© Андрей Величев, 2015

© Андрей Величев, дизайн обложки, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

 

Я никогда не верил предсказаниям. Хотя нет, вру. Я верил, но эта вера была своеобразной, моей собственной. Если мне говорили, что со мной должно случиться что-то хорошее, то я, конечно же, в это верил всем своим сознанием и душой. Если предсказания были негативными и предполагали грустные события, то улыбка на моем лице изо всех сил пыталась скрыть мои опасения по этому поводу. Именно так и было: я ждал хорошее, зная, что оно не сбудется, и пытался не верить в плохое, понимая, что оно произойдет.

Возможно, так у всех.

 

Глава 1. Знакомство

Пасмурное осеннее утро не добавляло хорошего настроения никому, мне в особенности. Сильный ветер, пытаясь разогнать тучи, что закрывали все небо, почти сбивал с ног людей. Мне не нужно было идти на учебу хотя бы потому, что на всех календарях, даже не всматриваясь в них, виднелось воскресение. Но, не обращая внимания на этот факт, я шел вперед по улице в направлении дома. Аккумулятор в телефоне разрядился, и я знал, что мама, сотню тысяч раз пытаясь мне дозвониться, ждала меня. От этого настроение стало еще хуже.

— Сейчас я зайду в квартиру и буду выслушивать одни и те же фразы, которыми мама встречает меня… в похожих ситуациях, — пробурчал я себе под нос, не оглядываясь на редких прохожих, идущих навстречу.

Мой путь не занял много времени, всего минут двадцать. Именно столько времени мне понадобилось, чтобы дойти от дома девушки, у которой я ночевал, до своего дома. Попытки вспомнить ее имя заняли большую часть пути. Тот факт, что память сопротивлялась, и я не вспомнил, как ее звали, снова отразилось на моем настроении.

— Только бы дождь не начался, — обратился я к небу, бросив взгляд ввысь.

Небо ответило мне редкими, но крупными каплями воды. Как только я открыл дверь подъезда, тяжелые свинцовые тучи выплеснули все, что копили долгое время, ну, минут двадцать точно.

— Повезло, — уже в полный голос произнес я и увидел, как навстречу по ступеням спускается моя соседка Даша.

Она видимо о чем-то задумалась, поэтому решила, что обращаюсь к ней.

— Что? — конечно же, спросила она, и я заметил наушники в ее ушах.

«Ничего», — собирался ответить, но сказал совсем другое.

— Если ты выйдешь на улицу, то тебя постигнет несчастье, — даже голос сделал каким-то грозным и страшным.

— Дурак что ли? — Даша покрутила пальцем у виска.

Девушка меня услышала. Видимо, она уменьшила громкость музыки в плеере, так как наушники оставались на прежнем месте.

Мне казалось, что я был прав, ведь на улице вовсю поливал дождь. Я просто должен был предостеречь девушку от него, но она меня не послушала. Даша открыла дверь. Каково было мое удивление, когда сквозь то небольшое пространство, на которое девушка открыла дверь (а она была стройной леди, поэтому ей не нужно было многого) я увидел почти ясное небо и если не летнюю, то яркую теплую осеннюю погоду.

— Мистика, — само собой вырвалось у меня. Я стоял с открытым ртом и смотрел вслед уходящей Даше.

— Точно дурак, — послышался ее голос за уже закрывающейся дверью.

Простояв несколько секунд в осознании того, что произошло, я снова двинулся вперед, поднимаясь по лестнице. Еще несколько шагов отделяли меня от дома, от мамы. Еще больше шагов, а тем более времени отделяли меня от моей комнаты и от кровати, но об этом уже и не думал вовсе.

Рука невольно потянулась к звонку, располагавшемуся рядом с дверью, но я словно очнулся от временного сна и вспомнил, что у меня есть ключ. Вовремя одернул руку и стал искать его в карманах. После непродолжительных поисков я узнал, что его нет там, мне пришлось все же нажать ту саму кнопку звонка. Ответ на вопрос, куда делся ключ, решил найти позже, а может быть, и вовсе не собирался искать.

Дверь открылась, и я увидел перед собой маму, сердитую и собиравшуюся как следует отругать меня. За что ругать? Это и стоило мне узнать через несколько секунд.

— Ты мог хотя бы позвонить! — грозным и строгим голосом практически прокричала она, — я ведь волнуюсь.

Ее волнение я видел. Мама изо всех сил старалась скрыть то, что она всю ночь не спала, ожидая моего возвращения. Уставшие глаза сразу же выдали ее. Она не знала, куда деть руки, то скрещивая их на груди, то опуская их, но ненадолго. Также было видно, как мама сдерживала радость от того, что я вернулся живой и невредимый.

— Я не мог, — и это все, что мне удалось ответить, глядя в ее глаза или, скорее, в область глаз.

— Почему? — голос мамы стал еще громче.

Я опустил голову и принялся рассматривать пол. Ответ был, но он звучал глупо, и я отдалял его. Со стороны это выглядело, словно маленький мальчик получил двойку в школе и не знает, как за нее оправдаться.

— Батарея разрядилась, — в этот момент мой голос принял немного виноватый оттенок и стал тише.

— А что, у твоих друзей нет телефонов? Прямо ни у кого, да? — голос мамы иногда дрожал, но продолжал быть строгим, насколько это было возможно.

Она не часто ругала меня, но ругала. Сейчас я уже и не припомню, когда это было в последний раз, если не считать этого раза, конечно.

— Не подумал об этом, — виноватость и раскаяние в моем голосе просто зашкаливали.

Я осознал, что все еще нахожусь на пороге квартиры, словно мама не впускала меня внутрь, пока не услышит достойное объяснение за мое поведение.

После недолгой паузы, а именно секунд тридцать, в течение которых мама пристально смотрела на меня и, наверное, пыталась отыскать ту самую виноватость и то самое раскаяние, она сдалась. Я все это время рассматривал узоры на полу, точнее, их отсутствие.

— Ладно, — вдруг сказала она и отошла в сторону, давая мне шанс пройти в квартиру.

Видно мама все-таки нашла то, что искала в моем поведении.

— Прости, пожалуйста, — все также негромко проговорил я, проходя мимо.

Мама ничего не ответила на это, а просто предложила пойти на кухню и что-нибудь поесть. Не стал отказываться от ее предложения, к тому же мой желудок хотел того же.

Я быстро сходил к себе в комнату и переоделся. Захватив с собой зарядку для телефона, вернулся на кухню, где мама уже накрыла на стол. Включив зарядное устройство, включил и сам телефон. Тут же стали звенеть оповещения о пропущенных звонках и сообщениях. Просмотрев некоторые из них, я сразу же понял, что мама звонила мне очень много и часто прошлой ночью, практически до самого утра.

Все время, которое я находился на кухне, диалога с мамой не происходило. Она просто сидела рядом, пока я ел.

— Спасибо, — типичная благодарность за завтрак, на что мама лишь кивнула. Скорее всего, она просто о чем-то задумалась. Я не стал отвлекать.

Забрав с собой телефон, отключив его перед этим от сети, я пошел в свою комнату, где меня ждала моя мягкая, удобная и, наверное, лучшая из всех, кровать. Снова поставил телефон на зарядку. С огромным удовольствием забрался на кровать и закрыл глаза. Я уже думал, что сон сейчас придет и мой разум погрузится в сказочные миры, где все так красиво и хорошо. Я ошибся. Хоть и не выспался ночью, мой организм не желал спать в это утро, к тому же утро заканчивалось, и приближался день.

Я упорно продолжал лежать с закрытыми глазами, желая таким образом приманить сон, но все было без толку. Сон не приходил.

— Ну, и ладно, — раздраженно произнес вполголоса и, открыв глаза, принялся смотреть в потолок, который был не таким красивым, как те миры во сне.

В такие моменты, а именно, когда не знаешь, чем себя занять, приходят различные мысли, иногда не очень хорошие, но иногда те, о которых стоит подумать. В тот миг пришла одна из таких.

— Может, моя жизнь — это не та жизнь, которая должна быть моей. Может, мне нужно исправиться, стать лучше, добрее, вести правильный здоровый образ жизни? — этот вопрос остался без ответа, впрочем, я знал, что он был обращен к самому себе.

Тишина в комнате и редкие негромкие звуки из-за стены не могли дать мне нужных ответов, поэтому пришлось искать их самому.

— Допустим, я стану другим. Перестать проводить полночи в каком-либо клубе, а оставшуюся часть ночи с малознакомыми девушками? Хорошо, постараюсь избавиться от этого, пусть не совсем, но если правильно подойти к решению данного вопроса, то можно найти массу свободного времени для того, чтобы… — и тут возник другой вопрос, для чего мне нужно больше свободного времени. Раньше я увлекался чем-то, а сейчас все это ушло в прошлое, — для чего?

Стали появляться различные предложения, чем можно было бы заняться, такие как научиться играть на каком-либо музыкальном инструменте, научиться рисовать или просто на просто перестать постоянно думать лишь о себе. Варианты, как появились, так и исчезли в пустоте.

Стало страшно.

— Что ждет меня дальше? — этот вопрос стал актуальным, — моя жизнь не интересна. Друзья, если можно их таковыми назвать, не интересуются тем, что нужно мне. Они думают, что я только тот человек, которого они видят в клубе или на занятиях в институте. Вот и все. Странно, но сейчас я уловил себя на мысли, а есть ли кто-то другой, есть ли другой я, который отличается от человека в клубе или человека на занятиях? Возможно, что нет. Я именно тот, кем видят меня окружающие. А они видят во мне плохого человека. Сколько хороших дел сделал за последнее время? Скольким людям помог? Сколько хороших слов сказал?

Как только попытался найти ответ на эти вопросы, раздался телефонный звонок. Я машинально посмотрел на часы, там было уже половина второго.

— Ого! — не ожидал, что время там быстро пробежит.

На экране телефона высветился незнакомый номер.

— Кто это? — снова риторический вопрос, — алло, — произнес я уже в трубку телефона.

— Привет, — послышался голос молодой девушки, и он показался мне знакомым.

— Привет, — немного с задержкой ответил я, давая себе шанс узнать этот голос.

— Я проснулась, а тебя нет рядом. Даже записки не оставил, куда ты пропал?

Тут я понял, кто это. Это та девушка, у которой ночевал сегодня, и от которой ушел утром, пока она спала. Не стал задаваться вопросом, откуда у нее номер моего телефона. Возможно, сам дал его ей, будучи нетрезвым.

— Прости, — это первое, что пришло в голову. Не помню, нравится ли девушкам, когда у них просят прощения или нет, но уже было поздно, слово не воробей, уже сказал. Она словно не услышала моих слов.

— Мы встретимся сегодня?

Мне этого не хотелось.

— Не знаю, — протяжно проговорил я, думая, как продолжится наш разговор, — у меня сегодня много дел.

— В воскресенье? — удивленно спросила она, подозревая, что я пытаюсь отвязаться от нее.

— Да, — тут нашелся очень хороший довод остаться дома, — меня мама не выпустит.

Через секунду в телефонной трубке раздался громкий смех. Я проглотил эту насмешку, так как сам дал повод посмеяться над собой.

— Ты шутишь?

— Нет, — ответил безо всякого настроения.

Пауза после моего «нет» была немного продолжительнее, чем после других слов. И тут девушка вытащила свой последний козырь.

— Просто я нашла сегодня ключ возле кровати, возможно, он твой. Ты не терял?

И эти слова прозвучали, как насмешка. Моя неосторожность и невнимательность послужили причиной того, что мне приходилось делать ненужные для меня дела, встречаться с той, кого я и в лицо не очень-то запомнил.

— Хорошо, — потер глаза свободной рукой, — когда мы встретимся?

Снова пауза.

— Ну, раз сегодня тебя не выпускает мама, то давай завтра.

— Давай завтра, — поспешил ответить, чтобы девушка не успела изменить свое решение, — прости мне пора. Я перезвоню.

— Буду ждать, — я уже практически не слышал последних ее слов, так как бросил телефон на стол.

Пять минут, чтобы прийти в согласие с собой, мне хватило.

— На чем я остановился? Ах, да, что хорошего я сделал в своей жизни? — сразу же вспомнился предыдущий разговор с малознакомой девушкой. Ответ напрашивался сам собой, — ничего.

Я даже не понял, что все время разговаривал с собой, произнося все вслух.

Кто я? Мое имя Кирилл. Это все, что нужно знать обо мне. Моя внешность ничего не скажет. Какого я роста, телосложения, какой цвет моих глаз — все это не важно. Имени вполне достаточно, чтобы обратиться и для того, чтобы запомнить человека.

Если вы вспоминаете внешность человека, когда слышите его имя, то вам стоит задуматься, правильно ли вы мыслите. Ведь судить человека нужно по поступкам, а значит, когда вам называют чье-то имя, у вас в голове должна появляться картина чего-то большего, чем просто человеческая фигура. Должен появиться мир, созданный этим человеком для вас. Пусть это будет всего лишь мгновение, которое вы смогли запомнить. Возможно, кто-то просто улыбнулся вам или сказал комплимент. Не важно. Он уже начал строить мир для вас. Даже те, кто делает что-то плохое в отношении вас, тоже создают мир, другой мир. И когда услышите их имена, то в сознании также появится картина, пусть и краски на ней будут мрачными.

Я уже начал рисовать картину для вас, строить свой мир, который вы будете видеть, услышав мое имя. Да, этот мир не идеален, даже совсем не идеален, но многое можно сломать и построить заново.

 

Глава 2. Гадалка

Прошла почти неделя с того воскресения. Суббота, и я собирался съездить на дачу, посмотреть все ли в порядке. Дело не хитрое. Когда мама заставляла меня совершать подобные поездки, я часто отказывался, ссылаясь на нехватку времени, но она всегда побеждала. Мне приходилось ехать. В этот же раз я вызвался сам. Не знаю, возможно, мне стало необходимым развеяться, отвлечься от привычного образа жизни, да и свежий воздух никогда не помешает.

Утро. Железнодорожный вокзал. Я купил билет и направился к выходу, ведущему на перрон. Вдруг на мой телефон пришло оповещение. Я достал его из кармана куртки и просмотрел.

— На вашем счету мало денег, — по-своему прочел сообщение оператора, — сам знаю.

Мне никогда не казался странным тот факт, что я говорю сам с собою вслух. Наоборот, излагая мысли таким образом, мне проще было понять себя.

Окинув взглядом помещение вокзала, не нашел терминала оплаты, что было немного странно. Не помнил, есть ли в поселке, где располагалась наша дача, подобные терминалы, поэтому не стал стоять на месте и отправился на поиски.

В лицо мне подул прохладный ветер, когда я вышел на улицу. Хотя слово «прохладный» это преувеличение, скорее, холодный ветер. Так будет правильнее. Посмотрев по сторонам, я задумался, где может быть хоть какой-нибудь терминал оплаты. «Возле магазина должен быть», — промелькнула мысль, которая и подтолкнула меня вперед. Быстрым шагом я направился к месту, где располагались различные киоски и магазины. Как и думал, зайдя в первый же магазин, я увидел долгожданный терминал. Быстро набрав номер и достав из кармана сто рублей, которые через несколько секунд съел купюроприемник, я вновь услышал, как на мой телефон пришло сообщение. Мне оставалось одно нажатие для того, чтобы деньги пришли на счет, но я решил посмотреть смс. Это снова было сообщение от оператора, в котором вновь было напоминание о пополнении счета.

— Как будто следят за мной, — возмутился шепотом, — подождать не могут пять минут.

После этих слов я, наконец-таки, нажал на то место монитора, где располагалось слово «Оплатить». Не убирал телефон в карман, держа его в руках. Знал, что придет еще одно сообщение. Оно не заставило себя ждать.

— А вот и денежки, — радостно и с улыбкой на лице произнес я.

Не знаю, как реагировали люди вокруг на мои реплики, но мне было все равно.

Кинув чек в мусорное ведро, стоявшее рядом, я вышел из магазина и направился к перрону. Оставалось дойти несколько метров, подняться по ступенькам и все, я на месте, но на моем пути встретилась цыганка.

— Милок, позолоти ручку. Всю правду расскажу: что было, что есть и что будет.

Я не успел открыть рта, как гадалка принялась околдовывать меня своими чарами.

— Вижу, хороший ты человек. Сердце у тебя доброе. Много плохого ты сделал в жизни, но это все мелочи.

Ее слова зацепили меня. В них не было ничего конкретного, и они подходили под любого человека, но почему-то мне захотелось поверить ей. Я достал из кармана пятьдесят рублей, но пока что не отдавал их. Глаза цыганки сразу же переключились на них, и она заговорила уже медленнее и тише.

— Если ты дашь мне немного денег, чтобы прокормить моих детей… — это она перегнула, так как чтобы прокормить ее детей, а их, я думал, как минимум двое, то мне нужно работать изо дня в день всю жизнь, — расскажу всю твою жизнь.

Я протянул ей те пятьдесят рублей, что были в руке.

— Этого хватит лишь на прошлое, — вдруг заявила гадалка.

Я уже полез в карман за еще одной купюрой, но вдруг что-то меня остановило. Понял, что меня просто разводят на деньги. «Нужно пошутить над ней», — полез в карман, но сделал вид, что не нашел ничего в нем.

— Прости, но у меня нет больше с собой денег, — это прозвучало так грустно, что я сам чуть не расплакался.

Конечно же, цыганка не поверила, но первый шаг был сделан. Она улыбнулась коротко и продолжила говорить.

— Ничего страшного, моя правда не зависит от денег. Я прошу лишь для того, чтобы прожить хоть еще один день, — и тут я снова чуть не расплакался. Мое лицо стало настолько грустным, что цыганка должна была сама отдать мне все деньги.

— Я принесу потом, — это значило что-то вроде «подожди еще лет так сто или двести».

— Хорошо, — согласилась гадалка, — дай мне свою руку.

Она протянула свою правую руку, и моя левая рука сама собой потянулась к ней. Как только она дотронулась до меня, цыганка замерла.

Я ждал, когда она начнет говорить одни и те же слова, которые говорит всем, кто попадается на ее уловки, но она молчала и продолжала смотреть на мою ладонь. Я испугался, но руки не одернул. Спросить что-либо тоже не решился. Так прошло минут пять, после чего я все же нарушил тишину.

— Что там? — спросил тихо, чтобы не испугать ее.

Цыганка протянула те самые пятьдесят рублей, которые взяла у меня несколько минут назад. Я зачем-то взял их, повторив свой вопрос.

— Что ты увидела?

Цыганка неожиданно дернулась.

— У тебя интересная жизнь, — загадочно произнесла она.

Я знал, что в моей жизни нет ничего интересного, но предположил, что она, может, показалась интересной для нее.

— Может быть, — ответил, делая вид, что ей виднее.

— Ты не знаешь, — эти слова меня насторожили, — можешь сколько угодно смеяться и шутить, но ты не знаешь себя.

— Может быть, — повторился я.

Цыганка продолжала смотреть на мою ладонь, проводя по ней кончиками своих пальцев. Ее прикосновения были такими мягкими и невесомыми, что мне казалось, их и не было вовсе.

— Настанет день, и ты узнаешь правду.

Я поторопился ее перебить и сделал это с долей сарказма.

— А разве твои слова не правда?

Она перевела свой взгляд на мое лицо и посмотрела прямо мне в глаза. Было видно, что она сдерживает себя, что хочет что-то сказать, что-то важное, но не может, как будто ей запретили. От взгляда цыганки мне стало дурно.

— Возьми, — я протянул ей пятьсот рублей.

Цыганка презрительно посмотрела на них.

— Нет.

Удивлению моему не было границ. Чтобы уличная гадалка не взяла денег, такого я еще не видел.

— Возьми, — я искал причину, чтобы уговорить ее взять их, — хотя бы потому, что ты не такая, как остальные. Ты не стала обирать меня до нитки, не обманула.

— Откуда ты знаешь? — еще одна неожиданность.

— Не знаю, но в последнее время мой разговор с кем-либо длится не более пяти минут. С тобой мы разговариваем уже около двадцати минут, — точного времени я не знал, — хотя бы поэтому. Просто спасибо за беседу.

Цыганка загадочно улыбнулась.

— Не возьму все равно, — она не стала искать причину, назвав ее тут же, — мне не пришлось лгать тебе, а за правду денег я не беру.

Ее слова окончательно сбили меня с толку. Даже голова немного закружилась, но я смог совладать с собой. Положив деньги обратно в карман, я смотрел на цыганку. Она высвободила мою ладонь, еще раз пройдя по ней всеми кончиками своих пальцев.

— Что дальше? — спросил я.

— Настанет день, узнаешь, — повторила свои же слова цыганка.

— Спасибо и… до свидания.

Я обернулся и пошагал туда, куда шел, а именно к перрону. Посмотрев на часы, посчитал, что до отправления поезда еще есть время, и я успею на него.

Зайдя в поезд, занял место возле окна. Мысли о словах цыганки не давали мне покоя.

— Что она имела в виду? — прошептал я и посмотрел по сторонам, — что она увидела?

В тот миг начал вспоминал свою встречу с гадалкой, которая произошла несколько минут назад. Стараясь обратить внимание на каждую мелочь, мой разум искал в словах и поведении гадалки что-то необычное, но все попытки были напрасны.

«Хватит!», — мысленно приказал я себе, но это не особо помогло. Рассуждать вслух не позволяло место. Люди вокруг отнеслись бы к этому занятию с презрением и подозрением, поэтому я стал говорить с собой, не произнося слов вслух.

«Она замерла, прикоснувшись к моей руке. Да, именно в этот миг, цыганка остолбенела. Значит ли это, что увиденное ею было страшным? Она не сказала ничего конкретного, только лишь намеки и образы. Это и есть странность. Обычно гадалки стараются на чем-то поймать человека, зацепиться за что-то такое, на что он отреагирует. Да, точно. Нужно вспомнить, что она говорила. У тебя интересная жизнь — и это все. Больше ни слова. Ах, да, еще она упоминала, что я не знаю ничего о себе. Может, цыганка имела в виду, что я не знаю своего происхождения? Может я приемный ребенок или же мой отец кто-то известный или совсем наоборот. Так, я ведь не знаю своего отца. Нужно поговорить об этом с мамой, если не забуду. Если гадалка имела в виду этот факт, то значит, ничего загадочного и непонятного нет. Все становится на свои места. Но это лишь предположение. Что если она говорила совершенно о другом? Тогда о чем же? „У тебя интересная жизнь“ — эти слова также звучат странно. Моя жизнь состоит в том, что я учусь, после учебы нахожусь дома, а потом полночи в каком-либо клубе. Нет, цыганка явно не об этом говорила. Так, нужно вспомнить… да, она упоминала что-то о том, что придет день, и откроется правда. Хорошо, какая именно правда я все равно не пойму, пока не узнаю. Значит, оставим это в покое. Остается только… ждать», — все это время смотрел в окно. Мое внимание мельком переключилось на часы. До отправления поезда оставалось две минуты, если мои часы показывали точное время.

— Нужно идти домой, — шепнул я, встал и пошел к выходу.

Двери поезда закрылись, я остался на перроне. Спустя две минуты состав исчез за зданием вокзала. На перроне никого не было, кроме меня. Одиночество подступило ко мне слишком близко, как мне показалось, но это были всего лишь мои предрассудки.

— А вдруг коснувшись, гадалка наложила какое-нибудь проклятие на меня или что-то вроде того? — задался вопросом, причем вслух. Хорошо, что рядом никого не было, — бред, — тут же ответил я, — нужно найти ее.

Наверно, это было единственным правильным решением, принятым мной за последние пару часов, а может, и за последние несколько дней. Вернувшись туда, где произошла встреча с цыганкой, я осмотрелся вокруг. Магазины и киоски не сдвинулись с места, людей практически не было, как и тогда, холодный ветер все также метался из стороны в сторону. Гадалки нигде не было.

— Где же она? — в полный голос спросил, желая, чтобы она услышала меня и подошла.

Поиски в магазинах ни к чему не привели, расспросы прохожих тоже. Я остановился.

— Может, это видение? — предположение казалось мне возможным, но я не согласился с ним.

Через полчаса я шел по тротуару в направлении дома. Открыв дверь своим ключом и пройдя в свою комнату, рухнул на кровать лицом вниз. Тут же забежала мама.

— Почему ты вернулся? Все хорошо?

Я приподнялся, чтобы ответить ей. Уставший от собственных мыслей, словно заболел.

— Я почувствовал себя плохо, голова закружилась. Давай завтра съезжу.

— Нет, сиди дома, я сама, — мама подошла ко мне и дотронулась рукой до моего лба. Убедившись, что температуры нет, она успокоилась, — тебе просто нужно выспаться, — более суровым голосом утвердила мама.

— Да, ты права.

Мама ушла, я остался один. Снова глядя в потолок, размышлял о встрече с цыганкой, но все эти мысли были не теми, неверными, неправильными. В итоге я понял, что моя жизнь — это не та жизнь, которой должен жить. Нужно исправиться, стать другим. И когда я подумал об этом, мысль пришла сама собой.

— А может, это и имела в виду цыганка? Может, я просто должен понять, что мой образ жизни убивает меня, и мне нужно начать жить по-другому, — разум взбодрился, — с завтрашнего дня так и сделаю — начну менять свою жизнь. Как говорится, мы кузнецы своего счастья, или что-то вроде того. Значит, мы сами создаем свою судьбу и свою жизнь.

Все эти мысли, так и остались всего лишь мыслями и словами в моей голове. Ничего я не стал менять. Новый день начался так же, как и обычно: проснулся, позавтракал и пошел на учебу. Все просто. Не зря говорят, утро вечера мудренее. Имеет ли место эта поговорка в моем случае, не знаю.

 

Глава 3. Везение

Я сорвал очередной лист календаря и бросил эту бумажку с числом 15 и словом ноябрь в мусорную корзину.

Утро выдалось несколько морозным и с учетом того, что ночью шел дождь, на улице все вокруг было покрыто тонким слоем льда. Я опоздал на нужный мне автобус и остался стоять на остановке. Проходящие мимо и приходящие на остановку люди то и дело поскальзывались на тротуарной дорожке. Никому не нравилась стоявшая погода. В общем, обычное утро. Ждать пришлось минут десять. За это время я успел пять раз посмотреть на часы, три раза проверить телефон, который не звонил еще в этот день. Также мое внимание несколько раз переключалось на стоявшую рядом девушку. Она пыталась согреть дыханием ладони, но это у нее не очень получалось. Одевшись в короткую юбку и легкую куртку, она явно не знала, что творилось на улице, перед тем как выйти из дома. Возможно, она опаздывала и надела то, что попалось под руку, пусть даже забыла, что на улице осень, но все равно мне показалось, что это не так и что она нарочно оделась легко. Зачем? Я не знал, да и не пытался предполагать. Несколько взглядов в ее сторону хватило, чтобы скоротать время. Этого было достаточно для меня.

Подошел автобус, открылись двери, и все люди, стоявшие на остановке, вошли внутрь. Даже та замерзшая девушка вошла в автобус.

«Может, она тоже опоздала на тот автобус, что и я?» — задался вопросом, — «может быть».

Мест свободных не было. Замерзшая девушка заняла последнее, рядом с мужчиной, отличавшимся густыми черными усами. Я расположился так, чтобы видеть ее. Было интересно, что с ней произойдет дальше. Никогда раньше не замечал такого за собой. Мне в принципе не нравилось наблюдать за людьми, мне было не важно, как они живут, чем занимаются и так далее. Я всегда смотрел на мир узко, замечая лишь то, что рядом со мной, тех людей, кто играет в моей жизни важную роль. Остальные были для меня лишь фоном, тенью от деревьев в лесу. Возможно, я описал это немного не так, как хотел, но примерно так оно и было. И эта девушка, имени которой не знал и даже не пытался узнать, была такой же тенью. Интерес к ней появился у меня из-за того, что она была маленькой. Возраста ее тоже не знал, она выглядела, как ребенок, но ее манеры и поведение выдавало в ней взрослую и уже самостоятельную девушку. У меня даже мелькнула мысль, что она уже замужем и имеет детей, но кольца на пальце я не заметил, да и предположение о детях отпало само собой, когда она разговаривала с мамой по телефону. В разговоре не прозвучало ничего, что могло бы указать на наличие ребенка.

Ничего сверхъестественного не произошло. Девушка вышла на одну остановку раньше меня. Я поехал дальше. Ее образ исчез среди других людей, таких же теней.

Уже после учебы я шел к автобусной остановке, чтобы вернуться домой. Шел один, что показалось мне странным. Всегда кто-либо из однокурсников или других знакомых шел в том же направлении, что и я. В тот раз никого не было. Слушая музыку и не особо смотря под ноги, переводил свой взгляд от одного встречного человека на другого. Чаще всего это были девушки, но это не важно. Важно другое, а именно то, что произошло дальше.

Мне нужно было перейти на другую сторону дороги. В толпе людей, которым нужно было сделать то же самое, я встал возле края проезжей части в ожидании зеленого сигнала светофора. Таймер отсчитывал в обратном порядке количество секунд, оставшихся до необходимого всем нам момента. И вот зеленый. Все практически одновременно сделали первый шаг. Пройдя полпути, я остановился. Толпа понесла бы меня дальше или затоптала на месте, но я шел с краю, поэтому, сделав шаг в сторону, избежал подобной участи. Мне на телефон пришло сообщение. Не знаю, почему, но решил прочесть его, словно оно настолько важное, что, не прочитав его, я потерял бы все на свете. Возможно, так и вышло.

Толпа людей пошла дальше. Я отвлекся на телефон, в наушниках играла музыка, поэтому не слышал недовольных возгласов тех, кому помешал спокойно идти. Быстрый взгляд на экран телефона дал понять, что это очередное сообщение от оператора о пополнении счета. Скорчив недовольную гримасу, я двинулся вперед, но как только сделал это, мой взгляд уловил приближавшийся справа легковой автомобиль. Я успел даже разглядеть, что водитель всеми силами пытается остановить его, возможно, он просто делал вид. Люди, идущие впереди меня, не заметили этого. Они шли дальше. Я мог бы крикнуть, предупредить их, что справа опасность, но у меня не вышло даже рта открыть. Точнее рот был открыт от того, что мне предстояло увидеть, как машина на приличной скорости врежется в толпу и как люди из этой толпы разлетятся в разные стороны. Мой мозг за долю секунды нарисовал подобную картину, создал модель всего того, что могло бы произойти. Он уже рисовал и то, что происходило после аварии. Как полицейские замеряли тормозной путь, как очевидцы помогали пострадавшим, как персонал скорой помощи грузил в машину тела погибших. Оставалось понять, где в этот момент находился я. На этом мой мозг остановился, и у него была весомая причина.

Спустя секунду, пока мой мозг занимался не тем, чем нужно, водитель мчащегося автомобиля принял совершенно верное решение. Конечно, тогда я так не думал, но решение действительно было правильным. Он вывернул руль влево, то есть туда, где людей не было, кроме меня. Я стоял один и ждал, когда машина собьет тех, кто впереди. Оказалось, что она летела на меня. Мысли, рисующие картину того, что должно было произойти, исчезли. Мозг не стал думать, что будет дальше. Он просто не успел. Машину развернуло слишком сильно. Она чуть не опрокинулась. Водитель в последний момент сумел справиться с управлением. Все остановилось: люди, успевшие перейти дорогу, смотрели с открытыми ртами на меня; водитель вцепился в руль, думая, что кого-то убил; я остолбенел, видя, как машина, марка и цвет которой мне даже не запомнились, остановилась передо мной в десяти сантиметрах. Увидев свое отражение в боковом стекле, я не мог пошевелиться, чтобы уйти, чтобы хотя бы сойти с места. Все это продолжалось несколько мгновений, может, секунд десять. После этого кто-то из толпы рванул ко мне, какой-то парень. Это последнее, что запомнил. После я отключился и упал на заледенелый асфальт.

Очнулся через пару часов. Открыв глаза и осмотревшись вокруг, понял, что в больнице.

— Где я? — на всякий случай спросил в надежде, что кто-нибудь ответит мне. И это произошло.

Ко мне подошла молоденькая медсестра. Она посмотрела на какой-то прибор, потом взяла шприц, набрала лекарство, по крайней мере, я так думал.

— Как вы себя чувствуете? — ее голос был мягким и тихим, словно она боялась испугать меня своим вопросом.

— Не знаю, — мой ответ ей не понравился, она перевела взгляд со шприца на меня.

— А кто будет знать? — мой мозг стал возвращаться ко мне, потому что я тут же подумал, кому, как не ей или же доктору, знать, что со мной и какое мое состояние, но сдержался.

— Сейчас уже лучше, — я попытался приподняться, но у меня это плохо получилось. Медсестра помогла мне, практически вплотную прислонившись ко мне своим телом. Девушка была небольшого роста и хрупкого телосложения, поэтому чтобы помочь мне, ей пришлось прижаться ко мне, помогая лечь удобнее. Вышло так, что при попытке подтащить меня повыше, чтобы моя голова приняла более или менее вертикальное положение, ее руки соскользнули. Грудь, размер которой не очень-то соответствовал хрупкому телосложению девушки, прошлась по моему лицу. Хоть халат медсестры и преградил живой телесный контакт, все равно было приятно. Девушка быстро отскочила в сторону, ее лицо приняло розоватый оттенок от смущения, которое сделало ее еще красивее.

Я не знал эту девушку, но образ был знаком. В тот миг меньше всего мне хотелось вспоминать, где мог видеть ее. Одно мог утвердить точно, с ее грудью мое лицо никогда не встречалось до той минуты. Кстати, я постарался не улыбаться, чтобы еще больше не вгонять в краску девушку. Она сразу же забыла о шприце с лекарством.

— Я сейчас приду, подождите минутку, — строгим голосом сказала она и вышла из палаты.

Прошло, наверное, около минуты, как медсестра вернулась. Настроение приподнялось, смог разглядеть ее красоту. Вновь подойдя ко мне, она взяла шприц и ввела его содержимое в трубку капельницы.

— Что это? — мне нужно было поговорить хоть с кем-то, а кроме девушки я никого не видел после пробуждения.

— Лекарство, — коротко ответила она и замолчала.

Моя надежда, что она станет объяснять мне действие препарата и его эффективность, умерла тут же. Но я не сдавался.

— Вы очень красивы, — я перешел в наступление, — почему я вас не видел раньше?

Вопрос был глупым, но мне не пришло в голову что-то более умное. Медсестра оказалась не из робкого десятка.

— Возможно, потому что вы не падали в обморок из-за нервного перенапряжения, — она улыбнулась, — или потому, что у вас все в порядке с головой.

Я задумался, где нахожусь: в простой больнице или же в психиатрической лечебнице. Девушка производила какие-то действия с капельницей, после того, как ввела лекарство. Она положила шприц на поднос, лежавший на тумбочке. Я взял ее за руку. От неожиданности девушка одернула ее. В моих глазах что-то мелькнуло. Что-то похожее на видение, но тут же исчезло.

— А вот этого не нужно, — пригрозила она.

— У вас есть парень? — просто задал вопрос.

— Не ваше дело, — выдавила из себя медсестра после непродолжительной паузы и неглубокого вдоха, что означало, она одинока, — вы пациент, я доктор. Вот и все.

Что она хотела этим сказать, я понял. Скорее всего, я просто сделал неверный шаг, поторопился и все испортил. А девушка была красивой. Она ушла через пару минут, а я вновь остался один наедине с больничной палатой. То лекарство, которое она мне ввела, было усыпляющим или расслабляющим. Быстро уснул. Это значило, что пробуду в больнице еще и всю ночь. Где мама, не знал. Почему она не пришла ко мне, когда я очнулся, тоже не имел понятия. Строить предположения и догадки о ее занятости или о том, что доктор успокоил ее тем, что я хорошо чувствую себя, бессмысленно, не было желания, да и времени тоже. Я отключался, но это происходило по-другому, не так, как обычно. Лекарство так расслабило мое тело, что действовало, как наркотик. Успел подумать о том, как бы здорово было чаще падать в обморок из-за нервного перенапряжения.

 

Глава 4. Первое видение

Не знаю, то ли действие препарата закончилось, то ли наоборот усилилось, но я проснулся посреди ночи. В комнате горел тусклый свет. Заметил, что никаких трубок и проводов ко мне не присоединено. Значит, пошел на поправку, и медсестра с большой грудью их отсоединила. Не прошло и пары минут, как в палате появился доктор.

— Доброй ночи, — поприветствовал гостя, но тот промолчал.

Я не удивился, списав такое поведение на его задумчивость и нежелание отвлекаться от поставленной задачи. Доктор подошел ко мне, но не прикасался. Он просто посмотрел, что-то взял с тумбочки и ушел.

— Странный какой-то, — произнес эти слова шепотом, боясь, что доктор услышит их, но он не вернулся.

Не успел я проводить взглядом своего первого гостя, как в палате появился второй, точнее будет сказать вторая. Ее появлению я был рад, но как она появилась и откуда, меня насторожило. Да что там насторожило, испугался так, что снова онемел и не мог пошевелиться. Моей второй гостьей оказалась цыганка с вокзала. Она подошла ближе, когда доктор закрыл дверь.

— Не бойся, — прошептала она, — я не причиню тебе вреда.

Ее слова подействовали на меня успокаивающе, я смог расслабиться и произнести несколько слов.

— Что со мной происходит? — и это вместо того, чтобы спросить, откуда она появилась и зачем.

Гадалка улыбнулась и промолчала, как будто ожидала такого вопроса, но заданного по-другому.

— Что со мной происходит? — повторил я, не желая менять сути вопроса.

Она присела рядом со мной и взяла за руку. Ее прикосновение было таким же, как и тогда на вокзале, мягким и нежным, только в этот раз оно было и с долей прохлады.

— Ты меняешься, становишься тем, кем должен быть, — ровно и без запинок ответила цыганка, словно репетировала всю ночь или день.

— Кем я должен быть? — мое любопытство было оправдано.

— Тем, кем должен быть, — ответила цыганка в точности, как несколько секунд назад, даже глаз прищурила и провела пальцами по моей ладони так же.

Я нахмурился и моргнул от того, что в комнате немного усилилась яркость света. Когда открыл глаза, никого не было. Не помогло и то, что осмотрел все участки палаты, заглянув и под кровать. Цыганка пропала, как и появилась, неожиданно.

— Бред, — снова закрыв глаза, мой разум стал рисовать картину дня встречи с цыганкой. Вдруг услышал шорох.

В который раз, открыв глаза, я увидел перед собой медсестру, да, ту самую медсестру с большой грудью, имени которой не знал. Узнав ее лицо, не сразу смог принять, что это действительно она, так как одета девушка была в короткую юбку и легкую куртку. Она стояла посреди палаты и смотрела на меня.

— Это ты, — сопоставив все факты и элементы, я понял, что девушка с автобусной остановки и медсестра — один и тот же человек.

Девушка молчала. Мне надоело пребывать в тишине, хотелось, чтобы она со мной поговорила.

— Почему ты молчишь? Скажи что-нибудь, — приказал ей, но все без толку.

На мгновение мне показалось, что девушка снова одета в медицинский халат белого цвета, но лишь на мгновение. Она сделала шаг вперед, которому я сильно обрадовался, решив, что не сошел с ума и что эта девушка не видение.

Я до сих пор не мог шевелиться, поэтому не пытался встать с кровати, чтобы подойти к медсестре. Мои действия ограничивались только речью, которая была несвязной.

— Эй, — не зная имени, обратился к ней именно так, — как тебя зовут?

После этого вопроса я зачем-то посмотрел вниз, на ноги девушки и увидел, как по ним течет что-то красное, похожее на кровь.

— У тебя кровь, — испугавшись, смог указать пальцем вниз. Девушке было все равно.

Через минуту вся коротенькая юбка девушка приобрела темно-красный цвет, набрав в себя крови.

— Тебе нужна помощь, — я видел, как взгляд девушки тускнеет, она вот-вот могла упасть в обморок, и тогда должна будет занять мое место.

Мои слова улетали в пустоту, и я, наконец-то, это осознал.

Просто наблюдая за тем, как молодая хрупкая девушка стоит посреди комнаты и истекает кровью, впервые почувствовал свою беспомощность. Что-то останавливало меня, когда думал позвать на помощь. Спустя несколько минут девушка упала на пол. Она лежала в луже собственной крови. Вышло так, что ее взгляд остановился на мне, и когда она умерла, глаза продолжали смотреть на меня. По моим щекам покатились слезы. Впервые увидев, как умирает человек, мне стало страшно, что когда-то такое может случиться со мной. Так, когда никто не поможет, а просто будет смотреть и ждать конца.

Я протянул руку, чтобы стереть слезы с лица, как вдруг меня осенило.

— Я могу двигаться, — и мне показалось, что я плакал от счастья, обретя способность двигаться.

Скинув с себя одеяло, хотел было рвануть к телу медсестры, чтобы, возможно, успеть помочь, но каково было мое удивление, когда я обнаружил, что на полу никого не было. Он был абсолютно чист: ни тела, ни лужи крови, ни даже каких-либо следов. Одним словом — ничего.

— Что это? — я передумал вылезать из-под одеяла и накрылся им снова. Стало еще страшней, — это сон, всего лишь сон.

Я убеждал себя в неправдоподобности происходящего. Появление всех этих людей было ненастоящим, и тем более смерть медсестры. В попытках не верить всему этому я уснул. Мой мозг вымотался и не смог сопротивляться.

Проснулся от того, что в мою палату вошел доктор. Подозрение, что это снова видение, тут же появилось в моей голове.

— Как вы себя чувствуете? — доктор задал этот вопрос с очень позитивным настроем, что у меня у самого настроение приподнялось.

Мысли о докторе-призраке исчезли.

— Неплохо, надеюсь, — ответ был с настороженностью.

Я ожидал, что доктор мне скажет еще более хорошие новости.

— Это хорошо, — протянул он, задумчиво читая что-то в медицинской карте.

— Доктор, а когда меня выпишут?

Мой вопрос остался без ответа, так как в палату вошла медсестра. Это была не та хрупкая девушка, а полная противоположность ей. Мне даже показалось, что она нарочно занимается каким-либо видом спорта, чтобы казаться сильной. Она не пожелала доброго утра, а незамедлительно обратилась к доктору.

— Вы уже знаете? — голос был ровным, но в нем чувствовалась капля грусти.

— Знаю о чем? — все с тем же позитивом ответил вопросом доктор, продолжая изучать историю моей болезни.

— Сегодня ночью… — я уже знал, что она скажет дальше, практически был уверен, — умерла Света.

Улыбка пропала с лица доктора. Он помрачнел и побелел одновременно.

— Как? — смог вымолвить он.

Медсестра, одарив меня косым взглядом, повернулась боком ко мне и лицом к доктору, тем самым заслоняя его наполовину от моего взгляда. Я не мог видеть их лиц, чтобы попытаться прочесть слова по губам, так как говорили они шепотом.

— Она истекла кровью, — услышал я и тоже побелел.

Все сошлось. Медсестра Света, та самая хрупкая девушка с большой грудью, которая помогала мне вчера, которая привиделась мне ночью, мертва. Виноват ли в ее смерти я, я не знал и не мог знать. Все предположения, что ночью мог что-то сделать плохое, мой разум отбрасывал. Все то, что произошло со мной в этой палате, решил оставить втайне ото всех, от докторов в особенности.

Доктор положил медицинскую карту на тумбочку рядом со мной.

— Простите, мне нужно ненадолго отлучиться. Я скоро вернусь, — доктор пытался быть все еще позитивным, но это выходило у него все хуже и хуже. Из палаты он вышел с мрачным лицом. Медсестра вышла вслед за ним.

«Мое видение как-то связано со смертью этой девушки. Но как? Я просто стал свидетелем или же как-то причастен к ее гибели? Гадалка… она сказала, что я становлюсь другим, тем, кем должен быть. Значит, я должен видеть смерть людей. Бред какой-то. Все эти видения и совпадения. Возможно, вчера просто слишком заострил свое внимание на девушке Свете, но как тогда объяснить тот факт, что я видел, как она истекает кровью. Это загадка. Гадалка могла бы дать мне ответ на все мои вопросы, но ее нет», — я не думал о том, что мне нужно отыскать цыганку с вокзала, не думал, что виновен в смерти медсестры, но меня беспокоил факт, что я видел ее смерть. Это могло значить все, что угодно. Хотел думать, что просто могу видеть смерти людей, которые должны умереть. Как это устроено, не имело значения. Мне было не интересно.

— Поскорей бы вернуться домой, — это единственная мысль, которая беспокоила меня в то утро.

Чтобы выяснить, могу ли я отправиться домой, мне пришлось встать с больничной койки, что получилось довольно легко, и пойти на поиски доктора. По пути увидел, как несколько девушек устраивали место, где должна будет стоять фотография медсестры Светы с траурной лентой. Они ставили цветы. Одна девушка держала саму фотографию. Она прижимала ее к своей груди. На миг высвободив из объятий фотографию, я увидел портрет Светы, улыбающейся красивой девушки.

— Жаль, — шепнул себе и пошел дальше.

Сделав несколько шагов дальше по коридору, я встретил доктора, который заходил ко мне.

— Что вы здесь делаете? — спросил он громко, — вы должны лежать!

— Доктор, — обратился я более тихим голосом, чем он, — когда мне можно будет пойти домой?

Доктор улыбнулся. Мне показалось, что он сейчас разрешит это сделать, но ответ был иным.

— Вечером я отпущу вас.

— Вечером? — удивился, что пациентов могут выписывать и вечером.

— Да, вечером, может к концу рабочего дня, — уточнил он, — а сейчас вам нужно вернуться. Я пришлю медсестру, чтобы она сделал вам пару уколов, и вы сможете поспать.

— Я сплю уже почти сутки.

— Сейчас сон вам не повредит. Насколько я знаю, вы ведете далеко не здоровый образ жизни, — и тут я вспомнил о маме, но спросить, откуда он знает о моем образе жизни, не решился.

Кивнув в знак согласия, я развернулся и пошел обратно в палату, туда, где провел последние сутки. Проходя по коридору, вновь увидел фотографию Светы. Место для ее фотографии уже было обустроено: поставлена сама фотография и рядом цветы. Цветов было так много, что я подумал, будто люди знали заранее о случившемся. На самом деле рядом с больницей располагался цветочный магазин. Это я узнал позже. Вернулся к себе в палату и снова лег. Через минуту вошла медсестра, та самая, спортивная девушка. Она быстро взяла шприц, набрала в него лекарство и сделала укол.

— Совсем не больно, — неожиданно для себя произнес я, наверно, потому, что девушка была сильной, а укол сделала так легко, что не почувствовал.

Она улыбнулась, положила использованный шприц на поднос, где была уже использованная ампула, взяла его и быстро вышла из палаты.

— Хорошая разговорчивая девушка, — вывел итог я, как только дверь закрылась.

Через несколько минут снова, как и прошлым вечером стал погружаться в сон. Мое тело расслабилось, и лекарство снова начало действовать.

Вечером, как и обещал доктор, меня выписали. Я вновь прошел по коридору мимо фотографии Светы. В тот момент видел ее в последний раз. Для меня она навсегда осталась медсестрой с большой грудью, хотя иногда я вспоминал о ней, как о замершей девушке с автобусной остановки.

Придя домой и поговорив с мамой, которая объяснила свое отсутствие в больнице тем, что доктор приказал ей быть дома и не навещать меня. Так было нужно, чтобы выяснить истинные причины моего нервного перенапряжения. Оказалось, что доктор считал ту ситуацию с аварией не главной причиной моего попадания в больницу, а только лишь последней каплей. Возможно, он и прав.

Было уже поздно. Я лег на свою мягкую кровать.

— Снова спать, — улыбнулся и закрыл глаза.

Все мои догадки и предположения о том, что со мной произошло в больнице, я оставил там, в больнице. Дома решил не думать об этом, хотя мысли все равно переплетались, запутывались и приводили меня в ту самую ночь.

На следующее утро, чтобы не думать обо всем случившемся, отвлекся прогулкой по парку. Позавтракав, я собрался и вышел на улицу. Был легкий мороз, но из-за отсутствия ветра он практически не ощущался. Я шел в неизвестность, да, мой путь лежал в парк, но что мне там делать, не знал. Проходя по асфальтированной дорожке, обращал внимание на скамейки, которые все были заняты.

«Сегодня воскресенье что ли?», — задумался я и вспомнил, что утром видел на календаре субботу. Смутило большое количество людей. Вообще я должен был быть в институте, но мама разрешила мне не ходить в этот день, пока полностью не пришел в себя.

Наконец, увидел почти свободную скамейку. Почему почти? Потому что на ней сидел лишь один человек — девушка. Она что-то читала, держа в руках книжку, обычную книжку, а не планшет или что-то вроде того. К ней я и подсел. Разговор заводить не стал, просто сидел и смотрел куда-то вдаль, желая показаться умным и серьезным.

Девушка повернула голову в мою сторону, чтобы узнать, кто с ней рядом.

— Привет, — сказала она уверенно.

Я повернулся к ней медленно, опасаясь, что она одна из тех девушек, с которыми проводил ночь и после расставался.

— Привет, — настороженность возрастала.

— Почему ты не на учебе? — этот вопрос снял с моих плеч груз. Девушка знала меня по учебе в институте.

— Заболел, — отговорился, но не убедительно.

— Я тоже, — поддержала она.

Девушка заметила, что я не узнал ее, и поспешила исправить это.

— Я — Маша. Мы учимся на одном курсе, я в параллельной группе.

Я улыбнулся и сделал вид, что знал это.

— Да, а я Кирилл, — Маша протянула руку, чтобы таким образом подтвердить знакомство. В тот миг по моему телу пробежала дрожь. Последний раз, когда я прикасался к руке девушки, она умерла. Увидев, что Маша была в перчатках, успокоился. Она не сняла перчаток, мы пожали руки. Ничего не произошло. Никаких видений, странных образов и галлюцинаций. Все прошло спокойно. Из-за этого, а может, просто потому, что мне хотелось поговорить с кем-то, я нашел в Маше родственного человека, с которым можно говорить обо всем.

— Ты не похож на себя, — заявила Маша, словно знала, какой я, лучше меня самого.

— Знаешь, — начал я с серьезным видом, — в последнее время со мной много чего произошло, поэтому стараюсь пересмотреть взгляды на жизнь, — на самом деле ничего я не старался, просто так я мог заинтересовать Машу.

— Что случилось с тобой? — она даже подвинулась ближе ко мне, чтобы услышать мою душераздирающую историю, которую мне нужно было придумать.

Придумывать ничего не стал, просто рассказал ей то, что на самом деле случилось со мной в последние дни.

— Меня сбила машина…

— Какой ужас! — перебила она мою речь, прикрывая свое лицо руками. Я поспешил исправиться.

— Не совсем сбила. Машина остановилась в десяти сантиметрах от меня. После того, как очнулся в больнице, доктор сказал мне, что я испытал сильный стресс, нервное перенапряжение. Это как-то могло сказаться на моем поведении. Вот так и сказалось, — я развел руками, показывая, что стал другим.

Маша погрустнела. Не знаю, хотелось ли ей услышать такую историю, или она думала, что с таким, как я ничего не может произойти, так как я ни о чем не думал.

— С каждый из нас случается что-то, что меняет нас навсегда, — она заявила это с такой интонацией, что я понял, у нее в жизни тоже произошло что-то необычное.

— Расскажи, что случилось с тобой, — посоветовал девушке, и она после недолгой борьбы с собой начала рассказ.

Книжка в ее руках закрылась, перед этим сделав закладку, чтобы не потерять нужную страницу.

— Несколько лет назад, — и тут понял, что история может затянуться, — я увидела, как умер маленький мальчик, — я почувствовал, как ее сердце забилось в несколько раз быстрее, а может, это мое сердце стало биться чаще, — он просто бежал… такой радостный и счастливый… бежал к своим родителям, — Маша отвернулась на миг, чтобы сдержать появившиеся слезы.

— Не волнуйся, — я обнял девушку, чтобы успокоить, но не знал, что говорить дальше. Она продолжила.

— Он бежал и споткнулся обо что-то. Наверное, о какую-то неровность или о камень, я не видела. Мальчик упал и головой ударился о землю. Потом я узнала, что на том месте, о которое он ударился, лежал камень, небольшой, но его хватило, чтобы убить маленького мальчика, — она сделала паузу, подводя ей черту, — после я уже не могла воспринимать маленьких детей, как раньше. Я изменилась.

— У тебя история печальнее моей, — это все, что смог сказать в ответ на откровения Маши.

Побеседовав еще немного о различных фактах из жизни, преимущественно из жизни Маши, мы пошли домой. О себе я не любил рассказывать, да и не было ничего в моей жизни такого, о чем можно было говорить с такой девушкой. Я проводил ее до дома, после чего мы попрощались. Она исчезла за дверью подъезда, а я, простояв минуты две перед этой закрытой дверью, развернулся и побрел к себе.

Это был чуть ли не первый раз, а может, и первый, когда я не поднимался к девушке в квартиру после того, как проводил ее до дома. Уже отвык от этого. Маша показалась мне другой, не такой, какие были в ночных клубах. Показалась? Скорее всего, она и была другой.

Дома я поужинал вместе с мамой, которая всегда готовила очень хорошо. Мы поговорили о прошедшем дне. Я рассказал ей о Маше, и она обрадовалась моему рассказу. Мы часто разговаривали с мамой, но все наши разговоры не были такими откровенными и настоящими, каким получился этот. Я всегда говорил лишь об учебе и о том, что мне нужно куда-то идти, не говоря толком для чего именно. Ей не нужно было знать, чем занимаюсь в свободное время, иначе я был бы заперт дома в своей комнате, чего мне не хотелось совсем. А то, что сказал маме о Маше, это было сделано для того, чтобы она успокоилась и смогла думать, что я простой парень, такой же, как все. В этом я стал сомневаться. Таким, как все я уже не мог быть после встречи с цыганкой. Как сказала Маша, в жизни каждого случается такое, что меняет навсегда. Встреча с гадалкой стала для меня таким событием.

После ужина, как и обычно, пошел к себе в комнату, где меня ждала мягкая и уютная кровать. Я прилег. Потолок в комнате изучен уже до мельчайших подробностей, поэтому закрыл глаза и вспоминал свое детство. На лице иногда появлялась улыбка, но иногда я хмурился, вспоминая, что случались и нехорошие события.

 

Глава 5. Все просто и ничего не ясно

Избавиться от всех этих непонятных мыслей о том, что гадалка сделала со мной что-то неизвестное, я не мог. Каждый раз перед сном задумывался о своей проблеме. Больше не видел никаких призраков, миражи не посещали меня, но страх пережить это снова приближал и направлял мой разум к этим мыслям. Всячески пытаясь отвлечься, снова стал ходить в клубы, веселился с друзьями. Я забывал обо всем, когда был пьян. В алкоголе нашел утешение, и даже какой-то смысл. Он помогал мне отодвинуть на второй и даже на последний план все то, что тяготило меня. Позже я понял, что это не так, и что алкоголь только все усложнял.

Приближался мой день рождения, первого декабря. Я знал, что нужно будет устроить самую незабываемую вечеринку, поэтому заранее копил нужную сумму денег. День рождения мог окончательно расставить все точки над «и», а именно: или я живу своей обычной жизнью, или же начинаю искать цыганку, чтобы во всем разобраться.

Спустя несколько дней, точнее первого декабря, я сидел дома, собираясь отправиться на свой же праздник. Все было готово: друзья оповещены, места в одном из клубов заказаны. Осталось появиться только виновнику торжества, то есть мне. Добираться до клуба недолго, всего-то полчаса. Я не стал терять времени и поехал пораньше.

Мне исполнился двадцать один год. Если бы я жил в другой стране, то только сейчас мне можно было бы впервые выпить и закурить, но я там не живу. У нас в России совершеннолетие наступает в восемнадцать, а значит, у нас есть три года преимущества перед другими странами, хотя на самом деле не знаю, у кого и перед кем есть это самое преимущество.

Весь путь до клуба я молчал. Телефон не звонил. Никто из людей вокруг ничего не спрашивал. Все шло так, как и хотел. На вечеринке меня ждала девушка, видеть которую хотел больше всех остальных. Я познакомился с ней недавно, буквально за пару дней до своего дня рождения. Ее имя Лена. Она простая клубная тусовщица, совсем не похожа на тех девушек, которые читают книжки и вообще учатся в институтах. Ее цель — заполучить богатого парня. Именно таким я и предстал перед ней, когда познакомился. Моей целью в тот момент было затащить ее в постель на одну ночь — ночь моего праздника, когда мне все дозволено.

Прибыв в клуб, зашел, не привлекая к себе внимания, но зная, что друзья уже готовят мне какой-то сюрприз. Так и было. Клуб уже веселился. Огромное количество полупьяных людей были разбросаны по всем уголкам помещения. На фоне всего этого выделялось лишь одно место, заказанное мной. Диваны и столики, предназначенные для меня и моих друзей, пустовали.

«Возможно, они еще не пришли», — утешил себя, но лишь на мгновение, после этой мысли мои глаза забегали по всему клубу в поисках хотя бы одного знакомого лица. Мне стало страшно, что мой день рождения, день, когда я должен определить, как жить дальше, станет худшим в жизни.

Этого не произошло. Как только я подошел к дивану и присел по центру, откуда-то из толпы или из укрытий выбежали мои друзья. Они стали поздравлять, обнимать и целовать, дарить подарки. Все это продолжалось несколько минут, после чего мы сели, наполнили бокалы, и мой друг Дима сказал тост.

— Я знаю Кирилла Александровича с детства, — он сказал так официально, что я выпрямил спину и стал держаться по-особенному, — мы многое с ним повидали. Не буду говорить, что именно, так как здесь присутствуют дамы, — он засмеялся и из-за этого сбился с мысли, — двадцать один — это возраст, когда еще ничего не ясно и в то же время, все просто. Перед тобой открыт весь мир. Пусть этот день станет той точкой, после которой ты начнешь движение в правильном направлении, — он приподнял бокал и добавил немного тише, — а не в этих клубах, где мы можешь загнуться нахрен.

Все засмеялись. Я поблагодарил за поздравление и пожелание, обнял своего друга.

Через пару часов, когда все уже сказали свои слова, когда все поздравили меня, я решил сказать свою речь. Изрядно подвыпившие друзья слушали меня очень внимательно.

— Друзья, — начал я, — спасибо вам всем, что пришли сегодня. Признаюсь, когда не увидел вас здесь в самом начале праздника, очень испугался, — все снова рассмеялись, и я тоже улыбнулся, — спасибо за поздравления. Очень приятно слышать такие слова от вас, тех, кто дорог мне, — всего приглашено около двадцати человек, но пришло немного меньше, возможно, человек пятнадцать, — сегодня, как вы и говорили, мне двадцать один. Да, возраст уже преклонный, — я снова улыбнулся, раздался смех вокруг, — смешно, но он действительно значительный… для меня.

После этого наступила пауза. Все застыли в ожидании какого-то продолжения, словно я должен был сказать что-то эпичное.

— Не смотрите на меня так, я просто шучу, — раздался хохот, все снова стали пить. Я поддался течению и тоже налил себе чего-то крепкого. Будучи нетрезвым, не помнил, что мы заказывали и что пили.

На самом деле видя изумленные лица друзей, которые не понимали, к чему веду, я просто не стал продолжать ту речь, которую запланировал, оборвав ее где-то посередине. В идеале, я должен был сказать, что принял решение закончить все эти походы в клубы и вообще исключить ночной образ жизни. Что-то вроде этого. Друзья бы не поняли меня. Праздник перестал бы быть праздником. Поэтому я сказал, что сказал, и торжество продолжилось.

После того, как всем надоела шумная обстановка клуба, мы всей компанией вышли на улицу, где было первое декабря, а точнее уже второе. Но природа словно знала, что мы выйдем гулять и подарила нам свое тепло.

Первые минут двадцать мы шли все вместе, потом несколько человек отделились от общей массы, через полчаса еще кто-то ушел в сторону. Спустя час, как мы вышли из клуба, нас осталось трое: я, мой друг детства Дима и девушка Лена.

— С днем рождения, друг, — в который раз поздравил меня Дима, — мне пора.

Он посмотрел на часы, которых у него не было. О чем-то задумался и повторил.

— Точно пора.

Видимо, он понял, что смотрит на воображаемые часы, а значит, степень его опьянения достигла высокого уровня.

— Доберешься сам? — на всякий случай спросил я, зная, что мне ответит друг.

Дима ничего не ответил, просто кивнув головой. Через пару минут он исчез в темноте переулка. Мы с Леной пошли дальше. Я не знал, где она живет, и куда мы вообще идем. Мы просто двигались вперед. Я оказался самым трезвым среди всех, а среди нас с Леной тем более, поэтому и задумался над тем, куда нам идти. Мы остановились.

— Почему стоим? — спросила она нетрезвым голосом, как будто играя на публику.

— Где ты живешь? — поинтересовался я с целью проводить девушку до дома.

— Там, — Лена указала вперед, куда мы и шли.

— А точный адрес?

— Туда и за магазином налево, там второй дом, третий этаж, квартира номер двадцать четыре.

Как оказалось, мы шли в верном направлении, к дому Лены. Уже через несколько минут мы стояли у подъезда ее дома. Мне перехотелось оставаться с ней на всю ночь. Она была сильно пьяна, а пользоваться таким моментом именно в этот свой день рождения я не хотел.

— Я знаю, что ты меня бросишь, — неожиданно сказала Лена, — все вы парня одинаковы.

Ее слова стали неожиданностью для меня. Лена непонятно зачем завела такой разговор. А я то ли хотел просто поддержать разговор и переубедить ее, то ли тоже был пьян.

— Нет, мы будем вместе всегда. Вот с этого момента и всю нашу жизнь, сколько бы она ни продлилась.

На мгновение Лена замерла, поверив моим словам, но тут же рассмеялась.

— Ты пьян, поэтому так и говоришь, — раскусила меня Лена.

Я взял ее правую руку своей рукой, посмотрел ей в глаза. Вдруг передо мной появилась другая Лена, то есть это была та же самая девушка, но вместо одежды на ней было полотенце. Оно едва скрывало все прелести женского тела.

— Нельзя пользоваться электрическими приборами в ванной, — произнес голос девушки, но при этом рот практически не открывался.

