В понимание вопроса об именах собственных в ВКЛ и о том, кто образовал Великое Княжество Литовское, могут в какой-то мере  внести ясность события смутного времени в российской истории, особенно времена Лжедмитрия II, так как в литературе о нем встречается намного больше имен собственных, чем о Лжедмитрии I. Данный вопрос, вообще, очень интересен для истории двух народов – белорусского и русского и требует более скрупулезного изучения, особенно причины появления Лжедмитриев, но здесь остановимся только на именах собственных тех событий.

Так кто же, все-таки, на протяжении восьми лет – 1605 – 1612 гг. – гулял по территории России и два раза занимал и удерживал Москву?  – Конечно же, поляки! Очевидно? – Да. Правильно? – Сомнительно, хотя с 2005 г. 4 ноября в Российской Федерации празднуется как день освобождения Москвы от польского нашествия.

Возможно, это произошло оттого, что Речь Посполитая – конфедеративное государство двух стран – Королевства Польского и Великого Княжества Литовского, как на бытовом уровне, так и среди некоторых научных кругов считалась раньше и считается в настоящее время польским государством. А если это так, то все представители Речи Посполитой – поляки. Вот что пишет в депеше французский агент к своему Двору – апрель 1610 г.:

«Лже-Дмитрий, подозревая Поляков, бывших в его армиии, особенно после того, как посетили его стан королевские послы…»

«После бегства Лже-Дмитрия, оставшиеся, как Поляки так и Московитяне, послали своих послов к королю…»

Для французского агента в армии Лжедмитрия II были поляки и московитяне, т.е. русские люди. Литвинов, как общепринято и сейчас, для него в армии Лжедмитрия II не существовало. Или, вернее, для французского агента, поляки и литвины – «одно лицо».

А вот так звучит русский документ, который писали русские люди, находившиеся далеко от происходящих событий: «Отписка с Верхотурья в Туринск о присылке Полских пленников и их распросных речей» , где говорится:

«…прислали на Верхотурье… Литовских языков дву человек Микитку Павлова, Янушка Петрова…»

Получается, что посылали польских пленников, а прислали «литовских языков» с именами собственными никак не польскими. Странно как-то!

Или «Допросныя речи Полского полоненника в Перми»:

«…Сказывали им Литовские люди Микитка с Быхова города, а Янушка с Чернобыля города: как они с Литвы пришли под Москву, тому четвертый год, стояли под Москвою в Тушине и под Троицею в Сапегине полку…»

Оказывается, польскими пленниками являются литвины, которые служили в войске Яна Петра Сапеги. И были они из г. Быхов и г. Чернобыля и пришли из Литвы. Но эти города и сама Литва – никак не польская территория!

Что-то подобное было и в связи с Советским Союзом. Во всем мире Советский Союз ассоциировался и сейчас ассоциируется с русским этносом. Какой бы национальности гражданин Советского Союза – белорус, украинец, узбек, киргиз и т.д. – не поехал за границу, он все равно был для заграницы русским (автор убедился в этом на своем личном опыте).

Всем нам, бывшим гражданам Советского Союза да и не только нам, известно, что во второй Мировой войне участвовали и погибали представители всех этносов этой страны, но на Западе часто уверены, что это были русские. То же относится и к Афганской войне. Но подобное явление связано с любым государством и в любое историческое время – Римом, Византией, Австрийской империей или Великим Княжеством Литовским, где население государства состояло из нескольких этносов. В такой ситуации все события связываются с титульным народом этого государства.

Но Речь Посполитая-то была конфедеративным государством в отличие от Российской и Австрийской империй, Рима и Византии, причем, не только на бумаге, но и в жизни.

В результате заключения Люблинской унии в 1569 г. из двух независимых государств – Великого Княжества Литовского и королевства Польского – было создано одно конфедеративное – Речь Посполитая, которая «лічылася агульнай дзяржавай «абодвух народаў», гэта значыць польскай і беларускай шляхты. Кароль польскі (ён жа і вялікі князь Літоўскі) меў абмежаваныя паўнамоцтвы. Заканадаўчую і часткова судовую ўладу меў агульны для ўсёй дзяржавы магнацка-шляхецкі сойм. Сойм прымаў законы асобна для Польшчы, асобна для ВКЛ. Рэч Паспалітая вяла агульную для Кароны і ВКЛ знешнюю палітыку. Аднак абедзве дзяржавы захоўвалі асобную дзяржаўную адміністрацыю (з адпаведнымі кіруючымі пасадамі), асобныя войскі са сваім камандаваннем, свае фінансавыя сістэмы, скарб, права чаканкі аднолькавай манеты, самастойныя судовыя і мытныя (да 1766 г.) сістэмы, асобнае заканадаўства».

Например, «згодна з прывілеем Казіміра ад 1447 г. і са статутам ВКЛ 1588 г. польскай шляхце забаранялася ў ВКЛ займаць дзяржаўныя пасады любога ўзроўню, а таксама купляць, атрымліваць у спадчыну і ў падарунак нерухомую маёмасць». В то же время в королевстве Польском такие ограничения отсутствовали. Наряду с представителями разных этносов, литвины ВКЛ-белорусы занимали различные государственные посты и имели земельные владения в королевстве Польском. Например, Константин Константинович Острожский во времена Лжедмитрия I был Киевским воеводою и имел земельные владения как в Литве, так и в Польше. Януш Острожский во времена Лжедмитрия II занимал пост краковского кастеляна. Или Юрий Мнишек – отец Марии Мнишек, которая была женой Лжедмитрия I и Лжедмитрия II.

Мнишек (Мнишки, Мнишехи) – графский род, происходящий из Богемии (Чехия), откуда Николай Мнишек выехал в 1533 г. в Польшу. Сын его – Юрий во времена Лжедмитрия I занимал государственный пост сендомирского воеводы (Польша). Так что, и Юрий Мнишек, и его дочь Мария Мнишек никогда не были поляками, как пишут во всех исследованиях.

Как известно, Лжедмитрий II объявил себя царем Российским на территории ВКЛ в г. Пропойске, который в настоящее время называется Славгородом Могилевской области Беларуси. Здесь он жил и готовился к походу на Москву, рассылая свои письма и призывая ратных людей присоединиться к нему. Но г. Пропойск расположен очень далеко даже от границ современной Польши, уже не говоря о границах королевства Польского тех времен. Ведь в те времена большая территория современной Польши принадлежала Великому Княжеству Литовскому. Если бы Лжедмитрий II на самом деле собирал войско из поляков, то логичнее было бы ему жить на польской земле или недалеко от ее границы, как это делал Лжедмитрий I, а не на границе ВКЛ с Российским государством. Живя на территории ВКЛ, он призывал к себе ее жителей – литвинов. Первоисточники подтверждают это.  

В письмах, рассылаемых по всей территории ВКЛ Лжедмитрием II, говорится:

«В первый раз я с литовским людьми Москву взял, хочу и теперь идти к ней с ними же».

Здесь Лжедмитрий II, называясь Дмитрием, указывает, что Москва в 1605 г. была занята с «литовскими людьми». Об этом говорит в своих воспоминаниях участник этих событий литвин Станислав Борша (с летувисского «борша» переводится как плакса, ревун – barsas):

«Дмитрий (Лжедмитрий I) потерпел поражение под Севском, отчасти вследствие измены казаков, отчасти от того, что поляки после первого сражения почти все ушли от него с Сендомирским воеводою…»

Но если почти все поляки ушли с Юрием Мнишеком, Сендомирским воеводой, после первого сражения задолго до взятия Москвы, то кто же в первый раз в 1605 г. ее, Москву, брал? Напрашивается ответ – литвины, что и утверждается в письме Лжедмитрия II. Ведь никаких сведений о том, что потом в армию Лжедмитрия I опять пришли поляки, нет. Наоборот, все документы тех времен указывают на то, что в войске, которое первый раз захватило Москву, были литвины.

Так, в «Грамоте Лжедмитрия I к Московским боярам и другим всякого звания людям, о правах его на престол Российский» от 4 апреля 1605 г. указывается этнический состав войска Лжедмитрия I:

«А ныне мы великий Государь на престол прародителей наших, великих Государей Царей Российских, идем с Божиею помощь вскоре, а с нами многия рати Руския и  Литовския  и Татарския».

Как видим, в войске Лжедмитрия I польская рать отсутствует. Почему? Неужели Лжедмитрий I забыл перечислить и поляков? Очень и очень сомнительно.

Это подтверждает в своей грамоте и Митрополит Ростовский, Ярославский и Устюжский Филарет (Романов) от 30 ноября 1605 г.:

«…Рострига Гришка Отрепьев, бесосоставным своим умышлением назвав себя сыном великого Государя нашего Царя Великого Князя Ивана Васильевича всея Руси, Царевичем Дмитрием Ивановичем всея Руси, и злым своим чернокнижьем прельстя многих  Литовских людей  и казаков…»

Митрополит Филарет (Романов) не мог бы не указать и на представителей Польши, если бы они принимали участие в событиях, связанных с Лжедмитрием I. Но указал-то он только на «Литовских людей и казаков»!

Неизвестный автор одного из памятников древней русской письменности, относящейся к смутному времени «Плачь о пленении и о конечном разорении Московского государства» говорит:

«Воста  предтеча богоборнага антихриста, сын тьмы… и безстудне нарек себя царем Дмитрием, присно памятнаго царя Ивана сыном… королю же Полскому, и паном раду, и кардиналом, и арцибискупом, и бискупом велми о том радующимся, яко меч на кровь христианскую воздвижеся, — понеже николи причастия несть тме ко свету, ни велияру ко Христу, — и вдаша сему окаянному в помощь  воинства Литовскаго ».

Почему же здесь говорится только о  «воинстве Литовском»? Почему не вспоминается польское воинство?

Ассоциации с тем, что поляки захватили Москву в 1605 г., возможно, связаны с тем, что при ее освобождении было убито 1300 поляков. Но ведь известно, что эти поляки прибыли вместе с Юрием Мнишеком и его дочерью Марией Мнишек уже после того, как Москва была взята Лжедмитрием I.

Вот что писал к мстиславскому державцу Пацу (литвину, фамилия которого переводится как отчасти здешний – pa (лет.) – немного, несколько, отчасти; čia (лет.) – здесь, тут, сюда)  рославльский наместник и русский воевода князь Дмитрий Мосальский:

«Чтобы вы прислужились государям нашим прирожденным Дмитрию и Петру (говорится о Лжедмитрии II и Лжепетре), прислали бы служилых всяких людей на государевых изменников, а там будет добра много; если государь царь и государь царевич будут на прородительском кресле на Москве, то вас всех служилых людей пожалуют своим жалованьем,  него у вас на разуме нет».

Но вот подобных посланий историки почему-то не нашли в отношении поляков. Не звал поляков по каким-то причинам Лжедмитрий II. Почему?

Что же нам сообщают участники этих событий – сами русские – в своих официальных документах?

В начале XX в. в России были изданы материалы, относящиеся к смутному времени. Это известия русских лазутчиков, донесения различных воевод, вести из городов, в том числе и из Москвы, отписки властей различных городов, распросные речи русских выходцев из плена, пленных, перебежчиков к русским и т.д. Следует особенно подчеркнуть, что авторы этих документов – русские.

Вот что пишут Смоленские воеводы о положении дел под Дорогобужем и Белой (1608 г.):

«4 сентября Государь в 22 день писали к нам холопем твоим Воин Дивов Иван Корсаков Григорей Какошкин пришли к Дорогобужу воры и  литовские люди …

А в распросе и с пытками нам холопем твоим вязмятин Олексеев человек сказал что  литовских людей  приходило 200 человек да вязмич детей боярских и дорогобужан и боярских людей 300 человек…

Сентября ж государь в 28 день … прислали к нам дву человек детей боярских вязмич Михайла Озерева да Данила Еремьева а в распросе государь с пытки те дети боярские нам холопем твоим сказали что в Вязьме с рохмистром Чижем да с вязмичи з детми боярскими с Ываном Осорьиным с Ываном с Челюсткиным с меншим Боборыковым  литвы  и воров и вязмич и запорожских черкес 450 человек а ити де им из Вязьмы к Дорогобужу.

А под Белой государь сентября в 30 день писал к нам… воевода Семен Одадуров пришел де он под Белую, из Белой де государь против его выходили воры и литва ».

Как видим, о поляках нет ни слова. Зато есть фамилия литвинского ротмистра – Чиж. Это никак не поляк, но и не восточный балт – аукштайт или жемайт.

Из «Отписки Устюжан к Вычегодцам, о разорении Ростова Литовскими людьми, пленении Митрополита Филарета, о присяге Ярославля, Вологды и Тотьмы Лжедмитрию…» от 27 ноября 1608 г.:

«…Пришед  Литовские люди  в Ростов, их плоштвом, потому что жили просто, совету де и обереганья не было и Литовские люди весь выжгли…»

А вот донесение о вестях из Москвы:

«Вор-де ис-под Москвы посылал под Ерославль против понизовских людей воров и  литовских людей … А Крымских-деи татар под Москву ждут вскоре. А что-де пришли воры и литовские люди  в Дорогобуж ныне».

