Жизнь понемногу входила в привычную колею. Я стал работать, как и прежде, но теперь не обращал внимания на неудачи, случавшиеся довольно часто. Можно сказать, что я отключил эмоции, как это делали вампиры из любимого сериала Насти. Стало легче. Не нужно думать о смысле жизни, о будущем. Я просто знал, что утром на работу, а вечером домой. К тому же чувство вины за чью-то не спасенную жизнь больше не волновало. Даже за свою жизнь. С Настей мы изредка виделись, в основном во время обеда, но не общались. В таком ритме прошел весь март. За окном расцветала весна. Снег уже растаял, и природа постепенно начинала оживать от зимнего сна. Этого не мог сказать о себе.

В один прекрасный солнечный день я возвращался домой вместе с моим персональным охранником. Глядя на него, постоянно думал, что его работа простая, по крайней мере, легче моей. Он присутствует рядом со мной, смотрит по сторонам, вот и все его обязанности. Так бы смог и я. Конечно, мне проще было с ним. Думать, что есть определенный человек, который тебя спасет, если что-то случится, это облегчает жизнь и очень здорово.

Так вот, мы возвращались домой в один из будничных дней. Охранник остановил машину перед перекрестком. Я глянул на светофор — красный свет. Секунд тридцать мы простояли. После чего загорелся зеленый, и машина сдвинулась с места. Правда, ненадолго. На перекрестке с левой стороны в нас врезалась машина. Удар был настолько сильным, что нас отбросило в сторону на несколько метров, выбросив на тротуар.

Первым, что почувствовал, смотря на вмятину, находящуюся рядом со мной, была радость, что я сидел на заднем сидении справа. Удар пришелся больше на заднюю часть нашей машины, поэтому охранник, сидящий за рулем, не пострадал сильно, но все же пострадал. Его рана была небольшой, но глубокой. Он прижал руку к окровавленному месту сразу же, как понял, что ранен. Я не успел ничего сказать ему, мое внимание сосредоточилось на оценке произошедшей аварии. Она было такой. В нас на полной скорости врезался автомобиль. Скорее всего, это был внедорожник с усиленным передом, так как удар пришел по большей степени в верхнюю часть нашего низкого седана. Охранник ранен, я отделался лишь мелкими ссадинами. Значит, мне нужно помочь ему, вызвать скорую помощь, или же позвонить в отдел. Они решат, что делать. Это было тем, о чем успел подумать. К сожалению, моим планам не суждено было сбыться.

Дверь с моей стороны распахнулась. Двое парней, на вид сильных, схватили меня за одежду и вытащили из машины. Я успел только крикнуть, что-то вроде «отпустите», но это не сработало. Следующей мыслью было осознание, что авария подстроена. Опять же, к сожалению, она мне никак не помогла выбраться из рук двух похитителей. Краем глаза я видел, как охранник пытался выбраться из машины, чтобы помочь мне, но дверь с его стороны заклинило при ударе, он не мог открыть ее. Поняв, что это бесполезно, он просто достал пистолет и выстрелил в сторону, куда тащили меня, но промахнулся. Похитители выстрелили в ответ, охранник затих. Я в свою очередь сопротивлялся всем телом. Мы остановились. Бандитам не понравилось, что я сопротивляюсь, один из них достал шприц, наполненный, как я предположил, снотворным. До их машины оставалось дойти несколько шагов. Охраннику все-таки удалось выбраться из машины, через лобовое стекло. Он спрятался за машиной. Как только один из бандитов попытался сделать мне укол, прозвучал выстрел. Бандит замер и через пару секунд упал замертво, так и не сделав укол. Второй похититель не стал ждать и потащил меня дальше. Не знаю, что делал мой телохранитель, но он не стрелял больше. Меня забросили в машину, как я и думал, во внедорожник.

— Гони! — крикнул тот, что тащил меня.