— Что? — переспросил я, но не получил ответа.

Страх наполнил меня с ног до головы. Я одернул руку и перестал смотреть в глаза. Передо мной вновь стояла прежняя Лена, с которой мы провели весь вечер.

— Ты видела? — судорожным голосом спросил я, — это видение, — весь хмель, что был во мне до сих пор, улетучился.

— Нет, — спокойно отвечает девушка все тем же нетрезвым голосом, — ты пьян, — она улыбнулась, — но я знаю, как с этим справиться.

Лена взяла меня за руку и повела за собой. Поначалу я попытался не давать свою руку, боясь, что кошмар вернется, но алкоголь вернулся в кровь и взял свое. Я поддался и последовал за девушкой в ее квартиру. Ничего не произошло после еще одного прикосновения наших рук. Пока мы поднимались по лестнице на третий этаж, я менял положение совей руки, как только мог, чтобы исключить все возможные варианты. Видения не было. Когда мы подошли к двери ее квартиры, у меня вырвалось невольно.

— Ну, вот и хорошо, — даже вздохнул с облегчением.

Лена не обратила внимания на мои слова, то ли из-за своего опьяненного состояния, то ли в ее голове были уже совершенно другие мысли. Через минуту, а именно столько заняло у девушки открывание двери, я узнал, какие мысли были в голове у Лены.

Ночь прошла, и утро наступило быстро. На часах было ровно девять тридцать. Я оделся, стараясь не шуметь, и вышел из комнаты. Пройдя по коридору, направляясь в туалет, услышал шум на кухне. Меня охватил страх, что это мог быть ее парень. Осторожно переступая с ноги на ногу, подкрался к двери и подсмотрел, кто присутствует на кухне. Это была другая девушка. Она что-то готовила. Мне стало легче. Я, забыв про туалет, зашел на кухню.

— Здравствуй, — девушка испугалась, да так, что немного подпрыгнула на месте, хоть я и постарался сделать как можно приятнее свой голос.

— Напугал, — она прислонила руку к груди, выравнивая дыхание.

— Я Кирилл, — не знаю, зачем представился, наверно, из вежливости.

— Настя, — она протянула руку, и мы поздоровались. В эту секунду у меня зазвонил телефон. Я отвлекся.

— Прости, пожалуйста.

— Да, ничего, — она продолжила готовить, а я стал разговаривать по телефону. Уходить в другую комнату было бессмысленно, ведь разговаривая там, мог разбудить Лену, чего мне не хотелось. Я принялся говорить при Насте. Звонила моя мама.

— Да, мам. Все хорошо. Я ведь тебе говорил, что не приду ночевать. У друзей. Да, поел, — в этот момент Настя улыбнулась, видя, как складно вру, — скоро приду. Да, ключ у меня с собой, можешь не оставлять. Хорошо, куплю, — я отвечал на все вопросы мамы и соглашался на все ее просьбы, — пока.

— Нехорошо врать родителям, — посоветовала мне Настя. Это я знал и без нее, положив телефон на стол.

— Ты предлагаешь сказать ей, что я неизвестно где и неизвестно когда буду дома? — постарался наполнить юмором свой вопрос.

— Нет, им лучше не знать, чем вы занимались этой ночью, — она сказала это так, словно была всю ночь в этой квартире. На всякий случай я уточнил виновато.

— Ты была здесь?

— С часов восьми вечера, — незамедлительно ответила она.

Я закрыл лицо руками, как будто мне было стыдно, хотя не было.

— Прости, я не знал.

— А если бы знал? Что тогда? — этот вопрос навел меня на мысль, что Настя обиделась за то, что ее не было с нами в комнате, но выдавать такие мысли не стал.

— Меня не было бы здесь, — коротко ответил я, сам не веря своим словам.

— Ага, — Настя поняла, что снова вру, — много вас таких не было здесь.

От Насти я узнал, как живет Лена, которая была для нее еще и старшей сестрой. Лена приводила парней часто. Она объясняла свое поведение тем, что ищет того единственного, которому посвятит всю свою жизнь. Я тут же вспомнил, как говорил Лене, стоя у подъезда, о вечной любви и о том, что мы вместе навсегда. Этого и быть не могло, а теперь, когда узнал, что она меняла парней по семь раз за неделю, у меня вообще появилось отвращение к ней. Через пару секунд, как подумал об этом, у меня появилось отвращение к самому себе. Я был практически таким же.

После непродолжительной паузы в нашем с Настей разговоре я подытожил.

— Я бы мог помочь, — Настя, скорее всего, не поняла в чем, — но я такой же, как и все, всего лишь парень на одну ночь. Прости.

Настя не ждала от меня никаких извинений. Она уже привыкла к таким, как я, и на мои слова не обратила внимания. На ее телефон пришло сообщение, она быстренько взяла его, чтобы прочесть. Открыв сообщение, Настя улыбнулась. Его прислал ее парень, наверно. Значит, Насте повезло больше, чем сестре. Я стал собираться.

— Ты не дождешься, когда проснется Лена? — отвлеклась Настя от телефона.

Я посмотрел на нее таким взглядом, что она все поняла.

— Извинись за меня перед Леной, — скупо проговорил, натягивая кроссовки.

Настя ничего не ответила. Она просто стояла и ждала, когда уйду, чтобы закрыть дверь.

— Можешь передать Лене, чтобы она не искала парня в клубах, уж лучше в библиотеке, — я открыл дверь, вышел за порог. Настя уже взяла ручку, что закрыть ее, но я успел сказать еще несколько слов, — Насть, путь Лена будет поосторожнее в ванной с… — с чем я не знал, как сказать, — с разными фенами и чем-то вроде того.

— Хорошо, — равнодушно ответила Настя и закрыла дверь.

— Хо-ро-шо, — проговорил по слогам и пошел вниз по ступенькам.

Вышел на улицу и огляделся. Было теплая зимняя погода. Меня вновь окутали мысли о видении. К тому же, нужно было чем-то занять мозг, преодолевая путь до дома.

«Нужно понять, как это происходит. Два видения — это уже система. Значит, со мной действительно, что-то случилось. Сопоставим факты. В больнице я увидел, как медсестра Света истекает кровью, утром узнал, что она умерла. В эту ночь увидел, как Лена стоит передо мной в одном полотенце и говорит о чем-то, что связано с электричеством. Значит ли это, что она тоже умрет. Если да, то когда? Сегодня, завтра или же через десять лет? Это остается неизвестным. Возможно, скоро узнаю это. Лучше бы не знать. Итак, медсестра в больнице прикоснулась ко мне, когда делала укол. Лена прикоснулась ко мне, когда… когда мы взялись за руки, но ведь мы и до этого касались друг друга. Значит, прикасаться должны руки, точнее ладони. Хорошо, предположим, что это так. Тогда почему я не видел видений, когда касался кого-то другого. Должно быть еще что-то. Но что? Не ясно», — я проходил мимо магазина одежды, и мысль пришла сама собой, — «Если буду носить перчатки, то не смогу прикасаться к кому-либо вообще. Это исключит возможность появления видений».

Я зашел в магазин и купил кожаные перчатки. Через секунду они были уже на моих руках.

— Так-то лучше, — улыбаясь, сказал я и пошел дальше.

Перейдя дорогу, остановился около автобусной остановки. Вновь огляделся по сторонам. Место казалось мне знакомым. Не знаю, заблудился или так совпало, но я стоял на остановке напротив больницы, в которой находился один день совсем недавно. Стало жутковато, но ненадолго. Я был защищен черными кожаными перчатками, так что мне все было нипочем.

Автобуса не было. Люди позади меня разговаривали про больницу. Одна женщина начала разговор о девушке, которая работала медсестрой. Другая женщина поддержала разговор и перевела его к тому, что одна медсестра умерла. Женщины принялись обсуждать это. Я навострил слух, поняв, о ком они говорят.

— Говорят, она шла домой, когда это случилось с ней, — сказала одна женщина.

— А я слышала, что она шла на работу, — возразила вторая.

— Не важно, куда шла эта бедная девушка. Все равно ей не помогли, — рассудила их третья женщина.

Все замолчали, но тишина продлилась недолго.

— И ребеночка не спасли, — вдруг продолжила разговор первая дама, словно она вспомнила, что пришла ее очередь говорить слово.

Мое сердцебиение участилось. Бросило в жар.

«Получается, погибла не только девушка, но и ребенок», — я не задумывался над этим поначалу, но теперь все пришло само собой. Девушка истекла кровью. В моем видении ее тело было наполовину красным, точнее нижняя часть туловища измазана кровью.

— Выкидыш? — шепнул я, боясь, что женщины меня услышат, но одна словно переняла мои мысли.

— В больнице говорят, что это был выкидыш, — эти слова произнесла третья женщина, давая второй отдохнуть и пропустить раунд в разговоре.

— А я слышала, что ее кто-то нарочно ранил, поэтому она потеряла очень много крови. Она по пояс была в крови, когда ее нашли.

Меня снова бросила в жар, но в этот раз он не отступил, а задержался подольше.

«Как в моем видении», — подумал я и продолжил слушать разговор незнакомых женщин.

— Говорят, она пыталась идти куда-то, чтобы получить помощь, даже ползти. Видели кровавый след, тянущийся за ней, — добавила вторая женщина.

«Ужастики какие-то рассказывают. Неужели из такой хрупкой маленькой девушки может вылиться так много крови?», — прокомментировал про себя слова собеседниц, но не перестал слушать их.

— Врачи были в шоке, — женщина поднесла руку к щеке, показывая и свое удивление, — столько крови, столько крови.

Подъехал автобус. Мой шпионский опыт подслушивания закончился. Женщины остались за моей спиной, продолжая дискутировать, а я поехал домой.

 

Глава 6. Зацепка

В автобусе я никак не мог успокоиться. Нет, внешне этого ничего не было видно, никаких волнений и переживаний, но внутри кровь кипела. Мысли переносили в неведомые миры, которые возникали прямо в те же секунды, когда о них начинал думать. Видения поглощали полностью. Их не было, но исходящая магия от всего этого тянула меня куда-то вдаль.

— Нужно что-то сделать с этим, — сказав это, увидел, как на меня обратил внимание мужчина, стоявший рядом. Он косо посмотрел, принимая меня за какого-нибудь наркомана или кого-то похожего. В тот миг мой вид напоминал именно такого человека. Он стал присматриваться и ждать, что я сделаю еще какую-то штуку, но я молчал и вел себя спокойно, продолжая размышления мысленно.

«Нужно идти в библиотеку. Там есть книги. В них может быть что-то, что поможет мне найти ответы. Мне нужны ответы», — я заметил, как стал одержим идеей видений.

Ничего не понимая, вышел на остановке, обернулся и увидел центральную библиотеку города.

— Откуда я… — удивление появилось на моем лице, так как раньше и знать не знал, что у нас в городе есть подобная библиотека. Тем более не знал, где она находится.

Ведомый желанием покончить с ожиданием и открыть для себя хоть что-нибудь, я быстрым шагом направился к входу. Библиотека была открыта. Я не стал первым посетителем в тот день, но все же людей в читальном зале было не так много. Набрав каких-то книжек, названия которых и произнести не смог бы в нормальном состоянии, сев за стол, принялся просматривать их одну за другой.

— Ничего, — вырывалось у меня, когда осознавал, что книга бесполезна.

На одном краю стола лежала стопка еще не просмотренных книг, на другой стороне — бесполезных. По прохождению времени они постепенно сравнивались. Как раз в тот момент, когда стопки были равны, мой телефон зазвонил. Не знаю как, но мелодии не было, только вибрация.

— Наверно автоматически поставил, — уверил себя и посмотрел, кто звонит, — мама.

Я тут же посмотрел на время. Было уже три часа дня. От удивления глаза расширились.

— Да, — я ответил шепотом.

— Ты где пропал?

— Я в библиотеке, — снова шепнул и огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что никому не мешаю.

— Что ты там делаешь?

— Вспомнил, что мне нужно взять книгу для учебы, вот зашел.

— Тогда почему долго? — это прозвучало так, словно мама поверила, что я вообще нахожусь в библиотеке.

— Тут немало народу, да и книга редкая. Они ищут, возможно даже не найдут, но пообещали. Вот жду, — мои отговорки появлялись сами собой.

— Хорошо, придешь, тогда расскажешь.

Мама завершила разговор. Я положил телефон в карман и продолжил.

— Нет, это все не то, — злился я на книги и на себя.

Взяв очередную книжку с невзрачной обложкой, открыл содержание. Глаза бегло просмотрели его и вдруг нашли зацепку.

— Его видения могли предсказывать будущее людей, — это то, что прочел в книге, — вот оно! — вырвалось громче обычного.

Я прочел несколько страниц за очень короткое время, как будто за минуту. Все написанное практически совпадало с моим случаем. Посмотрев на оставшиеся книги, а их было не так много по отношению к уже просмотренным, мое убеждение, что в них нет ничего, заставило завершить поход в библиотеку. К тому же очень хотелось есть.

Взяв с собой только лишь одну книгу, довольный и с улыбкой на лице шел к дому. Добравшись, первым делом пошел на кухню. Мама встретила меня вкусным ужином.

— Как прошел праздник? — поинтересовалась она. Я вспомнил, что не был дома со вчерашнего вечера.

— Хорошо, мы с друзьями были в хорошем клубе. После прогулялись по ночному городу, а потом разошлись, кто куда, — я не врал, так все и было.

— Ночью ведь холодно. Как вы… — она не закончила фразу. У меня уже был ответ.

— Мы недолго гуляли, да и весело было же, а когда весело, не чувствуешь холода, — я заулыбался, чтобы мама поняла, что все хорошо.

Но мама не унималась. Она принялась расспрашивать меня о библиотеке, все еще подозревая, что я не был там и просто обманываю ее с целью скрыть какой-то поступок.

— А что ты делал в библиотеке? — вопрос не был неожиданным, — ты не ходил туда лет с… — тут она подняла глаза вверх, вспоминая точный возраст, — да никогда ты не был там.

Моя улыбка стала еще шире. Я старался быстро пережевывать пищу, чтобы отвечать на вопросы.

— Ты права, — согласившись, дал понять, что не против таких подозрений, — но нужно менять себя. Нужно стремиться к чему-то большему, искать варианты развития своей жизни, лучшие варианты.

Мама удивилась такому ответу. От удивления она раскрыла широко глаза и приподняла брови.

— В книгах? — спросила она, и в чем-то была права, но я не обратил внимания на ее слова.

— Да, именно в книгах, — мой ответ был твердым.

— Ты ведь говорил, что тебе для учебы нужно.

— Да. Для учебы, — продолжал отвечать, не прерывая процесс потребления пищи.

Мама встала из-за стола и пошла в другую комнату. Как я понял через минуту, она пошла за книгой, сделав это для того, чтобы спросить, зачем мне нужно изучать мистические истории и психологию преступлений, если я учусь на экономическом факультете. На этот вопрос у меня не было заранее спланированного ответа, но я импровизировал.

— Для того, чтобы быть готовым. Вдруг кто-то рядом окажется убийцей, или наоборот, жертвой. Я смогу помочь.

— Но почему мистика? — мама не могла перестать задавать вопросы.

— Так просто называется книга, — я забрал книгу из рук мамы, показывая ей, что истории, написанные в книге, правдивые.

Моя речь при рассказе стала непрерывной. Я говорил с увлечением, с удовольствием, что мама сама поддалась моим уговорам и отступила. Вопросы закончились.

Поужинав, ушел к себе, лег на кровать, взяв при этом книгу, и стал читать и перечитывать мистические истории, связанные с преступлениями или смертью людей.

Меня осенило. Я увидел, что книга написана и выпущена недавно.

— Она совсем новая.

Я не мог оторвать глаз от даты, где виднелось ноябрь 2013 года.

— Автор, — направил меня кто-то моим голосом.

Я посмотрел автора. Им был Николай Мишин, ученый в области психологии и философии. Думать я не стал. Найдя телефоны издательства, позвонил.

— Здравствуйте. Вы позвонили в издательство «Золотое перо нашей Руси». К сожалению сейчас никто не может ответить на ваш звонок… — женский голос в трубке дал понять, что никто не ответит.

На часах было почти полночь. Кто мог ответить мне в такое время. Все уже спали. Я последовал их примеру.

Утром проснулся рано. Взял в руки телефон и принялся набирать номер издательства.

— Издательство «Золотое перо нашей Руси», здравствуйте, — ответил тот же женский голос, но теперь это не был автоответчик.

— Здравствуйте, — и тут я понял, что не знаю, как задать свой вопрос.

— Чем мы можем вам помочь? — женский голос стал более настойчивым.

— Я не знаю, как правильно сказать, — давал себе время, — просто не знаю, куда обратиться, — повторялся, что не знаю чего-то.

— Не волнуйтесь, говорите, — женщина поддержала меня, и я успокоился.

— Мне нужно найти автора книги, издававшейся недавно в вашей компании.

— Как его имя? — не ожидал, что она спросит.

— Николай Мишин.

Образовалась пауза. После женщина ответила.

— Мы не даем контакты авторов, сотрудничающих с нами, — это был приговор.

— Но может быть… — я не стал даже договаривать и пытаться.

— Может быть, — женский голос стал более позитивным, — по какому вопросу он вам нужен?

— У меня есть определенные факты, такие же, как и в его книге, относительно мистических видений.

Снова образовалась пауза, но теперь более продолжительная.

— Одну секундочку, не кладите трубку, — я и не собирался.

Она куда-то пропала на несколько минут. Я ждал. Вернувшись ко мне, женщина обрадовала меня.

— Я сейчас соединю вас с Николаем. Он заинтересовался вашими словами, если это правда, — добавила она.

— Спасибо, — поторопился поблагодарить, а у самого сердце билось в разы чаще обычного.

Секунда, и вот уже со мной говорит мужской голос Николая.

— Здравствуйте, я Николай. Мне сказали, что у вас есть сведения о мистических видениях. Это так? — автор не стал ходить вокруг да около, а сразу же приступил к делу.

— Да, — коротко ответил я, — есть. Эти видения возникают ниоткуда…

Не успел я рассказать все, что со мной произошло, как Николай перебил меня.

— Где вы живете? Нам нужно встретиться. Давайте через полчаса, нет, лучше через час.

Мне пришлось огорчить автора.

— Не выйдет. Я не в столице живу, а за несколько сотен километров от нее.

— Это немного осложняет проведение встречи, — сам себе сказал Николай, но вслух, — давайте так. Я сейчас же беру билет и еду к вам. Мы встретимся и поговорим.

— Хорошо, я сейчас скажу вам, куда нужно ехать…

— Это правда, ваша история? Она настоящая? Поймите, у меня не так много времени, чтобы разъезжать по стране ради вымыслов и шуток, — его опасения были понятны. Я не поверил бы, если мне сказали бы о чем-то мистическом, даже если бы занимался подобным исследованием.

— Нет, нет, — поспешил опровергнуть предположения Николая, — история правдива. Хотя мне хочется, чтобы это был вымысел.

— Хорошо, — Николай удостоверился в правдивости моих слов.

Я сказал еще несколько слов, после чего продиктовал, куда нужно ехать или даже лететь. Николай выслушал меня и ответил, что будет через сутки, объяснив это тем, что ему необходимо завершить срочные незаконченные дела в столице.

Разговор закончился. Наступила тишина. Я держал в руках телефон и смотрел, как его экран гаснет.

— Это лучшее продолжение праздника, — с улыбкой на лице проговорил я и положил телефон на стол.

С нетерпением стал ждать следующего утра. День тянулся долго. Заняться было нечем. Слоняясь из стороны в сторону, от стены к стене, я постоянно думал, что будет дальше.

«Если завтра он приедет. Я расскажу ему свою историю. Он поверит. Мы поедем в Москву. Там он… что там? Не знаю, но хочется верить, что там помогут мне. Допустим, там сделают что-то со мной, и видений больше не будет. Хотя их и было всего-то два, но мне не хочется, чтобы они повторялись. Погибают люди, и я в этом виноват, может, косвенно, но виноват. А что если нет? Возможно, эти видения не приносят смерть, а являются только предвестниками. Тогда я пророк. Точно, я каким-то образом могу видеть, что случится с людьми, как они умрут. Может, это так, а может, и нет», — мысли приходили из-за безысходности. Нечем было заняться, поэтому голова была забита ими.

День кое-как прошел. Утром завтракал вместе с мамой. Она что-то говорила о своей работе, я слушал, но находился где-то далеко от того, что окружало в тот миг. Мама видела, что я чем-то обеспокоен, постоянно смотрю на телефон, ожидая звонка. Мое беспокойство перешло к ней, трансформировавшись в беспокойство обо мне.

— Что случилось? — спросила она.

Я посмотрел на маму, думая, говорить ей правду или просто сказать что-то обобщенное. Выбор остановился на первом.

— Я должен встретиться с очень важным человеком сегодня.

— Поэтому ты постоянно оглядываешься на телефон, — поняла мама, — и кто же этот незнакомец или незнакомка?

— Это он, и он из Москвы. Нужно решить один очень важный вопрос, — объяснялся я.

— Важный человек — важный вопрос. Все закономерно. Если не секрет, о чем этот вопрос? Может, о работе.

Мама сама подсказала мне ответ. Я не знал, что сказать, а тут вдруг она сама предложила очень хороший вариант — работа. Задумался, а что если Николай предложит работать с ним, исследовать мистические явления. Что если я отправлюсь с ним в столицу и останусь там?

— Да, о работе, — сухо и коротко ответил я.

— Мой мальчик поедет в другой город один и оставит меня здесь. Как же я без тебя? — она произнесла это с юмором. Я сразу же увидел это, но отнесся серьезно.

— Может, никуда и не поеду. Это еще не решено, но ты должна знать, что такой вариант существует. Мне нужно…

Вдруг раздался звонок. Мой телефон стал вибрировать. Мама посмотрела на время.

— Я уже должна идти, — услышал и понял, что маме уже пора на работу, — потом договорим.

Она вышла. Я взял телефон и увидел на экране незнакомый номер.

— Алло, — осторожно ответил, не зная своего собеседника.

— Алло, здравствуй Кирилл. Это Николай, — я сразу же понял, кто это.

— Да, узнал вас.

— В общем, дела обстоят так: я уже в городе. Нам нужно встретиться.

— Где?

— Возле вокзала есть небольшое кафе, я сейчас там.

— Да, знаю это место, — даже не спросил название кафе, так как знал, ведь оно было одно там, — через полчаса буду на месте.

Мне хотелось сообщить об этом маме, но как только закончил разговор, услышал хлопок двери. Она ушла на работу.

Не став медлить, быстро собрался и отправился на встречу с Николаем. Как я и сказал, через полчаса мы сидели в кафе и разговаривали. Когда увидел Николая, он показался мне слишком молодым. Голос, который был в телефонной трубке, как будто не соответствовал его обладателю, но я быстро справился с этим противоречием. На вид ему было около тридцати лет, может быть, больше. Хотя я бы не дал ему больше тридцати.

Первым вопросы задавал я, хотя должно было быть наоборот.

— Как вы узнали об этих видениях? — я как-то еще уточнил, о каких именно, но наговорил всякой ерунды при этом.

— От одного парня, — ответил Николай, — такого же, как и ты. Он видел, как погибают люди, видел их смерть, но не мог предотвратить это.

Сделав глоток кофе, Николай добавил.

— Кстати, в книге написано об этом.

Я немного смутился, что не уделил больше внимания прочтению книги.

— Да, просто я мог что-то упустить, прочитав почти все за один вечер, — отговорился, и это сработало. А Николай продолжил.

— Тот парень, он просто сходил с ума от своих видений, от призраков, что являлись ему, — снова сделав глоток кофе, Николай немного погрузился в себя, — я встретил его случайно, на улице. Он шел неизвестно куда, смотря по сторонам, пугался малейшего шороха, любого человека. Это было страшно видеть.

Он замолчал, задумавшись, что было в его жизни. Скорее всего, представлял картину встречи с тем парнем. Я не стал упускать момента и задал самый важный вопрос, который интересовал меня больше всего.

— Как с ними бороться?

Николай улыбнулся, снова сделал глоток кофе. На этот раз его действие стало раздражать меня, но я сдержался и промолчал. Он смотрел мне в глаза, пытаясь увидеть в них что-то. Я смотрел в его глаза, надеясь, что сейчас он даст мне ответ, который так долго ждал.

— Никак, — продолжая улыбаться, ответил Николай.

Я не понимал его веселья. Мое настроение не позволяло мне быть таким же. Мне приходилось жить с необъяснимыми способностями, причину которых не мог найти, тем более, не мог понять, как избавиться от них. Злость за такой ответ стала возрастать. Николай продолжил говорить.

— Это дар. Его нужно принять и жить дальше.

— Дар, — грустно повторил я, — скорее, проклятье.

— Нет, — поспешил опровергнуть мои слова собеседник, — ты не убиваешь людей. Ты просто видишь их смерть. Это совершенно разные понятия. Нужно лишь направить тебя в верном направлении, и тогда все будет хорошо.

Он рассказывал с увлечением, а я лишь фальшиво улыбнулся.

— Расскажи, как ты стал видеть миражи.

Не зная, с чего начать, рассказал Николаю о медсестре Свете, умершей от потери крови. Рассказал, как все произошло, как ночью я очнулся и увидел девушку в крови, как думал, что это по-настоящему, как утром узнал, что она умерла. Все, что знал, я передал в словах Николаю. О том, как получил это способности видеть миражи, не стал сообщать, так как сам не был уверен в источнике происхождения. Я не рассказал о цыганке с вокзала, недалеко от которого мы находились. Также не сказал о Лене, которая еще была жива. Если обобщить все эти данные, то можно сказать, что я открыл лишь маленькое окно в мой мир видений, при этом скрыв входную дверь.

Выслушав меня, Николай снова задумался. Он продолжал смотреть то на меня, то на чашку кофе, стоящую на столе перед ним. Через пару минут молчания, он, наконец-то произнес то, что я и так ожидал услышать от него.

— Ты должен поехать со мной в столицу.

Я знал, что поступит такое предложение. По пути в это кафе заготовил несколько фраз на такой случай.

— Но как же учеба? Мне нужно закончить институт, а только еще четвертый курс, — понял, что начал не с того, и тут же исправился, — а мама? Я не могу оставить ее. Она останется одна без меня.

Николай молчал. Я знал, что происходит в его голове. Мысли переплетались. Он искал, чем заинтересовать меня, как заставить поехать с ним. Ожидая, что сейчас Николай предложит мне кучу возможностей, я думал, что занял заведомо выигрышную позицию, но оказалось, что нет.

— Кирилл, я не могу заставлять тебя, но ты должен понять, что это, прежде всего, важно для тебя. Это нужно тебе. Я помогу найти выход. Если ты откажешься, то выход придется искать тебе самому. Да, возможно, ты найдешь его, но что если будет уже поздно. Я не зря рассказал тебе о парне, от которого узнал о том, что происходит и с тобой тоже, — он допил кофе, но на это я уже не обращал внимания, вцепившись всем своим сознанием в слова Николая, — ты можешь сойти с ума.

Мир остановился на несколько секунд. Перспектива сойти с ума, была не очень хорошей. Скажу, не совсем то, чего я ожидал от жизни. Даже, предположив, что это не произойдет, мне не хватило уверенности отказаться от предложения Николая. К тому же мне надоело находиться в одном городе вот уже двадцать один год.

«Двадцать один год. Пора начинать новую жизнь, не похожую на эту». — мелькнула мысль, и я с ней согласился.

— Мне нужно позвонить маме, — не торопился соглашаться на предложение Николая, зная, что этого он только и ждет. Нужно было делать вид, что для него это важнее, чем для меня.

— Конечно, это важный выбор, важное решение, — я не слушал его и набирал номер мамы.

Мама долго не отвечала. Скорее всего, была занята, но все же я дождался, когда она освободится.

— Алло, мам. У меня к тебе важный разговор. Открылись новые обстоятельства, и мне нужно ехать в Москву, — нарочно сделал паузу, чтобы мама что-то сказала, хотя еще утром она согласилась с моей поездкой, — да, хорошо.

Я завершил вызов и положил телефон на стол.

— Могу ехать.

— Вот и хорошо, — Николай развел руки в стороны, показывая, что это верное решение.

Поразмыслив, что мне нужно для поездки, я сказал.

— Заедем ко мне, соберу вещи.

Николай покрутил головой, не одобряя мое решение.

— Мы опоздаем на поезд. Я все узнал, поезд в столицу отправляется, — он посмотрел на часы, — через полчаса. Если мы опоздаем на него, то застрянем здесь еще на день. Это слишком большая потеря времени.

— Но как же я без одежды?

— Купим ее там, — утвердил он, спросив с усмешкой, — или тебе нужно много одежды, как женщине?

Отвечать «нет», я не стал. Это был риторический вопрос, наверно.

Уже в поезде, Николай расслабился. Его цель, ради которой он проехал несколько сотен километров, была достигнута. Он уговорил меня отправиться вместе с ним. Я догадывался, что данная цель только промежуточная. Настоящая цель была мне неизвестна. На самом деле я и не хотел знать, для чего Николай согласился помочь мне. Хотел избавиться от видений, а Николай мог помочь мне в этом. Это было важнее для меня.

Время в пути пробежало быстро. В столицу мы прибыли ближе к ночи. Николай сказал, что некоторое время я поживу у него, поэтому к нему мы и поехали.

— Я спать, — первое, что сказал Николай, когда мы вошли к нему в квартиру, — нужно отдохнуть перед тяжелым днем. Тебе тоже советую не засиживаться.

Я не стал ничего спрашивать, уточнять, где буду спать или что-то вроде того.

«Разберусь», — принялся разбираться сам.

 

Глава 7. Перемены

Очередное утро. Казалось бы, что я должен волноваться, но волнения не было, хотя возможно, просто убеждал себя в этом. Меня разбудил Николай. Он уже был одет и бодр. Я же с трудом смог открыть глаза. Спать хотелось очень сильно.

— Сколько время? — поинтересовался я, чтобы убедиться, что еще слишком рано.

— Ровно шесть утра.

От этой фразы я и проснулся. Никогда еще в своей жизни в шесть утра не просыпался. Кое-как поднялся. Не застилая кровать, пошел в ванную и умылся. Посмотрев в зеркало, увидел человека, похожего на себя.

— С добрым утром, — и мое отражение сказало то же самое, — начало не очень, правда?

Отражение не ответило мне, одарив моим же взглядом. Спустя полчаса, мы с Николаем сидели в машине. Он сел за руль, я рядом на пассажирское кресло.

— Расскажи мне о своих видениях, — попросил он, когда мы тронулись с места.

Я удивился, ведь уже рассказывал все, что было со мной.

— Хорошо, — и тут понял, для чего Николай хочет, чтобы я повторил все, а именно для того, чтобы узнать вру или нет, — однажды я увидел странный мираж, когда лежал в больнице…

Пересказав снова все о своих видениях, я замолчал на секунду, но после спросил.

— Куда мы едем?

— В офис, — он был краток.

Я смотрел по сторонам, запоминая дорогу. Вокруг были лишь дома. Мы ехали практически дворами, объезжая пробки. У меня в голове сложилась мысль, что Николай хорошо знает город или хотя бы маршрут до своей работы. Лишь однажды мы выехали на широкую дорогу, в которой было более одного ряда, если точнее было четыре ряда в каждую сторону. В тот момент я увидел, что в столице есть не только обычные многоэтажные дома, но и различные торговые комплексы, концертные залы, кинотеатры и многое другое. По этой дороге мы ехали не слишком долго, около пятнадцати минут, но этого мне хватило, чтобы понять, мы могли ехать по ней все время. Зачем наш путь лежал через дворы, я не знал, а задавать вопросы о дороге в первый же день было как-то неправильно, наверно.

Мы свернули направо и, проехав около ста метров, остановились на парковке. Вышли. Николай закрыл машину и направился к высотному зданию, которое располагалось рядом. Я шел вслед за ним. Мы поднялись на пятый этаж. Двери лифта открылись. Впереди был обычный коридор. Пройдя вперед, Николай повернул ко второй двери слева и остановился.

— Ты готов? — неожиданно для меня спросил он.

— Да, — робко и неуверенно ответил я, сомневаясь в ответе.

Он повернул ручку двери. Мы вошли в офис. Передо мной предстала практически обычная картина. Слева от меня семеро парней, довольно молодых, сидели за обычными рабочими местами, уставившись в компьютеры. Чем они занимались, не знал пока что. Семь девушек правее от меня располагались таким же образом и занимались тем же, чем и парни. Это я понял из того, что на мониторе у всех была почти одинаковая картинка, точнее что-то непонятное для меня. Каждый из них находился в отдельном отгороженном пространстве, чтобы не мешать друг другу, а именно выполнять свою работу.

Мы прошли дальше. Николай все это время что-то говорил, но его слова не доходили до моего сознания. Я стал слышать его, когда мы вошли в другую комнату. В ней сидели два человека: мужчина суровой внешности и молодая девушка. Она сразу же мне приглянулась. Симпатичная, умная, и в этом я был уверен. Конечно, я постарался не обращать на нее внимания, не относиться к ней, как к девушке, а видеть в ней лишь бездушного ученого.

— Вот, Кирилл, здесь ты будешь работать, — Николай развел руки в стороны, — тебе помогут, расскажут все, что нужно. Спрашивай, что хочешь знать?

Я, посмотрев на сурового мужчину, на симпатичную девушку, перевел взгляд на Николая.

— Чем вы тут занимаетесь? — это был своевременный вопрос. Даже если Николай мне и рассказал все по пути, он принялся объяснять.

— Мы проводим научные исследования. Все люди, которых ты уже видел, идя сюда, все они занимаются исследованиями мистических явлений.

— Видений? — уточнил я.

— Да, в твоем случае, видений, но не только. Есть и другие виды наблюдений, которые мы проводим. Тебе о них не нужно знать.

— Почему? — удивился я, ведь мне было интересно.

— Просто потому, чтобы не нагружать себя лишней информацией, — ответила девушка, поднимаясь со своего места и подходя ближе ко мне.

Мой пульс немного ускорился. Ближе мне удалось рассмотреть ее лучше. Она была еще красивее, чем в тот миг, когда увидел ее. Девушка заметила, как смотрю на нее, не отрывая взгляда.

— Не советую, — произнесла она, проходя мимо меня и подходя к столу.

— Что? — очнулся я.

Николай ждал еще вопросов.

— Еще вопросы?

— А можно подробней узнать все о процессе ваших исследований? — я стал казаться умным, но лишь казаться.

— Ты узнаешь, но позже. Всему свое время. К тому же, чтобы рассказать тебе все, придется потратить целый день на это, а у нас нет времени. Нужно приступать, — пояснил Николай.

— Хорошо, — мое согласие стало последним словом в этом разговоре.

Николай, уже уходя, добавил.

— Двое наших лучших сотрудников проведут с тобой сеанс ознакомления. Тебе нужно всего лишь расслабиться.

Он ушел. Я остался в одной комнате с суровым мужчиной, который до сих пор молчал, и с молодой симпатичной девушкой, которая пока что не ответила на мой вопрос. Все замерло.

— Что дальше? — прервал я тишину. Они словно ждали этого.

— Сейчас, — девушка подошла ко мне, — мы познакомимся с тобой, — в ее словах я не услышал радостного приветствия.

Суровый мужчина сделал первое движение. Он поднялся и подошел к кушетке.

— Приляг на минуту, — попросила девушка, обращаясь ко мне.

Я подчинился. В дело вступил ее коллега.

— Сейчас я погружу тебя в транс. Это нужно для того, чтобы войти в твое сознание. А войти в твое сознание нужно для того, чтобы увидеть твое видение. Это не страшно и не больно, — почему-то поверил его словам.

— Хорошо, — снова согласился.

Я лег на кушетку. Подошла девушка и ответила на мой вопрос, заданный немного раньше.

— Смотреть на меня таким взглядом, — сказала она, — не советую.

Я улыбнулся, поняв свою ошибку. Девушка отошла в сторону, давая пространство своему коллеге.

Мужчина стал произносить мягким голосом какие-то слова. Я услышал лишь некоторые из них.

— Расслабься. Ты слышишь только мой голос. На счет три ты уснешь. Раз. Два. Три, — последнее слово я уже практически не слышал, но знал, что оно было.

Во время сеанса я ничего не чувствовал, как мне и обещали.

Очнулся. Посмотрев на часы, висевшие на стене, увидел, что прошло всего полчаса. Мужчины не было. Девушка сидела за столом, ожидая моего пробуждения.

— Наконец-то, — с радостью произнесла она, увидев, что я проснулся, — я уж думала, что ты весь день проспишь.

В голове мелькнуло «она обращается ко мне на «ты».

— Мне нужно задать несколько вопросов, — девушка взяла лист бумаги и положила перед собой.

Я сначала присел, приподнявшись, но девушка располагалась поодаль от меня. Ее голос разносился по комнате, и часть его терялась в пространстве. Чтобы лучше слышать, подошел ближе и присел на стул. Она тут же отреагировала на это действие.

— Я же сказала тебе, чтобы ты не предпринимал никаких действий относительно меня, — она нарочно не смотрела в мою сторону.

Я продолжал сидеть на стуле.

— Я всего лишь сел ближе, чтобы лучше слышать вас. Ваш голос немного теряется в пространстве этой комнаты, — мой взгляд окинул комнату, показывая, какая она большая, — здесь плохая акустика. Вдруг не правильно пойму ваш вопрос и отвечу неверно.

Девушка посмотрела на меня. Я изобразил глупое лицо, делая вид, что ни в чем не виноват.

— Итак, первый вопрос, — она поставила цифру один на чистом листе бумаги. Второй лист был исписан вопросами.

— Я готов, — зачем-то вырвалось у меня.

— Тебя зовут Кирилл?

— Да.

Она тут же ответила галочкой что-то напротив цифры один. Я понял, это просто тест. Она уже знает ответы.

— Ты живешь с мамой?

— Нет, — мой ответ удивил ее. Девушка-ученый посмотрела на меня и нарочно сделала паузу, давая мне подумать. Я это вовремя заметил, — сейчас я живу с Николаем пока что, или это не считается. Нужно отвечать, где я прописан?

Девушка усмехнулась и снова поставила галку на листе бумаги.

— Зачем ты здесь?

Этот вопрос был сложнее предыдущих, но ответ на него я знал.

— Чтобы мне помогли избавиться от видений.

Снова галка. Игра мне стала нравиться.

— Ты винишь себя в смерти медсестры Светланы?

Из четырех вопросов, это был самый сложный. Я сам не знал на него ответа, врать не хотел, да и не к чему было.

— Не знаю. Когда слишком много думаю о том событии, невольно ищу место для своей вины в смерти той девушки, но когда просто вспоминаю, что она умерла, то никакой вины нет. Я не мог помочь ей, — пауза, — или мог?

Девушка, до сих пор, смотрящая на меня, отвела взгляд, как будто не хотела выдать какой-то секрет. Я обратил внимание на лист бумаги. Она не поставила галку, а изобразила крест в круге.

— Почему крест? — поинтересовался я, — неверно ответил?

— Это не индикатор правильности ответов…

— А что тогда? — перебил я.

Она растерялась. Я впервые в своей жизни завел ученого в тупик, может, даже впервые в жизни этого ученого.

— Это… — она выдохнула, — хорошо, это отметки правильности ответов на вопросы. Мы задали тебе эти вопросы в трансе. Теперь я сверяю твои ответы в трансе с твоими ответами в реальности.

— И что же я ответил там, в трансе, на этот вопрос?

Девушка не хотела говорить, возможно, ей нельзя было выдавать эту тайну.

— Ты сказал, что виновен в ее смерти и что уверен, что мог помочь ей.

Теперь растерялся я. Опустив голову, принялся рассматривать пол.

— Почему я так сказал? — мой голос стал грустным

— Твое сознание блокирует подсознание… — девушка-ученый принялась объяснять, как это все устроено, но увидев мой взгляд недопонимания, она перестала это делать, — все, проехали, забыли об этом. Идем дальше.

Она вновь посмотрел на второй листок, ища очередной вопрос.

— Ты готов к работе с нами, продолжительным сеансам сканирования твоего мозга, вопросам?

— Да, — машинально вырвалось у меня, — сканированию мозга? Вы сказали сканирование мозга?

Девушка вновь отметила что-то на бумаге, но я уже не обратил внимания на ее отметку.

— Да, это нужно.

— Для чего?

— Я потом объясню. Все вопросы закончились. Ты свободен.

— Погодите, я хочу знать, для чего сканировать мой мозг?

Девушка поднялась. Я хотел было уже схватить ее руками, чтобы не дать ей просто так уйти, но вспомнил, что нужно держать себя в этих самых руках. Она никуда не исчезнет, я тоже. Мы все собирались работать в одном офисе, делать одно дело, а это означало, что мне все расскажут.

— Простите, пожалуйста. Это эмоции.

Девушка-ученый была совершено спокойна.

— Ничего страшного. Это обычное поведение после первого раза.

Я присел на кушетку. Обхватил руками голову.

— Спасибо, что не вызвали каких-нибудь накаченных санитаров, которые успокоили бы меня.

— Здесь их нет, — пояснила девушка, — это научное общество, а не психиатрическая больница. Мы не держим тебя силой, мы стараемся помочь, но чтобы помощь была действенной, необходимо твое согласие.

— Да, да, я понимаю.

— Вот и хорошо. Прости, мне нужно идти.

Симпатичная девушка-ученый вышла из комнаты. Я остался один. Плохая акустика словно давила на меня, но свое непривычное плохое самочувствие списал на транс, в котором находился около получаса.

«Зачем я здесь? Избавиться от видений? Стать прежним? Или, может, стать другим? Эти люди сказали, что помогут, но кто они? Я их не знаю. Они копаются в моей голове. Теперь знают все, что знаю я. Даже то, чего не знаю, не понимаю. Это плохо. Я раскрыл себя полностью. Хотя подожди. Эта ученая спросила меня об умершей медсестре Свете. Она спросила только о ней, но ведь есть и Лена. Видение о Лене осталось в стороне. Что если они не видели ее в моей памяти? Что именно они искали? Возможно, что-то определенное, а все эти вопросы лишь отвлечение внимания. Допустим, что они видели не все. Может, они нашли видение о Свете, и им было достаточно этого. Точно, они убедились в том, что я не вру. Это самый подходящий вариант», — я продолжал сидеть на кушетке, обхватив руками голову. В этот момент вошел Николай. Я быстро убрал руки, приняв нормальное положение.

— Все идет хорошо, Кирилл, — у Николая было явно позитивное настроение.

— Правда? — без всякого оптимизма спросил я.

— Да, есть шанс помочь тебе. Избавить тебя от этих видений. Процесс не такой быстрый, но если начать сейчас, то и закончить мы сможем раньше.

В его словах было уйма оптимизма, столько, что хватило бы на всю мою жизнь, и еще осталось бы на следующую.

Николай присел на место, где несколько минут назад располагалась девушка.

Я постарался стать веселее, вскочил с кушетки и практически выкрикнул.

— Чего же мы ждем?!

Николай был удивлен моему рвению, но виду не подал.

— Вот это я понимаю желание. Сейчас же скажу коллегам, чтобы тебя подключили.

Он резко встал со стула и немедленно выскочил из комнаты, а я остался и принял вновь усталый вид. Через минуту в комнату вошла девушка-ученый.

— Ты готов?

— Да, — вновь постарался позитивно ответить.

— Еще несколько минут назад ты выглядел уставшим, — это был не то вопрос, не то просто констатация фактов.

— Все хорошо, — убедил девушку.

Мы прошли за ширму, где находился аппарат, к которому меня собирались подключать. Он выглядел, как вещь из будущего. Я сел в не очень мягкое и удобное кресло, напоминавшее кресло в кабинете у стоматолога. Неудобность прошла через десять секунд, когда мое тело обвыклось. Девушка-ученый взяла основное устройство, напоминавшее шапку, вот только она состояла из проводов и сенсоров. Шапка не охватывала голову целиком. Сенсор был на затылке, макушке и два сенсора располагались на височной области. Соединены они были между собой тоненькой трубкой, внутри которой располагались провода. Еще один необычный элемент, который меня порадовал больше всего, это очки будущего. Они были уже прикреплены к «шапке» и выглядели, как обычное изогнутое прозрачное стекло. К этому стеклу также были присоединены сенсоры, точнее само стекло крепилось к височным сенсорам. Конструкция выглядела, как в фильмах про виртуальную реальность. Я надевал этот «шлем» и погружался в мир воображения и нереальности.

Девушка-ученый лишь немного подстроила аппарат под размер моей головы. Это все, что требовалось.

— Как он называется? — поинтересовался я.

— Мы зовем его сканер, — девушка не отрывалась от своей работы и продолжала настраивать аппарат.

— Значит, он сканирует мой мозг. А что дальше?

Тут вошел Николай и ответил на мой вопрос.

— А дальше, Кирилл, он расскажет нам о твоих видениях.

— Надеюсь, это поможет избавиться от них, — негромко проговорил я и увидел, как ученые переглянулись между собой.

Девушка закончила настройку сканера.

— Готово, — сообщила она Николаю.

Тот обратился ко мне.

— Ты готов?

— А разве у меня есть выбор? — не ждал, что Николай мне что-то ответит, но как раз таки это и произошло.

— Конечно, есть, но если ты хочешь узнать больше о себе…

Он нарочно не продолжил фразу, может, и сам не знал, как ее продолжить, но я понял, что Николай имел в виду.

Я расслабился и кивнул девушке, давая знать, что готов, и что она может включать свой сканер. Закрыв глаза и ожидая, что меня понесет в неведомые дали, вцепился в подлокотники.

В голове стали проноситься различные мысли и воспоминания. Не знаю, связано это со сканером, но все, что вспомнил, было реалистичным. Время не замедлилось и не понеслось с невероятно быстрой скоростью, но мое восприятие времени стало иным. Я не думал о нем. Всегда в голове у каждого человека возникает мысль, сколько еще осталось до определенного момента или сколько уже прошло с того самого определенного момента. За время, проведенное в сканере, такой мысли у меня не возникло.

Девушка-ученый отключила меня от сканера. Мое зрение не смогло настроиться сразу же, поэтому несколько минут после отключения я сидел с закрытыми глазами, периодически открывая их ненадолго.

— Потеря концентрации зрения связана со сканером. Просто ты впервые делал это. Дальше будет проще, — заверила меня девушка. Я лишь кивал головой в знак согласия.

Открыв глаза в очередной раз, увидел, как девушка-ученый что-то печатает на клавиатуре. Она обратила внимание на меня.

— Уже лучше?

— Да, лучше.

— Смотри, — она повернула монитор ко мне, чтобы я мог видеть его экран. На нем был непонятный мне набор символов. Не стал вникать, что это, но поинтересовался из вежливости.

— Что это? — иногда мое зрение теряло концентрацию, и я прищуривался.

— Это код — зашифрованные данные твоего мозга.

Больше я не стал спрашивать ничего. Такого ответа мне хватило на этот раз. Девушка-ученый увидела, что мне не очень хорошо, и больше не стала грузить информацией. Она еще что-то напечатала на клавиатуре, после чего отключила сканер от сети питания. В комнате воцарилась абсолютная тишина.

— Отдыхай, — сказал мне голос девушки.

Последнее, что услышал, был негромкий стук каблуков по полу. Не знаю, потерял сознание или просто погрузился в сон, но я выключился на несколько часов.

Очнулся под конец рабочего дня. Часы показывали пять вечера. Я огляделся по сторонам. Мое самочувствие улучшилось. Зрение вернулось и больше не ухудшалось. Пульс выровнялся. Как только проснулся, в комнату зашел Николай. Увидев, что я бодр, он обрадовался.

— А я уже хотел будить тебя, — заявил он, подходя ближе, — пора домой. Рабочий день закончился, — он оценил мое состояние взглядом, — ты хорошо держался сегодня. Завтра будет проще.

Я приподнялся с кушетки.

— А что делают дальше с этим кодом?

Николай не знал, наверное, что девушка-ученый рассказала о коде моей памяти, моего мозга. Он задумался, что ответить мне, может быть, пытался сформулировать правильнее и понятнее.

— Далее мы расшифровываем его. Выявляем жертв и стараемся помочь им.

Его слова были легки. Он не выдумал это тут же пару секунд назад, а знал всегда, значит, это было правдой.

— Жертв? — удивился я.

— Да, жертв. Мы помогаем им избежать смерти, предупреждаем об опасности, а они сами решают, верить нам или нет.

Я задумался над тем, помогают ли они людям или делают это с другой целью. Не зная, какую сторону занять, я перестал думать об этом.

«Пусть будет так, как сказал Николай. Мы помогаем людям избежать смерти», — и тут уловил себя на мысли, что если мне никто не собирался помогать, а целью было завладеть моим мозгом. Пока что я скрыл эту мысль от Николая, который ждал меня.

— Пойдем, — кивнул Николаю о своей готовности отправиться домой.

Он пошел вперед, я вслед за ним. Мы вышли из офиса, спустились на первый этаж, дошли до парковки и сели в его машину. Он достал телефон и посмотрел, нет ли сообщений или упущенных вызовов. Оказалось, что их не было. Николай повернул ключ зажигания, и машина загудела еле слышно.

Весь путь до дома Николай молчал. Я тоже не изъявлял желания говорить. Ему было на руку мое молчание, ведь постоянно искать ответы утомляет.

Я представил, как прошел день, за ним второй, третий. Мои фантазии переросли в реальность. Прошла уже неделя. Каждый день я вместе с Николаем приезжал в офис, где девушка-ученый, имени которой до сих пор не знал, подключала меня к сканеру. Данные моего мозга записывались в код, который служил помощью для людей, появившихся в моих видениях. Это все, что я знал. Смущало одно, видений не было. Каким людям мы помогали, не понимал. Возможно, мне должны были сообщить об этом позже, но пока что я присматривался к окружающим меня людям.

Однажды после очередного рабочего дня мне стало плохо. Состояние было похожим на самочувствие в первый мой рабочий день, но умноженное в несколько раз. Все вокруг понимали, что продолжать нельзя. Было принято решение о приостановлении проекта и исследований.

Я сидел в кресле. Девушка-ученый отсоединяла меня от сканера. Зрение не могло вернуться в привычное состояние, поэтому я практически ничего не видел.

— С тобой все будет хорошо. Это всего лишь переутомление, — заверила меня девушка, снимая бесчисленные датчики с тела.

— Как вас зовут? — мой интерес был на пике в тот момент.

— Зачем тебе? Мы не должны знакомиться. Это запрещено. Для тебя я всего лишь…

— Но я должен как-то обращаться к вам по имени, а не просто доктор или коллега. Знаете, как я зову вас сам для себя?

— Интересно знать, как? — она бросила снимать индикаторы и смотрела на меня, насколько я понял.

— Девушка-ученый, — мой ответ рассмешил ее. Я смог услышать ее смех.

— Забавно, — девушка продолжила свою работу.

— Да, но было бы правильнее обращаться к вам и называть вас по имени, если хотите, то по имени и отчеству, — на всякий случай добавил я.

Она сняла последний датчик. Зрение немного вернулось, но лишь на правый глаз. Левый оставался в неведении. Я повернулся к девушке и не отрывал взгляда от нее. Улыбающейся, она показалась мне еще красивее, чем обычно. Свои мысли на счет этого я скрыл.

— Динара, — немного тише обычного произнесла она.

На этот раз мое лицо расплылось в улыбке.

— Красивое имя, — это был ожидаемый ответ, — вы…

— Да, я родом оттуда, где такие имена распространены.

Динара поспешила отсечь ненужные вопросы. Это было верным решением с ее стороны. Больше вопросов у меня не возникло. Теперь я понимал, откуда у нее такая манящая внешность. Девушка с востока, хоть и не с такого дальнего, но все же в ней было что-то необычное, что тянуло меня к ней. Конечно же, свои намерения старался пресечь в зародыше, но симпатия все равно прорывалась сквозь многочисленные заграждения.

Я вспомнил, каким был несколько дней назад, около полутора недель. Любитель проводить время в клубах, спать с малознакомыми девушками, впустую терять время на учебе. Теперь же я изменился. Как и говорила гадалка, моя жизнь стал другой.

После неловкой и продолжительной паузы, во время которой сидел в кресле, а девушка стояла и смотрела в монитор компьютера, у меня вырвалось.

— Я не был готов к таким переменам.

— Что? — переспросила Динара, хотя она услышала мои слова. Я повторил.

— Не думал, что моя жизнь измениться от одного телефонного звонка. Автор книги вот так просто приехал в мой город и забрал с собой в столицу, чтобы проводить исследования мистического явления, которым являюсь я сам, — посмотрел на Динару, она оторвалась от своего занятия, намереваясь что-то ответить мне, но не отвечала, — все слишком быстро произошло.

Девушка подошла ко мне и взяла за руку. Я подумал, что вот он момент сближения, но она лишь проверила мой пульс.

— У каждого должна быть цель, — произнесла она, отпуская мою руку, — у нас эта цель есть. Мы все надеемся, что ты сделаешь верный выбор и присоединишься к нам.

— А разве я не с вами? — удивленно спросил я, ведь прошла неделя, как сканировали мой мозг.

— Не совсем, — она вновь отошла к монитору, — прости, но я позволила себе залезть к тебе в голову, куда не следовало лезть.

— И что там? — я проявил настойчивость.

— Там, — она повернула голову в мою сторону, — там нет полного согласия с нашими методами и с нашей работой.

Я поспешил оправдаться. Это выглядело глупо, наверно.

— Дело в том, что я не знаю вас. Именно поэтому стараюсь познакомиться. Как я могу доверять людям, которые ничего мне не говорят, которые привозят меня в офис, сканируют мой мозг и отвозят обратно домой. К тому же не к себе домой, а в квартиру малознакомого мне человека. Я не имею права звонить домой. Моя мама волнуется, скорее всего, она не находит себе места. Ответь, как я могу доверять вам?

Динара промолчала, лишь одарив меня взглядом понимания.

— Как? — повторил, желая получить ответ.

— Кирилл, — она подошла ближе и заметно снизила громкость своего голоса, — всему свое время, — я хотел возразить ей, но она коснулась моей руки, показывая, чтобы я не делал этого, — погоди, дай мне сказать. Этот разговор останется между нами, о нем лучше никому не говорить. Мы лишь делаем свою работу, за которую нам платят. Я знаю, каково тебе. Я сама была в таком же состоянии, в таком же положении, но прошло время, и все наладилось. Нужно подождать. Подожди немного.

Я поверил ей. Возможно, это было ошибкой с моей стороны, но я поверил ее словам. Они были слишком убедительны.

 

Глава 8. Тайна

Два дня я ни с кем не разговаривал и не выходил из дома. Николай пропадал на работе. Каждый раз он задерживался допоздна, возможно, просто встречался с кем-то, не желая говорить мне об этом. И это справедливо. Настроение было самым худшим во всей моей жизни. От безделья ходил по квартире и искал хоть что-то необычное, но ничего не находил. Квартира была самой простой, и найти в ней что-то скрытое было непросто.

Когда Николай приезжал, я находился в комнате. Он заходил ко мне, интересовался моим самочувствием и, получив ответ, уходил к себе в комнату, отдохнуть. Меня не покидали мысли о правильности моего выбора. Как и говорил, не зная людей, с которыми работал, не мог полностью доверять им и рассказывать все. Конечно, диалог с Динарой, случившийся в последний день моего пребывания в офисе, мог стать началом к разрушению сложившейся ситуации, к началу строительства чего-то большего. Он мог стать таким началом, но лишь в перспективе. Я не знал, как поведет себя девушка, когда вернусь. Также в памяти отложились ее слова «этот разговор останется между нами, о нем лучше никому не говорить». Всего лишь слова, но они стали для меня особенными. Между мной и Динарой появилась связь, которая должна была остаться в тайне ото всех сотрудников. Возникали мысли, что она нарочно пошла навстречу мне и стала проявлять интерес. Всплывали и другие фразы, сказанные ею, такие, как «мы лишь делаем свою работу, за которую нам платят». И если судить по ним, то все, что говорила Динара мне до них, это всего лишь ее работа. Ей сказали солгать, она лжет. Ей сказали сканировать мой мозг, она делает это безоговорочно. Если бы я судил ее по этим словам, но мне было ближе другое суждение. Она нравилась мне. Я не мог быть объективным. Иногда улавливал себя на мысли, что Динара, такая красивая и умная девушка приставлена ко мне не просто так, а специально, чтобы добывать информацию. Какую информацию? Зачем? Я не знал. Вообще придумывал себе различные детективные истории, которые могли быть связаны с этим сообществом ученых, помогающих простым людям. Кстати, по поводу помощи простым людям. В это я вообще не верил. В двадцать первом веке помогать простым людям нерентабельно. Затраты на исследование были большими. Если посчитать стоимость всего оборудования, аренды помещений и плату различных услуг, то выходила довольно крупная сумма. Оплачивать ее могла только хорошо спонсируемая компания. Доход, получаемый в науке, не такой большой. В данном случае, помогая простым людям, его вообще не могло быть. Это означало, что за помощью скрыто нечто большое, другое. Что именно, мне только предстояло узнать, а пока что я находился в квартире и слонялся без дела.

Когда наступил второй день моего отдыха, когда Николай уехал на работу, я снова начал обследование квартиры. Верил, что в ней должно было быть что-то необычное, за что можно было бы зацепиться. Первым делом осмотрел ее на предмет видеокамер. Конечно, зная, что я простой лентяй по жизни, не любитель книг, науки и всего такого прочего, можно задаться вопросом «Как он додумался до такого?». Ответ прост — фильмы. Я в своей жизни пересмотрел так много фильмов, и среди них были про шпионов и агентов под прикрытием. Было где и у кого учиться.

Так вот, первым делом осмотрел квартиру на наличие видеокамер. Не найдя таковых, решил, что нужно искать микрофоны, то есть «жучки». Как это сделать без специальных средств, понятия не имел. Поиски «жучков» оставил на потом. Решил, что если мне не с кем говорить, то и подслушивающих устройств в квартире быть не должно.

День подходил к концу. Я сидел на диване и смотрел телевизор, как вдруг мое внимание привлекла картина, висящая на стене за телевизором. Это была обычная картина, но она выделялась среди остальных. Вообще на стене за телевизором висели три картины. На левой была изображена обезьяна, на правой кто-то или что-то вроде робота. На картине, что располагалась по центру была изображена Мона Лиза, она же Джоконда. Конечно, картина была лишь репродукцией и не представляла никакой ценности, но она показалась мне наиболее подозрительной. С точки зрения ученого можно было проследить цепочку: обезьяна, человек и робот. Движение в будущее или же научный прогресс. Почему Джоконда? Этот вопрос меня заинтересовал. Можно ведь было повесить картину Дарвина или еще какого-нибудь ученого, так даже было бы правильнее. Разгадка пришла сама собой.

«Она что-то скрывает», — я поднялся с дивана и подошел к картине. Посмотрев на нее пару секунд, снял ее. Почему-то не удивился, когда за ней увидел сейф.

— Ну, конечно же, — произнес и вспомнил о том, что лучше бы мне помалкивать.

Аккуратно поставив картину на пол, я приблизился к сейфу.

«Так, здесь простой кодовый замок. Набор цифр. Нужно узнать, сколько и какие цифры используются в коде», — рассуждал, как опытный агент. Для меня это было игрой, я не понимал всей серьезности. Ведь если есть сейф, то значит кто-то, а в данном случае Николай, скрывает какие-то сведения. Не обязательно он скрывает это от меня, но ему есть что таить, а значит, могу узнать о нем больше, чем он рассказал мне.

«Не сейчас», — повесил картину обратно, убедился, что все стоит на своих местах и ничего не указывает на мое приближение к картине, — «завтра в офисе мне нужно взять скотч, чтобы снять отпечатки с кнопок. Надеюсь, он не стирает их каждый раз, когда закрывает сейф. Но сколько цифр? Что если он нажимает на одну кнопку несколько раз? Это затруднит расшифровку комбинации. Нужна возможность подсмотреть за ним и проследить за количеством цифр в коде».

Я ушел к себе в комнату, думая над планом. План появился. Я притворился спящим, когда Николай вернулся. Он как обычно зашел ко мне в комнату, чтобы спросить о моем самочувствии, но я спал. Николай вышел и направился на кухню. Я внимательно вслушивался в его передвижения. Спустя полчаса, он снова подошел к двери моей комнаты и, убедившись, что сплю, направился к сейфу.

«Так и знал», — вырвалось у меня в голове, но зная, что нужно держать себя в руках, глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Неспешно встав с кровати, подошел к двери. Сквозь маленькую щель не мог разглядеть, какие именно цифры нажимает Николай, но мне удалось сосчитать точное количество нажатий. Их было пять.

«Пять цифр. Завтра узнаю, какие из них он нажимал. Необходимо составить все варианты комбинаций и вычислить верную», — я размышлял, стоя у двери.

Поняв, что Николай может увидеть меня или понять, что не сплю, я также тихо и неспешно подошел к кровати и лег. В голове крутились варианты того, что могло быть в сейфе. Да, я видел, как Николай вытащил из него бумаги, какие-то документы. Узнать, что в них, стало для меня целью номер один. Снова вспомнились слова Динары о том, что их цель — помогать простым людям, и нужно, чтобы я присоединился к ним. Сейчас же я поставил себе собственную цель.

Два дня отдыха прошли. Они оказались интереснее, чем дни работы. Утром я вновь вместе с Николаем вернулся на работу и постарался выглядеть оптимистичнее. Поздоровался со всеми, когда вошел. Мой взгляд уже не был таким потерянным. Сурового мужчины не увидел, но встретил Динару, которую называл «девушка-ученый». Она улыбнулась мне при встрече, я тоже не остался в долгу.

— Здравствуйте, — поприветствовал и увидел, что Николая уже нет со мной. Я был наедине с Динарой.

— Здравствуй, Кирилл. Как прошли выходные?

Мне было приятно, что Динара интересуется мной. Ответ не заставил себя ждать.

— Неплохо, но я не смог никуда сходить. Сидел дома, смотрел фильмы, смотрел в окно. Вот и все занятия.

Она ничего не сказала больше, указала на кресло сканера и подошла к нему. Я быстро последовал за ней и сел в кресло.

— Ты готов?

