I
Магнус Ридольф сидел на Стеклянной Пристани в Провиденции и вертел в пальцах стаканчик величиной с наперсток, наполненный ликером «Голубая погибель». У него за спиной возвышался крутой мыс Гранати, перед ним простирался океан Миль-Иль с тысячами островков – на каждом в тенистой роще ютилась неоклассическая вилла. Над головой раскинулось величественное голубое небо, а под ногами, под стеклянным настилом пристани, стайки юрких морских мотыльков мерцали в глубинах Кораллового Каньона, как металлические снежинки. Ридольф пригубил ликер, просматривая выписку из своего банковского счета – она отражала финансовое положение, почти не отличавшееся от нищеты.
Он был слишком доверчив, когда дело касалось денег. Несколько месяцев тому назад «Общество инвесторов и торговцев недвижимостью Запредельной империи», которому он доверил существенную сумму, обанкротилось. Председатель совета директоров, господин Си, и генеральный директор, господин Холперс, выплачивали друг другу неожиданно большие суммы в качестве заработной платы, а источником этих денежных средств служило, главным образом, капиталовложение Магнуса Ридольфа.
Ридольф вздохнул и взглянул на стаканчик с ликером. Даже такую роскошь он больше не мог себе позволить. С этих пор ему предстояло пробавляться так называемым «ординарным вином», то есть изготовленной из ферментированной кожуры местного кактуса жидкостью, по вкусу напоминавшей эстрагоновый уксус.
Подошел официант: «С вами желает поговорить некая дама, сударь».
Магнус Ридольф пригладил аккуратную белую бородку: «Пригласите ее сюда, пожалуйста».
Официант вернулся в сопровождении посетительницы – одна из бровей Ридольфа удивленно поднялась, а другая нахмурилась: к нему приближалась женщина начальственной наружности – олицетворение достоинства и воинствующей добродетели. Очевидно, встреча с Магнусом Ридольфом интересовала ее исключительно с профессиональной точки зрения.
Она решительно остановилась в двух шагах: «Вы – Магнус Ридольф?»
Ридольф поклонился: «Не желаете ли присесть?»
Женщина не слишком охотно уселась: «Почему-то, господин Ридольф, я ожидала увидеть более… впрочем, это неважно».
Магнус Ридольф любезно улыбнулся: «Возможно, вы ожидали увидеть человека помоложе, с выдающимися бицепсами, с пистолетом за поясом и в космическом шлеме? Или, может быть, у вас вызывает беспокойство моя бородка?»
«Нет-нет, вы преувеличиваете. Но дело, по которому я вас побеспокоила…»
«А, вы хотели бы, чтобы я оказал вам профессиональные услуги?»
«Можно сказать и так».
Несмотря на унизительный характер выписки из банковского счета, которую Ридольф сложил пополам и засунул в карман, он решительно произнес: «Если для выполнения вашего поручения требуются атлетические достоинства, рекомендую обратиться к кому-нибудь другому. Служитель, прибирающий у меня в номере, вполне способен удовлетворить ваши потребности – усердный и добросовестный парень, он предпочитает проводить свободное время, перемещая гантели вверх и вниз».
«Нет-нет! – торопливо отозвалась посетительница. – Вы меня неправильно поняли, просто я представляла себе человека другой внешности…»
Магнус Ридольф прокашлялся: «Так в чем же состоит ваша проблема?»
«Как бы это объяснить… Я – Марта Чикеринг, секретарь комитета „За сохранение нравственных ценностей“ Женской Лиги. Мы стремимся положить конец исключительно постыдному положению вещей, устранить которое бессильны законы Содружества. Мы пытались воззвать к лучшим чувствам тех, кто пользуется этим положением вещей, но личное обогащение, судя по всему, для них гораздо важнее элементарной порядочности».
«Будьте добры, изложите фактические обстоятельства дела».
«Знакома ли вам планета под наименованием… Кокод?» – последнее слово госпожа Чикеринг произнесла так, словно это был термин, обозначавший некий отвратительный общественный порок.
Магнус Ридольф серьезно кивнул и погладил аккуратную белую бородку: «Ваша проблема приобретает определенные очертания».
«Не могли бы вы помочь, в таком случае? Каждый добропорядочный человек осуждает то, что там делается – это жестоко, недостойно, отвратительно…»
Ридольф снова кивнул: «Эксплуатация кокодских туземцев вряд ли заслуживает одобрения».
«Не заслуживает одобрения? И это все, что вы можете сказать? – воскликнула Марта Чикеринг. – То, что там творится, неописуемо! Они торгуют кровопролитием! Мы осуждаем бесчеловечных садистов, наслаждающихся корридой – но прощаем и даже поддерживаем ужасные преступления, которые совершаются на Кокоде, в то время как Холперс и Си набивают кошельки!»
«Ха-ха! – встрепенулся Ридольф. – Брюс Холперс и Джулиус Си?»
«Да, разумеется, – Марта Чикеринг вопросительно взглянула на детектива. – Вы их знаете?»
Магнус Ридольф откинулся на спинку кресла и опрокинул в рот стаканчик с ликером: «В какой-то мере они мне знакомы. Нас связывало то, что называют „деловым сотрудничеством“. Но это несущественно – пожалуйста, продолжайте. Ваша проблема приобрела новое измерение – и, конечно, ситуация на Кокоде заслуживает всяческого порицания».
«Значит, вы согласны с тем, что „Кокодский синдикат“ должен быть уничтожен? Вы нам поможете?»
Ридольф неторопливо развел руками: «Госпожа Чикеринг, всей душой хотел бы вам помочь, но мое сочувствие и возможность моего деятельного участия в вашем крестовом походе – разные вещи. Многое зависит от того, какую сумму ваша организация готова предложить в качестве моего гонорара».
Госпожа Чикеринг чопорно выпрямилась: «Мы допускаем, конечно, что человек принципиальный не возражал бы против того, чтобы поступиться кое-какими преимуществами…»
Ридольф вздохнул: «Вы затронули щекотливый вопрос, госпожа Чикеринг. Мне в любом случае придется поступиться преимуществами. Вместо того, чтобы взять длительный отпуск, который я себе давно обещал, мне предстоит посвятить свои способности решению вашей проблемы… Прежде всего определите, в чем заключаются ваши пожелания. А затем мы обсудим мой гонорар».
«Мы хотим, чтобы тотализатор в гостинице „Тенистая долина“ был упразднен. Мы хотим, чтобы Брюса Холперса и Джулиуса Си отдали под суд и наказали. Мы хотим положить конец кокодским войнам».
Некоторое время Магнус Ридольф хранил молчание, глядя в океанские дали. Когда, наконец, он заговорил, его голос прозвучал печально и серьезно: «Вы перечислили ваши требования в порядке убывающей осуществимости».
«Не совсем вас понимаю, господин Ридольф».
«Любителей делать азартные ставки вполне можно отвадить от времяпровождения в гостинице „Тенистая долина“ – для этого достаточно было бы взрыва бомбы или эпидемии злокачественного метеоризма Мейерхайма. Для того, чтобы наказать Холперса и Си, мы должны продемонстрировать факт преступного нарушения законов, каковые на Кокоде неприменимы. А для того, чтобы остановить кокодские войны, потребовалось бы изменить наследственный генетический код, функционирование эндокринных желез, культурные процессы приобретения жизненного опыта, инстинкты и общее мировоззрение каждого из бесчисленных кокодских воителей».
Госпожа Чикеринг моргнула и не знала, что сказать – в любом случае, Магнус Ридольф не дал ей говорить, вежливо подняв руку: «Тем не менее, не предпринимая никаких попыток, невозможно чего-либо добиться. Я сделаю все от меня зависящее для того, чтобы удовлетворить ваши пожелания. Что касается моего гонорара… Что ж, учитывая альтруистический характер проекта, я назову умеренную сумму. Помимо покрытия расходов, мне потребуется тысяча валюнтов в неделю. Авансом, разумеется».
Покинув пристань, Магнус Ридольф поднялся на возвышенность мыса Гранати по ступеням, вырубленным в известняке с зелеными прожилками. На самом верху он задержался у чугунной балюстрады, чтобы перевести дух и полюбоваться видом на океан. Затем он повернулся и зашел в украшенный голубым шелком и серебристой филигранью вестибюль «Отеля де Миль-Иль».
Бросив безразличный взгляд на внимательно проверявшего внешность посетителей служащего, Ридольф неспешно прошел в библиотеку, выбрал свободную кабинку и уселся перед экраном мнемифота. Сверившись со страницей указателя, посвященной Кокоду, он пробежался пальцами по клавиатуре.
На экране появилась проекция карты планеты, сопровождаемая медленно плывущими снизу вверх строками описания:
«Несмотря на небольшие размеры этой планеты, сила притяжения и состав атмосферы Кокода наилучшим образом соответствуют потребностям человека. Кокод, однако, никогда не колонизировался людьми в связи с тем, что он уже заселен многочисленной популяцией автохтонов – а также потому, что там отсутствуют полезные ископаемые.
Туристов приветствует «Тенистая долина» – курортный отель в долине под таким же названием. Еженедельные рейсы пассажирских звездолетов соединяют «Тенистую долину» со Звездной Гаванью, с пересадкой на Метедеоне.
Наиболее достопримечательной особенностью Кокода является туземное население».
Карта исчезла – ее заменила иллюстрация под заголовком «Типичный кокодский воитель (из толчеи Порожистой Реки)», изображавшая человекообразное существо ростом сантиметров шестьдесят. У существа были узкая остроконечная голова и торс, напоминавший тельце пчелы: длинный, сужающийся снизу, покрытый желтым пухом. Тощие руки сжимали копье в два раза длиннее роста воителя; у него на поясе висел каменный нож. Покрытые хитином ноги были усеяны шипами. Тем не менее, выражение физиономии туземца было беззлобным, даже укоризненным.
Голос за экраном произнес: «Теперь вы услышите, как говорит Сэм-192 из толчеи Порожистой Реки».
Кокодский воитель сделал глубокий вдох; бородки под его головой задрожали. Из репродуктора мнемифота послышался высокий пронзительный скрип.
В правой части экрана появился перевод: «Я – Сэм-192, дивизионщик 14-й роты Наступательных сил на службе толчеи Порожистой Реки. Все дивятся нашей доблести; наша великолепная стела укоренилась глубоко и прочно – ее превосходят размерами только стелы толчеи Розового Склона и коварной толчеи Ракушечной Косы. Сегодня я пришел по приглашению [непереводимо] из толчеи Маленького Квадрата, чтобы поведать о наших победах и непревзойденных по результативности стратегиях».
Послышался второй голос: человек говорил фальцетом на кокодском языке. Перевод продолжался:
« Вопрос . Расскажи о жизни в толчее Порожистой Реки.
Сэм-192 . Мы живем очень дружно.
