«Тайна – слово, не имеющее объективного значения, оно описывает лишь ограниченность ума. По сути дела, ум можно классифицировать в зависимости от порядка явлений, рассматриваемых этим умом в качестве таинственных… Когда тайна раскрывается и ее объяснение публикуется, все хором восклицают: «Конечно же! Это очевидно!»– Магнус Ридольф
Учитывайте, однако, что очевидное всегда очевидно… Заурядный ум переворачивает логическую последовательность с ног на голову: для него тайна порождает свое объяснение. На самом же деле тайна имеет такое же отношение к ее объяснению, как пена к пиву…»
Из «Миссии всеобщей культуры» сообщили только одно: «Его зовут Мак-Инч, он – убийца. Это все, что нам известно».
Магнус Ридольф отказался бы от поручения, если бы на его кредитном счету был удовлетворительный баланс. Крах рекламного предприятия, однако – проекта создания надписей светящимся газом в межпланетном пространстве – оставил белобородого философа практически на мели.
Первое впечатление от планеты Склеротто лишь усугубило его отвращение к полученному заданию. Смешанный свет двух солнц, красного и голубого, воспринимался им как режущий глаз диссонанс. Берега ленивого океана, заваленные сумасшедшей неразберихой расслоившихся скал, не обещали никакой возможности приморского отдыха, а в Склеротто-Сити, безотрадном лабиринте жалких лачуг и хибарок, не предлагались какие-либо достойные внимания развлечения. Наконец, принимавший Ридольфа старший капеллан местного отделения «Миссии всеобщей культуры», Клеммер Бёк, приветствовал его с прохладцей – по сути дела, присутствие детектива, по-видимому, вызывало у капеллана негодование, как если бы он считал, что Ридольф самовольно вмешивался не в свое дело.
Они подъехали на старом автомобиле к зданию миссии, ютившемуся высоко над городом, на отроге скального обнажения. После поездки по пыльной, слепящей глаза дороге, внутреннее помещение оказалось отрадно тенистым и прохладным.
Магнус Ридольф вынул из кармана аккуратно сложенный носовой платок и похлопал им по лбу, по выдающемуся носу, по аккуратной белой бородке. В ответ на вопросительный взгляд капеллана он сказал: «Боюсь, меня беспокоит местное освещение, голубое и красное. Каждая палка, каждый камень отбрасывают три разные тени».
«Я к этому привык, – безразлично отозвался Клеммер Бёк, коротышка с заметно выступавшим под блузой округлым брюшком, розовой, словно глазурованной физиономией, напоминавшей поделки из дешевого фарфора, круглыми голубыми глазами и шишковатым коротким носом. – Я почти забыл, как выглядит Земля».
Ридольф положил платок в карман: «В туристическом путеводителе одновременное воздействие двух солнц описывается как „стимулирующее и экзотическое“. Надо полагать, я недостаточно восприимчив».
Бёк фыркнул: «Путеводитель? В нем утверждается, что Склеротто-Сити – „красочный, поразительный пример Сообщества в миниатюре, межпланетной демократии в действии“. Не думаю, что автор этой бесстыдной белиберды провел здесь столько времени, сколько я».
Он предложил Ридольфу плетеное кресло и налил воды в стакан со льдом. Магнус Ридольф уселся, Бёк устроился напротив него.
«Итак, – приступил к делу Ридольф, – кто такой или что такое Мак-Инч?»
Бёк неприязненно усмехнулся: «Вот зачем вы приехали!»
Рассеянно глядя в пространство, Ридольф молча зажег сигару.
«Прошло шесть лет, – произнес наконец Бёк, – но все, что я знаю о Мак-Инче, можно рассказать за шесть секунд. Во-первых, Мак-Инч повелевает всем этим вонючим столпотворением, – Бёк дал понять широким жестом руки, что имеет в виду город. – Во-вторых, он – убийца, преследующий исключительно свои интересы мерзавец. В-третьих, никто, кроме Мак-Инча, не знает, кто такой Мак-Инч».
Магнус Ридольф встал, подошел к окну, деполяризовал его и взглянул на беспорядочное скопление ветхих крыш, простиравшихся подобно растрепанному персидскому ковру до самого Магнитного залива. Его блуждающий взор обратился к торчащим за городом скалам, ощерившимся в небе, как акульи зубы, затем опустился к заливу, открывавшемуся в не знающий приливов и отливов океан, к затянутому сиреневой дымкой горизонту: «Невзрачное зрелище. Не понимаю, чем Склеротто привлекает посетителей».
Бёк присоединился к нему у окна: «Действительно, во многих отношениях это странный мир». Он указал кивком на пестрящие внизу крыши: «Там, в этой неразберихе, живут как минимум двенадцать разновидностей разумных существ – эмигранты, изгнанники, беженцы – в тесноте и духоте, в нищете. Удивительно, как они умудряются приспосабливаться друг к другу!»
«Хм…» – Ридольф помолчал, не высказывая никаких мнений, после чего спросил: «Этот Мак-Инч – человек?»
Бёк пожал плечами: «Никто не знает. Всякого, кому удается хоть что-нибудь о нем узнать, тут же убивают. Управление дважды присылало к нам лучших следователей. Оба погибли – труп одного нашли у экспортного склада, другого – рядом с мэрией».
Магнус Ридольф деликатно прокашлялся: «Причина их смерти установлена?»
«Неизвестное заболевание, – Бёк опять взглянул вниз, на крыши, стены, улочки и подворотни трущоб. – Миссия пытается не вмешиваться в местную политику, хотя, естественно, навязчиво приобщая инопланетян к земной культуре, мы тем самым пропагандируем наш собственный образ жизни. И при этом время от времени возникают нежелательные явления, – Бёк невесело усмехнулся. – Такие, как Мак-Инч».
«Разумеется, – согласился Ридольф. – В чем, главным образом, заключается преступная деятельность Мак-Инча?»
«Во взяточничестве, – ответил Бёк. – Он подкупает коррумпированных чиновников – так, как это издревле делалось и делается на Земле. Следовало бы упомянуть, – Бёк снова кисло усмехнулся, – что Склеротто-Сити находится под управлением законно избранного мэра и группы административных должностных лиц. У нас есть отдел пожарной охраны, почтовая служба, отдел сбора и ликвидации мусора, полиция – подождите, вы еще с ними познакомитесь!» Послышался такой звук, как будто кто-то волочил ведро по каменному полу – Бёк смеялся: «Именно это привлекает туристов – они желают видеть, как инопланетяне во всем подражают людям».
