Ночь, улица, фонарь и звезды. Мечты возносят до небес. Остановиться уже поздно, внизу обрыв, болото, лес. А впереди за гранью снов, там, где не властны мы и мысли, нет одиноких точек, слов, там, где любви и веры пристань. Ночь, улица, фонарь и звезды. Мечты оставят нас одних. И возвращаться будет поздно, поддавшись им всего на миг.

Добавил яркие рисунки к той серости, что здесь уж есть. С собою счастья полминуты, убил в себе и зависть, месть. Перемешалось в голове то, что уже безлико. Я оставляю в пустоте все, что вчера хватал руками жадно, дико.

Ты помнишь, как в детстве? Румяные щеки, веселые санки, заливистый смех. То счастье зимы, и мы насквозь промокли. Катаясь с горы вниз и падая в снег. Так весело, громко, с улыбкой прекрасной Тут катишься вниз ты с горы ледяной. Что нужно от жизни? То самое счастье, и грустно немного, плетясь вновь домой. Ты помнишь все это? Коль да, не забудь миг. Ведь мысли способны творить чудеса. И снова пройти весь тот сказочный путь вновь, ты можешь, закрыв лишь легонько глаза.

Я странный от того, что мало говорю, и от того, что мысли выражаю странно. Я странный от того, что вроде бы люблю, но это тоже не понятно странно. Я странный от того, что против всех и вся, пусть это и не видно для простого глаза. И странный от того, что в поиске себя я не увидел след свой впереди ни разу.

В молчании, когда не слышно звуков, в ночи, когда не видно очертаний, мы были здесь наедине друг с другом. Мы были, но об этом мы не знали.

Зачем ты учишь жить других, когда и сам-то не умеешь. Напрасно вновь тревожишь стих, ты не горишь, а просто тлеешь. Свою дорогу выбрал сам и жизнь свою назвал игрою. Идешь навстречу небесам, но встретишься с сырой землею.

Рисуешь день — выходит ночь, и вместо солнца — звезды. Не в силах миру ты помочь, хотя, наверно, можно. Отдашь все силы, только зря — ночь все равно наступит, ведь краска черная, она сама себя рисует.

С какого слова мне начать рассказ и мысль какую передать, вложить, чтоб достучаться поскорей до вас и словом этим душу изменить? Судьбу иль жизнь, дорогу или смерть попробовать изобразить в стихах. Что если в мире таковых слов нет и вместо них остались пыль и прах? Тогда о радости и о любви, о счастье, что бывает только раз. Но чувства как же передать свои, они видны ведь только в блеске глаз. С какого слова начинать рассказ, Чтоб вмиг открыть дверь тайную в душе? Какую мысль вложить в пространство фраз? Быть может, есть ответ, а может быть, и нет.

Наполняют чувства пустоту сознания. Отчего же грустно мне в седой ночи? Опадают листья в середине мая… замолкают песни… гаснут вдруг лучи… Мне все это снится. Я опять у края. Полететь бы птицей, да вот крыльев нет. Исчезают лица. Всех путей не зная, продолжают мысли свой нелегкий бег.

Разбить себя о твердь. И собирать потом осколки. Сложно ведь начать на прахе том совсем иную жизнь, иначе видеть мир через пространство призм, смотреть другой эфир. Разбить себя и ждать, что кто-то из людей начнет тебя искать средь запертых дверей. За ними где-то есть, что ищешь ты сейчас, но только ты ведь здесь и твой не пробил час. Разбить себя опять, как только все собрал. Свою жизнь поменять не можешь. Ты же знал. Осталось лишь одно, что можешь сотворить — как тонкое стекло о твердь себя разбить.

Крадется медленно усталость — она устала от себя. Жалеет чувства ее жалость, ругают бранные слова. Шагов усталости не слышно. В тиши все тихо, а она неспешной жирной серой мышью почти… вот-вот… уже пришла. И все… Подруга лень тут, рядом, а с ней прекрасный крепкий сон. Меняются вмиг мненья, взгляды и даже цвет зеленых крон. Я что-то говорю, черкаю, но мысли там, за далью дней. Очнусь когда-то, может, в мае, среди безумных глаз людей. Коснутся быстро и случайно активность и адреналин. Захочется открыть все тайны чужие, а потом свои. И торопясь, согласно ритму вселенной и самой Земли, я запишу, составив рифму, слова… и назову «Стихи».

