Воровским скоплением называли группу из восьми светил в Лимбе Персея, собравших вокруг себя суматошную толчею погасших звезд, планет, планетоидов, астероидов, метеоритов и всевозможного космического мусора. Здесь находили последний приют «пропащие души» со всех концов Вселенной. Среди сотен тысяч лун человек мог ускользнуть от патрульного катера, как заяц от собаки в зарослях ежевики.

Если он мог обойтись без удобств благоустроенных планет, если он мог заплатить за провизию и предметы первой необходимости, если он умел обороняться, беглец мог прожить всю свою жизнь в гуще суетливых маленьких миров, не опасаясь мести «цивилизованного правосудия».

В Воровском скоплении какой-то правопорядок наблюдался только в Элеаноре на центрально расположенной планете Туз Пик. Там существовало своего рода правительство – режим, установленный людьми, вынужденными сотрудничать от страха и отчаяния – общество антиобщественных элементов. Исполнительным комитетом правительства была Ханжеская Банда, названная в честь Ханжи Пита, мэра Элеанора.

В Элеаноре обеспечивалось строжайшее соблюдение законов, неслыханное в других областях Вселенной. Человек, приземлившийся в космопорте Элеанора, мог улечься вечером на скамье в переулке с мешком награбленного добра на груди и проснуться утром, не потеряв ни крупинки золота. Полицейский аппарат Банды работал грубо и неуклюже, но в Элеаноре нарушитель закона неизбежно расставался с жизнью.

Беспрепятственно проскользнув по лабиринту пылающих звезд и колоритных планет, космическая яхта Пэдди стала спускаться с болотистой стороны Туза Пик, выровнялась над поверхностью и с ревом пролетела несколько километров над поросшими тростником топями. На горизонте появилась гряда черных утесов. За хребтом Пэдди увидел под собой Элеанор – россыпь белых и бурых сооружений у подножия гор.

Яхта опустилась на посадочную площадку рядом с переделочными доками, где покоился наполовину разобранный дубль-монитор – корабль, похищенный у бадау.

Выскочив из-под купола яхты, Пэдди пробежал по полю к веренице звездолетов, выстроившихся на окраине космодрома. Заметив пожарный гидрант, он припал к нему, открыл кран и стал пить – жадно, поспешно, захлебываясь.

Бездельничавший неподалеку землянин, высокий темнокожий человек с узкими желтыми глазами, с любопытством наблюдал за ним: «Вода кончилась, Рыжик?»

Пэдди поднялся на ноги и протер лицо влажными ладонями: «Само собой. Я уже четыре дня питаюсь креветками в сладком сиропе. А от них, поверьте мне, после третьего глотка стошнит даже голодного пса!»

«Прими мои соболезнования, – отозвался верзила и указал кивком на космическую яхту. – Неплохой у тебя драндулет. Продашь или оставишь себе?»

Пэдди тоже прислонился спиной к стене ангара: «У вас не найдется сигаретки? Благодарствуем». Выпустив клуб дыма, он продолжил: «Насчет звездолета – должен признаться, деньжат у меня кот наплакал. Так что яхту, скорее всего придется продать. Сколько за нее дадут, по-вашему?»

Темнокожий землянин задумчиво прищурился: «Сто тысяч – может быть, чуть больше. Скажем, сто тридцать».

Пэдди снова сполоснул лицо, уже поросшее рыжей щетиной: «Хмм! За один только двигатель на Земле дали бы миллион».

«Ты не на Земле, Рыжик».

«Если верить слухам о здешних ценах, ста тысяч мне хватит не больше, чем на месяц».

Землянин рассмеялся: «Не все так плохо. Смотря какая обслуга тебе по нутру. В апартаментах над казино, на Наполеоновской улице, высокие цены. В „Бушприте“, в переулке Карманников, гораздо дешевле. Там чисто, но без прибамбасов».

Пэдди церемонно поблагодарил бездельника: «Может быть, вы посоветуете, кому лучше продать яхту? Честно говоря, у меня не осталось ни гроша».

