Жиль рухнул обратно на постель и зарылся с головой под подушку. Барух тоже улегся на кушетку и повернулся ко всем спиной, один Аликай смотрел ей в спину и не утерпев окликнул.

— Сиу, ты куда?

— Спать. Куда же еще?

— Постой, не ходи. — Он остановил ее у двери и мягко развернул к себе лицом. — Девчат разбудишь. Оставайся здесь, если хочешь. Я уступлю тебе свою постель.

— Нет, уж спасибо. Сыта гостеприимством по самое горло. — Она высвободилась из его рук и открыла двери. — К тому же я умею ходить тихо. Спокойной ночи, Вилт.

— Наверное, лучше сказать доброе утро. Но я все равно рад, что ты вернулась.

Эния замерла и медленно обернулась.

— Почему ты так сказал?

Она видела, что и Жиль и Барух, прекратив притворяться спящими уставились на них, в ожидании ответа на вопрос.

— Потому, что не был уверен в обратном. — Просто ответил Аликай, и протянув к ней руку провел пальцами по ее лицу. — Потому, что узнаю этот взгляд. Знаю, что ты чувствуешь. И говорю спасибо, за то, что все еще доверяешь мне. Несмотря ни на что.

Ком встал в горле, мешая дышать и мыслить. Поэтому она просто кивнула и не сказав ни слова пошла к себе и только запершись в спальне смогла вздохнуть свободно. Всего несколько слов, сказанных от души положили конец противостоянию и начавшей зарождаться ненависти, способной погубить не только любовь, но и дружбу. Забыв обо всем на свете, Эния забралась с ногами на подоконник и задвинув занавеску, замерла, глядя в окно невидящим взором. Перед глазами у нее стоял Аликай, его улыбка. Она коснулась пальцами лица в том месте, где он ее касался. Тут не кстати вспомнился его поцелуй, дикий и страстный. Озноб пробежал по спине, заставив видение дрогнуть, размыться, а на его месте возникло другое. Зарим целует ее на каменном озере, где их прокляли сами боги. Теперь уже его взгляд, полный любви и нежности жег душу. Со скрипом, водя пальцем по запотевшему стеклу, она нарисовала его силуэт и коснулась губами его губ.

— Я скучаю по тебе. — Прошептала она, и первые лучи восходящего солнца выглянули из-за домов, скользнули по крышам, и заглянули в окно, явив ей его улыбку.

— Я тоже скучаю по тебе маленькая.

 

Глава 7

— Дед, ты что? — Люсьен тронул Зарима за плечо.

Тот тряхнул головой, прогоняя наважденье, и удивленно воззрился на внука, как будто видел его впервые.

— Не знаю. Голова закружилась. — Соврал он и схватив Люсьена за локоть, оттащил с пути придворных, чтобы не привлекать лишнего внимания. — Постоим тут минутку.

— Я говорил, что тебе рано выходить из дома. — Люсьен попытался коснуться его лба, чтобы проверить нет ли жара, но Зарим отмахнулся от него как от надоедливой мухи.

— Оставь. Я в порядке. Это другое.

— Господи. Какую еще заразу ты подхватил?

— Я той заразе уши оторву, взгрею шкуру, и хвост баранкой закручу. Вот ведь скотина. Просил его не делать этого. Просил же.

Тут Люсьен испугался не на шутку, решив, что у деда не только жар, но и глюки. Но памятуя о том, что лучше выглядеть умным, чем быть круглым дураком промолчал, чем заслужил одобрительный кивок Зарима.

— Пошли, а то прозеваем наш выход.

Люсьен тут же подобрался, сделал два шага и опять остановился.

— Ты уверен, что готов показаться на людях?

Миррон, до этого молча следовавший за ними, хмыкнул и толкнул Люсьена в спину.

— Толку прятаться. Все равно уже весь двор об этом знает. Ты что не заметил, как на нас все смотрят?

— Заметил.

— Тогда чего стоим? Пошли уже. — И Зарим захромал к огромным двустворчатым дверям, ведущим в тронный зал.

Люсьен и Миррон переглянулись с улыбками и двинулись за ним следом, чтобы в случае падения подпереть с двух сторон и не дать Зариму опозориться, растянувшись на полу у трона.

Упрямец наотрез отказался опираться на костыль, заставив лекаря зафиксировать поломанную ногу в неподвижном состоянии. И теперь еле передвигался, отчаянно хромая. Но поломанная нога, это так тьфу. Можно скрыть лубки под кафтаном и делать вид, что ничего особенного не происходит. С лицом все было намного хуже. Оно было разбитым, опухшим и с фингалами на оба глаза. Все-таки рано было являться во дворец Каннингема. Надо было дождаться, хотя бы пока отеки спадут и синяки пожелтеют. Но когда Зарим слушался разумных доводов? Да еще от кого? От собственного внука.

От воспоминаний о бале маскараде в свою честь, Люсьен содрогнулся всем телом. Никогда он не забудет, как Зарима выносили из бальной залы, на носилках. Он тогда искренне считал, что им теперь не жить, и всю ночь трясся в ожидании, что в дом вот-вот ворвется королевская стража и их упекут в тюрьму. Так как через другую дверь вынесли бесчувственное тело Эрла.

Но никто за ними не явился, а утром пришло сообщение из дворца, что Каннингем очнулся и теперь быстро пойдет на поправку. Следом за этим сообщением весточку прислала Диана, и по секрету сообщила, что можно не переживать. Муж ни на кого не держит зла, а наоборот, ужасно доволен всем случившимся. И все вздохнули свободно, до тех пор, пока не очнулся Зарим, и опять не поставил на уши весь дом. Так как ему срочно приспичило явиться во дворец и решить одно совершенно неотложное дело, собственно из-за которого он и явился в столицу северного королевства. Ни уговоры, ни угрозы не могли заставить его остаться в постели, и Люсьен решился на последнее средство. Послал к нему Ниррану.

Она пробыла у него в спальне шесть часов, а когда вышла, сказала, что у них в запасе сутки, по истечении которых придется уступить.

И вот сутки прошли и они во дворце, где на них пялится весь двор, и вся дворцовая челядь, а Зариму хоть бы хны. А ты красней тут за себя, него и всех двуликих в их лице. С такой дипломатией никакой войны не нужно. Хотя, судя по довольному лицу Эрла он был рад видеть Зарима и всех кто с ним прибыл.

Это был малый тронный зал, предназначенный для частных аудиенций. Сюда допускались дворяне занятые на государственной службе, и другие лица, занимающие ведущие посты при дворе Каннингема. Все они, выстроившись в две шеренги, стояли вдоль стен, образуя широкий проход от дверей к тронному возвышению. Поскольку присутствие на таких собраниях королевы не предусматривалось, то трон был всего один. За правым плечом Эрла стоял глава дворцовой стражи. За левым лекарь, готовый при первых признаках утомления дать знак страже разогнать посетителей и препроводить Его Величество в постель. Сам Каннингем несмотря на излишнюю бледность и перебинтованные руки, выглядел наилучшим образом. Ему бы еще похудеть немного, и тогда сразу станет видно какое у него мужественное лицо и величественная осанка. А так Эрл выглядел как добродушный в меру упитанный дядька, обрадовавшийся приезду долгожданных гостей. Только цепкий, колючий взгляд быстро пробежавший по их лицам, заставил Люсьена неуютно поежиться и собрать все мысли в одну кучу. Несмотря на простоватый вид, Каннингем правил жесткою рукой на протяжении двадцати пяти лет и пока что не собирался уступать свою власть ни наследнику, ни придворным министрам. Так что надо держать с ним ухо в остро. И не забывать кто тут кот, а кто мышка, а то не долго угодить прямо в мышеловку, позарившись на радушный прием как на кусочек бесплатного сыра.

— Ба! Что за лица. А я все гадал, когда у тебя лопнет терпение, и ты явишься во дворец.

— Прошу простить мою нерасторопность, Ваше Величество. — Зарим не способный поклониться, как того требовали обычаи, лишь неопределенно махнул рукой и склонил голову в уважительном приветствии. — Меня не отпускали неотложные дела.

Люсьен и Миррон тем временем расшаркались по полной программе, и встали по обе стороны от Зарима, подперев его с двух сторон. И хотя он не подал вида, по тому, как он тяжело навалился на их плечи, стало понятно, что бодрый вид и сияющая улыбка, лишь бравада, чтобы не пасть лицом в грязь и скрыть истинную боль.

— И какое имя у твоего дела?

Каннингем мог позволить себе шутить и улыбаться. Так как его честь была восстановлена, а лицо в отличие от тела не пострадало. Зарим памятуя, что дерется с Эрлом, а не обычным дворянином, ни разу не ударил по лицу, или еще какому месту, способному покалечить северного правителя. Так вывихнул пару суставов и поломал пальцы на руках, да пару тройку ребер. А в остальном дал отыграться Эрлу на себе, за что сейчас расплачивался страшной болью.

— Тери Ниррана проявила обо мне столь искреннюю заботу, что я не смог отказать ей в просьбе полечиться чуть дольше, чем это было необходимо на самом деле.

Каннингем откинул голову и его смех прокатился по залу. Придворные тоже рассмеялись. А Миррон с силой наступил Люсьену на ногу.

— Не скрипи зубами. — Прошипел он, не размыкая зубов.

— Зачем он так? Ведь теперь все будут думать… — Люсьен едва удержал на лице улыбку, так ему хотелось врезать по роже Эрла, а потом добить Зарима.

— Плевать, что они думают. Пока весь двор уверен, что у Зарима есть любовница из наших, никто не помянет старые сплетни и не свяжет его имя с именем королевы. А это именно то, что нам нужно. Похоронить все скандалы и во имя будущего забыть о прошлом.

Миррон хотел сказать что-то еще, но замолчал, так как Каннингем прекратил смеяться, и началась официальная часть приема. И хотя Люсьен и Каннингем уже были представлены друг другу, их представили по новой. Так как именно сейчас он вручил правителю верительные грамоты Эрла Ализира. Как и все те дары, что прислал прадед, и те, что он преподнес от своего имени. По задумке Зарима каждый из даров нес слуга, одетый в лучших традициях двуликих. И не важно, что роль слуг исполняли матросы с кораблей. Для северян это было не так важно как сам спектакль. Если это был сундук или огромный поднос, на котором горой переливались дивные жемчуга, и другие сокровища, то их несли по двое и складывали все это к ногам Эрла у его трона. Люсьен называл названия даров их ценность и историю происхождения. И если бы не репетиция этого шоу в доме Нирраны, то стоять ему самому с открытым ртом при виде всего этого великолепия, как делали придворные Каннингема. Все по тому же плану, они начали с простых даров, постепенно повышая их ценность. Пока в зал не вошел шестилетний малыш, обернувшийся старший сын Нирраны и не внес на алом бархате древнюю книгу, от вида которой Каннингем, наплевав на всю солидность, и официальную значимость скатился с трона и выхватил ее из рук мальчика. Тот тут же с поклоном отошел в сторону, спрятавшись за спиной Люсьена.

— Откуда она у вас? — Взгляд Эрла метался от лица Люсьена на Зарима, Миррона и обратно, наконец остановившись на Зариме, правильно рассудив, что если кто из присутствующих и осведомлен об истинной ценности фолианта, то только он.

— Мой Эрл… — Зарим еще раз поклонился, — справедливо рассудил, что сей труд, написанный одним из основателей Вашей династии, по праву принадлежит Вам ваше Величество. И мне выпала огромная честь вернуть его домой, где ему самое место.

