Погрузившись в работу, я на время забыл о воспоминании, появившемся из ниоткуда. Каждый день процесс сканирования требовал от меня максимальной концентрации. Часы, блокирующие видения при нахождении среди людей, я снимал на время сеанса. Они немного затрудняли работу сканера, нагружая его без причины больше, чем нужно. Катя мне посоветовала снимать их и дома, чтобы рука отдыхала. К тому же в часах был устройство, передающее сигнал, что мешало спокойному сну и отдыху, да, и в целом негативно влияло на самочувствие и мозговую деятельность. Я так и поступал. Придя домой, снимал часы и помещал их в специальную коробку, которая находилась в одной из комнат, где проводил меньше времени, точнее, в пустой комнате. В квартире имелась и такая.

Как-то вечером, когда мы пришли с работы, положил часы на столик перед диваном. Настя увидела, что оставил их там, и спросила, зачем их снял. Она стояла рядом с диваном и указывала рукой на часы, говоря со мной.

— Мне разрешили, не переживай. Катя сказала, что излучение от них вредит и мне, и тебе, и всем вокруг, — конечно, я преувеличил, но доля негативного воздействия все же была.

— Хорошо, только не бросай их где попало, а то ведь могут потеряться.

Настя не знала, что уже как дней пять снимал их и прятал в пустой комнате. Я и не стал ей об этом говорить, посчитав пустой, как и та комната, тратой времени.

Мы сели ужинать около семи часов вечера. Разговорившись о жизни, о работе и о других делах, не заметили, как стрелки приближались к восьми.

— Все-таки нам лучше вдвоем, — сказал я, когда Настя завершила свою мысль о том времени, когда мы были в ссоре.

— Да, веселей.

Для нее наша дружба была просто дружбой, а для меня чем-то большим.

— Давай сходим завтра куда-нибудь? — предложил, надеясь, что Настя сама скажет, куда именно пойти.

— Куда, например? — поинтересовалась она.

— Не знаю, — продолжилась череда бессмысленных фраз.

— Может, кино посмотрим какое-нибудь? — теперь предложение было с ее стороны.

— Давай, какое?

— Только не ужастик. Хватило и предыдущего, — мы рассмеялись.

— Хорошо, тогда что будем смотреть?

Настя задумалась и сопровождала размышления быстрыми и рваными фразами, не значащими ничего. Я поднялся и подошел к столу, где стоял графин с питьевой водой. Проходя мимо Насти, а мне нужно было пройти рядом с ней, я коснулся рукой ее плеча. В голове что-то мелькнуло.

— Это видение, — шепнул и замер на месте.

— Что? — радостным голосом спросила Настя, думая, что предлагаю фильм, на который нам нужно пойти.

Я обернулся и сел обратно на свое место, боясь прикоснуться к Насте, проходя мимо нее.

— Что с тобой? Ты побледнел, — она все еще улыбалась.

Не знаю, как Настя поняла, но она догадалась, что я видел ее смерть. Улыбка исчезла с ее лица, но Настя все же справилась и смогла удержать себя в руках.

— Как это случится? — негромко спросила она.

Я опустил голову. Мне не доставляло никакого удовольствия раскрывать ей вариант ее смерти.

— Я увидел, как ты идешь по улице. У тебя крадут сумочку, и ты бежишь за грабителем в переулок, — прервался на этом месте, — не делай так, — после чего продолжил, тяжело вздохнув, — появляются еще два парня…

Я замолчал, мне казалось, все было ясно, что произошло дальше, но Настя все-таки произнесла эту фразу.

— Они изнасиловали меня?

Я лишь немного дернул головой, что означало согласием с ее мнением.

— Что дальше Смерть от насилия что ли?

Продолжил рассказывать.

— Ты очнулась, когда их уже не было рядом. Сумочка лежала около ног, — зачем-то добавил такую подробность, — ты поднялась и стала собирать вещи, разбросанные на асфальте…

— Я была полностью раздета? — Настя то ли удивилась, то ли просто решила уточнить, чтобы нарисовать себе картину произошедшего, точнее того, что должно было произойти.

— Да, — я поднял голову и посмотрел Насте в глаза. Она не была расстроена, но капля грусти была, — одевшись, ты вышла на тротуар, где было светло.

— Так, значит, это произошло вечером?

— Не знаю точно, но солнца яркого не было. Возможно, это время после работы, когда мы возвращаемся домой.

— Дальше.

— Дальше ты падаешь вниз.

Наступила тишина. Я ничего не говорил. Настя молчала, задумчиво смотря куда-то сквозь меня.

— Река? — единственный вопрос, который она задала.

— Автомагистраль, мост, — коротко ответил я и снова замолчал.