— Да.

Динара взяла несколько индикаторов и датчиков, начиная присоединять их к моему телу.

— Уже немного успел отвыкнуть от них, — улыбаясь, проговорил я.

Динара лишь еле заметно попыталась улыбнуться, но в целом ее лицо осталось прежним.

«Возможно, здесь видеокамеры», — перестал смущать девушку.

Динара надела на мою голову «шапку» сканера. Я закрыл глаза. Сеанс начался. Пребывание в полусонном состоянии транса вновь сказалось не очень хорошо на моем состоянии, но я сумел справиться с этим, ничего не сказав Динаре.

В этот раз сеанс длился меньше обычного. Скорее всего, они не хотели перегружать меня. Я не был против. Девушка-ученый уже отсоединяла датчики и индикаторы. Часы показывали двенадцать пятьдесят, близился обеденный перерыв.

— Вы заняты сейчас? — спросил я.

Динара не поняла вопрос, ведь конечно она была занята, снимая с меня сканер. Я же спрашивал о другом.

— Во время обеда заняты?

— Нет, — произвольно вырвалось у Динары, — то есть я хотела сказать, что мне нужно…

— Можно с вами пообедать?

Динара не успела ответить. В комнату вошел Николай.

— Как дела? — спросил он у девушки, подходя к ней.

— Хорошо. Мы сканировали небольшой участок, но после перерыва не хочу перегружать его, чтобы не допустить повторного ухудшения состояния.

Я оставался в стороне от разговора.

— Согласен. Все верно. Мы не спешим.

Николай закончил с девушкой и подошел ко мне.

— Как у тебя дела?

Я с улыбкой на лице ответил, что все хорошо. Он хотел спросить еще что-то, но я не дал ему сделать этого.

— Николай, я хочу пообедать с Динарой, — мой вопрос удивил его, — не пойми меня неправильно. Мне хочется больше узнать, как работает сканер. Мне интересно. Динара может мне рассказать об этом.

Николай посмотрел на девушку.

— Она словно не знала, что я собирался пригласить ее на обед.

Николай убедился в чем-то, смотря на Динару, после чего перевел взгляд на меня.

— Конечно, вы можете пообедать. Тебе необходима компания, отличная от меня. К тому же ты отвлечешься от переживаний, если с тобой рядом будет девушка.

— Она весь день со мной рядом.

— Я имел в виду… — Николай хотел объяснить.

— Прости, я понял, просто голова еще не отошла от сканера.

— Ничего.

Николай дал свое разрешение, поэтому Динара не должна была быть против. Он ушел, а девушка стояла и смотрела на меня.

— Зачем ты это сделал?

— Спросил разрешения?

— Да, зачем?

— Чтобы пообедать вместе, — непонимающе ответил я.

— Теперь он будет наблюдать за мной, — тихо проговорила она, — ладно, хорошо, что ты сказал о своей любознательности по поводу сканера, иначе он бы уволил меня.

— Уволил? Вам нельзя обедать друг с другом? Говорить друг с другом? Вообще, как вы работаете здесь так долго?

— Не важно.

Это стало заключительным словом в нашем разговоре.

Уже через пятнадцать минут мы сидели в кафе, которое располагалось на нашем этаже. Я расспрашивал Динару о сканере, как и хотел, как и говорил ей. Она рассказывала все в мельчайших подробностях слишком увлеченно.

— Сканер реагирует на микро импульсы нейронов, различных нервных окончаний. Он считывает с них информацию, упорядочивает в более нужную последовательность. После чего преобразует в специальный код, чтобы компьютер смог понять его, а также распознать. В принципе на сеансах мы как раз и занимаемся тем, что считываем информацию из твоего мозга и преобразуем в код.

— А дальше что? — немного разбавил я монолог Динары.

— Дальше, когда компьютер распознал код, мы читаем его специальной программой. Эта программа выдает множество вариантов. Их бывает несколько сотен. Из всех этих вариантов программа выбирает те, которые имеют определенный тег. Им является определенное слово, которое мы ищем.

— И что же мы ищем?

— Чаще всего мы выбираем варианты, в которых присутствует слово смерть.

— Только смерть?

— Нет, мы прогоняем и другие варианты, но этим занимаюсь не я, так что не могу раскрывать тайну.

— Хорошо, не буду настаивать. Можешь мне ответить на самый важный вопрос?

— Спрашивай, посмотрим, смогу ли я, — Динара даже не притронулась к еде, в то время как я уже заканчивал есть.

Я немного задержался с вопросом, давая передохнуть Динаре. Она так много говорила, что в горле пересохло, наверное. Пить она не хотела, насколько я понял. Динара ждала вопрос. Любой ученый хочет показать, что он знает все на свете, поэтому хочет отвечать на вопросы, хочет, чтобы их задавали ему.

— Как вы сканируете мозг? Я говорю о том, весь ли мозг подлежит сканированию или же нет? — спросил с осторожностью, чтобы не вызывать подозрений.

Динара не заметила моей осторожности, и тем более мой вопрос не вызвал у нее никаких подозрений, даже самых маленьких.

— Нет, мы не сканируем мозг полностью. Мозг — это очень большое пространство для сканирования. Чтобы исследовать его весь, нужно будет затратить очень много времени. К тому же ты не выдержишь такого сеанса. Сканер направлен лишь на определенный участок мозга. В нем содержаться все твои видения и миражи. Другие сектора исследуются при необходимости. Такая необходимость возникает, если нужно составить полную картину о происходящем, если информации из сектора, подверженного сканеру, недостаточно.

Я наконец-то разобрался в том, что со мной делали все эти дни. Картина стала вырисовываться, но оставались все же еще белые пятна на ней, не считая темных.

— А сны? Ведь если исследуются видения, то сны — это ведь тоже своеобразные видения. Они исследуются?

— Да, — коротко и ясно ответила Динара, — сны также читаются. К сожалению, мы не можем разрешить тебе смотреть их, прочесть. Это запрещено правилами.

— Нет, я не к тому веду.

Мой интерес возрастал все больше и больше. Динара также была увлечена разговором со мной. Мы не заметили, как прошло время. Обеденный перерыв закончился.

— Последний вопрос.

— Давай, — уже открыто и радостно сказала Динара, что меня удивило, ведь она всегда держалась обособлено.

— Побочные действия есть у сканера?

— Да, — она немного погрустнела, — побочных действий много, но большинство из них незначительны. Наиболее яркие из них, это головокружения и бессонница. Так что если тебе перестанет хотеться спать, то знай, это все из-за сканера. Кстати, попроси Николая купить тебе снотворного.

— Зачем?

— На всякий случай, — Динара посмотрела на часы. Ей нужно было идти, да и мне тоже, вот только идти нам было в разные стороны. Она не возвращалась в офис, а уходила куда-то в неизвестном направлении.

Я вернулся в офис и провел весь оставшийся день в нем. Когда время возвращаться домой подошло, не забыл взять с собой скотч. Большой скотч не мог взять, было бы заметно, а вот маленький вполне мог унести с собой.

Мы с Николаем пошли к машине. Он говорил мне о работе, я попросил его купить снотворного по просьбе Динары. Он согласился и сказал, что обязательно купит. Мы поехали домой. Уже где-то посреди пути, как мне казалось, заметил, что мы едем другой дорогой. Спрашивать, почему именно так мы делаем, не стал, чтобы не взывать у Николая подозрений. Воспоминания появились сами собой. Они нарисовали мне множество вариантов дорог, ведущих к дому. Каждый раз мы ехали разными путями, лишь изредка они совпадали, но не два дня подряд.

— Кстати, — неожиданно начал Николай в пути, — есть квартира, где ты сможешь жить. Правда нужно уладить несколько нюансов, но как только все разрешится, ты сможешь жить отдельно.

Мои подозрения вновь подступили ближе. Николай дал понять, что не держит меня, предоставляя квартиру, но тут же отсек этот вариант, говоря, что нужно еще все уладить.

«Он точно не говорит мне всего. Зачем я согласился сотрудничать с ним. Теперь поздно поворачивать назад. Нужно узнать, что в сейфе. Это единственный вариант опередить его на шаг. Хорошо, что не рассказал ему всего про гадалку и про предсказание», — мои мысли опережали меня, но я сдерживался, как мог.

Мы подъехали к дому. Он припарковал машину, после чего мы поднялись в квартиру. Как только вошли внутрь, Николай вспомнил, что забыл купить мне снотворное. Не успев снять пальто, он вышел из квартиры, сказав, что вернется через полчаса.

Времени у меня было не так много, как я планировал. Скинув куртку, поспешил к картине Джоконды. Быстро снял ее и достал скотч из кармана. Отмотал несколько сантиметров и приложил к первой полосе цифр. Ни на единице, ни на двойке, ни на тройке отпечатков не было. Это означало, что их нет в коде. Задача облегчалась, но не намного. Дальше сделал тоже самое со второй полосой цифр. На скотче остались отпечатки соответствующие кнопкам четыре и пять. Третья полоса показала, что используются цифры семь, восемь. Я быстро спрятал скотч и повесил картину обратно на стену.

«Четыре, пять, семь, восемь», — крутилось у меня в голове, — «но нажатий должно быть пять. Значит, одна цифра используется дважды. Какая?». Я прошел на кухню с этими мыслями, как в квартиру вернулся Николай.

— Кирилл, — окликнул он.

Я вышел из кухни.

— Держи, — Николай протянул мне упаковку таблеток, являющиеся снотворным.

— Спасибо, надеюсь, не пригодятся.

— Я тоже надеюсь, — согласился он со мной.

Он пошел на кухню, делать кофе. Я направился отдыхать в свою комнату. Так закончился день, но меня не покидали мысли о возможных вариантах кода.

Утром по пути на работу я завел разговор о том, почему мне нельзя выходить на улицу в город. Николай стал объяснять.

— Тебе можно выходить на улицу, бродить по городу, но посмотри вокруг, — он указал рукой на лобовое стекло, — здесь, куда ни посмотри, одни жертвы. Твои видения могут вырваться наружу. Что если ты не выдержишь этого напора? Будешь валяться где-нибудь на обочине? Тебе никто не поможет. Это не твой маленький городок, где все знают друг друга. Здесь все иначе.

— Но я буду в перчатках. Чтобы увидеть мираж, мне нужно прикоснуться рукой.

— Ты знаешь точно об этом? — уверенность в своем вопросе у Николая была настолько велика, что я потерял остатки уверенности в своем ответе, — мы не изучили до конца твой феномен, поэтому не хочу подвергать тебя опасности. Подумай об этом.

Я согласился с его мнением. Мы вновь приехали в офис. Все происходило так же, как и обычно. Сеанс сканирования мозга. Возвращение домой. Только на этот раз Николай остался. Возникли неотложные дела. Меня вез домой другой человек. Всю дорогу мы молчали. Он остановился перед домом, я вышел и направился к двери подъезда. Водитель удостоверился, что я вошел в дом, и уехал. Я и не собирался никуда уходить, у меня было дело особой важности. Всю ночь подбирал варианты комбинаций кода. В моей голове остались несколько десяткой наиболее возможных вариантов, исходя из того, какие цифры и числа использовал Николай за все время нашего с ним знакомства. Я сам удивился, как у меня все это вышло. Раньше мне не доводилось похвастаться хорошей памятью, но теперь мог запоминать большое количество информации.

Войдя в дом, сразу же направился к сейфу.

«Пять цифр, одна нажимается дважды», — это все, что мне нужно было знать. Не заставив себя ждать, принялся набирать комбинации, не знал точно, как отреагирует сейф на неверный вариант. Он не реагировал никак. Набрав около четырех неверных комбинаций, я задумался.

«Это может длиться вечно», — так оно и было. В моей голове, как уже и говорил было несколько десятков комбинаций, но всего их было больше.

Я случайным образом выбрал очередную комбинацию. Набрал ее. Нажал кнопку открыть.

Сейф открылся. Около минуты стоял и смотрел на открытый сейф. Никогда не мог подумать, что буду открывать сейфы, но это случилось в моей жизни.

Торопливо взял бумаги, лежавшие в нем. Принялся читать. В документах нашел информацию о парне, который подвергался сканированию до меня. Предположил, что речь идет о парне, о котором упоминалось в книге Николая. Я не нарочно читал последнюю страницу. На ней в последнем абзаце говорилось, что объект сошел с ума и покончил с собой. Как именно все произошло, не было сказано. Подробности меня не интересовали. Перевернув страницу назад, прочел, как обстояли дела до его последнего дня.

«Объект начал проявлять необычную активность. Его действия подозрительны. Нежелание подчиняться проявляется в отказе от сканирования. Быть осторожным при общении с объектом. Возможны насильственные действия с его стороны», — глаза бегали со страницы на страницу, замечая отдельные тезисы и фразы.

Я вновь вернулся на последнюю страницу.

«Объект исчез», — теперь написано, что он исчез, хотя ранее указывалось, что он покончил с собой, — «возможно, это варианты, или дневник. По мере того, как Николай узнавал что-то, он записывал все сюда».

Изучив еще несколько минут документы и не найдя в них ничего более интересного, чем то, что уже нашел, я положил все обратно. Закрыл сейф и повесил картину. Сделал все, как и было до меня.

«Нужно не проявлять активность, не вникать в систему, не задавать лишних вопросов, чтобы сохранить себе жизнь. Может быть, объект никуда не исчез. Его просто убили, так как он знал больше, чем нужно», — это были наиболее верные мысли, и я решил придерживаться их.

Николай вернулся поздно. Я уже спал, приняв снотворное, которое он купил мне.

На следующий день задал ему несколько вопросов о том, кто был до меня. Как и предполагал, ответами его были те же слова, что он говорил о том парне из книги. Он сошел с ума. Я не стал задавать наводящие вопросы. Это вызвало бы подозрения.

Динара в который раз подключила меня к сканеру.

 

Глава 9. Разочарование

Прошел почти месяц с того дня, как я приехал в Москву. Если быть точным, то позади осталось уже двадцать шесть дней. Мало что изменилось. Я каждое утро ехал на работу в офис, где девушка-ученый Динара подключала меня к сканеру. Мой мозг подвергался исследованию. Видения, которые могли распознать эти ученые в моей голове, должны были помочь людям избежать смерти. Не знал о реальных случаях подобной помощи, но мне приходилось верить в это. Приходилось, чтобы быть хоть как-то увлеченным в этой затее.

Со мной стали происходить необъяснимые вещи. Нет, я не приобрел сверх способностей, как у героев из комиксов, но мой мозг стал работать иначе. Быстрее и лучше запоминал различную информацию. Наблюдательность увеличилась в разы. Теперь мог заметить даже пролетающую за окном муху, не смотря в само окно, то есть боковым зрением. Моя речь, дикция стали ровными и правильными. Исчезли слова-паразиты, теперь я знал значения слов, о которых раньше и не подозревал. Изучение иностранных языков упростилось. Я, наконец-то, выучил английский язык, знал азы немецкого, французского и китайского. С легкостью мог бы научиться играть на нескольких музыкальных инструментах, но это не влекло меня, поэтому осталось в стороне. Также, занимаясь спортом, понимал, что именно нужно мне, какие упражнения, какая нагрузка. Мое тело стало выглядеть лучше. В общем, если говорить проще, то я стал умнее, не понимая, почему, но догадываясь, что причина в сканере. Повышение интеллекта также являлось одной из важных причин, по которым предоставлял свой мозг для сканирования.

Я не забыл, что все это сообщество ученых, как они себя называли, держало втайне от меня что-то важное. Мое развитие способствовало в свою очередь сохранять все мои секреты от них. Так мы и существовали. Все было построено на лжи, но всем нравилась эта ложь.

Квартира, которую обещал мне Николай, так и не появилась. Каждый раз, как заводился разговор о ней, он отговаривался пустыми фразами. В первый раз ответил, что документы еще не готовы. Когда я спросил во второй раз, уже через неделю, Николай сказал, что агентство по недвижимости почему-то не занимается этим делом. Также сослался на временную нехватку денег у компании. Третий разговор о квартире закончился тем, что она должна появиться после новогодних праздников. Квартирный вопрос стал для меня шуткой. Я всегда думал об этом, когда мне было грустно и нечего делать.

Но все это лишь сопутствующие факты. Основной проблемой было и оставалось избавление от видений или же направление их на помощь людям. Последнее попало под сомнение, но все еще допускалось.

Однажды, а именно двадцать седьмого декабря, утро началось, как обычно. Пути к работе по-прежнему менялись, они повторялись через несколько дней, но определенной последовательности я выявить так и не смог. Это происходило, словно кто-то давал указание, как ехать. Добравшись до офиса, я поднимался по лестнице. На одной из лестничных площадок, случайно столкнувшись с женщиной, коснулся ее руки. Это было легкое и незаметное касание, во время которого увидел такое же незаметное видение. Оно продлилось лишь секунду, но в ней смог различить смерть этой женщины. Ей не сказал ничего. Она дальше спустилась вниз по лестнице, я обернулся, посмотрел на нее и пошел дальше. Николай шел рядом. Он ничего не увидел странного в моем поведении. Я ничего не сказал ему сразу, решил подождать до входа в сам офис.

— Я видел ее смерть, — заявил Николаю, как только мы вошли в комнату сканера.

— Что? — он был удивлен, почему не сказал сразу. Удивление пропало тут же, когда пришло осознание, что я поступил верно, — когда?

— На лестнице, — продолжил свой рассказ, — я столкнулся с женщиной. Ты видел все. Слегка коснулся ее руки, это вышло случайно, но в ту секунду увидел ее смерть. Нужно немедленно предотвратить это, нужно сказать. Помочь ей.

Николай постарался меня успокоить. Я присел на стул. Динара тоже была рядом.

— Как это произойдет? — она посмотрела на меня, я посмотрел на нее.

Постарался вспомнить, напряг все извилины своего мозга, но не нашел в нем нужной информации.

— Мой мозг не совершенен. Видимо сказался стресс, — я вновь бросил взгляд на Динару. Она поняла все без слов.

— Пойдем к сканеру.

Все происходило быстро. Она подключила меня и сканировала последние несколько минут. Я вновь удивился, что такое возможно. Раньше Динара говорила, что сканируется определенный участок мозга, теперь же сканирование проводилось по времени. Оказалось, что сканер читал то время, что проходило от подключения до подключения, то есть весь вечер, ночь включительно. Утро и день он исследовал во время подключения к нему. Динара быстро записала весь необходимый промежуток времени и передала его специалистам по распознаванию кода. Ими были те самые семь парней и семь девушек, сидящие в первой комнате. Также я узнал, для чего они разделены по полам. Оказалось, что мужчина и женщина воспринимают одну и ту же информацию по-разному. Именно поэтому в исследовании принимали участие и те, и другие. Код распознавался программой, но также его просматривали и обычные люди, почти обычные. Здесь и нужны были эти специалисты.

Через час все было готово. Мы узнали, как именно должна была умереть та женщина, с которой я столкнулся.

— Нужно сообщить ей, немедленно, — прозвучало словно приказ с моей стороны.

Николай сразу же послушался меня и передал поручения определенным лицам, которые этим занимались.

— Как это произойдет? — поинтересовался он, читая текст на обычном листе формата А4, — авария. Неверно перешла дорогу.

Он прочел это с каменным лицом. Ни капли эмоций и тем более сожаления и переживания. Это было первым признаком неприязни к делу.

Далее день прошел обычно. Динара подключила меня к сканеру и исследование продолжилось. Спустя несколько часов с перерывом на обед, я вместе с Николаем вернулся домой. Так прошел и следующий день.

Наступило утро двадцать девятого декабря. До нового года оставалось двое с половиной суток и даже чуть больше. Мы подъехали к офису. Подходя к лифту, я издалека увидел надпись «не работает», о чем сообщил Николаю.

— Иди, я немного задержусь, — Николай остановился, разговаривая с неизвестной мне молодой девушкой.

Я принялся подниматься по лестнице на пятый этаж. Впереди меня шли две женщины и что-то эмоционально обсуждали. Сразу же в памяти всплыл момент такого обсуждения смерти медсестры Светланы.

— Хорошей была. Всегда поможет, — невольно донеслось до моего слуха.

Я прибавил шаг и держался поближе к этим двум женщинам. Спустя два лестничных пролета не заметил, как иду вместе с ними, подслушивая их разговор. Они явно что-то заподозрили и то и дело оборачивались. Разговор прекратился тут же, как одна из них косо посмотрела на меня. Осознав свою ошибку, я извинился, но полюбопытствовал у них об объекте их разговора.

— Простите, вы говорите о смерти женщины… — мне нужно было узнать лишь причину смерти, точнее, как все произошло. Мои подозрения на тот счет, что женщина из разговора и женщина из моего последнего видения совпадают, не были доказаны окончательно, — она работала с вами?

Женщины удивились моему любопытству, но я не отставал от них.

— Просто, возможно, я сталкивался с ней где-нибудь в коридорах этого здания… — нес всякую ересь, но это сработало.

— Да, она работала рядом с нами, только в соседнем отделе, — понял, что они не связаны с нашей деятельностью и вообще работают в другой компании, арендующей здесь офис, — ее звали Светлана.

«Совпадение имен. Это может быть признаком того, что именно ее смерть я увидел? Нет, я также видел смерть Лены, но не знаю, что с ней сейчас. Кстати, что если она еще жива, нужно сообщить ей об угрожающей опасности», — меня понесло в сторону, но вовремя остановился.

— Да, Светлана, имя знакомо, — сделал умное и немного грустное лицо, придавая трагичность моменту, — а как она погибла?

Женщины практически одновременно вздохнули, одна из них ответила мне.

— Машина сбила, — больше не добавила ничего.

Я кивнул в знак согласия, продолжая делать вид сожаления и грусти. Мне было достаточно. Она умерла. Значило ли это, что Николай не сообщил ей об опасности, нет, совершенно не значило. Женщина могла быть в курсе, но смерть могла застигнуть врасплох, как это обычно бывает. Никто не ждет, что его собьет машина или безумный велосипедист. В тот момент мой разум затмила смерть женщины, я не догадался до такого предположения. Виновность Николая и всего сообщества в смерти неизвестной мне женщины была доказана моментально в моем умозаключении. В этом собирался обвинить их, оставалось добраться до офиса.

Я опередил женщин и быстро направился к офису, забыв, что Николай еще не поднимался.

— Говорила ей, смотри по сторонам, когда переходишь дорогу, — послышался продолжающийся разговор на лестнице, но на него я уже не обращал внимания.

Ворвавшись в офис, первым делом вспомнил, что Николай все еще внизу. Направившись в комнату сканера, чтобы застать там Динару, не нашел никого. Усевшись в кресло сканера, принялся ждать хоть кого-нибудь. Прошло несколько минут. Моя злость остыла, сердцебиение выровнялось, напряжение упало. Здравый рассудок вернулся, и я понял, что не нужно ничего говорить ни Николаю, ни Динаре. Даже если Динара узнала бы о моих мыслях, что с того. Она могла знать все, о чем я думал последний месяц, но пока что никто ничего не сказал мне об этом. К тому же заверения о сканировании только одного участка мозга, отвечающего за видения, убедило меня в их порядочности и невмешательстве в личную жизнь.

Эти несколько минут также дали возможность понять, что сообщество не занимается помощью людям. Его цель заключалась в чем-то ином. Это я и собирался узнать, но позже. Как именно узнать, не имел представления. Может, и к лучшему.

Вошла Динара. Она улыбалась и пребывала в хорошем настроении. На вопрос о причине такого настроения она не ответила. Я не настаивал. Снова начался привычный день. Вот только этот привычный день закончился после обеденного перерыва.

Возвращаясь из кафе, расположенного на нашем этаже, я догонял Динару, идя быстрым шагом. Она была немного рассеяна, все еще пребывая в позитивном настроении. Возле двери, ведущей к лестнице, я схватил ее и силой увел на лестничную площадку.

— Что происходит? — она попыталась вырваться, но моя концентрация была высока, я не позволил ей этого сделать, — Кирилл, что ты делаешь?

— Прошу, тише.

— Что? Зачем?

Я ослабил хватку, давая понять, что не хочу причинить ей боль.

— Кто ты такая? — изумление Динары достигло пика за последние несколько дней, возможно, за все наше знакомство.

— Я простой ученый, занимающийся исследованием…

Присутствие в ее речи слова «простой», да и все построение предложения дали мне понять, что это заученная фраза.

— Это я знаю. Расскажи мне то, чего не знаю, — не нарочно сдавил ее руку сильнее, после чего она крикнула от боли, но постаралась сдержать этот крик.

Я уже хотел извиниться, но посчитал это признанием своей слабости, поэтому не сделал данного жеста вежливости.

— Не понимаю, о чем ты?

Хватка сама по себе сделалась больнее для Динары. Она снова сдержала эмоции боли.

— Хорошо, — моя рука машинально ослабла.

Уже без прежнего непонимания и испуга Динара принялась говорить четко и прямо.

— Я давно работаю в этой компании, но они не замечали меня, — я задумался на миг о ее возрасте. На вид ей было не больше двадцати пяти лет, — они не верили, что могу сделать что-то важное. Ты мой первый серьезный проект, если тебе интересно.

— Я польщен. Дальше.

— Я знаю о тебе все, все твои мысли и воспоминания были прочтены мной. Нет ни одной тайны, которая не была бы мне известна.

— Верю, но почему ты не сдала меня им?

— У меня своя игра. Они думают, что знают меня и контролируют, но на самом деле, я играю ими. Я главная, а они подопытные кролики.

Все, что нужно было узнать о Динаре, я выяснил. Мое любопытство начинало удовлетворяться.

— Хорошо. Теперь что касается помощи мне. Она реальна?

Динара рассмеялась коварно, но не громко.

— Ты, правда, такой дурак или только прикидываешься? Кто в двадцать первом веке будет помогать вот так бескорыстно? — она увидела на моем лице желание получить простой ответ, — нет, никто тебе не помогает. Наоборот, тебя используют максимально. Ты продержишься еще несколько месяцев, возможно, год, но не больше. После этого ты сойдешь с ума, или тебя убьют, но второй вариант менее вероятен. Им нужны такие, как ты. Ты — их работа, материал. Никто не захочет выбрасывать материал в помойку просто так, верно?

Все стало на свои места. Помощь людям — это только прикрытие, но тогда зачем все это. Пусть я материал для исследований, но для работы такого сообщества, нужны деньги, большие деньги.

— Цель? Какая цель?

— Моя?

— Нет, сообщества. Для чего оно создано? Кто главный?

Динара стала понимать свое превосходство в информации и делилась ей уже не так охотно. Она увидела во мне слабость, неспособность причинить ей реальную боль.

— Не знаю, — я снова схватил ее руку и сжал, что было силы.

— Хорошо, — сквозь зубы проговорила она, — на кого работаем, не знаю. Что на счет цели, то тут все просто. Это деньги и власть.

— Деньги? Власть? — переспросил, чтобы убедиться, что ослышался.

— Да, деньги. Я слышала как-то, что нас спонсирует какой-то крупный предприниматель. Кто он, не знаю, может, наркоторговец, может, политик, не знаю, но он дает нам деньги на наши исследования. Мы находим в твоем мозге людей, которые должны умереть, и предлагаем им купить информацию. Вот и все.

Разочарование пришло само собой. Оно начало подступать с самого первого дня, но окончательно добралось до моего мозга, который служил всего лишь материалом для наживы, вот только тогда. Динара многого не сказала, но остальное для меня было неважно. Я отпустил ее руку. Девушка принялась рассматривать, не осталось ли на ней синяков. Она не уходила, не видела во мне опасности. Я не видел в ней врага. Разочарование заполонило меня с ног до головы. Я не двигался, не слушал, о чем продолжала говорить Динара, хотя она не умолкала. Находясь в своеобразном трансе, осознал, что мне нечего делать в этом сообществе. Мне никто не хотел помогать. Я решил не помогать им.

— Эй, — Динара толкнула меня. Я очнулся и посмотрел на нее. Она снова стала позитивной, — в следующий раз попробуй просто попросить.

— Хорошо, — проговорил я, все еще не понимая ее.

— Мог бы и спасибо сказать. Я открыла тебе свою тайну, а ты чуть руку мне не сломал.

— Прости, — иногда мне казалось, что это слово заложено у меня в подсознании, и я выдавал его машинально.

— Здесь извинениями не отделаешься, — она сделала полшага вперед ко мне и обняла меня, — ты поможешь мне развалить эту компанию.

Еще несколько минут назад Динара была врагом, теперь она пыталась вступить со мной в сговор.

— Развалить? — вновь на всякий случай переспросил, чтобы быть уверенным.

Девушка выпустила меня из своих объятий.

— Да, мне никогда не нравилось здесь. Они недооценивают меня.

— Как? — я не задумывался о последствиях.

Динара улыбнулась, понимая, что нашла союзника, и что ее план удался.

— Об этом поговорим позже, а сейчас мне нужно идти, да и тебе тоже. Нас ждет работа, — она слегка прикоснулась своими губами моих. Давно не ощущая таких прикосновений, я невольно ответил на поцелуй, хотя и не хотел делать этого.

Все с той же улыбкой на лице Динара открыла дверь и ушла. Я остался один на лестничной площадке. Поток информации, данный Динарой, постепенно укладывался в моей голове. Я вывел девушку на чистый разговор, а оказался в ее руках. Вновь разочарование настигло меня. И это стало надоедать.

Продолжение дня вновь было обычным. Снова сканер, снова возвращение домой. Разговор с Николем о новом годе не привел ни к чему. Он лишь упомянул, что мы, скорее всего, переедем в новый офис. В тот миг в голове родился план побега. Пока знал офис, здание, в котором работали, я мог сбежать. Какой бы ни была компания, все обязаны были отмечать новогодние праздники. Именно в такой праздник, когда все будут пьяны от счастья и алкоголя, я и собирался сбежать. Появлялась мысль о сговоре с Динарой, но поняв, что у нее другие цели, решил отказаться от бредовой идеи. К тому же, к ней не было доверия. Как она успела сказать, я был первым серьезным проектом в ее карьере, а значит, она не захотела бы терять меня. Отказаться от союзников было верным решением. Никто не собирался мне помогать, вот в чем причина. Значит, и бежать из странного научного сообщества тоже должен был один.

День завершился. Ночь не заставила себя ждать. Я уснул.

 

Глава 10. Промежуточные итоги

На календаре было тридцать первое декабря. Год заканчивался, но его завершение было не таким, как я хотел. Работа в научном сообществе, целью которого являлось обогащение неизвестного мне влиятельного человека, меня не устраивала. Я сам мог заработать на самом себе. Да, я пораскинул мозгами и понял, что если люди платят за информацию о своей смерти, то, значит, источник стоит куда больше. Источником являлся мой мозг, а это значит, что я ходячий золотой слиток, даже больше, нефтяная скважина, а может что-то грандиозное, например, источник вечной молодости или совершенный разум. Конечно, все эти мысли оставались лишь моим бредом, но то, что я был важной персоной во всей цепи, это было правдой. Главное, я это осознал.

Тридцать первого декабря мы не работали. Всем дали выходной, но он оказался своеобразным. Все равно, мы провели его почти в офисе всей командой сообщества. Нам позволили и оплатили вечеринку в честь нового года. Именно на ней я хотел сделать то, на что решался последний месяц, практически с самого первого дня.

Все собрались. Играла громкая музыка, такая же, как в ночных клубах, где часто бывал раньше. Привыкать к обстановке мне не пришлось. Наверное, за целый год все изрядно устали. Накопившуюся усталость сотрудники принялись снимать танцами и алкоголем. Последний лился просто рекой. Я только и видел, как кто-то открывает новую бутылку горячительного напитка. Даже Николай, который всегда держался строго определенного плана, напился так, что я не узнал его. Может быть, родная мать смогла бы узнать в еле стоящем на ногах человеке своего сына. Динара также, как и остальные девушки, танцевала. Она иногда поглядывала на меня, словно следила за тем, что я делал. Я же стоял в стороне и смотрел на все это веселье. Впервые мне не хотелось танцевать, заигрывать с девушками, пить. Такому поведению была причина. В моей голове крепко засел план побега. Никто не знал о моих намерениях.

Все было продумано. Тридцатого декабря после очередного сеанса сканирования моего мозга, случайно услышал, что в последний день года намечается вечеринка. Мне о ней никто не сообщал, что посчитал подозрительным. Хотя, возможно, мне готовили сюрприз. Я нарочно не думал о плане побега всерьез раньше, так как Динара могла увидеть это при сканировании. Да, она не передала бы сведения Николаю, не выдала бы меня, но если о тайне знают двое, это уже не тайна. Именно поэтому весь план побега я продумал в день перед вечеринкой, тридцатого декабря. Узнав, что мой мозг не собираются сканировать, принялся думать, как все сделать.

Выйти из помещения, где проводилась вечеринка, вызвало сразу же затруднение. Я не знал, где она будет. Предположение, что в кафе на нашем этаже, упрощало этот факт, но могли быть и другие варианты. Для начала я продумывал те, которые могли быть, точнее, которые мог продумать. Остальные варианты оставил для импровизации. Так вот, выйти из кафе не составляло никаких сложностей. Это можно было сделать под предлогом плохого самочувствия, а именно выйти подышать воздухом, можно было выйти в туалет. В тот миг я злился на себя, что не курил. Но при этом был рад, что привязанности к сигаретам не было, так как это помешало бы мне быть здоровым, а значит использовать свое тело, в особенности, мозг, более разумно. Далее предстояло понять, куда идти. Первым вариантом была крыша. Обследовать ее раньше заблаговременно не было возможности, поэтому этот вариант стал вторым. На первое место переместился парадный выход. На входе стоял один охранник средних лет. Он всегда дежурил в дневную смену. В последнее время я наблюдал за ним рассеянность, поэтому при драке с ним, что было наиболее вероятным развитием действий, одолеть его не составило бы труда. Пройдя охранника, передо мной оставались только двери, открыть которые было проще простого. Даже при наличии блокировки, которую охранник мог успеть включить, я знал расположение кнопки, позволяющей отключить ее.

Побег из здания был прост. Куда сложней оказалось понять, что делать дальше. Пойти в полицию был не вариант. Меня приняли бы за психа, если я рассказал бы им свою историю. Даже если и поверили, проверка научного сообщества ни к чему не привела бы. Там все по-настоящему устроено. К тому же влиятельный человек, скорее всего, позаботился об этом, подкупив нужных людей. Пойдя в полицию, я также обнаружил бы себя. Это в мои планы не входило. К сожалению, мой разум так и не смог решить, как быть после побега. Возвращаться домой опасно, оставаться на улице тоже.

Тридцатое декабря закончилось, но у меня все еще оставались вопросы к себе, а ответов не было.

На вечеринке все было так, как и предполагал. Она проходила в кафе на нашем этаже. Груз с плеч упал, когда мы только направились к дверям кафе. Как уже и говорил, играла громкая музыка, все пили и танцевали. Я же стоял в стороне, но только некоторое время. Спустя час, может больше, понял, что таким поведением вызываю подозрения. Динара часто посматривала на меня, а значит, что-то в ее голове, в ее мозге, расположенном за таким красивым лицом, происходило. И происходящее там было против меня.

Уловив взглядом глаза Динары, я направился к ней, выпив перед этим стакан легкого вина, которого было не так много на вечеринке.

— Почему ты такой напряженный? — все еще кружась в танце, спросила девушка.

Ее вопрос сразу же выдал ее. Пытаясь показаться обычной девушкой, любящей танцы, она не переставала думать о работе, то есть обо мне. Она следила за мной, возможно даже, по поручению начальства.

— Нет настроения, — ответил я, все же пытаясь начать танцевать, так как был практически в самом эпицентре действия.

— Я помогу тебе создать его, — прокричала Динара, пытаясь перекричать музыку. У нее это не очень-то получилось, но я услышал.

Она схватила меня за руки, мы стали танцевать вместе. Постепенно ее план удался. Через минут пятнадцать я забыл о плане побега и начал пить. Пропустив несколько рюмок водки, мне стало нехорошо. Сожаление о том, что у меня не так развита сила воли, настигло тут же.

Я вновь встал в сторону, не мешая другим веселиться. Динара, увидев меня и мое самочувствие, подошла и поинтересовалась, все ли в порядке.

— Ты как? — на ее лице была легкая тревога, которую она попыталась скрыть.

— Нормально, просто давно не пил, вот и…

— Да, к такому нужно готовиться, — рассмеялась она и обняла меня.

«Снова проявление ее чувств. Может, она влюблена в меня?», — мелькнуло в голове.

Выпустив меня из объятий, Динара, как и я, просто смотрела на своих коллег.

— Кто был до меня? — это вырвалось у меня случайно. Я тут же заткнулся.

— Не знаю, — спокойно и без каких-либо волнений ответила Динара. Повернувшись ко мне лицом, она добавила, — ты мой первый проект, — ее улыбка стала еще шире.

Через секунду мы вновь смотрели на танцующих перед нами людей.

— А не знаешь, что с ним стало? — этот вопрос я уже задал намеренно.

— Вроде бы ходили слухи, что он собирался сбежать, точнее сбежал, но его поймали, что дальше, не знаю, — она задумалась, — с ума сошел, наверно.

«Она все знает о том парне. Ведь то, что он сошел с ума, знаю и я. Почему она упомянула о побеге? Возможно, она знает о моих задумках. Нет, нужно отбросить этот вариант, иначе останусь здесь навечно», — носились мысли в моей голове.

— Знаешь, — начала Динара, пока я думал о своем, — ты мне нравишься.

— Что? — переспросил машинально, очнувшись.

Она перевела свой взгляд на меня. Мы встретились глазами. Я увидел в ней то, чего не видел раньше. Это была простая молодая девушка, не ученый, не какой-либо злодей, а простая девушка, желающая любви и тепла. В ее глазах не было того блеска счастья, который должен был быть там.

«Она одинока», — и это была верная мысль.

— Нравишься ты мне, — повторила Динара.

Чтобы не расстраивать девушку, я поспешил ответить ей тем же.

— Ты тоже нравишься мне, — но сказал это плоско и равнодушно.

— Нет, — четко и быстро выдала она, — не нравлюсь.

Я возмутился, откуда она знает, что творится в моей голове, но это произошло внутри меня. Вспомнив, что она сканирует мой мозг, я выдохнул свою злость.

— Прости, ты ведь знаешь меня лучше самого меня.

Она продолжила.

— Поначалу ты засматривался на меня. Наверно, думал, что такой у тебя еще не было. Девушка-ученый, ведь так ты называл меня?

— Да, прости, — снова извинился за свое поведение.

— Знаешь, мне все это надоело, — пришло время пьяного разговора по душам, — иногда я думаю бросить все и уйти из этой фирмы. К черту их деньги, к черту эту науку, — она уже обращалась к Николаю, но тот не слышал ее, приставая к одной из девушек.

— Так почему ты не уйдешь?

— Куда? Куда идти? Думаешь, я не пробовала найти место лучше?

— Нас нигде не ждут.

— Это верно.

Она обняла меня крепче, даже поцеловала в щеку. Вот так мы и стояли в стороне и смотрели на пьяных и танцующих коллег.

Уже через минуту объятий с Динарой я понял, что мое плохое самочувствие может послужить для моего дела.

«Мне удастся выйти. Скажу, что нужно подышать свежим воздухом… нет, Динара захочет пойти со мной. Она явно хочет провести со мной весь вечер и ночь. Ах, если бы я не собирался бежать отсюда, то остался бы с ней хоть на несколько суток. Стоп! Нужно думать о деле. Как мне выйти отсюда? Что придумать? Что сказать? Может, выйти в туалет? Точно. Так и сделаю. Динара, тоже захочет пойти, пусть в женский, но пойдет. Она не оставит меня без присмотра. Николай не помеха. Он пьян, сильно пьян, поэтому не сможет мне противостоять. Итак, сейчас говорю, что иду в мужскую комнату. Иду, но не захожу, а спускаюсь по лестнице к входу. Хоть бы она не пошла за мной. Не хотелось бы оставлять без сознания такую красивую девушку, да к тому же одну, без присмотра. Мало ли пьяных маньяков среди этих ученых», — варианты развития моего плана рождались и умирали в мгновение.

Динара не обращала на меня внимания, но она практически висела на мне. Освободиться от нее не составило труда.

— Прости, мне нужно отойти ненадолго, — а в голове раздался голос «началось».

— Куда ты? — пьяным голосом и еле шевелящимся языком проговорила Динара.

— В мужскую комнату, — все шло по плану, — на две минуты, — я притворялся сильно пьяным, — нужно привести себя в порядок, а то пить больше не могу, но так хочется, — в этом была ложь, пить мне совершенно не хотелось.

Я рассмеялся для создания правдоподобности, Динара тоже захохотала. Усадив девушку на стул, пьяной виляющей походкой направился к двери, по пути потанцевав и пощупав двух стройных девушек за грудь. Может быть, Динара приревновала меня в тот момент, но наверно, нет. Слишком она была пьяна для таких вещей. К тому же ее глаза были полузакрыты.

Я добрался до двери и вышел. За дверью никого не оказалось. Только тишина. Конечно, музыка доносилась из кафе, но разница была ощутима. До туалета и лестницы нужно было идти в одном направлении. Это было мне на руку. На моем лице не было ни улыбки, ни других эмоций. Только концентрация и осознанность происходящего. Алкоголь не сильно подействовал на мой организм. Возможно, это была защитная реакция перед чем-то важным.

Дойдя до лестницы, вспомнил о видеокамерах. Если быть точным, то вспомнил об их отсутствии. Снова судьба преподносила мне подарок. Пять этажей я пробежал за секунды. Слишком большим был риск попасться, но еще больше было желание выбраться. Оставался последний рубеж — охранник.

Я приоткрыл дверь, чтобы посмотреть его расположение. Знал, что охранник сидел на своем привычном месте, но нужно было убедиться в этом. Посмотрев в приоткрытую дверь, увидел, что ничего не изменилось.

«Что дальше? Просто выйти к нему, подойти и попробовать попроситься выйти? Нет, не пойдет. А вдруг? Нет, что если он вызовет кого-то еще, что если он осведомлен обо мне, то, что я важный объект. Не нужно рисковать. Итак, сейчас притворюсь пьяным и подойду к нему», — глянул на часы, прошло уже полторы минуты с моего ухода. Нужно было действовать быстрее.

Перестав думать и размышлять, я открыл дверь и спокойно вышел. Охранник был чем-то занят, разгадывал кроссворд, он не обратил на меня внимания. Даже не услышал звука шагов. Мой путь до него занял три секунды. Может, поэтому он и не услышал. Он увидел меня только лишь за метр, когда мне оставалось сжать кулак и ударить его, что есть силы. Сил в кулаке было много. За месяц я стал не только умнее, но и сильнее. Регулярные тренировки не прошли даром. Охранник не был крепким орешком, отключился сразу же. Зная, что на мне могли быть жучки, я позаимствовал у охранника детектор металла или что-то вроде того. Он иногда проверял нас, но меня очень редко. В последний раз это было пару недель назад. Жучков не было. В который раз с моих плеч свалилась гора. Нажав на кнопку, о которой знал, я открыл двери и вышел на улицу. Глубокий вдох наполнил мои легкие свежим воздухом свободы. Эмоции длились недолго. На улице была зима, холодно, а я вышел из здания в одной рубашке. Температура воздуха была около минус десяти, поэтому холод стал ощущаться сразу. Я снова глянул на часы, прошло три минуты с моего исчезновения с вечеринки.

— Могли уже спохватиться, — посмотрев по сторонам, я пошел направо. Был разгар дня — три часа. На тротуарах люди шли в разные стороны, я выбрал ту, куда поток был больше. Люди смотрели на меня, видя, что я без куртки или пальто.

Случайно коснувшись кого-то, вновь увидел мираж. Они стали появляться один за одним. Не мог контролировать их. Отойдя в сторону, остановился, закрыв лицо руками. Одна из проходящих мимо девушек, подошла ко мне.

— Вам плохо? — спросила она. В голосе слышался страх, что придется помогать.

— Нет, все в порядке, просто голова закружилась, — отговорился я, пытаясь отдышаться.

— Почему вы раздеты?

— Грабители, — выдумал первое, что пришло в голову.

— Нужно сообщить…

Я остановил ее, а девушка уже достала мобильный телефон.

— Нет, не нужно. Все хорошо. Мне до машины осталось добраться всего-то пару минут. Ничего не украли, просто… личное. Спасибо тебе.

Я махнул рукой, давай знак девушке, чтобы она ушла. Девушка положила телефон обратно в карман.

— Если все хорошо, то я пойду.

Она не стала дожидаться от меня разрешения и исчезла в толпе. Я пошел дальше.

«Все как говорил Николай. Видения стали ярче. Их много, хотя я не касался стольких людей. Куда, куда мне идти?» — посмотрев вперед, туда и пошел.

На празднике стали искать меня. Очнулся охранник. Он сообщил о том, что случилось. Вечеринка прекратилась. Все сразу же обвинили Динару в помощи мне, но она уверяла всех, что не виновата.

— Нужно уйти с людных мест, — вновь посмотрел вокруг, — дворами будет лучше.

Я постоянно оборачивался, но не видел за собой погони. Обернувшись в очередной раз, обнаружил ее. Несколько людей в черных куртках искали кого-то. Один из них встретился со мной своим взглядом. Спустя секунду, все они направлялись ко мне. Я побежал.

Расталкивать людей было непросто, на одном из переулков я свернул. Стало легче. Видения прекратились, мозг сконцентрировался на беге. Я не оборачивался, но догадывался, что они не могли догнать меня. Мне хватало увидеть лишь обозначения, ведущие меня куда-то, мозг реагировал мгновенно. Я бежал быстрее и быстрее. Через несколько сотен метров быстрого бега, остановился и вновь обернулся. Никого не было. Погоня прекратилась.

Приходя в себя и успокаиваясь, смотрел, куда мне податься. Ничего на ум не приходило. Разноцветные вывески и множество людей сбивали с толку. Я сделал шаг вперед. Неожиданно подъехала черная большая машина. Она остановилась прямо передо мной. Открылась задняя дверь. Двое очень сильных людей набросили на мою голову что-то вроде мешка и затащили внутрь машины.

— Отпустите! — закричал я, пытаясь вырваться, но у меня ничего не получалось.

Я почувствовал, как мою кожу пронзила игла. Мне сделали укол со снотворным. Кричать не получалось, шептал, чтобы меня отпустили, но это не помогло. Я отключился.

Уже где-то в подсознании, может, во сне, который видел, будучи в отключке, я бредил: «из одного рабства в другое, а может, вообще я уже мертв. Вот он, вот он итог моей жизни. Не знал, что закончу с мешком на голове…».

Я очнулся. Мешка на голове нет, и первой мыслью было:

— Я живой.

Вокруг было темно. Ничего не видел и слышал лишь свое сердцебиение. Слишком тихо было в том месте, где очутился.

Итог в моей жизни оказался не окончательным, а всего лишь промежуточным.

 

Глава 11. Новый день. Новые идеи. Старая жизнь

Тишина продлилась недолго. Включился свет. Я увидел, что передо мной стоит стол. Руки не были связаны, просто не пытался шевелиться, боясь, что сделаю что-то не так. Слева от меня располагалось большое зеркало, скорее всего, это было непростое зеркало. С другой стороны оно было прозрачным.

— Я в комнате допроса, — сказал, как бы спросив того, кто меня привел сюда, и как бы не задавая вопроса, просто констатируя факт.

Дверь открылась, и в комнату вошел представительный мужчина. На вид ему было около пятидесяти. Строгий костюм и уверенная походка могли свидетельствовать, что он высокий начальник. Также это могло означать, что я попал в руки к серьезным людям.

— Здравствуй, Кирилл, — его голос был также уверенным и ровным.

— Здравствуйте, — мой голос немного дергался из-за неизвестности, в которую я попал.

— Не волнуйся, — успокоил незнакомец меня, — ты в безопасности.

— Так же мне говорили, когда я… — понял, что говорю лишнее, ведь незнакомец мог не знать, кто я и откуда сбежал.

— Когда ты был в руках наших врагов.

— Вы знаете, где я был? — любопытство пробудилось ото сна.

— Конечно, — мужчина, за пару секунд до этого подойдя к стулу, но не присев, взял этот стул и поднес его ближе ко мне.

Он все-таки присел на стул. Мы оказались на одном уровне. Теперь было проще вести разговор.

— Мы знаем о тебе больше, чем ты можешь представить.

— Даже, где я был полгода назад?

— Да, но об этом мы поговорим позже. Сейчас нужно…

— Узнать, — я перебил его речь, которую мужчина попытался начать. Он посмотрел на меня вопросительно, — где я? Кто вы? И зачем я здесь?

Мужчина улыбнулся и на миг отвел глаза в сторону, но тут же вернул взгляд, снова смотря мне в глаза.

— Ты прав. Прости, я не представился. Меня зовут Дмитрий Иванович…

— Менделеев? — шутка с моей стороны была не уместна, но собеседник оценил ее.

— Умно, — улыбка слегка коснулась его лица, — нет, не он, но спасибо за сравнение.

— А где я? — перевел разговор на более важную тему.

— Ты находишься в комнате допроса, — теперь Дмитрий Иванович шутил, а мне оставалось улыбаться, — на самом деле ты сейчас в одной из комнат допроса нашего спецотдела.

— Спецотдела? — от удивления мои глаза вытаращились на собеседника. Я не смог удержать свои эмоции.

— Да, вот мое удостоверение, — мужчина достал из внутреннего кармана пиджака документ, говорящий, что он является начальником спецотдела будущего.

— Вы издеваетесь? — я чуть не расхохотался, когда увидел название отдела.

Дмитрий Иванович посмотрел на свое удостоверение, пытаясь понять, что в нем не так.

— Причина смеха? — он все еще не отрывал глаз, ища ошибку в тексте.

— Спецотдел будущего, это звучит как-то… глупо.

Видя каменное лицо Дмитрия Ивановича, понял, что это не так уж и глупо, и мой смех не уместен.

— Простите.

— Ничего. Название не я придумывал, но когда ты узнаешь, чем мы занимаемся, то поймешь, что оно оправдано.

Дмитрий Иванович встал со своего места и поставил стул туда, где находился несколькими минутами раньше. Сам же он подошел ближе, но на этот раз смотрел на меня сверху, продолжая диалог.

— Ты можешь уйти прямо сейчас.

Я вновь вытаращил свои глаза на него.

— Вы меня не держите?

— Нет, никто не держит и не собирается. Ты свободный человек, как любой в нашей стране. Можешь делать, что угодно.

Я поднялся со стула.

— Но хочу предупредить тебя, — я замер, — если ты уйдешь, то окажешься там, где был последний месяц. Они найдут тебя быстрее, чем ты доберешься до дома. Кстати, о доме. Там тебе лучше не появляться.

Мое волнение о маме возросло. Я уже собирался спросить о ней, как быть, ведь те злодеи могли схватить ее, чтобы выманить меня.

— Не бойся, мама в безопасности. Наши агенты следят за ней.

Я успокоился, но не совсем.

— Вы так складно говорите, но у меня нет полной уверенности, что вы не они. Я видел только лишь несколько человек последний месяц. Что если вы та самая компания, которая управляла ими?

Мужчина в строгом костюме задумался. Видимо он не мог ответить на мой вопрос так, чтобы я поверил.

— Ты снова прав. Я не могу уверить тебя в этом. Могу лишь предложить верить на слово. Мы помогаем людям избежать смерти, точнее, мы подсказываем им об этом. Вмешательство в жизнь людей нарушает баланс жизни и смерти в нашем мире, да и обычные права человека тоже нарушает.

— Об этом мне уже говорили. Оказалось, что они помогают людям за деньги, а когда выпал случай помочь обычной женщине, то они отказали ей в этом, не сообщив ничего.

— Ты о той женщине, которая переходила дорогу в неверном месте и попала под машину?

— Вы знаете?

— Да, они сказали ей, что могут сообщить информацию о ее смерти и о том, как избежать ее. К сожалению, женщина не поверила им даже тогда, когда ей предоставили эту информацию.

— Значит, они помогли ей просто так, — разочаровался в самом себе, вспомнив, что обвинял их мысленно в смерти человека.

— Нет, не просто так. Они требовали с нее деньги. Даже сделали огромную скидку, но это не помогло. Женщина оказалась обычным скупым человеком, поэтому и поплатилась за это.

Разговор затянулся. Мне уже надоело находиться в комнате допроса. Она давила на мою психику. Я все еще стоял возле стола, замерев.

— Пойдем со мной, — мужчина протянул руку, указывая на дверь, — ты увидишь, что мы другие.

Я сделал первый шаг навстречу новой жизни и тут же остановился.

— А какой сегодня день?

Мужчина обернулся и, улыбаясь, ответил.

— Тридцать первое декабря. Канун нового года. Пойдем.

Мы вышли из комнаты допроса. Меня вновь встретили бездушные и длинные коридоры. Все напоминало предыдущее место моего нахождения, но все равно в воздухе витало чувство свободы, которое я ощутил, выйдя на улицу в одной рубашке при побеге.

Мы прошли несколько десятков метров и зашли в одну из приоткрытых дверей. Там, в этой комнате, был накрыт стол. Несколько людей, скорее всего, важных или очень дружных находились возле него.

— Вот и он, — воскликнул парень с кудрявыми волосами, вьющимися по его голове.

Я с осторожностью подошел ближе к ним. В комнате помимо меня и Дмитрия Ивановича было еще пять человек. Парня, который первым меня поприветствовал, звали Игорь. Он был компьютерным гением. Его партнером по делу был Степан. Гений не хуже Игоря. Третьим парнем в этой компании был Сергей. Он, как выяснилось позже, руководил отделом компьютерных технологий, поэтому был непосредственным начальником Игоря и Степана. В этой мужской компании были также и две девушки. Одна из них Катя, занималась тем же, чем занималась Динара в фальшивом научном сообществе, то есть работала со сканером и следила за всем потоком информации. С ней мне предстояло проводить больше всего времени, как я думал. Вторая девушка, имя которой Настя, также была связана со сканером. Она разрабатывала для него программное обеспечение. Можно сказать, что она создавала сам сканер.

Познакомив со всеми, Дмитрий Иванович, ушел. Я остался в малознакомой мне компании, но не чувствовал себя лишним. Ребята, а они были такими же молодыми, как и я, может, немного постарше, окружили меня таким вниманием и добротой, что я почувствовал себя, как дома. Вот только дома была мама, и она совсем одна, не знала, что со мной и где я вообще.

Кто-то из ребят дал мне телефон и практически приказал позвонить домой, что я и сделал. Ушел в сторону, чтобы не мешать празднованию нового года.

— Алло, — послышался усталый голос на том конце провода.

— Алло, мам.

— Кирилл? Это ты?

— Да, — услышал, как она заплакала, — все хорошо со мной. Я работаю в хорошей компании. Прости, что не мог позвонить раньше. Было много сложностей со связью.

— Когда ты приедешь? — вопрос был оправдан. Мы не виделись целый месяц, но ответа я не знал.

— Точно не могу сказать, но постараюсь убедить руководство, чтобы нам организовали встречу.

— Что значит, организовали? Ты работаешь в какой-то секретной компании? Тебе нельзя говорить?

— Нет, все хорошо. Просто так выразился. Надеюсь, меня смогут отпустить на день, слишком много работы.

— Кирилл, я прошу, не пропадай. Я беспокоюсь о тебе.

— Я знаю, буду звонить чаще, — в это пока что не очень верилось, но надежда была, — прости, мне нужно идти.

Разговор завершился. У меня самого наворачивались слезы, но мужская природа смогла побороть этот инстинкт.

Я вернул телефон, спросив, могли ли враги прослушать мой разговор. На это мне ответил Игорь.

— Можешь быть уверен, линия защищена так, что никто не знал вообще, что ты звонил.

Я обрадовался этому, так как мог звонить маме чаще.

«Новый год удался», — это была единственная позитивная мысль, которая появилась у меня за такое долгое время.

Новый день принес новые эмоции. Спецотдел будущего был устроен иначе. Нет, конечно, в нем также был сканер, также была девушка-ученый, занимающаяся им, также были аналитики, которые проверяли код. Компьютерный отдел был на высоте. Они разработали программу, читающую код. Та версия, что была у научного сообщества, давно устарела. В спецотделе был самый новый софт. Теперь программа читала код несколько раз, проверяя все досконально. Время на чтение сократилось в сотни раз. От аналитиков требовалось лишь наблюдение. Им не нужно было самим читать код. Лишь иногда, в случаях, когда возникали спорные моменты, они вступали в дело. Компьютеры облегчали труд людям.

Что касается самого сканера. Его развитие также не стояло на месте. Новейшая модель, разработанная Настей, работала превосходно. Мне не приходилось проводить в сканере весь день, хватало только трех-четырех часов. За это время сканер пробегал по всем моим видениям, которые я мог когда-то увидеть, но не видел. О том, почему перестал видеть их, расскажу позже. Так вот, сканер, помимо обновленного программного обеспечения, приобрел и новый вид. Теперь кресло стало удобнее, намного удобнее. «Шапка», которую использовали другие ученые, исчезла. Ее заменили очки. В них и находились сенсоры. Также сенсор располагался в подголовнике. Присутствовали датчики на кистях правой и левой рук. Во время сканирования я отключался, а не дремал, как это было раньше. Теперь у меня оставалось больше времени на другие дела. Это мне очень нравилось.

В спецотделе мне выделили отдельную квартиру, которую так и не дал мне Николай из научного сообщества. Она была небольшой, но мне хватало. Дмитрий Иванович предупредил о выходах на улицу, сказав, что это очень опасно. При этом мне не запретили этого делать, приставив ко мне одного охранника. Он был молчалив и практически не разговаривал, но мне и не очень хотелось заводить дружбу с тем, кто должен быть всегда сконцентрирован. Это бы отвлекало его, и моя жизнь подвергалась бы опасности. Я даже не знал, как зовут моего телохранителя.

Первый день работы был практически таким же, как и в фальшивом научном сообществе. Девушка-ученый по имени Катя подключила меня к сканеру, чтобы проверить общее состояние моего мозга. Я отключился.

Проснувшись, я заметил, что прошло три часа.

— Как дела? — спросила Катя бодрым голосом.

— Я выспался, — с удивлением ответил ей, просыпаясь ото сна.

— Это обычное состояние при работе сканера. Ты засыпаешь, а я работаю с твоими видениями.

— Круто! — не спешил вылезать из кресла, — на прежнем месте я находился по семь-восемь часов в сканере.

— Да, заметила, — проговорила Катя, смотря в один из мониторов, — я немного удивлена. Даже если учесть, что у тех псевдоученых была более ранняя модель сканера, пребывание по восемь часов в нем должно было негативно сказаться на тебе.

— В каком смысле? — Катя меня насторожила. Я начал волноваться за состояние своего мозга.

— Ты сильно поумнел, — начала она.

— Спасибо, я это заметил, — принял комплимент.

— Да, но это развитие произошло слишком быстро, — я не понимал всего, Катя постаралась объяснить мне досконально, — пойми, Кирилл, при работе со сканером у тебя стала повышаться мозговая активность. Ты становишься умнее, проще говоря. Но, как и во всех случаях, то, что происходит слишком быстро, имеет отрицательные побочные эффекты.

— Какие? — вырвалось у меня.

— Ты можешь стать… как бы правильно сказать…

— Тупым? — предположил я, и это предположение оказалось верным.

— Да, — Катя подошла ближе, — не волнуйся. Ты не зашел так далеко, чтобы подвергаться этому, но пребывание по восемь часов в сканере, все равно это слишком много. Мы проводим лишь три часа, максимум четыре. Нам хватает этого времени. К тому же для тебя это будет не опасно.

— Спасибо, что рассказала. Я думал, что побочных действий нет.

Катя постаралась успокоить меня еще и тем, что сказала о работе над устранением влияния побочных эффектов. Помогло это лишь отчасти.

В наш разговор вмешался Дмитрий Иванович. Он вошел как раз тогда, когда мы почти закончили говорить, и Катя объяснила мне практически все.

— Как он? — спросил мужчина в строгом костюме. Мне сразу же вспомнился Николай. Он также входил и интересовался моим самочувствием и моей работой.

— Неплохо, — ответил на его вопрос Катя, — немного повышена мозговая деятельность, но это из-за сканера. Он пребывал в нем слишком часто.

— Нужно уменьшить нагрузки, — посоветовал Дмитрий Иванович.

— Уже сделано, — с улыбкой на лице и соглашаясь с ним, ответила девушка, — у них старое оборудование. Они пытались выжать все из Кирилла.

— Как из того парня, который был до меня, — добавил я в разговор.

— Ты что-то знаешь о нем? — Дмитрий Иванович переключился на меня.

— Немного, лишь то, что он был там до меня. Не хочу хвастаться, — начал хвастаться, — но я взломал сейф Николая в квартире, где жил. Там были документы, данные о том парне. Имени не было, я обратил внимание на то, что он был не в себе и пропал куда-то.

— Это мы знаем, — задумчиво произнес Дмитрий Иванович, — место нахождения они тоже не знают, как и мы.

— Он так важен? — поинтересовался я.

Дмитрий Иванович словно очнулся от своей задумчивости.

— Нам все важны, нам все нужны, — после этих слов он обратился к Кате, — тебе он нужен?

— Нет, на сегодня все.

— Все?

Я не переставал удивляться. Все происходило так же, как и раньше, только отличием было время. Здесь в спецотделе оно шло быстрее, точнее наоборот, время оставалось на что-то другое.

— Пойдем со мной, — директор протянул руку в мою сторону, я протянул свою.

Дмитрий Иванович помог мне встать. Мы вышли из комнаты сканера.

— Я покажу тебе, чем живет спецотдел.

Дмитрий Иванович шел быстрым шагом. Я постарался не отстать от него.

— А разве не тем, что распознают видения из моей головы.

Он рассмеялся. Я счел этот смех не направленным на меня.

— Ты думаешь, что наш спецотдел — это несколько человек, работающих с тобой? Нет, — он не стал дожидаться моего ответа и ответил сам, — таких, как ты, у нас много. В данный момент около пятнадцати. Я познакомил тебя вчера с теми, кто будет работать именно с тобой.

— Есть и другие? А можно увидеть их?

Он остановился.

