Утром следующего дня Приют Сильфид посетил господин, обладавший явной весомостью, с маленьким драгоценным значком «Кахулибов» на отвороте пиджака. Господин этот отличался исключительно любезными манерами, гибкостью торса и безукоризненной прической; темные волосы его уже существенно поредели, пухлые щеки были чисто выбриты, большие карие глаза, похожие на собачьи, бегали по сторонам. Каждое его движение наполняло воздух свежим ароматом лесного папоротника.

Господин представился: «Меня зовут Форби Мильдун, я был знаком с вашим покойным отцом. Какая ужасная трагедия! Проезжая по дороге Катцвольда, я решил засвидетельствовать почтение и принести свои глубочайшие соболезнования».

«Благодарю вас!» — отозвался Джаро. Форби Мильдун сделал решительный шаг вперед, и Джаро ничего не оставалось, как уступить ему дорогу. Господин Мильдун прошествовал в дом; приподняв брови, Джаро посмотрел ему в спину, после чего пожал плечами и последовал за ним в гостиную.

«Присаживайтесь», — предложил Джаро. Мильдун обвел помещение внимательным оценивающим взглядом и, не находя ничего более подходящего, осторожно уселся на край софы. «Вижу, что вы уже избавились от части мебели, — заметил он. — Вполне разумное решение, помогающее отрешиться от лишних эмоций и чем-то себя занять. Надеюсь, в остальном ваши дела идут достаточно хорошо?»

«Не могу пожаловаться».

Мильдун ответил жестом, полным симпатии и понимания; он снова обозрел помещение и снова не нашел в нем ничего привлекательного: «Надеюсь, вы не слишком одиноки. Вам следовало бы проводить время с друзьями или в клубе».

«У меня много работы», — холодно ответил Джаро.

Мильдун улыбнулся и кивнул, одобряя деловитый подход к решению жизненных проблем: «Надо полагать, вы скоро подыщете более подходящее жилье и переедете?»

«Я останусь здесь. Почему бы я стал переезжать?»

«Гм. Ха! Не слишком приятно жить в такой опустевшей, гулкой развалюхе, вы не находите?»

Джаро ничего не ответил. Мильдун смущенно кашлянул, взглянул на носки ботинок и пошевелил ими: «Что же я делаю? Время летит, у меня дел невпроворот, а я тут засиделся! Мне пора». Он начал было вставать, но задержался, словно пораженный неожиданной мыслью: «Может быть, мне не следовало бы заводить об этом разговор в такое тяжелое для вас время, но я это сделаю — хотя бы из уважения к вашему покойному отцу. В последнее время Хильер Фат проявлял некоторый интерес к обсуждению возможности продажи этого дома. Вынужден признать, что рынок перенасыщен, и что продажа недвижимости идет довольно вяло — но вчера мне сообщили о возможности, которая могла бы оказаться для вас исключительно выгодной. Хотите, чтобы я поделился подробностями?»

«Не думаю, что меня заинтересует такая возможность. Я собираюсь произвести капитальный ремонт, после чего, может быть, буду сдавать часть помещений в аренду».

Мильдун с сомнением покачал головой: «Капитальный ремонт — рискованное дело. Вы можете потратить кучу денег зря. Мне не раз приходилось видеть, как такие проекты заканчивались провалом».

Джаро, уже начинавший забавляться ситуацией, сказал: «В таком случае дешевле и безопаснее будет вообще ничего не менять».

Пухлые щеки Мильдуна раздулись: «Как вы можете выносить одинокое существование в старом скрипучем доме, открытом всем ветрам! Я замечаю потеки на потолке — значит, у вас даже крыша дырявая! Вокруг никого нет — какие-то дикие леса и холмы!»

«Я к ним привык. По сути дела, они мне нравятся».

«И все же, на мой взгляд, вам было бы лучше всего как можно скорее продать этот дом и окружающую землю, пока на рынке еще наблюдаются какие-то признаки жизни. Мне, конечно, придется рискнуть и на минуту забыть о расценках, рекомендуемых нашей ассоциацией, но я мог бы сделать вам предложение самостоятельно».

«Очень любезно с вашей стороны, — откликнулся Джаро. — Какого рода предложение вы имеете в виду?»

«О, я мог бы заплатить порядка пятнадцати тысяч сольдо, хотя сделку придется заключить срочно, пока не исчезли последние покупатели».

«Странно! Почему глаза Мильдуна зажглись таким напряженным вниманием?» — подумал Джаро. Вслух он спросил: «Только за дом? Земля останется за мной?»

