Глава 8. Спустя время

На следующий день Николай Михайлович уже ожидал Машу, Ваню и Диму после занятий. Дверь в кабинет оставил открытой, чтобы ребята сразу заметили его присутствие. Профессор не терял времени, и сам расставлял книги, заполняя ожидание. Много ему сделать не удалось. Помощники пришли быстро. Только не все.

В кабинет вошли Ваня и Дима. Они были вдвоем, без Маши. Преподаватель увидел их из подсобного помещения и вышел навстречу.

— А где же ваша барышня? — в интонации не было претензии, только интерес.

Дима взял на себя роль отвечающего, Ваня тем временем просматривал сообщения, держа смартфон в руках. Он не обратил внимания на вопрос профессора.

— Она придет позже. Сказала, что возникли срочные дела, и их нельзя отложить.

— Хорошо. Надеюсь, к продолжению истории она успеет.

Тут ребята поняли, что Николай Михайлович возобновит рассказ не сразу. Придется потрудиться и завершить начатое дело. Профессор вернулся к книгам. За ним последовал Дима. Ваня ушел с головой в переписку, оставаясь на месте.

— Ты идешь? — Дима обратился к товарищу. Тот кивнул, не отрываясь от своего занятия.

В подсобном помещении Дима увидел, что книг осталось не так много, а значит и времени уйдет меньше. Поинтересовавшись у профессора на этот счет, он не получил внятного ответа. Николай Михайлович обмолвился, что, скорее всего, вчера просто никто не обратил внимания, как сделали большую часть дела. Парни приступили к монотонной работе. Маши все еще не было. Ребята молчали. Не знали они, о чем можно разговаривать с профессором. Конечно, когда возникал тот или иной вопрос об истории, то Дима или Ваня спрашивали. Преподаватель истории с удовольствием давал развернутый ответ, захватывая много чего сопутствующего. Но после того вновь нависала тишина. Она не давила, ведь все занимались делом. Ни у кого не возникало чувства, что в воздухе слишком напряженно.

По прошествии полутора часов Ваня, словно думая о Маше все время, высказал вслух недовольство по поводу ее отсутствия. Дима поздно спохватился, не успев одернуть товарища. Профессор же не воспринял его слова всерьез, отметив лишь, что девушка имеет право задержаться.

Оставалась последняя стопка книг. Как будто наперегонки ребята хватали учебники. Все же осталась последняя книга попала в руки профессора. Он взял ее и сказал:

— Я хочу поблагодарить вас за помощь. Без вас мне пришлось бы тяжелее. Возможно, вы думаете, что это мелочь, на самом деле это очень большое дело.

— Рады, что смогли помочь вам, — ответ Димы содержал в себе намек на вознаграждение, но был ясен только самому парню. Преподаватель не понял.

Николай Михайлович поставил книгу на полку и вышел из комнаты. Ребята сделали то же самое, не забыв выключить за собой свет.

Как только они вышли, в кабинет вошла Маша.

— Мы думали… — Ваня не договорил. Он увидел сразу двух одинаковых девушек. Помотал головой, а потом продолжил, — я совсем забыл, что у тебя есть сестра-близнец. Думал, что у меня в глазах двоится.

Профессор, закрывая на ключ дверь в комнату с книгами, услышал слова о близнецах, повернулся, направляясь к столу. Он не знал, что у Маши есть сестра, которая выглядит один в один, как сама девушка.

— Интересно, интересно, — любопытство преподавателя возобладало, — здравствуйте.

— Здравствуйте. Это Даша, — девушка представила сестру, — а это наш профессор истории Николай Михайлович.

— Здравствуйте. Очень приятно познакомиться. Мне Маша рассказала про историю. Не про учебную дисциплину, а про ту, которую вы тут читаете, — оправдывалась Даша, — ничего, если я тоже послушаю? Мне нравится подобное.

Николай Михайлович, конечно, не стал возражать. Он присел за стол, открыл ящик и достал оттуда книгу, а заодно положил ключ от подсобного помещения. Ребята разместились по своим местам. Даша и Маша сели по центру, парни заняли места по краям. Все уже вели разговоры об истории, а профессор вдруг спросил:

— Даша, а почему я не видел вас на своих лекциях?

Девушка улыбнулась, думая, что преподаватель делает ей замечание. За сестру ответила Маша.

— Она учится не здесь, в другом университете.

Николай Михайлович кивнул и оставил эту тему в покое, но при этом несколько секунд внимательно смотрел на Дашу. Никто не решился поднять вопрос, зачем он это делает. Профессор вновь спросил:

— Тебе сестра рассказал начало истории?

— Да, — коротко ответила Даша, не зная, как себя вести. Преподавателя она видела впервые.

— Хорошо.

— Извините, что мы опоздали, — Маша решила, нужно оправдаться, — я думала, что успею, но не вышло. Вот даже сестру с собой привела, чтобы помочь.

— Но мы обе опоздали, — дополнила Даша.

— А мы тут… — Ваня хотел сказать, что они тут вдвоем с Димой работали за всех, но не продолжил свою мысль, увидев злой взгляд товарища.

— Ничего страшного, — Николай Михайлович не ругал девушек, он отметил парней, — мы справились с ребятами. И время для продолжения истории осталось много.

Профессор положил книгу перед собой, снова не открыл ее. Это заметила Даша, но ничего никому не сказала, оставив мысли при себе. Николай Михайлович не продолжил с того места, где закончил вчера. Он перенесся сразу на много лет вперед.

***

После событий тех прошло восемнадцать лет.

Поселок понемногу приходил к прежнему состоянию. Сумрак, что сгустился над ним, принес много неудобств и несчастий. Однако темная полоса проходила и наступала светлая. Благодаря лекарю Константину люди нашли новый источник питьевой воды. Если быть точным, то целитель вернул пригодность уже имеющимся источникам. Сделал это особым способом. Знал он несколько рецептов, которые вместе с определенными заклинаниями могли помочь. Вот только не делал того сразу, считал, люди должны ощутить все неудобства, которые приносят их злые поступки. Не забыл целитель и о колодце, где ведьма Кристина нашла свою погибель. Место то высохло, а люди настолько привыкли к колодцу, что часто забывали и приходили туда за водой. Ругались. Плевали и уходили ни с чем. Константин долго думал, как поступить. Воду вернуть сложно, если колодец сам по себе высыхает. Тут иное дело. Все случилось из-за колдовства. Значит, воду можно вернуть тем же способом. Целитель имел в заначке некоторые заклинания на похожий случай. Конечно, дело касалось других источников, но можно было попробовать и с колодцем. Константин принес с собой ведро воды, заговоренное особым заклинанием, и вылил его в колодец. Когда народ узнал, что лекарь хочет каким-то странным способом возродить всеми любимый источник, то не поверили. Смеялись. А целитель не обращал внимания на них. Знал, нужно подождать год, другой. Чуть больше года прошло, и вода вернулась в колодец. Никто не знал, что произошло. Списали на чудо. Снова люди приходили к лекарю не только с жалобами, но и с благодарностью.

Истории о человеке в черном плаще постепенно забылись. К тому же больше не случалось всяких странностей. За исключением тех, которые люди сами придумывали и выдавали за колдовство. И пусть истории о колдуне забыты, но нечисти в поселке не убавилось. Вели себя все тихо и спокойно. Изредка кто-то мог поиграть с разумом и жизнями людей, но таких нарушителей быстро наказывали свои же. Не дело нарушать правила там, где великий колдун начал историю восхождения тьмы.

Забывались не только истории о колдуне, но и о причастности темных слуг к гибели кузнеца. Чем больше времени проходило, тем рассказы о смерти Уильяма становились обычнее и правдоподобнее. Сам Константин порой верил в случайную гибель своего друга, но затем вспоминал о Кристине и ее признании.

К сожалению, за восемнадцать лет не нашлось в округе, да и за ее пределами такого мастера металла, который смог хотя бы быть похожим на Уильяма. Несколько кузнецов приезжали в поселок, узнавая, что можно хорошо заработать. Только никто не мог продержаться больше двух лет. После Уильяма появился в поселке кузнец по имени Томас. Построил себе кузницу большую, оснастил ее всем необходимым. Целый год люди обращались к нему по любой мелочи. Как распознали, что мастер тот совсем не мастер, приходили только по необходимости. На третий год совсем перестали. Кузнец выполнял заказы некачественно, а требовал большой награды за свое дело. Собрались люди однажды и сказали ему прямо:

— Не нужен нам такой кузнец. Езжай отсюда, пока можешь. Житья тебе здесь не будет.

Так и уехал Томас. На его место прибыл новый кузнец, который продержался еще меньше, всего два года. Звали его Роберт. Следом еще один, потом еще, и еще. Всего человек семь сменилось. Всех имен и не упомнить. Никто не задерживался, а все потому, что хотели только наживы. Помощи людям не предоставляли, а народ уже привык к ней.

Кузнеца в поселке постоянного не появилось. Зато рабочие, которые почему-то бросили свои места после смерти кузнеца, словно по договоренности, вернулись. Лесорубы продолжили добывать древесину. Пастбища перестали пустовать. Не так много времени понадобилось, чтобы купцы по новой узнали о возрождении поселка. Вновь суда стали по реке ходить, привозить одни товары, увозить другие. Конечно, поначалу все это выглядело иначе, когда один или два торговца появятся в неделю. Но чем дальше, тем лучше. Поселок набирал былую популярность. Народ уже не вспоминал о прошлом времени, когда все погружалось во тьму. Хотелось верить, череда мрачных событий с исчезновениями людей, непонятным хищением скота, с историями о колдунах и ведьмах завершилась.

Таверна оставалась популярной во все времена, будь они хорошими или плохими. Народ всегда находил монеты, которые с удовольствием потратит на что-нибудь хмельное. Управляющим в таверне все еще был Карл. Он не рассказывал никому, откуда у него появились средства на расширение гостевого двора, на ремонт самой таверны, но дела шли у него хорошо. Гостевой двор стал одним из самых посещаемых, а вместе с тем и таверна получала дополнительную выручку. Зачастую посетителями являлись не совсем люди, но это не имело значения. Даже вампиры и оборотни обязаны платить за все.

Такое возрождение поселка произошло не просто так. Дело в том, что спустя несколько лет после давнишних событий приехал сюда граф Ричард. Тот самый граф, для которого кузнец Уильям сделал серебряный амулет в свое время. Он подумывал переехать уже давненько. Деловой человек видел, как развивается поселок, что можно сделать неплохие вложения капитала в ряд производств. Но когда поселок пришел в упадок, то и Ричард на время забыл о своих идеях. Когда же граф задумал полное перерождение поселка, он сначала вернул лесорубов на прежние места. Только теперь они подчинялись ему. Выкупил Ричард и пастбища. Да и весь поселок постарался преобразить, раздавая в долг необходимые средства всем нуждающимся, отметив, что долг этот возвращать совсем не обязательно. Как многие добрые поступки люди приняли, поблагодарив, а после потихоньку забыли о щедрости графа. К слову, сам Ричард перестал быть щедрым. Осознал, что его решение с возрождением не было проработано хорошо. Затраты покрылись только спустя десять лет.

Граф при всей помощи поселку, сам находился в нем не постоянно. Его роскошный дом располагался на окраине, но там жили слуги. Ричард часто приезжал, жил по несколько недель. Однако семьи своей с собой не привозил. От людей ничего не скроешь, выведали они, что есть у графа дочь. Правда, с именем путались. Одни называли ее Катериной, другие Еленой, третьи так вообще Викторией. Что касается суженой графа, тот тут тайны никакой не держалось. Умерла она при родах малышки. Женщины поселка, узнав, что граф одинок, проявляли интерес к его персоне. Не каждый же день появляется возможность познакомиться с таким знатным человеком. Ричард сразу дал понять, ему не интересны здешние дамы, чем оскорбил многих.