Без промедления водитель нажал на педаль. Шины вмиг нагрелись и засвистели, вокруг нас образовалось облако дыма. Еще один выстрел, раздавшийся напоследок, пробил одно из колес машины, как я понял, заднее. Автомобиль стало бросать из стороны в сторону.

— Что ты делаешь? — кричал тот, что запихнул меня в машину, он сидел рядом со мной.

— Ничего, колесо пробито! — крикнул в ответ водитель. Было видно, как он всеми силами пытается выровнять машину и не съехать с дороги. Это не помогло. Не знаю, почему, но я сидел спокойно, словно уже смирился с похищением, а может, просто наблюдал за действиями похитителей. Машину снова бросило в сторону, и она оказалась на обочине перевернутой.

Секундная тишина, насколько она могла быть тишиной, и все вокруг наполнилось непереносимым шумом. Я ударился головой, получив небольшое сотрясение. Тут же к нам подоспела подмога. Бойцы отряда специального назначения вытащили сначала меня, потом и самих похитителей. Один из них, водитель, получил ранение, другой был абсолютно невредим.

— Ты в порядке? — спросил командующий моим освобождением человек.

— Да, — я держался за голову.

— Нужно отвезти тебя в безопасное место, где проведут полное обследование.

— Хорошо.

Так все и сделали. Меня посадили в скорую помощь и отвезли в спецотдел. Обследование должно было проводиться именно там и никак иначе.

Когда в комнату вошел незнакомый мне человек, назвавшийся доктором, я расстроился, что это не Настя. Доктор поставил диагноз, который не устроил меня, а тем более руководство спецотдела. Сотрясение мозга, так и сказал доктор. Правда, оно было не значительное, но он запретил подвергать меня сканированию. Это могло плохо закончиться. Рисковать не стали.

— Несколько дней ты можешь не приходить, — заявил Дмитрий Иванович, — поправляйся, тебе нужен полный покой.

— Дмитрий Иванович, — окликнул я, когда тот уже уходил, — а кто это был?

Он нахмурился, стало ясно, что не хочет ничего говорить, но ему нужно было как-то объяснить ситуацию, чтобы избежать подобных случаев в дальнейшем.

— Видишь ли, Кирилл, — он всегда обращался ко мне по имени, это было приятно, — есть не только мы, но и люди, которые хотят заработать деньги на таких, как ты.

— Это вы о той организации, где я был раньше?

— Да, и о ней тоже. Скорее всего, сегодня тебя пытались похитить именно они. Слишком все серьезно было продумано. Хорошо, что у них ничего не вышло. Тебе стоит поблагодарить своего охранника. Он спас тебя.

— Да, вы правы, — у меня возникла идея спросить его имя, ведь я не знал, — а как его имя? Я совсем забыл с этими переворотами и сотрясением.

Дмитрий Иванович не стал ухмыляться и вникать в мои слова, а просто ответил, что его зовут Иван.

— Так просто, — пробурчал я себе под нос.

Дмитрий Иванович мог больше ничего не говорить, но видно тайны, хранящиеся в его голове, надоедали ему, и он понемногу раскрывал их в другом обличии.

— Эта организация очень опасна. Ей правит один человек, знаменитость в преступных кругах. Никто не знает его имени, его национальности, никто его не видел, но все знают, что он очень могущественный.

— Но мы ведь справимся с ним? — с улыбкой на лице задал я вопрос.

Дмитрий Иванович оценил юмор.

— Конечно, справимся, мы работаем над этим. Сейчас я пойду и распоряжусь об усилении безопасности наших сотрудников.

Он ушел, я остался один в комнате, ожидая будущего. Надежды, что мне дадут расслабиться и, как сказал Дмитрий Иванович, находиться дома, оказались лишь словами.

Ученые тут же стали выяснять причины недоступности блока памяти моего мозга, отвечающего за видения. Проще говоря, я не мог давать информацию о следующих жертвах, поэтому был бесполезен. Ученые решали эту проблему.

