Выйдя из терминала, путешественники оказались на выступе, нависающем над Эвели как огромное орлиное гнездо. Все вокруг было залито ярким канареечно-желтым светом, а небо над головами все более и более приобретало необычный янтарный оттенок. Пэдди и Фэй пересекли террасу и шагнули на эскалатор, который стремительно повлек их вниз, к белоколонному городу у подножия вулкана.

Они проезжали мимо роскошных особняков, примостившихся на уступах расщелины, – фантастических белых дворцов, утопавших в зелени невиданных растений. Могучие четырехгранные стебли поддерживали кроны хрустальной хвои. Невероятно красивые тяжелые пласты оливково-зеленого стекла, покрытого красной сеткой прожилок, и цветы, напоминавшие фотоснимок разлетающегося на мелкие кусочки опала, приковывали восхищенные взоры. На невидимых усиках причудливых творений природы дрожали прозрачные лепестки.

Постепенно особняки сменялись регулярной застройкой коммерческого центра. Товары, выставленные в витринах, поражали своим великолепием, выбор, несомненно, был самым богатым во Вселенной. Фэй обратила внимание на вывеску, гласившую: «Рай путешественника». Земляне сошли с эскалатора и, пройдя по подвесному мосту, перекинутому через бездну шириной в тысячу футов, приблизились к высокому зданию из зеленого гранита-змеевика.

Они вошли в холл и направились к регистрационной стойке.

– Мы хотели бы снять два номера, – обратился Пэдди к клерку-шолийцу.

Служащий качнул капюшоном и указал на небольшое объявление: «Земляне не обслуживаются».

Блэкторн поджал губы и прищурил глаза.

– Ты, головокожий коротышка, – начал он.

Фэй потянула его за руку:

– Пойдем, Пэдди.

– Отель для землян вниз по холму, – крикнул им вдогонку шолиец.

На улице Блэкторн с раздражением набросился на Фэй:

– Не называй меня Пэдди. Я Джо Смит. Ты хочешь, чтобы полиция напала на наш след?

– Прости, – проговорила девушка.

Отель для землян представлял собой серое бетонное здание и располагался в нижней части города между двумя отвалами цинкового шлака очистительного завода, находившегося террасой выше. Темноглазый морщинистый канопиец, словно боясь своих посетителей, Сгорбился над стойкой.

– Мы хотим снять два номера, – сказал Блэкторн.

– Два? – Служащий удивленно переводил взгляд с одного на другого.

– Моя жена храпит, – пояснил Пэдди. – И я хочу хоть один раз за все путешествие нормально выспаться.

Фэй про себя осыпала напарника всеми известными ей ругательствами.

Служащий отеля пожал плечами:

– Как хотите.

Задумчиво глядя на девушку, он протянул землянам ключи. – Комнаты темные и выходят на задний двор, но это лучшее, что я могу вам предложить в настоящий момент. В следующий раз, пожалуйста, бронируйте номера заранее.

Пэдди расплатился.

– Нам бы хотелось получить некоторую информацию. Видите ли, мы журналисты с Земли и должны сделать снимки на планете, но недавно обнаружили, что наш прожектор пострадал при перевозке. Не подскажете, где мы могли бы заказать новый?

Клерк отвернулся, нажал какую-то кнопку и произнес в микрофон:

– Мистер Дейн на месте? Пришлите его сюда, пожалуйста. У меня есть для него дело. – Он обернулся к гостям. – Это старый электротехник, прожекторы – его профиль. Что-нибудь еще?

– Где находится Ядро и что оно из себя представляет?

– Ядро? – Служащий приоткрыл рот от удивления и заморгал глазами. – Пожалуй, вам будет сложно увидеть Ядро, тем более, что вы земляне. Это частная резиденция погибшего Сына на противоположной стороне Туманного Ущелья.

В холл, прихрамывая, вошел Дейн – одноглазый тощий старик с кривой шеей и длинным крючковатым носом.

– Чего вам? – неприветливо спросил он.

– Нам нужен ультрафиолетовый прожектор для камеры, – пояснил Блэкторн. – Он должен состоять на четырех фрагментов, и у каждого должен быть автономный регулятор частоты со шкалой от шестисот до тысячи ста ангстрем. Вы можете сделать такой прибор?

Дейн почесал ладонь.

– Посмотрю, есть ли у нас подходящие клапаны.

Думаю, я справлюсь. – Старик поднял голову и вызывающе посмотрел на Фэй. – Однако это вам будет дорого стоить. Триста марок.

