Еще через неделю, когда доктор Флорио снова совещался с Фатами в приемной, он явился в сопровождении Джаро. Альтее показалось, что Джаро побледнел и слегка осунулся, но оставался спокойным и уверенным в себе.

Джаро устроился на софе между Хильером и Альтеей. Доктор Флорио присел на край стола: «Мы имеем дело с загадочным случаем — хотя теперь понимаем его несколько лучше. По сути дела, нам удалось положить конец проблемам, мучившим Джаро — по меньшей мере, в данный момент возникает такое впечатление».

«Прекрасная новость!» — воскликнула Альтея.

Доктор Флорио кивнул, но без энтузиазма: «Не могу сказать, что я полностью удовлетворен. Использованный нами метод нельзя назвать ни элегантным решением задачи, ни блестящей импровизацией, ни даже процедурой, продиктованной классической теорией. Вместо этого мы проявили грубый, примитивный прагматизм, единственным достоинством которого является успех».

Возбужденная Альтея весело рассмеялась: «Разве этого не достаточно? Вы слишком скромно отзываетесь о своем достижении!»

Флорио печально покачал головой: «Наша цель заключалась в том, чтобы разгадать тайну — тайну фундаментального значения. По существу, требовалось ответить на вопрос: генерировался ли голос внутренне, в памяти Джаро, или внешне, посредством какого-то воздействия, подобного телепатии? В ходе исследования мы более или менее случайно обнаружили способ избавить Джаро от этого нарушения. Голос больше не стонет и не проклинает судьбу у него в голове — теперь остается только выключить оборудование и объявить славную победу».

Хильер поджал губы. Помпезное легкомыслие доктора Флорио — если можно было так назвать его способ выражаться — больше не казалось профессору подобающим случаю; оно начинало действовать ему на нервы. «Прошу прощения, — сказал Хильер, — но мне не совсем понятно, что именно вы пытаетесь сказать».

«Все очень просто — постараюсь не злоупотреблять терминологией».

«Будьте так любезны», — процедил Хильер.

«Разумеется, разумеется! — доктор Флорио не мог даже подозревать, что смиренный научный сотрудник, не имеющий никакого социального статуса, мог испытывать к нему, к его профессиональной репутации и к его принадлежности к клубу «Палиндром» что-либо, кроме благоговейного почтения. — Как я упомянул, мы определили область мозга, по-видимому являющуюся средоточием проблемы: скопление губчатой нервной ткани с тыльной стороны продолговатого мозга, известное под наименованием «бляшка Огга». Случайная стимуляция этого образования привела к регистрации голоса, который вы слышали. Мы пытались стимулировать этот участок снова, что не позволило получить последовательные результаты. Нам так и не удалось ответить на основной вопрос: что именно служило источником внутреннего голоса? Теперь этот вопрос отпал».

«Почему же?»

Флорио помолчал, выбирая слова, и ответил: «Попросту говоря, мы изолировали бляшку Огга от входящих нервных окончаний, заключив ее в оболочку из паннакса. Теперь этот небольшой участок мозга находится в капсуле, непроницаемой для синаптических сигналов. Как только мы это сделали, шумы, связанные с бляшкой Огга, исчезли. Джаро сразу ощутил нечто вроде облегчения или освобождения. Он чувствует, что голос замолчал, и его это более чем устраивает. Не так ли, Джаро?»

«Вы правы», — кивнул Джаро.

Хильер не преминул подметить некоторую неуверенность в ответе Джаро и резко спросил: «Что-нибудь не так? Тебе чем-то не понравилось то, что с тобой сделали?»

«Нет-нет! Все в порядке! Я просто боюсь, что со временем это средство перестанет действовать, и голос вернется».

«Значит, ты считаешь, что голос проникает откуда-то снаружи?» — спросила Альтея.

«Да».

Альтея поежилась: «В этом есть что-то сверхъестественное».

Хильер сохранял бесстрастную, рациональную невозмутимость: «Если бы голос объяснялся тем, что называется «раздвоением личности», тебе тоже могло бы казаться, что он проникает снаружи».

Доктор Флорио улыбнулся самодовольно-благодушной улыбкой, выводившей Хильера из себя: «Вы хотели бы получить разъяснения еще по каким-нибудь вопросам?»

«Хотел бы, несомненно! — сухо отозвался Хильер. — Например, возникает вопрос о побочных эффектах. Вы изолировали орган в голове Джаро. Разве это не серьезное вмешательство в деятельность мозга?»

«Скорее всего, нет. Бляшку Огга изучали много тысяч лет. Большинство исследователей придерживается того мнения, что она — не более чем рудимент, остаточное образование, потерявшее функциональное значение».

«И все же возникает впечатление, что вы нарушили связи, значение которых не совсем понимаете».

«Если вы желаете получить односложный ответ, — терпеливо произнес доктор Флорио, — да, это так. Мы намерены продолжать наблюдение за состоянием Джаро. Его проблема контролируется— теперь предстоит узнать, приведет ли это к каким-либо последствиям. Надеюсь, что последствий не будет».

«Стимулируется ли бляшка Огга гипнозом? — спросила Альтея. — Влияет ли она каким-нибудь образом на гипнотическое внушение?»

«Совершенно исключено! Гипноз воздействует на другие области мозга, причем процесс внушения контролируется гипнотизером, а не гипнотизируемым. Есть еще какие-нибудь вопросы? Нет? В таком случае я хотел бы высказать одно наблюдение, относящееся к Джаро. На протяжении нашего исследования он заслужил нашу привязанность и наше уважение. Он проявил настойчивость, храбрость и целеустремленность — черты характера, которыми можно только гордиться. Кроме того, он хорошо воспитан, жизнерадостен и вежлив. Я понимаю, что вы не примкнули к каким-либо социальным структурам, помимо профессиональных, но если Джаро решит заняться восхождением по иерархической лестнице, его ждет блистательный успех — ему свойственна врожденная весомость, неизбежно позволяющая занять высокое общественное положение».

Альтея быстро обняла Джаро: «Ты слышишь? Доктор Флорио тобой доволен! Теперь, может быть, ты возьмешь себя в руки и с такой же настойчивостью займешься учебой вместо того, чтобы блуждать мыслями в облаках и мечтать о космосе».

Флорио покровительственно рассмеялся: «В возрасте Джаро мы все — неисправимые романтики! В свое время я мечтал стать самым прытким, самым пробивным нападающим ровербольного клуба «Каниль»». Врач обратился к Джаро: «Прислушайся к словам матери, Джаро — она правильно понимает вещи. Работа в космосе не придает никакого статуса — и, хотя в том, чтобы оставаться профаном, нет ничего плохого, почему бы не взять от жизни все, что она может тебе дать? Готовься к восхождению на вершину!»

«Хмф! — фыркнул Хильер. — Джаро намерен сосредоточиться на академической карьере; возможно, ему не следует тратить время на приобретение весомости, испытывая мучительные уколы самолюбия каждый раз, когда ему будут отказывать в приеме в какой-нибудь элитный клуб».

Доктор Флорио благосклонно улыбнулся: «Такой подход, разумеется, имеет право на существование и в каком-то смысле вполне обоснован. Ну что же — желаю вам всего наилучшего!»