1

Снег падал и падал, казалось, он засыпает весь мир, большие белые хлопья плавно, словно большие белые коконы падали на покрытые снежным саваном, города.

Тэлль отошел от окна и, бросив взгляд на стол, где стояла зеркальная сфера, с трудом подавил в себе желание воспользоваться порталом и, наконец, ответить себе на вопрос она это или нет. Времени оставалось мало, кое-кто уже доложил Германусу о том, что происходит в таверне Яна Зингера. Хотя еще посмотрим, справятся ли они с его нынешней силой, теперь он почти, что неуязвим, а как только он доберется до Натали, Тэлль блаженно прикрыл веки, и почувствовал, как тепло пробежало от низа живота до сердца. Как долго он ждал этой встречи, но теперь осталось всего ничего, сегодня он выпьет ее без остатка, хотя нет, так сразу нельзя, заговорило его второе «я». Можно получить несварение, ты забыл, что такое быть гурманом, сколько их было тех глупеньких и не очень красавиц, которые стали твоей пищей. Нет, Тэлль не был вампиром в том самом понимании этого слова, он питался энергией душ, что по закону СННПИ было самым тяжким преступлением и каралось так же строго, расщеплением духа. Он усмехнулся, сколько же душ уже он поглотил и скоро станет самым могущественным магом в «Темном отражении», да и не только в нем. Все миры падут к его ногам моля о пощаде, и тяжелыми сапогами, он обрушит на них свою власть, свой закон и порядок. Тэлль улыбнулся.

Много лет прошло с тех пор, как он узнал о последней деве из рода валькирий — сияющей, и как ее занесло в реальность Несбывшихся надежд, задавался не раз он вопросом. Это что чья-то незаконная дочка, может ее отец или мать из нашего мира. Сначала он не поверил рассказу своего друга Антона Раскина, но потом, когда увидел ее, понял, что стоит только протянуть руку и все его мечты осуществятся. Конечно, даже монстрам вроде Тэлля свойственно мечтать, только в его мечтах мало оттого, что присуще обычным людям.

Больше всего его удивляло то, что все, кто сближался с Наташей вне собственного желания, попадали под ее влияние, привязывались к ней и если сперва у них были одни планы насчет нее, потом все шло совсем не так, как предполагал он. Позже Тэлль понял, что именно так Раскин предал его. С ним стало тоже, что и с другими, кто не хотел понимать, как нужно служить их господину.

Тэлль, усмехнувшись, вспомнил Антона Хротгара из рода короля Хротгара, перед ним стоял очень похожий на Раскина мужчина. Однако он все-таки был другим, не бывают одинаковыми люди из разных реальностей похожи во всем, у них только одинаковое лицо, скорее всего имя, редко фамилия. Хротгара Тэлль нашел случайно, именно после ночи в Хэллоуин, Антон был готов на все, амулет, доставшийся ему от могущественного предка, сослужил плохую службу своему новому владельцу. Как он ошибся во второй раз, и всему была причина — Наташа, Натали или как ее сейчас называть.

Тэлль услышал, как позади него вздрогнул воздух, и волна холодного дыхания пронеслась по всей комнате, чуть было, не загасив свечи.

— Я здесь, хозяин, — Зингер принял человеческое обличие. — Все готово они ждут тебя.

— Не обмани меня, Ян, — Тэлль пристально посмотрел на него, — я долго ее искал и ни кто не смог устоять перед ее чарами, все мои ловцы предали меня, и знаешь, как они кончили?

— Осмелюсь возразить мой мрачный хозяин, — Зингер не отвел своих водянистых глаз, а так же в упор смотрел на Тэлля, и на какой-то момент тому показалось, что он уже не так властен над этим заносчивым эльфом. — Я не человек, я эльф и поэтому на меня не может воздействовать валькирия своим колдовством, я не привязываюсь к ней, я к ней отношусь, как вещи, на которой можно заработать.

— Если ты сделаешь все, как обещал, я отблагодарю тебя и, поверь, моя благодарность стоит твоих усилий.

— Мне нравятся справедливые маги, — уронил Зингер и направился к зеркальной сфере на столе Тэлля.

— Нам пора и… надеюсь, там ни кто не появится из тех, кого бы нам не очень хотелось видеть.

— На агентов СННПИ у меня есть нюх, — усмехнулся эльф, — только если это не Элейн Брюнхольд, она страшная женщина и многое умеет, сам Германус ее натаскивал с самых ранних лет.

— Не надо пугать меня Германусом и его ищейками, — бросил Тэлль, — идем у нас мало времени. Он положил руку на зеркальную сферу и Зингер, последовав его примеру, положил руку рядом на холодную поверхность, начавшегося светится шара. Их обдало ледяным, пробирающим до самых костей холодом и в мгновения ока они перенеслись в таверну «Пьяный рыцарь».

В полумраке небольшого зала было тепло и уютно, за стойкой бармен искусно смешивал напитки, всюду сновали официанты, два поваренка тащили не без усилий большой кувшин эля на угловой столик, за которым пировал здоровенный детина с косматой каштановой бородой. Молодой оруженосец скромно разделывал жирную утку. Бросив взгляд на мокрый пол, эльф понял, что они совсем недавно пришли через дверь, значит, у них нет ключа доступа. Не любил он незваных гостей.

— Кто эти господа? — спросил он у бармена Ронга, который, смешав книрд с соком кровавого осьминога и толченым рогом единорога, разлил этот коктейль по высоким бокалам из темно-фиолетового стекла.

— Этот лохматый верзила Айрес Колн один из полководцев верховного мага Туфрия, — тихо прошептал Ронг, — непростая птица, с ним лучше не связываться, опытный боец, я много слышал о нем…

— А второй, — прервал его Тэлль, — этот парнишка тебе случайно не знаком, я не мог его нигде видеть?

— Кто его знает господин, Тэлль, — пожал плечами Ронг, — этот малыш Тим Роек — верный оруженосец, полководца.

Что-то неприятное кольнуло в груди Тэлля, он почувствовал опасность, исходящую от этого незнакомого мальчика. Он спросил Ронга, откуда тот знает этих людей, и бармен невозмутимо ответил, что этим летом они останавливались в «Пьяном рыцаре», как раз после очередного похода на Северном море на Фризских островах они подавляли мятежников, протестовавших против магического засилья…

— Понятно, — уронил Тэлль и направился к столику, где Айрес с громким смехом попивал эль, закусывая жирной индейкой.

— Добрый вечер, полководец Колн, — улыбнулся Тэлль, как можно дружелюбнее, — простите меня за вторжение…

— Ничего-ничего, — пробасил Айрес, похлопав Тэлля по плечу, — присаживайся за наш стол добрый человек, я угощаю. Ронг! — он подозвал одного из официантов, — эля моему гостю.

Тим подозрительно посмотрел на Айреса, уж не захмелел ли его боевой товарищ и больно надавил каблуком на его ступню под столом. Но тот невозмутимо продолжал.

— Мы знакомы? А то не припомню вашего имени…

— Аркад Тэлль, — улыбнулся он и на какой-то момент Андрею — Айресу показалось, что возможно это совсем другой человек, не Аркадий Тэлль, хотя то имя он мог переделать на манер их реальности, чтобы не привлекать особого внимания.

Тэлль сел рядом с Тимом и его нос уловил совсем не мальчишеский запах, от оруженосца пахло женщиной, которая обладала огромной силой. Возможно, это запах его матери. Тим словно почувствовав что-то неладное, напрягся, но не показал виду.

— Что занесло вас в такую мерзопакостную погоду? — вкрадчиво спросил Тэлль Айреса.

— Помнится мне эта таверна, — пробасил Колн, — а мы только что прибыли в Мелендорф ни одного свободного портала, хорошо рядом приземлились прямо в сугроб ха-ха-ха, — рассмеялся он и припал к кружке. — Голодные страсть, столько сил потратил мой маленький друг, — он подмигнул Тиму. — Вот решили остановиться у господина Зингера. Помнится здесь была добрая еда, мягкая постель и… — он немного приглушил голос, — девочки на любой вкус. Что интересно в черную зиму тут так же хорошо, как и в сухое лето?

— Об этом лучше спросить у Ронга или самого Яна Зингера, — ответил Тэлль, вновь посмотрев на парнишку оруженосца.

— Выпей с нами, Аркад! — Айрес поднял кружку и пенистый эль забурлил в нем, как страсть в голодном животе воина, вернувшегося, из дальнего похода домой. — За Резана Туфрия и всех, кто не смог вернуться с Северного моря!

Тэлль столкнул свою с кружкой Колна и опрокинул в себя пенистый напиток. Зингер недовольно покосился в его сторону, но не смел ничего ему сказать, тем более мальчишка, что-то шепнув своему хозяину, схватился за живот.

— Молодо-зелено! — пробасил Айрес, — после стольких дней похода так набрасываться на еду у-ха-ха!

— Мне нужно поискать сортир, — скривившись, бросил Тим Айресу. Он поднялся из-за стола и направился в туалет с гримасой боли на лице.

— Смотри не растеряй содержимое своих кишков! — рассмеялся Колн ему вдогонку, что привело посетителей таверны в безудержный гогот. Однако это не помешало парнишке быстро отыскать отхожее место, видимо не в первой ему было выслушивать шутки и насмешки своего хозяина.

Оказавшись наедине с собой, Тим — Элейн, сначала окинул взглядом комнату, в ней было множество подслушивающих и подглядывающих заклятий. Легким движением он набросил на себя сферу невидимости и, покинув туалетную комнату, двинулся вверх по лестнице, времени было совсем мало. Как он и предполагал, наверху было множество комнат, и все двери были заперты изнутри. «Где же она? — Тим посмотрел еще на виток лестниц, — так можно долго искать». Он вытащил из внутреннего кармана голубой кристалл — «эхо волшебницы». Много было тут магов, но у всех были средние показатели. Этот кристалл определял кто за дверью маг, вампир, оборотень человек или… валькирия.

На первом этаже, не было ни каких знаков, а на втором он чуть было не столкнулся с высоким человеком в дорожном плаще, его лицо скрывал капюшон, но Тим узнал в нем Антона Хротгара. Значит она там, на верхнем этаже, — улыбнулся Тим и поспешил по ступеням. Антон удивленно посмотрел в его сторону, он понял, что здесь кто-то невидимый, но не стал придавать этому большого внимания и поспешил, спускаясь вниз, телепортироваться. Тим услышал звон разбившегося зеркала и поспешил на третий этаж, где «эхо волшебницы» осветилось золотым пламенем. «Она здесь», — прошептал Тим и двинулся туда, куда звал его кристалл.

Что-то есть за дверью, чувствовал Тим, что именно там та самая девушка из реальности Несбывшихся надежд, и еще, она не одна и сегодня же он должен помочь им скрыться.

— Солк, — громко вскрикнул Тим, и дверь распахнулась, в коридор выбежала девушка маленькая и худенькая, она испуганно смотрела на Роека.

— Ты кто?

Он понял, что сфера больше не скрывает его, здесь заклинания были бессильны.

— Где сияющая? — только и успел выдохнуть Тим, — у нас мало времени…

На него, сквозь большие зеленые глаза, смотрела красивая девушка. У нее были такие прекрасные и такие усталые глаза, только приглядевшись можно увидеть, было тени под ними, у нее был вид пострадавшей от вампира, Тим сразу увидел это.

— У нас нет времени быстро сюда, — он схватил Настю и Натали за руки и, выскочив на лестницу, вновь окинул себя невидимым шлейфом. — Я отправлю вас в надежное место, все вопросы потом, времени нет.

Тим быстро вытащил из кармана два зеркальца — телепорты и, сунув девушкам в руки, произнес заклятье. Они даже ничего, не поняв, почувствовали вязкий холод, и звон стекла, через долю секунды обе сидели на каменном полу в кабинете Германуса Лекса. Старый волшебник от неожиданности подпрыгнул, но, окинув взглядом Натали, понял, что операция близка к завершению.

Тем временем Тим Роек, он же Элейн Брюнхольд, быстро спустился по лестнице, как можно тише ступая по каменным ступеням. Быстро проникнув в туалет, он с радостью отметил, что здесь еще ни кого не было, это было ему на руку. Ополоснув лицо водой и, спустив воду, он вышел в обеденный зал. Айрес все наливал и наливал Тэллю, и Тим понял, это было заклинание «заговора зубов». Молодец Айрес — Андрей, улыбнулся про себя Тим, а я — то думал, он провалит все задание, как он это здорово придумал, однако нужно сваливать пока не появился Зингер.

Его размышления оказались пророческими, Зингер появился внезапно, и его лицо было явно чем-то озабоченным, Тим, словно случайно бросил ему заклятие «гвоздя в полу», Ян споткнулся и, растянувшись на полу, выругался сквозь зубы. Роек в долю секунды оказался около Айреса и сообщил принеприятнейшем голосом, что, наверное, он что-то не то съел в этой забегаловке.

— У меня крутит живот, и я весь туалет облевал, — сморщился Тим.

— Ах ты мерзкое эльфийское отродье! — взревел в бешенстве Айрес Колн и, подскочив к поднимающемуся Зингеру, схватил его за шиворот, Ян побелел от гнева и прокричал:

— Девомер деаналс!

— Драоб Омела (Щит от заклятия)! — прорычал Айрес, защитив себя с Тимом и добрую половину таверны от этого сумасшедшего заклятия.

Видя, что не на того нарвался эльф пустил вход чарующее колдовство, однако Тим быстро проговорил спутывающую волю и силу эльфов ворожбу.

— Неролив! — крикнул Зингер, окутывая пасами Тима, который, не успев поставить защиту, развоплотился, ужаснув Зингера тем, что сама Элейн пришла к нему в логово.

Тим Роек как-то странно вытянулся и, завертевшись волчком, заставил опешить Айреса.

— Не ожидал, дружок! — рассмеялась ему в лицо Элейн принимая боевую стойку.

— Неролив, — бросил со спины в Колна заклятие Тэлль, однако ему не удалось развоплотить его, как тот ответил:

— Натс (Замри) — заставив Аркада покрыться «гусиной» кожей и побелев замереть, словно статуя. Однако, он быстро поборол заклятье и с новыми силами бросился на Айреса и Элейн, ему нетерпелось узнать, кто же этот человек, скрывающийся под личиной полководца магической армии. Айрес, не бросив заклятья, просто двинул своей могучей ручищей в челюсть Тэллю, что от неожиданности тот покачнулся и, зацепившись за скатерть, упал, перевернув все, что стояло на столе.