И здесь ничего не говорится о поляках.

Вот отписка из Вологды в Устюг (1608 г.). Сведения получены от пленного:

«Да с пытки-ж, господине, сказал нам  литвин Ян Уншинский , а в полках он был у пана Бобовского в роте…

А в полках де конской и людской голод великий а просят у вора грошей, а падати нечего, и  литва  де говорит стояти им до Рождества Христова, а с Рождестваим Христова расходится по городам и волостям ротами кормится и грабить».

И здесь нет никаких сведений о поляках, но зато указывается местность, откуда пришли литвины – современный Бобруйский район Могилевской области, так как пан Бобовский владел имением Бобовье из этой местности. Ян Уншинский же, наверно, был из д. Уша современного Березинского района Минской области. (Возможно фамилия Яна была не Уншинский, а Ушинский). Деревня Уша недалеко отстоит от д. Бобовье. 

А вот сообщение о возвращении русскими Костромы, Ярославля, Ростова и Переяславля ( 1608 г. 29 мая):

«Кострому и Ярославль и Ростов и Переяславль государевы люди от воров очистили и воров  Литовских людей  и казаков побили на голову».

Почему же побили «воров, Литовских людей и казаков»? Почему не трогали поляков?

Вот сообщение из Ярославля (1609 г.):

«В нынешнем во 117 году апреля 1 день пришли под Ярославль воры  Литовские люди  и казаки и Черкасы и Татаровя и государевы изменники русских городов».

В этой цитате упоминаются, по сути дела, все участники рассматриваемых событий: литвины, казаки, черкесы, татары и русские люди. Но вот поляки и здесь отсутствуют. Так где же они, поляки, были? Не в умах ли современных исследователей?

А здесь сообщается о войске Лжедмитрия II под Вологдой:

«А  паном Литовским  силы четыре роты больших панов, а в роте по 120 человек да 2000 запорожских казаков да с ними же Ярославских и Галецких детей боярских 1700».

И опять поляков нет.

А это из донесения о положении дел под Дорогобужем:

«Ходил-де в Дорогбужской уезд для вестей архиепискупль ж крестьянин Потапка Лаврентьев. И тогда-де Потапка дорогобужские мужики поимали и хотели отвести к  литовским людям …

Слышал де дорогобужане у своих крестьян, которые были в полону у  литовских людей , что пошло к Москве  3 тысячи литовских людей …»

Почему же нет никаких указаний о поляках? Сведения о них скрывали? Или их, поляков, там не было?

Вот из донесения о службе (1609 г.):

«Лета 117 года, апреля в 6 день, приходили государевы изменники и  литовские люди  к Коломне под посад…»

Здесь же главное действующее лицо – русский крестьянин, побывавший в плену:

«Лета 118 (1610 г.) года, ноября в 4 день, к боярину и воеводам Михаилу Борисовичу Шеину ко князю Петру Ивановичу Горчакову вышел из полона дворцовои крестьянин Вонетцкои волости деревни Мунзареевской Васка Фролов, а взяли его  Литовские люди … От Духа  Литовские люди  многие пошли под Москву… Да как деи он был у  Литовских людей, Литовские  деи люди спрашивали про город, скол глубок будет и сваи скол копаны и скол город широк…»

И здесь говорится только о литвинах.

Вот сведения, полученные от пленного:

«Лета 7118 году, ноября в 10 день (1610 г.)… на вылазке взяты в языцех литовских людей  два человека и те  литовские люди  распрашиваны, а в распросе сказали.  Литвин , которого взял Иванов человек сказался, зовут деи его Оникейком, Грицков, Быхова города, роты пана Глотцкого, королевского подчашего. Корол деи стоит за Троецким монастырем, а при короле деи радных панов Гетман Жолтовскои да Лев Сапега и иные паны, а в  Духове монастыре пан стоит Глоцкой, а с ним запорожские казаки, а с Глоцким де  литовские людеи  и запорожские казаки всего 3000 человек, а Глотцкои де пришол  из Литвы тому недели две, а с Глотцким пришло 500 человек».

И опять о поляках нет ни слова. Зато есть указание местности, откуда ротмистр Глотцкий – д. Глоты Россонского района Витебской обл. и литвин Оникейко Грицков – г. Быхов – все это территория современной Беларуси. Причем, литвин Оникейко Грицков имеет имя и фамилию, которые произошли  от балтских  слов: Anieka (лет.) – так много; gričia (лет.) – изба, хата.

О чем же пишет в своей грамоте из Рязани Прокопий Ляпунов в Нижний Новгород в январе 1611 г.?

«…а к нам они на Рязань шлют войною пана Сопегу, да Струся со многими людьми Литовскими …»

В приговоре Ляпуновского ополчения от 30 июня 1611 г. называются виновники бед в Российском государстве: 

«…а поместные и вотчинные земли отписав, раздати безпоместным и разоренным детям боярским, которые поместей своих отбыли от  Литовского разорения… А у которых дворян и детей боярских и у приказных и у всяких людей в разгроме, как за грех всего православнаго христианства  Литовские люди Московское государство разорили и выжгли…»

По каким-то причинам не поляки, как принято сейчас, обвиняются Ляпуновым в разорении Московского государства, а литвины. Почему?

Неужели участники этих событий говорили неправду, тем более Ляпунов, который сам непосредственно принимал участие в этих событиях и не простым воином?  

Во время переговоров посла короля Речи Посполитой Богдана Величанина с осажденными защитниками Смоленска происходит следующий диалог:

«Богдан Величанин, сойдясь с русскими сказал: «Его королевское величество удивляется вашему упорству и грубости, что вы не встречаете с благодарностью прибытия в эти страны короля, который, как христианский государь, сжалившись, что столь давно проливается столько христианской крови, пришел сюда остановить кровопролитие и, если вы будете достойны божьей милости, взять вас под свою защиту, так как у вас прекратился род государей. Оцените доброе намерение короля, который хочет пожаловать вас, держать в мире ваших жен и детей, сохранить вам вашу веру, обряды, законы и обычаи».

На это они ответили: «Хвалим государя короля, что желает обходиться с нами по-христиански, но боимся  Литвы ; мы от нея не обезпечены; хотя бы король и поцеловал крест,  Литва  не будет держать крестного целования, как и  те из Литвы , которые стоят под Москвой и которые хотя оберегают наших, но сами же берут наших жен, детей, дочек и разоряют наши волости».

Так где же поляки? Почему русские переговорщики говорят только о «тех из Литвы, которые стоят под Москвой»? Почему не вcпоминают поляков, стоящих под Москвой? Ведь во время этих переговоров под Смоленском под Москвой стояла только армия Лжедмитрия II! Войска под руководством гетмана Жолкевского под Москву еще не прибыли. Значит, не было в армии Лжедмитрия II под Москвой поляков!

Парадоксальность ситуации заключается в том, что поляки в это время упоминаются не на стороне Лжедмитрия II, а в рядах русской армии под командованием Шуйского во время битвы под Болховом 10 мая 1608 г. среди 170 тысячного русского войска наряду с немцами:

«Князь Ружинский (гетман войска Лжедмитрия II) дал знак вступить в битву прежде всего полку князя Адама Ружинского и полкам Валавского. Против них выступили немцы и  поляки ».

В русском войске наемниками были не только поляки и немцы. В военных действиях на стороне русского войска принимали участие в качестве наемников англичане, шотландцы, французы и представители других национальностей.

«Гетману (Жолкевскому) привели двух англичан, захваченных под Белой. Они говорят, что к Белой идут 3000 англичан, шотландцев, немцев и французов и несколько тысяч русских».

В битве под Клушином в войске Дмитрия Шуйского находилось «5000 французов, англичан, нидерландцев, финляндцев и другого немецкого народа под начальством Понтуса Делагри и Эдуарда Горна».

«Великий князь Шуйский уступил Карлу Шведскому Ивангород и две другие крепости, после чего Карл послал на помощь Москве не малое количество немцев и шведов».

Или:

«Получено известие, что 18 хоругвей немцев, бывших под Белой, отделились от прочих и отправили к гетману (Жолкевскому) 18 послов с заявлением, что на известных условиях готовы перейти на службу к королю».

Таким образом, все первоисточники, выдержки из которых приведены выше, говорят о том, что в войске и Лжедмитрия I, и Лжедмитрия II были литвины ВКЛ-белорусы. О поляках, как о военной силе в армиях этих самозванцев, нигде ничего не говорится.

В связи с этим у читателя могут возникнуть вопросы: Возможно, участники событий смутного времени с русской стороны не различали поляков и литвинов, приписывая все события последним, в отличие от современных исследователей? Или автор специально подобрал такие выдержки из документов, где поляки не упоминаются?

Оказывается, в русских документах говорится и о поляках на русской земле. Но сведения о них начинают поступать только из тех русских документов, где говорится об армии Речи Посполитой под Смоленском и о войске гетмана Жолкевского, направленном в июне 1610 г. Сигизмундом III из-под Смоленска в Москву, которому русские ее и сдали без всякого сопротивления.

Вот что сообщает нам окружная грамота бояр от 20 июля 1610 г.:

«…Ныне Полский и Литовский корол стоит под Смоленском, а гетман Желтовский с  Полскими и с Литовским людми  стоит в Можайску, а  иные Литовсие люди  и русские воры пришли с вором под Москву и стали в Коломенском, а хотят  Литовсие люди  по ссылке с гетманом с Желтовским государством Московским завладети…»

Как видим, поляки опять не упоминаются с Лжедмитрием II – «Литовские люди и русские воры пришли с вором под Москву», где вором называется Лжедмитрий II. О поляках говорится в связи с осадой Смоленска и с войском Жолкевского.

Это же подтверждает отписка из Тобольска в Нарым о Московском разорении 24 июля – 26 августа 1611 г.:

«…и Жигимонт король по тому гетманскому договору со всеми  Польскими и Литовскими людьми  своего крестного целования, на что присягали, ничего не исправил, сына своего Владислава на Московское государство не дал, а  Польских и Литовских людей , которые с гетманом Желковским изменою Михайла Салтыкова да Федьки Андронова с товарищи и с их советники, прибавя из под Смоленска, пустили в город Москву и Московским государством завладели».

В «Записи гетмана Жолкевского, данной князю Елецкому и Григорью Валуеву» Жолкевский перечисляет представителей всех этносов, которые находятся под его руководством после взятия Москвы летом 1610 г.:

«…Я Гетман в полковников и ротмистров,  в Полских и в Литовских, и в Черкас и в гайдуков, и за всех служилых Польских и Литовских людей, и за Немец и иных земель , которые ныне при мне Гетмане…»

С кем же пошел гетман Жолкевский к Москве и много ли в его войске было поляков?

«За гетманом (Жолкевским) вышли: хоругвь гетмана – 250 человек; князя Краковского костеляна – 100 человек; крайчего королевского – 100 человек; князя Порицкого – 130 человек; старосты Хмельницкого – 200 гусар; старосты Сандецкого – 200 человек; старосты Тлумацкого – 100 человек; людей Балабана – 100 человек; сторосты Хмельницкого – 100 пехоты, казаков – 100 человек; пехоты – 1000 человек».

Краковским костеляном был Януш Острожский, старостой Хмельницким – Струсь, старостой Тлумацким – Николай Гербурт. Всего – 2380 человек. Из них поляками были отряды: Краковского костеляна Януша Острожского, крайчего королевского, старосты Сандецкого и старосты Тлумацкого Николая Гербурта. Это – 500 человек. Причем, хотя Януш Острожский был краковским старостой, но экономически ему было бы выгоднее использовать в своем отряде литвинов ВКЛ-белорусов из своих владений, расположенных на территории современной Беларуси, или украинцев с Украины. Но для пущей убедительности посчитаем, что и в его роте были поляки.

Перед битвой под Клушиным к Жолкевскому присоединились полки: Александра Зборовского (1540 чел.), Мартына Казановского (800 чел.), Самуила Дуниковского (700 чел.), Пясковского и Ивашина – 3000 чел. и Людовика Вайера (200 чел). Таким образом, в распоряжении Жолкевского перед битвой под Клушином было немногим более 8,5  тыс. человек. Из них поляки не составляли и шестой части его войска, т.к. Александр Зборовский был полковником войска Лжедмитрия II, но перешел на сторону короля, значит, у него в подчинении были литвины; полки Пясковского – слуги кн. Збаражских и Ивашина (3000 чел.) – это вольные казаки с территории современной Украины; а в полку Людовика Вайера – Пуцкого старосты – были немцы. Мартин Казановский считается выходцем из Польши, но проживал он уже в то время на Украине. А, значит,  большинство воинов его полка составляли представители проживающего населения Украины. Кто они такие – смотрите ниже.