Пэдди отпрянул в негодовании.

– Честное слово, лучше я буду пользоваться вспышкой. Триста марок за моток проволоки и металлолом?

– Вы платите за мой труд и опыт. Долгие годы я учился создавать осветительные приборы.

В конце концов они сошлись на двухстах пятидесяти марках, условившись о доставке через два дня.

***

Сумрак заполнял долину, словно бледные чернила, растворенные в большом количестве воды. Склон ущелья расцветился тысячью огней – красных, зеленых, синих, желтых, – мягкие и приглушенные цвета которых, казалось, предназначались более для украшения, нежели для освещения.

На террасе перед отелем Пэдди сказал Фэй:

– Знаешь, я начинаю понимать, почему первому Сыну так полюбился Шол. Планета непостижима, как видения сумасшедшего, а ночь восхитительно мягка и нежна. Посмотри, на другом краю долины тоже есть поселения, и огоньки протянулись от них к нам, как стайка светлячков.

– Здесь красивее, чем на Скибберине, Пэдди? – тихо спросила девушка.

– Ах! – вздохнул Блэкторн. – Ты затронула самые нежные струны моей души. Когда я вспоминаю дым торфяных болот, а они все еще горят на протяжении многих столетий, когда я представляю себе, как тлеют головешки в костре, или старую таверну на реке Ли, где я рос, я мечтаю очутиться дома.

– Но ведь есть еще волшебный сад в Меране, – возразила Фэй, – с пивом и девушками.

– Да! – воскликнул Пэдди. – Пиво, словно райский нектар, и девушки с ласковыми руками! Если тебе удается поймать ртом жемчужины, которые они носят в пупке, маевки выполняют любое твое желание, – это национальный обычай, – а жемчужины они носят большие, точно сливы.

– Если ты ничего не имеешь против, – холодно произнесла Фэй, – я пойду поищу карту, чтобы найти Ядро, а тебя предоставлю твоим воспоминаниям.

– Подожди! – воскликнул Блэкторн. – Я просто дразнил тебя, честное слово. Признайся, ты первая навела меня на этот разговор!

Но девушка уже исчезла.

На следующее утро путешественники взяли напрокат пришедшую в негодность и плохо подчинявшуюся управлению машину для обзорных экскурсий – владелец прокатного парка не согласился доверить землянам что-либо лучшее, – и, погрузив на борт камеру, колесили взад и вперед по дну затянутой дымкой долины.

– Тебе удалось вчера выяснить, где находится Ядро? – спросил ирландец.

– Нужно прежде найти Туманное Ущелье, – ответила девушка. – Согласно карте, так называется потухший кратер в двадцати милях к северу.

Они выбрались из ущелья на яркий свет Альмаха, и перед ними во всей красе возник загадочный лик Шола.

– Видишь дым? – Фэй указала на поднимающиеся к небу облака гари. – Это вулкан Аурео. Прямо перед ним находится Ядро.

Туманное Ущелье тоже было огромной пропастью, такой глубокой, что дна почти не было видно за завесой тумана. Склоны ущелья блестели и переливались, и лучи солнца, как тысячи хрустальных копий, разлетались во всех направлениях. Опускавшуюся на ревущих старых двигателях лодку окружили брызги света всех цветов. Воздух, казалось, дрожал от ослепительного мерцания отраженных от склонов лучей.

Когда корабль приблизился к обрыву, раздалось неожиданное «фшшш», и рядом с путешественниками появилась патрульная лодка.

По какому вы делу? – обратился к землянам шолиец с большой черной звездой на капюшоне.

– Мы журналисты с Земли и хотели бы сфотографировать дом погибшего Сына.

– У вас есть Сертификат Благонадежности из Министерства Правопорядка?

– Сертификат Благонадежности? – Пэдди наклонился вперед, чтобы лучше слышать. – Конечно, я благонадежен, наглый дрозд! Ну, погоди, сейчас я доберусь до тебя.

Фэй толкнула Блэкторна локтем.

– Он всего-навсего говорит о разрешении. Не стоит ему грубить.

Пэдди оборвал фразу на полуслове.

Девушка обратилась к полицейскому:

– Нет, у нас нет разрешения, но мы хотели всего лишь сделать несколько снимков.

Офицер был непреклонен.

– Мне очень жаль, но…

Шолиец в штатском, стоявший рядом с полицейским, побормотал что-то себе в капюшон. Полицейский со звездой на капюшоне настороженно взглянул на Блэкторна и спросил:

– Как давно вы прибыли?

– Вчера.