Вопрос . Что вы делаете в первую очередь по утрам?
Сэм-192 . Маршируем мимо строя матрон, чтобы убедиться в плодовитости, достаточной для оборонной мобилизации.
Вопрос . Чем вы питаетесь?
Сэм-192 . Мы питаемся в полях.
(Примечание: кокодский метаболизм недостаточно изучен; судя по всему, они ферментируют органические вещества в зобе и окисляют результирующие спирты.)
Вопрос . Расскажи о вашем ежедневном распорядке жизни.
Сэм-192 . Мы практикуемся в выполнении различных тактических приемов, маневрируем, формируя боевые соединения, бросаем копья и ножи в мишени, обучаем детенышей, восхваляем ветеранов.
Вопрос . Как часто вы вступаете в битву?
Сэм-192 . Тогда, когда наступает время: когда брошен вызов и надлежащие условия ведения боя согласованы с противником.
Вопрос . Ты имеешь в виду, что вы можете воевать по различным правилам?
Сэм-192 . Применяются до 97 боевых конвенций. Например, конвенция 48, соблюдая которую мы нанесли поражение могущественной толчее Черного Стекла, позволяет держать копье только левой рукой и запрещает подрубать сухожилия ног ножами. Конвенция 69, однако, требует, чтобы ноги отсекали перед умерщвлением противника, и чтобы копья использовались только как поперечные толчковые перекладины.
Вопрос . Зачем вы воюете? Зачем все эти битвы?
Сэм-192 . Если мы не будем воевать и одерживать победы, стелы других толчей станут больше нашей стелы.
(Примечание: стела – композитное дерево, растущее в каждой толчее. Победа празднуется посредством добавления к этому дереву привитого побега, дополняющего основную растительную массу стелы. Стела Порожистой Реки достигает пяти метров и двадцати трех сантиметров в диаметре; считается, что ей не меньше четырех тысяч лет. Стела Розового Склона – пять метров и сорок восемь сантиметров в диаметре, а стела Ракушечной Косы – шесть метров и девять сантиметров в диаметре.)
Вопрос . Что произойдет, если воители толчеи Жабьего Пруда срубят стелу Порожистой Реки?»
Сэм-192 не ответил на последний вопрос. Его бородки взъерошились, голова стала дергаться вниз и вверх. Он развернулся на месте и удалился маршевым шагом.
На экране появился человек в погонах Патрульной службы Содружества. Глядя вслед уходящему Сэму-192 с насмешливо-снисходительным выражением, вызвавшим у Ридольфа отвращение, офицер сказал:
«Повадки кокодских воителей хорошо изучены благодаря множеству социологических исследований, результаты которых публиковались на Земле. Самым авторитетным считается, пожалуй, монография Фонда Карлайла «Милитаристическое общество Кокода», код для мнемифота – AK-SK-RD-BP.
В общей сложности на Кокоде насчитывается 81 «толчея» или «цитадель»; каждая из них воюет со всеми остальными, строго соблюдая формальные правила ведения боя. Эволюционная функция этих войн заключается в предотвращении перенаселения на маленькой планете. Матроны толчей плодовиты, и только примитивное взаимное уничтожение позволяет поддерживать экологический баланс.
Меня неоднократно спрашивали о том, боятся ли смерти кокодские воители. Я считаю, что их самоотождествление с родной толчеей носит настолько интенсивный характер, что у воителей почти отсутствует представление о собственной индивидуальности. Они стремятся только к тому, чтобы побеждать в бою, наращивать обхват своей стелы и тем самым возвеличивать славу и значение своей толчеи».
Офицер продолжал разглагольствовать. Ридольф протянул руку и включил следующую запись.
На экране появилась гостиница «Тенистая долина» – роскошное сооружение под шестью зонтичными деревьями. В подписи под изображением значилось: «Гостеприимные совладельцы гостиницы „Тенистая долина“, Джулиус Си и Брюс Холперс, приветствуют туристов, прибывающих со всех концов Вселенной».
Последовали фотографии двух человек с подписями «Си» и «Холперс» – смуглый субъект с угрюмой широкоскулой физиономией и ртом, непривычно искривленным ухмылкой, и другой – высокий и худощавый, с продолговатой головой, покрытой редкими прядями рыжих волос.
Магнус Ридольф задержал воспроизведение записи и несколько секунд занимался изучением этих физиономий, после чего возобновил просмотр.
«Господа Си и Холперс, – говорил голос за кадром, – изобретательно используют бесконечные войны туземцев в качестве развлечения для туристов. Ежедневно вывешивается объявление с указанием шансов воюющих сторон, и постояльцы с энтузиазмом делают ставки на ту или иную толчею».
Ридольф выключил мнемифот, откинулся на спинку стула и задумчиво погладил бородку. «Там, где ставки делаются с учетом предварительно опубликованной статистики, всегда существует возможность подтасовки результатов… – размышлял Ридольф. – К счастью, выполнение моих обязательств перед госпожой Чикеринг никоим образом не воспрепятствует извлечению, в какой-то мере, побочных прибылей. Или – скажем так – возмещению нанесенного мне ущерба».
II
Спустившись по трапу «Гесперорниса», пакетбота компании «Феникс», Ридольф на какое-то мгновение оторопел – настолько близкими были горизонты Кокода. Казалось, небо начиналось у самых ног.
Пассажиров ожидал чрезмерно разукрашенный шарабан, перевозивший туристов в гостиницу. Магнус Ридольф осторожно занял одно из последних свободных сидений. Когда машина рывком тронулась с места, тяжеловесная женщина, от которой исходил аромат мускусных духов, пошатнулась и натолкнулась на Ридольфа. «Что вы себе позволяете?» – воскликнула она.
«Прошу прощения! – откликнулся Ридольф, поплотнее устроившись на сиденье. – В следующий раз, когда вы на меня упадете, я не забуду увернуться».
Женщина обожгла его презрительным взглядом и повернулась к своей спутнице – у той была очень маленькая голова, а фигурой и нарядом она напоминала куропатку, изображающую павлина.
Вскоре вторая женщина пронзительно позвала: «Кондуктор!»
«Да, мадам?»
«Расскажите нам о местных войнах, о них ходит столько слухов и небылиц».
«Битвы туземцев чрезвычайно любопытны, мадам. Маленькие варвары совершенно безжалостны».
«Надеюсь, зрителям не угрожает опасность?»
«Ни в малейшей степени. Неприятелями они считают только друг друга».
«А когда начнутся экскурсии?»
«Насколько я помню, завтра выступят в поход толчеи Окостеневшей Дюны и Восточного Щита; битва, несомненно, состоится где-то в районе Мускатного луга, так что хозяева устроят три экскурсии. Для того, чтобы пронаблюдать за предварительными маневрами, нужно будет выехать из гостиницы в пять часов утра, чтобы не пропустить сближение противников – в шесть часов, а чтобы полюбоваться на битву как таковую, можно отправиться и в семь или восемь часов утра».
«В такую безбожную рань! – посетовала корпулентная пассажирка. – И больше ничего не предвидится?»
«Не могу сказать, мадам. Возможно, завтра столкнутся толчеи Зеленого Шара и Ракушечной Косы, но они будут сражаться по правилам конвенции 4 – это не слишком интересно».
«А рядом с гостиницей ничего не будет?»
«Нет, мадам. Толчея Тенистой Долины только что завершила кампанию против Мраморной Арки, и теперь они заняты починкой оружия».
«А каковы шансы у этих… как их… Дюны и Щита?»
«Кажется, восемь против пяти в пользу Окостеневшей Дюны и пять против четырех в пользу Восточного Щита».
«Странно! Почему не пять против восьми во втором случае?»
«Все ставки публикуются управлением гостиницы, мадам».
Громыхающий шарабан подъехал ко двору гостиницы. Магнус Ридольф слегка наклонился вперед: «Будьте добры, держитесь покрепче, мадам. Машина вот-вот остановится, а я не хотел бы нести ответственность за повторный инцидент».
Толстуха не удостоила его ответом. Шарабан затормозил, и Ридольф спустился на землю. Перед ним была гостиница, дальше – горный склон, поросший буйным фиолетовым кустарником с мясистыми зелеными цветами. Вдоль хребта росли высокие стройные деревья, похожие на тополя, с ярко-красной листвой и черными стволами. «Красочный мир!» – решил Магнус Ридольф и, обернувшись, обратил внимание на долину. Пейзаж напоминал композицию из разноцветных полос и слоев – розовых, фиолетовых, желтых, зеленых – блекнувших вдали, смешиваясь в сизую дымку. Там, где долина спускалась к речной равнине, Ридольф заметил высокое коническое сооружение. «Что это там – толчея?» – спросил он у кондуктора.
«Да, сударь – толчея Пойменного Луга. Толчея Тенистой Долины – выше, за гостиницей».
Магнус Ридольф направился ко входу в гостиницу – и встретился глазами с человеком в строгом черном костюме В этом приземистом субъекте с унылой, словно сплюснутой тисками физиономией Ридольф сразу узнал Джулиуса Си.
«Кого я вижу? Какая неожиданная встреча!» – приветствовал предпринимателя Ридольф.
Си мрачно кивнул: «Да уж, чего только не бывает…»
«После достойного сожаления банкротства „Общества инвесторов и торговцев недвижимостью Запредельной империи“ я боялся – по сути дела, опасался – что никогда больше вас не увижу». Ридольф внимательно наблюдал за лицом Си – тот лишь медленно моргнул голубыми глазами, как ящерица.
«Ваши опасения не оправдались, – ответил Си. – Теперь я руковожу другим предприятием – этой гостиницей. Ээ… не могу ли я поговорить с вами наедине – внутри?»
«Разумеется, почему нет?»
Владелец гостиницы провел Ридольфа через внушительный вестибюль к себе в контору. Там им навстречу вскочил тощий субъект с редкими рыжими волосами и кроличьими зубами. «Надо полагать, вы помните моего партнера, Брюса Холперса», – без всякого выражения произнес Си.
«Конечно, конечно! – откликнулся Ридольф. – Рад, что вы оказываете мне особое внимание, для меня это большая честь».
Джулиус Си раздраженно разрубил воздух ладонью: «Кончайте болтать, Ридольф. Зачем вы явились?»
Магнус Ридольф беззаботно рассмеялся: «Господа, господа…»
«Господа не господа, так я вам и поверил! Перейдем к делу. Если у вас завелись какие-нибудь завиральные идеи по поводу этой истории с „Запредельной империей“, выбросьте их из головы».
«Уверяю вас…»
«Я знаю, чем вы занимаетесь, Ридольф, и привел вас сюда, чтобы вы зарубили себе на носу: у нас тут приличное доходное заведение, и мы не потерпим никакого вмешательства».
«Разумеется – никакого вмешательства», – согласился Ридольф.