Ничего неизвестно только о Самуиле Дуниковском и его составе полка, хотя Осип Будило в своем «Дневнике событий» указывает на то, что Дуниковский был ротмистром и пришел к Смоленску вместе с другими ротмистрами – Васичинским и Роговским. Значит, они были с одной или близкой местности.

Деревня Рогово, от которой произошла фамилия Роговский, расположена в Минском районе. А в Поставским районе имеются деревни Васевичи и Дуниловичи, от названий которых могли произойти фамилии Васичинский и Дуниковский. Но даже если принять, что в полку Дуниковского были поляки, что очень сомнительно, то общее число поляков, которые пришли в Москву вместе с Жолкевским, станет 1200 человек.

После битвы под Клушином войско Жолкевского опять увеличилось.

«Гетман пошел к Можайску, направляясь к столице. При нем было 10000 русских, более 2000 французов и других иноземцев кроме войска, пришедшего с ним, с которым все эти отряды соединились».

Таким образом, к войску Жолкевского присоединилось еще 12 тыс. человек. Всего под его руководством оказалось немногим более 20 тыс. человек, из которых половина были русские люди. Поляки же составляли мизерную часть – по самым максимальным подсчетам всего 1200 человек. Но и они через некоторое время ушли из Москвы, о чем пишет в своих воспоминаниях – «Дневнике событий» – перед сдачей Москвы русскому народному ополчению один из руководителей обороны Москвы мозырский хоружий Осип Будило (осень 1612 г.): 

«Когда в Москву, которую уже два года держали в осаде русские, не являлись ни король с сыном Владиславом, которому русские целовали крест, ни вспомогательное войско,  когда и вообще в Московской земле не было никакого уже польского войска , потому что король, взяв Смоленск, возвратился в Польшу, то  польское войско  бывшее в Москве в то время, когда русские изменили, не дождавшись вспомогательных сил и соскучившись долговременною службой, составило конфедерацию и отправилось в Польшу, в королевские имения,  осталось в Москве одно лишь войско Сапеги».

Здесь говорится о войске Яна Петра Сапеги, который  «ў жніўні 1607 г. са згоды канцлера ВКЛ Льва Сапегі прапанаваў Ілжэдзмітрыю II сваю дапамогу ў авалоданні маскоўскім тронам».

Но Сапеги никогда не были поляками. Сапеги – это «буйны магнацкі род герба «Ліс» у ВКЛ, родапачынальнік якога – Сямён Сапега (сярэдзіна XV ст.), вялікакняжацкі пісар з полацкіх баяр. Яны лічыліся другімі пасля Радзівілаў у XV – XVIII ст.»  Сапега, как было показано выше, в главе «Имена собственные в ВКЛ», – древнее литвинское имя.

Кто же был в войске Яна Петра Сапеги – поляки или литвины? На этот вопрос легко ответить, если принять во внимание следующую информацию. Во-первых, на начало военных действий Ян Петр Сапега был Усвятским старостой и в его распоряжении были войска этой территориальной единицы.

Во-вторых, «у другой палавіне XVI – XVII ст. Сапегі валодалі Чарэяй, Свіслаччу, Асвеяй, Дрысвятамі, Друяй, Коханавым, Ружанамі, Бешанковічамі, Лепелем, Сянном, Зэльвай, Дзятлавам, Бялынічамі, Дуброўнай, Старым і Новым Быхавам, Горамі, Горкамі, Цяцерыным, Круглым, Талачынам, Гальшанамі, Луннам, Станькавам, Ляхавічамі, Цімкавічамі, Косавам, Смілавічамі, Дакорай. У іх распаражэнні былі свае крэпасці, гарнізоны, ваеннаслужачыя, у тым ліку шляхта». 

И в-третьих, г. Усвяты, в котором Ян Петр Сапега был старостой, уж очень далеко расположен от границы с Польшей. В настоящее время г. Усвяты входит в состав Смоленской области Российской Федерации.

Таким образом, в войске Яна Петра Сапеги, естественно, были литвины.

Это подтверждают и русские первоисточники.

В допросных речах пленников от 22 января 1612 г. говорится:

«А в Пермских распросных речах Ивана Чемоданова да Пятко Филатова написано. Сказывали им  Литовские люди  Микитка с Быхова города, а Якушка с Чернобыля города: как они из Литвы пришли под Москву, тому четвертый год, стояли под Москвою в Тушине и под Троицею в Сопегине полку, а из под Троицы с Сопегом-ж были в Мещенску, а из Мещенска они ходили от Сопеги в Можайск, а из Можайска они, две роты с Выйгуковским паном да Токарским, пришли под Москву к Сопеге в полк… …А на Москве сидит  Литовских людей  четыре тысячи и голод и нужда великая…»

Фамилия пана Токарского произошла от названия его имения Токари, которое в настоящее время является деревней в Каменецком районе Бресткой области.

Здесь же подтверждается факт отсутствия поляков на Москве: к началу 1612 г. «на Москве сидитЛитовских людей четыре тысячи». Поляки здесь почему-то не упоминаются.

Или из «Отписки 1612 г. 11 апреля из Нарышкинского в Кетский острог и копии с распространением речей двух Литовских людей»:

«…Сказали им в распросе  Литовские языки  Пронка  Литвин : были они с Сапегою в полку…»

Конечно же, поляк не может иметь фамилию «Литвин».

Прокопий Ляпунов в своей грамоте в Нижний Новгород от января 1611 года так же указывает на то, что в войске Сапеги находятся литвины:

«…а к нам они на Рязань шлют войною пана Сапегу, да Струся со многими Литовским людьми ».

О том, что к осени 1611 г. в Москве не было уже поляков, сообщает и «Окружная грамота Троицы-Сергиева Монастыря от Архимадрита Дионисия … от 6 октября 1611 г.»:

«А ныне пришел  к Москве,  к Литовским людям  на помощь Хоткевич…»

Здесь говорится о гетмане Великого Княжества Литовского Яне Карле Ходкевиче. Почему же Ходкевич пришел на помощь только к «Литовским людям»? Почему не пришел к полякам? Поляки не заслуживали помощи от Ходкевича? Или поляков в Москве к этому времени (осень 1611 г.) уже не было?!

Ну, а кем же были руководители обороны Московского Кремля – Осип Будило и Эразм Стравинский, так как сам Ян Петр Сапега в 1611 г. умер?

Осип Будило – это мозырский хоружий, который пришел со своей хоругвой к Лжедмитрию II 2 сентября 1607 г. Поляком он не мог быть по определению, так как «згодна з прывілеем Казіміра ад 1447 г. і са статутам ВКЛ 1588 г. польскай шляхце забаранялася ў ВКЛ займаць дзяржаўныя пасады любога ўзроўню». На территории современной Беларуси находятся два населенных пункта  Будилово – деревни в Бешенковичском и Минском районах, название которых произошло от литвинского имени собственного Будило. Причем, второе (д. Будилово в Минском р-не) не так давно вошло в границы г. Минска. Существует достаточно большое количество подобных с именем Будило литвинских имен собственных с формантом  «-л(о)»: Юндило, Моствило, Довкгило, Квинвило и т.д. В переписи войск ВКЛ 1567 г. встречается Миколай Будило. С прусского языка «bude» переводится как «бодрствовать».

Кто же был в полку, с которым Осип Будило пришел к Лжедмитрию II? Неужели поляки? Конечно, нет. Об этом можно судить по фамилиям ротмистров и поручников полка Будило, а также простых воинов. В материалах тех событий встречаются следующие фамилии его ротмистров: Чаплинский, Семашко, Подгородинский, Вербицкий (Вержбицкий), Захулинский, Подродзынский и поручник Тржасковский.

Населенный пункт Чаплин, от которого явно произошла фамилия Чаплинский, находится недалеко от г. Мозырь. После кончины Лисовского – командира легкой ковалерии армии Лжедмитрия II, Чаплинский стал вождем лисовчиков.

В переписи 1567 г. упоминаются Филон Семашко, живший в Мозырском повете.

Возможно, фамилия ротмистра полка Будило Вербицкого (Вержбицкого) произошло от названия д. Вербовичи Наровлянского района, недалеко от Мозыря, в те времена относившаяся к Мозырскому повету или от д. Вербеж, находящейся недалеко от Пропойска (Славгорода), в котором проживал Лжедмитрий II. В Переписи войск ВКЛ 1567 г. приводится имение Вербичов соседнего с Мозырским Речицкого повета.

Фамилия Подгородинский может быть связана с д. Погородно, находящейся сейчас в Вороновском районе Гродненской области или селами Подгородно Волынской или Тернопольской областей Украины. Подгородинский никак не мог быть поляком, так как слово «подгородный» на польском  языке звучит «podmijski».

Как видим, хоругвь Осипа Будило была сформирована из рот, ротмистры которых преимущественно жили в одной местности – в Мозырском и Речицком поветах. Значит, и состав этих рот был из этой же местности.

С родом Стравинских история вообще «пошутила». Стравинские – «шляхецкі род герба «Суліма» ў ВКЛ». В рассматриваемое нами время жило три брата Стравинских: Мартин, Бальтазар и Эразм. «Марцін (? – 1594) цівун і гараднічы Трокскі, маршалак гаспадарскі ў 1580 – 1590 гг., кашталян Менскі ў 1590 – 1592 гг. і Віцебскі з 1592 г. Бальцар (Бальтазар) (? – 1633) – цівун Трокскі, кашталян Берасцейскі ў 1624 – 1627 гг.»

Эразм Стравинский на время описываемых событий был полковником королевским, подкормым Новгород-Северским, Трокским конюшим. Он руководил хоругвой войска Яна Петра Сапеги.

В переписи войск ВКЛ 1567 г. упоминается именье Стровинок в Трокском повете, от которого и пошла фамилия «Стравинский». Здесь же говорится о шляхтиче из Оршанского повета Мартине Стравинском, брате Эразма. В 1561 г. Балтромей Стравинский, как было показано в «Именах собственных в ВКЛ», назначается ротмистром в замок Трикать. Но самое интерсное, связаннное с этим родом, в другом. Литвин ВКЛ-белорус Эразм Стравинский был в числе тех, кто завоевал Москву и даже руководил ее обороной, а продолжатели его рода – Ф.И. Стравинский и И.Ф. Стравинский – отец и сын – стали известнейшими «русскими» певцом и композитором. История делает крутые и парадоксальные повороты!

Здесь необходимо обратить внимание на то, что родовое имение Стравинских – Стравинок, от названия которого образовалась их фамилия, находится на территории современной Летувы. Но почему-то литвин Осип Будило – не Осипас Будилас или Будилаитис – указывает фамилию своего помощника Эразма Стравинского не по-летувисски – Стравинскас, а по белорусски – Стравинский. Почему? Славянских писарей, которые могли бы извратить ее не было, т.к воспоминания приписываются Осипу Будиле и написаны они им самим на польском языке.

В последующем мы увидим, что ни один литвин, участвующий в рассматриваемых событиях, не будет иметь ни имени, ни фамилии с восточнобалтскими формантами. В чем же дело? – Еще одно подтверждение, что литвины никогда не имели восточнобалтских формантов в своих именах собственных!   

Возможно, мифу о том, что во времена смутного времени Москву занимали поляки, сопутствовал еще и тот факт истории, что в армии Лжедмитрия II и Лжедмитрия I, а также войске гетмана Жолкевского были военные формирования с территории современной Украины, которая с 1569 г. входила в состав королевства Польского. Из кого же состояли эти формирования? Неужели из поляков?

Для дальнейшего рассмотрения вопроса необходимо остановиться на одном моменте.

Войска (паспалітае рушэнне) как ВКЛ, так и королевства Польского формировались по территориальному признаку, т.е. на базе территориальной единицы, например, повета. Из шляхты данного повета образовывалась войсковая единица – хоругвь (полк), если было достаточно людей. В случае малого количества шляхты, хоругвь формировалась из людей нескольких поветов. Руководили такими территориальными воинскими формированиями или специально назначенный командир полка – хоружий (полковник), или руководитель территориальной единицы.

Но уже «з пачатку XVI ст. пачынаецца паступова зварот у бок найманага войска, не такого шматлікага, як паспалітае рушэнне, але сталага, пастаянна гатовага да вядзення баявых дзеянняў». 

«З пункту гледжання сваіх непасрэдных абавязкаў і звычайнае рыцарства, якое атрымоўвала за ўдзел у паспалітым рушэнні права валодання зямлёй і падданымі, і наёмнікі, аплата з якімі праводзілася непасрэдна за пэўны перыяд службы, могуць разглядацца, як прафесійныя ваяры. Аднак, калі феадал з’яўляўся воінам толькі ў выпадку ваеннай небяспекі, тады як у астатні час ён выступаў як землеўладальнік-гаспадарнік, то ў жаўнера вайсковая служба была асноўнай, а часта і адзінай крыніцай існавання, што прымушала яго пастаянна практыкавацца ў ваеннай справе».

«Асноўнай арганізацыйна-тактычнай адзінкай тыповых рыцарскіх армій з’яўлялася харугва, якая выступала пад асобным сцягам».