В зале повисла тишина. Официальный ответ, на неофициальный вопрос, предполагал нестандартную реакцию. И она последовала незамедлительно. Коротко кивнув остальным придворным, Каннингем тем самым закрыл аудиенцию и когда в зале остались только они, плюс охрана Зарима, стражи Эрла и два его министра, Каннингем повторил свой вопрос, только уже не так дружелюбно как в первый раз.

— Откуда она у вас?

— До Ализира дошли слухи, что вы не первый год ведете поиски этой книги, и пока они не принесли никакого результата. Поскольку мы вполне осведомлены о ее истинной ценности, мой Эрл отдал приказ, разыскать ее для Вас, что и осуществил с тем лишь намерением, чтобы вернуть Вам, в знак многолетней дружбы наших народов и искренним желанием, чтобы эта дружба ширилась и крепла.

Каннингем молчал всего минуту, потом улыбнулся и понимающе кивнул.

— Передайте своему владыке, что я принимаю его дар. Вопрос же дружеских намерений обсудим позже.

Зарим склонился перед Эрлом, принимая его решение. Люсьен по тычку Миррона поклонился вместе с ним, и они покинули зал, не забыв прихватить с собой мальчика.

— Тер Беррани. — Мальчишка дернул Люсьена за полу кафтана.

Люсьен, еще не до конца привыкший, что поменял не только подданство, но и фамилию не сразу понял, что это обращаются к нему. И только когда мальчик потянул сильнее, обратил на него внимание.

— Да, Ким?

— Мне нельзя долго оставаться человеком, я могу перекинуться прямо здесь?

Люсьен бросил взгляд на старших и получив их утвердительный кивок, кивнул мальчику.

— Конечно.

Ниррана строго предупредила всех троих, чтобы не портили ей сына, и мужчины дружно отгородили мальчика своими спинами, и длинными полами кафтанов от любопытных глаз, пока он перекидывался. По мере того, как Люсьен знакомился с культурой и традициями двуликих, он все больше проникался уважением и восхищением к тому, как была устроена их жизнь. Все, начиная от дома, одежды, отношений в обществе, семье, клане было направлено не только на выживание, но и на развитие и процветание их вида. Так что у него больше не было повода смеяться или смущаться, когда вставала необходимость надевать кафтан. Когда обращение было закончено, Люсьен подобрал с пола любопытного лисенка и сунул его за пазуху, чтобы не сбежал.

— И что теперь?

— Теперь домой, спать и выздоравливать. — Опередив Зарима, распорядился Миррон.

Покинув дворец, они сразу же отправились домой. Зарим правда предложил, пойти выпить за успех дела, но Миррон так глянул на него, что он тут же угомонился. Поскольку Люсьен так и не понял, как именно они решили это самое дело, и было ли оно вообще, так как совершенно не видел смысла во всем, что происходило на приеме у Эрла, а потому от комментариев воздержался. Правда единственный раз поддакнул Миррону, когда тот рыкнул на Зарима. И всю дорогу до дома смотрел в окно, рассеянно поглаживая лисенка. Мальчишка никак не желал сидеть за пазухой и едва они оказались в карете, выбрался оттуда на колени и свернувшись калачиком дремал, давая чесать себе спинку.

Ниррана ждала их чуть ли не у ворот, и едва карета остановилась, бросилась к ребенку и вырвав сына из рук Люсьена прижала к груди.

— Как долго он был человеком?

— Всего час. Так что вреда не будет. — Успокоил ее Зарим и вдруг пошатнулся, глаза у него закатились и потеряв сознание он повис на руках Люсьена и Миррона.

— Что с ним? — Спросил Люсьен, когда они под причитания Нирраны внесли деда в дом и уложили в постель. Миррон ушел звать лекаря и направляющего, чтобы посмотрел мальчика, оставив Люсьена и Ниррану хлопотать над Заримом.

— Истощил себя до предела. — Ниррана равнодушно пожала плечами и удобно пристроилась в кресле, как Люсьен до того положив сына на колени. — Я предупреждала, что стимуляторы отнимут годы жизни, а он не хотел слышать. Как случилось, что он утратил дар?

— Не знаю. — Люсьен смутился и отвернулся. Впервые с того памятного разговора на балконе, она обращалась к нему напрямую. До этого она передавала ему свою волю только через Харрала, направляющего мальчиков, любыми способами избегая личной встречи. — Я спрашивал, но он отшутился и ушел от прямого ответа. А что знаешь ты?

— Сто к одному, что влип из-за женщины.

— Ты, что сделала ставку? — Удивился Люсьен и смутился еще сильнее, когда Ниррана через силу улыбнулась.

— Конечно, но ты можешь ее аннулировать, так как я поставила против него и вполне могу проиграть крупную сумму.

— И кто принимает ставки?

Что за разговор над постелью больного. Они точно тут все с ума съехали, причем конкретно.

— Как кто? — Удивилась Ниррана. — Конечно Зарим. Он же единственный знает правду.

Люсьен сел, едва не промахнувшись мимо кресла.

— То есть как Зарим? Он что сам на себя принимает ставки?

— Между прочим я еще не умер, чтобы обсуждать меня так, как будто меня тут нет. — Зарим открыл глаза, подтянулся, чтобы не тревожить, начавшую отекать ногу, и сел в постели. — И много ты поставила?

— Тебе лучше знать, ты же принимал ставку? — Упрекнул его Люсьен.

— Не… я только счет веду. Если хочешь узнать, сколько поставил каждый в отдельности, спроси у Ализира.

— Вот сам у него и спроси. — Выкрутилась Ниррана.

— Он что тоже ставил? — Видимо у Люсьена был донельзя глупый вид, так как Зарим с Нирраной глянули на него и дружно расхохотались.

— Нет, он же в курсе всех моих проблем, это было бы не честно.

Тут разговор пришлось прекратить, так как вернулся Миррон с лекарем и они вдвоем склонились над Заримом. Увидев, вошедшего следом за ними направляющего, Ниррана спихнула ему сына, и тот с поклоном удалился, так и не сказав ни слова.

Оставшись не удел, Люсьен решил уйти и просмотреть переписку. Надо же когда-то начинать. Не все же валить на Миррона, и хотя тот не жаловался и не упрекал, но откладывать работу еще дольше не позволяла совесть. Кивнув Нирране, Люсьен свернул налево, направляясь прямиком в одну из комнат спешно переоборудованную под его личный кабинет. По необъяснимой для себя причине он не хотел посягать на то пространство в доме, которое до него принадлежало Валлису. Потому и отказался от готового кабинета. Ему до сих пор казалось, что призрак убитого оборотня бродит по дому и следит за ним. Похоже, он таки подхватил всеобщую паранойю и ему тоже пора показаться лекарю.

— Люсьен!

— Только не это. — Простонал он, но все же успел сделать радостное лицо и повернуться к маман, будучи уже нормальным сыном. То есть таким, каким она привыкла его видеть, до тех пор, пока в их семье не объявился Зарим. — Мама! Вы меня искали?

— Да. — Женщина как каравелла подплыла к нему и подставила щеку для поцелуя.

Люсьен вздохнул, нагнулся и расцеловал маман в обе щеки. И только сейчас увидел, как в конце коридора мелькнула и пропала рыжая копна волос. Ниррана, она шла за ним… У…у…м…м…как же маман не вовремя.

— По поводу или просто так?

— Конечно по поводу. И этих поводов хоть отбавляй. Во-первых, твой отец недоволен, что ты все время проводишь с ними, и совсем забыл, что у тебя есть семья.

Поняв, что Ниррана не вернется, а у маман претензий на весь вечер, Люсьен пригласил ее, уже в свой кабинет и пошел следом с таким видом и тоской на сердце, словно преступник на казнь.

Осмотр врача, часовая лекция Миррона на тему, какой он дурак, и едва приглушенная лекарствами боль вымотали его до предела. Врач, поняв, что его пациент только из вежливости сохраняет видимость сознания, всадил ему в задницу последний укол, убрал инструменты, и удалился, пообещав вернуться в полночь и повторить все процедуры заново.

Едва за ним закрылась дверь, Зарим со вздохом облегчения вытянулся на постели.

— Хорошо, когда ничего не болит.

Миррон промолчал, зная, что его сочувствие брату не нужно. Лишь удобнее устроился в кресле, приготовившись бдеть у постели всю ночь. Так как о наемной сиделке не могло быть и речи, а о трех женщинах, что проживали в доме, Зарим не хотел даже слышать. Невестку он просто не любил. Люсиль на дух не выносил, а Ниррану боялся. Что она с ним делала, никто не знал. Но с тех пор, Зарим избегал лисицу как чуму заразную и старался не оставаться ней наедине, под любым предлогом таская за собой внука как сабачонка на веревочке. А когда того не было вот как сейчас, его место занимал Миррон.

— Спать будешь? — спросил Миррон, видя, что Зарим не спит.

— Нет. Надо подумать.

— Ты еще способен думать после таких транквилизаторов? Что он тебе хоть вколол?

— Я откуда знаю. У меня что глаза на затылке? А ты разве не смотрел?

— Нет. Зачем? Он врач, наверное знает что делает?

— Наверное? Так ты что не знаешь кто он? И откуда? — Зарим дернулся, но зафиксированная на растяжках и гирях нога не дала вскочить с постели и бежать за лекарем, чтобы вытрясти из него всю правду.

— Ты же не хотел мага Жизни. Вот Ниррана и привела кого-то из своих знакомых. Так что не дергайся.

Зарим промычал нечто нечленораздельное и успокоился.

— Как у нее с Люсьеном?

— Никак. Он сбегает, стоит ей показаться на горизонте, и несет всякую чушь, едва я завожу с ним разговор на эту тему, а у нее между прочим все признаки на лицо. Видел как она швырнула Кима Харрану? Я уже отдал приказ страже, чтобы охраняли детскую. Это я говорю на случай если ты вздумаешь отдать повторный приказ.

Зарим молчал, обдумывая ситуацию. А ситуация была очень серьезной. Вот только как объяснить это Люсьену. Не тащить же его силком в спальню Нирраны. Не так поймет.

— Может ты сам? — Неуверенно предложил Миррон и закрыл голову руками. Опасаясь, что Зарим швырнет в него чем ни попадя, чтобы не на каркал.

— Хвала Небу я не способен передвигаться ближайшие две недели. Так что увольте.

— Для этого не надо никуда передвигаться, и Ниррана не так много весит.

— Убью, если ляпнешь, при ней об этом.

Миррон сначала думал, что ослышался. Неужели это паника в голосе Зарима? А когда понял, что не ошибся, захохотал, да так заразительно, что Зарим не утерпел и тоже рассмеялся.

— Что могло случиться такого, чтобы ты стал шарахаться от женщин как от прокаженных? Я не узнаю тебя Зарим.

— Кстати о женщинах. Поставь охрану и у моей спальни. Не хочу чтобы сюда пробралась Люсиль. Удрать не смогу, поднять руку на женщину не посмею, а последствий не хочу.

Миррон кивнул, а в глазах заблестели смешинки.

— Так это правда?

— Что, правда? — Зарим притворился что не понял вопроса, но куда он денется от Миррона. За окном только занималась вечерняя заря, а им еще ночь коротать вместе, так что хочешь не хочешь придется или врать или увиливать, чтобы избежать настырных вопросов.

— Ты влюбился?

