1

Наташа долго не могла прийти в себя, ей все вокруг было противно. Стоя перед зеркалом, она смотрела на свое отражение и думала, как это она могла проникать сквозь него. Может у нее снова получиться, она коснулась холодной глади зеркала и почувствовала, что здесь что-то не то.

— Я все предусмотрел, — она вздрогнула, услышав голос Зингера за спиной, — такая ценная вещь не должна ускользнуть от меня.

— Вы не имеете права меня здесь держать, — начала Наташа, но Зингер не дал ей закончить, рассмеявшись противным тоненьким смешком.

— Я заплатил за твою жизнь, и теперь ты должна мне.

— Ничего не понимаю, хватит говорить загадками, — она в упор посмотрела на него, — кто вы и не надо только пугать меня вашими фокусами… — он снова рассмеялся.

— Я не фокусник, я эльф, он откинул назад длинные волосы, и Наташа увидела, какие у него странные уши, их кончики были сильно вытянуты и отведены назад, — и это не фокусы, а волшебство. Пилс тимбус, — произнес он и из его пальцев полетели маленькие светящиеся искры, похожие на мыльные пузыри. Наташа почувствовала невероятную усталость, ее глаза начали закрываться, — сейчас ты отправишься со мной, и тебе все станет ясно. — Это было последнее, что она услышала, падая в его объятия.

— Лакомый кусочек, — пробормотал эльф, вдыхая запах ее волос, — сейчас ты обо всем узнаешь.

Он закрыл глаза и прижал к груди побледневшую девушку.

Она словно куда-то летела, голова кружилась и, немного придя в себя, поняла, что летит по воздуху в объятьях Зингера. Она не могла ему сопротивляться и ощущала сильную слабость во всех частях тела. Еще не осознавая, что с ней происходит, что это волшебный сон и что она попала в мир, где волшебство является нормальным и реальным явлением.

Подняв глаза, она увидела, что глаза Яна широко открыты и в них мерцает черная мгла. Ей стало страшно, но она понимала, что не властна над собой, он посмотрел на нее этими черными глазищами, словно читая ее мысли, и улыбнулся. Что это была за улыбка, словно Смерть заглянула ей в душу, обжигая холодным дыханием. Вокруг летали крупные снежинки, вся земля была покрыта снегом, но им не было холодно. Только сейчас Наташа ощутила, что на Зингере нет одежды, его тело покрывала мягкая, серая, словно бархат, то ли шерсть, то ли кожа, а за спиной трепетали легкие полупрозрачные крылья. Он был очень горячим, но Наташа ничего не могла с собой сделать, она чувствовала, что еще немного и они вспыхнут огромным жарким костром и от них останется только пепел. Глаза снова стали закрываться и, в конце концов, она забылась тяжелым сном, от заклятия, которое произнес над ней эльф.

В том сне она видела большие города, странные и совсем не похожие на те, что ей приходилось видеть раньше, потом она увидела сотни, нет тысячи существ, которые словно огромная волна накатила на города. Они поработили людей и те ничего не смогли сделать, пока не появились маги, которые встали на сторону несчастных.

Это был сильный удар по силам зла, и пришло время, когда им пришлось потеснить свои ряды, а потом и вовсе забыть о славных временах, когда человек был ничтожеством, и его жизнь ничего не стоила. Раз в год они могли охотиться в канун Хэллоуина первого ноября и тогда они отрывались по полной. Это пиршество нежити устраивало и ту и другую сторону, люди и демоны научились жить вместе. К примеру, было нормально, что у тебя преподаватель в школе вампир, об этом было известно и этому некогда чудовищу приходилось держать себя в руках потому, что наказание было неотвратимо и ужасно. А главное ни кто, никуда не мог сбежать. Все было на законных основаниях.

Натали открыла глаза и, потянувшись, повернулась на другой бок. Рядом лежал Зингер, и, казалось, долго ждал ее пробуждения, он погладил ее по руке, и в его глазах снова блеснула мгла, но девушку она больше не пугала, она знала теперь все. Зингер заключил договор о том, что Тэлль не будет преследовать Натали, он выкупил ее у него. Но если она нарушит договор и ей удастся сбежать, люди Тэлля снова нападут на ее след, и начнется кровавая охота.

— Теперь ты понимаешь, что здесь ты в безопасности, — он неприятно улыбнулся, — иначе тебя ждет гораздо худшее, не в моей власти заставить Тэлля забыть о тебе, потому, что ты одна такая, — он втянул ноздрями воздух. — Ты не понимаешь, в вашем мире очень много таких как я высших существ, которые, уловив твой аромат, найдут и сожрут тебя, а потом обретут вечную молодость, красоту, силу. Понимаешь, что ты есть, кто ты есть?

— Мне надо привыкнуть, но зачем все это… я… мне не нравится развлекать мужчин, я никогда не занималась этим и все это мне омерзительно! Сколько это все будет продолжаться?

— Ты не развлекаешь моих гостей, ты делишься с ними своим светом, ты все равно почти что ничего не помнишь, отдаваясь тьме. Что поделать — для тебя это должно быть великой честью делать людей счастливыми.

— Я не хочу, мне нужно вернуться…

— Пока у тебя будет жизненная сила, ты принадлежишь мне, — хищно улыбнулся Ян. — И если тебе не хочется отдавать свой свет, принося этим мне неплохой доход, мне придется просто выпить тебя без остатка и возможно тебе это принесет удовлетворение, но об этом ты узнаешь лишь в другом мире, куда уходят наши души.

— Это шантаж, — она с вызовом посмотрела на него, — а если я выберу смерть?

— Не выберешь, — усмехнулся он, — может быть через много лет, хотя со временем ты привыкнешь.

— Но я не хочу, — начала, было, она, на что Зингер спокойно возразил, что здесь все решает он.

— Ты думаешь, попадя в руки Тэлля, с тобой все будет в порядке, думаешь, тебя пощадят? Тебя растопчут и унизят так, что ты будешь молить о смерти, Тэлль страшный человек. Однако я смог с ним договориться, почему ты спросишь? Потому, что я эльф. А теперь иди ко мне, лакомый кусочек, — он жадно прижал ее к своим губам и в сладком стоне закрыл глаза. Натали ненавидела его, несмотря на то, что он не был ей противен, по какому-то странному обстоятельству ее тянуло к нему не столько душевно, сколько физически. Она не знала, что Зингер использовал колдовство, любовное заклятие, которое на время делало его жертву податливой как воск.

— Емейкайл, — прошептал он, целуя ее в губы, — емейкайл, — Натали растворялась в нем забывая, кто она и кто он, ей стало все безразлично, кроме непреодолимой страсти, заполнившей все ее существо.

Когда она открыла глаза, то поняла, что в комнате ни кого кроме нее нет, все тело ныло, и Натали чувствовала жуткую усталость. Поднявшись, она пошатнулась и, схватившись за стену, чуть было не упала, ее руки и ноги дрожали и, опустившись на пол, она поняла, что именно так лишают жизненной силы. Зингер намеренно больше отнял у нее сил, чтобы показать свое могущество. Натали хотела заплакать, но у нее не получилось, поднявшись на ноги, она направилась в ванную и, увидев свое отражение, отшатнулась. На нее смотрело чужое лицо, кожа покрылась мелкой сеткой морщин, под глазами залегли темные круги, а остатки волос превратились в белые, словно снег пряди. Это была старуха страшная и древняя, Натали закричала, но вместо своего крика услышала, старческий визг. Она с силой ударила по зеркалу, и оно разлетелось на куски. Из оставшихся осколков на Натали смотрело чужое, словно не живое лицо. Она схватила первый попавшийся под руку осколок и полоснула по одной, потом другой руке. Но вместо крови из нее посыпался серый песок…

Натали вскрикнула и проснулась, казалось с ней все нормально, она выскочила из-под одеяла и, бросившись к зеркалу, взглянула на себя. На нее смотрела насмерть перепуганная, но все такая же молодая и красивая девушка, она опустила глаза и, посмотрев на руки, ужаснулась. На внутренней стороне запястья были шрамы, казалось им уже много лет, но эти рубцы могли появиться только после глубоких ран.

— Ты уже проснулась, лакомый кусочек, — услышала она голос Зингера, — как спалось?

— Ужасно, мне приснился кошмар… а это, что это?! — она сунула ему руки в лицо.

— Это напоминание о том, что с тобой станет, если мы не сможем все-таки найти общий язык.

Натали опустила глаза и поняла, что отсюда невозможно выбраться, что она останется тут навеки, если не случится чудо, реальное чудо, которое выведет ее на круги своя и все забудется, как кошмарный сон.

— Да, кстати, все зеркала здесь заговоренные, так что не пытайся воспользоваться порталом, иначе сгоришь заживо и уверяю это очень больно. Приведи себя в порядок, через час у тебя гости, не могу же я один так эгоистично пить тебя. Придут многие, в тебе достаточно света любви, чтобы накормить всех.

С этими словами Ян оставил ее одну, и Натали опустившись на кровать, заплакала, что делать, в какой ад ее притащил Антон, спасая свою семью, он погубил ее. Лучше смерть, чем быть подстилкой для этих извращенцев, решила она и, подойдя к зеркалу, решила попытаться открыть портал, так как ее учил Антон. Несколько секунд сосредоточиться, подождать пока зеркало станет похожим на водную гладь… она прыгнула в открывающийся портал, но ее обожгло и с силой выбросило назад на кафельный пол, Натали поняла, что Зингер обманул ее, у нее нет даже выбора на смерть, тем более на жизнь.

1993 год.

Вот так мы вернулись к тому, с чего начали. Прошло около года, Натали свыклась со своей участью, но не смирилась и когда она познакомилась с Настей, у нее начал созревать план. Настя рассказала ей кто она и как попала в руки Яна Зингера, она оказалась в плену у каких-то странных людей, и все после того, как в ее жизни все полетело кувырком. Сначала отец убил ее мать и попал в психиатрическую больницу, потом ее брат Федор попытался вернуть все в нормальное русло, но что мог сделать тринадцатилетний мальчик. По началу его помыслы были чисты и невинны, но, как известно, хорошими пожеланиями вымощена дорога в ад.

Его долго не могли поймать и Настя с бабушкой и младшей сестрой Аленкой ничего не подозревали. О том, как зарабатывает малолетний преступник, они узнали слишком поздно, когда его нашли забитым до смерти, а участковый инспектор рассказал бабушке, что ее внук был членом преступной группировки, которая грабила и убивала предпринимателей и водителей дальнобойщиков.

— Бедная девочка, — покачала головой Натали, — но как ты оказалась здесь, прости за странный вопрос, тебе известно что-нибудь о другой реальности?

— Я… я думала, ты не поверишь? — вдруг заплакала Настя, прижав руку Натали к своему лицу. — Я сама виновата, после того, как убили Федю, бабушка стала совсем плоха, и нас с маленькой Аленкой хотели забрать в детский дом, но мы решили убежать. В самый последний момент Аленка струсила и попросила еще немного подождать. Бабушка такая старенькая, говорила она, а если мы сбежим, то ей станет еще хуже, а если она вообще умрет? Я подумала и согласилась, я очень любила бабушку, но дальше так продолжаться не могло. Через неделю после моего бегства, Аленку все-таки забрали в детский дом, а я скрывалась у своего друга, где все и началось. Мы познакомились в девяностом году, когда мне только что исполнилось шестнадцать, ему было уже двадцать четыре года и сейчас мне кажется, что он был слишком взрослым для меня, но я влюбилась и целыми днями пропадала у него дома. Ничего, что я тебе все это рассказываю? — неожиданно спросила Настя, — потому что ты должна понять из-за чего я здесь оказалась, и я уверена, многие так попадают сюда.

— Мне кажется, что ты из того самого мира, что и я, — грустно улыбнулась Натали, — они говорят, что наш мир наиболее привлекателен для них, потому что ни кто не знает об их присутствии, и что существуют другие реальности.

— Натали, — протянула Настя, — вот об этом мне и рассказал Марик, я его всегда так называла. На самом деле его звали Марк Андреевич, его все так называли, и меня не смущало даже то, что он изготовлял те самые наркотики.

— Сумасшедшая, — покачала головой Натали.

— Но это не самое страшное, позже я узнала, что это были за наркотики… я не могла ему простить, что он в это ввязался. Марик тоже любил меня и… возможно было бы лучше, если бы он держал язык за зубами, но он проговорился. Это были не просто наркотики, с помощью одного из составляющих элемента, людей превращали в зомби, а потом и в бездушных монстров, своих рабов и переправляли в другие измерения, где нужно было пушечное мясо для войн, жрицы любви, и просто рабы.

— Так все непонятно, — Натали снова закурила, — ты хочешь сказать, что у нас действует преступная организация, которая переправляет людей в другие измерения, чтобы использовать их?

— Это еще мало сказано использовать, нам неизвестно с чем придется столкнуться и вот почему столько людей забирают из нашего мира, так как здесь они мрут словно мухи. Самое страшное, что… Марика убили, жестоко и цинично, я не могу даже вспоминать о том, в каком виде нашли его… но я должна кому-то все это рассказать…

— Если тебе тяжело, Настенька, то может быть, не стоит, — Натали ласково обняла ее, чувствуя, неутихающую дрожь девушки.

— Нет, мне больше некому довериться, и я должна все рассказать, и хочу узнать твою историю, как ты попала сюда, а потом, мы что-нибудь придумаем, вдвоем будет легче.

— А ты надеешься, что Зингер оставит, нас вдвоем? — спросила, усмехнувшись Натали, на что Настя невозмутимо кивнув, добавила, что он сам это сказал тем, кто доставил ее сюда в Мелендорф. — Это становится уже интересным, у Яна начинает расти аппетит, и одной меня ему мало.

— Навряд ли ты у него одна, — сомнительно приподняла плечи Настя, — там внизу много комнат и я подумала, что там тоже могут быть девушки. Хотя от этого ни кому не легче, я знаю одно, что если мы сбежим, нам следует опасаться только одного человека. Тэлля. Это он у них самый главный, его все слушают, и бояться, словно он обладает ужасной и страшной силой.

— Настя, но это почти невозможно, на все зеркала Зингер наложил заклятия, и когда я попыталась телепортироваться, меня буквально выбросило обратно, а наружу я не выходила с того самого дня как попала сюда. Я словно в заточении, да к тому же развлекаю этих мерзких тварей, кого приводит Зингер, а иногда и он сам пользуется мною и считает, что я должна быть очень благодарна ему за то, что он не дал мне попасть в руки Тэлля.

— Постой, — Настя округлила от удивления глаза, — пока я была в месте, где содержались такие же приговоренные к рабству, я слышала о том, что существуют люди умеющие миновать эти барьеры между реальностями, Боже мой, ты же настоящий подарок судьбы. Я очень любопытная и кое-что уже слышала о тех, кто может телепортироваться, может быть это о тебе и говорили… мне даже в свое время Марик рассказал, что Тэлль давно охотится за одной девушкой, которая может проходить сквозь зеркала.

— А откуда, твой Марик знал все это, возможно он сам был из другого измерения? — спросила Натали.

— Он не говорил об этом, но я догадывалась. После того, как он начал все рассказывать, может быть, он чувствовал, что ему придет конец, и поэтому решил мне все выложить на чистоту. Этим самым он хотел словно… освободиться, облегчить свою душу.

— А что он еще рассказывал, вспомни, может быть, что-то Тэлль ему говорил.

— Нет, с Тэллем Марик на прямую не общался…

— Понятно, тогда он общался с Антоном, — констатировала Натали и, увидев в глазах Насти согласие, продолжила, — именно из-за Антона я и оказалась здесь. Меня предали два раза, потому, что один из них был убит, а второго из этого измерения, где мы и находимся, заслали снова за мной и… он тоже предал меня, именно он притащил меня сюда, минуя два мира.

— Слушай, не зря говорят — мир тесен, а в твоем случае можно даже пошутить, что миры тесны.

