Во второй половине дня неожиданно распогодилось. Солнце выглянуло из-за туч, отражаясь во множестве луж. Я спешил домой. Деревья в старом парке приветствовали меня дружной капелью, а старый тополь возле дома — ручейком воды за шиворот.

Мама была дома, сидела на кухне и читала журнал. В кастрюле, позвякивая крышкой, весело булькал суп.

— Вова, подожди, — сказала мама, не отрывая взгляда от журнала.

Я остановился в дверях.

— Сегодня, едва я пришла с работы, к нам заходили люди. Двое мужчин. Представились работниками милиции. В черных очках и строгих костюмах, как спецагенты из фильмов.

Мама говорила медленно и размеренно. Видно было, что она чем-то взволнована, но внешне этого не хочет выдавать.

— Что они хотели, мама?

— Сказали, что ищут украденную из музея ценную старинную книгу. Спрашивали, не видела ли я у тебя, или у кого-то из других детей необычной книги.

Ой!

— И что ты сказала?

— Сказала, что не видела, — мама вновь уткнулась в свой журнал с ослепительно улыбающейся актрисой на обложке.

Книга в пакете, на котором высыхали брызги воды, стала очень тяжелой. Я чувствовал недосказанность.

— Мама, что-то еще?

— Я недавно видела у тебя какую-то книгу. Можешь молчать и ничего не говорить. Я уверена в своем сыне и знаю, что ты никогда ничего бы не украл. Но если вдруг, я повторяю, вдруг, каким-то образом к тебе попала украденная книга… Ведь ты же мог и не знать, что она краденная, тебе могли ее просто дать почитать, например. Тогда, пожалуйста, верни ее, куда следует. Или скажи мне или папе.

Сердце бешено колотилось.

— Это не краденая книга, мама, честное слово.

Я пошел по коридору в свою комнату.

— Вова, — окликнула меня мама, — Эти люди не показали документы. Мне кажется, что это не из милиции, а из гораздо более серьезных структур. Или вообще мафия, — тихо добавила она, — что-то ищет.

Я зашел в свою детскую и закрыл дверь. Положил книгу на стол. Кто же были эти люди?

Так, предположим, что это совпадение, и, действительно, украдена какая-то ценная книга? Тогда в их визите ничего страшного нет, просто проверяют.

А если не совпадение? Если ищут именно мою книгу? Тогда вопрос — кто же это такие? Вариант первый — книга украдена, и ночной незнакомец мне ее подсунул. Ищут ее настоящие спецслужбы. Бред получается. В каком это музее у нас хранятся волшебные книги? Кто у нас может магические предметы искать, «люди в черном» какие-то — секретная спецслужба? Вариант второй, более реальный — все, что я думал до сих пор является правдой: всесильный волшебник, написавший книгу, тролль, оказавшийся в беде… Тогда охотиться за книгой могут те, кто хочет мне помешать. Они-то не догадываются, что я совершенно не знаю, как помочь Ллоку. Кто же эти «они», кто может хотеть отобрать у меня книгу? Или волшебники, которые тоже хотят завладеть волшебным предметом, или… Слуги Черного Дерева.

Да, можно нафантазировать что угодно — у страха глаза велики. Но зерно сомнения было посеяно.

Что же мне делать?

Допустим, сейчас придут эти непонятно кто с обыском и отберут книгу. Надо ее где-то спрятать. Причем вне квартиры, но так, чтобы можно было легко читать. У Валерки? Нет, у единственного друга сразу будут искать, если что. И тут я придумал, где можно запрятать книгу. Было у нас с Валеркой одно тайное место в парке. В самой глухой части, среди деревьев, возле проржавевшей неработающей карусели, стоял сплошь заросший кустами детский домик-беседка. Нечто среднее между ракетой и избушкой на курьих ножках. Полуразвалившийся, с разломанными стенами и полом, он все-таки гордо устремлял в небо свою остроконечную крышу, сделанную из тонких реек. Как ни странно, это место не было облюбовано никакими веселыми компаниями. Обычно гуляющие останавливались поближе к центральной аллее, там, где скамейки и беседки для взрослых. Да и вообще, наш парк на окраине города был довольно безлюдным. Днем молодые мамы выгуливали своих детишек, а по вечерам на шатких скамейках пенсионеры раскладывали шахматные доски. В том самом детском домике, на досках под крышей (назвать это чердаком никак не получается) мы с Валеркой смело оставляли вещи, когда это было необходимо. Например, когда встретится мы не могли, а передать друг другу что-то нужно было. Там я и решил оставить книгу.

