Два дня я ни с кем не разговаривал и не выходил из дома. Николай пропадал на работе. Каждый раз он задерживался допоздна, возможно, просто встречался с кем-то, не желая говорить мне об этом. И это справедливо. Настроение было самым худшим во всей моей жизни. От безделья ходил по квартире и искал хоть что-то необычное, но ничего не находил. Квартира была самой простой, и найти в ней что-то скрытое было непросто.

Когда Николай приезжал, я находился в комнате. Он заходил ко мне, интересовался моим самочувствием и, получив ответ, уходил к себе в комнату, отдохнуть. Меня не покидали мысли о правильности моего выбора. Как и говорил, не зная людей, с которыми работал, не мог полностью доверять им и рассказывать все. Конечно, диалог с Динарой, случившийся в последний день моего пребывания в офисе, мог стать началом к разрушению сложившейся ситуации, к началу строительства чего-то большего. Он мог стать таким началом, но лишь в перспективе. Я не знал, как поведет себя девушка, когда вернусь. Также в памяти отложились ее слова «этот разговор останется между нами, о нем лучше никому не говорить». Всего лишь слова, но они стали для меня особенными. Между мной и Динарой появилась связь, которая должна была остаться в тайне ото всех сотрудников. Возникали мысли, что она нарочно пошла навстречу мне и стала проявлять интерес. Всплывали и другие фразы, сказанные ею, такие, как «мы лишь делаем свою работу, за которую нам платят». И если судить по ним, то все, что говорила Динара мне до них, это всего лишь ее работа. Ей сказали солгать, она лжет. Ей сказали сканировать мой мозг, она делает это безоговорочно. Если бы я судил ее по этим словам, но мне было ближе другое суждение. Она нравилась мне. Я не мог быть объективным. Иногда улавливал себя на мысли, что Динара, такая красивая и умная девушка приставлена ко мне не просто так, а специально, чтобы добывать информацию. Какую информацию? Зачем? Я не знал. Вообще придумывал себе различные детективные истории, которые могли быть связаны с этим сообществом ученых, помогающих простым людям. Кстати, по поводу помощи простым людям. В это я вообще не верил. В двадцать первом веке помогать простым людям нерентабельно. Затраты на исследование были большими. Если посчитать стоимость всего оборудования, аренды помещений и плату различных услуг, то выходила довольно крупная сумма. Оплачивать ее могла только хорошо спонсируемая компания. Доход, получаемый в науке, не такой большой. В данном случае, помогая простым людям, его вообще не могло быть. Это означало, что за помощью скрыто нечто большое, другое. Что именно, мне только предстояло узнать, а пока что я находился в квартире и слонялся без дела.

Когда наступил второй день моего отдыха, когда Николай уехал на работу, я снова начал обследование квартиры. Верил, что в ней должно было быть что-то необычное, за что можно было бы зацепиться. Первым делом осмотрел ее на предмет видеокамер. Конечно, зная, что я простой лентяй по жизни, не любитель книг, науки и всего такого прочего, можно задаться вопросом «Как он додумался до такого?». Ответ прост — фильмы. Я в своей жизни пересмотрел так много фильмов, и среди них были про шпионов и агентов под прикрытием. Было где и у кого учиться.

Так вот, первым делом осмотрел квартиру на наличие видеокамер. Не найдя таковых, решил, что нужно искать микрофоны, то есть «жучки». Как это сделать без специальных средств, понятия не имел. Поиски «жучков» оставил на потом. Решил, что если мне не с кем говорить, то и подслушивающих устройств в квартире быть не должно.

День подходил к концу. Я сидел на диване и смотрел телевизор, как вдруг мое внимание привлекла картина, висящая на стене за телевизором. Это была обычная картина, но она выделялась среди остальных. Вообще на стене за телевизором висели три картины. На левой была изображена обезьяна, на правой кто-то или что-то вроде робота. На картине, что располагалась по центру была изображена Мона Лиза, она же Джоконда. Конечно, картина была лишь репродукцией и не представляла никакой ценности, но она показалась мне наиболее подозрительной. С точки зрения ученого можно было проследить цепочку: обезьяна, человек и робот. Движение в будущее или же научный прогресс. Почему Джоконда? Этот вопрос меня заинтересовал. Можно ведь было повесить картину Дарвина или еще какого-нибудь ученого, так даже было бы правильнее. Разгадка пришла сама собой.