Он набрал номер на коммуникаторе и, связавшись с диспетчером, кивнул и повернулся к путешественникам.

– Вам разрешено посетить резиденцию.

– Спасибо, – поблагодарила Фэй.

– Подозрительные черти, – зашептал ей на ухо Пэдди. – Хотят заманить нас в ловушку. Голову даю на отсечение, что они весь день следили за нами.

– Неприятное ощущение, – согласилась девушка, – как будто мы оказались в мышеловке.

– Ничего. Удача, сопутствующая Блэкторнам, все еще за нас.

Корабль погрузился в мерцающую бездну, и путешественники увидели высокие стены, увитые гирляндами кристаллов, похожими на гроздья винограда. Чем выше поднимался Альмах по небосклону, тем ярче становились краски дня. Над пропастью распростерлась сияющая паутина разноцветных лучей, казалось, что, прикоснувшись к спутанной сети огненных всполохов, ощутишь ладонью их жар и трепетание.

Появившийся неизвестно откуда патруль сопровождал корабль журналистов, не отставая от них ни на шаг.

– В знак особого расположения к журналистам с Земли, вам будет разрешено осмотреть особняк. Семья погибшего сейчас находится в другом месте, но слугам дано распоряжение всячески помогать вам. Вам подадут любые напитки и закуски.

Офицер отвесил издевательский поклон, и патрульный корабль исчез так внезапно, словно его притянули назад за трос.

– Попались мыши, – констатировал Пэдди.

– Возможно, они не подозревают непосредственно нас, – размышляя вслух, предположила Фэй. – Просто, наверное, считают, что мы своего рода сообщники преступников, и ждут, пока мы проглотим наживку. Но об» этом подумаем позднее, а сейчас воспользуемся предоставленным шансом.

Лодка приземлилась на террасу. Вокруг царила ничем не нарушаемая тишина. Перед путешественниками распахнулись холодные залы особняка, и их глазам предстали роскошные интерьеры, которыми так славится Шол, – кресла всевозможных размеров и самых причудливых форм и обитые шелком персикового цвета стены. Во дворце не было ни дверей, ни стеклянных окон: дверные и оконные проемы были затянуты тончайшей пленкой сжатого воздуха, защищавшей от насекомых и пыли и разрывавшейся перед лицами входивших с легким хлопком, так что казалось, будто проходишь сквозь мыльный пузырь.

Мажордом встретил журналистов сдержанным поклоном и в течение следующего часа показывал приезжим виллу, отвечая на все их вопросы, но не добавляя что-либо от себя. Очевидно, он считал подобное занятие ниже своего достоинства. Пэдди и Фэй торопливо делали снимки.

Их интересовала находившаяся за особняком терраса. Защищенная от многоцветного сияния, исходившего от ущелья, навесом, она была залита холодным и мягким светом. Напротив возвышался пятидесятифутовый утес, облицованный пластинами кварца.

Невольно оба отсчитали три панели вправо и две вверх и остановили свой взгляд на прозрачном желтоватом квадрате, усеянном миллионом сверкающих блесток.

Когда им объявили, что ланч подан, мажордом проводил гостей к небольшому столу, сервированному синтетическими фруктами, грибными тостами, графинами с шербетами и хрустящими палочками из пористого темно-коричневого вещества, на вкус напоминавшего мясо.

Пэдди был в подавленном настроении. Он дважды взглянул на Фэй, попытался заговорить, но прикусил язык, заметив ее предупреждающе нахмуренные брови.

Мажордом подал журналистам легкого розового вина, и они взяли бокалы и подошли к балюстраде, опоясывавшей террасу, чтобы насладиться видом залива.

Почти не шевеля губами, Фэй еле слышно произнесла:

– У меня такое чувство, будто каждое наше слово ловят необычайно чувствительные локаторы.

Пэдди кивнул в знак согласия.

Потягивая вино, девушка созерцала расцвеченную разноцветными потоками света пустоту.

– Сегодня нам вряд ли удастся что-нибудь сделать.

– Нет, почему же, мы можем вернуться в Эвели на наш корабль.

Едва путешественники поднялись над Туманным Ущельем, как перед ними вновь возник патрульный корабль и пошел параллельным курсом. Шолиец-капрал попросил у журналистов отснятую пленку для цензурной экспертизы.

Блэкторн с мрачным видом снял картридж и передал его офицеру.

– Завтра вы сможете получить пленку обратно, – объявил шолиец.