— К сожалению, нет, — смотря мне в глаза, ответил Дмитрий Иванович, — видишь ли, ваши видения немного различны. Правильнее сказать, совсем различны. Конечно, если вы прикоснетесь к одному и тому же человеку, то видения будут идентичны, но мозг каждого из вас уникален. Он содержит информацию определенного круга лиц.

— И насколько широк этот круг?

— Очень широк, — улыбаясь, ответил мужчина в строгом костюме, — очень широк. Пойдем.

Мы пошли дальше. Он объяснил, что мне нельзя пересекаться с другими исследуемыми, рассказал, где находится каждый из отделов, на случай если понадобится. Я слушал, смотрел, запоминал все вокруг. Мне было интересно видеть, как люди работают для того, чтобы спасти чью-то жизнь. Также мне было приятно осознавать, что теперь являюсь частью этой системы, частью спецотдела будущего.

В конце дня я сидел на диване в своей квартире. Система безопасности этой квартиры была на высоком уровне. Ее также разрабатывали ребята из компьютерного отдела. Им я доверял, даже не зная толком их самих. Охранник жил в квартире рядом, поэтому я был спокоен. По телевизору не было ничего интересного, но он был включен, чтобы не было так скучно.

«Работать в спецотделе намного приятней, чем там, где я был раньше. Другая обстановка, другие люди, другие цели. Да, такая работа по мне. Думал ли раньше, что мог радоваться этому? Наверно, нет. Я прожигал свою жизнь, не ища в ней ничего хорошего, даже наверно, не пытаясь искать», — размышляя, мне вспомнился мой день рождения, вспомнились друзья, вспомнилась Лена, — «нужно завтра сообщить им о ней. Возможно, она жива, и я успею спасти ее. Обязательно нужно не опоздать».

Мысли захватывали меня снова и снова. Переходил с мысли о работе к мысли о доме, потом о друзьях, о различных девушках, с кем проводил ночи, об учебе, которую не любил. Все казалось таким близким, но лишь тогда, как я думал об этом. Немного отстранившись от всего этого, понимал, что оглянувшись назад, видел, как прошло много времени. Это время научило меня быть другим. И пусть жизнь все же оставалась прежней старой, в ней появились новые идеи. Как и говорила цыганка с вокзала. Моя жизнь стала интереснее, появилась цель, ради которой стоило жить.

 

Глава 12. Незавершенное дело

Как только увидел Катю следующим утром, тут же вспомнил о своем деле. Девушка шла в направлении комнаты сканера, я находился позади нее.

— Катя, — крикнул, чтобы остановить девушку.

Она обернулась, и я поторопился к ней.

— Что случилось? — она явно накрутила в голове множество плохих мыслей обо мне, но я посмел разочаровать ее воображение.

— Мне нужна твоя помощь, — мы начали двигаться дальше, — в моей голове есть одно видение, которое мне нужно.

— Нужно? Зачем? И откуда ты знаешь, что оно там есть? — столько вопросов в ответ на один мой.

— Я видел смерть одной девушки…

— Все ясно, без девушки тут не обошлось бы, — это прозвучало с долей ревности в голосе Кати, но лишь в голосе.

— Да, никуда без вас, девушек, — согласился я и продолжил рассказ, — дело в том, что до отъезда сюда, в Москву, я познакомился с той самой девушкой и при касании рук увидел, как она умирает.

— Если ты видел, зачем я тебе? — она остановилась и остановила рукой меня, — поняла. Ты хочешь найти видение, чтобы узнать, когда это произойдет?

— А разве так можно? — заявление Кати о том, что можно установить еще и время смерти, меня сильно удивило. Это выразилось и на лице.

— Ты не знал? — после она добавила вполголоса, — а я думала, уже кто-то проболтался, — вернувшись ко мне взглядом, Катя продолжила, — пока что нет, но мы работаем в этом направлении.

Я понял, что разговор ни к чему не приводит, и нужно четко сформулировать свою просьбу.

— Слушай, мне нужно, чтобы ты узнала, как именно она умрет. Все детали. Даже если будет возможность увидеть время смерти, я хотел бы знать его.

— Тогда чего мы ждем? — Катя указала рукой на сканер, стоявший перед нами. Мы не заметили, как дошли до него во время разговора.

Найти нужное видение не составило труда и не заняло много времени. Через полчаса Катя предоставила мне полный отчет о том, как и где умрет Лена. К сожалению никаких наводящих мелочей и деталей не было. Как и прежде я видел, что Лена находилась в ванной комнате. Ее прекрасное тело завернуто в полотенце. Играла музыка, и девушка, держа в руках стайлер для выпрямления волос, подпевала в такт, при этом еще и танцуя. Дальше неполадки с проводом, замыкание. Лену бьет током, отбрасывая в ванную, все еще наполненную водой. Туда же падает и сам электрический прибор, который всему виной. У девушки не остается шансов выжить.

Прочитав все это, первой мыслью было спросить, как предупредить ее об этом, но Катя опередила меня.

— Я уже сообщила нашей группе оповещения, чтобы они немедленно прибыли сюда.

— Группа? Для этого нужна целая группа?

— Нет, — опровергла мои невысказанные предположения, Катя, — просто название такое. На самом деле это один человек, точнее их много, но предупреждает возможную жертву только один человек. Так проще втереться в доверие и убедить в правдивости того, что нам приходится говорить.

— А когда он будет?

Разговаривая с Катей, не заметил, как в комнату вошел мужчина средних лет, атлетически сложен, но в то же время с таким приятным лицом, что одно его выражение располагало к себе.

— Андрей, — представился он и протянул мне руку.

— Кирилл, — ответил я.

Мы пожали друг другу руки.

— Мне нужен только адрес, — Андрей сразу же перешел к делу.

— Постойте, мы не знаем, как много времени осталось у Лены, — я понял, что не называл имени раньше, — это та девушка.

— Мы поняли, — резко ответил Андрей, — скажи адрес, и я все сделаю.

— Ты говоришь, словно собираешься убить ее.

Мои собеседники рассмеялись.

— Прости. Просто прикалываюсь, — совершенно другим голосом ответил Андрей, более мягким и тихим.

Я не стал обращать внимания на эти шутки и продолжил говорить о деле.

— А в самом городе нет человека, чтобы сделать это быстрее?

Катя глубоко вздохнула, а Андрей сделал шаг в моем направлении, наклонившись немного.

— Я тот самый человек.

Выбора не было. Адрес нужно было вспомнить, но я не знал его. Мы пришли к ней ночью, Лена не называла своего адреса. Утром после разговора с ее сестрой я ушел, тоже не спрашивая адреса, а потом со мной произошло то, что произошло. Я очутился в библиотеке, узнал о Николае и уехал в Москву.

От безысходности я присел на стул, хорошо, что он стоял рядом.

— Я не знаю адреса.

Катя и Андрей переглянулись.

— А показать сможешь? — спросил Андрей. В этот момент Катя неодобрительно посмотрела на него, но он только ухмыльнулся, — другого выхода ведь нет. В его памяти мы не найдем нужного адреса, если он не помнит его.

— Да, но мы можем просканировать другой участок мозга и найти изображение той местности и дома, где она живет. Возможно, будут какие-то зацепки.

— Пока мы найдем их, может стать слишком поздно.

Катя невольно кусала губы, думая, что делать. Ей нужно было принять решение, словно это она должна была его принимать и в одиночку.

— Я еду, — мои слова были также резки, как ранее слова Андрея, — это не обсуждается.

Мы с Андреем направились к выходу. Катя сообщила о моей затее Дмитрию Ивановичу. Он встретил нас почти у выхода.

— Где твой охранник? — спросил он, увидев, что его нет рядом.

— Где-то здесь, — я посмотрел по сторонам, но не нашел его взглядом.

Спустя секунд десять охранник стоял радом. Он появился из ниоткуда, скорее всего, по просьбе Дмитрия Ивановича.

— Так надежней. Если буду проблемы, сообщи, — обратился он к Андрею, тот кивнул в ответ.

Вот так легко меня отпустили в родной город Брянск. Когда я увидел Дмитрия Ивановича, замер, думая, что он остановит меня и запретит ехать. Этого не случилось, видимо спасение человеческой жизни стояло превыше всего для него и для спецотдела в целом.

Мы быстро добрались до аэропорта и купили нужные билеты на самолет. Через полтора часа самолет произвел посадку в Брянске.

— Родные стены, — сказал Андрей, увидев, как смотрю по сторонам и как аккуратно вдыхаю воздух. Я лишь кивнул, улыбнувшись, но он не обратил внимания на это.

У Андрея была своя машина, припаркованная неподалеку. Так всегда нужно было, если понадобится быстро добраться до места. Такой случай как раз и был.

— Куда ехать? — спросил Андрей, выезжая с парковки.

Я напрягся, но путь с малознакомого мне места мое воображение не могло построить.

— Давай, сначала поедем к моему дому.

— Ты хочешь встретиться с мамой вместо того, чтобы спасти жизнь девушке? — Андрей был настойчив.

— Нет, оттуда мне будет легче вспомнить. Хотя нет, поедем в другое место.

Я указал необходимый адрес, откуда мы могли начать поиски дома Лены. Добравшись туда, нам пришлось оставить машину, чтобы пройти весь оставшийся путь пешком. Так было проще, и это помогло.

Найдя ее дом, мы остановились. Я вспоминал номер квартиры, но Андрей предложил войти внутрь и довериться инстинктам. Также была возможность позвонить. Когда Николай отобрал у меня телефон в фальшивом научном сообществе, я сумел спрятать свою сим-карту. Позже в спецотделе мне выделили новый телефон, поэтому все номера сохранились.

— Позвони ей, — предложил Андрей.

Я быстро достал телефон, нашел номер и стал ждать ответа. Никто не брал трубку.

— Не отвечает, — прокомментировал на всякий случай.

— Пойдем, — мы направились внутрь.

Шли вверх по лестнице. Я смотрел на двери, стараясь вспомнить одну из них, и желательно нужную. Охранник и Андрей следовали за мной.

— Вот она, — мы остановились перед дверью без номера.

— Теперь ясно, почему ты не помнишь ее адреса, — вывел итог Андрей.

Я нажал на звонок. Дверь никто не открыл. Снова нажал, но опять никого.

— Может, ее нет дома. Может, она ночует где-то еще? — снова заявил Андрей.

— Может и так, — в третий раз нажал на звонок. В голове мелькнула мысль, что Лена в ванной, — если она не откроет, нужно будет взломать дверь, — я обратился уже к своему охраннику, — сделаешь?

— Без проблем, — наверно, это был первый раз, когда услышал его голос.

Последнее нажатие на кнопку звонка, но все без ответа.

— Давай, — попросил я охранника. Тот подошел к двери, достал из кармана что-то похожее на отмычку, скорее всего, это она и была, и начал пробовать открывать дверь.

— Стойте, стойте, — позади нас раздался голос. Мы все перепугались. Кто-то, а голос был женским, застал нас на месте преступления, — у меня есть ключ.

Я узнал голос. Это была Настя, сестра Лены. Она, видимо, узнала меня и не стала паниковать и бросаться на нас с угрозами вызвать полицию и прочими заявлениями. Попросив охранника перестать взламывать замок, я повернулся к Насте.

— Ты как раз вовремя, — она подошла ближе и протянула руку с ключом, отдавая его мне.

— Что произошло? Зачем вы хотите попасть в мою квартиру.

— Нет времени объяснять, но это вопрос жизни и смерти.

Меня не сразу поразил факт, что Настя вот так просто отдала мне ключ от своей квартиры. Это говорило о доверии ко мне, хотя с ней мы проговорили не так долго.

Все произошедшее дальше уложилось в несколько секунд. Я открыл дверь и рванул в ванную. Помогло и то, что знал, где она располагается. Все остальные последовали моему примеру. Последней в квартиру забежала Настя, хозяйка квартиры. Так уж получилось. Дверь в ванную не была заперта, но была прикрыта. Я дернул ручку и, когда дверь открылась, увидел перед собой Лену, пытающуюся что-то сделать с проводом. Она закричала, испугалась и бросила стайлер, после чего бросилась с кулаками, не узнав меня. Не было времени думать, что делать, поэтому я выдернул из розетки прибор, чтобы уже точно избежать удара током. При этом ощущал на себе удары хрупкой девушки. Удары оказались не слабыми. Я обнял Лену, успокаивая ее, но она все еще не понимала, кто перед ней и что нам нужно. В дело вовремя вступила Настя, ее сестра.

— Лена, это я. Мы хотим помочь тебе. Успокойся! — она прокричала это так громко, что услышал весь дом, наверно.

Лена, увидев перед собой единственное хорошо знакомое лицо, перестала меня бить и успокоилась. Она бросилась обнимать Настю. Нам оставалось только наблюдать со стороны их объятия.

Я взял валяющийся на полу в ванной электрический прибор и осмотрел его провод. Действительно, он был поврежден. Неловкое касание, которое могла допустить Лена или же Настя, привело бы к удару током. Неизвестно, как сказалось бы это на Насте, но для Лены удар был бы смертельным. Я вспомнил, как видел ее падение в ванну и падение туда же того самого поврежденного провода. Хорошо, что этого не произошло.

Через минуту мы все находились в одной из комнат. Настя успокаивала Лену, которая не могла прийти в себя. Андрей всеми силами пытался объяснить ситуацию дозволенными ему способами, ничего не выходило. Лена не слушала его, а Настя не верила в то, что такое возможно. Мне пришлось вмешаться в разговор.

— Настя, — начал я, но увидев дрожащую от страха ее сестру, добавил, — Лена, понимаю, в это трудно поверить, но все сказанное моим коллегой, правда.

Настя отпустила сестру и, наконец-то, переключилась на меня, вслушиваясь в слова.

— То есть ты хочешь сказать, что вы можете видеть будущее?

— Мы не говорили этого, — Андрей уже не мог объяснять одно и то же.

— Но тогда как вы узнали, что должно случиться с моей сестрой?

Ее можно было понять, и я понимал, но сказать правду о себе и о том, как мы достаем эти данные, мы не могли. Это тайна, которую не нам нужно было раскрывать. Мы промолчали в ответ.

— Вы вламываетесь к нам в квартиру, бежите в ванную, где была моя сестра, кстати, практически раздета. Может, вы шайка маньяков, — она посмотрела на меня в миг, когда упомянула маньяков. Это было закономерно, ведь я переспал с ее сестрой и ушел утром. Истинный джентльмен. Настя ждала ответа, внятного и объясняющего все произошедшее.

Я понял, что наши объяснения не приведут ни к чему хорошему. Нам не поверят, это стало ясным, как день.

— Можно тебя на минуту, — попросил Настю уделить мне немного времени наедине. Мы ушли в другую комнату.

Это было нелегко сказать. Все же у меня закралась доля хвастовства по поводу своих способностей.

— Помнишь утро, когда я…

— Помню, — она поспешила меня прервать, словно ревновала к тому, что было.

— Так вот, надеюсь, ты также помнишь, когда уходил, я предупредил тебя, чтобы Лена была осторожной с электроприборами в ванной.

Настя вспомнила и побелела на глазах, словно вся кровь с ее лица ушла куда-то вниз.

— Мы только помогаем людям, не вредим. Еще минута, и мы не разговаривали сейчас бы с тобой вот так, а оплакивали твою сестру.

— Не продолжай, — попросила Настя, я заметил, как по ее коже пробежали мурашки.

— Я работаю в специальном отделе. Это все секретно. Теперь твоя сестра будет под наблюдением у нас. Она сможет прожить еще… — не знал, как сказать, ведь не знал точное количество лет, месяцев или же дней, отведенных Лене.

— Сколько? — думая, что я все же знаю ответ, спросила Настя.

— Не знаю, мы не знаем этого. У каждого по-разному, но теперь если мы получим информацию о повторении угрозы, мы обязательно спасем ее.

— Ты не можешь обещать. Ты всего лишь человек. Мы все просто люди, которые могут застрять в пробках, забыть записать или позвонить.

— Да, ты права. Не могу обещать, но постараюсь, чтобы она прожила самое большое, что в моих силах.

Настя словно перестала думать на тему своей сестры. В ее глазах не было уже неопределенности и незнания, живших чуть раньше.

— Значит, секретная служба. А ты мне показался простым клубным тусовщиком, ну, при нашей первой встрече.

Меня это немного рассмешило, но смеяться не стал. Просто улыбнулся, чтобы сгладить обстановку и снять напряжение, витающее в воздухе.

— Да, случаются такие повороты в жизни. Я сам не мог предположить, что так будет.

Мы все еще стояли вдали ото всех. Настя вспомнила о сестре и вернулась к ней. Я также вернулся в комнату, где были все.

— Все хорошо, — сообщил Андрею, чтобы успокоить и его.

Он поднялся с дивана. Охранник не присаживался все время, стоя в стороне.

— Значит, нам пора, — Андрей направился к выходу, — жду на улице.

Настя вновь подошла ко мне и шепотом спросила.

— Не знаю, чем вы там занимаетесь, но вдруг, — она собиралась спросить что-то важное, но не решалась, — может, если нужен будет специалист по… анатомии, биологии. Не знаю, поймешь ты название наук, которые я собираюсь сказать тебе, или нет.

— Не стоит, я понял твой вопрос. Спрошу, можно ли что-то сделать. Обещать не буду.

— И не нужно, — она вернулась к сестре.

Я кивнул охраннику, и мы направились к выходу. На улице нас ждал Андрей. Выйдя из дома, я почувствовал свободу, как тогда после побега из научного сообщества. Свежий глоток воздуха придал мне сил, с плеч свалился тяжкий груз.

— Дело сделано, — Андрей был рад, что хорошо закончилось наше путешествие. Может быть, не так часто удавалось уговорить людей поверить и принять все так, как есть.

Я не знал, как объяснила ситуацию Настя своей сестре, но надеялся, что она смогла найти правильные слова.

Мы вернулись в столицу без Андрея. Он остался в Брянске нести свою тяжелую службу. Первым делом после возвращения я спросил у Дмитрия Ивановича о Насте, но не о той, которая уже работала в спецотделе. Он обещал подумать и поспособствовать трудоустройству девушки. Меня это очень порадовало. Приятно было бы видеть знакомого человека рядом, хоть и знал ее не больше, чем остальных, работающих в отделе.

Уже после я подошел к Кате и поинтересовался о жизни тех, кого удалось спасти из рук смерти. Она рассказала мне, что спасенные люди живут дальше.

— Никто не знает, сколько им отведено, но мы стараемся продлить их жизнь. Я работаю здесь около трех лет. За этот период мы спасли несколько сотен людей, если не тысячи. Знаешь, приятно осознавать, что спасаешь кого-то. Это придает сил и вдохновляет на новые поступки и свершения.

Я рад был услышать, что люди продолжают жить, ведь в этом уверил Настю. Меня интересовало много вопросов, а так как времени было достаточно, не терял его зря и спрашивал.

— А если я вновь увижу видение о ней, Лене? Что тогда?

— Тогда мы снова постараемся спасти ее, — просто и ясно ответила Катя.

С души упал еще один камень. Я не знал, что так происходит, но сказал об этом Насте. Катя рассказала также и о том, что существует объединенная база данных, где хранятся данные о тех людях, которым мы уже помогли. Они состоят на особом учете. Перефразируя поговорку, Катя сказала, мы в ответе за тех, кого спасли.

День подходил к концу. Я находился в квартире, смотрел телевизор. Больше было нечем заняться. Вдруг раздался телефонный звонок. На экране высветилось имя Дмитрия Ивановича.

— Алло.

— Кирилл, — услышав свое имя, я понял, что давно меня никто не называл так, — ты сегодня говорил о девушке, Насте. Можешь обрадовать ее. Она работает у нас с завтрашнего дня.

Я улыбнулся, но моей улыбки не видел человек с другого конца провода. Не зная, что ответить, просто поблагодарил его за помощь. Разговор закончился. Я кинул телефон на диван.

— Я не знаю ее номера, — вдруг вспомнил, — позвонить Андрею. Он уладит все.

На этом и закончился еще один день из моей необычной в чем-то и интересной жизни. Счет спасенных жизней был открыт. К тому же я приобрел нового друга в лице Насти.

По телевизору показывали одну рекламу. Я смотрел в телевизор, но в то же время и не смотрел. Мысли унесли меня дальше, куда-то в неизвестность. Они стали придумывать развитие наших взаимоотношений с Настей. Считал, что если мне удалось спасти ее сестру, то теперь Настя обязана мне. Конечно, все это было лишь фантазией, бредом, но мне хотелось, чтобы этого не было, чтобы никто не был мне обязан и чтобы отношения с людьми строились не на чувстве долга, а просто на какой-то необъяснимой привязанности друг к другу.

 

Глава 13. Случайный знакомый

Прошло несколько дней нового года и моей новой жизни. Я в очередной раз ехал на работу со своим личным телохранителем. Его имя так и не узнал. Мы подъехали к зданию, где располагался спецотдел. Кстати, не сказал, что с виду оно не было похожим на здание секретной службы. Оно напоминало простой многоквартирный дом, вот только внутри было совсем по-другому. Охранник следовал за мной, я же шел впереди, направляясь к двери. Людей не было, и это очевидно. Мы немного задержались, буквально на пару минут. Охранник постоянно смотрел по сторонам, выглядывая посторонних лиц. Но как только он отвернулся в одну сторону, с другой из ниоткуда взялся парень. Этот парень торопился, тоже опаздывал. За пару шагов до двери мы столкнулись.

Мы оттолкнули друг друга, но не физически. Это произошло на каком-то другом уровне, на уровне сознания. Удар походил на направленный заряд тока. Отлетев на несколько метров в сторону, я почувствовал, как ток все еще перемещается по моему телу, но уже без прежней силы. Я смог открыть глаза и осмотреться. Парень лежал поодаль, не шевелясь. Тонкая красная линия отходила от его головы. Я почувствовал, что такая же линия есть и у меня. Прикоснувшись рукой к голове, нащупал кровь.

— Черт! — сказал я и отключился.

Отключился, но не полностью. Мое тело не двигалось, но сознание и мышление оставалось активным.

— Что это? Почему все вижу? Я ведь без сознания.

Охранник подбежал ко мне и, схватив, занес в здание. Положив меня на пол, он вернулся за вторым парнем. В тот миг я не знал, кто он, но понимал, что не просто человек.

Тут же ко мне подбежали Катя и Настя. Они бежали быстро, поэтому устали.

— Он еще жив, — констатировала Настя, — нужно скорее подключить его.

Подошли еще люди. Они положили мое тело на носики и понесли, но не к сканеру, как я думал, а в другое место, которого не видел до сих пор.

— Куда это они меня? Разве нам не сканер нужен?

Мои вопросы оставались без ответа, и вообще их никто не слышал. Занеся тело в одну из комнат, меня положили на стол, специально оборудованный для подключения к чему-то неизвестному.

Прошли пара мгновений, и… я покинул тело.

— Ух, ты! — наблюдал себя, лежащим на столе. К моей голове подключены провода, не похожие на сканер. Я был уверен, это похожие сенсоры. Катя и Настя стояли надо мной. Катя следила за показателями жизнедеятельности, а Настя то и дело передвигалась вокруг меня, подсоединяя все новые провода и датчики.

Занесли тело второго парня и положили на второй стол рядом со мной.

— И он здесь?

Настя закончила со мной и подошла к нему. Катя помогала ей подсоединять датчики. Через минуту все было готово. Я услышал чьи-то мысли.

— Готово! — подтвердила Настя и с надеждой посмотрела на Катю, — хоть бы все прошло без сбоев.

Она взяла ее за руку и крепко сжала. На глазах не было слез, да я и не ожидал увидеть их эмоции. Два тела, мое и парня, подключили к капсуле разделения. Такое название услышал из уст Насти, которая говорила сама с собой вслух.

— Кто здесь? — раздался голос за спиной, если говорить образно, ведь в тот миг я существовал лишь на уровне сознания.

Обернулся и увидел перед собой парня, с которым столкнулся у двери. Он был обычным человеком, то есть имел руки, ноги и голову. Я же не видел себя, но он мог видеть. Парень просто слышал мои мысли, как и я его, но нашли мы друг друга чуть позже.

— Это из-за нашего столкновения, — предположил я, когда мы уже сидели и смотрели на девушек, следящих за нами.

— Как думаешь, что с нами происходит? — спросил он, а я не смог ответить, так как не знал ответа.

Покачав головой, я не проронил ни слова. Мне даже казалось, что мы и общались мысленно, не произнося слов. Парень смотрел на свое тело грустными глазами. Этот взгляд был известен мне, также я смотрел и на свое тело. Желание вернуться, но невозможность сделать это, вот что правило нами все время нахождения в капсуле разделения.

Кстати, время не тянулось, а наоборот, бежало. Вечер наступил так быстро, что я успел только подумать о том, как красивы девушки рядом с нашими телами. Все остальное время наблюдал за ними по большей степени. Конечно, они могли узнать об этом, просканировав мой мозг на одном из сеансов, но никакого значения этот факт не имел в тот миг.

Мы много разговаривали с незнакомым парнем, но не спрашивали ничего друг о друге. Наше общение строилось на обмене информацией о видениях, о людях, которым мы уже помогли, и о тех, кому должны помочь. Мне не казалось это необычным, но как выяснилось позже, так было нужно, и так действовала капсула разделения.

Я очнулся.

Настя подошла ко мне спокойной походкой. Больше никого не было в комнате, да и находился уже не там, где видел себя подключенным к капсуле. Девушка не дала мне и слова сказать, принявшись осматривать с головы до ног.

— Ты в порядке, — она улыбнулась, когда наши глаза встретились.

— Я надеюсь, — словно ничего и не произошло, ответил я, поднимаясь с кровати.

В голове мысли боролись за право первого вопроса. Я потряс головой, чтобы успокоить их и сбросить до исходного значения.

— Как называется тот аппарат, в котором ты был? — задала Настя вопрос, на который хотел услышать ответ, — это капсула разделения.

По моему взгляду она поняла, что я не удивлен, но продолжила рассказ.

— Она позволяет разделить сознания тех, чьи мысли перемешались, — Настя нарочно не говорила научными терминами, чтобы я понял ее, — вы с тем парнем столкнулись, как мне сказал твой охранник.

— Да, мы шли к двери, оба торопились и ударились друг о друга. Правда, отлетели в сторону на довольно приличное расстояние. Почему?

Настя подала мне рубашку, и я принялся одевать ее.

— Это называется эмоудар, — она поспешила объяснить. Знаю, похоже на бредовое название, но по-другому не скажешь. При столкновении вы смешались, ваши эмоции, мысли, воспоминания, а самое главное, видения объединились.

— То есть, если правильно понимаю тебя, то мы стали единым целым, — мое предположение оказалось верным.

— Точно, но находились вы в разных телах, поэтому сознание разделилось на двоих. В каждом из ваших тел оставалось по половине одного и второго, — она так ярко и красочно жестикулировала, размахивая руками в воздухе, что понять было не сложно.

— А где он?

— Там, где и должен быть, работает.

Я застегнул последнюю пуговицу со словами о том, что нам с ним не мешало бы встретиться. Настя хотела сказать мне что-то еще, но не успела. В комнату вошел Дмитрий Иванович.

— Мне сообщили, что ты проснулся. Как чувствуешь себя? — он похлопал меня по плечу, проверяя мое состояние.

— Хорошо, — я вспомнил, о чем хотел спросить до прихода начальника отдела, — а можно мне встретиться с тем парнем, который столкнулся со мной? Мы с ним подружились за время пребывания в капсуле разделения.

Дмитрий Иванович опустил голову и призадумался.

— Видишь ли, Кирилл, все не так просто.

Что могло быть проще, я не представлял. Просто устроить встречу двум людям, оказалось невозможным, а спасти человеческую жизнь наоборот. Дмитрий Иванович рассказал мне, как обстоят дела. Настя тем временем ушла по своим делам, больше не видел ее вообще. Лишь через несколько недель узнал, что ее перевели в другое подразделение спецотдела, расположенное в другом городе.

— Дело в том, — Дмитрий Иванович присел на стул, я последовал его примеру и сел на кровать, где спал все последнее время, — тот парень практически такой же, как и ты. Он также видит смерть людей. Встреча двух, — тут он замялся, не хотел говорить, это было видно по его лицу, но пришлось, — прости, что называю так, но так принято. Вы объекты. Так вот, встреча двух объектов приводит к ошибкам, которые мы исправляем. Конечно, мы стараемся избегать ошибок, но как видишь, не всегда получается.

Дмитрий Иванович мог долго говорить, так и не перейдя к самой сути дела. Я понял, что он имел в виду, и объяснил сам.

— Нам нельзя встречаться с подобными себе, ведь так?

— Он кивнул, согласившись со мной.

— А я даже не знаю, как его зовут. Мы подружились с ним, — теперь я стал витать в облаках.

— На самом деле нет, вы не знаете друг друга. Ты общался с ним, да, это так, но если быть точным, ты просто узнал в нем себя, ту часть, которую потерял при столкновении. Капсула действует так, что ты не можешь узнать, с кем тебя разделяют.

Все было понятно. Дмитрий Иванович долго объяснял мне все подробности дела, а я внимательно слушал его, пытаясь разобраться. Как оказалось, время в капсуле действительно пролетело незаметно. В нашем привычном мире прошла неделя. Я не изменился, не постарел, не ел, не брился. Мое тело было на грани смерти, но не умирало.

Грусть от того, что не увижусь с тем парнем, длилась не долго. Ее переборола радость от того, что я говорил с собой, общаясь с ним, а значит, смог понять себя еще лучше. К тому же я снова был живым и невредимым, а это что-то да значило.

По дороге домой мы говорили с охранником, наверно, впервые. Он рассказал мне, как устроено пребывание таких, как я. Скорее всего, ему это посоветовал или приказал сделать его начальник, а может, и мой. Такие как я, а нас называли объектами, прибывали в отдел строго по расписанию, в одно и тоже время. Мы никогда не опаздывали, сразу же вспомнил, как охранник торопил меня в случае, если я задерживался, как он превышал скорость и срезал путь. Все сходилось. Объекты не должны были встретиться. В тот день, когда произошла ошибка, мы задержались на пару минут, а тот парень пришел на пару минут раньше. Я не знал, почему он был один, но это не имело значения. Также я связал и постоянное волнение моего охранника, он то и дело оглядывался по сторонам.

Подойдя к двери своей квартиры, я достал ключ и попытался открыть дверь.

— Тебя ждет сюрприз, — неожиданно для меня произнес охранник, но я не отреагировал на его замечание, так как уже открыл дверь и практически вошел внутрь.

Захлопнув за собой дверь, услышал, что работает телевизор. В квартире кто-то находился. Осторожно прошел дальше, скинув куртку и обувь.

«Тебя ждет сюрприз», — мелькнуло в голове, — «надеюсь, приятный», — добавилась мысль.

Зашел в ту комнату, откуда доносился голос телевизора, и увидел девушку, спящую на диване. Это была Настя, сестра Лены.

Она проснулась от шума, который я создал, заходя в комнату.

— Это ты. Привет, — в голосе не было особой радости. Я вспомнил, что мы не состояли с ней в близких отношениях, поэтому и не должен был ожидать большего.

— Откуда ты здесь? — присел рядом с ней. Настя также устроилась поудобнее на диване.

Она потерла пальцами глаза, чтобы поскорее проснуться и прийти в себя.

— Я уже здесь почти неделю. Мне позвонил тот парень, который был с тобой во время спасения моей сестры, — она нахмурилась, не желая вспоминать тот момент.

— Да, я звонил ему, чтобы он передал тебе новость о твоем устройстве на работу.

— Кстати, спасибо за это.

— Не за что. Я просто сказал своему начальнику о тебе, вот и все, — после чего понял, что Настю приняли на работу не из-за меня, — но он, скорее всего, проверил тебя, твою жизнь и все на свете.

Девушка улыбнулась, мне стало легче, что она не слишком серьезная.

— Так значит, — протянул я, — ты останешься здесь.

Она засуетилась, смутилась и заерзала на месте.

— Да, мне сказали, быть здесь, пока ты не вернешься, но вчера, когда тебя вернули из капсулы, меня хотели перевести в другую квартиру, но выяснилось, что других свободных пока что нет.

— Где-то я уже слышал похожее заявление, — пробормотал себе под нос. Настя не обратила на мои слова внимания.

— А почему ты здесь так рано, ведь рабочий день… — я посмотрел на часы, чтобы убедиться, что окажусь прав, — закончился не так давно, а я только приехал.

— Я была в ночную смену, — ответила девушка, дождавшись, пока закончу фразу, — сидела с тобой, — она снова смутилась, — ну, на случай, если проснешься раньше.

Я понял, что она сидела со мной и всю прошлую неделю, но не стал говорить об этом. Меня пугало, что я не помнил этого. Возможно, мой разум отключался на ночь. У нас впереди было много времени все обсудить.

— Не против, если я приму душ и поем? — мой вопрос был не совсем к месту.

— Да, конечно.

Квартира была большой, комнат хватало, и нам с Настей не пришлось спать в одной комнате и тем более на одной кровати. В душе у меня было время подумать.

«Настя не просто так появилась в одной квартире со мной. Ее поселили специально. Возможно, чтобы наблюдать за моим состоянием после разделения. Что ж, не так уж и плохо жить вместе с девушкой, к тому же она очень симпатичная. Главное, чтобы не была зубрилой и не учила жизни. Этого достаточно… нужно рассказать ей о том, что я пережил, находясь в капсуле. Может, она и знает, но не откажется услышать это еще раз, а мне нужно выговориться. Кстати, еще один плюс ее пребывания здесь. Будет с кем поговорить», — я закончил принимать душ, оделся у себя в комнате и отправился на кухню. Настя разогрела ужин, который готовил специальный человек. Его, этого человека, я никогда не видел, так как был на работе днем.

— Спасибо, — поблагодарил девушку за помощь. Она не обратила внимания на меня.

Я сел за накрытый стол. Настя села напротив, составив мне компанию. Оказалось, что она тоже не ужинала.

— Знаешь, за то время, что находился в капсуле, я познакомился с тем парнем, — думая, что Настя начнет опровергать это, поторопился высказать все, что хотел, — да, знаю, что возможно, говорил с собой, но это не отменяет моего знакомства с ним.

Настя посмотрела на меня, не понимая, зачем я так торопился. Ужин был очень вкусный. Мне стало интересно, кто его приготовил.

— А ты видела того человека, который готовит это? — спросил, не переставая жевать.

— Да, женщина, просто женщина, — и больше ничего не добавила.

Меня вновь словно переклинило, я заговорил о новом случайном знакомом.

— Представь, я даже не могу общаться с ним в интернете или по смс.

Настя поняла, что отвязаться от меня и от разговора о незнакомом парне не получится.

— Мне говорили об этом. Сказали, чтобы я убедила не думать о нем и даже не пытаться найти того парня, чтобы не допустить новую ошибку.

Я перестал жевать, смотря на Настю. Она действительно была вместе со мной не просто так, а для того, чтобы выполнить поручение начальства. Это обидело меня, но ненадолго.

— Правда? Значит, ты теперь наблюдаешь за мной, — от этих слов Настя поперхнулась.

— Нет, просто… — она положила вилку на стол, — слушай. Чтобы прояснить все сразу. Меня поселили сюда и сказали, чтобы я не слишком с тобой общалась.

— Как это? — застыл, поднося ко рту вилку с едой, которую съел через мгновение.

— Все просто, мы с тобой просто живем вместе и все, — она все еще видела недоумение на моем лице, которое я искусно выразил, — объясню для непонимающих. Мы не вступаем ни в какие отношения.

Мне показалось, что она сама себя успокаивала и убеждала в этом.

— Хорошо, — продолжая есть, ответил я.

— Правда?

— Да, я не против иметь такого друга, как ты, — прожевав, добавил, — к тому же я спал с твоей сестрой. Было бы не очень правильно спать и с тобой тоже… по отношению к ней, ну, и к тебе тоже.

Она скорчила гримасу недовольства и отвращения.

— Мог бы и не упоминать об этом.

Я заулыбался. Настя снова взяла вилку и продолжила есть. Я же выпил воды и просто сидел за столом, составляя компанию девушке.

— Кстати, если ты думаешь, что буду убирать за тобой, то ты сильно ошибаешься, — как будто вспомнила она в тот самый момент.

— Понял, — посмотрев на нее, увидел хорошую красивую девушку, — ты была рядом всю эту неделю? — она посмотрела на меня, не понимая, чего от нее хочу, — все ночи, пока я был там… спал.

— Да, — равнодушно ответила Настя, относясь к этому ответу и к тому, что она была со мной всю неделю, как к работе. Это и верно.

— Спасибо тебе.

— Да, не за что. Это моя работа.

Я был прав секундой раньше.

Настя убрала посуду, я помог вымыть ее. Вытирая последнюю тарелку, я зевнул.

— Не знаю, почему, но мне хочется спать, — поставил тарелку на полку.

Настя смотрел на меня, не отрывая глаз, около трех минут, после чего набралась мужества и спросила.

— А чем ты занимаешься в свободное время?

— Ничем, — огорчил я ее.

— Вообще?

— Мне нельзя выходить из квартиры, точнее нежелательно. Опасно.

— А мне ничего не сказали об этом.

— Может, потому, что тебе можно гулять.

Мы пошли в комнату, где работал телевизор. Настя села на диван, я устроился в кресле. По телевизору, как и обычно, не было ничего интересного, но Настя нашла сериал о вампирах, которых очень нравился ей.

— Просто я подумала, можно прогуляться по городу. Я никогда не была в Москве раньше. Не видела ничего тут.

Она хотела пойти вместе со мной, но мне очень хотелось спать, и я не мог ничего поделать с этим.

— Может, завтра? Спрошу у начальства. Они выделят нам отряд бойцов, чтобы охранять меня. Может, придумают, как оградить меня от всех этих видений, когда нахожусь в толпе.

Настя расплылась в улыбке.

— Почему ты…

— Я думаю, завтра мы сможем посмотреть город, — она не сказала, почему и что знает, но было видно по лицу, что это возможно без сомнений.

Наш разговор закончился. Настя смотрела сериал, а я уснул в кресле. Она разбудила меня ближе к одиннадцати часам вечера, чтобы шел спать в кровать. Так и поступил. Было приятно находиться рядом с хорошим человеком в большом городе, где нет никого, кому ты нужен. Таким человеком и являлась Настя для меня. Пусть мои мысли о том, что она поставлена не случайно, возникали время от времени, но другое мнение, что она просто мой друг, было лучше. Я выбирал его. Тем более, что мой случайный знакомый не смог стать моим другом, как и я его.

 

Глава 14. Объект номер тридцать два

Следующий день не заставил себя ждать долго. Он наступил точно по расписанию. Очередное утро принесло новые события и приспособления будущего. До подключения к сканеру Катя надела на мою левую руку часы. Мы как обычно находились в комнате сканирования, которая не изменилась за последние несколько дней, да, и вообще, наверное, не менялась. Совершенствовался сам сканер. Я был немного поражен, что мне вручили обычные часы с цифровым экраном.

— Зачем мне они? — мое выражение лица более ярко подчеркнуло недовольство.

Катя подошла ближе, до того занимаясь настройкой сканера. Она посмотрела на часы, убедившись, что я правильно их надел, и нажала одну из кнопок на них.

— Что ты сделала? — поинтересовался я, решив пошутить, — активировался бомбу?

Девушка никак не отреагировала на шутку.

— Нет, — она снова отвлеклась на настройку сканера, проверяя данные в компьютере.

— А что тогда?

Катя взглянула на меня с недовольством, с таким же, как и я на часы. Казалось, ее терпение вот-вот закончится, но она держала себя в руках и все контролировала. Не знал, что со сканером что-то не так, и что ей нужно как можно быстрее устранить появившуюся проблему. Она бросила свое занятие и подошла ко мне решительным шагом.

— Это не просто часы, — говорила быстро, так что мне пришлось схватывать информацию на лету, — это…, — она призадумалась, посмотрев на меня, — жучок, маячок, в общем, мы будем знать твое местонахождение.

— Следить за мной?

— Да, но… — и мне хотелось, чтобы это «но» перечеркнуло все одним своим достоинством, — также ты сможешь подать сигнал, что находишься в опасности. Это важнее.

— И вы прибежите на помощь?

— Да, группа сильных накаченных бойцов спасет тебя, — сказала с юмором и снова вернулась к компьютеру.

Я сидел в кресле сканера и разглядывал часы на своей руке.

— А со сканером что-то не так?

— Есть небольшая проблема, но если ты не будешь меня отвлекать, то я справлюсь с ней за несколько минут.

— Понял, молчу, — я заткнулся. У Кати действительно было важное дело.

При всей своей красоте она не была обделена умом. Как и сказала, она справилась с проблемой за несколько минут. Мы начали сеанс сканирования, который продолжился около четырех часов. В моем сознании постоянно вспоминалась ее фраза, что они не нагружают объектов, позволяя отдыхать нам. Перегрузка могла повлиять на мозг с негативной стороны, чего не хотелось никому из нас.

С Настей встретились мы только дома. Она задержалась на работе, поэтому мне пришлось ждать ее возвращения. Как только услышал звук поворачивающего ключа в замочной скважине, сразу подбежал к двери, чтобы встретить ее. Настя переоделась, и мы пошли гулять. На улице уже успело стемнеть, но это не мешало нам любоваться красотами города. Через час такой прогулки Настя поняла, что не сможет полностью оценить красоту города, который уже не виден так хорошо. Мы приняли решение пойти в кино на фильм ужасов. Не досидев до конца, она заставила меня пойти в кафе.

— Как дела у Лены? — спросил я, когда мы уже сидели в одном из кафе и пили кофе.

— Неплохо, вчера звонила домой, мама сказала, что она все еще в шоке от случившегося, но постепенно ей становится лучше. Спасибо тебе еще раз, что спас ее.

Меня переполняло чувство гордости, но на лице оно выразилось лишь скромной улыбкой, исчезнувшей через секунду.

— Это моя работа, но знаешь, я до сих пор не могу понять, как люди потом живут с мыслью, что могли умереть. Даже не так, они уже должны были быть мертвы.

— Не знаю. Я постаралась объяснить ей, как все произошло. Придумала историю, что вспомнила о поврежденном проводе, когда разговаривала с тобой, как ты оказался рядом и согласился помочь.

— Она поверила?

— Думаю, нет. Эта история звучит, как бред, но ее она устроила. Я отправила ее обратно к родителям. Пусть у них поживет пока не придет в себя.

Среди разговора зазвенел мой телефон. Я уловил грозный взгляд своего охранника при этом звонке.

— Алло, — звонок был неожиданностью для меня.

— Кто это? — Настя хотела узнать, кто звонит, но я жестом попросил ее помолчать.

— Да, сейчас будем.

Я еще секунды три смотрел на экран телефона после того, как разговор завершился.

— Кто это был? — Настя допивала свой кофе, что было как раз вовремя.

— Нам нужно ехать в отдел, — тут же подошел охранник и попросил пойти с ним, не отставать.

По пути мы не проронили ни слова. Каждый думал о своем, но не делился мыслями с другими. В отделе все было готово к нашему приезду.

— Настя, помоги мне, — Катя попросила Настю следить за моими показателями на экране, — нужно найти одного человека в твоей голове.

— Зачем?

— Этого мне не сказали, — в голосе слышалась ложь, — процедура не займет много времени, так что тебе не придется спать.

— А так хотелось.

Катя подключила меня к сканеру. Сеанс начался. Настя стояла в стороне и смотрела на монитор, следя за цифрами моего организма. Катя села за компьютер и словно, как в видео игре, блуждала по просторам моего сознания.

— Ого, так это выглядит.

— Это программа для поиска нужного человека. Немного отличается от обычного сканирования. Здесь нужно опираться только на логику и факты.

— А программа сама не может найти его что ли?

— К сожалению, нет. Сама удивляюсь, почему мне приходится делать это самой, но ребята и компьютерного отдела говорят, что через несколько недель избавят от данной процедуры.

Я надеялся, что поиски не займут много времени, что мы с Настей сможем вернуться к нашей прогулке, к разговору. Этому не суждено было сбыться. Сканирование заняло сначала час, после чего Катя увидела первую зацепку, но она оказалась ложной. Сканирование продолжилось еще час, затем еще час. Наконец, через четыре часа Катя нашла свою цель.

— Вот он, — воскликнула она радостным и звонким голосом, — нашла.

С плеч свалился груз. Усталость была не только в моих глазах, но и в глазах Насти и Кати. Четыре часа непрерывно сидеть перед монитором и искать то, чего не знаешь или не понимаешь до конца, это сложно. Мне не дали спать во время сеанса, и я снова вспомнил то время, когда находился в научном сообществе, где сканирование продолжалось по семь и по восемь часов в день.

— Надеюсь, не зря мы просидели тут четыре часа, — я потер глаза, как будто сидел перед монитором все это время.

Вернулись домой поздно за полночь. Сразу же легли спать. По дороге домой снова никто ничего не говорил, мы дремали. Утром ждала привычная дорога до работы, привычный сканер и уже привычная Катя. Все повторялось, это начинало надоедать.

Сканирование прошло тоже, как обычно, до обеденного перерыва. В этот перерыв мы с Настей обедали вместе. Она рассказывала мне о том, чем занимается в рабочее время, различные истории из своей жизни, но тоже так или иначе связанные с работой, с ее занятием. Мне поначалу было интересно слушать ее, к тому же у Насти был приятный голос. К концу разговора возникло чувство, что мы не друзья с ней, и что она просто нагружает меня своими заботами. Это было первым признаком срыва.

Во второй половине дня меня снова подключили к сканеру, объяснив это тем, что требуется срочно завершить незаконченное дело. Мои высказывания о превышении времени пребывания в высокотехнологичном аппарате, то есть сканере, ни к чему не привели. Катя лишь выполняла команды, данные руководством, поэтому и мне пришлось выполнять их. Конечно, я мог все бросить, сказать, что увольняюсь, но что тогда. Я вернулся бы домой, а через пару дней меня похитили псевдоученые из фальшивого научного сообщества. Меня снова держали бы в рабстве и сканировали мой мозг по восемь часов в день. Шепнув себе, что привык к долгим сеансам, смирился. Катя подключила меня.

Под конец дня мой организм устал. Я отвык от подобных нагрузок, как оказалось. Теперь у меня не было такого сильного желания помогать людям, хоть мне и платили за это.

Мы вернулись домой. Молчали. Настя большую часть вечера провела у себя в комнате, я у себя. Так и закончился бы день, но когда уже время подходило к полуночи, я услышал, как зазвонил телефон Насти. Разговора не слышал, но слышал, как она собралась и уехала. Все было и так ясно, ее снова вызвали в отдел. Я уснул, но проснулся очень быстро, хоть и на часах было уже семь утра. Звонил будильник. Не выспался, но нужно было собираться на работу.

Я уже стоял у двери, когда вернулась Настя.

— Привет, — не очень бодро сказал я.

— Доброе утро, — ответила она также безо всякого веселья.

Я даже и пытаться не стал спрашивать, где она была всю ночь и чем занималась. По ее виду мог сказать, что она всю ночь просидела в лаборатории. По какой-то неведомой мне самому причине, мое чувство вины стало расти из ниоткуда. Виноватым я считал себя за то, что испортил жизнь девушке. Не зная ее настолько хорошо, помог ей устроиться в секретную службу, занимающуюся какими-то непонятными исследованиями. Я, правда, не знал, чем она занимается, хоть мы и разговаривали во время обеда, но ее слова были обобщенными, словно ее так научили говорить.

Я ушел на работу. Ее знал точно и старался выполнять четко, но в последнее время из-за частых изменений в расписании и режиме, мне приходилось терпеть лишения и трудности. Появилось нежелание работать. Время стало тянуться еще дольше.

Жизнь в таком темпе продолжалась до весны. Весной я сорвался.

Бывало, что в разговоре с Настей или с Катей высказывал свое мнение слишком явно и громко, настаивая, чтобы они согласились с ним. Это приводило к непониманию и постепенно отдаляло нас друг от друга. Теперь все больше мы молчали. Иногда мне казалось, что я не произносил ни слова за весь день.

Однажды при сканировании появилась жертва, которой была необходима срочная помощь. Я снова не понял, зачем, но позаботиться о бедной старушке попросили меня. Да, это была пожилая женщина в возрасте около семидесяти лет. Казалось бы, возраст говорит сам за себя, но причина смерти указывала на неправильность моего предположения. Мы с охранником выехали на место.

Зайдя в квартиру к той женщине, я постарался быть вежливым, как и раньше.

— Вам нужно быть аккуратнее с таблетками, — попросил ее.

Мы находились в ее спальне, где лампа светила не очень ярко, а акустика была плохой. Она убеждала меня, что все поняла, что ей не следует принимать ряд таблеток, что обязательно проконсультируется с доктором, что наймет сиделку, которая будет следить за ней. Это были просто обещания, которым я, как дурак, поверил. Мы ушли из квартиры пожилой женщины. В голове все еще слышался голос старушки. Через день узнал, что она умерла от передозировки каким-то препаратом.

— Это моя вина, — упрекал себя, разговаривая с Настей дома, — моя работа состоит в том, чтобы помочь человеку, а я не смог этого сделать. Тогда за что мне платят?

В тот вечер мы разговорились, чего не было в последнее время. Разговор вышел эмоциональным.

— Ты объект, пусть это и звучит грубо, но твоя работа состоит в том, чтобы давать информацию о жертвах. Я вообще не знаю, зачем они послали тебя решать это дело.

— Я тоже не знаю, — мы пришли к единой версии.

Настя решила попробовать успокоить меня. Мы сидели рядом так близко, что между нами могла появиться какая-то искра. Вышло совсем иначе.

— Постарайся успокоиться и отнестись к этому, как к работе.

— А что бы ты сказала, если бы я не спас твою сестру? — это прозвучало грубо и не к месту.

Настя ударила меня по лицу, но пощечина не охладила меня, а наоборот, только разбудила.

— Не говори так, — спокойно произнесла она тихим голосом.

— Почему? Если бы она умерла, смогла бы ты находиться сейчас здесь со мной и разговаривать? — Настя побледнела и не говорила ничего, — почему ты молчишь? Тебе нечего сказать? Вот такие им и нужны, такие, как ты, чтобы молчали и выполняли свою работу, а я не стану молчать!

Настя попыталась обнять меня, прижаться, попробовать успокоить, но я в порыве гнева, охватившего меня, вырвался из ее объятий, при этом толкнув ее. Она упала на пол, ударилась головой.

Несколько секунд, пока Настя лежала на полу, а я стоял над ней, показались мне вечностью. Этого не должно было произойти, но случилось.

— Прости, — я протянул руку, чтобы она взяла ее, но этого не произошло.

Я, как испуганный заяц, начал возиться вокруг нее, пытаясь помочь, но девушка отвергала любую мою попытку. В итоге стоял и смотрел, как она поднимается и приходит в себя.

— Отойди, — произнесла Настя и направилась к себе в комнату, — ты сходишь с ума.

Она скрылась за дверью. Осознание содеянного должно было посетить меня через пару минут, и я ждал, когда оно наступит, но спустя время, ничего не произошло. Не было раскаяния, чувства вины, не было ничего, кроме злости за испорченную жизнь. Эта злость была на ту самую гадалку, что встретилась на вокзале. Она предсказала мне такую судьбу, словно обрекла. Я как будто обязан был прожить эту интересную необычную жизнь.

Утром не увидел Настю. Она уехала раньше. Это было справедливо. Я не заслуживал прощения, но и не пытался его просить, решив, что не виноват, что это просто обстоятельства.

Приехав в отдел, как всегда, был готов к работе. Чувствуя себя даже лучше, ем обычно, готов был сесть в кресло и расслабиться, пока Катя сканировала мой мозг. Этого не произошло. День начался нестандартно.

— Почему? — я сидел в кресле сканера. Катя стояла возле двери.

— Потому что ты не нужен больше.

— Что значит не нужен? Еще вчера ты говорила, что я важный объект, а сегодня не нужен. Вы нашли другого, или дело в моем поведении?

Катя кивнула головой.

— Да, именно в нем, — она подошла ближе, но все равно держалась на расстоянии, — ты посмотри на себя со стороны. Радуйся, что Дмитрий Иванович сейчас в отпуске, а то тебе пришлось бы туго.

— Ну и что. Может, я жду трудностей.

— Не ждешь. Отправляйся домой, отдохни, постарайся понять и осознать свои поступки. Ты должен измениться и стать прежним, только после этого мы сможем работать. Иначе никак не получится.

Я ушел из спецотдела и направился домой. Охранник вез меня, как обычно. Я попросил отвезти в ближайший спорт зал. Он подчинился.

В спортзале колотил грушу до изнеможения, при том, что мой организм стал сильнее, мне хватило не так много времени, чтобы заставить устать его. Далее вернулся домой. После времени, проведенного вместе с Настей в одной квартире, осознал, что значит быть одному. Тишина давила со всех сторон. Одиночество подступило слишком близко, еще мгновение и оно утащило бы туда, откуда нет выхода. Я сходил с ума.

— Бред, это все бред. Я такой же нормальный, как и раньше. Они говорят глупости, — посмотрел на себя в зеркало, чтобы убедиться в правоте своих слов, — я не виноват ни в чем, — но чем больше смотрел на свое отражение, тем больше понимал, что не прав. Отражение словно говорило мне, говорило со мной, объясняло, как быть, как поступить в этой непростой ситуации. Это и помогло найти выход.

Иногда нужно остаться наедине с собой, подумать, правильно ли ты живешь. Представить себя с иной стороны, которую не видишь, когда смотришь вперед.

Утро. Вновь ехал на работу с охранником. Привычное утро. Вошел в привычный офис, увидел привычных людей.

Зайдя в комнату сканера, я встретил Катю. Она пребывала в плохом настроении. Я осознавал, что это из-за меня.

— Прости, — было первым, что произнес, зайдя в комнату, Катя отвлеклась от своего дела и посмотрела на меня, — я не должен был так поступать. Это эмоции, они заставили меня выйти из-под контроля. Такого больше не повториться. Обещать не буду, но приложу максимум усилий, чтобы предотвратить все вспышки гнева.

Катя просто обняла меня, не сказав ни слова. Они и не были нужны. Прикосновение — это лучшее одобрение или же отрицание, опровержение чего-либо. Нужно лишь понимать, что означает то или иное прикосновение.

Работа началась, как и раньше. Катя подключила меня к сканеру. Мы провели сеанс до обеда.

— Ты слишком много думаешь о Насте. Это мешает работе, — предупредила Катя.

— Прости, постараюсь не думать.

— Пойди и поговори с ней, чтобы не думать. Иного выхода нет.

Катя была права. Чтобы перестать думать о конфликте между мной и Настей, нужно просто поговорить и решить все вопросы.

Я зашел в столовую и увидел ее, сидящую вдали ото всех, одну. Не взял сам обед, а просто подошел к ней. Она не обратила на меня внимания, продолжая есть.

— Прости. Я виноват, я осознал все. Это больше не повториться, постараюсь контролировать себя, — мои слова повторялись, — это эмоции. Я не был готов к такому повороту. Он оказался слишком трудным и непосильным для меня.

Выслушав меня, Настя посмотрела мне в глаза.

— Я не вернусь. Мы не будем больше жить вместе. Я была там только потому, что не было свободной квартиры. Теперь она есть. Если тебе нужно мое прощение, то я не виню тебя. У каждого может случиться срыв. Мы ведь просто люди.

— Да, ты права, мы просто люди.

Я не раскрыл эмоции, которые захватывали меня с головой в водоворот. В голове звучало лишь мысль, что она не вернется. Я испортил себе жизнь, потеряв из друзей хорошего человека.

Обед закончился, снова вернулся в комнату сканера. Катя все еще была там.

— Зачем ты пришел? На сегодня мы закончили.

— Нет, — ответил, — согласно моему личному делу меня зовут Объект №32, а это значит, что я всего лишь объект. Моя работа давать свой мозг для сканирования. Это помогает людям, так мы спасаем жизни. Лучше буду думать, что я робот. Так будет проще.

 

Глава 15. Враг не спит

Жизнь понемногу входила в привычную колею. Я стал работать, как и прежде, но теперь не обращал внимания на неудачи, случавшиеся довольно часто. Можно сказать, что я отключил эмоции, как это делали вампиры из любимого сериала Насти. Стало легче. Не нужно думать о смысле жизни, о будущем. Я просто знал, что утром на работу, а вечером домой. К тому же чувство вины за чью-то не спасенную жизнь больше не волновало. Даже за свою жизнь. С Настей мы изредка виделись, в основном во время обеда, но не общались. В таком ритме прошел весь март. За окном расцветала весна. Снег уже растаял, и природа постепенно начинала оживать от зимнего сна. Этого не мог сказать о себе.

В один прекрасный солнечный день я возвращался домой вместе с моим персональным охранником. Глядя на него, постоянно думал, что его работа простая, по крайней мере, легче моей. Он присутствует рядом со мной, смотрит по сторонам, вот и все его обязанности. Так бы смог и я. Конечно, мне проще было с ним. Думать, что есть определенный человек, который тебя спасет, если что-то случится, это облегчает жизнь и очень здорово.

Так вот, мы возвращались домой в один из будничных дней. Охранник остановил машину перед перекрестком. Я глянул на светофор — красный свет. Секунд тридцать мы простояли. После чего загорелся зеленый, и машина сдвинулась с места. Правда, ненадолго. На перекрестке с левой стороны в нас врезалась машина. Удар был настолько сильным, что нас отбросило в сторону на несколько метров, выбросив на тротуар.

Первым, что почувствовал, смотря на вмятину, находящуюся рядом со мной, была радость, что я сидел на заднем сидении справа. Удар пришелся больше на заднюю часть нашей машины, поэтому охранник, сидящий за рулем, не пострадал сильно, но все же пострадал. Его рана была небольшой, но глубокой. Он прижал руку к окровавленному месту сразу же, как понял, что ранен. Я не успел ничего сказать ему, мое внимание сосредоточилось на оценке произошедшей аварии. Она было такой. В нас на полной скорости врезался автомобиль. Скорее всего, это был внедорожник с усиленным передом, так как удар пришел по большей степени в верхнюю часть нашего низкого седана. Охранник ранен, я отделался лишь мелкими ссадинами. Значит, мне нужно помочь ему, вызвать скорую помощь, или же позвонить в отдел. Они решат, что делать. Это было тем, о чем успел подумать. К сожалению, моим планам не суждено было сбыться.

Дверь с моей стороны распахнулась. Двое парней, на вид сильных, схватили меня за одежду и вытащили из машины. Я успел только крикнуть, что-то вроде «отпустите», но это не сработало. Следующей мыслью было осознание, что авария подстроена. Опять же, к сожалению, она мне никак не помогла выбраться из рук двух похитителей. Краем глаза я видел, как охранник пытался выбраться из машины, чтобы помочь мне, но дверь с его стороны заклинило при ударе, он не мог открыть ее. Поняв, что это бесполезно, он просто достал пистолет и выстрелил в сторону, куда тащили меня, но промахнулся. Похитители выстрелили в ответ, охранник затих. Я в свою очередь сопротивлялся всем телом. Мы остановились. Бандитам не понравилось, что я сопротивляюсь, один из них достал шприц, наполненный, как я предположил, снотворным. До их машины оставалось дойти несколько шагов. Охраннику все-таки удалось выбраться из машины, через лобовое стекло. Он спрятался за машиной. Как только один из бандитов попытался сделать мне укол, прозвучал выстрел. Бандит замер и через пару секунд упал замертво, так и не сделав укол. Второй похититель не стал ждать и потащил меня дальше. Не знаю, что делал мой телохранитель, но он не стрелял больше. Меня забросили в машину, как я и думал, во внедорожник.

— Гони! — крикнул тот, что тащил меня.

Без промедления водитель нажал на педаль. Шины вмиг нагрелись и засвистели, вокруг нас образовалось облако дыма. Еще один выстрел, раздавшийся напоследок, пробил одно из колес машины, как я понял, заднее. Автомобиль стало бросать из стороны в сторону.

— Что ты делаешь? — кричал тот, что запихнул меня в машину, он сидел рядом со мной.

— Ничего, колесо пробито! — крикнул в ответ водитель. Было видно, как он всеми силами пытается выровнять машину и не съехать с дороги. Это не помогло. Не знаю, почему, но я сидел спокойно, словно уже смирился с похищением, а может, просто наблюдал за действиями похитителей. Машину снова бросило в сторону, и она оказалась на обочине перевернутой.

Секундная тишина, насколько она могла быть тишиной, и все вокруг наполнилось непереносимым шумом. Я ударился головой, получив небольшое сотрясение. Тут же к нам подоспела подмога. Бойцы отряда специального назначения вытащили сначала меня, потом и самих похитителей. Один из них, водитель, получил ранение, другой был абсолютно невредим.

— Ты в порядке? — спросил командующий моим освобождением человек.

— Да, — я держался за голову.

— Нужно отвезти тебя в безопасное место, где проведут полное обследование.

— Хорошо.

Так все и сделали. Меня посадили в скорую помощь и отвезли в спецотдел. Обследование должно было проводиться именно там и никак иначе.

Когда в комнату вошел незнакомый мне человек, назвавшийся доктором, я расстроился, что это не Настя. Доктор поставил диагноз, который не устроил меня, а тем более руководство спецотдела. Сотрясение мозга, так и сказал доктор. Правда, оно было не значительное, но он запретил подвергать меня сканированию. Это могло плохо закончиться. Рисковать не стали.

— Несколько дней ты можешь не приходить, — заявил Дмитрий Иванович, — поправляйся, тебе нужен полный покой.

— Дмитрий Иванович, — окликнул я, когда тот уже уходил, — а кто это был?

Он нахмурился, стало ясно, что не хочет ничего говорить, но ему нужно было как-то объяснить ситуацию, чтобы избежать подобных случаев в дальнейшем.

— Видишь ли, Кирилл, — он всегда обращался ко мне по имени, это было приятно, — есть не только мы, но и люди, которые хотят заработать деньги на таких, как ты.

— Это вы о той организации, где я был раньше?

— Да, и о ней тоже. Скорее всего, сегодня тебя пытались похитить именно они. Слишком все серьезно было продумано. Хорошо, что у них ничего не вышло. Тебе стоит поблагодарить своего охранника. Он спас тебя.