«Может быть, вы действительно приехали просто поразвлечься и делать ставки на туземных мартышек. А может быть, вы решили позабавиться за наш счет – это нам не понравится».
Ридольф протянул к партнерам руки жестом, умоляющим убедиться в его невиновности: «Ваши замечания, конечно, трудно назвать любезными. Я только что приехал, будучи постояльцем с безукоризненной репутацией – и тут же вы отводите меня в сторону и делаете мне выговор».
«Ридольф, – возразил Си, – у вас более чем подозрительная репутация, и ни один финансист высокого полета не может быть уверен в том, на кого вы работаете».
«Довольно! – строго произнес Магнус Ридольф. – Откройте дверь, или я подам на вас жалобу!»
«Поймите же наконец, – вкрадчиво произнес Джулиус Си, – нам принадлежит эта гостиница. Если нам не понравится, как вы себя ведете, мы вышвырнем вас вон, и вам придется самому искать себе пропитание, пока через неделю не прибудет следующий пакетбот».
«Если вы попытаетесь осуществить свою угрозу, вы понесете ответственность за нанесение значительного ущерба, – ледяным тоном отозвался Ридольф. – По существу, я бросаю вам вызов: выгоните меня, если посмеете!»
Тощий рыжий Холперс нервно положил руку на плечо партнера: «Он прав, Джули. Мы не можем отказывать постояльцам – Патруль отнимет у нас концессию».
«Если он нарушит правила или натворит какое-нибудь безобразие, мы можем его выгнать».
«Надо полагать, у вас есть какие-нибудь свидетельства допущенных мной нарушений?» – спросил Ридольф.
Джулиус Си отступил на шаг и заложил руки за спину: «Рассматривайте этот разговор как предупреждение, Ридольф. Вас предупредили».
Вернувшись в вестибюль, Магнус Ридольф приказал отнести его багаж в номер и спросил, где можно было бы найти офицера Патрульной службы.
«Он устроился на краю Черной Трясины, сударь – если вы не хотите шагать всю ночь, вам придется нанять аэромобиль».
«Можете арендовать для меня аэромобиль» – сказал Ридольф.
Магнус Ридольф устроился на мягкой скамье аэротакси с откидной задней дверью пассажирского салона – гостиница «Тенистая долина» постепенно скрылась за кормой. Солнце Кокода, Пи Стрельца, уже зашло, но снова всплыло над горизонтом, как только машина поднялась повыше, чтобы миновать Базальтовую гору, после чего светило снова опустилось в хаотическом смятении лиловых, зеленых и красных сполохов – огненный Феникс, тонущий в разноцветной крови. На Кокод спустились сумерки.
Ридольф летел над чудесно разнообразным ландшафтом: озерами и рощами, лугами, утесами и скалами, крутыми склонами и речными долинами. Местами он замечал на фоне бледнеющего зарева едва различимые конические силуэты толчей. Сумерки превратились в сизую ночную мглу – толчеи начали перемигиваться оранжевыми искрами огней.
Аэромобиль полого спустился и нырнул в рощу деревьев, похожих на веники, воткнутые рукоятками в землю. Ридольф вышел из кабины и обогнул машину, чтобы подойти к кабине пилота: «Как зовут патрульного офицера?»
«Кларк, сударь, Эверли Кларк».
Магнус Ридольф кивнул: «Меня не будет минут двадцать. Вы меня подождете?»
«Конечно, сударь. Никаких проблем».
Ридольф бросил на пилота проницательный взгляд: не скрывался ли за его готовностью услужить какой-то оттенок наглого пренебрежения?
Ридольф приблизился к фахверковому коттеджу. Верхняя половина входной двери была открыта настежь, из нее в кокодскую ночь струился уютный желтый свет. Внутри Ридольф заметил сидящего в кресле высокого розовощекого человека в чистом рыжеватом халате из плотного сукна. Внешность этого субъекта о ком-то напомнила Ридольфу: где-то он уже видел такую же круглую розовую физиономию. Ридольф отчетливо постучал в дверь. Обитатель коттеджа обернулся и довольно-таки неохотно поднялся на ноги. Теперь Магнус Ридольф узнал его – это был тот самый патрульный офицер, который проводил интервью с Сэмом-192 и покровительственно разглагольствовал о туземцах с экрана мнемифота.
Эверли Кларк подошел к двери: «Да? Чем я могу вам помочь?»
«Если не возражаете, я хотел бы поговорить с вами», – объяснил Ридольф.
Кларк надул щеки и с некоторым трудом отодвинул дверной засов. «Конечно, конечно! – не слишком приветливо сказал он. – Заходите, сударь». Кларк указал Ридольфу на стул: «Присаживайтесь. Меня зовут Эверли Кларк».
«Я – Магнус Ридольф».
Кларк не проявил никаких признаков того, что ему было известно знаменитое имя – он продолжал вопросительно смотреть на посетителя.
Ридольф продолжал не слишком дружелюбным тоном: «Надеюсь, нашу беседу можно считать конфиденциальной?»
«Разумеется, сударь – иначе не может быть», – на лице Кларка отразилось некоторое оживление; он подошел к камину и встал таким образом, как будто грел руки теплом воображаемого пламени.
Ридольф тщательно выбирал слова – они должны были производить максимальное впечатление: «Я представляю влиятельную организацию, наименование которой я не вправе разглашать. Члены этой организации – облеченные существенными политическими полномочиями – считают, что Патруль неправильно и халатно относится к коммерческой деятельности на Кокоде».
«Даже так?» – маска дружелюбия сползла с лица Эверли Кларка, как будто кто-то выключил розовую подсветку его щек.
Магнус Ридольф серьезно продолжал: «Учитывая эти обвинения, я решил, что было бы полезно посоветоваться с вами и узнать ваше мнение».
«Что вы имеете в виду под „обвинениями“?» – мрачно спросил Кларк.
«Прежде всего, утверждается, что предложение азартных игр владельцами гостиницы „Тенистая долина“ если не представляет собой откровенное нарушение законов, то в любом случае является бесстыдным и позорным нарушением нравственных принципов».
«И что же? – с горечью отозвался Кларк. – Что я могу с этим сделать? Бегать среди туристов, размахивая Библией? Я не вправе диктовать постояльцам нравственные принципы. Они могут напиваться в стельку, разгуливать голышом, избивать своих собак и подделывать чеки – постольку, поскольку они не трогают туземцев, все это выходит за рамки юрисдикции Патрульной службы».
Магнус Ридольф важно кивнул: «Хорошо понимаю ваше положение. Но второе и более серьезное обвинение состоит в том, что Патруль, позволяя кокодским войнам продолжаться бесконечно, тем самым смотрит сквозь пальцы на жестокости, недопустимые на любой другой планете Содружества, и даже молчаливо потворствует им».
Кларк уселся и глубоко вздохнул: «Простите меня за откровенность, но ваши претензии почти дословно повторяют содержание писем, которые я получаю практически каждый день из женских ассоциаций, религиозных учреждений и обществ защитников прав животных». Щеки Кларка снова порозовели, он неодобрительно покачал головой: «Господин Ридольф, вам просто неизвестны фактические обстоятельства. Вы кипите от возмущения, вы пришли ко мне и говорите все, что вам приходит в голову и премного довольны собой, потому что вам кажется, что вы выполняете свой долг. Но вы неправы! Неужели вы думаете, что мне доставляет удовольствие видеть, как эти маленькие существа разрывают друг друга на куски? Конечно, нет – хотя, должен признаться, я уже в какой-то мере привык к этому. Когда мы впервые прибыли на Кокод, мы пытались остановить войны. Туземцы считали нас полнейшими идиотами и продолжали драться, как ни в чем не бывало. Мы принуждали их к миру и угрожали, говоря, что срубим их стелы, если они не воздержатся от взаимного смертоубийства. Это, наконец, заставило их прислушаться – они перестали воевать. И что из этого вышло? Вы представить не можете, какими несчастными это сделало туземцев. Они сидели, понурив головы, в грязи. Они подхватили какую-то заразу и помирали тысячами. Никто из них не заботился даже убирать трупы. Четыре толчеи вымерли полностью – Заоблачного Утеса, Желтого Терновника, Закатного Хребта и Ползучей Травы. Их остатки можно видеть по сей день: колоний, существовавших на протяжении тысячелетий и уничтоженных за несколько месяцев. Причем матроны продолжали плодить молодняк. Ни у кого не хватало сил и желания их кормить, они подыхали с голоду или рыскали по всей планете, как облысевшие крысы».
«Хм! – прокашлялся Ридольф. – Жаль, очень жаль».
«Представителем Патрульной службы на Кокоде тогда был Фред Эксман. Он самовольно приказал отменить запрет и сообщил воителям, что они могут драться, сколько их душенькам угодно. Войны возобновились уже через полчаса, и с тех пор туземцы здоровы и счастливы».
«Если то, что вы говорите, верно, – мягко заметил Магнус Ридольф, – значит, я допустил общераспространенную ошибку, пытаясь навязать свои личные представления о правильном распорядке жизни созданиям, естественно приспособленным к другому способу существования».
Кларк подчеркнуто прибавил: «Мне вовсе не нравятся владельцы гостиницы – садисты и хамы, наживающиеся на войнах. Но что я могу с ними сделать? А туристы не лучше – болезненно извращенные подлецы, которым доставляет наслаждение смерть…»
«В таком случае можно сказать, – осторожно предположил Ридольф, – что вы, как частное лицо, не возражали бы против прекращения азартных игр в гостинице „Тенистая долина“?»
«Нисколько не возражал бы! – ответил Эверли Кларк. – Как частное лицо, я всегда считал, что Джулиус Си, Брюс Холперс и их постояльцы демонстрируют самые отвратительные стороны человеческой натуры».
«Еще один вопрос, – сказал, поднимаясь на ноги, Магнус Ридольф. – Насколько я понимаю, вы говорите на кокодском языке?»
«В какой-то мере, – Кларк опасливо поморщился. – Вы понимаете, что я не могу компрометировать Патруль при выполнении служебных обязанностей?»
«Прекрасно понимаю».
«Так что же вы намерены делать?»
«Я смогу ответить на этот вопрос после того, как пронаблюдаю за одной или двумя туземными военными кампаниями».
III
Магнуса Ридольфа разбудил тихий звон колокольчиков; он открыл глаза в предрассветных фиолетовых кокодских сумерках: «Я слушаю?»
Голос из гостиничного репродуктора произнес: «Пять часов утра, господин Ридольф. Первая группа желающих видеть сегодняшнюю битву отправляется через час».
«Благодарю вас!» Ридольф спустил костлявые ноги с надувного матраса кровати и задумался на несколько секунд, после чего встал и осторожно выполнил несколько гимнастических упражнений.
В ванной он прополоскал рот зубоочистителем, натер щеки депилятором, плеснул в лицо холодной водой и увлажнил свою белую бородку тонизирующим составом.