Тишина расплылась по комнате, как холод, который проникает, когда забываешь закрыть дверь. От этой тишины стало холодно. Сначала стали замерзать ноги, потом руки. Тишина проникала в каждую клетку тела, захватывая ее и подчиняя себе. Мне хотелось избавиться от этого странного чувства, сказать хоть что-то, но понимал, что не хозяин этого положения. Настя была хозяйкой. Это ей следовало что-нибудь сказать, чтобы разрушить тишину, но ей потребовалось время. Мы просидели в одном и том же положении, практически не двигаясь, почти минут десять. Настя точно не двигалась, даже взгляд не отводила, изредка моргая.

Я испугался за нее. Не знаю, о чем она думала в это время, она не сказала мне. Передумал все, что только можно. В голове появлялись различные варианты, как спасти ее, как отдалить от смерти. Вспомнились слова Кати, которая говорила, что после нашей помощи люди живут по-разному. Кто-то может продержаться и пятьдесят лет, а кому-то хватало и полгода, чтобы сойти с ума от мысли, что должен был быть мертв уже давно.

— Я знала, — мне стало легче. Настя произнесла, наконец-то, первые слова.

— Не бойся, я буду рядом всегда, помогу тебе. Слышишь? — но Настя не слышала моих слов, она все еще витала в своих мыслях.

— Сбываются не мечты, а наши страхи, — было следующим, что сказала она.

Я не ответил ничего на ее реплику, а стал думать о своих страхах. Чего я боюсь больше всего? Уловив себя на мысли, что одним из страхов является потерять Настю, испугался. Страх захватил все мое тело. Дрожь пробежала с ног до головы и не исчезла, а принялась съедать меня. Страх — изнутри, а дрожь — снаружи. Конечно, я отнекивался, пытался убежать от навязчивой мысли, что Настя для меня так важна. Убеждал себя в обычности наших дружеских отношений, но это не помогло. Мысль, что страхи сбываются, застряла глубоко в моем подсознании.

— Мы справимся, — я привстал и подошел к Насте, чтобы обнять, — мы справимся. Завтра скажу об этом Кате, она найдет выход исправить это. Она всегда находит выход. Тебе помогут, — а в голове была мысль, почему именно она должна умереть?

Неожиданно для самого себя вспомнил о чужом воспоминании, которое появилось недавно в моей голове. Мы думали, что это было видением, но оказалось, что нет. Я подумал о том, что и это видение могло быть вовсе не видением, а воспоминанием. Возникал лишь вопрос, откуда оно в моей голове. Я сказал о своей догадке Насте.

— Что если то, что увидел я, не правда? — в голосе моем была надежда, но Настя убила ее.

— Нет, это правда.

— Откуда ты знаешь? — я было хотел уже говорить доводы «за», но один довод «против» все решил.

— Со мной был похожий случай, — это меня остановило.

Настя, наверное, ждала, что я что-то скажу, чтобы подбодрить ее, высказать свое понимание, но я промолчал, думая, что имелось в виду под словами «похожий случай». Она решила рассказать, как все обстояло на самом деле.

— Давно, когда мне исполнилось восемнадцать, — я сразу же представил, сколько ей лет сейчас, но Настя лишила и этого, — а сейчас мне двадцать три, — словно услышала мои мысли она, — со мной произошел похожий случай. Я возвращалась домой с вечеринки. Фонари на соседней улице не горели, было темно. Я шла быстро и оглядывалась по сторонам, но это мне не помогло. Встретился парень, он был пьян, попросил спички, но уже потом поняла, что это был предлог, и пьяным он не был. Он угрожал мне, чтобы я не кричала. Я испугалась, вся дрожала, наверно, поэтому и не проронила ни слова. Не единого слова до того, как он ушел.

— Если не хочешь. Можешь не рассказывать, — я видел, как нелегко давалось Насте рассказывать эту историю.

Но она продолжала, словно не слышала меня и пребывала в трансе.

— Я еще полчаса, наверное, лежала, боясь пошевелиться. Думала, что он вернется и убьет меня за попытку подняться. Когда пришла в себя и поняла, что произошло, осознание чуть не свело меня с ума. Хотелось кричать, но голос исчез куда-то, наверное, тоже испугался, как и я сама, — не смея перебивать, я лишь сидел рядом, держал Настю за руку и слушал, — отряхнув одежду, пошла домой. Мне оставалось пройти всего-то пару сотен метров.

Она сделала минутную паузу, но и я не стал ничего говорить. После Настя продолжила.

— Было половина двенадцатого, но родители уже спали и сестра тоже. Мне повезло. Я сразу же пошла в ванную, сняла с себя всю испачканную одежду на пол и встала под душ. Опять же не помню, сколько прошло времени, пока смывала с себя чужой запах, чужие прикосновения. Утром меня разбудила мама. Я решила, что она знает, что произошло, но оказалось, что она просто спросила, почему мое платье грязное. Конечно, я отговорилась, что поскользнулась и упала. Не знаю, поверила она или нет, но больше вопросов не было.