Что-то подобное было и с лекарем Константином. Женщины пытались заполучить такого славного мужчину. Когда же узнали, что у него появился сын, то внимание только усилилось. Слухи пошли такие, что где-то в другом поселке или в городе была у лекаря семья, о которой он не говорил никому. Да только женщина, родившая Константину сына, умерла, оставив Генри отцу. Слухи слухами, а помощь целителю действительно была необходима. Он не отказывался, но предупреждал, что заплатит, как полагается. Иметь семью запрещалось служителю ордена. Пусть это и было отговоркой для самого лекаря. Ведь он давно уже не состоял ни в каком ордене.

В поселке были те, кто как-то связывал появление ребенка у лекаря со смертью семьи кузнеца. Считали, он забрал малыша к себе на воспитание. Имя ведь совпадало. Однако священник, чтобы развеять ненужные слухи, объявил, как другая семья из города приютила сына кузнеца. Константин благодарил священника за помощь. Чем меньше слухов, тем в большей безопасности находился Генри.

И вот прошло уже восемнадцать лет.

Генри вырос в прекрасного молодца. Силой был наделен отцовской, то есть кузнеца. Выглядел иначе. Похож был на мать. Словно сама ведьма так решила и передала сыну красоту. Порой парня подначивали, смеялись над его внешностью. Слишком неестественная красота, не свойственная мужчинам. Генри не обижался на них, да и Константин советовал не держать зла на тех, кто не видит истинной красоты, красоты души. Лекарь говорил так, чтобы успокоить сына. Знал ведь, что Генри особенный, и в красоте души нельзя быть уверенным. Неизвестно, была ли душа у сына ведьмы.

***

— А можно вопрос? — Даша прервала речь Николая Михайловича, подняв руку, словно первоклашка.

Профессор не сразу обратил внимание на девушку, запоминая, на чем остановился.

— Конечно, задавай. Я постараюсь ответить на него.

Даша все еще чувствовала себя не в своей тарелке.

— Собственно, это и есть вопрос. Я хотела поинтересоваться, можно ли вообще спрашивать, если вдруг что-либо будет не понятно?

— Можно, — спокойно ответил профессор. На его лице не отразилось никакого недовольства.

— Тогда спрошу еще, — девушка уже вела себя посмелее, — Маша мне рассказала о сюжете истории. Не помню, чтобы упоминался амулет.

В разговор вмешалась сестра.

— Я просто забыла, — на лице проступил румянец, — не думала, что граф еще вернется. Он казался второстепенным персонажем.

— Поняла. Тогда я умолкаю.

Профессору не пришлось ничего разъяснять. Он продолжил рассказ.

***

Генри стали тревожить сны. Странность их заключалась в том, что видел парень их поочередно. Содержание снов было примерно одинаковым. Персонажи разные. Сначала появилась женщина. Твердила она о своем сыне, о магическом даре, о великих возможностях. Сон заканчивался чем-то ужасным, чего парень не мог запомнить никак. Генри не понимал этого сна, решил, что приснился какой-то непонятный кошмар. Однако затем увидел парень человека в черном плаще, который убеждал принять свой дар, открыть его и выпустить на волю свою сущность. Тревога нарастала. Генри понял, и в первом сне женщина говорила не о каком-то постороннем человеке, она обращалась к Генри. Парень предположил, что это была его мать. И это была Кристина. Теперь парень ждал нового сна, в котором мог увидеть ее. Видение не заставило ждать. Ведьма говорила с сыном, но не могла сказать всего. Только слова о даре, о предназначении мог разобрать парень. Сон заканчивался, но в мыслях оставалось все услышанное. Следующей ночью во сне приходил колдун. Он вновь убеждал, практически требовал, чтобы Генри покорился тьме. Только она истинна, и ничто более. Страх с каждым разом становился сильнее. Генри не знал, как объяснить сны, но с каждым разом мысль о тьме виделась ему не такой странной. Парень задумался, что он на самом деле является кем-то, в ком таится великий дар. Глупо, конечно, верить этому, когда взял из сна все мысли. Но грань сна и реальности уже размыта.

Не зная, где искать ответы, Генри принял решение пойти в церковь. Парень пришел вечером. Пусть до заката времени много, в церкви почти никого не было. Священника Генри нашел на улице.

— Здравствуйте.

— Здравствуй, — священник стоял возле скамьи, собираясь присесть, но с появлением Генри передумал, отвлекся для разговора — что привело тебя?

Парень скрывать не стал, рассказал все, как было.

— Это покажется странным.

— Ты расскажи. На странность не будем обращать внимания пока что.

Священник предложил пройтись.

— Хорошо, — парень приготовился пересказывать, что приснилось, — недавно я увидел сон. В нем была женщина. Она говорила обо мне, как о сыне. Сначала я подумал, что это так бывает. Я не знал матери. Возможно, какой-то образ и желание поговорить с ней соединились во сне. Потом появился еще один человек. Уже в другом сне. Его лица не видел, одет был он во все черное.

— Женщина и неизвестный человек, — медленно проговорил священник. Генри продолжил рассказ.

— Так вот сон повторился. Женщина появилась и снова говорила обо мне, как о своем сыне. Упоминала о даре каком-то. Другой человек тоже говорил, что нужно поддаться чему-то, — парень замолчал. Видя, что священник задумался, Генри привлек его внимание вопросом, — что мне делать? Что это может быть? Испытание?

Священник знал о матери Генри, но рассказать не имел права. Это тайна лекаря.

— Тебе нужно поговорить с отцом. Поговорить о твоей матери. Ты не знал ее, возможно, поэтому она является тебе во сне. Пытается показать свое присутствие рядом с тобой.

— А второй неизвестный человек? Кто он?

— Если он просит тебя поддаться чему-то, возможно, это зло. Оно безликое в твоем случае. С другом стороны, это может быть просто сон. Поговори с отцом о матери.

Генри принял совет священника. Поблагодарил его за помощь. Тяжкие думы не покинули парня, но ощущение хоть какого-то осознания происходящего уже появилось. Он отправился домой. По пути хотел порассуждать о разговоре со священником, поэтому выбрал более спокойный путь, но не вышло. Пройдя не так много, парень встретил человека, который попросил помощи.

 

Глава 9. Лик зла

Так как был вечер, Генри незамедлительно отправился домой. До заката еще далеко, но Константин уже наверняка был дома. Поселок в этот время как-то оживился. По главной улице люди ходили туда-сюда, словно без причины. Генри свернул в переулок, чтобы встретиться с меньшим количеством человек, а если повезет, то вообще ни с кем. Парень думал, как начать разговор. Рассказывать ли о снах или же просто спросить о матери. В своих размышлениях Генри не заметил, как перед ним появился человек, а именно граф Ричард. Он находился в нескольких шагах и что-то пристально рассматривал на земле. Видимо, искал потерянную вещь. Именно такое впечатление создалось у парня. По своей доброте Генри не мог пройти мимо и не помочь.

— День добрый, — парень постарался быть вежливым, — вы потеряли что-то?

Ричард поднял голову и обратил внимание на Генри. Его взгляд был слегка испуган, словно ребенок потерял любимую игрушку. Держался граф достойно.

— Здравствуй. Да, потерял, — ответил Ричард, — мне казалось, что минуту назад он был при мне, а теперь не могу отыскать нигде. Вот решил пройти по дороге, где находился некоторое время назад.

Генри не услышал, что именно ищет граф, поэтому уточнил:

— Так, а что потеряли?

— Амулет.

Ричард не описал его, никакой, хотя бы одной детали или намека. Просто потерял амулет.

— Я помогу, — Генри не спросил, нуждается ли граф в помощи. Парень сразу приступил к делу. Ричард не отказался.

Осмотрев прилегающую территорию в переулке, ничего найдено не было. Тогда Генри предложил вариант, как продолжить поиски.

— Вы помните, каким путем следовали? Где проходили? Где останавливались? Может, разговаривали с кем-то незнакомым? Воров в поселке хватает. Могли украсть.

— Нет-нет, что вы, — отрицал Ричард, — с ворами я не встречался, не сталкивался ни с кем. Дорогу я помню. Я вышел из дома, затем прошел мимо гостевого двора, мимо таверны, но я уверен, что амулет находился при мне.

— Хорошо, тогда давайте пройдем весь путь в обратном направлении, — любезно предложил парень, — я помогу вам.

Граф медленно пошагал по дороге туда, откуда пришел. Генри последовал за ним, но двигался в паре шагов, чтобы охватить большую площадь. Ричард поинтересовался о родстве парня с лекарем Константином. Генри подтвердил предположение об отце. Парень зачем-то поведал о своей жизни, которую он проживал в поселке уже девятнадцать лет. Граф не перебивал, слушал внимательно. Ингода казалось, что они бросили поиски амулета и просто разговаривали, прохаживаясь по поселку. Жизнь парнишки оказалась интересной практически незнакомому человеку.

Когда граф и Генри подошли к таверне, парень тут же спросил:

— Вы не заходили сюда, — он указал на дверь заведения.

— Нет, — категорично ответил Ричард, а после указал на место, где он остановился посмотреть на необычное дерево.

На самом деле дерево совершенно обычное, но растет оно возле самой дороги. Многие его хотели срубить, но не решались. Оно создавало тень возле таверны, и в жаркий денек было к месту.

Простояв в тени несколько минут, Генри предложил все-таки зайти в таверну. Наверняка кто-то из посетителей мог похвастаться находкой, если таковая была. Ричард возражать не стал. Подходя к заведению, парень увидел, что никого нет возле дверей, хотя еще пару минут назад возле входа стояла целая толпа. Внутри таверны Генри оказался не первый раз. Знал, какой народ там бывает и что нужно опасаться каждого находящегося там. Однако в этот раз он ничего такого не увидел. Генри вошел после Ричарда. Перед ним открылась совершенно другая картина. Каждый из посетителей располагался на положенных местах. Никто не кричал и не ругался. Карл, приметив графа, сразу подбежал, начал предлагать различные услуги, которые, как ему думалось, необходимы Ричарду. Граф в свою очередь прошел почти к центру таверны. Генри держался рядом, не скрывая удивления. Ричард шепнул Карлу о цели своего визита. Управляющий кивнул и громко спросил у всех находящихся:

— Кто-нибудь из вас сегодня находил в поселке амулет графа?

Нависла тишина. Ни один посетитель не ответил, только отрицательно мотали головами из стороны в сторону.

— Видел ли кто-то из присутствующих того, кто находил необычную вещицу?

И вновь все отрицательно мотали головами.

Тогда Карл посмотрел на графа, высказывая всеобщее мнение.

— Увы, граф Ричард. Никто не видел, не находил.

Ричард шепнул управляющему что-то и направился к выходу. Карл проводил до двери, уверяя графа, что если амулет появится в таверне, то он обязательно сообщит. Ричард не слушал его. Мыслями он был где-то в другом месте.

Продолжая путь, Генри не завел разговора о странном поведении посетителей таверны. Возле постоялого двора поинтересовался о его посещении. Парень как будто забыл слова графа, когда тот рассказывал о своем пути. Хоть и догадывался, что заходить в гости к Софии богатому графу Ричарду совершенно не за чем. У него есть свой роскошный дом.

Дорога заняла больше времени, чем Генри думал изначально. К дому графа сыщики подошли с пустыми руками. Амулет все еще не нашелся. Парень много раз видел дом графа, но внутри не бывал. Он то и с самим графом знаком не был до этого дня.

Тем временем солнце уверенно опускалось к горизонту.

— А какой был амулет? Из чего сделан? — любопытство взяло верх.

