На рассвете стал виден низкий берег, казавшийся черным на фоне янтарного неба. Паруса надул утренний бриз; «Варгаз» вошел в гавань Верводеля.
Солнце осветило еще спящий город. На севере над портом возвышались плоские здания, к югу протянулись верфи и склады.
Корабль бросил якорь, свернул парус. К нему заспешил катер, и «Варгаз» подтянули кормой вперед к доку. На борт поднялись портовые чиновники, переговорили с капитаном, обменялись церемонным приветствием с Дордолио и удалились. Долгое путешествие завершилось.
Рейш попрощался с капитаном и вместе с Анахо и Тразом сошел на берег. На причале к ним подошел Дордолио.
— Здесь мы должны проститься, — небрежно произнес он. — Я немедленно отбываю в Сеттру.
Догадываясь, что рыцарь неспроста принял такое решение, Рейш осторожно спросил:
— Дворец Голубого Нефрита находится в Сеттре?
— Да, разумеется. — Дордолио разгладил пышные усы. — Не стоит беспокоиться по этому поводу; я передам лорду все обстоятельства дела.
— И все же вы многого не знаете, — сказал Рейш. — Собственно, почти ничего.
— Ваша информация вряд ли поднимет настроение лорда, — сдержанно произнес Дордолио.
— Возможно. Но она наверняка заинтересует его.
Дордолио раздраженно покачал головой.
— Немыслимо! Вы ничего не знаете о ритуалах и церемониях! Или надеетесь просто подойти к лорду и проблеять ему свою историю? Невероятная глупость! А ваше одеяние — просто ни в какие ворота! Не говоря уже об этом истукане-дирдирмене и мальчишке-кочевнике.
— Мы надеемся на терпимость и гостеприимство лорда Голубого Нефрита... — сказал Рейш.
— Ха! — сквозь зубы произнес Дордолио. — Никакого стыда! — Но все же рыцарь не спешил уходить, хмуро разглядывая улицу. Наконец он сказал: — Итак, вы твердо намерены посетить Сеттру?
— Да, разумеется.
— Тогда примите добрый совет. Этой ночью остановитесь в одном из местных постоялых дворов — скажем, вон тот, впереди, «Дулван», вполне подойдет, — а завтра или послезавтра нанесите визит к хорошему портному и положитесь на его искусство. Затем, одетый подобающим образом, можете приехать в Сеттру. «Приют путешественников» на Овале предоставит вам подходящие апартаменты. Принимая все это во внимание, надеюсь, вы не откажете мне в небольшой услуге. Кажется, я куда-то задевал свои деньги; буду очень признателен, если вы одолжите мне сотню цехинов на дорогу.
— Конечно, — сказал Рейш. — Но давайте отправимся туда все вместе.
Дордолио раздраженно взмахнул рукой.
— Я тороплюсь. Ваши приготовления к отъезду отнимут драгоценное время.
— О нет, — сказал Рейш. — Мы готовы отправиться в путь немедленно. Показывайте дорогу.
Дордолио окинул Рейша взглядом, полным брезгливой неприязни.
— Самое меньшее, что я могу сделать, дабы потом все мы не испытывали неловкости, это помочь вам приобрести респектабельный внешний вид. Что ж, следуйте за мной. — Он зашагал к центру города.
Рейш, Траз и Анахо двинулись за ним. Юноша кочевник с трудом сдерживал негодование.
— Почему мы должны терпеть его наглость?
— Яо — ветреный народ, — заметил Анахо. — Бессмысленно каждый раз раздражаться.
Когда они отошли от района доков, стал заметен неповторимый облик города. Широкие, почти безлюдные улицы; по обеим сторонам — плоские здания из глазурованного кирпича, с крутыми крышами, выложенными коричневой черепицей. Всюду были видны приметы постепенного упадка. Бурная жизнь, суета, характерные для Коада, здесь полностью отсутствовали; немногочисленные прохожие вели себя сдержанно, с обезличивающей бесстрастностью. Некоторые были облачены в причудливые одеяния, белые льняные куртки, шейные платки, завязанные вычурными узлами и бантами. Другие, явно не обладавшие высоким статусом, носили широкие штаны зеленого или желтовато-коричневого цвета, куртки и блузы блеклых оттенков.