Хоругвь состояла из нескольких рот. «На чале роты стаяў ротмістр, якому належыла ініцыятыва ў фармаванні роты. Ротмістры пры фармаванні рот заключалі дамову са знаёмымі ці рэкамендаванымі ваярамі, якія называліся «таварышамі». Таварышы як бы дабраахвотна прызнавалі ўладу ротмістра і, у сваю чаргу, з’яўляліся малодшымі афіцэрамі, даводцамі сфармаваных атрадаў – почтаў, колькасны склад і характар узбраення якіх залежалі ад заможнасці кожнага канкрэтнага таварыша. Падобная сістэма вярбоўкі «служэбных» дазваляла ротмістрам падабраць найбольш аптымальны склад баявых адзінак. У выніку, калі роты налічвалі колькасць ваяроў, недастатковую для стварэння паўнавартай баявой адзінкі, яны ўзначальваліся адным з ротмістраў па дамоўленнасці, тады як астатнія выступалі ў якасці таварышоў. Верагодна, такія асобы часам фігуруюць у крыніцах XVI ст. пад тэрмінам «паручнік». Паручнікі выступалі таксама ў ролі намеснікаў ротмістраў і замяшчалі апошніх пад час іх адсутнасці…

Арганізацыя наёмных атрадаў, якая склалася ў канцы XV ст., без асаблівых змен пратрывала да канца існавання Рэчы Паспалітай».

Формирование наемных рот практически происходило следующим образом: шляхтич, получивший патент на формирование роты, ехал к 200 – 300 шляхтичам, спрашивая их, не желают ли они служить вместе с ним. Он занимался формированием роты, вкладывая свои деньги или  деньги, полученные из казны Речи Посполитой для этих целей. При этом наемное кавалерийское (конное) войско состояло из гусарских и казацких рот. Гусары формировались из заможной шляхты, так как их войсковое снаряжение и, особенно, конь были дорогими. Каждый гусар содержал за свой счет дополнительно 3 – 8 конников, так называемых почтовых (которые ходили в бой позади первой шеренги гусар) и личных слуг, которые смотрели за лошадьми. Среди почтовых было много мелкой шляхты.

Малозаможная шляхта составляла основной контингент казацких рот. Каждый казак имел по 2 – 4 помощника. При этом надо заметить, что название «казак» в то время не имело того содержания, которое мы вкладываем сегодня – житель юга Украины. В то время казаком назывался конный воин любой национальности с определенным вооружением – луком и короткодревковым копьем или рогатиной. Например, все татарские хоругви в ВКЛ того времени были казацкими независимо от того, где они проживали – на территории современной Западной Беларуси или, например, Волыни.

Армия Лжедмитрия II была также наемной и формировалась по принципам, описанным выше. Об этом говорят, как многочисленные переговоры представителей армии Лжедмитрия с королем, так и многочисленные послы от короля в армию Лжедмитрия II с целью подсчета их численности для уплаты за службу. Об этом говорят и письма, как самого самозванца, так и его помощников, где воинам сулят большие награды за службу. А если это так, то понимание того, кто находился на службе Лжедмитрия II – литвины ВКЛ или поляки, упрощается, так как хоружий подбирал себе знакомых или рекомендуемых ротмистров, ротмистры подбирали по тем же принципам поручников, а те набирали воинов в отряды, т.е. почты.

Таким образом, в большинстве случаев следует ожидать, что роты, а иногда, но не всегда, и хоругви состояли из воинов одной местности. Вряд ли поляки набирали литвинов, а литвины – поляков.

При этом необходимо отметить еще один интересный факт: военная служба во многих семьях литовской шляхты к началу XVII в. уже становится семейной традицией и передается по наследству. Ю.М. Бохан в своей книге приводит фамилии представителей литвинской шляхты, которые несли военную службу на протяжении нескольких лет Великому князю Литовскому Александру в начале XVI в.: Станислав Пшонка, Янушак Семиховский, Якуб Вольский, Габриель Запорский, Ян Заремба. Эти же фамилии встречаются и в армии Лжедмитрия II, где их держатели выступают в роли ротмистров.

К 1605 г., когда Лжедмитрий I начал свой поход на Москву, украинские земли входили в состав Польского королевства всего 36 лет. Эти же земли до Люблинской унии принадлежали Великому Княжеству Литовскому более 200 лет. А перед этим ими владели почти 100 лет монголо-татары. Даже с точки зрения временных отрезков ясно, что за 200 лет количество переселенцев будет больше, чем за 100, а тем более за 36 лет. Но 200 лет для переселения было не у поляков, а у литвинов ВКЛ-белорусов! Значит, можно ожидать, что и количество переселенцев-литвинов должно преобладать над тюркскими переселенцами, а тем более над польскими.

Естественно, что на рассматриваемой территории – территории современной Украины – больше всего проживало коренного населения этой территории: киевских русинов, волынян и северян. Но они ли занимали главенствующее положение в политической и военной жизни этой территории? Их ли представители составляли костяк войска ВКЛ здесь? Ведь в Статутах ВКЛ украинские земли, как Подляшье, Жемайтия и Витебский повет являлись «прыслухаючымі» землями, т.е. землями, прислуживающими Великому Княжеству Литовскому. А, значит, и законы были для них одинаковыми. Какие это законы, говорилось выше, когда обсуждались вопросы восточных балтов в ВКЛ, особенно, Жемайтии, и, особенно, в главе «Имена собственные в ВКЛ».

На момент вхождения части современной Украины в состав ВКЛ  всем титульным этносам, проживавшим на современных украинских территориях – киевским русинам, волынянам и северянам –, по теории этногенеза Л. Гумилева было около 700 лет – это вхождение этноса в инерционную фазу (более подробно о современном украинском этносе и его предшественниках смотрите в последующих главах). У любого этноса, начиная с этого момента, возникают демографические проблемы, о чем подробнее говорилось в предыдущей главе. Для рассматриваемой территории проблема начала инерционной фазы этногенеза проживающих здесь этносов усугубилась еще и монголо-татарским нашествием.

«Киев после татар был ничтожным городком, в котором Плано Карпини, проезжавший через него в 1246 г., насчитал не более 200 домов. Во второй половине XIII в. в нем не было князей, а в 1300 г. его покинул митрополит Максим»,  — так пишет М.К. Любавский.

Он же продолжает: «В 1283 г. Галицко-Волынскую землю наводнили татарские полчища, которые шли под началом Телебуша на Польшу и Венгрию. Главные силы татар схлынули на запад, но часть осталась на Волыни. Эти татары, как рассказывают летописи, «учинили пусту» всю землю Володимирскую».

В связи с этими событиями – вхождением этносов в инерционную фазу этногенеза и монголо-татрским нашествием – на территориях Украины, присоединенных к ВКЛ, в рассматриваемое время наблюдаются демографические проблемы. Вот что пишут об этом современные ученые:

«Агульную колькасць насельніцтва ВКЛ ў межах 1385 г. можна вызначыць меней за 1 млн. чалавек, з іх на тэрыторыі Беларусі жылі каля 400 тыс., на тэрыторыі Летувы – ад 100 да 200 тыс.».

Значит, на оставшейся территории ВКЛ – Подляшье, Западная и Центральная Украина, часть Восточной Украины, Курская и Брянская области, часть Новгородской и Псковской областей Российской Федерации – проживало всего 400 – 500 тыс. человек – столько же, сколько на территории Беларуси. А ведь это очень большая территория! Намного больше территории современной Беларуси.

Поэтому «на тэрыторыі Беларусі шчыльнасць насельніцтва ў канцы XIV ст. можна ацаніць каля 2 чал./км 2 , ва ўкраінскіх уладаннях ВКЛ яна была ніжэй за 1 чал./км 2  і зыходзіла амаль да нуля ў стэпах паўночнага прычарнамор’я, якія атрымалі назву Дзікае поле».

Здесь же говорится:

«Можна прыняць, што ў 1528 г. насельніцтва ВКЛ складала крыху больш за 2 млн. чалавек, з іх на тэрыторыі Беларусі – каля 1млн чалавек (пры сярэдняй шчыльнасці 4,3 чал./км 2 ), на Украіне – 220 тыс. чалавек ( пры шчыльнасці 1,6 чал./км 2 )».

Таким образом, даже к 1528 г., когда украинские земли уже более 150 лет, а некоторые и более 200 лет (города Житомир, Овруч и др. были присоединены к ВКЛ в 1320 г.), входили в состав ВКЛ, здесь проживало очень малое количество населения, плотность которого была почти в три раза меньше плотности населения на территории современной Беларуси. Количество же населения этих территорий отличалось почти в пять раз при сопоставимой площади – 207,6 тыс.км2 территория Беларуси и 137,5 тыс. км2 украинские территории. При этом следует заметить, что к началу XVII в. эти этносы – киевские русины, северяне и волыняне – имели уже возраст около 950 лет – столько же, сколько в настоящее время имеет белорусский этнос.

Сейчас (2000 г.), когда современному украинскому этносу 450 лет, а белорусскому – 950 лет, т.е наоборот по отношению к началу XVII в., уже средняя плотность населения на Украине в 1,7 раза больше чем в Беларуси – 81 чел./км2  и 48,3 чел./км2 соответственно. При этом численность населения уже на Украине почти в пять раз больше чем в Беларуси – 48,9 млн. человек и 10019480 человек  (2000 г.) соответственно – при территориальной разнице немногим менее трех – 603,7 тыс. км2 на Украине и 207,6 тыс. км2 в Беларуси.

Поэтому, украинские земли после присоединения к Великому Княжеству Литовскому пережили те же процессы, что и Жемайтия, и Аукштайтии, рассмотренные в главе «Имена собственные в ВКЛ», – раздача земель княжеским, магнатским и шляхетским родам, переселение панцирных бояр-литвинов к границам ВКЛ, новоседы-крестьяне. Кроме этого, здесь в отличие от Жемайтии, Западной Аукштайтии, Аукштайтии присутствовало такое явление как «князевщина» – большинство земель на украинских территориях ВКЛ принадлежало нескольким княжеским родам. Так, на Волыни это были Острожчина и Заславщина, Несвизска князевщина, Сангушщина, Чарторийщина, Кореччина и князевщина Четвертинских. Например, князьям Острожским во второй половине XVI ст. принадлежало 32,67 % территории Волыни и 33,39 % Кременецкого повета. Паралельно «головным княжатам» существовали меньшие князевщины, например, на Волыни: Любецких, Острожецких, Буремльских, Ружинских, Роговицких, Соколинских, Галичанских, Тристенских, Велицких.

Итак, к 1363 г. к Великому Княжеству Литовскому были присоединены Киевское, Черниговское и Новгород-Северское княжества. Брянск вместе с Черниговом, а также Новгород-Северское княжество Великий князь Ольгерд отдал своему сыну Дмитрию-Корибуту.

После победы Ольгерда на Синих Водах с его же соизволенья на Подолье отправились его племянники – сыновья Кориата Гедиминовича.

По договору 1366 г. польский король Казимир уступил Волынь Литве: Белз и Холм – Юрию Наримунтовичу, Владимир и Кременец – Александру Кориатовичу, Луцк – Любарту Гедиминовичу. Причем, Юрий Наримунтович и Александр Кориатович признали себя вассалами Казимира.

В 1370 г. Любарт в союзе с братом Кейстутом отнял у Александра Кориатовича Владимир, а в 1382 г. присоединил и Кременец. Волынь за исключением Холма и Белза, утвердилась за Любартом, оставаясь в составе Литвы.

Позже в Холмской и Володимирской землях, принадлежащих Дмитрию-Любарту, получил в удел Ратно, Любомль и Кошир Федор Ольгердович, племянник Любарта. Константин Ольгердович в луцкой земле был пожалован Чорторийском, Дмитрий-Корибут  в управление получил Винницу и Кременец, а во владение – Збараж, как родовое имение Збаражских, Вишневецких, Порыцких и Воронецких. Кстати, с летувисского языка Збараж – žabaras переводится как щебень, хрящ, дресва и имеет деревню-близнеца в Малоритском райне Бресткой области Беларуси – д. Збураж.

Таким образом, на всей украинской земле, которая была присоединена к Великому Княжеству Литовскому, как и в Жемайтии,  управление было отдано литвинам ВКЛ-белорусам. Оно же оставалось почти таким даже после перехода украинских земель в состав королевства Польского.

Как пишет Яковенко Н.М., на украинских землях Волыни и центральной Украины в период с конца XIV до середины XVII столетий проживало не менее 52 княжеских родов. Из них 22 – князья Гедиминовичи, 11 – Рюриковичи, 2 – наследники литовских удельных князей, 7 – князья тюрского происхождения, 11 – князья неустановленного происхождения. Если же подсчитать ответвления от этих родов, то получается 32 рода князей Гедиминовичей, 3 – наследники удельных литовских князей, 13 – наследники князей Рюриковичей, 9 – князья тюрского происхождения, 11 – князья неустановленного происхождения. Всего – не менее 68 княжеских родов. При этом здесь нет ни одного польского княжеского рода и ни одного предствителя аукштайтов и жемайтов с их восточнобалтскими формантами в именах собственных. А ведь в этом перечне берется и отрезок времени почти в 100 лет – до середины XVII в., когда рассматриваемые земли принадлежали Польше!

