Следующий день не заставил себя ждать долго. Он наступил точно по расписанию. Очередное утро принесло новые события и приспособления будущего. До подключения к сканеру Катя надела на мою левую руку часы. Мы как обычно находились в комнате сканирования, которая не изменилась за последние несколько дней, да, и вообще, наверное, не менялась. Совершенствовался сам сканер. Я был немного поражен, что мне вручили обычные часы с цифровым экраном.

— Зачем мне они? — мое выражение лица более ярко подчеркнуло недовольство.

Катя подошла ближе, до того занимаясь настройкой сканера. Она посмотрела на часы, убедившись, что я правильно их надел, и нажала одну из кнопок на них.

— Что ты сделала? — поинтересовался я, решив пошутить, — активировался бомбу?

Девушка никак не отреагировала на шутку.

— Нет, — она снова отвлеклась на настройку сканера, проверяя данные в компьютере.

— А что тогда?

Катя взглянула на меня с недовольством, с таким же, как и я на часы. Казалось, ее терпение вот-вот закончится, но она держала себя в руках и все контролировала. Не знал, что со сканером что-то не так, и что ей нужно как можно быстрее устранить появившуюся проблему. Она бросила свое занятие и подошла ко мне решительным шагом.

— Это не просто часы, — говорила быстро, так что мне пришлось схватывать информацию на лету, — это…, — она призадумалась, посмотрев на меня, — жучок, маячок, в общем, мы будем знать твое местонахождение.

— Следить за мной?

— Да, но… — и мне хотелось, чтобы это «но» перечеркнуло все одним своим достоинством, — также ты сможешь подать сигнал, что находишься в опасности. Это важнее.

— И вы прибежите на помощь?

— Да, группа сильных накаченных бойцов спасет тебя, — сказала с юмором и снова вернулась к компьютеру.

Я сидел в кресле сканера и разглядывал часы на своей руке.

— А со сканером что-то не так?

— Есть небольшая проблема, но если ты не будешь меня отвлекать, то я справлюсь с ней за несколько минут.

— Понял, молчу, — я заткнулся. У Кати действительно было важное дело.

При всей своей красоте она не была обделена умом. Как и сказала, она справилась с проблемой за несколько минут. Мы начали сеанс сканирования, который продолжился около четырех часов. В моем сознании постоянно вспоминалась ее фраза, что они не нагружают объектов, позволяя отдыхать нам. Перегрузка могла повлиять на мозг с негативной стороны, чего не хотелось никому из нас.

С Настей встретились мы только дома. Она задержалась на работе, поэтому мне пришлось ждать ее возвращения. Как только услышал звук поворачивающего ключа в замочной скважине, сразу подбежал к двери, чтобы встретить ее. Настя переоделась, и мы пошли гулять. На улице уже успело стемнеть, но это не мешало нам любоваться красотами города. Через час такой прогулки Настя поняла, что не сможет полностью оценить красоту города, который уже не виден так хорошо. Мы приняли решение пойти в кино на фильм ужасов. Не досидев до конца, она заставила меня пойти в кафе.

— Как дела у Лены? — спросил я, когда мы уже сидели в одном из кафе и пили кофе.

— Неплохо, вчера звонила домой, мама сказала, что она все еще в шоке от случившегося, но постепенно ей становится лучше. Спасибо тебе еще раз, что спас ее.

Меня переполняло чувство гордости, но на лице оно выразилось лишь скромной улыбкой, исчезнувшей через секунду.

— Это моя работа, но знаешь, я до сих пор не могу понять, как люди потом живут с мыслью, что могли умереть. Даже не так, они уже должны были быть мертвы.

— Не знаю. Я постаралась объяснить ей, как все произошло. Придумала историю, что вспомнила о поврежденном проводе, когда разговаривала с тобой, как ты оказался рядом и согласился помочь.

— Она поверила?

— Думаю, нет. Эта история звучит, как бред, но ее она устроила. Я отправила ее обратно к родителям. Пусть у них поживет пока не придет в себя.

Среди разговора зазвенел мой телефон. Я уловил грозный взгляд своего охранника при этом звонке.

— Алло, — звонок был неожиданностью для меня.

— Кто это? — Настя хотела узнать, кто звонит, но я жестом попросил ее помолчать.

— Да, сейчас будем.

Я еще секунды три смотрел на экран телефона после того, как разговор завершился.

— Кто это был? — Настя допивала свой кофе, что было как раз вовремя.

— Нам нужно ехать в отдел, — тут же подошел охранник и попросил пойти с ним, не отставать.