Верзила указал на здание с другой стороны посадочного поля: «Если хочешь быстро избавиться от драндулета, постучись в дверь с желтым смотровым окном и скажи девчонке-канопе, что хочешь поговорить с Айком».

Пэдди упорно торговался, красноречиво расписывая роскошное убранство, удобства и оснащение космической яхты: «Раньше она принадлежала одному из могущественных лордов Шаула! Интерьер выглядит, как будуар принцессы! Чудесная яхта, дружище Айк, с антигравами завышенной мощности – взлетает, как пушинка, без малейшего толчка!»

Он покинул космодром с пачкой разноцветных банкнот – желтых, синих и сине-зеленых – в совокупности составлявших сто сорок пять тысяч марок, и направился к центру города мимо складов, лавок, торговавших подержанными вещами, и объявлений для желающих арендовать меблированные комнаты. Преодолев пологий подъем, Пэдди оказался в квартале ресторанов, таверн и борделей.

Выше на холме расположились гостиницы из бетона и стекла, обслуживавшие изгнанников и регулярных постояльцев – контрабандистов, работорговцев, угонщиков звездолетов, шпионов. Улицы перенаселенного города полнились решительно шагающими людьми всех рас и разновидностей – как первой степени родства, такими, как канопы, маэвы и дайоки, отличавшимися от землян лишь кое-какими деталями, так и представителями всего остального метаморфологического спектра. Здесь попадались шаулы и котоны, лабириты и зеленые рассины, а также орланы с Альфераца – сухопарые, хищные и костлявые, как цапли, напоминающие сказочных эльфов асмазийцы, жирные, желтые, как масло, лористанцы.

Пэдди неспешно закусил в ресторане земного типа, после чего зашел в парикмахерскую напротив, где его побрили и подстригли. В магазине готовой одежды он купил себе чистое белье, черновато-синюю куртку и мягкие сапоги.

Хозяйкой магазина была дряхлая лористанка – ее некогда желтая кожа потемнела и приобрела оттенок конского каштана. Положив на прилавок причитавшиеся с него купюры, Пэдди доверительно наклонился к ней и подмигнул: «Где я мог бы найти подходящий косметический салон, многоопытная очаровательница?»

Отсчитывая сдачу, старуха объяснила: «Поднимись по лестнице и пройди до конца коридора. Доктор сделает тебе новое лицо – это так же просто, как переодеться».

Пэдди поднялся по лестнице и прошел по длинному коридору мимо череды дешевых деревянных дверей с закрепленными на каждой табличками: «Складирование Галти», «Поставки взрывчатки Чьютта», «Претаньи и Дха, лористанские финансовые консультанты», «Рамад Сингх, похоронные консультации и страхование – погребения на любой планете», «Д-р Айра Таллог, дерматолог».

Через два часа Пэдди Блэкторн стал другим человеком. Оптихром-B сделал его волосы черными. Его нос стал прямым и ровным – теперь он напоминал еще не сломанный нос, который был у Пэдди в молодости. Его пальцы оставляли теперь другие отпечатки, а язык был слегка подшит, что изменило его голос и текстуру поверхности языка.

Пэдди разглядывал свое отражение в высоком зеркале. Доктор молча стоял у него за спиной – аккуратно выбритый землянин с угрюмой физиономией.

Пэдди обернулся: «Сколько с меня причитается?»

«Пять тысяч марок».

Пока Пэдди отсчитывал деньги, ему внезапно пришло в голову, что дерматолог становился единственным звеном, связывавшим его новый облик с прежним. Он спросил: «Сколько за операцию и сколько за ваше молчание?»

Доктор ответил: «Пять тысяч, так или иначе. Я не болтаю. Мне часто задают вопросы. В Элеаноре больше шпионов, чем на Ново Мундо. Если я хотя бы раз проболтаюсь, мне конец. Не пройдет и дня, как Ханжеская Банда со мной рассчитается».

Пэдди изучал свой профиль: «А если вам пообещают миллион марок и разрешение вернуться на Землю?»

Доктор выразился осторожно: «Трудно сказать. Мне еще никто не предлагал ничего подобного».