Ричард объяснил, амулет сделан из чистого серебра. Он представляет особую ценность. Генри подумал, что искать серебряный амулет бессмысленно, особенно если он был потерян на оживленной улице. Однако вслух парень сказал совершенно другие слова:

— Простите, что не получилось найти, — еще была и другая мысль, что у графа много серебра и он может сделать еще один амулет, а если захочет, то и сотню таких амулетов. Генри промолчал об этом.

Ричард поблагодарил за помощь, предложил войти. Генри отказался, сказав, что его уже давно ждет отец. Неожиданно граф Ричард заговорил о матери парня.

— Ты обмолвился, что не знал своей матери, так?

— Верно, — грусть появилась во взгляде парня.

Граф выждал паузу, добавив:

— Ты похож на нее. Очень похож.

Генри как будто ударила молния. Сердце забилось в разы быстрее. Голова перестала понимать происходящее. Все это продлилось меньше десяти секунд, но парню показалось, прошла вечность, в течение которой он сумел осмыслить, перед ним стоит человек, знающий его мать. Этот шанс нельзя было упускать, учитывая странные сны. Малейшая возможность узнать хоть что-то о матери подталкивала Генри принять предложение графа и войти в дом.

— Вы знали ее? — голос его дрожал.

— Да, знал. Тебе ведь девятнадцать? — поведение Ричарда все еще не выдавало, как хорошо он знал мать Генри.

Парень кивнул, соглашаясь на верное упоминание возраста. Граф сделал вид, что подсчитал в уме цифры, сопоставляя годы и время своего пребывания в поселке. Это происходило не долго. После нехитрых умозаключений, которые не были нужны Ричарду, он ответил:

— Точно, все сходится. Это была Кристина.

Генри не расслышал имени, попросил повторить. Граф легко сделал это. Радость, счастье, азарт смешались воедино. Имя матери — первое, что узнал парень о ней. Оно показалось знакомым. Генри вспомнил рассказы Константина о матери, но они были поверхностными. Он даже имени не называл, ссылаясь то на плохое отношение к ребенку, то на плохую память. Все же прошло восемнадцать лет, и Константин уже не молод. Конечно, это были отговорки. Генри вспомнил женщину из сна. Почему-то именно ей имя подходило лучше всего. Так и сложился более полный образ.

— Расскажите о ней. Какой она была?

Ричард предложил войти в дом, так как разговор займет какое-то время. Не стоять же возле двери. Генри согласился и последовал за графом, когда тот открыл дверь и вошел внутрь. В доме царили мрак и тишина. Даже дверь не скрипнула, но закрылась сама собой. Генри не увидел никого из слуг. Их просто не было. Парень тут же вспомнил, что ходили слухи о людях, которые постоянно жили в доме графа, следили за чистотой и всем остальным. Интересоваться присутствием кого-либо еще Генри не решился, да и не думал об этом вовсе. На первом месте стоял разговор о Кристине.

Граф предложил расположиться у окна, за столом. Ричард любезно обмолвился о чаепитии. Генри перешел к делу, возобновив разговор о матери.

— Какой была моя мать? — он уже был уверен в правдивости слов графа. Никакой доли сомнений.

— Она была красивой, целеустремленной и очень любила твоего отца. Ее красота, как я понял, передалась тебе. Сходство поразительное, — граф в этот момент не отрывал взгляда от парня, рассматривая его лицо. Как будто искал в нем Кристину.

— Меня часто дразнили из-за этого, — Генри опустил глаза.

— Дразнили?

— Из-за красоты. Да и сейчас дразнят… иногда. Говорят, что такая неестественная красота не нужна парню. Будто я должен был родиться девушкой. Но некоторые даже восхищались. Я не знал, откуда такая красота. Отец не говорил. Он вообще мало говорил о матери, часто путался в воспоминаниях.

— Отец… — задумчиво проговорил граф, — хочешь правду?

Генри удивился, к чему этот вопрос. Разве до этого разговор был не начистоту? Что такого мог сказать Ричард? Парень, конечно же, хотел узнать все, но от такой категоричности ему стало не по себе. Он снова просто кивнул. На лице графа мелькнула легкая улыбка, а в глазах появился блеск, который в полутьме комнаты нельзя не заметить. Вот только Генри не обратил внимания на такие мелочи.

— Это касается не только твоей матери Кристины, но и твоего отца. Ты считаешь свои отцом лекаря Константина, — Ричард нарочно сделал паузу, чтобы Генри подтвердил эти слова. Парень опять кивнул, — это не так. Лекарь приютил тебя, точнее украл. Твоим отцом был замечательный кузнец Уильям. Это он сделал для меня тот амулет, который мы с тобой искали сегодня, — граф посмотрел куда-то за спину Генри. Затем, не говоря ни слова, встал и подошел к тому месту, куда был устремлен его взгляд. Ричард остановился возле маленького столика, где расположился глиняный кувшин. Рядом с ним лежал амулет. Парень не повернулся, чтобы проследить за действиями собеседника.

— Моим отцом был кузнец. Почему Константин скрыл от меня это?

Граф вернулся на прежнее место с амулетом в руках и положил его на стол.

— Я оставил его дома, а думал, что потерял, — Ричард сделал вид легкомысленного человека.

— Почему он скрыл? — задавался вопросом Генри.

— На самом деле все просто. Тебе неприятно будет узнать правду. Она жестока.

— Какой бы ни была правда, я должен ее знать! — настоял парень. Ричард больше не оттягивал момент. Ему и самому хотелось поскорее все рассказать. Он ждал этого много лет.

— Константин забрал тебя в свой дом из чувства вины. Возможно, он говорил тебе, что твоя мать умерла, но не рассказывал, как именно это произошло, — вновь граф дождался подтверждения от парня, — дело в том, что целитель, тот человек, который призван помогать людям, погубил Кристину. Константин скрывается за маской добродетели, но на самом деле является… убийцей. Лекарь знает множество способов сделать так, чтобы его никто не заподозрил в содеянном. Он убил Кристину, но за несколько дней до этого Константин обрек на смерть Уильяма. Кузнец был вспыльчив. Заподозрил Кристину в неверности. Я не знаю точно, как погиб кузнец, но уверен в одном, лекарь приложил к этому свою руку. Именно его защиты попросила девушка. Возможно, Константин подмешал одно из своих зелий. Он думал, Кристина останется с ним после смерти Уильяма. Однако она больше времени проводила с сыном и совсем забыла о лекаре. Это и стало причиной, по которой Константин погубил молодую красивую девушку. Тебя забрали в приют. Спустя некоторое время чувство вины заставило лекаря забрать к себе ребенка. Так ты стал его сыном. Я много лет скрывал все это в тайне, не знал, как поступить. Имею ли я право вмешиваться в жизнь других. Возможно, было бы лучше, если б ты никогда не узнал правды.

Генри выслушал Ричарда, но не понимал, как это могло быть правдой. Столько всего произошло с его родителями, а он жил, не ведая, кто они. С одной стороны, кто такой граф, чтобы ему верить вот так просто. С другой, увиденные сны были слишком реальными. Это словно видения, где Кристина говорила с Генри. Парень раз за разом вспоминал образ из сна. Теперь было не важно, являлось ли сходство подлинным или это обычное самовнушение. Не понимал он, почему во сне появлялась только мать, почему парень не видел отца своего. Предположение, что человек в черном одеянии из сна являлся кузнецом, никак не укладывалось в голове. Если граф хорошо отзывался о кузнеце, а священник отождествил образ человека из сна со злом, то они просто не могли объединиться в одно целое.

Все перемешалось в мыслях. Парень и граф все еще сидели за столом в полутьме и полной тишине. Ричард дал Генри несколько минут, прийти в себя. Парень не различал правду и ложь. Слова графа о зелье лекаря заставили подумать о помутнении разума. Возможно, Константин всю жизнь опаивал Генри чем-то неизвестным, чтобы тот не задавал лишних ненужных вопросов и считал его своим отцом. Выдуманные образы матери и отца находились перед глазами. Не исчезали.

Если бы Генри знал, кто перед ним. Граф Ричард так ловко подал, что он находится на его стороне, что хочет помочь ему. Если бы парень присмотрелся получше. Ричард сидел за столом в полумраке. Его образ повторял человека в черном плаще, за исключением капюшона. Граф был тем самым человеком, который посылал сны Генри. Своими колдовскими чарами подчинил разум парня, затуманил все хорошие воспоминания, поставил на первый план ненависть к лекарю. Знал Ричард, что должен показать Генри иной путь, чтобы тот открыл в себе силу великую, поддался тьме.

Парень же был в смятении. Он уже верил словам колдуна, но все еще не мог поверить в ложь Константина. Сомнения словно разрывали его голову. Внезапно он вскочил с места, рванул к двери, почти выбил ее и выбежал прочь. Все произошло быстро. Сам Ричард не успел остановить парня или хотя бы сказать что-то.

Колдун, коим являлся граф, догонять не стал, остался в доме. Он добился того, чего хотел. Рассудок парня поддался темной магии, а это значит, оставалось ждать не так долго. Ричард предположил, что Генри отправился домой. Смерть лекаря обязана состояться. Она должна была стать первой на пути Генри.

— Ожидание, продлившееся долгие годы, наконец, окончено, — смеясь, говорил колдун. Его никто не слышал, ведь в доме кроме него никаких слуг не было. Их вообще не существовало. Все, что хотел, колдун делал, используя магию. Ему не нужны помощники.

***

— Все это время Ричард был колдуном! — неожиданно радостно и громко сказала Маша, — а мы гадали.

— И не угадали, — дополнил Дима, но как-то разочаровано.

— Вроде логично. Он появлялся в поселке заранее, до ведьмы. Когда амулет заказывал кузнецу. Потом был на свадьбе, — вспоминал Ваня.

— Не забывай, что он постоянно находился рядом, как колдун, о котором ходили слухи, — напомнила о себе Даша.

Николай Михайлович только следил за ходом мыслей своих слушателей. Он не вмешивался.

Ребята высказались и замолкли, ожидая, что же скажет профессор. Николай Михайлович собрался продолжить историю, не объясняя ничего. Ведь и так было понятно.

— Интересно, что дальше? — увлеченно спросила Маша.

— Мне уже все понятно, — Дима как будто не хотел слушать продолжение. Его поведение было вызвано тем, что Николай Михайлович никак не упомянул о вознаграждении за помощь, а именно о дополнительном балле на экзамене, ради которого парень и приходил. Слушать выдуманные истории о колдовстве в средних веках для него было делом второстепенным.

Никто не решился продолжить тему, начатую Димой. Профессор подождал еще минуту, после чего взял слово.

— Возможно, уже нет никакой интриги, и многое прояснилось. И все же некоторые события привлекут внимание, — только после этого история продолжилась.

Дима отодвинул стул на полметра назад, давая понять, что теперь будет наблюдать за историей меньше, чем ранее. Девушки все еще хотели слушать продолжение. Ваня не знал, как быть. Ему интересно слушать профессора, но откуда-то появилось ощущение, что далее сюжет не будет развиваться подобно фантастическим фильмам. Пришлось искать другой интерес в истории.

 

Глава 10. Сомнения и правда

Генри выбежал из дома графа, но отправился не домой. Парень сомневался во всем, даже в своей жизни. Чтобы не делать поспешных выводов и не совершить ошибок, которые невозможно исправить, он ушел подальше от поселка, к реке. Место, где остановился Генри напоминало край земли. Если встать за несколько шагов до обрыва, то ни земли, ни реки внизу видно не было. Создавалось впечатление, что ты стоишь на краю всей вселенной. Однако на самом деле высота берега не была настолько большой, чтобы смело утверждать именно так. Генри прибежал на место, где летом молодые люди прыгали в воду ради развлечения. И все же стоя на краю можно оступиться и упасть вниз так, что выбраться из воды станет сложно или совсем невозможно. Последствия могли быть плачевными. На дне реки не имелось никаких подводных камней. Она чиста, но сама река была глубокой, а течение не всегда спокойное.