— Иет! — провизжал побелевший от злости эльф на своем древнем языке, на что Элейн нежно запела:

Айрес впервые увидел в тот момент, что такое усмирять эльфа. Зингер замер на полуслове, с поднятой рукой для того, чтобы нанести последний убийственный удар, вопреки всему он не смог ничего сделать.

— Уходим! — Элейн, схватив Айреса за руку, телепортировалась в зеркало, припасенное на этот случай, которое проворно вытащила из кармана. Снова звон тысячи колокольчиков и вот Тэлль в злобном бессилии хватает воздух, осыпаемый эфемерными осколками телепортатора.

— Суки!!! — он в бешенстве огрел застывшего в оцепенении Зингера, — почему?!

Посетители начали спешно ретироваться, кто с помощью портала, кто, нырнув в свой телепортатор, а кто просто в темную зимнюю мглу черной зимы. Ни кто не хотел умирать или быть покалеченным. Все догадывались, что тут начинается заварушка и вскоре в «Пьяном рыцаре» не останется тихого местечка. Они и раньше догадывались, что здесь не все чисто, но догадки не факты и каждый просто не задумывался о том, что подобное может случиться.

— Зингер! — Тэлль больно хлестал его по щекам.

— Господин Тэлль, — Ронг принес кувшин с водой, — насколько я думаю…

— Ты думаешь, меня интересует, о чем ты думаешь?! — процедил сквозь зубы полный ненависти Тэлль и от его страшного взгляда, бармен попятился к барной стойке, опасаясь, что его постигнет черное проклятье, но только не сейчас, этого ему совсем не хотелось.

Понемногу Ян пришел в себя и, упав на пол, скривился от боли.

— Дьявол, как это получилось?

— Где девчонка?! — проревел Тэлль, — что тут делает эта змея из СННПИ?

— Я не знаю, Тэлль, я… она, Натали… она там, — он быстро поднявшись направился к лестнице, — на третьем этаже, идем, если… — он немного притормозил. — Они заговорили вас, мой темный господин, это было заклятия «заговора». Пока один заговаривал вам зубы, другой, где был другой?

— Черт, у него разболелся живот, — Тэлль быстро дернулся к лестнице, — если бы я сразу их раскусил. Нет, я уверен, валькирии нет в доме.

Несмотря на все это, они бросились наверх, каменные ступени напрасно приняли на себя весь гнев их тяжелых сапог, в комнате никого не было. Дверь была распахнута настежь, словно их забрали, в чем они были в доли секунды, хотя так оно и было. Элейн в образе Тима Роека действовала быстро.

— Но почему она смогла открыть дверь? — непонимающе спросил Зингер.

— Ты меня спрашиваешь?! — поревел Тэлль, — кто пользовался ей, ты должен был почувствовать, что происходит, погоди, — Аркад ворвался в комнату, как вихрь и начал переворачивать все подряд, словно в поисках чего-то.

— Зеркала, — бормотал Зингер, — они сняли заклятья так, что я не почувствовал, как?

— Кто к ним приходил последним?

— Один богатый маг. Он щедро заплатил, — уронил Зингер, опустив глаза.

— Я тебя просил, будь осторожен со своим бизнесом, но ты зарвался, я не прощаю ошибок ты знаешь.

Он продолжал поиски и, наконец, вынув из-под кровати «Кайджаам» замер, словно в оцепенении. Его пальцы пробежали по обложке и раскрыв книгу он жадно впился в нее глазами.

— Вижу, — прошелестели лишь одни его губы, — иди сюда! — властно приказал он и грубо схвати обессилившего вдруг эльфа прочел над ним несколько заклятий выворачивающих его память. Глаза Зингера начали вращаться словно числа в игровом автомате. Тэлль держал его за руку и внимательно всматривался в него. Потом он бросил его на кровать, заставив вырваться из его груди стону.

— Не делайте этого господин, — простонал Зингер, его глаза бешено вращались, восстанавливаясь, он начал превращаться в свою сущность его крылья выбились из-под рубашки и, поднявшись к потолку, он попытался вырваться к выходу, сил на ворожбу у него не осталось.

— Тимбус (Подчиняйся), — уронил Тэлль, больше не обращая внимания на судороги, пробежавшие по телу эльфа. — Ты знаешь, что Хротгар был здесь, он инициировал их с помощью «Кайджаама», их обоих, теперь мне будет еще труднее найти сияющую. Он еще раз пролистал книгу и, бросив брезгливый взгляд на эльфа, открыл портал, — Леаппа от уо эвалс ам Матвей, кров стиав (Взываю к тебе раб мой, Матвей, работа ждет)!

Из огненного марева портала появился темный силуэт, человек был немногословен, просто кивнул своему хозяину и, вынув из-за пазухи моток колючей проволоки начал методично обматывать Зингеру ноги. Казалось, проволока причиняла страдания только тому на кого наматывалась, руки палача были чисты, на них не было и капли крови. Сколькие побывали в этих белых рученьках, на которых крови было столько, что ей можно было выкрасить всю таверну «Пьяный рыцарь». Заклятие Тимбус не давало Зингеру закричать, только гримаса боли обезобразила его лицо. Проволока глубоко впивалась в кожу, а Матвей продолжал делать свою работу. Когда он закончил, то, посмотрев на Тэлля из-под темных сальных волос, свисающих длинными прядями на лоб, спросил:

— Все как обычно?

— Да, Философ, — ответил Тэлль, — все как всегда.

2

Натали медленно ела, ковыряя еду в тарелке ложкой, есть не хотелось, она посмотрела на Настю, та тоже была не в духе.

— Из огня, да в полымя? Да?

— Не знаю, но мне действительно страшно, — она посмотрела по сторонам, — что это за место?

— Ничего не понимаю, из одной тюрьмы, попали в другую. Почему нам ничего не могут объяснить…

Ее прервал щелчок поворачивающегося замка и в комнату вошли седой старик с аккуратно подстриженной бородкой, которому было не меньше ста лет; красивая девушка с фиолетовыми губами и иссиня черными волосами, с ней же был мужчина средних лет и, как показалось девушкам, он был не такой как его друзья, он не был похож на них, хотя на нем и была подобная одежда, он словно был им знаком.

— Вы не ошиблись, девочки, — улыбнулся старик, — дек Андрей из вашего мира. Ты посмотри, как они почувствовали тебя, маленькие волшебницы. Кто вам подсунул эту старинную книгу? Жаль, что она осталась там у Зингера.

— Наверняка, Тэлль уже обнаружил ее, — усмехнулась Натали, — надеюсь это не очень страшно, нас так внезапно вытащили из нашей тюрьмы, что мы сразу не сообразили, что попали в другую.

— Вы ошибаетесь, — попыталась возразить Элейн, — вы и не представляете, отчего мы вас спасли.

— Отлично представляем, — улыбнулась Натали, — только что теперь снова бежать? Меня больше интересует другой вопрос.

— Ну? — спросила Элейн, явно ожидавшая благодарности, а не вопросов и упреков.

— Может ли по «Кайджаам» Тэлль вычислить последнего ее владельца, если да, то здесь еще не все закончено.

— Да, Натали, — Германус горько покачал головой, — и, боюсь, что мы ни чем не сможем помочь ему, я имею в виду Антона Хротгара. Нашей главной задачей остается твое спасение…

— Мне надоело слушать о моем великом предназначении! — закричала Натали, ударив рукой по столу так, что тарелка вместе с ложкой подпрыгнули. — Я хочу, чтобы мне, — она посмотрела на Настю, — нам все объяснили. Почему такая секретность. Я хочу вернуться домой и хочу все забыть, что было со мной!

— Увы, это невозможно, — Элейн подойдя к девушкам села, с ними рядом положив ногу на ногу. — Но рассказать обо всем, я думаю, теперь уже можно.

— Ты не когда не задавалась вопросом кто ты? — спросил Лекс, разливая по бокалам книрд, — вспомни, ты ведь была здоровым крепким ребенком и скорей всего ни разу серьезно не болела.

— Не знаю, я не думала об этом, — Натали задумчиво посмотрела в сторону Андрея, — но разве это что-то меняет.

— Еще бы, — усмехнулась Элейн, — да знаешь ли ты девочка, что ты не можешь принадлежать себе, пока в тебе заключена сила, способная погубить или возродить миры. Ты последняя из валькирий. Таких как ты больше нет.

— Все это я уже слышала.

— Ты не могла не заметить одной вещи, что все мужчины от тебя без ума, хотя ты не обладаешь ни чем таким, чтобы кружить голову абсолютно всем, — начала Элейн.

— Нет, почему, Элейн, Натали очень привлекательная девушка и не смотри на меня так, на меня не действуют ее чары.

— Алло-о, я здесь или может вы выйдете по обсуждать меня в коридор.

— Прости, Натали, — осеклась Элейн, — просто я чертовски устала от всего этого. Тэлль долго искал тебя, но он не знает одну вещь, то, что ты не из мира «Несбывшихся надежд», ты наша и родилась в реальности «Темного отражения».

— Пусть, если так, что толку с того? — с вызовом спросила Натали, — все это похоже на дурной сон…

— Охотно верю, но, пожалуйста, выслушай Элейн и Германуса, — вступил в разговор Андрей, — попытайся понять, ведь я сам из Красноярска и мое затянувшееся расследование об зверских убийствах, привело меня сюда.

— О тех самых… где погибли Антон… тот… первый?

— И Маша Жукова, — добавил Андрей, — видишь, как все сплетается, и Антону нынешнему уготована не лучшая доля.

— Андрей прав, — вставил Лекс, — Тэлль не прощает предателей. Еще немного и ты была бы в его руках.

— А что было бы дальше, что стало бы с того… если бы он сделал все как хотел, что мир бы рухнул?

— Понимаешь, Натали, — Германус начал медленно расхаживать по комнате, — и в вашем мире есть такой термин — энергетический вампиризм, когда один человек питается, можно сказать буквально, энергетикой другого человека. У каждого есть аура, и она может быть сильной или слабой, в зависимости от здоровья или других факторов. В мире, где есть волшебники, их ауры настолько изменчивы, что малейшая подпитка придает силы и второстепенному магу. Это уже доказанный факт, однако существует закон о неправомерном вмешательстве в ауру человека. Энергия духов витает везде, и именно она служит основным источником так называемого вдохновения. Волшебнику придают силы знания и опыт, приобретенные со временем, а так же всяческие артефакты. Тэлль придумал, как, обойдя закон поглощать силу ничего не ведающих людей. Он был одним из немногих, кто умеет открывать двери в другие миры, отправляясь туда, он «выпивал» людей, сначала понемногу, потом, войдя во вкус, он просто убивал несчастных. Однако ему показалось этого мало, ему захотелось власти и, уничтожая своих двойников, он занимал их место, и ему удавалось вершить свои темные дела. Именно поэтому была создана наша организация волшебников СННПИ — Служба Надзора по Несанкционированным Проникновениям в другие Измерения. Больше всего ему нравилось вершить свой суд в вашем измерении, там люди не знают, что есть великая магия и поэтому они уязвимы. Кто мог раскрыть его, того он тут же уничтожал. Так погибла Мария Жукова, потому, что он понял кто она такая, Журавлева он не узнал, не почуял потому, что тот находился в состоянии измененного сознания и не излучал свой истинный свет. Борис был сослан туда за кое-какую провинность, все это не касается нашей темы, однако Тэлль как-то смог притянуть его к себе. По какому-то непонятному зову, Борис, словно мотылек, прилетел на его свет. Мария была в роли его секретаря, на самом же деле, она наблюдала за ним и постепенно пыталась вывести его из измененного сознания. Все это может быть сильно непонятно и сложно, но, не рассказав это, я не могу продолжить об основном. Не знаю, как, но Борис стал его партнером и он был в курсе почти всех его дел и махинаций, что это оплошность Маши или что-то другое, где-то я упустил эту нить. — Германус немного помолчав, продолжил, — и вот в один прекрасный момент в его преступный мозг приходит идея, а что если в мире, где тысячами пропадают люди и большинство не могут найти, пропадет еще сотня две. Так у нас появились жрицы любви, дети, рабы в Южных землях, люди, не помнящие своего прошлого и способные выполнить все, что желали их хозяева. Тэлль распространял заразу вампиризма и здесь, многие колеблющиеся черные маги пошли на его сторону и в одном из пророчеств ему предрекли вечную жизнь, славу и бесконечную силу. Для этого ему нужно найти — сияющую, последнюю из рода валькирий, которая с помощью своей сильной ауры вольет в него миллиард звезд сияния и после того, как он выпьет ее до дна, словно бокал с живой водой, его ждет бессмертие и его сила будет безгранична.

— У него появилось много сторонников, всегда есть люди готовые перейти на сторону сильного, неважно каким способом к нему пришла сила и власть, многие кто был не согласен с тем, что охота проводится только раз в год на Хэллоуин, примкнули к нему. — Добавила Элейн, давая немного передохнуть Германусу, который налив себе в бокал книрда, смочил пересохшие губы. — Да, кстати еще не всем вам известны, что истории про вампиров и оборотней, призраков и всякое сверхъестественное не выдумка и не бред для того, чтобы пугать слабонервных. Все это существует на самом деле. С помощью Тэлля нечисть стала пробираться в другие миры, чтобы утолить свой нарастающий голод, так что большинство из страшных историй вашей реальности больше похоже на правду.

— Но как он нашел меня? — не понимала Натали, — ведь я была простой девушкой.

— Вспомни Сергея, как он любил тебя, — продолжила Элейн, — без тебя он просто задыхался, и ты ему нужна была как воздух, потом Нугман, брат твоей подруги. А рецидивист Антон Раскин — не способный ни кого любить кроме себя, как он переменился. Это совсем не устраивало Тэлля, люди не могли противостоять твоему свету любви.

— А как же Валерка, он тоже любил меня? — с издевкой спросил Натали.

— По-своему. По-другому он и не умел, ведь он был просто сбит твоей чистотой, а что, такой как Валерка, мог с тобой сделать, думаешь, его мог исправить свет, исходящий от тебя. Он чувствовал, что ты лучше него, невиннее что ли и поэтому глумиться над красотой доставляло ему ни с чем несравнимое удовольствие. Если бы ты не выбралась оттуда, возможно тем и кончилась твоя история.

