Фаты должны были отправиться на Юшант на борту огромного пассажирского лайнера «Франсиль Амбар». Будучи опытными путешественниками, они быстро упаковали все необходимое за день до отъезда и могли спокойно провести вечер в обществе Джаро.

Хильер говорил об Ойкуменическом конгрессе в Искристой Заводи: «По правде говоря, еще месяц тому назад я почти ничего не знал о Юшанте— кроме того, что это гостеприимная планета с приятным мягким климатом и чрезвычайно цивилизованным населением. В туристических брошюрах используются выражения «прелестный мир» и «райский уголок Галактики». На прошлой неделе я пошел в библиотеку и узнал гораздо больше».

Хильер уселся поудобнее и рассказал Джаро о результатах своих изысканий: «Юшант нашли и разведали уже пять тысяч лет тому назад, причем с самого начала этот мир считался благоприятным для человека, с великолепной флорой и почти полным отсутствием опасной фауны. Там, где река Лейс сливается с рекой Линг, их объединившиеся воды заливают огромную равнину, усеянную холмами, провалами и округлыми возвышенностями, образующими бесчисленные мелкие острова. Первопоселенцы строили на этих островах изящно-невесомые дворцы, окружая их садами баржевых дубков, водяных лилий, искристых хохолков, ливанских и гималайских кедров, цветущих дендронов. Со временем этот район стал знаменитой сказочной Искристой Заводью, городом тысячи мостов.

С самого начала на Юшанте поселился особый народ. Иэн Уорблен, один из основателей Искристой Заводи, отзывался о них таким образом: «Хорошо образованные люди с ярко выраженным индивидуалистическим темпераментом, испытывающие отвращение к толпе и многолюдным сборищам, заставившим их искать простора и свежести — что может быть противнее напирающих человеческих масс, тяжело дышащих, воняющих потной плотью, наполняющих воздух бессмысленным вульгарным шумом, а трусостью и нечистоплотностью не уступающих стадам испражняющихся под себя животных!»

Сегодняшние обитатели Юшанта чрезвычайно изощренны и чувствительны в том, что относится к эстетическим нюансам. Они коллекционируют приятные для взора, слуха, обоняния и осязания сувениры и произведения — неотъемлемые элементы их повседневного существования. Тем не менее, их самая характерная черта — стремление к полной независимости, побуждающее их жить в изоляции.

Одиночество это, конечно, не постоянно и не обязательно. Уроженцы Искристой Заводи вступают в яхт-клубы и нередко устраивают регаты в центральной лагуне. Они регулярно посещают семинары, посвященные самым загадочным дисциплинам и вопросам. Изредка они совершают с детьми продолжительные походы по диким районам планеты. Время от времени они участвуют, в качестве устроителей или приглашенных, в званых ужинах и вечеринках, предназначенных для тесного круга близких знакомых. Как правило, вместе собираются не больше пяти человек — люди, умудренные в той или иной области общих интересов; чем меньше эти интересы доступны пониманию непосвященных, тем лучше. На таких ужинах подаются превосходно приготовленные блюда и строго соблюдается ритуальный этикет. Инопланетян приглашают редко, а когда это делается, неизбежные нарушения правил вызывают брезгливые замечания.

Любовные связи носят исключительно интенсивный и романтический, но скоротечный характер. Детей воспитывают в яслях, и родители уделяют им мало внимания.

В рамках личных взаимоотношений жители Искристой Заводи ведут себя учтиво, хотя инопланетяне нередко находят их манеры несколько прохладными. Но важнейшее отличительное свойство обитателей Юшанта невозможно заметить с первого взгляда. Оно заключается в том, что каждый из них психологически находится в полном одиночестве, как окруженная волнами скала с единственным жилищем на вершине».

«Странно! — заметил Джаро. — Это похоже на какой-то наследственный невроз».

Хильер пожал плечами: «Ситуация на Юшанте гораздо серьезнее, чем наши игры в статус и престиж. На Юшанте каждый богат, каждый преисполнен гордостью, никто не нуждается в социальной помощи или в поддержке — каждый живет своей жизнью и восхищается своим тамзуром в одиночку».

«Тамзуром? — переспросил Джаро. — Что такое «тамзур»?»