Магнус Ридольф слегка наклонился вперед и наморщил лоб: «Я не замечаю никаких признаков роскоши, никаких претенциозных сооружений – кроме одного, на берегу залива».
«Это туристический отель „Пондишерри“», – сказал Бёк.
«Да-да, понятно, – рассеянно отозвался Ридольф. – Должен признаться, на первый взгляд возникновение такой системы управления в Склеротто-Сити представляется необъяснимым».
«Все становится понятнее, если учитывать историю города, – возразил Бёк. – Пятьдесят лет тому назад здесь – на единственном плоском участке территории планеты – основали колонию ординационалисты. Мало-помалу, так как Склеротто находится поблизости от границ Содружества, но за их пределами – здесь никто никому не задает лишних вопросов – сюда стали прибывать изгои со всех концов звездного скопления, и каждый из них нашел тот или иной способ поддерживать существование. Другими словами, – Бёк сделал неопределенный жест, – те, кому не удалось найти такой способ, не выжили.
Для непосвященных туристов, прибывающих в Склеротто-Сити, все это выглядит поразительно, в высшей степени необычно. Когда я впервые прошелся по главной улице, я решил, что мне привиделся кошмар. Кмауши в заполненных жидкостью оболочках, прячущие жемчужины в преджелудках… многоножки с планеты Портмара, амфибии с планеты Тау Близнецов, броненосцы с Двенадцатой планеты системы Карнеги… желтокрылы, зики, даже несколько альдебаранцев – не считая всяких разновидностей антропоидов. Как они ухитряются жить бок о бок, не разрывая друг друга на кусочки? Иногда этот вопрос все еще меня беспокоит».
«Возможно, проблема носит скорее воображаемый, нежели фактический характер», – заметил Ридольф; теперь его голос звучал чуть громче и увереннее, чем раньше.
Бёк покосился на детектива и поджал губы: «Вы провели здесь один день – я прожил здесь многие годы». Он снова взглянул на крыши Склеротто-Сити: «Вся эта пыль, вся эта вонь, всё это…» – капеллан не мог найти слов.
«Так или иначе, – нарушил молчание Магнус Ридольф, – мы имеем дело с разумными существами… Позвольте мне задать еще несколько вопросов. Прежде всего, каким образом Мак-Инч приобретает финансовые средства?»
Бёк вернулся к креслу, сел и наклонился, облокотившись на колени: «По всей видимости, он черпает эти средства непосредственно из фондов городского управления. Муниципальные налоги взимаются наличными, перевозятся в ратушу и хранятся в сейфе. Когда Мак-Инчу не хватает денег, он просто-напросто открывает сейф, берет столько, сколько ему нужно, и снова закрывает сейф».
«И горожане не возражают?»
«Возмущение – человеческая эмоциональная реакция, – язвительно заметил Бёк. – Преобладающее большинство горожан Склеротто-Сити – не люди, им чужды человеческие эмоции».
«А как насчет составляющих меньшинство людей? Они не возмущаются?»
«Будучи людьми, они боятся за свою жизнь».
Магнус Ридольф осторожно погладил бородку: «Давайте сформулируем вопрос по-другому. Наблюдается ли какое-либо сопротивление со стороны горожан, когда с них взимают налоги, какие-нибудь попытки уклонения от налогообложения?»
«У них нет выбора, – ответил Бёк. – Все импортные и экспортные операции осуществляются муниципальным кооперативом. Подлежащие налогообложению доходы определяются кооперативом».
«Почему сейф не переместили в другое место, почему его не охраняют?»
«Такие попытки предпринимались – предыдущим мэром города. Выставленных охранников нашли мертвыми. Причина смерти – неизвестное заболевание».
«Скорее всего, Мак-Инч – одно из должностных лиц городского управления, – заключил Ридольф. – Чиновники прежде всех остальных подвержены искушению запустить руку в общую копилку».
«Верно, – кивнул Бёк. – Но кто из них – Мак-Инч?»
«Сколько этих чиновников?»
«Что ж, у нас имеются почтмейстер – многоножка с Портмара, начальник пожарной охраны – человек, начальник полиции с Пятой планеты Сириуса, а также сборщик мусора – запамятовал, как его зовут, он из системы 1012 Возничего».
«Голспод?»
«Вот-вот. Он – единственный голспод во всем городе. Еще у нас есть заведующий муниципальным складом, он же – сборщик налогов: гигантский разумный муравей с планеты Тау Близнецов. И, наконец, самая важная персона – мэр города, желтокрыл. Его зовут Джуджу Джиджи – то есть, примерно так звучит его имя, когда он его распевает».
«Понятно…»
Наступила пауза, после чего Бёк сказал: «Так чтó вы думаете?»
«Проблеме свойственны некоторые интересные особенности, – признал Магнус Ридольф. – Разумеется, я хотел бы познакомиться с городом».
Бёк взглянул на часы: «Когда вы намерены этим заняться?»
«Мне нужно переодеться, – сказал Ридольф, поднимаясь на ноги. – Затем, если это вас не затруднит, мы могли бы отправиться на экскурсию».
«Имейте в виду: как только вы начнете задавать вопросы о Мак-Инче, Мак-Инч узнáет об этом и попытается вас прикончить», – предупредил капеллан.
«Придется рискнуть – „Миссия всеобщей культуры“ посулила мне большой гонорар, – заявил Ридольф. – Если можно так выразиться, я – гладиатор нашего времени. Логика – мой меч, бдительность – мой щит. Кроме того… – Ридольф прикоснулся к аккуратной бородке, – я вставлю в ноздри воздушные фильтры и опрыскаю себя антисептическим средством. В качестве дополнительной предосторожности я возьму с собой карманный гермицидный излучатель».
«Гладиатор, даже так? – фыркнул Бёк. – Вы мне больше напоминаете черепаху. Что ж, сколько времени у вас возьмут приготовления?»