Натали с болью смотрела на Элейн, Германуса, на Андрея и… Настю, стыд, ужасный стыд, заставил ее побледнеть, а воспоминания, о тех днях навалившись на нее тяжеленным грузом, вынудили ее заплакать, хотя ей так не хотелось этого. Меньше всего она хотела показывать свои чувства и испытывать жалость, повисшую, словно дым над ее головой.

— Если Тэлль сможет исполнить свой план, начнется война и это может повлечь разрушение не только Темного отражения, но и всех миров потому, что человек, обремененный такой силой, не станет больше удерживать свои безумные желания.

В зале повисла гробовая тишина, и лишь потрескивание свечей нарушало тягостное молчание. Натали погружаясь в свои мысли, вспоминала раз за разом все то, что с ней произошло и что все это было звеньями длинной цепи событий, которые еще предстоит ей пережить и преодолеть. Ей нужно быть сильной и она должна сделать все, чтобы больше ни кто не пострадал в этой кровавой мясорубке. Теперь, когда у нее есть пусть и небольшие познания в магии, она сможет защитить себя.

— Я все понимаю, — тихо проговорила Натали, подняв глаза на Лекса, — но я не могу спокойно жить, зная, что Антон в опасности, вы должны предупредить его.

— Антон сам виноват, ему не нужно было участвовать в охоте, — начала было Элейн, но, увидев в глазах Натали недобрый блеск, замолчала.

— Все мы совершаем ошибки, — Лекс положил руку на плечо Элейн и, посмотрев в сторону Андрея, добавил, — прости, но Элейн обманула тебя, так было надо… иначе, ты бы не согласился. Погоди, я сам все объясню, это моя вина. С твоей дочерью все в порядке, она в Шимановске у матери Юлии и находится под защитой СННПИ …

— А Юля? — голос Андрея немного дрогнул, ведь он горел надеждой, что с его женой все в порядке и он вскоре сможет увидеть ее. — Зачем?

— Сначала я не могла найти ее, а потом когда все выяснилось, я уже успела тебя обнадежить. — Элейн нежно сжала его плечо, — люди Тэлля ликвидировали ее гораздо раньше, чем ты думаешь, как только поняли, что ты в курсе всего, что происходит. Много дней и недель тебя дома ждала не твоя жена, а хорошо натасканный шпион. Я ничего не знала и смогла все выяснить только с помощью моих друзей, пойми, одной мне было не под силу…

— Я понимаю, — уронил Андрей, — я… хочу побыть один.

Он быстро направился к выходу и, как показалось Натали странным, его никто не пытался удержать, может, потому, что ему просто некуда было уйти.

Натали с трепетом наблюдала все происходящее и понимала, что ради высокой идеи эти люди готовы пойти на все. Ради того, чтобы спасти мир они ничего не пожалеют. Ее пугало это, но у нее, как и у Андрея не было другого выбора.

— Это все понятно, — вступила в разговор Настя, — но что делать мне, я сама в шоке от происходящего, но вернуться домой об этом не может быть и речи, я Натали не оставлю в беде.

— По твоему это беда? — усмехнулась Элейн, — как многого еще тебе неведомо, девочка. Беда наступит, если Натали окажется в руках Аркада Тэлля, вот тогда наступит апокалипсис.

— Вам было бы проще как-то обезвредить меня, — напомнила о своем существовании Натали, — как атомную бомбу или вообще уничтожить.

— Нет, это не входит в наши планы, — Натали обернулась на голос вошедшего человека, Элейн поприветствовала Журслава Бина. — Нам нужен Тэлль, а твоя гибель совсем не в наших интересах, тем более, что теперь ты одна из нас. Журслав Бин, — он протянул ей сухую жилистую руку, — и нечего бояться, грядет война, и я не хочу, чтобы орды нечисти покрыли, словно саваном города, как многие тысячи лет тому назад. Может быть, кому-то и не нравится существующее правление, тем не менее, оно лучше того, что хочет устроить Аркад Тэлль.

— Какие-то новости Журслав? — спросил Германус новоприбывшего гостя, на что тот что-то тихо шепнул ему.

— Простите, господа волшебники, мне нужно откланяться, дела, — Германус улыбнувшись, направился к выходу, немного задержавшись около Натали, добавил, — все будет хорошо, ты поймешь, если сейчас немного сердишься, потом все пройдет.

Уход Германуса заставил Элейн последовать за ним, она себя чувствовала не в своей тарелке рядом с этими новоиспеченными чародейками, у которых неизвестно что на уме. Натали смотрела на эту красивую девушку, в глазах которой угадывались многие прошедшие лета, и чувствовала себя здесь еще более чужой и беззащитной.

Только бы с Антоном ничего не случилось, я не вынесу, если это снова повториться. Она закрыла лицо, руками еле сдерживая нахлынувшие чувства. Настя, нежно обняв ее, поцеловала в щеку и, погладив по волосам, попыталась приободрить ее. Тем не менее, Натали ни как не могла успокоиться.

— Нам нужно бежать отсюда, понимаешь, — прошептала она, повернув к Насте мокрое от слез лицо, — я не хочу быть приманкой, я хочу все забыть. Если ни сейчас, то в другой раз нас опять запрут в очередную тюрьму. Я хочу вернуться домой, но прежде, мне надо найти Антона.

— А если он и вправду у Тэлля, как ты сможешь узнать? — Настя перепугалась не на шутку. — Я не хочу больше попадать в истории, может, доверимся этим людям, они, хотя бы, не делают нам ничего плохого…

— Ты забыла Зингера? — язвительно напомнила Натали, — он тоже сначала был такой белый и пушистый.

— Хорошо, что ты предлагаешь?

— Выбраться отсюда, узнать, где Антон и сделать все возможное, чтобы уйти, как можно далеко.

— Ты думаешь, нас выпустят отсюда?

Натали ничего, не ответив, вынула из-за пазухи зеркало телепортатор, и, крепко взяв Настю за руку, нырнула в его студеную гладь. Холод ледяными щупальцами расползался по телу, стало трудно дышать и казалось, что они проходят сквозь узкое горлышко стеклянной бутылки. Натали почти не чувствовала руку Насти и попыталась посмотреть назад, нет она не должна ни о чем другом думать, иначе может произойти все что угодно. Темнота. Боль и глухой стук.

Открыв глаза, Натали увидела, что лежит среди каких-то кустов, вокруг белыми обрывками светился туман, он стелился по земле, словно колдовской дым. Натали поднялась и поняла, оглядевшись, что была здесь не один раз. Это был зеленый лабиринт из ее снов. Она поднесла руки к лицу и увидела на ладонях кровь. Настя мелькнуло у нее в голове, этого не может быть, я же держала ее за руку.

— Настя, — тихо позвала она, вытирая руки о свой кроваво красный халат, — Боже, как здесь холодно, — поежившись, она потерла замерзающие коленки, и, дыхнув теплым воздухом на ладони, направилась дальше. Казалось она здесь совершенно одна, стояла мертвая тишина и Натали слышала каждый свой шаг. У нее больше не было зеркал, и она не могла телепортироваться из этого жуткого места. С каждым шагом, она все больше убеждалась, что Настя осталась где-то позади, она наверняка выпустила руку, а сама не смогла пройти. Нет, так не должно быть, я не должна была отвлекаться, я думала… я думала о доме, в первую очередь я думала о доме, она опустилась на колени и, прижавшись к колючему кусту, попыталась согреться. Какая я дура, идиотка, куда меня занесло, это мир моих снов, боже я еще так слаба и не смогу вытащить не только кого-то, но и себя в свой мир. Ее мысли прервал какой-то звук, Натали выглянула на дорожку, сквозь туман ей не было ничего видно, но там что-то было. Еще немного и она почувствовала чье-то дыхание, оно было тяжелым и от него веяло холодом и смертью. Какой кошмар, Натали зажмурила глаза, бежать или затаиться, я не могу так больше. Дыхание становилось все ближе и, приоткрыв веки, она увидела рядом с собой мужчину. Он казался совсем обычным человеком, Натали посмотрела на него снизу вверх. Темные джинсы, дорогие туфли, темно-синяя водолазка и пиджак завершавший все это. Его лицо немного осунулось, и волосы отросли, свисая неопрятными прядями. Натали не сразу узнала его, но кривая усмешка быстро вернула ее в чувства.

— Замерзла, крошка? — спросил он, протягивая к ней руки, — и как тебя занесло сюда в мою обитель.

— Не… не трогай меня, — она попыталась отодвинуться от его рук, в спину больно впились шипы терновника.

— Ну же, Натали…

— Я… всегда знала, что ты не нормальный… — Философ, резко схватив, поднял ее с земли и, притянув к себе, пронизывающе взглянул в ее глаза, — перестань, — взмолилась она, увидев в его черных зрачках усмешку смерти, — отпусти, меня… ты же был с Антоном, ты же работал на него.

Философ громко рассмеялся.

— У меня только один хозяин и ты его знаешь…

Он не договорил потому, что кто-то больно ударил его со спины заклятием.

Обернувшись, Философ оскалился в усмешке, и Натали увидела, стоявшую сзади него Настю.

— Уходи, — прошептали ее губы, Настя смотрела на нее и не могла понять, что произошло. Ей хотелось помочь и отвести внимание и удар на себя. Ее руки лицо, тело были в кровоподтеках, словно ее протащили по колючкам.

— Настя, нет, — покачала она головой, — Нет, я не оставлю тебя.

Безвыходность положения, страх за подругу заставили ее сконцентрироваться и вспомнить все, что она уже знала.

— Шинаб! — волна силы прокатилась под ногами, Философ, покачнувшись, отлетел на метров десять назад. — Бежим! — Натали протянула Насте руку. Волна ярости накинулась на них словно бешеный зверь, Философ, быстро придя в себя, не заставил себя долго ждать.

— Ноит цеторп! — прокричала Натали и бросила ему вдогонку, — Тимбус луфит тирип!

Это задержало его на некоторое время, пока девушки, вцепившись друг в друга, неслись по лабиринту. Становилось холоднее, начал подниматься ветер, который с силой дул им в лицо, заставляя их обернуться и, подчиняясь его порывам, вернуться назад.

— Натс! — прогремело за спиной останавливающее заклятие, но Натали его тут же отразила Драоб Омела, еще немного и они снова скрылись за поворотом.

— Открывай портал! — крикнула Настя, — телепортаторов больше нет, пробуй, у тебя получится!

Ветер становился просто невыносимым, Натали видела, как у Насти волосы стали почти белые из-за покрывшего их инея.

— Лекк, Темное отражение! — выпалила она, открывая в стене побелевшей зелени тернового лабиринта огненное марево портала. — Идем!

Еще мгновение и Настя почувствовала, как на ее шее затягивается петля, последнее, что она успела крикнуть, это — «беги».

— Настя! — Натали еще держала ее за руку, видя, как на ее шее змеёй затягивается, извивается ожившая ветка. — Редлом! — выкрикнула Натали и, когда в последнее мгновение ожившая ветка терновника рассыпалась в прах, втащила Настю за собой в портал.

Философ больно ударился, схватив пустоту, его некогда зеленый лабиринт из терновника начал угасать, тая и рассыпаясь. Заклятие Редлом было очень сильное, уничтожив не только ветку, но и принявшееся за все.

— Попадись мне, тварь! — рявкнул Философ, вынимая из кармана телепортатор, — посмотрим, кого быстрее настигнет смерть.

3

— Настенька, милая, — Натали тщетно сжимала ее руки. — Ревосер, Таерт, перечисляла она самые сильные заклинания, чтобы вернуть подругу к жизни. На ее шее остался кровавый след, и ее руки становились все холоднее. Иней на волосах растаял и теперь, она лежала на снегу, такая же холодная и безжизненная. — Ревосер, Таерт, Тау тсуг эвил, и тон вола Тау, сенир мор длорв даед! — Натали не слышала, что говорит, не заметила, как перешла на древний язык, она прижала к груди подругу и рыдала навзрыд. Вдруг Настя пошевелилась и Натали отпрянув, услышала ее дыхание, — Настя! Я смогла! У нас все получилось… — ее радость оборвалась на полуслове, на нее смотрели чужие, мертвые глаза.

— Там хорошо, Натали, там я видела Марика, там… намного лучше… я не хочу стать инферналом, отпусти меня…

— Настя, — губы Натали дрогнула, — прости меня, я так люблю тебя, я не хочу тебя отпускать.

— Еще есть время, потом будет поздно, — она еле шевелила губами, — отмени заклятие воззвания к мертвым, это большой грех… у тебя мало времени, они… они скоро закрою врата…

— Я… я отпускаю… тебя… — Натали прижала подругу к груди и, обняв ее, заплакала, только теперь не навзрыд, а почти без слез, без стона, плакала где-то там внутри, обжигая душу, которая уже скоро готовилась так же оплакивать саму себя.

4

— Прости, я не хотела, Андрей, и ты меня пойми, — Элейн умоляюще посмотрела на Комисарова.

— Просто в чем мне теперь тебя еще подозревать? — он смотрел на нее так, словно не видел перед собой, — ты понимаешь, что это для меня. Я… терял ее несколько раз и теперь не знаю, что и думать, где гарантия, что ты меня снова не обманешь, для своей же выгоды. А как вы поступаете с Натали, все то же самое, для своего же блага. Какой прок в том, что Тэлль станет великим магом, что нашему миру от этого?!

— Ты еще многого не понимаешь, дек, — Элейн ласково взяла его за руку, — ваш мир уже начал погружаться в хаос и этого уже нельзя не заметить. Все закончиться быстро, то же было и в моем измерении, теперь там невозможно жить, все умерло и только в редкие моменты, я отправляюсь туда, чтобы оплакать свой дом и тех, кого любила. Ты должен помочь…

— Почему именно я?!