— Да, вы правы, — у меня возникла идея спросить его имя, ведь я не знал, — а как его имя? Я совсем забыл с этими переворотами и сотрясением.

Дмитрий Иванович не стал ухмыляться и вникать в мои слова, а просто ответил, что его зовут Иван.

— Так просто, — пробурчал я себе под нос.

Дмитрий Иванович мог больше ничего не говорить, но видно тайны, хранящиеся в его голове, надоедали ему, и он понемногу раскрывал их в другом обличии.

— Эта организация очень опасна. Ей правит один человек, знаменитость в преступных кругах. Никто не знает его имени, его национальности, никто его не видел, но все знают, что он очень могущественный.

— Но мы ведь справимся с ним? — с улыбкой на лице задал я вопрос.

Дмитрий Иванович оценил юмор.

— Конечно, справимся, мы работаем над этим. Сейчас я пойду и распоряжусь об усилении безопасности наших сотрудников.

Он ушел, я остался один в комнате, ожидая будущего. Надежды, что мне дадут расслабиться и, как сказал Дмитрий Иванович, находиться дома, оказались лишь словами.

Ученые тут же стали выяснять причины недоступности блока памяти моего мозга, отвечающего за видения. Проще говоря, я не мог давать информацию о следующих жертвах, поэтому был бесполезен. Ученые решали эту проблему.

Я находился в комнате обследования. Туда же вошла и Настя со своей помощницей.

— Здравствуй… — поздоровался с ней, но когда увидел, что она не одна, поздоровался и со второй девушкой, — …те.

Настя не обратила внимания на то, кто перед ней, то есть на меня. Она отнеслась к этому, как к работе.

— Итак, мы проведем необходимые измерения, анализы и тесты, чтобы понять, как нам открыть необходимый блок памяти.

— Хорошо, — смотрел на нее осторожно, боясь, что она откажется от этого исследования и передаст его другому сотруднику.

Помощница быстро взяла несколько шприцов, точнее три, и набрала моей крови в каждый из них. После она же взяла анализ слюны, проверила реакцию зрачков на свет. После этого она удалилась исследовать кровь, как я смог услышать из ее объяснений с Настей.

— Теперь мне нужно, чтобы ты снял рубашку и прилег на кушетку.

Я подчинился, не проронив ни слова.

Настя подключила ко мне индикаторы и датчики, определяющие повреждения моего организма. Продолжалось все это не более десяти минут.

— Все, — она произнесла это спокойно, — можешь одеваться.

Я снова подчинился и одел рубашку.

Настя смотрела на монитор, читая информацию. Я не понимал, что там было написано, смог разобрать только некоторые цифры. Такие, как пульс и давление.

— Все ясно, — уже громче сказала она, как будто разговаривая со мной.

— Что там? — робко спросил я, все еще боясь говорить.

— Ты неосознанно заблокировал этот блок памяти. Возможно, стрессовая ситуация всему виной. Это защитная функция. Ты закрыл доступ к ячейке, чтобы никто не смог прочесть из нее информацию.

— Ого, — только и смог сказать, а внутри был просто поражен способностями машины и самой Насти.

— Ничего. Это ненадолго. Спокойная обстановка поможет все вернуть. Главное, не волноваться и не переживать.

Вот тут и наступил момент истины. Я не мог не волноваться, так как постоянно думал о нашей ссоре с Настей. Эта ссора могла послужить долгому выздоровлению. Я решил прояснить этот вопрос.

— Настя, а что если не могу не переживать?

Она посмотрела на меня, не понимая сути вопроса. Я уточнил.

— Я постоянно думаю о нашей ссоре. Знаю, что виноват. Хоть постоянно пытаюсь убедить себя в том, что это случайность. Мне так посоветовали, чтобы избавиться от чувства вины.

— Это я тебе посоветовала, — сразу же вспомнил, что так и было.

— Да, точно, но все равно, как мне быть, если не могу не думать об этом, — и я перешел в наступление, — давай помиримся, чтобы помочь общему делу.

— Нет, — ответила Настя, даже не дав мне договорить, — не помиримся.

Она взяла бумаги, лежавшие на столе, в которых были данные обследования.

— Обследование завершено, можете быть свободны. Мне пора, — она ушла.

На следующий день поговорил о сложившейся ситуации с Катей. Она обещала убедить Настю поступить правильно. Во время обеда я видел, как они сидели за одним столом и разговаривали. Старался не смотреть в их сторону, чтобы не выдать свое любопытство, но иногда переводил взгляд на девушку, сидящую рядом с ними.

В конце рабочего дня Настя подошла ко мне.

— Хорошо, я больше не злюсь на тебя, — я расплылся в улыбке, — но только потому, что… — думал, что она скажет о своем разговоре с Катей, — мне нужен друг.

Мое лицо просто сияло, Настя тоже улыбнулась. Мы обнялись. Вопрос о том, где она будет жить, решился сам собой.

— Поедем домой? — спросил я.

— Да, поехали.

Выйдя на улицу, мы сели в одну машину и поехали туда, где жили немного раньше, то есть ко мне.

Весь вечер мы разговаривали с Настей. Я пытался объяснить ту ситуацию, когда сходил с ума. Она внимательно слушала, добавляя свои комментарии, которые приходились кстати. Настя говорила о времени, проведенном в квартире с другой девушкой, отозвавшись о ней, как о слишком умной.

Уже было поздно, а мы не переставали говорить, словно хотели искупить то расставание, которое произошло. Вещи Насти привез водитель. Вспомнив об аварии, принялся рассказывать ей о том, как мой охранник Иван спас мне жизнь.

Прошла неделя спокойной жизни. Мое самочувствие налаживалось, но произошло нападение на другого объекта. Мое сознание вновь встревожилось, блокировка только усилилась. Дмитрий Иванович приостановил деятельность организации, распорядившись всем сидеть дома. Я понял, что случилось. Была утечка информации. Нужно найти предателя и решить проблему. Мы с Настей несколько дней провели запертыми в квартире. Она не переставала работать. Первую неделю после нападения на меня мы проводили дополнительные обследования в отделе. Настя пробовала различные методы по восстановлению доступа к блоку мозга. Что-то получалось, а что-то нет. После второго нападения, необходимое оборудование привезли к нам в квартиру. Исследование проблемы не должно было останавливаться. Каждый день она подключала меня к аппарату, снимала показатели, после чего исследовала данные в программе на компьютере. Так длилось еще почти неделю.

Наконец, она вбежала радостная в комнату, где находился я и смотрел телевизор.

— Нашла, — она прыгала от счастья, что у нее получилось.

— Что? — поспешил узнать я.

— Я нашла способ разблокировки участка мозга, отвечающего за видения.

— И как же ты собираешься восстановить мне память о видениях?

Она села рядом со мной. В руках у нее были несколько листов бумаги с данными.

— Вот, смотри, — Настя принялась объяснять на научном языке сложные схемы и способы, я кивал головой, но ничего не понимал.

Когда она закончила рассказ, попросил рассказать простым языком, чтобы мне стало ясно.

— Тебя нужно будет подключить к сканеру, ты уснешь. Во время сеанса Катя не будет сканировать тот блок памяти, который нужно. Мы исследуем другой участок, отвечающий за долговременную память.

— И?

— В нем содержится информация о том, что было раньше. Я смогу внушить тебе, что никакой аварии не было, что никакой опасности нет, что вообще в нашем мире ничего не угрожает тебе. Вот.

— А это не опасно? — то, что Настя собиралась копаться в моей голове, меня не пугало, а вот то, что она собиралась внушить мне что-то, это настораживало.

— Есть небольшой риск, но он связан лишь с тем, что ты забудешь аварию совсем. Так как я внушу тебе, что ее не было, ты можешь забыть о ней, но должно быть немного по-другому. Ты будешь знать, что авария произошла, но смотреть на это со стороны, просто, как будто ты стоял рядом и был свидетелем этого.

— Ого, круто. Не знал, что такое вообще возможно.

— Ты работаешь в спецотделе, где все возможно, нужны лишь технологии и деньги на них.

— Думаю, этого у них в избытке.

Я не стал говорить ей, что горжусь, что она самая умная девушка, которую я знаю. Чувства к ней изменились. Она помогала мне просто так, как друг, я же стал относиться к ней немного иначе. Отношение изменилось, но пока что не решился сказать ей об этом. Мы только что снова стали друзьями. Не хотелось портить отношения, если она не приняла бы мои чувства, а она непременно сделала бы так. Даже то, что Катя могла узнать о моих мыслях, не тревожило меня. Она тоже умная девушка и не стала бы лезть в чужую жизнь, даже желая помочь таким образом.

Я просто обнял Настю и поблагодарил за помощь. На следующий день, мы узнали, что предатель найден. Это был незнакомый человек, из подразделения, где мы не бывали. Суета закончилась. Работа спецотдела вернулась к привычной жизни.

 

Глава 16. Чужое воспоминание

Несколько дней меня мучило непонятное видение. Оно возникало перед глазами на несколько мгновений и исчезало. Я никак не мог понять, что это. Каждый раз видение длилось по-разному. Сначала я не говорил о нем никому. Просто видение, одно из многих, так решил. Человека, появлявшегося в нем, не знал и никогда не видел. Все сходилось к логичному объяснению, что этот фрагмент просто вырвался наружу после одного из сеансов сканирования. Так думал до определенного момента.

Однажды сидя за столом в обеденный перерыв, размышлял. Насти рядом не было, поэтому разговоров вести не с кем.

«Это просто видение. Оно такое же, как и все остальные. Появляется на несколько секунд, а потом исчезает», — вдруг меня осенило.

— Погоди, — произнес вслух отчетливо, после чего замолчал и продолжил размышлять мысленно.

«Нет, это не видение. Они не одинаковы. Во всех миражах, увиденных раньше, было определенное сходство, здесь его нет», — я знал, чего нет в этом мираже, но сам для себя оттягивал момент установления истины, — «в нем нет смерти». Так оно и было. В моем видении, что не давало мне покоя, не было смерти. Жертва не умирала, как все остальные в других видениях. Это стало интересным для меня.

— Нужно понять, что это? — вновь произнес вслух я, — сканер.

Я быстро пошел в комнату сканера. В обеденный перерыв в ней не было Кати, но удалось найти девушку в ее собственном кабинете. Там же застал и Настю, но она поспешила уйти по очень важному и срочному делу.

— Катя, у меня есть просьба.

— Говори, — без всяких вопросов разрешила она.

— В моей голове вот уже несколько дней присутствует видение, точнее это не оно, но похоже.

— Так видение или нет? И почему ты раньше не сказал?

— Пытался понять, что это за фрагмент памяти, всплывающий у меня в голове.

— А ты в курсе, что из-за твоей молчаливости может погибнуть человек? Если уже не погиб.

— Не погиб, — уверенно ответил я, и Катя поверила моему утверждению.

— Рассказывай, — она подошла и присела на стоящий рядом со мной стул, я присел на второй.

Поведал ей историю о том, как видение появилось впервые, как стало возникать в ненужные моменты, как длилось разное количество времени. Конечно, в конце своего рассказа добавил и свое мнение.

— Это похоже на воспоминание. Ты точно никогда не видел этого человека? — она спросила с таким тоном, словно я просто скрывал это.

— Нет, не видел, даже представить не могу, кто этот мужчина.

Катя немного задумалась, я не стал тянуть и предложил ей просканировать тот участок мозга, где находятся воспоминания, и узнать, что это на самом деле.

Мы отправились в комнату сканера немедля. Быстро занял свое привычное место, Катя по обыкновению подключила меня к аппарату.

— Будут немного другие ощущения, но в целом похожие.

— Хорошо, готов.

Я не спал во время сеанса, попросив об этом Катю. К тому же мог помочь определить, то ли воспоминание нашла она или нет. Прошло не так много времени, возможно, около получаса, как Катя начала описывать то, что видела.

— Это оно, — воскликнул, чуть не выпрыгнув из кресла.

— Я все сохраню, — она принялась отдавать компьютеру необходимые команды, как вдруг сказала, — возможно, это не твое воспоминание, оно осталось от того парня, с которым ты столкнулся.

— Такое возможно?

— Да, вполне. При столкновении ваши мысли смешались, а при разъединении сознаний могла произойти небольшая ошибка, что крайне редко бывает.

— Может, мой мозг просто оказался сильнее.

— Кстати, это хорошая версия. Твое сознание перетянуло в себя небольшой отрезок памяти другого человека. Но тогда возникает один вопрос.

— Какой?

— Зачем оно так сделало?

Несколько секунд тишины не дали ответа.

— Может… — искал варианты, но ничего не приходило на ум.

— Может, оно нужно тебе, а не ему.

Катя мгновенно достала телефон из кармана и набрала номер.

— Привет. Слушай, твой объект сейчас свободен? — получив ответ, она добавила, — зайду сейчас к вам, нужно прояснить один момент, произошедший при столкновении.

Катя положила телефон обратно в тот же карман, услышав одобрение в трубке.

— Ты куда? — спросил, хотя и так знал, что она отправляется к тому парню, с которым столкнулся. Она хотела узнать, что осталось от этого воспоминания у него. Тем самым мы смогли бы понять, чье оно.

— Сейчас вернусь, не уходи.

Я остался сидеть в сканере, подключенный к сенсорам и датчикам. Было немного неудобно ждать ее возвращения в таком положении, но я справился с поставленной задачей. Катя вернулась через час, как и ожидалось.

— У него ничего не осталось, — Катя выглядела немного разочарованной, как будто потратила время зря, но ведь отсутствие результата, тоже результат.

Я уже начал строить предположения, как вдруг она заявила с улыбкой на лице.

— Но я смогла выяснить, что он сталкивался раньше с другим объектом.

— Это воспоминание совершенно незнакомого мне человека, — понял я, — а кто он?

Было принято решение найти третьего объекта, которому принадлежало воспоминание, возможно принадлежало. Катя сообщила об этом случае начальству. Дмитрий Иванович распорядился, чтобы сотрудники компьютерного отдела нашли необходимую информацию. Ребята не заставили себя ждать. Уже на следующий день на столе лежала, нет, не папка бумаг о третьем объекте, а небольшая флешкарта, где находилась нужная информация.

Мы с Катей просмотрели ее, как только пришли на работу. Сергей, руководитель компьютерного отдела, пояснил нам, что им удалось достать необходимую информацию об объекте. Выяснилось лишь одно обстоятельство, которое приводило все наше небольшое расследование в тупик. Этого объекта не было в спецотделе. Он был похищен раньше бандой наемников, после чего провел немало времени в сканере научного сообщества, как я их называл.

— Значит, тот парень, чье воспоминание в моей голове, был там, где был я совсем недавно.

— Да, именно так, — согласился Сергей, сидя в кресле и постоянно крутясь по кругу в нем, — если это воспоминание вообще его.

— Вот это совпадение, — удивилась Катя.

— Думаешь совпадение? — предположение Сергей было справедливо и имело место быть. Оно даже показалось мне сказанным вовремя и нужному человеку, то есть мне.

Я воспринял его, как знак.

— Ты прав. Оно не просто так появилось у меня. Это знак, но для чего?

— Не знаю, — легко и непринужденно ответил Сергей.

Я ходил по комнате, Катя стояла, опершись о стол. Сергей продолжал крутиться в кресле. Он сбивал меня с мысли, но сказать ему, чтобы он перестал, не смог.

Задумавшись, я остановился и вспомнил все видение, которое сложилось воедино, благодаря сканированию и обрывкам из краткосрочных видений. В нем парень сидел в парке на скамейке, наблюдал за играющими детьми, которые находились в нескольких метрах от него, за вымощенной плиткой дорожкой. Мимо проходила красивая девушка, но на нее парень не обратил внимания, лишь один раз взглянув вслед уже уходящей девушке. Он снова перевел взгляд на детей. Девушка оступилась на неровной поверхности и упала, ударившись при этом головой о бордюр. Парень бросился на помощь. Он за секунду преодолел расстояние в несколько метров. Наклонившись к девушке, парень приподнял ее голову и увидел кровь. Удар головой был не сильным, но сотрясение девушка, скорее всего, заработала. Парень помог ей подняться. Тут же подоспели другие очевидцы произошедшего случая. Кто-то из женщин постарше сказал парню, что отведет девушку в больницу. Тот кивнул в знак согласия и вернулся на скамейку. Он продолжил сидеть и наблюдать за играющими перед ним маленькими детьми.

Собрав картину воедино, я понял, что этот парень сейчас должен быть уже взрослым. Обстановка, все, что было вокруг в воспоминании, было похоже на картину двадцатилетней давности, или около того. Я запретил Кате стирать это воспоминание из моего сознания, хоть она и просила сделать это. Причиной было то, что оно мешало работе, слишком много думал о нем. Мне же хотелось понять, что значило оно, для чего это воспоминание появилось в моей голове? Очередная загадка, на которую мне следовало найти ответ. Моя жизнь опять становилась интересной.

 

Глава 17. Прикосновение

Погрузившись в работу, я на время забыл о воспоминании, появившемся из ниоткуда. Каждый день процесс сканирования требовал от меня максимальной концентрации. Часы, блокирующие видения при нахождении среди людей, я снимал на время сеанса. Они немного затрудняли работу сканера, нагружая его без причины больше, чем нужно. Катя мне посоветовала снимать их и дома, чтобы рука отдыхала. К тому же в часах был устройство, передающее сигнал, что мешало спокойному сну и отдыху, да, и в целом негативно влияло на самочувствие и мозговую деятельность. Я так и поступал. Придя домой, снимал часы и помещал их в специальную коробку, которая находилась в одной из комнат, где проводил меньше времени, точнее, в пустой комнате. В квартире имелась и такая.

Как-то вечером, когда мы пришли с работы, положил часы на столик перед диваном. Настя увидела, что оставил их там, и спросила, зачем их снял. Она стояла рядом с диваном и указывала рукой на часы, говоря со мной.

— Мне разрешили, не переживай. Катя сказала, что излучение от них вредит и мне, и тебе, и всем вокруг, — конечно, я преувеличил, но доля негативного воздействия все же была.

— Хорошо, только не бросай их где попало, а то ведь могут потеряться.

Настя не знала, что уже как дней пять снимал их и прятал в пустой комнате. Я и не стал ей об этом говорить, посчитав пустой, как и та комната, тратой времени.

Мы сели ужинать около семи часов вечера. Разговорившись о жизни, о работе и о других делах, не заметили, как стрелки приближались к восьми.

— Все-таки нам лучше вдвоем, — сказал я, когда Настя завершила свою мысль о том времени, когда мы были в ссоре.

— Да, веселей.

Для нее наша дружба была просто дружбой, а для меня чем-то большим.

— Давай сходим завтра куда-нибудь? — предложил, надеясь, что Настя сама скажет, куда именно пойти.

— Куда, например? — поинтересовалась она.

— Не знаю, — продолжилась череда бессмысленных фраз.

— Может, кино посмотрим какое-нибудь? — теперь предложение было с ее стороны.

— Давай, какое?

— Только не ужастик. Хватило и предыдущего, — мы рассмеялись.

— Хорошо, тогда что будем смотреть?

Настя задумалась и сопровождала размышления быстрыми и рваными фразами, не значащими ничего. Я поднялся и подошел к столу, где стоял графин с питьевой водой. Проходя мимо Насти, а мне нужно было пройти рядом с ней, я коснулся рукой ее плеча. В голове что-то мелькнуло.

— Это видение, — шепнул и замер на месте.

— Что? — радостным голосом спросила Настя, думая, что предлагаю фильм, на который нам нужно пойти.

Я обернулся и сел обратно на свое место, боясь прикоснуться к Насте, проходя мимо нее.

— Что с тобой? Ты побледнел, — она все еще улыбалась.

Не знаю, как Настя поняла, но она догадалась, что я видел ее смерть. Улыбка исчезла с ее лица, но Настя все же справилась и смогла удержать себя в руках.

— Как это случится? — негромко спросила она.

Я опустил голову. Мне не доставляло никакого удовольствия раскрывать ей вариант ее смерти.

— Я увидел, как ты идешь по улице. У тебя крадут сумочку, и ты бежишь за грабителем в переулок, — прервался на этом месте, — не делай так, — после чего продолжил, тяжело вздохнув, — появляются еще два парня…

Я замолчал, мне казалось, все было ясно, что произошло дальше, но Настя все-таки произнесла эту фразу.

— Они изнасиловали меня?

Я лишь немного дернул головой, что означало согласием с ее мнением.

— Что дальше Смерть от насилия что ли?

Продолжил рассказывать.

— Ты очнулась, когда их уже не было рядом. Сумочка лежала около ног, — зачем-то добавил такую подробность, — ты поднялась и стала собирать вещи, разбросанные на асфальте…

— Я была полностью раздета? — Настя то ли удивилась, то ли просто решила уточнить, чтобы нарисовать себе картину произошедшего, точнее того, что должно было произойти.

— Да, — я поднял голову и посмотрел Насте в глаза. Она не была расстроена, но капля грусти была, — одевшись, ты вышла на тротуар, где было светло.

— Так, значит, это произошло вечером?

— Не знаю точно, но солнца яркого не было. Возможно, это время после работы, когда мы возвращаемся домой.

— Дальше.

— Дальше ты падаешь вниз.

Наступила тишина. Я ничего не говорил. Настя молчала, задумчиво смотря куда-то сквозь меня.

— Река? — единственный вопрос, который она задала.

— Автомагистраль, мост, — коротко ответил я и снова замолчал.

Тишина расплылась по комнате, как холод, который проникает, когда забываешь закрыть дверь. От этой тишины стало холодно. Сначала стали замерзать ноги, потом руки. Тишина проникала в каждую клетку тела, захватывая ее и подчиняя себе. Мне хотелось избавиться от этого странного чувства, сказать хоть что-то, но понимал, что не хозяин этого положения. Настя была хозяйкой. Это ей следовало что-нибудь сказать, чтобы разрушить тишину, но ей потребовалось время. Мы просидели в одном и том же положении, практически не двигаясь, почти минут десять. Настя точно не двигалась, даже взгляд не отводила, изредка моргая.

Я испугался за нее. Не знаю, о чем она думала в это время, она не сказала мне. Передумал все, что только можно. В голове появлялись различные варианты, как спасти ее, как отдалить от смерти. Вспомнились слова Кати, которая говорила, что после нашей помощи люди живут по-разному. Кто-то может продержаться и пятьдесят лет, а кому-то хватало и полгода, чтобы сойти с ума от мысли, что должен был быть мертв уже давно.

— Я знала, — мне стало легче. Настя произнесла, наконец-то, первые слова.

— Не бойся, я буду рядом всегда, помогу тебе. Слышишь? — но Настя не слышала моих слов, она все еще витала в своих мыслях.

— Сбываются не мечты, а наши страхи, — было следующим, что сказала она.

Я не ответил ничего на ее реплику, а стал думать о своих страхах. Чего я боюсь больше всего? Уловив себя на мысли, что одним из страхов является потерять Настю, испугался. Страх захватил все мое тело. Дрожь пробежала с ног до головы и не исчезла, а принялась съедать меня. Страх — изнутри, а дрожь — снаружи. Конечно, я отнекивался, пытался убежать от навязчивой мысли, что Настя для меня так важна. Убеждал себя в обычности наших дружеских отношений, но это не помогло. Мысль, что страхи сбываются, застряла глубоко в моем подсознании.

— Мы справимся, — я привстал и подошел к Насте, чтобы обнять, — мы справимся. Завтра скажу об этом Кате, она найдет выход исправить это. Она всегда находит выход. Тебе помогут, — а в голове была мысль, почему именно она должна умереть?

Неожиданно для самого себя вспомнил о чужом воспоминании, которое появилось недавно в моей голове. Мы думали, что это было видением, но оказалось, что нет. Я подумал о том, что и это видение могло быть вовсе не видением, а воспоминанием. Возникал лишь вопрос, откуда оно в моей голове. Я сказал о своей догадке Насте.

— Что если то, что увидел я, не правда? — в голосе моем была надежда, но Настя убила ее.

— Нет, это правда.

— Откуда ты знаешь? — я было хотел уже говорить доводы «за», но один довод «против» все решил.

— Со мной был похожий случай, — это меня остановило.

Настя, наверное, ждала, что я что-то скажу, чтобы подбодрить ее, высказать свое понимание, но я промолчал, думая, что имелось в виду под словами «похожий случай». Она решила рассказать, как все обстояло на самом деле.

— Давно, когда мне исполнилось восемнадцать, — я сразу же представил, сколько ей лет сейчас, но Настя лишила и этого, — а сейчас мне двадцать три, — словно услышала мои мысли она, — со мной произошел похожий случай. Я возвращалась домой с вечеринки. Фонари на соседней улице не горели, было темно. Я шла быстро и оглядывалась по сторонам, но это мне не помогло. Встретился парень, он был пьян, попросил спички, но уже потом поняла, что это был предлог, и пьяным он не был. Он угрожал мне, чтобы я не кричала. Я испугалась, вся дрожала, наверно, поэтому и не проронила ни слова. Не единого слова до того, как он ушел.

— Если не хочешь. Можешь не рассказывать, — я видел, как нелегко давалось Насте рассказывать эту историю.

Но она продолжала, словно не слышала меня и пребывала в трансе.

— Я еще полчаса, наверное, лежала, боясь пошевелиться. Думала, что он вернется и убьет меня за попытку подняться. Когда пришла в себя и поняла, что произошло, осознание чуть не свело меня с ума. Хотелось кричать, но голос исчез куда-то, наверное, тоже испугался, как и я сама, — не смея перебивать, я лишь сидел рядом, держал Настю за руку и слушал, — отряхнув одежду, пошла домой. Мне оставалось пройти всего-то пару сотен метров.

Она сделала минутную паузу, но и я не стал ничего говорить. После Настя продолжила.

— Было половина двенадцатого, но родители уже спали и сестра тоже. Мне повезло. Я сразу же пошла в ванную, сняла с себя всю испачканную одежду на пол и встала под душ. Опять же не помню, сколько прошло времени, пока смывала с себя чужой запах, чужие прикосновения. Утром меня разбудила мама. Я решила, что она знает, что произошло, но оказалось, что она просто спросила, почему мое платье грязное. Конечно, я отговорилась, что поскользнулась и упала. Не знаю, поверила она или нет, но больше вопросов не было.

Я думал, что история закончилась, но была еще одна фраза, которая и стала ключевой во всем.

— Тогда я решила для себя, что не стану встречаться с парнями, решила, что если кто-то из них попытается… даже если… — она не знала, как сказать, как объяснить свои мысли словами.

— Я понял, — чтобы не мучить ее, сказал.

— Поэтому, твое видение правдиво. Это не воспоминание.

— Но почему ты решила завершить свою жизнь вот так? — я спросил это так, словно Насти больше нет со мной.

— Ты не знаешь, что это такое. Не хотелось жить, но смогла найти силы. Теперь же, если такое случится еще раз, не знаю, выдержу ли.

Я обнял Настю.

— Все будет хорошо. Я с тобой.

Чтобы успокоиться, Настя легла спать, я не мог прийти в себя после услышанного. Меня тревожила мысль о возможности моей ошибки. Решил проверить все в сканере.

Утром первым делом, придя в комнату сканера, где меня уже ждала Катя, попросил ее проверить участок памяти, отвечающий за воспоминания. Она поинтересовалась, зачем мне это нужно. Скрывать правду я не стал, рассказав ей о видении, в котором должна была погибнуть Настя. Катя смотрела на меня ошарашенным взглядом. Не знаю, что он означал, возможно, что ей не хотелось смерти Насте, и это логично.

Подключившись к сканеру, попросил Катю не усыплять меня, что она и сделала. На полное исследование участка памяти ушло не так много, но нужного воспоминания не было в нем. Мы проверили все, что только можно было проверить: сны, воспоминания, фантазии, но нигде не было той картинки.

— Проверять участок, который мы всегда сканируем? — Катя посмотрела на меня, всем своим видом показывая, что это нужно сделать, чтобы быть абсолютно уверенными.

— Давай, — я спокойно ответил и закрыл глаза, молясь, чтобы в этом участке не было видения о Насте.

Не прошло и пяти минут, как Катя глубоко вздохнула. Я понял, что она нашла видение.

— Это оно? — спросил я, чтобы убедиться.

— Да, и оно именно там, где и остальные видения, в самом центре.

Я не открывал глаза. Мысленно представлял, что буду делать для спасения Насти, но ничего не приходило на ум. Лишь постоянно быть с ней рядом, сказать, что люблю ее, не оставлять ни на миг. Было глупо наблюдать за собой со стороны, когда представил ситуацию постоянного нахождения рядом с Настей. Другого выхода не видел, но он, как всегда, был, вот только мы не видели его.

Мы продолжили сеанс сканирования, как обычно, чтобы не выбиваться из графика. Я заметил, что мое развитие, развитие мозговой активности и всего такого прочего приостановилось. Как объяснила мне Катя, это обычное состояние. В научном сообществе меня перегружали пребыванием в сканере, поэтому я так быстро поумнел, теперь же я проводил в нем меньше времени, хоть и приходилось оставаться свыше лимита времени. Даже как-то обидно стало, что больше не умнею, не становлюсь еще большим супер человеком, чем раньше.

В течение рабочего дня не видел Настю. Она была сильно занята своими делами. Отвлекать ее от них не решился. Разговора в машине тоже не получилось, она задержалась на работе, я ехал один. Когда Настя вернулась, ждал ее с нетерпением. Подбежав к ней, спросил, все ли хорошо, как она добралась. Моя тревога за нее лежала на поверхности. Настя же была абсолютно спокойна. Я даже не узнал ее поначалу.

— Что с тобой?

— Ничего, — все также спокойно ответила она.

Присмотрелся к ней, но ничего подозрительного не нашел.

— Ты спокойна, — заметил я и сказал ей об этом.

— А должна волноваться?

— Не понимаю, еще вчера…

— Это было вчера, — прервала Настя меня, — пусть и остается вчера. Давай не вспоминать о том дне. Если получится, то вообще забудь, что я говорила вчера. Ты прав, нужно просто жить и радоваться жизни, а не бояться, что вот-вот произойдет что-то ужасное.

— Но если это случится, с тобой ведь все будет в порядке? — осторожно намекнул я.

— Да, не волнуйся, — она подошла ко мне и поцеловала в щеку, — спасибо за заботу.

Настя пошла на кухню, а я остался стоять и смотреть ей вслед, не понимая ничего.

«Может, с ней что-то сделали в спецотделе? — мысль была наиболее вероятной, но не подтвержденной, — зря я снял вчера часы, а может, даже к лучшему, ведь мы не узнали бы, что с ней может произойти такое, — я не мог объяснить сам себе, что происходит в нашем небольшом мире, границами которого была в тот момент квартира, а в расширенной версии им была работа».

Следующим этапом в расследовании истории Насти был разговор с Катей, которая могла знать, что сделали с девушкой в спецотделе, отчего она так легко относится к своей возможной смерти.

 

Глава 18. Агент под прикрытием

Утром я направлялся прямиком в комнату сканера, где должна была быть Катя, как это обычно бывало. К моему удивлению, ее там не оказалось. Мне нужно было обязательно поговорить с ней. В моей голове не было никаких мыслей, кроме как спросить у нее о Насте. Я отправился искать Катю по всему отделу, где она могла находиться. По пути встретил ребят из компьютерного отдела. Они разговаривали о каком-то агенте. Решив поинтересоваться у них, не видели ли они Катю, я остановился и завел с ними разговор.

— Привет, не видели Катю?

— И тебе привет, — ответил Степан, — нет, не видели.

— Она, наверно, еще не пришла, — добавил Игорь.

— Не пришла? — я удивился еще больше.

Игорь принялся рассказывать Степану о какой-то девушке, пока я пребывал в задумчивости. Он обратился и ко мне.

— А ты слышал о ней?

— Прости, о ком? — очнулся я.

— Говорят, сегодня к нам возвращается одна девушка, которая работала под прикрытием в том месте, где ты был.

— Там была только одна девушка, — утвердительно ответил я и вспомнил о Динаре.

— Может, это она, — добавил Степан.

— Не знаю, мне так не показалось, — в памяти всплывали моменты из нашего общения с Динарой, — если только она хорошо вжилась в роль.

Степан принялся рассказывать Игорю о сложностях работы под прикрытием, словно он сам несколько раз занимался подобной работой, что было не правдой. Он всю свою жизнь, точнее несколько лет, ему было не больше тридцати, проработал в компьютерном отделе нашей спецслужбы.

Поблагодарив ребят за помощь, я пошел дальше. Теперь мне не так хотелось встретиться с Катей, как повстречать в длинных коридорах отдела Динару. Я всматривался в лица идущих навстречу мне девушек, пытаясь в одной из них узнать Динару, но никого даже напоминающую ее образ не видел.

Со стороны это выглядело смешно. Я остановился, думая над тем, куда идти, чтобы найти Катю и поговорить, наконец-то.

— Не меня ищешь? — раздался знакомый голос за спиной.

Я обернулся и увидел Динару. Ее красота вновь напомнила мне время пребывания в научном сообществе. Динара улыбалась. Наверное, в ее памяти тоже всплыли те дни, проведенные совместно со мной. Она подошла ко мне ближе и, несильно прижавшись, обняла.

— Как у тебя дела? — спросила она.

Это была совершенно другая Динара. Я не знал ее такой. Нет, дело не в том, что она просто спросила, как мои дела. Это выражалось в другом. А вот в чем именно, не мог понять. Мне казалось, что передо мной обычная красивая девушка, но я не видел в ней ученого или специального агента, работающего под прикрытием. В тот миг вспомнил все чувства, которые испытывал к ней не так давно. Они вновь появились, подвинув с пьедестала чувства к Насте.

— Как видишь, все хорошо, — ответил я, продолжал оглядывать девушку.

Она это заметила, но не сказала и не спросила, почему так смотрю на нее. Ей было приятно ловить на себе взгляд молодого парня. Я сразу же задумался о ее возрасте, ведь не знал, сколько ей лет. Выглядела она молодо, но так выглядели все, кого знал в спецотделе. Я думал, что Настя вообще еще не закончила институт, и ей около двадцати, но оказалось, что она старше меня на целых два года. Я предположил, сосчитав все цифры, которые когда-то доводилось мне слышать о Динаре, что ей около двадцати семи лет. Но опять же, это не наблюдалось в ее внешности. Конечно, когда на ней был надет строгий костюм, волосы убраны назад, то можно дать ей тот возраст, который предполагал, но при встрече в спецотделе она выглядела не так. Ее волосы были заплетены в две косички, одета она была в джинсы и какую-то обычную, совсем простую теплую кофту, словно была дома, и ее срочно вызвали в отдел. Одно ей подходило точно к этому наряду, а именно блеск в глазах. Да, они были наполнены счастьем, радостью. Я опять же мог только предполагать, что эта радость от того, что она вернулась домой к тем, кто дорог ей.

— Я вижу, ты тут освоился, — начала Динара наш диалог с общей фразы.

— Да, мне здесь нравится больше, чем там, — немного с подковыркой ответил я.

Она поняла, к чему клоню, и постаралась оправдаться за свое поведение.

— Не злись на меня, я всего лишь выполняла свою работу.

Злости у меня не было, просто хотел сказать что-то, что знали мы вдвоем, а больше ничего не пришло в голову.

— Знаешь, каждый раз, когда ты был в сканере по восемь часов в день, я переживала за тебя. Это было опасно, но, как оказалось, риск оправдался.

Динара сама того не зная, вызвала во мне смешанные чувства и мысли. С одной стороны думал, что она, будучи под прикрытием, выполняла свою работу и заставляла меня быть в сканере целый день, что в последствие повлияло на мой организм. И еще не известно, как скажется. С другой стороны, если бы не она, то я не выбрался бы оттуда. Она продолжала говорить.

— Открою тебе одну тайну.

Я настроился внимательно слушать ее, думая, что сейчас она откроет мне величайший секрет о научном сообществе, который позволит нам уничтожить его и всех злодеев мира, но слишком преувеличил.

— Они дали тебе уйти.

Это ошарашило меня. Я замер и не мог произнести ни слова. Ее заявление меняло все, но новую картинку не сумел нарисовать так быстро, чтобы понять, что произошло в том сообществе.

— Дали уйти?

— Да, — спокойно ответила она, — ты думаешь, что выбрался бы так легко из здания, где находится полное видеонаблюдение.

В голове проносились мысли, что это не правда, что она шутит, что просто хочет казаться такой же, как и тогда. Я поверил ее словам сразу же.

Опустив голову и думая над тем, что сказала Динара, стоял перед ней с непонятным мне виноватым видом. Наверное, просто моя самооценка упала до самого низшего уровня, ведь раньше считал, что смог перехитрить целую группировку, которая держала меня взаперти, а теперь Динара сказала, что это не так. Я не поднимал взгляда, уставившись в пол.

— Да, ладно, шучу я, — радостно сказала Динара, но мне не хотелось смеяться, наоборот, появилось желание схватить и задушить ее.

— Не понял, — робко и тихо произнес я.

— Я пошутила на счет того, что тебе дали уйти.

— Так значит…

— Нет, конечно, без моего участия не обошлось. Я сделала так, чтобы ты смог выбраться.

Я начал перебирать все события того дня, искать, как Динара могла помочь мне и чем, но не мог найти ни единой зацепки.

— Вижу, ты пытаешься найти хоть один довод в мою пользу, могу подсказать. Ты проводил по восемь часов в день, сканируя свой мозг. Это помогло тебе стать умнее и принимать верные решения. Вот и все.

— Значит, я сам сбежал оттуда, если не считать твоей помощи по совершенствованию моего мозга?

— Почти, я не уверена, — она взяла меня за руку, и мы пошли по направлению к столовой, хоть и не собирались туда. Времени до самого обеда было еще слишком много.

— Поясни.

— Мне кажется, что все было подстроено. Сам посуди, один охранник на входе, это странно.

— Но ведь там каждый день был один охранник, что тут странного.

— В том то и дело, если на входе один человек, то должны быть и другие меры безопасности. Все-таки это преступная группа очень серьезная.

— Ты права, но если все так и обстоит, тогда возникает вопрос, зачем они отпустили меня?

— Вот это и нужно будет выяснить, а пока, — она отпустила мою руку и сделала шаг вперед без меня, — мне нужно идти докладывать начальству о проделанной работе. Увидимся.

Динара побежала дальше по коридору, я смотрел на нее, но не осознавал еще до конца, что все это было реальностью. Ее заявления, что мне дали уйти, не покидали меня. Пока стоял на месте, откуда-то появилась другая важная для меня девушка.

— Кто это? — спросила Настя.

— Это Динара, — коротко ответил я, ничего не добавляя больше.

— А кто она?

— Она была тем, кто подключал меня к сканеру в том научном сообществе, точнее преступной группе, где провел месяц.

— Красивая, — зачем-то сказала Настя.

Может быть, Настя просто ревновала, но открыто не могла сказать об этом, так как у нас не было никаких официальных отношений, если можно так сказать. Выяснив то, что хотела, Настя пошла заниматься своими делами. Я вспомнил о своем разговоре с Катей, точнее, что мне нужно было с ней поговорить. Мои поиски продолжились.

Через полчаса я вернулся в комнату сканера, так как найти Катю не смог. Как только открыл дверь, понял, что в комнате кто-то есть, и это была Катя.

— Я тебя ищу по всему отделу. Где ты была?

Катя посмотрела на меня с непониманием, вроде того, зачем ты искал меня, если мы каждое утро встречаемся именно в этой комнате.

— Мне нужно с тобой поговорить, — присел в кресло, но попросил Катю не подключать пока что меня к сканеру.

— О чем ты хотел спросить? — Катя решила, что я хотел именно спросить, а не просто поговорить.

— Ты знаешь что-нибудь о Динаре? — я же решил, что Катя должна быть знакома с ней, и не стал добавлять, кто такая Динара и зачем мне это нужно.

— Да, мы с ней работали как-то очень давно, около трех лет назад или даже больше, перед тем, как ее отправили работать под прикрытием. Тогда стоял выбор между мной и ей, но начальство решило так, как решило. Уже ничего не изменишь.

Мне показалось, что между Катей и Динарой были разногласия, но все же продолжил спрашивать о ней.

— Она работала здесь с тобой?

— Да, но не со мной, а просто работала в отделе. У нее был свой объект, как и у каждой из нас, из тех, кто работает со сканером. Динара всегда любила быть впереди, она рвалась вперед к цели. Когда у нее что-то не получалось, она жутко злилась. Это злило всех вокруг. Конечно, потом ей помогли справиться с гневом, но целеустремленность осталась, так она стала лучшей из нас.

— Это зависть? — спросил я, видя, как Катя рассказывает о Динаре.

— Нет, — улыбаясь, ответила она, — скорее сожаление. Представь, прожить три года, или сколько она там пробыла, я уже сбилась со счета, в логове врага. Постоянно думать, как бы не допустить ошибки. Это слишком для меня. Я нарочно поддалась и уступила право работы под прикрытием ей.

— Ух, ты. Благородство.

— Тоже не верно, скорее, самозащита и слабость.

Катя принялась подключать меня к сканеру. Разговор продолжался, но только о Динаре, о Насте я совсем забыл. Мой вопрос, что они сделали с ней, чтобы та не чувствовала себя уже умершей и униженной, оставался открытым.

После сканирования, которое продолжалось до обеденного перерыва, я случайно встретил Дмитрия Ивановича у входа в столовую. Он тоже мне начал рассказывать о Динаре. Тогда весь день был посвящен ей. Все говорили только о ней, о том, что она вернулась и что вернулась живой и невредимой. В речи Дмитрия Ивановича было все то же самое. Все же я заметил одно отличие. Дмитрий Иванович добавил ко всему мной услышанному, что возможно, Динара могла сотрудничать с врагом, перейти на его сторону, а теперь она вернулась, чтобы узнать что-то у нас. Я насторожился после этих слов. Как-то Динара говорила мне, что я много болтаю. Как известно, болтун — находка для шпиона. Динара могла воспользоваться этим фактом и узнать у меня все, что ей нужно было.

«Нужно обходить ее стороной. Все разговоры с ней вести только на обобщенные темы, чтобы не мог выдать какую-либо тайну», — хоть я и не знал особо важных тайн, но в данном случае что-то незначительное могло оказаться очень важной информацией для нее.

«Она специально помогла мне сбежать, чтобы потом вернуться, ведь если нет объекта, то и дел у нее там тоже нет», — я выдавал сам для себя идеи и варианты, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств быть подготовленным, — «сейчас она соберет информацию и исчезнет, но теперь навсегда. Это хороший ход, Динара, но я опережу тебя. Нужно провести сканирование ее мозга, узнать, что она скрывает», — как только подумал об этом, я вспомнил о Кате и о разговоре про Настю. Все вернулось на круги своя. Если не считать всех событий, связанных с Динарой, то день прошел впустую. Я не решил ни одного своего вопроса, хоть он и был всего один.

Вернувшись в комнату сканера, где, как говорила сама Катя, мы всегда встречались утром, я не обнаружил девушку в ней. Комната была пуста, только сканер занимал ее часть. Спросив о Кате у ее коллег, узнал, что она отправилась по важному делу куда-то, а куда мне не сказали. Также она просила передать, что теперь со мной будет работать Динара, а не Катя. В тот миг меня словно парализовало. Снова работать с девушкой-ученым из фальшивого научного сообщества я не хотел совсем. Через несколько секунд, как мне сказали об этом, коллеги Кати добавили, что это шутка. Попросили прощения у меня за это, но Катя сказала сделать так обязательно, чтобы увидеть мою реакцию. Для чего, не знаю, но, скорее всего, это очередное научное исследование, а может, и просто шутка.

Не теряя времени, спросил у них о Насте. Коллеги Кати могли знать, что с ней сделали, ведь в спецотделе все взаимосвязано. Одна из девушек рассказала мне, что Настя приняла препарат, блокирующий определенные мозговые рецепторы. Этот препарат применяется часто в нашем отделе, чтобы эмоции и личные переживания не сказывались на качестве работы. Он безвреден, и Насте ничего не угрожало. Я упокоился, но вероятность, что это тоже шутка, закралась где-то в подсознании.

 

Глава 19. Еще один шаг на пути к истине

Следующий день вновь был наполнен разговорами о Динаре и ее работе под прикрытием. Сканирование для меня отошло на второй план. Все вопросы о Насте и ее поведении решились. Утро началось не как обычно. Я зашел в комнату сканера, но там не было никого. Вспомнив предыдущее утро, не стал искать Катю, а просто сидел и дожидался, когда она придет. Это произошло спустя несколько минут.

— Ты здесь? Я тебя искала, — сказала Катя, когда вошла в комнату.

Я вспомнил, как она ответила мне вчера, и ответил также.

— Мы ведь каждое утро встречаемся здесь, забыла?

Она улыбнулась и попросила меня пойти с ней. На вопрос, куда, последовал ответ, что мы идем к начальству.

Войдя в кабинет Дмитрия Ивановича, я увидел, что там присутствовала и Динара.

— Здравствуй, Кирилл, — поприветствовал Дмитрий Иванович, а Динара подмигнула мне, что было тоже приветствием.

Мы сели рядом с ней. Теперь я, Катя и Динара сидели перед Дмитрием Ивановичем, а он сидел за столом перед нами.

— Итак, для чего я вас здесь собрал, — начал Дмитрий Иванович, — дело простое, но нужно его решить. Как вы знаете, вчера из стана врага к нам вернулась Динара, один из лучших наших работников. У нее есть много информации, но чтобы нам понять все верно и не перепутать данные, а также не пойти по ложному следу, нужно, чтобы ты, — он указал на меня, подтвердил ее слова.

Я впал в замешательство. Меня поставили перед сложной задачей. Я всеми силами пытался забыть то время, а теперь мне предложили вновь вспомнить его, словно это было вчера.

— Тебе, — Дмитрий Иванович указал на Катю, — нужно все сопоставить и подвести итог, что мы получим в конце.

— Хорошо, — согласилась она.

— Тогда начнем, — Дмитрий Иванович поднялся с места и стал ходить за нашими спинами. Повернуться нам было не так уж удобно, поэтому мы сидели на своих местах, глядя на пустое кресло начальника, — Динара, расскажи о том, что ты смогла выяснить в тот период времени, когда Кирилл уже находился в твоем распоряжении.

Она с коварной улыбкой посмотрела на меня, от ее взгляда мне стало не по себе, но я не отвел взгляда, поглощая ее эмоциональный взгляд.

— Когда Кирилл прибыл к нам, мы стали сканировать его мозг по восемь часов в день. Николай, человек, который привез Кирилла, мне приказал делать именно так. Он объяснил, что нам необходимо сделать из Кирилла сверх человека, — я вспомнил, как Динара говорила о своей помощи, а на самом деле оказалось, что все было спланировано.

— Николай, который известен нам, как человек хладнокровный и рассудительный. Он может уговорить любого сделать так, как хочет именно он, — добавил Дмитрий Иванович, скорее всего, специально для меня.

Динара продолжала рассказывать.

— Так вот, мы проводили сеансы сканирования согласно графику. Исследования проводились не только в том участке мозга, что отвечает за видения и миражи, но и все остальные. Именно это, то есть сканирование всех участков мозга позволило Кириллу, — она вновь посмотрела на меня, — стать таким, каким он есть в данное время.

Она не закончила, но мое любопытство не стало ждать. Интерес к тому, какой я на самом деле, возрос до предела.

— А какой я? — обратил внимание сразу на всех присутствующих.

Дмитрий Иванович остановился, Катя перестала делать заметки на листке бумаги, а Динара переводила взгляд, то на меня, то на начальника. Никто не отвечал на мой вопрос.

— Мы выясним это позже, — ответил Дмитрий Иванович после паузы, — продолжай, Динара.

— Через две недели исследования Кирилл стал показывать свои умения. Это было видно на работе его мозга. Активность увеличилась в десятки раз, а через еще одну неделю коэффициент увеличения возрос до пары сотен. Николай был рад такому прогрессу. По его расчетам Кирилл должен был стать сверх человеком уже через месяц, но этого не произошло.

— Почему? — быстро спросил я, опередив, может быть, своих собеседников.

Динара наклонилась вперед несильно, но этого хватило показать, что она обращается ко мне.

— Ты сбежал.

Я замолк. Дмитрий Иванович вернулся на свое место, сев в кресло.

— Хорошо. Теперь по поводу побега Кирилла.

— Да, это было самое интересное. Повсюду в офисе стоят видеокамеры. Комната охраны находится в скрытом помещении. О ней никто не знает, даже я не представляю ни малейшего понятия, где она. На входе у нас всегда был один охранник, но это была уловка. Кирилл должен был сбежать. Это очевидно.

После этого я понял, что вопросы к Динаре заканчивались. Ко мне вопросы только начали появляться. Динара закончила свою мысль о моем побеге.

— Есть предположение, что Николай что-то заподозрил в моей работе, во мне, и оградил от информации. Я не могу с точностью сказать, но определенные предпосылки для этого есть. Перед праздниками Николай часто общался с Кириллом, но о темах их разговоров я даже не догадывалась.

Я понимал, что она лжет. Этого не было. Мы с Николаем никогда не оставались один на один в последние дни моего пребывания в том сообществе. Динара все выдумывала, но я также не мог опровергнуть ее слов.

Мне надоело слушать, как меня превращают в предателя. Я решил высказаться.

— Подождите. Конечно, Динара хороший работник, агент, работающий под прикрытием, но я не могу спокойно слушать, как из меня делают шпиона.

— Можешь что-то сказать в свою защиту? — Дмитрий Иванович посмотрел на меня, ожидая, что смогу ответить.

— Я не стану защищаться, ведь не виноват ни в чем. Не знаю ни о каких разговорах с Николаем. Возможно, они и были, но тогда эти разговоры проходили не в сознательном состоянии. Может, Динара меня усыпила каким-нибудь чудодейственным способом, а Николай что-то внушил мне? — я смотрел на Динару, но та оставалась хладнокровной и рассудительной.

— На это мы закончим, — неожиданно сказал Дмитрий Иванович, — вы оба прошли тест.

— Что? — спросил я, не понимая, о чем идет речь.

— Это была всего лишь проверка, — пояснила Катя, — ты ее прошел. Ты не шпион и не предатель. Теперь это точно.

— А она? — я указал на Динару.

— И она тоже не шпион, — вновь ответила Катя, — мы проверили ее на сканере, в ее голове нет ничего, что можно было бы расценить, как предательство.

— Да, и это радует, — подвел итог Дмитрий Иванович, — теперь мы перейдем к вопросу о документах, которые Кирилл нашел в сейфе.

Динара вновь включилась в разговор.

— Да, о них я знаю. Я не видела их воочию, но, как мне известно, в них находится информация о парне, который был объектом до Кирилла в преступной организации.

— Я видел их и читал, — вступил в разговор, — там не было имени, но четко говорилось, что парень исчез.

— Ты говорил, что в них упоминалось о безумстве объекта, — Дмитрий Иванович напомнил и об этом.

— Да, было такое.

— Говоря о безумстве, — Динара могла сказать свое мнение и об этом, — Николай рассказывал, что их предыдущий объект, по предположению тот парень, был очень умен. Его развитие из-за сканера смогло увеличить мозговую активность в сотни раз, а при том, что он уже был ученым, говорит лишь об одном.

— И о чем же? — недоверчиво и презрительно спросил я, — заметив, что мое отношение к Динаре резко изменилось после ее речи о моей личности.

— Он стал тем самым сверхчеловеком, каким хотели сделать тебя, — просто и уверено ответила она.

Я не промолвил в ответ ни слова. Разговор поддержал Дмитрий Иванович.

— Давайте постараемся не ссориться, — он взял в руки карандаш и стал крутить его между пальцами, — теория о сверхчеловеке пока что не доказана, поэтому не будем заострять на этом внимания.

— Как скажете, — Динара согласилась с ним, — но все же не нужно упускать из виду тот факт, что среди нас, людей, есть тот, кто находится на планку выше в эволюционном развитии. И если он не с нами, то где тогда?

Дмитрий Иванович задумался, Катя тоже сделала хмурый вид, я не обратил внимания на слова Динары.

— Итак, что мы имеем. В мире, возможно, существует сверхчеловек, который не сотрудничает с нами. Его связь с преступной организацией тоже пока не может быть доказана. Значит, он сам по себе, но если мы о нем не слышали, это говорит о том, что он не проявляет активность. Снова есть два варианта: либо он просто не хочет ничего предпринимать и старается жить, как обычный человек, либо он ждет особого момента.

В памяти всплыла фраза из документов, что этот объект мог просто сойти с ума, об этом я и решил поведать моим собеседникам.

— Еще есть вероятность, что нет никакого сверхчеловека, — все посмотрели на меня, как на сумасшедшего, — возможно, он сошел с ума. Вот и все.

Дмитрий Иванович снова задумался, а Катя снова сделал хмурый вид.

— Тоже верно. Тогда никакой угрозы нет и быть не может. Жаль, что это только версия, а не подтвержденный факт. Были бы какие-то зацепки, которые смогут привести нас к этому объекту

Меня осенило. Воспоминание в моей голове, появившееся после столкновения с другим объектом, работающим в спецотделе, было связано с тем парнем. Оно было его воспоминанием.

— А воспоминание в моей голове, — немного расслаблено и с довольным видом сказал я.

— Точно, — Катя тоже вспомнила. Дмитрий Иванович сурово посмотрел на нее, — есть же воспоминание, которое рассказывает об одном факте из жизни того парня.

— Правда, оно двадцатилетней давности, — уточнил я.

— Откуда это известно? — спросила Динара.

— Обстановка не современная. Судя по всем мелочам и деталям, я предположил, что временной период воспоминания двадцатилетней давности. А что, у тебя есть другие факты?

— Нет, — протянула Динара, — просто Николай рассказывал о том парне, хоть и не часто, но так, словно он был несколько месяцев до моего появления. К тому же, если воспоминание двадцатилетней давности, то как Николай мог знать того парня.

— А с чего ты взяла, что он знает его?

— Ни с чего, просто предположила.

— Мне кажется, что он не знал его совсем. Николай часто открывал сейф, когда думал, что я сплю, и изучал те документы. Думаю, он проводил исследование по записям, сделанным в них. Что если когда-то один ученый провел опыт и сделал из себя сверхчеловека, записав процесс последовательно шаг за шагом. Эти документы по прошествии лет попали в плохие руки, а точнее к Николаю. Он решил повторить этот эксперимент.

Все сидели и смотрели на меня, открыв рты. Я поразил их своими догадками и предположениями. Мои варианты были настолько очевидны, хоть и не имели подтверждения.

— Это лучшая версия, которую я слышал за последние несколько лет работы в спецотделе, — произнес Дмитрий Иванович, — подав знак мне, что я молодец.

Дальше разговор пошел проще и бессмысленней. Все стали говорить, что я прав, что преступная организация просто хочет повторить достижение ученого. Также звучали версии, что объект мог просто умереть от старости, но я опроверг их тем, что парню в воспоминании было около двадцати пяти лет. Если произвести нехитрые вычисления, то его в наше время должно было быть около сорока пяти лет или чуть меньше.

Мы разошлись около двенадцати часов дня. Я и Катя вернулись в комнату сканеру, чтобы провести сеанс. Динара осталась в кабинете Дмитрия Ивановича, чтобы выяснить другие вопросы, касающиеся ее деятельности в спецотделе.

За время, проведенное в спецотделе мои видения, а точнее то, что смог найти сканер у меня в голове, помогли многим людям избежать смерти. В этот день, мы снова нашли несколько человек, которым нужна была помощь. Оперативная группа выехала на места. Они предупредили всех, но некоторые из них не поверили, за что и поплатились жизнью, умерев так же, как и предсказывали мои видения. Иногда мне казалось, что если бы не было меня, не было моих видений, то все, чью смерть видел, остались живы. Это мнение было ошибочным, и я знал это. Просто хотелось верить в обратное.

 

Глава 20. Все, как обычно

Я вместе с Настей обедал в кафе. Мы были в безопасности, поэтому и решили покинуть спецотдел хоть на какое-то время. Вокруг были незнакомые люди, что добавляло положительного настроения. Не нужно было постоянно скрывать свои мысли и говорить лишь о том, что не причинит вреда кому-либо. Из знакомых был разве что только охранник, но я знал, как он умеет хранить секреты благодаря своей немногословности.

— И все-таки она странная, — сказала Настя, пытаясь пережевать все, что было у нее во рту.

— Может быть, Динара своеобразная девушка, — поддержал мысль Насти я и огляделся по сторонам.

Конечно, может быть, Динара и была той странной девушкой, какой мы считали ее, но также она представляла собой и хорошего специалиста. Этого отрицать было нельзя.

— Допустим, что на ней сказалось ее пребывание под прикрытием, но теперь-то она не там, — Настя хотела сказать что-то умное, но у нее не вышло.

Я уставился и не отрывал взгляда от девушки, которая вошла вместе с каким-то незнакомым мне парнем в двери кафе. Это была Динара. Мое предположение, что она сделала это нарочно, отпало, так как кафе располагалось близко к зданию спецотдела. Она тоже пришла перекусить, как и мы с Настей. Кстати, Настя не видела Динару, я не сказал ей о появлении объекта нашего разговора.

Динара и ее товарищ разместились за дальним от нас столиком. Нам не пришлось встретиться.

Неожиданно в моей голове появилась картинка, не связанная со всем происходящим. Это было очередное видение. Какой-то парень решил спрыгнуть с моста в реку. Настя заметила, что со мной что-то произошло.

— Видение? — резко, но тихо спросила она.

— Да, — таким же тоном ответил я.

— Что в нем?

Помня, как в видении о Насте события развивались почти таким же образом, как и в этом моем видении, я не стал говорить ей правды.

— Да, так какой-то незнакомец решил покончить с собой из-за чего-то непонятного.

— Нужно скорее сообщить об этом в отдел, — посоветовала Настя.

— Нужно скорее идти и сканировать память, чтобы узнать, кого нам нужно спасать, — уточнил я.

Настя спешно доела все, что оставалось у нее в тарелке. Я не притронулся к еде.

Через несколько минут уже сидел в кресле. Катя сканировала мой мозг, ища того парня. Настя занималась своими делами, ее не было с нами.

— Почему ты не носишь блокатор, который я тебе дала? — спросила Катя, увидев отсутствие часов на моей руке.

— Я забыл их дома, — оправдался, осматривая руку.

— Вот и все, — Катя отправила сообщение нашей оперативной группе, которая должна была спасти этого парня от самоубийства.

— Еще один спасенный человек, — вывел итог, и от этого стало немного легче на душе.

— Как твои непонятные воспоминания? Больше не появлялись?

— Нет, но иногда мне кажется, что появятся, вот как раз сейчас такое предчувствие.

Катя достала из кармана телефон, который вибрировал.

— Прости, мне нужно на пару минут отойти, но я скоро вернусь.

Она не стала дожидаться моего ответа, а просто ушла.

— Хорошо, — протянул я и глубоко вздохнул.

Снова перед глазами появилась картинка.

— Опять видение? — удивился, но выбора, видеть его или нет, у меня не было.

Парень шел по тротуару. Его взгляд уловил тело симпатичной стройной девушки, которая рассматривала афишу. Он медленно подошел к ней и произнес тихим голосом, чтобы она была осторожней на этом концерте. Возможно, девушка не поняла слов парня или же просто посчитала его ненормальным, ответив ему, чтобы тот шел дальше. Парень так и сделал. Он подошел к краю проезжей части. Перед ним расположился пешеходный переход. Парень остановился, посмотрел по сторонам. Убедившись, что дорога свободна, он перешел ее. За дорогой располагался парк. По пешеходной дорожке парень шел, все дальше углубляясь в парк. Увидев девушку, сидящую на скамейке, он направился к ней. Подойдя, парень присел рядом и принялся смотреть на то, как перед ними играют дети. Детей было двое: один постарше, второй помладше. Девушка что-то сказала, но ее слов не разобрать. Она встала и ушла. Парень продолжил смотреть на детей, которые все также играли недалеко от него.

Видение закончилось. Я очнулся.

— Это предыстория, — только успел сказать это себе, как в комнату вернулась Катя.

Она увидела мою тревогу.

— Что случилось? — она быстро подошла ко мне, чтобы чем-то помочь, но чем сама еще не понимала.

— Я снова видел воспоминание.

— То же самое? — уточнила она.

— Нет, скорее, это был предыдущий эпизод.

Не откладывая на потом, рассказал Кате, что видел. Выслушав меня, она задумалась.

— Да, это точно предыдущий эпизод, но он также ничего не объясняет.

Это нас расстроило. Мы искали хоть какую-нибудь зацепку, но увиденная картинка ничего не смогла дать нам для продвижения к намеченной цели. Наши попытки повторного сканирования не привели ни к чему. По горячим следам нам не удалось уловить хоть что-то и найти среди других воспоминаний даже намека на нужные фрагменты.

Да, мы понимали, что перед нами вырисовывается отрезок жизни парня, но кто был этот парень, для чего я видел эти воспоминания, мы не могли осознать. Нужно было найти способ, который мог дать нам оставшиеся части головоломки, если такие были вообще.

Возвращаясь домой, я рассказал Насте обо всем, что произошло за день. Она не перебивала меня и слушала внимательно, словно у нее появился план, как мне помочь. Так оно и было.

— Знаешь, — Настя начала разговор, как только мы вошли в квартиру. О произошедших событиях рассказывал по пути, — мы сейчас проводим один эксперимент.

— Интересно, над чем ты работаешь? Ты не часто говоришь о своих исследованиях.

— Да, но об этом ты должен услышать.

— Я весь во внимании, — мы замерли возле двери. Я пристально смотрел в глаза Насти. Она смотрела на меня.

— Есть возможность изъять из тебя часть твоего мозга…

— Мозга? Это как?

— Нет, не мозга, — она поправила себя же, — часть твоих воспоминаний. Мы сможем ускорить их жизнь, если так можно сказать. Они постареют быстрее тебя самого, но на тебе это не отразиться, разве что будет чувство, что ты что-то забыл или потерял.

— А зачем ты предлагаешь мне сделать это?

Настя замялась, но смогла сказать, что собиралась.

— Твои непонятные воспоминания возникают спустя некоторое время. Мы не знаем, когда появится следующее. Ускорив жизнедеятельность отдельного участка мозга, мы сможем ускорить появление воспоминаний. Так ты быстрее узнаешь продолжение своей головоломки.