Дордолио привел их к большому ателье, где несколько дюжин мужчин и женщин занимались шитьем одежды. Махнув своим спутникам, рыцарь вошел внутрь. Друзья последовали за ним и остановились в ожидании, пока Дордолио энергично объяснял что-то лысому пожилому владельцу.
Наконец Дордолио подошел к Рейшу.
— Я объяснил, что вам нужно; этот господин подберет одежду из своих запасов, что будет не столь уж обременительно для вашего кошелька.
Появились трое худосочных юношей с вешалками, на которых красовалась готовая одежда. Хозяин быстро выбрал подходящие костюмы и разложил их перед друзьями.
— Ну вот, полагаю, уважаемым господам такое как раз подойдет. Если они пожелают переодеться прямо сейчас, у нас имеется специальная комната.
Рейш критически осмотрел одежду. Она выглядела несколько вульгарно, цвета — слишком грубыми. Он бросил взгляд на дирдирмена; выразительная усмешка Анахо окончательно подкрепила его собственные подозрения. Рейш обратился к Дордолио:
— Ваше одеяние выглядит не столь привлекательно. Не хотите примерить вот этот костюм?
Дордолио отпрянул, негодующе подняв брови.
— Меня вполне удовлетворяет моя одежда.
Рейш отодвинул предложенные костюмы.
— Такое нам не подойдет, — объявил он хозяину. — Принесите каталог или рисунки, по которым вы шьете одежду.
— Как пожелаете, господин.
Рейш с помощью Анахо, с мрачной серьезностью рассматривавшего каталог, стал выбирать подходящий набросок из почти ста цветных рисунков. Наконец он указал на темно-синий костюм консервативного покроя.
— Как насчет этого?
Дордолио нетерпеливо хмыкнул.
— Подобным образом может одеться богатый садовод на похороны близкого человека.
Рейш выбрал другой рисунок.
— А этот?
— Такое подходит вам еще меньше: неформальное облачение пожилого философа, отдыхающего на своей загородной вилле.
— Понятно... Что ж, — обратился Рейш к хозяину, — тогда покажите мне облачение, которое наденет более молодой философ, обладающий безукоризненным вкусом, если решит посетить город.
Дордолио пренебрежительно фыркнул. Он хотел было выразить свое мнение о происходящем, но передумал и повернулся спиной к друзьям. Портной быстро отдал распоряжения помощникам.
Рейш окинул взглядом Анахо.
— Для этого господина приготовьте дорожный костюм представителя высшей знати. — Затем указал на Траза. — Одеяние, приличествующее юноше благородного рода.
Тут же появились новые костюмы, разительно отличавшиеся от тех, которые заказал Дордолио. Друзья переоделись; пока портной подгонял одежду, Дордолио стоял в стороне, молча теребя усы. Наконец он не выдержал и заговорил:
— Без всякого сомнения, прекрасная одежда. Но пристал ли вам подобный вид? Вы только будете сбивать с толку окружающих, когда станет заметно несоответствие между вашим обликом и поведением.
— Вы ведь не хотите, чтобы мы появились в Сеттре, одетые как клоуны? — ядовито осведомился Анахо. — То, что вы выбрали, наводит на весьма нелестные ассоциации.
— Но разве в этом главное? — воскликнул рыцарь звенящим голосом. — Беглый дирдирмен, мальчишка-кочевник, таинственный странник, неизвестно откуда появившийся здесь! Какая нелепость — дурачить добропорядочных людей, обрядившись в костюмы для знати!