Я думал, что история закончилась, но была еще одна фраза, которая и стала ключевой во всем.

— Тогда я решила для себя, что не стану встречаться с парнями, решила, что если кто-то из них попытается… даже если… — она не знала, как сказать, как объяснить свои мысли словами.

— Я понял, — чтобы не мучить ее, сказал.

— Поэтому, твое видение правдиво. Это не воспоминание.

— Но почему ты решила завершить свою жизнь вот так? — я спросил это так, словно Насти больше нет со мной.

— Ты не знаешь, что это такое. Не хотелось жить, но смогла найти силы. Теперь же, если такое случится еще раз, не знаю, выдержу ли.

Я обнял Настю.

— Все будет хорошо. Я с тобой.

Чтобы успокоиться, Настя легла спать, я не мог прийти в себя после услышанного. Меня тревожила мысль о возможности моей ошибки. Решил проверить все в сканере.

Утром первым делом, придя в комнату сканера, где меня уже ждала Катя, попросил ее проверить участок памяти, отвечающий за воспоминания. Она поинтересовалась, зачем мне это нужно. Скрывать правду я не стал, рассказав ей о видении, в котором должна была погибнуть Настя. Катя смотрела на меня ошарашенным взглядом. Не знаю, что он означал, возможно, что ей не хотелось смерти Насте, и это логично.

Подключившись к сканеру, попросил Катю не усыплять меня, что она и сделала. На полное исследование участка памяти ушло не так много, но нужного воспоминания не было в нем. Мы проверили все, что только можно было проверить: сны, воспоминания, фантазии, но нигде не было той картинки.

— Проверять участок, который мы всегда сканируем? — Катя посмотрела на меня, всем своим видом показывая, что это нужно сделать, чтобы быть абсолютно уверенными.

— Давай, — я спокойно ответил и закрыл глаза, молясь, чтобы в этом участке не было видения о Насте.

Не прошло и пяти минут, как Катя глубоко вздохнула. Я понял, что она нашла видение.

— Это оно? — спросил я, чтобы убедиться.

— Да, и оно именно там, где и остальные видения, в самом центре.

Я не открывал глаза. Мысленно представлял, что буду делать для спасения Насти, но ничего не приходило на ум. Лишь постоянно быть с ней рядом, сказать, что люблю ее, не оставлять ни на миг. Было глупо наблюдать за собой со стороны, когда представил ситуацию постоянного нахождения рядом с Настей. Другого выхода не видел, но он, как всегда, был, вот только мы не видели его.

Мы продолжили сеанс сканирования, как обычно, чтобы не выбиваться из графика. Я заметил, что мое развитие, развитие мозговой активности и всего такого прочего приостановилось. Как объяснила мне Катя, это обычное состояние. В научном сообществе меня перегружали пребыванием в сканере, поэтому я так быстро поумнел, теперь же я проводил в нем меньше времени, хоть и приходилось оставаться свыше лимита времени. Даже как-то обидно стало, что больше не умнею, не становлюсь еще большим супер человеком, чем раньше.

В течение рабочего дня не видел Настю. Она была сильно занята своими делами. Отвлекать ее от них не решился. Разговора в машине тоже не получилось, она задержалась на работе, я ехал один. Когда Настя вернулась, ждал ее с нетерпением. Подбежав к ней, спросил, все ли хорошо, как она добралась. Моя тревога за нее лежала на поверхности. Настя же была абсолютно спокойна. Я даже не узнал ее поначалу.

— Что с тобой?

— Ничего, — все также спокойно ответила она.

Присмотрелся к ней, но ничего подозрительного не нашел.

— Ты спокойна, — заметил я и сказал ей об этом.

— А должна волноваться?

— Не понимаю, еще вчера…

— Это было вчера, — прервала Настя меня, — пусть и остается вчера. Давай не вспоминать о том дне. Если получится, то вообще забудь, что я говорила вчера. Ты прав, нужно просто жить и радоваться жизни, а не бояться, что вот-вот произойдет что-то ужасное.

— Но если это случится, с тобой ведь все будет в порядке? — осторожно намекнул я.

— Да, не волнуйся, — она подошла ко мне и поцеловала в щеку, — спасибо за заботу.

Настя пошла на кухню, а я остался стоять и смотреть ей вслед, не понимая ничего.

«Может, с ней что-то сделали в спецотделе? — мысль была наиболее вероятной, но не подтвержденной, — зря я снял вчера часы, а может, даже к лучшему, ведь мы не узнали бы, что с ней может произойти такое, — я не мог объяснить сам себе, что происходит в нашем небольшом мире, границами которого была в тот момент квартира, а в расширенной версии им была работа».

Следующим этапом в расследовании истории Насти был разговор с Катей, которая могла знать, что сделали с девушкой в спецотделе, отчего она так легко относится к своей возможной смерти.