— Я устала от всего этого, — утомленно вздохнула Натали, — Зингер мне не оставил выбора, я полностью в его власти и не могу даже покончить с собой, чтобы прекратить все это, так как я нахожусь под его заклятием, а что может быть сильнее заклятия эльфа?

— Только заклятие мага или заклятие против эльфа, — запросто ответила Настя, словно она еще вчера штудировала магическую книгу о том, как преодолеть заклятия нечисти. — Я говорила тебе, что всегда держу ушки на макушке и поверь мне, нам удастся сбежать отсюда.

— А ты не задумывалась, что Ян прослушивает наши разговоры? — настороженно спросила Натали.

— Естественно, он это и делает, — невозмутимо ответила Настя, — только он не знает об амулете.

— Об амулете? — Натали непонимающе посмотрела на девчонку, в ее огромных зеленых глазах была только искренняя радость, словно ей удалось провернуть что-то не мыслимое. — Что это за амулет. Как он оказался у тебя?

— Когда нас всех собрали в доме одного мага, как оказалось позже, именно он помогал распределению людей из нашего мира. Они называют его Мир несбывшихся надежд, потому, что ни кто не знает о них и наш мир можно сказать, темен в этих вопросах, может быть, поэтому он так оказался уязвим. Так вот, — она отпила немного воды из высокого бокала, — я сразу поняла, что здесь не просто заложники или еще что-нибудь, все эти странные люди говорили на немецком и русском языке, я стала прислушиваться. Так я поняла, что это Мир содружества, так они называют его. Я не все могла понять, но что-то все-таки раскрыло мне глаза. Когда меня и нескольких молодых людей вывели для отправки в Мелендорф, ко мне подошел человек, я не помню его лица, все словно было в тумане, он сунул мне в руку амулет и прошептал, что я все пойму, немного позже. Я тогда была страшно напугана и спрятала его за пазуху, не думая, что меня могут просто обыскать. Ничего такого не произошло, и я поняла, что этот амулет каким-то образом защищает меня.

— Пожалуйста, вспомни, как выглядел тот мужчина? — внутри у Натали сжалось сердце, неужели это он, Антон хочет помочь ей. — У него красивое лицо и ярко голубые глаза. Если бы увидела его снова, ты бы узнала его? — с надеждой спросила Натали.

— Не знаю, — пожала плечами Настя, — а что, кто-то из них тебе знаком?

— Хотелось бы думать об одном человеке… он виноват в том, что я здесь.

— Но почему ты думаешь, что он станет помогать тебе? — удивилась Настя, — если ты по его вине попала сюда, это говорит о том, что это не очень хороший человек.

— Он так поступил потому, что хотел спасти свою семью, и рассказывал мне об амулете, покажи его, что он собой представляет.

Настя сняла его с шеи и протянула Натали. Она с трепетом взяла его в руки и уже заведомо знала, кому он принадлежал. Амулет представлял собой неровный по краям диск со старинной резьбой по кости. В середине находился бледно зеленый камень, казалось с длинным, словно кошачьим зрачком внутри. Натали ничего не могла понять, но внизу она увидела надписи напоминающие слово Беовульф. Может мне это кажется, может, я хочу думать, что этот амулет принадлежал Антону.

— О чем ты задумалась? — Настя, взяв из ее рук амулет, вновь повесила его на шею, — пускай пока побудет у меня, ты же не хочешь, чтобы Зингер увидел его у тебя.

— Я должна узнать, кто тебе его дал. Может это глупо, но я хочу, чтобы мои ожидания сбылись…

— Ты его так любила? — с сочувствием спросила Настя, на что Натали ничего не ответив, опустила глаза. — Если он маг, то найдет тебя, если действительно любит или снова решит затеять что-то против тебя.

— Я не позволю ему вновь использовать меня, — вспыхнула Натали, но им не дали договорить. Дверь в комнату отворилась, и вошел Зингер.

Он приказал Насте собираться, так как для нее приготовлена уже комната.

— Пожалуйста, Ян, пусть Настя побудет еще со мной, — взмолилась Натали, — а ты… ты можешь делать со мной что захочешь.

— Что это случилось с тобой? — усмехнулся он, отбросив назад свои белоснежные волосы, — не боишься ли ты, что твоим желаниям суждено сбыться?

— Я еще нужна тебе, — спокойно ответила она, — и поэтому ты не причинишь мне вреда.

— Да, — кивнул Зингер, — доля логики в твоих словах есть, но вместе вам быть нежелательно. Вдвоем легче придумать, как ускользнуть из моих рук, не правда ли? — последнее предназначалось Насте, — ты тоже согласна разделить участь своей новоиспеченной подружки?

— Да, господин Зингер, — Настя опустила глаза и, подойдя к нему, опустилась на колени, прижав его руку к своим губам, — Натали так плохо без подруги, мне тоже, мы будем все отдавать все без остатка и сделаем все, что вы прикажете.

— Учись, Натали, как нужно обращаться с господином Зингером, — довольно усмехнулся он, высвободив руку из Настиной ладони. — А ты умеешь убеждать, детка, — он пристально посмотрел в ее глаза, которые казалось, были такими смиренными, — учти, девочка, обманешь, тебя ждет долгая и мучительная смерть.

— Я согласна, — пробормотала Настя, понимая, что этим подписала себе смертный приговор.

— Ну, девочки тогда планы немного меняются, если все пойдет как надо, через неделю мы отправляемся в Берлин, и тогда начнется настоящая работа, — он снял с себя накидку в виде плаща, небрежно бросив ее на кресло. — О делах поговорим позже, сегодня у вас будет маг, и прошу, сделайте так, чтобы он остался доволен, — Ян стянул с шеи галстук и, рухнув в кресло, велел Натали приготовить его любимый напиток из листьев можжевельника, омелы, морозника и корня фиалки. Он научил ее несложному заклинанию, после чего горький напиток превращался в волшебный эликсир.

— Ноитоп моцеб берх, — произнесла Натали над чашей темно-коричневой жижи, и вмиг месиво с неприятным вкусом и запахом превратилось в искрящийся напиток нежно зеленого цвета.

— Мне нравятся твои способности к магии, — улыбнулся Ян, — может быть, мне удастся тебя выгодно продать в ученицы колдуньи или мага, — он противно рассмеялся. Сколько раз Натали превозмогала ненависть, так и клокотавшую в ней перед этим человеком, ей так и хотелось выплеснуть на его нахальную физиономию волшебный напиток. Жаль, что она не знала других заклинаний, чтобы стереть в порошок этого негодного эльфа, возомнившего себя ее богом, ее вселенной. Он отпил немного, словно пытаясь определить, нет ли здесь яда и потом, выпив залпом, блаженно выдохнул, — что-что, а книрд ты готовишь изумительно. Итак, мои сладенькие, не заставляйте меня ждать, его сальный взгляд окинул сначала Настю, потом Натали? затем словно пружины, разрывая тонкую рубашку, из спины его выросли тонкие, как у стрекозы крылья. Он поднялся над полом, очень напугав Настю, она прижалась к Натали, и ее спина покрылась холодным от ужаса потом.

2

Становилось невыносимо. Комисаров сидел, обхватив голову руками, и не мог поверить в происходящее. Прибывшие на место оперативники начали свою работу, в воздухе повисла тягостная тишина и, казалось, она давит на уши еще больше, чем грохот или гром. Андрей поднял глаза на подошедшего Белова, который, протянув ему сигареты, спросил:

— Что здесь все-таки произошло, Андрей?

— Юля… это точно была она, я опознал ее по шрамам, но… ты не поверишь, она стала таять на глазах, вот, — он вытащил из кармана пробирку с пробой, — здесь то самое вещество, то ли кровь, то ли еще что-нибудь. Я сам ничего не понимаю.

— Орудия преступления не найдено, — выдохнул Белов, — но кто это мог сделать, неужели Юля…

— Юли больше нет, — Комисарова начала бить мелкая дрожь, — если бы ты сам это видел своими глазами, ты бы понял, или попытался бы понять, что я чувствовал, когда тело Юлии просто растворялось на моих глазах. Я позвал Пруткову, но никто не отвечал, такими я и застал их, с перерезанными глотками и Руслан… не уж-то ты думаешь, что я мог… не молчи, Саша, столько всего произошло со мной, что если я откроюсь тебе, ты сочтешь меня сумасшедшим.

— Да, я бы посоветовал судебно-медицинскую экспертизу, — совсем серьезно кивнул Белов, и это даже обидело Комисарова, — мало ли что могло произойти, смерть жены, все это…

— Я не ожидал этого от тебя, — процедил сквозь зубы Андрей, — от кого угодно, но не от тебя, Саша. — Ты подозреваешь меня?

— Нет, конечно, я тебе верю, просто нужно проверить факты, и пока тебе предписано, ни куда не уезжать из города.

— Ага, я понимаю, — Андрей, молча, встал из-за стола и в дверях столкнулся с Серовым, — А, Сережа, ты тоже по мою душу?

— Успокойся, Андрей, прими соболезнования, — он обнял его, чувствуя, как ослаб его товарищ, — ты как, совсем бледный, что Белов уже сообщил о решении, что ты находишься под подпиской о не выезде.

— Да, обрадовал, он так это преподнес, словно я тут всех укокошил…

— Не кипятись, поедем, отвезу тебя домой, — предложил Серов, на что Комисаров отказался.

— Что с ним делать будем? — спросил подошедший Переверзев, Серова, так словно Андрея здесь и не было, да, подумал он, быстро забываются былые заслуги. — Да, а ты, Комисаров, отстраняешься от дела серийных убийств, как бы самому не попасть под следствие. Но, надеюсь, ты не причастен.

— Спасибо и на том, — буркнул Комисаров, — я могу идти?

— Да, — кивнул Переверзев, — пока тебе еще не предъявлено обвинение.

Первым делом Андрей решил навестить Журавлева, только с ним он мог поговорить, больше ему ни кто бы, ни поверил. Он мчался по шоссе и сам не до конца осознавал, что все происходящее случилось с ним, а не с кем-то другим. Как бы он сейчас хотел поговорить с той девушкой Элейн, которая так давно не появлялась, ведь действительно, кому расскажи, сочтут ненормальным.

Журавлев давно выписался и теперь находился в своем загородном доме в Березовке, что было в пятнадцати километрах от Красноярска, там и решил его найти Комисаров. Возможно, если он поймет мотивы преступника убившим двенадцать человек, может тогда станет ясно, что произошло сегодня в морге. Андрей ехал быстро, словно спеша на важную встречу, невзирая на начавшийся дождь и скользкую дорогу. Его машина мчалась как загнанная лошадь и ревела обиженно и натужно. Через десять минут он подъехал к двухэтажному дому, больше напоминавшего графское имение. Приусадебную территорию окружал высокий каменный забор, а у входа в будке сидел здоровенный охранник, тупое выражение лица которого не мешало ему разгадывать кроссворд, аккуратно записывая слова в клетки карандашом.

— Журавлев дома? — запросто спросил Комисаров охранника, на что тот, смерив его цепким взглядом, спросил по какому вопросу.

— Борис Германович дал мне адрес и сказал, что я могу в любое время посещать его, — улыбнулся Андрей. — Сообщите ему, что приехал Комисаров.

Охранник связался по рации и попросил немного подождать. Вскоре ему что-то сообщили и он, кивнув, сообщил, что Борис Германович ждет его.

Андрей неторопливо шел по выложенной плиткой тропинке, слева и справа уже отцветали розовые кусты, в саду царило уныние, словно осень здесь уже собрала урожай, возле яблонь были аккуратно сложены опавшие листья, и только сочная зелень маленьких елочек освежала этот скучный сад. Дом оказался еще больше, чем Андрею показалось из-за забора. Вход на террасу венчали белоснежные колонны, как у нашей администрации города, почему-то подумал Андрей. Сам дом был выкрашен бледно розовым цветом, а к входу в дом вела мраморная лестница. На террасе стояло множество горшков с цветами, видимо хозяйка дома обожала это занятие. Цветы были на окнах первого этажа, их было видно за стеклами окон, они же украшали лестницу, ведущую на второй этаж.

— Что нравится? — вопрос Журавлева заставил Комисарова вздрогнуть, так неожиданно прозвенел его голос в уютной Березовской тишине.

— Напугал ты меня, Борис, — признался Андрей, — а я к тебе с плохими новостями, хотя тебя они не касаются, только… поделиться было не с кем.

— А я думаю, когда ты сдержишь слово и приедешь ко мне, тем более у меня есть важная информация, я нанял частного детектива, и мне кое-что удалось узнать. Однако пришлось пожертвовать своими акциями и покончить со своим комбинатом в Ачинске, но ничего теперь вздохну немного спокойно, теперь только бы разобраться с Альянс-строем…

— А что так? — улыбнулся Андрей, — буржуи решили стать в ряды с пролетариатом?

— Да нет, надоело все, сына отправил в Берлин, он там учится и мне спокойнее, что он вдали от этих передряг. Пойдем в дом…

— А можно на улице, всегда мечтал о своем доме, — Андрей спустился вниз по ступенькам, — у тебя есть какая-нибудь беседочка что ли, где можно было спокойно поговорить и, прости за нескромность, есть хочу страшно.

— Сейчас Ирине скажу, пусть ужин готовит, а мы пока поговорим, — Борис направился по дорожке в глубь сада. Андрей молча следовал за ним и думал, что все происходящее сильно сблизило их, — Знаешь, я и сам подумываю перебраться в Западный Берлин, — сказал Борис, — боюсь, не дадут мне тут спокойно жить, тем более, когда узнают о том, что тебе помогаю.

Они дошли до уютной беседки, где находился круглый стол и деревянная скамейка как бы опоясывающая беседку изнутри. Андрей опустился на скамью и, положив руки на стол, посмотрел в глаза Журавлеву.

— Можешь меня поздравить, я теперь под подпиской о не выезде, — Журавлев удивленно вскинул брови.

— Что у тебя случилось?

— Меня подозревают в убийстве жены и нескольких сотрудников морга и прокуратуры.

— Объяснишь? — Журавлев вытащил сигарету и долго и внимательно слушал рассказ Комисарова, который уже ни к чему повторять еще раз. К концу он озабоченно покачал головой и снова закурил.

— Вот так вот, Боря, я и не знаю, что произошло, и где моя жена, мне было бы лучше, если бы она просто куда-то исчезла, чем знать, что ее больше нет ни в этом мире, ни в каком либо другом. Теперь я не знаю, что делать и, думаю, ответы на вопросы мне может дать только Элейн.

— Эта особа с фиолетовыми губами? — спросил Журавлев.

— Она самая, только как связаться с ней, не представляю, возможно, она вообще больше не выйдет на связь, кто знает, что у них там твориться.

— Здравствуйте, — в беседку вошла стройная женщина со светлыми волосами и какой-то тоской в глазах. Андрей удивился выражению боли в ее глазах, и вопросительно посмотрел на Журавлева. Только Борис знал, что эта тоска в ее глазах появилась тогда, когда погибла Маша и все в их жизни пошло кувырком, угрозы, потом эта непонятная авария и то, как изменился Борис. — Вот я картошечки принесла, что еще будете, Боря.

— Спасибо, моя милая, — улыбнувшись, он, погладил ее по руке, — попроси Ларису принести нам водочки, икорки, хлеба побольше ржаного, селедочки и там всяких овощей или салатик, что-нибудь под закусь. Нам с Андреем Сергеевичем о многом потолковать нужно.

— Хорошо, Боря, а как ваши дела? — улыбаясь, спросила Ирина, на что Комисаров пожал плечами и выдавил из себя улыбку.

— Все нормально, Ирина Петровна, дела и прочее не дают сидеть на месте.

— Ну ладно, не буду вам мешать, — она похлопала мужа по плечу и тихо добавила, — вы это, беленькой не увлекайтесь, тебе завтра в Красноярск, помнишь?