Рейш рассмеялся, Анахо похрустел пальцами, а Траз окинул рыцаря полным бесконечного презрения взглядом. Рейш расплатился с хозяином ателье.
— Ну что ж, — пробормотал Дордолио, — а теперь — в аэропорт! Раз вы выбираете самое дорогое и лучшее, наймем воздушный экипаж.
— Не надо торопиться, — заявил Рейш. — Вы опять все понимаете превратно. Наверняка существуют другие, не столь разорительные для нас способы добраться до города.
— Разумеется, — презрительно ухмыльнулся Дордолио. — Однако тот, кто надевает одежду знатного лорда, должен вести себя как лорд!
— Мы будем скромными лордами, — спокойно ответил Рейш и обратился к портному: — Как вы обычно добираетесь до Сеттры?
— Меня не особо заботит престиж или мнение окружающих: я пользуюсь обычным маршрутным транспортом.
Рейш снова повернулся к Дордолио.
— Если вы собираетесь добираться до Сеттры по воздуху, нам придется сейчас расстаться.
— Что ж, прекрасно; но в таком случае одолжите мне пятьсот цехинов.
Рейш покачал головой.
— Нет.
— Тогда поедем вместе.
По дороге к станции Дордолио несколько смягчился.
— Вы увидите, какое огромное значение придаем мы, яо, непрерывности, постоянству и гармоническому сосуществованию всех атрибутов. Вы одеты как уважаемые господа, и ваше поведение непременно придет в соответствие с обликом; обстоятельства сами изменятся так, чтобы воцарилась гармония и равновесие всех элементов.
На станции Дордолио потребовал место в отделении первого класса; вскоре к платформе подошла массивная машина, движущаяся по клинообразному бетонному желобу на двух гигантских колесах. Спутники вошли внутрь, устроились на удобных сиденьях, обитых красным плюшем. Содрогнувшись, машина с лязгом и грохотом тронулась с места; вскоре за окном поплыли сельские пейзажи Кета.
Рейша ставила в тупик конструкция машины. Ее моторы были невелики и мощны, хитроумно и умело сработаны, но почему машина в целом так нелепо сделана? Когда транспорт развивал предельную скорость — примерно семьдесят миль в час, — колеса скользили по воздушным «подушечкам», и они ехали так плавно, что иногда движение было почти незаметным... Но как только натыкались на трещины и выбоины в бетоне, машина дергалась и страшно вибрировала. «Судя по всему, яо — хорошие теоретики, но никуда не годны как практики», — решил Рейш.
Так, ежеминутно подскакивая и грохоча, они двигались по сельской местности. Здесь, на тщательно возделанной, ухоженной земле жили еще в глубокой древности; такого уровня цивилизации Рейшу до сих пор не приходилось видеть на Тчаи. Пейзаж был подернут дымкой, придававшей солнечным лучам янтарно-желтый оттенок; тени ложились пятнами непроницаемой черноты. Они мчались сквозь леса, мимо густых зарослей деревьев с черными листьями, проезжали парки и сельские фермы, полуразрушенные каменные стены, деревни, в которых, казалось, пустовала добрая половина домов. Дорога шла в гору. Добравшись до района болот, машина повернула на юг. Это были мрачные места: трясины и топи, глыбы полурассыпавшегося, покрытого плесенью известняка. Хотя Рейш несколько раз замечал силуэты полуразрушенных замков вдалеке, местность казалась совершенно безлюдной.
— Призрачная страна, обиталище теней, — заметил Дордолио. — Это Ауданские болота — никогда не слышали о них?
— Нет, — признался Рейш.
— Зловещий, пустынный край, как вы, впрочем, сами видите. Здесь прячутся изгнанники и злодеи, иногда забредают даже фунги. С наступлением темноты тут рыщут ночные собаки...