Я находился в комнате обследования. Туда же вошла и Настя со своей помощницей.

— Здравствуй… — поздоровался с ней, но когда увидел, что она не одна, поздоровался и со второй девушкой, — …те.

Настя не обратила внимания на то, кто перед ней, то есть на меня. Она отнеслась к этому, как к работе.

— Итак, мы проведем необходимые измерения, анализы и тесты, чтобы понять, как нам открыть необходимый блок памяти.

— Хорошо, — смотрел на нее осторожно, боясь, что она откажется от этого исследования и передаст его другому сотруднику.

Помощница быстро взяла несколько шприцов, точнее три, и набрала моей крови в каждый из них. После она же взяла анализ слюны, проверила реакцию зрачков на свет. После этого она удалилась исследовать кровь, как я смог услышать из ее объяснений с Настей.

— Теперь мне нужно, чтобы ты снял рубашку и прилег на кушетку.

Я подчинился, не проронив ни слова.

Настя подключила ко мне индикаторы и датчики, определяющие повреждения моего организма. Продолжалось все это не более десяти минут.

— Все, — она произнесла это спокойно, — можешь одеваться.

Я снова подчинился и одел рубашку.

Настя смотрела на монитор, читая информацию. Я не понимал, что там было написано, смог разобрать только некоторые цифры. Такие, как пульс и давление.

— Все ясно, — уже громче сказала она, как будто разговаривая со мной.

— Что там? — робко спросил я, все еще боясь говорить.

— Ты неосознанно заблокировал этот блок памяти. Возможно, стрессовая ситуация всему виной. Это защитная функция. Ты закрыл доступ к ячейке, чтобы никто не смог прочесть из нее информацию.

— Ого, — только и смог сказать, а внутри был просто поражен способностями машины и самой Насти.

— Ничего. Это ненадолго. Спокойная обстановка поможет все вернуть. Главное, не волноваться и не переживать.

Вот тут и наступил момент истины. Я не мог не волноваться, так как постоянно думал о нашей ссоре с Настей. Эта ссора могла послужить долгому выздоровлению. Я решил прояснить этот вопрос.

— Настя, а что если не могу не переживать?

Она посмотрела на меня, не понимая сути вопроса. Я уточнил.

— Я постоянно думаю о нашей ссоре. Знаю, что виноват. Хоть постоянно пытаюсь убедить себя в том, что это случайность. Мне так посоветовали, чтобы избавиться от чувства вины.

— Это я тебе посоветовала, — сразу же вспомнил, что так и было.

— Да, точно, но все равно, как мне быть, если не могу не думать об этом, — и я перешел в наступление, — давай помиримся, чтобы помочь общему делу.

— Нет, — ответила Настя, даже не дав мне договорить, — не помиримся.

Она взяла бумаги, лежавшие на столе, в которых были данные обследования.

— Обследование завершено, можете быть свободны. Мне пора, — она ушла.

На следующий день поговорил о сложившейся ситуации с Катей. Она обещала убедить Настю поступить правильно. Во время обеда я видел, как они сидели за одним столом и разговаривали. Старался не смотреть в их сторону, чтобы не выдать свое любопытство, но иногда переводил взгляд на девушку, сидящую рядом с ними.

В конце рабочего дня Настя подошла ко мне.

— Хорошо, я больше не злюсь на тебя, — я расплылся в улыбке, — но только потому, что… — думал, что она скажет о своем разговоре с Катей, — мне нужен друг.

Мое лицо просто сияло, Настя тоже улыбнулась. Мы обнялись. Вопрос о том, где она будет жить, решился сам собой.

— Поедем домой? — спросил я.

— Да, поехали.

Выйдя на улицу, мы сели в одну машину и поехали туда, где жили немного раньше, то есть ко мне.