Я был в шоке. Настя все объяснила так, что мне не оставалось выбора, как согласиться с ней. Все же я сумел найти одно противоречие.

— Да, но есть один факт, который не позволит мне этого сделать.

— Какой? — интерес Насти возрос.

— Это не простое воспоминание, оно находится где-то, но где именно мы не знаем. Мы просканировали весь мой мозг, но не нашли следов этих воспоминаний.

Настя нахмурилась. Сняла куртку, повесила ее на вешалку и пошла к себе в комнату. Она ничего не сказала, но, может быть, подумала, что сказала. Я остался один стоять возле двери, не понимая, что произошло. Переодевшись, Настя вышла из комнаты и направилась в ванную. Я стоял возле двери, ожидая, что она что-то скажет, но Настя промолчала. Поняв, что не стоит ждать, тоже снял куртку и пошел к себе в комнату.

— Жаль, что ничего не получится, — сказал себе, когда зашел в комнату.

Наверно, Настя разочаровалась в себе. Она предложила такой действенный способ, который действительно мог помочь, а я разрушил ее слова в раз.

— А может все должно идти, как обычно? Может, воспоминания приходят в нужное время, когда я к ним готов? — мысли говорили сами за себя.

Раздался телефонный звонок. Это была Динара.

— Алло, — я не делал голос враждебным или наоборот приветливым.

— Кирилл, мне сказали, что ты увидел еще одно воспоминание.

— Да, видел, но ясности оно не добавило.

Динара звонила, чтобы сказать о своих догадках, а не выслушивать мои предположения.

— Слушай, что если ты сталкиваешься с тем объектом, и он вживляет в тебя эти воспоминания.

Мои мысли о том, что все происходит в свое время, стали подтверждаться. Даже если Динара была права, то этот самый таинственный объект или сверхчеловек позволял мне видеть фрагмент его жизни в виде воспоминаний только в определенное время.

— Возможно, но тогда нужно понять, кто это может быть.

— Да, об этом я позабочусь. Мы найдем подозреваемых или свидетелей. Мы найдем этого таинственного человека.

Разговор закончился внезапно. Динара отключилась. Я бросил телефон на кровать и направился к двери.

 

Глава 21. Чистый лист

Очередное утро. Я вместе с Настей прибыл на работу. Девушка ушла в одну сторону, к себе, я направился в комнату сканера, где меня уже ждала Катя.

— Доброе утро, — девушка оживленно произнесла эти слова, как будто ее застали на месте преступления. Она быстро спрятала телефон в карман.

— Доброе утро, — ответил я и, сняв куртку, присел на край кресла сканера.

Вид у меня был не самый лучший. Догадки Динары о возможности моих столкновений с человеком, вживляющим в меня непонятные воспоминания, не придали никакого энтузиазма. Наоборот, все стало еще запутанней.

— Что-то случилось? — поинтересовалась Катя, подходя ближе ко мне.

— Да, и уже давно, — грустно ответил я, — я родился и несколько месяцев назад обрел способность видеть смерть людей.

— Эти твои шуточки, — Катя нажала кнопку и тем самым включила сканер на загрузку.

Я устроился в кресле, девушка принялась подключать меня к аппарату, подсоединяя сенсоры и датчики.

— И все-таки, что произошло?

— Мысли, они не дают мне покоя.

— Поделишься? — ненавязчиво спросила Катя.

Я принялся рассказывать о своих предположения, о предположениях Динары, но, не говоря, что это ее мысли.

— Есть вероятность, что я сталкиваюсь в настоящем времени с тем, кто оставляет во мне эти непонятные воспоминания…

— Имеешь в виду, что он где-то рядом? Один из нас?

— Не обязательно, что он работает здесь, но, возможно, этот человек следит за мной, направляет меня на определенный путь.

Все было готово. Осталось включить анестезию и усыпить меня. Катя не спешила этого делать. Она смотрела на меня, ожидая, что скажу еще что-то. Я формировал мысль и, наконец, выдал ее.

— Давай попробуем просканировать участок воспоминаний.

— Зачем? Ведь мы уже пробовали и не нашли в нем ничего, что послужило бы нам зацепкой.

— Да, но я хочу сейчас найти другое.

— И что же? — интерес Кати возрос, она убрала руку от кнопки, нажатие которой должно было усыпить меня.

Я замешкался, не сразу выдал ответ, подготавливая его и стараясь понять, что действительно нужно искать.

— Нужно найти тот момент, когда я читаю те документы из сейфа Николая. В них есть что-то, должно быть.

— Хорошо, — Катя уже было хотела нажать кнопку и пустить в ход анестезию, но вовремя опомнилась и не стала делать этого, так как я не должен был спать в момент поиска.

Найти тот день и тот самый час оказалось не так уж сложно. Катя с помощью сканера просканировала и записала всю необходимую информацию. Меня отключили от сканера. Предстояло не просто просмотреть фрагмент памяти, а найти в нем что-то необычное. Что-то важное.

Данный фрагмент занимал всего несколько минут. Компьютер представил нам все в своеобразной картинке. Она не была цветной и объемной, но, смотря на нее, мы могли понять, что происходит.

Мы видели, как я открыл сейф и достал папку с документами, как открыл ее и принялся читать текст. Дочитав последнюю страницу, я посмотрел, что за ней. Ничего не обнаружив, закрыл папку и положил ее на место в сейф.

— Это все? — разочарованно спросил я у Кати.

Она лишь кивнула головой.

— Мы что-то упустили. Давай еще раз, — и мы просмотрели запись еще раз, а потом еще раз.

Пересмотрев фрагмент памяти несколько десятков раз, мы ничего не нашли.

— Кирилл, здесь ничего нет. Это пустая трата времени, — Катя устала перематывать эти несколько минут памяти и искать то, чего даже не понимали.

Я тоже устал.

Потирая глаза, Катя ждала моего решения. Я же сидел рядом и смотрел в монитор.

— Кирилл?

— Да, — ответил я, не отвлекаясь.

— Что будем делать дальше?

Я продолжал смотреть в монитор, и чем дольше смотрел, тем меньше видел. Все сливалось перед глазами. Я вспомнил момент, когда впервые увидел эту кодировку, которую теперь с легкостью мог читать и видеть в ней картинку.

— Знаешь, а ведь раньше я не понимал ничего во всем этом, — сказал я.

— Ты о чем?

— Об этом, — и кивнул на монитор, — для меня это было непонятным, а сейчас все стало так просто.

— Ты к чему клонишь? — не понимала Катя, да, и сам я не понимал.

— Страницы, — вырвалось у меня.

— Да, страницы, документы. Ты прочел их и положил обратно в сейф.

— Прокрути еще раз, — попросил я, и Катя включила запись сначала.

Мы в очередной раз смотрели фрагмент, но ничего не находили, как вдруг, заметил, что, дочитав последнюю страницу, я перевернул, чтобы увидеть, что дальше, но там не было ничего.

— Там ничего нет.

— Верно, — вздохнула Катя, — ничего.

— Нет, ты не поняла. Последняя страница — она не последняя.

— Не поняла, — Катя пыталась вернуться в сложившуюся ситуацию и разбудить свой мозг, заставив его работать.

— Повествование в последней странице обрывается. Возможно, что существует следующая страница, где и кроется разгадка.

— Но ее нет, — утвердила Катя.

— А что если есть, — я смотрел на Катю, не отрывая взгляда.

— Ты думаешь, что на пустом листе, который мы видели в конце, что-то написано?

— Именно, — я подтвердил слова Кати, — он там не просто так. Может быть, тот, кто писал на нем, использовал исчезающие чернила, или этот лист был следующим за той страницей, которую вырвали из этой папки.

— На нем могли остаться следы надписи, — Катя оживилась. Работать стало интереснее, — нужно проанализировать этот чистый лист.

Она еще не закончила говорить, как уже сделала то, что собиралась.

Одна минута, и результат был готов.

— Что-то есть, — Катя принялась разглядывать то, что выдавал компьютер, но четкого текста не было. Появлялись лишь отдельные слова, обрывки, которые следовало связать в одно целое.

— Сверх… невероятные возможности… создание подобных… ученый… 94… цель…

Наступила минута тишины. Мы обдумывали увиденное.

— Есть какие-либо догадки? — прервал я тишину.

— Не знаю, — Катя смотрела в монитор, словно там должно было появиться что-то еще, что даст нам ответ, — ученый создал сверх человека с невероятными возможностями. «94» — это может быть годом 1994…

— Мое воспоминание, помнишь?

— Что?

— Мне показалось, что обстановка была двадцатилетней давности, то есть где-то в районе 1994 года.

— Точно, — глаза Кати загорелись с еще большей яркостью, — значит, это связано.

— Создание подобных, — прочел я, задумавшись.

— Что если, создав сверх человека, ученые пытались повторить свое достижение, но их попытки не увенчались успехом.

— Может быть, или что-то произошло с тем самым сверх человеком, и они пытались повторить эксперимент.

Наши предположения появлялись одно за другим, но все это были лишь слова. Они не значили ничего и в то же время, могли много сказать. Вот только мы не все понимали.

Нарисовав себе более или менее ясную картину, необходимо было решить, что делать дальше. ответ не заставил себя ждать. Мы решили найти того неизвестного парня, которого я видел в воспоминаниях.

Идти куда-то и бродить по городу не было нужды. Все происходило там же, за компьютером.

— Сначала вобьем в поиск диапазон мужчин возраста от сорока до пятидесяти лет, — Катя стучала по клавишам, пока говорила, — готово.

Компьютер выдал огромное количество ответов.

— Теперь выберем род деятельности «ученый». Готово.

Мне оставалось только наблюдать за работой девушки.

— Далее… — Катя только собиралась что-то сказать, предлагая следующий критерий, когда я ее опередил.

— Русский.

Она посмотрела на меня.

— Знаю, это может быть ошибочным, но текст тех документов русский. Можно предположить, что и человек, написавший его, тоже был русским. К тому же в воспоминаниях парень говорил по-русски.

— Давай попробуем, — Катя внесла в поле национальность слово «русский».

Снова выдало множество совпадений.

— Что еще? — спросила Катя, посмотрев на меня и ожидая предложений.

— Дети, — произнес я, — когда он подошел к скамейке, где сидела девушка, она наблюдала за детьми, вроде бы, но потом эта девушка ушла. Возможно, это его жена и его дети.

— Бывшая жена… — конкретизировала Катя.

— Почему?

— Эта ситуация напоминает мне встречу с детьми в определенное время после развода родителей.

— Ты права, — протяжно ответил я, думая над следующим шагом.

Катя указала наличие двоих детей. Далее мы искали и указывали множество других критериев, которые конкретизировали и помогали установить личность. В итоге компьютер выдал несколько вариантов, а точнее, четыре варианта. Два из них отпали сразу же, так как те двое ученых работали в нашем спецотделе. Их жизнь была, как на ладони. Они не могли скрыть такую тайну. Оставалось еще двое.

Спецгруппа вместе с мной отправилась на проверку данных ученых. Первый не оказался тем самым, необходимым им. Второй более привлек внимание, но только поначалу. Вследствие подробного изучения, оказалось, что и он не тот человек, которого искали.

Вернувшись в отдел, все молчали.

Я рассказал Кате, как все прошло. Результат был отрицательным. Мы не нашли искомого ученого или сверх человека. Я расстроился.

Найдя зацепку в виде чистого листа, который хранил в себе скрытые надписи, мы возложили на него слишком большие надежды. Возможно, кто-то нарочно оставил такие обрывки фраз, чтобы запутать нас. Целый день мы потратили на проверку неоднозначного и сомнительного предположения. Это ни к чему не привело, но мы попытались и поняли, что таким образом ничего не найдем.

В итоге, чистый лист оказался просто чистым листом и ничем более. Правда, мая догадка о времени воспоминаний была доказана, если брать цифру 94 во внимание и принимать ее за год. Это означало, что возраст парня хоть как-то, но определился.

 

Глава 22. Кома

Дни, они шли один за другим и не спрашивали, хотим мы этого или нет.

В один из таких дней я проснулся утром, как обычно, как мне показалось. Раздался звонок будильника, протянул руку, чтобы отключить его, но не смог.

— Хорошо, уже проснулся. Хватит звонить, — угрюмо возмутился и присел на кровати.

Я не успел понять, что происходит, как вдруг дверь в мою комнату открылась и вошла Настя.

— Вставай, уже утро, — громко сказала она и выключила будильник.

В это время я сидел и смотрел на нее, но она словно не замечала меня и думала, что еще сплю.

Настя подошла ко мне и присела рядом.

— Вставай, а то опоздаем на работу.

— Я уже проснулся, ты не видишь? — снова возмутился я.

Настя смотрела не на меня, а сквозь меня. Я повернул голову, чтобы увидеть то место, куда она смотрела, и увидел себя.

— Кирилл? — Настя принялась меня расталкивать, но я, точнее мое тело, которое все еще лежало и не подавало никаких явных признаков жизни, не реагировало, — Кирилл?

Если бы на месте Насти была одна из тех девушек, с которыми я встречался раньше, меня бы посчитали умершим, но Настя не была одной из них.

Очень быстро она выбежала из комнаты и вернулась обратно. В ее руках был телефон, и она уже набрала нужный номер.

— Привет. Кирилл без сознания, — она проверила пульс, — нет, в порядке. Хорошо.

В комнату тут же вошел охранник и взял меня на руки.

— Спасибо, — Настя поблагодарила его за помощь. Он промолчал в ответ.

Я, именно я, а не мое тело, поспешил вслед за ними, чтобы не отстать и отправиться на работу.

Меня снова подключили к какой-то продвинутой штуковине, которая следила за моим состоянием. Вокруг собрались люди, среди которых был и директор отдела.

— Все показатели в норме, — вывела итог Настя, — он просто спит.

— Значит, он вне опасности? — спросил директор.

— Нет, — и Настя сама выдохнула все напряжение.

Директор ушел сразу же, как услышал эту хорошую новость о моем самочувствии.

Вместе с Настей рядом находилась и Катя. Динара пришла позже.

— С ним все хорошо? — спросила она, как только вошла в комнату.

— Да, — немного недовольно ответила Настя, не желая видеть Динару рядом со мной.

Динара больше ничего не спрашивала, ничего не говорила. Она просто несколько минут постояла рядом с моим телом и ушла.

— Стоило приходить, чтобы просто постоять и посмотреть на него, — пробурчала Настя, но так, чтобы ее слова услышала Катя.

— Ты ревнуешь! — утвердила Катя.

— Нет, — постаралась оправдаться Настя, — просто она отвлекает нас от важных дел.

— Каких дел? — мы сами здесь просто стоим и наблюдаем за тем, как Кирилл лежит и… все.

Настя улыбнулась и не сказала больше ничего.

Я все это время был рядом. Не знаю, могли Катя и Настя знать о том, что все слышу и вижу.

Также я не мог придумать себе занятие. Когда был почти в таком же положении после столкновения с другим объектом, мы могли с ним общаться, а сейчас мне не с кем было поговорить. Присутствие двух красивых девушек в одной комнате со мной придавало мне сил, чтобы не сойти с ума.

Прошло несколько часов после моего пребывания в так называемой коме. Из разговоров Насти и Кати я понял, что ситуация, в которую попал, случилась из-за сканера. Это его негативное действие. Как оказалось, он может не только сделать из меня сверхчеловека, но и убить.

Катя покинула комнату, осталась одна Настя. Она сидела рядом со мной и о чем-то думала. К сожалению, не мог читать ее мысли.

Я подошел к ней и присел рядом. В этот момент мой мозг стал разрываться от большого количества информации. Я упал на пол, схватившись обеими руками голову и крича, что есть силы. Моих криков никто не слышал, кроме меня, но тогда было не до того.

Это продолжалось пару минут, после чего все закончилось.

Я лежал на спине и смотрел в потолок. Перед глазами мелькали обрывки каких-то строчек. Они складывались во что-то объемное. Неожиданно появилась картинка. Это было очередное неизвестное воспоминание.

Парень сидел на скамейке и смотрел на играющих детей. Девушку, которая оступилась на тротуаре, забрала машина скорой помощи. Он подошел к ребятам.

— Пойдем, — с улыбкой на лице сказал он, и дети послушно перестали играть и последовали за ним.

Они пришли на автобусную остановку. Один из ребят постоянно пытался что-то делать, второй был более спокойным.

— Уймись, Саша, — попросил парень ребенка.

Подошел автобус, и они отправились в путь, который был не таким долгим, как возможно хотелось детям.

Они вышли на одной из остановок. Перед ними было большое здание.

— Зачем мы здесь? — спросил один из мальчиков, тот, которого парень назвал Сашей.

Ответа не последовало, но Саша и не ждал его. Он снова стал что-то делать, представляя какую-то игру. Второй мальчик молчал всю дорогу.

Вместе они вошли в это большое здание. Их встретил мужчина в очках, который сразу же попросил двух девушек из персонала подготовить два комплекта постельного белья и других необходимых вещей.

— Вы же понимаете, что больше никогда не увидите их, — начал разговор мужчина в очках, который скорее всего был директором детского дома, куда привел парень двух своих ребят.

— Да, — коротко ответил он.

— Не беспокойтесь. С ними все будет хорошо. Если они такие, как вы и говорили, то они не задержатся у нас. Их ждет хорошая жизнь в хорошей семье.

— У них будет необычная жизнь, — поправил парень директора.

— Как будет угодно.

Пришли две девушки и забрали мальчиков. Ребята не понимали, что происходит. Они были рады новому окружению, новым знакомствам.

Парень стоял возле двери. Он печально смотрел на уходящих детей. После недолгой паузы развернулся и вышел.

Видение закончилось.

Я очнулся, но очнулся все еще в коме. Настя также сидела рядом с моим телом.

Приподнявшись с пола, хотел отряхнуть одежду, но быстро понял, что не испачкался.

— Итак, еще одно видение, воспоминание, — я радовался, но не мог полностью выразить своего счастья, — есть имя Саша. Это очень хорошая зацепка. Есть место — детский дом. Жаль, что нет его названия или места его расположения. В Столице множество детских домов. Когда очнусь, нужно будет проверить их все. Это очень важно, — я продолжал размышления, постоянно упоминая о важности дальнейших действий, — парень оставил детей в детском доме. Хотя почему парень? Он просто выглядит молодо, но если он отец этих двух ребят, то ему должно быть около тридцати лет.

Я присел рядом с Настей, не решаясь к ней прикоснуться. Но задумавшись об этом, не нарочно дотронулся до нее. Моему удивлению не было предела. Я мог ожидать чего угодно, но только не того, что увидел.

Это выглядело, как будто жизненный счетчик в одном известном аниме. Число над головой Насти, означающее количество секунд, оставшихся ей. Проведя несложные расчеты, получилась цифра в днях. Насте оставалось жить всего четыре дня.

— Четыре дня…

Слов больше не было, их и не могло быть. Я находился в коме, ничего не мог сделать, даже сообщить ей о близости смерти, хотя она и так знала о видении, связанном с ней.

— Если я проведу в коме больше четырех дней, то не смогу спасти ее. Она умрет, больше никогда не увижу ее улыбки, ее глаз.

Моя кома не прекращалась. Прошел день, второй, третий. Наступил четвертый день комы, но сама кома ушла на второй план для меня. На первом была жизнь Насти.

Все время четвертого дня я не мог ни о чем думать, как только о способе, с помощью которого мог бы предупредить Настю о смерти. Ничего не вышло.

День подходил к концу. Настя вышла из комнаты, где находился я. На улице ее ждал водитель, который отвозил ее домой. Мысли о моем положении слишком тяготили ее сознание. Чтобы хоть как-то отвлечься и проветриться, она вышла раньше, попросив остановить водителя недалеко от дома.

Настя шла по тротуару и думала о будущем. Она свернула в переулок, чтобы уйти от людей, которые постоянно цепляли ее.

Как оказалось, видение о смерти не было фальшивым. Все произошло, как я и видел.

Смерть Насти выглядела в точности так, как показало видение. Парень, проходящий мимо, не успел ее спасти. Движение частично перекрыли, чтобы расследовать место самоубийства.

После смерти Насти прошло два дня. Теперь со мной в комнате была только одна красивая девушка Катя. Она сообщила спящему мне, что Насти больше нет с нами, что все произошло так, как и было предсказано.

Ее похоронили в родном городе. Я чувствовал свою вину в смерти Насти, ведь это я порекомендовал ее кандидатуру на место в исследовательской лаборатории спецотдела.

Динара несколько раз посещала меня за это время. Она говорила о времени, когда мы находились в плену преступной группы, как ей было радостно, что хоть кто-то есть рядом добрый, желающий помочь людям. После смерти Насти Динара пришла и рассказала, что ее отправляют работать в другое место, снова агентом под прикрытием, и что мы с ней, скорее всего, больше не увидимся, так как это надолго и не связано со мной.

Мне стало грустно. За несколько дней потерять двух близких мне людей. Это тяжело.

Прошла еще неделя. Катя сообщила мне, что она осталась одна из всех людей, которых я знал в спецотделе. Ее не перевели только потому, что когда я очнусь, должен быть человек, которому доверяю, чтобы ввести в курс дела.

Руководство отдела сменилось. Директор Дмитрий Иванович больше не работал. Он допустил какую-то важную ошибку, после которой его уволили. Куда он исчез, никто не знал. Новый директор был более строгим и не давал поблажек рабочим, но и не вникал в суть происходящего. По крайней мере, я не видел, чтобы он приходил ко мне хоть раз, в то время, как Дмитрий Иванович посещал пару раз до увольнения.

Большую часть времени я думал об одном, что когда проснусь, мне нужно найти тот детский дом, куда парень из моих воспоминаний привел ребят. Я перебирал в мыслях все фрагменты воспоминаний, складывал их воедино и пытался найти еще какие-нибудь зацепки. Прокручивал их мысленно раз за разом, чтобы не забыть, чтобы как можно глубже поселить их в сознании. Я не мог быть уверен, что очнувшись, вспомню все эти дни, проведенные в коме, что вспомню последнее видение.

Однажды утром Катя пришла и принялась проверять мои показатели. Они были как всегда в норме. Она тяжело вздохнула.

— Когда же ты очнешься? — на ее лице была грусть. Ей тоже нелегко. Рядом с ней не было теперь ни одного хорошо знакомого человека. Ей некому было доверять.

Я сидел рядом со своим телом и отвечал Кате.

— Надеюсь, скоро.

Конечно же, она не слышала моих слов.

Я прилег в рядом с собой. Мой мозг стал наполняться нескончаемым потоком информации.

— Опять воспоминание?

Но это было не оно. Вокруг все быстро потемнело. Комната наполнялось темнотой, пустотой. Я почувствовал холод.

— Я умираю? — задал вопрос этой пустоте, но все зря.

Темнота подкрадывалась ко мне. Она подошла вплотную и поглотила меня.

Какое-то время меня не было нигде. Я исчез в никуда.

Начав приходить в себя, попытался открыть глаза. Свет тут же выстрелил в них ярким лучом. Я поморщился, но не прекратил попыток увидеть и понять, где нахожусь.

— Кирилл! — позвал меня голос девушки, — Кирилл!

Наконец, открыл глаза и увидел перед собой широко улыбающуюся красивую девушку Катю. Я улыбнулся ей в ответ.

Ее улыбка быстро сменилась грустью.

— Настя…

— Я знаю, я все знаю.

Она не стала рассказывать, как все произошло и что случилось в отделе во время моей комы. Я просто сказал ей, что всегда был здесь, все видел и слышал.

После недолгой беседы и минут молчания мы сидели с Катей рядом и думали, как быть дальше.

— Жить, — предложила она, на что я согласился кивком головы.

Катя рассказал мне о новом руководстве, что лучше не говорить ничего лишнего. Я не знал, стоит ли говорить о новом воспоминании этому новому руководству, но не стал колебаться и все рассказал Кате.

Она, как и я, решила, что нужно найти тот самый детский дом, куда отвели мальчиков и узнать, что с ними произошло дальше.

 

Глава 23. Дальний близкий родственник

Мы не стали терять времени. Не дожидаясь одобрения руководства, которому я рассказал о новом воспоминании, мы с Катей принялись искать детский дом.

Катя оставалась уже несколько дней со мной в квартире. Мы вместе искали нужное здание детского дома, пересматривая сотни фотографий и страниц в интернете.

Уставая от большого количества информации, которая, как оказывалось, была не нужной, Катя иногда дремала, пока я продолжал поиски. Мои способности пригодились.

Было уже за полночь. Девушка спала рядом со мной за столом. Я перелистывал фотографии, как вдруг увидел на одной из них здание, похожее на то, что было в воспоминании.

— Есть! — воскликнул, но постарался сделать это менее восторженно, чтобы не разбудить спящую девушку, — так, нужно записать, где это.

Я скопировал адрес здания и ввел его в поисковой строке. Поисковик сразу же выдал совпадение. На том месте действительно располагался детский дом, но сейчас он закрыт. Здание пришло в негодность. Просмотрел несколько фотографий, показывающих состояние дома в настоящем времени.

— Так, но должны ведь остаться какие-то данные о персонале. Если сопоставить данные, то нужно найти персонал, который работал там где-то в 1994 году.

Я принялся искать имя директора детского дома, а именно того, кто руководил им в 1994 году. Его было проще всего найти, да и зачем мне был нужен кто-то еще.

После недолгих манипуляций с поиском мне улыбнулась удача.

— Иван Степанович Немов. Руководил детским домом «Незнайка» в 1992—1999 годах.

Это все, что мне было нужно. Я глянул на время. Часы показали половину второго ночи. Утром еще предстояло идти на работу. Постарался аккуратно перенести Катю на мягкую кровать, чтобы ей удалось хорошо поспать. Утром у меня была хорошая новость для нее.

Укрыв девушку одеялом, я присел рядом.

«А ведь она единственный человек, кому могу сейчас доверять. Больше никого нет. Ребята из отдела компьютерных технологий переведены в другой город. Директор отдела исчез. Динара снова на задании, которое неизвестно когда завершится. Насти больше нет. Остались только Катя и я», — от таких мыслей стало еще грустней.

Я не заметил, как просидел еще полчаса, а затем и вовсе уснул рядом с Катей.

Уже утром проснулся от того, что меня кто-то позвал.

Резко подхватившись, никого не увидел. Решив, что меня зовет Катя, которая где-то в другой комнате, пошел ее искать. Так все и оказалось. Девушка находилась на кухне, но она не готовила завтрак.

— Нам пора, времени уже осталось мало.

Я посмотрел на часы. Мы опаздывали на работу.

Так и не поняв, зачем Катя тогда была на кухне, я быстро собрался. Через пару минут мы уже находились в машине на пути к работе.

— Ну, что, ты нашел вчера, что искал? — спросила девушка, завязывая разговор.

Да, кстати, охранник тоже сменился, и он мне не нравился.

— Почти, но адресов слишком много. Был один похожий, но только лишь похожий, — говоря все это, одновременно набирал на телефоне текст, где говорил Кате всю правду о том, что нашел нужный адрес и что не хочу говорить при охраннике.

— Понятно, — немного расстроилась Катя для вида, — ладно, мы продолжим поиски, может, что и найдем.

— Да, было бы хорошо, если бы мы нашли, — тяжело вздыхая, я отвел взгляд и стал смотреть в окно, словно ища то самое нужное в нем.

Охранник, как и предполагалось, ничего не говорил, он только вел машину и смотрел по сторонам.

День прошел быстро. Я даже не ожидал, что сканирование моего мозга станет для меня непривычным делом. За время пребывания в коме успел отвыкнуть от этого занятия.

Мы встретились с Катей у выхода.

— Ну, что, — начала она, — ты точно нашел нужный адрес?

— Да, а также нашел адрес директора этого детского дома и сейчас поеду к нему. Ты со мной?

Было видно, что Катя очень хотела поехать, но у нее намечались важные дела.

— Прости, но не могу.

— Хорошо, — я видел, что она собиралась оправдываться, но остановил ее, — можешь не объяснять. У тебя есть своя личная жизнь. Ты ведь свободная девушка.

Катя мило улыбнулась.

— Спасибо, что понимаешь, — она сделала шаг ко мне и поцеловала в щеку, — удачи тебе.

Я остался, а она села в машину и уехала.

В этот вечер попросил охранника не забирать меня. Никто этому не воспрепятствовал.

Примерно через час я стоял возле двери дома, где жил тот самый директор Иван Степанович. Позвонив в домофон, представился человеком, который когда-то был в том детском доме. Он меня сразу же впустил.

Мы расположились в гостиной. Иван Степанович был уже пожилым человеком. Прошло ведь двадцать лет с тех пор. Но держался он молодцом.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Кирилл, — негромко произнес я.

— Кирилл, Кирилл. Что-то знакомое, но не могу вспомнить. А в каком году ты у нас был?

Я не стал отвечать на этот вопрос, постаравшись тактично перевести тему.

— Простите, Иван Степанович, мне очень интересно узнать об одном случае. Возможно, вы помните.

— О каком случае? Может, и помню, — незатейливо ответил старик.

— Примерно в 1994 году к вам в детский дом один мужчина привел двух ребят. Одному из них было лет пять, может, меньше, другой был постарше. Второго звали Саша. Может, помните их?

Старик поежился в кресле, словно вспоминал тот случай.

— Да, помню.

У меня сердце чуть из груди не выпрыгнуло. Радость могла просто вываливаться из меня, если бы это было возможно.

— А можете рассказать, что помните? — вежливо попросил я Ивана Степановича.

— В один прекрасный день ко мне пришел молодой мужчина лет тридцати, наверно. Он спросил, можно ли привести двух ребят бездомных. Я конечно же сказал, чтобы он приводил их. Спустя несколько дней этот мужчина появился на пороге нашего дома с двумя ребятами. Одному, как вы и сказали, было около пяти лет, второй был постарше.

— А что случилось с ними дальше?

Старик устроился поудобнее в кресле и продолжил историю.

— Через год или даже раньше одного из них усыновили, того, который поменьше был. Маленьких быстрее забирают, их проще воспитать, а тех, кто постарше, берут реже. Другого парня тоже забрали, но уже позже, почти перед самым закрытием нашего детского дома в 1998 году. А закрыли его в 1999 году, в самом начале. Ребят распределили по другим домам, я больше никого и не видел с тех пор.

Старик принялся рассказывать о том, что с ним было после закрытия детского дома. Я его внимательно слушал, проявляя вежливость и уважение, а также благодарность за помощь.

— А можно еще вопрос? Данные о семьях, которые усыновляют ребят, где-нибудь хранятся?

— Должны храниться. В основном в службе усыновления и попечительства, или как она там сейчас называется.

— Да, точно. А в самом детском доме есть какие-нибудь данные о них?

— Есть, то есть были, а сейчас там мало чего можно найти. Все заброшено.

— Спасибо вам, — я поблагодарил старика и направился к двери. Он пошел меня провожать.

— Так ты один из тех ребят? Или друг их, а может, родственник?

— Друг, — поспешил ответить, чтобы не вызывать подозрений.

Уже в дверях вспомнил, что хотел спросить про имена.

— Скажите, а вы случайно не помните, как звали того мужчину, который привел ребят?

Старик почесал затылок, напряг мозг.

— Нет, его имени не помню, да он и не представлялся вроде бы, а вот ребят имена знаю. Одного звали Саша, а второго…

Напряжение возросло. Я мог узнать имя второго мальчика и тогда можно было найти по данным отделов загса семью, где родились два мальчика с нужными именами.

— А второго? — я словно просил поторопиться с ответом.

— А второго звали Кирилл, вот как тебя. Ты ведь сказал, что был в нашем детском доме. Может, это ты и есть, а не друг какой-нибудь?

Я не слышал последних слов Ивана Степановича, думая уже о своем.

— Спасибо, — сказал автоматически и пошагал вниз по лестнице.

Переступая со ступени на ступень, я словно скатывался вниз по обрыву. «…а второго звали Кирилл, вот как тебя…», — разносилось в моей голове.

— А что если… — мое предположение могло все подтвердить, но оно же и запутывало историю еще больше, — нет, этого не может быть, хотя…

Я посчитал года. Мальчику в 1994 году было около пяти лет, если прибавить двадцать лет, то получится, что сейчас тому мальчику должно быть двадцать пять лет. Это вполне мог быть я. Возможно, мой возраст, записанный в свидетельстве о рождении, неверен нарочно. И мне сейчас не двадцать один год.

— У них будет невероятная жизнь, — вспомнил слова того мужчины, который привел ребят в детский дом, — у меня ведь жизнь именно такая.

Мне нужно было с кем-то поговорить, рассказать все, что узнал. Единственным человеком, кому мог доверять, была Катя. Но она занята. Я не находил себе места. Брел по тротуару куда-то вперед, не понимая, куда именно иду.

— Нужно позвонить маме. Она точно знает, кто я такой. Если она меня усыновила, то все сойдется. Только она может подтвердить это, больше никто. А мой отец, где он? Я не знал его, никогда не видел. Может, он и привел меня с братом в этот детский дом, а после ушел.

Остановился.

— Погодите, мой брат. У меня есть брат! — снова радость меня переполняла. Уже и забыл, что это всего лишь предположение, а не реальность, но мне было все равно. У меня мог быть брат, где-то в этом мире, а может и в одно м городе, а может на соседней улице у меня был брат.

Я глубоко вздохнул.

— Нужно позвонить маме.

Достав телефон, принялся икать номер мамы, но прямо перед ним был номер Кати. Сначала решил посоветоваться с ней, как оказалось, позвонил ей не зря.

— Привет. Прости, что отвлекаю от дел, но мне нужно с тобой поговорить. Это очень срочно.

— Я так поняла, что этот разговор не по телефону.

— Да, если можешь. То давай встретимся.

— Давай, приезжай ко мне.

— Нет, давай лучше в кафе возле твоего дома.

— Хорошо, давай встретимся там.

Я рассказал Кате все, что узнал у старика. Она смотрела на меня с открытым от удивления ртом.

— Этого не может быть!

— Я пока не уверен. Нужно позвонить маме, узнать, родной ли я сын, или меня усыновили.

— Погоди, не нужно этого делать.

— Почему? — удивился я.

— Если она скажет, что ты родной сын, о тогда все твои старания пойдут насмарку. Если подтвердит твои догадки, тогда ты…

— Тогда я узнаю правду и пойму, что мой отец оставил меня в детском доме.

— Почему ты уверен, что это был твой отец? Старик ведь сказал, что тот мужчина не говорил ему, что те ребята были его детьми.

— Возможно, он не сказал этого, чтобы не было лишних проблем.

— Да, но вспомни видения. В них этот мужчина просто приходит и отводит детей в детский дом. Он даже не общается с детьми, как отец.

Я задумался. Все указывало на то, чтобы согласиться с Катей, но желание победить в споре не могло этого сделать.

— Да, ты права, — поборол свою гордость, — он мог быть и не моим отцом. Но давай пока что предполагать, что он — мой отец.

— Хорошо, давай. Что это нам дает?

Я снова задумался. Катя тоже думала над этим вопросом. Время незаметно пролетело. Мы разговаривали уже два часа.

— Прости, что отвлек тебя от важных дел, — я немного ушел в сторону от основной темы разговора, чтобы как-то снять напряжение, повисшее в воздухе.

— Не важно, нет никаких дел.

— Так значит, ты просто решила отдохнуть от меня? — улыбаясь, спросил я.

— Нет, дела были, но они не пришли на встречу, — Катя поспешила сделать глоток чая, чтобы вместе с ним проглотить обиду.

— Мне жаль, — посочувствовал я, — он был хорошим?

— Не знаю, мы виделись всего пару раз. Мне он показался милым, — она сделала паузу и добавила, — наверно, показался.

— Не переживай, однажды ты встретишь хорошего человека. Вы полюбите друг друга и поженитесь, — это прозвучало с небольшой долей сарказма, но Катя приняла это за дружескую шутку.

— Спасибо за поддержку. Мне это очень нужно. Спасибо.

— И тебе спасибо. Ты уже столько времени живешь моей жизнью, делаешь все, чтобы я узнал истину. Это дорогого стоит.

Вот так поблагодарив друг друга за помощь, мы и разошлись с Катей по домам.

Теперь меня тревожила мысль о том, где искать моих новых родственников. Найти отца, как я предположил, было нелегкой задачей, практически невозможной. Хотя еще и не пытался. Найти брата было похожим делом.

Между нами явно была связь, которая и порождала эти необычные воспоминания. Что-то или кто-то делал так, чтобы я собирал цепочку, ведущую к разгадке, постепенно, давая мне время все обдумать и понять свою роль. Пока что не понимал этой роли. Возможно, поэтому следующего воспоминания и не было.

 

Глава 24. Истинные цели

Итак, теперь, когда появилось предположение, что я являюсь сыном того самого человека из моих воспоминаний, мне оставалось не просто жить с этой мыслью, а искать своего отца, не забывая и о брате.

С чего начать свои поиски конечно же не знал, да и не мог знать, ведь все время до этого пытался делать то же самое, но у меня никак не получалось достичь цели.

Жизнь такая штука, когда от нее не ждешь подарков, она предоставляет их тебе на блюдечке. Так произошло и в этот раз. Я не надеялся ни на какие подарки, практически отчаялся, не зная, что делать дальше.

Мы с Катей сидели в кафе во время обеденного перерыва и молчали.

Раздался телефонный звонок. Катя взяла трубку. Ее вызывали в офис. Она извинилась и ушла. Я остался один, но не надолго.

Ко мне подсел незнакомый мне парень.

— Хочешь узнать истину? — спросил он негромко, пряча глаза от прямого контакта с моим взглядом.

— Да, — быстро ответил я, ожидая, что парень сейчас же скажет мне, в чем она состоит.

— Приходи сюда сегодня вечером в восемь часов ровно. Тебе откроется истина.

Он ушел. Я не понял, что произошло, но интерес от этого только возрос. Мне почему-то показалось, что парень имел ввиду именно ту истину, которую хочу узнать, но сомнения принялись ломать сложившееся мнение.

«Он просто парень, возможно, какой-то сектант. Подсел ко мне, пытался уговорить прийти на встречу. Точно сектант», — твердил внутренний голос, но ему противостоял разум, который желал знать истину.

Ровно в восемь вечера я сидел за тем же столиком в кафе и ждал своего нового незнакомого знакомого.

Пришел совершенно другой человек, которого я никак не ожидал увидеть. Это был Николай, тот самый человек, который вовлек меня во все это непонятное существование различных сверхлюдей.

Он присел напротив. Улыбающийся и веселый, но в то же время наполненный серьезностью, он стал говорить.

— Здравствуй, Кирилл.

— Привет, — с долей грубости ответил я, так как не желал с ним разговаривать.

К сожалению, разговора было не избежать. Он был тем самым человеком, с кем мне предстояла встреча.

— Не стоит злиться на меня за то, что было, — попросил Николай, — я здесь с мирными целями.

— Поведать истину? — спросил я с подковыркой.

— Да, — абсолютно серьезно ответил он, — именно о ней и пойдет речь.

Я откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

— Начинай, слушаю.

Николай открыл меню.

— Позволь мне сделать заказ, я сегодня не ужинал еще.

Я подал вид, что не против этого. Николай подозвал официанта и указал, что именно ему принести.

— Давай начнем с простого.

— С чего же? — уточнил я.

— С того, что мы с тобой не враги, а возможно, даже и союзники.

— Союзники? Об этом не может быть и речи, — возражение было уместно.

Николаю принесли кофе. Он взял чашку и сделал небольшой глоток. Кофе был горячим, и Николай немного обжегся.

Быстро поставив чашку обратно на стол, он продолжил говорить.

— Именно союзники. Ты недавно узнал то, что должен был узнать уже давно.

— О своем отце?

— Отце? Нет, о брате, — поправил меня Николай, — или ты уже что-то узнал и об отце?

— Нет, но… тот парень, который привел меня в детский дом, разве он не мой отец? — спросил я с надеждой в голосе.

— Нет, — категорично ответил Николай, — это не он. Это простой сотрудник нашей организации.

— Значит, мой отец связан с вами?

Николаю принесли его заказ.

— Да, — улыбаясь, ответил он, — он работал с нами. Он был моим учителем, наставником.

Если бы Николай знал, где находился мой отец, он бы начал именно с этого. Мужчина же начал с упоминания о моем брате. Это значило, что у него ничего нет об отце, но есть что-то о моем брате. Нужно было также не забыть, что он собирался поведать мне об истине.

Мне пришлось немного подождать, пока Николай рассмотрит, что ему принесли, и решит, есть ли ему это или нет.

— Да, уж. Выглядит не очень съедобно, — заметил он и продолжил, — итак, о чем мы?

— О моем брате, — напомнил я, — информации об отце, понимаю, у вас нет.

— Правильно понимаешь. У нас нет ничего на него, кроме тех документов, которые ты видел в моем сейфе.

— Ты знаешь, что я их изучил? — спросил без особого удивления.

— Да, это было все подстроено. Они находились там специально. Ты мог что-то вспомнить, узнать, открыть в себе при просмотре этих записей. Жаль не получилось.

— А что если я скажу, что получилось.

Николай отставил в сторону еду. Ему перехотелось есть.

— Что ты имеешь в виду?

— Есть некоторые видения, которые возникают в моей голове, — я решил не договаривать полностью.

— Что это за видения? О твоем отце, о его разработках?

— Нет, ничего о его работе нет, просто воспоминания из детства, которых я не знал раньше, — разочарованно сказал, увидев такое же разочарование на лице Николая, — а что за разработки вы ищете?

Николай устроился поудобнее.

— Кирилл, пришло время рассказать тебе правду.

— Давно пора.

— Твой отец занимался разработкой специального кода, который может сделать из простого человека, скажем, такого, как ты, — я хотел вставить свое слово, но Николай не дал мне этого сделать, — поясню. Твой отец создал таких, как ты. Способность не врожденная, а создана твоим отцом. Если хочешь прямо, то ты и твой брат — первые подопытные кролики. Есть и другие, но их немного, всего лишь человек тринадцать.

— Всего тринадцать? Но мне говорили на работе, что нас много, что мы по всей России.

— Это ложь. Они нарочно так сделали, чтобы ты не думал, что ты один у них.

— Один? Но я сталкивался с подобными себе не так давно.

— Тебе не сказали, что тот парень умер?

— Нет…

— Он умер. Можешь мне поверить. Мне не за чем лгать тебе сейчас.

— Разве что для того, чтобы переманить к себе, — подметил я.

— Мне это не нужно. Мне нужны разработки твоего отца, как и тем, на кого ты работаешь. Они держат тебя взаперти для того, чтобы ты дал им зацепку.

В словах Николая была правда, та самая истина, которую он собирался мне поведать. Мне почему-то казалось, что он не лжет.

— А как же Катя? — вырвалось нечаянно у меня.

— Она не знает реальных дел, — обрадовал меня Николай, — те, кто был в курсе событий, уволены или переведены подальше.

— А откуда ты знаешь обо всем, что происходит в отделе? — снова удивился я.

— У меня есть свои методы работы, — Николай не стал их раскрывать.

Я был подавлен, не знал, что делать. Поиски отца и брата, которые были на первом месте еще пару минут назад, передвинулись чуть ли не в самый конец списка. На первое место возвысились совершенно другие цели — убежать куда-нибудь подальше ото всего происходящего.

— Твой спецотдел, как ты называешь его, хочет найти работы твоего отца, чтобы заполучить код сверхчеловека и создать армию таких, как ты. Вот только им не нужно предсказывать смерть простых смертных. Им нужны физически и интеллектуально развитые люди, способные остановить врага и захватить весь мир.

— А вам зачем этот код? — мне показалось, что Николай ответит что-то доброе, что успокоит меня, но этого не произошло.

— Не могу тебя обрадовать, но нам он нужен, чтобы сделать почти то же самое, только…

— Только… что?

— Только нам нужен твой отец живым, а им нет, — доля лживости все же проскользнула в голосе Николая, — у них есть сотни ученых лучше твоего отца, но не способных создать нужный код из тебя. Кстати, если ты не понял, что ты служишь донором своего ДНК, из которого они пытаются получить желаемый код, то ты бесконечно глуп.

— Я подопытный кролик. Но что я могу сделать?

— Вернуться к нам не предлагаю. Знаю, что не согласишься. Ты можешь остаться и наблюдать за всем, только теперь ты знаешь, что происходит на самом деле.

Образовалась небольшая пауза, во время которой я думал.

Мысли не могли собраться и дать мне четкого понимания всего услышанного. Они наоборот путали меня.

— Мне нужно все обдумать.

— Конечно, я не тороплю тебя. Если решишь вернуться к нам, просто дай знать.

Николай встал из-за стола. Его охранник тут же принялся смотреть по сторонам.

— Не прощаюсь.

Николай ушел. Я как всегда остался один, думая, что делать. На самом деле мне это уже начинало надоедать. Вот так постоянно пытаться спасти себя или что-то в подобном духе.

Как только Николай ушел, у меня сразу проснулось мышление. Появились нужные вопросы, которые я мог задать ему, но он ушел. Вопросы остались ненужными.

«А как же мой брат? Он не сказал ничего о нем, хотя дал понять, что что-то знает. Он не сказал даже имени моего отца. Это странно. Хотя что странного, я ведь не спросил», — я продолжал рассуждать о том, что нужно было сделать, спросить во время беседы с Николаем.

Вернувшись домой, снова был один. Воспоминания о Насте не тревожили меня. Даже мысли об отце немного утихли.

— Что делать дальше? — задавал себе вопрос вслух, ожидая, что кто-то другой ответит на него.

Все без толку. Стены молчали.

Раздался звонок в дверь. Я открыл. Это была Катя. Честно признаюсь, не ожидал ее появления, которое было подозрительным.

— Ты не дождался меня в кафе, решила зайти в гости, — сказала она.

Не мог вспомнить, когда она говорила мне, чтобы я дождался ее в кафе.

— Эта работа меня достала, — Катя начала разговор о работе, а не с того, что делал я после ее ухода. Это могло значить, что она не в курсе моей встречи с Николаем, — иногда возникает желание уволиться и уехать далеко отсюда, но меня никто не отпустит.

— Почему? — поинтересовался я.

— Что? — словно не услышала моего вопроса она.

— Почему не отпустят? Мы что взаперти, привязаны к этому спецотделу? — мой тон становился напряженным и грубым.

— Нет, — ее ответ был очевиден, — просто мне некуда идти больше. Я ничего не умею, кроме как сканировать твой мозг, — с улыбкой на лице ответила Катя.

— Это не правда, — возразил я, — ты прекрасный ученый и будешь востребована где угодно. Ты ведь не пробовала испытать удачу.

— Да, знаю. Я немного труслива. Это мой минус.

Мы уже сидели на диване.

— Мне нужно тебе что-то рассказать.

— Что? — поинтересовалась Катя. Загадки ей нравились, наверно.

— После того, как ты ушла, я встретился с одним человеком, — не стал говорить, что это был Николай, — он рассказал мне всю правду о целях нашего отдела.

— О помощи людям, которых мы спасаем? — снова улыбнулась Катя.

— Да, и о них тоже, — у меня возникла идея спросить Катю о других объектах, которых она видела, с которыми работала до меня, — слушай, а сколько других объектов в нашем отделе.

— Не знаю, — без особых раздумий ответила Катя, — я не считала, да и не говорил мне никто о них. Меня поставили работать с тобой. Вот и все.

— То есть ты не видела других?

— Нет, конечно, видела, но не работала с ними лично. Хотя были два человека, про которых я точно могу сказать, что они такие, как ты.

— Двое.

— Да, двое… или трое.

Я замолчал. Катя смотрела на меня и ждала продолжения разговора, ведь не зря начал говорить о целях отдела.

— А к чему ты все это?

— К тому, что все это ложь.

— Что именно? — Катя как будто не понимала, что говорю, хоть и была ученым.

— Все ложь. Я один такой в нашем отделе. Тот парень, с которым столкнулся, мертв. А истинной целью всего этого шоу является получение кода сверхчеловека, то есть кода моего ДНК.

— У нас есть твой ДНК.

— Но вы не можете изъять из него код сверхчеловека, который потом можно будет вмонтировать в ДНК любого обычного человека и создать армию для захвата мира.

Катя рассмеялась.

— Ты шутишь? Зачем нам это.

— Ты просто не в курсе событий. Когда мне все это рассказали, я тоже не поверил, но все сходится. Им нужен мой отец, чтобы он смог дать им код.

— Может быть и так, но причем тут ты? — Катя начала понимать, что я говорю правду.

— При том, что я — единственная зацепка, единственный известный им на данный момент подопытный кролик, обладающий силой сверхчеловека.

— Что нам теперь делать? Бежать? — Катя словно мысленно уже собрала вещи и ждала приказа отправиться в путь.

— Не знаю. Сегодняшний день слишком событийный. Нужно все обдумать, решить, что истина, что ложь.

— Их всех уволили, перевели подальше. Они были замешаны в этом, — осознала Катя, — все, кого я знала, но почему… почему я не знала?

— Может, потому, что ты должна была быть рядом со мной, когда все вскроется. Может, они знали, но были против того, чем занимается наш отдел.

— А что если их нет уже в живых? — ужас можно было прочесть в глазах Кати.

— Не думай об этом. Давай ложиться спать, — посмотрел на время, было уже одиннадцать часов.

Я не отправлял Катю домой. Это было опасно, да и тот факт, что она останется у меня, никого не удивит. В последнее время она часто ночевала у меня.

 

Глава 25. Брат

Прошла пара дней. Мы с Катей вновь сидели в кафе вечером. Все в том же кафе. Разговор шел о работе, как будто нам больше не о чем было поговорить. Она мило улыбалась на мои шутки, а я не мог оторвать взгляда от ее лица.

Мы много времени проводили в последнее время. Конечно, это было связано с тем, что больше никому мы не доверяли. Но все же иногда казалось, что за нашей близостью стояло что-то еще. Нет, не думал, что это любовь. Любовь я испытывал к Насте, опять же, как думал. К сожалению, стал забывать о Насте слишком быстро, быстрее, чем хотелось. Это меня огорчало, потому что Настя не заслуживала такого обращения даже после смерти. С собой я не мог ничего поделать. Проявлялась прежняя моя натура ветреного и беззаботного человека, хотя забот было очень много.

Итак, мы находились с Катей в кафе, и нас связывала крепкая дружба. Пусть будет дружба, ведь в дальнейшем она так и не переросла во что-то большее, что к лучшему. Тот факт, что она была старше меня на несколько лет, никак не влиял на мое отношение к ней. Меня никогда не волновал вопрос возраста.

Как уже говорил, Катя мило улыбалась, я что-то рассказывал связанное со своей прежней жизнью.

— Можешь прерваться ненадолго, — попросила Катя. — мне нужно отойти в туалет.

— Это от того, что ты смеешься? — снова пошутил я.

— И от этого тоже, — она, не переставая улыбаться, ушла.

В одиночестве просидел не так долго. Бросив взгляд на охранника, я вернул его на прежнее место, где минуту назад находилась Катя. На ее месте сидел незнакомый парень. Мне уже порядком надоело появление разных людей, которые постоянно хотели мне что-то прояснить и рассказать. От очередного парня ждал того же.

— Что тебе? — грубо поставил свой вопрос незнакомцу.

— Не буду ходить вокруг да около. Скажу прямо — мы должны уйти отсюда.

Я умудрился прослушать все, что сказал парень, отвлекшись на своего охранника, который разговаривал с девушкой.

— Что?

— Ты находишься в ловушке, — продолжил говорить парень, — ты не заметил?

— Нет, — отговорился я, продолжая почему-то смотреть на охранника.

— Он занят, еще пять минут он будет разговаривать с той красивой блондинкой.

— Что? — снова повторил я, — откуда ты знаешь?

Парень съел кусочек пирожного Кати.

— Думаешь, ты один такой?

Понял, что незнакомец связан со всей ситуацией вокруг меня.

— Ты что-то знаешь обо мне? — вполголоса спросил я.

— Больше, чем ты можешь представить, — язвительно ответил он, — ты никогда не смотрел по сторонам? В мире есть много похожего, например, люди.

— Не понимаю, — теперь я не отрывал взгляда от своего собеседника, забыв про охранника.

Парень словно нарочно уронил ложку и нагнулся, чтобы поднять ее. Я бросил взгляд на охранника, тот повернулся, посмотрел на меня и, убедившись, что все в порядке, вернулся к своему разговору с красивой блондинкой. Мой собеседник вернулся за стол вместе с ложкой.

— Уронил, — прокомментировал он свой поступок.

— Нарочно, — добавил я.

— Ах, ты заметил, — и он снова язвительно улыбнулся.

— Ты знал, когда охранник повернется. Кто ты?

— Если скажу, то пойдешь со мной? Тебе опасно оставаться там, где ты сейчас.

— Сначала скажи. Кто…

— Я твой брат, — четко ответил он, не дав мне договорить.

В этот момент вернулась Катя.

— Привет, — обратилась она к моему, как оказалось, брату.

— Привет, — не переставая улыбаться, ответил он.

— Кирилл, может, познакомишь меня со своим знакомым? — мне показалось, что Кате приглянулся этот почти незнакомый парень.

Девушка взяла стул за соседним столиком и подсела к нам.

— Это… — я замялся, не зная, как представить своего брата.

— Я его брат, — снова четко проговорил он.

— Брат? — Катя была ошарашена больше меня. Она сначала не могла перестать смотреть на него, а потом перевела взгляд на меня и не могла оторвать глаз от меня.

Я же сидел и смотрел на брата, ища в нем что-нибудь схожее со мной. В голове звучали его слова, что в мире много чего схожего, например, люди. И этот человек, сидящий передо мной, являющийся моим братом, был таким же, как и я, сверхчеловеком.

Конечно, мной могли овладеть эмоции и чувства, которые привели бы к тому, что я ничего не обдумал и принял незнакомца за своего брата. Все это было странно. Несколько дней назад в этом же кафе встречался с Николаем, который предлагал сотрудничество, а теперь появляется какой-то парень и предлагает то же самое. Это было странным.

Катя не теряла времени и принялась расспрашивать его о его жизни, о том, как так получилось, что нас отдали в детский дом, и вообще, знает ли он об этом. Брат говорил сжато, но по делу, не раскрывая ничего лишнего, словно видел в Кате лишнего человека, но нужного ему.

Я искал в лице брата свои черты и находил.

— Куда мы отправимся? — прервал я милую беседу брата и Кати.

— В бега. Странное дело, но нас не должны найти, и я могу это обеспечить.

— Интересно, как? — посмеялся я, — ты можешь скрыться от спецотдела и от преступной организации одновременно.

— Я могу, — уверил он, не добавив больше ничего.

— Простите, мне нужно отлучиться, — Катя снова ушла в туалет.

— Что-то она слишком часто «отлучается», ты не находишь это странным? — заметил брат.

— Нет, может, у нее проблемы с этим делом, — объяснил я.

— Ей можно доверять? — прямо спросил он.

— Да, — быстро ответил, словно знал, что меня должны об этом спросить, но в душе почему-то засомневался.

— Мы не обязаны брать ее с собой, ведь если она окажется предателем, то ее устранят незамедлительно.

— Кто устранит? — поинтересовался и по выражению лица брата понял, что это сделает он сам, — так ты убий… устранитель?

— Нет, только в крайних случаях, когда есть прямая угроза жизни, — он видел мое недоверие к нему, — ты все еще считаешь, что я самозванец.

— Я ведь не должен верить каждому встречному.

— Ты видел три воспоминания, в которых есть двое ребят. Это мы с тобой. Может быть, ты уже видел и четвертое видение, но сомневаюсь. Обычно это происходит почти одновременно, — он посмотрел на охранника, — если хочешь, можем провести тест ДНК.

— Проведем. Катя нам поможет в этом.

И в этот момент вернулась Катя.

— Простите меня, — извинилась она, — о чем идет разговор?

— Ты поможешь нам провести тест на родство.

— Конечно, но знаете, на вас посмотришь, и все ясно без всяких тестов. Вы почти как близнецы, только один немного постарше, а второй помладше.

— Не будем тянуть.

Я встал из-за стола и направился к двери. Брат сделал то же самое, но отдельно от меня, чтобы не вызывать подозрений у охранника. Катя замешкалась и почти минуту еще просидела за столом. В последние минут десять я не мог узнать ее. Она из умного ученого превратилась в глупую девчонку лет восемнадцати. Такому поведению было только одно объяснение — она влюбилась в моего брата, а может, просто ей захотелось приключений, а тот как раз и хотел предоставить их нам. Как будто до него жизнь была скучной и однообразной, хотя отчасти она и была такой.

В тот же вечер Катя провела необходимый тест в одной из запасных лабораторий, о которых в отделе знали немногие. Катя была одной из тех немногих.

Были только мы двое. Брат с нами не пошел, сказав, что у него есть более важные дела.

Катя завершала процедуру теста, я сидел рядом и ждал результата. В лаборатории был полумрак, и свет горел лишь в том месте, где мы находились.

— Я даже не спросил, как его зовут, — проговорил я.

— Денис, — ответила Катя за брата.

— Денис? — переспросил я на всякий случай.

— Да, — девушка старалась не отвлекаться.

Я с подозрением посмотрел на Катю, но этого взгляда она не видела. Сомнение мое было основано на том, откуда она знала имя моего брата, если мы постоянно находились вместе при общении с ним. Эти сомнительные мысли я отбросил в сторону, решив, что просто прослушал, когда он представлялся. Возможно, снова задумался, погрузился в свои мысли.

— Готово! — обрадовала Катя меня, и я соскочил со своего места.

— Что там? — в моем голосе чувствовалась тревога.

— Он — твой брат на 99,9%, — Катя сказала это с особым чувством гордости.

— А почему не на все сто процентов? — возмутился я.

Девушка была растеряна, она не ожидала от меня именно этого вопроса в тот момент.

— Не знаю, — почему-то ответила Катя при условии, что она была ученым в этой области.

— Прости, не о том я спрашиваю. Значит, он мой брат.

— Да, — Катя принялась убирать все, что брала, заметать следы своей работы, — это хорошо или плохо?

Не ответил на ее вопрос сразу, потому что не знал ответа. Катя постаралась дать его сама.

— Я думаю, что это хорошо. Он поможет тебе понять все, в чем ты сомневаешься, чего еще не узнал, — подбодрила она и похлопала по плечу.

— Да, возможно.

Когда Катя все убрала, я выключил свет в лаборатории. Мы ушли, надеясь, что нас никто не видел там.

На следующий день после работы мы снова ужинали в кафе с Катей, но на этот раз кафе было другим. Я сделал такое изменение нарочно, чтобы охранник ничего не заподозрил, но на самом деле это изменение и было подозрительным. Мы всегда ужинали в одном и том же кафе, а тут вдруг в другом. К нашему счастью, охраннику было все равно. Он как обычно стоял и смотрел по сторонам. Иногда мне казалось, что таким образом он не высматривает врагов, а оценивает проходящих мимо девушек. Его взгляд часто останавливался именно на них, а не на странных и подозрительных парнях.

В кафе я нарочно выбрал такое место, где Денис смог бы остаться незамеченным моим охранником. Спустя десять минут нашего пребывания в кафе он появился.

— Ну, что вы готовы идти? — спросил он вместо приветствия и вопроса о том, как прошел день.

— Сейчас? — спросила Катя. Похоже, она ожидала этого вопроса больше, чем я, да и согласна была уже на все сто процентов, хотя нет, скорее, на 99,9.

— Куда мы пойдем? — поинтересовался я, не понимая, в чем преимущество бега ото всех.

— У меня есть одно укромное местечко. Там мы побудем немного, а потом уедем отсюда куда-нибудь, где тепло. Я хочу в Сочи, не бывал там никогда. А вы? — в голосе Дениса постоянно присутствовала какая-то крутость, как будто он был выше нас на голову во всем.

— Я не была там. Если что, то мой голос «ЗА», — с радостью согласилась Катя. Ее солидарность с братом во всем меня напрягала. Я понимал, что она влюбилась в него или просто увлеклась, но Катя не могла рационально рассуждать и мыслить трезво.

— А там мы что будем делать? — недовольно спросил я.

— Жить, — просто ответил брат.

— Ты думаешь, нам позволят?

— Думаю, да. Я же сказал, что позабочусь о безопасности. От тебя, — он обратился именно ко мне, — нужно только согласие пойти со мной. Вместе мы сможем противостоять им, по одиночке — нет.

Эти слова, наверно, подкосили меня, и стали той самой малой долей, которая перевесила чашу. Не знаю, как это выглядело со стороны, да, и не важно мне было, как именно. Я посмотрел на Катю, потом на брата, после на охранника, стоящего за дверью.

— Сейчас, — отчетливо сказал я, и брату это понравилось.

— Вот это я понимаю решение, — негромко заметил он.

— Мы… сбежим сейчас? — удивилась Катя. Которая ждала этого, но не была готова. На ее вопрос никто не ответил, посчитав его риторическим.

— Итак, — начал брат, — объясняю ситуацию. Сейчас ты, — он указал на Катю, — идешь в туалет, только не забудь свои вещи. Как только выключится свет, ты идешь к выходу…

— Но там ведь охранник? — перебила Катя.

— Его там уже не будет, — брат переключился на меня, — ты, как только вырубится свет, бежишь к колонне позади тебя, — я хотел обернуться, чтобы посмотреть, но брат попросил не делать этого, — не оборачивайся. Далее, охранник видит, что в кафе суета, и идет к нашему столику. Когда он поймет, что вас здесь нет, уже будет поздно. Мы будем далеко.

— Погоди, — остановил я брата, — ты не сказал, что мне делать дальше, после того, как стану за колонной позади меня.

— Ах, да, — брат понял свою ошибку, — когда охранник пройдет мимо тебя, иди к выходу. Я буду ждать вас там.

План был готов. Все выглядело просто, но надежно. Единственное, что меня смущало, так это поведение охранника. Слишком много было вероятностей, которые не было времени просчитать. А именно, что если охранник пойдет не тем путем, которым мы предположили. Или что если он вообще не пойдет внутрь, а будет ждать нас снаружи, пока мы выйдем. Об этом я не стал говорить брату, тем самым отдаляя миг нашего побега. Все можно просчитать во время самого побега. Так было проще, действовать по ситуации для меня в тот момент было проще. Хотя зная, что план придуман кем-то еще, меня немного успокаивало. Почему-то в свои идеи я не всегда верил.