— Да, лапонька, — он поцеловал ее руку и провожая взглядом пробормотал, — вот скажи, чего мне дураку нужно было. Жена такая умница, все сделает, и сына воспитывала, а меня… не воспитала, что стал я секретарш этих секретуток, прости господи. Одна Машка хорошая девчонка была, ей от меня ничего не нужно было, жалко ее, так умереть. Да, я же вот что тебе сказать-то хотел. Частный детектив мне кое-что выкопал. Все жертвы были связанны с Тэллем, везде его имя фигурировало хоть как-то и это подтверждает то, что нам говорила Элейн.

Вот, к примеру, Марк Желебин изготовлял те самые наркотики, о которых я тебе сказал ранее, результат: сам погиб, половина из его знакомых бесследно исчезла, так же как и девушка, жившая с ним, некая Анастасия Батурина. Потом Сидоркина, вторая жертва маньяка убийцы, фотомодель. Я был уверен, что у нее что-то было с Тэллем или он имел виды на нее, ан нет, дело все было в её папе — владельце земли, где Тэлль хотел построить подпольную химическую лабораторию по созданию тех самых наркотиков. Они заключили договор, но потом Сидоркин отказался, причины их разногласий мне пока не известны. Николай Григорьевич Сидоркин владелец ОАО «Химволокно», так же ему принадлежал ранее тот самый глиноземный комбинат в Ачинске… — его рассказ прервал приход девушки помогавшей Ирине Петровне по дому. Пока она все расставляла на столе, Журавлев для пущей убедительности решил сходить в дом за документами, чтобы Комисаров лично убедился проведенной работой.

Когда на столе был полный антураж, запотевший пузатый графин, селедочка маринованная так, что пальчики оближешь, с лучком и зеленкой. Красная икра в вазочке, что можно было хоть ложками закусывать, что, правда, говоря, Комисаров делать не стал, он с детства к этой роскоши не привык и не уважал ее совсем, в смысле икру, благородных кровей. За то селедке с горячей картошкой был рад. К тому же свежие помидоры и огурцы дополняли весь натюрморт, от чего даже слюнки текли. Журавлев налил в небольшие стопочки под завязку и не чокаясь опрокинул в себя горькую.

— Ешь, Андрюша, — он развернул папку, принесенную из дома, — я хорошо пообедал, поэтому ешь, а я пока тебе обрисую все, что нарыл мой детектив.

— Угу, — отозвался Комисаров, — я тебя слушаю.

— Так вот дочка Сидоркина убита, а Ачинский комбинат уходит с торгов за бесценок, его мне помогает покупать банкир Тэлля Иванов, я, и не догадывался, что они за одно, я доверял Иванову, но вышло так, что все стали против меня.

— А как же Воля? — спросил Комисаров, — что с ним, его не видно не слышно.

— Да, согласен, он навещал меня в больнице… я тоже подумал, что-то странное происходит, он не понравился мне, словно он о чем-то договорился с моими врагами и хотел узнать, что я тебе говорил. Странно, почему он не показывается.

— Надеюсь, он не следующая жертва нашего маньяка?

— Надеюсь, нет. Ну, продолжим, Сизов — это тот, что висел на чердаке и весь замерз, так вот он занимался транспортировкой наркотика в Таймырский автономный округ в Эвенкию, туда, где непроходимая тайга и где-то видимо проштрафился. Самое странное это учительница.

— Калитина Ольга? — спросил Комисаров, на что Журавлев, кивнув, налил еще по одной.

— Да. Калитина встречалась с одним из людей Раскина, неким Философом. Странно, но о нем ничего нет, ни в одной базе данных.

— То есть, можно допустить, что он оттуда? — предположил Андрей, — у тебя есть его фотография?

— А то, удалось моему Шерлоку Холмсу раздобыть ее.

— Слушай, дай мне его адресок, похоже, и я к нему за советом пойду, — усмехнулся Андрей, — ну-ка покажи, — он пододвинул к себе папку. С черно-белой фотографии на него смотрело странное, какое-то безликое лицо. Это был худощавый молодой мужчина лет тридцати, с темными прямыми волосами, которые он зачесывал назад, у него был длинный, если можно так сказать, гоголевский нос и тонкие губы, змеившиеся в улыбке. Не нравился он Андрею, что-то было в его жестком взгляде, — А эта фотография откуда?

— Говорит, у погибшей дома нашли, — Журавлев поднял стопку и, стукнув ею о Комисаровскую рюмку, добавил. — Давай за то, чтобы все это поскорее закончилось.

— Согласен, — Комисаров глотнул «огненной воды» и, выдохнув, сунул в рот кусок огурца, — продолжай об этом Философе.

— Мать Калитиной, рассказала, что ее дочь встречалась с каким-то городским парнем, звали его Матвей, и она его кроме, как на фотокарточке и не видела. Детектив спросил ее почему, она милиции ничего не говорила.

— Правильный вопрос, — заметил Андрей.

— Она сказала, что боялась на суде все это говорить потом, а тут детектив говорил, что их разговор останется конфиденциальным, так сказать. Так самое интересное то, что после убийства ее дочери, этот Матвей приезжал в Богучары, женщина видела его и ругала, что даже на могилку Оле не зашел, а ведь жениться обещал.

— Интересно, а больше нигде не фигурировал этот Матвей Философ, твой Пуаро ничего не разыскал?

— Погоди, — Журавлев еще полистал в папке, отыскивая нужную информацию, — что касается Семенова Антона, я его знал лично, и он работал в Ванаваре на одном из складов Тэлля. Что там было никому так и не удалось узнать, все работники либо молчат или разъехались в неизвестном направлении, а склада нет — сгорел.

— Я так понимаю, здесь снова исчезали люди? — Комисаров начал понимать, что идет масштабное похищение людей и с этим нужно что-то делать, вопрос только как доказать все это, и как призвать к ответу Тэлля и его людей, когда они могут телепортироваться в другую реальность, ведь ни кто не поверит в эти бредни.

— Возможно, — Журавлев устало взглянул на Андрея, — конкретно, детектив не смог об этом эпизоде ничего узнать, за то мне стало ясно, почему так уничтожили жриц любви. Кто там у нас Рутгер Юлия, Федорова Лилия, Меленкова Оксана и Алешина Юлия. Они были в курсе дела о наркотиках и помогали сбывать их в своей среде. Но где-то Тэлль просчитался, поэтому и пустил их в расход.

— А Маша и Раскин, почему Тэлль уничтожил их? Может быть, Маша начала о чем-то догадываться?

— Она мне очень помогала, в самое трудное время у нее всегда был дельный совет, это ей нужно было быть президентом фирмы. Тэлль, наверняка, почувствовал в ней опасность для своего дела и ее убийством хотел совершенно обезножить меня, ну что, — усмехнулся Борис, наливая еще, — так оно и вышло.

— А не думаешь ли ты, что Раскина уничтожили то же неспроста, — Андрей положил себе еще картошки, — возможно, здесь появился его двойник, помнишь, как было с Юлей. Я ничего не понимаю, с этим всем я совершенно забыл о ней и дочери. Дочку отправил к теще, хорошо, что успел, а с Юлей я не знаю, что с ней, жива она или может, ее похитили.

— Если ее похитили, тебе должны будут сообщить об этом и предъявить требования, — Журавлев похлопал Андрея по плечу, — я надеюсь, что она жива.

— Я тоже, — согласился Андрей, — понимаешь, нет такого ощущения, что моя жена погибла, что ее больше нет со мной. Просто… беспокойство… страх за нее, я уверен, что она жива, а меня просто хотят убедить в ее смерти. — Он немного помолчал и добавил, — это хорошо, что нам стало что-то известно об этом Философе, хотя его имя Матвей может быть и не настоящим. Я вспоминаю стихи, которые он писал, посвящая каждой жертве. Это ужасные мерзкие стихи. Но все же если подумать, что все эти убийства связанны с деятельностью преступной организации Тэлля, мне многое становится понятным. Он просто убирает лишних людей, но почему так изощренно и жестоко.

— Возможно, это делается на глазах у тех, кого он хочет предупредить? — осторожно спросил Борис, — наверное, у них такие обычаи в мире, откуда он пришел.

— Плевал я на эти обычаи, — процедил сквозь зубы Андрей, — надо все это прекратить и где же эта девчонка Элейн, как бы сейчас ее совет пригодился.

— Сегодня останешься у меня, — решил Журавлев, — куда ты поедешь, на ночь глядя.

— Да, — Комисарову пришлось согласиться с ним, — засиделся я у тебя, да и выпили, за руль уже не сяду. Хотелось поговорить с твоим детективом, хорошо работает парень. Меня же отстранили от дела, в виду сложившихся обстоятельств. И выдали подписку о невыезде.

— Как же ты ко мне приехал? — настороженно спросил Журавлев, — у тебя не будет неприятностей?

— Да брось ты, все будет нормально, только я очень устал и чувствую, что навряд ли еще когда мне придется отдохнуть, так как сейчас с тобой. Спасибо, Борис, — он потянулся, зевнув, — смотри, уже темнеть начинает.

— Ага, пойду девочкам скажу, чтоб убирали. Пойдем в мой кабинет там потолкуем еще, а завтра с утра я свяжусь с тем детективом, который тебе нужен и договорюсь о встрече.

— Добро, — кивнул Андрей, поднимаясь из-за стола.

Нетвердой походкой они направились к дому. Андрей про себя заметил, что водка не только губит, но и сближает людей, теперь они шли, как закадычные друзья, обнявшись за плечи.

Потом они еще долго сидели в кабинете в глубоких кожаных креслах курили и смотрели на мерцающий огонь в камине. Все это напомнило Комисарову фильм о Шерлоке Холмсе, когда Доктор Ватсон и Шерлок Холмс сидят спиной к зрителям в креслах, Холмс курит трубку и начинается их беседа.

Они о многом говорили, и казалось, время не торопится вместе с ними. Когда Андрей устроился в теплой уютной кровати одной из комнат дома Журавлева, было уже далеко за полночь.

Он проснулся от яркого света или вспышки и, подскочив, открыл глаза.

— Извини, Андрей, но мне нужно было тебя увидеть, — Элейн мягко опустилась на край его кровати.

— Тут столько всего произошло, мы только вчера вечером говорили о тебе.

— Я знаю, — кивнула она, и Андрей заметил, каким бледным стало ее лицо, — знаешь, зачем я здесь?

— Говори, — Андрей, подтянув одеяло, сел на кровать, и свесил вниз ноги.

— Нам предстоит отправиться в путь, нужно спасти одного человека и только ты можешь помочь нам. Я отправила к вам своего человека, и он с легкостью смог найти того самого душегуба, который убивал этих несчастных.

— Ты знаешь, кто это? — порывисто спросил Комисаров, она кивнула, приложив палец к губам.

— Надо кое-что проверить, а ты должен найти его и помочь нам. Этот человек наемный убийца Тэлля, но сейчас речь не о нем. Могу сообщить тебе приятную новость, твоя жена жива, но очень напугана, она в надежном месте, вместе с вашей дочерью.

— Слава Богу, — выдохнул Андрей и почувствовал, как комок подкатил к горлу, — я чувствовал, что она жива, но все то, что я увидел, это было невыносимо…

— Понимаю тебя, наши враги способны на многое и ты больше не можешь оставаться здесь. Они найдут и уберут тебя, потому, что знают, что только ты способен их уничтожить и спасти последнюю из рода валькирий. У меня мало времени, поэтому телепортироваться придется прямо сейчас…

— А Борис, он-то, что будет думать, когда не обнаружит меня?

— Я оставлю ему сообщение, он не один и я не хочу втягивать в это дело еще кого-нибудь. Одевайся и мы отправляемся в Темное отражение, это тот мир, откуда пришел Тэлль. Там томится в плену несчастная девушка, честь которой попрана и тот, кто держит ее в плену, оскверняет тем ее существование, питаясь ее жизненной силой. Вставай, я тебе обо все расскажу позже, сейчас мало времени. Псы Тэлля почувствовали тебя, поэтому мне пришлось немного изменить свои планы.

Андрей, откинув одеяло, протянул руку, чтобы взять свою одежду, но Элейн покачав головой, сообщила, что все это он должен оставить здесь.

— Так легче будет запутать следы, а на месте, тебя будет ждать подходящая одежда и все, что тебе потребуется.

— Ладно, — согласился Андрей, — надеюсь, там, где мы остановимся немного теплее?

— Не волнуйся, там даже слишком жарко, — как-то странно усмехнулась она.

— Что ты, имеешь в виду? — Андрею все это не очень нравилось, — он не ловко себя чувствовал в присутствии мало знакомой девушки, стоя в одних полосатых трусах. Ноги покрылись мурашками, но Элейн, невозмутимо взяв его за руку, пробормотала.

— Лэкк Темное отражение! — громко сказала она, и в миг перед ними возникло огненное марево, оно дрожало от любого колебания воздуха, и было похоже на стену гигантского мыльного пузыря. — Идем, Андрей. Ничего не бойся, и твое имя надолго останется в памяти империи Тэлля. Идем, — Элейн протянула ему руку и Андрей, чувствуя какой-то необъяснимый страх, взял ее за руку и шагнул в портал.

Перед глазами пронеслась яркая вспышка, которая словно прошла сквозь них, но вопреки страхам Андрея, не обожгла их. Они словно вывалились из гигантского водоворота, оказавшись на берегу реки. Светало и, казалось, этот мир ничем не отличается от его мира, за исключением того, что в столь ранний час, Комисаров никогда не прогуливался в одних трусах по набережной реки.

— Идем, тебе надо одеться, — Элейн потянула его за руку.

— Хорошая идея, — попытался пошутить Андрей, ему было холодно, а этот мир встретил их не так гостеприимно.

Река медленно текла, неся свои мутные воды в сторону встающего солнца. Андрей огляделся. Совсем неподалеку была каменная лестница, ведущая на набережную, а они находились почти у самой кромки воды. Элейн подошла к стене, где, оказалось, был тайник и, вытащив оттуда дорожную сумку, бросила ее Андрею.

— У нас мало времени, одевайся.

Андрей, быстро расстегнув сумку, обнаружил в ней немного странную одежду, но очень схожую на ту, что носила сама Элейн. Это были брюки из тонкой, но как оказалось позже, почти, что пуленепробиваемой кожи. Темно синяя рубашка из приятного шелковистого материала, со знаками отличия неизвестно какой армии или организации. Длинный, до середины голеней, плащ, в котором он обнаружил удобную кобуру для оружия.

— А шляпа зачем? — немного насмешливо спросил Андрей.

— В нашем мире все уважаемые мужчины покрывают голову, а в Темном отражении тем более. Посмотри, тут у тебя значок Дека.

— Кого? — не понял Комисаров.

— Дэк, то же самое, что и полицейский у вас, — бросила она и продолжила, — возьми, это твой бумажник, на первое время думаю, деньжат хватит, вот, кое-что из Эльфийских книг о колдовстве…

— Элейн, ну это совсем не серьезно, — он, пожав плечами, бросил книги на дно сумки, — прости, но это идиотизм.

— А то, что мы сейчас пролетели в портале не идиотизм по твоему, — в тон ему спросила Элейн, — брось сомневаться, я расскажу тебе о многом, жаль, что мало времени, но ты кое-что узнаешь.

— А потом, что будет, когда я помогу вам? — он быстро натянул всю эту странную, но красивую одежду.

— Не забудь о шляпе, — Элейн отошла назад, оценивающе оглядев его, — потом ты вернешься в свою реальность, и все пойдет по-прежнему, если ты сам этого захочешь.

— А Юля, я смогу ее увидеть?

— Конечно, я устрою это, только не так скоро, у нас мало времени. Ты готов? Ну, пошли тогда. Да, совсем забыла. На, вот, держи, — она протянула ему пистолет, — возьми пока мой, и спрячь в кобуру, здесь не ходят, открыто с оружием это тебе не компьютерная игра.