«Если вы покажете мне, как пройти в мою комнату, я смогу присоединиться к вам через полчаса», – ответил Ридольф.
«Вот все, что осталось от ординационалистов», – с мрачным торжеством произнес капеллан Бёк.
Магнус Ридольф разглядывал кубическое каменное строение. Вокруг его стен образовались небольшие дюны серой пыли, дверной проем вел в темноту.
«Тем не менее, это самое прочное здание в Склеротто», – прибавил Бёк.
«Любопытно! Почему же Мак-Инч сюда не вселился?» – спросил Ридольф.
«Нынче здесь городская свалка. Сборщик мусора работает на заднем дворе. Если хотите, я вам его покажу. Одна из местных достопримечательностей, можно сказать. Так что… кстати, вы предпочитаете сохранять инкогнито?»
«Нет, – ответил Ридольф. – Думаю, что в этом не будет необходимости. По существу, мне незачем скрываться».
«Как вам угодно», – Бёк выскочил из машины. Поджав губы, капеллан ждал, пока Магнус Ридольф методично надевал солнцезащитный шлем и темные очки; кроме того, он вставил в ноздри воздушные фильтры.
Они направились к свалке, поднимая клубы мельчайшей серой пыли – пыль кружилась в лучах голубого и красного солнц, окрашиваясь в сотни переходных оттенков спектра.
Ридольф внезапно наклонил голову набок. Бёк ухмыльнулся: «Ничего себе запашок? Вонь – более подходящий термин, не правда ли?»
«Действительно, – согласился Ридольф. – Кто или что, во имя великого Плутона, испускает это зловоние?»
«Сборщик мусора, голспод. По сути дела, он не собирает мусор. Горожане выкидывают мусор на него, а он его впитывает».
Обогнув бывшую церковь ординационалистов, Ридольф увидел, что ее задняя стена была обрушена – это позволяло проникать внутрь воздуху и свету, в то время как крыша защищала находившееся внутри существо от прямого воздействия лучей двух солнц. Широкое и уплощенное, словно сделанное из резины, существо это напоминало гигантского морского ската, но было массивнее и толще в поперечнике. Оно передвигалось с помощью множества бледных коротких ножек на брюхе; спереди у него был единственный молочно-голубой глаз, под которым покачивалась вереница гибких усиков. Голспод притаился, полупогруженный в мягкую гниющую массу объедков, рыбьих потрохов и всевозможных экскрементов.
«Ему за это платят, – заметил Бёк. – Причем весь его заработок – чистая прибыль, так как жилье и пища достаются ему даром на рабочем месте».
Послышалось ритмичное шарканье. Из-за угла старой каменной церкви появилось змееподобное существо на тридцати тощих членистых ногах.
«А это один из почтальонов, – пояснил Бёк. – У нас все почтальоны – многоножки, причем они неплохо справляются с обязанностями».
Длинное жилистое тело многоножки отливало медным глянцем. На плоской, как у гусеницы, физиономии, вокруг небольшого ороговевшего клюва, чернели четыре блестящих глаза. Под брюхом почтальона висел лоток с письмами и небольшими посылками. Почтальон схватил одну из бандеролей коготками ноги и пронзительно свистнул. Голспод что-то промычал и откинул вверх и назад переднюю часть туловища, чтобы висящие под глазом усики не загораживали черную пасть.
Многоножка бросила в пасть маленькую посылку и, бросив на Бёка и Ридольфа невразумительный взгляд четырех ярких глаз, гибко развернулась дугой и засеменила, скрывшись за углом здания. Голспод снова что-то промычал, хрюкнул и зарылся поглубже в отходы, где он продолжал лежать, неподвижно уставившись на двух посетителей. В свою очередь, Магнус Ридольф и капеллан Бёк разглядывали мусорщика с почти одинаковым отстраненным, слегка презрительным любопытством.
«Он понимает человеческую речь?» – поинтересовался Ридольф.
Бёк кивнул: «Но я не стал бы подходить к нему слишком близко. Голсподы – вспыльчивые твари».
Магнус Ридольф осторожно сделал пару шагов вперед и заглянул в молочно-голубой глаз: «Я пытаюсь установить личность преступника по имени Мак-Инч. Вы не могли бы мне помочь?»
Черное тело голспода неожиданно взволновалось, из-под бледного брюха послышались яростные гудки. Глаз широко раскрылся и выпучился.
Бёк прислушался: «Он говорит: „Уходите! Уходите!“»
«Значит, вы не можете мне помочь?» – спросил Ридольф.
Гневные телодвижения и гудки голспода участились, он судорожно вздыбился, задрав голову, и выпустил струю отвратительно пахнущей жидкости. Ридольф проворно отскочил, но несколько капель все же запятнали его блузу – теперь от нее несло удушающей вонью.
Бёк откровенно посмеивался, пока Ридольф протирал пятна носовым платком: «Через некоторое время эта дрянь выдохнется».
«Уф!» – отозвался Магнус Ридольф.
Они вернулись по слою пыли к автомобилю.
«Я отвезу вас к экспортному складу, – предложил Бёк. – Он примерно в центре города, оттуда мы сможем прогуляться пешком. Таким образом вы сможете лучше познакомиться с обстановкой».
Медленно движущуюся машину все теснее обступали хижины и лавки, сооруженные из сланцевого шифера и расщепленных сухих стеблей водорослей. Всюду кишела жизнь. Испачканные человеческие дети в лохмотьях играли на улицах с почти лишенными физиономий отпрысками антропоидов из системы Капеллы, с молодыми недоразвитыми броненосцами с Двенадцатой планеты Карнеги, с сухопутными головастиками марсианских лягушатников.
Под ногами сновали, как ящерицы, сотни мелких портмарских многоножек; большинству из них впоследствии предстояло быть убитыми своими родителями – людям причины такого детоубийства оставались не совсем понятными. Желтокрылы – похожие на страусов двуногие существа, покрытые мягкой желтой чешуей – бесшумно вышагивали в толпе, высоко поднимая головы и закатывая глаза. Нескончаемый поток жителей Склеротто-Сити проплывал мимо подобно параду чудовищ в горячечном кошмаре пьяницы.