Генри подошел к самому краю, смотрел то на воду, то на другой берег. Солнце почти спряталось за горизонт. Оставалось немного, чтобы оно скрылось полностью. Конечно, после этого небо еще будет озарено закатом, окрашивая его в кровавый цвет. Молчание помогло бы сконцентрироваться, разобрать в мыслях, но парень не в этот раз. Парень говорил вслух сам с собой. Пусть слова Ричарда затмили рассудок, свои мысли никуда не исчезли, они где-то здесь, нужно только отыскать их среди хаоса.

— Я не могу бросить все, разрушить жизнь, которая была у меня. Не имею права. Кто я такой?

Вдруг позади послышался шорох. Генри не обернулся. Подул сильный ветер, и парень старался не сорваться в воду. Он наклонился вперед, чтобы посмотреть, где окажется, если не удастся удержать равновесие. Шорох позади слышался отчетливее. Появилось ощущение постороннего присутствия, но равнодушие заставляло не обращать внимания на мир вокруг, словно это не имело никакого значения.

— Не нужно, — среди шорохов послышался тонкий женский голос, — не прыгай.

Генри не стал оборачиваться и на этот раз, но откликнулся на просьбу.

— Я не собираюсь прыгать. Просто здесь, у края, мысли свободны, как ветер, — он перевел взгляд на горизонт, где солнцу оставалось всего минуты три, чтобы уснуть, — но какое тебе дело до этого?

Женский голос ответил:

— Теперь я свидетель. Если прыгнешь ты, то и мне придется.

Генри увлекся незнакомым голосом и отстранился от своих тяжелых мыслей. Ему хотелось верить, что этот голос принадлежал красивой молодой девушке. По интонации и тембру это вполне могло быть реальным. Парень не оборачивался, но образ собеседницы возник сам собой. Так ему казалось.

— Почему ты здесь? Что заставило тебя прийти сюда и стоять у края? — девушка сделала еще несколько шагов, приближаясь. Она знала, что он пришел сюда не потому, что хочет искупаться в прохладной реке.

Наконец, Генри обернулся со словами:

— Откуда ты вообще тут взялась?

Он увидел перед собой девушку, красоту которой каким-то образом он вообразил несколько минут назад. Платье незнакомки было белым, но закат окрашивал его своими красками, отчего одежда девушки приняла алый оттенок. Генри шагнул навстречу, отдаляясь от края. Думал, что перед ним в лице незнакомки стоит кто-то особенный. Возможно, эта девушка и есть та особенная. Генри забыл о своем вопросе, но его собеседница ответила.

— Видимо, здесь я для того, чтобы спасти тебя.

— Спасти? — удивился парень, — зачем меня спасать? Я не хочу прощаться с жизнью. Пришел сюда, чтобы подумать, как быть дальше. Мне предстоит сделать выбор сложный.

Еще несколько шагов приблизили парня к незнакомке. Можно было лучше разглядеть друг друга, чего Генри и добивался. Имени не спрашивал, словно забыл об этом. Девушка спросила:

— Какой выбор нужно сделать тебе?

— Всю жизнь я прожил во лжи, и только сейчас мне открылась правда. Правда настолько убедительна, что я верю ей всецело.

— Тогда в чем дело?

— Я не могу просто взять и выкинуть свою жизнь до сегодняшнего дня. Вышло так, что один человек скрывал от меня истину много лет. Другой открыл правду за один день. Но я не знаю, можно ли верить тому другому.

— Ты веришь открывшейся правде, но не веришь человеку, которой тебе поведал ее. Если так, то можно ли считать его слова правдой?

— Не знаю, — Генри не отрывал взгляда от девушки. Она пленила его своей красотой. Мысли о выборе переместились на второй план, — мне следует узнать правду того, кто скрывал ее. Но как говорить с ним, я не знаю. Во мне появляется злоба, как представлю его лик.

— Если есть возможность узнать больше, не теряй ее, — посоветовала девушка, — при этом не доверяй слепо всем словам. Помни, этот человек обманывал тебя всю твою жизнь. Поддайся эмоциям и действуй так, как велит сердце.

Сердце подсказывало Генри, что нужно пойти к Константину и выяснить желаемое. Однако парень сам не понимал, как, думая о спокойном разговоре с отцом, кулаки его сжались от ненависти и злобы. Тьма играла с рассудком так искусно, выдавая ложные желания за действительность.

Генри поблагодарил незнакомку и хотел уже спросить ее имя, как вдруг девушка заторопилась уйти. Парень стоял спиной к закату, а тем временем солнце уже скрылось за линией горизонта. Того момента он не видел. Генри предложил проводить девушку до дома. Ночь уже совсем скоро. Ходить одной опасно в темное время суток. Тем более до поселка путь не близкий, а рядом лес, где по слухам рабочих водятся волки. Незнакомка отказалась, сослалась на причину, по которой им не по пути. Генри не сдвинулся с места, когда девушка скрылась за высоким кустарником. Своими словами она внушила, что не следует ему ходить за ней. Парень еще несколько минут находился на прежнем месте, а затем вспомнил о предстоящем разговоре с Константином. Мысли томные вернулись. Они уже порядком надоели самому Генри, но избавиться от них можно было только одним способом. Поговорить с лекарем, выяснить его правду, сравнить с тем, что уже знает.

Не заставила себя ждать и злоба. Желание превратить разговор в допрос казалось приемлемым. Генри отправился в поселок, домой. Было уже поздно. Константин мог не дождаться, когда явится его сын. Генри не желал откладывать разговор на потом. Слишком он важен. Со всех ног бежал парень. Не заметил, что скорость его необычна для человека.

Подходя к дому, понял Генри, что не спит Константин. Ненависть и желание непонятно откуда появившейся мести приказывали парню поступить так, как лекарь поступил с его родителями. Один вопрос все-таки должен получить ответ.

Ворвавшись в дом, Генри застал Константина сидящим на скамье. Лекарь чинил обувь сына. Парень не обратил внимания ни на занятие целителя, ни на все остальное.

— Зачем ты убил моих родителей? — голос Генри принял грубый оттенок. Парень готов был нанести удар, но увидев беспомощность лекаря, растерянный взгляд Константина, чары тьмы рассеялись. На скамье сидел обычный мужчина, который желал своему сыну только добра, делал все, чтобы он был счастлив. Казалось, такой человек не способен на убийство. Генри сел на стул. Схватился руками за голову.

— Что со мной? Почему я так зол?

Константин бросил свое занятие. Подбежал к сыну, обнял его, успокаивая.

— Это не твоя вина. Ты просто запутался.

Продлилось это около десяти минут. Наконец, Генри пришел в себя, успокоился. Он не ожидал подобных эмоций. Никогда не проявлял их. Константин присел напротив. На его лице не было волнения, страха или переживания по поводу предстоящего разговора. Он давно знал, однажды это произойдет. Именно поэтому часто думал, как рассказать о том, что произошло много лет назад. Ведь как ни крути Константин убил Кристину. Для начала, лекарь захотел узнать, почему Генри решил, что его родителей убил именно он, и откуда вообще появилась мысль, что его родителями является кто-то другой.

Генри пересказал все произошедшее с ним за последнее время. Начал со снов, в которых ему являлась странная женщина, считавшая его своим сыном. Затем человек в черном, который убеждал в наличии великого дара в самом парне. Константин слушал внимательно и дополнял свои уже имеющиеся знания новыми фактами. Складывались они очень хорошо. Генри продолжил рассказывать, как в этот день встретился с графом Ричардом, который, как оказалось, знал Кристину. Именно она являлась во сне. Поведал о настоящем отце парня. И только затем открыл тайну, в которой они погибли от рук одного человека, а именно лекаря Константина. Генри оправдывался, что не поверил графу. Он не знал его до этого дня. Как можно верить незнакомцу? Однако слова Ричарда оказались слишком убедительны. В этом признался парень. Речь графа поселила сомнение, заставила задуматься, где истинная правда. Генри не забыл о том, как Ричард обрисовал причину убийства, которой стала измена Кристины. На мгновение Константин так увлекся рассказом Генри, что история могла быть вполне реальной. Слишком хорошо многое из сказанного складывалось в одно целое. Генри закончил свой рассказ словами, что Константин забрал ребенка из приюта из чувства вины.

Лекарь выслушал сына. Поник головой, зная, что сейчас ему необходимо рассказать свою версию произошедшего. Она хоть и отличается, но приятного в ней мало.

— Я помню, как граф был в поселке в то время, но не знал, что он так хорошо был знаком с Кристиной. Признаюсь, это удивило меня. Вполне возможно, это правда, — лекарь пытался связать теории, но сделать это трудно, пока на первом плане был разговор, — я расскажу о событиях так, как помню.

***

— Да уж, — непонятно зачем произнес Ваня, — не завидую лекарю.

— Ну, Вань! — в один голос возмутились девушки.

— Что?

— На самом интересном перебил, — продолжила Маша.

Ваня посмотрел на Машу, затем на Дашу, которые ждали продолжения. Дима в это время вел себя менее заинтересованно.

— Прошу прощения, — сказал он, тем самым как бы давая разрешение профессору продолжить.

***

Константин поведал Генри историю, где главными героями являлись его родители: кузнец Уильям и красавица Кристина.

***

— Погодите, — Ваня опять влез в повествование, — он что рассказал ему всю первую часть? Мы ж на это вчера потратили часа три или больше. Ну, примерно.

— Ты можешь дослушать и не перебивать? — вступилась Маша, видя, что Николай Михайлович не желает спорить.

— Я не спорю. Интересуюсь.

— Даже если всю истории рассказал лекарь, то он ведь не пересказывал диалоги с точностью, — Диме как будто надоело выслушивать глупые предположения своего товарища, — отсюда и времени меньше это должно занять. А вообще, какая разница, сколько времени это заняло у него? Пусть хоть полночи просидят.

Опять извинившись, Ваня замолк, а профессор вновь продолжил свое повествование.

***

Константин поведал Генри историю, где главными героями являлись его родители: кузнец Уильям и красавица Кристина. Лекарь начал с появления в поселке кузнеца, продолжил его знакомством с Кристиной, их свадьбой и рождением сына Генри. Не стал скрывать, что парень является их ребенком. Далее Константин упомянул о странных событиях в поселке, пропаже людей. Вспомнил о вечере, когда Уильям искал свою суженую, как приходил за помощью, но тут же отказался от нее. Все события постепенно подводили к одному дню, когда кузнец исчез.

— Я не знал, что произошло с ним. Мне казалось, что-то не так. Странное исчезновение, странные похороны. Необычное странное поведение Кристины. Я заподозрил ее в причастности. Не могу объяснить, как это произошло. Мне доводилось и раньше выслеживать убийц. Говоря честно, я не просто лекарь, который любит исцелять людей. Раньше, очень много лет назад я был охотником, — предчувствуя вопрос парня, Константин поторопился объясниться, — охотников много, знаю, но я относился к ордену, где люди охотились на особенных жертв. Да и жертвами они являлись лишь номинально. Вечное противостояние добра и зла. Мы служили добру. Пусть оно и было с кулаками. Существует договор, по которому нечисть не имеет права убивать обычных людей. Нарушившие договор обрекаются на смерть. Это и произошло с твоей матерью. Она была ведьмой. Добившись признания о причастности к смерти Уилла, я исполнил свой долг. Возможно, у меня был выбор, но если бы не я, то рано или поздно это сделал бы кто-то другой. Не знаю, сколько зла сотворила бы Кристина еще, — лекарь словно представил все, что могло произойти, — тебя определили в церковный приют, откуда спустя время я забрал тебя. Не из чувства вины, как тебя уверили. Ты особенный, и я обязан тебя защитить.

