Мэйхак продолжил рассказ: «До прибытия на Нило-Мэй мы с Гэйнгом Нейтцбеком вели приятную жизнь, перелетая с одной планеты на другую, от одной звезды к другой без определенного плана, в зависимости от того, куда требовалось доставить очередной груз. В каждом новом порту мы находили необычные цвета, странные запахи, новые сочетания звуков, достойные удивления флору и фауну, а также незнакомые человеческие обычаи. Мы научились иметь дело с торговцами, применявшими настолько изобретательные трюки, что их жертвам доставляло удовольствие быть обманутыми. Вокруг говорили на диалектах, уже настолько отличавшихся от стандартного ойкуменического жаргона, что они с трудом поддавались пониманию. Постоянная бдительность была совершенно необходима; от нее не только зависела наша прибыль, без нее мы не дожили бы до утра. Самые неожиданные и невероятные опасности чаще всего подстерегали нас тогда, когда мы навлекали их на себя сами — увлекаясь азартными играми, в которых еще не успели разобраться, или проявляя чрезмерный интерес к дочери хозяина гостиницы.

В космопорт Хедвига на Трясной планете мы прилетели с грузом универсальных переносных инструментов со сменными насадками и силовым приводом. Оказалось, однако, что грузополучатель обанкротился. Итоговая сумма импортных налогов, платы за хранение, портовых сборов, таможенных сборов, неизбежных взяток и пошлин превышала стоимость товаров как таковых, в связи с чем выгружать их не имело смысла, причем «Дистилькорду» разрешили оставаться в порту не больше четырех часов. Мы покинули Трясную планету и взяли курс на самую удаленную область Галактики из всех, какие нам привелось посетить».

Мэйхак помолчал, пока Скирль наполняла его опустевшую чашку. Джаро спросил: не желает ли он выпить чего-нибудь покрепче — например, бокал «Долины Эстрезас» или, может быть, стаканчик старого ржаного виски, которое Хильер называл «нектаром богов»?

Мэйхак заявил, что предпочитает с утра не пить ничего спиртного; Скирль тоже отказалась. Мэйхак снова приступил к изложению событий.

«Дистилькорд» обогнул Чайную Розу, приблизился к планете Нило-Мэй и приземлился в Лури, единственном населенном пункте планеты, где был космический порт. Лури оказался не более чем поселком, приютившимся в тени огромных деревьев, с длинной главной улицей, кончавшейся ветхим космическим терминалом.

Таможенных формальностей здесь почти не было, и Мэйхак с Нейтцбеком вскоре получили возможность распорядиться привезенным грузом по своему усмотрению.

Отвечая на расспросы Мэйхака, служащий портового управления сообщил, что в Лури существовали только две фирмы, занимавшиеся перепродажей импортных товаров: экспедиторская контора Лоркина и синдикат Примроза. Служащий сомневался в том, что приезжим удастся заключить выгодную сделку: «И контора Лоркина, и синдикат Примроза, если можно так выразиться — «специализированные» фирмы, обслуживающие давно образовавшуюся клиентуру. Тем не менее, кто знает? Попытка — не пытка. Кстати, вот стоит Оберт Ямб из конторы Лоркина. Поговорите с ним — он сможет гораздо подробнее разъяснить положение вещей».

Обернувшись, Мэйхак и Нейтцбек увидели дородного круглолицего субъекта, уже не первой молодости, с жидкими длинными волосами оттенка лежалого яблочного огрызка. Ямб стоял у доски объявлений и делал какие-то заметки в блокноте, присматриваясь к вывешенным документам.

Два астронавта подошли к нему и представились: «Насколько мы понимаем, вы представляете экспедиторскую контору Лоркина?»

«В каком-то смысле, — ответил Ямб. — По сути дела, фирма контролируется одной персоной, а мы лишь выполняем ее приказы».

«Тем не менее, вы могли бы нам что-нибудь посоветовать. Мы — владельцы грузового судна «Дистилькорд». Мы привезли партию ценных автоматических инструментов и желаем их продать. Контора Лоркина могла бы извлечь существенную прибыль, если она быстро воспользуется такой возможностью и предложит разумную цену. Мы хотели бы избежать необходимости вести длительные переговоры».