На прилавках по обеим сторонам улицы демонстрировались простые товары – корзины, кастрюли и сковороды, тысячи разновидностей инопланетной утвари, известные только покупателям и продавцам. Другие торговцы предлагали то, что в общем и в целом можно было бы назвать пищевыми продуктами – фрукты и консервы для людей, твердые коричневые капсулы для желтокрылов, клубки извивающихся красных червей для альдебаранцев. Магнус Ридольф не мог не заметить попадавшиеся время от времени небольшие группы туристов, главным образом уроженцев Земли – глазеющих, болтающих и смеющихся, указывающих пальцами.
Бёк остановил автомобиль у длинного ангара из гофрированного металла; капеллан и Магнус Ридольф снова спустились на занесенную серой пылью мостовую.
Складское помещение полнилось приглушенным бормотанием. Вокруг ходили десятки туристов, покупавших безделушки: резные каменные сувениры, отрезы расцвеченных изощренными узорами тканей, перламутровые драгоценности, выращенные в желудках кмаушей, духи, выжатые из водорослей, статуэтки, миниатюрные аквариумы в прозрачных герметичных шарах, оснащенные миниатюрными линзами, позволявшими разглядывать странные, чудесные подводные ландшафты, населенные инфузориями, карликовыми губками и кораллами, снующими туда-сюда микроскопическими кальмарами и рыбками. Дальше возвышались груды тюков, содержавших основные экспортные товары планеты: водорослевую смолу, расщепленные сухие стебли водорослей, служившие материалом для декоративной обшивки, соли редкоземельных металлов.
«Вот заведующий», – Бёк указал кивком на гигантского муравья, высоко стоявшего на шести ногах. Муравей, покрытый атласной серой щетиной, следил за происходящим подвижными собачьими глазами; его толстое брюшко было относительно коротким.
«Хотите с ним познакомиться? Он умеет говорить и легко вас поймет. Его мозг работает, как вычислительная машина».
Истолковав молчание Ридольфа как согласие, капеллан стал проталкиваться по проходу, направляясь к огромному насекомому с планеты Тау Близнецов.
«Не могу вас друг другу представить, – весело сказал Бёк, – так как у заведующего нет имени». Магнус Ридольф отметил, что в присутствии горожан капеллан надевал маску дружелюбного оптимизма.
«На моей планете, – монотонно, не расставляя акценты, возразил высокий серый муравей, – индивидуальные личности обозначаются тем, что вы называете аккордами. Например, меня зовут…» Из-под двух клапанов, расположенных у основания головы насекомого, послышалась быстрая последовательность звуков.
«Перед вами – Магнус Ридольф, представляющий главное управление Миссии».
«Меня интересует удостоверение личности преступника, известного по кличке Мак-Инч, – сказал Ридольф. – Не могли бы вы мне помочь?»
«Прошу прощения, – отозвался равномерно вибрирующим голосом сверхмуравей. – Мне приходилось слышать это имя. Мне известны совершенные им хищения. Не знаю, где он находится».
Магнус Ридольф откланялся.
«Я отведу вас к начальнику пожарной охраны», – сказал Бёк.
Начальником городской пожарной охраны служил высокий негр с голубыми глазами и тусклыми бронзовыми кудрями; он носил только ярко-красные шорты. Бёк и Магнус Ридольф нашли его в башне для осмотра местности, неподалеку от центральной площади – он собирался подняться по лестнице и уже поставил ногу на первую ступеньку. Увидев Бёка, он кивнул ему.
«Джо, друг-землянин вдали от Земли! – приветствовал его капеллан. – Господин Магнус Ридольф, это Джо Бертран, наш главный пожарник».
Высокий начальник пожарной охраны бросил на Ридольфа быстрый удивленный взгляд, покосился на Бёка и снова взглянул на Ридольфа: «Как поживаете?» Бертран обменялся с Ридольфом рукопожатием. «Где-то я слышал ваше имя – не припомню, по какому поводу».
«Это необычное имя, – отозвался Магнус Ридольф. – Тем не менее, надо полагать, в Содружестве попадаются другие Ридольфы».
Переминаясь с одной короткой ноги на другую, сначала капеллан переводил глаза с пожарника на детектива и обратно; потом, вздохнув, отвернулся, глядя на улицу.
«Но Магнусов Ридольфов, пожалуй, раз-два и обчелся», – возразил начальник пожарной охраны.
«Их не может быть много», – согласился белобородый мудрец.
«Вы приехали ловить Мак-Инча?»
«Совершенно верно. Вы можете мне помочь?»
«Ничего о нем не знаю. И не хочу знать. Так будет лучше для всех».
Магнус Ридольф кивнул: «Хорошо вас понимаю. Так или иначе, спасибо!»
Бёк ткнул пухлым большим пальцем в сторону высокого сооружения, сколоченного из панелей прессованных плетеных водорослей, разделенных выцветшими почти до белизны столбами.
«Это наша ратуша, – сказал капеллан. – Мэр живет на верхнем этаже, где он может – ха-ха! – сторожить городскую казну».
«А в чем заключаются его другие обязанности?» – спросил Магнус Ридольф, потихоньку стряхивая пыль с блузы.
«Он встречает звездолеты, привозящие туристов, и разгуливает по городу в красной феске. Кроме того, он – местный мировой судья, а также заведует распределением городских финансовых средств и лично выдает зарплату чиновникам. Лично я считаю, что мэр не может быть Мак-Инчем – у него не хватило бы на это мозгов».
«Я хотел бы взглянуть на сейф, с которым так вольно обращается Мак-Инч», – сказал Ридольф.
Они открыли шаткую скрипучую дверь и зашли в продолговатое помещение с низким потолком. Видавшие виды панели стен из прессованных водорослей износились и растрескались – трещины пропускали раздвоенные лучи, разукрашивая пол двойняшками красных и голубых солнечных зайчиков. Массивный сейф стоял у противоположной входу стены – древняя стальная коробка с кнопочным замком.
Из дыры в потолке просунулась вниз длинная, покрытая желтой чешуей шея с плоской головой, увенчанной смехотворной маленькой красной феской – на посетителей уставился лиловый глаз. За шеей последовало обтекаемое желтое тело, приземлившееся на упругие лапы.
«Привет, Джуджу Джиджи! – сердечно приветствовал желтокрыла Бёк. – К нам приехал человек из главного управления Миссии. Господин Ридольф, позвольте представить вам мэра Склеротто-Сити».