— Потому, что ты вел дело нашего человека…

— Но это дело вел и другой…

— Андрей, я не могу тебя заставить, — она беспомощно кусала губы, — это приказ Германуса, поступай, как знаешь, но есть еще одно, если быть до конца честной. В твоем мире прошло несколько лет, и ты сейчас там, короче говоря, тебя нет, все считают тебя погибшим. Я телепортировала Журавлева, его дом сгорел, я не могла раньше сказать, боялась, не поймешь, не хотела ссориться…

— Спасибо, что теперь сказала, — усмехнувшись, поблагодарил Андрей, — это что получается, у меня нет выбора. В своем мире меня нет в живых, а здесь, кто я здесь?! — в его глазах была боль, отчаяние, гнев, злость и бессилие, Элейн не могла его видеть таким, и чувствовала непосредственно свою вину за то все, что произошло за это время.

— Ты — дек, а это великая честь! Теперь тебе это может показаться чем-то странным и не понятным, не нужным тебе, потом ты поймешь, я знаю, как это бывает. И, знаешь, тебе нужно встретиться одним человеком, эта встреча поможет тебе.

— Хотелось бы верить, — буркнул Андрей, — ты понимаешь, что такое потерять любимого человека, или ты вообще не способна понимать человеческие чувства. Магам, наверное, не свойственно любить, они не видят дальше своего носа.

— Я оставлю тебя потому, что мне не выносимо слушать все это, прости меня, я виновата, что сразу не смогла все тебе рассказать. — Элейн виновато посмотрела на него и, сжав его ладони, поднесла их к своим губам, — только ты не прав, думая, что маги не умеют любить.

С этими словами она поднялась и, направившись к зеркалу, обернулась, Андрей, нахмурившись, смотрел в пол, его занимали собственные мрачные мысли. Она дистанцировала сквозь магическое зеркало, оставив его одного наедине со своими мыслями, отправившись на поиски сияющей.

Андрей все еще не верил в происходящее, все казалось дурным сном. Медленно перебирая пальцами, он соткал из воздуха ледяной шар, который играл и подпрыгивал, воспарив над его ладонью, внутри горел огонек и Комисаров знал, что это хорошая «бомбочка» в понимании волшебника. Но ведь это никуда не денется, магия существует и этого у него теперь не отнять, сказал он сам себе. Шарик крутился и переливался всеми оттенками синего цвета, потом потускнел и растаял у Андрея на ладони, превратившись в белое облачко. Я могу это и сам боюсь этого уменья, подумал он и, обхватив голову руками, почувствовал, как дрожат они. Так прошло мало времени здесь, чтобы все понять и осмыслить, и так пролетели эти мгновения, слившиеся в годы в реальности Несбывшихся надежд. Только сейчас он понял, как соскучился по жене и дочери, как ему не хватает заливистого смеха Дашеньки и объятий Юлии, как все это могло произойти с ним, почему собственно он встал на путь, который ведет в неизвестность. А если Элейн обманула его и в этот раз и его жена жива, может, она где-нибудь застряла на пути…черт, ведь это так просто выяснить, горько усмехнулся Андрей и, посмотрев в зеркало, отдал мысленный приказ. Холодная гладь не слушалась его. Он коснулся его рукой и почувствовал, как дрожит под ладонью поверхность зеркала. Где ты, моя девочка, он закрыл глаза и вошел в портал, думая только о Юлии. Все произошло, как и раньше с ним бывало, это ощущение трудно забыть. Гадкий склизкий холод, проникавший в глаза, рот, нос и уши, словно именно так проходила крио-заморозка, почему-то подумал он, как почувствовал толчок, приземлившись на мерзлую землю. Его взору открылся некогда зеленый, а теперь засохший и почерневший лабиринт из терновника. Словно обуглившиеся ветки торчали вокруг похожие на скрюченные щупальца. Холодный ветер больно хлестал в лицо мелкой снежной крупой. Андрей, ведомый только ему известному чувству, двигался вперед. Что это за место, задавался он вопросом и, продолжая идти, ощущал вкус крови во рту и запах смерти витающий над этим местом. У Андрея было такое ощущение, точно бы он попал в чужой, запретный сон и что он тут незваный гость. Повернув на право, он вышел к зданию, напоминавшему маленькую часовню, которое было выложено из черного блестящего камня. Двери были сделаны из темного дерева и обиты железным каркасом, если приглядеться, то можно было увидеть любопытную ковку, которая словно изящные лозы поднималась по цоколю здания вверх. Приглядевшись, Андрей понял, что это руки людей тянутся вверх на изображениях, щупальца каких-то осьминогов и ветки деревьев. Как все это странно решил он и дернул за кольцо на массивной двери, которая с удивительной легкостью поддалась вперед.

Перед ним стоял алтарь, но совсем не похожий на то, что в нашем представлении, может быть виденное им ранее, странные причудливые фигуры, черные оплывшие свечи…

— Что ты здесь делаешь? — спросил кто-то вкрадчиво у него за спиной, Андрей обернулся и замер перед мужчиной в чёрном. У того был усталый вид, казалось, он не спал несколько дней и держался на каких-то известных только ему, стимуляторах.

— Я ищу свою жену, — сухо ответил Комисаров и, отвернувшись от незнакомца, посмотрел на алтарь, изучающим взглядом следователя.

— Как забавно, — усмехнулся незнакомец, — я не думал, что ты найдешь меня и еще именно здесь, вот прикол-то.

— Не понял? — Комисаров, приподняв левую бровь, посмотрел на странного мужчину.

— Позвольте представиться, — он протянул Андрею руку, — Матвей Философ.

— Знакомое имя, — задумчиво пробормотал Андрей, продолжая изучать часовню, — где мы могли раньше встречаться?

— Не пытайся вспомнить, — похихикал Матвей, — на вот почитай, это из последнего, — он протянул ему обрывок смятого листа, на котором было нацарапано знакомым почерком четверостишье. Комисаров поднял на Матвея глаза и, все еще не веря в происходящее, процедил сквозь зубы:

— Ты?! Ты тот самый человек?! — Андрей чувствовал, как гнев, словно вулкан, закипает в нем, он сжал кулаки и двинулся на Философа.

— Э-э, полегче, дек, ты все-таки не у себя дома. Прочитай стишки, и тогда поймешь, почему я тебе их принес.

Андрей пробежал глазами по строчкам и сразу понял, что перед ним тот самый убийца-маньяк которого он так долго искал.

— Что это, чертов подонок?! — Андрей схвати Философа за грудки, — что тебе известно о Юле?

— Полегче, Комисаров, это тебе не прокуратура города Красноярска… — Андрей не дал ему договорить, ударив кулаком в зубы, Матвей упал, отлетев в сторону двери и, вытерев кровь, насмешливо буравил своими черными глазищами. — Я не знал, что она твоя жена, но это не поменяло бы роли, вот ирония судьбы, маньяк убивает жену следователя, который расследует это… — Андрей не дал ему договорить, ударив еще и еще, но, видя, мазохическую радость в глазах Философа, отшвырнул его в сторону.

— Зачем? Кто приказал тебе?! — в его руке появился сверкающий пистолет, заряженный серебряными пулями, — тебе не жить, я…

— Погоди, дек, если ты убьешь меня, то ничего не узнаешь, ты же должен допросить меня, ведь так? — он театрально протянул к нему руки, — вяжите меня, вяжите!

— Не паясничай, — глухо бросил Андрей, понимая, что где-то Философ прав, он опустил пистолет и со злостью выстрелил под ноги убийце, который от неожиданности завизжал. Через мгновенье Комисаров кинул его на алтарь и с помощью заклятия приковал его к нему.

— Теперь посмотрим на твои шуточки.

Когда Философ открыл глаза, в них было меньше всего насмешливости, видать ему здорово досталось.

— Ты не выйдешь отсюда живым, — проговорил он странно изменившимся чужим голосом, — тебе это не сойдет с рук.

— Плевал я на твои угрозы, — Андрей больно скрутил его запястья коваными кандалами, которые послушно сжимались и разжимались, подчиняясь воле дека. — Что ты делал в Красноярске и, причем тут Юля?

— Хорошо, я отвечу, что не сделаешь для такого, как ты, все равно тебе не жить, здесь мертвая зона и моя обитель, понял, идиот, куда тебя занесло?! — он снова расхохотался, как ненормальный, хотя о его вменяемости можно было и не спорить — паранойя на лицо. — Эти людишки, которым я выпускал кишки, не выполнили приказа, обманули, кинули, нагадили моему хозяину!

— Тэллю? — еле сдерживая гнев, спросил Андрей.

— Только он истинный хозяин и мой господин, мой Бог и моя религия, — в экстазе простонал Философ.

— Калитина Ольга Юрьевна тоже нагадила твоему Богу? — продолжил Комисаров, и тут же увидев, как изменился Матвей в лице, понял, что дернул за правильную ниточку.

— Да что ты смыслишь в этом, дек, ничего! Я любил ее, просто она не поняла меня и… всего, она все узнала, и не твое это дело.

— Как раз мое, Философ, теперь здесь и сейчас на этом месте, — Андрей, создав огненный шар, кинул его в лицо убийце и почувствовал, как запахло паленой шерстю и жареным мясом. Часовню заволокло дымом и в доли секунды, он даже не понял, что это было, его опрокинула огромная лохматая тень. Зловонное дыхание и мерзкая вонючая слюна на лице. Андрей увидел, сквозь рассеивающийся дым оскалившуюся в усмешке морду огромного волка с черной косматой шерстью.

— У нее было тоже такое лицо, — проговорил волк голосом Матвея, — у них у всех! И поэтому мне пришлось убить Ольгу, но ведь все началось гораздо раньше… И только Тэлль, только Тэлль меня понял, только он…

— Погоди теперь ты, — Андрей понимал, что сейчас перевес сил на стороне оборотня, но продолжал сохранять спокойствие, — зачем Тэлль приказал убить мою жену, что она знала?!

— Она узнала гораздо больше, чем ты мог себе представить.

— Это ложь.

— Нет, — засмеялся волк, если этот дьявольский оскал остро заточенных ножей можно назвать улыбкой, — она гораздо раньше тебя стала работать на Лекса, ты и не догадывался, поэтому Брюнхольд взялась за тебя, потому, что много лет твоя женушка работала на СННПИ. Теперь я убью тебя, можешь помолиться.

Андрей, недолго думая, посмотрел на оборотня и спросил его.

— Ты так уверен в себе?

— Ты всего лишь человек, — осклабился оборотень, он не был голоден, иначе сразу бы убил свою жертву, а не заводил разговоры по душам это и стало началом его конца.

Волка отбросило назад и теперь уже точно запахло жаренным, его крутило и выворачивало, пока он вновь не сделался человеком.

— Ты забыл, что я не просто человек, а еще и маг, — уронил Комисаров, глядя в стеклянные глаза Матвея. В них не было злобы, смеха или еще чего-нибудь подобного, он уныло опустился на колени и, вздрогнув всем телом, повалился на бок, словно мертвый, но Андрей знал, что он еще далеко не мертв. Однако этого было достаточно, чтобы явить его глазам Германуса Лекса. Андрей оглядел еще раз это странное место, что это за мир, где так жутко и одиноко, он посмотрел на Философа, и ему почему-то подумалось, что Матвей, был частью этого мира и имя ему — Одиночество.

Открыв портал, он бросил зачарованного оборотня вперед и, последовал за ним, назад в Темное отражение, туда, где он был сейчас нужен. Почему, он так легко сдался, пронеслось у него в голове, что подвело его нюх, что-то здесь нечисто и я узнаю что.

Опустившись на пол, выложенный камнем, он увидел скрючившегося, словно зародыш в утробе матери, Философа, он словно был в глубоком сне и еле заметно поднимались его ребра.

— Приветствую тебя, дек Андрей, — Комисаров обернулся на голос Ремара, — что это за чудовище? — он обошел кругом и пренебрежительно бросил, — оборотень, знаю эту тварь. Это раб Тэлля, его личный убийца. Наслышан, что он выпускал людям кишки…

— Перестань, Ремар, — мягко прервал его Андрей, — в своей реальности я вел одно дело, как ты должен был знать.

— Угу, именно тогда тобой заинтересовался Лекс, — кивнул Ремар.

— Я насмотрелся вдоволь на дело его рук, не хочу сейчас об этом, — Андрей устало опустился в кресло и, закрыв глаза, откинулся на спинку, — и теперь, надеюсь, дело закрыто, я чуть было не прикончил его…да, вот о чем я, где Лекс, у меня появились кое-какие вопросы.

— Германус сейчас несколько занят, — уклончиво ответил Ремар, — следуй за мной, у нас тут кое-что произошло пока тебя не было.

— А что с этим? — Андрей махнул рукой в сторону Философа. Ремар, ничего не ответив, совершил пас рукой, так небрежно, словно делал это уже сотню раз и вмиг оборотень стал узником прочной сетки.

— Никуда не денется. Только что в нем проку? Идем, нужно торопиться.

Они вышли из каменной залы и направились по запутанным коридорам штаб-квартиры СННПИ в Зал Правителей, где, по словам Ремара их и других деков, ждал Германус. У Андрея появилось неприятное предчувствие, темные мысли, точно кошки, скреблись в его сознании, пытаясь прорваться наружу. Их шаги гулко отдавались в длинном коридоре, а масляные лампы тускло мерцали и потрескивали, Германус любил старину во всем. Через несколько поворотов они оказались у массивной арки, которую скрывал наполовину пурпурный занавес. Откинув его, Ремар пригласил его пройти первым, Андрей почувствовал, что не всякий мог сюда войти, на вход было наложено заклятье, они чего-то опасаются, мелькнуло в его голове и, обернувшись, Андрей увидел, как побледнел Ремар. Что же произошло, что могло так измениться, не мог понять Андрей, постепенно понимая, что стал свидетелем чего-то непостижимого, то ли заговора, то ли нападения…

— Много думаешь, дек, — улыбнулся вышедший ему навстречу Журслав, — но ты близок к истине. Пока ни каких вопросов, потом Лекс поговорит с тобой, я вижу, у тебя много накопилось.

— Да, Журслав, — Андрей пожал его руку, — идем, что же у вас стряслось?

Вскоре его взору открылся огромный зал. Такого великолепия он не видел никогда в своей жизни. Как выяснилось позже, это был Зал Правителей, многие тысячи лет которые правили Великой Европой.

