Когда уже смеркалось, Джаро встретился с Нейтцбеком в популярной среди любителей выпить и закусить без церемоний таверне «Голубая луна», приютившейся на краю леса, отделявшего центр города от космического порта. Подражавшие богачам мещане, населявшие предместья Танета, придерживались довольно строгих правил, и «Голубая луна», пожалуй, была единственным местным заведением, напоминавшим салун, привычный для видавших виды космических странников. Среди ее посетителей попадались навигаторы звездолетов, приземлившихся в порту, привлеченные привычной для космополитов кухней и возможностью одеваться как попало. Кроме того, сюда любили заглядывать модничающие молодые пары, еще не вынужденные оберегать заслуженный многолетними стараниями статус и надеющиеся услышать какие-нибудь скандальные сплетни, познакомиться с намеками на экзотические пороки и погрузиться в опьяняющую атмосферу приключений, рискованных с точки зрения ревнителей закона.

Джаро и Гэйнг Нейтцбек нашли уединенный столик в тени, куда им принесли высокие кружки пива и пару перечных бифштексов. Сегодня Нейтцбек был молчаливее обычного, словно его мысли были заняты какими-то заботами, касавшимися его одного. Джаро недоумевал: невозмутимый Гэйнг редко подавал признаки тревоги.

Пока они поглощали ужин, Джаро рассказал Нейтцбеку о визите Форби Мильдуна в Приют Сильфид: «Первое предложение он сделал как бы между прочим, будто его мало беспокоил мой ответ. Но постепенно Мильдун стал нервничать и в конце концов заявил, что его упрячут в сумасшедший дом, если он заплатит столько, сколько я прошу. Потом он предложил опцион — то есть хотел, чтобы я подписал за деньги обязательство не продавать землю никому другому в течение нескольких лет. Мне показалась странной его настойчивость. А потом я вспомнил о Гильфонге Рюте и все понял. Мне даже стало жалко Лиссель Биннок — она привела меня в консерваторию только для того, чтобы я встретился с дядюшкой Форби. Бедняжка Лиссель! Форби Мильдун так и не явился на концерт — потому что в тот же день Гильфонг Рют выкупил его долю ранчо «Желтая птица» и тем самым лишил его возможности участвовать в проекте «Левиан Зарда». Сегодня утром он пытался облапошить Рюта за мой счет, но ему это не удалось».

«Трагедия! — сказал Гэйнг Нейтцбек. — У меня сердце обливается кровью».

«Сегодня вечером все стало ясно. Скирль обнаружила, что для осуществления проекта Рюта необходимо заполучить землю, окружающую Приют Сильфид. Рют хранит свои планы в тайне. А Мильдун изо всех сил пытается заставить Рюта раскошелиться».

«Нет ничего слаще мести! — заявил Нейтцбек. — Теперь тебе осталось только подождать. Рют явится с предложением сделки, и ты сможешь заломить любую цену».

«Мне это тоже приходило в голову».

Гэйнг отодвинул в сторону опустевшую тарелку и заказал еще пива. Джаро внимательно наблюдал за ним, пытаясь догадаться, какие мысли не дают покоя старому механику.

Нейтцбек опрокинул в глотку полкружки, после чего, нахмурив брови, вперил осуждающий взгляд в противоположную стену. Джаро молча ждал. Гэйнг перевел суровый взгляд на Джаро, невольно почувствовавшего себя виноватым. Джаро пытался припомнить, не совершил ли он недавно какую-нибудь ошибку, но не находил никаких оснований для самобичевания.

Нейтцбек произнес: «Мне нужно кое-что тебе сказать. Не знаю, с чего начать».

Джаро встревожился пуще прежнего: «По поводу работы? Я что-то сделал не так?»

«А? Нет. Ничего подобного!» Гэйнг Нейтцбек залпом отправил в рот оставшееся пиво, со стуком поставил кружку на стол и проворчал: «Ты еще ничего не знаешь».

«Что ж, по меньшей мере я ни в чем не провинился. Так расскажите — в чем дело?»

«Хорошо!» — Нейтцбек подозвал официанта и попросил его принести еще пива, что было сделано незамедлительно. Отхлебнув немного, Гэйнг поставил кружку и сказал: «Ты помнишь, что Тоун Мэйхак привел тебя к нам в мастерскую».

«Разумеется».

«Он познакомил тебя с Трио Хартунгом и со мной. Ты стал у меня подмастерьем».

«Так оно и было. Почему бы я об этом забыл?»

«Все это было не случайно. Мэйхак и я — старые приятели. Мы узнали, что Фаты привезли тебя на Галлингейл. Мы ожидали, что человек, убивший твою мать, мог явиться на Галлингейл, чтобы покончить с тобой. Его зовут Асрубал. Мы ждали и наблюдали, но Асрубал не прилетел, а ты все еще жив. Что само по себе, с нашей точки зрения, большой успех».

«Я тоже так считаю, — заметил Джаро. — Мне нравится оставаться в живых. Но почему бы этот Асрубал хотел со мной покончить?»

«Асрубал не стал бы убивать тебя сразу. Прежде всего он устроил бы тебе допрос с пристрастием. Он желает найти некоторые документы и считает, что тебе может быть известно, где они спрятаны».

«Какая чепуха! Я ничего такого не знаю. Ничего не помню».

«По-видимому, Асрубал это понимает — и только поэтому позволил тебе жить припеваючи».

«Мне существование не кажется безоблачным. Но почему вы и Мэйхак так заинтересованы в том, чтобы кто-то меня не прикончил?»

«А! В этом нет никакой загадки! Меня это беспокоит потому, что я не желаю тратить время на обучение еще одного помощника. А Мэйхака это беспокоит, потому что он — твой отец».

«Мой отец! — ошеломленный на мгновение, Джаро не был удивлен настолько, насколько можно было бы ожидать. — Почему же он сам мне об этом не сказал?»

«Из-за Фатов. Они тебя усыновили, и все были счастливы: если бы Мэйхак сказал правду, это причинило бы Фатам много горя и неприятностей. Но теперь они погибли, и нет никакой причины, почему бы тебе не следовало знать правду».

«И почему же Мэйхак срочно покинул Галлингейл?»

«По многим причинам. Пусть он сам тебе расскажет — он скоро приедет».

«А когда он вернется на Танет — что будет потом?»

Гэйнг Нейтцбек пожал плечами: «Подозреваю, что у него есть какой-то план, но в чем он заключается? Не имею ни малейшего представления». Нейтцбек поднялся на ноги: «А теперь я пойду спать, потому что мне надоело болтать».