— Спасибо, — он положил пистолет в кобуру и несколько раз попытался сделать так, чтобы он оказался у него в руке, — ничего, прикольно получается.

— Да, ты быстро учишься, — согласилась она, — это еще раз подтверждает, что я сделала правильный выбор.

— Да уж, — горько усмехнулся Андрей, — получается, что меня-то ни кто не спрашивал.

— Знаешь, дэк, — Элейн серьезно посмотрела на него, — меня тоже не спрашивали, когда еще маленькой девочкой забрали от матери и отца, и когда я не по своей воле стала агентом 513, только позже мне вернули мое настоящее имя, именно так меня называл отец. Понимаешь, мы не выбираем, судьба решает за нас и она ни когда не ошибается, у каждого свое предназначение.

— Возможно, — Андрей не хотел вдаваться в спор со своей новой напарницей, но на всякий случай спросил, — теперь мы работаем так сказать в паре?

— Да, — согласилась Элейн, — тебе еще многому предстоит научиться, не бросать же мне тебя на произвол судьбы.

— Спасибо, это придает немного уверенности, что пока ты рядом, я могу не беспокоиться за свою жизнь, — шутливо ответил он. — Ну, а теперь, ты расскажешь, что нам предстоит?

— Немного позже, пока я была бы не против немного перекусить и познакомить тебя с одним человеком и еще одним инкубом…

— Прости с кем еще? — непонимающе прервал ее Андрей.

— С инкубом. Это получеловек, полусущество. Инкуб может иметь признаки высшего существа или низшего, но сам не обладает его силой и возможностями. У инкубов один ген испорчен, поэтому он не может дать потомства, природа где-то ошиблась и вставила в его геном человеческий ген, так бывает, когда один из родителей человек, а другой не совсем.

Андрей слушал ее объяснения и не верил своим ушам, словно все это происходило не с ним, с кем-то другим или будто во сне. Всю дорогу, пока они шли от реки, Элейн пыталась что-то объяснить ему, однако поняла, что ей нужно действовать не так быстро. Знание не всегда приносит пользу, в большей степени такое познание это стресс и Элейн не раз слышала, что не все новоиспеченные дэки выдерживали это испытание. Она решила немного выждать, а вечером ему обо всем рассказал бы сам профессор Журслав Бин. У него всегда получалось доходчиво объяснять новичкам порядки Темного отражения, поэтому Элейн чувствовала себя спокойно, ну или почти. У ее нового напарника было много проблем помимо всего того, что его ожидало в Темном отражении, но она была готова половину их взять на себя, поэтому-то она сказала, что его жена с дочерью в безопасности. Но правду он еще долго не узнал бы.

Добрую половину пути они молчали, Элейн замечала старательно скрываемые любопытные взгляды Андрея, он не хотел выглядеть в ее глазах настоящим ротозеем или зевакой, однако другой мир завораживал, приоткрывая завесу своей тайны.

Под ногами хлюпала вода, которая бежала по мостовой после сильного дождя прошедшего этой ночью. Мутные ручейки бежали, пузырясь, сливаясь в один большой поток. Мостовая была выложена из камня и напомнила Комисарову давнее средневековье, когда благородные рыцари в латах шествовали здесь, меряя тяжелым шагом эту улицу мощенную серым камнем.

Андрей заметил, что на улице очень мало народа, а если кто и встречался, старался обойти их стороной, словно прокаженных, со временем он понял, что дело в их так сказать форме. Местное население не понаслышке знало полицию по несанкционированному перемещению в пространстве и времени. Раз они здесь, значит, кто-то нарушил закон, а к слову сказать, обыкновенный народец этого мира, не смотря на такое мрачное название, был весьма и весьма законопослушен.

Они свернули в темный проулок и нырнули в какую-то дверь, под ногами гулко заговорили ступени винтовой металлической лестницы. Элейн молчала, и Андрей решил, что пока ничего не надо спрашивать, хотя его так и распирало от незнания происходящего. Где они, в какой-то чужой стране, в чужом мире и все что ему предстоит делать тоже тайна, покрытая мраком. Одно успокаивало, так это известие о том, что с его семьей все в порядке. Наконец они остановились, как оказалось на последнем четвертом этаже, хотя по высоте это был весь шестой этаж. Здесь дома строились с большим размахом, и высота потолков была не менее трех-четырех метров.

— Проходи, — наконец проговорила девушка, захлопнув за собой тяжелую кованую дверь, на внутренней стороне которой были изображены скрещенные мечи, обвитые плющом. Эта так называемая штаб квартира представляла собой двухкомнатное помещение. Зал с массивным камином, отделанным серым камнем с зеленоватыми прожилками и кованой решеткой. Около окна стоял стол из потемневшего дерева, на поверхности которого были написаны странные знаки, как позже Элейн объяснила — руны, несколько таких же древних стульев, высокий уставленный всякой посудой комод, книжный шкаф тяжелый и массивный, в тон ко всей окружающей мебели. Андрею показалось, что он попал в прошлый век, настолько все здесь было овеяно стариной. Он не заметил ничего такого, что могло рассказать об этом мире, ни телевизора, ни телефона, ни какой бытовой техники, ничего из его мира современных технологий.

— Объясни, мне кажется или здесь действительно нет телевизора или… электричество здесь есть вообще, Элейн? — он посмотрел по сторонам. — Или тут все по-иному?

— Садись, — она указала на широкий кожаный диван, подлокотники которого напоминали лапы какого-то странного животного впившегося в мягкую плоть старинной мебели. — Тебе нужно будет еще ко многому привыкнуть, но все это… не так страшно как кажется на первый взгляд. Главное здесь есть горячая вода, в этих домах почти везде аккумулятор энергии земли, долго объяснять, это работа магов. Такого понятия, как электричество, здесь не существует, — усмехнулась Элейн, — здесь мир волшебства, Андрей и свет и тепло у того, кто хорошо умеет использовать свое мастерство в колдовстве. Если ты пока еще не маг, это ничего, пойдем, в кладовой я покажу, где запасы драконового жира для ламп, его привозят из Норвегии, дешево и горит превосходно. Вот, — она толкнула дверь кладовой, в которой казалось, было все и что еще больше удивило Андрея, она казалось намного больше, чем позволяла площадь квартиры, где был конец этих бесконечных полочек и ящичков, он понять не мог. Однако Элейн быстро нашла емкость похожую на пятилитровую канистру и подобие керосиновой лампы.

— Народ привык к жировым лампам, это дешевле, чем услуги магистров. А телевизоры, телефоны, компьютеры, — продолжила она, словно читая его мысли, — они здесь просто не нужны. Магия может передавать, как и телевизор, нужную информацию, надо только установить у себя дома заряженную магом сферу. Вместо телефона есть зеркала, порталы и вообще здесь не приняты новшества, народ живет так многие сотни лет. Все держится на магии, древнейшей из всех наук.

— А как же прогресс, ну… неужели люди не хотят облегчить себе жизнь? — все еще не понимал Андрей.

— Поживешь здесь и поймешь, что прогресс в твоем соображении, нечто другое в сравнении понимания народа Темного отражения. Давай теперь поговорим о деле, здесь время летит очень быстро особенно для новоприбывших.

И действительно, Андрей, посмотрев в окно, заметил, что начало смеркаться, кое-где в окнах напротив начал загораться свет. Все это показалось ему странным, на что Элейн объяснила это тем, что время в его мире течет гораздо быстрее и сейчас он еще живет временем своей реальности. Позже ему удастся перестроиться, потом дни будут казаться мучительно длинными, это плата за жизнь в чужом мире. Он здесь чужой, и всё вокруг, воздух, тонкая материя ощущают это всеми своими порами. Этот мир не похож на его мир, и он словно неотрывно следит за каждым шагом пришельца, пытаясь понять, зачем он здесь. Что он есть — добро или зло несущий.

— Из твоего мира сюда попала девушка. Как она стала мишенью для Тэлля мне до конца неизвестно, но в ней заключена сила, великая сила о которой она сама не ведает. Мы не можем ее найти, но это рано или поздно должно произойти, в деле замешан один не человек, кто-то хитро сплел интриги и, ни кто, даже наши люди, внедренные в преступную организацию Тэлля, не могут найти его. Тут замешана магия, сильная и, скорее всего эльфийская. Идем, нас скоро посетят гости, и надо кое-что приготовить, — она быстро зажгла горелку, прямо на буфете оказалась маленькая одноконфорочная плитка. Элейн живо вытащила с верхней полки блестящую кастрюльку, плеснула из большого глиняного кувшина воды и бросила туда несколько пучков сухой травы, — Этот Ремар Кесс обожает книрд, поэтому… Ноитоп моцеб берх… нужно все подготовить к его приходу. Надеюсь, он сможет определить место нахождение последней из валькирий. Представляешь, она сама не знала, кто она и мы следили за ее судьбой, пока вдруг она не исчезла, только потом я поняла, что именно Тэлль накрыл ее чарами, чтобы спрятать от нашего неутомимого глаза. Потом я почувствовала, как сместилось пространство, они сбежали. Она и тот самый, что помогал Тэллю во всем, Антон, если я не ошибаюсь.

— Антон? — вскинул брови Андрей, — уж не Раскин ли?

— Нет, дек, Раскин был уже уничтожен, ты сам помнишь тот изуродованный труп, который нашли вместе с убитой Марией Жуковой. Это был Раскин. А этот Антон был его параллельной копией. Этот Антон Хротгард, потомок великого короля Хротгара который был так дружен с Беовульфом, жил в этом мире.

— В этом мире такие же легенды?

— Почти, Андрей, в большем они схожи, только для нас это «Наша история», а для вас сказки, — Элейн разлила по тяжелым бокалам из темного зеленого стекла искрящийся напиток. Потом, быстро ополоснув водой кастрюлю, убрала ее в шкаф, а на ее место с грохотом поставила сковороду, разбила в ней яйца, добавила кусок ветчины, еще что-то непонятное, какие-то травы, — привыкнешь, ты поймешь, почему здесь нет телевизоров или микроволновок.

— Чего? — не понял Андрей, о микроволновых печах он и не слышал, не забывайте, шел только 1993 год и ни у каждого русского милиционера, даже работника прокуратуры была эта западная империалистическая роскошь.

Элейн ему все популярно объяснила и, пробормотав «Ядир сит нокаб Зив етелем!», как ни в чем не бывало, вывалила содержимое сковороды в большущее блюдо. Андрей смотрел на это действо и ни как не мог вникнуть как из одного яйца, кусочка бекона и еще непонятно чего на столе оказался сытный ужин из пышного омлета, здоровенных кусков ветчины, все это щедро было посыпано сыром и зеленью. Аромат щекотал ноздри и Комисаров только сейчас понял, что не ел с того самого ужина, которым его щедро потчевал Журавлев, дом которого он так внезапно покинул.

— М-да, — только и мог протянуть он, глядя на то, как на столе появляются какие-то непонятные вещи, например что-то напоминающее сушеных сверчков или тараканов, листья синие и зеленые, которые, правда приятно пахли и чем-то напомнили Андрею салат. Вскоре в прихожей у двери послышался шорох, Андрей насторожился, но Элейн, успокоив его, заверила, что здесь могут появиться только друзья. Для того чтобы успокоить его, она подошла к двери, и вскоре Андрей услышал приглушенные голоса двух незнакомцев. Они не заставили себя долго ждать, первым вошел высокий и статный мужчина, у него были длинные темные волосы, которые не могли скрыть странных по меркам Андрея ушей. Точно, эльф, подумал он, такие уши могли быть только у эльфа. Ремар приложил руку к груди, поклонился в знак своего почтения.

— Сигде руо ни Дэк уояа емоклеф от длейг си.

— Андрей, — приложив руку к груди, ответил ему поклоном. Он отметил, какие проникновенные умные глаза у Ремара, они были светло карие, почти что желтые, смуглое лицо выдавало в нем скорее жителя юга, чем обитателя северного города, где они находились. На нем был странный костюм, состоявший из просторной рубахи терракотового цвета и вышитыми золотом и зеленью битвами и сражениями с людьми и всяческой нечистью. На ногах были лосины зеленого цвета и в довершении всего сапоги темного бордо, доходившие почти до самых бедер.

— Риамаф тон си чам зи дней носреп йен ес ерех Дэк, фейри Ремар, неймух, но киапс, — Элейн зашла вместе с Журславом Бином, который также как Ремар, приложив руку к груди, поклонился, приветствуя напарника Али.

— Мир тебе, Дэк Андрей, — улыбнулся он, потерев седую бородку. На первый взгляд ему было достаточно много лет, подумал Андрей, около семидесяти, но в этом мире все так непонятно. — Ни о чем не тревожься, Дэк, пройдет не больше восьми лун, и ты начнешь все прекрасно понимать и это не так страшно, как рисует твое воображение. Сегодня мы только познакомимся, а завтра начнем говорить о делах наших.

Андрей отпил немного книрда и нашел его весьма вкусным. Журслав положил себе немного омлета и, похвалив свою, как оказалось ученицу, принялся за еду. Пока все ели Андрей успел разглядеть своих новых знакомых. И если Ремар почти ничего не говорил, всё больше налегая на книрд и сушеных тараканов. Журслав же время от времени спрашивал Андрея о его мире и о том, как он оказался здесь. Элейн вскипятила воду и заварила этак, подобие нашего кофе, только он приготовлялся из какой-то особой травы и пился без сахара, он и не нужен был, так как напиток имел приятный сладко горьковатый привкус.

— Знаешь, Дэк, у вас в вашем измерении совершались ужасные вещи, и нам стало известно, что это дело рук наших людей. Ты вник в это дело и почти, что распутал клубок, тебе просто не хватило времени, силы тьмы, опередили вас. Хорошо, что у Элейн был здесь человек, который нашел убийцу…

— Элейн, это действительно так? — не веря своим ушам, спросил Андрей, на что девушка утвердительно кивнула.

— Помнишь, Борис сказал тебе, что нанял частного детектива, который очень легко смог кое-что разузнать, что тебе не удалось.

— Да… но это еще ни о чем не говорит, — Андрей потянулся за сигаретами, которых у него, конечно же, не было.

— Не беспокойся, Дэк, Миртон все узнал и многое что нельзя было вычислить с помощью ваших инструментов, он определил с помощью магии. Знаешь ли, Андрей, ворожба великое дело и только в вашем измерении ей не удалось пустить глубокие корни. Великое знание считают пустой детской сказкой. А алчные до богатства людишки, рядятся в одежды чародея, обманывая честной народ. Ты сам стал свидетелем простой домашней магии, которую знает любой простолюдин, большего ему и не требуется, а для совершенствования существуют особые допуски, не каждый может стать сверх-магом.

— Все это так не понятно, — вздохнул Андрей, — Чувствую я не сразу смогу во все вникнуть.

— Не беспокойся, Дэк, — наконец заговорил Ремар, — именно с помощью магии мы сделаем все, чтобы ты завтра же утром мог приступить к работе.

— Согласен с тобой, Ремар, — кивнул профессор, — думаю можно начинать, — он потер ладони, словно хирург перед операцией. Андрей почувствовал необъяснимый животный страх, и не совсем понимая окружающих, поднялся из-за стола.

— Вы уже совсем все спятили, — резко прервала Журслава Элейн, — вы хотите свести с ума своими штучками моего напарника. Не беспокойся, Андрей, у этих пусть и замечательных людей, — она едко посмотрела на Журслава, — не хватает немного тактичности и кожа похоже у них слоновья.

— Ничего, я уже почти приготовился, одно меня беспокоит, я смогу здесь спокойно покурить или это тоже здесь не предусмотрено.

— Почему же, — спокойно ответил Ремар, вынимая из внутреннего кармана подобие трубки, при более близком рассмотрении, Андрей оценил, с каким качеством и выдумкой была сделана резьба по ней. — Только наш табак немного другой и тебе может не понравиться.

