Если бы мог я из камня сотворить музыкантов, и из песка озёрного — танцовщиков, и из листьев всех гор — певцов, чтобы помогли мне славить Господа! Чтобы и глас земли слышался среди хоров ангельских.

Навалились сыны человеческие на трапезу отлучившегося Хозяина, и никому не поют, кроме самих себя и жирных кусков своих, которые принуждены будут в конце концов вернуть земле.

Прискорбна слепота сынов человеческих, не видят они силы и славы Господней. Птица живёт на горе — и не видит горы. Рыба плавает в воде — и не видит воды. Крот в земле роется, и земли не видит. Взаправду прискорбна схожесть человека с птицами, рыбами и кротами.

Люди, как и животные, не обращают внимания на то, чего слишком много, и поднимают веки свои лишь на редкости да диковины.

Слишком много Тебя, Господи, дыхание моё, — оттого люди не видят Тебя. Слишком очевиден Ты, Господи, воздыхание моё, — оттого внимание людское отвращено от Тебя и устремлено к белым медведям, к диковинам далёким.

Слишком служишь Ты слугам Своим, верность моя сладчайшая, и оттого подвергнут презрению. Слишком рано встаёшь, чтобы засветить солнце над озером, — и оттого дремливые Тебя не терпят. Слишком ревностен Ты в возжигании ночных кадил на своде небесном, ревность моя непревзойдённая, — а ленивое сердце человека куда больше шепчет ему о нерадивом слуге, чем о ревностном.

О любовь моя, если бы мог я подвигнуть всех жителей земных запеть гимн Тебе. Если б только можно было снять проказу с очей земли, чтобы распутная вновь стала девственницей, какой Ты и сотворил её.

Воистину, велик Ты, Боже мой, одинаково велик Ты и без мiра.

Одинаково велик Ты и когда мiр Тебя славит, и когда он хулит Тебя. Но когда мiр хулит Тебя, тем большим предстаёшь Ты в глазах святителей Твоих.