Весь вечер мы разговаривали с Настей. Я пытался объяснить ту ситуацию, когда сходил с ума. Она внимательно слушала, добавляя свои комментарии, которые приходились кстати. Настя говорила о времени, проведенном в квартире с другой девушкой, отозвавшись о ней, как о слишком умной.

Уже было поздно, а мы не переставали говорить, словно хотели искупить то расставание, которое произошло. Вещи Насти привез водитель. Вспомнив об аварии, принялся рассказывать ей о том, как мой охранник Иван спас мне жизнь.

Прошла неделя спокойной жизни. Мое самочувствие налаживалось, но произошло нападение на другого объекта. Мое сознание вновь встревожилось, блокировка только усилилась. Дмитрий Иванович приостановил деятельность организации, распорядившись всем сидеть дома. Я понял, что случилось. Была утечка информации. Нужно найти предателя и решить проблему. Мы с Настей несколько дней провели запертыми в квартире. Она не переставала работать. Первую неделю после нападения на меня мы проводили дополнительные обследования в отделе. Настя пробовала различные методы по восстановлению доступа к блоку мозга. Что-то получалось, а что-то нет. После второго нападения, необходимое оборудование привезли к нам в квартиру. Исследование проблемы не должно было останавливаться. Каждый день она подключала меня к аппарату, снимала показатели, после чего исследовала данные в программе на компьютере. Так длилось еще почти неделю.

Наконец, она вбежала радостная в комнату, где находился я и смотрел телевизор.

— Нашла, — она прыгала от счастья, что у нее получилось.

— Что? — поспешил узнать я.

— Я нашла способ разблокировки участка мозга, отвечающего за видения.

— И как же ты собираешься восстановить мне память о видениях?

Она села рядом со мной. В руках у нее были несколько листов бумаги с данными.

— Вот, смотри, — Настя принялась объяснять на научном языке сложные схемы и способы, я кивал головой, но ничего не понимал.

Когда она закончила рассказ, попросил рассказать простым языком, чтобы мне стало ясно.

— Тебя нужно будет подключить к сканеру, ты уснешь. Во время сеанса Катя не будет сканировать тот блок памяти, который нужно. Мы исследуем другой участок, отвечающий за долговременную память.

— И?

— В нем содержится информация о том, что было раньше. Я смогу внушить тебе, что никакой аварии не было, что никакой опасности нет, что вообще в нашем мире ничего не угрожает тебе. Вот.

— А это не опасно? — то, что Настя собиралась копаться в моей голове, меня не пугало, а вот то, что она собиралась внушить мне что-то, это настораживало.

— Есть небольшой риск, но он связан лишь с тем, что ты забудешь аварию совсем. Так как я внушу тебе, что ее не было, ты можешь забыть о ней, но должно быть немного по-другому. Ты будешь знать, что авария произошла, но смотреть на это со стороны, просто, как будто ты стоял рядом и был свидетелем этого.

— Ого, круто. Не знал, что такое вообще возможно.

— Ты работаешь в спецотделе, где все возможно, нужны лишь технологии и деньги на них.

— Думаю, этого у них в избытке.

Я не стал говорить ей, что горжусь, что она самая умная девушка, которую я знаю. Чувства к ней изменились. Она помогала мне просто так, как друг, я же стал относиться к ней немного иначе. Отношение изменилось, но пока что не решился сказать ей об этом. Мы только что снова стали друзьями. Не хотелось портить отношения, если она не приняла бы мои чувства, а она непременно сделала бы так. Даже то, что Катя могла узнать о моих мыслях, не тревожило меня. Она тоже умная девушка и не стала бы лезть в чужую жизнь, даже желая помочь таким образом.

Я просто обнял Настю и поблагодарил за помощь. На следующий день, мы узнали, что предатель найден. Это был незнакомый человек, из подразделения, где мы не бывали. Суета закончилась. Работа спецотдела вернулась к привычной жизни.