Хильер откинулся на спинку стула, взглянул в потолок и ответил назидательным тоном лектора, разъясняющего фундаментальные аксиомы: «Если бы я мог ответить на твой вопрос, меня считали бы ксенологом, не знающим равных во всей Ойкумене. Тамзур — концепция, вызывающая замешательство у любых инопланетян, будь они туристами или социологами. Тем не менее, я могу описать, в общих чертах, «тамзур» и некоторые проистекающие из него последствия. По-видимому, этим термином обозначается совокупность всей жизни индивидуума, сконденсированная в одну каплю квинтэссенции, в единый основополагающий символ, в миг просвещающего озарения. Но это все слова — тамзур невозможно выразить словами».

«Напоминает спазм истерического религиозного экстаза», — заметил Джаро.

«В какой-то мере. Но тамзур излучает чудовищную силу — настолько, что все сообщество в целом функционирует как радиоактивный материал. По прошествии случайных периодов времени тот или иной из компонентов сообщества подвергается перенапряжению и взрывается величественным каскадом энергии. В таком состоянии человек непременно произносит драматический монолог: от него это ожидается, и он редко разочаровывает слушателей. Тамзур — тема этого монолога; по существу, речь обычно посвящена самовозвеличению, иногда с некоторой примесью жалости к себе, но оратор никогда не сожалеет о совершенных им преступлениях или ошибках, реальных или вымышленных».

Хильер взял со стола кассету: «У меня есть запись одного такого монолога». Он опустил кассету в углубление проигрывателя: «Вы услышите человека, обращающегося к внимательной аудитории. Человек этот необычно возбужден; он перенапряжен и практически лишился рассудка. Вскоре он уничтожит себя самым драматическим и поэтическим способом, доступным его воображению. Самоубийственный акт вызывает всеобщий интерес, подвергается критике и обсуждается вполголоса глубоко изучившими этот предмет аналитиками».

«Это ненормально».

«Ха! — воскликнул Хильер. — Это еще цветочки, ягодки впереди. Иногда ищущий смерти собирает вокруг себя груду сокровищ: ковры, фарфоровые вазы, филигранные резные изделия из редких пород дерева, миниатюрные книги с микроскопическими гравюрами, древние археологические находки. Зачастую он бессердечно конфискует коллекционные экспонаты у друзей и соседей, тщательно выбирая самое дорогое их сердцу имущество. Он раскладывает эти бесценные предметы вокруг центрального постамента и поджигает их, танцуя на постаменте и распевая реквием в честь самого себя. Послушайте монолог».

Хильер прикоснулся к кнопке прибора. Раздался звучный голос: «Здесь я стою и не могу иначе, любимец вечности, повелитель света, душа любви, благословенное, драгоценное и возлюбленное средоточие всего сущего! Я превзошел человеческую природу, я предназначен судьбой для великих свершений! Я это знал — это общеизвестно — это самоочевидно. И что же? Что случилось с золотой мечтой? Чего стóят обещания судьбы? Я проклинаю несправедливость! Несправедливость торжествует во Вселенной — и наконец сделала мое существование невыносимым — мне ничего не остается, как покончить с позорным провалом, поджидавшим меня, как западня, в конце пути! Но если мне не суждено умереть славным победителем, все же я умру, окруженный великолепием моего тамзура! Если Вселенная решила сыграть со мной подлую шутку, она пострадает больше, чем я, потому что я погибну вместе с бьющим через край фонтаном красоты! Дым, которым я дышу, опьяняет, как благовоние! Я опьянен красотой моей гибели! Да остережется Вселенная! В будущем ничего нет, но я великолепен в закатных лучах моей смерти! Мой тамзур станет достоянием легенд! Смотрите же: я воспаряю из юдоли слез, я лечу элегантной параболой отваги, чтобы положить конец, конец всему!»

Голос замолчал. Другой голос, бесстрастный и скорее деловитый, нежели торжественный, произнес: «Высокородный Варвис Малапан бросился с тридцатиметровой башни и тем самым завершил создание своего тамзура. Его больше нет. Вселенная, которой он самодержавно правил, исчезла, стала ничтожнее пустоты — и скоро сотрется из человеческой памяти».

Хильер вынул кассету из проигрывателя: «Такого рода случаи не слишком часты, но регулярно повторяются. Примерно один человек из ста приходит к выводу, что его тамзур нуждается в подобном самопожертвовании».

«В этом есть что-то зловещее», — сказал Джаро.