Пэдди наклонился к зеркалу и внимательно рассмотрел свой нос под другим углом. Доктор Таллог мог с уверенностью отождествить новоявленного темноволосого человека с рыжим беглецом из тюрьмы Ахабаца. Причем, как он отметил, Элеанор кишел шпионами.

Если бы он, Пэдди Блэкторн, был исполнительным работником разведывательного управления Союза Лэнгтри, он поручил бы агенту следить за космодромом Элеанора – возможно, изображая бездельника, прислонившегося к ангару. Приземление космической яхты с хрустальным куполом немедленно привело бы в движение механизм межпланетной слежки.

Они узнали бы, что он купил темно-синюю куртку прежде, чем Пэдди снова появился бы на улице. Они могли узнать у хозяйки магазина, что он посетил дерматолога. До сих пор его новая внешность была неизвестна. У него все еще не было нового имени. Пока он оставался человеком неизвестным и безымянным, он мог успешно скрываться в толпе таких же молчаливых и неприметных незнакомцев.

Связующим звеном был доктор Таллог. К нему придут. Его допросят, ему предложат огромные взятки и полное прощение всех прошлых прегрешений.

«Док! – ласково обратился к нему Пэдди. – У вас есть запасной выход?»

Доктор, собиравший свои инструменты, поднял глаза и сухо произнес: «Из окна туалета можно спуститься по пожарной лестнице».

«За лестницей, скорее всего, уже ведется наблюдение», – подумал Пэдди. Он задумчиво поглядывал на дерматолога. Никому нельзя было доверять. Что означал миллион марок – что означали десять или сто миллионов марок, так или иначе, для него самого или для Союза Лэнгтри? Все богатства Вселенной, все судьбы империи Сыновей были заключены в браслете у него на руке.

Дерматолога нужно было убить. Но он не мог на это решиться. Доктор Таллог прочел мысли Пэдди у него на лице, отступил на шаг, но догадался, что Пэдди отказался от намерения его убить и успокоился. Другие уже не раз смотрели не него с тем же выражением – поэтому доктор постоянно носил в кармане халата небольшой лучемет.

Пэдди подошел к окну и взглянул на мрачноватые задворки. Напротив вид загораживала глухая стена, покрытая грязными потеками и пятнами туземного красного грибка.

Пэдди чувствовал, что попал в западню. Агенты Сыновей уже знали, где он. С минуты на минуту ему в голову могла попасть снайперская пуля – или, что еще хуже, его ждали похищение и нейросбруя. Нейросбруя до конца его дней! У него по спине пробежали мурашки. Ошибка! Не следовало приземляться на Тузе Пик. Как только он сделал первый шаг на этой планете, о его прибытии сообщили куда надо. Агенты Союза Лэнгтри уже окружали его, как гончие псы – загнанную лису.

И все же он должен был когда-то где-то приземлиться. Пэдди вспомнил о креветках в сладком сиропе и поморщился. Ни воды, ни еды! Возвращаться на Землю было бы почти так же бесполезно. Его выслали бы с Земли сразу после приземления, а подкупленный Сыновьями местный магистрат только посмеялся бы над его объяснениями и уговорами.

Отвернувшись от окна, Пэдди обвел взглядом полутемный тесный кабинет дерматолога с диванчиком, жухлым синим кожистолистом в кадке, операционным столом, стеллажами для инструментов и застекленными шкафами, заполненными склянками. На стенах и потолке дешевым напыленным покрытием имитировалось деревянная обшивка.

Пэдди повернулся к выходу: «Мне пора идти, док. Не забывайте – если вы проболтаетесь, я об этом узнáю, и вы об этом пожалеете».

По-видимому, дерматолог не обиделся – он слышал то же самое от каждого пациента. Доктор Таллог кивнул, и Пэдди вышел. Замок двери защелкнулся у него за спиной.

В длинном коридоре никого не было. Здесь пахло прокисшим лаком, по углам скопилась пыль. На соседней двери висела табличка Рамада Сингха, похоронного консультанта. Пэдди приложил ухо к стеклянной панели этой двери. Судя по всему, кабинет консультанта пустовал. Пэдди попробовал открыть дверь – она была заперта.