Стены залы были украшены красивейшими фресками и мозаиками, инкрустированными драгоценными камнями и золотом. Потолок поддерживали мускулистые атланты, которые хмуро оглядывались по сторонам, они словно выросли из стены, так как половина их тела уходила в темный мрамор, из которого был выложен барельеф, словно рама, окаймляющая картины былых сражений и чудесные произведения древнего искусства. Они были высечены из белого камня, но все же были живыми и это поразило Андрея так же, как и фантастические птицы и животные, которые находились здесь рядом с людьми. Он почувствовал, словно сам стал частью какой-то старой сказки, которой не могло просто быть на самом деле. Все это ему казалось диковинным сном, в который он попал по ошибке, случайно.

Кого здесь только не было, мужчины, женщины, странные маленькие существа, именуемые гномами, хоббитами, тут были и кентавры, огромные и прекрасные и эльфы всех мастей от маленьких, типа дюймовочки, до очень похожих на людей. Все разом замолчали, обернувшись на вошедших, на возвышении появился Германус, который, подняв руки, поприветствовал присутствующих.

— Друзья, вы уже знаете зачем я решил собрать вас здесь, — по залу прокатился одобрительный ропот. — Наш мир постигла беда, мы упустили сияющую и теперь Тэлль решил, что ему дозволено все. Пролилась кровь невинных. Уничтожены наши агенты в Бюделе и Люнебурге. Взяты в заложники нечистью, несколько поселков около повстанцев на Фризских островах, в осаде Гера и Шмалькальден. Тэлль собирает силы и в рядах его войска не только его верные слуги тьмы, теперь мне стало понятно зачем он массово похищал людей из реальности Несбывшихся надежд. Тысячи рабов покорных его слову, его приказу, готовые нанести удар по нашей стране и не только. Сотни лет они дремали, и нам казалось, что, наконец, наш мир обрел гармонию, но… оказалось, что мы жестоко ошиблись.

Я собрал вас здесь, как лидеров всех сообществ, способных воодушевить своих солдат и направить мощный удар на врага, которые признают и уважают нынешний строй. Нам необходимо ответить на бесчинства Теля и его приспешников, мы обязаны нанести ответный шаг и поразить врага в самое сердце. Наша главная задача найти и защитить последнюю из валькирий, на которую начата охота, заманить зверя в капкан и обезглавить этим его войско!!! — по залу прокатился одобрительный возглас. Люди в военных доспехах ударили мечами по щитам, кентавры били копытами, остальные подбрасывали шапки и просто кричали, кто, выражая праведный гнев, а кто радость постоять за правое дело и свою страну, свой мир. — Мы сейчас в ответе не только за наш город, за нашу страну, в опасности все параллельные миры, человек, как Тэлль, одержимый властью, алчностью и жаждой пить чужие жизни не остановится, это сделаем мы!!! Мы остановим его!!!

— Сделаем!!! — прокричали военноначальники, стоявшие в первых рядах и Андрей узнал среди них Айреса Колна, с ярко рыжей бородищей, потомка скандинавских викингов.

— Смерть нечисти!!! — загрохотали мечами гномы.

Андрей и сам заразился этой возбуждающей полной воинственности волной накатившей на всех словно цунами он и не заметил, как к нему сзади кто-то подошел и окликнул, положив руку на плечо.

— Андрей, — повторил кто-то над самым ухом и, обернувшись, Андрей обомлел перед ним стоял Борис Журавлев, собственной персоной.

— Пойдем, выйдем, а то здесь много шума, — улыбнулся Борис, — нам о многом поболтать надо.

— Удивил ты меня, друг Борис, — усмехнулся Андрей, — кого-кого, а тебя здесь я не ожидал увидеть.

Журавлев был сам на себя не похож в этой бордовой замшевой куртке с золотыми пуговицами и длинной мантией из шкуры неизвестного Андрею зверя.

Они вышли в холл и опустили занавесь. Шум, грохот мечей и копыт, крики и возгласы остались по ту сторону. Андрей и Борис, немного постояв, смотрели друг другу в глаза, а потом крепко-накрепко обнялись по-мужски.

— Я тебе должен столько рассказать, — начал Журавлев, — хорошо мне мозги прочистили, ничего не помнил в реальности Несбывшихся надежд. Элейн сама отыскала меня, а я тогда… сейчас понимаю, каким идиотом я выглядел, — он, рассмеявшись, опустился на кресло с гнутыми ножками, — сейчас дождемся, окончания собрания и отправимся ко мне в гостиницу.

— Я хотел задать несколько вопросов Лексу.

— Понимаю, насчет Юлии, — Борис посмотрел в пол, — многого он тебе не скажет, именно за провал операции, меня и отстранили от дела Тэлля. Как странно из сыщика я превратился в партнера Аркада… самое, что странное я не могу понять, почему я все-таки нашел его, даже с чужой памятью.

— А как же теперь жена, сын и вообще? — спросил Андрей, на что Борис махнул рукой.

— Все нормально, просто к ним вернулся настоящий Борис Журавлев, немного магии и все встало на свои места.

— Магии, — ухмыльнулся Комисаров, — вы все помешаны на ней, возможно, если бы не было ее…

— Возникло бы что-то другое и возможно еще более страшное, чем существует сейчас, Андрей, сейчас наша главная задача найти Наташу или как сейчас ее имя.

— Натали, — уронил Андрей, — бедная девочка, она словно испарилась, она должна была благодарить нас за спасение, а вместо этого они сбежали вместе с подругой и теперь, где их искать?!

— Они вернуться в этот мир, далеко двоим, им не уйти. Я не успел всего на несколько дней. Сейчас в России холодно, Черная зима никого не щадит. Тем более, у нас тоже начались волнения, Тэлль не забыл своих вурдалаков и упырей. Почему они, думаешь, пошли за ним, наплевав на репутацию, да что там репутацию, свободу и жизнь. Их прельстила новая кровь, которую им предложил и некоторым даже дал вкусить Тэлль. Они были в твоем мире, и им не хотелось возвращаться. Вот почему в конце двадцатого века так поднялся интерес ко всяческой мистификации, я долго не мог понять, когда еще был тем Журавлевым, теперь, вспоминая годы, проведенные в мире Несбывшихся надежд, я понимаю, что готовил Тэлль — великую трапезу, кровавую жатву.

— А как со всем этим была связана Юля? — Комисаров в упор посмотрел на Журавлева, — ты знал ее раньше, еще до того, как оказался под прикрытием?

— Не так хорошо, но мы были знакомы, она, как и я из этих мест, из России, которой нет, ни на одной карте вашего мира. Понимаешь, она не могла тебе ничего сказать, она не имела права вообще вступать в брак, рожать ребенка, она нарушила все мыслимые и не мыслимые законы СННПИ. Однако Лекс к ней питал отеческие чувства и, не смотря на все, пошел ей на встречу, хотя это очень не понравилось Элейн, было время, когда и она хотела уйти, но старый маг не захотел отпускать свою лучшую ученицу.

— Возможно потому, что она лучшая?

— Кто знает, спроси у нее? — Журавлев поднялся на встречу появившимся из Зала Правителей военноначальникам и поприветствовал их. Впереди шествовал Резан Туфрий, верховный полководец и маг войска Великой Европы, по правую руку двигался Айрес Колн с уже не таким юным Тимом Роеком, сжимавшим рапиру в сильных руках. По левую руку вышагивал Зерак Амбарг командующий западным легионом, Хеллак Дорке с юга Европы и Дорг Зуер с севера. Позади них шел маленький и незаметный на первый взгляд Аеталий Чураки восточный главнокомандующий. Все они стянули главные силы легионов и укрепили позиции, именно на них в большей степени надеялся Лекс, созывая всех лидеров Свободных стран.

Андрей выискивал глазами в разношерстной толпе Элейн, Лекса, Ремара и Журслава с кем стал более близко знаком, но по всей вероятности они задержались, чтобы обсудить будущие планы. Когда мимо них протопали по каменным плитам гиганты кентавры, Андрей, все еще мало веря в происходящее, прижался к стене, эти исполины были не совсем такими, какими он видел их на картинках по Древнегреческой мифологией, этакие курчавые мужики с телом лошади. Эти красавцы были раза в два больше лошади и напоминали по размерам слона. У них были не совсем человеческие лица: крупные темные глаза с огромными зрачками, заполнявшими добрую часть глаза, густые косматые брови, сросшиеся на переносице крючковатого носа. А от щек и подбородка их тело было покрыто курчавой шерстью, которая завивалась в красивые кольца на конце хвоста и над копытами.

Невысокие коренастые бородачи, с тяжелыми коваными топорами громко переговариваясь, обсуждали услышанное. Это был гномы, и они совсем не походили на эльфов плавно скользивших за ними. Здесь впервые Андрей увидел двух грифонов, принадлежавших Доргу Зуеру и Хеллаку Дорке. Их вели верные оруженосцы за кованые поводки и эти сильные, и гордые животные повиновались каждому их слову. Грифоны мягко ступали, спрятав когти и, были странными существами с телом льва, крыльями и головой орла.

Андрей восхищался их грацией и, когда один из них повернул голову в его сторону замер в недоумении, Грифон шумно вобрал ноздрями воздух и, фыркнув, как заправская лошадь двинулся дальше.

Когда рассеялись кланы волшебных существ, мимо прошагали предводители когорт легионов, манипул и центурий. Они все шли и шли и, казалось, что тот пусть и огромный зал не мог их всех вместить. Наконец появился Герману Лекс, по всему он весь выдохся, и на его лице лежала печать усталости и отрешенности.

— Дождался нас, — улыбнулся старик, — устал я, годы берут свое, но я не буду откладывать разговор, потом тебе еще кое-что сообщат твои друзья и… — он протянул руку Борису, — рад видеть тебя, Борис, и рад, что вы встретились с Андреем. Ну, идем.

5

Натали совсем замерзла и уже не чувствовала ног, тело Насти стало тяжелым и ей было так тяжко, наконец она остановившись упала в сугроб и обессиленная тяжело выдохнула.

— Все двери закрыты Черной зимой, кому нужны двери, когда есть зеркала и порталы, когда случайные путники, не найдя приюта, просто замерзают под окнами домов… — ее осенило, — портал, я могу создать портал и вернуться, — она повернула к себе Настю, — я верну тебя домой, но у меня здесь еще не все закончено. Лек Несбывшиеся надежды! — громко произнесла она и отпрянула от огненного марева внезапно образовавшегося портала. — Как я могла об этом не подумать к черту зеркала. Мгновенье и они опустились на теплый песок, а в нескольких метрах от них послушно несла свои воды река. Натали огляделась, и в ее душе что-то встрепенулось от непередаваемого счастья. У нее получилось, она смогла, но почему раньше не удавалось, почему так все произошло и Настя, она прижала мертвую подругу к груди. Смеркалось и ей не составило особого труда раздобыть, на заброшенной даче, лопату.

Пот струился по лбу, но Натали не чувствовала усталости, она задыхалась от боли, которая была у нее внутри и с которой ей теперь нужно было жить. Ведь теперь она знала, что она не отсюда и что ответить на вопрос кто она сможет только ее настоящая мать или отец. Песок легко поддавался, и вскоре Натали удалось выкопать глубокую яму, она сама не знала, откуда у нее берутся силы. Она и не догадывалась, что в мире лишенным магии волшебникам намного легче существовать, так как здесь все покрыто энергией и людские биотоки и импульсы простираясь над городами, ночью опускаются вниз и плывут, точно река несет свои волны. Натали выбралась наружу и последний раз, взглянув на подругу, поцеловала ее в лоб и щеки.

— Прости меня, Настенька, надеюсь, все у тебя там будет хорошо, — Натали снова заплакала, она поняла, что больше никогда ее не увидит и только лицо Насти будет в ее памяти, а потом черты сотрутся, и останется только печаль. Она так и не стала свободной, только смерть смогла освободить ее. За то короткое время, что они были вместе, казалось, они так хорошо узнали друг друга, и сейчас для Натали было невыносимо сознавать, что теперь здесь у нее ни кого нет. Всем остальным она не доверяла, даже тем, кто вытащил их из ада, где Зингер и его подельники питались ее энергией, как это противно, Натали поморщилась от воспоминаний о недавних днях. Сейчас казалось, что это был кошмарный сон и что все что было, произошло не с ней. Она еще раз коснулась Насти, та была холодна, как лед.

— Прости меня, моя маленькая волшебница, — Натали не сдерживала слезы, которые ручейками стекали по щекам, эти нескончаемые слезы, сколько еще ей придется выплакать их. — Прощай Настенька…

Теплая ночь и звезды, словно в планетарии над головой, сколько же их там. Натали лежала на траве и смотрела в бесконечно черное небо. Ей повезло, на ближайшей даче никого не было, может будний день, а может, туда вообще редко приезжают. Было тепло, но какое время года теперь было сложно определить. Может теплая весна или начало лета. Натали нашла в стареньком комоде несколько пачек лапши быстрого приготовления и, разведя костер, состряпала себе нехитрый ужин. Только сейчас она почувствовала, как проголодалась и устала, но времени на отдых у нее не было, ей надо было решать возвращаться, или бежать дальше, обрекая себя на вечный бег по лабиринту, словно загнанного зверя.

Ей повезло, на даче нашлась кое-какая одежда, более удобная, чем красный гламурненький халатик. Высокие ботинки на шнуровке ей оказались почти как раз в пору, но это лучше подумала она, чем, если бы они были малы. Захватив с собой несколько маек, Натали набросила на плечи легкую ветровку, а на голову нацепила кепку типа бейсболка.

— Простите меня дорогие дачники, — она уныло посмотрела на свое отражение в старом покрытом темными пятнами зеркале и, кинув последний взгляд на брошенный на стуле халат, вспомнила слова заклинания открытия портала, ей придется вернуться, она должна узнать, что произошло с Антоном. Она вернётся, обязательно вернётся, Натали вышла на веранду и вдохнула полной грудью чистый воздух родного мира. Она не могла здесь остаться потому, что просто не могла, не хотела отказываться от Антона, и ей надоело снова убегать.

Она подумала о Насте, и снова к горлу подкатил комок, Натали посмотрела по сторонам, сколько лет прошло здесь в ее мире. Сейчас об этом было трудно почти невозможно судить, она спустилась по ступеням вниз и, произнеся заклинание, открыла портал.