«Гм! — Ямб поджал ярко-розовые губы. — Боюсь, вы не совсем понимаете коммерческие методы, предпочитаемые начальницей конторы Лоркина. Возможно, леди Уолдоп согласится принять ваш груз на консигнационной основе, если вы возьмете на себя оплату хранения и размер ее комиссионных не вызовет у вас сердечный приступ. Она может даже закупить товар сразу, но в таком случае, скорее всего, вам придется забыть о так называемой «разумной» цене».

«Предпочтения леди Уолдоп не вызывают энтузиазма, — заметил Мэйхак. — Как насчет синдиката Примроза?»

«Опять же, они могут принять несколько партий товара, если вы подпишете консигнационное соглашение. Синдикат Примроза, по существу — управление кооператива, координирующего импортные и экспортные операции от имени фермеров и небольших предприятий. Каким-то чудом им удается выживать из года в год — надо полагать, существует какой-то спрос на их услуги. Исполнительные директора синдиката Примроза — моя тетка Эстебель Пиди и моя кузина Твилли. Я прекрасно знаю, как они ведут дела, и уверяю вас, что, даже если они по глупости согласятся закупить ваш товар, они не будут настолько глупы, чтобы платить за него вперед».

«И других торговых посредников в Лури нет?»

«Нет. Контора Лоркина иногда приобретает бытовую и ремонтную технику, после чего перепродает ее в других местах. Но не ожидайте выгодной сделки: скупость леди Уолдоп вошла в поговорку».

«В каких «других местах» можно сбыть наши инструменты?»

Ямб ответил неопределенным жестом: «Ну — в разных местах, в отдаленных районах».

«Где могут находиться столь отдаленные районы? Мы, кажется, уже на краю Ойкумены».

Ямб поморщился — в нем явно боролись противоречивые стремления поправить Мэйхака, сделавшего ложное допущение, и не раскрывать конфиденциальную коммерческую информацию. Наконец он сказал: «В данный момент не могу больше ничего сказать и надеюсь, что вы не станете предавать гласности тот факт, что я намекнул на существование других рынков сбыта. Леди Уолдоп выгонит меня в шею, если узнает, что я не держал язык за зубами».

«Можете не беспокоиться, мы будем помалкивать».

Ямб задумчиво погладил подбородок: «По сути дела, лучше всего не показывать на людях, что мы уже знакомы. Мне следует заботиться о репутации. Вы понимаете?»

«Прекрасно понимаем. Расскажите подробнее о леди Уолдоп — чтобы мы заранее знали, какой подход к ней окажется самым эффективным».

«О, эта женщина! Сварливое, напыщенное ничтожество! Тем не менее, одно ее присутствие внушает трепет окружающим — грудь ее надвигается на собеседника с неумолимостью ледокола, а ее ягодицы подобны стальным понтонам! Скряга, каких мало, придирается к малейшим нарушениям дисциплины! А если нарушений нет, она их придумывает! Прошу не передавать ей мои отзывы, конечно».

«Таким образом, судя по всему, мы вынуждены иметь дело с этой импозантной особой?»

«У вас нет другого выбора — если, конечно, не будет под рукой нынешнего владельца конторы. Его зовут Асрубал, и по сравнению с ним леди Уолдоп — податливая милашка. В нем есть что-то зловещее».

«Придется довольствоваться теми возможностями, какие у нас есть, — заметил Мэйхак. — Если конечно, синдикат Примроза не предложит что-нибудь получше».

«Обращаться в синдикат с вашей стороны не имело бы смысла — им не разрешено торговать на Отмире… — Ямб хлопнул себя по лбу и виновато огляделся по сторонам. — Ну вот, я опять проболтался! Забудьте все, что я сказал».

«Мы ничего не помним».

Ямб вздохнул: «Не забывайте о свой забывчивости! А теперь прошу меня извинить — мне пора».