Дни, они шли один за другим и не спрашивали, хотим мы этого или нет.

В один из таких дней я проснулся утром, как обычно, как мне показалось. Раздался звонок будильника, протянул руку, чтобы отключить его, но не смог.

— Хорошо, уже проснулся. Хватит звонить, — угрюмо возмутился и присел на кровати.

Я не успел понять, что происходит, как вдруг дверь в мою комнату открылась и вошла Настя.

— Вставай, уже утро, — громко сказала она и выключила будильник.

В это время я сидел и смотрел на нее, но она словно не замечала меня и думала, что еще сплю.

Настя подошла ко мне и присела рядом.

— Вставай, а то опоздаем на работу.

— Я уже проснулся, ты не видишь? — снова возмутился я.

Настя смотрела не на меня, а сквозь меня. Я повернул голову, чтобы увидеть то место, куда она смотрела, и увидел себя.

— Кирилл? — Настя принялась меня расталкивать, но я, точнее мое тело, которое все еще лежало и не подавало никаких явных признаков жизни, не реагировало, — Кирилл?

Если бы на месте Насти была одна из тех девушек, с которыми я встречался раньше, меня бы посчитали умершим, но Настя не была одной из них.

Очень быстро она выбежала из комнаты и вернулась обратно. В ее руках был телефон, и она уже набрала нужный номер.

— Привет. Кирилл без сознания, — она проверила пульс, — нет, в порядке. Хорошо.

В комнату тут же вошел охранник и взял меня на руки.

— Спасибо, — Настя поблагодарила его за помощь. Он промолчал в ответ.

Я, именно я, а не мое тело, поспешил вслед за ними, чтобы не отстать и отправиться на работу.

Меня снова подключили к какой-то продвинутой штуковине, которая следила за моим состоянием. Вокруг собрались люди, среди которых был и директор отдела.

— Все показатели в норме, — вывела итог Настя, — он просто спит.

— Значит, он вне опасности? — спросил директор.

— Нет, — и Настя сама выдохнула все напряжение.

Директор ушел сразу же, как услышал эту хорошую новость о моем самочувствии.

Вместе с Настей рядом находилась и Катя. Динара пришла позже.

— С ним все хорошо? — спросила она, как только вошла в комнату.

— Да, — немного недовольно ответила Настя, не желая видеть Динару рядом со мной.

Динара больше ничего не спрашивала, ничего не говорила. Она просто несколько минут постояла рядом с моим телом и ушла.

— Стоило приходить, чтобы просто постоять и посмотреть на него, — пробурчала Настя, но так, чтобы ее слова услышала Катя.

— Ты ревнуешь! — утвердила Катя.

— Нет, — постаралась оправдаться Настя, — просто она отвлекает нас от важных дел.

— Каких дел? — мы сами здесь просто стоим и наблюдаем за тем, как Кирилл лежит и… все.

Настя улыбнулась и не сказала больше ничего.

Я все это время был рядом. Не знаю, могли Катя и Настя знать о том, что все слышу и вижу.

Также я не мог придумать себе занятие. Когда был почти в таком же положении после столкновения с другим объектом, мы могли с ним общаться, а сейчас мне не с кем было поговорить. Присутствие двух красивых девушек в одной комнате со мной придавало мне сил, чтобы не сойти с ума.

Прошло несколько часов после моего пребывания в так называемой коме. Из разговоров Насти и Кати я понял, что ситуация, в которую попал, случилась из-за сканера. Это его негативное действие. Как оказалось, он может не только сделать из меня сверхчеловека, но и убить.

Катя покинула комнату, осталась одна Настя. Она сидела рядом со мной и о чем-то думала. К сожалению, не мог читать ее мысли.

Я подошел к ней и присел рядом. В этот момент мой мозг стал разрываться от большого количества информации. Я упал на пол, схватившись обеими руками голову и крича, что есть силы. Моих криков никто не слышал, кроме меня, но тогда было не до того.

Это продолжалось пару минут, после чего все закончилось.

Я лежал на спине и смотрел в потолок. Перед глазами мелькали обрывки каких-то строчек. Они складывались во что-то объемное. Неожиданно появилась картинка. Это было очередное неизвестное воспоминание.