— Не хочу об этом говорить. Лучше позови ко мне Люсьена. Вот с ним и поговоришь, втолкуешь что к чему, да и я вставлю пару слов, чтобы соображал быстрее, а от меня отстань. Все равно ничего не скажу. И не делай такие глаза. Ставки принимать не буду.

Миррон ушел искать Люсьена, а Зарим отвернулся к окну и уставился на заснеженный сад. Скоро придет весна. Снег стает, потекут ручьи и застучит по подоконнику капель. Весна для двуликих, особое время года. Время, когда все чувства обостряются и любовь толкает их на всякие безумства. Если бы Ниррана подождала до первой оттепели. Тогда у Люсьена не было бы шансов устоять против ее зова. Ни у кого бы не было. Ибо это действует на всех одинаково. И на него в том числе, даром, что больше не двуликий. Но он бы великодушно ушел в сторону, так сказать, освободив дорогу молодым. Но когда безумие спрашивает разрешения, чтобы прийти в гости. Оно просто накрывает разум, путая мысли, чувства и повергая душу в черную бездну небытия.

— К..гх..м… — Тихонько кашлянули у него над ухом. — Я не вовремя?

Зарим обернулся. У кровати стоял Зураб, неуверенно вертя в одной руке бутылку доброго вина, а в другой два бокала.

— Зураб? — Удивился Зарим. — Ты что-то хотел?

— Да. Хотел. — Зураб подтянул ногою стул и сел, поставив бутыль и бокалы прямо на простыни. — Поговорить, если ты не против.

Зарим не был против. Наоборот, он был несказанно рад, что сын наконец поборол свою неприязнь и созрел для откровенного разговора.

— Тогда наливай. — Улыбнулся Зарим. — И распорядись, чтобы принесли еще. Ночь будет долгой.

Зураб тоже улыбнулся и выудил из-за пазухи еще три бутылки точно такого же вина.

 

Глава 8

Эния и так и эдак крутилась перед зеркалом, не зная нравится ей ее отражение или нет? На ней было надето платье. За столько времени впервые ее собственное и сшитое точно по ее фигуре, так что не пришлось ничего утягивать или подворачивать, как она обычно поступала, надевая чужие вещи.

— Сиу? Разве это платье? — Удивилась Гери и обошла ее кругом, разглядывая диковинный наряд. — Это же халат с пижамой, только вышитый. И ты в этом собираешься куда-то идти?

— Не только собираюсь, но и пойду. И чем тебе оно не нравится? Красиво, удобно и все закрыто. Так что даже Вилт ни к чему не придерется.

— К платью нет. — Подала голос Ясенка.

Если бы сейчас кто из посторонних осмелился войти в комнату, то был бы здорово удивлен странной картиной. Посреди гостиничного номера, который девушки делили один на троих, стояла огромная кадка с землей, в которой росла Ясенка, превратив ноги в древесные корни, а руки в ветви с листьями, чтобы ловить солнечный свет. Что поделаешь у каждого свой способ питания и отдохновения. Для Энии и Гери Айк и Жиль незаметно таскали с кухни сырое мясо, чтобы поддерживать их звериную суть. А для Ясенки приперли кадку. Конечно, все это вызывало удивленные перешептывания за их спинами, но никто не обращал на это внимания. Один Барух возмущался, что они слишком странные и привлекают к себе много внимания. Он даже предложил всем перебраться к себе домой, но вовремя вспомнил, что дом, который он арендовал по прибытии в город, находится на капитальном ремонте, и угомонился.

— Тогда к чему? — Эния повернулась к Ясенке.

Мягкий шелк нижнего платья ласкающее скользнул по ногам. Как же она любила простые, и удобные двойные платья. Шелковое нижнее, пышное и невесомое, действительно напоминающее ночную рубашку, из-за того, что на нем напрочь отсутствовали всякие украшения, кроме вышивки по горлу. И второе, тяжелое, парчовое, вышитое и украшенное драгоценными камнями, с длинными рукавами, у образным вырезом, сходящимся на талии, единственная пуговица, и небольшое расклешение в стороны, чтобы было видно нижнее платье. Из-за своеобразного кроя верхнее платье действительно напоминало домашний халат. Из-за чего собственно и зашел весь этот разговор.

— К тому, что раз ты оделась в традициях его народа, будь готова, что от тебя потребуют надеть покрывало.

— Не потребуют. — Эния рассмеялась и достала из шкафа шикарную соболиную шубу. — Смотри, что я себе купила?

— А куда дела ту, что тебе Барух подарил?

— Да тут она висит. — Эния накинула на плечи мех и опять покружилась перед зеркалом. — Ну как я вам?

— Принцесса, что тут говорить. — Улыбнулась Гери. — Только куда ты в таком виде собралась?

— К мадам Эстеле. Хочу лично попрощаться, вдруг судьба больше не сведет нас. Не люблю, когда за спиной остаются недоговоренности и недоделанные дела.

— Вилт же все доделал. Мы тебе рассказывали. — Ясенка качнулась, от чего ее ветви царапнули по потолку, едва не задев канделябр.

— Ну и что. Я хочу сказать личное спасибо. Что в этом такого?

И Гери и Ясенка могли бы много сказать, что в задумке Энии такого. Но промолчали, памятуя о приказе Аликая лишний раз ее не доводить и по возможности потакать всем безумствам, что взбредут ей в голову. Только вовремя предупреждать его или Жиля, и при этом надеяться, что все обойдется. Вот и сейчас. Пока Эния продолжала наряжаться, Гери незаметно выскользнула из номера и постучала в другую дверь.

К ее досаде открыл ей Барух и на вопрос на месте ли Вилт или на худой конец Жиль, получила ответ, что ни того ни другого нет, так как они оба отправились за город искать источник силы для Жиля, и скорее всего вернутся нескоро.

— Ой, беда. — Гери от досады всплеснула руками.

— А что собственно случилось?

— Сиу, гулять собралась.

— Пусть идет. — Удивился Барух. — Дартан город цивилизованный, и если она не надумает еще кого убить, то ничего страшного с ней не случится.

— Это ты так думаешь. Ты бы видел, как она вырядилась. Тут даже у самого ленивого вора зуд в одном месте проснется. Слушай, а может, ты с нею пойдешь? И Сиу под присмотром и нам от Вилта не попадет за то, что выпустили ее одну, без сопровождения. Ты же знаешь, как у них принято. Женщина из дома ни-ни, да еще одна к тому же.

— Хорошо, я пойду. — Вдруг обрадовался Барух. Захлопнул дверь, а когда спустя минуту появился на пороге, то был уже полностью одет и выглядел так, будто собрался на свидание.

Прикинув, куда Барух будет сопровождать Сиу, Гери уже засомневалась, что поступила правильно, пригласив его. Вилт не доверяет магу. Особенно во всем, что касалось Сиу, но отступать уже поздно. Баруха, поймавшего свой шанс оказаться с Сиу вдвоем, где не будет маячить третий лишний уже не остановить.

Но как оказалось, волновалась она напрасно. Едва они вошли в номер, стало ясно. Сиу слышала весь разговор, так как слух у нее был отменный, и приняла собственные меры, чтобы не оказаться один на один с Барухом. Кадка, где до этого отдыхала Ясенка, была пуста, а Сиу как раз заканчивала прикалывать к волосам алый, удивительно красивый цветок в точности подходящий по цвету к ее красному платью.

Барух молча накинул ей на плечи шубу и не сказав и слова подал руку, чтобы она могла на нее опереться. Эния кокетливо улыбнулась, махнула Гери на прощанье и пошла с Барухом на улицу.

Барух молчал очень долго. Все пытался завести разговор, но стоило ему посмотреть на девушку, как тут же забывал, о чем хотел спросить и продолжал молчать дальше. Сиу посмеивалась над ним, но исключительно в душе, чтобы не оскорбить гордого мужчину. Она сама удивилась когда увидела в зеркале себя преображенной. Видимо Айк специально рядил ее в мужские штаны, рубашки на три, а то и четыре размера больше, и вечно висящие на ней мешком свитера и куртки. Пока она не надела утром платье и не увидела насколько изменилась за прошедший год, Эния не осознавала, что может быть красивой. Причем настолько, что ей понравится самой. А ведь у нее всегда идеалом красоты была ее мама, принцесса Нардагаса, Владычица эфира Элеонора. Не мудрено, что рядом с ней она не замечала собственной необычной красоты. Именно необычной, так как до сих пор ей не доводилось видеть ничего подобного.

Хм… кажется изменения, что так удивили ее утром нравятся не только ей, но и другим. Вон как смотрят, что чуть глаза на лоб не лезут, и бредут потом словно слепые котята натыкаясь на фонарные столбы и углы домов.

— Сиу, если не секрет, ты просто так решила свести с ума все мужское население Дартана, или есть конкретная причина нашей прогулки? — Наконец очнулся Барух.

— Я хочу повидаться с подругой и очень хорошо, что со мной пошел именно ты. Тебя это тоже касается. Только прошу, держи эмоции в узде. Я не люблю, когда на меня кричат без веской причины.

Барух удивился, и удивился еще сильнее, когда Эния остановилась перед домом свиданий и постучала в двери изящным молоточком.

— Твоя подруга обитает ЗДЕСЬ?

Это что? Возмущение? Ну ничего себе заявки. Не хватало ей еще одного одержимого опекуна. Тут едва с Аликаем договорилась полюбовно, так не хватало ей Баруха со свой моралью. Или у мага лоб оказался крепче, чем у оборотня и до него не дошло с одного удара. Если так, то она с удовольствием объяснит ему еще раз.

— Барух, ты вроде бы стихийный, а не маг сознания, так чего шипишь словно змий? Вдох, выдох, дыши спокойно. Или ты не устал еще удивляться? Так я тебя так удивлю, смотри чтобы потом плохо не было.

Дверь дома отворилась и на пороге возникла все та же старая женщина. Только она была уже одета как положено, и не в пример вежлива.

— Чем могу служить благородным господам? — Она согнулась в поклоне, отступая с дороги и вежливо приглашая их войти.

— Я хотела бы повидаться с мадам Эстелой, это возможно? — Эния легким передергиванием плеч скинула шубу на руки Баруху и не заботясь о том идет он следом или нет, пошла вглубь дома, по направлению к лестнице.

Дом свиданий гудел словно растревоженный улей. Слуги готовили залы для вечернего концерта. На стенах меняли декорации, чистили, драили и наводили лоск везде, где будут ходить, и развлекаться гости. Со стороны кухни вкусно пахло выпечкой и готовящимся мясом. Барух нагнал ее уже на середине лестницы, и крепко взяв за руку, пошел рядом.

— Вилт знает о твоих столь разнообразных знакомствах?

— Конечно. У нас нет друг от друга секретов.

— И не возражает?

Эния остановилась.

— Он же не возражает против тебя. Так почему должен возражать против Эстелы. Она такой же мой друг, как и ты.

— Друг? — Барух взял ее за вторую руку. — Всего лишь друг? Я рассчитывал на нечто большее.

— И давно? — Эния не вырывала своих рук, так как больше не боялась его. Она вообще училась не бояться мира. А говорить с ним на равных. И о чудо у нее это получалось.

— Что давно? — Не понял ее Барух.

— Давно ты рассчитываешь на что-то большее? Помнится, ты был не рад, обнаружив меня в своей постели, или я неправильно поняла твое желание быстрее выставить меня из дома?

— Сиу, давай забудем прошлое и начнем сначала.

