Марио очнулся.

Сознание вернулось мгновенно, быстрое и ясное, не осталось ни малейших следов пребывания в наркотическом дурмане.

Он сидел на скамейке под большой мимозой на площади Танагра, и отливающие медью павлины клевали хлеб у него из рук.

Марио посмотрел на свою руку. Она была пухлая и жирная. Рука высовывалась из пиджака, сшитого из плотной серой ткани. У него не было ни одного серого костюма. Рука была короткая. Ноги тоже были короткие. Огромный живот. Марио пожевал губами. Они были толстые, мясистые.

Он по-прежнему осознавал себя как Роланда Марио, но тело было не его. Он оцепенел.

Павлины клевали хлеб. Марио отшвырнул хлеб в сторону. Рука была до странности тяжелая, непослушная. Слабые, обвислые мышцы. Он, покряхтывая, встал на ноги. Тело было мягким, но неподатливым. Он провел рукой по лицу, ощупывая короткий нос картошкой, длинные уши, обвислые щеки, которые колыхались, как плохо выпеченные оладьи. Голова была лысая как колено.

Чье же это тело? Марио заморгал, стараясь сохранить самообладание и не впасть в панику. Он силился успокоиться, подобно тому как человек в раскачивающейся утлой лодчонке пытается удержать равновесие и не перекувырнуться в темную воду.

Он прислонился к стволу мимозы. Спокойно, спокойно, соберись с мыслями! То, что произошло с ним, без сомнения, можно отыграть назад. А может, все само пройдет? Вдруг это сон и он все еще находится в наркотическом бреду, только очень ярком и реальном. Приключение… ха! Это было очень мягко сказано.

Он пошарил по карманам, обнаружил листок бумаги, сложенный вчетверо. Развернул его, уселся, чтобы прочитать написанное. Сначала шло строгое предупреждение:

ЗАПОМИНАЙТЕ ВСЕ НИЖЕСЛЕДУЮЩЕЕ, ТАК КАК ЭТА БУМАГА ПРИМЕРНО ЧЕРЕЗ ПЯТЬ МИНУТ ИСЧЕЗНЕТ!

Вы вступаете в новую жизнь, за которую уплатили.

Ваше имя — Ральстон Эбери. Ваш возраст — 56 лет. Вы женаты на Флоренс Эбери, 50 лет. Вы живете по адресу: Сиафон Плейс, 19. У вас трое детей; Лютер — 25 лет, Ральстон-младший — 23 года, Клаудиа — 19 лет.

Вы богатый промышленник, производите летательные аппараты — аэрокары Эбери. Вас обслуживает Африканский Федеральный Банк, чековая книжка у вас в кармане. Когда вы будете подписываться своим именем, не надо сознательно управлять рукой, расслабьте мышцы, и рука самопроизвольно поставит правильную подпись Ральстона Эбери. Если вам не нравится ваша новая внешность, вы можете вернуться в Замок Иф. Десять тысяч долларов было уплачено вами за тело без права выбора, за десять миллионов долларов вы получите молодое, здоровое тело по вашему специальному заказу.

Пожалуйста, не связывайтесь с полицией. Во-первых, скорее всего вас примут за сумасшедшего. Во-вторых, если полиции удастся воспрепятствовать деятельности Замка Иф, вы будете вечным рабом тела Ральстона Эбери, вряд ли вас обрадует эта перспектива. В-третьих, тело Роланда Марио будет настаивать, что сейчас принадлежит своему законному владельцу.

С вашими деловыми возможностями десять миллионов долларов — вполне досягаемая сумма. Когда она у вас появится, возвращайтесь в Замок Иф за молодым и здоровым телом.

Мы выполнили свои обязательства перед вами. Вы получили приключение. При определенной ловкости и изобретательности вы сможете попасть в группу людей без возврата и будете вечно оставаться молодым.

Марио второй раз перечитал текст. Когда он закончил читать, листок рассыпался у него в руках. Марио откинулся назад, чувствуя, что в нем, как лифт в шахте, поднимается тошнота. Как это отвратительно — вдруг оказаться в такой интимной близости с чужим телом… да еще таким грузным и неопрятным. Марио чувствовал, что страшно хочет есть, но с упрямой злобой решил помучить голодом тело Ральстона Эбери.

Ральстон Эбери! Он что-то смутно припоминал. Интересно, не он ли нынешний владелец собственного тела Марио. Вполне возможно. Но не обязательно. Марио не мог понять, каким образом произошло его перемещение в это тело. На нем не было никаких следов хирургической или пластической операции.