Он снова посмотрел по сторонам. На Земле он не колебался бы ни минуты. На Тузе Пик даже карточных шулеров подвешивали вниз головой, приколотив лодыжки гвоздями к перекладине. Задержанных взломщиков расстреливали на месте.

«Жажда наживы толкает меня на преступление», – пробормотал Пэдди и навалился плечом на стеклянную дверь. Органическое стекло выгнулось из обрамления, образовалась щель. Пэдди нащупал пальцами защелку замка и нажал на нее. Дверь отодвинулась в сторону, Пэдди зашел внутрь.

Кабинет Сингха оказался всего лишь каморкой; кроме письменного стола с небольшим мнемифотом и потертым телеэкраном здесь был только выставочный столик с миниатюрными моделями гробов и урн, снабженными ценниками. На стене висели календарь и несколько фотографий семьи, стоявшей перед небольшим фахверковым коттеджем – скорее всего на Земле.

Пэдди сделал пару шагов и приложил ухо к перегородке. Скрип половиц с другой стороны свидетельствовал о движении – доктор Таллог прибирал у себя в операционной. Справа от Пэдди находилась дверца стенного шкафчика. Заглянув туда, он увидел аэрозольный баллон с моющим составом и встроенную в перегородку аптечку. Пэдди открыл аптечку и вынул из нее различные мази, ароматические фимиамы и лосьоны Рамада Сингха; теперь коморку похоронного консультанта отделял от операционной дерматолога только тонкий слой напыленного покрытия.

«А теперь посмотрим, – думал Пэдди. – Посмотрим! Если за мной была слежка, они скоро начнут беспокоиться. Тогда они поднимутся сюда и станут расспрашивать доктора – по меньшей мере я успею приготовиться к самому худшему».

Послышались голоса. Пэдди прижал ухо к шкафчику. К дерматологу пришел пациент – хрипловатый, грубый выговор выдавал в нем асмазийца. Асмазиец жаловался на кожную сыпь; доктор дал ему пакетик успокаивающих солей. Явился еще один пациент, с ионными ожогами. Доктор Таллог обработал ожоги.

На двадцать минут наступила тишина. Пришел и ушел третий пациент. Еще через двадцать минут послышался новый голос; судя по его выражению, это не был обычный пациент. Пэдди навострил уши. Говорила женщина – мелодично, с мягким акцентом. Она спросила: «Вы – доктор Таллог?»

Таллог ответил не сразу. Пэдди представил себе угрюмое лицо дерматолога, изучавшего посетительницу. «Да, это я».

«Доктор Таллог! – продолжал женский голос. – Вы знаете, что вас ищет ваш брат, доктор Клемент Таллог?»

Снова молчание – на этот раз продолжительное. Наконец донесся приглушенный ответ: «У меня нет брата. Что вам нужно?»

«Я хотела бы заплатить вам пятьсот тысяч марок. Полмиллиона марок, – женщина прервалась, чтобы дерматолог успел усвоить эту новость. – Я хотела бы отвезти вас обратно в Париж. Мы могли бы вылететь через пятнадцать минут. Когда мы прибудем, вы обнаружите, что ваш брат больше не интересуется вашим местопребыванием, так как известные вам книги были найдены. Я позабочусь о том, чтобы это было так. Все, чего я хочу взамен – кое-какие сведения».

Снова наступила длительная пауза. Пэдди прищурился и почувствовал, что вспотел. Разве можно так искушать человека? Возвращение домой, богатство, дружеские объятия родни! Как мог устоять врач-изгнанник? Сам Пэдди не устоял бы.

«Какого рода сведения?» – снова послышался приглушенный низкий голос.

«Высокий рыжий человек, примерно тридцати лет от роду, зашел в это здание и поднялся к вам в кабинет. С тех пор его никто не видел. Скорее всего, вы изменили его внешность и, возможно, предоставили ему возможность незаметно выйти на улицу. Я хотела бы, чтобы вы дали точное описание новой внешности этого человека и сообщили все, что вы знаете о его нынешнем местонахождении и о его дальнейших планах».

Молчание продолжалось целую минуту; Пэдди затаил дыхание.

«Покажите деньги».