Генри выслушал историю. Осознав, что его ввели в заблуждение, парень запутался еще больше. Кому верить, когда вокруг все лгут?

— Зачем граф солгал? Какая ему выгода от этого?

Константин, узнав, что именно Ричард открыл правду, не мог понять, откуда он все знал. Вопрос Генри подтолкнул в верной мысли и многое расставил по своим местам.

— Все сходится, — спокойно проговорил лекарь, — точно, все сходится.

— Что сходится? — не терпелось узнать парню.

— Я помню слова Кристины перед смертью. Она сказала, что за ней стоит великий колдун. Еще что-то про изменение мира, его присвоение.

— Граф Ричард — это колдун?

— Вероятно, да. Он появлялся ранее. Был на свадьбе. Возможно, Ричард на самом деле был знаком с Кристиной и знаком давно. Что если все было спланировано заранее?

— Что именно?

— Вероятнее всего, у колдуна был план. Ведьма выступила как сообщница. Получается, они играли жизнью кузнеца, как куклой. А когда тот потерял ценность для них, избавились от персонажа.

Генри не до конца понимал слова Константина, но старался не отставать и строить новые предположения.

— Они задумывали что-то плохое, но ты вмешался в их планы.

Лекарь сомневался в этом.

— Не думаю, что я помешал им очень уж сильно.

— Почему?

— Дело в том, Генри, — лекарь тяжело вздохнул, — ведьма не может иметь детей по своей натуре. Твое рождение — это знак, не добрый знак. Я поклялся оберегать тебя от любых воздействий темной силы. Увы, не распознал я в графе темного колдуна. Думаю, он замыслил какой-то план, где ты играешь важную роль. Такое чувство, настало время для очередного шага. Не зря он нашел тебя и оказал давление. Наверняка, знает он и обо мне. Хотел твоими руками избавиться от противника. Не удалось.

Константин сложил все известные кусочки головоломки. Обмолвился, что хочет остановить колдуна. Генри воспротивился.

— Это опасно. Он подчинил мой разум с помощью своих колдовских чар. То же самое может сделать и с тобой. Нужно действовать иначе.

Лекарь согласился, лишь бы Генри был спокоен. Да, целитель ведал некоторые заклинания, но направлены они на другие деяния, а не на противостояние темным колдунам и ведьмам. И все же задумал поговорить с графом, не выдавая себя. Разговор Константина и Генри закончился, после чего все отправились отдыхать, и пусть что ночь была бессонной.

На следующий день лекарь под обычным предлогом наведался к графу Ричарду. Сделал это рано утром, чтобы застать Ричарда дома. Граф удивился посетителю, но не отказал в приеме. Константин спросил о здоровье, объясняя тем, что жители в последнее время чаще жалуются на внезапную простуду. Граф уверил, с ним все в порядке. Помня о вчерашнем разговоре с Генри, лекарь прихватил с собой клинок на всякий случай. Всегда нужно быть готовым к нападению нечисти, особенно когда идешь в дом к колдуну. Ричарда не покидала мысль об истинной цели Константина. Он никогда не посещал его вот так внезапно. Граф торопился, ведь собрался покинуть поселок на пять дней. Услышав это, целитель успокоился и решил не делать глупостей.

Константин отправился домой. По пути встретилась ему София, хозяйка постоялого двора. Она возвращалась к себе, но увидев лекаря, завела с ним разговор.

— Ой, целитель ты наш, все хочу к тебе наведаться, да времени нет. Мучаюсь уже который день.

— Что ж за недуг случился?

Женщина уже была в возрасте, и с каждым годом нагрузки ощущались больше. Пожаловалась она на все, что только можно.

— И колени болят, и руки болят, а еще голову не могу повернуть. Вот бы ты мне помог, — голос Софии больше был притворным, но отказывать в помощи лекарь не стал.

— Я сегодня же принесу одно очень действенное целебное средство. Покажу, как применять. Всю боль как рукой снимет.

— Хоть бы помогло, — женщина уже повеселела, — знаю, что не девочка, и возраст дает о себе знать, но что ж делать. Помирать что ли?

— Не нужно помирать.

Константин проговорил с Софией долго, никак не мог уйти. Только убедив, что его ждут другие люди со своими жалобами, лекарь отправился дальше. Граф тем временем проследил за Константином, будет ли он посещать еще кого-либо. Целитель продумал и этот шаг. Чтобы избежать подозрений ненужных, он зашел еще в несколько домой, выбирая их случайным образом. Да и встреча с Софией была кстати. Ричард удостоверился в честности Константина и спокойно покинул поселок.

Вечером того же дня Генри вновь пришел к реке, где встретился с незнакомкой. Понравилась она, и парень хотел увидеть ее снова. Генри надеялся, что девушка окажется там. Странным было, что надежда оправдалась. Первым делом парень узнал имя. Девушку звали Беатрис.

— Я где-то слышал это имя, — понял Генри, вспоминая, откуда оно знакомо ему, — по-моему, так называли дочку графа Ричарда.

Девушка призналась, она и есть его дочь. Признание изменило отношение Генри к новой знакомой. Он рассказал все, что знает и думает о графе.

— Твой отец злой колдун и виновен в смерти моих родителей. Значит и ты с ним заодно. Ты нарочно встречаешься со мной, чтобы подчинить своим чарам, — откуда эти мысли появились, парень не понимал.

— Нет-нет, — отрицала Беатрис, — я против действий отца. Мне совсем не нравится его занятие. Я знаю, кто он. Его влияние распространяется и на меня. Он не выпускает из дома, требует, чтобы изучала заклинания, проводила обряды. Я делаю все, что он просит, ведь в противном случае отец отправит меня туда, откуда я не вернусь.

— Он может так поступить со своей дочерью? — ненависть сменилась сочувствием.

— Поверь, отец способен на любое зло ради своей цели. Мне хочется сбежать, но не знаю, как это сделать.

Долго не думая, Генри понял, как можно использовать положение Беатрис в своих целях. Парень поинтересовался, как она живет с ним под одной крышей. Оказалось, что девушка живет в городе отдельно от отца, в доме, где множеством слуг. Ричард сделал расписание своих посещений и никогда его не нарушал.

— Как же ты преодолела такое расстояние? До города ведь далеко.

Генри посмотрел на другую сторону реки, вспоминая, в какой стороне располагался город. Виден ли он вообще и этого места.

— Если ты еще не понял, когда я сказала, что изучаю заклинания и обряды, то скажу прямо. Я — ведьма.

Генри воспринял это уже спокойнее. Пусть даже где-то внутри закралась мысль недоверия. Наличие способностей было на руку. Иметь в сообщниках ведьму, значит иметь союзника, способного противостоять колдуну. Сам парень не понимал заклинаний, хоть и являлся сыном ведьмы. Генри думал признаться, что Беатрис ему понравилась, как вдруг девушка попросила извинить и поторопилась уйти. Снова. Решив, что ей пора возвращаться домой, Генри не остановил девушку. Он не представлял, как она добирается домой. Не разбирался в заклинаниях, в их действии. Казалось, можно топнуть ногой три раза и перенестись в другое место. Чтобы лучше узнать друг друга, генри и Беатрис договорились встретиться вновь.

Следующий вечер. Генри пришел в то же время, перед закатом. Беатрис появилась из ниоткуда, как всегда.

— Я хочу сделать для тебя кое-что. Ты уже знаешь, что я ведьма, но ты должен знать, ведьмы чувствуют друг друга. Я чувствую твою мать Кристину.

— Она жива? — Генри уже надеялся, что встретится с ней.

— Нет, к сожалению. Но она не обрела покой до сих пор. Кристина мается на дне колодца, в котором оказалась словно в ловушке. Я могу ей помочь. Возможно, ты увидишь ее на мгновение.

Генри готов был многое отдать ради этого. Он расспросил, что необходимо для обряда. Уверил, он способен достать, что угодно. Беатрис успокоила парня, сказав, что все необходимое при ней. Однако она не успеет провести обряд сегодня. Все повторилось, как и в прошлый раз. Девушка исчезла, а Генри отправился домой. Он ничего не сообщил Константину о своих встречах с Беатрис.

Следующий день прошел быстро для всех, но не для Генри. Он с нетерпением ждал вечерней встречи, ведь Беатрис обещала провести обряд, который не только поможет Кристине обрести покой, но и организует встречу матери с сыном. Как это будет, Генри не мог даже предположить. Все, что знал, так это длительность встречи — одно мгновение. Что можно успеть сделать, сказать за столько малое количество времени? Возможно, ничего, но, может, многое. На этот раз встретились Генри и Беатрис возле колодца. Девушка попросила парня делать все необходимое, иначе что-то могло пойти не так. Убедившись в отсутствии свидетелей, Беатрис начала обряд. На всякий случай шепнула несколько слов, чтобы отвести посторонние взгляды. Ведьма приказала Генри достать из колодца полное ведро воды. Парень исполнил указание. Беатрис шептала заклинание и рисовала на воде магические символы. Завершая заклинание, ведьма бросила колдовской порошок в воду. Неожиданно жидкость загорелась. Генри смотрел на действия Беатрис, как на фокусы, которые видел когда-то. Не хотел упустить что-либо важное, поэтому не отрывал взгляда.

Огонь погас, и Беатрис попросила Генри вылить воду обратно в колодец. Парень аккуратно взял ведро, чтобы не пролить ни капли. Девушка не уточнила, как следует сделать это действие. Быстро или медленно. Он выбрал первое. Думал, сейчас произойдет что-то необъяснимое, вроде рассказов о том, как душа поднимается к небу. Ничего такого не случилось.

— Почему ничего нет?

— Погоди немного.

Беатрис на пару шагов отступила от колодца. Генри сделал то же самое. Вдруг внутри колодца вода закипела, стала подниматься вверх. На поверхность вода не вытекала, поднимался пар, словно густой дым. В этом пару и возник образ Кристины. Генри успел увидеть его лишь на мгновение, как и говорила Беатрис. Он смотрел на происходящее с широко открытыми глазами, ведь никогда такого не встречал. Кристина явно что-то произнесла, но слов ее парень не расслышал. Генри смотрел в глаза матери и движение ее губ не разобрал. Прошла секунда, пар рассеялся.

— Она обрела покой? — поинтересовался парень, спустя несколько секунд, попутно заглядывая в колодец.

— Да, — Беатрис была немногословна.

Вспомнив, что ведьма чувствует ведьму, Генри подумал, Беатрис могла понять слова его матери. Об этом он поинтересовался у девушки, заодно это стало проверкой желания Беатрис помочь.

— Ты видела, она что-то сказала? Я не успел прочесть по губам.

— Она проговорила что-то вроде «кузнец — железный рыцарь».

— Что?

— Кузнец — железный рыцарь, — повторила Беатрис.

С чем это связано и связано ли вообще, Генри не понимал. При чем тут непонятный железный рыцарь и кузнец. Появилось предположение, что возможно, Уильям выполнял особенный заказ, суть которого и состояла в рыцаре, скорее всего, доспехах. Вдруг все сложилось само.

— Кузнец Уильям! Отец говорил, что не знает наверняка, жив он или нет. Возможно, это о нем. Может, кузнец жив. Нужно найти его!

Парень уже собрался попросить Беатрис помочь ему с поисками нужной информации с помощью магии. За несколько встреч с ведьмой, Генри привык к использованию колдовства и был зол на себя за то, что сам не знал никаких заклинаний. Однако девушка извинилась и вновь как будто растворилась в воздухе.