Брат встал из-за стола и исчез.

— Он не сказал, через сколько мне идти в туалет, — возмутилась Катя, ерзая на стуле.

— Иди сейчас, только не…

— Я поняла.

Хотел сказать ей, чтобы она не задерживалась там долго. Иначе Катя могла остаться в кафе, а мы с братом уехать. Что именно подумала она, я не мог знать.

Вот Катя направилась в туалет, прихватив с собой вещи, которых было не так много у нее. Я ожидал отключения электричества. Собирая все мысли, всю волю и храбрость, не думал, правильно ли поступаю или нет. Все мысли были направлены лишь на то, как остаться незамеченным для охранника. В памяти всплыл побег из преступной организации. Тогда мой мозг работа лучше, быстрее. Просчитать все возможные варианты не составляло труда. Сейчас же все иначе. Мозг работал на должном уровне, но направление его работы было другим. Продумывать варианты не мог, точнее мозг словно отказывался это делать. Возможно, это его защитная функция, и так он говорил мне не делать этого, не бежать. Было слишком поздно менять решение.

Свет погас. Быстро переместившись за колонну, что располагалась позади меня, прижался к ней. Сердце ускорило свой ритм. Я старался не обращать внимания на это, но оно стучало сильнее и сильнее. Всем телом ощущал приближение охранника. Он шел справа от меня. Я начал перемещаться влево, чтобы остаться незамеченным. Как только он скрылся за колонной, я небыстрым шагом направился к выходу, надеясь, что Катя была уже там.

Я вышел. В пяти метрах от выхода стояла машина. Мозг сразу же дал команду идти к ней, но это была неверная команда.

— Сюда! — услышал голос брата и повернул голову налево.

Он стоял вместе с Катей, которая, как оказалось, справилась со своей задачей быстрее меня.

Быстрым шагом пошел к ним. Мы успели скрыться в переулке, когда охранник вышел из кафе. В этот миг машина, стоявшая рядом, начала движение, словно уходила от преследования. Водитель сильно нажал на педаль газа так, что машина просто рванула с места. Охранник решил, что в ней находились мы. Не мешкая, он прыгнул в свою машину и начал погоню, тем самым упустив нас. План Дениса сработал.

По переулкам и дворам мы добрались до полузаброшенного дома.

— Не знал я, что в столице есть такие, — заметил с особым удивлением.

— И не такое увидишь еще, — подбодрил меня брат.

Зайдя в дом, увидел, что там живут люди, у кого нет собственного жилья, бездомные. На третьем этаже у Дениса была квартира, в которой он жил уже несколько месяцев.

— Та так долго жил здесь? — Катя была поражена способностями Дениса, раз он мог жить в условиях, которые предстали перед нами.

В доме, полном различных людей, которые могли сделать с тобой все, что угодно, ради наживы, выжить было непросто. Но таков весь наш мир. Условия самой квартиры были немного лучше остального дома. Денис хорошо обустроил себе жилье, но все же проблемы ветхого жилья были налицо. Потертые стены, грязный пол, запахи испорченной еды — все это присутствовало там. Я не сталкивался с таким, да и Катя тоже, поэтому нам было не по себе. Денис же привык к таким условиям, он не обращал внимания на наше поведение.

— Надеюсь, в Сочи будет лучше, — мечтала Катя.

Я промолчал.

— Я соберу свои вещи, и мы отправимся в дорогу.

— Сейчас? А может, мы поспим и поедем утром? — снова надеясь на одобрение, предложила Катя.

Я полностью с ней согласился. Для меня не спать одну ночь было обычным делом. Это никак не сказалось бы на моем самочувствии, но для Кати, которая соблюдала распорядок дня и любила точность, такое изменение не пошло бы на пользу.

— Хорошо, — Денис как-то быстро согласился.

Он все равно стал собирать вещи. Катя пошла в ванную комнату, чтобы умыться. Оттуда доносились реплики о не очень хорошем состоянии сантехники.

У меня появилась возможность поговорить с братом.

— Слушай, у меня есть вопрос об отце…

— Можешь не спрашивать, о нем я знаю не больше твоего.

— Ты не знаешь его? — разочарованно спросил я.

— Нет. От него у меня только одно сообщение, в котором он просит меня быть осторожнее, скрываться ото всех и приглядывать за тобой.

— Он присылал тебе сообщения? — ревностно спросил я на повышенном тоне.

— Всего одно, и это было года три назад, — он поднял глаза вверх, вспоминая количество лет.

Денис положил рюкзак рядом с креслом, а сам сел на диван. Я продолжал стоять рядом.

— Ты три года знал, кто я такой?

— Догадывался. Отец не написал мне, что ты видишь смерти людей. Это я узнал позже, после того, как ты сам узнал. А так три года я был рядом.

Я все же присел на диван с другого края.

— Почему не сказал мне?

— У тебя была хорошая жизнь. Ты жил с мамой, у тебя были друзья, знакомые, ты учился. Зачем нужно было ломать это все?

— Если бы я знал, что моя жизнь рухнет из-за одного моего письма этому Николаю, — кулаки сжались.

— Не думай об этом. Если это произошло, значит, так было нужно.

Образовалась небольшая пауза.

— Ты сказал вроде, что тоже обладаешь способностью, — как бы ненавязчиво начал я, — какой?

Брат с улыбкой на лице ответил.

— Я вижу будущее, но не как ты. Я не вижу смерть человека, в моей голове возникает простая картинка будущего, — он задумался, а после добавил, — около десяти минут где-то.

— Ты видишь на десять минут вперед?

— Да, — он еще немного подумал, — наверно, отец создал меня, чтобы тебя защищать. Ты особо важный объект. От тебя что-то зависит, возможно, судьба человечества.

— Скажешь тоже, — рассмеялся я.

— Это не шутки. Отец создал нас зачем-то…

— А что если мы просто неудавшийся эксперимент?

Эти слова отбили у Дениса желание спорить, и уверенность в преднамеренном создании убавилась.

— Может, и так.

Тут появилась Катя. Она всегда появлялась в нужный момент, когда слов не хватало, а мыслей, которые необходимо было обдумать, уже не помещались в голове. В этом Катя была просто незаменимым человеком. К тому же она украшала нашу компанию.

Наш разговор с братом закончился. Нужно было ложиться спать. Катя тут же принялась спрашивать, где ей лечь, чтобы ее не съели тараканы или крысы. Брат лишь смеялся и говорил, что такого места нет. В итоге, я уснул в кресле быстрее всех. Катя с братом еще о чем-то разговаривали. Они уснули на диване в обнимку. Завершился важный день, изменивший мою жизнь так же, как и день, когда я приехал в Москву.

 

Глава 26. Неудача

Следующим утром я проснулся поздно, наверно, из-за эмоционального перенапряжения. Было около двенадцати часов дня. Брата уже не было, Катя лежала на диване.

Мыслей о том, что делать, также не было. Я не мог даже предположить, чем заняться в этой квартире. Идти на улицу не безопасно. Осторожно приподнявшись с кресла, я пошел в ванную. Зайдя, увидел, почему так жестко высказывалась Катя вчера вечером. В комнате все было забрызгано грязными каплями воды, водопроводный кран протекал, и капля за каплей падали вниз. С потолка иногда сыпалась побелка. Среди всего этого выделялось одно чистое полотенце.

— Да, уж, — это все, что смог сказать, выражая свое мнение.

Спустя секунду, узнал, что горячей воды нет, пришлось умываться холодной. Я провел ладонью по зеркалу, думая, что смогу оттереть брызги, но потерпел неудачу. Вытерев лицо тем самым единственным чистым полотенцем, вышел из комнаты. Как только закрыл дверь, перед глазами появилось новое воспоминание.

Тот самый парень, который привел нас с братом в детский дом, спускался по лестнице. На стене были написаны номера этажей. Спускаясь вниз, они не уменьшались, а увеличивались. Парень прошел три этажа и зашел в одну из двух дверей, расположенных на этаже. Дверь он открыл специальной картой. То, что предстало передо мной дальше, поразило меня. Это была большая лаборатория. В ней в больших капсулах находились люди. Одни уже были взрослыми, другие — еще дети, а третьи и вовсе эмбрионами. Парень подошел к панели управления и посмотрел на какую-то определенную капсулу, где располагался взрослый человек. Он нажал кнопку на панели. Раствор, заполнявший капсулу, начал утекать. Человек в капсуле все еще дышал через трубку. Парень снова нажал кнопку на панели, и капсула раскрылась. Человек вышел из нее и подошел к парню. Естественно тот человек был без одежды. Парень принялся проводить осмотр подопытного, подключив его к соответствующему аппарату. Несколько минут все шло хорошо, но потом подопытный человек стал задыхаться. Показатели его жизнеспособности прыгали от одного критического значения к другому. Его трясло. Спустя минуту подопытный умер. Несколько помощников забрали тело и унесли его. Парень стоял перед панелью управления и о чем-то думал.

Видение закончилось. Когда пришел в себя, передо мной стояла Катя. Я испугался, но это было лишним.

— Ты в порядке? — поинтересовалась она моим самочувствием.

— Да, просто еще одно воспоминание, — обыденно проговорил я, словно они появлялись одно за другим.

— И что в нем? — без особого интереса спросила Катя, видимо еще не проснувшись полностью.

— Тот парень, что привел нас с братом в детский дом, зашел в какую-то лабораторию. Там были люди в капсулах. Они выращивают их, но в естественных условиях подопытные умирают.

Катя должна была что-то сказать, но она просто промолчала, сказав взглядом, что все будет хорошо. Она скрылась за дверью ванны. В этот момент пришел брат.

— Ты видел? — незамедлительно спросил я,

— Да, это что-то новое. Раньше видения были другими.

— Я думаю, что раньше все было направлено на то, чтобы нам найти друг друга. Сейчас мы должны отыскать отца. Тот парень из видений? Думаешь, это он, наш отец?

— Наверно, по возрасту подходит, — ответил брат, ставя на стол пакет с едой.

— Просто мне один человек, знающий о видениях, сказал, что это не он.

— Этому человеку можно верить?

— Не знаю, но думаю, что нет, — сомнения все еще были у меня по поводу Николая.

— Значит, не будем верить. Где девушка?

— Она в ванной, — ответил я, — кстати, ты не пробовал навести тут порядок?

— Нет времени на это.

Из ванной вернулась Катя.

— Доброе утр… день, — сказала она.

— Привет, — поздоровался брат.

Катя все равно была еще сонная, словно не спала всю ночь.

— Когда мы отправимся в дорогу? — она подошла к пакету с едой и принялась осматривать, что внутри.

Брат присел на диван.

— С этим у нас проблема, — отметил он, — все дороги перекрыты. В городе тоже полно ищеек из отдела, да и другие ученые тоже не расслабляются. Все ищут нас.

— Значит, нам не покинуть город, — констатировал очевидный факт.

— Нет, — подтвердил Денис.

Катя не обратила внимания на наш разговор. Она даже не поняла, что нам придется какое-то время провести в этой полуразваленной квартире.

— А как же твоя способность?

— Чтобы нам выбраться из Столицы, понадобиться не десять минут. Я не могу так рисковать.

Брат был прав. Мы не могли просто так взять и уехать из города, как бы нам этого ни хотелось.

— Придется залечь на дно, — я грустно посмотрел на Катю, которая, наконец, поняла, о чем идет речь.

Прошло много времени. Наступила зима 2016-го года. Мы потеряли счет времени, не выходя из квартиры без особой надобности.

За это время мы с Катей сблизились. Раньше я считал, что ей нравится мой брат, но время расставило все по своим местам. Она увидела, что он не супергерой, а я все-таки был ее верным другом. Вместе с Катей мы привели квартиру в порядок, вычистив и вымыв ее до блеска. Теперь можно было без осторожности заходить на кухню, в ванную, да и спать было легче. Денис помог раздобыть мебель, пусть не самую лучшую, но пара мягких кроватей нам не помешала. Каждый день он уходил и возвращался с продуктами. Мы не спрашивали, как он их достает. Только однажды я спросил об этом, на что брат ответил, что просто покупает. В условиях невольного заточения все мы начали понемногу сходить с ума. Возникали глупые ссоры. Мы могли переругаться из-за пустяка, но потом мирились. В самом доме народу поубавилось. Не знаю, то ли они просто ушли, то ли умерли, но в те редкие минуты, когда выходил из дома, я встречал не так много людей, и каждый раз их становилось меньше.

Однажды вечером мы сидели в квартире и смотрели телевизор. На наше счастье в доме еще было электричество. Брат говорил, что покидать город все еще не безопасно, на что я уже не обращал внимания.

— Тебя ведь не Денис зовут, — вдруг сказал, вспомнив, как директор детского дома сказал об имени одного из ребят.

Брат как-то виновато опустил голову.

— Я уже и забыл, как меня по-настоящему зовут. За все время, сколько себя помню, у меня было много имен: Саша, Дима, Женя, Ваня, теперь Денис. Нужно скрываться, поэтому их так много.

Мои слова прозвучали в виде упрека, а брат ответил просто и правдиво.

— Не верится, уже зима. Казалось, только вчера было лето, — расстроено сказала Катя, и ее настроение передалось всем нам.

— Сегодня у меня день рождения, — безо всякой радости проговорил я, ожидая реакции друзей.

— Поздравляю, — Катя приободрилась, — сколько тебе уже?

Я было хотел ответить на ее вопрос, но вдруг посмотрел на брата. Я ведь был тем самым маленьким мальчиком, которому было пять лет в 1994 году. Значит, сейчас в 2016 мне уже двадцать семь лет. Я считал себя моложе, а на самом деле мой возраст на несколько лет больше.

— Двадцать семь.

— А сколько тебе? — Катя обратилась к Денису.

— Тридцать, — ответил он быстро, словно заучил эту цифру.

О возрасте Кати я не решился спрашивать, хотя думаю, они не обиделась бы. Сама Катя не открыла эту тайну. На вид не дал бы ей больше двадцати пяти, но учитывая ее умственные способности, ей можно было бы присвоить все тридцать пять. Что-то среднее между этими числами было тридцать лет.

Брату пришло сообщение на телефон. Меня разозлило то, что у него есть телефон, а у нас с Катей нет. Правда, я быстро успокоился, ведь звонить мне было некому.

Денис направился к выходу, ничего не объясняя. Мы ничего и не спрашивали.

— Мне двадцать восемь лет уже, — негромко сказала Катя, — ужас. Подумать только, сколько лет потратила на все это. И самое главное, что все впустую.

Я чувствовал свою вину в разрушенной жизни девушки, ведь это из-за меня она сидела в заброшенной квартире и ждала светлого будущего. Никак не мог придумать, чем подбодрить Катю, а ее мысли шли все дальше.

— У всех моих однокурсниц уже семьи, дети, которым уже лет шесть. Они пойдут в школу.

Катя хотела ребенка. Девушке в ее возрасте это просто необходимо, иначе при такой жизни недолго и с ума сойти. Завести ребенка было делом не хитрым, но это обстоятельство только осложнило бы всю ситуацию. Мы сами не знаем, что будет с нами через полчаса, а подвергать ребенка опасности было бесчеловечно.

— Все будет, все обязательно будет, — попытался поддержать Катю и приобнял ее.

По щекам девушки покатились слезы. Брат не возвращался. Наверно, случилось что-то серьезное, возможно, он решал проблему с тем, как нам уйти из этой квартиры и уехать из столицы совсем.

Катя уснула, хоть было еще рано. Сказалось эмоциональное напряжение. Я не мог пошевелиться, боялся разбудить ее. Так просидев несколько часов, думал, что будет дальше. В голову лезли только плохие мысли и ни одной хорошей. Все воображаемые попытки сбежать из города заканчивались провалом. В последней мы успели только выйти из квартиры, когда нас схватили. В большинстве предполагаемых попыток побега Катю убивали. От ее потери мне становилось страшно, но я продолжал двигаться вперед. После убивали брата. Я оставался один, а один в поле не воин. Потеряв всех, сдавался. Так заканчивались большинство из воображаемых вариантов.

Представив, что мы выбрались из Москвы, я не знал, что придумать дальше. Вот мы едем, но куда? В Сочи, как сказал брат? А что там? Возможно, он сказал про Сочи просто так, чтобы мы поверили ему. Я все равно надеялся, что у Дениса есть план, который спасет нас и даст возможность жить нормально.

Наступила ночь, я не заметил, как уснул. Брата все не было.

Сон мне приснился все о том же, о побеге. Будто брат зовет нас с собой, кричит давайте, просыпайтесь, нам пора. Я проснулся от того, что кто-то трепет меня за плечо. Это был Денис.

— Просыпайтесь, нам пора, — громко говорил он, расталкивая то меня, то Катю, которая тоже не понимала, что происходит.

— Куда?

— Они будут здесь через десять минут, — коротко сказал он. Я понял, в чем дело.

— Катя, просыпайся.

— На сборы нет времени. Берем только необходимое и уходим.

Кате хватило меньше минуты, чтобы взять свою сумку. Мне практически нечего было брать, но свой рюкзак, который тоже был давно собран, я закинул на плечо.

Денис безо всякой осторожности открыл входную дверь, мы вышли. Я знал, что он не просто так разбудил нас и повел в неизвестность. Агенты спецотдела или бандиты из преступной организации должны были появиться через десять минут. Кто из них? Было все равно. Все представляли угрозу.

Мы двигались по коридору быстро. Спустились по лестнице с третьего этажа, но пошли не к парадному выходу, а к запасному.

— Так безопаснее, — пояснил Денис, ожидая вопросов.

Никто из нас не сказал ничего ему в ответ. Мы просто следовали за ним. Выйдя из дома, все вместе мы пошли по переулку, где было темно. Я еле различал предметы, чтобы не споткнуться. Сразу же вспомнил о своем хорошем зрении, которое исчезло куда-то. Катя держала меня за руку, чтобы не отстать от нас.

Подходя к улице, освещенной светом фонарей, мы остановились.

— Погодите, сейчас, — Денис глянул на часы.

Секунд десять мы стояли и ждали. Улицы пустовали, никто из людей не бродил ночью, что было нам на руку. Проехала только одна машина. Мы пошли дальше.

Свет фонарей, хоть и не такой яркий, но все же показался непривычным моим глазам. Денис побежал. Он увидел, что мы сделали то же самое, поэтому не стал говорить, что нужно нам делать, а именно бежать. Я автоматически посмотрел на обувь Кати. На ней были кроссовки.

«Хорошо хоть не туфли на каблуке», — мелькнула мысль, но слишком быстро, чтобы останавливаться на ней.

Через сто метров мы снова свернули в переулок, где было темно.

— Не устали? — спросил Денис.

— Нет, — ответил я, посмотрев на Катю.

— Все хорошо, — подтвердила она, стараясь отдышаться как можно скорее.

— Тогда продолжим, нам нельзя останавливаться.

Мы пошли дальше. Шаг немного замедлился. Нам снова нужно было перейти освещенную улицу. Мы подошли к углу дома. Денис посмотрел по сторонам. Я заметил часы на стене здания напротив. Они показывали 5:35.

«Метро должно уже открыться», — первая хорошая мысль посетила меня, и я словно понял, какой план у Дениса. На самом деле этого не знал, мог только предполагать. В прочем, как и всегда.

— Идем, — мы быстро переходили улицу.

Денис что-то не рассчитал или просто запутался во времени десяти минут, которые он видел перед нашим уходом. Справа появилась машина. Они на большой скорости приближалась к нам.

— Бежим, — крикнул Денис.

Мы незамедлительно послушались его и что есть силы рванули вперед, за ним. Машина ускорилась и подъехала еще ближе. Из нее практически на ходу выпрыгнули двое людей в черном. В руках у них были пистолеты. Они открыли огонь по нам. Пригнувшись и не сбавляя темпа, мы бежали. Лишь изредка я поворачивал голову, чтобы убедиться, что нас не догоняют. Понять, попали ли хоть одна из пуль в кого-то из нас, было еще рано. В крови властвовал адреналин. Никто из нас не чувствовал боли. Даже усталость было не такой сильной. Организм задействовал все свои резервы.

Не знаю, сколько метров мы пробежали, гнались ли за нами те двое с пистолетами, но мы снова оказались в темном переулке. Это было нам на руку. Денис остановился.

— Нам нужно отдышаться, — он вернулся на несколько метров назад и выглянул из-за угла дома, чтобы убедиться в отсутствии погони.

— Они отстали?

— Думаю, да, — Денис вернулся к нам, — но ненадолго. Они знают, что мы где-то рядом. Сейчас сюда прибудут еще несколько машин с агентами. Не думаю, что они пустят в ход вертолеты.

— Мне страшно, — прошептала Катя, прижавшись всем своим телом ко мне. Я обнял ее сильнее.

Денис не стоял на месте, он то возвращался к углу дома, то ходил в другую сторону, чтобы посмотреть, куда идти дальше. Мне казалось, что он продумывал этот путь много раз.

— Идем.

Мы снова послушно поднялись и пошли за Денисом. Он шел быстро, смотря по сторонам. Подойдя к месту, где вновь начиналась освещенная улица, мы остановились.

— Слушайте внимательно, — начал Денис, — сейчас мы изо всех сил бежим к метро. Спускаемся вниз. Турникеты там высокие, поэтому просто перепрыгнуть их не получится. Вот билеты, — он протянул нам два билета, один я отдал Кате. Моя мысль о продуманном плане подтверждалась, — в метро не торопимся и проходим спокойно, чтобы не привлекать к себе внимания. По эскалатору идем быстро, не стоим на месте. После эскалатора проходим дальше метров двадцать и поворачиваем направо. Заходим в вагон и стоим, не садимся. Проезжаем одну остановку до кольцевой и выходим. Дальше, — он сделал передышку, — дальше по обстоятельствам.

— Хорошо, — я кивнул вдобавок, чтобы подтвердить свое согласие с ним.

Он вновь подошел к краю темноты.

— Побежали.

Мы снова рванули вперед. Я держал Катю за руку, чтобы она не отставала. Иногда мне казалось, что полностью тащу ее за собой, но это только казалось. Добежав до метро, заметил, что слева от нас снова остановилась машина. «Они не станут стрелять в других людей». — предположил я, успокаивая самого себя. Спустившись вниз, мы уже спокойно шли к турникетам. Пройдя их мы поторопились к эскалатору. Как и сказал Денис, мы шли вниз быстрее. «Двадцать метров, потом направо», — вспоминал указания брата. Он шел впереди, я мог просто следовать за ним, но все равно повторял про себя его слова.

Как только мы сошли с эскалатора, подошел поезд справа от нас. Это был наш поезд. «Двадцать метров вперед и направо, зайти в вагон», — комментировал я мысленно свои действия.

И вот мы в вагоне. Только сейчас вспомнил о машине возле метро, где должны были быть люди с оружием, которые гнались за нами. Они шли за нами. Мы успели зайти в вагоне, двери закрылись. Люди в черном остались позади. Они только сошли с эскалатора и смотрели вслед уходящему поезду. Я видел, что один из них передал по связи кому-то, куда мы едем.

— Одна станция, выходим и идем за мной. Надень капюшон, — посоветовал мне брат, — ты тоже, — сказал он Кате.

Мы подчинились в который раз. Поезд остановился. Мы вышли. На миг я потерял из виду Дениса, но сумел быстро найти его. Догнав брата, запутался, куда мы идем, потерял ориентиры, где лево, а где право. Я просто шел за ним, не обращая внимания, куда мы направляемся.

Мы подошли к еще одному поезду, который как будто ждал только нас. Зашли внутрь.

— Теперь… — брат посмотрел на карту метро, — теперь можно расслабиться немного.

Я нашел свободные места, чтобы присесть, как оказалось ненадолго. Прошло минут десять, может пятнадцать.

— Выходим сейчас, — сказал Денис и встал возле двери. Я видел, как устала Катя, но делать было нечего, нужно следовать дальше.

Двери открылись, и мы вышли. Поднявшись по эскалатору, мы вышли из метро. В нем казалось так безопасно, что подниматься наверх мне не хотелось.

На улице мы прошли до остановки и сели в первый же автобус, заняв места в самом конце.

— Что дальше? — спросил я у Дениса.

— Дальше едем до окраины Москвы и уезжаем из города.

— Куда? — поинтересовалась уставшая девушка Катя.

— Я же говорил, что мы поедем в Сочи, там теплее.

Катя улыбнулась. Меня эта новость тоже обрадовала.

— Можете немного отдохнуть, подремать. Нам долго ехать.

Куда мы едем, как долго ехать, я не спросил. Закрыв глаза, задремал.

Мне уже начался сниться сон, но в этот момент меня разбудил Денис.

— Пора.

Я увидел, что Катя тоже спит. Разбудил ее. Наверно, мы долго ехали, больше получаса, что успели отключиться.

Автобус остановился. Мы вышли. Посмотрев по сторонам, я понял, что город остался позади. Вокруг было темно, точнее светало, но искусственного освещения не было.

— Где мы? — спросил я, опасаясь, что снова попали в место, похожее на заброшенную квартиру.

— Не важно, — главное, в безопасности, — ответил Денис и пошел вперед.

Мы пошли вперед, вдоль дороги. После свернули с главной дороги на проселочную. Шли долго, ноги устали. Я уже не обращал внимания на то, какое расстояние мы прошли, просто хотел хоть куда-нибудь прийти.

Неожиданно мы остановились.

— Что случилось? — спросила Катя, словно поняла, что что-то не так.

Денис достал телефон и быстро набрал номер. Никто не отвечал, он попробовал еще раз, но ответа не было.

— Черт! — крикнул он и бросил телефон со всей силы на землю. Телефон разбился.

— Что не так! — спросил я.

— Здесь должна была стоять машина, на которой мы должны были уехать.

Я окончательно понял, что у Дениса был план, который он разрабатывал в течение того периода, когда мы жили на квартире в полузаброшенном доме. Но в этот миг также стало ясно, что этот план сработал не до конца. Светлая мысль о Сочи, как и сама поезда туда, отменялась.

— Нужно найти место, где остановиться, — Денис посмотрел по сторонам. Вокруг были только деревья.

Ничего не оставалось, нужно было идти вперед.

— Недалеко отсюда есть деревня. В ней я видел пустые дома.

— А можно попроситься к какой-нибудь бабушке, чтобы она пустила нас погостить, — предложила Катя.

— Нам нельзя светиться, — возразил Денис.

— А ты думаешь, что если мы остановимся в одном из пустых домов. То это не вызовет подозрений среди жителей? — я оказался прав. Денис согласился со мной, а значит и с Катей.

Мы добрались до деревни. Домов в ней было не так уж много, точнее пара улиц по десять — пятнадцать домов, половина из которых пустовали.

Мы подошли к первому же дому, где горел свет в окне.

— Здесь кто-то живет, — сказала Катя свои мысли вслух.

— Надеюсь, одинокая бабушка, с которой можно будет договориться, — предположил Денис.

— Не думал я, что всего лишь в нескольких километрах от столицы есть такие деревни.

— Еще как есть.

— Я думал, что только у нас в области остались такие, — пошутил я.

Денис постучал в окно. На пороге появилась старенькая бабушка.

— Здравствуйте, — приветливо сказал Денис, — бабушка, простите за беспокойство. Мы немного заблудились, шли полночи. Можно у вас отдохнуть немного.

— Конечно, внучек. Заходи. Ты не один, с друзьями? Заходите, погрейтесь.

Нам попалась добрая бабушка. Мы смогли поесть и отдохнуть. Хоть в этом нам повезло.

 

Глава 27. Не случайная случайность

Я вновь увидел воспоминание.

Все тот же парень из предыдущих видений. В этот раз он вышел из здания, скорее всего той самой лаборатории, в которой я видел его в прошлый раз. Он посмотрел вокруг. Обстановка напоминала не город, а поселок. Людей на улице практически нет. Иногда проезжали машины. Парень сделал несколько шагов и оказался на тротуаре. Его догнал другой человек, вышедший из той же двери, что и он.

— Как думаешь, у нас получится? — спросил тот, который появился позже.

— Не знаю, не уверен, — ответил парень, — все слишком сложно.

— Да, но мы на верном пути. Еще несколько поколений подопытных, и мы достигнем цели, — заверил в успехе собеседник.

Было заметно, как парень сдерживает себя, чтобы не рассердиться. Он попытался продолжить диалог спокойно.

— Путь, который мы уже прошли, возможно, ведет нас не к той цели.

— Как не к той? Мы мечтали об этом!

— Это не моя мечта. Это моя работа.

— Все равно, работа или мечта. Это прорыв в науке, в эволюции, и мы станем первыми, кто смог сделать шаг в сторону развития человека, — второй парень не переставал восхищаться достижениями.

— Послушай, — прервал эмоционально выступление возможный мой отец, — мы не сможем сделать армию, как нас того просят. На это уйдут десятилетия, которых у нас нет.

— Как нет? Нас ведь не гонят никуда. Все необходимое предоставляют. Нужно лишь работать.

— Ты не поймешь, — парень подошел к пешеходному переходу и остановился в ожидании, когда проедет приближающаяся машина.

— Ты не станешь тем, чье имя будет вписано в историю эволюции человека. Ты не станешь героем, — кричал второй парень вдогонку первому.

— Я уже им стал, — тихо сказал себе парень и стал переходить дорогу.

Воспоминание оборвалось, но вновь продолжилось. Теперь парень вернулся домой, который наверняка был в этом же поселке. Он снял куртку и бросил ее на кресло, а сам прошел в одну из комнат. Снял картину со стены. За ней располагался сейф. Открыв его, парень достал документы. Я узнал их. Это были те самые документы из сейфа Николая. Парень дописывал последнюю страницу.

«Сейчас десятое сентября 1999 года. Эксперименты по адаптации искусственных людей не успешны. Все подопытные погибают. Существование сверхчеловека под вопросом. Дальнейшее создание подобных особей считаю невозможным до тех пор, пока мы не поймем, что идет не так, и почему они умирают…», — парень сделал небольшую паузу, после чего продолжил, — «я хочу уйти, хочу бросить все и найти ребят. Они единственные, кто…».

— Нет, этого не должно быть здесь, — парень вырвал лист вместе с тем, что написал в последние несколько минут, — никто не должен знать о них, иначе они подвергнутся опасности.

Парень взял папку документов и положил обратно в сейф, закрыв его.

Он словно почувствовал, что кто-то наблюдает за ним. Возможно, кто-то был в квартире. Он посмотрел в каждой комнате, но никого не обнаружил.

Воспоминание закончилось. Это было самым информационным, наверно, из всех, что я видел.

Открыв глаза, увидел, что уже утро. Дениса не было. Катя еще спала, ее не тревожили различные не особо понятные воспоминания. Иногда я ей завидовал.

Осторожно вышел из дома, чтобы не шуметь. Было еще рано. Не знал, куда ушел Денис, но, наверное, куда-то по делу.

Простояв на улице несколько минут, увидел, что брат возвращался.

— Куда ты ходил? — спросил я.

— Разведать местность.

— Последнее воспоминание, — остановил брата, который все еще направлялся в дом, — ты видел его?

— Да, и знаешь, что я скажу?

— Что? — не мог скрыть своего интереса.

— Мы не случайно здесь. Мне кажется, что сегодня или завтра произойдет что-то, не знаю, что, но мы не разочаруемся, что застряли в этой глуши.

Слова брата подбодрили меня. Мы вернулись в дом. Бабушка уже готовила завтрак. Мы были очень благодарны ей за гостеприимство, но не знали, как выразить это.

Катя проснулась и присоединилась к нам, а именно к обдумыванию дальнейших действий.

— Если мы не случайно здесь, то как нам узнать, что делать? — спросила Катя.

— У меня есть идея, которая может сработать, — сказал это так уверенно, что она должна была обязательно сработать, — бабушка, она живет здесь давно, много чего знает. Спросим ее о том, что необычного происходило в здешних местах в последние лет двадцать. Она расскажет нам, если такое было. Скрывать ей нечего, а разговор для пожилых людей это как бальзам на душу.

— Точно, — согласился брат, — но нам нужно сделать это осторожно.

— Ты думаешь, что она не станет рассказывать? — удивился я словам Дениса.

— Пусть Катя это сделает. Она располагает к себе, как собеседник. К тому же, Катя — девушка, а женщины лучше поймут друг друга, — посоветовал Денис.

— Да, особенно когда речь пойдет о всяких странностях, да и разговор, как ты сказал, между девушкой и бабушкой. Очень смешно.

— Все равно. Представь, что тебя расспрашивают два подозрительных парня о таких странностях, а ты… в общем, это не обсуждается.

— Я согласен с ним, — обратился к Кате.

— Хорошо, — девушка все еще не была согласна с нами, но ей ничего не оставалось, как поговорить с бабушкой.

Она ушла к ней, а мы остались с братом обсуждать видение.

Через минут пятнадцать Катя вернулась.

— Почему так быстро? — спросил Денис.

— Я узнала все, что нужно, — ответила она — не буду вдаваться в подробности, потому что их особо нет, но… — здесь девушка сделала паузу перед тем, как сказать важное, — в поселке рядом есть завод, необычный завод. Он закрыт уже, но из-за него много людей покинуло этот поселок, да и расположенные вблизи деревни.

— Значит, все-таки мы здесь не случайно, — подтвердил Денис.

— А чем занимался завод, она не знает? — уточнил я.

— Нет, но там все было закрыто, таинственно, никого не пускали внутрь, кроме рабочих, конечно.

— И это без подробностей, — заметил Денис.

— Нам нужно туда.

— Отправляемся незамедлительно, — Денис только сказал это, и мы уже были собраны и готовы идти.

Мы уже были в том самом поселке, шли по одной из улиц. Мне показалась знакомой эта улица.

— Я видел ее в воспоминании.

— Да, это та самая улица, — подтвердил Денис, — значит, мы на верном пути.

Мы подошли к заводу. С виду он был не таким большим, как я воображал, но таинственности ему не занимать. Ограждение, здания были полуразрушены, территория заросла высокой травой.

— Здесь явно давно никого не было.

— Нужно понаблюдать за этим местом. Вдруг оно не такое заброшенное, как кажется, — предложил брат.

Я согласился с ним. Мы отправились искать квартиру. Оказалось, что в поселке много брошенных квартир, в которых можно было неплохо жить. В одной из них мы расположились. Мы нарочно выбрали квартиру, которая была ближе всего к заводу, чтобы можно было наблюдать за ним. К тому же идти куда-то далеко уже не хотелось, слишком много мы в последнее время ходили.

Прошло несколько дней, но ничего странного мы не заметили. Никто из людей не приходил к заводу. Иногда несколько детей приходили, чтобы посмотреть на его развалины, но они были не в счет.

— Это пустая трата времени, — иногда говорил я, но не верил в свои же слова, чтобы не терять веры.

— Нужно обследовать территорию лучше. Возможно где-то есть потайная дверь. Мы упустили что-то важное. Если этот завод такой таинственный, то он не может просто так закрыться и исчезнуть, — Денис был как всегда прав.

Мы отправились с ним на исследование. Катя осталась в квартире.

Обойдя практически всю территорию завода, мы не нашли ничего. Уже подходя к одной из дыр в ограждении. Я заметил, как что-то свернуло.

— Погоди, — остановил я брата, который уже собирался пролезть через найденную дыру.

— Что? — он быстро вернулся ко мне.

— Там. Смотри, — указал на сверкающий в солнечных лучах кусок металла.

— Пойдем, проверим.

Мы подошли ближе. Как и говорил Денис, в этом заводе должна быть потайная дверь. Этот сверкающий кусок металла и оказался той самой дверью. Она была специально спрятана в зарослях, чтобы лишние люди не могли найти ее, а те, кто находил, все равно не поняли бы, что за ней.

По виду двери, ее пытались открыть, и не один раз пытались.

— Она крепкая, нам не открыть ее, — я осматривал дверь и констатировал факты.

— Да, но нам и не нужно открывать ее.

— Мы не будем входить внутрь?

Денис показал мне на примятую траву рядом с дверью.

— Кто-то приходит сюда, — понял я.

— Да, и этот кто-то был уже давно. Надеюсь, он скоро появится.

Мы ушли. Из окон квартиры была видна та самая дыра в ограждении, через которую проще всего было добраться до найденной двери. Мы предположили, что человек, который приходит к ней, забирается именно сквозь эту дыру.

Спустя пару дней под вечер, когда закат ослеплял нас, было плохо видна территория завода. В этот момент Денис заметил человека, который подходил к дыре в ограждении. Это был мужчина. Не раздумывая, мы отправились туда.

Осторожно подкравшись к дыре в ограждении, я осмотрелся вокруг, пока Денис разглядывал сквозь эту дыру, что происходит возле двери. А там парень спокойно открыл ее и зашел внутрь.

— У него есть ключ, — произнес свои мысли вслух Денис.

— Он вошел? — зачем-то спросил я, подозревая, что если брат заговорил, то тот парень его уже не слышит.

Кстати, на свой вопрос ответа я не получил.

Денис пробрался на территорию завода. Я вслед за ним тоже пролез сквозь дыру. Мы спрятались за бетонной глыбой, видимо отвалившейся от стены. Другого варианта у меня не было.

Мы ждали, когда парень выйдет обратно, собираясь остановить его, а после просто поговорить.

Ждать нам пришлось недолго. Прошло около получаса, возможно, даже меньше. Парень вышел и закрыл за собой дверь, хорошенько проверив ее надежность. Он направился к дыре в ограждении. Я посмотрел на Дениса, чтобы понять, когда мне следует выходить из засады, но он не подавал никаких знаков к действию. Парень скрылся за ограждением.

— Почему мы не пошли за ним? — спросил шепотом.

— Мы пошли, — ответил Денис и направился к все той же дыре в ограждении.

Брат просто выждал, пока тот парень отойдет подальше, но не уйдет совсем и не скроется от нас.

Выбравшись за территорию завода, мы осмотрелись по сторонам в поисках нужного объекта. Найти его не составило труда, он не скрывался, был уверен, что его никто не видел.

Мы пошли за ним и быстро догнали.

— Здравствуйте, — вежливо сказал Денис, приветствуя парня, — простите, мы случайно видели, как вы вышли с завода. Мы туристы, хотели узнать, что там произошло, — Денис так убедительно делал вид, что мы туристы, даже я поверил ему, приняв удивленный вид.

— Он давно не работает, но я вам не могу ничего сказать интересного о нем, — ответил парень, — сам не так много знаю.

Мне почему-то надоело притворятся кем-то, особенно не очень умными туристами, какими притворился Денис, и сказал все прямо.

— Мы видели, как вы закрывали металлическую дверь, а перед этим вошли внутрь. Скажите, что там? Это очень важно для нас. Мы ищем отца, — возможно, зря это сделал, так как видел реакцию брата на мое поведение.

— Простите, но я, правда, не смогу вам помочь, — ответил парень.

— А если скажу, что тебе лучше все рассказать, или я не отвечаю за себя и не гарантирую, что ты доживешь до завтрашнего дня. Ключ от двери при тебе, значит, мы сможем войти и без тебя, — пригрозил брат.

— Не нужно, — попросил я Дениса, — мы ведь с добрыми намерениями.

— Вы не сможете войти. Ключа нет. Есть кодовый замок, а код здесь, — он указал на свою голову.

— Значит, придется забрать мозг, — снова пригрозил Денис.

— Хватит, Денис, — зачем-то я сказал брату, назвав при этом его имя.

— Кирилл, что с тобой. Нам нужно попасть туда, или ты не хочешь… — брат отвлекся от своей реплики, недоговорив ее.

— Постойте, — остановил нас парень, — вы Кирилл? — он указал рукой на меня.

Я кивнул в знак согласия, но не смог произнести ни слова.

— А вы его брат?

— Да, и что? — снова с неприязнью ответил Денис.

— Вы ищете своего отца-ученого, который работал здесь?

— Да, мы ищем отца, который, возможно, здесь работал. Вы его знаете? — с нетерпением спросил я.

— Нет, но у меня есть что рассказать вам, — с улыбкой на лице и с нескончаемой радостью в душе сказал парень, — пойдемте со мной, скорее.

Мы последовали за ним, только теперь не скрываясь и не пытаясь выследить. Он вел нас к себе домой, что могло означать только одно — он знает, кто мы, знает, зачем мы здесь, знает, как нам помочь. Сразу столько ответов, которых мы не знали. Это только радовало нас, хоть виду мы и не подавали.

Денис не стал дожидаться, пока мы доберемся до нужного места.

— Кто ты?

— Кто я? — перепросил парень и принялся отвечать, — меня зовут Артем, я — учитель информатики в школе.

Брата этот ответ не очень убедил.

— А как ты связан с заводом, с нашим отцом?

Мы подошли к его дому, Артем открыл дверь, и мы вошли в подъезд.

Поднимаясь по лестнице, мы продолжали разговор.

— Никак, я никак не связан ни с заводом, ни с вашим отцом, точнее, почти никак, — Артем остановился на втором этаже возле одной из дверей, — мы пришли.

До того, как мы вошли в квартиру, Денис успел задать еще один вопрос.

— Что значит почти?

Артем улыбнулся и зашел внутрь. Мы последовали за ним.

Как только я вошел внутрь, мне показалось знакомым это помещение, эта квартира. Я приглядывался в детали, но не мог уловить что-то из памяти.

Мы вошли о вторую комнату, понял, откуда знаю эту квартиру.

— Здесь был наш отец, — сказал вслух преимущественно брату, но и Артем слышал мои слова.

— Эта та самая квартира, — подтвердил Денис.

— Ваш отец жил здесь? — Артем был удивлен, он не знал этого, — мне об этом никто не говорил.

Артем предложил присесть, но Денис отклонил его предложение, я же принял, расположившись на стуле. Сам Артем встал возле окна.

— Итак, что вы хотите знать, но сразу скажу, что знаю я немногое.

Артем посмотрел сначала на Дениса, потом на меня, с после снова на Дениса. Брат почему-то задерживался с вопросом, словно давая мне возможность начать, но не знал, о чем спросить этого парня. Все же я начал.

— Как ты узнал про дверь?

Артем улыбнулся, как будто вспомнил тот самый момент, когда впервые увидел дверь или когда кто-то рассказал ему о ней.

— Моя мама мне рассказала. Она попросила меня иногда приходить туда и проверять. Все ли в порядке.

— Мама? — уточнил Денис.

— Да, мама, — спокойно ответил Артем, — она работа на том заводе еще до того, как он закрылся.

— Значит, ты здесь живешь давно? — предположил я.

— Нет, сам я здесь не так давно. Жил в другом месте вместе с отцом. Здесь жила моя мама, — Артем немного задумался, — да, и я сейчас не так часто бываю здесь. Вот приехал на несколько дней, чтобы как обычно проверить, на месте ли эта дурацкая дверь или нет.

— Мне в какой-то степени стало жаль парня.

— Давно ты смотришь за ней?

— Около пяти лет.

От услышанной цифры моя жалость только возросла. Брат тоже был задумчив, перебирая какие-то мысли в себе и не посвящая в их содержание меня.

— А мама? Она жива? — наконец, спросил брат.

— Да, — поспешил ответить Артем, — она живет в городе. Иногда она приезжает вместе со мной, но в этот раз не смогла.

— Ты должен нас провести туда, в эту… — брат не знал, как назвать то место, куда нам нужно было попасть.

— Лабораторию? — уточнил Артем, тем самым дополняя слова Дениса.

— Да.

— Конечно, я проведу.

Мы договорились сделать это на следующий день, чтобы не слишком торопить события и поговорить о том, что еще знал Артем. Мы смогли подружиться. Он предложил переехать к нему в квартиру, особенно после того, как узнал, что мы остановились в одной из пустующих.

Сопротивляться не стали и с радостью приняли его предложение. Тем более эта квартира была непосредственно связана с отцом, а значит, мы могли найти в ней что-то необходимое, что-то важное, что направило бы нас на верный путь, к истине.

 

Глава 28. Тупик

В то время, пока мы с братом были в гостях у Артема и узнавали новые факты, Катя находилась одна. Она не могла ничего придумать, чем заняться в наше отсутствие. Девушка просто стояла возле окна и смотрела на завод. Какие мысли ее посещали, известно только ей. Она не рассказывала мне о них. Все, что Катя сказала мне о своем времяпрепровождении в те несколько часов, это только то, что она стояла возле окна и смотрела на улицу. Я знал, что она мечтала вернуться домой, в город, в свою любимую лабораторию. В сложившейся ситуации это было невозможно. Приходилось мириться с этой невозможностью, хотелось этого или нет, но приходилось.

Мы пришли, когда Катя уже дремала. Если бы ни наше возращение, девушка уснула и увидела бы приятные сны о своих мечтах. Я рассказал Кате о нашем новом знакомом Артеме, который предложил переехать к нему. На лице девушки появилась скрытая улыбка. Я даже не понял, почему улыбка была именно скрытой, ведь Катя не утаивала своих эмоций, всегда выражала их. Обратил на эту деталь свое внимание лишь на мгновение, после переключился на более важные дела.

Катя внимательно слушала, когда я говорил ей об Артеме, особенно о том, как он поведал нам историю своей матери. История заключалась в том, что мама Артема работала на заводе, где находится потайная дверь, ведущая ко многим разгадкам на наши вопросы. Она была знакома с отцом. Именно он попросил ее наблюдать за тайной лабораторией и ждать нас. Отец был уверен, что когда-нибудь мы отыщем это место, найдем завод, эту женщину и зададим ей очень важный вопрос.

Так получилось, что самой женщины мы не встретили, а встретили только ее сына Артема. Этот парень мог часами рассказывать о своей матери и о том, что она просила его присматривать за тайной дверью. Самого главного он не мог сказать, а именно, где наш отец и как с ним связаться.

Мы попросили Артема позвонить маме по видеосвязи, чтобы увидеть женщину своими глазами и убедиться, что Артем не врет. Слишком много подозрительных лиц встречалось в последнее время, поэтому устроить лишнюю проверку для Артема было необходимостью.

Парень согласился и незамедлительно выполнил просьбу.

Это произошло вечером, когда мы все втроем переехали к нему. Он открыл ноутбук и включил нужную программу. Несколько секунд ожидания, и картинка появилась.

— Здравствуй, мам, — радостно поприветствовал Артем.

— Привет, сынок, — послышался знакомый голос.

Я не видел картинки, так как сидел под большим углом к экрану, да и ребята тоже сидели в похожем положении. Мы сделали это нарочно, чтобы появиться постепенно, а не все сразу. Глупо, но так получилось.

— Мам, у меня все хорошо, — Артем не мог сдерживать радость в голосе, — даже очень хорошо. Ты сейчас все поймешь.

— Что случилось? — женщина не понимала слов сына.

Артем кивнул нам, что можно включаться в разговор и появиться в кадре. Первой почему-то это сделала Катя. Мы с братом немного припоздали.

— Здравствуйте, — радостно сказала Катя и зачем-то помахала рукой в камеру.

— Ты нашел девушку? — с не меньшей радостью спросила Артема его мама.

— Нет, — огорчил он женщину, — это не моя девушка.

Я улыбнулся, лучше бы он представил Катю, как свою возлюбленную.

— Простите, но я не… — Катя и сама попыталась прояснить ситуацию, но у нее это плохо вышло, и она замолчала.

— Здесь еще есть двое ребят, которым ты обрадуешься.

В кадре появились мы с братом.

— Здравствуйте, — в один голос сказали мы.

Женщина словно сама все поняла. Артем даже ничего не стал объяснять, но после недолгой паузы все же сказал.

— Мам, это Кирилл и…

— Саша, — поторопился сказать брат, чтобы не вводить женщину в заблуждение.

— Вы сыновья… — женщина закрыла лицо ладонями, пытаясь остаться наедине с нахлынувшими воспоминаниями.

— Ребята, это моя мама — Лидия Степановна.

— Очень приятно, — негромко проговорил я.

Когда Лидия Степановна пришла в себя, она рассказала нам, что однажды в ее жизни произошло очень важное событие, перевернувшее ее жизнь. Это была встреча с нашим отцом. К сожалению имени отца Лидия Степановна не сказала, так как сама не знала его. Все звали его доктор Иванов. Пусть это и не было очередной зацепкой в наших поисках истины, но хоть что-то. Также женщина рассказала о том, как в 1999 году практически перед закрытием завода доктор Иванов шел с ней домой после работы. В тот день он попросил ее присматривать за лабораторией. Женщина не понимала, почему он просит именно ее и о какой лаборатории идет речь, если завод производил металлические конструкции. Конечно, на заводе присутствовали различные лаборатории, но доктор Иванов сделал акцент на особенности лаборатории.

После долгого рассказа, мы сидели полные информации, но как бы не звучало это обидно, бесполезной информации. Мы не продвинулись вперед ни на шаг, хотя, может, на шаг и продвинулись только. Но он терялся на нашем пути протяженностью несколько тысяч километров.

Я задал один единственный вопрос, который меня интересовал.

— Что нам делать дальше?

Женщина лишь развела руками, добавив, что наш отец не предупредил ее о действиях, когда мы найдем ее или придем в этот небольшой поселок на заброшенный завод.

Разочарование распространилось по всей комнате, передаваясь и Лидии Степановне через камеру.

— Он не сказал мне, — пыталась оправдываться она, — простите. Ребята, но мне жаль вас расстраивать. Ваш отец лишь просил меня присмотреть за этой дверью, ведущей к чему-то непонятному, и ждать вас.

Брат задумчиво смотрел на экран, точнее сквозь него. Катя старалась вежливо общаться с Лидией Степановной, как будто хотела понравиться ей, представляя себя женой ее сына, наверно. Я же думал, думал о том, что могло скрываться за таинственной металлической дверью, чего не понимали ни женщина, проработавшая на заводе много лет, ни парень, ее сын.

— Возможно, нам просто нужно зайти туда, и все само прояснится, — предложил я, как вариант.

— Наверно, — поддержала меня Лидия Степановна.

Правда, ее поддержка была наполнена сомнением, но на это я не обратил особого внимания, ища лишь понимание и одобрение.

— Завтра мы отправимся туда, я проведу вас, — пообещал Артем, — может, там вы увидите что-то особенное, что понятно только вам одним. Тогда мы сможем разгадать тайну и скинуть бремя с себя.

Я понимал, что и Артем, и Лидия Степановна были важными людьми, но они все-таки были второстепенными во всей этой истории. Их роль подходила к концу. Им это нравилось, по крайней мере в тот миг, когда они могли узнать развязку всего того, что продолжалось в их жизни последние лет двадцать.

Мы постоянно заходили в тупик. Пытаясь выбраться из него, находили все новые варианты и возможности. Я хорошо осознавал, что однажды эти варианты закончатся, и мы действительно окажемся в реальном тупике.

Мои опасения оправдались.

 

Глава 29. Последнее воспоминание

Именно в такой момент, когда не знаешь, что делать дальше, как быть, нужно вмешательство судьбы или каких-либо высших сил. В моем случае вмешаться должен был мой отец с помощью воспоминаний, которые он каким-то непонятным мне образом вживил в мой мозг.

Я ждал появления очередного воспоминания. Оно могло прояснить ситуацию, но многое зависело от удачи.

После того, как мы решили посетить тайное помещение только на следующий день, я немного разочаровался. Мне не терпелось побывать там и увидеть все своими глазами. Постоянно думал об этом. Поздно вечером все готовились лечь спать. Я лежал на кровати, закрыв глаза. Сна не было, просто пытался представить, что за той металлической дверью.

Воображение рисовало необычные картины, на которых были изображены лаборатории будущего, а возможно, уже и настоящего. Все было заброшено, но не разграблено. Некоторые комнаты просто следовало протереть от пыли, и только лишь. Я проходил по всем комнатам, по всем коридорам своего воображаемого мира, на мгновения забывая, что это только выдумка. Мне хотелось, чтобы эта выдумка стала реальностью.

Она и стала.

Картина ожила. Парень из всех прошлых видений вновь появился на сцене. Я был уверен, это отец. К тому же Лидия Степановна описывала его примерно таким. Сомнений не было. Отец подходил к двери. Набрав нужную комбинацию цифр, он открыл электронный замок и зашел внутрь помещения. Перед ним, а также и передо мной предстало обычное ничем не примечательное помещение, которое было, как завод, заброшен. Но в то время завод работал, а значит, это всего лишь уловка, отвлекающая от основной тайны.

Отец прошел несколько метров по коридору до двери. Открывать ее он не стал, а повернулся направо и нажал на стену. Ничего особенного не произошло, стена не сдвинулась с места. Возможно, это было просто одним из обычных движений отца, может, он хотел что-то проверить.

Он нажал на стену еще раз, но уже в другом месте. Вот тут произошло то самое необычное. Небольшая часть стены раздвинулась и из нее появилась панель управления. Отец нажал еще комбинацию цифр. Я успел запомнить четыре цифры 1994. Отец вошел внутрь лаборатории.

Вокруг были капсулы, похожие на капсулы из прошлого воспоминания, но в этот раз в них не было людей. Они пустовали. Отец прошел к центральным капсулам, а всего их было около восьми штук. Он что-то искал возле них или пытался открыть еще одну потайную дверь, когда появился еще один персонаж.

Это был Николай. Я сразу же пытался вспомнить год происходящих событий. Мозг выдавал 1999 год. В то время Николай был только начинающим ученым. Возможно, он только приступил к работе, связанной с изучением сверхлюдей. Его появление в лаборатории было обоснованным, так как он говорил, что работал с моим отцом. Происходящее далее вызвало во мне ярость.

Николай позвал отца.

— Доктор Иванов!

Отец обернулся и увидел молодого ученого Николая.

— Что ты хотел? — спросил отец, продолжая делать то, что делал.

— Я хотел спросить у вас ответ на один интересующий меня вопрос.

— Спрашивай.

Николай подошел ближе. Он стоял практически за спиной отца, который не оборачивался.

— Вот вы такой великий ученый, но не беспокоитесь о своей безопасности, совершенно не думаете о ней.

— Ты считаешь, что кто-то убьет меня? — отец рассмеялся.

Николай разозлился из-за этой насмешки.

— А что если я… убью вас? Прямо сейчас, — он достал нож, но отец не понимал всей серьезности происходящего.

— Ты ведь мой ученик, как ты можешь пойти на такую подлость, — отец продолжал улыбаться и негромко смеяться над словами Николая.

Неожиданно он дернулся. Это произошло в тот момент, когда Николай ударил его ножом в спину, в область сердца.

— Не нужно надо мной смеяться, и не стоит недооценивать меня. Я практически вычислил код сверхчеловека, ради которого вас держат здесь, а значит, займу ваше место.

Отец упал, но все еще оставался живым.

— У тебя не выйдет ничего стоящего. Ты останешься тем, кто ты есть, не станешь великим, — отец сидел на полу, облокотившись об одну из капсул.

Николай ходил перед отцом, продолжая разговор.

— У меня есть ваш дневник, в нем есть все необходимые записи, также у меня есть все ваши, точнее. Наши, разработки, все заготовки, все, у меня есть все, — Николай был переполнен радостью того, что совершил.

Силы доктора Иванова были на исходе.

— У тебя нет ничего. Все, чем я занимался здесь, это только видимость настоящей работы. Я не пытался создать сверхчеловека в этой лаборатории. Я искал лекарство, способное вылечить болезни современности. Многие сотрудники в курсе, чем они занимаются на самом деле. Не знал только ты и твоя команда.

Николай пришел в бешенство и в замешательство одновременно.

Как?! — он подошел ближе к отцу и присел рядом, пытаясь думать, как спасти его, — как такое может быть? Я не верю, ты врешь!

— Зачем мне врать? Моя жизнь на исходе, зачем мне врать…

Николай осмотрелся, чтобы убедиться в отсутствии улик против него. Все было чисто, никто бы не заподозрил его в убийстве своего учителя.

Николай выбежал из лаборатории.

Отец не мог встать. Он достал из кармана небольшой сенсорный планшет. Я даже удивился, что в то время уже были такие, но тут же вспомнил, какие разработки проводил мой отец. Он что-то набрал на клавиатуре, после чего добавил несколько слов вслух.

— Кирилл, я надеюсь, что у меня все получилось, и ты сейчас видишь все это. Не знаю точно, не могу быть уверен, что твой брат видишь это тоже, — его лицо было наполнено болью, он то и дело старался не думать о боли и отстранял свои мысли от нее, — если все получилось, то знай, ты и твой брат — единственные, кто обладает возможностями сверхчеловека, — он немного задумался, после чего добавил, — теперь единственные.

Отец посмотрел на свой планшет.

— Я знаю, что ты будешь искать ответы. Боюсь огорчить тебя, но их нет. Ты никогда не сможешь узнать, откуда у тебя эти способности и как ими управлять или избавиться от них. Не узнаешь не потому, что я что-то скрываю от тебя, а потому, что я сам не знаю ответа на этот вопрос. Вы с братом получились такими случайно. Мы работали над исследованием одного необычного явления с вашей мамой. Когда вы появились на свет, она умерла. Чтобы уберечь вас, я должен был быть подальше. Наверно, отдалился слишком далеко.

Рана кровоточила, отец терял силы. Кровь расползалась вязкой лужей вокруг него. Оставалось недолго.

— Надеюсь, ваша жизнь будет интереснее моей. Прошу только об одном, не мсти за меня. Я сам виноват во всем, что со мной произошло, и вполне заслуживаю смерти. Да, и еще… простите меня.

Доктор Иванов, мой отец, умер, но воспоминание не заканчивалось. Возможно, записывающее устройство как-то продолжало работу или было выставлено на определенное время отключения.

Все увиденное должно было шокировать меня, и это произошло, но только как-то быстро и ненадолго.

Сначала шок от того, что отца больше нет, а значит и искать некого. Наш путь прерывался на этом этапе. Идти в лабораторию было незачем, разве только для того, чтобы увидеть тело, если оно было еще там.

Далее наступила пустота. Она отстранила меня ото всего. Я наблюдал за миром как бы со стороны, даже себя видел иначе. В этот момент мне не хотелось ничего. Я мог просто улететь куда-нибудь далеко, чтобы не быть в центре всей этой непонятной суеты.

После пустоты пришло осознание. Понял, что теперь, когда цель в какой-то степени достигнута, пусть ожидания и не оправдались. Я — сверхчеловек, который может видеть смерть другого человека при прикосновении. Конечно, если тому человеку суждено умереть в ближайшем будущем. Мой брат почти такой же, как и я, только способность у него другая. Мы искали своего отца, думая, что он поможет нам понять, кто мы такие, откуда мы, и как жить дальше. В определенном смысле, все эти ответы найдены. Считая, что можно стать сверхчеловеком, я не понимал, что уже являюсь им.

Осознав действительность, начал искать виновных. К сожалению, единственным виновным видел только Николая. Конечно, он не был причастен к тому, кем я был, но он — убийца, лишивший меня и брата близкого человека. Он должен понести наказание.

А потом я очнулся и понял, что это все было воспоминанием, даже мои мысли, мои размышления и догадки были всего лишь воспоминанием. Даже не знал, думал ли это я, или же все это были слова отца. Избавиться от них не мог, они плотно засели у меня в мозгу. Думал, что это мои мысли, что это я так считаю, что решения приняты мной.

Очнувшись, осмотрелся вокруг. Рядом была только Катя. Больше никого. Я не знал, видел ли это воспоминание брат. Слова отца о том, что он может и не видеть их, не давали мне покоя. Мне захотелось подняться, но Катя так сильно прижалась, что я побоялся разбудить ее.

«Лучше подумаю, что это было», — приказал себе мысленно.

Я знал, что это было. Это воспоминание, которое ставило меня в тупик.

«Отец умер, — вертелось у меня в голове и мешало думать, — его больше нет. Нужно отстраниться от этого и понять, что делать дальше».

А дальше я мог только гадать, хоть и раньше не знал что-то наверняка.

Поговорить с братом было первым, что нужно сделать, но решил оставить этот разговор до утра. Ничего изменить уже нельзя, поэтому и торопиться было некуда.

 

Глава 30. Предательство

Наступило утро. От ночных видений и размышлений я проснулся позже остальных. Было раннее утро, и все уже собраны, чтобы идти на исследование тайной двери и лаборатории. Для меня эти места уже не были такой уж большой загадкой, но об этом знал только я.

Брат ничего не спросил о воспоминании, даже не намекнул. Я и сам забыл, но всего лишь на полчаса до того момента, когда мы уже направлялись к заводу.

Вспомнил уже на полпути, но не стал сразу же останавливать брата и рассказывать ему об увиденном. Если он видел то же, что и я, то знал правду, если нет, то может узнать чуть позже.

Мы подошли к двери.

— Твоя очередь, — брат обратился к Артему с просьбой открыть дверь.

Артем подошел ближе к металлической двери и нажал на определенное место. Появилась сенсорная панель. Он ввел код.

— А какой код? — зачем-то спросила Катя.

Артем улыбнулся.

— Он простой: 1, 2, 3, 5, 4.

— Действительно простой, — повторилась Катя.

О значении цифр в пароле я не стал думать. Мне они показались обычными и не значащими ничего серьезного.

Дверь открылась. Артем распахнул ее шире, чтобы нам всем была возможность окинуть взглядом помещение внутри. Оно было небольшим. Всего лишь пара квадратных метров, и все.

Мы зашли внутрь. Артем поспешил закрыть дверь за собой. Увидев наши настороженные взгляды, он объяснил свои действия.

— Это для того, чтобы никто не последовал за нами.

Впереди была еще одна дверь, но уже без кодового замка. Дверь была простой, деревянной. Артем открыл и ее. Перед нами появился длинный коридор. В моем воображении сразу же всплыла картина из воспоминаний, а именно длинный коридор, по которому шел отец. Мы шли обычным шагом, никуда не торопились, но и не медлили. Коридор был освещен. Свет был не сильно ярким, но достаточным, чтобы разглядеть всю длину коридора, которая составляла около тридцати метров. В конце коридора нас ожидала еще одна дверь, и снова кодовый замок.

Я знал, что эта дверь не единственная, но раскрывать карты не стал. Уж лучше посмотреть, что за видимой дверью, а после можно обратить внимание и на тайный ход.

Артем снова набрал на панели код.

— А здесь какой код? — вновь зачем-то спросила Катя.