Послышались шорох, щелчок, шлепок: «Вот они».

«А как насчет… вашего другого обещания?»

«Вам придется поверить мне на слово».

Доктор тихо, презрительно хмыкнул. Снова наступило молчание.

«Возьмите это, – сказал Таллог. – И проглотите».

Женщина колебалась: «Что это?»

«Один из асмазийских испытательных ядов. Если противоядие будет принято в течение получаса, не предвидится никаких последствий. Если нет – вы умрете довольно-таки мучительной смертью. Как только я окажусь на борту вашего звездолета, вы получите противоядие».

Женщина рассмеялась: «Любопытное совпадение! Я тоже взяла с собой дозу испытательного яда. Если вы его примете, я приму ваш – таким образом мы оба предохраним себя от нежелательных неожиданностей».

«Это было бы только справедливо».

Донеслись звуки – щелчок, еще один. Затем доктор стал говорить – отчетливо, медленно, бесстрастно: «Рыжий человек стал темноволосым, почти черноволосым – средиземноморской внешности. Вот, взгляните: так выглядит прототип. Теперь мой пациент очень похож на этот эскиз. Можете оставить изображение у себя. Он носит синюю куртку и мягкие сапоги. Говорит с легким акцентом – не уверен, что могу определить этот акцент. Ничего не знаю о его прошлом или о его планах на будущее. Его отпечатки пальцев… – послышался шорох бумаг. – Вот отпечатки, которые я ему приживил. Он вышел из операционной примерно час или полтора часа тому назад. Куда он направлялся, не имею ни малейшего представления».

Женский голос спросил: «Вы позволили ему воспользоваться каким-то тайным ходом?»

«Нет, – ответил доктор. – Здесь есть потайная лестница, ведущая в подвал; оттуда можно выйти на улицу. Почти никто об этом не знает. Я не показывал пациенту этот ход. Он просто вышел в коридор и закрыл за собой дверь».

Женщина задумчиво произнесла: «Он не выходил из здания – его никто не видел».

«В таком случае…» – начал доктор. Пэдди, приложивший ухо к стенному шкафчику, выпрямился, отодвинул дверь каморки Рамада Сингха, выскользнул в коридор, подошел к двери доктора Таллога и приоткрыл ее на полвершка. В грязноватой приемной никого не было – голоса доносились из внутреннего кабинета.

Дверь бесшумно раздвинулась; Пэдди проскользнул внутрь, как темный призрак.

У него не было оружия – приходилось соблюдать осторожность. Он пересек приемную и увидел в проеме внутренней двери плечо в серо-зеленой блузе, бедро в темно-зеленой юбке. На бедре висела поясная сумка. Если женщина носила с собой оружие, оно должно было быть в этой сумке.

Пэдди сделал два шага вперед, зажал шею женщины сзади локтевым захватом левой руки и в то же время опустил правую руку в ее поясную сумку. Вытащив из сумки ионный лучемет, он направил его на доктора.

Таллог уже вынул лучемет из кармана, но держал его так, будто оружие раскалилось докрасна – врач никак не мог сообразить, в кого ему следовало целиться в первую очередь.

«Бросьте лучемет на пол! – приказал Пэдди голосом, прозвеневшим, как чугунный колокол. – Бросьте, говорю!»

Врач набычился, глядя на него с почти комической нерешительностью. Пэдди оттолкнул пытавшуюся вырваться женщину, протянул руку, выхватил лучемет из онемевших пальцев Таллога и засунул его за пазуху куртки. Женщина отскочила и повернулась лицом к Пэдди: ее рот приоткрылся, черные зрачки расширились и сосредоточились на конфискованном у нее лучемете.

«Тихо! – предупредил Пэдди. – Я – отчаянный человек. Если не останется выбора, буду стрелять».

«Чего вы хотите?» – тихо спросил Таллог. Теперь он вел себя с безразличием человека, осужденного на смерть.

Пэдди широко ухмыльнулся, обнажив зубы: «Прежде всего, доктор, проведите меня и эту особу на улицу по своему тайному ходу».

Женщина напряглась и начала было говорить, но придержала язык и расчетливо нахмурилась, продолжая следить за Пэдди.