Вернувшись в спальню, он выбрал неприметный серый костюм с синими отворотами и довольно-таки залихватскую кепку.
Наружная дверь номера выходила на террасу с видом на горы. Как только Ридольф выступил на террасу, мимо прошли две женщины, которых он раньше встретил в шарабане. Ридольф вежливо поклонился; дамы полностью проигнорировали его присутствие.
«Ишь ты поди ж ты! – пробормотал Магнус Ридольф. – Ну и черт с ними». Он сдвинул кепку набок, чтобы она выглядела еще задорнее.
В вестибюле висело объявление, перечислявшее события предстоящего дня:
Вмешательство в бой каких-либо находящихся поблизости лиц не допускается. Любой постоялец, нарушивший это правило, больше не сможет делать ставки. Исключения не делаются ни для кого »
В киоске неподалеку две молодые женщины приятной наружности выдавали бланки для регистрации ставок. Ридольф потихоньку прошел в ресторан, наспех позавтракал булочкой с фруктовым соком, выпил чашку кофе и едва успел занять свободное место в машине, отправлявшейся на первую экскурсию.
В качестве экскурсионного транспортного средства использовался аппарат любопытной конструкции, позволявший перевозить множество пассажиров над пересеченной местностью. Кабина как таковая была подвешена на двух кабелях под автожиром, летевшим на высоте ста пятидесяти метров. Водитель, сидевший за ветровым стеклом, дистанционно регулировал продольный и поперечный крен ротора, что позволяло машине неторопливо скользить в полутора метрах над поверхностью земли, почти бесшумно и без какой-либо тряски пролетая над водопадами, хребтами, прудами и прочими пейзажными красотами.
До Мускатного Луга было довольно далеко; аппарат круто взлетел над вершиной Базальтовой горы, после чего стал постепенно спускаться в северо-восточном направлении. Пи Стрельца всплыла над горизонтом, приплюснутая, как дыня, и внизу засияли серые, зеленые, красные и лиловые переплетения кокодского ландшафта, насыщенные, как узоры черкесского ковра.
«Мы приближаемся к Восточному Щиту, – сообщил мелодичным баритоном экскурсовод. – Толчею можно видеть справа, под отвесным гранитным утесом, в честь которого названо это место. Присмотревшись внимательнее, вы заметите, что армии Восточного Щита уже выступили в поход».
Наклонившись и приглядевшись, Магнус Ридольф действительно увидел колонну коричневых с желтыми полосками воителей, поднимавшихся по извилистой тропе по горному склону. Под склоном находилась «стела» высотой не меньше шестидесяти метров, распустившаяся сверху фонтаном розовой, черной и светло-зеленой листвы; ниже торчала коническая «толчея».
Смотровая кабина начала медленно опускаться, некоторое время летела над лесистой пересеченной местностью и остановилась в воздухе в трех метрах над ровным зеленым лугом.
«Перед вами Мускатный Луг, – объявил гид. – В дальнем конце луга можно видеть Мускатную толчею и ее стелу – в настоящее время они воюют с армией Опалового Грота, шансы обеих армий – девять к семи… Взглянув вдоль вереницы бамбуковых деревьев, вы заметите зеленые шапочки воителей Окостеневшей Дюны. Об их стратегии можно только гадать, но, судя по всему, они готовятся к нападению в довольно-таки сложной конфигурации…»
Послышался капризный женский голос: «А нельзя ли подняться повыше, чтобы получше рассмотреть весь луг?»
«Разумеется – как пожелаете, госпожа Чайм».
В ста пятидесяти метрах над кабиной ротор автожира стал вращаться быстрее; кабина воспарила над лугом, как пушинка одуванчика.
Экскурсовод продолжал: «Воители Восточного Щита уже перевалили за гребень холма… Судя по всему, они угадали стратегию Окостеневшей Дюны и собираются атаковать с фланга… Смотрите! – гид возбужденно повысил голос. – У бронзового дерева! Разведчики засели в кустах… Восточный Щит заманивает разведчиков Дюны в западню… Они сбежали. По-видимому, сегодня соблюдается конвенция 36, допускающая произвольное и неограниченное применение любых видов оружия».
Пожилой турист с носом, напоминавшим горсть ягод малины, сказал: «Опустите нас пониже, водитель. Смотреть отсюда – все равно, что пытаться что-то разглядеть с крыши гостиницы».
«Как пожелаете, господин Пилби».
Кабина стала опускаться. Госпожа Чайм шмыгнула носом и грозно воззрилась на господина Пилби.
Навстречу поднимался луг – днище экскурсионной кабины мягко прикоснулось к блестящей темно-зеленой стелющейся траве. Гид сказал: «Желающим предлагается продолжать экскурсию пешком. Наблюдать за сражением можно в полной безопасности, находясь на расстоянии примерно ста метров. Так или иначе, владельцы и персонал гостиницы не берут на себя никакой ответственности за последствия самостоятельных поступков наших гостей».
«Надо спешить! – резко произнес господин Пилби. – Атака закончится прежде, чем мы выйдем на подходящее место».
Экскурсовод добродушно покачал головой: «Они все еще соревнуются в выборе позиции, господин Пилби. Тайные и притворные маневры будут продолжаться еще по меньшей мере полчаса. Такова основа их стратегии – ни одна сторона не желает драться, пока не убедится в том, что использовала все возможные преимущества». Гид открыл дверь кабины. Возглавляемая господином Пилби группа из нескольких десятков зрителей спустилась на Мускатный Луг – в их числе Магнус Ридольф, тяжеловесная госпожа Чайм и ее похожая на куропатку компаньонка, которую госпожа Чайм называла «госпожой Боргедж».
«Будьте осторожны, дамы и господа! – предупредил гид. – Не слишком приближайтесь к схватке».
«Я поставила на Восточный Щит, – надменно заявила госпожа Боргедж. – И прослежу за тем, чтобы не было никакого обмана!»
Тем временем Магнус Ридольф изучал поле предстоящего сражения: «Боюсь, вас ожидает разочарование, госпожа Боргедж. На мой взгляд, воители Окостеневшей Дюны выбрали более выгодную позицию – если им удастся сдерживать противника на правом фланге, то, слегка отступив в центре, они смогут зажать в „подкову“ отряды Восточного Щита, после чего исход сегодняшнего столкновения будет предрешен».
«Наверное, очень приятно считать себя таким умником», – пробормотала госпожа Боргедж на ухо госпоже Чайм.
Господин Пилби возразил: «Не думаю, что вы оцениваете расположение войск в достаточно широкой перспективе, сударь. Воителям Щита достаточно обогнуть вереницу деревьев, чтобы неожиданно напасть на отряды Дюны с тыла…»
«В таком случае они оставят незащищенным свой собственный тыл, – заметил Ридольф. – Окостеневшая Дюна очевидно располагает маневренным преимуществом».
За спиной спорщиков приземлилась кабина со второй группой экскурсантов. Послышались голоса: «Что-нибудь происходит?», «Кто побеждает?»
«Ситуация продолжает оставаться неопределенной», – важно изрек Пилби.
«Смотрите, они сближаются! – закричал кто-то из туристов. – Они атакуют!»
Над лугом разнеслись пронзительные звуки кокодских боевых гимнов: воители Дюны пели священную древнюю оду толчее Окостеневшей Дюны, а их противники отвечали традиционным пеаном Восточного Щита.
Воители Восточного Щита спускались с холма, угрожающе пригнувшись.
Послышались глухой стук и звон оружия – битва началась. Маленькие тела соударялись, ножи с сухим свистом скользили по древкам пик, раздавались хриплые приказы флангокомандующих и дивизионщиков.
Вперед и назад подвигались ряды зеленых шапочек с черной тесьмой и оранжевых шапочек с белой тесьмой. Одни воители разрубали тела других и методично отсекали им конечности; маленькие черные глаза погибших неподвижно тускнели, обращенные к небу – сотни маленьких душ торопились покинуть Мускатный Луг, возносясь к последней, Небесной толчее.
Взад и вперед перемещались кокодские штандартоносцы – воители, державшие в руках побеги священных стел; захват штандарта означал поражение одной стороны и победу другой.
На обратном пути в гостиницу госпожи Чайм и Боргедж сидели в мрачном отчуждении; господин Пилби тоже ни с кем не говорил и смотрел в окно.
Магнус Ридольф пытался развлечь его дружеской беседой: «В каком-то смысле стратег-любитель – такой, как я – находит подобные сражения скучноватыми. Достаточно оценить взаимное расположение противников, и предварительная подготовка позволяет угадать логически неизбежный результат с первого взгляда. Конечно, все мы можем ошибаться, но если силы противников и навыки их предводителей примерно равны, сторона, изначально занимающая лучшую позицию, одерживает победу».
Опустив голову, Пилби покусывал кончик уса. Госпожи Чайм и Боргедж, казалось, неотрывно погрузились в созерцание пейзажа.
«Меня никогда не привлекали азартные игры, – продолжал Ридольф. – Меня восхищает предприимчивая борьба с судьбой, а не пассивное подчинение ей, свойственное типичным игрокам. Тем не менее, я вам сочувствую, так как сегодня вы понесли потери – надеюсь, не слишком существенные».
Ответа не было. С таким же успехом Магнус Ридольф мог бы обращаться к каменной стене. Через некоторое время госпожа Чайм что-то прошептала похожей на расфуфыренную куропатку госпоже Боргедж, а господин Пилби сгорбился на сиденье, опустив голову еще ниже. Обратный полет продолжался в молчании.
Скромно закусив импортированной белковой массой, выращенной на Биландии, салатом из огородной зелени и сыром, Магнус Ридольф вернулся в вестибюль гостиницы и просмотрел расписание мероприятий на следующий день:
Отвернувшись, Магнус Ридольф чуть не натолкнулся на Джулиуса Си, стоявшего, покачиваясь с каблуков на носки ботинок и заложив руки за спину: «Так что же, Ридольф – готовы попытать счастья?»
Ридольф кивнул: «Ставка на толчею Ревущего Мыса может оказаться прибыльной».
«Верно».
«С другой стороны, статистика на стороне Плющевого Холма».
«Так говорится в объявлении».
«А вы на кого предпочли бы поставить, господин Си?» – с детской непосредственностью спросил Ридольф.
«У меня нет предпочтений. Я руководствуюсь статистическим соотношением 23 к 77».
«Значит, вас не привлекают азартные игры?»
«Ни в малейшей степени».
Погладив бородку, Ридольф задумчиво поднял глаза к потолку: «Как правило, я мог бы сказать то же самое о себе. Но кокодские битвы предоставляют стратегу-любителю беспрецедентную возможность проверить свои способности – и я готов нарушить принципы, которые соблюдал всю жизнь, ради того, чтобы подтвердить справедливость моих теорий».
Джулиус Си собрался уходить: «Для того мы и устроили тотализатор».