По пути мы не проронили ни слова. Каждый думал о своем, но не делился мыслями с другими. В отделе все было готово к нашему приезду.

— Настя, помоги мне, — Катя попросила Настю следить за моими показателями на экране, — нужно найти одного человека в твоей голове.

— Зачем?

— Этого мне не сказали, — в голосе слышалась ложь, — процедура не займет много времени, так что тебе не придется спать.

— А так хотелось.

Катя подключила меня к сканеру. Сеанс начался. Настя стояла в стороне и смотрела на монитор, следя за цифрами моего организма. Катя села за компьютер и словно, как в видео игре, блуждала по просторам моего сознания.

— Ого, так это выглядит.

— Это программа для поиска нужного человека. Немного отличается от обычного сканирования. Здесь нужно опираться только на логику и факты.

— А программа сама не может найти его что ли?

— К сожалению, нет. Сама удивляюсь, почему мне приходится делать это самой, но ребята и компьютерного отдела говорят, что через несколько недель избавят от данной процедуры.

Я надеялся, что поиски не займут много времени, что мы с Настей сможем вернуться к нашей прогулке, к разговору. Этому не суждено было сбыться. Сканирование заняло сначала час, после чего Катя увидела первую зацепку, но она оказалась ложной. Сканирование продолжилось еще час, затем еще час. Наконец, через четыре часа Катя нашла свою цель.

— Вот он, — воскликнула она радостным и звонким голосом, — нашла.

С плеч свалился груз. Усталость была не только в моих глазах, но и в глазах Насти и Кати. Четыре часа непрерывно сидеть перед монитором и искать то, чего не знаешь или не понимаешь до конца, это сложно. Мне не дали спать во время сеанса, и я снова вспомнил то время, когда находился в научном сообществе, где сканирование продолжалось по семь и по восемь часов в день.

— Надеюсь, не зря мы просидели тут четыре часа, — я потер глаза, как будто сидел перед монитором все это время.

Вернулись домой поздно за полночь. Сразу же легли спать. По дороге домой снова никто ничего не говорил, мы дремали. Утром ждала привычная дорога до работы, привычный сканер и уже привычная Катя. Все повторялось, это начинало надоедать.

Сканирование прошло тоже, как обычно, до обеденного перерыва. В этот перерыв мы с Настей обедали вместе. Она рассказывала мне о том, чем занимается в рабочее время, различные истории из своей жизни, но тоже так или иначе связанные с работой, с ее занятием. Мне поначалу было интересно слушать ее, к тому же у Насти был приятный голос. К концу разговора возникло чувство, что мы не друзья с ней, и что она просто нагружает меня своими заботами. Это было первым признаком срыва.

Во второй половине дня меня снова подключили к сканеру, объяснив это тем, что требуется срочно завершить незаконченное дело. Мои высказывания о превышении времени пребывания в высокотехнологичном аппарате, то есть сканере, ни к чему не привели. Катя лишь выполняла команды, данные руководством, поэтому и мне пришлось выполнять их. Конечно, я мог все бросить, сказать, что увольняюсь, но что тогда. Я вернулся бы домой, а через пару дней меня похитили псевдоученые из фальшивого научного сообщества. Меня снова держали бы в рабстве и сканировали мой мозг по восемь часов в день. Шепнув себе, что привык к долгим сеансам, смирился. Катя подключила меня.

Под конец дня мой организм устал. Я отвык от подобных нагрузок, как оказалось. Теперь у меня не было такого сильного желания помогать людям, хоть мне и платили за это.

Мы вернулись домой. Молчали. Настя большую часть вечера провела у себя в комнате, я у себя. Так и закончился бы день, но когда уже время подходило к полуночи, я услышал, как зазвонил телефон Насти. Разговора не слышал, но слышал, как она собралась и уехала. Все было и так ясно, ее снова вызвали в отдел. Я уснул, но проснулся очень быстро, хоть и на часах было уже семь утра. Звонил будильник. Не выспался, но нужно было собираться на работу.

Я уже стоял у двери, когда вернулась Настя.

— Привет, — не очень бодро сказал я.

— Доброе утро, — ответила она также безо всякого веселья.

Я даже и пытаться не стал спрашивать, где она была всю ночь и чем занималась. По ее виду мог сказать, что она всю ночь просидела в лаборатории. По какой-то неведомой мне самому причине, мое чувство вины стало расти из ниоткуда. Виноватым я считал себя за то, что испортил жизнь девушке. Не зная ее настолько хорошо, помог ей устроиться в секретную службу, занимающуюся какими-то непонятными исследованиями. Я, правда, не знал, чем она занимается, хоть мы и разговаривали во время обеда, но ее слова были обобщенными, словно ее так научили говорить.