«Рад вас видеть! – пронзительно проверещал мэр. – Не желаете ли получить мой автограф?»
«Сочту за честь», – отозвался Ридольф.
Голова мэра нырнула под ноги и выхватила клювом карточку из сумки – желтокрылы были сумчатыми птицами. Магнус Ридольф не смог прочесть символы на карточке.
«Это мое имя на языке планеты Тау Близнецов. В приблизительном переводе оно означает „очаровательная вибрация“».
«Благодарю вас! – сказал Ридольф. – Ваша визитная карточка станет ценным сувениром, напоминающим о незабываемом посещении Склеротто-Сити. Кстати, я прибыл, чтобы задержать преступника по прозвищу Мак-Инч… – при этих словах мэр издал резкий кудахтающий звук, его голова стала качаться на шее взад и вперед. – Возможно, вы могли бы оказать мне посильную помощь?»
Шея мэра-желтокрыла изогнулась в виде буквы «S». «Нет-нет-нет! – закукарекал он. – Я ничего не знаю, я – мэр!».
Бёк взглянул на Ридольфа, тот кивнул.
«Что ж, нам пора идти, Джуджу, – сказал Бёк. – Мне просто хотелось познакомить с тобой нашего гостя».
«Рад был с вами встретиться!» – пронзительно прокричал мэр и, присев на упругих ногах, вскочил на верхний этаж через дыру в потолке.
Стометровая прогулка в дрожащем сиянии красного и голубого солнц привела Бёка и Ридольфа к городской тюрьме – нескольким длинным баракам из сланцевого шифера. Решетки камер были обращены непосредственно к улице. За ними можно было заметить безутешно поникшую голову желтокрыла, непроницаемое лицо антропоида из системы Капеллы, а также человека, задумчиво сплюнувшего, провожая глазами капеллана и детектива.
«В чем они провинились?» – полюбопытствовал Магнус Ридольф.
«Человек украл какую-то черепицу. Желтокрыл напал на молодую портмарскую многоножку. Что сделал антропоид, не знаю. Контора начальника полиции – он с Пятой планеты Сириуса – за бараком».
Контора напоминала скорее брезентовый навес; шефом полиции было огромное земноводное с торпедообразным туловищем. Его ласты заканчивались длинными отростками-манипуляторами, от его блестящей черной шкуры исходил тошнотворно-сладковатый запах, голову окаймляло кольцо глубоко посаженных глаз-бусинок.
Когда Бёк и Ридольф, уже изрядно вспотевшие и покрытые пылью, заглянули под навес, колышущаяся туша привстала, покачиваясь на пружинистых ластах, и провела одним из ластов по передней части цилиндрического туловища. Там, где к черной шкуре прикоснулись пальцы-отростки, появились ярко-белые контрастные буквы: «Добрый день, господин Бёк! Добрый день, сударь!»
«Привет, Фриц! – отозвался капеллан. – Просто проходил мимо, показываю город приятелю».
Земноводное улеглось в желоб, служивший ему сиденьем, и стерло ластами первую надпись на своем туловище. За ней появилась вторая: «Вы хотели бы на что-нибудь посмотреть?»
«Я пытаюсь найти Мак-Инча, – сказал Магнус Ридольф. – Можете ли вы мне помочь?»
Ласты поколебались в воздухе, провели по цилиндрической туше: «Я ничего не знаю. Окажу вам помощь в той мере, в какой это входит в мои обязанности».
Ридольф кивнул и медленно отвернулся.
«Если мне удастся что-нибудь выяснить, я вам сообщу», – произнес он напоследок.
Вдохнув облачко пыли и прокашлявшись, Бёк сказал: «Осталось почтовое отделение». Он оглянулся в сторону экспортного склада и прибавил: «По-моему, пешком туда дойти быстрее, чем возвращаться к машине».
Магнус Ридольф поднял глаза к двум солнцам на аквамариновом небосклоне: «По вечерам здесь становится прохладнее?»
«В какой-то мере, – Бёк упрямо двинулся вперед. – Нужно вернуться в Миссию до захода солнц. После наступления темноты я никогда не чувствую себя в безопасности, если остаюсь в городе. Особенно теперь, когда тут орудует Мак-Инч». Капеллан поджал пухлые губы.
Они стали спускаться мимо шатких лачуг к берегу залива. Всюду по-прежнему кипела жизнь, жизнь в самых причудливых формах. В оконных и дверных проемах виднелись плохо различимые, почти неподвижные безымянные туши и проворно снующие силуэты. Дюжины разнообразных глаз наблюдали за прохожими, до ушей доносились звуки, неслыханные на Земле, ноздри улавливали запахи, не предназначенные для человеческого обоняния.
Постепенно городской ландшафт приобретал красноватый оттенок по мере того, как голубое солнце опускалось к горизонту. Когда Бёк и Ридольф дошли до почтового отделения – сарая из сланцевого шифера на окраине космопорта – голубое солнце уже скрылось за западными скалами.
Если Магнус Ридольф рассчитывал на то, что почтмейстер, портмарская многоножка, проявит какой-либо интерес к расследованию или предложит какую-либо помощь, его ожидало разочарование. Опираясь на половину ног, многоножка сортировала почту, рассовывая письма по частично заполненным ящичкам.
Почтмейстер прервался, позволив Бёку представить Ридольфа, направил на детектива безучастный, ни о чем не говорящий взгляд – Магнус Ридольф уже начинал привыкать к такому обращению – и заявил, что ему ничего не было известно о Мак-Инче.
Повернувшись к капеллану, Ридольф сказал: «Прошу меня извинить, господин Бёк. Я хотел бы задать почтмейстеру пару вопросов наедине, конфиденциально».
«Разумеется, разумеется!» – хмыкнув, Бёк вышел на улицу.
Через некоторое время Ридольф присоединился к нему: «Я хотел узнать, какого типа почтовые отправления получают городские чиновники, а также расспросить его о других обстоятельствах, понимание которых помогло бы расследованию».
«И он смог сообщить что-то полезное?»
«О да! Он предоставил в высшей степени полезную информацию».