«Какова максимальная разрешенная сумма ставки?»
Си задержался, оглянулся: «Обычно мы отказываемся выплачивать больше ста тысяч валюнтов».
Ридольф кивнул: «Благодарю вас». Он перешел из вестибюля в библиотеку. Там на стене висела карта Кокода – на ней красные кружки обозначали местонахождение каждой толчеи.
Магнус Ридольф нашел на карте толчеи Плющевого Холма и Ревущего Мыса, а также плоскогорье Розовых Камней, неподалеку от залива Драго. На стеллаже Ридольф отыскал крупномасштабную физико-географическую карту района плоскогорья, развернул ее на столе и провел полчаса в размышлениях.
Поднявшись на ноги, он вернул карту на прежнее место, пересек вестибюль и направился к аэротакси, пользуясь боковым выходом. Пилот, возивший его вечером предыдущего дня, с готовностью приветствовал клиента: «Добрый вечер, господин Ридольф! Желаете еще раз съездить куда-нибудь?»
«У меня есть такое намерение, – признал Ридольф. – Вы свободны?»
«Освобожусь через пару минут, как только сдам сегодняшний отчет».
Ридольф задумчиво проводил глазами фигуру уходящего пилота и тихонько обогнул здание гостиницы, приблизившись к парадному входу. Приоткрыв дверь, он увидел, что пилот обратился к Брюсу Холперсу и о чем-то торопливо ему сообщил.
Холперс пригладил рыжие волосы костлявой белой рукой и, очевидно нервничая, дал пилоту какие-то указания. Пилот понимающе кивнул и поспешил прочь. Ридольф тут же вернулся к аэромобилю.
Пилот уже ждал его рядом с машиной.
«С моей стороны было бы предусмотрительно заранее предупредить Кларка о том, что я прилечу, – как бы между прочим заметил Магнус Ридольф. – На тот случай, если аэромобиль сломается или случится какая-нибудь авария – чтобы он разобрался в ситуации и знал, где меня искать».
Пилот, уже взявшийся было за рычаги управления, неуверенно почесал в затылке. Ридольф спросил: «На Кокоде есть какие-нибудь хищные звери или крупные травоядные?»
«Нет, сударь, никакого такого зверья здесь нет».
«Жаль! У меня с собой небольшой спортивный пистолет, я надеялся увезти пару трофеев… Может быть, я смогу купить у туземцев какое-нибудь экзотическое оружие?»
«Это очень маловероятно, сударь».
«Как бы то ни было, – весело продолжал Ридольф, – возможно, вы ошибаетесь, и пистолет еще пригодится».
Пилот напряженно смотрел вдаль.
Магнус Ридольф зашел в пассажирский салон и уселся: «Тогда доставьте меня к коттеджу Патрульной службы».
«Да, господин Ридольф».
IV
Эверли Кларк осторожно приветствовал посетителя. Ридольф устроился в плетеном кресле – глаза патрульного офицера блуждали по сторонам, упорно не желая останавливаться на лице собеседника.
Магнус Ридольф закурил тонкую ароматную сигару: «Насколько я понимаю, эти щиты на стене – изделия туземцев?»
«Да-да, – сразу отозвался Кларк. – У каждой толчеи особые цвета и символы».
«На взгляд землянина сочетания элементов кажутся случайными, но кокодская символика, конечно же, уникальна и загадочна для непосвященных… Великолепная экспозиция! Наверное, такая коллекция стóит больших денег?»
Кларк с сомнением взглянул на щиты: «Я не хотел бы с ними расставаться – хотя, скорее всего, мне удалось бы добыть и другие. Эти щиты не так легко найти, на изготовление каждого уходят тысячи часов работы. Туземцы смешивают лак весьма трудоемким способом, добавляя молотый пигмент в дистиллят из вываренных трупов врагов».
Ридольф кивнул: «Вот каким образом, значит, они избавляются от мертвых».
«Да, это достопримечательный ритуал».
«Вы согласились бы отдать эти щиты за десять тысяч валюнтов?»
Кларк явно колебался, но внезапно зажег сигарету и принял решение: «Да, я продам их за десять тысяч. Не могу себе позволить отказаться».
«Было бы некрасиво лишить вас коллекции, которую вы очевидно высоко цените, – заметил Магнус Ридольф, критически разглядывая свои пальцы. – Если десять тысяч валюнтов имеют для вас такое значение, почему вы не делаете ставки в гостинице? Можно было бы подумать, что ваше понимание кокодских обычаев, недоступная другим информация…»
Кларк покачал головой: «Преодолеть их систему невозможно. Делать ставки в гостинице значит напрашиваться на неизбежный проигрыш».
«Хм! – Ридольф нахмурился. – На исход той или иной битвы можно повлиять. Завтра, например, на плоскогорье Розовых Камней столкнутся армии Плющевого Холма и Ревущего Мыса. Шансы Ревущего Мыса выглядят весьма привлекательно».
Кларк снова покачал головой: «Если вы поставите на Ревущий Мыс, вас обчистят до нитки,. Все их ветераны погибли в ходе Пиритской кампании».
«Воители Ревущего Мыса могут победить, если им немного пособить».
Розовое лицо Кларка исказилось тревогой: «Я – офицер службы Содружества! Я не могу принимать участие в подобных махинациях! Это немыслимо!»
Магнус Ридольф осторожно выбирал слова: «Конечно, к такому предложению не следует подходить опрометчиво – его следует внимательно рассмотреть. В каком-то смысле закрытие гостиницы „Тенистая долина“ или, по меньшей мере, изгнание с планеты ее нынешних владельцев могло бы послужить интересам Содружества. Финансовое истощение – вполне эффективное средство достижения этой цели. Если при этом мы дополнительно извлечем какую-то прибыль, никто во всей Вселенной не найдет никаких оснований в чем-либо нас подозревать или обвинять. Особенно в том случае, если факт вашего участия в достижении желаемого результата будет тщательно скрываться…»
Глубоко засунув руки в карманы, Кларк долго смотрел на Ридольфа, не говоря ни слова, после чего заявил: «Ни в коем случае не могу оказывать какую-либо поддержку одной толчее в столкновении с другой. Если бы я это сделал, все мое влияние среди туземцев – каково бы оно ни было – мгновенно улетучится».
Ридольф покровительственно улыбнулся: «Боюсь, вы представляете себе, что я предлагаю взять копья, маршировать в строю воителей и драться наравне с ними. Нет-нет, дорогой мой! Уверяю вас, в мои намерения не входят такие очевидные глупости».
«Что же вы намерены сделать, в таком случае?» – резко спросил Кларк.
«Мне пришло в голову, что, если мы разместим несколько шутих из легко детонирующей взрывчатки – например, из фульмината ртути, – никто не возложил бы на нас ответственность за то, что завтра воители Плющевого Холма набредут на эти петарды и тем самым будут приведены в замешательство».
«Откуда вы знаете, где именно следует разместить взрывчатку? Казалось бы…»
Ридольф беззаботно махнул рукой: «Должен признаться, меня давно интересует военная стратегия – я возьму на себя планирование такого рода».
«Но у меня нет фульмината ртути! – воскликнул Кларк. – И никакой другой взрывчатки!»
«Но у вас есть лаборатория?»
«Нечто в этом роде – если это можно назвать лабораторией», – неохотно признал Кларк.
«И, вероятно, найдутся такие простые реактивы, как дымящая азотная кислота и йод?»
«Ну… найдутся».
«Тогда приступим к работе! Ничто не послужит нашей цели лучше йодистого азота».
На следующий день, после полудня, Магнус Ридольф сидел в кафе на открытом воздухе с видом на Тенистую долину. В правой руке он держал тонкостенный бокал с метедеонским вином, в левой – сигару из некрепкого табака. Повернув голову, он наблюдал за приближением Джулиуса Си, за которым в нескольких шагах следовал, как тощий рыжий призрак, его партнер Брюс Холперс.
Лицо Джулиуса Си напоминало последовательные напластования краски: мазок черных волос, морщинистый лоб, черточки бровей, глубоко посаженные глаза, словно прятавшиеся в тени, бледная верхняя губа, рот, широкий землистый подбородок. Ридольф дружелюбно кивнул: «Добрый вечер, господа!»
Си остановился; в двух шагах за ним остановился Холперс.
«Может быть, вы уже знаете, чем закончилась сегодняшняя битва? – спросил Ридольф. – Я позволил себе сделать небольшую ставку, тем самым нарушив давний обычай, но до сих пор не знаю, улыбнулась ли мне Фортуна».
«Фортуна, как же! – прогнусавил Си. – Это вы себя называете Фортуной?»
Ридольф ответил непонимающим взглядом: «Вас очевидно что-то беспокоит, господин Си. Надеюсь, с вами все в порядке?»
«Ничего особенного, Ридольф. Сегодня у нас был довольно-таки неудачный день – но в среднем, принимая во внимание удачные дни, дела идут неплохо».
«Жаль, жаль… Значит, насколько я понимаю, фавориты победили? В таком случае моя скромная ставка потеряна».
«Ваша скромная ставка, вот как? Двадцать пять тысяч валюнтов? Не говоря уже о дюжине других ставок по двадцать пять тысяч, сделанных по вашей рекомендации?»
Магнус Ридольф сосредоточенно погладил бородку: «Насколько я помню, я отметил в обществе других постояльцев, что шансы против Ревущего Мыса выглядят любопытно, но теперь вы говорите, что Мыс потерпел поражение от Плющевого Холма?»
Брюс Холперс сухо усмехнулся. Джулиус Си грубо произнес: «Перестаньте притворяться, Ридольф! Надо полагать, вы ничего не знаете о нескольких таинственных взрывах…» «Это были мины! – вмешался Холперс. – Противопехотные мины!» «…о взрывах, из-за которых воители Холма разбежались, чем и воспользовалась армия Мыса. Теперь все плоскогорье Розовых Камней усеяно трупами туземцев из толчеи Плющевого Холма».
Магнус Ридольф выпрямился на стуле: «Вот как, неужели? Значит, я все-таки выиграл!»
Джулиус Си неожиданно расплылся в любезной улыбке, а Брюс Холперс, покачиваясь с каблуков на носки ботинок, поднял глаза к потолку. «К сожалению, господин Ридольф, – сказал Си, – на Ревущий Мыс поставили столько гостей, и они рискнули такими большими деньгами, что, выплатив их выигрыши, мы практически опустошили кассу. Поэтому нам придется рассчитаться с вами, предоставив вам возможность оставаться в гостинице, пока наша задолженность не будет исчерпана».
«О чем вы говорите, господа? – возмутился Ридольф. – Пока не будет исчерпана сумма в сто тысяч валюнтов? Мне пришлось бы столоваться у вас до скончания века!»