Что делать?

Он не мог обратиться в АПП. Ну и что? Даже если бы ему поверили, было мало надежды на помощь закона. Марио прекрасно понимал, что в Замке Иф против него не совершили никаких противоправных действий. Он даже не мог подать жалобу, потому что, подписав контракт, добровольно лишился этого права.

Телевидение, газеты? Ну, допустим, неприятная огласка способна остановить деятельность Замка Иф, ему-то какой в этом прок? Мервин Аллен почти наверняка возобновит ее где-нибудь в другом месте, но уже никогда не позволит Марио вернуться в свое тело.

Лучше всего было последовать рекомендациям улетучившейся бумажки. Скорее всего, Ральстон Эбери имел мощные политические и финансовые связи, обладал большим состоянием. Так ли это? С той же вероятностью можно было предположить, что Эбери ликвидировал, насколько сумел, свое состояние, чтобы уплатить десять миллионов долларов Замку Иф и обеспечить финансовую поддержку своему новому телу.

Марио поразмыслил, не сможет ли он силой вернуть свое тело. Должны же быть какие-нибудь возможности… Не мешало бы обзавестись чьей-либо поддержкой. Должен ли он сообщить обо всем этом Дитмару, Джанниферу, Брейху? В общем-то, он ведь обязан дать им какие-нибудь сведения.

Марио встал со скамейки. Да, Мервин Аллен не оставил ни одного уязвимого места, обеспечив себе полную безопасность. Он должен был понимать, что первые мысли, пришедшие Марио в голову, будут о мщении и насилии. Но эти мысли теперь принадлежали старому, больному телу… Марио не сомневался, что против него будут приняты все меры предосторожности.

В голове роились, крутились и пенились мысли, как будто разноцветные краски вылили в бадью и тщательно взболтали. Голова стала пустой и легкой, в ушах появился гул. Что это? Сон? И он никак не может проснуться? Он задыхался, пыхтел, слабо дергался, будто отбиваясь от кого-то.

Полицейский остановился рядом с ним, собираясь вызвать врача.

— Вам плохо, сэр? Вы нездоровы?

— Нет, нет, — ответил Марио. — Все в порядке. Внезапная дурнота. Сейчас пройдет.

Он с трудом встал на ноги, побрел по Хореопс-стрит, прошел мимо центрального фонтана, облицованного авантюриновыми плитками, доплелся до Малабарского павильона и, пройдя меж больших лавровых деревьев, окружавших его, попал на Кесселин-авеню.

Медленно, тяжело переставляя ноги, он тащился вдоль витрин цветочных магазинов по направлению к Тихому океану, встал на эскалатор, доставивший его на движущийся тротуар Главной пешеходной дороги, ведущей к Кокурсу.

Марио двигался неосознанно, автоматически, как будто его тело перемещалось само по себе. Добравшись до Этерианского квартала, он, тяжело отдуваясь, сошел с тротуара. Рыхлое тело Ральстона Эбери было в плохом состоянии, и Марио вдруг с жутким злорадством подумал о том, как потеет, пыхтит, задыхается и хочет жрать тело Ральстона Эбери, перерабатывая свое свиное сало.

Внезапно прямо перед ним очутилось чье-то перекошенное, пылающее ненавистью лицо. Оскаленные зубы, зрачки вперились в него, как черные наконечники отравленных дротиков дикарей из племени Мазумбее. Это лицо человека неопределенного возраста производило странное впечатление: была в нем какая-то младенческая простодушность и мудрость одновременно. К тому же сейчас оно было искажено от злобы и сильного возбуждения.

Стиснув зубы, так что вокруг рта обозначились резкие складки, этот пожилой юноша прорычал:

— Ты, мерзкий ублюдок, поганый вор, неужели ты еще жив? Ты, ядовитая гадюка, вонючий шакал, противно марать о тебя руки. Но я все равно убью тебя!

Марио отшатнулся. Человек был незнаком ему.

— Простите… Вы, должно быть, ошиблись, — пробормотал он, прежде чем до него дошло, что теперь придется отвечать за все поступки Ральстона Эбери.

Чья-то рука опустилась на плечо этого моложавого старца.

— Проваливай отсюда, Арнольд! — сказал грубый голос. — Пошел вон.

Моложавый ретировался.

Заступник Марио повернулся к нему — хорошо одетый молодой человек с подвижным лисьим лицом. Он почтительно поклонился.