«Она что-то скрывает», — я поднялся с дивана и подошел к картине. Посмотрев на нее пару секунд, снял ее. Почему-то не удивился, когда за ней увидел сейф.

— Ну, конечно же, — произнес и вспомнил о том, что лучше бы мне помалкивать.

Аккуратно поставив картину на пол, я приблизился к сейфу.

«Так, здесь простой кодовый замок. Набор цифр. Нужно узнать, сколько и какие цифры используются в коде», — рассуждал, как опытный агент. Для меня это было игрой, я не понимал всей серьезности. Ведь если есть сейф, то значит кто-то, а в данном случае Николай, скрывает какие-то сведения. Не обязательно он скрывает это от меня, но ему есть что таить, а значит, могу узнать о нем больше, чем он рассказал мне.

«Не сейчас», — повесил картину обратно, убедился, что все стоит на своих местах и ничего не указывает на мое приближение к картине, — «завтра в офисе мне нужно взять скотч, чтобы снять отпечатки с кнопок. Надеюсь, он не стирает их каждый раз, когда закрывает сейф. Но сколько цифр? Что если он нажимает на одну кнопку несколько раз? Это затруднит расшифровку комбинации. Нужна возможность подсмотреть за ним и проследить за количеством цифр в коде».

Я ушел к себе в комнату, думая над планом. План появился. Я притворился спящим, когда Николай вернулся. Он как обычно зашел ко мне в комнату, чтобы спросить о моем самочувствии, но я спал. Николай вышел и направился на кухню. Я внимательно вслушивался в его передвижения. Спустя полчаса, он снова подошел к двери моей комнаты и, убедившись, что сплю, направился к сейфу.

«Так и знал», — вырвалось у меня в голове, но зная, что нужно держать себя в руках, глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Неспешно встав с кровати, подошел к двери. Сквозь маленькую щель не мог разглядеть, какие именно цифры нажимает Николай, но мне удалось сосчитать точное количество нажатий. Их было пять.

«Пять цифр. Завтра узнаю, какие из них он нажимал. Необходимо составить все варианты комбинаций и вычислить верную», — я размышлял, стоя у двери.

Поняв, что Николай может увидеть меня или понять, что не сплю, я также тихо и неспешно подошел к кровати и лег. В голове крутились варианты того, что могло быть в сейфе. Да, я видел, как Николай вытащил из него бумаги, какие-то документы. Узнать, что в них, стало для меня целью номер один. Снова вспомнились слова Динары о том, что их цель — помогать простым людям, и нужно, чтобы я присоединился к ним. Сейчас же я поставил себе собственную цель.

Два дня отдыха прошли. Они оказались интереснее, чем дни работы. Утром я вновь вместе с Николаем вернулся на работу и постарался выглядеть оптимистичнее. Поздоровался со всеми, когда вошел. Мой взгляд уже не был таким потерянным. Сурового мужчины не увидел, но встретил Динару, которую называл «девушка-ученый». Она улыбнулась мне при встрече, я тоже не остался в долгу.

— Здравствуйте, — поприветствовал и увидел, что Николая уже нет со мной. Я был наедине с Динарой.

— Здравствуй, Кирилл. Как прошли выходные?

Мне было приятно, что Динара интересуется мной. Ответ не заставил себя ждать.

— Неплохо, но я не смог никуда сходить. Сидел дома, смотрел фильмы, смотрел в окно. Вот и все занятия.

Она ничего не сказала больше, указала на кресло сканера и подошла к нему. Я быстро последовал за ней и сел в кресло.

— Ты готов?

— Да.

Динара взяла несколько индикаторов и датчиков, начиная присоединять их к моему телу.

— Уже немного успел отвыкнуть от них, — улыбаясь, проговорил я.

Динара лишь еле заметно попыталась улыбнуться, но в целом ее лицо осталось прежним.

«Возможно, здесь видеокамеры», — перестал смущать девушку.

Динара надела на мою голову «шапку» сканера. Я закрыл глаза. Сеанс начался. Пребывание в полусонном состоянии транса вновь сказалось не очень хорошо на моем состоянии, но я сумел справиться с этим, ничего не сказав Динаре.

В этот раз сеанс длился меньше обычного. Скорее всего, они не хотели перегружать меня. Я не был против. Девушка-ученый уже отсоединяла датчики и индикаторы. Часы показывали двенадцать пятьдесят, близился обеденный перерыв.

— Вы заняты сейчас? — спросил я.