Си покачал головой: «Не придется – благодаря нашим расценкам. С вас будет взиматься особая плата, господин Ридольф: двадцать тысяч валюнтов в сутки, то есть сто тысяч за пять суток. Следующий пакетбот прибывает через пять дней. Когда вы взойдете по трапу звездолета, мы будем в расчете».
«Боюсь, у вас не слишком удачное чувство юмора», – ледяным тоном заметил Ридольф.
«А я и не пытался вас насмешить, – парировал Си. – Смеется тот, кто смеется последний. Так что мне положение вещей кажется очень забавным. Как ты думаешь, Брюс?»
«Ха! Ха! Ха!» – с расстановкой произнес Холперс.
Магнус Ридольф поднялся на ноги: «Остается только ответить на вашу угрозу традиционным способом. Я покину гостиницу – ваши расценки мне не по карману».
Бледные губы Джулиуса Си растянулись в ухмылке: «И куда же вы пойдете?»
«Он собирается ночевать в толчее Ревущего Мыса, – хихикнув, предположил Холперс. – Их матроны у него в долгу».
«В том, что касается вашей задолженности в размере ста тысяч валюнтов, я готов принять от вас долговую расписку. Так уж получилось, что эта сумма почти в точности соответствует размеру моего капиталовложения в „Общество инвесторов и торговцев недвижимостью Запредельной империи“, потерянного из-за вашего банкротства».
Си кисло усмехнулся: «Забудьте об этом, Ридольф, ничего у вас не получится – что упало, то пропало, как говорится».
Магнус Ридольф молча поклонился и с достоинством удалился. Холперс и Си проводили его глазами. Холперс прогнусавил: «Думаешь, он освободит номер?»
Джулиус Си хмыкнул: «Не вижу, почему бы он это сделал. Сто тысяч он не получит в любом случае, так что с его стороны будет умнее подождать прибытия пакетбота в гостинице».
«Надеюсь, он уедет поскорее – я из-за него нервничаю. Еще одна такая выплата, как сегодня, и мы пойдем ко дну. Мы потеряли шестьсот тысяч валюнтов за десять минут! Нешуточное дело».
«Мы получим свое, не волнуйся… Мы тоже могли бы подстроить поражение какой-нибудь толчеи, а то и двух – почему нет?»
Продолговатая физиономия Холперса осунулась, он оскалил кроличьи зубы: «Не уверен, что это удачная идея. Мы опомниться не успеем, как Патрульная служба…»
«Вот еще! – Си сплюнул. – Что может сделать Патруль? У Кларка меньше энергии и решимости, чем у ощипанной пулярки».
«Да, но…»
«Предоставь это мне».
Они вернулись в вестибюль. Регистратор гостиницы тревожно поспешил им навстречу: «Господин Ридольф только что выписался! Не совсем понимаю, где…»
Джулиус Си грубо отмахнулся: «Он может ночевать хоть под стелой толчеи – какое мне дело?»
Магнус Ридольф расположился в самом удобном из кресел Эверли Кларка и закурил сигарету. Кларк наблюдал за ним со смешанным выражением беспокойства и упрямства.
«Мы одержали тактическую победу, – сказал Ридольф, – но потерпели стратегическое поражение».
Эверли Кларк неуверенно нахмурился: «Не совсем вас понимаю. На мой взгляд…»
«Мы ограничили финансовые возможности гостиницы „Тенистая долина“ и тем самым нанесли ее владельцам серьезный урон. Но удар не оказался решающим, синдикат все еще способен выжить. Я не смог получить причитавшиеся мне сто тысяч валюнтов – кроме того, меня заставили покинуть гостиницу, то есть место наиболее эффективного взаимодействия. Учитывая все эти обстоятельства, вполне можно сказать, что нам не удалось решить задачу даже в минимальном объеме».
«И что же? – спросил Кларк. – Я понимаю, что признавать поражение неприятно, но мы сделали все возможное – никто не смог бы сделать больше. Учитывая мое щекотливое положение, возможно, даже к лучшему то, что…»
«Если условия останутся такими, каковы они сейчас, – прервал его Ридольф, – мы могли бы в какой-то мере удовлетвориться достигнутым результатом. Боюсь, однако, что Си и Холперс слишком возбуждены понесенными потерями, чтобы забыть о возмездии».
Кларк тревожно поглядывал на Ридольфа: «Что они намерены сделать? Разумеется, я никогда…»
Магнус Ридольф огорченно покачал головой: «Должен признаться, что Си и Холперс обвинили меня в установке взрывчатых устройств, распугавших воителей Плющевого Холма. Признавать свою вину было бы глупо, конечно; естественно, я утверждал, что ничего подобного не делал. Я заявил, что у меня не было никакой возможности это сделать; кроме того, инспектор Экологической службы на борту „Гесперорниса“, проверивший багаж, поклялся бы под присягой, что среди моих вещей не было никаких химикатов. Думаю, что мне удалось выдвинуть убедительные аргументы».
Эверли Кларк испуганно сжал кулаки и зашипел от досады.
Задумчиво глядя в угол, Ридольф продолжал: «Боюсь, что наши противники задают себе очевидные вопросы: с кем советовался Магнус Ридольф после того, как прибыл на Кокод? Кто, кроме Ридольфа, выражал неодобрение по поводу деятельности владельцев гостиницы „Тенистая долина“?»
Кларк обмяк в кресле, глаза его словно остекленели. «Зачем я поддался на ваши уговоры?» – глухо пробормотал он.
Ридольф поднялся на ноги и стал медленно расхаживать взад и вперед, подергивая бородку: «Несомненно, события приняли нежелательный с нашей точки зрения оборот, но стратег, любитель или профессионал, должен ожидать, что время от времени его будут преследовать неудачи».
«Неудачи? – взревел Кларк. – Моя карьера уничтожена! Я опозорен! Меня выгонят из Патрульной службы!»
«Успешный стратег должен приспосабливаться к обстоятельствам, – продолжал рассуждать, как ни в чем не бывало, Магнус Ридольф. – Не подлежит сомнению, что теперь нам предстоит решать новую задачу – теперь важнее всего не допустить, чтобы вас опозорили, уволили и – что вполне возможно – отдали под суд».
Кларк провел ладонями по лицу: «Но что можно сделать?»
«Практически ничего», – откровенно признался Ридольф. Затянувшись сигаретным дымом, он сокрушенно покачал головой: «Существует одна возможность нападения с упреждением – она могла бы оказаться полезной… Да, я думаю, что во мраке блеснул луч света!»
«Что вы имеете в виду? Вы намерены признать свою вину?»
«Нет, – ответил Ридольф. – Таким образом мы практически ничего не выиграем. Наша единственная надежда заключается в том, чтобы дискредитировать владельцев гостиницы. Если мы сможем продемонстрировать, что их нисколько не беспокоит благополучие кокодских туземцев, любые дальнейшие обвинения с их стороны потеряют всякий вес».
«Вполне может быть, но…»
«Если бы мы добыли неопровержимое доказательство – например, того, что Холперс и Си бессердечно пользуются своим положением, нанося физический ущерб туземцам – думаю, ваши поступки могут быть сочтены вполне оправданными».
«Вероятно… Но насколько практически целесообразен такой подход? Си и Холперс всегда делали все возможное, чтобы их нельзя было обвинить в каком-либо вмешательстве в дела туземцев».
«Само собой. Кстати… как туземцы называют гостиницу „Тенистая долина“?»
«Они нарекли ее „толчеей Большого Квадрата“».
«Напрашивается очевидный план: нужно сделать так, чтобы битва произошла на территории гостиницы и чтобы Холперс и Си были вынуждены применить насилие по отношению к воителям!»
V
Эверли Кларку не понравилась такая идея: «Это чертовски трудно устроить. Вы не совсем понимаете психологию местных племен. Они готовы драться до последнего, чтобы захватить штандарт – то есть побег стелы – другой толчеи, но им невозможно что-либо диктовать, их невозможно вести за собой, на них невозможно повлиять».
«Что ж, – пожал плечами Магнус Ридольф. – В таком случае мое предложение бесполезно». Он остановился, разглядывая коллекцию щитов на стене: «Давайте поговорим о более приятных вещах».
Кларк словно не расслышал эти слова.
Ридольф с почтением прикоснулся к одному из щитов: «Изумительная техника исполнения, никогда не видел ничего подобного! Надо полагать, этот ржаво-оранжевый лак приготовляется с использованием натуральной охры?»
Эверли Кларк неопределенно хмыкнул.
«Поистине великолепная коллекция! – продолжал Ридольф. – Уверен – в том случае, если оправдаются наши худшие ожидания – что вам позволят украсить этими щитами камеру в региональном исправительном учреждении».
Кларк напряженно спросил: «Вы действительно думаете, что меня упрячут за решетку?»
Ридольф задумался: «Искренне надеюсь, что до этого не дойдет. Не вижу, однако, как мы могли бы предотвратить такое развитие событий – если, конечно… – он многозначительно поднял указательный палец. – Если, конечно…»
«Что?» – прохрипел Кларк.
«Это же невероятно просто! Поражаюсь собственной тупости!»
«Что просто? О чем вы говорите? Ради всего святого…»
«Я понял, каким образом кокодских воителей можно убедить в необходимости драться на территории гостиницы».
Лицо Эверли Кларка снова осунулось: «Вот вы о чем. Ну, и каким образом?»
«Гостиница „Тенистая долина“ – или толчея Большого Квадрата, в данном случае – должна бросить вызов кокодским воителям, заявив о своем боевом превосходстве».
Эверли Кларк явно находился в замешательстве: «Но об этом не может быть и речи! Холперс и Си никогда не стали бы…»
Магнус Ридольф решительно повернулся к Кларку: «Пойдемте! Мы выступим от их имени».
Кларк и Ридольф шли по Ракушечной Косе. Справа спокойные волны иссиня-черного океана набегали на берег и откатывались, оставляя за собой полосу пены оттенка меренги и взбитых сливок. Слева темнели массивные Потайные Холмы. У них за спиной возвышалась величественная стела толчеи Ракушечной Косы, а впереди – не менее впечатляющая стела толчеи Приморской Скалы, к каковой они и направлялись. На пляже тренировались отряды молодых воителей. Ветераны сотен битв, потерявшие с возрастом живость и гибкость – их хитин стал жестким и шишковатым – спускались к побережью из леса со связками шестов для изготовления пик. У входа в толчею детеныши воителей сновали в грязи, как крысы.
Эверли Кларк напряженно произнес: «Мне все это не нравится, ни в малейшей степени… Если кто-нибудь когда-нибудь об этом пронюхает…»
«Ваши опасения безосновательны, – возразил Магнус Ридольф. – Вы – единственный человек, владеющий кокодским языком».
«Что, если они убьют кого-нибудь из людей? Устроят резню?»
«Очень маловероятно».
«Но возможно. И подумайте о самих туземцах – им придется нести бремя…»
Ридольф нетерпеливо прервал офицера: «Мы уже достаточно долго обсуждали эти аргументы».