— Барух. — В тон ему ответила Эния на этот раз убирая от него руки. — Нам нечего начинать с начала. Один мудрый оборотень как-то сказал. Человек, отрекающийся от своего прошлого, обречен вечно на него натыкаться. Так что я все помню и не собираюсь повторять собственные ошибки. Хотел Хэлли вот и спи с призраком. Только ищите для своих забав другое тело, а мое оставьте в покое.

Она пошла дальше, а на верхней ступеньке столкнулась с шедшей ей на встречу Эстелой.

— Сиу! Девочка моя! — Эстела раскрыла объятия.

Эния радостно улыбнувшись, обняла женщину, и они расцеловались в щеки.

— Эстела, как же я рада тебя видеть. Ты не обиделась, что я тогда сбежала, тут такое было…

— Стоп, стоп, стоп! Пошли вниз, сядем в гостиной выпьем чаю, и ты мне расскажешь все, что сможешь. Боги Великие. Как ты изменилась!

Эстела отстранила ее от себя на расстояние вытянутых рук и осмотрела с головы до пят.

— Теперь я понимаю Горана. Он меня совсем замучил вопросами о тебе, а я все ни как не могла понять, почему он так тобой увлекся. — И добавила громким шепотом, игриво стрельнув глазками в сторону Баруха, все еще ожидающему, что их представят. — Сиу, этот молодой человек? Он с тобой? Или вы в дверях столкнулись?

— Со мной, со мной. — Рассмеялась Эния. — Это Барух. Он охотник. Семья наняла его, чтобы поймать меня и вернуть домой. Так что он теперь глаз с меня не спускает. Я же сказала, тут такое было.

— Очень рад знакомству, мадам Эстела. — Барух галантно поклонился и поцеловал даме руку.

Эстела зарделась от удовольствия и повела их вниз, к обещанному чаю. Эния совсем обнаглев, оставила Баруха караулить за дверью, пообещав никуда не исчезать, и заперлась с Эстелой в маленькой уютной гостиной.

Они пили чай, Эния ела ложкой варенье, так предусмотрительно поданное к их столу, и рассказывала о событиях той ночи, чем довела бедную женщину до припадка истерического смеха, и брызнувших слез, от чего потекла вся ее косметика.

— Представляешь, какое у него было лицо, когда Вилт сказал «А с чего ты взял, что я пошутил?» — Эния тоже рассмеялась. Спустя столько дней описываемые ею события выглядели совсем иначе. И она наконец смогла в полной мере оценить юмор и всласть посмеяться над собою.

— А что он? — Эстела перестала заботиться о макияже и просто утерла лицо салфеткой, окончательно все испортив.

— Ты бы видела его лицо! Никогда не забуду, как его перекосило от отвращения. И никогда в жизни так не смеялась, когда он понял, что его все же разыграли.

Они посмеялись еще немного, выпили еще по чашке чая.

— И что теперь? Что ты будешь делать? — Наконец спросила Эстела.

— Ничего. Вопрос с магами улажен. Спасибо Баруху просуетился. — И еще как. Эния до сих пор не могла понять, как ему удалось замять дело с убийствами в Храме Эфира. Может именно поэтому Аликай до сих пор терпит его присутствие в их компании. Опять обязан, теперь уже Баруху, а она как всегда всему виной. — И меня вернут домой. Так что я ничего не могу сделать, даже если бы захотела.

Эстела повертела свою чашку в руках, долила еще чаю и глянула не нее.

— А если я предложу тебе работу?

— В смысле работу? — Не поняла Эния.

— В том самом. Это будет честно подписанный контракт на любой срок какой пожелаешь. Насколько я знаю ваши законы, контракт признается законной сделкой и подлежит обязательному выполнению. Тогда ни твой брат, ни другие твои родичи не посмеют, забрать тебя домой и еще как-либо влиять на твою жизнь, пока сделка не будет выполнена.

— С чего ты взяла, что меня заинтересует подобного рода предложение? — Удивилась Эния не на шутку.

— С того, что я знаю людей… м…м… и не людей тоже. Позволь я тебе расскажу кое-что. Может, тогда ты поймешь, что я имею в виду. Всякие бывают сущности, назовем нас так, чтобы по десять раз не перечислять всех, кого мы считаем разумными. Бывают свободные, но такие, что гибнут в неволе. Бывают наоборот забитые до такой степени, что ветры перемен для них хуже смерти. Бывают сильные, но ломаются стоит им едва согнуться, и слабые, которые не могут подняться от земли. А есть такие, как ты. Они словно вода, текут сквозь любые преграды и смывают горы со своего пути. Испаряются под жарким солнцем, чтобы выпасть дождем над пустыней, подарив жизнь ее обитателям.

Эния насторожилась и даже перестала пить свой чай. Эстела говорила красиво и убедительно, но ее слова очень смахивали на речь вербовщиков, затягивающих несмышленую молодежь во всевозможные секты, попав куда вязнешь словно в паутине и не можешь выпутаться до конца своих дней, а Эстела тем временем продолжала говорить.

— Такие как ты взлетают высоко, до самых небес, но когда падают разбиваются в дребезги. Но есть она особенность, которая делает таких сущностей уникальными. Вы всегда понимаетесь. Не смотря ни на что. Встаете и опять поднимаетесь вверх. Благодаря этому уникальному свойству характера, перед вами открыты все пути. Все горизонты и если ты согласишься, я открою для тебя двери рая.

— Э…э… это ты сейчас о чем говоришь? — Осторожно поинтересовалась Эния.

— О сексе, милая. О чем же еще?

— Уф…ф… Напугала. — Эния выдохнула свободно. — Ты полегче со словами, а то примут за магичку и сбегут последние клиенты. Так пугать людей. Я уж думала ты меня в секту заманиваешь. Те тоже подобную фигню в уши толкают про всякие там горизонты и райское будущее.

Эстела расхохоталась так, что едва не выронила чашку из рук. Эния тоже улыбнулась, медленно приходя в себя. Она-то не шутила на счет вербовщиков. Действительно боялась их до жути, особенно после того как одна из ее подруг попала к ним. Ушла за таким вот красноречивым и не вернулась больше, сколько не искали.

— Ну так что? — Мадам прекратила смеяться, и посмотрела на Энию, ожидая ответа. — Ты принимаешь мое предложение?

— Нет.

— Почему? — Эстела не выглядела ни расстроенной ее отказом, ни оскорбленной. Она просто ждала ответа, как будто предлагала ей сахарное печенье и была искренне удивлена, от чего ребенок не хочет брать лакомство.

Эния задумалась над ответом. Действительно почему? Не потому же что ее оскорбило подобного рода предложение. Совсем нет. Ее мать была женщиной дальновидной, и зная о том что ее дочь маг, да еще и Высший, никогда не прививала ей мораль обычных людей. Памятуя о том, что в силу своих магических способностей ее ждала удивительная и долгая жизнь длинною в тысячу лет, она учила ее быть свободной от всяких ограничений и в отношениях полов в том числе. Ведь чтобы долго и счастливо жить в союзе с мужчиной, нужно обладать очень большой гибкостью мышления, причем обоим, чтобы не сойти с ума от скуки и не поубивать друг друга уже через пару сотен лет. Матери с отцом несказанно повезло, что судьба и магия развела их по разным сторонам. Будь иначе, еще не известно как долго прожила бы их любовь, а так в разлуке, при редких встречах она только крепла и ширилась, наполняя их счастьем и блаженством. Так почему все-таки «Нет»? Она ведь не лукавила, когда давала такой ответ.

Да потому что она не свободна. Посмей она вытворить подобную глупость, (с точки зрения Аликая это будет именно глупость и ничего белее) и десяток слов, которые она даже не услышит, навеки свяжут ее с Заримом. Он конечно мужчина без предрассудков и оборотень к тому же, а оборотни как общеизвестно смотрят на эти вещи более свободно, чем люди. Но вряд ли даже его широкомыслия хватит на то, чтобы его жена стала проституткой.

— Спасибо, Эстела, но нет.

— Как хочешь. Я не настаиваю. Но если вдруг передумаешь, ты знаешь где меня найти.

— Я запомню.

Они еще поболтали немного, но время поджимало. Эстеле нужно было готовиться к вечеру, а ей возвращаться в гостиницу, чтобы не гневить и не раздражать Аликая. Эстела проводила их с Барухом до дверей, еще раз обняла на прощанье, пригласив заходить всегда, когда окажется в Дартане. Эния пообещала, что так оно и будет, мало ли каким боком повернется к ней судьба и позволив Баруху за собой поухаживать, медленно пошла по улице, опираясь на его локоть.

— Что молчишь? Разговор не удался?

— От чего же. Все было просто чудесно. Или ты переживаешь, что ничего не слышал? — Эния лукаво улыбнулась. Она специально ставила защиту от прослушивания, чтобы Барух не обиделся, когда она будет сплетничать о нем с Эстелой.

— Я не подслушиваю под дверями. — Оскорбился маг.

— Да ладно заливать. У тебя профессия такая. Ты обязан все про всех знать. Если такой любопытный, почему прослушку не поставил?

— Я ставил. — К ее удивлению Барух улыбнулся, а не разозлился как она опасалась. — Только она все время шипела и трещала. Ты какую защиту использовала?

— Так я тебе и сказала. Все равно повторить не сможешь. Это штучная работа. Так сказать по персональному заказу.

Это точно. Персональнее не бывает. Эйдеса удар хватит, когда он узнает, на что она растрачивает его таланты.

— А взломать? — Не унимался Барух.

— Тогда придется очень постараться. Ведь тебе придется работать с силой амулетов, а это сложно, по себе знаю. Но попытаться можешь. Я с удовольствием посмотрю, что у тебя получится.

Неожиданно Барух остановился, и привлек ее к себе, крепко обняв за талию.

— Выходи за меня.

— Куда выходить? Мы и так на улице? — Попыталась она отшутиться, начиная впадать в панику. Совсем не такого результата она ожидала от посещения Эстелы. Наоборот надеялась, что ее признают недостойной и оставят в покое.

— Сиу, не дури. — Он взял ее за подбородок, и заставил смотреть себе в глаза. — Будь моей женой.

Ответить она не успела, так как он нагнулся и поцеловал ее. Ну вот, еще один, расстроилась Эния. На них что весна так действует? Все как будто взбесились и лезут с поцелуями. Тут Жиля недавно осадила. Тоже с катушек съехал. Спрашивается, что на него нашло. Не любовь же в самом деле.

Барух продолжал целовать ее, а она стояла вся одеревенев, при этом не отвечая на поцелуй, но и не отстраняясь. Сейчас, когда скандал с убийствами еще будоражил умы общественности, и ее жизнь полностью зависела от того, как долго Барух будет молчать, ей не хотелось обострять с ним отношения. Она все еще надеялась, что до него самого дойдет, что ей это неприятно и ее оставят в покое.

До него наконец дошло, что девушка в его объятиях не умирает от страсти, а больше смахивает на бревно и отстранился.

— Прости. Я не хотел тебя оскорбить. Не знаю, что на меня нашло, но от своего слова не отказываюсь. Я не требую ответа немедленно. Думай сколько хочешь. Просто не отвергай вот так сразу.

— Я подумаю. — Пообещала Эния. — Обязательно подумаю.

Они пошли дальше уже молча. Барух сцепил руки за спиной, чтобы побороть соблазн коснуться ее еще раз. Эния же не видела его стараний вести себя прилично, а потому не могла их по достоинству оценить. Она сама не понимала, что с ней творится. Сердце бешено колотилось в груди. Тело огнем горело. И тем не менее она знала, Барух здесь ни при чем. Дело в ней самой. Именно на нее так реагируют мужчины. И этому должно быть логическое объяснение. Не просто же так на всех нашло в один момент. Надо будет спросить у Аликая.