Быстро пообедав, я упаковал книгу в пакет и выбежал из дома. До парка было пять минут ходьбы. После утренней непогоды на посыпанных песком парковых дорожках было совершенно пустынно. Лишь когда я свернул на дорожку, ведущую к зарослям вокруг «моего» домика, где-то далеко показался прогуливающийся человек. Да черный ворон на дереве, проводил меня желтым взглядом. Я еще подумал, уж не тот ли это ночной посетитель, что сидел на моем тополе? Большая птица, очень большая. Дождавшись, когда человек уйдет, я проскочил заросли и оказался в своем тайном месте. Достал книгу. Так жалко стало ее оставлять здесь одну, словно я бросаю тролля без поддержки. Надо напоследок посмотреть, есть ли продолжение. Едва открыв, я успел заметить, как за мгновение чистая страница заполнилась строками. Конечно же, я немедленно начал читать, устроившись на полу домика.

«Лес был густым, и часто приходилось продираться сквозь довольно колючие, оставляющие болезненные царапины заросли кустарника. Ноги утопали в ковре изо мха. Темно-зеленый густой мох был везде — свисал тяжелыми гирляндами с веток, облеплял могучие стволы деревьев, чавкал водой под ногами. Мы еле успевали за Велем. Он целеустремленно пробирался сквозь лес к одной, ведомой только ему цели. Куда не признавался и на вопросы не отвечал. Мы шли за ним — я, капитан Гарош и Ангелия. Единорог с нами попрощался и остался жить в этом лесу.

Наконец Вель остановился. Впереди нас многие деревья были наклонены или повалены, словно недавно здесь бушевал ураган. Черные комья вывороченной земли были достаточно свежими и еще не начали покрываться травой. Огромная сосна лежала выкорчеванная, ее вырванные из земли корни образовывали дырявый шатер. Под сосной была нора. Вернее, все указывало на то, что нора должна была быть, и довольно большая, но в настоящее время она была почти полностью засыпана. Остался лишь узкий проход.

Кажется, там в глубине кто-то дышал.

— Эй, Черныш, ты еще живой? — прокричал Вель в нору.

Земля под нами заворочалась. Из узкой норы вырвалась струйка дыма. На всякий случай я отошел подальше. Вель даже и не подумал пугаться.

— Черныш, давай, просыпайся уже. Проспишь все на свете.

Из норы вырвался большой поток дыма вместе с комьями земли.

— Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не называл меня так! — пророкотал голос из-под земли. Говорили на человеческом языке, но слова получались какие-то неестественные, словно говорившему было очень трудно их произносить.

— Ах, извините, как я мог забыть, уважаемый Чернокрыл. Только ты же уже не летаешь? Какой же ты тогда Чернокрыл? Дракон, забравшийся под землю, вскоре превращается в большого крота, ты знаешь об этом, Черныш?

Земля заходила ходуном, затрещали деревья.

— Это что, дракон? — тихо спросила Анга.

— Ага, ужасный трусишка. Он мне рассказал по секрету, что во время полета он увидел Черное Дерево и мертвую пустыню. И испугался. Закопался под землю, как крот. Думает, что все на поверхности погибнут, а он жив останется. Трус несчастный.

— Я все слышу! — проревел дракон.

— Зачем ты его злишь? — спросил капитан Гарош.

— А как вы думаете его иначе расшевелить? Нам же нужен кто-то, кто сможет доставить нас за пером феникса и к Черному Дереву. Тем более, такой большой и сильный.

— Эй, Черныш, — вновь громко обратился Велигос к дракону. — Со мной маленький тролль. Его родители в плену у Черного Дерева. Кто же, кроме тебя ему поможет?

— Лесть тоже порой помогает, — шепнул он.

— Меня нет дома, и я сплю. И вообще — не мешайте мне, — ответил Чернокрыл.

— Эх, я так и знал, что Черныш — самый трусливый дракон на свете. Пойдем отсюда, — Вель заговорщицки подмигнул и потащил нас в сторону, — На драконов никогда нельзя рассчитывать. Тем более, что этот еще и врун к тому же — рассказывал, что когда-то был царем драконьей горы.

Этого дракон выдержать уже не смог.

— Это я — врун?! — казалось взревела сама земля.

Она вспучилась горой, лопнула, отбросив в сторону поваленную сосну, словно легкую ветку, и на поверхность вылетел дракон. Вначале показалась огромная пышущая огнем и дымом черная голова на изогнутой длинной лебединой шее. Затем из-под земли раскрылись два гигантских крыла, подняв воздушные вихри. Четыре лапы вспахали землю серповидными когтями. Черная чешуя сверкнула в лучах утреннего солнца. Чернокрыл заморгал глазами, привыкая к свету, но нас увидел почти сразу. Он сделал глубокий вдох, готовясь выпустить струю огня.

— Кажется, мы переборщили, — обреченно произнес Вель.