Машина мчалась прочь от Ауданских болот; впереди раскинулась местность чарующей красоты. Повсюду виднелись пруды и ручейки, над водой возвышались могучие деревья с листьями черного, коричневого и красновато-ржавого цвета. На небольших островках стояли высокие здания с изящными фронтонами и изукрашенными балконами.
— Обратите внимание: вот там, на востоке — великолепное поместье на краю леса, — сказал Дордолио. — Это обитель Золота и Сердолика — дворец моего рода. За лесом — но вы, конечно, сейчас ничего не видите — Хомейр, пригород Сеттры.
Машина миновала лес; теперь они ехали по равнине. Здесь были рассыпаны редкие усадьбы и фермы, а на горизонте уже вырисовывались купола и высокие шпили Сеттры. Через несколько минут прибыли на станцию. Машина остановилась; пассажиры вышли на перрон. Здесь Дордолио объявил:
— Теперь я должен расстаться с вами. Пройдя Овал, найдете гостиницу «Приют путешественников», где я уже рекомендовал вам остановиться. Я отряжу туда посыльного с суммой, которую вам задолжал. — Он замолчал и откашлялся. — Если каприз судьбы снова сведет нас вместе в следующем цикле — скажем, вам придет в голову весьма неразумная идея познакомиться с лордом Голубого Нефрита, — в наших общих интересах сделать вид, что мы незнакомы.
— Не вижу причин для этого, — вежливо заметил Рейш.
Дордолио, прищурившись, оглядел его, затем церемонно поклонился.
— Желаю удачи. — И рыцарь удалился, шагая все быстрее и быстрее.
Рейш повернулся к друзьям.
— Отправляйтесь в «Приют», закажите номера. Я иду во дворец Голубого Нефрита; если повезет, успею туда раньше Дордолио, который, как я заметил, вдруг очень заторопился.
Он подошел к выстроившимся в ряд трехколесным моторным повозкам и влез в первую.
— К дворцу Голубого Нефрита, и как можно быстрее, — приказал он водителю.
Повозка стремительно покатилась на юг мимо зданий, выложенных глазурованным кирпичом, с окнами из мутноватого стекла, проехала квартал, застроенный небольшими деревянными коттеджами. Затем показался гигантский открытый рынок — пестрая и яркая картина, характерная для Кета. Повернув, экипаж пересек старинный каменный мост и через ворота в стене въехал на обширную круглую площадь; в лавках, окружавших ее, не было видно ни товаров, ни продавцов. Центр площади занимала круглая платформа, к которой вела небольшая лестница; позади виднелись сиденья для зрителей. На краю платформы возвышалась странная треугольная конструкция, наводившая на неприятные мысли.
— Что это такое? — спросил Рейш водителя.
Тот окинул его удивленным взглядом.
— Разве вы не видите? Это Большой круг, место Трагического откровения! Вы что, впервые в Сеттре?
— Да.
Водитель сверился с желтым календариком-расписанием.
— Так... Следующая церемония назначена на послезавтра: девятнадцатикратный грешник откроет присутствующим всю страшную глубину своего отчаяния. Подумать только, целых девятнадцать! Такого еще не было с тех пор, как Вис, лорд Агатового кристалла, стал двадцатидвухкратным.
— Вы хотите сказать, что он убил девятнадцать человек?
— Ну да, конечно! Правда, четверо из них были детьми, но все же в наши дни, когда люди всегда настороже, опасаясь охваченных «авайле», это немало! Ни один из горожан не пропустит церемонии искупления! Если все еще будете в Сеттре, обязательно придите туда: ничто так не очищает душу!
— Да, вероятно... Далеко еще до дворца Голубого Нефрита?
— Проедем Далмер, и считайте, мы уже там.
— Я тороплюсь, — сказал Рейш, — пожалуйста, побыстрее.
— Как прикажете, господин. Но если я врежусь во что-либо или кого-нибудь покалечу, меня охватит невероятный стыд, я забуду о покое, а мне вовсе не хочется жить с подобным бременем на душе!
— Да, конечно.