Капеллан и детектив прошлись по набережной, поглядывая на темные силуэты пришвартованных огромных барж для перевозки водорослей, после чего повернули на улицу, поднимавшуюся к экспортному складу. Когда они наконец дошли до автомобиля, багровое солнце уже приближалось к горизонту, и в его кроваво-красных лучах город приобрел сказочный вид какого-то сонного древнего селения – к тому времени шум и перепалки на улицах уже начинали затихать. Не говоря ни слова, они доехали по ухабистой дороге до одинокого здания Миссии на вершине скального отрога.
Как только они вышли из машины, Магнус Ридольф повернулся к Бёку и спросил: «У вас есть под рукой микроскоп?»
«У меня их целых три, – сухо ответил Бёк. – Оптический, электронный и работающий в диапазонах гамма- и бета-излучения».
«Сегодня вечером я хотел бы воспользоваться одним из них», – сказал Ридольф.
«Как вам будет угодно».
«Надеюсь, завтра расследование завершится – тем или иным образом».
Бёк с любопытством взглянул Ридольфу в глаза: «Вам кажется, что вы знаете, кто такой Мак-Инч?»
«Это было очевидно с самого начала, – отозвался Ридольф. – Такому профессионалу, как я, разумеется».
Бёк процедил сквозь зубы: «На вашем месте сегодня вечером я хорошенько запер бы дверь на замок. Кто бы ни был Мак-Инч, он – убийца».
Магнус Ридольф кивнул: «Вы правы, конечно».
В это время года ночь на Склеротто тянулась долго – четырнадцать часов; еще до рассвета Магнус Ридольф встал, выкупался и надел чистую белую блузу с голубыми нашивками.
Подойдя к окну вестибюля Миссии, он наблюдал за восходом; небо еще только озарилось электрическим голубым заревом, когда он услышал за спиной шаги.
Ридольф обернулся. Клеммер Бёк наблюдал за ним, склонив набок круглую голову, его голубые глаза критически поблескивали: «Хорошо выспались?»
«Неплохо! Надеюсь, ваш сон также ничто не нарушало».
Бёк хмыкнул: «Как насчет завтрака?»
«С удовольствием чем-нибудь закусил бы».
Они прошли в трапезную, и капеллан поручил своему единственному служителю подать завтрак.
Они ели молча; предрассветные лучи голубого солнца все ярче озаряли трапезную. Покончив с кофе, Магнус Ридольф откинулся на спинку стула и позволил себе зажечь небольшую сигару.
«Так вы думаете, что сможете закрыть дело сегодня же?» – спросил Бёк.
«Да, – кивнул Ридольф, – это весьма вероятно».
«Так-так… Вы знаете, кто такой Мак-Инч?»
«Несомненно».
«И можете это доказать?»
Магнус Ридольф пропустил струйку сигарного дыма сквозь пальцы, навстречу первым водянистым лучам голубого солнца: «Могу – своеобразным способом».
«То есть вы не совсем в этом уверены?»
«Как вам сказать… Я придумал уловку, которая сэкономит нам большое количество времени».
«Какую?» – постукивая пальцами по столу, Бёк излучал сарказм.
«Я хотел бы, чтобы вы попросили мэра – Джуджу, так его зовут? – созвать сегодня во второй половине дня совещание городских должностных лиц. Совещание можно было бы провести в ратуше. Там мы и обсудим вопрос о Мак-Инче».
Пока они шли по серой пыли к ратуше, Бёк резко обронил: «Все это носит слишком мелодраматический характер, вам не кажется?»
«Возможно, возможно, – отозвался Ридольф. – Кроме того, нам угрожает опасность».
Бёк остановился, как вкопанный: «Вы уверены…»
«Я ни в чем не уверен, – прервал его Ридольф. – Даже в том, что эта планета будет по-прежнему вращаться вокруг своей оси. А наименее предсказуемое из всех известных мне явлений – продолжительность жизни».
Бёк ничего не сказал и двинулся дальше, глядя вперед.
Оказавшись внутри, они на несколько секунд задержались, чтобы глаза привыкли к полутьме. Справа и слева начали вырисовываться силуэты различных размеров и форм, пестревшие красными и голубыми солнечными зайчиками, проникавшими сквозь трещины в обшивке стен.
«Сборщик мусора здесь, – пробормотал на ухо капеллану Ридольф, – я его почуял».
Бёк и Ридольф прошли в центральное помещение. Мэр торжественно расхаживал взад и вперед в лихо сдвинутой набекрень красной феске; его окружали неровным кольцом мусорщик-голспод, почтмейстер-многоножка, пожарник Джо Бертран, заведующий складом – сверхмуравей с планеты Тау Близнецов – и земноводный начальник полиции.
«Господа! – начал Ридольф. – Наше совещание не займет много времени. Как известно каждому из вас, я проводил расследование с целью установления личности преступника по прозвищу Мак-Инч».
По кольцу чиновников пронеслась волна движений – подернулись ноги почтмейстера-многоножки, задрожала блестящая черная шкура начальника полиции, повернулась длинная шея мэра-желтокрыла. Раздавались звуки, свидетельствовавшие о нервозности: со стороны голспода-мусорщика послышалось тихое шипение, негр-пожарник прокашлялся.
Заведующий складом – сверхмуравей с планеты Тау Близнецов – монотонно произнес: «По какой причине мы собрались? Разъясните вашу цель».
Магнус Ридольф безмятежно погладил бородку, переводя взгляд с одного существа на другое: «Мне удалось установить личность Мак-Инча. Я примерно определил, в какую сумму его хищения ежедневно обходятся городскому управлению Склеротто-Сити. Я могу доказать, что существо по прозвищу „Мак-Инч“ – убийца. По меньшей мере я могу доказать, что он пытался убить меня. Да, меня – Магнуса Ридольфа!» – произнося последние слова, Ридольф строго выпрямился.
И снова аудитория отозвалась осторожными движениями и едва слышными звуками – каждое из существ инстинктивно реагировало на различные стимулы своей центральной нервной системы.
Магнус Ридольф придал голосу всю возможную серьезность: «Будучи работниками городского управления, вы представляете население Склеротто-Сити. Я хотел бы знать, какие меры вы рекомендуете мне принять. Господин мэр, вы можете что-нибудь предложить?»