— Надо же попробовать, — улыбнулся Андрей, дрожь понемногу начала уходить. Журслав произведя быструю манипуляцию пальцами, поднес язычок пламени, плясавший на его указательном пальце, помогая раскурить трубку, — ничего, — Комисаров выдохнул пряный дым и почувствовал легкость во всем теле. Затянулся еще раз, другой и вскоре эльфийская трубка выпала из его рук и была проворно подхвачена Ремаром. Андрей немного осел на стуле, уронив голову на грудь. Элейн немного встревожилась и спросила у Ремара, не опасно ли это все, на что он, покачав головой, сказал, что до рассвета у них есть время и теперь можно приступать к введению полного курса боевой магии, которая в себя включала и более высшие ступени.

— Нужно сперва было погадать на рунах, — буркнула Элейн, она всегда не любила таких вот экспромтов. — Может еще стоит это сделать Журслав, что поделаешь, если я такая…

— … Осторожная, — осклабился Ремар, демонстрируя безупречные зубы, как ни как, на половину он был эльфом.

— Осторожная, — передразнила она его и высыпала из мешочка на пояске белоснежные, легкие из кости мамонта пластины с рунами, высеченными на них много сотен лет назад. — Это еще мне бабуля подарила, — умильно улыбнулась Элейн.

— Раскидывай, — поторопил ее Журслав.

Вынув темный бархатистый платочек из того же мешочка, Элейн собрала в свою маленькую ладонь все руны и, сжав их в кулачке, пробормотала несколько магических слов. Руны мягко ударились об стол, задевая друг друга и переворачиваясь. Элейн внимательно смотрела на то, что ей скажут древние письмена, ей хотелось, чтобы меньше всего оказалось перевернутым, так как значение перевернутых рун всегда не отличалось оптимизмом. Внимательно склонившись над ними, девушка свела брови, полушепотом читая предсказания, которые всегда сбывалось. Понемногу ее лицо приобретало таинственность, плавно переходя от одного выражения к другому, в зависимости оттого, что ей удалось прочесть. Вот Урус — символ начала нового, перемены к лучшему, он не был перевернут и Элейн, довольно кивала, глядя на подобные знамения, Анзус — символизировал магическую силу и связь с ней, это радовало ее. Но Туризас был перевернут, обещая конфликт, крайние меры, переезд и вынужденное передвижение, Элейн усмехнулась, руны не умели лгать, все было именно так. Видя Райдо, Кано и Гебо не перевернутыми она понимала, да поистине этому парню сопутствует удача. Однако Йера, Перт, Тейвас и Отила были перевернутыми. Перед ее глазами пронеслось многое, что еще не дано было закрепиться в памяти волшебницы. Она знала, что этот опыт к ней придет гораздо позже, когда она сможет не только предсказывать будущее, но и запоминать все в малейших деталях. Но видения, проносившиеся мимо нее, не отпечатывались в ее сознании, однако, собрав руны в мешочек, Элейн утвердительно кивнула.

Журслав поднял голову Андрея, который безвольно обмяк на стуле и посмотрел в его закрытые глаза. Несколько минут ничего не происходило, но потом, его глаза распахнулись, не открылись, а именно распахнулись, словно врата. Из них полился свет, то ли зеленый, то ли голубой, чистый и прекрасный.

— Хорошенький экземпляр, — толкнул в бок Элейн Ремар.

— Не мешай, — буркнула она, с трепетом смотря на то, как учитель открывает, словно древний сосуд то, что может быть утерянным многими и многими поколениями.

— Я чувствую, — тихо пробормотал Журслав, — она еще осталась в нем. Это облегчит нам задачу, — заглянув ему в глаза, профессор торопился, близился рассвет, время для перевоплощенных бежит очень быстро. Делая пасы руками, он заставлял воздух дрожать и плавиться под пальцами, тонкие лучи словно вытекали из его ладоней и точно незримыми нитями оплетали Андрея. Потом все стало таять, словно облака на закате, когда солнце почти скрылось за ними, и которые теряют свои золотые края и розовые румяна, превращаясь в обычные сизые тучи.

— Люди, называют эти крупинки магии сокрытые в них, интуицией, — усмехнулся Ремар, — знали бы они, в чем дело.

— Перестань, Ремар, — Элейн нежно погладила Андрея по волосам, — это всегда очень болезненно, возрождение к магии, я помню,… словно это было вчера, когда рождаешься простым человеком, не всегда удается научиться справлять с самим собой обретшим новое, пожалуй, самое странное знание среди людей.

— Но в твоем мире ведь то же есть маги, — Журслав удивленно посмотрел на девушку.

— Да, но не все знают об этом, вот я, например не знала, смотри, он засыпает, — она показала на Андрея, — это значит, что все хорошо?

— Ага, — кивнул Журслав, — завтра будет немного проще, а пока мы, наверное, пойдем. До завтра, Элейн.

— Ворромот рофеб, — мягко пробормотал Ремар, прижав руку к груди и слегка наклонив голову, — Кирт гиневе е фо гнинром.

— Нэт ои, Ремар, — в ответ поблагодарила его Элейн, — спасибо, Журслав, завтра утром все обсудим.

Когда за друзьями закрылась дверь Элейн, почувствовала, как усталость тяжким грузом стала наваливаться на нее, она мельком глянула на старинные часы с маятником, которые громко за тикали в тишине, словно желая заставить обратить на себя внимание. Было около пяти часов утра. Она, потянувшись, зевнула и направилась к столу, за которым, положив голову, словно школьник за партой, на руки, спал тихо и безмятежно, словно ребенок, Андрей. Однако, это были его последние часы, когда он мог спать, как человек. Скоро он таковым не будет. Элейн провела рукой по его плечу и почувствовала, какая мощь сейчас бушует в нем, из крупинки магии выросла сила, огромная сила, и почему в их мире люди не понимают, что это возможно. Его плечо вздрогнуло, и Элейн отпрянула от него. Она прижала руку к лицу, словно испугавшись чего-то, потом еще раз бросив взгляд на спящего, свела брови и покачала головой. Пора спать, иначе и до странных видений не далеко, решила она и направилась в маленькую спальню, где было все совсем иначе, чем у обычных девушек ее возраста. Вместо шелковых покрывал и розовых занавесок, там стояла широкая низкая кровать без матраса. Да, кровать была жестка, в самый раз для воина, такой как Элейн, и она не могла себе позволить такую роскошь, как жаловаться на боль в спине. Со временем, она и к этому привыкла. Зато могла уснуть, если нужно в любом месте, если отдых был необходим, и над головой не нависала скрытая угроза. В головах над спинкой кровати висели причудливые мечи в ножнах и без, инкрустированные драгоценными камнями. Трофеи и подарки великих колдунов и волшебников. Поистине Элейн многого добилась за свою пусть и не очень еще длинную жизнь. Она была еще молода, по меркам волшебников, ей было всего пятьдесят шесть лет. Выглядела же она на двадцать, ну с очень маленьким хвостиком. Сбросив с себя одежду, Элейн отбросила покрывало из тонкой шерсти и забралась на холодную постель. Ей не нравилось, то, что она почувствовала на миг, прикоснувшись к плечу Андрея, с ней такого давно не происходило. Не спалось. Элейн закрыла глаза и заставила себя подумать о том, что будет завтра, так обычно ей удавалось бороться с бессонницей.

3

Натали долго успокаивала напуганную Настю, она не могла забыть странное перевоплощение Яна в истинного эльфа. Именно так он хотел полностью подчинить волю девушки своей всепоглощающей власти.

— Это… это невозможно, мы должны все сделать, чтобы сбежать, я не смогу это пережить, — всхлипывала Настя. Натали ласково прижав ее к своей груди, нежно гладила по волосам. Плечи девушки вздрагивали, но постепенно она пришла в себя.

— Впервые всегда страшно. Будет страшно и потом, но потом все притупляется, и ты не будешь чувствовать ничего, понимаешь, вообще ничего, словно на миг, становясь послушной тряпичной куклой.

Настя подняла на мгновение свои глаза, и ее лицо исказила гримаса боли и отчаяния.

— Но это значит. Уничтожить себя, убить свое «я»…

— Нет, детка, это просто временное затишье, спячка, если можно так выразиться, придет время, и я выберусь отсюда. Мы вместе выкарабкаемся, тебя послала мне судьба и теперь, все будет хорошо. Это Антон, он передал тебе амулет, по его рассказу, я поняла, что это именно этот артефакт и с его помощью, нам удастся сбежать из этого гнусного места.

— Но что будет с нами, Натали, какими мы станем?! — еще немного и Настя была готова разрыдаться снова, Натали покрепче сжала ее в своих объятиях и, поцеловав в макушку, принялась успокаивать ее снова и снова.

Сколько еще пройдет дней и ночей, пока Настя сможет просыпаться и засыпать более спокойно, хотя до этого еще было очень далеко. Их жизнь была странной и мерзкой, Зингер использовал их для своих утех и не давал поднять головы. Натали жила надеждой, что Антон найдет ее и может быть, тогда им удастся вырваться из этой проклятой тюрьмы.

Шли дни, и на смену промозглой осени пришла холодная и влажная зима. Мокрый снег налипал на стекла, и порой метель заносила окна так, что ничего не было видно, в эти дни клиентов стало больше, так как им больше видимо не чем было заняться. Наступило время черной зимы, время, когда на улице путники, не нашедшие приюта, могли замерзнуть и погибнуть потому, что все сидели по своим домам и перемещались в основном с помощью порталов.

Какой странный мир, иногда думала Натали, как бы они натрудили свои ножки, если бы вся магия сошла на «нет». На улице замерзнут насмерть бродяги и нищие, а по весне их всех уберут с помощью той же магии. Проклятая магия, если бы ее не было, мы не оказались бы здесь в этом аду, и если бы не она, то смогли бы выбраться. Как бы она хотела увидеть проклятую физиономию Яна, когда бы у него больше ничего не смогло получиться. Вот он щелкает пальцами и вместо светящихся искорок раздается просто сухой щелчок и ничего, а потом она просто сжимает его за горло, пока, наконец, он не запросит пощады. Нет, она еще не знает, сможет ли убить это существо, которое так долго, сколько еще, будет мучить ее и бедняжку Настю.

Настя была похожа на маленького затравленного зверька, ей было ужасно тяжело, может потому, что ей в свое время не попался такой садист и мучитель, как Валерка, от которого, Натали удалось сбежать. А что с того? Потом она попала в еще больший капкан. Она влюбилась в того, кого нельзя было любить, она забыла обо всем и теперь она здесь, и чем все кончиться неизвестно. Если ничего не выйдет, то тогда лучше смерть, но, вспомнив, что и этого она была лишена, своего выбора, Натали закрыла глаза. Иногда случалось, что и ей приходилось плакать, тихо и беззвучно слезы катились по щекам, а в груди сжимался ком боли, отчаянья и ненависти к этому миру.

Их разбудил щелчок поворачиваемого замка. Настя, подскочив на кровати, натянула на себя простынь, это был Зингер, а кто же еще мог так бесцеремонно войти в их комнату, как ни их хозяин.

— Просыпайтесь, мои сладкие, — прошелестел эльф, — у вас прибавиться работенки.

— Сколько времени, Ян? — Натали протерла заспанные глаза, — ты же обещал, что сегодня можно немного выспаться. Клиенты будут не довольны, нашими темными кругами под глазами.

— Верю, и прошу прощения, — хитро улыбнувшись, Зингер, склонил голову набок, надо же, он еще и извиняется, это не похоже на этого извращенца, — у вас встреча с очень богатым клиентом, он платит тройную цену, поэтому, девочки, подъем.

— Слушай, а может, ты поднимешь втрое всем цену, и качество услуг повысится, — горько усмехнулась Натали.

— Я подумаю, над твоим предложением, — почти серьезно кивнул Зингер и, подойдя к кровати, опустился рядом с Настей. — А ты, малышка Натти, снова не довольна, если будут проблемы, мне придется тебя продать, я не люблю, когда на меня смотрят с ненавистью, мне кусок в горло к завтраку не полезет. Понимаешь? — он крепко взял ее за подбородок и процедил сквозь зубы, — убери свои злые волчьи глазки, а то, как бы тебе к волку на обед не попасть.

Настя еще не ведала, как его слова близки к правде, сама не зная того, она не раз встречалась с оборотнями, гостившими у Зингера.

Настя отвела глаза и коротко бросила:

— Прости, господин Зингер, я исправлюсь…

— Я с тобой поговорю позже. Наедине, — он больно сжал ее худенькое плечико, — девочка моя. Ну а ты, лакомый кусочек, — обратился Зингер на этот раз к Натали, — приведи этот хлев, называемый будуаром в порядок. Поняла?

— Все будет сделано, — кивнула Натали.

— У вас есть десять минут, не опозорьтесь перед богатым гостем, иначе… — он сжал свои маленькие кулачки, — я за себя не ручаюсь.

Натали знала, сколько силы в его маленьких, на вид детских, не мужских руках и поэтому решила не перечить ему. Беспрекословность успокаивала его, Ян начинал терять бдительность, веря в покорность тех, кто принадлежит ему. Он дорожил своим имуществом и как хозяин не терпит шипение кота или рычание собаки, так он не переносил неповиновение своих рабынь, у которых было меньше прав, чем у крысы на кухне его таверны.

Девушки не стал тратить время, на проклятия посылая их в адрес Зингера, а принялись быстро приводить себя в порядок. Вскоре комната была наполнена бархатным светом лампад и ароматом благовоний. Тихая ненавязчивая музыка лилась, словно воск на масло, постепенно Настя пришла в себя, Натали видела, что она учиться преодолевать себя. Сейчас им было необходимо одно — выжить и выждать удобный момент… Ее мысли прервал незнакомец, который вошел, и, закрыв за собой дверь, произнес какое-то заклятие.

Он смотрел на Натали, не отрывая глаз. Она обернулась, и замерла, все случилось словно в замедленном кино. Ее волосы растрепались по плечам, и она стояла такая прекрасная. Шелковый халат струится по ее стройной фигуре, как трепетно и как знакомо поднимается и опускается ее красивая грудь. Ей страшно, но она старается подавить в себе страх и ненависть, еще немного и в ее глазах блеснут слезы.

— Нет, я не могу…

— Не говори ничего, я сам все объясню, у нас слишком мало времени для объяснений, — Антон протянул руки, и Натали упала в его объятия, слезы вырвались наружу, заливая ее лицо и его руки, которые гладили ее по щекам. Он целовал ее в лоб, в закрытые глаза, в дрожащие губы, пылающие щеки и не мог оторваться. — Наконец я нашел тебя, любимая, — только и смог прошептать Антон, прижимая ее к своей груди, — прости меня, если сможешь, прости меня…

Он целовал ее и, сжимая ее в своих объятиях, ощущал, как слезы струятся по щекам. Не стыдясь своих чувств, он посмотрел на незнакомку Настю, хотя нет, улыбнулся он, именно этой девочке он отдал амулет Хротгара, и у нее получилось или у него. Амулет сам привел ее к Натали.

— Я помогу тебе и твоей подруге, ты можешь ненавидеть меня, но это мой долг вытащить тебя отсюда. Они знали, в чем моя слабость и… прошу тебя, прости меня… — Антон прижал ее руки к своим губам. — Мне кое-что получилось сделать, столько времени прошло, но мне удалось вновь завладеть амулетом Хротгара и подлатать свою изодранную магическую ауру. Теперь я полон сил и готов вытащить тебя отсюда и защитить.

— Я хотела ненавидеть тебя, но у меня ничего не вышло, — Натали склонила голову к нему на плечо, — я ждала, надеялась, но потом… я начала чувствовать, что мне приходит конец. Тьма начала поглощать меня, мне стало просто все равно. Но появилась Настенька, именно с ней мне стало легче, Антон, я все простила уже давно и теперь хочу только почувствовать на себе твой взгляд, твое дыхание.

Они снова обнялись, и Натали почувствовала, как бешено, колотиться ее сердце. Теперь из маленькой искорки надежды в ее душе начал гореть огонь, теперь-то она знала наверняка, что у них все получится и все вернется на круги своя.

