В долине плача оживил еси мёртвые кости, Сыне Божий.
Да возрадуется пророк, ибо Ты оправдал слова его.
Вся сила, и красота, и мудрость, которых жаждет человечество от начала, — в Тебе, Всечеловече.
Вся пища жизни, и все питие жизни, которыми живут живые от края времён и до края, — в Тебе, Всечеловече.
Чрез Тебя Трисолнечный луч решился броситься во тьму смертную и тень небытия. Милость была в луче том, и, как всякой милостыней, ею злоупотребили. Потому Луч отступил, и тьма смертная и тень небытия возобладали.
Теперь Ты пришёл с новым Лучом и новой милостию. И те, кто принял Тебя, засияли, как солнца нововозаженные,
А кто не принял Тебя, те остались и дальше мёртвыми костьми в пустыне.
Отворил еси хлебню для голодных и пивницу для жаждущих, и призываешь всех голодных и жаждущих есть и пить, и быть живыми.
Кто хочет жизни, жизнию должен и питаться. Кто предался смерти, смертью питается, и нет его среди живых.
Принёс еси нам Бога в юдоль страданий; принёс нам Бога не затем, чтобы, как образ, явить нам — пляска образов выела нам всю душу, — но как хлеб, чтобы мы ели Его и ожили. Образами питались мы и умерли. Поистине, все вещи, которые смертные едят и пьют, суть образы, не питающие, и не напоявающие, и жизни не дающие, если Бог не войдёт в них.
Пусть душа моя вкушает Бога, — и она обвенчается с вечной жизнию.
Пусть ум мой вкушает Бога, — и он обвенчается с вечною мудростию.
Пусть сердце моё вкушает Бога, — и оно обвенчается с радостию вечной.
Пусть тело моё вкушает Бога, — и оно воскреснет из мёртвых.
Пусть все люди вкушают Бога, — и они вернутся домой, вернутся во Всечеловека.
Гроба Твоего нет среди нас. Земля удерживает только землю. Гробы захоранивают в гробах, и они остаются в них.
О, Царевичу Святой Триады и Царю всех творений, которые по глаголу Твоему начали дышать и видеть, накорми мя хлебом Твоим и напои мя питием Твоим.
Да не обратится в труху тело моё, и душа моя да не мятётся во аде, как тень бестелесная, полная лютых воспоминаний, полная телесных желаний, полная страха и образов устрашающих.
Да не потеряю я, Господи, оба тела: земное, что ближе к погибели, чем трава осенняя, и небесное, которое дух опоздал соткать и приготовить к вечности.
Да не потеряю я, Господи, оба духа: земной, обрёкший себя на смерть венчанием своим с землёю, и небесный, Которого не принимал я в себя, не давая Ему внести в меня вечность Свою.
Да не потеряю я, Господи, двух жизней: земной, которая мне кажется жизнию, и небесной, которая есть жизнь.
Прииди ко мне ближе, Хлебе Небесный, и не противься устам моим.
Прииди ко мне ближе, и ещё ближе, Питие Небесное, и не ускользай от уст моих.
Троице Пресвятая, опусти светильник Твой в ночь мою и отгони чужестранца, что заслоняет меня от Тебя.