Переплетаются все судьбы — асфальтовые тропы. Мы ждем, когда полегче будет пройти свои дороги. Свернув опять на перекрестке в надежде, что там счастье, ползем неспешно, тихо просим. Но карты темной масти. Нет камня у судьбы распутья — дорогу не укажет. И где мы завтра утром будем, никто, увы, не скажет. Что остается нам? Наверно, идти вперед и верить. Сжигать дотла все свои нервы а, может, духом крепнуть.

Убийца! — крикнули в окно. И разнесла округа, Как погубил вон тот того. А ведь была-то мухой История, где нет смертей. В ней слезы (и тех мало). История, где двух друзей Поссорила забава. Один был дерзок. Слаб — другой. Орел и решка — масти. Кому любить не суждено, Кто обретет вдруг счастье. Монета брошена, но вот На грань упав, застыла. Две стороны: добро и зло Сошлись в тот спор единый. В конце не выдержал один, Ударил, но не сильно. А тот, что слаб, сдержал свой пыл, Но затаил обиду. Два года ждал момента он, Чтоб поквитаться с «другом». К нему домой, как гость зашел. Вина бутылка в сумке. Зарыть топор войны навек Друг другу предложили. Вина бокалы полные Вмиг дружно осушили. Напившись допьяна, они Во двор под вечер вышли. Споткнулся слабый и упал, А дерзкий двинул дальше. Убийца! — крикнули в окно, Увидев тело в луже. А тело медленно ползло, чтоб выбраться на сушу. Исчез тот слабый в темноте, И дерзкий под арестом. Монета также на ребре. Нет ни орла, ни решки.

В плену иллюзий Живу и тлею. Я по-другому Жить не умею. Навек я отдан Бесплодным думам. Быть может, сам я Собой придуман.

В каждой мысли, что продумал, что-то есть, чего-то нет. Это бред, я знаю, бред. Он возник из ниоткуда. Сложно выделить нарочно. Лучше все не замечать. Сочинять и вновь стирать связанное нитью прочной. Между слов есть доля смысла. Между строк давно забыт, он не спрятан и избит. За себя, увы, не бился. В каждой жизни есть такая строчка, что всегда пуста. Только тишь и пустота. Часто мы не замечаем.

В километровых пробках мы застряли, Среди бетона без души. Народ привык искать себя в металле И в беспросветной лжи.

Сожгу в огне, Развею прах. Пусть мысли все умрут… Устал играть, Ведь я не маг. Всего лишь гадкий шут…

Мой день незаметно подходит к концу. И я, улыбаясь, смотрю в темноту. Там что-то неведомое так и тянет. Я делаю шаг, расплываясь в тумане. Но зрение будто ведет меня вниз. Бросает к ногам трупы мертвенных птиц. Во тьме много тайн, о которых не знаем. Секреты откроются только у края.

Забыт. Убит. Во тьме. Я гость в загробном мире. Искать свой путь. Зачем? В земле давно уж сгнил я. И черви сыты. Бред Мой разум разлагает. Хочу вновь жизни. Свет Обратно так и манит. Но тела нет совсем. Прошли скитаний годы. Я, может, стану всем, Но из другого рода. Забыт. Убит. Во тьме. Я тишину лишь слышал. Жизнь прожита уже. Душа мертва. Не дышит.

Закрой передо мною дверь И не впускай к себе. Так будет лучше. Ты поверь. Я гость в твоей судьбе, Которого нельзя впускать. С порога прогони. Я буду только лишь мешать. Ты без меня живи.

Открыл блокнот — пиши слова. Не знаешь, что писать — молчи. Ты каждый год меняешь шаг Со лживой дружбы до любви. Зачем ты здесь? — Создать себя И показать, что ты живой. Открыл блокнот — пиши слова. Не ты… так кто-нибудь другой.