— Но как тебе удалось пройти не замеченным? — непонимающе спрашивала Натали. Он, улыбнувшись, кивнул в сторону Насти.

— Она сама, не ведая того, привела меня к тебе.

— Но как ты смог узнать, что мы встретимся с Настей, ведь все это могло…

— Погоди, — мягко прервал ее Антон, — я знал, что так должно случиться не спрашивай, не будем терять время, немного позже я обо все тебе поведаю, а пока нужно как можно быстрее выбраться отсюда.

— Но отсюда нет выхода, — робко вставила Настя, — Зингер поставил заклятья на зеркала, и поэтому все порталы закрыты.

— А я смотрю, ты здорово преуспела в понимании реалий нашего мира, — усмехнулся Антон, подмигнув Насте, — я знал, что с тобой можно иметь дело. Однако я не могу так просто покинуть это место. Зингер не должен ничего знать о том, что мои возможности стали гораздо больше, чем раньше…

На мгновение Антон задумался и спустя несколько минут, покачал головой.

— Только одно может заинтересовать Зингера, это деньги и власть. Что же придется немного попотеть над этим. У меня есть кое-что для вас, — он сунул руку в портфель, с которым пришел и вынул старинную книгу. Ее переплет был изъеден жучком, а страницы приобрели серо желтый оттенок. — Догадываетесь, что это? — улыбаясь, спросил он Натали и Настю.

— Примерно, — Настя склонила голову набок, — я так понимаю, это книга заклинаний, у нее именно такой вид. Какой должен быть у подобных книг.

— О, да, девочки, это одна из пяти великих книг, что завещал престолу короля Артура маг и волшебник — Мерлин.

— Ты хочешь сказать, что Мерлин, да и король Артур существовали в вашем измерении? — саркастически усмехнулась Настя.

— Да, девочка, именно потому, что они жили и правили в нашем мире, до вас смогли дойти только прекрасные легенды о них и их подвигах. У вас до сих пор Артура считают преданием, а не существовавшей в прошлом исторической личностью. Откройте любой учебник по истории раннего мира, об истории воссоединения магов с людьми, там вы найдет все имена героев и злодеев, о ком вы могли узнать у себя в реальности только лишь из сказок.

— Но почему, Антон, все это похоже на медленное помрачнение рассудка, — Натали сжала кулачки, — довольно всех этих разговоров. Угомони, Настя, свое любопытство, об этом можно поговорить и позже, когда мы выберемся отсюда.

— Ты права, душа моя, — Антон ласково обнял ее, — хочу осмотреть ваши зеркала, неужели все так серьезно или может, это был просто блеф Зингера.

— Я помню, что со мной сделало то заклятье, — выдохнула Натали, — по-моему, там все действительно как-то заговорено.

Антон направился в ванную к большому зеркалу и, проведя по ним ладонями, удрученно покачал головой.

— Дело не в зеркалах, а в самой комнате, у вас был тут сильный маг, кем Зингер никогда не являлся.

— А ты так хорошо знаешь Зингера?

— Достаточно, чтобы знать, кто из нас сильнее, — Антон проходя мимо очередного зеркала грустно покачал головой, — хорошая защита, ее нельзя снять так, чтобы тот, кто поставил ее не почувствовал магического вмешательства. Эх, надеялся, что сегодня все выйдет, как я планировал.

— Но если ты сильнее Зингера, почему бы тебе просто не убрать его с дороги? — поинтересовалась Натали, взглянув на Настю, которая согласно закивала.

— Все не так просто, мои девочки, все не так просто, — Антон проделал несколько пасов руками, что-то пробормотав себе под нос, что Натали не смогла разобрать. — Я хочу увести вас тайно, чтобы об этом пока ни кто не догадывался. Дело в том, что не Зингера вам надо опасаться, он просто сильный эльф, который смог вас, не обладающих магическими знаниями поработить и заставить служить ему и приносить доход. Тебе, — он посмотрел на Натали в упор, — следует бояться не Зингера. Мне не составит труда щелкнуть пальцами и просто сделать так, чтобы он испарился, однако мы не должны поднимать шум и привлекать более опасного хищника.

— Тэлля? — Натали вздрогнула всем телом, — ты его имеешь ввиду?

— Да, моя дорогая, именно Тэлль способен с твоей помощью уничтожить и этот мир и твой.

— Но как, я что такая ценность? — Натали надоели эти разговоры об ее предназначении. — Зингер сказал, что я последняя из рода валькирий, что их больше нет ни в одном измерении, и поэтому Тэлль хотел использовать меня в своих целях. Так и Зингер подпитывается моей энергией…

— Как я раньше не понял, — прервал ее Антон, — значит, защиту мог поставить и сам Зингер, вот зачем ты ему нужна.… Послушай, что ты чувствовала, когда он делал это?

— Опустошение, не просто усталость, а пустоту, тошноту и головокружение.

— Сволочь, — процедил сквозь зубы Антон, — он не просто использовал твое тело для своих утех, но пил, словно вампир, твою энергию. Он словно по кусочку будет съедать твою душу, а потом, когда ничего не останется, ты навеки будешь с ним, хотя… зачем ему будет нужно только твоя телесная оболочка…

— Антон, все это так страшно, — Настя, побледнев, закусила губы, — но он это делал и со мной, хотя я обычная девушка.

— От тебя он получает не такую мощную силу, у каждого человека есть энергетика. Это можно сравнить как черный хлеб и пирожное.

— Но мы не можем все время питаться пирожными, хлеб то мы едим чаще.

— Согласен с тобой, Настя. Ну, теперь нужно кое-что обдумать, я буду завтра, а вам нужно пока заняться книгой. Амулет закроет вас от глаз этого маньяка, и вы сможете спокойно приступать к изучению Кайджаам — книги заклятий. Было бы лучше, если бы при мне была знаменитая Талирияф написанная много сотен лет назад лет Фабием Альбиориксом, я надеюсь, что она не в руках Тэлля иначе нам… — его голос дрогнул, а на лбу выступил пот, — нет, я не думаю, что он завладел Талирияф. Откройте Кайджаам, видите эти древние письмена, руны, был написаны почти тысячу лет назад.

Натали удивленно посмотрела на руны, которые стали трансформироваться, на ее глазах превращаясь в понятные ей буквы. Вот первые слова на эльфийском, потом на русском.

— И от тон рех рю лек, и от тон ис риф… — начала читать Настя, но Антон резко оборвав ее, выхватил книгу из ее рук.

— Ни каких заклятий, пока вы не изучите, как пользоваться книгой, девочки, иначе все может очень плохо кончиться. Сейчас я вам покажу, что сначала нужно прочитать и никогда не читайте вслух заклятия, если не собираетесь их применять.

— А что это был за тарабарский язык? — усмехнулась Натали.

— Эльфийский язык, — серьезно ответил Антон, — самый древний из магических языков. В основном все книги по колдовству писались на нем. Есть книги, которые писали на человеческом языке, но почему-то их заклинания не обладают такой силой. Говорят, что первыми на земле появились слова, которые потом превратились в руны, а эльфы первыми научились их писать. Со временем языков стало огромное множество, и магия слова стала угасать. Только древние языки имеют истинную силу и только поняв, их вы сможете воспользоваться знанием этой книги. — Он посмотрел на Натали и, протянув к ней руки позвал к себе.

— Когда мы снова увидимся? — тихо спросила Натали, — как мне, как нам узнать, что все в порядке? — она почувствовала, что голос вновь перестает слушаться ее, — я не вынесу прикосновений этого омерзительного существа, мне больно при мысли об этом, Антон…

— Чтобы вызволить вас отсюда я не могу действовать наугад, спонтанно, — он нежно привлек ее к себе, заключив в горячие объятия. — Я понимаю, что ты слишком долго ждала, столько же, сколько я искал тебя. Я не знал, что ты попала в руки к Зингеру, если бы знал раньше, возможно что-то сумел предпринять. Теперь многое зависит от вас.

Он медленно поднялся с кровати и, поцеловав Натали, пообещал вернуться как можно скорее.

— Берегите книгу, этот недоносок эльф не должен пронюхать, ЧТО у вас в руках. Я надеюсь на вас. И первым делом узнайте, как очищать порталы, в частности зеркала. Мне пора.

Натали еще раз, кинувшись к нему на шею, обвила ее руками и крепко прижалась губами к его щеке.

— Скажи, как ты решился вернуться, ты же говорил о долге…о семье, что произошло, почему…

— Теперь мне не зачем думать о долге, — ответил Антон, и в его голосе появилась боль. — Теперь… у меня никого нет кроме тебя. Простишь ли ты меня или нет, но я все сделаю, чтобы вытащить тебя.

Наташа в упор посмотрела на него, что-то немного еще осталось в душе какой-то осадок, который вкрадчивым голосом шептал ей о том, что не следует доверять предателю, что он слишком долго молчал. А может быть все совсем иначе, и он снова обманывает меня, чтобы получить какую-то выгоду.

— Верь мне, моя девочка, попробуй еще раз мне поверить, — он грустно улыбнулся и, сжав ее пальцы, поднес ее руку к своим губам, — до скорого.

Когда за ним закрылась дверь, Натали взяла книгу из рук Насти и, бросив взгляд на дверь, шепнула Солк, Потом раскрыла Кайджаам и принялась медленно перелистывать страницы. Все было так странно, казалось, она никогда не ощущала ничего подобного, мягкие кожаные страницы, исписанные мелким почерком, темно-коричневыми символами. Сдавалось, что все, что было в книге, написано кровью, так походили эти письмена на высохшие жертвоприношения то ли себя самого (автора), то ли кого-то другого менее могущественного. Все было странным в этой книге, помимо кровавых рун и странных иной раз пугающих рисунков изображающих демонов из мира теней или превращения человека в вервольфа или вампира, в ведьму, некроманта. Оказывается, ведьмой можно было стать, лишь с согласия на собственное проклятие. Колдунья это совсем другое, она больше разбирается в травах и зельях, чем в словах, как волшебницы и маги. Ведьма самая низшая сущность мага, но и самая зловредная и опасная. Добрых ведьм не бывает, это закон, как и то, что все могут меняться. Существуют вполне приличные оборотни и вампиры, но их чрезвычайное меньшинство, так же как злобные эльфы, как правило, они существуют отдельно от человека, но в то же время не вредят ему. Зингер был скорее исключением из правила. Натали закрыла книгу и почувствовала, как силы покидают ее.

— Что с тобой, Натали, милая, — Настя кинулась к слабеющей подруге, та закрыла глаза и выронила Кайджаам из рук. Послышался громкий стук в дверь, Настя быстро спрятала книгу и, пробормотав отпирающее заклятие, разрешила Зингеру войти.

— Скоро уже не смогу войти сюда, — он недовольно покосился на бесчувственную Натали, — что это с ней?

— А ты как думал, как она в себя будет чувствовать, твой богатый клиент забавлялся в основном с ней, я, наверное, не в его вкусе. Посмотри на бедняжку, совсем ослабла…

— Ничего выпьет книрда и порядок, на сегодня можете немного побездельничать, этот посетитель принес нам кругленькую сумму. Только я немного устал, поэтому сегодня ночью вашей наградой будет мое общество.

Настя с трудом подавила в себе отвращение, и это его благодарность подумала она, подлый эльф.

— Вы чем-то недовольны, мадмуазель? — Ян хищно улыбнулся, — хотя бы твое общество мне сегодня о-очень необходимо, а лакомый кусочек, — он кивнул в сторону Натали, — пускай действительно набирается сил, — ты не совсем поняла меня, девочка, сегодня я хотел вывести вас в свет и познакомить с одним человеком. Для человека, он весьма могуществен, ему ведома та сторона магии, что заставляет миры погибать и возрождаться вновь, господин Маг умен и заслуживает уважения даже от таких высших существ как мы эльфы.

Настя не могла дождаться, когда Ян оставит их одних, ей нетерпелось прикоснуться к волшебной книге и понять чем она так повлияла на Натали.

— Тебя что-то беспокоит, моя дорогая, — он озабоченно коснулся ее плеча, — ты какая-то странная сегодня, неужели на тебя так заставил перемениться утренний гость.

— Возможно, — пробормотала Настя и, посмотрев в сторону Натали, увидела, что та приходит в себя.

— Ладно, я, пожалуй, пойду, — засобирался Зингер, — потом расскажешь Натали о том, что я сообщил тебе, у меня новые планы насчет вас и поэтому, мне хотелось верить, что мы поняли друг друга.

— Да, господин, — кротко ответила Настя, и ее тон удивил Зингера.

— Что-то происходит, — сказал он так, словно знал наверняка, что прав, — надеюсь, что мои опасения напрасны.

— Что ты, просто мы немного устали, — быстро ответила Настя и, но ее тон не сделал Зингера менее подозрительным.

— Сегодня в полночь и… я хочу, чтобы вы блистали, так как можете блистать, словно звезды. Я хочу, чтобы вы понравились моему гостю, очень хочу, — Ян быстро направился к двери и, захлопнув ее, громко добавил «Солк».

Натали, открыв глаза, посмотрела на Настю и они без слов все поняли. Этот гость мог быть кем угодно, но почему-то Натали была уверенна, что это Тэлль. У нее все сжалось в груди, казалось, несколько дней назад здесь было самое худшее место на всем белом свете, но только сейчас она поняла, что это место было ее убежищем. Что она ожидала от встречи с Тэллем, можно было только гадать, но Антон не зря боялся за нее. Что у него произошло, почему, он вернулся, и почему, решил освободить ее. Что это, долг, который не дает ему уснуть, когда под боком жена и две дочурки спят в своих кроватках или что-то произошло, но что?! Не понимание не могло заставить ее трезво мыслить. Натали не могла взять себя в руки, в ее мыслях царил настоящий хаос, и она не могла совладать со своими страхами, предположениями, надеждами и чувствами.

— О чем ты думаешь? — тронула ее за плечо Настя, — я боюсь, у нас совсем не осталось времени.

— Ты права, надо что-то делать и эта книга наш единственный шанс, сколько времени нам осталось?

— Это зависит от Зингера, — пожала плечами Настя, — он может появиться в любой момент, а так же новые клиенты, хотя Ян сообщил, что сегодня мы можем немного побездельничать, так прямо и сказал, возможно, мы успеем.

— Настя, это невозможно освоить магию за несколько часов, — Натали вынула из пачки сигарету, и поднесла ее ко рту, чиркнула спичкой, прикуривая и глубоко затягиваясь. — Ты знаешь, подруга такая странная книга, у меня такое чувство, словно я читала ее весь день, устала страшно.

— Может быть, ты что-нибудь запомнила? — с надеждой спросила Настя, — ну хотя бы что-нибудь простое.

— Не знаю, — пожала плечами Натали, — если только как-нибудь проверить, а что если Зингер поймет, что мы здесь колдуем?

— Ну, к примеру… — Настя сбросила со столика красивый стеклянные бокал, который разлетелся искрящимися брызгами стекла по всему полу, ковру.

— Зачем ты это сделала? — Натали непонимающе уставилась на подругу, — ты с ума сошла?!

— Нет, просто я хочу, чтобы ты это сделала, чтобы все вернулось, склей этот бокал… ой, — она вскрикнула от боли, — черт возьми, сама и пострадала.

— Что там у тебя? — всполошилась Натали видя, как Настя порезала ногу, кровь сочилась на ковер, и девушка, сморщившись от боли, вытянула из раны осколок стекла. — Какой кошмар… погоди, я посмотрю.

Она склонилась над порезом и, повинуясь какому-то порыву, произнесла.

— Таерт, мак таз тфел зех тез — Резегот кут. — в этот же миг рана заволоклась и кровь, словно это было кино в обратную сторону, затянулась в то место, где раньше была рана. Стекло зазвенело и собралось вновь в целехоньком стеклянном бокале. Натали почувствовала волну силы или какого-то вдохновения, как будто, кто-то могущественный протянул ей руку, как немощному больному, помогая подняться.