Артем вновь улыбнулся, но не отказал девушке в ответе.

— 5, 4, 3, 1, 2.

— Снова просто? — как будто насмехаясь на Артемом спросила девушка, но это был риторический вопрос.

Дверь открылась, и мы вошли внутрь. Это была лаборатория, но другая, та, которую я видел раньше, в более раннем воспоминании. Я бегло посмотрел на брата, он явно не видел ее, хотя говорил, что знал обо всех воспоминаниях, что и я. Возможно, он просто забыл или не подал вида.

— Это лаборатория, — Катя подтвердила то, что мы все видели.

— Здесь ничего нет, — Артем включил освещение всей комнаты, которая была не маленькой.

Мы разбрелись по разным сторонам, осматривая все вокруг.

Стеклянные капсулы располагались рядами, они были пусты. В воспоминании в них находились люди, но сейчас здесь никого не было. Лаборатория уже давно не функционировала.

— Интересно, куда делись все подопытные? — брат задал свой вопрос вслух, но я уверен, что он задавал его себе.

— Может, их перевезли в более надежное место, — предположила Катя.

— Или похитили, — добавил я. Хорошо, что на мои слова никто не обратил внимания, мне не пришлось объясняться.

Спустя минут двадцать, как мы осматривали помещение, все собрались в одну группу и остановились в центре.

— Вот это все, что я знаю, — Артем раскинул руки в стороны, желая показать, что это его владения.

— Да, интересно, но как-то мало, — огорчилась Катя, — да, и каких-либо зацепок нет совсем.

Во мне начали играть качества героя, который мог одним движением произвести впечатление на девушку и завоевать ее любовь.

— Есть, — негромко сказал я, — есть зацепка.

Не говоря больше ни слова, вышел за дверь. Все последовали за мной, ожидая чуда. Оно и свершилось.

Я дотронулся до стены в определенном месте, появилась панель управления. Запрос выдал, что нужно ввести код.

— Ты знаешь код? — быстро спросила Катя, ожидая положительного ответа.

— Нет, — и я почувствовал, как трое человек как будто обозлились на меня, но на самом деле эта злоба исходила только от меня.

— А как нам узнать его? — не умолкала Катя.

— А еще зацепка есть? — спросил брат, понимая, что я видел воспоминание, а он нет. Лишних вопросов он не задавал.

— 1999, — ответил я.

— Это год? — поинтересовалась Катя.

— Не знаю.

Мы все замерли перед панелью, на которой была надпись ввести код.

— Попробуй, — предложи брат.

Я принялся набирать на панели цифры 1 9 9 9, после чего нажал принять. Ничего не произошло, точнее, появилось сообщение, что это неверный пароль.

— Должна быть еще одна цифра, — утвердительно сказал я,

— Но какая? — Артем тоже присоединился к нашему разговору.

— Может, один? — предположила Катя.

Я думал, перебирал в голове все числа, которые возникали в памяти и в воспоминаниях. Всевозможные номера квартир, автобусов, даты. Все перемешалось, и не знал, что выбрать.

— Пусть будет один.

Я нажал снова 19 9 9 и в конце добавил 1. После нажал принять.

Код подтвердился. Красный огонек сменился на зеленый, и дверь открылась. Мы должны были радоваться, но все эмоции были внутри, а не снаружи.

Мы вошли внутрь. В который раз зашли в очередную дверь. За ней была известная мне картина, почти известная.

Я ожидал, что от разложения человеческого тела в этой лаборатории будет невозможно дышать, но ошибся. Воздух был свеж, у меня появилась надежда, что воспоминание ошибочно. Это продолжалось всего лишь пару мгновений.

— Смотрите, здесь мертвый человек, — практически прокричала Катя, увидев тело доктора Иванова, моего отца.

Мы подошли ближе к телу. Никто не решался прикоснуться к нему, посмотреть наличие документов или чего-то подобного.

Я посмотрел вверх и увидел мощные вентиляторы. Сразу же пришло осознание того, почему в лаборатории был свежий воздух. Система вентиляции работала постоянно, ее никто не отключал с тех пор, когда случилось убийство. Стерильность помещения позволила телу просто высохнуть. Перед нами был обычный скелет в одежде.

Когда все заметили тело и подошли к нему, никто не хотел нарушать сложившуюся тишину. Через несколько минут ожидания, Катя все же прервала ее.

— Кто это?

Не знаю, почему, но в ее голосе прозвучало полное понимание того, кто был перед нами, просто она не произнесла этого вслух.

— Это доктор Иванов, — ответил Артем.

Он опередил всех нас в этом. Возможно, так даже было лучше. Он прочел имя на карточке, что была на груди тела, если так можно вообще сказать.

— Это ваш отец, — уже без вопросительного тона сказала Катя.

Мы с братом стояли и молчали все это время, словно осознавая, что происходит. Первым из нас заговорил Денис.

— Видимо, он был здесь так долго, что потерялся во времени и пространстве.

В отличие от брата я знал, что произошло на самом деле, но не хотел обсуждать это при всех. К тому же, понять, что отец был убит, было делом времени. При обследовании тела мы должны были обнаружить нож, которым Николай совершил убийство.

Денис присел рядом с телом. Он принялся его осматривать. В это время Катя и Артем отошли в сторону и о чем-то негромко разговаривали, осматривая одну из капсул. Я увидел, как Денис нашел нож. Он быстро его взял и спрятал в карман. После этого он встал и подошел ко мне.

— Так будет лучше, — он подал знак, что никто не должен знать об убийстве.

— Да, он умер достойно… — сказал я, отвечая на слова брата, — своей смертью.

Мы нарочно сказали несколько слов громко, чтобы наши друзья не заподозрили чего-то неладного. После, когда брат подошел еще ближе ко мне, я сказал ему шепотом.

— Его убил Николай, тот самый, из преступной организации. Я видел это.

Брату не пришлось объяснять все. Он понял с одного предложения. Лишних вопросов он не задавал.

— Мы можем что-то здесь найти, — Денис принялся рассматривать документацию на столе в паре шагов от нас, — что-то важное, связанное с исследованиями об экспериментах.

Я помог ему в этом. Артем и Катя делали то же самое, но на другом столе.

— Ты думаешь, что здесь что-то будет? — спросил я, понимая, что брат специально стал искать хоть что-то.

— У меня есть подозрения, — шепнул он и указал взглядом в сторону Артема и Кати.

— Кто?

— Она, — еще тише, практически неслышно ответил Денис.

Я хотел спросить, почему она? Что такого Денис увидел в действиях Кати, что могло навести его на мысль о двуликости девушки. Понимая, что обсудить это в одной комнате с ней самой, да еще сделать это так, чтобы она не услышала, было невозможным.

— Потом, — снова шепнул брат.

В наш разговор вмешалась Катя.

— Мы ничего не нашли. В этих документах только исследования обычных болезней, поиски лекарства против вирусов, но ничего не сказано об экспериментах над людьми со сверхъестественными способностями.

— Да, у нас тоже ничего нет, — грустно ответил я, — бросив на стол папку документов.

Мы задержались в лаборатории еще на полчаса, чтобы окончательно убедиться в отсутствии чего-либо стоящего и важного для нас. Мы не нашли ничего.

Вернувшись домой, никто из нас не знал, что дальше. Все ответы остались там, в лаборатории вместе с телом доктора Иванова.

Слова о возможном предательстве Кати насторожили меня. Я стал думать о том, что хотел сказать прежде, чем сказать это вслух. Не то, чтобы я не делал этого раньше, но теперь говорил с большей осторожностью. Также присматривался к девушке, наблюдал за ее действиями. Некоторые из них казались странными, но в сложившейся ситуации допускал их совершение.

«Этого не может быть, — твердил себе, — «на не может быть предателем. Все это время, Катя была с нами, помогала нам. Если бы не она, то я не смог бы многого понять, разобраться в себе. Нет, она не предавала меня. У нее есть цель. Может, эта цель и не совпадает с моей, но никак не противоречащая моему пути».

Ближе к вечеру Артем и Катя ушли в магазин. Было около семи часов вечера. Мне удалось поговорить с братом.

— Почему ты считаешь, что Катя предала нас? — спросил я.

— Это было ясно с самого начала, — ответил Денис, — помнишь, в кафе перед тем, как сбежать, я сказал тебе, что если она пойдет с нами, то ее могут устранить в случае чего.

— Ты знал, что она не та, за кого себя выдает? — я разозлился, — но почему ты не сказал мне?

— А ты бы поверил?

— Хорошо, но потом, почему ты не убедил меня потом?

— Я ждал. Она не представляла реальной опасности. Катя не связывалась ни с кем за то время, что находится с нами.

— Тогда почему ты решил, что она не на нашей стороне?

— Я просто знаю, поверь мне.

Подозрения были велики, но брата я тоже не знал так хорошо, как бы мне этого хотелось. Даже с Катей я был знаком дольше, чем с ним. Простое родство с Денисом заставляло меня верить ему.

Артем вернулся через час примерно. Кати с ним не было. Все подтвердилось.

— Где Катя? — без всяких подозрений спросил я Артема, вдруг если ошибусь.

Денис, как и я, сразу же насторожился.

— Ее нет, — ответил он, — она ушла. Сказала, что ей нужно идти, оставить нас.

— Как это, ушла? — недоумевал я.

— Обычно, — Артем, казалось, и сам не понимал, что произошло, — мы шли в магазин, но, не дойдя до него, она начала разговор о том, что не хотела бы мешать вам. Вы много сделали для нее, поэтому она просто ушла.

— А могла уйти не просто так, значит, — вывел итогом Денис.

Я посмотрел на брата.

— Значит, ты оказался прав.

— В чем прав? — поинтересовался Артем.

— В том, что Катя с самого начала была не на нашей стороне.

— Она — предатель, — пояснил брат.

Артем удивился. У него даже глаза стали такими широкими, какими не были до этого никогда ранее.

— Катя — предатель? — он не верил этому, — я конечно могу ошибаться, так как знаю вас не так долго, но девушка была искренней с вами. Да, возможно, она что-то скрыла, но не из-за того, что она предатель. Что если ее заставили пойти на такое деяние, следить за вами, докладывать кому-то там. Вы знаете ее историю жизни?

— Ну, она работала вместе со мной какое-то время, но до этого я не знал ее. Она рассказывала некоторые эпизоды своей жизни, но это только ее слова. Никто из наших общих знакомых не говорил о ее жизни.

— А что если у нее кто-то болен, или, может, ее семью держат в заложниках?

Артем оправдывался за Катю, которая была уже далеко от нас. Я был рад за нее. Ей не приходилось искать ответы на сложные вопросы, хотя у нее наверняка были свои цели и такие же сложные вопросы, как и у меня.

После недолгой беседы, где Артем защищал Катю, мы все же пришли к выводу, что она виновата, пусть и отчасти только, но виновата. Всегда можно сказать правду, какой бы она ни была.

Нас было трое: я, брат и девушка. Теперь нас снова трое, но вместо девушки еще один парень. Он захотел быть с нами, узнать разгадки на тайны. Мы отговаривали его долго, весь вечер и даже полночи. Уговорить его жить своей жизнью нам не удалось. Пришлось прибегнуть к иным мерам.

Рано утром, когда Артем еще спал, да и я тоже не особо выспался, мы с братом решили покинуть поселок. Больше нас в нем ничего не держало. Мы собрали свои немногочисленные вещи и отправились в путь.

Выйдя из дома в половину шестого, мы за час дошли до ближайшей автобусной остановки, которая могла привести нас не только в соседний поселок или город, а подальше от центра, от столицы, туда, где нас никто не знал.

Пусть Катя и оказалась предателем, но бросив нас, она поступила правильно. Как она и говорила, ей хотелось создать семью, родить детей. В ее двадцать восемь самое время это сделать. Больше я никогда ее не видел. Надеюсь, она прожила счастливую и долгую жизнь.

 

Глава 31. Против самого себя

— Куда мы едем? — я доверился Денису, но меня тревожило чувство неопределенности и неизвестности.

— Туда, где будем в безопасности, — ответил он.

Эти слова меня не убедили, но я не стал развивать диалог. Слишком много сказано слов, не нужных и не важных.

«Пусть будет так, как будет», — убедил сам себя. Мне было уже все равно, куда ехать и что делать. Все становилось неинтересным в этой жизни. Появлялось желание вернуться домой, в прежнюю жизнь, где я был простым парнем, любящим гулять с друзьями и развлекаться. К сожалению, вернуться назад невозможно.

Спустя какое-то время, мы добрались до деревни. Она находилась практически в горах. Может, не совсем в горах, но рядом с ними. На миг мне показалось, что я пробыл в состоянии комы несколько дней, потому что не мог представить, в какой части света находился.

Денис объяснил, что раньше, после усыновления он жил здесь со своими приемными родителями. Они уехали жить в город, но домик сохранили на случай, если захотят вернуться. Денис часто бывал в деревне, ему нравилось быть наедине с собой, точнее быть там, где его никто не беспокоил. Я спросил брата, как часто он видится со своей приемной семьей, на что он промолчал, но потом все же в контексте другого разговора сказал, что не видел их давно и очень скучает по ним.

Мы постепенно обживались в доме Дениса. В нем ничто не говорило о том, что дом пустовал, словно кто-то каждый день приходил и наводил порядок.

Больше недели мы не выходили из дома. Денис изредка ходил в магазин, чтобы купить продукты.

Меня больше не беспокоили ни воспоминания, ни видения. На счет первых я был спокоен. Отец погиб, и в последнем воспоминании он четко дал понять, что больше не будет видеозаписей из прошлого. По поводу вторых, то есть обычных видений, где я видел смерти людей, были опасения. Их просто не возникало. Видений не появлялись больше. Я не смог точно запомнить момент, когда видел последнее из них, но это произошло давно.

Стал чувствовать себя иначе. Не знаю, как описать это словами, но сотни голосов в моей голове, как будто замолчали. Не то, чтобы раньше все эти голоса только и делали, что говорили и говорили. Нет, такого не было. Видения возникали и исчезали. Люди умирали или не умирали. Сейчас все обстояло по-другому. Я пытался увидеть хоть что-то, но не видел.

Поинтересовался у Дениса, видел ли он будущее, как раньше. Ответ был один, все в порядке. Денис мог видеть будущее на десять минут вперед. В его способностях ничего не изменилось.

Это значило, что со мной происходило что-то странное, если так можно назвать отсутствие сверх способностей. Я снова стал обычным человеком.

Чтобы окончательно быть уверенным в отсутствии способностей, необходимо было подтвердить этот факт. Как-то вечером вышел из дома и прошелся по деревне. Это выглядело немного странно. Я ходил по лицам и пытался завязать разговоры с разными людьми. Во время беседы как будто случайно дотрагивался до них, чтобы получить возможность увидеть смерть этих людей. Ничего не было. Я понял, что знакомился и заводил беседы с молодыми людьми. Появилась идея прикоснуться к пожилым людям. Конечно, это определенная предвзятость, но все же смерть к ним на один шаг ближе, хотя данное мнение не верно.

На следующий день вновь ходил по деревне и заводил беседы с людьми, на этот раз пожилыми. Прикасаясь к ним, желал увидеть смерть. Это было эгоистично. Я хотел видеть смерть людей только для того, чтобы убедиться в сохранении своей способности. Ничего не происходило. Все люди словно сговорились не умирать несколько месяцев.

Мне стало страшно. Я так привык быть особенным, что моя обычность давила на меня.

«Не может быть, это все временно, — твердил себе, пытаясь успокоить, — видения вернутся».

Проходили дни, но ничего не возвращалось.

Предположение, что так действовало на меня отсутствие напряжения, погони, слежки имело место, но я не связывал эти вещи. Спокойная жизнь у меня была и до этого, хоть и не часто.

Рассказав Денису и спросив совета, я ожидал помощи. Он предложил ехать в больницу, где работает его знакомый. Тот знакомый имел возможность повести нас в реанимацию, где люди находились при смерти, где жизни висели на волоске.

Мы отправились туда. В реанимации знакомый Дениса подводил меня к самым безнадежным больным. Я прикасался к их почти безжизненным телам, но ничего не видел.

Дотронувшись до одного парня, что-то почувствовал, но не смог уловить момент. То, что это было не прежнее видение, я не сомневался. Через полчаса мы узнали, что тот парень умер.

— Я больше не вижу смерть людей, — сказал, обращаясь к брату.

— Может, это к лучшему? — предположил он.

— Может, но мне страшно. Вдруг это начало чего-то… начало конца.

— Не выдумывай. Теперь ты обычный парень, как и прежде, если мы вообще когда-нибудь были обычными.

Мы стояли возле входа, куда привозили только поступивших больных. На наших глазах на машине скорой помощи привезли беременную девушку. Ее вид был ужасным. Не знаю, как она вообще держалась.

Машина остановилась, и из нее вышли мед. работники.

— Помогите, пожалуйста, — попросил молодой доктор, — откройте дверь.

Я не стал медлить и открыл входную дверь, брат помог открыть вторую дверь, чтобы доктора без труда провезли каталку.

Провозя мимо меня девушку, врачи замешкались. То ли им помешало что-то, то ли они что-то забыли сделать. Не знаю.

Я попытался помочь и случайно прикоснулся к девушке. Появилось видение. Всего лишь миг, но он принес мне больше радости, чем то, что увидел. В видении было рождение ребенка, появление новой жизни. Девушка, она была беременна, срок уже большой, ей скоро рожать.

— Теперь я вижу жизнь? — шепнул себе.

Врачи, наконец, пришли в себя, разобрались, в чем запутались, и отправились дальше.

Денис закрыл дверь, я стоял и держался за свою часть двери, не закрывая ее. Брат понял, что я видел что-то.

— Что это было? — спросил он.

— Я вижу жизнь. Я видел, как у той девушки родится ребенок.

Брат подошел ко мне ближе.

— Это ведь здорово. Ты можешь открыть компанию, где будешь предсказывать пол ребенка или точную дату рождения заранее, — я понимал, что брат шутит, но ведь это действительно было прекрасно.

Видеть рождение новой жизни, нового человека. Это лучше. чем понимать, что увиденная смерть случится в скором будущем, даже если и помешать ей и отдалить судный день.

Чтобы быть уверенным в своей правоте, я отправился в родильное отделение. Знакомый Дениса смог провести меня и туда. В родильном отделении и прикасался к ладоням девушек. Появлялись видения. В них я видел рождение детей.

В конце поблагодарил того самого знакомого, который помогал нам. Пожав ему руку, увидел рождение ребенка. Я был в небольшом шоке первые несколько секунд, ведь коснулся парня. Поразмыслив, понял, что могу видеть рождение нового человека, прикасаясь не только к самим матерям, но и к родственникам. Фактически, коснувшись любого человека, я мог видеть появление ребенка, если кто-то в их семье ждал прибавления.

Страх ушел. Новые видения были приятнее. Они успокаивали меня и радовали. Новая способность давала надежду, что я не стал обычным человеком, и еще нужен этому миру.

Я не знал, зачем мне этот дар. Впрочем, предыдущий дар мне тоже был не понятен.

Постоянно ища что-то, не мог найти себя самого. Вечная борьба с внутренним «Я», вечное противостояние. Во мне присутствовало несколько разновидностей меня. Каким именно быть? Мне только предстояло это понять и принять. Пока что просто нашел еще одну модификацию своего тела и сознания.

 

Глава 32. Бег

Бывает так, что однажды в жизни наступает день или час, когда все меняется, когда твой путь обрывается, когда все мечты, все планы рушатся. У меня таких моментов уже несколько. И все они настолько кардинально меняли мою жизнь, что я уже и забыл, как она выглядела изначально.

Мы с Денисом находились в деревне, как обычно в последние несколько недель. Ранним утром Денис проснулся от того, что увидел будущее. Конечно, в большом городе, если нам угрожала опасность, было легче сбежать и скрыться от плохих людей. Здесь, в деревне, это было трудно сделать.

Денис увидел, что за нами пришли те самые люди в черных костюмах. Не знаю, кого они представляли. Было все равно, они из спецотдела или из преступной организации.

Брат настолько быстро сообщил мне об угрозе, что я уже через минуту был с рюкзаком в руках и готовый бежать.

Снова бежать. Это напомнило мне время в столице. Вечная погоня, сокрытие местонахождения. Мне это даже нравилось. Хоть какой-то адреналин, пусть и с риском для жизни.

Мы вышли, точнее выбежали из дома, даже не закрыв дверь. На это не было времени.

— Куда мы сейчас? — спросил я.

Денис посмотрел по сторонам, явно думая над этим вопросом.

— Нам нужно скрыться от погони. Потом будем думать, что делать, — ответил он, остановив взгляд на чем-то, располагающимся внизу.

Я понял, что у Дениса был план. У него всегда в запасе был план, который срабатывал.

Мы направились вниз по дороге. Нет это выглядело не так, как представляется. Мы не шли, словно туристы, осматривая достопримечательности и природу вокруг. Мы тайно пробирались в зарослях по краю дороги. Просто так мы могли видеть появления противника и укрыться в нужный момент.

Дойдя до перекрестка, где дорога расходилась в разные стороны, мы остановились.

— Нам нужно немного подождать здесь, — Денис не переставал смотреть по сторонам, выявляя угрозу.

— Их много? — спросил я, настраиваясь на худший ответ.

— Да, очень много. Видно, они решили поймать нас раз и навсегда.

Эти слова не обрадовали меня, хотя и не ждал другого ответа.

Мы замерли. Денис посматривал на время. Через минуты три мимо нас проехала черная машина.

— Это они? — поинтересовался я, но брат ничего не ответил.

— Пойдем, — коротко сказал он.

Мы вышли на открытое пространство дороги.

— Скорее, — Денис ускорил шаг, я не отставал от него.

Мы пересекли дорогу и скрылись в зарослях на другой ее стороне.

Брат постоянно смотрел по сторонам. Меня раздражало его молчание, больше меня беспокоила моя неосведомленность в происходящем.

Я верил Денису, но тот факт, что он не посвящал меня в свои планы, меня выводило из себя.

Спустившись вниз, в поселок, нам оставалось только сесть в ближайший автобус или поезд и уехать.

На автовокзале мы оказались спустя час. Денис оставил меня в укромном месте, которым послужили кусты. Сам он отправился разведать обстановку. Я нервничал. Дениса долго не было.

Мне надоело прятаться, и я вышел из укрытия. Брат тут же появился, как будто ждал, пока выйду.

— Зачем ты вышел? — ругая, спросил он.

— Тебя долго не было, я переживаю.

— Не нужно. Все будет хорошо, — заверил брат, — нам нельзя здесь оставаться.

— Почему? Они здесь?

— Да, они заблокировали автовокзал.

Я искал варианты продолжения нашего пути.

— Поезд? — предложил.

— Нет, думаю, там они тоже будут везде. Мы не сможем проскочить.

— Тогда уедем на машине, — я понимал, что машины у нас нет, но в такой сложной ситуации можно было угнать ее или просто попросить водителя подвезти нас.

— Это вариант, но… — Денис задумался.

— Что?

— Они могли спрашивать у прохожих о нас, а люди за деньги сдадут нас без раздумий. Мы для них никто.

— Да, но те люди в черном не стали бы просто задавать вопросы прохожим.

— Да, ты прав.

Можно было предположить, что разговор закончен, и вариант найден. Брату не понравилось такое развитие событий.

— Сделаем по-другому, — Денис вновь оставил меня одного и ушел.

Я снова прятался в кустах, как последний трус.

Неожиданно услышал выстрел. Вся моя жизнь пролетела перед глазами. Стреляли не в меня, но опасения за брата были сильнее. Усидеть на месте стало еще сложнее. Я не удержался и вышел на открытое пространство.

Ко мне навстречу бежал Денис.

— Бежим! — кричал он, — бежим!

Я остолбенел. Нет, не от того, что испугался, я ждал, когда брат добежит до меня, и мы вместе побежим дальше.

Мы изо всех сил рванули вперед. Я не успел посмотреть, был ли кто-то позади нас, но думал, что все же был.

Мы бежали, бежали и бежали. Иногда раздавались выстрелы, и мы пригибались, чтобы уклониться от них. Как будто это могло помочь. Наконец, я обернулся и увидел, что за нами гонятся четыре человека. В руках у них было оружие.

— Нам нужно оторваться от них! — сказав это, понял, что мои слова не к месту.

— Направо, — крикнул брат.

Мы свернули за угол строящегося дома. Пересекая стройплощадку, я споткнулся и упал.

— Вставай, — крикнул брат, — нам нельзя останавливаться.

Я знал, что останавливаться нам нельзя, но сильно ушиб ногу, поэтому не мог бежать с прежней скоростью. Мы забежали на второй этаж строящегося дома и разместились в одной из комнат.

— Мне нужно передохнуть, — старался отдышаться. Брат не показался мне уставшим.

— Давай, покажи мне свою ногу.

Денис принялся осматривать мою рану. Крови видно не было.

— Просто ушиб, не перелом и не вывих.

— Хорошо.

Раздался грохот на первом этаже. Денис выглянул на лестничную площадку. Он услышал, как люди поднимаются на второй этаж.

Когда брат вернулся, я все еще сидел и держался за ногу.

— Они уже близко.

— Что нам делать?

Мне по-настоящему было страшно. Люди с оружием могли убить нас или захватить в заложники. Что могло быть дальше, я не думал, не хотел думать.

Наверно, впервые за все время, что знал брата, он не мог следовать плану, потому что плана больше не существовало. Способность видеть будущее на десять минут вперед также не могла помочь. Скорее всего, в этом будущем не было ничего хорошего, а варианты его изменения не возникали, их просто не существовало.

— Это второй этаж. Мы можем спрыгнуть, — брат подбежал к окну и увидел, что возможность прыгнуть вниз есть.

Денис вернулся ко мне. Все происходило так быстро, что я не успевал обдумывать ситуацию.

— Мы прыгнем.

Брат помог мне подняться. Опираясь на левую ногу, я чувствовал, как она пронизывается болью.

— Идти можешь?

— Да.

Это была ложь, но я не мог расстроить брата. Мы пошли к окну.

— Что бы ни случилось, прыгай и беги, беги и не останавливайся.

Я не нашел ничего лучшего, чем ответить также.

— Ты тоже так сделай. Если со мной что-то случится.

Наступило молчание. Я уже сидел на краю и был готов прыгать. Брат стоял позади меня.

— Ты первый, — сказал он и толкнул меня в спину.

Я полетел вниз. Полет был недолгий. Приземлиться удачно у меня не получилось, но, как и говорил брат, я не остановился и продолжил путь.

Внизу никого из людей с оружием не было. Видимо, они все поднимались на второй этаж, чтобы схватить нас.

Прошло уже минуты две, а Дениса все не было. Я волновался, но не оборачивался и бежал вперед. Мне удалось добраться до автомобильной дороги. Я пытался остановить первую попавшуюся машину. Никто не останавливался, да и машин на дороге было не так много.

Я обернулся. Денис не бежал следом за мной.

— Он остался там, — сказал вслух, не теряя надежды, что брат вернется.

Машина остановилась. Я открыл дверь и сел внутрь.

— Куда вам?

— Вперед, подальше отсюда.

Водитель как будто проникся моей ситуацией и нажал на газ. Прежде, чем он сделал это, дверь машины открылась, и в автомобиль сел еще один человек. Это был Денис.

— Все хорошо, — спокойно сказал я водителю на его реакцию о новом пассажире.

— Так куда вам нужно? — снова спросил водитель.

— Вы можете отвезти нас подальше от этого поселка.

— Да, конечно. Я как раз еду в город. Он в сорока километрах отсюда.

— Отлично.

Я не спросил брата о том, что произошло там, в строящемся доме.

Через полчаса водитель высадил нас на окраине города. Название города не запомнил. Спрашивать брата о том, куда нам идти дальше, не стал. С моей стороны это было назойливым.

— Пойдем.

Путь вдоль дороги не занял много времени. Мы подошли к ближайшим домам. Неожиданно появилась вновь та самая черная машина, которая нас всегда преследовала. В ней находились люди с оружием.

Я только и успел, что понять, как машина быстро подъехала к нам. Окно открылось, и оттуда появилась рука с пистолетом.

Брат схватил меня за руку и потащил за собой в укрытие.

Раздался выстрел перед тем, как мы с братом упали и покатились по склону, ведущему к реке.

Когда мы оказались внизу, я поднялся, а брат нет.

— Денис! — перевернул его на спину.

Его ранили. На груди появлялось кровавое пятно, и оно разрасталось с большой скоростью.

— Ты поправишься.

Я разорвал футболку брата, чтобы увидеть масштабы его ранения и заткнуть этой футболкой его рану.

Увидев кровь, обильно хлеставшую из дыры в теле, я понял, что все мои попытки его спасения, бесполезны.

— Оставь меня, уходи, — брат говорил из последних сил, — они вернутся за тобой.

— Нет, я не оставлю тебя!

— Уходи, если они последуют за тобой мимо меня, я задержу их.

— Нет, я не оставлю тебя!

У меня не находилось больше слов, мозг зациклился на спасении брата. Впервые мне потребовалось включить свой разум на все сто процентов, но он отказывался работать даже наполовину.

— Кирилл, тебе нужно уходить. Я не смогу больше защищать тебя. Придется самому продумывать дальнейший путь. Будь осторожен.

Я собрал все свои силы и положил брата на землю.

— Прости, — сказал я и ушел.

Брат остался умирать. Я это знал, но ничего не смог сделать. В тот день потерял еще одного близкого человека.

 

Глава 33. Сумасшествие

Мне удалось добраться до одного полузаброшенного дома. В нем, как мне казалось, искать не станут. Он стоял неприметный среди других построек. Я спустился в подвал, где темнота могла спрятать меня от посторонних глаз.

«Денис мертв», — первая мысль, посетившая меня, когда пришел в себя.

Начались переживания и воспоминания по этому поводу. Они продлились очень долго, до того момента, как я уснул.

Утром нужно было думать, куда идти. Решив ничего не предпринимать, остался в подвале. За спиной был рюкзак, только утром понял, что он при мне. В рюкзаке находились некоторые вещи и небольшой запас еды, который мы всегда держали на всякий случай. Так говорил брат.

Перекусив бутербродами, я успокоил навалившийся голод.

— Так сойдет, — уверил себя, пряча в рюкзак вещи, которые пришлось достать.

Я уставился на луч света, что пробивался откуда-то сквозь бетонные перекрытия.

«Теперь я один. Никого не осталось. Борьба продолжается, но один в поле не воин, или все-таки воин. Воин, наделенный сверх способностями. Какой толк от моих способностей? Разве, что могу предсказать свою смерть. И то, я уже не в силах сделать и этого», — даже в депрессивном состоянии не мог отвлечь себя от мыслей о будущем.

Холод утра не сразу дошел до меня. Возможно, из-за своей отвлеченности от окружающей среды, я не заметил его. Но как только мои размышления о брате и будущем притихли, реальность принялась поглощать меня всецело. Сначала за меня взялся голод, но с ним, как уже известно, я справился, съев пару бутербродов, которые нашел в рюкзаке. После утоления голода, стал замерзать. Утром было холоднее всего. Находясь в постоянном движении, не ощущал прохлады, но, не бегая ни от кого и устроившись поудобнее, насколько это было возможным в тот момент, понял, что на улице не так тепло, как хотелось бы.

Тело болело. Ушиб ноги, который я получил в погоне, не давал покоя. На какое-то время он не тревожил меня. Наверно, просто не думал о нем, были более важные проблемы. Теперь же, когда голод утих, да и погоня вроде как прекратилась, старые раны начали проявлять себя и беспокоить.

От холода тело находилось в постоянном напряжении. Мышцы не расслаблялись, поэтому и боль в ноге отдавалась сильнее обычного.

Собрав волю в кулак, постарался расслабить тело. После этого, задрав штанину, посмотрел на ногу.

«Всего лишь ушиб, — вспомнил слова брата в тот момент, когда он осматривал мою ногу, — всего лишь ушиб».

Я не был экспертом в распознавании переломов и ушибов, но нога сильно опухла в том самом месте, где стопа переходит в голень. Прощупав пальцами опухшую область и превозмогая боль, утешал себя, что брат был прав на счет ушиба.

— Нет, это не перелом, — подбодрил себя, продолжая осматривать ногу, — если бы это был перелом, то я не смог бы передвигаться, а так, даже пробежал довольно таки приличное расстояние.

После недолгих раздумий снова подбодрил себя.

— Нет, это не перелом.

Я закончил осмотр моего ранения, если можно его назвать таковым, и переключился на холод. Тело снова вернулось в режим напряжения.

На короткий миг расслаблялся, и это было прекрасным мгновением, но долго не мог протянуть, и поэтому дрожь возвращалась.

— Нужно что-то делать.

Покопавшись в рюкзаке, нашел спички.

— Можно развести костер.

Мысль хорошая, но для костра нужны были дрова. Я посмотрел вокруг. Место, где находился, забросили уже давно, но подходящего для костра ничего не виднелось.

В дальнем от меня углу заметил пару досок. Приподнявшись, медленно пошел к ним. Пройдя полпути, присмотрелся. Никаких досок не было и в помине. Это мне просто привиделось.

— Черт, — выругался и побрел обратно.

Сделав несколько мелких шагов, остановился. Нужно было что-то решать, нельзя просто сидеть и замерзать. Огонь был необходим.

Направившись к выходу, старался вести себя аккуратно, чтобы ненароком не потревожить кого-либо из обитателей, возможно живущих рядом. В тот момент мыль о том, что своим костром я все равно их потревожу, меня не волновала. Слишком занят был мой мозг думами о тепле.

Подойдя к дверному проему, я все же увидел пару досок. Мозг сразу же выдал версию, что те воображаемые доски, которые увидел в темном углу, были всего лишь проекцией, что представило мое воображение в момент поиска решения проблемы.

Взяв доски за один край, медленными и мелкими шагами, побрел назад в свое убежище.

— Сейчас будет тепло, — приговаривал я.

Это походило на то, словно уже несколько лет нахожусь на каком-нибудь необитаемом острове без привычной еды и постели. Как будто разведение костра было особым ритуалом и праздником. В каком-то смысле в сложившейся ситуации так оно и было.

Доски не были огромными или слишком малыми. Они имели именно такой размер, чтобы согреть меня на пару часов. Оставалось лишь найти способ разломать их, разрезать, разрубить на более мелкие части.

Когда ноги дошли до места назначения, руки сами бросили доски. В теле чувствовалась слабость. В голове мелькала мысль о еде, тепле и мягкой удобной постели.

Я присел рядом с рюкзаком.

— Что ж, возможно брат положил еще что-то, чтобы помочь мне разрубить эти доски.

Быстрыми движениями открыл рюкзак и принялся выкладывать вещи. Не знаю, что именно пытался найти там, но нужного инструмента в рюкзаке не нашлось.

Складывая вещи обратно, руки работали машинально, а взгляд смотрел на доски, тем самым пытаясь разрубить их силой мысли. Отложив рюкзак в сторону, оставив только несколько кусков бумаги, что были в нем, я подвинул доски ближе к себе.

— Будем постепенно сжигать вас, — обратился к ним, как к живым существам.

Сложив доски одна на одну, положив под них бумагу, достав спички, я открыл коробок. Он был полон, беспокоиться о неудачных попытках развести огонь, не следовало.

Когда зажглась спичка, мое настроение улучшилось. В глазах появился блеск, в прямом смысле появился блеск от огня. Поднеся огонь к бумаге, последняя вспыхнула мигом. Руки даже от такого небольшого количества тепла стали отогреваться. На лице непроизвольно появилась искренняя улыбка.

Бумага сгорала, но доски оставались нетронутыми. Я поторопился подложить еще немного бумаги, чтобы пламя не угасло. Это помогло. Доски были сильно высохшие, им не нужно многого, чтобы загореться. Пламя перекинулось на них. Теперь следовало не спать и постепенно передвигать доску ближе к центру костра, хоть он и состоял из этих самых двух досок.

Такой маленький костер не мог отопить все пространство, поэтому я подсел как можно ближе, согреваясь теплом.

Тело, наконец, расслабилось. Меня стало клонить в сон. Спать нельзя, но я ничего не мог поделать. От эмоционального перенапряжения я был истощен. Все навалилось сразу. Отогревшись, тело стало болеть еще больше, а голод снова вернулся с новой силой.

Попытался отвлечься на мысли о будущем, но вернулся в прошлое.

«Зачем мы проделали весь этот путь? Все мертвы, кроме меня. Я остался один, и что дальше? К кому мне обратиться за помощью? Где искать ответы, да и вообще, какие ответы нужно искать? — задавая вопросы, ответов не прибавлялось, — Может искать тех, кто не умер, а просто исчез. Катя, многие ребята из спецотдела — они ведь живы. Их можно найти, спросить, почему все так происходит».

От тепла мне стали видеться различные образы. То брат стоит передо мной и смотрит с укором, то Катя смеется и ходит вокруг меня. Даже Настя появлялась один раз. Она просто посидела рядом, как будто погрелась возле костра и ушла, не сказав ни слова.

Я думал, что все закончилось с уходом Насти, но это было только началом. Неизвестные лица представали передо мной. Они просто появлялись на миг и исчезали. Мне казалось, что схожу с ума, хотя нет, не казалось, я думал, что схожу с ума.

Не знаю, что это были за лица. Возможно, это те люди, которых не спас, пока находился в бегстве, которых мог спасти. А может быть, это просто лица, лица людей, которых никогда не видел или видел в толпе, но которых не знал вовсе.

В тот раз мое сумасшествие было настолько ярким и правдоподобным, что мне захотелось встать и уйти с этими неизвестными людьми. Я уже был готов сделать это. Не знаю, что именно остановило меня от этого поступка. Может быть, отсутствие в этой толпе хотя бы одного знакомого. После ухода видения Насти никого я не мог узнать среди лиц.

Все утихло, когда уснул. Костер догорел, насколько хватило огня, а после снова стало холодать.

Сколько дней я провел в этом подвале, не знаю. Может, один, а может, и два. Могу предположить, что и все три. Я не считал дни. Свет не всегда пробивался ко мне, да и спал тогда, когда хотелось, а не когда наступала ночь. Организм истощался с каждым часом и жаждал отдыха, поэтому большую часть времени я спал. Даже потребность в еде была меньше потребности в отдыхе.

Спустя все эти дни, проведенные в темноте и сырости, мне ничего не оставалось, как уйти из этого мира. Наверно, так бы и случилось, но не в этот раз. Мысли, конечно же, склоняли меня остаться и закончить свою жизнь в этом заброшенном подвале, но разум человека стремился выжить. Он всегда стремиться выжить в любой ситуации, даже в безвыходной.

Голос внутри начал шептать, что нужно выйти наружу, что нужно продолжить путь. Я отвечал ему, что мой путь окончен, но на один мой довод у него находилось два, а то и три ответа против.

Этот голос убеждал меня, что есть незаконченное дело. Я спрашивал его, что он имеет в виду, но он не сразу отвечал, а лишь намекал. В итоге все встало на свои места. Дело, действительно, было. И этим незавершенным делом была месть. Месть за смерть всех, кто погиб в этой битве, возможно, по моей вине.

Как только я все осознал, мой организм ожил. Как будто робот подзарядил свой аккумулятор и принялся проверять все системы.

Появился даже второй голос, который убеждал меня не мстить, а просто вернуться домой. Между ними даже возник спор, но все это напомнило мне глупый спор мальчишек во дворе из-за игрушки. В качестве игрушки представал я.

Выслушав оба варианта развития моей дальнейшей жизни, я принял решение, которое объединяло их и мое собственное мнение.

 

Глава 34. Возвращение домой

Я решил вернуться домой. Подъезжая к Брянску, что-то внутри меня успокоилось. Родные места действовали на меня положительно.

Вот уже несколько дней за мной никто не гнался. Отсутствие преследования меня беспокоило, но не напрягало. В какой-то степени мне было уже все равно, поймают меня или нет.

Иногда возникало предположение, что те люди в черных костюмах затаились и просто наблюдали за мной, но не приближались близко, чтобы не спугнуть. Это разумное поведение. Также существовал вариант, что люди гнались за Денисом, а не за мной. Это объясняло все: и отсутствие погони и спокойную жизнь.

Наступал вечер. Я вернулся домой. Подходя к двери квартиры, волнение охватывало меня все больше и больше.

Ключа не было. Пришлось воспользоваться звонком. Я нажал на кнопку и ждал.

«Сейчас мама откроет дверь, обнимет меня. Мы поговорим, и все будет хорошо», — в мыслях развивался именно такой исход событий.

Это и произошло. Мама открыла дверь. Она не ждала гостей, это было видно по ее удивлению, которое возросло в сотни раз, когда она поняла, кто перед ней стоит.

Улыбка озарила ее лицо, но она была короткой. Словно что-то подозревая, мама затащила меня внутрь и заперла дверь. Это поразило меня больше, чем что-либо другое в ее поведении.

— За тобой никто не шел? — спросила она строгим голосом.

— Нет, — ответил я, после добавив, — вроде бы, нет.

Мама, именно мама, никак по-другому я не мог называть ее, провела меня на кухню и усадила за стол.

— Ты голоден?

— Нет, — поспешил ответить, не желая тратить время на то, чтобы мама готовила мне ужин, хотя знал, что все уже готово.

А кушать очень хотелось.

— Давно не виделись, — попытался пошутить я, но не вышло. Мама не рассмеялась, — прости, что так получилось. Я исчез надолго. И вот вернулся неожиданно.

— В этом нет твоей вины. Ты следовал зову сердца.

— Если расскажу, что со мной происходило все это время, ты не поверишь.

Мама смотрела на меня спокойным взглядом. От этого и мне становилось спокойнее.

— Я рада, что ты здесь, что живой.

— Да, живой, — проговорил негромко, перелистывая в голове события, в которых потерял всех своих друзей из той жизни, — я не должен был уезжать. Это принесло одни несчастья.

Мне казалось, что мама была в курсе всего. Ее взгляд был наполнен пониманием, как будто я все рассказал ей, всю свою жизнь после отъезда. Оказалось, что дело обстоит совершенно по-иному.

Да, меня интересовал вопрос о моей настоящей жизни, но я не думал, что мама может открыть тайны об этом.

Она рассказала историю том, как познакомилась с моим отцом во время работы над одним из первых его проектов, как они сблизились, но потом расстались, решив, что работа важнее личной жизни. Отец встретил другую женщину, мою настоящую мать по крови. Женился на ней, и родились мы с братом. Моя настоящая мать умерла. Отец воспитывал нас один несколько лет, и мама помогала ему в этом. Однажды отец решил, что будет лучше отдать нас с братом в детский дом, чтобы каким-то образом обезопасить нашу жизнь. Мама забрала меня обратно к себе, она так привыкла ко мне, что не могла просто так расстаться и позволить воспитывать кому-то другому. К сожалению, она смогла забрать только меня. Брат остался, но ненадолго. Его тоже забрала семья, в которой он прожил много лет.

Отец наблюдал и за мной, и за братом. Даже после того, как отдал нас в детский дом, он все равно продолжал интересоваться нашей жизнью, ведь мы были непростыми мальчиками, и даже не просто его детьми. Мы с братом стали результатом эксперимента, который отец провел на себе.

Когда мама подошла к повествованию об экспериментах, то я незамедлительно спросил о своих способностях. Она поведала мне и о них, а также о способностях брата.

Брат мог видеть будущее на десять минут вперед, также он мог его изменить. Это было самой важной особенностью. Изменение будущего так, как он захочет — это невероятная способность. Не знаю, применял ли брат ее в корыстных целях. Он не рассказывал, а теперь и вообще не расскажет никогда. На этом способности брата заканчивались.

Мои способности были иными. Я обладал умением видеть жизнь и смерть человека. Мне было известно, что мог делать. Хотелось узнать, как такое возможно. Мама не смогла объяснить, хоть и сама была ученым. Она добавила, что существует вероятность появления и других способностей, как у меня, так и у брата.

Доктор Иванов не изучил до конца способности. Он посчитал, что лучше сделать это позже, когда они станут проявляться в полной мере, когда их сила возрастет, но отец не дожил до этого момента. Впрочем, как и брат.

Отец ставил опыты на себе, проводил эксперименты с ДНК, снабжая обычного человека, то есть себя, модификациями. Одни из этих модификаций приживались, другие — нет. Некоторые из них были бесполезны, но все же работали. Другие, те, что были важны, не хотели работать. Когда родился брат, отец понял, что способности передаются по наследству вместе с его ДНК. Когда родился я, то это предположение подтвердилось.

Отец изучал данное явление и пришел к выводу, что наиболее важные особенности ДНК, которые он вживил себе, способны проявиться только в следующем поколении. У него были всевозможные предположения, что могло быть у третьего поколения, то есть у моих детей. Они способны обладать еще более развитыми умениями, но какими, никто не мог знать.

Мама рассказала, как мой брат однажды в детстве сказал отцу, что он спасет меня. Отец лишь посмеялся. Это было первым проявлением способностей Дениса, точнее, Саши. После, отец узнал, что его сын может видеть будущее. Тогда он расспросил его в подробностях, как все произойдет.

Саша рассказал все. Это было единственным случаем, когда он видел будущее так далеко. После отрезок времени составлял только десять минут.

Когда мама говорила об этом, я вспоминал все разговоры с братом. Даже тогда, когда он был при смерти, он не сказал, что все знал. А ведь Саша знал, что погибнет из-за меня и все равно пришел ко мне и увел за собой.

Мне стало стыдно. Из-за меня погиб мой брат, сломались жизни других людей. Я был причиной все бедам.

Отец не стал ничего изменять в наших ДНК, нарочно оставив все, как есть. Наша судьба могла быть иной, если бы брат изменил ее. Ведь он мог менять будущее. Хотя, как ни крути, все равно мы пришли бы единому итогу.

После всего услышанного мне оставалось узнать только о видениях, точнее воспоминаниях с участием отца.

Мама открыла и эту тайну. Отец создал специальный препарат, который как бы содержал эти воспоминания в себе. Я принимал его, думая, что это лекарство от простуды и витамины, в зависимости от ситуации. Они должны были проявиться в определенное время, но этого не произошло, возможно, к лучшему. Воспоминания стали всплывать именно в те моменты жизни, когда были необходимы. Свою роль в этом сыграл и сканер. Он активировал определенные участки мозга, задействованные в проигрывании данных воспоминаний. Сам сканер не мог их видеть, так как они были надежно спрятаны и зашифрованы.

История мамы подошла к тому, что я встретился с Николаем. Эта встреча стала судьбоносной. Она все изменила, как изменила и жизнь отца в свое время. Из-за этого человека моя жизнь сломалась, как сломалась жизнь отца. Он убил его и теперь хотел убить меня, а, может, и не хотел.

Нашей с ним встречи было не избежать. Когда я сообщил маме, что собрался ехать в столицу, она поняла, что события, предсказанные братом, стали сбываться. Она ничего не могла поделать. В любом случае я уехал бы из своего родного города на поиски приключений.

После рассказа мамы, я дополнил его своими репликами и событиями, которые случались на протяжении всего времени.

Наступила тишина. Все слова сказаны. Что дальше? Этот вопрос я и задал ей, но ответа не получил. Все, что она знала, ограничивалось предсказанием Саши. После его смерти события обрываются. Теперь свою судьбу должен был писать сам, не основываясь ни на чьи подсказки.

Было очевидно, что мне нужно встретится с Николаем. Эта встреча очень важна. Она решала все, давала ответы на все вопросы, раскрывала оставшиеся тайны или хоронила все под толстым слоем земли.

— Я боюсь, — прошептал, когда мама собиралась уже встать из-за стола.

Она улыбнулась, обняла меня и сказала, чтобы я не боялся, что она всегда будет со мной и будет охранять от всего плохого. Не знаю почему, но это привело меня в состояние полного спокойствия и умиротворения.

А впереди оставался последний шаг.

 

Глава 35. Обратный отсчет

Половину ночи я не спал и обдумывал предстоящий день. Этот день должен был быть наполнен событиями, исхода которых не мог знать. Если бы Денис был жив, то он смог бы сказать мне, как все закончится, или хотя бы намекнуть на это, возможно. Брата не было. Мне все следовало сделать самому.

Утром я оделся, выпил небольшую чашку крепкого кофе, чтобы взбодрить свой мозг, взял в руки телефон и набрал номер Николая.

Гудки шли долго. Я не глянул на время, а оно подходило только к семи часам утра.

— Алло, — послышался сонный голос.

— Это я, — и в этот миг Николай пришел в чувство.

— Кирилл? Что случилось? — в этот миг, скорее всего, Николай посмотрел на время, чтобы убедиться в срочности моего разговора.

— Мне нужно встретиться с тобой, чтобы ты дал мне ответы, а потом делай, что хочешь.

Николай попался на мою уловку.

— Хорошо, я согласен. Где мы встретимся?

Я принялся объяснять расположение кафе, где хотел провести встречу. Мне это кафе было хорошо знакомо, так как из такого же здания мы вместе с братом и Катей смогли сбежать от охранника. Не знаю, на что надеялся, но в голове был план на крайний случай.

После разговора с Николаем мне нужно было позвонить в спецотдел. Дмитрий Иванович там уже не работал, поэтому к нему я не мог обратиться. Состоялся мой первый серьезный разговор с новым директором отдела.

— Здравствуйте, это Кирилл, — без всяких подробностей сказал я, и мой собеседник все понял.

Ему также объяснил, где произойдет встреча. Разговор не был долгим, скорее, наоборот, коротко изложил суть дела, а директор согласился на встречу. Вот и все.

В кафе я находился уже в два часа дня. Встреча назначена на три. Заблаговременно все просмотрев, все пути отхода, если они понадобятся. А я был уверен почти на все сто процентов, что они пригодятся мне.

Николай пришел раньше на двадцать минут, но и новый директор спецотдела не заставил себя ждать. Он появился сразу же после Николая. Я предположил, что в кафе присутствовали агенты с обеих сторон задолго и до моего прихода. Хорошо, что я не выдавал своим поведением истинных целей встречи. Конечно, осматривал кафе взглядом и пару раз сходил в мужской туалет, но это не должно было вызвать серьезных подозрений.

— Итак, — начался разговор, — вам нужен я, а мне нужно знать, для чего нужен? — последовала пауза, дающая время на размышления моих оппонентов.

Первым ответил директор спецотдела.

— Не буду ходить вокруг да около. Скажу прямо. Ты нам нужен только ради крови, твоей крови. Мы хотим изучить ДНК, чтобы выявить ген мутации. Мы хотим создать армию похожих на тебя. Нам не нужно предсказывать чью-либо смерть. Мы хотим понять, как это работает, чтобы добиться продвижения в науке.

— А армия вам зачем? — спросил я, зная ответ наперед.

Директор ответил все с тем же серьезным взглядом.

— Чтобы править.

Ответ был понятен. Далее я обратился к Николаю.

— А зачем я нужен вам?

— Если говорить в общих чертах, то наша цель ничем не отличается от цели моего товарища, — он указал на директора спецотдела, а тот в ответ одарил его грозным взглядом, — но… — я застыл в ожидании продолжения.

— Но?

— Но мы не хотим захватывать кого-либо. Нам это не нужно.

— Да ладно, — удивился директор.

— Да, мы не хотим власти. Для нас важнее знать, как можно использовать эту мутацию, если можно назвать данный феномен мутацией, в благих целях.

— Значит, я зря от вас сбегал? Сейчас я мог бы помочь уже миллионам людей, если бы вы продвинулись в изучении меня.

— Не исключаю этого.

Выслушав оба мнения, я выдержал некоторое время, чтобы обдумать свое решение. В течение этой паузы мы молчали.

— Мне не подходят ваши предложения.

— Почему? — тут же возмутился Николай.

Директор отдела оставался спокоен.

— Во-первых, ваш спецотдел, — я посмотрел на директора, — лгал мне с самого начала. Все ради того, чтобы использовать меня в бесчеловечных целях. Во-вторых, — я перевел взгляд на Николая, — ты убил моего отца, и тем самым разрушил мою жизнь. Вы не достойны использовать знания, хранящиеся в моей крови.

— А кто достоин? — спросил директор.

— Кто-то другой, но не вы.

Я опустил руки вниз, но так, чтобы никто не заметил. Откинулся на спинку стула, словно нахожусь в безвыходной ситуации.

«Мне не уйти отсюда просто так. Нужно действовать сейчас», — говорил себе мысленно, продумывая дальнейшие действия.

В руке у меня был нож, который я забрал у брата. Это тот нож, что мы нашли возле тела в лаборатории отца. Им был убит доктор Иванов.

«Как все сделать быстро, чтобы никто из охранников не смог остановить меня», — потирая глаза левой рукой, в правой я уже держал нож, который медленно доставал из рукава.

Резким движением я бросил нож в Николая со всей силы. Нож попал в грудь Николая рукоятью, а не лезвием, и отлетел в сторону директора отдела. Взгляд Николая застыл от удивления, а через несколько мгновений и от остановки сердца. Директор схватил нож и вонзил в сердце Николая.

«Не так я все представлял», — пронесло в мыслях, но нужно было делать следующий шаг.

Мое сознание немного помутнело от увиденного. Я не мог осмыслить, что Николай мертв, но это продолжалось лишь секунду. Уже слышал, как директор спецотдела приказывал своим агентам схватить меня.

«Бежать!», — кричало в моей голове.

Я побежал. Но перед этим выхватил пистолет, который взял для самообороны. Все произошло быстро, а для меня наоборот, в замедленном темпе. Ко мне бежали агенты отдела, а директор доставал пистолет. У меня не оставалось выбора. Я не хотел использовать оружие, а просто убежать. Направив пистолет на директора, раздался выстрел. Директор упал, но стрелял не я. Этот факт меня еще больше удивил.

Агенты все еще хотели схватить меня, им отдали приказ, а его необходимо было исполнить, даже если командир мертв.

«Бежать!», — снова донеслось в голове, и я побежал. Не знаю, почему, но вышло так, что выбрал не тот путь отступления. Возможно, мой мозг запомнил последний маршрут, который использовал. В общем, я побежал в туалет. Раздался еще один выстрел. На этот раз стреляли в меня и… попали. Пули прошла навылет через плечо. Как я понял, что на вылет? Очень просто, видел, как она пробила дверь передо мной. Кровь начала течь из раны.

Заблокировав дверь в туалет, упал на пол. Агенты принялись ее выбивать. У меня оставалось не так много времени, чтобы придумать, что делать дальше.

Я быстро осмотрел рану. Плечо болело, но на фоне шока и повышенного адреналина в крови, рана не казалась мне серьезной. Кровь не просто сочилась. Она текла струей, я отрицал серьезность. Но понимал, что от потери крови тоже можно умереть.

Неожиданно глаза стали слабеть. Сознание погружалось в сон.

«Что со мной? Снотворное?», — предполагал я, уже плохо слыша, как бьются в дверь.

В руке все еще сжимал пистолет. Не сделав ни единого выстрела из него, погибли два человека, которые покушались на меня.

«Кто убил директора?», — зачем-то задавался вопросом, не желая даже знать ответа.

Я практически засыпал уже. Мелькнула мысль использовать пистолет, но отпала тут же. Все равно буду жив или нет, они используют мою кровь для опытов, а так смогу еще противостоять им в будущем.

Направил пистолет на дверь и уснул. Мне показалось, что я сделал несколько выстрелов, что люди за дверью успокоились и ушли, оставив меня в покое.

Все утихло, и я очнулся… на вокзале.

Передо мной стояла цыганка и улыбалась.

— Что произошло? — негромко произнес я.

Цыганка говорила в этот момент, что у меня будет интересная жизнь.

Я пребывал в шоке. Только что мое тело истекало кровью, а сейчас я стою невредимый на вокзале в своей привычной жизни.

— Знаю, — ответил цыганке на ее слова об интересной жизни, прибавив, — у вас будет внук.

Цыганка улыбнулась еще шире от радости. Возможно, она и сама знала о том, что ее ждет в жизни.

— А теперь у тебя будет счастливая жизнь, — женщина отпустила руку и растворилась среди людей, которые появились ниоткуда.

Не понимая, что произошло, я пошел к поезду.

«Что это было? Всего лишь воображение или реальная жизнь? Что со мной сделала эта женщина? Если то, что увидел, правда, то я могу предсказывать смерть и рождение людей. Это интересно, но в то же время и странно», — я сел у окна и уставился на перрон, продолжая думать, что произошло несколько минут назад.

Вдруг мой взгляд уловил знакомый образ. Я не мог поверить в то, что увидел, точнее, кого увидел. Сердце забилось так быстро, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

— Настя, — шепнул и поторопился к выходу.

Двери уже закрывались, но я успел выпрыгнуть. Потерять ее еще раз я не мог и не хотел.

— Настя! — крикнул уходящей девушке.

Она остановилась и обернулась, ища взглядом, кто ее окликнул.

Я подбежал к ней и обнял, не тратя времени на объяснения.

— Погоди, погоди, — Настя как будто хотела возразить, но в то же время и не возражала, не отталкивая меня, — а что происходит?

Когда понял, что мы не знакомы в этой жизни, а знали только в том видении, которое было у меня, мне стоило представиться и как-то объяснить свое поведение.

— Я рад тебя видеть, — не отрывая глаз от прекрасного образа, ответил, — прошу, выслушай меня и ты поймешь, что мы созданы друг для друга.

Настя кивнула, попросив выпустить ее из объятий. Я подчинился ей и разжал руки, робко улыбаясь.

Мы шли по перрону. Я рассказывал Насте о том, как увидел ее однажды и понял, что она та судьба, которую искал всю жизнь.

 

Заключение

Прошло полтора года, как очнулся в своей привычной жизни. У меня, как ни странно, все хорошо. С Настей мы поженились через полтора месяца, после встречи на вокзале. Мне не пришлось узнавать ее заново, ведь практически мог предугадать ее мысли и действия. Я не рассказал реальную историю о том, откуда знаком с ней. Придумал простую историю, будто бы видел ее раньше и влюбился с первого взгляда.

У нас с Настей есть дочка, ей уже полгода. Назвали Катей. Это имя дала ей сама Настя. Не знаю, возможно, на подсознательном уровне у нас все-таки запоминается информация, которая могла бы быть. Я не возражал против этого имени.

Мы собирались на дачу, чтобы посмотреть, все ли там хорошо, да и отдохнуть от городской жизни. Подходя к вокзалу, на меня нахлынули воспоминания. Я не мог сопротивляться им и просто прокрутил в голове все, что произошло в этом месте.

Настя пошла на перрон к поезду, которого пока что еще не было. Я же отправился покупать билеты в кассе. Открывая дверь, увидел, как навстречу мне идет цыганка. Да, та самая цыганка, которая предсказала мне все то, чего я избежал благодаря ей. Рядом с ней шла девушка с ребенком на руках. Ребенку на вид было года полтора. Я понял, что это ее внук.

— Здравствуйте, — не скрывая радости и улыбки, сказал я.

Цыганка обратила на меня внимание и тоже улыбнулась.

— Здравствуй, Кирилл.

Мне было приятно, что женщина назвала меня по имени.

— Я вижу, у вас внук.

Девушка с ребенком прошла мимо меня.

— Да, — ответила цыганка, — как ты и говорил, он родился через две недели после нашей последней встречи. У тебя тоже в жизни есть счастье.

— Дочка Катя, — я хотел даже показать фотографию малышки, но вспомнил, что у меня нет с собой ее фото, — и жена Настя. Не думал, что встречу ее, думал, что она погибла там. Как вы и сказали, моя жизнь стала счастливой, а не как было там, интересной, но короткой.

Женщина скрыла улыбку.

— Так ты не понял, — протяжно проговорила она.

— Не понял чего? — задумчиво спросил я.

Цыганка стала рассказывать, как на самом деле обстоят дела с моей жизнью. Такого поворота я не ожидал.

Она сказала, что все увиденное мной при нашей прошлой встрече, это не вымысел и не возможное будущее, которого я будто бы избежал. На самом деле это альтернативная реальность. Все, что я пережил, произошло по-настоящему, но в другой реальности. В том мире у меня действительно интересная жизнь, но в ней погибли все мои знакомые и близкие. Это своеобразная плата за такую жизнь. В конце цыганка добавила очень важный факт.

— И твоя жизнь не короткая. Ты не умер в тот момент, когда очнулся.

— Что значит, не умер. Я истекал кровью. Пуля содержала снотворное или яд. Я уснул. Дверь заблокировал надежно, так что те охранники не могли быстро взломать ее и спасти меня, — говоря все это, понимал, что так и было, что меня спасли. Возникал единственный вопрос, — но что было со мной дальше?

Цыганка глубоко вздохнула и продолжила рассказ, точнее, небольшое дополнение ко всему.

— Тебя схватили люди в черных костюмах. Они поместили тебя в лабораторию и начали проводить исследования.

Женщина замолчала.

— А дальше, что было со мной дальше? Куда направился, что делал? Для чего я жил?

Цыганка посмотрела вслед своей дочери, которая уже ушла далеко.

— Прости, но не я решаю, что мне следует тебе рассказать. Ты можешь вернуться в тот мир, но только в определенный момент своей жизни.

— В какой момент? — с нетерпением спросил, ожидая быстрого ответа.

Его не последовало.

— Это ты поймешь сам. Вспомни, когда ты истекал кровью, о чем ты думал, чего хотел.

Я судорожно пытался вспомнить, что творилось в моей голове в тот самый момент.

— Я… я… я хотел домой? Хотел жить? — предполагая варианты, не мог вспомнить, какой из них был истинным.

— Вспомнишь, тогда поймешь, — цыганка направилась дальше, куда шла до встречи со мной. Пройдя несколько метров, она обернулась, я все еще стоял и смотрел ей вслед, — мой тебе совет, не возвращайся туда. Не меняй свое счастье на ту жизнь. Она тебе не нужна, иначе…

— Что? Иначе что?

— Потеряешь ее и в этом мире.

Цыганка ушла, а я, постояв немного, пошел к кассе.

Купив билеты, вышел на перрон. Настя ждала меня и искала взглядом в толпе. Увидев ее, я понял самую простую, но важную вещь. Самое главное в жизни — быть нужным. Да, конечно, спустя много лет, ты не сможешь сказать, что с тобой произошло много различных интересных случаев. Но будет человек, с которым тебя связывает что-то большее, чем просто жизнь.