Я ушел на работу. Ее знал точно и старался выполнять четко, но в последнее время из-за частых изменений в расписании и режиме, мне приходилось терпеть лишения и трудности. Появилось нежелание работать. Время стало тянуться еще дольше.

Жизнь в таком темпе продолжалась до весны. Весной я сорвался.

Бывало, что в разговоре с Настей или с Катей высказывал свое мнение слишком явно и громко, настаивая, чтобы они согласились с ним. Это приводило к непониманию и постепенно отдаляло нас друг от друга. Теперь все больше мы молчали. Иногда мне казалось, что я не произносил ни слова за весь день.

Однажды при сканировании появилась жертва, которой была необходима срочная помощь. Я снова не понял, зачем, но позаботиться о бедной старушке попросили меня. Да, это была пожилая женщина в возрасте около семидесяти лет. Казалось бы, возраст говорит сам за себя, но причина смерти указывала на неправильность моего предположения. Мы с охранником выехали на место.

Зайдя в квартиру к той женщине, я постарался быть вежливым, как и раньше.

— Вам нужно быть аккуратнее с таблетками, — попросил ее.

Мы находились в ее спальне, где лампа светила не очень ярко, а акустика была плохой. Она убеждала меня, что все поняла, что ей не следует принимать ряд таблеток, что обязательно проконсультируется с доктором, что наймет сиделку, которая будет следить за ней. Это были просто обещания, которым я, как дурак, поверил. Мы ушли из квартиры пожилой женщины. В голове все еще слышался голос старушки. Через день узнал, что она умерла от передозировки каким-то препаратом.

— Это моя вина, — упрекал себя, разговаривая с Настей дома, — моя работа состоит в том, чтобы помочь человеку, а я не смог этого сделать. Тогда за что мне платят?

В тот вечер мы разговорились, чего не было в последнее время. Разговор вышел эмоциональным.

— Ты объект, пусть это и звучит грубо, но твоя работа состоит в том, чтобы давать информацию о жертвах. Я вообще не знаю, зачем они послали тебя решать это дело.

— Я тоже не знаю, — мы пришли к единой версии.

Настя решила попробовать успокоить меня. Мы сидели рядом так близко, что между нами могла появиться какая-то искра. Вышло совсем иначе.

— Постарайся успокоиться и отнестись к этому, как к работе.

— А что бы ты сказала, если бы я не спас твою сестру? — это прозвучало грубо и не к месту.

Настя ударила меня по лицу, но пощечина не охладила меня, а наоборот, только разбудила.

— Не говори так, — спокойно произнесла она тихим голосом.

— Почему? Если бы она умерла, смогла бы ты находиться сейчас здесь со мной и разговаривать? — Настя побледнела и не говорила ничего, — почему ты молчишь? Тебе нечего сказать? Вот такие им и нужны, такие, как ты, чтобы молчали и выполняли свою работу, а я не стану молчать!

Настя попыталась обнять меня, прижаться, попробовать успокоить, но я в порыве гнева, охватившего меня, вырвался из ее объятий, при этом толкнув ее. Она упала на пол, ударилась головой.

Несколько секунд, пока Настя лежала на полу, а я стоял над ней, показались мне вечностью. Этого не должно было произойти, но случилось.

— Прости, — я протянул руку, чтобы она взяла ее, но этого не произошло.

Я, как испуганный заяц, начал возиться вокруг нее, пытаясь помочь, но девушка отвергала любую мою попытку. В итоге стоял и смотрел, как она поднимается и приходит в себя.

— Отойди, — произнесла Настя и направилась к себе в комнату, — ты сходишь с ума.

Она скрылась за дверью. Осознание содеянного должно было посетить меня через пару минут, и я ждал, когда оно наступит, но спустя время, ничего не произошло. Не было раскаяния, чувства вины, не было ничего, кроме злости за испорченную жизнь. Эта злость была на ту самую гадалку, что встретилась на вокзале. Она предсказала мне такую судьбу, словно обрекла. Я как будто обязан был прожить эту интересную необычную жизнь.

Утром не увидел Настю. Она уехала раньше. Это было справедливо. Я не заслуживал прощения, но и не пытался его просить, решив, что не виноват, что это просто обстоятельства.

Приехав в отдел, как всегда, был готов к работе. Чувствуя себя даже лучше, ем обычно, готов был сесть в кресло и расслабиться, пока Катя сканировала мой мозг. Этого не произошло. День начался нестандартно.