Пэдди и Фэй заметили, что их корабль явно обыскивали. Все осталось на своих местах, но именно особенная чистота кабины явственнее всего свидетельствовала об обыске.

– А, вандалы! – прорычал Пэдди сквозь зубы. – Интересно…

Поймав на себе красноречивый взгляд Фэй, он замолк и впоследствии выражал свои мысли не иначе как шепотом.

В течение получаса они говорили исключительно об отвлеченных вещах. Затем, когда Альмах опустился в огненный океан лавандовых и оранжевых красок, путешественники вышли из лодки, подошли к краю взлетного поля и остановились перед пастью разверстого ущелья, со дна которого поднимались розоватые тени и тянулись к небу кольца холодного тумана.

– Возможно, они не простукивали стенки корабля в надежде найти тайник и не устанавливали скрытую камеру, чтобы следить за каждым нашим движением, но, как ты знаешь, они ужасно мнительные существа и не упустят ни одного шанса лишний раз подвергнуть пришельцев проверке. Мне даже кажется, что они специально оставили в кабине следы обыска, чтобы мы обнаружили преследование и в панике выдали все имеющиеся у нас секреты.

– Фэй, – мрачно начал ирландец, – нам конец. Мы попали в мертвую зону. Они будут рассматривать каждую из сделанных нами фотографий своими глазами-сверлами. И как только мы вернемся в Туманное Ущелье, чтобы забрать пленку, они запечатают нас в бутылке, как зеленого беса из Балликастла.

Фэй прижала бледную ладонь к щеке и промолчала.

Пэдди ощутил неожиданно нахлынувшую волну нежности к беззащитному существу и утвердился в сознании необходимости всячески защищать вверенную ему жизнь. Взглянув на золотистую головку девушки, он обнял ее за плечи.

– Пэдди, – сказала она, – у меня появилась идея…

Блэкторн окинул взглядом ночное небо.

– У меня тоже.

Девушка повернулась и с интересом посмотрела на него.

– Какая?

– Сначала ты скажи, что ты предлагаешь.

– Вполне вероятно, что вся информация выгравирована или каким-либо другим способом нанесена на кварцевую пластину фосфорисцирующей краской, которая проявляется только при воздействии определенных частот.

– Ну, разумеется!

– Значит, если мы, предположим, облучим утес в указанной последовательности частот, вся стена вспыхнет под лучами прожектора, и только на одной-единственной пластине загорится послание Сына.

– Правильно.

– Тогда завтра ночью мы отправимся в Ущелье и сделаем сотни снимков.

– Ax, – воскликнул Пэдди, восхищенно глядя в лицо девушки, – какой ум скрывается в этой кудрявой головке!

Фэй рассмеялась.

– Ну, а что ты предлагаешь?

– Я предлагаю тебе выйти за меня замуж, Фэй, – запинаясь, вымолвил Блэкторн.

– Знаешь, Пэдди Блэкторн, – сказала девушка, – ты хочешь жениться на мне не более чем на шолийском капрале.

– Нет, я действительно хочу взять тебя в жены, – убежденно сказал ирландец. – И никогда больше не говори, что это не так.

– Послушай, но это же не правда! Пока мы рядом, тебе кажется, что ты меня любишь, но уже через неделю пребывания на Земле ты забудешь, кто я такая.

– Значит, ты отказываешь мне? – Пэдди посмотрел на Фэй.

Девушка отвела взгляд.

– Я не сказала да, но и не сказала нет. Я дам окончательный ответ не раньше, чем мы закончим операцию и я смогу увидеть, насколько ты джентльмен в повседневной жизни и как ты будешь себя вести, когда перед тобой будет столько искушений.

– Хорошо, Фэй, – сказал Блэкторн, прижимая девушку к груди. – Значит, да?

Фэй оттолкнула его.

– На настоящий момент – нет. И «может быть» – если я буду уверена, что ты перестал думать о маевках.

Как я должна буду чувствовать себя, сидя дома с двумя или тремя маленькими Пэдди и зная, что ты щиплешь маевских девушек за ножки?… Ну, и хватит о глупостях, – заключила она. – Перед нами стоит как никогда сложная задача, а ты только и знаешь, что мечтать об инопланетянках…

– Только один поцелуй, – взмолился Пэдди. – Только затем, чтобы, если шолийцы нас поймают, я умер бы счастливым. Один маленький поцелуй.

– Нет…, ладно, но только один… Пэдди… Ну все, а теперь отойди от меня, иначе я начну ограничивать тебя в питании, так что в конце концов женщины будут значить для тебя не больше, чем амбарный филин.