Точно!

Он должен знать что происходит!

Обязательно должен!

Не весна же в самом деле?

 

Глава 9

Проблемы вернулись раньше, чем он успел о них забыть. Едва настало утро, ушел Зураб, наконец успокоившись и приняв свою судьбу такой какая она и должна была быть. Зарим облегченно закрыл глаза, собираясь поспать, как его тронул за плечо, один из персональных охранников.

— Тер Зарим.

— Чего тебе. — Спросил он, не открывая глаз.

— Тут проблема.

— Когда было иначе? Что-то с Люсьеном?

— Дело не в вашем внуке, а в вас.

— Не понял? — Зарим с усилием разлепил тяжелые веки.

— Хм… Как бы по деликатнее выразиться. — Парень, мялся как пацан, и вдруг покраснел. — Нам бы в ванную, а без вас никак.

— Действительно проблема. У кого коды от поводов? — Он имел в виду, магические коды, которыми можно было регулировать расстояние между ним и охраной.

— У Ализира.

— Ключ от ошейника я так понимаю тоже у него?

— Нет. — Вдруг очень скромно ответил охранник и потупил взор.

— Нет? — Если до этой минуты все его мысли были только о том, как поспать, то после подобного заявления сон слетел моментально. — Я имею право знать, кто распоряжается моей свободой?

Мысль о том, что Ализир устроил ему западню, уже посещала его и не однократно. Как же противно всегда быть правым. Теперь он понимал отца, как он в отличии от нормальных людей, радующихся победе, словно дитя радовался неудачам. Еще немного и он будет точно так же реагировать на собственную глупость. М…да… впадаем в детство, а это первый признак старческого маразма. Боги, прибейте меня на месте. Не хочу так жить.

— Прав у вас хоть отбавляй, но имя владельца ключа вам назовет лишь Ализир. Так что будем делать? Тер Зарим… очень надо.

— Кто бы спорил. Ну, что ребята? Взяли и понесли?

— Что понесли? — Не понял охранник.

— Бестолочь. Не что, а кого. Меня понесли, или вы думали я сам похромаю. Нет уж, увольте.

Остальные трое тут же оказались у постели, сняли ногу с распорок и взяв его на руки осторожно понесли к двери в ванную. Тут выяснился вопрос, что приземлить на что-либо мягкое ценного охраняемого нет никакой возможности. Та как поблизости не было даже стула. Начав кружить с ним по комнате, они все пытались его куда-нибудь пристроить, пока озверевший Зарим не взревел раненым буйволом.

— На пол кладите, придурки. Я что вам баба, таскать меня повсюду. Увидит кто, засмеют ведь.

— Зарим! — В комнату влетел Миррон и ухватив его за пояс, повис на нем словно гиря. — Я не позволю тебе сбежать. Ты смерти моей хочешь? Ализир с меня голову снимет, если с тобой что случится.

— Миррон!!!!!! Идиот!!!!!!!!!!!! НОГА!

Миррон с перепугу отскочил прочь, нечаянно толкнул охранника, тот споткнулся, и рухнул на ковер, потащив за собою остальных и Зарима в том числе.

— У…у…у…бью…ю…ю! — Зарим повалился на их спины и скатившись на пол, обхватил ногу руками в попытке унять боль.

— Стража! — Заорал Миррон и когда двое стражей с выпеченными от страха глазами вбежали в спальню, приказал. — Мага Жизни сюда! Живо!

— Никаких магов! — Прохрипел Зарим.

— Не слушайте его! Живо тащите мага. И чтобы через минуту были здесь.

Стражники сбежали выполнять приказ, а Миррон кинулся к Зариму, на ходу доставая из-за пояса специальную иглу, полную обезболивающего. Такие иглы использовали обычные лекари, практикующие врачевание безо всякой магии, так как не у каждого были деньги заплатить за услуги магов. Вколов укол рядом с местом перелома, подумал и чтобы наверняка, вколол второй.

— Ты псих несчастный, ты куда собрался с поломанной ногой? Калекой на всю жизнь остаться захотелось?

Зарим перестал кататься по полу, но ногу все равно не отпускал, хотя боль быстро уходила, сменяясь привычным онемением. Охранники тем временем, наплевав на все на свете, рванули в ванную, от чего невидимые нити поводов натянулись, едва не придушив Зарима. Миррон наконец сообразил в чем дело и подхватив брата под мышки перетащил его поближе к стене, за которой располагалась ванна.

— Я скажу Ализиру. Вот увидишь, обязательно скажу. Как он смеет так с тобой обращаться. Разве ты его когда-нибудь подводил? Разве не ты выполнял все, что он требовал…

— Миррон!

— Да.

— Заткнись.

Миррон заткнулся. Потом его губы растянулись в улыбке. Он глянул на Зарима, тот тоже улыбался. Постепенно улыбки становились шире и они дружно заржали.

— Если проболтаешься кому, век с тобой разговаривать не буду. — Зарим привалился спиной к стене, устроив ногу так, чтобы охрана выходя из ванной о нее не споткнулась.

— Смысл молчать. Весь дом слышал, как ты орешь. Да и страже рот не заткнешь но если хочешь, я прикажу вырвать им языки.

— Ты прав. В этом нет никакого смысла. У Зураба все люди грамотные, о чем сказать не смогут, с удовольствием напишут. Видимо я здорово разозлил богов.

— Чур тебя. — Открестился от ереси Миррон. — Не греши на Бога. Сам прогневил Ализира, вот он тебя и покарал. Ты во что вляпался? Или опять секрет?

— Куда я мог еще влезть, как не в его планы. Ты же знаешь, как он этого не любит. Хорошо, Аликай далеко. Ализир остынет, пока он вернется. Слушай, ключ от ошейника случайно не у тебя?

— Что…о…о? Он уже и до этого дошел? Нет не у меня. Будь так. Я бы сразу тебя освободил.

— Угу… долго они там? — Зарим покосился на стену за собой, и подобрав с пола полено для растопки камина, принялся с силой бить им в стену. — А ну, выходите, мне тоже надо, чтоб вас демоны побрали.

— Ты бы посидел смирно, пока тебя маг посмотрит.

— Не могу я смирно. Достало все на свете. А ну выходите! — Зарим стукнул по стене еще раз.

Миррон перехватил его руку и с укором покачал головой.

— Не надо. А то быстро угомоню.

— И как же? Помнится, ты уже пробовал. Не забыл, что из этого вышло?

— Не забыл. — Улыбнулся Миррон. — Но тогда у нас не было Люсиль. Будешь плохо себя вести, привяжу к кровати и назначу ее при тебе сиделкой, и стражу уберу, чтобы не кого было позвать на помощь.

И о чудо, Зарим вдруг присмирел и отложил полено в сторону.

— Удар ниже пояса, Миррон. Я тебе это еще припомню.

— Несомненно. Только умоляю, будь здоров, когда решишь поквитаться, а то так и до человеческой старости не доживешь. Угробишь себя раньше, чем тебе судьбой отмерено. Кстати! У нас отличные новости!

— Да неужели?

Миррон проигнорировал сарказм в голосе Зарима.

— Ниррана таки затащила Люсьена к себе в спальню.

— Хвала Небу. — Искренне обрадовался Зарим. — И как он?

— Сбежал от нее под утро и спит в детской.

— А дети?

— А они спят на нем. Он же мамкой пахнет.

Они понимающе переглянулись и замолчали. Но не надолго. Вернулись стражи, неся под мышки, насмерть перепуганного мага и свалили его на пол словно куль с мукой.

— Приказание выполнено. — Хором отрапортовали они и дружно топая удалились на пост у двери.

— Я буду жаловаться своему начальству! — Вскричал маг, вставая с пола, и отряхивая мантию.

— Да хоть самому Владыке, но только после того как вылечишь больного. — Пригрозил Миррон, а чтобы угроза возымела троекратное действие, сунул под нос магу изогнутый кинжал. — И учти, ты смертный, а нам твоя боевая магия до задницы. Так что лечи давай, и без фокусов.

Маг сглотнул и взялся диагностировать больного, поверив Миррону на слово. Еще бы не верить, когда не первый год живешь в пограничном с двуликими королевстве и не понаслышке знаешь об их уникальных способностях. И о способности противостоять высшей магии в том числе. Закончив осмотр, маг глянул на Зарима. Внимательно следящего за каждым его жестом и произносимым заклинанием.

— Придется ждать пока пройдет действие обезболивающего. Нельзя применять двойное лечение. Это может быть опасно.

— Ждать так ждать, но не на полу же. — Миррон удивленно покосился на двери ванной. — Что-то долго они там.

— Трусят выйти. — Зарим тоже посмотрел на двери. — Выходите уже. Долго мне сидеть под дверью, словно сторожевой пес.

И уже не так грозно проворчал.

— Молодежь. Никакого тебе уважения. Куда только мир катится.

— Тер Беррани. — Из-за двери показалась голова старшего в четверке.

— Что Тер Беррани. Стыдно? И поделом вам. Будете следующий раз знать как терпеть до последнего. Погодите встану на ноги, я вам устрою боевые учения, а то вы меня угробите быстрее, чем это сделают наемные убийцы. Вы что не проходили работу в связке с охраняемым? Нет! Так я вас научу.

— Ты на ноги встать сначала. Учитель хренов. Или костылем будешь в них кидаться.

— Нет, по спинам бить буду. Да помогите же мне встать.

Ребята, поняв, что с охраняемым им повезло просто сказочно, и кроме ворчания никаких последствий на самом деле не предвидится, быстро и очень аккуратно переложили Зарима обратно в постель. Миррон усадил мага в кресло рядом с кроватью, а чтобы тот не сбежал сел напротив и вперил в него немигающий взор.

Зарим глянул на мага, потом на Миррона обвел взглядом парней, уже занявших привычные места по углам спальни и закрыл лицо подушкой, с явным намерением поспать. Все равно ногу вылечат без его участия, так чего ждать? Когда надо ловить момент тишины и дрыхнуть, пока у них опять что-нибудь не приключилось.

 

Глава 10

— Жиль. — Эния угрожающе сдвинула брови. — Смотри в карту, а не в вырез моего платья.

Айк, заметив куда пялится маг, отвесил тому добрый подзатыльник и вынув карандаш из зубов, начертил им на карте новый путь.

— Можно пройти через болота.

Жиль, потерев ушибленный затылок, возмущенно засопел. Зато перестал пялиться на Энию. И уткнулся носом в огромную, объемную кату, расстеленную прямо на полу.

— И угодим прямо к подножию действующего вулкана. — Барух поплевал на палец и стер начерченную Аликаем линию. — Вы что последних новостей не слышали? Там толпы беженцев и куча придурочных магов, мечтающих задаром силушки набраться.

— Эфиры что ли? — Удивилась Эния.

— Да нет, наши, стихийные. — Барух оторвал взгляд от начавшего извергать клубы дыма и пепла вулкана на карте и глянул на девушку, правда не хуже Жиля успел полюбоваться вырезом ее платья, прежде чем посмотреть в глаза. — Уверены, что природное явление подобного масштаба есть рождение нового источника силы, и если оказаться рядом в момент возникновения магического потока, то можно значительно повысить свой собственный уровень, не тратя столетия на обучение и тренировки.

— И как? Удалась сия затея хотя бы одному?