— Почему? — я сидел в кресле сканера. Катя стояла возле двери.

— Потому что ты не нужен больше.

— Что значит не нужен? Еще вчера ты говорила, что я важный объект, а сегодня не нужен. Вы нашли другого, или дело в моем поведении?

Катя кивнула головой.

— Да, именно в нем, — она подошла ближе, но все равно держалась на расстоянии, — ты посмотри на себя со стороны. Радуйся, что Дмитрий Иванович сейчас в отпуске, а то тебе пришлось бы туго.

— Ну и что. Может, я жду трудностей.

— Не ждешь. Отправляйся домой, отдохни, постарайся понять и осознать свои поступки. Ты должен измениться и стать прежним, только после этого мы сможем работать. Иначе никак не получится.

Я ушел из спецотдела и направился домой. Охранник вез меня, как обычно. Я попросил отвезти в ближайший спорт зал. Он подчинился.

В спортзале колотил грушу до изнеможения, при том, что мой организм стал сильнее, мне хватило не так много времени, чтобы заставить устать его. Далее вернулся домой. После времени, проведенного вместе с Настей в одной квартире, осознал, что значит быть одному. Тишина давила со всех сторон. Одиночество подступило слишком близко, еще мгновение и оно утащило бы туда, откуда нет выхода. Я сходил с ума.

— Бред, это все бред. Я такой же нормальный, как и раньше. Они говорят глупости, — посмотрел на себя в зеркало, чтобы убедиться в правоте своих слов, — я не виноват ни в чем, — но чем больше смотрел на свое отражение, тем больше понимал, что не прав. Отражение словно говорило мне, говорило со мной, объясняло, как быть, как поступить в этой непростой ситуации. Это и помогло найти выход.

Иногда нужно остаться наедине с собой, подумать, правильно ли ты живешь. Представить себя с иной стороны, которую не видишь, когда смотришь вперед.

Утро. Вновь ехал на работу с охранником. Привычное утро. Вошел в привычный офис, увидел привычных людей.

Зайдя в комнату сканера, я встретил Катю. Она пребывала в плохом настроении. Я осознавал, что это из-за меня.

— Прости, — было первым, что произнес, зайдя в комнату, Катя отвлеклась от своего дела и посмотрела на меня, — я не должен был так поступать. Это эмоции, они заставили меня выйти из-под контроля. Такого больше не повториться. Обещать не буду, но приложу максимум усилий, чтобы предотвратить все вспышки гнева.

Катя просто обняла меня, не сказав ни слова. Они и не были нужны. Прикосновение — это лучшее одобрение или же отрицание, опровержение чего-либо. Нужно лишь понимать, что означает то или иное прикосновение.

Работа началась, как и раньше. Катя подключила меня к сканеру. Мы провели сеанс до обеда.

— Ты слишком много думаешь о Насте. Это мешает работе, — предупредила Катя.

— Прости, постараюсь не думать.

— Пойди и поговори с ней, чтобы не думать. Иного выхода нет.

Катя была права. Чтобы перестать думать о конфликте между мной и Настей, нужно просто поговорить и решить все вопросы.

Я зашел в столовую и увидел ее, сидящую вдали ото всех, одну. Не взял сам обед, а просто подошел к ней. Она не обратила на меня внимания, продолжая есть.

— Прости. Я виноват, я осознал все. Это больше не повториться, постараюсь контролировать себя, — мои слова повторялись, — это эмоции. Я не был готов к такому повороту. Он оказался слишком трудным и непосильным для меня.

Выслушав меня, Настя посмотрела мне в глаза.

— Я не вернусь. Мы не будем больше жить вместе. Я была там только потому, что не было свободной квартиры. Теперь она есть. Если тебе нужно мое прощение, то я не виню тебя. У каждого может случиться срыв. Мы ведь просто люди.

— Да, ты права, мы просто люди.

Я не раскрыл эмоции, которые захватывали меня с головой в водоворот. В голове звучало лишь мысль, что она не вернется. Я испортил себе жизнь, потеряв из друзей хорошего человека.

Обед закончился, снова вернулся в комнату сканера. Катя все еще была там.

— Зачем ты пришел? На сегодня мы закончили.

— Нет, — ответил, — согласно моему личному делу меня зовут Объект №32, а это значит, что я всего лишь объект. Моя работа давать свой мозг для сканирования. Это помогает людям, так мы спасаем жизни. Лучше буду думать, что я робот. Так будет проще.