Праздные разговоры ведут люди, лишь только отдалятся от присутствия Твоего, Мудрость моя. Безверие рассуждает о делах, безделие рассуждает о вере.

И всяк высмеивает то, чего не имеет, а о том, что имеет, трубит по базару.

Пока Ты, Господи, наполняешь храмину мою дыханием Своим животворным, я все забываю спросить: что важнее — вера или дела? Когда же оскорбляю Тебя и чувствую себя оставленным Тобой, я с гневом вхожу в разговоры людей и поддерживаю ту или иную сторону.

Ибо без Тебя я — как флюгер на шесте, на ветру тарахтящий. Когда поднимается ветер веры в душе моей, я стою с теми, кто оставил дела и стоит за веру; когда поднимается ветер делания в душе моей, поддерживаю сторону тех, кто оставил веру и стоит за дела.

Но во всеумиротворяющем присутствии Твоём нет ветра, нет колебаний и нет разделения вещей. Я не ощущаю тогда веру, и дел не вижу, но только Тебя Живого ощущаю и вижу. Поистине, Ты — не вера моя, а видение моё. И Ты — не делание моё, но я — Твоё делание. И вновь говорю: не Ты — вера моя, а я — Твоя вера и доверие Твоё.

И учу болтунов вокруг себя: кто имеет правую веру в Бога Живаго, тот скорее молчит. И кто делает настоящее дело Божие, скорее молчит. А кто своим умом выдумывает для себя веру, тот охотно спорит о вере. И кто дело делает своё, а не Божие, тот охотно похваляется делами.

У человека веры на душе — глубокая тишина, глубже тишины на дне морском. Ибо Мудрость Божия рождается и обитает в тишине глубокой.

У делателя дела Божия — глубокая тишина на языке, глубже тишины железа в сердце горы. Ибо совершающий чужое дело прислушивается к приказам и исполняет их; и вновь прислушивается, и некогда говорить ему.

Говорю верующим в дела: молитва моя — разве не делание и не переделывание самого меня? Не во мне ли весь мiр от сотворения до конца его, и вся нищета и нечистота мiра? Воистину, я помогаю нищим в душе моей; лечу больных и изгоняю нечистых из души своей.

Говорю верующим в веру: разве не пробуждаю я веру у соседей своих делами добрыми, которые творю?

Разве дело моё в мiре — не песня веры моей, не псалом спасённого среди неспасённых? Кто остановит песню в горле души переполненной? Кто заткнёт переполненный источник так, чтобы вода не выходила? Препираются ли русалки, сторожащие источник, с русалками в ручье, что истекает из источника, у кого вода полезнее? Воистину, не будь источника, не было бы и ручья.

Господи мой, не удаляйся от меня, дабы не умереть моей душе от препирательств праздных. Молчание в присутствии Твоём взращивает душу мою; разговоры в отсутствии Твоём расточают её и истощают в лен истрепленный.

Прислушался я и в последний раз к препирательствам людей, и махнул рукой, и удалился. Се, не спор это истинно верующих с истинными делателями дела Твоего. Нет, это ссора слуг, у которых малая вера и многая злая воля. То маловерные бранятся с непоседами светскими. То высохший источник ссорится с пересохшим ручьём.

Пока были полны, оба пели одну песнь радости, и в радости окликали друг друга.

Сейчас же — зловерующий ссорится со злоделателем. Какой союз у меня с ними? Что связывает меня с ними, кроме сожаления, что отошли они от сияния Твоего?

Наполни храмину души моей, Животворный Душе, дабы ослепнуть мне, и не видеть гневных лиц препирающихся, и оглохнуть к их разговорам праздным.

Отошли они от Тебя, Радость моя, и потому ведут разговоры безумные.

Молюся Тебе и покланяюся, привяжи душу мою тысячами солнечных лучей к Тебе, чтобы не отошла от Тебя и не сорвалась в бездну хладную.