Ангелия спряталась за своего отца. Капитан Гарош выхватил меч. Но все это бесполезно — от дыхания дракона не спастись.

Вместо пламени, Чернокрыл сжал пасть, и выдохнул через ноздри столбы дыма. Затем он нагнул голову и вблизи рассмотрел меня подслеповатыми глазами.

— Ты же тролль с Соснового болота? — спросил он.

— Да, я Ллокваард. Неужели ты тот дракон, что давно жил у нас на болоте, а потом неожиданно пропал?

— Это я, — грустно ответил дракон и сел на задние лапы. — Я очень большой трус, волшебник правильно сказал. Однажды, когда я летел в поисках вкусной овцы или чего-то подобного, спустившись сквозь облака, я увидел, что вместо зеленой равнины подо мной простираются безжизненными мертвые земли. На них был только колючий черный кустарник и кучи камней. А посреди стояло большое, ужасное Черное Дерево.

Дракон обхватил голову передними лапами.

— Меня тогда объял такой страх, от которого я не могу избавиться до сих пор. Вы верите, — он нагнулся поближе к нам, — вы верите, что такой большой дракон, как я, мог испугаться какого-то дерева? Но это был непреодолимый ужас, от которого цепенеют лапы, и отказываются повиноваться крылья. От Черного Дерева исходили такие потоки накопленного им страха, что меня просто оглушило ужасом. Я не могу передать весь тот кошмар.

И я испугался. Испугался так, что на болото уже не вернулся. Я зарылся здесь в лесу, и, когда весь мир превратится в безжизненные земли, то под землей я выживу, впаду в спячку, дождусь, пока Дерево не погибнет, сожрав целый мир, и смогу вновь вернуться к жизни. А когда-то, еще до болота, я действительно был царем над драконьим племенем. Эх… Черное Дерево подавляет и полностью лишает воли. Теперь, при одном только воспоминании о нем мне снова хочется зарыться под землю и никогда уже не вылезать наружу.

Чернокрыл тяжело вздохнул, подняв с земли тучу пыли.

— Кто из нас теперь остался? Может быть, я последний, — грустно пророкотал он.

Я погладил черную чешуйку у него на шее.

— Ты знаешь, Чернокрыл, слуги Черного Дерева сказали, что я тоже последний тролль. Остальных Черное Дерево уже пленило. Может быть, драконы тоже пойманы?

Чернокрыл закрыл глаза и через некоторое время тихо заговорил, почти не открывая пасти.

— Когда-то нас было много. Мы летали среди гор, чьи вершины покрывает снег, и холодный горный ветер поддерживал наши крылья. Тогда я был царем драконов. Враги трепетали от одного моего имени. И возле меня летала Файра. Но однажды, когда из яйца должен был появиться наш первенец, я улетел на охоту. А когда вернулся, то обнаружил, что пещера пуста. Не было ни Файры, ни нашего будущего ребенка. Вокруг все заросло колючими кустами. Я метался и искал. Все мои соплеменники спрятались в страхе, чтобы не попасться мне на пути.

Но мои поиски были безуспешны, я не нашел своей семьи. Тогда я покинул горы и остался в болоте, где жили тролли. Лишь один раз я вернулся назад, чтобы хоть одним глазком посмотреть, как там мое племя сейчас. Но горы оказались безжизненны, от моих собратьев не осталось и следа. Пещеры пусты и заброшены, как будто в них уже давно никто не жил. Нет больше зеленой травы и красоты гор — все сковано черными кустами.

— А, вдруг, есть еще шанс спасти твоих близких? — спросил я. — Даже, если твою семью уже не спасти, неужели ты можешь допустить, чтобы гибли семьи остальных в нашем мире? Если мы не поможем всем сейчас, то действительно останемся последними. Ты этого хочешь?

Я всегда восхищался тобой, наблюдая, как ты летаешь высоко под облаками на горизонте, такой величественный и красивый. Я думал, что если нашему болоту будет угрожать опасность, то дракон всегда придет на помощь. И что же? Всех моих близких похитили, а дракон, в которого я так верил, зарылся в землю, словно крот.

— Ты прав, малыш. Ты во всем прав. Хорошо, я постараюсь перебороть свой страх и отвезти всех нас к Черному дереву, — дракон вытянул вверх шею. — Отвезу! И мы покажем этому сорняку, кто самый сильный!

Чернокрыл выдохнул вверх столб пламени. Огненный фонтан ударил вверх, осыпавшись вниз искрами и пеплом. Прокатилась волна жара.

Ого! И такой еще боится какого-то дерева!

— Мы можем и не подлететь к Черному Дереву на расстояние твоего дыхания, — обратился к дракону Велигос. — Но этого и не надо. Все равно, я думаю, что твой огонь не сможет причинить ему вред. Ты, главное, доставь нас в пустыню и помоги найти родителей Ллока, да и вообще всех, кого удастся спасти. Потом мы применим Заклинание Всепожирающего Пламени и уничтожим Дерево.