Ясенка, в отличие от Энии, Жиля, Аликая и Баруха, растянувшихся на полу подле карты, сидела в кресле, удобно подобрав под себя ноги. И с хрустом жевала яблоко. Гери, далекая от дел магических, сидела в другом кресле и с улыбкой наблюдала за друзьями, пока руки, привычные к труду вышивали затейливый узор на рубашке Аликая.

— Пока неизвестно. Вулкан начал дымить всего месяц назад, и до извержения может пройти не одна неделя. Но наблюдатели от Лиссы дежурят там с тех пор, как первый полоумный явился к подножию с этой бредовой идеей. Владычица давно хотела провести подобный эксперимент, а тут тебе и повод и куча добровольцев.

— А если пройти через лес… — Айк провел новую линию и тут же сам ее и стер. — Нет. Там застава темных. Три десятка лет назад, откопали какие-то руины и с тех пор ищут там древний артефакт. Охрана там, на высшем уровне, сразу засекут.

— Может тут? — Жиль ткнул в карту.

Она тут же изменила перспективу, приблизив указанный район, и все четверо уставились на старые заброшенные каменоломни недалеко от Дартана.

— Жиль, мы не к центру земли собрались. Нам бы по поверхности. — Упрекнул Мага Барух.

— Где нельзя пройти поверху, можно пройти под землей. — Айк ткнул в карту еще раз. Она опять увеличила изображение, только теперь показав не только то что над землей, но и под ней. Под полуразрушенным входом в каменоломню прочертились тонкие линии пройденных штолен. И вся разветвленная сеть оказалась как на ладони.

Эния подтянулась на локтях, чтобы оказаться поближе к изображению и провела пальцем по одной из полос.

— Эта ведет, куда нам нужно. Правда она тупиковая, но с имеющейся у нас рабочей силой, пробить пару километров монолитной породы не составит труда. Правда, Барух?

Эния подняла глаза на парней и поняла, что ее никто не слушал. Жиль, Барух и даже Аликай, ничуть не стесняясь пялились на нее с откровенно-идиотским восхищением.

— Мальчики. — Ласковым голосом людоедки поинтересовалась Эния. — Вам слюнки подтереть?

Жиль мгновенно покраснел и уронил лицо на сложенные перед собой руки. Барух нагло ухмыльнулся, и как ни в чем не бывало, дочертил недостающий кусок штольни до выхода на поверхность в нескольких километрах за археологической экспедицией темных. Айк же укоризненно покачал головой и ткнул карандашом в сторону Энии.

— Ты бы шарф накинула на плечи или свитер одела. Негоже мешать мужчинам думу думать.

— Кто тут думает? — Возмутилась его отповедью Эния. — Только и делаете, что переливаете из пустого в порожнее.

— Хорошо хоть про мужчин не стала отрицать, а то так и обидеться можно. — Барух говорил серьезно, но его взгляд при этом не отрывался от ее губ. — Сиу, действительно, поди переоденься. Нельзя же так на самом деле.

— Ну и ладно. Сидите тут сами, а я гулять пойду. Все равно потом помощи попросите.

Эния встала с пола и гордо удалилась, не забыв при этом так бахнуть дверью, что стекла задрожали. Айк глянул на Ясенку.

— Проследи, пока до беды не дошло.

Девушка кивнула, засунула огрызок яблока в общую миску, и пошла следом за Энией. Гери подумала, подумала, свернула свое шитье и тихонько вышла, не сказав и слова.

Едва за девушками закрылась дверь, Айк расплылся в улыбке.

— Ну, вот. Выпроводили их прочь без всякого скандала. Не любою приказывать женщинам. Извиняйся потом, дари подарки и вообще веди себя как последний идиот. Барух, что там с вулканом? Действительно опасно или ты Сиу побоялся тащить с собой?

— Конечно, побоялся. — В один миг к Жилю вернулась природная бледность лица, как будто это не он тут краснел словно помидор. — Кто в здравом уме потащит девушку с проклятьем к извергающемуся вулкану? Вилт, ты думай что говоришь.

— Постой! — Прервал их Барух, обводя обоих удивленным взглядом. — Вы, что все это специально подстроили?

— Его идея. — Жиль ткнул пальцем в сторону Аликая, при этом не сводя взора с заставы темных магов. — Стал бы я иначе, смотреть куда не следует. Тем более зная, что мне за это будет. Так что? Идем к вулкану или сперва поглядим, что там откопали Темные?

— К вулкану. — Скомандовал Аликай, вставая с пола и сворачивая карту обратно в амулет.

Барух проводил сокровище завистливым взглядом и без дальнейших расспросов открыл портал к вулкану.

— Ну, что? Ушли? — Ясенка от нетерпения дернула Энию за рукав.

— Да погоди ты. — Отмахнулась от нее Эния и еще крепче прижала ухо к стене, чтобы услышать все в мельчайших подробностях.

Рядом с нею точно так же прилипла Гери.

— Кажется ушли.

— Куда? Куда ушли? — Бедная Ясенка, лишенная тонкого звериного слуха, чуть ли не пританцовывала возле них, сгорая от нетерпения.

— К вулкану. — Эния наконец выпрямилась и потерла покрасневшее ухо.

— Мужики. — Фыркнула Гери. — Все бы им взрывалось, гремело и бушевало. Как думаешь надолго они?

— Часа на три это минимум. — Предрекла Эния. — Пока до вершины доберутся, пока Барух проверит теорию на счет дармовой силы, пока… в общем время есть. Хэлли, ты с нами?

Призрак материализовался в их комнате.

— А вы куда?

— Мы к Темным. Страсть как охота посмотреть на всякие древности.

Хэлли от ее слов шарахнулась в сторону и стала быстро исчезать.

— Нет, к темным я не пойду. Они же меня опять куда-нибудь засунут. Я лучше на шахты посмотрю.

— Вот и чудненько потом поделимся впечатлениями.

Дождавшись, пока Хэлли испарится не только из комнаты, но и из гостиницы, Эния облегченно перевела дух и бросилась к шкафу.

— Эния, ты что? — Удивилась ее поведению Ясенка.

— Минуту. Мне переодеться надо. Не пойду же я в этом безобразии.

Из шкафа полетели на пол вещи, а за ними платье, что было на ней надето. Гери подошла, подняла его с пола и аккуратно сложив положила обратно в шкаф.

— Если оно такое безобразное, зачем надела? Или перед Барухом покрасоваться захотелось?

— Вот еще. — Возмутилась Эния, выныривая из горловины такого родного свитера на три размера больше и такого приятного серого цвета. — Мне Аликай велел так одеться. Кто я такая, чтобы с ним спорить. Ну что пошли?

— Пошли, — Ясенка согласно закивала головой. — А зачем он тебе велел надеть это платье?

— Ему Баруха надо было от меня утащить, а то прилип как банный лист до задницы. Прямо не знаю что с ним делать.

Эния взяла подружек под локти, и глянув на одну, потом на другую, задорно улыбнулась.

— Не замуж же идти за него в самом деле.

— Действительно, зачем такой муж нужен. — Подхватила игру Гери. — Молод, силен, богат и просто красавец.

— Высший маг, крутой охотник и ходит в любимчиках у Владычицы Лиссы. — тут же отозвалась Ясенка. — Глянуть не на что.

— Ему триста лет и если бы не магия, труха бы с него сыпалась. Много силы ума не надо. Богатство дело наживное. Что до красоты, то видали и красивее. — Эния показала Гери язык и повернулась к Ясенке, чтобы прокомментировать ее заявление…

Та же рассмеялась и вскинула руки в знак того, что сдается.

— Молчи, Эния, а то как скажешь, он и мне разонравится. А я этого не хочу. Пошли уже, а то парни вернутся быстрее, чем мы отправимся.

Эния щелкнула пальцами, открывая портал, и они дружно шагнули в воздушную воронку.

Эния не даром уделила такое внимание стоянке Темных на карте. Ей совсем не хотелось вывалиться из портала прямиком на головы темных магов, или того хуже угодить в их ловушки. С живыми можно полюбовно договориться, а поди ты объясни охранному заклятью, что ты просто из любопытства сюда явилась. Так что оказались они в километре от границы охраняемых земель. Гери проворчала, что можно было бы и поближе. Эния порадовалась, что с каждым разом она все точнее берет направление, а Ясенка была просто счастлива оказаться дома. Ведь любой лес, будь он хвойный на севре или тропический на юге был ее домом.

На синем небе светило солнышко, от тепла почки на деревьях набухли и источали смолистый аромат, который бывает только весной, после теплых проливных дождей, когда весь лес окутан зеленой дымкой, от едва проклюнувшихся листьев. На полянах цвели первые в этом году весенние цветы, и девушки от радости, что зима наконец отступила едва не забыли зачем явились в лес.

— Люблю бывать в человеческих поселениях. Но Силы Небесные как же там шумно. — Ясенка сорвала очередной цветок и вплела его в венок.

— И пахнет ужасно. — Гери венков не плела. Вместо этого она собирала букет из цветов и красивых травинок. — Наверно я никогда к этому не привыкну.

— Привыкнуть можно к чему угодно. — Энии было не до красот, она напрягла все свои чувства как звериные, так и магические с тем чтобы не угодить в ловушку. Мало ли какой умный Темный окажется. Вдруг не ограничится периметром, и еще какую пакость устроит. — Только для себя реши, нужна тебе подобная привычка или нет.

— Тебе нужна? — Гери закончила собирать букет и завязала его длинным стебельком, чтобы не рассыпался.

— Все зависит от того, где я буду жить. Если домой вернусь, то нет. Я как и ты живу в деревне, только дом у нас большой и слуги имеются.

— А если не домой? То куда? — Ясенка тоже скрепила оба конца плетения, образовав цветочное кольцо, и водрузила венок Энии на голову.

— Спасибо. — Эния поправила венок, чтобы на ушах не весел. Ясенка не учла пышности ее вьющихся волос и сделала его больше чем необходимо. — Если не домой, то в Алирану, только меня туда без мужа не пустят, а отец не поедет, он не может свой дом оставить…

Тут Эния замолчала, насторожилась и дала знак подружкам говорить тише. Те тоже замолчали и завертели головами в поисках того, что могло ее насторожить. Эния прошла вперед, встала на четвереньки и принюхавшись к траве громко чихнула.

— Первое предупреждение. Не подходите близко, а то активируется.

Сев на пятки, она раздвинула высокую траву и показала остальным неприметный серый камень. Правда от обычного камня его отличала идеально круглая форма и слишком чистый вид. Таких в природе днем с огнем не сыщешь.

— Ты, что его по запаху почуяла? — Гери сделала круглые глаза, при этом она отчаянно вытягивала шею, чтобы разглядеть магический маяк.

— У меня нос чешется, когда чую магию. А когда оказываюсь совсем близко, всегда чихаю. Кстати хорошая способность.

— Не совсем. Если ваши чихи слышно на весь лес.

Все три девушки подпрыгнули от неожиданности, когда из-за деревьев показались двое мужчин. Эния сразу определила в них Темных магов по печати ордена на ауре. Мужчины шли медленно не проявляя агрессии и с таким же любопытством разглядывали девушек, как и те их. Остановившись в нескольких шагах от них, они вежливо склонили головы.

— Чем обязаны визиту столь прекрасных дам?

— Вы поверите, что мы заблудились? — Ясенка кокетливо скосила глазки и поправила свои косички.

Тот, что был постарше, ей улыбнулся. Второй же криво усмехнулся.

— И поэтому вы без труда нашли спрятанное заклинание?