На лице Мильдуна изобразились потрясение и оскорбленное достоинство: «Разумеется, нет! Я предложил цену, включающую всю недвижимость — и дом, и землю».

Джаро рассмеялся: «Вокруг — пятьсот акров прекрасных лугов, холмов и девственного леса!»

Мильдун отшатнулся, словно его что-то испугало: «Пятьсот акров камней и грязи, вы хотите сказать? Здесь плодятся одни шершни и пиявки! Бросовая, заболоченная пустошь!»

«Вы предложили смехотворно низкую цену, — возразил Джаро. — Кроме того, этих денег в любом случае не хватит на достижение моих целей».

Напускное дружелюбие Мильдуна начинало истощаться — в его голосе появилась резкая нотка: «Сколько вы хотели бы получить?»

«О! Не знаю… Я об этом еще не думал. Скорее всего, если бы я и заинтересовался продажей, то речь должна была бы идти скорее о тридцати пяти или сорока тысячах. Даже этого, пожалуй, было бы недостаточно».

«Что?! — Мильдун не мог найти слов от возмущения. — Где я возьму такие деньги? Нужно смотреть в лицо действительности — факты нелицеприятны. Если я заплачу вам двадцать — даже девятнадцать — тысяч, родственники оденут меня в смирительную рубашку и запрут в камере с войлочными стенами!»

«С вашими родственниками лучше не шутить, — согласился Джаро. — Насколько я помню, леди Винзи Биннок приходится вам теткой».

«Э? Да-да. Величественная представительница старшего поколения, вдохновляющая всех окружающих. Но вернемся к Приюту Сильфид…»

«Учитывая все обстоятельства, я не готов продать этот дом».

Мильдун поразмышлял, поглаживая подбородок: «Посмотрим, посмотрим. Предположим, я мог бы поступиться частью комиссионных, взять побольше с покупателя и таким образом предоставить вам исключительную возможность избавиться от этой рухляди и окружающей пустоши за семнадцать или восемнадцать тысяч. Не знаю, почему я это делаю — просто по доброте души, наверное».

«Рухлядь это или нет, но я живу в этом доме и буду в нем жить, пока не решу, что делать дальше. Тем временем условия на рынке могут улучшиться, и кто-нибудь сделает мне более выгодное предложение».

Мильдун тут же насторожился: «Вы получали другие предложения?»

«Еще нет».

Мильдун задумчиво прищурился, глядя в потолок: «Как вы сами понимаете, время — деньги; я не могу весь день собирать желуди вдоль дороги Катцвольда. Если мы ударим по рукам сегодня же, я заплачу двадцать тысяч. Это предложение действительно в течение пяти минут, после чего цена снова упадет».

Джаро с любопытством рассматривал незваного гостя: «Надо полагать, вы стремитесь приобрести мой дом, исходя из собственных интересов?»

«В моем бизнесе приходится рисковать — не знаю, чем еще я могу оправдать такое безумие!»

Джаро расхохотался: «Успокойтесь, разорение вам не грозит! Я не собираюсь продавать свою землю».

«Почему вы запрашиваете такую фантастическую сумму?» — жалобно спросил Мильдун.

«Я хотел бы финансировать несколько дальних космических полетов».

Мильдун снова погладил подбородок: «Я заплачу пять тысяч сольдо за опцион на покупку, сроком на три года. С вашей точки зрения это был бы самый удачный вариант! Если хотите, я подпишу соответствующий документ сию минуту и вручу вам пять тысяч наличными. Разве вас не привлекает возможность получить пять тысяч практически ни за что?»

Джаро с улыбкой покачал головой: «Этот план еще хуже прежнего. Почему вам так не терпится купить мою землю? Это имеет какое-то отношение к проекту корпорации «Лумилар вистас»?»

Форби Мильдун несколько раз моргнул: «Откуда вы знаете об этом проекте?»

«Все очень просто. Клуа Хутценрайтер продал ранчо «Желтая птица» синдикату «Фидоль комбайн», после чего ранчо было тайком выкуплено корпорацией «Лумилар вистас» — говорят, вы потеряли на этой сделке большие деньги».

«Говорят? Кто об этом говорил?»

«В частности, мой отец. Он заметил извещение о продаже, опубликованное в газете, и сделал выводы».

«Какая чепуха! Абсурд! Грязные сплетни!»

Джаро пожал плечами: «Может быть и так. Мне все равно».

Форби Мильдун вскочил на ноги и, едва откланявшись, покинул Приют Сильфид.