Восточные балты появляются в переписи войска ВКЛ 1528 г. на Волыни, как и в Жемайтии, на уровне панцирных бояр, о чем говорится ниже.

Таким образом, на данной территории проживало 35 литвинских княжеских родов из 68, не считая одного полоцкого, трех турово-пинских и двух смоленских княжеских родов, что вместе составляет уже 41 княжеский род – более 60 %. И это при 11 княжеских родах неустановленного происхождения, где также возможны представители литвинов ВКЛ-белорусов. Вот они:

 

События смутного времени в России. Часть 2

Табл. 30. Княжеские роды Волыни и центральной Украины в период с конца XIV до середины XVII столетий.

Гедиминовичи (Наримунтовичи, Ольгердовичи, Любартовичи):

1. Вишневецкие;

2. Воронецкие (Войничи);

3. Головни-Острожецкие;

4. Гроза-Хованские;

5. Друцкие (Любецкие, Виденицкие);

6. Друцкие (Путятичи, Горские);

7. Друцкие (Сокари-Зубровицкие);

8. Заславские;

9. Збаражские;

10. Звягольские;

11. Корецкие;

12. Курцевичи (Булыги, Буремльские);

13. Любартовичи;

14. Несвиские;

15. Острожские;

16. Полубеньские;

17. Порицкие;

18. Ружинские (Роговицкие);

19. Сангушки;

20. Слуцкие (Олельковичи);

21. Степанские;

22. Чорторийские.

Наследники удельных литовских князей:

1. Гольшанские (Дубровицкие);

2. Ямонтовичи-Подберезские.

Князья Рюриковичи:

1. Лукомские – наследники полоцких князей.

2. Четвертинские (Вишковские, Сокольники) – наследники турово-

пинских князей.

3. Жижемские – наследники смоленских князей.

4. Пузыны – наследники смоленских князей.

5. Лико-Оболенские – наследники черниговских князей.

6. Осовецкие – наследники черниговских князей.

7. Масальские – наследники черниговских князей.

8. Кропотки-Яловицкие – наследники Рязанских князей.

9. Курбские – наследники ярославских князей.

10. Пронские – наследники рязанских князей.

11. Верейские – наследники московских князей.

Князья тюрского происхождения:

1. Глинские (Путивльские);

2. Долголдатовичи;

3. Домонты;

4. Половцы-Рожиновские;

5. Темрюки-Пятигорские (Черкесы-Пятигорцы);

6. Уссай;

7. Яголдай.

Князья неустановленного происхождения:

1. Галичинские;

2. Деревинские;

3. Капусты;

4. Кожановичи-Велицкие;

5. Козеки;

6. Лизиноси;

7. Подгорские;

8. Сатиевские;

9. Сенские;

10. Смаги;

11. Химские.

Естественно, что князья, переезжая на территорию Украины, брали с собой свою семью, дружину, двор, своих приближенных, родственников и т.д. Кто же это был? Неужели поляки? Конечно, же нет. Это были, в первую очередь, представители того населения, откуда  князья переезжали. Значит, большинство – литвины ВКЛ-белорусы.

Но если от нескольких Гедиминовичей произошло 35 родов, то сколько же родов произошло от тех, кто приехал с ними из Литвы на территорию современной Украины! А кому эти же князья раздавали в награду за их службу земли, находящиеся в их личных владениях (было у них такое право)? Конечно же, своим приближенным, т.е., в первую очередь, литвинам, с которыми они сюда прибыли!

А с кем переселялись на Украину полоцкие, пинско-туровские и смоленские Рюриковичи? – Конечно же, с литвинами ВКЛ-белорусами. Тем более, что многие Рюриковичи, не только названные выше, перед тем, как переселиться на Украину проживали на территории Литвы и имели там же собственные именья, от которых и произошли их фамилии. Так, фамилия князьей Жижемских – Смоленских Рюриковичей – происходит от  названия их именья Жижмы, расположенного недалеко от г. Лиды, о чем говорится в переписи 1567 г., Верейские – наследники московских князей – от д. Верейки недалеко от г. Волковыска и т.д. То же можно сказать и о князьях неустановленного происхождения, например, Козеки – д. Казеково недалеко от Радошкович, Химские – от д. Химы Оршанского, Бобруйского или Рогачевского р-нов, Кожаны-Велицкие – от названия двух населенных пунктов – г. Кожан-Городок Лунинецкого р-на и д. Велец Глубокского р-на, Сенские – от г. Сенно Сенненского р-на или д. Сенно Березовского р-на и т.д.

Правда, следует отметить, что некоторые фамилии княжеских родов могли произойти как от названий населенных пунктов в Беларуси, так и подобных им на Украине: Лукомские – от г. Лукомль в Беларуси и с. Лукомье на Украине; Деревинские – от д. Деревное Столбцовского р-на Беларуси или с. Деревенное Хмельницкой обл. Украины; Подгорские – от д. Подгорье Могилевского р-на или с. Подгорье на Украине.

Фамилия князей Капусты могла произойти от названия д. Капустино Воложинского или Кировского р-нов Беларуси или сел Капустин, Капустино – на Украине. В переписи жемайтских волостей 1537 – 1538 гг. указывается князь Капуста, правда, опять же без восточнобалтских формантов. Да и слово «капуста» славянское.

Но это только одно направление миграции литвинов ВКЛ-белорусов на Украину – вместе с князьями.

Второе направление – это раздача великими князьями ВКЛ, а затем и королями Речи Посполитой земель в награду за заслуги шляхте, как заможной – магнатам, так и мелкой. В ВКЛ практика раздачи земель началась с начала образования государства уже при Миндовге, но широкий размах получила при Витовте:

«Для усиления бояр, бывших опорой великокняжеской власти, Витовт раздавал им (шляхте), причем иногда по несколько раз, земли. Многие бояре, получали большие наделы и на Украине. Если в XIV в. под властью ВКЛ было 80 % населения, то в 1528 г. только 30 %, шляхте принадлежало 65 % и костелам – 5 %.»

Как пишет Яковенко Н.М. о раздаче земли на Украине, «особенно щедрые подарки выпадали в период утверждения на троне Витовта (кон. XIV ст.), во время феодальных войн 30 – 40 гг. XV ст. и в напряженные времена восстания Михаила Глинского. Например, государственная ревизия 1545 г. констатировала, что только в Луцком и Володимирском округах на это время роздано 105 сел, 6 замков и 2 волости».

Кому же эти подарки доставались? Естественно, участникам этих событий, среди которых никак не могли быть поляки. Большинство составляли литвины ВКЛ-белорусы. Вот несколько примеров, подтверждающих это.

В 1444 г. Великий князь Литовский Свидригайло подарил своему слуге Михайлу Олехно(вичу) г. Красилов в Хмельницкой обл. Олехно – древнее литвинское имя.

Киевский боярин Пирхайло (литвин) просил киевского воеводу дать ему «в удержание волость Олевск, отодвинувши инших бояр».

С середины XV в. территория вокруг современного Иванкова Киевской обл. принадлежала киевскому боярину Олехно Олехновичу.

В 30-х годах XV в. Великий князь Литовский Свидригайло подарил г. Обухов Киевской обл. киевскому воеводе С. Г. Юрши, а Григоровку передал магнату Саминову (Сумину). Юрша и Сумин – литовские имена собственные, упоминающиеся в переписях ВКЛ.

В 1500 г. Великий князь Литовский Александр подарил Триполь шляхтичу Д. Дедковскому, род которых стал называться Трипольскими. Фамилия Дедковский произошла от д. Дедки Докшицкого района.

Земля Тетиева в 1514 г. принадлежала литовским вельможам Ивану и Андрею Кошкам.

В Хмельницкой обл. Городок принадлежал с конца XV ст. до конца первой половины XVI ст. магнатам Новодворским, Лисоводами в XVI в. владели Вильковские, затем – Стадницкие. О литвинах Новодворских и Вильковских смотрите ниже.

В 1593 г. Сигизмунд III передал Остерское староство во владение М. Ратомскому. Фамилия Ратомский произошла от названия д. Ратомка Минского района Беларуси.

И подобный подход был во всех странах, не только в ВКЛ. Так, например, на территории Беларуси после ее вхождения в Российскую империю к концу XIX в., только через 100 лет после подела Речи Посполитой, «плошча рускага памешчыцкага ўладання на Беларусі дасягнула 5,5 млн. дзесяцін (57,6 %)».

Третьим направлением миграции литвинов ВКЛ-белорусов на украинские земли было переселение панцырных бояр-литвинов к южным границам государства. Ведь известно, что с XV ст. на украинские земли ВКЛ начались набеги крымских татар, что требовало защиты украинских территорий и, в первую очередь, строительства замков и увеличения численности панцирных бояр. Поэтому на Волыни, например, к XVII в. замки существовали не менее чем в 102 городах.

Ну, а кто же должен был преобладать среди панцирных бояр Украины? Конечно же, никак не поляки. Естественно, что на украинских землях среди панцирных бояр должны были преобладать литвины ВКЛ-белорусы по тем же самым причинам, что и в Жемайтии и Аукштайтии (смотрите «Имена собственные в ВКЛ»), и, в первую очередь, по политическим мотивам. Восстание М. Глинского, например, стремящегося отделить украинские земли от Великого Княжества Литовского или, в крайнем случае, присоединить их к России подтверждает это. Правда, имена собственные местного населения этих земель и имена собственные литвинов ВКЛ-белорусов, к сожалению, не отличались так заметно, как в Жемайтии и Аукштайтии. Но все же.

Так, в переписи войск ВКЛ 1528 г. с Волыни перечисляется 285 человек. Из них 34 – князья. Кто же они?

Табл. 31. Перепись войска ВКЛ 1528 г. Волынь. Князья.

1. Буремскии;

2. Буремская Александровая;

3. Вишневскии Александр;

4. Вишневскии Иван;

5. Вишневскии Федор;

6. Воронецкие;

7. Жаславская;

8. Збаразскии Андреи Семенович;

9. Корецкии Иван Масалскии;

10. Корецкая;

11. Любецкии Богдан Романович;

12. Любецкии Василеи Романович;

13. Порицкии;

14. Роговицкии Иван;

15. Роговицкии Василеи;

16. Роговицкии Федор;

17. Сангушкович Андреи Александрович;

18. Чорторийский Федор Михайлович;

19. Соколскии Андреи;

20. Соколскии Юреи;

21. Соколскии Солтан;

22. Четвертинскии Андреи;

23. Четвертинскии Василий Федорович;

24. Четвертинскии Федор;

25. Голичинскии Иван;

26. Голичинскии Григореи;

27. Козека Иван;

28. Велецкии Василеи;

29. Долзскии;

30. Иван Григорьевич

31. Ковелскии Василеи;

32. Коширскии Вандреи;

33. Крокотька Василеи;

34. Курцовая Ивановая.

Большинство из них – с 1 по 18 – это Гедиминовичи (табл. 30), затем следуют турово-пинские князья – Четвертинские и Сокольские. К литвинским князьям следует отнести Ковелских и Коширских, так как г. Кошира достался Федору Ольгердовичу, а Василий Ковелский имеет литвинское отчество – Сангушко(вич).

Три князя Голичинские имеют фамилию, которая могла произойти как от д. Галичи Климовицкого р-на Беларуси, так и от с. Галичаны Волынской обл. Украины. Тоже можно сказать и о Василии Велецком. Название рода Велецких произошло или от д. Велец в Глубокском районе Беларуси, или от с. Велицк Волынской обл. Фамилия же Долзских образовалась от названия д. Должа Витебского района, а Курцовая – от д. Курты Поставского района. О Козеках было сказано выше. Остается неизвестным только Крокотька Василеи.

Таким образом, из 34 князей, как минимум, 29 принадлежат к литвинам ВКЛ-белорусам. А это уже более 85 %.

Имена собственные панов – 65 человек – разделить достаточно сложно, так как подробные сведения о них, как о князьях, на сегодняшний день, к сожалению, отсутствуют. 

Но зато с боярами-шляхтой – 176 человек – проще, так как они или чаще сохранили древние литвинские имена, или их фамилии происходят от названия населенных пунктов, из которых они или их предки переселись на Украину. Например, известный на Украине род Халецких, переселившийся из д. Хольча на Гомельщине со временем стал известнейшим магнатским родом в ВКЛ Тышкевичей.

Итак, из 176 бояр-шляхты, как минимум 124 человека являются литвинами ВКЛ-белорусами – более 70 %. «Как минимум» – потому что литвинов было, возможно, больше, но определить по именам собственным затруднительно, но и доказать обратное пока невозможно. Правда, необходимо отметить, что некоторые названия населенных пунктов, от которых произошли фамилии бояр-шляхты с Волыни, повторяются и на Волыни. Но об этом немного позже.