Генри расстроился и обрадовался одновременно. Огорчился, что Беатрис исчезла и не помогла найти отца. Все же радость, что смог увидеть мать, была сильнее. Парень был уверен в новой встрече с ведьмой, которая все больше манила к себе, и не только магией.

Возможность увидеть отца придавала сил Генри. Еще некоторое время назад он жил одной жизнью, но теперь все изменилось. Парень отправился домой, где его ждал Константин, чтобы услышать все произошедшее за день.

***

Сестры о чем-то перешептывались несколько минут. За это время Ваня успел отправит несколько сообщений. Даже сейчас он не выключил телефон. Николай Михайлович потер глаза, словно устал читать книгу.

— Странная эта Беатрис, — уже громче сказала Маша, — как там говорилось о ведьмах?

— Ведьма всегда остается ведьмой, даже если совершает добрые поступки, — вспомнил Дима, — как-то так.

— Вот. Значит, она тоже затевает что-то недоброе. Помогла Кристине обрести покой, теперь еще, наверно, и кузнеца спасет, — составляла цепочку событий Маша.

— А потом совсем станет доброй, выйдет замуж за красавца Генри и поедут они куда-нибудь на курорты отдыхать, — с долей сарказма отметила Даша, — как принц и принцесса.

Профессор не опроверг слов девушек. Оставалось совсем немного до того, как истинные желания каждого станут ясны всем. Зачем же раскрывать тайну сейчас.

 

Глава 11. Возвращение души

Дома Генри первым делом рассказал все о случившемся. Парень думал, Константин обрадуется, ведь благодаря Беатрис ведьма Кристина обрела покой и более не побеспокоит никого. Однако лекарь воспринял все иначе. Связь Генри с ведьмой мешала планам целителя. Столько лет он защищал его от любых посягательств тьмы, любых столкновений с темными слугами, а тут парень сам нарочно встречается с Беатрис. Ведьма всегда остается ведьмой, и у нее свои мысли и планы, о которых она не расскажет обычному человеку, особенно если тот является куклой в ловких руках.

— Почему ты не рассказал мне о Беатрис раньше?! — ругался он, — она может быть опасна. Говоришь, эта девушка дочь колдуна. Возможно, их игра более сложная, чем тебе кажется!

— Она против деяний своего отца! — возразил Генри, — Беатрис помогла мне увидеть мать. Но и это еще не все.

— Интересно, что еще такого могла сделать или пообещать ведьма?

— Кузнец Уильям жив! — заявил Генри.

Константин замер. Лекарь не отводил глаз от парня, ожидая продолжения. Генри не торопился, как будто дал время осмыслить услышанную информацию. Гибель кузнеца наложила свой отпечаток на жизнь Константина.

— Уилл жив?

— Скорее всего, да, — уже с меньшей уверенностью сказал Генри, — Кристина в момент своего появления произнесла что-то вроде подсказки. Ее слова были о кузнеце и о железном рыцаре, то есть кузнец — это железный рыцарь. Я вот думаю, может, это как-то связано с тем, где сейчас находится он. Что за железный рыцарь?

Константину не нужно было вспоминать, где он видел железного рыцаря. Знал, что в кузне есть статуя, происхождение которой ему неизвестно. Лекарь часто бывал у кузнеца и видел, какие изделия тот кует. Рыцаря Константин увидел уже после смерти кузнеца и то один раз, поэтому особо не задумывался о происхождении его. Предположил возможность особого заказа, который кузнец держал в тени.

Не теряя времени, Константин и Генри отправились в кузню. Время уже было позднее, но ничего не могло остановить их. В самой кузне изделий практически не осталось после смерти кузнеца, точнее, после его исчезновения. Константин заглянул туда мельком, на всякий случай. Вдруг что упустил или забыл. Пришлось потрудиться прежде, чем войти, ведь двери и окна были заколочены. Кроме кузницы поблизости располагалось второе помещение, где как раз-таки кузнец в свое время и хранил уже готовые изделия. К счастью, никто не тронул их.

В подсобном помещении среди множества металлических штуковин отыскали саму статую рыцаря. Вообще, искать ее не пришлось. Она была почти с человеческий рост, поэтому догадки о том, что это и есть кузнец, вполне могли быть правдивыми. Прикоснувшись к металлу, Генри почувствовал магическое воздействие.

— Он там, я чувствую.

Константин не обратил внимания на слова парня. Это могло быть обычным самовнушением. Генри хотел верить во все, лишь бы увидеть отца. Часто бывает, люди выдают желаемое за действительность. Лекарь вновь начал говорить о Беатрис.

— Не нужно слепо верить ведьме. Ее помощь может быть злыми проделками, которые направлены на то, чтобы увлечь тебя во тьму. Даже если дух кузнеца заключен в металл, даже если Беатрис способна вернуть его к жизни, это не значит, что к нам вернется былой кузнец. Почти двадцать лет прошло. Не известно, что произошло с Уильямом за это время в клетке.

— Ты предлагаешь оставить его там?

— Нет. Ни в коем случае, но нужно обдумать сделку с Беатрис.

— Какую сделку? Нет никакой сделки. Она просто помогает мне. И к слову, Беатрис еще не знает, что мы хотим оживить кузнеца. Я еще не говорил ей об этом.

— Тогда нужно поговорить нам вместе. Пусть она придет сюда, и мы все вместе будем присутствовать при ее колдовстве. Так я смогу контролировать ее действия, или повлиять на их ход, — лекарь сказал это только для того, чтобы повлиять на парня, а не на ведьму. Константин знал только один способ, который может хоть как-то воздействовать на ведьму. Им был клинок.

Железного рыцаря сразу перенесли в кузню. Оказался он нелегким. Так как встреча Генри с Беатрис должна была состояться только следующим вечером, пришлось ждать целый день, занимаясь другими делами. Парень поддержал идею, что с ведьмой нужно поговорить им обоим, следовательно, ей необходимо прийти в кузню. Генри дождался вечера и отправился на встречу с Беатрис. Парень объяснил, им удалось разгадать головоломку о кузнеце и железном рыцаре. Рассказал, что ему снова нужна помощь ведьмы. Вдруг она способна оживить человека? Беатрис отозвалась об оживлении отрицательно. Невозможно оживить умершего человека, но если человек не умер, а был заколдован, то это вполне реально.

Они отправились к кузне, где их ожидал Константин. Идти пешком было слишком долго, поэтому Беатрис перенесла и себя, и Генри к кузне за секунду, произнеся нужное заклинание. Парень представил лекаря и ведьму друг другу. Беатрис искоса посмотрела на целителя, подозревая, что он скрывает в тайне что-то важное. Лекарь не медлил, сразу показал статую, в которой возможно заколдован кузнец. Беатрис подошла к железному рыцарю и дотронулась рукой, применяя свои магические чары.

— Здесь заключена душа человека.

— Ты можешь освободить его? — Генри предвкушал, как Беатрис согласится помочь, как шепнет одно из своих заклинаний, и душа Уильяма освободится из железного плена.

— Это не сложно.

Константин все еще надеялся на благоразумие парня. Поддаваться чарам ведьмы опасно. Поинтересовался, каким вернется кузнец. Могут ли произойти с ним изменения за то время, пока его душа была закована в металле. Беатрис не ответила одобрительно, сославшись на вероятность чего угодно. Генри просил скорее приступить.

Вдруг Беатрис попросила оставить ее одну. Константин насторожился. Чего-то подобного он ожидал от ведьмы, но допустить не мог очередного промаха.

— Зачем это?

— Не хочу, чтобы вы попали под действие заклинания. Оно способно не только избавить от колдовских чар, но и наоборот. Вы же не хотите превратиться во что-то подобное, — и девушка указала на железного рыцаря.

Не согласиться на условие ведьмы было нельзя. Константин покинул кузню, вслед за ним и Генри. Пока девушка колдовала, снаружи завязался недолгий разговор.

— Думаешь, она способна оживить его? — спросил Константин, словно Генри мог ответить на этот вопрос со стопроцентной уверенностью. Лекарь волновался также сильно, как и парень. Генри желал увидеть своего настоящего отца, Константин же мог увидеть своего друга живым спустя столько лет.

— Будем надеяться, — внешнее спокойствие парня в этот момент было напускным. Внутри бушевала буря эмоций. Казалось, сердце вот-вот выпрыгнет наружу от волнения.

— Да, если получится, Уилл может рассказать нам, что произошло с ним.

— Важнее, что он будет жить. Я, наконец, узнаю отца.

Лекарю было грустно слышать эти слова. Все это время они жили неплохо. Генри считал Константина своим отцом. Теперь, когда появится настоящий родитель, кем станет целитель для Генри, не понятно. Лекарь старался не показывать своих переживаний, своей печали, но внутри появилось маленькое желание, чтобы у ведьмы ничего не вышло, и железный рыцарь остался всего лишь металлом.

Сбыться этому желанию было не суждено. Как только Константин подумал о нем, открылась дверь, появилась Беатрис. Махнув рукой, она позвала за собой войти внутрь кузни. Константин слегка растеряно шагнул вперед, а Генри почти побежал к двери. Он вошел первым. Лекарь за ним.

Константин увидел Уильяма сидящим на скамье возле стены. Он приходил в себя, отряхивая одежду, словно от пыли, накопившейся за много лет. Генри подбежал к отцу и обнял его. Уильям хоть и пробыл много лет в колдовском заключении, но понял, перед ним его сын. Константин остановился в двух шагах, рассматривая друга, в том числе как лекарь. Нет ли каких повреждений. Кузнец постарел на те восемнадцать лет, что прошли с последней их встречи. Спросив у Беатрис, почему Уилл не остался молод, каким был раньше, целитель получил очевидный ответ. Ведьма объяснила, что не стареет душа, а тело изнашивается, даже если спит. Попросив прощения у лекаря за то, что должна покинуть их, Беатрис ушла. Константин даже не успел поблагодарить девушку за спасение друга. В этот вечер он увидел в ведьме что-то доброе, чего никогда не находил в нечисти.

Покинув кузню, все пришли в дом Константина. Кузнец по дороге расспросил, сколько лет прошло. Поблагодарил друга, что не бросил Генри и воспитал его. Чувствовал себя Уильям хорошо, шутил, что выспался и теперь не уснет, а вот от сытного обеда не отказался бы.

Устроили ужин в честь возвращения кузнеца. Однако приглашать никого не стали. Нужно было придумать историю, как объяснить исчезновение Уильяма и его возвращение. Константин прежде всего желал узнать, как все произошло на самом деле. Кузнец рассказал все, что помнил, не скрыл ни одной детали. Словно пересказывал себе события той ночи много раз. В своем рассказе Уильям упомянул, что у колдуна была вещица интересная и очень знакомая, но разглядеть ее не успел. Константин в свою очередь поведал о гибели Кристины, о своей роли в противостоянии добра и зла. Также рассказал о графе Ричарде, о своих предположениях на счет его колдовства. Это были даже не догадки, а почти убеждения. Уильям вспомнил, что изготавливал амулет для графа. Возможно, его и видел кузнец тогда.

Когда перестали строить догадки и версии по поводу колдуна, перешли на другие нерешенные вопросы.

— Для чего им Генри? — этот вопрос задал Константин.

Уильям точного ответа не знал. Да и откуда он мог знать что-то. О том, что Кристина является ведьмой, кузнец узнал в самый последний момент. Колдун тоже не открыл своих планов на счет парня, но опять же догадки были.

— В ночь полнолуния восемнадцать лет назад Ричард и Кристина провели обряд. Генри тоже был там. Я не видел, что именно они сделали, но точно что-то недоброе.

— Колдун сказал, во мне великий дар, и я должен принять его.