— Доброе утро, мистер Эбери! Очень жаль, что этот псих опять накинулся на вас.

— Доброе утро, — ответил Марио. — Э-э… а кто это?

Молодой человек с удивлением взглянул на него.

— Как кто… это же Летиа Арнольд. Он работал у вас. Вы его уволили. Марио был озадачен.

— Почему?

Молодой человек тупо заморгал:

— По правде говоря, я не знаю. Должно быть, он плохо работал.

— Ну, неважно, — поспешно сказал Марио. — Забудем это.

— Да… конечно. Вы идете в контору?

— Да, да… полагаю, что туда.

Кто был этот молодой человек? Вот проблема, которая, как он теперь понял, еще не раз встанет перед ним.

Они подошли к лифтам.

— Только после вас, — сказал Марио.

Ему предстояло изучить бесчисленное множество мелких деталей, тысячи своих личных приказов и распоряжений, разобраться в сложной системе бизнеса Ральстона Эбери. Да и осталось ли что-нибудь от его бизнеса? Вполне вероятно, что Эбери огреб все деньги до последнего цента, чтобы подарить их своему новому телу. Компания Аэрокары Эбери была большим концерном, и все же изъятие десяти миллионов должно было пробить изрядную брешь в ее бюджете.

А этот молодой человек с умным лицом, кто он? Марио решил окольными путями вытянуть у него всю подноготную.

— Э… что-то я запамятовал… как давно вы на этой должности?

Молодой человек искоса стрельнул на него глазами, явно недоумевая, в своем ли уме Эбери.

— О, я уже два года работаю помощником менеджера фирмы.

Марио покивал головой. Они вошли в лифт, и молодой человек поспешил нажать на кнопку. «Подхалим!» — подумал Марио. Входные двери закрылись, и последовало стремительное падение, к которому, видимо, так и не привык старческий желудок. Лифт остановился, двери распахнулись, и Марио со спутником очутились в шумном помещении, заполненном щелкающими аппаратами, клерками, рядами сидящими за экранами мониторов. Болтовня, гам… и вдруг тишина — все глаза устремлены на тело Ральстона Эбери: украдкой брошенный взгляд, подчеркнутое внимание к работе, преувеличенная деловитость.

Марио остановился, обвел взглядом комнату. Все это было его. Без дураков. Никто в мире не сможет помешать ему владеть этим концерном, если только Ральстон Эбери не слишком быстро и алчно хапнул эти десять миллионов.

Но если Ральстон Эбери окажется жуликом и мошенником, то ему — Роланду Марио в теле Эбери — придется расхлебывать все, что тот натворил. Марио попал в капкан прошлого Эбери. За все его пакостные делишки надо будет отвечать; вся ненависть, которую тот вызывал, выльется на Марио, он унаследовал жену Эбери, его семью, его любовницу, если она была, конечно.

Какой-то низенький человечек среднего возраста с большими печальными глазами и горькой складкой у рта, говорящей об утраченных надеждах и упущенных возможностях, подошел к нему.

— Доброе утро, мистер Эбери! Рад вас видеть. Тут кой-какие дела нуждаются в вашем личном участии.

Марио пристально посмотрел на него. Не было ли в его голосе оттенка сарказма? — В мой кабинет, — сказал Марио.

Коротышка повернулся и пошел через холл. Марио последовал за ним.

— Пойдемте со мной, — пригласил он помощника менеджера.

Готические буквы, расписанные серебром, запечатлели на двери имя Ральстона Эбери. Марио приложил к замку большой палец, отпечатки совпали, и дверь скользнула в сторону. Марио не спеша вошел и насупился, с отвращением оглядывая аляповато оформленный кабинет. Этот пошляк Эбери оказался поклонником стиля рококо. Марио сел за стол из полированного черного металла, обратился к помощнику менеджера.

— Принесите, пожалуйста, мне личные дела всех служащих фирмы — анкеты, фотографии.

— Да, сэр.

Коротышка придвинул стул, уселся, глядя в упор на Марио.

— Мне очень жаль, мистер Эбери, но я вынужден сказать вам, что вы привели дела фирмы в очень сомнительное состояние.

— Что вы имеете в виду? — холодно, как будто он и в самом деле был Эбери, спросил Марио. Коротышка фыркнул.

— Что я имею в виду? Я говорю о контрактах, которые вы перепродали Атлас-Аэробоат, а они были самым мощным источником доходов Аэрокаров Эбери. Вы это сами прекрасно знаете. Для нас это был удар ниже пояса.