Если в переписи 1528 г. с Волыни среди князей насчитывается как минимум 85 % литвинов, среди панцирных бояр – 70 %, то и среди панов-магнатов следует ожидать что-то подобное.

Здесь же следует обратить внимание на то, что в переписи войск ВКЛ 1528 г. на Волыни встречаются представители и восточных балтов, переселившихся на Украину. Вероятнее всего, это аукштайты или западные аукштайты: Андрияс Янчинскии и Матяс Зенкович. К ним необходимо добавить Грицко Янчинского, так как, возможно, это родственники, только первый – Андрияс – сохранил в своем имени восточнобалтскую транскрипцию, а Грицко – нет.

Таким образом, среди 285 человек – войска ВКЛ с Волыни в 1528 г. – только три восточные балты, причем среди панцырных бояр. Среди княжеского сословия и панов представители восточных балтов отсутствуют. Не является ли это еще одним подтверждением того факта, что восточные балты никак не могли быть титульным этносом Великого Княжества Литовского?! Ведь представители этноса, который образовал ВКЛ и управлял им, должны составлять большинство в его войске, о чем и говорит численность литвинов ВКЛ-белорусов. Из 210 представителей войска ВКЛ 1528 г. из Волынской земли – князей и бояр-шляхты, как минимум, 153 являются литвинами ВКЛ-белорусами. А это уже около 73 %.

Четвертым направлением миграции литвинов ВКЛ-белорусов были новоседы – крестьяне-переселенцы. Ведь на территории Украины, присоединенной к ВКЛ существовала демографическая проблема, о чем было сказано выше. А земли, которые находились в распоряжении власти должны были обрабатываться. Должны были обрабатываться и земли, подаренные властью князьям, магнатам и шляхте. Ведь плотность населения в украинских владениях ВКЛ в конце XIV ст., когда эти земли были присоединены к ВКЛ, достигала менее чем 1 чел./км2, а в южных районах – так называемом Диком поле – доходила почти до нуля.

Естественно, что крестьяне переселялись из тех мест, где населения было много в те районы, где их было мало. Мало было, как было показано в «Именах собственных в ВКЛ» в Жемайтии, Аукштайтии и Западной Аукштайтии, а также на Украине. Много – на территории Литвы – в современной Беларуси, юго-западе и юго-востоке современной Летувы.

К сожалению, документов, в первую очередь, переписи волостей Волыни и Киевского воеводства, как перепись жемайтских волостей 1537 – 1538 гг., пока не переизданы. Но автор уверен, что это дело времени. Ведь перепись жемайтских волостей стала доступна только в 2003 г., и о новоседах в ВКЛ еще нет ни одной научной работы.

Еще одним интересным моментом, подтверждающим неоспоримый факт того, что на территорию украинских земель ВКЛ переселялось большое количество литвинов ВКЛ-белорусов, являются названия населенных пунктов.

Известно из истории, что посеселенцы часто дают новым населенным пунктам названия или идентичные тем, в которых они проживали до переселения, или немного изменяя их. В США, например, название Нью-Йорк – новый Йорк – принесли переселенцы из английского Йорка, Новый Орлеан – переселенцы из французского Орлеана, Бисмарк – переселенцы из Германии  и т.д. В США есть и Москва, и Париж, названные русскими и французскими переселенцами соответственно. Ведь никто не будет оспаривать этого факта и утверждать, что Москва в США названа испанцами, а Париж – англичанами.

То же мы можем наблюдать и на украинской земле, входившей когда-то в состав Великого Княжества Литовского. Многие города и деревни имеют названия такие же или подобные, как в Беларуси. Причем необходимо заметить, что украинские населенные пункты намного моложе белорусских. Например, г. Браслав Беларуси вспоминается в летописи Быховца под 1065 г., а Брацлав, вернее Брацлавщина, на Украине – под 1362 г. Причем, два этих названия произошли от двух балтских слов – brasta, что в переводе означает «брод», и slavis – лучший: лучший брод. Но если на территории Беларуси нахождение балтских топонимов естественно, то на территории Украины говорит о привнесении их из вне носителями балтского языка, кем и являлись литвины ВКЛ-белорусы. Ведь учеными доказано, что 5/6 корней современных белорусских слов имеют балтскую основу, о чем более подробно говорится в главе «Лингвистические исследования».

Или еще один яркий пример – г. Могилев. Белорусский г. Могилев впервые вспоминается в 1267 г., а украинский г. Могилев, который сейчас называется Могилев-Подольский,  но долгое время носивший название просто Могилев, – в 1595 г. Причем, на территории Украины существует еще и населенный пункт с названием Могилев.

Ну, а откуда в Житомирской области могло появиться село с названием Вильня? Не от названия ли столицы Великого Княжества Литовского г. Вильно, которую даже сейчас старшее поколение белорусов называет так – Вильня?!

Ко всему этому следует добавить, что украинские населенные пункты-близнецы находятся только на тех территориях, которые входили в состав ВКЛ. На территории Украины, не принадлежащей Великому Княжеству Литовскому, а, значит, и не имевшей переселенцев с территории Беларуси, подобные названия отсутствуют. Это является ярчайшим подтверждением не случайности подобных названий и не связано с вхождением населения Украины и Беларуси в один суперэтнос – славянский. Ведь если бы было наоборот, то названия-близнецы населенных пунктов были бы разбросаны по всей Украине не зависимо от того, находилась та или иная часть Украины в составе  Великого Княжества Литовского или нет.

Причем, на тех территориях, на которых литвинская власть задержалась не очень долго, например, в Черниговской области, – в 1504 г. Черниговщина отошла к России, – подобных названий намного меньше, чем на Волыни и в Киевской области.

Некоторые названия на территории Беларуси под влиянием определенных причин изменились, а украинские, произошедшие от белорусских, остались в первоначальном варианте, что является еще одним подтверждением переноса с переселенцами из Беларуси белорусских названий населенных пунктов. Это в, первую очередь, города Брест, Гродно и Вильнюс. Во времена описываемых событий они назывались Берестье, Городня и Вильно соответственно. Сейчас на территории Украины названия населенных пунктов звучат в первоначальном варианте названий этих городов: села Берестье и Берестовка, Городня и Городнявка, г. Городня и с. Вильня.

 

События смутного времени в России. Часть 3

Отдельной строкой в данном явлении идут названия населенных пунктов, произошедших от древних литвинских имен собственных или других балтских слов. 

Иногда населенные пункты на украинских территориях ВКЛ назывались по предыдущему месту  жительства переселенного населения:

г. Могилев – с. Могиляны;

г. Орша – с. Оршевцы;

г. Пинск – с. Пинчуки Киевской  обл.;

д. Раштово Полоцкого р-на – с. Раштовцы Тернопольской обл.;

д. Супроненты Островецкого р-на – с. Супрунковцы Хмельницкой обл.;

д. Юшковичи Мядельского и Любанского районов – Юшковцы Винницкой обл.;

д. Яхновщина Дятловский р-н – с. Яхновцы Хмельницкой обл. и т.д.

Отдельной строкой стоят названия населенных пунктов, образованные от названия территории, с которой переселенцы переселились на Украину – с Литвы: Литвиненково, Литвинец, Литвинов, Литвиновка, Литвиновичев, Литвяки, Литовеж. Но похожие названия, связанные с Польшей, отсутствуют. Отсутствуют названия населенных пунктов, связанные и с Аукштайтией, и с Жемайтией, за исключением двух сел – Жмудче на Волыни и Жмудь на Холмщине.

Среди украинских населенных пунктов, находящихся на территории, присоединенной к ВКЛ, есть и такие, которые были переименованы. Причем, переименовывались украинские населенные пункты не на польские или восточнобалтские названия, а на белорусские. Кто же переименовывал их таким образом? Неужели поляки? Сомнительно. Значит, литвины ВКЛ-белорусы заменяли украинские названия населенных пунктов на родные, привычные их уху, что наблюдалось и в Жемайтии, и в Аукштайтии.

Так, родовое имение рода Ружинских, от которого по каким-то причинам все ученые считают и пошла фамилия рода – поселок городского типа Ружин Житомирской обл. – до 1591 г. назывался Щербов. Ружинские только в 1591 г.  приобрели его у кн. Стрижевских. Основателем же рода Ружинских является Иван Ружинский, живший во второй половине XV в., т.е. более чем на сто лет раньше покупки Щербова и его переименования в Ружин. Значит, фамилия Ружинских произошла от названия другого населенного пункта с подобным названием. Какого?

Возможно, от белорусских Ружан, которые примерно в это же время (1591 г.) перешли к Сапегам, и поэтому гетман Лжедмитрия II Роман Ружинский очень плохо относился к Яну Петру Сапеге вплоть до ненависти. Вот что об этом пишет Осип Будило:

«Хуже всего, что под Троицей Лаврою Скопин берет верх над Сапегой, которому  князь Ружинский из личной ненависти отказывается помогать».

Возможно, фамилия Ружинских происходит от дд. Рожин Щучинского или Столбцовского районов, особенно первой, о которой часто вспоминают средневековые первоисточники. Поэтому в российской литературе Ружинские пишутся Рожинскими, хотя в «Дневнике событий» по-польски фамилия пишется Roman Ruzynski.

Украинский г. Нежин до 1514 г. имел название Уненеж. Кто же его так переименовал в 1514 г.? Сомнительно, что поляки, т.к. в это время украинские земли принадлежали ВКЛ и населенный пункт с таким названием – Нежин – имеется в Минском и Любаньском районах Беларуси.

Еще один украинский город – г. Обухов Киевской обл. до конца XVI в. назывался Луковица. В Беларуси подобное название – Обухово встречается в Гродненском и Миорском районах.

Населенный пункт под названием Городок Хмельницкой обл. впервые упоминается в 1392 г. С конца XV ст. до первой половины XVI ст. он принадлежал магнатам Новодворским и назывался Новодвор. Такое же название – Новый Двор – имеется в Молодечненском, Щучинском, Свислочском и Пинском районах Беларуси, откуда и были родом держатели Городка Хмельницкой обл. Новодворские никак не могли быть поляками, так как «новый двор» по польски звучит так – «nowy podworze».

Но вот подобное явление – переименование украинских населенных пунктов на польские  или восточнобалтские – отсутствует. Почему? Последние, т.е. восточные балты, не имели даже права на своей земле – в Аукштайтии и Жемайтии – иметь названия населенных пунктов на свой лад, о чем говорилось подробно в главе «Комплиментарность этносов». Что же тогда говорить об украинской территории! Полякам же запрещалось до Люблинской унии владеть землями на Украине, о чем смотрите в начале главы.

Во времена вхождения украинских земель в состав ВКЛ в некоторых городах Украины имелись национальные землячества, среди которых были и литвинские. Так, например, в Каменец-Подольском уже в XIV в. существовали три объединения мещан: украинская, литвинская и вирменская, которые пользовались правом самоуправления. И это при вхождении этой территории в состав ВКЛ в том же XIV в.! Что же тогда говорить о 200 летнем отрезке времени! Но, опять же, подобные восточнобалтские и польские землячества на украинской территории, принадлежащей ВКЛ, отсутствовали.

Доказательством того, что на территории Украины жило достаточно большое количество литвинов ВКЛ-белорусов, является еще один интересный момент. В энциклопедии Украинской ССР на слово «литвины» дается такое пояснение: «это областное название украинского населения, живущего на территории среднего течения Десны. Возникновение этого названия связано с тем, что XIV – XIV вв. Беларусь и Украина были в составе ВКЛ.» И это притом, что территория среднего течения Десны – Черниговская область – находилась в составе ВКЛ 141 год – с 1363 по 1504 гг. Что же тогда говорить о некоторых районах центральной и Западной Украины, живших под литвинской властью почти 250 лет – с 1320 по 1569 гг.?

А каким образом фамилии, образованные от древних литвинских имен или слов в настоящее время находятся в обиходе современных украинцев? Не поляки или русские сюда их принесли? Конечно, нет. Предки носителей этих фамилий были, естественно, литвинами ВКЛ-белорусами, переселившимися в то или иное время на Украину. Ведь и среди поляков, и среди русских такие имена собственные отсутствуют.

Так, например, держатели фамилий с корнем «литвин» – Литвин, Литвинов, Литвиненко, Литвинчук, Литвяк, Литвинский, Литовченко, Литовец, Литовский и т.д. – имеют, естественно, литвинские этнические корни в том числе и бывший председатель Верховной Рады Украины Владимир Литвин. Ведь трудно представить себе, что поляк, русский или татарин назовет себя литвином. Тоже относится и к президенту Украины Виктору Ющенко.

Яковенко Н.М. в своей книге показывает процесс образования фамилии Ющенко (не конкретно фамилии президента, а вообще фамилии Ющенко): Юскович – Юшкович-Красовский – Ющенко. То, что имя Юско – Юшко – древнелитвинское говорит нам как его перевод – jus (лет.) – вы, jušes (лет.) – уха –, так и переписи ВКЛ, в которых используется как фамилия Юшко(вич), так и фамилия Юшко(итис), что подтверждает балтский характер имени собственного «Юшко». В настоящее время в Беларуси проживает большое количество людей с фамилиями Юсько, Юськович, Юсов, Юш, Юша, Юшин, Юшкович, Юшко и т.д.