«Я это сделаю… – бормотал Кларк. – Но да простит нас Господь, если…»
«Ничего не бойтесь! – воскликнул Ридольф. – Соберитесь с духом – заранее принося извинения перед своим божеством, вы никак не способствуете успеху предприятия… В чем заключается церемония объявления войны?»
Кларк указал на привязанную к столбу деревянную пластину, раскрашенную традиционными кокодскими орнаментами: «Это „уставная доска“. Все, что нужно сделать… – смотрите!»
Кларк направился к столбу, выхватил копье из рук оторопевшего молодого воителя и с силой вонзил копье в уставную доску. Пластина отозвалась на удар глуховатым дрожащим гулом.
Кларк отступил от столба на пару шагов и принялся воспроизводить с помощью губ, языка и носа сочетания слогов кокодского языка, напоминавшие визгливые возгласы волынки.
Из входа в толчею выступила дюжина невозмутимых воителей – они внимательно слушали.
Кларк закончил речь, повернулся, нагнулся и швырнул пригоршню грязи в сторону величественной стелы толчеи Приморской Скалы.
Воители безучастно наблюдали за происходящим. Из глубины огромной стелы послышался поток визгливых гнусавых звуков. Кларк ответил не менее оскорбительной для слуха продолжительной тирадой, после чего развернулся на каблуках и присоединился к стоявшему поодаль Ридольфу. Вытирая вспотевший лоб, он заметил: «Ну вот, дело сделано. Завтра утром начнется война с толчеей Большого Квадрата».
«Превосходно! – деловито отозвался Ридольф. – Теперь сделаем то же самое у толчеи Ракушечной Косы, потом у Порожистой Реки, затем у Радужного Ущелья…»
Кларк застонал: «Мы поднимем переполох по всей планете!»
«Вот именно, – кивнул Ридольф. – После того, как мы посетим Радужное Ущелье, пожалуйста, отвезите меня в Тенистую долину, у меня там осталось одно незаконченное дело».
Кларк с подозрением покосился на сообщника: «Какое такое дело?»
«Нужно исходить из практических соображений, – сказал Ридольф. – Необходимым атрибутом любой стороны, ведущей войну на Кокоде, является штандарт – побег священной стелы, на котором сосредоточивают внимание и усилия противники. Так как Холперс и Си вряд ли обзаведутся таким штандартом, этим придется заняться мне».
Ридольф прошелся вверх по Тенистой долине и приблизился к ангару, где стояли принадлежавшие владельцам гостиницы летательные аппараты. Держась в тени одного из фантастических кокодских деревьев, он насчитал шесть машин: три экскурсионных, две пассажирских вроде того такси, которое отвезло его на станцию Патрульной службы, а также обтекаемый красный спортивный экипаж, принадлежавший, по-видимому, лично Холперсу или Си.
Поблизости не было ни механиков, ни пилотов – возможно, все ушли на обед. Магнус Ридольф беспечно приблизился к ангару, насвистывая бульварную песенку, которую он слышал когда-то на далекой планете.
Оказавшись в ангаре, он сразу перестал свистеть и начал двигаться быстро и целенаправленно. Брезгливо предохранив руку ветошью, Ридольф открыл ремонтные панели каждой из экскурсионных машин и поспешно отсоединил несколько компонентов каждой, после чего повторил ту же операцию в отношении аэротакси. У обтекаемой спортивной машины он остановился, критически оценивая ее контуры.
«Роскошная игрушка, – сказал он себе. – Она вполне может послужить более благородной цели».
Отодвинув дверь, Ридольф заглянул внутрь. Пускового ключа в машине не было.
У него за спиной послышались шаги. «Эй! – произнес грубый голос. – Что вы тут делаете, у машины господина Си?»
Магнус Ридольф неторопливо выпрямился: «Сколько, по-вашему, стóит такой аэромобиль?»
Набычившись, механик с подозрением разглядывал незваного посетителя: «Достаточно для того, чтобы ее не трогал кто попало».
Ридольф кивнул: «Тридцать тысяч, как вы думаете?»
«Тридцать тысяч – на Земле. Но не здесь, на Кокоде».
«Я предложил бы господину Си сто тысяч валюнтов».
Механик моргнул: «На его месте я сразу согласился бы».
«Надо полагать, – Ридольф вздохнул. – Но сперва я хотел бы убедиться в том, что машина в хорошем состоянии. Скорее всего, ее давно никто не обслуживал».
Механик возмущенно фыркнул: «Я о ней забочусь, как о самом себе!»
Ридольф нахмурился: «Возникает впечатление, что выхлопная труба засорилась и перегревается. Вокруг нее какой-то налет на эмали».
«Ничего подобного! – взревел механик. – С этой трубой все в полном порядке!»
Ридольф качал головой: «Не могу обещать господину Си такие деньги за неисправную машину… Он, конечно, будет очень недоволен, если продажа не состоится».
Тон механика изменился: «Я же вам говорю, выхлопная труба даже не дымит… Подождите, я вам покажу». Он вынул из кармана ключ на кольце и вставил его в пусковое гнездо. Машина задрожала и приподнялась над полом ангара, готовая к полету: «Видите? Ничего в ней не засорилось».
«Кажется, она работает исправно… – с сомнением сказал Магнус Ридольф. – Так что позвоните господину Си и скажите, что я отправился в проверочный полет – нельзя же покупать кота в мешке, в конце концов…»
Механик почесал в затылке и медленно повернулся к закрепленному на стене микрофону внутренней связи.
Магнус Ридольф прыгнул на переднее сиденье. До него отчетливо доносились слова механика: «Господин, пожелавший купить вашу машину, решил ее проверить в воздухе. Не верьте ничему, что он говорит про выхлопную трубу – машина работает безотказно, как часы… Что? Да, конечно, он здесь, и он сам сказал… Похож на учителя, с белой бородкой, как у козы…» То, что механик услышал по телефону, заставило его отскочить. Тревожно обернувшись, он взглянул туда, где оставил Ридольфа, сидевшего в обтекаемом красном аэромобиле Джулиуса Си.
И машина, и Ридольф исчезли.
Госпожа Чайм разбудила свою похожую на взъерошенную куропатку подругу, госпожу Боргедж, гораздо раньше обычного: «Вставай, Альтамира! Мы уже несколько раз опаздывали на утреннюю экскурсию, займут все лучшие места!»
Госпожа Боргедж послушно поторопилась с туалетом; вскоре компаньонки вышли в вестибюль. По странному стечению обстоятельств на обеих были темно-зеленые платья, хотя каждая из них считала, что этот цвет совсем не идет другой. Они задержались перед объявлением, в котором указывались шансы толчей, воевавших в этот день, после чего направились в столовую.
Торопливо позавтракав, они направились на площадку, откуда постояльцы садились в экскурсионную машину. Глубоко вздохнув, чтобы насладиться утренней свежестью, госпожа Боргедж подняла глаза к небу и, следовательно, взглянула на крышу гостиницы. Госпожа Чайм нетерпеливо оглянулась: «На что ты уставилась, Альтамира?»
Госпожа Боргедж протянула руку: «Там этот противный старичок, Ридольф… Не понимаю, что он там делает… Кажется, прикрепляет к крыше какую-то ветку».
Госпожа Чайм фыркнула: «Я думала, что владельцы давно его выселили».
«А это, случайно, не машина господина Си – прямо за ним, на крыше?»
«Откуда мне знать? – отозвалась госпожа Чайм. – Что я понимаю в таких вещах?» Отвернувшись, она направилась дальше к посадочной площадке, и госпожа Боргедж последовала за ней.
Им пришлось, однако, снова остановиться – на этот раз им помешал пилот. Его униформа была запачкана и разорвана, лицо покрыто царапинами и ушибами. Выпучив глаза, он бежал со всех ног и натолкнулся на двух дам в зеленых платьях. Даже не извинившись, он обогнул их и побежал дальше.
Госпожа Чайм вся встопорщилась от возмущения: «Что тут происходит?» Обернувшись, она посмотрела вслед пилоту: «Он с ума сошел?»
Тем временем госпожа Боргедж смотрела вперед, чтобы понять, чтó так напугало пилота – и резко вскрикнула.
«Что такое?» – раздраженно повернулась к ней госпожа Чайм.
Госпожа Боргедж схватила подругу за руку цепкими костлявыми пальцами: «Смотри!…»
VI
В ходе последовавшего официального расследования агент Патрульной службы Содружества Эверли Кларк переводил показания свидетеля следующим образом:
«Я – Джо-234, флангокомандующий пятнадцатой бригады «Фанатиков» на службе неукротимой толчеи Ракушечной Косы.
Мы хорошо знакомы с ухищрениями толчеи Топазов и с отчаянными уловками толчеи Звездчатого Престола; поэтому засада, приготовленная воителями-великанами толчеи Большого Квадрата, не явилась для нас неожиданностью.
Маршируя первичным формированием №17, мы обогнули плоский участок, занятый несколькими летающими устройствами, где скрывался шпион вражеского патруля. Мы задали ему хорошую трепку древками пик, и он сбежал в направлении штаба противника.
Продолжая наступление, мы столкнулись с первой линией обороны – двумя довольно-таки неопытными воителями в зеленой униформе. Этим мы тоже устроили порядочную взбучку согласно действовавшей в этот день конвенции 22. Испуская ужасные вопли, эти передовые воители отступили, тем самым пытаясь завлечь нас к заранее подготовленным позициям внутри толчеи как таковой. Высоко на крыше толчеи Большого Квадрата возвышался хорошо заметный штандарт. По меньшей мере в этом отношении не было никакого обмана! Наша стратегическая цель полностью определилась: подавив сопротивление врага, следовало завоевать крышу.
Было решено атаковать противника в лоб; подали сигнал к наступлению. Наша пятнадцатая бригада первая преодолела наружные оборонные укрепления – двойные панели из толстого стекла, которые мы разбили камнями. Внутри мы столкнулись с энергичным сопротивлением и были вынуждены на какое-то время отступить.
При этом имела место диверсия со стороны отрядов толчеи Порожистой Реки – как нам теперь известно, воители толчеи Большого Квадрата опрометчиво объявили им войну в тот же день. Воители Порожистой Реки проникли в толчею Большого Квадрата через непрочные двери, обращенные к горному склону, и на этот раз воители Большого Квадрата нарушили конвенцию 22, требующую, чтобы против врага использовались только пики и копья. Враги бесстыдно швыряли стеклянные снаряды – чашки и бокалы; как того требует традиция, мы прибегли в ответ к таким же средствам нападения.
Убедившись в неэффективности применяемой ими тактики, воители неприятеля укрепились во внутреннем бастионе, продолжая выкрикивать угрозы.