Голова желтокрыла стала качаться из стороны в сторону, то ныряя, то поднимаясь на длинной шее; желтокрыл испускал пронзительные, возбужденные, не поддающиеся истолкованию звуки. Через несколько секунд голова замерла, лиловый глаз с подозрением уставился на Ридольфа: «Мак-Инч может всех нас убить».
Капеллан Бёк прокашлялся и смущенно пробормотал: «Вы не думаете, что нам следовало бы…»
Пожарник Джо Бертран вмешался: «Мне надоело ходить вокруг да около! У нас есть тюрьма. У нас есть уголовный кодекс. Пора осудить Мак-Инча за то, что он сделал. Если он вор, пусть сядет в тюрьму. Если он убийца и если его можно подвергнуть церебральной коррекции, так тому и быть. А если он не поддается коррекции, его придется казнить!»
Магнус Ридольф кивнул: «Я могу доказать, что Мак-Инч – вор. Ему не повредит провести несколько лет за решеткой. Потребуются чистая, гигиенически безукоризненная тюремная камера, оснащенная гермицидными воздушными фильтрами, а также режим, предусматривающий принудительное регулярное мытье, кормление очищенной, не содержащей болезнетворных организмов пищей…»
«Почему вы подчеркиваете санитарно-гигиенические условия тюремного заключения?» – прогудел заведующий складом.
«Потому что Мак-Инчу придется отсиживать свой срок в таких условиях, – торжественно ответил Магнус Ридольф. – Ему сделают все необходимые прививки, и он будет проживать в среде, не содержащей никаких микробов. И для Мак-Инча это будет страшнее смерти! Так что же, – Ридольф обвел глазами окружившие его неподвижно напряженные фигуры, – кто из вас Мак-Инч?»
Сборщик мусора встал на дыбы – поразительным образом его туша приняла вертикальное положение и откинулась далеко назад, обнажив бледное брюхо с двойным рядом бледных коротких ножек. Гигантский скат выгнулся, напрягся. «Ложись!» – закричал Бёк. Голспод испустил поток вонючей жидкости, обливая всех, кто находился в помещении. Из глубины его брюха послышалось громовое бурчание: «Все вы умрете, все умрете…»
«Тихо! – приказал Магнус Ридольф. – Замолчите! Господин мэр, замолчите!»
Истерическое чириканье желтокрыла стихло. «Никому не угрожает опасность, – сказал Ридольф, спокойно вытирая лицо платком и сосредоточив взгляд на вздыбившемся голсподе. – Мы включили ультразвуковой вибратор, установленный под полом, и облучатель Хехтманна на потолке, как только зашли в ратушу. Бактерии в выделениях Мак-Инча погибли, как только он раскрыл пасть, если не раньше».
Голспод зашипел, плюхнулся на пол и бросился к двери, энергично работая маленькими ножками, как поршнями. Шеф полиции бросился на плоскую пульсирующую спину преступника подобно дельфину, выпрыгнувшему из волны. Когтистые ласты погрузились в плоть голспода и стали разрывать ее. Голспод завопил, перевернулся на спину, зажал земноводного полицейского между рядами ножек, обернулся вокруг него всем телом, чтобы раздавить. Джо Бертран подскочил и принялся пинать молочно-голубой глаз мерзавца. Извиваясь, портмарская многоножка втиснулась между гигантским скатом и шефом полиции, схватила коготками тонких конечностей каждую из ножек-присосок голспода и пыталась раздвинуть их, чтобы освободить земноводное. Мэр-желтокрыл вскочил на верхний этаж через дыру в потолке, мигом спрыгнул обратно с длинным острым вертелом в клюве, вспорхнул, пикируя на голспода, пронзил ему голову вертелом, пронзил еще раз и еще раз…
Бёк выбрался наружу и поспешил сесть в машину. Выбросив вонючую блузу в канаву, Магнус Ридольф присоединился к нему.
Капеллан опустился грудью на руль, его розовое лицо сморщилось. «Они… разорвали его на куски», – прошептал он.
«Отталкивающее зрелище, – согласился Ридольф, ощупывая пальцами слипшуюся бородку. – Пренеприятнейшая история, во всех отношениях».
Бёк вперил в Ридольфа укоризненный взгляд круглых голубых глаз: «Насколько я понимаю, вы рассчитывали именно на это!»
Ридольф тихо произнес: «Дорогой мой, не лучше ли нам поскорее вернуться в Миссию и выкупаться? Чистая одежда поможет нам видеть вещи в надлежащей перспективе».
Трезвый, сосредоточенный Клеммер Бёк сидел напротив Магнуса Ридольфа за обеденным столом, не прикасаясь к еде, даже не глядя на нее. Ридольф ел неспешно и аккуратно, но существенно подкрепился. Он надел свежевыстиранную, выглаженную блузу из льняного полотна, а его мягкая белая бородка была безукоризненно расчесана и подстрижена.
«Как вы догадались, что Мак-Инч – мусорщик?» – спросил Бёк.
«Благодаря простейшему процессу, – помахивая вилкой, ответил Ридольф. – Идеально прямолинейная логическая последовательность позволила сформировать гипотезу, после чего я получил необходимую справочную информацию…»
«Да, да, да! – нетерпеливо пробормотал капеллан. – Логика, справочная информация, и так далее, и тому подобное…»
Губы Магнуса Ридольфа слегка подернулись: «В сущности, я размышлял следующим образом. Мак-Инч – вор, расхищающий средства городского управления в крупных размерах. Что он делает с украденными деньгами? Ничего заметного на первый взгляд – в противном случае всем было бы известно, кто он такой. Предположив, что Мак-Инч так-таки тратит хотя бы часть незаконно приобретенных сумм – и это было, разумеется, не более чем предварительное допущение – я рассмотрел кандидатуру каждого из городских должностных лиц, вызывавших подозрение в первую очередь, с точки зрения представителя их расы.
Возьмем, например, Джо Бертрана, начальника пожарной охраны. Его невиновность очевидна. Судя по одежде, ему приходится экономить, и обстановку на его рабочем месте никак нельзя назвать комфортабельной.