В этой же работе рассматривается образование фамилии «Гоголь», один из представителей которой является великим «русским» писателем, и только потому, что писал свои произведения на русском языке (правда, никто не задает вопрос, почему он так делал? Тарас Шевченко, например, был сослан в ссылку за то, что писал свои произведения на украинском, а не русском языке.): Гогуля – Гогулевич – Гоголь. Но известно, что в генеалогическом древе древнего литвинского рода Довспрунгов есть имя Гогул-Юргис, а в телефонном справочнике г. Минска имеется огромное количество подобных фамилий: Гоголь, Гоголюк, Гаголко, Гогалев, Гоголев, Гоглев, Гоголинский, Гоголинских, Гоголкин и т.д. Вероятно, что эта фамилия произошла от балтского слова goges (лет.) – голова, башка или «gogas» (лет.) – холка – самое высокое место спины у лошади на плечах.

А разве такие фамилии, часто встречающиеся на территории Украины во времена ВКЛ и в настоящее время, имеющие перевод с балтского языка, произошли не от литвинов: Балабан – balabanas (лет.) – повеса, шатун; Бендера – Bendras (лет.) – товарищ, компаньон; Бурда – burda (лет.) – тот, кто раздражает (тело), Каленик – kalinys (лет.) – узник, арестант; Кернозицкий – kernazas (лет.) – забияка, задира; Кендерский – kandis (лет.) – укус; Карабан – karabos (лет.) – хвороба, напасть нелегкая; Байбуза – baibuzys (лет.) – одеваться в лохмотья; Браевич – brajus (лет.) – шалость, игра, забава; Бундур – bundos (лет.) – присевок, полоса дворового человека на барской земле; Кайдаш – kaidasyti (лет.) – ходить, т.е. пеший и т.д.

А как переводится с украинского фамилия украинского гетмана Мазепы? – Никак. Зато в диалектах Новогрудского и Столбцовского районов Беларуси находим: мазепа – раззява. Или, что вообще обозначает слово «гетман»? – Мое намерение: ketas (лет.) – намерение, man (лет.) – мой, моя, мои. Или «атаман» – два слова, которые очень сильно связаны с территорией современной Украины: атаман – человек, присваивающий себе – ata (лет.) – слитный предлог, показывающий окончание действия; man (лет.) – мой, моя, мои.

Известно, что князь Дмитрий Вишневецкий – литвин, имевший большие земельные наделы на Украине. Украинский народ поет о нем песни, восхваляя его богатырскую силу и выносливость, в которых тот выступает под кличкой Байда, что переводится как baidas (лет.) – привидение.

Украинский род Дорошенко, основателем которого является казацкий предводитель Михаил Дорошенко, а ярким представителем – его внук Петр Дорошенко – гетман Украины с 1665 по 1676 гг., тоже относится к литвинам, так как daras (лет.) переводится как деятельный.

Нахождение литвинов ВКЛ-белорусов на территории Украины оставило свой след и в ее гидронимии. Как пишут исследователи,  балтский элемент в гидронимии Украины слагается из двух компонентов: раннего и позднего. К первому относятся остатки ятвяжской гидронимии в бассейне Западного Буга – р. Гапа, оз. Пульмо. К поздним балтизмам относятся литвинские гидронимы, появившиеся на Украине после вхождения ее в ВКЛ. Это:

р. Блева (Блива) – приток (п.) Случи п. Горыни п. Припяти п. Днепра;

оз. Вангунов - Черниговская обл.;

р. Вингул – п. Сейма;

р. Гапа - впадает в Римачевское озеро;

р. Гобра – п. Тетерева п. Днепра;

оз. Жиргань – недалеко от г. Новгород-Северский;

р. Жавинка – л.п.Белоуса п. Бесны;

р. Жовенька – п. Рокитянки;

оз. Жавинка- на юг от Чернигова;

р. Жукля – Черниговская обл.;

оз. Коровель – Черниговский повет;

оз. Седра – Сумская обл.;

р. Сертея (Сиреть) – бассейн Уборти (Житомирская обл.);

р. Скорочинка – п. Гуйвы п. Тетерева п. Днепра;

оз. Стерково – около Новгород-Северского (упоминается под 1552 г.);

р. Верна – п. Словечни п. Припяти;

р. Змудка (Жмудка) – л.п. Бычихи (Черниговская обл.) и т.д.

При этом необходимо отметить, что балтские гидронимы на Украине имеют своих «близнецов» на территории Беларуси и в Летуве, особенно на территориях, занятых в древности летописными литвинами, в научной литературе считающихся ятвяжскими – юго-восток и юго-запад современной Летувы. Подобные названия на этих территориях имеют не только гидронимы, но и названия сел и имений, например:

р. Вингул – р. Vingulupis Западная Аукштайтия;

р. Жукля – р. Жукотин район Гомеля (1640 г.);

оз. Седра -  д. Седраж Пружанского р-на Брестской обл., с. Седричин Оршанского повета (1702 г.), маенток Сидренский Городнянского повета (1556 г.);

р. Сертея – р. Сертея – п. Березины, п. Днепра; р. Сертисловка - п. Прудки, п. Днепра;

оз. Стерково – маенток Стерково Лидского повета (1578 г.), оз. Стирково около с. Чимбари Виленского повета.

Еще одним подтверждением переселения литвинов ВКЛ-белорусов на территорию современной Украины являются генные исследования – самые точные на современном периоде развития науки. Автор этих исследований Микулич А. пишет:

«На карце адхілення папуляцый  па комплексе біяхімічнага полімарфізму найперш вылучаюцца два рэгіёны – беларускі і рускі. Што да беларускага, дык тут прысутнічае выразная, пераважна мерыдыяльная дывергенцыя на поўдзень і паўночны ўсход, а таксама на паўночны захад».

Но «мерыдыяльная дывергенцыя на поўдзень і паўночны ўсход, а таксама на паўночны захад» – это не что иное как переселение белорусов на территории современной Украины и современной Летувы соответственно.

Таким образом, можно констатировать, что на территории Украины, входившей в состав ВКЛ, во всех слоях населения – среди князей, панов, бояр-шляхты и крестьян – проживало большое количество переселенцев литвинов ВКЛ-белорусов. Причем, среди первых литовские князья преобладали.

Возвратимся к вопросу о временах смутного времени в России. Во многих документах и воспоминаниях очевидцев и участников тех событий упоминается много имен собственных людей, которые являлись сторонниками Лжедмитрия II. Рассмотрим их и, в первую очередь, имена собственные командиров различного уровня.  

Кто же командовал войсками Лжедмитрия II? Вначале, гетманом был избран Меховецкий, затем им стал Роман Ружинский, а после смерти последнего – Ян Петр Сапега, о котором было сказано выше.

Князя Романа Ружинского (1575 – 1610) можно без приукрас назвать великим военачальником того времени, хотя многие ученые, особенно русские, награждают его как можно более уничижительными эпитетами. Судите сами. Всякий «сброд», как пишут исследователи тех событий об армии Лжедмитрия II, под командованием Романа Ружинского смог разбить 10 мая 1608 г. 170 тысячное русское войско под командованием Шуйского под Болховом. Вряд ли численность «сброда» достигала даже половины русского войска. Причем, среди русской рати были наемники немцы и поляки.

5 июля того же года 140 тысячное русское войско опять было разбито тем же «сбродом» под командованием того же Романа Ружинского.

Ружинские – «литовский княжеский род, относимый И. Вульфом к потомкам князей Пинско-Туровских. Родоначальником обычно считается князь Иван Ружинский, живший во второй половине XV в. Ружинские, претендуя на происхождение от Наримунта Гедиминовича, использовали придаток Наримунтовичи». Последнее подтверждается текстом заявления, которое послало войско Лжедмитрия II к королю на сейм. Там говорится:

«Светлейший король, милостливейший государь! Наши братья-рыцари с их гетманом, князем Романом Наримунтовичем Ружинским…».

Отец же Романа Ружинского имел литвинское имя Кирик.

Яковенко Н.М. относит род Ружинских к Гедиминовичам – Наримунтовичам.

Представители рода Ружинских занимали достаточно высокие посты в ВКЛ, а затем и в Речи Посполитой, когда Украина отошла к Польше. Они пользовались огромным авторитетом среди казачества, имели большие земельные владения. Например, земельные владения самого Романа Ружинского состояли из Ружинской, Поволочской и Котеленской волостей.

Фамилия первого гетмана Лжедмитрия II Меховецкого, вероятнее всего, произошла от д. Меховщина Светлогорского района, расположенной не так уж далеко от Пропойска (Славгорода), в котором находился Лжедмитрий II до похода на Москву, или от д. Мехов Слонимского повета, которая упоминается в переписи войска ВКЛ 1567 г.  Правда, в последнем случае фамилия была бы Меховский. Есть населенный пункт с названием Мехова и на Украине. Правда, подобное название имеется и на территории Польши – м. Мехув около Кракова, которое известно с  XVI в. Но в «Дневнике событий», написанном на польском языке, фамилия Меховецкий пишется «Miechowiecki», а не «Miechuwiecki», как требовалось бы, если бы эта фамилия произошла от польского м. Мехув. 

О том, что Меховецкий не мог быть поляком, говорит еще один факт. Лжедмитрий II был расположен к Меховецкому, и у них были достаточно близкие дружеские отношения. Считается, что под влиянием Лжедмитрия II последний и был избран гетманом. Но так же известно, что Лжедмитрий II, в отличие от Лжедмитрия I, польского языка не знал. Но тогда как они общались? Возможно, «поляк» Меховецкий знал старобелорусский или русский языки!? Многие ли современные поляки знают русский, а тем более белорусский язык, хотя в советские времена русский язык являлся обязательным для изучения в каждой школе Польской Народной Республики? Что же тогда говорить о тех временах, если уже к тому времени даже некоторые представители белорусской шляхты относились к своему родному языку прохладно. Ведь одним из факторов, по которому многие считают, что Москву захватили поляки, было написание воспоминаний о тех событиях одним из руководителей обороны Москвы литвином Осипом Будилом – мозырским хоружим – на польском языке.

Как известно, канцлером у Лжедмитрия II  был Валавский, маршалком – Харлинский, конюшим – князь Адам Вишневецкий.

Адам Александрович Вишневецкий (? – 1622) – представитель известного литвинского рода герба «Карыбут». «Вишневецкие – князья, угасший древний литвинский род; писались также князьями Корибут-Вишневецкими, по происхождению от Корибута-Дмитрия, сына великого князя Литовского Ольгерда Гедиминовича. Правнук Корибута-Дмитрия, Солтан, основавший по сказанию замок Вишневец на Украине, первый начал именовать себя князем Корибут-Вишневецким. Брат Солтана, Василий, имел сына Михаила, который и стал родоначальником князей Вишневецких. От сыновей Михаила, Ивана и Александра произошли две линии князей Вишневецких, из которых вторая пресеклась на короле Речи Посполитой Михаиле (умер в 1673 г.), а первая – на князе Михаиле Сервации, гетмане литовском (умер в 1744 г.)».

На территории Беларуси находятся три населенные пункта, имеющие то же название, что и родовое имение Вишневецких на Украине – Вишневец – в Гродненском, Столбцовском и Шарковщинском районах. От названия одного из них и произошло название родового имения Вишневецких. Ведь многие литвинские князья имели земли и имения как в самой Литве – современной Беларуси, так и  в «прыслухаючых» ВКЛ землях – в Жемайтии, Подляшье или на Украине.

Вишневецкие владели огромными земельными владениями на Украине и в Беларуси, в том числе и Брагинской волостью с 1509 г. Сам Адам Александрович владел г. Брагином, где в 1601 – 1603 гг. находился Лжедмитрий I. Он принимал активнейшее участие в походах Лжедмитрия I и II.

Фамилия канцлера Лжедмитрия II Валавского явно произошла от названия населенного пункта Валавск, который находится в Гомельской области недалеко от г. Мозыря, где хоружим являлся вышеупомянутый Осип Будило или от села Валавль Берестейского повета, упоминаемого в переписи войск ВКЛ 1567 г. Валавский пришел к Лжедмитрию II с 500 человек конницы и 400 человек пехоты. Кто же был в полку литвина Валавского? Поляки? Неужели Валавский пошел в Польшу, собрал свою боевую единицу и возвратился обратно на восток к русской границе? Конечно же, это сомнительно. Его полк составляли, естественно, литвины ВКЛ-белорусы, или из Гомельской, или из Бресткой областей.