— Я готов, — сказал Чернокрыл.

И начал в нетерпении перебирать передними лапами.

— Только вначале мы должны достать перо феникса. Ллок знает, где его можно найти. Ты сможешь нас отвезти?

Дракон утвердительно кивнул.

— Садитесь! — Чернокрыл подставил нам спину. Он оглядел нашу компанию и сообщил. — Только не все, конечно же. Всех не подниму.

— Как? — удивилась Анга. — Ты же такой большой.

— Мы, драконы, привыкли летать в горах, где сам ветер нам помогает. А так — я не очень хорошо летаю, тем более, с грузом. Ну, двоих я, пожалуй, еще возьму, но только не самого большого, — добавил дракон.

— Тогда должны лететь я и Ллок, — сообщил Вель. — Раз нет другого выхода.

— А как же мы? — спросила Ангелия.

Он едва не плакала, по очереди переводя взгляд то на нас, то на дракона. А потом смотрела на своего отца, понять при этом, о чем думает капитан Гарош, было нельзя — его лицо сохраняло угрюмое выражение.

— Анга, — сказал я, — я очень рад, что мы встретились. Без тебя я бы никогда не нашел Веля, и не было бы никакой надежды. Вы с капитаном Гарошем вернули мне веру в то, что мы можем спасти моих родителей. Но теперь наши дороги расходятся. Дальше мне придется действовать вдвоем с Велем, как бы я не хотел остаться с вами и вместе попасть к Черному Дереву. Но нам надо спешить.

— Когда все закончится, — добавил я, — ты, Анга, обязательно побываешь у меня на болоте. Я с удовольствием буду ждать тебя в гости.

— Хорошо, — вытерла слезы Анга.

Капитан Гарош пожал нам руки и пожелал удачи. Мне показалось, что в глубине души он все же вздохнул с облегчением. Не за себя — за дочь. Сам-то капитан был готов сражаться с любым врагом.

Уже когда мы взобрались на дракона, к нам подбежала Анга. Вернее, к Велю. Сам Велигос прятал от Анги глаза.

— Спасибо тебе, — сказала Анга, — за Ллока. Береги его, пожалуйста. И себя тоже. Спасите всех и возвращайтесь назад. Я надеюсь, Вель, что ты еще вернешься в свою башню.

— И, Вель, — добавила она, — не обязательно быть великим. Главное, что ты очень добрый.

И Анга убежала к своему отцу. Пока дракон взмахивал крыльями, раз, другой и, сгибая деревья, с трудом поднимался над лесом, мы смотрели на две удаляющиеся фигуры людей — капитана охраны и его дочери, машущей нам вслед рукой.

Деревья внизу стали маленькими-маленькими. Спина Чернокрыла была твердая и холодная. Сидеть на ней не очень удобно, но выбирать не приходится. Наверное, со стороны я выглядел очень испуганным. Зато Вель держался так уверенно, как будто совершал полеты на драконах каждый день.

Чернокрыл повернул к нам голову.

— Куда летим?

— Сначала — к городу-столице. Начиная от него, будем искать старые развалины, — прокричал Вель.

— Хорошо, — пророкотал дракон. — И держитесь, лететь будем быстро.

А говорят еще, что тролли не летают. Летают — на драконах.

Мы купались в солнечных лучах, чешуя Чернокрыла ослепительно сверкала. Прижавшись к шее могучего существа, мы старались, чтобы потоки воздуха не сбросили нас вниз. Стремительный полет приближал нас к городу».

Тщательно завернув книгу в непромокаемый пакет, я просунул руку на «чердак» и спрятал книгу в расщелине между досками.

Пора было уходить, но оставлять книгу было неспокойно. С другой стороны, брать с собой — еще хуже. Я вздохнул и выбрался из зарослей на дорожку. Через пару минут я выбежал из тихого парка на шумную улицу. Хотя у нас и окраина города, но, когда выходишь из парка, на тебя сразу обрушиваются все звуки города — шум машин, гомон людей, словно попадаешь совсем в другой мир. Часто не хочется из парка выходить. Его тишина мне нравится больше.

Перед тем, как вернуться домой, я решил сначала забежать к Валерке. Его входная дверь была закрыта, и на звонки никто не отвечал. Ой, как же я мог забыть! Валера же говорил, что вечером идет с родителями в гости. Я решил написать ему записку, засунув, как обычно, ее под дверь. Хорошо, что блокнот и ручка у меня всегда с собой.

«Валера», — написал я, — «Опасайся незнакомцев. Никому не признавайся, что книга у меня. Завтра утром встречаемся в нашем тайном месте».