Динара не поняла вопрос, ведь конечно она была занята, снимая с меня сканер. Я же спрашивал о другом.

— Во время обеда заняты?

— Нет, — произвольно вырвалось у Динары, — то есть я хотела сказать, что мне нужно…

— Можно с вами пообедать?

Динара не успела ответить. В комнату вошел Николай.

— Как дела? — спросил он у девушки, подходя к ней.

— Хорошо. Мы сканировали небольшой участок, но после перерыва не хочу перегружать его, чтобы не допустить повторного ухудшения состояния.

Я оставался в стороне от разговора.

— Согласен. Все верно. Мы не спешим.

Николай закончил с девушкой и подошел ко мне.

— Как у тебя дела?

Я с улыбкой на лице ответил, что все хорошо. Он хотел спросить еще что-то, но я не дал ему сделать этого.

— Николай, я хочу пообедать с Динарой, — мой вопрос удивил его, — не пойми меня неправильно. Мне хочется больше узнать, как работает сканер. Мне интересно. Динара может мне рассказать об этом.

Николай посмотрел на девушку.

— Она словно не знала, что я собирался пригласить ее на обед.

Николай убедился в чем-то, смотря на Динару, после чего перевел взгляд на меня.

— Конечно, вы можете пообедать. Тебе необходима компания, отличная от меня. К тому же ты отвлечешься от переживаний, если с тобой рядом будет девушка.

— Она весь день со мной рядом.

— Я имел в виду… — Николай хотел объяснить.

— Прости, я понял, просто голова еще не отошла от сканера.

— Ничего.

Николай дал свое разрешение, поэтому Динара не должна была быть против. Он ушел, а девушка стояла и смотрела на меня.

— Зачем ты это сделал?

— Спросил разрешения?

— Да, зачем?

— Чтобы пообедать вместе, — непонимающе ответил я.

— Теперь он будет наблюдать за мной, — тихо проговорила она, — ладно, хорошо, что ты сказал о своей любознательности по поводу сканера, иначе он бы уволил меня.

— Уволил? Вам нельзя обедать друг с другом? Говорить друг с другом? Вообще, как вы работаете здесь так долго?

— Не важно.

Это стало заключительным словом в нашем разговоре.

Уже через пятнадцать минут мы сидели в кафе, которое располагалось на нашем этаже. Я расспрашивал Динару о сканере, как и хотел, как и говорил ей. Она рассказывала все в мельчайших подробностях слишком увлеченно.

— Сканер реагирует на микро импульсы нейронов, различных нервных окончаний. Он считывает с них информацию, упорядочивает в более нужную последовательность. После чего преобразует в специальный код, чтобы компьютер смог понять его, а также распознать. В принципе на сеансах мы как раз и занимаемся тем, что считываем информацию из твоего мозга и преобразуем в код.

— А дальше что? — немного разбавил я монолог Динары.

— Дальше, когда компьютер распознал код, мы читаем его специальной программой. Эта программа выдает множество вариантов. Их бывает несколько сотен. Из всех этих вариантов программа выбирает те, которые имеют определенный тег. Им является определенное слово, которое мы ищем.

— И что же мы ищем?

— Чаще всего мы выбираем варианты, в которых присутствует слово смерть.

— Только смерть?

— Нет, мы прогоняем и другие варианты, но этим занимаюсь не я, так что не могу раскрывать тайну.

— Хорошо, не буду настаивать. Можешь мне ответить на самый важный вопрос?

— Спрашивай, посмотрим, смогу ли я, — Динара даже не притронулась к еде, в то время как я уже заканчивал есть.

Я немного задержался с вопросом, давая передохнуть Динаре. Она так много говорила, что в горле пересохло, наверное. Пить она не хотела, насколько я понял. Динара ждала вопрос. Любой ученый хочет показать, что он знает все на свете, поэтому хочет отвечать на вопросы, хочет, чтобы их задавали ему.

— Как вы сканируете мозг? Я говорю о том, весь ли мозг подлежит сканированию или же нет? — спросил с осторожностью, чтобы не вызывать подозрений.

Динара не заметила моей осторожности, и тем более мой вопрос не вызвал у нее никаких подозрений, даже самых маленьких.