Коротышка вскочил со стула и стал расхаживать по кабинету.

— Сказать по правде, мистер Эбери, я ничего не понимаю.

— Подождите минутку, — сказал Марио, — дайте мне взглянуть на почту.

Оттягивая время, он просматривал почту, пока с подшивкой папок не вернулся помощник менеджера.

— Благодарю вас, — сказал Марио. — Вы свободны.

Он мельком проглядел карточки, вглядываясь в фотографии. Оказалось, что коротышка занимает важную должность, он, похоже, находился на самой верхушке административной лестницы. Его звали Луис Корреас, исполнительный советник. Марио нашел сведения о его жаловании, семье, возрасте, происхождении — гораздо больше, чем он мог сразу запомнить. Он отложил «подшивку в сторону.

Луис Корреас, кипя от злости, все еще мерил шагами комнату. Он остановился, вперив в Марио ядовитый взгляд.

— Назвать меня плохим советником? Я думаю, что вы просто сошли с ума! — Он передернул плечами. — Я говорю вам это, потому что моя работа теперь ничего не значит. Компания не сможет пережить удары, которые вы ей нанесли. Во всяком случае, я не вижу выхода. Вы сначала выставляете на продажу летающее корыто, украшенное завитушками, потом продаете единственно выгодные контракты, и мы лишаемся деталей, без которых наши аппараты вообще не могут летать.

Марио слегка призадумался. Потом сказал:

— У меня были свои соображения. Корреас остановился как вкопанный, снова уставился на него.

— Попробуйте угадать, — сказал Марио, — какую пользу я могу извлечь из этих обстоятельств.

У Корреаса глаза стали как булавочные головки, губы сжались, вытянулись, сморщились в куриную гузку. Он думал. Через некоторое время он сказал:

— Вы продали наш сталелитейный завод Джонар и Кахиллу, наш патент на стабилизатор скольжения Блюкрафту. — Корреас, прищурившись, с подозрением оглядел Марио.

— Можно подумать, что вы решили нарушить свои клятвенные обещания и выпустить новую модель для полетов.

— Ну, — сказал Марио, с мудрым видом помаргивая глазками, — как вам нравится эта идея? Луис Корреас стал даже заикаться от восторга.

— О, мистер Эбери, это… это фантастика! И вы спрашиваете меня, что я думаю! Я всего лишь ваш подпевала. Это то, за что вы мне платите. Я знаю это, вы знаете это, все это знают.

— Вы не очень-то подпевали мне сегодня, — сказал Марио. — Даже назвали меня ненормальным.

— Ну, — заикнулся Корреас. — Я не понял вашей идеи. Хотя я уже давно мечтаю об этом. Поставить новый трансформатор, выкинуть все эти позолоченные побрякушки, использовать пластик вместо стали, упрощать, упрощать…

— Луис, — сказал Марио, — сделайте заявку. Начинайте разворачивать работы. Я вам поручаю всю организацию дела. И обещаю полную свою поддержку.

Луиса Корреаса невозможно было узнать.

— Положите себе такое жалованье, которое сочтете нужным, — сказал Марио. — У меня совсем другие, новые проекты, я буду теперь заниматься только ими. Я хочу поручить вам руководство бизнесом. Вы будете главой фирмы. Справитесь?

— Да. Я постараюсь.

— Делайте все, как считаете нужным. Разрабатывайте новую модель, и чтобы она превзошла все те, что сейчас в продаже. Я подключусь только на последнем этапе, а до этого — вы полный хозяин… Начинайте… как только закончите все свои дела. Он указал на пачки писем.

— Заберите это в свой кабинет. Корреас порывисто бросился к Марио, стал трясти его руку.

— Я сделаю все возможное. Он вышел из комнаты. Марио включил селектор:

— Дайте мне Африканский Федеральный Банк. Алло. — Обращаясь к девушке на экране: — Это Ральстон Эбери. Пожалуйста, проверьте мой личный счет.

Спустя минуту она сказала:

— У вас только тысяча двести долларов, мистер Эбери. Вы почти подорвали свой баланс последними снятыми со счета суммами.

— Благодарю вас, — сказал Марио. Он усадил в кресло толстое тело Ральстона Эбери и вдруг услышал глухое и громкое урчание в брюхе. Ральстон Эбери хотел есть.

Марио злобно, и мрачно ухмыльнувшись, позвонил секретарше.

— Принесите мне сэндвич с маслинами, сельдерей и стакан снятого молока.