Сидел дракон в своей пещере, Стихи писал, читал их вслух. И в свойственной себе манере Пугал людей всех тех округ. Он скромно жил, не ведал чуда. А то, что чудо сам, не знал. И вечерами чай из блюдца С печеньем вкусным уминал. Однажды вышел ранним утром И только за порог ступил, Возникла вдруг из ниоткуда Девчонка — кроха лет пяти. Она смотрела на дракона, Не верила своим глазам. А тот закрыв дверь, незнакомке На луг рукою указал. Там на лугу они играли, Шутил дракон, смешил дитя. Его она слегка пинала — Смешно трещала голова. Но день прошел, настала ночка. Дракону спать пора уже. А девочка вдруг кушать хочет И на ночь сказку о себе. Домой позвал дракон девчонку, Позволил переночевать И накормил он кашей пшенной, И сказку начал вслух читать. Уснула девочка не сразу, Дослушав сказки до конца. Все-все драконовы рассказы, До крайнего его словца. А после глазоньки закрыла. Дракон вздохнул не тяжело. Свет потушил и тихо-тихо Писать свои стихи пошел.

Был человек… и вот его не стало. У миллионов наших панков шок. И вся страна внезапно вдруг узнала, Как дорог поколению Горшок…

Парень вышел на дорогу и пошел навстречу всем, всем машинам, пешеходам. Сделать шаг он лишь успел, кто-то сзади вдруг окликнул, парень обернулся, и… тело стало неподвижным на проезжем том пути.

О чем писать мне в современном мире? Ведь в нем не верят искренним словам. Здесь имена подчеркнуты пунктиром, И в мыслях не мечты, а старый хлам. Не видно за одежкой и очками Души и блеска в молодых глазах. С колен мы, поднимаясь, вдруг упали. Быть чем-то хуже — появился страх. Все в спешке: радость, жизнь, любовь и счастье. Привычный бег от самого себя. Как будто собираем свои части, Но где-то вновь теряется одна. И в поисках года проводим глупо. Надежду поселив и веру с ней, Наступит будто бы однажды утро, Но все, как раньше, только мы глупей. Рабами стали своего прогресса. Взамен живых эмоций наших лиц Мы видим собственный обман проекций, Где тысячи нулей и единиц. Мы создаем и тут же разрушаем, Мы дарим, обманув, украв, забрав. Торопимся на помощь тихим шагом, Доказывая верность своих прав. Мы так привыкли, что за нас решают. Не в силах отыскать простой ответ. И, оказавшись слишком близко к краю, Не можем осознать, что рядом смерть. Не знаю, поздно ли менять, меняться. Чтоб попытаться видеть в темноте Души своей (пусть будет даже вкратце) Историю о маленьком огне. Который разгорится и осветит Просторы разума, чертоги дум. Тогда мы сможем мыслить о победе Частиц добра над безграничным злом.

Здесь ценятся лишь власть и деньги, А жизнь не стоит ничего. Вновь продаются за копейки Живые души день и ночь. Ты продан тоже. Став солдатом В чужой войне за светлый мир, Своим мечом иль автоматом Ты жаждешь справедливости. Пытаешься достать свободу И просто жить, любить, творить. Но войны снова год за годом Стараются тебя убить. След за тобой из красной крови, И эта кровь, нет, не твоя. Не рад такой тяжелой доле. Осталась честь лишь на словах. Глаза детей, крик о пощаде — Всплывает в памяти фрагмент. Зачем? Какой свободы ради? Но вот пути обратно нет. В очередном бою ты замер, Сложил оружие свое. Уж лучше быть убитым сразу, Чем разрушать еще, еще. И ждать, что где-то там за краем Свобода ждет своих сынов. Быть может, мы пока не знаем, Что это рабство без оков. Довольно сложно сделать выбор: Молчать иль жить без злых оков. Опасен и гнев терпеливых, И яркий праздник дураков.