Доктор сказал: «Может быть, я так и сделаю. А может быть и нет, – он указал усталым кивком на лучемет. – Вы же все равно меня убьете».

Пэдди пожал плечами: «Мне незачем стрелять. Достаточно оставаться здесь и болтать. А уж болтать-то я мастер, поверьте мне! Могу поведать о Большой Ярмарке в Скибберине. Могу часами рассказывать легенды о Финне и Диармиде. Не говоря уже о Милете и античных героях, – он бросил на врача задорный вызывающий взгляд. – Что скажете?»

Уголки рта доктора опустились. Он фаталистически пожал плечами: «Надо полагать, я ничего не потеряю, если отведу вас на улицу».

Пэдди обратился к женщине: «А тебя попрошу отвести меня к своему звездолету».

Та начала возражать: «Послушай, Пэдди Блэкторн…»

К тому времени Пэдди успел оценить ее внешность. Она была моложе и гораздо ниже, чем он ожидал – лишь на вершок выше полутора метров, но тонкая и стройная. У нее были коротко подстриженные, густые темные волосы и маленькое лицо. Если бы не сверкающие черные глаза, Пэдди счел бы ее довольно-таки непривлекательной и даже не слишком женственной особой. Он предпочитал длинноногих девушек Маэва с каштановыми волосами, веселых и легкомысленных.

«Ненавижу убивать! – ворчливо прервал ее Пэдди. – Тебе повезло – я даже муху не убью прежде, чем она меня укусит. Так что веди себя тихо и смирно, тогда все будет хорошо. Но чтобы никаких фокусов, смотри у меня!»

Он подал знак доктору: «Пошли!»

Врач уныло спросил: «Насколько я понимаю, вы не намерены меня убивать?»

Пэдди фыркнул: «Ничего вы не понимаете! Пошевеливайтесь!»

Доктор беспомощно развел руками: «Я просто хотел бы напомнить, что перед уходом мне нужно взять противоядие – по договору со мной эта девушка приняла испытательный яд. Если я не дам ей противоядие, она тоже не даст мне противоядие, и мы оба умрем».

«Дайте противоядие мне», – потребовал Пэдди.

Врач колебался, с сомнением глядя на девушку.

«Если вы не отдадите мне противоядие, я буду здесь сидеть, пока вы оба не окочуритесь».

Волоча ноги, доктор прошел к столу, открыл ящик и перебросил в руки Пэдди конверт.

Пэдди взглянул на девушку: «Теперь давай твое».

Не говоря ни слова, она бросила ему флакон. Глаза доктора проследили полет флакона и сосредоточились на руке Пэдди, засунувшей за пазуху и конверт, и флакон.

«А теперь прогуляемся! – беспечно сказал Пэдди. – Вам обоим вынесен смертный приговор – так же как мне в кирпичной тюрьме Ахабаца. С той лишь разницей, что я – честный и благородный вор, а вы, будучи землянами, предали добрую старую Землю».

Врач провел их в пропахший сыростью и гнилью узкий коридор – медленно, очевидно надеясь на какую-нибудь случайность. Пэдди любезно напомнил ему: «Если возникнут неприятности, доктор, я брошу ваш драгоценный флакон на пол и разобью его». Врач ускорил шаги, открыл узкую дверь и стал спускаться по влажным ступеням – от них исходил тяжелый мускусный аромат какой-то плесени, характерной для Туза Пик.

Нижний из двух пролетов лестницы выходил в подвал под магазином готовой одежды – длинное подземное помещение с низким потолком, освещенное древними люминесцентными трубками. Старые сундуки и пыльная мебель отбрасывали длинные черные тени – кто-то когда-то привез эту рухлядь на Туз Пик, преодолев безумные космические дали, чтобы она плесневела и тлела в подвале.

Три фигуры тихо и неторопливо перемещались по подвалу – странные силуэты на фоне хаотичного хлама. Пэдди усмехнулся. Пленники не смели на него напасть, но бежать тоже не смели. Лучемет и яд надежно удерживали их и от того, и от другого.