— Нет, мы не сканируем мозг полностью. Мозг — это очень большое пространство для сканирования. Чтобы исследовать его весь, нужно будет затратить очень много времени. К тому же ты не выдержишь такого сеанса. Сканер направлен лишь на определенный участок мозга. В нем содержаться все твои видения и миражи. Другие сектора исследуются при необходимости. Такая необходимость возникает, если нужно составить полную картину о происходящем, если информации из сектора, подверженного сканеру, недостаточно.

Я наконец-то разобрался в том, что со мной делали все эти дни. Картина стала вырисовываться, но оставались все же еще белые пятна на ней, не считая темных.

— А сны? Ведь если исследуются видения, то сны — это ведь тоже своеобразные видения. Они исследуются?

— Да, — коротко и ясно ответила Динара, — сны также читаются. К сожалению, мы не можем разрешить тебе смотреть их, прочесть. Это запрещено правилами.

— Нет, я не к тому веду.

Мой интерес возрастал все больше и больше. Динара также была увлечена разговором со мной. Мы не заметили, как прошло время. Обеденный перерыв закончился.

— Последний вопрос.

— Давай, — уже открыто и радостно сказала Динара, что меня удивило, ведь она всегда держалась обособлено.

— Побочные действия есть у сканера?

— Да, — она немного погрустнела, — побочных действий много, но большинство из них незначительны. Наиболее яркие из них, это головокружения и бессонница. Так что если тебе перестанет хотеться спать, то знай, это все из-за сканера. Кстати, попроси Николая купить тебе снотворного.

— Зачем?

— На всякий случай, — Динара посмотрела на часы. Ей нужно было идти, да и мне тоже, вот только идти нам было в разные стороны. Она не возвращалась в офис, а уходила куда-то в неизвестном направлении.

Я вернулся в офис и провел весь оставшийся день в нем. Когда время возвращаться домой подошло, не забыл взять с собой скотч. Большой скотч не мог взять, было бы заметно, а вот маленький вполне мог унести с собой.

Мы с Николаем пошли к машине. Он говорил мне о работе, я попросил его купить снотворного по просьбе Динары. Он согласился и сказал, что обязательно купит. Мы поехали домой. Уже где-то посреди пути, как мне казалось, заметил, что мы едем другой дорогой. Спрашивать, почему именно так мы делаем, не стал, чтобы не взывать у Николая подозрений. Воспоминания появились сами собой. Они нарисовали мне множество вариантов дорог, ведущих к дому. Каждый раз мы ехали разными путями, лишь изредка они совпадали, но не два дня подряд.

— Кстати, — неожиданно начал Николай в пути, — есть квартира, где ты сможешь жить. Правда нужно уладить несколько нюансов, но как только все разрешится, ты сможешь жить отдельно.

Мои подозрения вновь подступили ближе. Николай дал понять, что не держит меня, предоставляя квартиру, но тут же отсек этот вариант, говоря, что нужно еще все уладить.

«Он точно не говорит мне всего. Зачем я согласился сотрудничать с ним. Теперь поздно поворачивать назад. Нужно узнать, что в сейфе. Это единственный вариант опередить его на шаг. Хорошо, что не рассказал ему всего про гадалку и про предсказание», — мои мысли опережали меня, но я сдерживался, как мог.

Мы подъехали к дому. Он припарковал машину, после чего мы поднялись в квартиру. Как только вошли внутрь, Николай вспомнил, что забыл купить мне снотворное. Не успев снять пальто, он вышел из квартиры, сказав, что вернется через полчаса.

Времени у меня было не так много, как я планировал. Скинув куртку, поспешил к картине Джоконды. Быстро снял ее и достал скотч из кармана. Отмотал несколько сантиметров и приложил к первой полосе цифр. Ни на единице, ни на двойке, ни на тройке отпечатков не было. Это означало, что их нет в коде. Задача облегчалась, но не намного. Дальше сделал тоже самое со второй полосой цифр. На скотче остались отпечатки соответствующие кнопкам четыре и пять. Третья полоса показала, что используются цифры семь, восемь. Я быстро спрятал скотч и повесил картину обратно на стену.

«Четыре, пять, семь, восемь», — крутилось у меня в голове, — «но нажатий должно быть пять. Значит, одна цифра используется дважды. Какая?». Я прошел на кухню с этими мыслями, как в квартиру вернулся Николай.

— Кирилл, — окликнул он.

Я вышел из кухни.

— Держи, — Николай протянул мне упаковку таблеток, являющиеся снотворным.

— Спасибо, надеюсь, не пригодятся.

— Я тоже надеюсь, — согласился он со мной.

