Джаро прибыл в мастерскую космопорта и сразу направился в контору бригадира. Трио Хартунг дружелюбно приветствовал его: «Чему мы обязаны честью твоего посещения? Тебя уже назначили на мою должность?»
«Еще нет, — вздохнул Джаро. — Я хотел бы, однако, чтобы у меня была достаточная квалификация».
«А ты приходи к нам, когда будет такая возможность, — посоветовал Хартунг. — Начнешь приобретать квалификацию. Поверь, тебе многому придется учиться».
«Благодарю вас, — сказал Джаро. — Так и сделаю, как только смогу освободиться от занятий. А господин Мэйхак у вас еще работает?»
Хартунг удивленно поднял брови: «Мэйхак с нами попрощался... когда это было? Да, уже две недели тому назад. Он улетел на борту «Одри Анте», компании «Озирис». Ты разве не знал?»
«Нет».
«Странно. Он упомянул о том, что оставил тебе сообщение».
Джаро припомнил происходившее на протяжении последних двух недель: «Я не получал от него никакого сообщения. А когда он вернется?»
«Трудно сказать».
Джаро разочарованно пожал плечами. Выйдя из мастерской, он прошел обратно вдоль вереницы звездолетов. На борту «Фарсанга», судя по всему, еще были какие-то люди, но никто не стоял у носовых обзорных иллюминаторов.
Джаро вышел из космического вокзала на площадь. В кафе на открытом воздухе было множество посетителей, привлеченных хорошей погодой. Джаро уселся за столиком; ему подали стакан фруктового сока со льдом. Ощущая какое-то тревожное опустошение, он смотрел на площадь. Мимо проходили люди — одни спешили в космопорт, другие возвращались оттуда — самые разные люди, уроженцы самых разных планет. Но Джаро не интересовался ими, взгляд его остановился.
Если Мэйхак оставил сообщение в Приюте Сильфид, что тогда? Значит, профессора Фаты решили не тревожить Джаро в трудное для него время? А потом потеряли сообщение или забыли о нем?
Для того, чтобы ответить на эти вопросы, в конце концов пришлось бы требовать, чтобы родители предоставили ему сведения о Мэйхаке — а это могло вызвать раздражение у Хильера и обидеть Альтею. От такого намерения приходилось отказаться.
Джаро сидел, задумавшись, примерно полчаса. По существу, необъяснимым оставался сам факт поспешного отъезда Мэйхака. Он улетел, никак не объяснив это обстоятельство и даже не попрощавшись. Возможно, Мэйхак просто-напросто не любил прощаться и предпочитал тихо ускользнуть в неизвестность.
Возможно.
Одно было несомненно: попытки разгадывать чужие тайны нередко приводят к нежелательным открытиям.