Врач взглянул на часы. «Осталось пятнадцать минут, – напряженно сказал он. – После этого противоядие уже не поможет». Бросив на Пэдди горящий взгляд, он ожидал ответа.

Пэдди молча указал вперед кивком головы. Врач отвернулся, влез на скамью и приподнял наклонный люк над головой. Люк откинулся, впустив в подвал узкую полосу белого света. Врач посмотрел направо и налево, подозвал жестом пухлой руки девушку и Пэдди: «Никого нет, вылезайте!»

Он поднялся наружу; за ним ловко подтянулась девушка. Пэдди опасливо последовал их примеру. Они стояли на дне светового колодца между двумя зданиями; полуметровый промежуток между стенами вел на улицу.

Пэдди спросил у девушки: «Где звездолет?»

«К северу от города, на пыльной пустоши».

«Пошли!»

Они протиснулись бочком между зданиями и оказались в полутемном переулке. Врач повернул направо и повел их по трущобам асмазийского квартала, застроенного глинобитными хижинами.

«Десять минут! – он повернулся к Пэдди. – Вы слышите? Десять минут!»

Пэдди махнул рукой, приказывая ему идти дальше. Врач повернулся и поспешил вывести своих спутников за окраину города. Здесь ничего не было, кроме открытых сточных канав и обширных пустырей, заваленных металлоломом и прочими бесполезными обломками тысяч краденых космических кораблей – если не считать лачуги какого-то существа, привычки которого оказались неприемлемыми даже с точки зрения терпимых обитателей Элеанора.

Они вышли на равнину, покрытую белым вулканическим пеплом, казавшимся темно-серым под пестрящим планетами ночном небе Туза Пик. Элеанор остался за спиной – неприглядное, сливающееся в сплошное пятно скопление темных приземистых сооружений, усеянное белыми и желтыми огнями.

Пэдди вглядывался в сумрак, пытаясь найти темный силуэт корабля, но не увидел ничего похожего и гневно обернулся к девушке. Врач смотрел на часы: «Еще примерно минута…»

«У меня есть звездолет! – звонко, торжествующе заявила девушка. – Но он не здесь, он на посадочном поле космодрома. Ты блефуешь, Пэдди Блэкторн. Мой звездолет тебе нужен больше, чем мне – моя жизнь. Теперь я буду ставить условия. Тебе придется подчиниться – или убить меня».

«Что мне помешает тебя убить?» – прорычал Пэдди, вынимая лучемет.

«Для тебя это станет самоубийством. В Элеанор прибыла толпа агентов Союза Лэнгтри. И с каждой минутой их становится все больше. Они знают, что ты здесь. Тебя поймают не позже, чем через четыре часа. Тебе негде прятаться, некуда бежать. Мой корабль – твой последний шанс. Сотрудничай со мной – и мы оба выиграем. Выиграет Земля. Откажись – и мы оба умрем, а Земля проиграет – потому что прежде, чем тебя убьют, из тебя выпытают все, что они хотят знать».

Пэдди обмяк, раздраженный до предела: «Чертова мошенница, ведьма! Схватила меня за шкирку, как козу Кахулина! И ты еще имеешь наглость утверждать, что служишь Земле?»

Девушка улыбнулась в темноте: «Ты мне не веришь? Ты никогда не слышал об Агентстве Земли?»

Врач проблеял: «Противоядия! Не задерживайтесь, прошу вас – или все мы погибнем!»

«Подойди-ка!» – прорычал Пэдди девушке. Схватив ее, он ощупал ее уши в поиске шрамов, оставшихся от ампутированных кожных складок. «Нет, ты не с Шаула. Ты не с Альфераца и не с Бадау. Для котонки у тебя недостаточно белая кожа – не говоря уже о глазах – а лористанка была бы гораздо желтее. Конечно, – ворчливо продолжал он, – твое расовое происхождение еще ничего не значит. Ты можешь продавать свои услуги кому угодно».

Девушка сказала: «Я работаю на Агентство Земли. Не упусти последний шанс. Дай мне противоядие – или я умру, и ты умрешь, и планеты Союза Лэнгтри останутся властелинами Вселенной до скончания времен. Другая такая возможность может никогда не появиться, Пэдди Блэкторн».