Как ей не нравилось перемещаться вот так с невероятной скоростью, когда холод проникает до самой души и когда потом тебе выбрасывает в тот иной мир, появляется страх и опустошение. Натали передернуло, но ее привел в чувство холодный снег, в который она рухнула с головой. Придя в себя, она совершила ритуал определения первоначального времени выхода с контрольной точки и в мгновения ока вернулась на исходное время. Кто знает, сколько здесь времени прошло, пока она была у себя дома. Натали немного стала замерзать и решила, во, что бы то ни стало отправиться на поиски Антона, теперь она была более уверенна в своих силах, чем несколько дней назад. Ей нужно было сосредоточиться и вызвать у себя в сознании образ Антона, она закрыла глаза и почувствовала, что нащупала ту тоненькую нить, что связывала их сознания. Теперь необходимо было раздобыть зеркальную сферу, чтобы не попасть в засаду, ей необходима она, тем более, когда она так уязвима для своих врагов. Неужели ей придется вернуться… нет, она этого сделать не могла, в таверне «Пьяный рыцарь» её ждал Зингер, а с ним она никак не должна была видеться, думала Натали, не зная, что Зингер давно перестал быть для нее угрозой. Отправиться к Германусу Лексу и его товарищам, нет, они так просто не выпустят ее, теперь она стала для всех лакомым кусочком. При воспоминании о тех днях, когда Зингер так называл ее, Натали передернуло. Вдруг ее кто-то схватил сзади, она не успела опомниться, как сильная мужская рука зажала ей рот. Она не могла ни сказать не слова и поняла, в чем слабость волшебника застигнутого врасплох. Она попыталась вырваться и только успела укусить обидчика за ладонь, как он втащил ее в дом, и дверь захлопнулась, словно по мановению волшебной палочки.

— Больно кусаешься, — ответили ей из темноты, — прости, я не мог поступить иначе, за нами следят.

Она обернулась и увидела Антона, который так странно выглядел в драном плаще, из-под капюшона на нее смотрела небритое лицо с впалыми щеками и усталыми глазами.

— Антон, — выдохнула она, бросившись к нему на шею, — ты так напугал меня.

Он крепко сжал ее в своих объятиях, прижимая к груди.

— Я думал, что уже не увижу тебя, малышка, — Антон нежно коснулся губами ее макушки, — куда ты пропала, Тэлль начал войну, здесь теперь находиться опасно.

— Я вернулась за тобой, мне казалось, что я… смогу найти тебя, я так боялась, что с тобой что-нибудь случится.

Он снова крепко обнял ее с нежностью и какой-то обреченной тоской, Натали чувствовала это и, подняв на него глаза, прошептала, что очень любит его.

— Я, наверное, никого так не любила.

— Моя малышка, — он поцеловал ее в губы, — нам нужно уходить, отсюда только один выход.

— Я устала бежать, — Натали утомленно посмотрела на него, — это не может длиться бесконечно, когда-нибудь они найдут нас.

— Но у нас есть шанс прожить вместе, хоть немного, теперь ты тоже кое-что понимаешь в магии, они не смогут нас найти…

— Антон, — выдохнула Натали, — мы должны вернуться к Германусу Лексу и его людям…

— Я не могу вернуться в СННПИ, потому, что для них я вне закона, у меня один выход бежать и как можно дальше.

Натали погладила его щеку и добавила, что рано или поздно все закончиться и тогда будет еще жальче расставаться с жизнью и, возможно, узреть гибель друг друга.

— Ты понимаешь, я предал силы света, теперь маги СННПИ мне не станут доверять, я понимаю, ты считаешь меня трусом…

— Не говори так, — Натали прижалась лицом к его груди. — Чтобы ни было но там нормальные люди, они не питаются душами невинных, как те на чьей стороне ты был.

— Но я всего лишь хотел спасти свою семью, — попытался оправдаться Антон, — но теперь, — он опустил глаза, — теперь, когда все кончено, когда меня снова, обманули, все было напрасно…

Я себя чувствую ничтожеством, чем-то … я не знаю, что теперь делать. У меня осталась лишь только ты, больше мне не для кого жить.

— Антон, послушай, мы должны вернуться, они нам помогут, я не хочу больше убегать.

Она с болью посмотрела на него и Антон, промолчав, больше не проронил ни слова. Они, молча, сидели на куче какого-то хлама и просто вместе молчали, крепко сжимая, руки друг друга. Натали не хотела ему мешать и мучить его расспросами о том, что случилось в его жизни, и почему он решил вернуться к ней, хотя столько было сказано о долге перед семьей. Она хотела узнать, что же произошло, но не решалась бередить его раны, словно чувствуя каким-то чутьём, что это принесет ему еще большие страдания.

— Натали, что случилось с Настей, я только сейчас подумал о ней? — вдруг спросил Антон, и Натали, не выдержав, расплакалась, она больше не могла держать в себе боль от смерти подруги. Отчаяние, которое чуть было, не заставило ее вернуть Настю из мира мертвых, несмотря на то, что она уже никогда не станет прежней. Она рассказала ему обо всем, что произошло и о том, как она вернулась в свой мир совсем ненадолго, только для того, чтобы отдать дань погибшей и похоронить ее в том мироздании, где и должна она была покоиться с миром.

— Представляешь, у нас там лето или поздняя весна, так тепло,… а Настя, она больше никогда не увидит всего этого, не знаю, что там дальше, после того, как человек умирает, но мне не хотелось бы, чтобы…

— Но она же сказала, что там хорошо…

— Ты не понимаешь, мне так было больно, мне казалось, что у меня сердце разорвется от горя, мы столько вместе вынесли, она была мне как сестра.

— Я понимаю, — спокойно ответил Антон, но Натали заметил, как дернулась жилка у него на лбу, — я не смог сказать тебе, почему я вернулся, я ведь предал тебя…

— Нет… — попыталась оправдать его тогдашние действия Натали, но Антон не дал ей ничего сказать и продолжил:

— Я влюбился, действительно, хотя Тэлль и предупреждал меня, я видел смерть того Антона, который до меня попал в сети твоего света. Ты не можешь иначе и не твоя вина в том, что многие от тебя просто сходят с ума. Вот и я сошел и вместо того, чтобы отдать тебя Тэллю, я решил спасти тебя, одного не пойму, почему Тэлль медлил и сам не добрался до тебя. Зачем столько жертв, может быть, ты должна была сама предложить ему испить себя до дна, но как?! Я решил, что все кончено, так как мне сообщили, что если я не оставлю попыток твоего спасения и не выдам тебя… они уничтожат мою семью. Возможно, тебе будет трудно понять, но я любил свою жену, а в дочках души не чаял, а ты… была словно шквал, огненный фонтан, водопад из чувств и желаний, что я не смог устоять, хотя на все пошел ради спасения семьи. А, в конце концов, пострадали они. Я так запутался, и не знал, что делать. Я не хотел терять тебя и не хотел лишаться Дилейн, Мари и Ариетты, я чувствовал себя лжецом и подлецом и сейчас ощущаю на себе взгляд Ариетты, когда она поняла, что я больше не вернусь, ты не знаешь что такое любить и предавать одновременно, это невыносимая мука, пытка…

— На которую я обрекла тебя сама того, не ведая, — она прижала его руки к губам, — почему это происходит именно с нами?

— Когда я возвращался к Ариетте, то не хотел больше расставаться с ней. Я хотел целовать, ласкать её, но стоило мне подумать о тебе, и мне не терпелось вернуться, чтобы больше никогда не расставаться с тобой. Конечно, она все поняла и сначала пыталась скрыть свои чувства, но потом… становилось все только хуже.

Тэлль вызвал меня внезапно, под предлогом того, чтобы снять печать наказания нависшего надо мной как Дамоклов меч, каким он оказался коварным я понял слишком поздно. Я не видел, как они сделали это, но… сам хоронил Ариетту, Мари и Дилейн, хоронил вместе со всем тем, что было во мне. Я не мог рассказать тебе всего этого, но носить в себе эту боль я не в силах, поэтому я не могу вернуться в СННПИ, они ликвидируют воинов тьмы, которые принесли в жертву все то, что когда-то любили.

— Но Тэлль обманул тебя, ты ведь никогда бы не сделал этого.

— Кто мне поверит? Лекс?! — он криво усмехнулся, — я столько натворил за последние годы, что Маги Света меня никогда не простят, они скажут, что было бы лучше просто умереть и не ввязываться в дела с Тэллем, так они и скажут…

Его слова прервали раскаты грома или что-то похожее на него.

— Что это?! — Натали испуганно прижалась к нему.

— Не уверен, но очень похоже на мантикору.

— На кого? — непонимающе спросила Натали.

— Лучше бы тебе не знать, моя маленькая, — он осторожно подкрался к окну и бросил взгляд наружу, туда, где по заснеженной мостовой вышагивали ужасные чудовища, ими управляли маги, и Антон понял, что это были далеко не светлые силы. По улице снова пронесся ужасный рык, от которого стекла задрожали, и Натали, забившись в угол, обхватила колени руками. Антон, обернувшись, посмотрел на нее и, приложив палец к губам, продолжил свое наблюдение. Монтикоры, сверкая своими огненными глазами, свирепо поглядывали по сторонам, шумно втягивая морозный воздух ноздрями. Их огромные ужасные хвосты с жалами, загнутые над спинами были готовы к атаке в любой момент.

Антон вернулся к Натали и, вынув из кармана Дестилятор, кивнул в его сторону.

— Что ты хочешь? — тихо спросила Натали, на что Антон свел брови и замотал головой, а на пыльном полу вывел слова «тихо, они могут услышать».

Она посмотрела в зеркало, потом в его глаза и, мигнув, нырнула в холодный омут портала между мирами, крепко держа за руку того, кого любила больше всех на свете.

Они упали на грязный снег, который был утоптан тысячью ног и копыт. Натали огляделась по сторонам и почувствовала. Как в воздухе пахнет дымом.

— Где мы, не понимаю, я хотела попасть…

— Я тебе сказал, что мне нельзя появляться в СННПИ, — Антон помог ей подняться, — мы в окрестностях пригорода, по всей видимости, тут прошла не одна когорта, а легион, как минимум.

Он поднял с земли снег и поднес к лицу, принюхавшись, — пахнет серой и какой-то дрянью, что добавляют черные маги в свои огненные мечи и шары. Это значит, что город в опасности…

Он посмотрел на Натали и, взяв ее за руку, двинулся к лесу.

— Мне надо немного прийти в себя, а потом я сделаю все, как ты захочешь, однако я не уверен, что Лекс поймет мои доводы.

— Все будет хорошо, — она прижала его холодную руку к губам, — замерз?

— Немного. В лесу есть одно место, где мы можем выспаться, и перекусить, а потом отдадимся на волю судьбы.

— Я так рада, что нашла тебя, — Натали крепко поцеловала его в губы, — ну, идем, надеюсь, у нас еще есть время.

6

Тэлль был в бешенстве, он не мог связаться с Философом, видимо он попал в руки СННПИ и теперь ему будет некого натравливать на своих врагов, как ни как Философ был его личным наемным убийцей. Аркад и не догадывался, что Натали так легко ускользнет из его рук, как ему не хотелось силой забирать ее свет, от этого, он терял свои магические свойства, сияющая должна сама предложить себя, вот в чем была вся проблема. Мир был готов вот-вот рухнуть, сотни чудовищ из преисподней бродили по опустевшим улицам городов, ведомые верными центурионами тьмы. Тэлль понимал, что он может потерять контроль над Темным отражением и тогда, его власти здесь придет конец. Однако он не сильно печалился, миров много, и «сияющие», наверное, найдутся еще. Он вспомнил Натали и вновь почувствовал, то забытое чувство, когда единожды встречал уже такую, которая подарила ему вместе со светом любви свою жизнь, а потом ушла в мир мертвых, потому, что никто не сможет выжить, кто знает, как сильна и ужасна жажда Тэлля. Именно поэтому Лекс не хотел отдавать ему последнюю из рода валькирий.

Как она могла оказаться в мире лишенном магии, думал он, может быть, ее туда занесло какими-то неведомыми даже мне силами. Они отдадут ее мне, не захотят, чтобы город превратился в руины, а ждать я не могу больше.

Тэлль, поморщившись, откинул полу халата, взглянув на страшную, покрытую струпьями рану на ноге. Она не заживала уже несколько лет, Аркад получил ее во время поединка с верховным магом «Радужного отражения» и не смог снять проклятия, наложенного противником. Тот был сильнее его, и в его ауре заключалось намного больше потоков света, чем потоков тьмы Тэлля, несмотря на значительный перевес, ему удалось победить старейшину «Радуги» — Корриода Вайнара. Но тот оставил ему посмертный подарок, который если не принять действенных мер убьет его. Поэтому Тэлль торопился найти сияющую, он теперь очень хотел жить и вернуть себе всю некогда огромную власть.

Его размышления прервал звон разбивающегося зеркала, в которое ввалилось что-то черное и лохматое. Тэлль инстинктивно отскочил от стены и увидел, что к его ногам поскуливая, ползет черный волк. Его лапы были изранены и на полу оставались кровавые отпечатки, постепенно волк начал обретать человеческие очертания и в раненом человеке Аркад узнал Философа.

— Матвей? — Тэлль недоуменно приподнял брови. — Я уж думал, что не увижу тебя.

— Простите, хозяин, — Философ раболепно припал к ногам Тэлля, — это все она, с ней сюда прибыл наш старый знакомый, следователь из Красноярска Комисаров. Лекс и Элейн сделали из него Дека, вы понимаете, что не каждый может стать Деком. У него большая сила и боюсь, что нам может, нанесен удар, о котором мы и не догадываемся.

— Иди ко мне мой верный пес, — Тэлль похлопал рукой по дивану, Матвей привычно, не вставая на ноги, подполз к нему и, забравшись на мягкие подушку, пачкая их кровью, прижался к своему хозяину.

— Я видел, сколько волшебных существ перекинулось на сторону света, те, которые раньше были с нами, даже гоблины и орки…

— Ничего, у нас есть еще ресурсы, — Тэлль потрепал густую шевелюру Философа, — Таерт, Таерт, мой несчастный раб, — Аркад улыбнувшись, посмотрел, как на глазах стали затягиваться раны на теле Матвея, — тебе лучше?

— Да хозяин, спасибо.

— Мне не жалко магии для верных слуг.

Поднявшись с дивана, Тэлль набросил на полуобнаженное тело Философа плед и добавил, что тому надо поспать.