Парень сидел на скамейке и смотрел на играющих детей. Девушку, которая оступилась на тротуаре, забрала машина скорой помощи. Он подошел к ребятам.

— Пойдем, — с улыбкой на лице сказал он, и дети послушно перестали играть и последовали за ним.

Они пришли на автобусную остановку. Один из ребят постоянно пытался что-то делать, второй был более спокойным.

— Уймись, Саша, — попросил парень ребенка.

Подошел автобус, и они отправились в путь, который был не таким долгим, как возможно хотелось детям.

Они вышли на одной из остановок. Перед ними было большое здание.

— Зачем мы здесь? — спросил один из мальчиков, тот, которого парень назвал Сашей.

Ответа не последовало, но Саша и не ждал его. Он снова стал что-то делать, представляя какую-то игру. Второй мальчик молчал всю дорогу.

Вместе они вошли в это большое здание. Их встретил мужчина в очках, который сразу же попросил двух девушек из персонала подготовить два комплекта постельного белья и других необходимых вещей.

— Вы же понимаете, что больше никогда не увидите их, — начал разговор мужчина в очках, который скорее всего был директором детского дома, куда привел парень двух своих ребят.

— Да, — коротко ответил он.

— Не беспокойтесь. С ними все будет хорошо. Если они такие, как вы и говорили, то они не задержатся у нас. Их ждет хорошая жизнь в хорошей семье.

— У них будет необычная жизнь, — поправил парень директора.

— Как будет угодно.

Пришли две девушки и забрали мальчиков. Ребята не понимали, что происходит. Они были рады новому окружению, новым знакомствам.

Парень стоял возле двери. Он печально смотрел на уходящих детей. После недолгой паузы развернулся и вышел.

Видение закончилось.

Я очнулся, но очнулся все еще в коме. Настя также сидела рядом с моим телом.

Приподнявшись с пола, хотел отряхнуть одежду, но быстро понял, что не испачкался.

— Итак, еще одно видение, воспоминание, — я радовался, но не мог полностью выразить своего счастья, — есть имя Саша. Это очень хорошая зацепка. Есть место — детский дом. Жаль, что нет его названия или места его расположения. В Столице множество детских домов. Когда очнусь, нужно будет проверить их все. Это очень важно, — я продолжал размышления, постоянно упоминая о важности дальнейших действий, — парень оставил детей в детском доме. Хотя почему парень? Он просто выглядит молодо, но если он отец этих двух ребят, то ему должно быть около тридцати лет.

Я присел рядом с Настей, не решаясь к ней прикоснуться. Но задумавшись об этом, не нарочно дотронулся до нее. Моему удивлению не было предела. Я мог ожидать чего угодно, но только не того, что увидел.

Это выглядело, как будто жизненный счетчик в одном известном аниме. Число над головой Насти, означающее количество секунд, оставшихся ей. Проведя несложные расчеты, получилась цифра в днях. Насте оставалось жить всего четыре дня.

— Четыре дня…

Слов больше не было, их и не могло быть. Я находился в коме, ничего не мог сделать, даже сообщить ей о близости смерти, хотя она и так знала о видении, связанном с ней.

— Если я проведу в коме больше четырех дней, то не смогу спасти ее. Она умрет, больше никогда не увижу ее улыбки, ее глаз.

Моя кома не прекращалась. Прошел день, второй, третий. Наступил четвертый день комы, но сама кома ушла на второй план для меня. На первом была жизнь Насти.

Все время четвертого дня я не мог ни о чем думать, как только о способе, с помощью которого мог бы предупредить Настю о смерти. Ничего не вышло.

День подходил к концу. Настя вышла из комнаты, где находился я. На улице ее ждал водитель, который отвозил ее домой. Мысли о моем положении слишком тяготили ее сознание. Чтобы хоть как-то отвлечься и проветриться, она вышла раньше, попросив остановить водителя недалеко от дома.

Настя шла по тротуару и думала о будущем. Она свернула в переулок, чтобы уйти от людей, которые постоянно цепляли ее.

Как оказалось, видение о смерти не было фальшивым. Все произошло, как я и видел.