— Ты это… эти фокусы, — слова Насти вернули Натали в реальность, она вздрогнула. Сбросив с себя оцепенение и посмотрев сначала на ногу, которая без всяких повреждения все еще покоилась на ее коленях, словно это была не Настина нога. А что-то совсем другое, особенной. Потом, Натали перевела взгляд на стеклянный бокал, который стоял целехонький на столе, и не верилось, что несколько минут назад он рассыпался градом стеклянных брызг по всему полу.

— Что это было, — наконец смогла она выдавить из себя.

— В общем, я оказалась права, — довольная собой, Настя, убрала ногу с колен подруги, — чтобы еще такое сделать?

— Сесть, я думаю, и пока есть время дочитать книгу, — она быстро вытащила ее и, положив на кровать, принялась листать ее, — а ты пока будь на чеку, если что дай мне знать. Как только я окончу, начнешь ты, раз так получилось, может быть, я смогу все это исполнить и мы сегодня же сбежим, — она подняла глаза и на них блеснули слезы, — я еще не верю, что это может случиться, и мы будем свободны. Хотя бы ты будешь свободна. Антон поможет тебе вернуться в наше измерение, а потом…

— Мне некуда возвращаться, я буду с тобой до конца, я не могу бросить тебя, — начала, было, Настя, но Натали горько усмехнувшись, с таким выражением лица, словно ей было не двадцать, а гораздо больше, сказала, что впереди их ждет слишком много передряг и она не знает когда все это закончиться.

— Возможно, только со смертью Тэлля или может быть, когда не станет меня, и ему и другим подонкам ему подобным будет незачем охотиться, большая охота окончится чьей — нибудь смертью и это будет справедливо.

— Только если это будет его смерть, тогда это будет справедливо, а ты что плохого сделала ты?

— Не знаю, может кто-то скажет, что я напрасно живу на этом свете.

— Это человек будет … не прав, не буду выражаться. Читай, а я пока посижу, подумаю о жизни и том, что мы будем делать с тобой дальше.

Натали погрузилась в чтение и новые образы, словно соскучившись по старой знакомой, вновь вихрем закружились в ее голове, звеня голосами, будоража сознание разными причудливыми образами. Это был сон наяву, так ощущала себя Натали. Руны оживали и превращались в слова, буквы которых имели могущественную власть над миром, потому, что именно они много-много тысяч лет назад создали этот мир и множество других миров, но поистине этот мир был самым древним.

Настя, обхватив колени, сложила на них голову и задумчиво всматривалась в дверь.

— Солк, — на всякий случай шепнула она, и дверь тихо вздрогнула, повинуясь колдовству, — Настя улыбнулась, как это было заманчиво щелкать пальцами, такого в их с Натали мире и быть не могло. Возможно, если бы она умела пользоваться магией раньше, можно было бы все вернуть и маму, которая так нелепо погибла и папу, который был когда-то хорошим и добрым и Федечку, старшего брата, который бы не стал преступником и, наконец, сестренку, милую маленькую Аленку. Они все стояли у нее перед глазами, и Настя старалась не думать о том, что со всеми с ними стало. Почему всех, кого она любила, ждали разочарование, забвение и смерть. Даже Марик, она вспомнила вдруг Марка Желебина из-за кого, по сути, она и попала сюда. — Эх, Марик, Марик, — скороговоркой пробормотала она тихо так, что только стены могли ее услышать, — а я ведь тебя любила, возможно, и сейчас люблю, если бы все можно было вернуть вспять, и почему все так происходит. У каждого своя судьба и если кому суждено погибнуть или умереть, то так тому и быть. Всегда было так и только здесь я понимаю, что все можно изменить, ну если и не все, то хотя бы немного. Ведь каждый хочет на что-то надеяться, любить и быть любимым, быть свободным в своих чувствах и желаниях. Может быть, и магам не так просто, кто знает, у них, наверное, свои страхи и своя боль. Ведь мир не совершенен, — она вновь посмотрела на Натали, которая словно в трансе читала Кайджаам. Это просто невероятно. Когда, наконец, все это кончится, я напишу книгу о людях и магах и обо всем, что с нами было, хотя возможно и эта ночь может стать для нас последней.

4

Элейн потянулась и, открыв глаза, поднялась со своей постели. Серое утро хмуро встретило ее. В доме было не жарко или, наверное, слишком прохладно. За окнами завывала метель, и девушка, сбросив с себя одеяло, поняла, что сезон дождей окончился, его сменила серая зимняя мгла. Она всегда приходила внезапно с промозглой стужей и колючим ветром. Сначала с мокрым, а потом с колючим и морозным снегом, воздух становился обжигающим и ледяным, и казалось, сама зимняя королева целует каждого встречного в губы, проникая в самое сердце. Элейн бросила короткий взгляд на свое отражение в зеркале, на ней практически ничего не было; короткая выше колен байковая туника, легкий кожаный пояс, с острым кинжалом в ножнах, кожаные браслеты с потемневшими серебряными заклепками знаками отличия истинного Дека и теплые чулки. Она снова посмотрела в окно и поежилась, ветер беспощадно хлестал в окна голыми ветвями деревьев, каплями дождя вперемешку с мокрым снегом и только сейчас Элейн поняла, что их время настало, больше медлить нельзя. Она быстро облачилась, натянув на себя штаны и мягкий жилет из телячьей кожи, сверху она накинула теплую рубаху. Высокие сапоги немного согрелись у очага, и это приятно грело немного замерзшие ноги.

В доме было тихо, она знала наверняка, что Андрей спит, взращение магии требует много сил, и он уснул вымотанным и выжатый как лимон. Однако, Элейн поспешила в комнату, где он спал, там же была и маленькая кухня, а девушка, привыкшая рано вставать, чувствовала, что ей необходима чашка горячего этака. Пока подогревалась вода, Элейн водила взглядом по комнате, в которой царил утренний полумрак, солнце только что начало всходить и первые его лучи, еще потихоньку, осторожно вползали в эту большую просторную комнату, так называемую гостиную. Андрей мирно спал на широком диване, его одеяло сползло, и Элейн поняла, что он даже не раздевался перед сном, так сморила его вечерняя усталость и все то, что навалилось на него за последнее время. Его темные волосы были в беспорядке, рот немного приоткрыт и выражение его лица было немного детским, совсем не таким которое может быть у мужчины, которого она видела в Андрее. Столько всего произошло за это короткое время, сколько еще горя и зла принесет Тэлль ничего не ведающим людям из той реальности, откуда Андрей. Элейн смотрела на него и понимала, как он еще беззащитен в этом мире, он еще не умеет спать чутко и, готовым проснувшись, тут же взяться за оружие, как истинный воин. Но он научится этому, она не сомневалась потому, что именно его выбрали старейшины, а они никогда не ошибаются в своем выборе. Так же как не ошиблись в ней, когда она еще была маленькой девочкой, ей было всего шестнадцать лет, когда она жила в иной радужной реальности под крылом матери и двух братьев, пока в их мир не проник Тэлль мерзкой гадюкой, отравляя все своим ядом. Она до сих пор не знала точно, кто он, человек или демон. Он был сильный маг, так говорили многие, больше тогда о нем она не знала. Шли годы, и из девочки выросла взрослая женщина, которая большую часть своей жизни провела в поисках. Сначала великих магов, чтобы стать их ученицей, возможно не всегда прилежно, но с истинной верой и преданностью своему делу, потом великих воинов, чтобы пополнить свою копилку, а потом в их мир пришла война.… Пронеслась пожарищем по красивым городам, просвистела огненным вихрем, оставляя после себя только пепел и руины. Так она стала членом команды движения по не Санкционированным Проникновениям в другие Измерения. (СННПИ).

Элейн посмотрела еще раз на него и снова почувствовала, как засосало где-то в груди, она отвернулась, закусив губу, почувствовав, что подумала о чем-то плохом и постыдном и, сняв кофейник с огня, «этак» удался на славу. Сколько же может прийти в голову только перед тем как заварить этак, сначала измерение Андрея, потом воспоминание о доме и том, как Тэлль разрушил все, что я любила. Она снова посмотрела на Андрея, он глубоко спал и не чувствовал ее присутствия. Глупый еще совсем, не осторожный, но что я от него хочу, пусть он и взрослый мужчина, но он ничего еще не знает у него еще так мало опыта. Она, вздохнув, отпила немного из чашки. Этак еще не заварился, и был обжигающим, как преисподняя.

Поставив чашку, Элейн направилась в ванную, щелчком пальцев зажгла несколько свечей и заставила быстро нагреться воду, приготовленную еще с вечера с ароматными травами. Стоило одеваться, усмехнулась она сама себе в отражении большого зеркала. Набросив отвлекающие чары на него, Элейн сбросила с себя теплую кофту, жилет и тунику, брюки и высокие кожаные сапоги легли рядом, на ней был лишь пояс с маленьким острым кинжалом, с которым она ни когда не расставалась.

Вода была горячей, и от нее поднимался ароматный пар смесь белой кувшинки, березы и тамариска. Элейн откинула прекрасные волосы назад и окунулась в воду. Сначала она думала, была, наверное, полностью уверенная, что Андрей не спит, может быть, поэтому, и забыла про свою ванну приготовленную еще накануне. Она закрыла глаза, опускаясь в сладкое блаженство, но оно продолжилось не долго.

Секунда и она стояла около него с кинжалом у самого горла, обнаженная с мокрыми волосами, вода стекала с ее нежных белоснежных плеч, и Андрей не мог пошевелиться для того, чтобы высвободиться из ее железных объятий.

— Извини, — просто бросила она, убирая нож, — ты так тихо вошел и…напугал меня, я видела, как ты спал, и решила немного погреться в ванной.

Развернувшись к нему лицом, она убрала кинжал в ножны и с удивлением посмотрела на него не много обескураженного, хотя нет, он действительно чувствовал себя не в своей тарелке.

— А тебя не научили стучаться, Дек, — улыбнулась она, и в ее голосе он не услышал не обиды ни раздражительности, это была интонация друга, брата, скорее, чем женщины, которую он знал совсем немного. Он продолжал смотреть в сторону, Элейн только сейчас поняла, что держит его за руку, так же сильно, как и прежде.

— Прости, я несколько минут и все, — их глаза встретились, — там … я сейчас… — она выпустила руку Андрея и он, опустив глаза, красноречиво прошел взглядом по ее шее тонкой с голубой жилкой пульсирующей от волнения, по немного худым с его точки зрениям плечам, маленькой упругой груди, тонкой талии и подтянутому плоскому животу.

— Хорошо, Элейн… я не хотел так вот, врываться, просто немного растерялся с утра…

— Тогда зачем так разглядывать меня? — улыбнулась она, ничуть не смутившись, — мы партнеры, а не любовники. Для дека это табу, понял? Что касается тебя, то это правило касается больше меня, нежели того, кто пришел в наши ряды спустя многие годы своей жизни и вкусившим многое, а я девственница, и не знала ни одного мужчину, и не узнаю до той поры, пока тропа войны не умчится из-под моих ног. Ты пришел в СПНИ, как мой партнер, напарник и чтобы не случилось…

— Я понял, — мягко прервал ее Андрей, — меня пока ничего не интересует кроме работы и моей жены с дочерью.

— Рада слышать, дек, — улыбнулась Элейн, — но слова всего лишь слова, помни, что ты сейчас сказал, потому, что слово воина, а ты им стал этой ночью, должно быть крепче стали его меча. Так у нас говорят. Ты понял, что такое Табу дека, я тебе все сказала.

Элейн повернулась к нему спиной и, сняв с крючка большое полотенце, принялась вытирать свои длинные волосы.

— Ну ладно, — пробормотал удрученный ее словами Андрей, — я жду тебя.

Выйдя из ванной, Андрей почувствовал легкую дрожь в теле, он не ожидал там увидеть Элейн. Как некрасиво получилось, словно я подкарауливал ее. На столе стояла недопитая чашка с этаком, он уселся в мягкое кожаное кресло и принялся разглядывать маленькую квартирку Элейн. Интересно, почему богатство сопутствует не добрым белым магам, а лишь их злобным адептам, усмехнувшись подумал он, не справедливо. Отвыкать надо от телевизора,…что теперь в мире-то делается. Не успел он подумать об этом, как в зеркале напротив прежде ровная гладь сделалась неровной, словно гладь озера, потревоженного ветерком. Андрей, ничего еще до конца не понимая, поднялся из своего уголка и неспешно направился к источнику видеосигнала или еще черт его знает чего.

В зеркале показалась темная улица и словно повинуясь мысленным вопросам Андрея его взгляд замер на невысоком двухэтажном строении.

— Что это за чертовщина, — уже вслух пробормотал он, как на экране появилась надпись Таверна Яна Зингера. «Печальный рыцарь».

— Понятно, а как это связанно с этим делом? — он внимательно смотрел на дом, — чем занимается этот Зингер?

Тут же на экране появилась его фотография и краткое досье.

Ян Зингер. Рост 3 фута, 28 дюймов, вес 160 фунтов. Глаза голубые с мрамором, волосы светлые русые, уши конические, эльфовидные. Особые приметы: родимое пятно в виде звезды на правом бедре. Эльф среднего звена, обладает средними магическими способностями, законопослушен. Ни разу не был замечен в криминальных связях. Занимается торговым бизнесом и содержит две Таверны с гостиницами. Доход ниже среднего, в несанкционированных проникновениях в иные измерения не замечен.

— А почему мне показали именно его дом? — спросил Андрей уже более смело.

— А потому что я навела кое-какие справки, которых нет в нашем так называемом компьютере, — ответила Элейн, немного напугав Андрея.

Он обернулся, словно его застали врасплох.

— Представляешь, я только подумал о новостях и о телевизоре, как включилась эта штука…

— Ты стал магом Андрей, поэтому, сейчас многое тебе будет казаться странным, Журслав многое вложил в твое сознание. Ну, это ничего, привыкнешь, — она ласково потрепала его по волосам, вновь поймав себя на том, что это ей доставляет особое удовольствие. А ты часом не влюбилась, старушка. Усмехнулась Элейн сама себе, и ей стало немного грустно, потому что она знала, что они никогда не будут принадлежать друг другу. Его сердце никогда не будет свободным. Элейн осознавала это, и ее сердце снова заныло. Путь воина труден и он не выбирает между мужчиной и женщиной. Она знала, что их работа будет нелегкой, и впереди будут ждать только лишь сражения, а не как ни любовь.

— Сейчас нужно отправиться к Ремару, он только что мне сообщил, что у него есть новые сведения насчет Тэлля. По информации его осведомителей, Тэлль в Мелендорфе.

— Мм да, — протянул Андрей, — какие планы?

— Ты еще не завтракал, я приготовлю этака или может быть книрда? — она заботливо покачала головой, — ничего освоишься…пока тебе придется делить эту квартиру со мной, но потом, возможно Служба снимет тебе, как деку что-нибудь получше.

Она налила ему кипятка, заварив напиток и, спросив, что он еще будет есть, быстро приготовила тыквенную кашу.

— Прости, но это пока все что у меня есть. В магазин нет времени дистанцировать, а в кладовой только тыквенные концентраты.

— А как здесь хранят продукты, — поинтересовался Андрей, — у тебя же нет электричества?

— Все просто. Я говорю ноит цеторп, так называемые защитные чары, они хороши и в защите когда на тебя нападает враг и при хранении продуктов, так же если ты хочешь, чтобы ни кто кроме тебя не вошел в квартиру.

— Что-то припоминаю, — улыбнулся Андрей, — так странно, как будто все это мне знакомо и только нужно постараться вспомнить.

— День другой и ты все будешь воспринимать, как само собой разумеющееся. Ну, как тебе наша овсянка, сэр.