— Пилс, тебе станет гораздо лучше.

— Спасибо хозяин, — пробормотал сквозь дрему, заволакивающую его глаза, Философ и забылся, повинуясь магическому сну.

Тэлль осторожно поднялся с дивана и, направившись к столу, налил себе немного книрда. Почему, она не выходит из его памяти, размышлял он, та, что ему дала силу, которая научила его всему и отдала свою душу для того, чтобы Аркад стал одним из самых могущественных темных магов. Он повертел в руках бокал из темно-синего стекла и, сделав несколько глотков, вспомнил Герду, думала ли она, кем он станет, ведь не всегда он был жестоким, кровожадным и властным чародеем. Было время, когда он сам был простым смертным, и никто, кроме нее, не знал, что он из реальности Несбывшихся надежд, что он обыкновенный человек, плененный красотой и светом любви валькирии.

Как все это странно, он раньше никогда не вспоминал ее, почему именно сейчас, когда ему так нужна сияющая, она вернулась в его память. Ты неблагодарная скотина, усмехнулся про себя Тэлль, выпить до дна свою единственную любовь. Он посмотрел в свое отражение и, подняв бокал за свое здоровье, осушил его до дна. Что думаешь, Герда, меня мучают угрызения совести, нет, если бы я был таким хорошим, я до сих пор бы работал, помощником пекаря и не было бы великого и ужасного Тэлля. Он чуть было не рассмеялся, но не хотел беспокоить Философа, он ему еще был нужен, единственный слуга, в преданности которого он не сомневался.

7

Андрей последовал за Лексом и вскоре они очутились в его кабинете, там, где они впервые познакомились. Алконост уже не боялся дека, а спокойно пил из трубочки специально приготовленный книрд из огромного бокала, больше похожего на ведро, подумал Андрей. Следом за ним в кабинет Германуса вошли Журавлев, Элейн и Ремар с Журславом. Все расположились в удобных мягких креслах, Алконост, неохотно оторвавшись от своего занятия, вспорхнул на ветку декоративного дерева, с крючковатыми ветками, тянущегося к высокому потолку из массивного горшка.

— Ситуация накалилась до предела, как вы уже поняли, господа, — начал издалека Германус, — вас, как самых сильных магов, я направляю на передний план Дорга Зуера. Там начинается настоящая заварушка, такой, о которой я помню по годам своей молодости, когда мир не был так покорен закону и темные маги порождали новое и новое зло. Но это все в прошлом, теперь к делу, завтра в замок пребывает когортион Зуера, Мидий Терескал, с ним вы отправитесь в Геру, там сейчас начался настоящий бой с полным арсеналом боевых средств, ужасные Мантикоры все уничтожают на своем пути, а кто остается, тех добивают демоны ночи, вампиры и оборотни, мерзкие тролли, примкнувшие к силам зла… вам необходимо восстановить в Гере порядок и собрать всех магов для нанесения удара по основным силам монтикор. Следующее, — он повернулся к Андрею, — ты и Борис должны найти Натали первыми, пока она не попала в руки людей Тэлля, тогда последствия будут непредсказуемыми.

— Я хотел бы поговорить с вами Лекс, наедине, — вдруг сказал Андрей, — мне нужно кое-что узнать и расставить все точки над «и». Это не касается всей этой войны или как вы это называете, я выполню все ваши указания, но прежде… — он немного помолчал и добавил, — я должен все расставить по местам, у меня все перемешалось…

— Хорошо, Андрей, — согласился Лекс и тепло, улыбнувшись, взмахнул рукой, вмиг их окутал серебристый туман и Германус, подойдя к Андрею вплотную, тихо проговорил, — теперь нас никто не слышит, не будем терять время, я знаю, что тебя беспокоит, но можешь спрашивать на тот счет, если могу ошибиться.

— Хорошо Германус, больше всего меня мучает вопрос, что вам известно о Юлии, Элейн мне сказала, что она работала на СННПИ, для меня это стало не просто открытием чего-то непонятного и невозможного, а просто шоком.

— Понимаю, — Лекс опустил глаза, — именно поэтому я против отношений людей как Юлия и Элейн, как Журавлев и многие которых тебе не было чести знать, с простыми смертными. Связывая себя любовными, дружественными узами, они подставляют того, кто ничего не знает про их истинную миссию в другом мире. Так случилось со многими и поэтому, я всегда против каких-либо отношений с людьми в чужих измерениях, тем более, когда вы выполняете задание разведчика. Но Юля, я сам виноват, — он опустил глаза, — мне жаль, но если бы она не встретила тебя, ты, возможно, никогда бы не узнал правды, но это не отдалило бы ее оттого, что с ней произошло, мне жаль, но одно скажу, в вашей дочери есть сила и половина это точно от Юлии, ты должен это понимать. С ней все в порядке, но в вашем мире время течет очень быстро и возможно, когда вы встретитесь, она будет не маленькой девочкой, а взрослой женщиной и ты не узнаешь ее. Ты хочешь знать, почему оказался здесь на месте Юлии?

— Хотелось бы, — согласился Андрей, на что Германус ответил, что у Элейн погиб напарник и ей необходимо было начать все заново.

— Здесь всегда работают в паре, так надежнее. Элейн дружила с Юлей и хотела, чтобы именно ты стал деком, тем более ты расследовал дела, в которых фигурировал Тэлль. По сути, ты вел дело по двум измерениям, если бы ваши власти знали, что происходит, то им можно было ответить, куда исчезают люди и почему так участились странные случаи убийств.

— А Борис, он, что был в неведении?

— Да, какое-то время, это уже Элейн вам помогла встретиться, чтобы ты смог легче понять происходящее и поверить ей.

— Понимаю, но, почему вы все решили за меня? Может, я хотел вернуться домой, по крайней мере у меня там дочь…

— Хороший аргумент, Андрей, но что было бы там с тобой, либо отставка, либо суд, ты сам знаешь какое в вашем мире правосудие, — Лекс серьезно посмотрел на него, — пересечь границы миров для тебя стало самым лучшим, ты многое поймешь, и не беспокойся за Дарью, с ней все хорошо. Я знаю, что ты очень хочешь увидеть ее, но сейчас это невозможно, не хочешь ли ты привести ее в мир, где началась война.

— Нет, — Андрей не отводил от Германуса своего взгляда, — я понимаю, но обещайте, как только все закончится, я смогу вернуться и решать сам, как быть дальше.

— Обещаю, — Германус в упор посмотрел на Андрея, — клянусь Мерлином.

На мгновение серебристый туман вспыхнул кровавым заревом и когда Андрей оглянулся, то увидел, что все рассеялось и они опять вместе с его новыми друзьями.

— У нас еще будет время поговорить, — продолжил Лекс, обращаясь к Андрею, — но на первом месте сейчас стоит безопасность нашего народа и Натали, сейчас это самое важное.

— Что мы должны делать? — спросил Ремар, перебирая в руках длинные бусы из амулетов, свисающие до живота, — нам с Журславом нужны люди.

— Вы их получите, — Германус раскрыл книгу на столе, — в Шмалькальдене вас будут ждать Гораций Джарк и Лерта Уорд, маги второго звена, они уже оповещены о вашем прибытии, в Бюдель и Люнебург отправятся войска Айреса Колна, у него достаточно боевых магов, а в Люнебург двинутся Хеллак Дорке с легионом южных сил. Связь только посредством Дестиляторов, потому, что порталы могут быть заблокированы противниками, ни какой почты, о вашем присутствии ни должен знать, ни один человек или маг, только наши союзники. Вот, — он протянул всем запечатанные конверты из коричневой плотной бумаги, — на месте вскроете и прочтете, потом уничтожите.

Больше Лекс ничего, не говоря, взмахнул руками, открывая два портала — один для Ремара с Журславом, другой для Элейн, Комисарова и Журавлева.

— Да хранит вас Мерлин! — молвил он, на прощание, провожая взглядом своих учеников, которые теперь стали теми магами, что будут способны повернуть армию тьмы вспять.

Андрей почувствовал, как рука Элейн коснулась его запястья и, обернувшись, встретился с ее глазами и вместе с ней нырнул в огненное марево портала. Борис прыгнул следом за ними, чувствуя обжигающий холод ледяного огня.

Гера встретила их пронизывающим ветром. В комнате, где они очутились, стекла внутри покрылись людом. Темный камин, казалось, уже много недель не топился, было полутемно, мерзло и жутко. Ветер, словно дикий зверь завывал, словно страшная белая зверюга, темные тучи от пепла и дыма пожарищ заволокли и без того сумрачное небо. Элейн щелчком пальцев развела огонь в камине, в котором еще каким-то чудом оказалось полусырое полено. Оно, потрескивая начало дымиться, и магический огонь сделал свое дело, вскоре в комнате запахло прелой ветошью и шерстью.

— Фу, — поморщилась Элейн, — словно тут только что ночевал мерзкий оборотень.

— Да, кстати об оборотнях, — Комисаров повернул кочергой разгорающееся полено, — во всей этой суматохе, мы упустили одного.

— Этого вонючего пса Тэлля, его прислужника? — брезгливо бросила Элейн.

— Он многое еще может наделать, этот, по твоим словам вонючий пес, — Борис уселся на продавленное кресло, — не понимаю, как ему удалось уйти от сети Ремара, и почему он ничего не сообщил Лексу.

— Наверное, во всей сумятице, что была вокруг сияющей и разговоров о ней, могло произойти все что угодно, — почему-то оправдывала она Ремара, — уж не думаете ли вы, — она в упор посмотрела на Бориса, потом на Андрея, — нет, только не надо…

— Вот именно, — вставил Борис, не надо рыться в наших головах, ты итак, Элейн многого наворошила. Почему ты сразу не разблокировала мою личность, зачем ты перепугала меня до смерти на том кладбище?!

— Ты все еще сердишься? — пикантно улыбнулась она, — но тогда бы ты не нашел союзника в лице Андрея.

— Ладно, давайте немного перекусим, а потом поговорим о том, что нам предстоит сделать, — неожиданно решительно вставил Андрей. — Не время сейчас собирать прошлые обиды. У меня одно желание поскорее закончить все это дерьмо.

— О-о-о, — протянула Элейн, — это дерьмо, как ты говоришь, так скоро не кончится, если только Тэлль не получит желаемого, а именно сияющую.

— Но перекусить не помешало бы, — согласился с Комисаровым Борис.

— Мужчины-мужчины. Видимо в любом мире нам женщинам придется вас кормить.

— Я тебе с удовольствием помогу, — премиряюще улыбнулся Журавлев и быстро показал Комисарову, как можно стол с замусоленной скатертью и бедной не бог весть какой утварью, превратить, буквально, в белоснежный престол белой скатертью, серебряными приборами и фарфоровой посудой. — Я бы попросил тебя зажечь свечи, — в довершении всего попросил он друга и тот, все еще не привыкнув, к этим чудесам, не то, что собственным, щелчок пальцев зажег свечи в высоких канделябрах, расположившихся по середине всего этого застолья. Андрей смотрел на то, как Элейн быстро разделывает кролика и, с помощью волшебства, в один миг превратил его в дымящееся, ароматно жаркое с румяной корочкой.

— Я говорила, что ты способный, — улыбнулась Элейн, все еще продолжая колдовать, — посмотрим, как вы управитесь с объедками и грязной посудой.

Через несколько минут они жадно поглощали наивкуснейшую пищу, которая им была сейчас ох как нужна. Возможно, это будет их последняя трапеза, думали они все, понимая, что слова об этом неуместны. Они знали, что после короткого сна им придется выйти наружу в завывающий стон полуразрушенного города. Черная зима. Теперь снег, смешавшись с пеплом, падал черными снежинками, окутывая в траурный саван Геру и ее окрестности.

8

Андрей открыл глаза и понял, что все, что ему как казалось, снилось, не сон, а действительность. Паршивая неприглядная реальность, он с болью осознал, что его прошлая жизнь теперь казалась сладкой дремой и далекой мечтой, которой не суждено никогда вернуться назад.

Он проснулся первым, за окном еще было темно, но это уже были первые шаги утра, которые тихим шепотом разбудили Андрея. Он сам еще не знал, что разбудило его. Тишина, нет. Тишина не может разбудить, в камине догорал огонь, и становилось зябко. Внезапно за окном промелькнула чья-то тень. Это движение заставило насторожиться Андрея, он отбросил тяжелое стеганое покрывало и, сунув ноги в сапоги, поднялся со своего ложа.

— Не подходи к окну, — тихо молвила Элейн, сжимая в руке короткий меч, — я так и знала, что они вычислят нас.

— Кто они? — непонимающе спросил Андрей.

— Тени, — шепнул Борис, — тени вампиров самые лучшие шпионы, ни запаха, ни четкого следа. То, что надо для того, чтобы найти нас.

— Но мы почувствовали их? — спросил Комисаров, не понимая еще до конца вопрос это или утверждение.

— Даже ты почувствовал, — Элейн набросила на них ауру скрытности, — нужно уходить…

— Но мы не можем им дать уйти, иначе сюда вернуться хозяева теней, — возразил Борис, кинув взгляд в темное покрытое инеем окно. — Бросаем заклятие от вампиров и уносим ноги.

— Думаешь? — засомневался Андрей.

— Все нормально с трех сторон, у нас должно получиться, — Элейн начала тихо плести заклятье, напевая его своим низким, но мелодичным голосом, его подхватил Борис, направляя свою силу в восточное окно, после чего вступил Андрей, как будто делал это уже тысячи раз и не одну сотню лет. Только сейчас он понял, что такое древняя магия и что бывает после ее пробуждения.

Рипмав тер од книрд резон дулб

Сивретто от книрд лив тон рунд (эльф. яз).

За окном вспыхнуло пламя и что-то тихо завыло, прошелестев, словно старая беззубая кобра. Тени не могли причинить вреда, они могли только наблюдать, но у магов — воинов не было времени, они могли только уничтожить лазутчиков и скрыться. Порыв ветра распахнул дверь, и серый рассвет ворвался внутрь последним вздохом теней, если бы они не успели скрыться, их убило бы солнце.

— Уходим, — бросила Элейн и добавила, — не люблю города, здесь слишком опасно и даже у стен есть уши. Она набросила на голову капюшон и ее примеру последовали Борис и Андрей.