Небольшая, верткая моторная повозка промчалась вдоль бульвара, то и дело огибая выбоины. Гигантские черные деревья, окутанные коричневой или оранжево-зеленой листвой, громоздились впереди; и справа и слева, окруженные садами, виднелись роскошные дворцы, поражавшие необычной архитектурой.
Водитель махнул рукой.
— Впереди на вершине холма — дворец Голубого Нефрита. К какому подъезду вас доставить, господин? — Он оценивающе посмотрел на Рейша.
— К парадному, конечно, к какому же еще?
— Как прикажете, ваше могущество! Однако обычно те, кто направляется через парадный вход, не подъезжают к дворцу на трехколесных повозках...
Экипаж прокатил по дорожке и замер у входа. Расплатившись с водителем, Рейш вышел и ступил на шелковую ткань, которую челядь, услужливо кланяясь, расстелила перед ним. Он быстрым шагом прошел во дворец сквозь высокую арку и оказался в комнате, где вместо стен были огромные зеркала. Сверкая, словно сгустки света, издавая мелодичный звон, с потолка на серебряных цепочках спускались тысячи хрустальных подвесок. Мажордом, облаченный в бархатную ливрею желтовато-коричневого оттенка, склонился перед гостем в глубоком поклоне.
— Ваше могущество, чувствуйте себя как дома. Желаете отдохнуть или, быть может, подкрепить силы каким-либо напитком? Лорд Кизант, разумеется, с нетерпением ожидает момента, когда ему будет предоставлена честь лично приветствовать вашу милость.
— Проведи меня к нему немедленно. Меня зовут Адам Рейш.
— Лордом каких областей является ваше могущество?
— Передайте лорду Кизанту, что у меня важные новости.
Мажордом неуверенно посмотрел на Рейша; на его лице одно выражение сменялось другим, отражая внутреннее смятение. Рейш осознал, что уже в самом начале своего визита нарушил массу предписаний придворного этикета. «Не важно, — подумал он. — Лорду Голубого Нефрита придется в данном случае махнуть рукой на условности».
Мажордом, уже без прежней раболепной услужливости, жестом пригласил Рейша следовать за ним.
— Прошу вас.
Рейша отвели в небольшой внутренний двор, посреди которого негромко шелестел миниатюрный искусственный водопад какой-то светящейся зеленой жидкости.
Спустя несколько минут появился молодой человек в зеленых панталонах и элегантном камзоле. Его лицо было таким бледным, словно он никогда не видел солнца; взгляд казался задумчивым и печальным; из-под широкой четырехугольной шелковой шапочки светло-зеленого цвета выбивались пряди густых черных волос. Он выделялся броской, почти неестественной красотой; каким-то образом ему удавалось выглядеть изящно беззаботным и в то же время серьезным и жестким. Он со скептическим любопытством оглядел Рейша и сухо произнес:
— Вы утверждаете, что владеете информацией, которая заинтересует лорда Голубого Нефрита?
— Да. Вы и есть лорд Кизант?
— Я секретарь его могущества. Вы можете доверить свои сведения мне.
— Я хочу рассказать лорду, что случилось с его пропавшей дочерью. Я желаю лично поговорить с его могуществом.
Секретарь странно засеменил ногами и испарился. Затем снова появился в саду.
— Ваше имя?
— Адам Рейш.
— Прошу вас следовать за мной.
Он провел Рейша в комнату, освещенную дюжиной светильников призматической формы, стены которой были обшиты панелями, окрашенными в темно-бронзовый цвет. В дальнем углу стоял, нахмурившись, невысокий человек, облаченный в причудливый наряд из черного и пурпурного шелка. У него было круглое лицо, спутанные темные волосы и широко расставленные черные глаза. Незнакомец избегал смотреть прямо на присутствующих и искоса оглядывал их. «Такое лицо говорит о подозрительном, недоверчивом характере», — подумал Рейш. Человек, плотно сжав губы, окинул его взглядом.