— Он хочет присвоить мир себе или подарить всем темным слугам, — добавил Уильям, — возможно, ты являешься ключом к его планам. Конечно, нам обязательно нужно узнать это, но нельзя забывать о постоянной опасности.

— Да, нам всегда нужно быть готовыми к битве, — эти слова прозвучали из уст лекаря. Сам он до конца не разобрался, как подготовиться к тому, чего не знаешь.

Да, много раз Константин сражался с нечистью, но никогда не попадал на такого могущественного колдуна, как Ричард. И дело даже не в этом. Сам лекарь имел клинок, который был верным помощником в борьбе со злом. Что касается Уильяма и Генри, то в них уверенности не было. Они не войны. Генри имел дар, но какой именно, неизвестно. Кузнец был обычным человеком. Однажды он уже встречался с колдуном и мог погибнуть. Вторая встреча также может привести к смерти.

Генри пообещал поговорить с Беатрис вечером. Он надеялся, девушка на самом деле хочет помочь им. Парень не допускал ни единой мысли, где ведьма играет с ним в свою злобную коварную игру.

Весь следующий день Константин и Уильям вели разговоры о годах, которые пропустил кузнец. Генри не вмешивался, занимался другими делами. Не переставал парень думать о Беатрис. Пусть она и была ведьмой, но при этом красивой девушкой. Казалось, в сердце его поселилось чувство к ней, которое он никак не мог объяснить себе. Возможно, оно и заставляло думать о девушке только с положительной стороны. Когда же наступил вечер, Генри предупредил Уильяма и Константина, что отправится на встречу с девушкой.

Парень стоял у края берега, когда услышал знакомый голос позади. Однако голос тот принадлежал не Беатрис.

***

Ребята попросили сделать перерыв на пять минут. Профессор согласился, понимая, что это не помешает и ему самому. Никто не покинул комнату, все просто захотели поговорить и обсудить произошедшие в истории события.

— Я понял, почему для меня история воспринимается иначе, — начал Дима, — вчера событий было больше, но еще они происходили не сразу. То неделя пройдет, то год. Сегодня все события помещаются в пять дней.

— А ведь правда, — согласилась Даша.

— Точно. Тут же все началось с момента, когда Генри пришел к священнику и рассказал о своих снах. Потом он не дошел до дома и встретился с колдуном. Только затем поговорил с лекарем. И все это в один день. А потом начались встречи с ведьмой на берегу реки, — Маша соединила все в одно, — а почему так?

Девушка посмотрела на Николая Михайловича, адресуя этот вопрос ему.

— Так кто знает, почему история складывается именно так, — с улыбкой на лице ответил преподаватель, — так получилось, видимо. Или вы думаете, что я сам тороплю события, чтобы поскорее завершить свой рассказ?

Ребята тут же принялись отрицать это предположение, говорить, как им интересно слушать профессора. И все-таки желание узнать, чем же все закончилось, было настолько велико, что могли простить любые сокращения сюжета, отбрасывание ненужных персонажей и всего остального.

Впереди оставалось самое главное. Развязка была близка, как и истина.

 

Глава 12. Противостояние

Солнце почти зашло за горизонт. Генри уже покинул дом ради встречи с Беатрис. Это время старые друзья проводили за разговорами обо всем на свете. Константин не забыл о кузнецах, которые появлялись после Уильяма. Рассказывал лекарь о них смешно, и Уилл не переставал смеяться. Но даже за смехом проявлялась некая тревога за Генри.

Незаметно разговор пришел к вопросу, откуда появилась Беатрис. Кузнец осторожно воспринял весть, что эта девушка помогла ему вернуться в прежний мир.

— Не знаю я, откуда появилась эта девушка, но Генри верит ей, как самому себе, — только это смог сказать лекарь, — с его слов, Беатрис возникла в тот момент, когда Генри был у реки, размышляя, как быть. В тот вечер он узнал обо всем от графа.

— Этого я и боюсь. Граф поведал о судьбе Генри, чтобы подтолкнуть ближе ко тьме. А после девушка, дочь Ричарда, появляется чтобы помочь. Странно это.

Константин согласился. Уильям вновь повторил слова, что ведьмам верить никогда нельзя. Ведьма всегда остается ведьмой, даже если совершает добрые поступки.

Целитель хотел было завести разговор о чем-то еще, но Уилл остановил его испросил, знает ли он, где должна состояться встреча Генри и ведьмы в этот вечер. Лекарь мог сказать только про обрывистый берег реки. Только его Генри упоминал в своих рассказах о дочери графа.

— Предчувствие у меня нехорошее, мой друг, — заявил Уильям, — давай прогуляемся до реки, и не забудь свой клинок.

Лекарь уже несколько дней держал оружие при себе. События развивались так, что оставаться без клинка опасно. Долго не думая, Уильям и Константин отправились к нужному месту. Шли быстро. Константин вспомнил одну странность. Беатрис любила исчезать неожиданно. Это могло быть с чем-то связано. Возможно, со временем.

В этот миг Генри услышал знакомый голос. Он принадлежал графу Ричарду. Парень испугался, но старался не подавать виду. Беатрис стояла поодаль, опустив голову. Совершенно неподвижно. Генри показал, что не боится, подошел ближе. Вот она встреча с колдуном. Карты брошены на стол. Теперь скрывать нечего.

— Ты хотел сделать из меня оружие, заставить убить того, кто вырастил меня! Не выйдет, — неведомая до сих пор сила появилась в сознании Генри.

— Не выйдет? — рассмеялся колдун, — уже вышло. Ты легко поддался на мои уловки.

Парень не забыл и о девушке. Желая найти ее поддержку, он обратился к ней.

— Беатрис, зачем ты пришла с ним? Ты же против того, что он делает.

Девушка подняла голову, посмотрела на Генри, но не ответила. Граф рассмеялся еще громче.

— Ты до сих пор думаешь, что она помогала тебе, потому что между вами что-то вроде любви?! Опомнись! Она ведьма! И это я приказал ей сделать все то, что она сотворила. Так было необходимо.

Генри смотрел на колдуна, чтобы не упустить момента, когда тот перейдет в наступление. Почем-то парню казалось, что так должно быть. Мельком взгляд улавливал опустошенное лицо Беатрис. Она словно кукла стояла и молчала, не имея возможности что-либо предпринять. После слов графа о причастности к действиям ведьмы у Генри пропала всякая надежда на ее помощь.

— Она действовала по твоему приказу? — зачем-то спросил он.

— Именно так.

— Но тогда для чего вся эта игра? Зачем мы ходили к колодцу, чтобы упокоить дух моей матери, зачем вернули отца?

Генри думал, что больше нет тайн, и все ответы найдены. Оказалось, многое не так, как видится на первый взгляд.

— Кристина давно обрела покой. В колодце не было никого. Это иллюзия. А нужна она была для того, чтобы направить к кузнецу. Его оживление тоже не несет никакой значимости. Мне не понравилось, что Кристина его заколдовала, не дав убить его. Теперь я сделаю все, как следует. Считай это моей прихотью.

— Значит я был всего лишь пешкой…

В этот миг подоспели лекарь и кузнец. Они издалека увидели, что Генри встретился не только с Беатрис, но и с колдуном. Константин держал при себе клинок, старался не показывать это слишком явно, желая преподнести сюрприз. Колдун увидел их еще на подходе.

— А вот и остальные персонажи нашей небольшой совместной истории.

— Ты поплатишься за все, что сделал! — первое, что произнес кузнец в адрес темного мага.

Граф Ричард глубоко вздохнул.

— Опять эти речи. Вы утомили меня своими речами. Зачем они нужны вообще? В этот раз я не дам возможности тебе проститься с родными.

Колдун взмахнул рукой, направив магический удар в сторону кузнеца. Увернуться Уильям, конечно же, не успел. Его отбросило назад. Константин стоял не так близко, чтобы и его задело. Ему повезло. Генри, увидев это, тут же бросился к колдуну, надеясь, что тот самый неизвестный дар, который заключен в нем, сработает. Ричард успел подготовить магический удар и для парня. Однако то, что произошло в это мгновение, поразило не только самого Генри, но и колдуна. Парень просто укрыл рукой голову, и магия колдуна не нанесла никакого урона ему. На пару секунд Генри остановился, чтобы поверить в произошедшее. Константин не растерялся и подбежал к кузнецу, удостовериться, что он жив. Уильям выдержал удар колдуна, но находился без сознания. Медлить было нельзя. Чтобы хоть как-то обмануть темного мага, лекарь решил зайти сзади и нанести удар клинком со спины. Пусть это было подло, но поступки зла были куда хуже.

Генри осознав, что дар, о котором говорил сам Ричард, в нем все-таки есть, нанес удар по колдуну. Темный маг совсем забыл, кто перед ним теперь. Это не тот кузнец Уильям, которого он мог легко убить. Сейчас перед ним Генри, кого сам колдун восемнадцать лет назад сделал великим магом. Желания драться с ним у колдуна не было. План состоял в другом, подчинить Генри тьме. Однако если этого не выйдет, то путь только один. Удары парня Ричард отражал не без труда. Пусть Генри обладал могуществом тьмы, но был только в начале своего темного пути. Не изучил он многих секретов и таинств магии.

Константин, как и хотел, подошел сзади к колдуну. Клинок уже был в его руке. Генри хорошо отвлекал Ричарда своим напором. Темный маг едва успевал отбиваться от магических ударов парня. Оставался всего лишь один взмах, и Константин отправит колдуна во тьму. Не получилось. Беатрис, до сих пор стоявшая в стороне и не обращавшая своего внимания на происходящее, как будто очнулась ото сна. Девушка увидела, как хитрый лекарь крадется к ее отцу, чтобы убить. Не могла она допустить этого.

— Отец! — крикнула ведьма, и темный маг почувствовал угрозу позади себя.

Колдун развернулся и нанес лекарю смертельный удар, не используя магию. Целитель упал на землю у ног Ричарда, обронив клинок.

Увидев смерть Константина, Генри опустил руки, перестал сражаться. Всего пара мгновений продолжалось затишье. Колдун ничего не предпринимал, словно ожидая решения парня. Генри сжал кулаки, разозлился и высвободил зло, что таилось в нем. В тот миг огонь охватил тело парня. Ричард обрадовался этому. Знал, теперь ему придется постараться, чтобы выжить, но цель его жизни была почти достигнута. Великий маг принял свой дар и освободился из клетки. Генри бросился к Ричарду с новой силой. Темный маг, увидев могущественный гнев парня, опустил руки и не защищался. Один удар отделял его от тьмы, ради которой он пожертвовал своей жизнью. Этот удар нанес Генри. Колдун не упал на землю, его не отбросило на большое расстояние. Маг сгорел в огне непостижимой силы. Ничего от него не осталось. Опасность исчезла. Огонь погас. Генри наклонился к лекарю. Константин еще дышал, но жить оставалось недолго. Рана оказалась слишком глубокой.

— Генри, прости меня, — слова были еле слышны, а вокруг царила гробовая тишина, — это я виноват. Если бы я не отрекся от ордена, то смог распознать заговор еще до обряда. Ты мог бы прожить обычную счастливую жизнь. Теперь все будет иначе. Борись со злом внутри себя.

Эти слова стали последними. На глазах парня проступили слезы. В этот раз он не сдерживал своих эмоций.

Беатрис, находившаяся все время в стороне, подошла ближе. Генри почувствовал ее приближение. Теперь он мог сделать это, ведь является великим магом, которому обязана подчиняться ведьма.

— Почему ты поступила так? Почему не смогла пойти против своего отца?

Девушка ответила дрожащим голосом еле слышно, чтобы не нарушать образовавшейся тишины. Генри продолжал сидеть на земле с телом лекаря на руках.