— Судя по следу, — предположил Журавлев, — хозяева теней в катакомбах, под дворцовой площадью.

— Хм, где же им еще быть, — хмыкнула Элейн, — мерзкие создания, некоторые из них научились жить среди нас и ничем не отличаться от простых смертных. Однако как только Тэлль призвал их к себе, словно собак, они все ринулись на его глас потому, что зов крови сильнее и его никогда нельзя заглушить.

Они медленно пробирались по узким улочками Геры, теперь здесь царило запустение, жители заколотили заклятиями окна и теперь они смотрели на магов черными словно пустыми глазницами. В городе стоял запах смерти и запустения, Андрей чувствовал, как сотни глаз из этих домов с темными окнами следят за ними, это были глаза запуганных и отчаявшихся людей. Что мы втроем можем сделать, рассуждал он про себя и не верил в успех их операции. Элейн, словно прочитав его мысли, обернулась и ободряюще подмигнула ему. Приближаясь к дворцовой площади, они начинали ощущать потоки зла, которые словно щупальцами прощупывали все, что было на расстоянии километра от их логова.

— За мной, — шепнула Элейн, нырнув в приоткрывшуюся дверь, — я так и знала, что нас будут ждать союзники.

Андрей последовал за ней, а Борис быстро прикрыл за ними дверь, щелкнул замок, и они оказались запертыми в темном коридоре. Впереди замаячил огонь свечи, и наверху на лестнице появилась фигура женщины.

— Поднимайтесь, господа маги, хорошо, что я встретила вас.

— Мы знакомы? — Элейн приподняла руку, готовясь отразить удар, впервые она не смогла почувствовать опасность, словно какая-то нерадивая ученица.

— Не беспокойтесь, мадам, я Ариетта, — остановила ее молодая женщина с копной вьющихся, словно из золота волос, — мы здесь одни, я и мои дочери Дилейн и Мари. Я знаю вас, вы люди Лекса Германуса и у меня к вам есть одна просьба.

— Интересный поворот, — усмехнулся Борис.

— Может, вы поднимитесь, — продолжила Ариетта, — возможно, нам будет, о чем поговорить. Во всяком случае, я здесь с начала осады.

Андрей с опаской посмотрел на незнакомку, она внушала доверие и, казалось, была честна с ними. Перекинувшись взглядами, они решили поговорить с Ариеттой и, ослабив защиту, поднялись по ступеням наверх. В просторной комнате все было увешано магическими амулетами и защитными знаками, на большой кровати седели две красивые девочки семи и двенадцати лет. Одна была похожа на мать с такими же огромными кукольными глазами и роскошными золотыми волосами, другая была дочерью своего отца, которого им не суждено видно было сейчас лицезреть. Младшая была немного напугана и крепко сжимала руку сестры, однако мать успокоила детей, попросив их немного поиграть в своей комнате.

— Тяжело вам приходится в эти дни, — сочувственно протянул Андрей, на что Ариетта, покачав головой, предложила им присесть.

— Ко всему привыкаешь, и, надеюсь, мерзкие твари не переступят порог моего дома. Я хочу быть с вами честной, у меня договор с их хозяином с Аркадом Тэллем.

Увидев, как напряглись лица ее гостей, Ариетта покачала головой.

— Вы не о том подумали, уважаемые маги, если бы я хотела отдать вас в руки этих нелюдей, я не стала бы говорить с вами об этом.

— Что вы хотите от нас? — настороженно спросила Элейн, она начала чувствовать, что где-то в груди неприятно пошевелился страх, как она этого не любила. Только бы не выдать себя, пронеслось у нее в голове, и предательский ужас, снова стал просыпаться в ее душе. Прошло всего несколько дней, а она как в былые времена, когда была совсем еще девчонкой, вновь испытала это чувство.

— Я дам вам любую информацию о нежити, но вы должны обещать мне…

— Я не могу ничего обещать, — резко прервала ее Элейн, — если у вас есть сведения, то вы, если конечно на нашей стороне, обязаны предоставить нам все.

— Конечно, — Ариетта опустила глаза, — вы правы, сейчас, когда на наш мир опять опустилась эта скверна, каждый должен противостоять ей… спрашивайте, что вас интересует.

— Сколько их здесь и, есть ли в катакомбы еще подступы? — спросил Борис.

— Здесь два клана Вампиров, они появились внезапно, словно вода просочились сквозь стены Геры. Кто не успел скрыться, убежать, они захватили на свой кровавый пир. Потом Гетрик Блод, один из главарей кланов оповестил нас с помощью своих теней, что каждую субботу на дворцовой площади мы обязаны оставлять человека…

— …Послушайте, люди Геры, наступают другие, новые времена, теперь мы не будем ждать Хэллоуина, теперь вы будете молить нас о дне, когда мы не будем утолять свой голод, и теперь вы будете покорны. Особенно это касается магов тех самых, которые подчиняются Лексу, каждый вечер на заходе солнца голова мага будет висеть на дворцовых воротах, а его кровь будет нашей пищей. Если вы не хотите смерти своих детей, а мои тени найдут всех и ни кто не уйдет от расплаты…

Все были преисполнены ужаса, — Ариетта закрыла глаза, — ни кто не смог воспротивится, и на следующее утро верховный маг Геры решил, кто будет первой жертвой. Несколько смельчаков пытались проникнуть в катакомбы, где осели Гетрик Блод, Мангольд Фрай и Вэлла Тенрис…

— Они все здесь, — ужаснулась Элейн, — эти мерзкие отродья?! Но как?! Я не слышала о них с тех пор, как окончились темные времена.

— Я была там и видела их, — устало уронила Ариетта, — слава Богу, мне удалось спастись и теперь я могу показать вам вход в катакомбы, но мне нужно еще кое-что.

Андрей непонимающе посмотрел на нее. В ее глазах промелькнуло что-то странное и враждебное. Андрей почувствовал опасность, но в упор посмотрел в глаза женщине.

— Я знаю, что Антон Хротгар в опале, Лекс никогда не простит его, но он… попал в беду, и раскаивается, он хочет помочь…

— Я не понимаю, — сверкнула глазами Элейн, — Антон притащил сюда сияющую из-за него началась смута…

— Нет, госпожа, его обманули, его заставили, скажите только где он, жив ли он еще?! — Ариетта прижала руки к груди и с мольбой посмотрела на Элейн, — мне нужно знать, где он.

— Отведи нас в катакомбы, — уронила Элейн, — сейчас, пока еще солнце освещает город, пока мы еще в относительной безопасности.

— А кто Антон тебе? — внезапно спросил Борис, ведь почему-то больше никого этот вопрос не побеспокоил.

— Он мой муж и отец моих детей, — мрачно улыбнулась Ариетта, — и если я помогу вам, вы скажете, где он.

— Да, а о каком соглашении с Тэллем ты говорила? — спросил ее Андрей, — тот кто договаривается с Аркадом не может быть надежным союзником, как ты докажешь свою преданность Свету.

— Я согласилась умереть ради того, чтобы Антон поверил в то, что нас больше нет и посвятил себя целиком поискам сияющей. Взамен на это Тэлль обещал не трогать меня и детей, когда начнется война. Не знаю, как я согласилась на это, но мне пришлось убедить его в нашей с дочерьми смерти.

— Вы понимаете, что теперь совет СННПИ будет вынужден допросить вас, Ариетта. Тем более в такое время, когда война уже не стоит на пороге, а уже вошла почти что в каждый дом, — Элейн покосилась на девочек, стоявших в дверном проходе и слушавших все то, о чем говорила их мать. — Вы понимаете, какой опасности подвергаете детей?

— Скажите только где Антон, он все еще в Мелендорфе?

— Его никто не видел, Лекс с радостью бы лично открутил бы ему голову, — Борис поднялся и, повернувшись к окну, увидел несколько теней промелькнувших мимо дома Ариетты, его опасения подтвердились, но все же, можно было рискнуть, и с ее помощью проникнуть в самое логово кровопийц. Если только она не сама из них, слишком все странно.

Он посмотрел на Элейн и Андрея и понял, что они думают об одном.

— Идем Ариетта, зачем нам тянуть время, — сказала Элейн и направилась к выходу, днем, думаю, нам бояться никого не стоит, а против теней у нас кое-что заготовлено.

— Каких теней, — непонимающе пробормотала Ариетта.

— Тех, что стояли за вот этим окном, — кивнул в сторону улицы Борис и быстро метнул в сторону шпионов заклинание. Тени замерли и когда Элейн прошептала уже знакомые Андрею строчки, рассыпались словно пыль не оставив на снегу ни следа.

— Именно так поступают с предателями, — добавила Элейн и, вынув из-за пояса кинжал, приставила его к шее Ариетты, — у нас мало времени выяснять кто ты. Веди нас и попробуй только выкинуть что-либо, у нас в запасе много чего есть и тебе не помогут эти безделушки.

Борис, словно читая ее мысли, взмахнул рукой из пальцев которой вырвалось пламя, превращая в дымящийся пепел все амулеты и знаки.

— Вы ошибаетесь, я с вами заодно, мои дети…

— Вот и докажи нам, что ты с нами, — процедила сквозь зубы Элейн и толкнула ее к выходу.

Ариетта странно улыбнулась дочерям и к своему удивлению, Андрей не прочитал в их глазах испуга или мимолетного расстройства. Что-то ему подсказывало, здесь все не так, как хочется казаться.

— Мне кажется, что все они инферналы, — шепнул он Борису, — посмотри на девочек, они словно во сне, посмотри на их глаза…

— Элейн это увидела, но нас не так просто заманить в ловушку. Инферналы не умеют читать мысли…

— Что вы там копаетесь! — прикрикнула на них Элейн, — идем до заката нужно все решить.

— Я прошу, вас, скажите, покинул ли Антон Мелендорф, — вдруг спросила Ариетта, — вы обещали…

— Закрой рот, — оборвала ее Элейн, — я расскажу тебе позже, когда ты покажешь на вход в катакомбы.

Они спустились по темной лестнице вниз, на стенах от лампы скакали причудливые тени, Андрей, поежившись, посмотрел по сторонам, нет ли среди этих теней шпионов. Борис ободряюще похлопал его по плечу, и они двинулись к двери, которую распахнула Элейн, не забыв на всех набросить чары невидимости.

— Элейн сильная волшебница, — шепнул Борис Комисарову, — она гораздо старше нас, а с виду как девчонка.

— Ты прав, — кивнул Андрей, — только, надеюсь, она знает что делает.

— Не сомневайся, — улыбнулся Журавлев и двинулся дальше по утоптанному снегу, который предательски поскрипывал под ногами.

Становилось холоднее, и без того хмурое небо заволокло сизым дымом, разгорающегося пожара. Горели трущобы в окрестностях Геры, дым ветром несло к центру города к дворцовой площади. Волшебники прибавили шагу, им предстояла серьезная битва. Чем ближе они подбирались к дворцовой площади, тем более гнетущим становился воздух вокруг. Андрей чувствовал, что они не пройдут незамеченными, и надеялся, что его первая битва не станет последней. Он смотрел по сторонам и видел заснеженные дома, и только узкая тропинка, словно здесь ходил один человек, вилась между домами. Андрей увидел впереди угрюмое здание, некогда прекрасное с каменными статуями у входа и развевающимися яркими флагами на высоких шпилях башен. Теперь оно было похоже на почерневший склеп, погребший под своими стенами тех, кто не успел спастись. Некогда розовый мрамор теперь покрывала копоть, прекраснейшие витражи были варварски разбиты, а разноцветные флаги с гербом Мерлина и символа города, были безжалостно сорваны и сожжены. Они шли по руинам и осколки битого стекла хрустели по ногами, словно лед. Элейн с болью смотрела на некогда прекрасный город, теперь его сердце было расколото, а его символ дворец Мерлина смотрел зияющими окнами с немым укором.

— Что они сделали с дворцом, он стоял здесь больше тысячи лет! — она не могла сдержать волны негодования и с гневом посмотрела на Ариетту. — Ты понимаешь с кем ты заодно. Ты думаешь, они пощадят тебя?

— Элейн, — мягко прервал ее Журавлев, — у нас мало времени. Я понимаю, все это ужасно, но нам пора, солнце, оно слишком быстро движется на запад…

— Иди Ариетта, показывай, где прячутся эти твари, у меня для них есть кое-что, кроме заклятий.

Они обошли дворец и на заднем дворе, где раньше были конюшни и псарня, царило смятение. Разломанные некогда красивейшие колесницы и кареты, повозки и всяческая конная амуниция валялись в беспорядке, загромождая проход в подземные помещения. Андрей знал, был почти уверен, что именно здесь вход в катакомбы, где им предстоит серьезная битва.

— Это здесь, — уронила Ариетта и Элейн увидела, как побледнело ее красивое лицо. За какое-то мгновение из красивой женщины она превратилась в ужасного монстра — инфернала и все поняли, что не ошиблись на ее счет. Настоящая Ариетта была давным-давно мертва, похоронена и забытая некогда убитым горем Антоном и ее бедными дочерьми, которых тоже ждала безрадостная участь стать игрушкой в руках приспешников Тэлля — кровожадными, хитрыми инферналами. Элейн была готова отразить атаку и, выхватив меч, сталь которого была заговорена, вонзила его ей в самое сердце. Монстр, задыхаясь, захрипел, разбрызгивая вокруг свою омерзительную слюну, из пробитой груди хлестала черная мертвая кровь. Андрей отпрянул, чувствуя, как отвращение подкатывает к горлу, и ощутил невообразимый ужас, перед взглядом умирающей во второй раз Ариетты. Теперь все знали, что это было второй раз, повторно умирать всегда больно и страшно. Через несколько минут с инферналом было покончено, ее тело несколько раз конвульсивно сжавшись, замерло и распласталось на усыпанном осколками дворе, истекая черной кровью.

— Я догадывалась, что она инфернал, мерзкие твари, — сморщилась Элейн, — ну, что, мальчики, нам предстоит серьезная битва, — она бросила взгляд на заваленный мусором проход, ведущий в подземелье.

— Идем, Элейн, я готов к драке, — усмехнулся Андрей, сжимая в руке холодный ствол пистолета с серебряными пулями.

— Да поможет нам Мерлин, — воскликнул Борис, зарядив арбалет осиновыми стрелами, — вперед, господа волшебники.