Я рассмотрел кандидатуру мэра. В чем заключается, с точки зрения желтокрыла, легкая и приятная жизнь? Порывшись в справочниках, я обнаружил, что обеспеченному желтокрылу почти наверняка принадлежало бы поле цветов определенной разновидности, аромат которых вызывает у желтокрылов наркотическое восторженное возбуждение. На Склеротто нет таких полей. Согласно его собственным представлениям, мэру приходилось влачить плачевное существование.
Затем мы посетили заведующего складом, сверхмуравья с планеты Тау Близнецов. У этих существ очень скромные потребности. В их языке нет терминов, эквивалентных понятию «роскошь» и даже понятию «досуг». Хотя бы по этой причине я склонялся к тому, чтобы исключить его из числа подозреваемых. Я узнал от почтмейстера, что заведующий складом ежемесячно покупал несколько книг – пристрастие к чтению было его единственной заметной слабостью – но стоимость этих книг вполне соответствовала размерам его заработной платы. Я решил не заниматься сверхмуравьем – по меньшей мере временно.
Начальник полиции – ни в коем случае не вор. По своей природе земноводные его разновидности питаются почти исключительно моллюсками. На его родной планете сырой, прохладный климат, болотистая почва. Сравните эти условия с теми, которые преобладают на Склеротто. Удивительно, что ему вообще удается здесь выживать.
Насчет почтмейстера – многоножки с планеты Портмара – у меня были сомнения. Его представление о роскоши заключается в возможности погрузиться в глубокий резервуар, наполненный теплым маслом, где небольшие животные, выловленные и дрессированные с этой целью, могли бы делать ему массаж. Процедуры такого рода частично выбеливают хитиновую оболочку, она становится песочно-бежевого цвета. Оболочка почтмейстера, однако, ороговела и приобрела кирпично-красный оттенок, что свидетельствует о бедности и вынужденном пренебрежении к себе.
Рассмотрим теперь сборщика мусора. Человек испытывает инстинктивное отвращение к образу жизни голспода, презирает его. Мы не можем поверить, что существо, валяющееся в куче гниющих отбросов, может обладать тонким вкусом в каких-либо отношениях. Тем не менее, я знал, что голсподы отличаются исключительно деликатным, утонченным внутренним чутьем. Они потребляют органические вещества, ферментируя их с помощью бактерий в нескольких последовательных желудках – результатом такой ферментации становится спирт, а реакция окисления спирта придает им энергию.
Состав или качество органического сырья нисколько не беспокоит голспода; мусор, белковые отходы, падаль – ему все подходит так же, как нам подходит воздух, которым мы дышим, независимо от незначительных изменений его характеристик. Голсподам доставляют удовольствие не сырьевые материалы, а продукты их внутренней переработки, причем для такой переработки совершенно необходимы разнообразные смеси бактерий, обитающих в их желудках.
На протяжении многих тысяч лет голсподы превратились в высококвалифицированных экспертов-бактериологов. Им удалось вывести культуры миллионов различных разновидностей микробов и создать новые штаммы, вызывающие у голсподов те или иные сенсорные реакции. Выше всего ценятся бактериальные культуры, выращивание которых – трудоемкий процесс, требующий больших затрат времени и средств. Естественно, такие штаммы стоят очень дорого.
Как только я об этом узнал, я понял, что Мак-Инч – сборщик мусора. С его собственной точки зрения, он находился в исключительно завидном положении: будучи окружен неограниченными запасами органических материалов, он мог позволить себе самые редкие, самые привлекательные для голспода смеси бактерий.
Почтмейстер сообщил мне, что голспод действительно получал небольшую посылку после приземления каждого очередного почтового звездолета – конечно же, это были бактерии, импортированные с его родной планеты, причем некоторые посылки обходились ему в астрономические суммы».
Магнус Ридольф откинулся на спинку стула, прихлебывая горячий кофе и поглядывая на капеллана поверх оправы очков. Бёк, слушавший, как завороженный, встрепенулся: «Каким же образом ему удалось отправить на тот свет двух следователей? Причем, насколько я помню, вы говорили, что он собирался убить и вас».
«Помните, как он оплевал меня вчера утром? Вернувшись в Миссию, я изучил, пользуясь вашим микроскопом, состав выделенной им жидкости. Она содержала огромное количество мертвых бактерий. Я не смог их идентифицировать, но принятые мной меры предосторожности, к счастью, нейтрализовали их».
Ридольф допил кофе и раскурил сигару: «Пора, однако, обсудить оплату моих услуг – полагаю, что вы получили соответствующие инструкции?»
Бёк тяжело поднялся со стула, подошел к секретеру и вернулся с чеком.
«Благодарю вас! – сказал Магнус Ридольф, взглянув на цифру. Рассеянно постучав пальцами по столу, он сказал: «Теперь в Склеротто-Сити не хватает сборщика мусора».
Бёк нахмурился: «И нет никакой возможности найти кого-либо, кто согласился бы занять эту должность. Город будет вонять пуще прежнего».
Лениво поглаживая бородку, Ридольф задумчиво смотрел в пространство: «Нет, нет… такие усилия вряд ли окупятся…»
«Что вы сказали?» – моргнув, спросил Бёк.
Ридольф опустил глаза, бесстрастно сосредоточившись на нервно кусавшем ногти капеллане.
«Новая проблема городского управления навела меня на мысль».
«На какую мысль?»
«Для того, чтобы делать деньги, необходимо предлагать то, за что другие согласны платить, – произнес Магнус Ридольф. – Самоочевидное наблюдение, не правда ли? Не совсем. Просто поразительно, сколько людей заняты продажей товаров и услуг, в которых никто не нуждается. Очень немногие в этом преуспевают».
«Разумеется, – терпеливо сказал Бёк. – Какое отношение это имеет к сбору мусора? Вы хотите стать городским мусорщиком? Если так, только скажите – и я порекомендую вас мэру».
Магнус Ридольф взглянул на капеллана с дружеским упреком: «Мне пришло в голову, что планета системы 1012 Возничего кишит голсподами, любой из которых охотно заплатил бы за возможность занять должность местного мусорщика». Вздохнув, Ридольф покачал головой: «Но прибыль, извлеченная в результате одноразовой операции, вряд ли оправдает издержки… Служба трудоустройства в масштабе всего Содружества? Такое предприятие могло бы оказаться исключительно прибыльным».