Эния поднялась с земли, и встала рядом с Гери, с силой сжав ее руку.

— Мы живем в городе и давно слышали, что вы ведете какие-то раскопки. Нам было интересно. Разве любопытство запрещено? — Эния тоже прикинулась простушкой. — Что до вашей магии, так у меня на нее аллергия. Не обижайтесь, не только на вашу. На любую.

— Да мы не в обиде. — Сказал один.

— И не делаем тайны из своих занятий. Если хотите мы вас проводим, только не обессудьте… — Его взгляд стал стеклянным. Маг сканировал их ауры.

Эния едва сдержала улыбку. Прежде чем уйти из гостиницы каждая надела амулеты, и теперь если их не обыщут самым примитивным образом, руками то есть, то ни один маг не отличит их от простых людей. Удовлетворившись увиденным, мужчина вернул себе нормальный взгляд и сделал широкий приглашающий жест.

— Прошу следовать за нами.

Младший, все еще проявляя недовольство решением коллеги, пошел вперед, показывая дорогу, старший же пристроился рядом с Ясенкой и представился.

— Фирц, Магистр первой ступени. Мой напарник Оуэн Магистр второй ступени.

— Шестой и Седьмой уровни магии. — Тут же пояснила Эния, так как ее подружки совершенно не разбирались в рангах и ступенях, придуманных магами. Ясенка не нуждалась ни в каких цифрах. Магия была для нее так же естественна как дыхание, а Гери оно было просто не нужно.

— Позвольте поинтересоваться, откуда у столь юной девушки столь пристальный интерес к магии?

— Из-за аллергии. — Эния, которая все время терла нос, чихнула еще раз. — Чем выше уровень, тем сильнее чихается.

Фирц улыбнулся уже веселее и отошел от нее подальше, так чтобы она не попадала в пределы его ауры.

— Так лучше?

— Да. Спасибо. — Эния сказала это с таким чувством и облегчением, что засмеялись все, даже молчаливый Оуэн. — А вы можете сейчас сказать, что вы откопали?

— Тут слова не помогут. Это видеть надо. К тому же мы почти пришли.

Они вышли к берегу быстрой и шумной реки и дальше уже пошли по хорошо утоптанной тропе. Навстречу им стали попадаться другие маги. Они кивали своим и совершенно не обращали внимания на девушек. Видимо слухи о секретности были слишком преувеличены, или все ценное давно вывезли, оставив энтузиастов доставать из-под земли остатки и обломки, того, что не представляет ценности с магической точки зрения и просто огромную с культурной. Не стоит забывать, что Темные Маги тоже люди и всяких чудаков среди них тоже предостаточно.

Еще немного пути и тропа привела их в поселок, где жили и трудились Маги. За тридцать лет раскопок первый палаточный лагерь превратился в большое поселение, с хорошо налаженной инфраструктурой. Два больших деревянных барака служили отдельными спальнями для мужчин и женщин. Добротный дом руководителя экспедиции. Общая столовая с пристроенной к ней кухней. Бытовые склады и склады для находок. Все бы это походило на небольшое селение, если бы не гигантский котлован посреди леса. По периметру котлована стояли укрепления, препятствующие оползанию земли. С десяток лестниц вели вниз к самому месту раскопок. Люди как муравьи постоянно спускались вниз и поднимались наверх. Сновали между зданиями. К удивлению Энии, среди темных магов работала группа Магов Сознания. Лазаретом заведовал маг Жизни, а за самими раскопками следила бригада Стихийных магов. Они как раз восстанавливали размытую половодьем дамбу, от чего река грозила окончательно разрушить узкий перешеек, отделяющий ее от котлована, вырытого людьми.

Понимая, что обычный человек, даже со сверх чувствительным носом, без амулета или врожденных магических способностей не различит магов по школам, Эния была вынуждена вести себя в точности как Гери. То есть таращиться на всех с открытым ртом и широко распахнутыми глазами.

— Ну и как? Нравится?

— Не то слово! — Ясенка одарила мага восхищенным взглядом. — Я думала вы на земле спите и с костров едите, а тут настоящий поселок.

— Милая девушка… — Маг выждал паузу, намекая, что они так и не представились. — Мы работаем здесь уже более тридцати лет. Погодите, закончим с раскопками, и подадим официальное прошение Эрлу, признать нас новым населенным пунктом. Но думаю вас не дома интересуют?

— Нет, вернее не совсем нет. Здесь все так интересно.

— А куда ваш напарник пошел? — Гери указала пальцем на удаляющегося Оуэна.

— Он доложит о вашем визите начальнику и вернется. Таковы правила.

— О…о…о… ну да, конечно. — Гери смутилась так искренне, что если и были у Фирца какие-то сомнения на их счет, то они развеялись.

Он улыбнулся совершенно непринужденно и повел из смотреть на сами раскопки.

— Ничего себе вы тут яму вырыли! — От вида котлована у Энии закружилась голова и она невольно схватилась за ближайший поручень.

— Мы старались. — Поддел ее Фирц и обратил все внимание на Ясенку. Видимо белокурая красотка пришлась ему по сердцу. — Не желаете посмотреть, что там внизу?

— А можно?

Если бы Эния не знала Ясенку как следует, ей богу удавилась бы от ее «наивности» Играла Древлянка просто великолепно. А может ей маг взаправду понравился, вон как румянец на щеках светится. Фирц от лучезарной улыбки синеокой девы совсем растаял и повел их сложными лестничными переходами вниз, туда, где трудились истинные археологи, готовые не есть ни спать, ни солнца не видеть, лишь бы не расставаться со своими древностями. По мере того как они спускались, все отчетливее были видны следы раскопок. Многие тоннели отходили вглубь земли. В некоторых еще велись работы. Некоторые были заброшены. Наконец они достигли дна и соступили с дощатых настилов на песок.

— Вот здесь мы и ведем свои работы. Что именно вам показать?

— Хоть одну находку. — Ясенка заломила руки. — Ну пожалуйста.

— Да сколько угодно. Вы на них стоите.

Видя как все три подружки с ужасом уставились на песок под своими ногами, Фирц рассмеялся и сев на корточки зачерпнул пригоршню белого как снег песка. Тот просыпался сквозь пальцы, оставив на его ладони серое нечто, смахивающее на отбитый кусок от глиняного кувшина.

— Видите? Это и есть то, ради чего мы все здесь трудимся. Этот осколок… — Он выпрямился, стер пальцами древнюю пыль и положил кусочек Ясенке на ладонь. — Часть старинного поселения. Мы хотим достать из под земли все, что можно и попытаться узнать кто здесь жил до нас и как они жили.

— Неужели за тридцать лет вы так ничего и не выяснили? — Недоверие в голосе Энии заставило мага снисходительно улыбнуться.

— Отчего же. Мы многое узнали, но от этого загадок стало еще больше. А теперь прошу наверх. Время обеда и я приглашаю вас разделить с нами трапезу.

Ясенка воспользовалась помощью Фирца, чтобы поберечь силы при подъеме наверх. Эния напоследок ковырнула песок носком сапога и потопала по ступеням, лелея устойчивое ощущение, что их обманули. Вернее не обманули, а не сказали всей правды. Умом она понимала, что это нормально. Беречь секреты от посторонних, но что-то не давало ей покоя, какая-то мелочь…

— Сиу. — Гери с силой ущипнула ее за руку. — Сделай лицо попроще, а то еще подумают, что тебе не понравилось и будут задавать ненужные вопросы.

— Что, ты. Мне очень понравилось. Причем настолько, что я не прочь задержаться и узнать побольше об этом месте.

— Ох Сиу и любишь ты… — Договорить Гери не успела.

Фирц привел их в столовую и вежливо предложил рассаживаться, а сам пошел к повару, попросить, чтобы им принесли самых лучших блюд. Как только маг отвернулся от них, Эния схватила Ясенку за руку и выдрала из ее ладони древнюю черепушку.

— Эй, ты что?!

— Я только посмотреть.

Пока подруги удивленно переглядывались у нее над головой. Эния тем временем поплевала на выпуклую сторону, протерла рукавом и уставилась на эльфийские руны. Видимо с ее лицом что-то произошло, так как Гери и Ясенка, сразу с двух сторон довольно ощутимо толкнули ее в бока, выбив из легких весь воздух.

— Отдай, Фирц идет. — Ясенка забрала свой подарок обратно.

Эния не противилась. Вместо этого она уронила голову на сложенные руки, так как была не в силах справиться с удивлением. Силы Небесные. Темные откопали город Эльфов. С ума сойти можно. И судя по тому как охотно им все здесь показали, они сами не представляют истинной ценности своего открытия… или наоборот представляют, и вот уже тридцать лет лучшие умы бьются над расшифровкой эльфийского языка. Зная, что язык перворожденных несет в себе ключ ко всей магии Мира, Эния боялась представить, что станет с ними всеми, если эти знания попадут не в те руки. Надо предупредить Хэлианию. Надо рассказать Вилту, Ализиру, Дубовику, отцу, матери, Риве с Эйдесом и конечно Перу. Не может быть чтобы никто не знал о том, что происходит здесь на самом деле….

— Вам плохо?

Эния вскинула голову и увидала над собой склоненные лица подруг, Фирца и невесть откуда взявшегося Оуэна.

— Слишком много магии. Слишком…

Она не договорила. Ей на самом деле стало дурно. Голова кружилась, сердце бешено скакало в груди. Мир то приближался, увеличиваясь в размерах, то отдалялся и виделся на конце длинного черного тоннеля. Она видела как вокруг нее поднялась страшная суета. Кто-то хватал ее за руки и кричал, что ей срочно нужен врач и квалифицированный маг жизни. Гери и Ясенка висели на ней, не давая ее тащить к целителям, зная, что при осмотре обнаружатся защитные амулеты. Гвал поднялся неимоверный и вдруг все прекратилось. Голоса смолкли, лица исчезли и ей на голову вылили ушат ледяной воды, мигом приведя в чувство.

— С…с…па…с…с…и…бо. — Процекотела она зубами, охватывая себя за плечи.

— Не за что. А теперь марш со мной. Что за недоумок поставил тебе диагноз Аллергия. — Мужчина наградил подруг суровым взглядом. — У девушки проклятье высшего уровня, а вы ее притащили в центр магического источника, и ждете, чтобы с ней все было в порядке. Не будет.

Эния пуще прежнего задрожала от слов мага. Страшная догадка о проклятии из неясных мыслей и образов вдруг стала жуткой реальностью. Силы Небесные, так это правда! Или все-таки нет? Она с надеждой глянула на руководителя экспедиции, ведь именно у него достало власти и авторитета утихомирить своих подчиненных. Мужчина был невысок, довольно тучен, и обладал неприметной внешностью. Но его глаза… в них была огромная сила. Зрение само собой сместилось на магическое видение и Эния невольно охнула когда увидела рядом с печатью Ордена Темных на ауре мага личную печать Нориса, Владыки Смерти. Палладин Смерти. Один из двенадцати личных помощников Владыки. Можно сказать одно из самых доверенных лиц Нориса. Ну еще бы. Раскопки такого уровня вряд ли доверили бы первому встречному. Значит Норис в курсе того, что здесь откопали.

— Что встала, иди за мной, или ты мне всю экспедицию загубишь.

Маг подтолкнул ее в спину. Эния пошла, не зная что лучше. Бежать отсюда без оглядки, пока ее не узнали или покориться судьбе и попробовать выяснить побольше о своем проклятии. Когда еще представится возможность встретить специалиста такого уровня. А сбежать она всегда успеет. Портальное заклинание, запечатанное и надежно спрятанное, всегда было при ней, припасенное именно для такого случая. Идею она позаимствовала у Зарима, и после недолгих экспериментов повторила, снабдив столь полезной вещичкой всех своих друзей.

