Только через несколько часов роумы осознали, что случилось в Фондаменте. Даже тогда последствия происшедшего лишь постепенно становились очевидными. На площади Гамбойе собралась толпа потрясенных горожан, понимавших теперь, что в этот день, без предупреждения, весь уклад их жизни был безвозвратно нарушен. Всюду задавали одни и те же вопросы: что произошло? Насколько непоправимы повреждения? Правда ли, что производство сейшани прекратится?

Справиться с действительностью было нелегко. Предстояли постепенные перемены по мере сокращения численности безропотной прислуги и возникновения множества повседневных проблем и неудобств. Приходилось прощаться с великолепными карнавальными процессиями, с роскошными пирами, с изящными нарядами — кроме тех, какие удалось бы сохранить и починить. Примерно через двадцать, от силы тридцать лет последние сейшани должны были вымереть, а неподражаемые традиции роумов — превратиться в легенду, живущую лишь в памяти потомков.

Перспективы не вызывали энтузиазма. Роумам предстояло либо трудиться, чтобы обеспечить свое существование на Отмире, либо мигрировать, переселившись на планеты Ойкумены, где им тоже пришлось бы работать. Через пятьдесят лет всем дворцам Ромарта суждено было превратиться в заброшенные памятники былой славы, а озаренным лунами садам — радовать взоры одних призраков-домовых. Беспокойная толпа на площади Гамбойе становилась все мрачнее по мере того, как неизбежность наполняла сердца холодным отчаянием.

Мало-помалу стало известно, что катастрофу причинили инопланетяне. Роумы пришли в дикую ярость. Если бы Джаро, Скирль или Мэйхак оказались под рукой, им пришлось бы худо. Но к тому времени «Фарсанг» уже улетел далеко в космос, направляясь к системе Чайной Розы.