«Скорее! – завопил врач. – Скорее! Я уже чувствую…»

Пэдди презрительно бросил ему флакон, а ей – конверт: «Что ж, принимайте противоядие. Спасайте свои никчемные жизни и оставьте меня в покое». Развернувшись на каблуках, он стал удаляться, с каждым шагом поднимая облачка вулканической пыли.

У него за спиной раздался женский голос: «Подожди, Пэдди! Ты не хочешь покинуть Туз Пик?»

Пэдди ничего не ответил и продолжал идти – он ничего не видел от ярости.

Ее голос снова догнал его: «У меня есть звездолет!» Задыхаясь, она подбежала к нему: «Мы отвезем секрет двигателя на Землю».

Пэдди замедлил шаги, остановился, взглянул в ее широко открытые темные глаза. Повернувшись, он посмотрел на оставшегося в одиночестве врача, подошел к нему и крепко взял его за плечи: «Послушайте меня, Таллог! Вы продали меня за полмиллиона марок. Купите себе корабль сегодня же ночью – сейчас же! – и улетайте отсюда. Если вы доберетесь до Земли, продайте корабль – и у вас больше никогда не будет недостатка в деньгах. Вы меня слышите?»

«Да», – тупо кивнул доктор. Его плечи опустились так, словно на них давило ярмо.

«Тогда идите! – сказал Пэдди. – И, если вам дорога родная планета, не возвращайтесь к себе в кабинет. Даже не заглядывайте туда».

Врач пробормотал что-то неразборчивое и превратился в смутный серый силуэт на пыльной равнине. Скоро силуэт пропал.

Пэдди смотрел ему вслед: «Лучше было бы, конечно, прожечь в нем дыру. Это избавило бы меня от бесконечных тревог».

«Забудь о нем, – сказала девушка. – Пойдем, я отвезу тебя на Землю».

«Ладно! – Пэдди вздохнул. – Все идет не так, как я хотел».

«Будь доволен, что остался жив, – возразила она. – Пойдем же, чего ты ждешь?»

Обходным путем, по окраинам, они добрались до космодрома, потихоньку обогнули посадочное поле и приблизились к маленькому звездолету, стоявшему в дальнем углу. Пэдди с сомнением разглядел этот корабль сверху донизу: «Кажется, нам двоим в этой развалюхе будет тесновато. Может быть, уважающая себя, добропорядочная девушка предпочла бы…»

Она резко оборвала его: «Даже не думай об этом, Пэдди Блэкторн! Держись подальше, а я уж как-нибудь сама позабочусь о своей репутации».

«Ох ты боже мой! – пробормотал Пэдди. – Кому захочется прикоснуться к такой бешеной кошке, причем тут и смотреть-то не на что! Ну что же? Полезай в кабину, как-нибудь поместимся».

Как только девушка открыла люк, их озарил яркий луч фонаря. Послышался хриплый мужской окрик: «Минутку, минутку!»

Положив ладонь к спине девушки, Пэдди втолкнул ее в корабль и полез за ней. «Эй, подождите-ка! Вернитесь! – темная фигура приближалась, голос становился громче. – Стой! Стрелять буду!»

Пэдди обернулся, направил на фонарь лучемет доктора Таллога и нажал на курок. Он точно попал в цель. Аккумулятор фонаря взорвался оранжевым и лиловым пламенем – при этом Пэдди успел на мгновение разглядеть лицо угрожавшего им человека: продолговатое, с узкими глазами. Это был тот самый субъект, который стоял, прислонившись к стене ангара, когда Пэдди приземлился на космической яхте. Теперь его лицо исказилось от боли, удивления и ненависти. Ионный луч обжег и шокировал его. Раскаленный фонарь упал, рассыпая красные искры, и погас – темная фигура, казалось, согнулась или присела.

«Быстрее! – прошипела девушка. – Сейчас прибегут другие».

Пэдди заскочил в кабину. Его спутница задраила люк, подбежала к пилотскому сиденью и потянула на себя рычаг – корабль взмыл в пепельно-серые небеса Туза Пик.