Смерть Насти выглядела в точности так, как показало видение. Парень, проходящий мимо, не успел ее спасти. Движение частично перекрыли, чтобы расследовать место самоубийства.

После смерти Насти прошло два дня. Теперь со мной в комнате была только одна красивая девушка Катя. Она сообщила спящему мне, что Насти больше нет с нами, что все произошло так, как и было предсказано.

Ее похоронили в родном городе. Я чувствовал свою вину в смерти Насти, ведь это я порекомендовал ее кандидатуру на место в исследовательской лаборатории спецотдела.

Динара несколько раз посещала меня за это время. Она говорила о времени, когда мы находились в плену преступной группы, как ей было радостно, что хоть кто-то есть рядом добрый, желающий помочь людям. После смерти Насти Динара пришла и рассказала, что ее отправляют работать в другое место, снова агентом под прикрытием, и что мы с ней, скорее всего, больше не увидимся, так как это надолго и не связано со мной.

Мне стало грустно. За несколько дней потерять двух близких мне людей. Это тяжело.

Прошла еще неделя. Катя сообщила мне, что она осталась одна из всех людей, которых я знал в спецотделе. Ее не перевели только потому, что когда я очнусь, должен быть человек, которому доверяю, чтобы ввести в курс дела.

Руководство отдела сменилось. Директор Дмитрий Иванович больше не работал. Он допустил какую-то важную ошибку, после которой его уволили. Куда он исчез, никто не знал. Новый директор был более строгим и не давал поблажек рабочим, но и не вникал в суть происходящего. По крайней мере, я не видел, чтобы он приходил ко мне хоть раз, в то время, как Дмитрий Иванович посещал пару раз до увольнения.

Большую часть времени я думал об одном, что когда проснусь, мне нужно найти тот детский дом, куда парень из моих воспоминаний привел ребят. Я перебирал в мыслях все фрагменты воспоминаний, складывал их воедино и пытался найти еще какие-нибудь зацепки. Прокручивал их мысленно раз за разом, чтобы не забыть, чтобы как можно глубже поселить их в сознании. Я не мог быть уверен, что очнувшись, вспомню все эти дни, проведенные в коме, что вспомню последнее видение.

Однажды утром Катя пришла и принялась проверять мои показатели. Они были как всегда в норме. Она тяжело вздохнула.

— Когда же ты очнешься? — на ее лице была грусть. Ей тоже нелегко. Рядом с ней не было теперь ни одного хорошо знакомого человека. Ей некому было доверять.

Я сидел рядом со своим телом и отвечал Кате.

— Надеюсь, скоро.

Конечно же, она не слышала моих слов.

Я прилег в рядом с собой. Мой мозг стал наполняться нескончаемым потоком информации.

— Опять воспоминание?

Но это было не оно. Вокруг все быстро потемнело. Комната наполнялось темнотой, пустотой. Я почувствовал холод.

— Я умираю? — задал вопрос этой пустоте, но все зря.

Темнота подкрадывалась ко мне. Она подошла вплотную и поглотила меня.

Какое-то время меня не было нигде. Я исчез в никуда.

Начав приходить в себя, попытался открыть глаза. Свет тут же выстрелил в них ярким лучом. Я поморщился, но не прекратил попыток увидеть и понять, где нахожусь.

— Кирилл! — позвал меня голос девушки, — Кирилл!

Наконец, открыл глаза и увидел перед собой широко улыбающуюся красивую девушку Катю. Я улыбнулся ей в ответ.

Ее улыбка быстро сменилась грустью.

— Настя…

— Я знаю, я все знаю.

Она не стала рассказывать, как все произошло и что случилось в отделе во время моей комы. Я просто сказал ей, что всегда был здесь, все видел и слышал.

После недолгой беседы и минут молчания мы сидели с Катей рядом и думали, как быть дальше.

— Жить, — предложила она, на что я согласился кивком головы.

Катя рассказал мне о новом руководстве, что лучше не говорить ничего лишнего. Я не знал, стоит ли говорить о новом воспоминании этому новому руководству, но не стал колебаться и все рассказал Кате.

Она, как и я, решила, что нужно найти тот самый детский дом, куда отвели мальчиков и узнать, что с ними произошло дальше.