— Сиу! — Ясенка бросилась за нею следом, но была остановлена Фирцем, поймавшем девушку за руку.

— Не ходи. С твоей подругой ничего не случится.

— Я скоро. — Эния оглянулась и вымученно улыбнулась подружкам, желая их успокоить. Но как это сделать, когда у самой сердце не на месте и до покоя ох как далеко.

Мужчина тем временем привел ее в свой дом, усадил в кресло и достав из сундука ворох полотенец высыпал ей на голову.

— Вытирайся, а то ты мне всю обивку испачкаешь.

Эния развернула полотенце, завернулась в него как в одеяло и обратила уже более пристальный взор на руководителя раскопок и его дом. Как ни странно ничего примечательно в мужчине не было. Самый обычный Высший маг. Подумаешь важная шишка. А вот его дом заслуживал того чтобы на него посмотреть. Добротный, рубленный, внутри он был обшит деревянными панелями, до блеска натертыми воском, от чего в доме витал устойчивый запах меда. Была здесь всего одна комната, служившая и спальней и кабинетом и гостиной. В центре располагался огромный камин, от чего пространство не выглядело общим, а было разделено на зоны. Кровать в дальнем углу больше напоминала топчан, какие она во множестве видела в доме Аликая. Без спинок, с мягким матрацем, он был завален всевозможными шкурами. В другом дальнем углу располагался «кабинет». Стол был завален кипами бумаг вперемешку с пустыми кружками и тарелками. Передняя часть дома представляла собой гостиную с двумя креслами у камина. По всем стенам были развешены карты и схемы проведенных раскопок, где синим были обозначены пройденные места, красным то, что еще предстояло раскопать… Пол устилали надежные и практичные в применении соломенные циновки. Пара огромных сундуков, для хранения вещей. Вот и все.

Пока она осматривала его жилище, маг достал из другого сундука какую-то ветхую книгу и придвинув единственный стул к ней поближе, сел так, что их колени соприкоснулись.

— Меня зовут Солер Ван Герс Магистр седьмой ступени. Высший маг.

— Про Высшего могли и не упоминать. Дураку понятно, что раз ступень седьмая, то уровень наивысший двенадцатый. — Эния не спешила называть имя, все еще надеясь, остаться неузнанной, хотя тоже дураку понятно, Раз Солер одно из приближенных к владыке лиц, то должен знать о ней все, все. Даже то, как выглядит дочь Ройка и Элеоноры.

— Можно было и не упоминать. — Кивнул маг. — Просто привык быть вежливым. Чего не могу сказать про вас Эния Тери Веларис.

Эния не отвела взгляд. Что ж, везение не может быть бесконечным. Видимо свое она исчерпала до конца. Собрав волю в кулак, она улыбнулась магу. А что еще ей оставалось? Закатить истерику? Устроить глупую попытку побега и тем самым подставить друзей? В этой ситуации ей никто не поможет, даже Аликай. Темные убьют любого ради возможности заполучить ее в свое безграничное владение, и он это должен понимать. Барух может вмешаться, не напрямую, а через свою Владычицу Лиссу. Только толку от подобной помощи. Поменять одного тюремщика на другого, не велика разница. Разве что Норис и Лисса вцепятся друг в друга и все кончится тем, что ее отдадут Сайферу, как и планировалось в начале. Желая как можно дольше тянуть с приговором, она задала вопрос, мучавший ее с тех пор, как Солер сказал об этом.

— У меня действительно проклятье?

— А ты сама как думаешь? Как оцениваешь свое состояние?

— Разве его надо оценивать? — Искренне удивилась Эния, и комок страха, сковавший сердце немного ослабил мертвую хватку, позволив ей вздохнуть.

— Естественно. Прежде чем определить степень проклятия, нужно выяснить у проклятого все тонкости его поведения, выявить закономерности, идущие от истинной души и все несоответствия, вызванные действием проклятия. Я пока понятно объясняю?

— Вполне. И на сколько балов вы оцените несоответствие, что я шла сюда истинно из любопытства и никак не ожидала встретить вас?

— О…о… — Мужчина улыбнулся. — Я бы оценил это по наивысшей шкале. Но такие проклятья очень редки и мне трудно представить того, кто осмелился сделать с тобой такое. Могу предположить, тебя с младенчества берегли и лелеяли, так что даже не знаю что сказать. Может оно появилось после того как ты сбежала из дома? Вспомни, какой ты была до, и когда твое поведение резко изменилось?

Эния прекрасно помнила когда ее поведение резко изменилось. В ту ночь когда она стала двуликой. Неужели Беррани прокляли ее за то, что она стала одной из них? Не может быть. Это просто невозможно. Они всеми силами пытались ее защитить и уберечь. Вплоть до того, что пошли на открытый конфликт с магическим сообществом, поставив свой народ на грань войны. Нет, ее проклятие уже действовало, иначе ничего бы этого не случилось. Оно всегда было с ней. С самого рождения. Сколько она помнил себя, с ней всегда что-нибудь приключалось. Причем постоянно. Просто удивительно, что никто раньше не додумался о существовании проклятия. А не додумались они потому, что ее действительно окружали только заботливые и любящие родственники и друзья. Так когда?!!!!

— Ты позволишь? — Солер потянул ее с кресла.

Эния не сопротивлялась. Не стала она возмущаться даже тогда, когда маг ногой отбросил с пола циновки и уложил ее на дощатый пол лицом вниз.

— Раскинь руки, ноги вместе. Вытяни носки и упрись лбом в пол. — Коротко распорядился он, шурша страницами книги и становясь радом с нею на четвереньки. — Тебя учили работать с сознанием?

— Да.

— Отлично. Сейчас попробуем определить, откуда у твоего проклятия растут ноги. Начинай, когда я скажу.

Эния замерла. Маг пополз, чертя мелом вокруг ее тела магическую пентаграмму. Жаль она видит только пол. Из всех школ только Темные использовали в своих практиках пентаграммы. Остальные работали с чистой силой. Любопытство снедало ее, сменив собою страх. Пер учил ее управлять энергией смерти, но никогда не учил работать с пентаграммами. У нее точно проклятие. Тут такая возможность попрактиковаться, а она ничего не видит. Маг тем временем закончил чертить, встал и тихим речитативом стал произносить заклятия. Освещение в комнате изменилось, как будто за окнами наступила ночь. Красные всполохи появились в углах дома. Медленно собираясь в темно красные вихри, они закружились над ее распростертым телом.

— Давай!

Скомандовал Солер, и Эния отпустила сознание на волю. Вихри энергии тут же подхватили ее, закружили и понесли в далекие воспоминания детства, когда ей казалось, что мир огромен и прекрасен, когда все просто и понятно и не надо думать о будущем. О нем позаботятся родители. Мысль тут же зацепилась за мать, явив ей образы Элеоноры, потом плавно перешла на Ройка, ее отца и вдруг со всей силы налетела на нерушимую преграду «Клятвы Крови». Боль удара на миг окунула ее в черноту, а когда сознание вновь вернулось к ней, она с удивлением осознала, что находится по ту сторону печати. Теперь она видела что на самом деле представляет из себя «Клятва Крови». Заклинание, сплетенное из потоков силы в сложнейший узор, повторить который никому не под силу не в силу его сложности, а в силу того, что оно пребывает в непрерывном движении, меняя узор в такт с биением сердца. Выполненное кровью в ее сознании, оно запирало не принадлежащие ей воспоминания нерушимой печатью. Сила Солера, что доставила ее сюда осталась по ту сторону. Клубами красного тумана она пыталась последовать за ней, но никакой Высший маг не мог проникнуть за «Клятву Крови». Эния полюбовалась еще немного искуснейшей работой пятерки величайших магов современности и двинулась дальше в поисках источника своего проклятия…

— Ну, все! Все! Просыпайся. Эния хватит спать. Ты слышишь меня?

Эния открыла глаза. Она лежала на кровати, и над ней склонился бледный и встревоженный маг. Он брызгал водой ей на лицо и слегка похлопывал по щекам. Увидев, что она открыла глаза, он с облегчением выдохнул и без сил сел подле нее.

— Не пугай меня так больше. Я чуть не потерял тебя.

— Что случилось? — Эния села, удивленно озираясь.

Она действительно лежала на кровати Солера, укрытая теплыми шкурами. В той части комнаты, что была видима отсюда, царил настоящий хаос, как будто они устроили тут великое побоище. Пентаграмма все еще была на полу, медленно меняя цвет от светящегося красного, на белый. Все бумаги со стола как ветром сдуло и разметало по полу. Карандаши, перья все валялось на полу. Даже разбитые тарелки и кружки.

— Что случилось? — Солер еще раз коснулся ее лба и заглянул в глаза не до конца веря, что она очнулась. — Это ты мне расскажи. Моя сила вернулась без тебя. Я чуть с ума не сошел от страха, что ты не вернешься. Куда ты провалилась?

— Очень глубоко. — Эния вспомнила печать в своем сознании. Вот значит как. Даже сила Высшего мага не способна за нее проникнуть. Хорошо же спрятали родители то, что другим знать не положено. От мысли, что великая тайна осталась неприкосновенной, ее настроение сразу улучшилось, и ей тут же захотелось есть. В животе заурчало, причем так громко, что Солер от неожиданности подскочил на месте.

— Что это?

— В животе урчит. — Смущенно призналась Эния.

Маг покосился на нее как на полоумную.

— Ты что? Всегда такая?

— Какая? — Эния лукаво сощурила глаза, забавляясь знакомыми нотками в голосе мага. Обычно так обращался к ней Аликай, когда его терпение было на пределе. Похоже, зря она так расстраивается по поводу предстоящего плена. Если так пойдет и дальше, то ее пребывание в Дарк-Кросс, крепости и оплоте Темных, может оказаться не таким уж скучным. Для ее тюремщиков разумеется.

— Такая…такая… — Маг хватал ртом воздух не находя слов для определения ее сущности.

— Я есть хочу. — Жалобно проныла Эния, в ответ на еще одно урчание.

— Да ну тебя.

Услышав еще одно знакомое выражение она не выдержала и расхохоталась, чем окончательно успокоила Темного. Махнув на нее рукой он встал, окинул взглядом разгромленный дом и не сказав и слова вышел вон. Эния очень надеялась, что за едой. Иначе на поиски съестного придется отправляться самой.

Тихо посмеиваясь своим мыслям, она выбралась из-под горы шкур и отправилась проверять дверь, на предмет запирания. Точно заперта, причем не только на хитроумный замок, но и с помощью магических заклинаний. Все правильно птичка попалась в клетку, и никто не собирается ее из этой клетки выпускать. Ну и ладно. Ну и пусть. Все равно представится способ сбежать если не отсюда, то из Дарт-Кросс. Норис при всем его могуществе, не всесилен. Да и надежные друзья у нее имеются. В беде не бросят. Так что можно расслабиться и заняться кой чем полезным.

Застелив постель, она кое-как прибралась в комнате. Именно кое-как, так как сил на большее не хватило, и села подле пентаграммы, внимательно рассматривая рисунок. Рука сама собой потянулась к забытой магом книге. Удобно скрестив ноги, она разложила тяжеленную книгу на коленях, отыскала нужную страницу с изображением пентаграммы и погрузилась в чтение.