— Вкусно, — он облизал ложку, — знаешь, я вспомнил Юлю, она всегда по утрам варила Геркулесовую кашу, Дашенька её так любила…

— Скучаешь по своей семье? — участливо спросила Элейн, — не беспокойся, — она отвела глаза в сторону, — с ними будет все в порядке.

— Я смогу с ними встретиться? Ну… в ближайшее время? — осторожно спросил Андрей, на что Элейн ничего не ответив, добавила:

— Нам нужно собираться, пора познакомиться с ребятами из службы.

— Ты не ответила, Эл, — он свел брови, на переносице появилась вертикальная морщинка и она почувствовала, как из него исходит поток сильной энергетики, какой-то тоски, боли и еще чего-то.

— С ними все в порядке, дек, сейчас мы должны закончить начатое, иначе ты не сможешь дальше…

— Но, почему я, Элейн, почему? — он в упор посмотрел ей в глаза.

— Ты поймешь, позже, а пока тебе необходимо на время забыть, откуда ты и что у тебя есть семья, любимая женщина и дочь. Прости, может это жестоко, но по-другому не получится. Ешь, пока не остыло.

Он закусил губу и вяло поковырял вилкой в тарелке. Каша и впрямь была хорошей, однако темные мысли не покидал его.

— Можно покурить, от всего этого кругом идет голова, — Элейн покачала головой и, совершив рукой пас, открыла в зеркале, что было перед ними портал.

— Оставь здесь в этой комнате все свои заботы, боль, тоску, — она понимающе посмотрела на него, — я знаю, что такое терять близких, но с твоей семьей все в порядке, они по крайней мере живы.

Андрей молча поднявшись шагнул в вязкое марево портала и почувствовал, как Элейн последовала за ним. По лицу пробежал холодок, словно холодный клейкий поток чего-то странного пронесся сквозь него. Секунда или чуть больше и они очутились в просторном зале, где как понял Комисаров, находилась штаб квартира СННПИ.

Свет был мягкий и теплый, приятный для глаз, тут и там стояли массивные деревянные столы с большими зеркалами, что напомнило ему мониторы компьютеров в офисах. Только здесь за столами сидели маги и с помощью колдовства ведали информацией. На вид это были обычные люди, разного возраста, в странной, но так похожей на его новую, одежде.

— Рад видеть тебя, дек, — Андрей протянул руку подошедшему Ремару. — Хорошо выглядишь для перевоплощенного, улыбнулся он.

— Спасибо, надеюсь дальше будет еще лучше. — Андрей пожал его руку и поприветствовал проходящего мимо Журслава, который тут же ответил ему красноречивой улыбкой.

— Добро пожаловать в СННПИ, дек Андрей.

На него сразу стали поглядывать любопытные глаза из-за своих зеркал-мониторов, кто оценивающе, кто с искренним дружелюбием, кто недоверчиво, а кто и просто безразлично.

— Идем, дек, у нас мало времени, — шепнула ему Элейн, потянув его за собой. Минуя комнату за комнатой, зал, витые коридоры, каменные галереи словно вырубленные в скале, они быстро двигались вперед, куда могла знать только Элейн.

Они молча шли по паутине коридоров, и Андрей мало понимал, как здесь ориентироваться. Наконец они подступили к металлической двери, Элейн приложила к ней ладонь и со словами Солк, она подчинилась ей. Тут была немного мрачноватая атмосфера, в темных засаленных подсвечниках томились оплывшие свечи, тени от огня причудливо плясали на стенах.

— Германус Лекс самый древний из ныне живущих магов, он повидал много волшебников и героев. Именно он создал эту организацию — СННПИ, и собственно Лекс отправил меня на поиски тебя потому, что лишь только ты, как сказал он, можешь спасти сияющую, — объяснила Элейн, спускаясь по лестнице вниз, — ему много лет, сколько знают только самые близкие его коллеги.

— А ты?

— Что ты, мне всего пятьдесят шесть, — невозмутимо ответила она, Андрей не догадывался, что в Темном отражении не принято скрывать свой возраст, чем старше маг, тем больше он вызывает уважения у других, — ему же может быть и тысяча лет.

— Как тебе удается так молодо выглядеть? Я думал, ты моложе меня лет на десять, как минимум.

— Молодость тела — это не такая сложная магия, у вас это называется регенерацией, все пришли, — Элейн посмотрела на Андрея, — Германус хороший человек, он нам всем как отец и его забота распространяется на всех птенцов большого гнезда Белых магов.

Андрей почувствовал, как кто-то невидимый осторожно изучает его, толи взглядом, толи мысленно пытаясь прочесть его мысли, он инстинктивно обернулся. Элейн поймав его взгляд улыбнулась:

— Не беспокойся, Германус проверяет тебя, понять старика надо… простите, Магистр Лекс, — она отпрянула от открывшейся двери. Андрей представлял Лекса совершенно по-другому, такой знатный и уважаемый маг должен быть не таким…

— Доброго здравия, дек Андрей, — невысокий человек с короткой аккуратной бородкой протянул ему руку, — вы меня представляли совсем не таким? — он сухо рассмеялся. — Узнаю людей из вашего мира Несбывшихся надежд, очень сложный мир, где магия дремлет, и некоторые нечестные волшебники пытаются прибрать к рукам все, что плохо лежит. Проходите, — он пропустил вперед сначала Элейн, потом Андрея, — хотите попробовать книрда? Это чудесное средство от утренней хандры.

— Спасибо, — Андрей озабоченно изучал носы своих сапог.

— Я понимаю, дело прежде всего, присаживайтесь.

Комисаров окинул взглядом обитель Германуса, стены, выложенные из светлого камня, картины с портретами незнакомых волшебников и волшебниц, которые словно глядели на него. Свечи были повсюду, одни в витых канделябрах, другие просто висели в воздухе, возле массивных шкафов с книгами и разными банками и склянками. Над столом висела клетка, в которой сидела странная птица, у которой было красивое женское лицо, а шея переходила в грудь, поросшую белоснежными перьями.

— Это алконост, — удовлетворил любопытство Комисарова Германус, — сегодня он решил посидеть в клетке, обычно я не запираю его, но он боится чужаков… — алконост искоса посмотрел на Андрея и снова закрыл прекрасные глаза с длинными бархатистыми ресницами. — Мне его привез старый друг из России…

— Простите, а как здесь в России, все сильно отличается от мира, откуда пришел я? — с каким-то запалом спросил Андрей.

— Скучаешь, я понимаю, здесь все для тебя чужое незнакомое и та страна совсем не такая, как у тебя там, в реальности Несбывшихся надежд. Когда все закончиться, ты сможешь побывать там, а теперь давайте поговорим о том, что так волнует тебя. — Лекс внимательно посмотрел своими темными глазами на Андрея и Комисаров почувствовал, что его волосы приподлнялись, словно от статического электричества.

— Мы долго следили за твоей судьбой и когда ты столкнулся с приспешниками Тэлля поняли, что одному тебе не справиться. Помнишь несколько лет назад, они хотели убить тебя, но твоя будущая жена спасла тебя, поэтому мы не вмешивались, а тихо ждали, что Тэлль оставит интерес к тебе. Как же все изменилось, — он посмотрел на алконоста, который приоткрыв правый глаз внимательно слушал его, — ты знаешь, кто так жестоко убивал ваших людей, пусть и связанных с не очень хорошими делами? Ты был очень близок к разгадке, но клон твоей жены все перепутал, мы должны были действовать, потому, что твоя жизнь и твоей семьи оказалась в опасной близости от неминуемой гибели.

— А как же Журавлев, он мне очень помог…

— Борис наш потерянный агент, которому внедрили чужую память, — Германус потер подбородок, — он ничего не помнит об этом, но подсознательно нашел тебя и начал помогать в поисках убийцы. В свое время он был на хорошем счету и работал вместе с Элейн, но потом у них произошли разногласия и мы вынуждены были сослать его, так это у вас называется? И ввести в него новую личность, до определенного времени он будет в неведении, пока не закончится его срок, а потом, надеюсь, вернется к нам в обитель. Жаль Марию, Тэлль понял, кто она и решил убить двух зайцев. Уничтожив Раскина не способного больше быть под влиянием темных сил и Машу Жукову, которая слишком много знала, он хотел обезопасить себя. Рано или поздно она раскрыла бы ему глаза и тогда… Тэлль опасался ее больше, чем стоило того. Бедная девочка, какая ужасная смерть. Ну, теперь давайте поговорим о деле. По моим данным Тэлль уже в Мелендорфе. Его ищейки напали на след сияющей и поэтому нам нужно как можно скорее отыскать ее место расположения. Она в большой опасности.

— Но как Раскин мог быть связан с Тэллем? — не мог понять Андрей, — что это так просто, придти к незнакомцу и сказать кто ты есть на самом деле.

— Нет, дек, — махнул рукой Германус, — все было несколько иначе, нам удалось воссоздать некоторые моменты жизни Антона Раскина. Тот самый преступник, родившийся и выросший в Темном отражении, был совершенно не знаком с Тэллем. Аркад просто избавился от него, поставив на его место Антона Раскина из Радужной реальности — мира Элейн и она еще по прошлому делу знала с кем имеет дело.

— Как сияющая смогла изменить его, — выдохнула Элейн, — она сама того не ведая, несет свет и любовь, и этим воспользовались многие, в том числе и Антон. Однако, он изменился и решил спасти ее, спрятать, он даже хотел начать сотрудничать с СННПИ. Нам стало известно многое благодаря ему, но я… именно я не смогла предотвратить его гибель и смерть Марии. Он открыл глаза этой девушке кто она и что может угрожать ей, но не смог спрятать её от всевидящего ока Тэлля.

— Потом появился Антон Хротгар, — продолжил Лекс, продолжая медленно расхаживать по комнате, — он не был законченным мерзавцем, как Раскин и был его точной копией, но только внешне. Поэтому сияющая очень легко смогла и его обратить на свою сторону. Дело еще в том, что она впервые полюбила, а, как известно любовь способна усиливать магию в сто крат. Она еще долго, наверное, была в неведении, что перед ней совершенно другой человек, но шутка в том, что и Хротгар потерял голову от ее сияния. Хотя на кону стояла жизнь его семьи. Именно спасая свою семью, он согласился на условия Тэлля. Как же Аркад запаниковал, поняв, что ничего не сможет сделать, тогда он стал угрожать Хротгару и вынудил его совершить предательство.

Потом следы сияющей теряются, и мы долго не можем отыскать ее, хотя есть определенные догадки. — Германус погладил свою бородку и, сунув руку в карман своей просторной одежды, вынул оттуда какое-то лакомство. Алконост оживился, потянувшись в клетке и, раскрыв клюв, защебетал и пропел что-то нежное и красивое. Получив лакомство, он, вновь нахохлившись, закрыл глаза, игнорируя общество магов. — Вот так всегда, не любит он незнакомцев. Слышал, Андрей, как он поет. Моя хорошая птичка.

— Да, — пробормотал Андрей, — но почему вы раньше не могли освободить сияющую?

— Все потому, что она должна была нам помочь в раскрытии нескольких тяжелых преступлений Аркада Тэлля, своего рода приманкой. Что поделать только так на живца мы и могли бы его взять. Тебе может показаться это жестоко, но такова жизнь и кому-то в ней приходится проходить все круги ада, хотя мне очень неприятно говорить об этом.

— Если Тэлль найдет ее, мне даже страшно представить, что станет с нашим миром, да и со всеми реальностями вместе взятыми. Магия этого мерзавца будет практически бесконечна, — Элейн побледнела и, посмотрев на Андрея, добавила, — у меня тоже есть кое-какие соображения, позвольте? — Она дотронулась до прозрачной сферы на столе Германуса, и в мгновения ока их взору предстал тот самый дом, который Андрей видел утром в зеркале квартиры Элейн. — Вот взгляни, Ремар связался с несколькими вампирами, они были давними завсегдатаями заведения Зингера. Некоторое время назад он стал каким-то странным, по словам его осведомителей.

— Как это понять, Элейн и… как все это связанно с нашим делом? — спросил Германус, приподняв бровь.

— У Зингера трактир «Печальный рыцарь» и, по словам Блуддиса, того самого осведомителя небольшой бордель, в котором происходят странные вещи.

— Бордель? — Андрей посмотрел непонимающе в сторону Элейн.

— Но дело не в борделе, а в том, что девушки появляются и исчезают странным образом, не успев зарегистрироваться, и все там покрыто такой таинственной завесой, что наталкивает на мысль, что в таверне «Печальный рыцарь» происходит что-то странное и противозаконное. И еще, если у Зингера был небольшой магический уровень, среднего эльфа, то сейчас он сродни нам декам, и … его клиенты, по некоторым данным, тоже, как-то странно с низких позиций заняли более высокие.

— Ты считаешь, нам нужно искать ее там? — не задумываясь, спросил Андрей, в ответ Элейн многозначительно кивнув, перевела взгляд на Германуса.

— А как вы считаете, учитель?

Лекс задумчиво посмотрев на нее, окинул взглядом комнату и, сев за стол, внимательно посмотрел на сферу, с которой на него смотрела таверна Зингера.

— Все эти странности ведут к одному. Скорее всего, сияющая там и еще одно, именно через портал Зингера проходит трафик работорговцев из реальности Несбывшихся надежд. И второй момент — Зингер отбирает людей с хорошей аурой и жизненной силой и тем самым подпитывает свой магический баланс, повышая его. Я почти уверен в этом, но все нужно проверить, — он посмотрел на Андрея, — поэтому вы туда и направитесь вместе с Элейн, пока вам нужно держаться вместе. Элейн, я надеюсь на тебя, — он взмахнул рукой и, в мгновения ока Элейн превратилась оруженосца, этакого прыщавого юнца лет пятнадцати, с копной рыжих волос, взъерошенных и спутанных. На ней или теперь уже на нем были замшевые штаны из темно-зеленого сукна, болотного цвета куртка с объемным капюшоном, на поясе висел короткий «римский» меч в простых инкрустированных только несколькими камнями ножнах. Высокие кожаные сапоги доходили до колен и в любой момент могли стать еще выше, если это требовалось для прогулки по болоту.

Андрей усмехнулся уголком рта и внезапно почувствовал, как на лице начинает пробиваться жесткая щетина. Он провел рукой по щеке и обнаружил густую бородищу, которая увеличивалась в размерах на глазах, обернувшись на большое зеркало, висевшее за его спиной, Комисаров увидел здоровенного детину с окладистой каштановой бородой, под насупленными бровями были колючие карие глаза. Орлиный нос и жесткий рот довершали образ могучего воина-мага, который был в темно бордовой куртке, отороченной мехом и черных замшевых штанах, заправленных в высокие доходившие до бедер сапоги со шпорами и всякими пряжками и цепочками, как оказалось позже защитными амулетами. Ко всему прочему на воине был дорожный плащ из шкур разных животных, а так же знаки отличия, висевшие на толстенной цепи на груди.

— М-м-да, — только и мог промолвить Андрей.

— Ты теперь Айрес Колн, воин отряда самого верховного мага Резана Туфрия, Тим Роек, твой верный оруженосец, — Лекс щелкнул пальцами и гладь зеркала заволновалась и затрепетала, словно от дуновения все усилившегося ветра. — Пора.

Германус протянул руку Андрею и, крепко сжав ее, пожелал ему и Элейн удачи.

Они вывалились прямо на снег, у Лекса не было кода на внутренний портал Зингера. Элейн отряхнувшись, неуклюже подтянула съехавший на бок меч в ножнах.

— Идем, — Андрей не узнал ее хриплый голос, — идем, Арейс Колн.

Он похлопал ее по плечу, подумав о том, что нужно быстро вживаться в новый образ.

— Следуй за мной Тим, может быть я и угощу тебя стаканчиком книрда.

Тим, показав ровные белые зубы, рассмеялся, совсем по-мальчишечьи, и быстро подскочив в Айресу, двинулся за ним по снежным сугробам к массивной двери Таверны Зингера «Пьяный рыцарь».