— Лорд Кизант, — объявил секретарь. — Представляю вам господина Адама Рейша, статус и происхождение неизвестны, который, проезжая мимо ваших владений, был рад застать здесь вашу милость.
Воцарилась напряженная тишина. Сообразив, что от него ожидают какой-то формальной приветственной фразы, Рейш сказал:
— Я, разумеется, счастлив увидеть лорда Кизанта. Я только что прибыл сюда из Котана.
Губы Кизанта еще плотнее сжались, и Рейш сообразил, что снова допустил непозволительную бестактность.
— Вот как? — резко произнес лорд Голубого Нефрита. — У вас есть известия о леди Шар Зарин? — Это было придворное имя Цветка Кета.
Рейш ответил таким же холодным тоном:
— Да. Я могу детально описать вам все, что с ней произошло, а также обстоятельства, приведшие к злополучной кончине леди.
Лорд поднял глаза к потолку.
— Судя по всему, вы надеетесь получить вознаграждение?
В комнату вошел мажордом; он прошептал что-то секретарю, а тот в свою очередь вполголоса сообщил новости своему господину.
— Любопытное стечение обстоятельств! — объявил Кизант. — Один из людей Золота и Сердолика, некий Дордолио, явился, дабы также заявить свои права на вознаграждение.
— Прогоните его, — сказал Рейш. — Как вы сами сможете убедиться, Дордолио почти ничего не знает.
— Моя дочь мертва?
— Увы, да. Она бросилась в море и утонула после того, как у нее произошел психический срыв.
Лорд Кизант еще выше поднял брови.
— Ее охватило «авайле»?
— Да, очевидно.
— Где и когда это произошло?
— На борту корабля «Варгаз» три недели назад, на полпути сюда.
Кизант опустился в кресло. Рейш напрасно ожидал приглашения сесть; он подумал, что не стоит делать этого без разрешения. Наконец лорд Голубого Нефрита бесцветным голосом произнес:
— Судя по всему, она перенесла страшное унижение.
— Тут я ничего не могу сказать. Я помог вашей дочери спастись от жриц Тайного женского культа, после чего она находилась под моей охраной и покровительством. Леди Шар Зарин очень хотела вернуться в Кет и убеждала меня отправиться вместе с ней, заверив, что здесь я могу рассчитывать на гостеприимный прием и вашу благодарность. Но, как только мы отправились в путь, она стала мрачной и замкнутой; когда мы пересекали океан Драсчад, как я уже говорил, леди бросилась за борт и погибла.
Пока Рейш говорил, на лице Кизанта отразилось множество различных эмоций.
— И теперь, — произнес он ледяным тоном, — после того, как моя дочь умерла при обстоятельствах, о которых я даже боюсь подумать, вы спешите к ее отцу, чтобы заявить о своем праве на награду!
Рейш ответил также холодно:
— Я не знал и сейчас ничего не знаю о том, что вы называете «наградой». Я приехал в Кет по различным делам, наименее важным из которых было нанесение вам визита. Вижу, что здесь не считают необходимым следовать элементарным нормам вежливости, принятым в цивилизованном мире, и поэтому вынужден немедленно уйти. — Рейш коротко поклонился и направился к двери. Стоя на пороге, он повернулся и добавил: — Если пожелаете узнать еще что-либо относительно вашей дочери, расспросите Дордолио, которого мы подобрали в Коаде.
Рейш покинул комнату. До него донеслись слова лорда, произнесенные вполголоса:
— Вы очень странный субъект, Адам Рейш.
В холле его ожидал мажордом, на этот раз продемонстрировавший Рейшу лишь слабое подобие улыбки. Он махнул в сторону плохо освещенного прохода, выкрашенного в красный и синий цвета.
— Сюда, господин.
Рейш не стал его слушать. Пройдя гигантское фойе, он покинул дворец через парадный вход.