— Ричард управлял мной, моим разумом, но я не хочу сказать, что в этом мое оправдание. Я ведьма, вот в чем мое оправдание. Совершая добрые поступки, я все равно творю зло. Сейчас ты можешь решить мою судьбу.

— Нечего решать, — ответил Генри. Парень осторожно положил тело лекаря на землю. Встал на ноги, — живи так, как тебе приказал твой отец. Если ты не воспротивилась его воле, значит тебе нравилось так жить. Не знаю, как он управлял тобой. Я не собираюсь этого делать.

— Хорошо, — Беатрис развернулась и пошла прочь, не сказав больше ни слова. Девушка растворилась в воздухе, как только парень отвел взгляд от нее.

Вспомнив о кузнеце, Генри нашел его взглядом и подбежал к нему. Уильям очнулся, как только парень прикоснулся к нему.

— Жив, — радостным голосом проговорил парень.

— Что случилось? Как голова болит? — кузнец постарался подняться на ноги.

— Все закончилось.

— А где… — Уильям увидел тело Константина и оборвал свой вопрос в самом начале.

Вместе они подошли к нему. Кузнец склонился. Генри сказал, что Константин пожертвовал собой ради их спасения. Парень реши пока что не рассказывать о том, что на самом деле таилось внутри столь долгое время. Уильям поднял клинок, чтобы случайно не забыть его.

Тело лекаря доставили домой уже ближе к полуночи. Вспомнились слова Беатрис о том, что умершего человека вернуть нельзя.

***

Профессор почти окончил очередную главу. Его слушатели сидели в тишине, сопереживая смерти Константина.

— Жаль его, — коротко выразил свое мнение Дима.

— Хотелось более счастливо концовки, — поддержала Даша.

— Это точно, — Маша согласилась с сестрой.

Николай Михайлович попросил еще несколько минут, чтобы окончательно завершить историю.

***

Прошло десять дней после смерти лекаря. Утрата Константина вновь сказалась на поселке, как когда-то смерть кузнеца. Однако в этот раз в поселке нашелся тот, кто занял место погибшего целителя. Им стал Генри. Конечно, многому еще предстояло научиться, но основное парень знал и умел.

Уильям вернулся в свою кузню. Многие не поверили, когда увидели прежнего мастера металла. Не узнать было кузнеца спустя столько времени. Кузнец, как было задумано, рассказывал всем придуманную историю, по которой он заблудился в лесу и каким-то образом потерял память. Не все приняли такое странное оправдание. Оно казалось еще более непонятным, чем вымышленная смерть кузнеца. Уильяму было наплевать, что подумают люди. Для него важней любимое дело и сын. Генри решил не скрывать, что он на самом деле сын кузнеца.

Граф Ричард больше не появлялся по понятным причинам. Народ решил, что граф передумал жить в поселке и вернулся обратно в город. Дом его так и остался нетронутым еще много лет. А вот темных слуг поубавилось в поселке. От этого Карл оказался убытке, но не совсем. О смерти графа Ричарда люди узнали от управляющего. Оказалось, что граф купил и таверну, и постоялый двор. Теперь же, когда Ричарда нет в живых, а дочь его исчезла куда-то, никто не предъявлял никаких прав на имущество. Радовался Карл, что вернул себе то, что по праву принадлежит ему, как он сам считал.

Генри, став лекарем, захотел найти лекарство, которое спасет его от зла, что живет в нем. Найти хоть какие-то знания и зацепки. Поначалу думал покинуть поселок, чтобы не подвергать никого опасности. Уильям переубедил. Странствуя, все равно будешь подвергать опасности кого-либо.

Парень продолжил жить, изучая самого себя. Не угасала надежда, что однажды наступит время, когда он найдет способ избавиться от темной сущности. Не дар это, а проклятье. Не должно оно жить в человеке.

 

Эпилог?

Профессор закончил свой рассказ. Ребята поблагодарили его, и засобирались домой, обсуждая услышанное. Николай Михайлович остановил их, попросил задержаться. Взгляд его был немного встревожен. Это заметила Маша. Они и спросила, что не так. Профессор рассказал:

— Дело в том, мои друзья, книга эта непростая. Есть в ней магия, которая никому не подвластна, даже тому, кто живет уже очень много лет и рассказывает истории. Книга решает, когда определенные события должны повториться.

Дима не поверил преподавателю и сразу вступил в диалог:

— Это как в кино. Мы станем героями какого-то фильма?

— Не стану утверждать точно, но примерно это звучит так. Отмечу, что не зря сегодня появилась Даша. Книга просит четырех человек для магического приключения. Конечно, не всякая история достойна быть пережитой снова и снова, а лишь та, что имеет значение в существовании мира.

— Погодите! — Ваня призвал всех быть более разумными, — вы считаете, что какая-то книга способна обладать магией?

Своего товарища хотел поддержать Дима, но не успел ничего сказать. Профессор опередил его.

— Мне казалось, что вы поверили в сказку.

— В сказку поверил, но это ведь не сказка. Вы говорите о реальности.

Все ждали ответа от Николая Михайловича, в связи с чем образовалась пауза.

— Вот это я попала в нужный день и в нужный час, — негромко проговорила Даша. Она хотела задать свой вопрос, но сестра оказалась быстрее.

— Это конечно звучит странно, но интересно. Я всегда мечтала поучаствовать в подобном, когда смотрела фентези. Но если мы сделаем что-то не так? Будем ли мы помнить, как нужно поступать? Кем мы будет там, в этой истории?

Профессор ответил постепенно на каждый вопрос.

— Ничего помнить из услышанного не будете. Вы станете теми, чья роль вам выпадет. Как поступить, это вам решать. Однако книга выбирает роли, соответствующие вашему реальному характеру, поведению. От вас зависит, как сложится эта история, и останется ли она такой, какой вы ее услышали.

Все четверо переглянулись. Еще минуту назад никто подумать не мог о такой развязке, сейчас все перевернулось с ног на голову.

— Значит, это обязательно? История должна остаться такой?

Николай Михайлович ответил отрицательно.

— Совершенно не обязательно, чтобы история оставалось в своем исходном состоянии. Правильней будет сказать, что у вас не получится узнать, какой она складывается. Ну, разве что после завершения.

— Можно ли отказаться? — спросил Ваня, — я не хочу, чтобы книга выбирала меня. У меня самоотвод. Мне нужно домой, меня ждут там.

— К сожалению, это невозможно. Вы уже здесь, значит так суждено.

— Что если кого-то убьют там, в этой истории? Вернемся ли мы в свое время? — поинтересовалась Даша.

На эти вопросы профессор не ответил. Добавил лишь, что за время своей жизни он не сталкивался с тем, чтобы именно эта история была пережита вновь. Это происходит впервые. Значит, ребятам выпала огромная честь побывать в другом мире, пережить историю, которая изменила все. Отметил, что в большинстве случаев истории остаются прежними или меняются незначительно, потому что книги выбирают тех, кто подходит для них.

— У меня есть вопрос, — Дима был настроен серьезно, — почему вы не сказали нам об этом вчера? Нарочно собрали нас здесь, чтобы мы поверили в какую-то магическую книгу. Нет, я не против отправиться в вымышленный мир, мне тоже интересно это, но не хочу слепо верить всему, что обещают. Обычно это заканчивает не хорошо.

Профессор находил ответы почти на все интересующие вопросы, но чем дальше, тем вопросы становились более сложными для него.

— Я мог сказать вам вчера, тогда вы не услышали бы историю, но все равно отправились в свое магическое путешествие. Хочу напомнить, именно вы обнаружили книгу среди остальных учебников. И смею вас уверить, я не оставлял ее там нарочно.

— Хорошо. Что нам нужно делать?

Профессор объяснил, как все произойдет. Этот обряд оказался не сложным, как многие другие. Он расположил книгу посередине стола. Дима, Маша, Даша, Ваня подошли ближе. Николай Михайлович открыл книгу на первой странице и попросил прикоснуться к ней. Вдруг зеленые страницы загорелись ярким светом, освещая комнату.

— Все будет хорошо. Поверьте, это не опасно. Вы вернетесь сюда.

Прошла секунда, как профессор успел договорить. Яркая вспышка ослепила всех. Ребята исчезли. В комнате остался только Николай Михайлович. Зеленый свет погас. Профессор закрыл книгу и глубоко вздохнул.

— Надеюсь, все получится.

Дверь кабинета открылась и внутрь вошла красивая женщина с рыжими волосами, убранными в нехитрую прическу. Одета она была в строгий темно-красный костюм.

— Как прошло?

— Тебе следует лучше стараться. Я уже не знал, где находить ответы. С каждым разом они задают все больше вопросов. Твое дело, чтобы они этого не делали.

— Ну, я старалась, как могла. Ты всегда выкрутишься, — женщина подошла к окну и одернула шторы, — здесь слишком темно.

За окном солнце уже опускалось за горизонт. Николай Михайлович повернулся и посмотрел на улицу.

— Здесь темно и там скоро тоже станет темно.

— Еще немного, и мне пора обратно.

Николай Михайлович обратил внимание на закат, затем перевел взгляд на стоявшую рядом женщину.

— Мы столько раз пытались изменить хоть что-то, но ничего не получалось. Иногда думаю, что наши старания бесполезны.

— Посмотрим, что будет в этот раз, — женщина пристально всмотрелась в лицо профессора, — никак не могу привыкнуть. Когда у тебя обновление? Через пять лет?

— Да.

— Ура, ты снова станешь молодым, — и более грустно добавила, — а я снова постарею на один месяц.

— Беатрис, мы найдем способ изменить то, что с тобой произошло. Мы снимем проклятье.

— Знаю, что найдем. Знаю, что снимем. Вот только это ты у нас бессмертный, а я не молодею. И без того уйму сил потратила, чтобы хоть как-то замедлить старение.

Женщиной была ведьма Беатрис, дочь колдуна Ричарда. Граф еще при жизни наложил на нее обязанность каждый день после заката возвращаться домой. Только местом этим был не простой дом, квартира или комната. Ведьма возвращалась в мир, где время течет иным образом. Каждая ночь длилась в десять раз дольше, чем обычно.

— Эх, если бы не Генри, жила бы я сейчас нормальной жизнью ведьмы. Ну, может, уже не жила бы. Дернул черт его сказать «живи так, как приказал отец», — женщина изменила голос, пародируя парня, — ладно хоть ты согласился помочь, — и она отвела глаза, посмотрев на улицу.

— Я помогаю не только тебе, а всему миру. В мои обязанности не входит помощь ведьмам.

— Да знаю я. Просто приятно думать, что сам летописец выполняет прихоть обычной ведьмы.

— Если мы сможем хоть что-то изменить в этой истории, то, возможно, мир изменится, и Генри не станет тем, в кого он превратился в итоге.

— А могла быть с ним, — протяжно проговорила Беатрис, — он ведь почти влюбился в меня. Если б не узнал, что я дочка колдуна, точно бы женился. Завели бы… хотя не завели бы деток. Забываюсь я иногда. Ладно, слишком много «если бы». Пора и честь знать. Увидимся завтра.

Закат догорал. Николай Михайлович смотрел, как последние лучи скрываются за облаками. Беатрис ожидала нужного момента. Она щелкнула пальцами и растворилась в воздухе. Профессор опять глубоко вздохнул.

— Что один навечно в клетке, что другая взаперти. Но различны две дороги одного пути.

Он убрал книгу в стол, посмотрел на часы, что висели на стене. Вспомнив о важном, достал из кармана телефон, нашел таймер и, установив двенадцать часов, запустил обратный отсчет. Только после этого профессор подошел к окну и задернул шторы обратно. Выходя из кабинета, Николай Михайлович щелкнул по выключателю и замкнул дверь на ключ. Оставалось дождаться утра.