Прошел месяц. В Ланголенской гимназии приближались весенние каникулы. Тем временем успеваемость Джаро неожиданно снизилась — его словно охватил продолжительный приступ рассеянности. Госпожа Виртц подозревала, что Джаро позволял воображению слишком вольно блуждать среди далеких миров, и однажды утром, после первого занятия, пригласила его на собеседование к себе в кабинет.

Джаро признал свои недостатки и обещал исправиться.

Госпожа Виртц заметила, что такой ответ ее не совсем удовлетворяет: «Ты превосходно учился, все мы тобой гордились. А теперь — что случилось, чем вызвана внезапная апатия? Нельзя же просто так все бросить и считать ворон? Надеюсь, ты это понимаешь?»

«Да, конечно! Но...»

Айдора Виртц отказывалась слушать: «Тебе придется отложить несбыточные мечты и сосредоточиться на будущем».

Джаро отчаянно пытался отвести от себя подозрения в лени: «Даже если я все объясню, вы не поймете!»

«А ты попробуй! Как-нибудь разберусь».

«Мне плевать на весомость, — пробормотал Джаро. — Как только смогу, я улечу в космос».

Госпожа Виртц начинала подозревать неладное: «Все это замечательно, но отчего такая спешка?»

«На это есть основательные причины».

Как только эти слова слетели у него с языка, Джаро понял, что выболтал лишнее.

Айдора Виртц набросилась на открывшуюся возможность: «Неужели? И в чем состоят эти причины?»

Джаро монотонно пробубнил: «Есть важные вещи, которые мне нужно сделать, чтобы не сойти с ума».

«Даже так! Какие вещи?»

«Еще не знаю».

«Так-так. Когда же ты узнáешь, что тебе нужно сделать — и что ты сделаешь, когда узнáешь?»

«Этого я тоже еще не знаю».

Госпожа Виртц старательно сдерживалась: «Почему же ты жертвуешь образованием ради того, что еще не известно?»

«Мне известно достаточно».

«Тогда объясни, пожалуйста: чтó тебе известно?»

«Все это из-за того, что я слышу в голове! Пожалуйста, больше ни о чем не спрашивайте!»

«Но я должна докопаться до подноготной происходящего. Ты имеешь в виду, что слышишь какие-то указания, когда спишь по ночам?»

«Нет, не так! Никакие это не указания — и я слышу их не во сне, и не всегда по ночам. Пожалуйста, разрешите мне уйти».

«Разумеется, Джаро, ты сможешь уйти — но только после того, как я разберусь, в чем дело. Ты слышишь голоса, заставляющие тебя что-то делать?»

«Никто меня ничего не заставляет делать. Я слышу только один голос, и он меня пугает».

Госпожа Виртц вздохнула: «Хорошо, Джаро. Можешь идти».

Но Джаро, в ужасе от того, что разболтал секрет, никак не мог уйти и пытался убедить преподавательницу в том, что на самом деле не случилось ничего серьезного, что он мог полностью контролировать события, и что ей не следовало обращать внимание на то, что она сегодня от него услышала.

Госпожа Виртц улыбнулась, похлопала его по плечу и сказала, что подумает об этом. Джаро медленно отвернулся и ушел.

Альтея просматривала студенческие работы, сидя в своем кабинете в Институте. На столе зазвенел колокольчик вызова. Взглянув на экран, Альтея заметила синие и красные прямоугольные рамки эмблемы клуба «Парнасцев» и ткнула пальцем в клавишу. На экране появилось лицо Айдоры Виртц.

«Не хотела вас беспокоить, но произошло нечто, о чем вам следовало бы знать».

Альтея встревожилась: «Джаро в порядке?»

«Да. Вы одна? Могу ли я говорить с вами откровенно?»

«Я одна. Надо полагать, Ханафер Глакеншоу опять набедокурил?»

«На этот счет ничего не знаю. В любом случае, Джаро его просто игнорирует».

Альтея несколько повысила голос: «А что еще он может сделать? Обзывать Ханафера еще худшими словами? Набить ему морду? Может быть, прикончить его на месте? Мы научили Джаро избегать грубых игр и соревнований, воспитывающих склонность к насилию — по сути дела, имитирующих и пропагандирующих войну!»

«Да-да, разумеется, — откликнулась госпожа Виртц. — Но сегодня я звоню не по этому поводу. Насколько я понимаю, Джаро страдает нервным расстройством — вполне возможно, серьезным».

«О чем вы говорите? — воскликнула Альтея. — Никогда этому не поверю!»

«К сожалению, это так. Он слышит внутренние голоса, отдающие ему приказания — побуждающие его, по-видимому, отправиться в космос и решиться на какие-то рискованные авантюры. Мне с большим трудом удалось выудить из него эти сведения».

Альтея молчала. Действительно, в последнее время Джаро сделал несколько странных замечаний. Она спросила: «Что именно он сказал?»

Госпожа Виртц передала ей содержание разговора, состоявшегося в гимназии. Когда она закончила, Альтея поблагодарила ее: «Надеюсь, вы никому другому об этом не расскажете».

«Конечно, нет! Но мы должны помочь бедному Джаро — эту проблему нельзя запускать».

«Я немедленно этим займусь».

Альтея позвонила Хильеру и сообщила ему все, что узнала от Айдоры Виртц. Сперва Хильер отнесся к ее волнению скептически, но Альтея настаивала на том, что сама слышала от Джаро нечто подобное — она не сомневалась в том, что Джаро нуждался в профессиональной помощи. Наконец Хильер согласился навести справки — экран погас.

Примерно через час на экране снова возникло лицо Хильера: «Служба здравоохранения с похвалой отзывается о группе врачей под наименованием «ФВГ и партнеры». Их клиника — на Бантунском холме, в округе Селес. Я туда позвонил, и нам назначили интервью сегодня же, с доктором Флорио. Ты можешь освободиться?»

«Само собой!»