Последовала упорная осада по всем правилам, и воителям Большого Квадрата пришлось дорого заплатить за их дерзость. Они столкнулись не только с отрядами Ракушечной Косы и Порожистой Реки, но и с принявшими их вызов доблестными воителями Радужного Ущелья и Приморской Скалы, прославленными победами на Розовом Склоне и в Темной Расщелине. Воители Приморской Скалы, под предводительством их легиона «Отверженных», заполонили толчею врага, проникнув через потайной задний вход, тогда как передовой отряд спецназа Радужного Ущелья занял главный штаб Большого Квадрата.
Ужасная битва продолжалась несколько минут в помещении, предназначенном для приготовления пищи, и снова воители Большого Квадрата нарушили этикет, швыряясь жидкостями, пастообразными веществами и порошками – упущение, которым тут же воспользовались воители Ракушечной Косы, применившие те же материалы.
Я возглавлял пятнадцатую бригаду снаружи, надеясь получить доступ к крыше извне и захватить таким образом штандарт Большого Квадрата. Теперь армии Ракушечной Косы, Приморской Скалы, Порожистой Реки и Радужного Ущелья полностью окружили толчею Большого Квадрата – величественное зрелище, которое останется в моей памяти до того дня, когда я выпущу из рук последнее копье.
Несмотря на наши усилия, честь похищения вражеского штандарта завоевала группа бесстрашных коммандос из толчеи Приморской Скалы, взобравшихся по стволу дерева, перескочивших на крышу и сорвавших трофейную ветвь. Защитники Большого Квадрата, однако, игнорировали факт потери своего священного символа и вновь нарушили конвенцию, на этот раз обливая нас чудовищными струями воды. В следующий раз, когда толчея Большого Квадрата объявит войну Ракушечной Косе, мы будем настаивать на том, чтобы соблюдалась одна из конвенций, допускающих применение любых видов оружия – в противном случае мы снова поставим себя в исключительно невыгодное положение.
Наша победоносная армия, вкупе с отрядами Приморской Скалы, Порожистой Реки и Радужного Ущелья, построилась надлежащим образом, колонны разошлись маршевым шагом и вернулись в родные толчеи. Когда мы покидали разгромленную толчею Большого Квадрата, с неба спустилась грохочущая толчея Черной Кометы, из которой высыпали дополнительные подкрепления защитников Большого Квадрата. Тем не менее, они отказались от преследования, и мы вернулись, целые и невредимые, чтобы совершать победные ритуалы».
Капитан Басси пакетбота «Археорникс» компании «Феникс», прибывшего на Кокод, когда воители покидали поле боя, с изумлением обозревал развалины гостиницы: «Что, во имя всего святого, здесь произошло?»
Джулиус Си тяжело дышал, его покатый лоб покрылся каплями пота. «Дайте мне оружие! – хрипло требовал он. – Дайте мне лазерную пушку! Я сотру с лица Кокода каждый чертов улей!»
Размахивая руками, подбежал Холперс: «Они нас разорили, уничтожили! Вы только взгляните, что они сделали с вестибюлем, с кухней, с номерами! Разгром, полный разгром!»
Капитан Басси качал головой в полном замешательстве: «Ничего не понимаю! Почему бы они на вас напали? Туземцы всегда вели себя тихо и мирно… если не считать их собственной вечной междоусобицы, конечно».
«Их будто какая-то муха укусила, – все еще пыхтя, говорил Си. – Они налетели на нас, как бешеные, избивая всех и каждого своими проклятыми палками… В конце концов нам удалось отвадить их пожарными шлангами».
«А как поживают ваши постояльцы?» – с внезапным любопытством осведомился капитан Басси.
Си пожал плечами: «Не знаю, чтó с ними и где они. Многие побежали вверх по долине и наткнулись на еще одну армию. Их побили так же основательно, как тех, что остались в гостинице».
«Мы не смогли удрать на аэромобилях, – пожаловался Холперс. – Ни одна машина не заводится…»
Вмешался мягкий спокойный голос: «Господин Си, я решил не покупать вашу машину и оставил ее в ангаре».
Джулиус Си медленно обернулся – на его физиономии откровенно отражались самые зловещие намерения: «Вы, Ридольф? Я начинаю догадываться…»
«Прошу прощения?»
«Признавайтесь, черт вас побери!» – Си сделал угрожающий шаг к Ридольфу. Капитан Басси вмешался: «Осторожно, Си, не позволяйте себе лишнего!» Си пропустил его слова мимо ушей: «Каким образом вы затеяли погром, Ридольф?»
Магнус Ридольф недоуменно покачал головой: «Не понимаю, о чем вы говорите. Надо полагать, туземцы поняли, что у вас в гостинице развлекаются за счет сражений, к которым они относятся очень серьезно, и решили вас наказать».
Подъехал разукрашенный шарабан с пассажирами, прибывшими на звездолете; среди них была женщина с выдающимся бюстом, тонированная косметикой, массажированная, причесанная, надушенная и украшенная по всем правилам хорошего тона.
«Ага! – воскликнул Магнус Ридольф. – Госпожа Чикеринг! Рад вас видеть!»
«Я больше не могла оставаться в стороне от событий, – заявила госпожа Чикеринг. – Мне нужно было знать, как продвигаются наши дела».
Джулиус Си с любопытством наклонился вперед: «О каких таких „делах“ вы говорите?»
Госпожа Чикеринг бросила на предпринимателя быстрый презрительный взгляд и тут же обратила внимание на двух женщин, ковылявших к шарабану из развалин гостиницы: «Ольга! Альтамира! Как вы здесь оказались?»
«Не стойте, разевая рот! – резко отозвалась госпожа Чайм. – Достаньте нам какую-нибудь одежду. Эти мерзкие варвары все разорвали в клочья».
Госпожа Чикеринг в замешательстве повернулась к Ридольфу: «Объясните – что произошло? Надеюсь, вы не…»
Магнус Ридольф прокашлялся: «Госпожа Чикеринг, не могу ли я поговорить с вами наедине?» Он отвел ее в сторону: «Госпожи Чайм и Боргедж – ваши подруги?»
Госпожа Чикеринг тревожно оглядывалась: «Не понимаю, что они тут делают. Госпожа Чайм – председательница Женской Лиги, а госпожа Боргедж заведует нашим казначейством… И почему они разгуливают полуголые в каком-то тряпье?»
Ридольф признался: «Выполняя ваши указания, госпожа Чикеринг, я в какой-то мере воспользовался естественными воинственными наклонностями туземцев и, возможно…»
«Марта! – срывающимся от раздражения голосом произнесла приблизившаяся тем временем госпожа Чайм. – Что тебя связывает с этим человеком? У меня есть все основания подозревать, что он замешан в подготовке кошмарного нападения на гостиницу… Только посмотрите на него! – она яростно повысила голос. – Его-то никто пальцем не тронул! А нас всех…»
Марта Чикеринг облизала губы: «Дражайшая Ольга, это Магнус Ридольф. В соответствии с резолюцией, утвержденной месяц тому назад, мы наняли его, чтобы он прекратил азартные игры, устроенные в этой гостинице за счет туземцев».
Магнус Ридольф прибавил любезнейшим тоном: «В связи с чем, разумеется, госпожи Чайм и Боргедж прибыли на Кокод, чтобы убедиться собственными глазами в моей способности справиться с порученным заданием, не так ли?»
Госпожи Чайм и Боргедж гневно воззрились на него. Госпожа Чайм сказала: «Если вы думаете, Марта Чикеринг, что Женская Лига каким-либо образом поддерживает проделки этого негодяя…»
«Помилуйте, госпожа Чайм!» – возмутился Ридольф.
«Но, Ольга – я заплатила ему тысячу валюнтов авансом!»
Магнус Ридольф беззаботно махнул рукой: «Уважаемая госпожа Чикеринг, я предпочел бы, чтобы причитающиеся мне деньги были распределены между заслуживающими поощрения благотворительными организациями. Мое кратковременное пребывание на Кокоде оказалось достаточно прибыльным…»
«Джулиус Си! – раздался громкий возглас капитана Басси. – Ради бога, держите себя в руках!»
Обернувшись, Ридольф увидел, что капитан схватил Си за предплечья – тот старался вырваться. «Никогда ты не получишь эти деньги!» – кричал он Ридольфу. Яростно оттолкнув капитана Басси, он стоял, сжимая и разжимая кулаки: «Ни шиша ты не получишь!»
«Успокойтесь, господин Си, я уже получил свой выигрыш».
«Ничего подобного! И если я еще раз увижу тебя в своем заведении, я сверну твою тощую шею!»
Магнус Ридольф поднял руку: «Сто тысяч валюнтов я сразу списал со счетов. Тем не менее, моими представителями были сделаны еще несколько ставок, и по этим ставкам выигрыши были выплачены. Моя доля составила более трехсот тысяч валюнтов. По существу, я рассматриваю эту сумму как доход с капитала, размещенного мной в „Обществе инвесторов и торговцев недвижимостью Запредельной империи“. Таким образом, учитывая все обстоятельства, я извлек посредством этой инвестиции существенную прибыль – не считая накопленного мной полезного жизненного опыта».
«Ридольф! – пробормотал Си. – В один прекрасный день…»
Госпожа Чайм протолкнулась вперед: «Как вы сказали? „Общество инвесторов и торговцев недвижимостью Запредельной империи“?»
Ридольф кивнул: «Насколько мне известно, господа Си и Холперс занимали в этом концерне самые ответственные должности».
Госпожа Чайм сделала еще два шага вперед. Джулиус Си тревожно нахмурился; Брюс Холперс начал потихоньку отходить в сторону. «Ну-ка, вернитесь сюда! – приказала ему госпожа Чайм. – Мне нужно сказать вам пару слов – перед тем, как вас арестуют».
Магнус Ридольф повернулся к капитану Басси: «Вы возвращаетесь на Метедеон по расписанию, не так ли?»
«Да, по расписанию», – сухо ответил капитан.
«Мне говорили, что лучшая каюта на вашем корабле – №12».
«Пожалуй, так оно и есть», – подтвердил Басси.
«Не могли бы вы, пожалуйста, зарезервировать ее для меня?»
«Будет сделано, господин Ридольф».
Магнус Ридольф задумчиво взглянул на горный склон: «Я только что заметил господина Пилби, бегущего по гребню холма. Было бы достойно сожаления, если бы никто не известил его о том, что война закончилась».
«Да, кому-то следовало бы этим заняться», – отозвался капитан Басси. Ридольф и Басси посмотрели вокруг. Госпожа Чайм все еще ругалась с Джулиусом Си и Брюсом Холперсом. Госпожа Боргедж демонстрировала синяки госпоже Чикеринг. По-видимому, никто не намеревался что-либо предпринять по поводу господина Пилби.
Магнус Ридольф пожал плечами и стал подниматься по трапу «Археорникса»: «Что ж, все это не так уж важно. Скорее всего, через некоторое время он сам сюда спустится».