Он пошел на кухню, делать кофе. Я направился отдыхать в свою комнату. Так закончился день, но меня не покидали мысли о возможных вариантах кода.

Утром по пути на работу я завел разговор о том, почему мне нельзя выходить на улицу в город. Николай стал объяснять.

— Тебе можно выходить на улицу, бродить по городу, но посмотри вокруг, — он указал рукой на лобовое стекло, — здесь, куда ни посмотри, одни жертвы. Твои видения могут вырваться наружу. Что если ты не выдержишь этого напора? Будешь валяться где-нибудь на обочине? Тебе никто не поможет. Это не твой маленький городок, где все знают друг друга. Здесь все иначе.

— Но я буду в перчатках. Чтобы увидеть мираж, мне нужно прикоснуться рукой.

— Ты знаешь точно об этом? — уверенность в своем вопросе у Николая была настолько велика, что я потерял остатки уверенности в своем ответе, — мы не изучили до конца твой феномен, поэтому не хочу подвергать тебя опасности. Подумай об этом.

Я согласился с его мнением. Мы вновь приехали в офис. Все происходило так же, как и обычно. Сеанс сканирования мозга. Возвращение домой. Только на этот раз Николай остался. Возникли неотложные дела. Меня вез домой другой человек. Всю дорогу мы молчали. Он остановился перед домом, я вышел и направился к двери подъезда. Водитель удостоверился, что я вошел в дом, и уехал. Я и не собирался никуда уходить, у меня было дело особой важности. Всю ночь подбирал варианты комбинаций кода. В моей голове остались несколько десяткой наиболее возможных вариантов, исходя из того, какие цифры и числа использовал Николай за все время нашего с ним знакомства. Я сам удивился, как у меня все это вышло. Раньше мне не доводилось похвастаться хорошей памятью, но теперь мог запоминать большое количество информации.

Войдя в дом, сразу же направился к сейфу.

«Пять цифр, одна нажимается дважды», — это все, что мне нужно было знать. Не заставив себя ждать, принялся набирать комбинации, не знал точно, как отреагирует сейф на неверный вариант. Он не реагировал никак. Набрав около четырех неверных комбинаций, я задумался.

«Это может длиться вечно», — так оно и было. В моей голове, как уже и говорил было несколько десятков комбинаций, но всего их было больше.

Я случайным образом выбрал очередную комбинацию. Набрал ее. Нажал кнопку открыть.

Сейф открылся. Около минуты стоял и смотрел на открытый сейф. Никогда не мог подумать, что буду открывать сейфы, но это случилось в моей жизни.

Торопливо взял бумаги, лежавшие в нем. Принялся читать. В документах нашел информацию о парне, который подвергался сканированию до меня. Предположил, что речь идет о парне, о котором упоминалось в книге Николая. Я не нарочно читал последнюю страницу. На ней в последнем абзаце говорилось, что объект сошел с ума и покончил с собой. Как именно все произошло, не было сказано. Подробности меня не интересовали. Перевернув страницу назад, прочел, как обстояли дела до его последнего дня.

«Объект начал проявлять необычную активность. Его действия подозрительны. Нежелание подчиняться проявляется в отказе от сканирования. Быть осторожным при общении с объектом. Возможны насильственные действия с его стороны», — глаза бегали со страницы на страницу, замечая отдельные тезисы и фразы.

Я вновь вернулся на последнюю страницу.

«Объект исчез», — теперь написано, что он исчез, хотя ранее указывалось, что он покончил с собой, — «возможно, это варианты, или дневник. По мере того, как Николай узнавал что-то, он записывал все сюда».

Изучив еще несколько минут документы и не найдя в них ничего более интересного, чем то, что уже нашел, я положил все обратно. Закрыл сейф и повесил картину. Сделал все, как и было до меня.

«Нужно не проявлять активность, не вникать в систему, не задавать лишних вопросов, чтобы сохранить себе жизнь. Может быть, объект никуда не исчез. Его просто убили, так как он знал больше, чем нужно», — это были наиболее верные мысли, и я решил придерживаться их.

Николай вернулся поздно. Я уже спал, приняв снотворное, которое он купил мне.

На следующий день задал ему несколько вопросов о том, кто был до меня. Как и предполагал, ответами его были те же слова, что он говорил о том парне из книги. Он сошел с ума. Я не стал задавать наводящие вопросы. Это вызвало бы подозрения.

Динара в который раз подключила меня к сканеру.