Кто же такой Харлинский? Фамилия «Харлинский», скорее всего, произошла от названия белорусской деревни Харлинцы в Витебской области, расположенной недалеко от Череи. В Житомирской обл. на Украине имеется подобное название села – Харлиевка. Но если бы фамилия произошла от названия этого села, то она звучала бы по-другому – Харлиевский. Тем более, что в конце XVI ст. Харлинским принадлежало не с. Харлиевка, а с. Бышев Киевской области.

В переписи 1567 г. в разделе Волынь говорится: «Миколай Харлинский, сам служил милости пану воеводе Виленскому, 5 коней». Т.е. Миколай Харлинский имел земельный надел на Волыни, но служил Виленскому воеводе. Известно, что земельные наделы в ВКЛ, а, значит, и на Украине, поляки иметь не могли. К этому следует добавить, что Яковенко Н.М. наряду с другими родами относит Харлинских к пришлым родам на Украине. Значит, Харлинские – литвины ВКЛ-белорусы, переселившиеся на Украину.

Фамилия «Харлинский» имеется в списке «Размеркаванне выплат ротмістрам ВКЛ паводле Лебедзеўскага сейма 1567 г.» вместе с другими литвинскими ротмистрами: кн. Константином Вишневецким, кн. Янушем Збаражским, кн. Раманом Сангушкой и т.д. Значит, военная служба для рода Харлинских была основным занятием и передавалась из поколения в поколение.

Ян Харлинский был маршалком Лжедмитрия II, а Ироним Харлинский после начала военных действий Речи Посполитой против России приводит отряд казаков в войско короля под Смоленск:

«Харлинский пришел в лагерь с Украины с 2000 казаками и представил свое войско королю».

Рассмотрим сейчас фамилии командиров полков – хоружих (полковников) войска Лжедмитрия II. Ими были:

1. Осип Будило.

2. Эразм Стравинский.

3. Адам Ружинский.

4. Александр Лисовский.

5. Януш Тышкевич.

6. Александр Зборовский.

7. Микулинский.

8. Бартош Руцкий.

9. Вилямовский.

10. Вильковский.

11. Глуховский.

12. Иван Заруцкий.

13. Велегловский.

14. Хреслинский.

15. Андрей Млоцкий.

О литвинах ВКЛ-белорусах Осипе Будиле и Эразме Стравинском было сказано выше.

Адам Ружинский – это родной племянник Романа Ружинского. Значит, так же литвин.

Лисовский Александр Юзаф (ок. 1575 – 1616) – «ваенаначальнік ВКЛ, стваральнік лёгкай нерэгулярнай кавалерыі. На чале данскіх казакаў рабіў рэйды па тэрыторыі Расіі, захапіў Разань, Суздаль, Каломну і інш.» Возможно, фамилия Лисовский произошла от названия дд. Лисово, которые находятся в Молодечненском и Наровлянском районах. При этом необходимо заметить, что д. Лисово Наровлянского района достаточно близко расположена как от Мозыря, так и от Брагина, который на то время принадлежал Адаму Вишневецкому – конюшему Лжедмитрия II. Правда, фамилия Лисовский также упоминается в списке панов и бояр-шляхты Волыни.

Януш Тышкевич (ум. в 1631) – брестский воевода принадлежал  к известному литвинскому магнатскому, а с 1569 г. графскому роду герба «Лелива». Каленик Мишко(вич) получил в 1437 г. от великого князя ВКЛ Свидрыгайлы села в Житомирском и Овруцком поветах. От его сына Тышки и происходят Тышкевичи.

До этого же род Тышкевичей носил фамилию Халецкие, которая произошла от названия д. Хальча на Гомельщине, откуда они прибыли на Украину. Со временем количество земельных угодий у Тышкевичей увеличилось, в том числе и на Беларуси.  Например, по переписи войска ВКЛ 1567 г. у Юрия Васильевича Тышкевича – воеводы Берестейского перечисляются следующие имения: Логойск – Минский повет; Вистич, Карницы, Буяки – Берестейский повет; Устилуга, Лудина, Чернейково – Волынь; Троклиники, Нестанишки, двор Страчский – Виленский повет.

Януш Тышкевич с 1588 г. был брацлавским старостой, а с 1611 по 1613 гг. – новодворским старостой. Он пришел к Лжедмитрию II в январе 1608 г. с Тупальским с 400 человеками конницы. Тупальский стал ротмистрам в хоругве Адама Ружинского.

Александр Зборовский относится к дворянскому роду Зборовских, герба Ястрженбец. Считается – к польскому роду. Так ли это? Родовое имение Зборовских м. Зборов находится в Тернопольской области. Известно, что с 1340 г. Волынь стала частью ВКЛ. В 1349 г. Польша захватила Галицкие земли, а в 1377 г. – Западную Волынь. С этого времени Зборов находится в составе Польского королевства, и может поэтому Зборовские считаются поляками. Но по каким-то причинам, «поляк» Мартин Зборовский (умер в 1565 г.), каштелян краковский, бился под Оршей (1514) и Опочкой на стороне ВКЛ. Он же более всего известен своей погоней за Дмитрием Сангушкой, похитившим княжну Гальшку Острожскую и желавшим увезти ее в Чехию – «поляк» вмешивается в любовные разборки двух известнейших литвинских родов. Странновато, конечно. Странно и другое, «поляк» Самуил Зборовский, отец Александра,  в 1582 г. был выбран запоржскими казаками гетманом и вел переговоры с крымским ханом Мехмет-Гиреем, надеясь при его помощи завладеть Валахией.

Возможно, Зборовские – этнические литвины ВКЛ-белорусы, которые после присоединения части украинских земель к Польше, до этого какое-то время принадлежащих Литве, остались на этой территории, не забыв о том, кто они. Ведь что-то подобное наблюдалось и после Люблинской унии, когда все украинские земли, входившие в состав ВКЛ отошли к Польше. Возможно, название родового имения Зборовских м. Зборов произошло от такого же названия белорусского населенного пункта Зборов около Рогачева. 

Об этом говорит еще один факт. После первого подела Речи Посполитой «паводле ўказа ад 14.6.1773 г. літвінская шляхта была вымушана даказваць сваё шляхетства – так называемы разбор. Радавыя кнігі падзяліліся на 6 частак, IV-я з якіх адводзілася для дваран замежнага паходжання».

Так вот, Зборовские, которые попали на территорию России, были внесены в I часть родословных книг Ковенской, Минской и Подольской губерний. Как же так? Если Зборовские поляки, о чем везде пишут, то они должны быть внесены в IV часть этих губерний! Неужели опять нарушение указа, теперь уже Российской империи?

Командование русских войск, докладывая о событиях 16 февраля 1610 г. под Торжком, называет Александра Зборовского литвином:

«Под Торшком литовского полковника Александра Зборовского побили».

Здесь же говорится и о следующем хоружем Лжедмитрия II – Микулинском:

«И под Колязин приходили литовской полковник Микулинский».

Микулинский вначале был ротмистром в войске Яна Сапеги, а затем стал хоружим. Его фамилия произошла от названия д. Микулино Вилейского или Полоцкого районов.

Следующий полковник Лжедмитрия II – Бартош Руцкий. Он выходец из литвинской шляхецкого рода герба «Вужака». Его родовое имение д. Рута Новогрудского района – бывшее имение первого Великого князя ВКЛ Миндовга, которое летописец называет Варута. Имя Бартош переводится с балтского как топор.

Фамилия хоружего Вилямовского встречается в переписи войска ВКЛ 1567 г.: «Ян Велемовский сам при короли его милости, з ыменья своего з Свяцка в повете Городенском». Т.е. Ян Велемовский служил при короле Речи Посполитой, а его именье находилось в Гродненском повете. Был ли он поляком? Если «да», то как он получил именье на территории ВКЛ?

Д. Вильково Белского повета, от названия которого произошла фамилия следующего полковника Лжедмитрия II Вильковского встречается в переписи войска ВКЛ уже в 1565 г. Фамилия Вильковский происходит от корня «вилк» и форманта «-овский». Слово «vilkas» переводится с балтского как «волк». Поэтому можно сделать вывод, что эта фамилия никак не может принадлежить поляку. Она  имеет литвинские корни.

Вильковские в XVI в. владели на Волыни Лисоводами.

Деревня Глуховка Добрушского района, от названия которой произошла фамилия еще одного хоружего Лжедмитрия II Глуховского, находится недалеко от Брагина и Мозыря. Правда, в Волынской области имеется с. Глухи. Но вот что интересно. В Яковенко Н. М., в своей книге приводит список панов и бояр-шляхты Киевщины, Брацлавщины и Волыни до середины XVI  в. Фамилия «Глуховский» в этих списках отсутствует.

Иван Заруцкий – предводитель казазьих отрядов родом из Тернополя. Сомнительно, чтобы он был поляком. В детстве его в плен взяли татары. Его фамилия произошла от названия населенного пункта Зарудье, которых как в Беларуси, так и на Украине большое множество.

Возможно, поляками были следующие хоружие Лжедмитрия II – Велегловский и Андрей Млоцкий, так как их фамилии звучат как бы по-польски. Но необходимо принять во внимание тот факт, что к началу XVII в. польский язык достаточно глубоко проник в дворянство ВКЛ, а тем более на территории Украины. Ведь к рассматриваемому времени украинские территории ВКЛ уже около 40 лет принадлежали Польше. И фамилия Молотовский от названия д. Молоты Виленского повета или д. Молотовки Белыничского района могла превратиться в Млоцкий.

О таких вещах могут говорить следующие примеры.

Бжозовские считаются украинскими дворянами. Основатель рода – Анисим Хведкович Смоленщанин – житель Смоленска – после перехода Смоленска к Российскому государству переселился на Брестчину, затем – на Украину. Его наследники стали Бжозовскими. Фамилия Бжозовский большинством читателей считается польской.

Тоже можно сказать и о княжеской фамилии Пжедзельницких. Вначале эта фамилия звучала как Предельницкие от названия села Предельницы на Украине, затем стала «польской» — Пжездельницкие.

И таких примеров очень много.

Фамилия же Велегловский упоминается в 1552 г., когда украинские территории еще принадлежали ВКЛ. Держатель этой фамилии был командиром роты, которая прикрывала обновление Брацлавского замка.

Фамилия последнего хоружего Лжедмитрия II Хреслинского могла произойти от названия д. Кресла Зельвенского района. При этом буква «к» перешла в букву «х».

Таким образом, ни один из 15 хоружих Лжедмитрия II, как и гетманы, канцлер,  конюший и маршалок не были поляками. Большинство из них были литвинами ВКЛ-белорусами, проживавшими как на территории современной Беларуси, так и на территории Украины, долгое время входившей в состав ВКЛ. Поэтому возникает вопрос: Если это так, то где же поляки? Может быть они появятся на уровне ротмистров?

В хоругви Адама Ружинского ротмистрами были: Рудинский (Рудницкий), Тупа(е)льский, Казимирский, Македонский.

Перечисленные фамилии должны произойти от названий населенных пунктов:

Рудинский (Рудницкий) – с. Рудня Винницкой обл.;

Тупа(е)льский – с. Тупальцы Житомирской обл.;

Македонский – с. Македоны.

Но вот деревня, от которой могла произойти фамилия Казимирский на Украине отсутствует. Но известно, что Рудинский, Казимирский и Хреслинский прибыли со своими ротами к Лжедмитрию II вместе. Поэтому можно предположить, что они были из одной местности.

Деревни под названием Рудня, от которого произошла фамилия Рудинский разбросаны по всей территории Беларуси. Это же касается и дд. Казимировка, Казимирово и Казимировская Буда. Но недалеко от д. Кресла Зельвенского района, от названия которой произошла фамилия Хреслинский, находятся д. Рудня Свислочского района и д. Казимировка Гродненского района, от которых образованы фамилии Рудинский и Казимирский соответсвенно. К этому следует добавить, что фамилия Тупальский встречается в переписи войск ВКЛ 1567 г.: «Миколай Тупальский служил воеводе Виленскому». Запись относится к Новогрудскому повету. А в современном Корелицком р-не, территория которого входила в те времена в Новогрудский повет, имеется д. Тупалы, от названия которой и произошла эта фамилия. Поэтому-то эти три ротмистра и пришли вместе.

Род Македонских на Украине Яковено Н.М. относит к переселенцам из Сербии.

У хоружего «поляка» Александра Зборовского ротмистрами являются:

1. Самуил Тышкевич.

2. Пшонка.

3. Кость.

4. Калина.

5. Трояновский.

6. Калиновский.

7. Гаиовский.

8. Вжешч.

9. Будзановский.

Попробуем разобраться, кто они такие.

Самуил Тышкевич является представителем литвинского рода Тышкевичей, о чем было сообщено ранее. Известно, что Самуил Тышкевич пришел к Лжедмитрию II 2 ноября 1607 г. с 700 человеками конницы и 200 человек пехоты. Сомнительно, чтобы это были поляки. Зачем им тогда командир литвин?

Литвинский шляхтич Пшонка Станислав встречается среди списка профессиональных военных, служивших Великому князю Литовскому Александру в начале XVI в. Поэтому можно предположить, что Пшонка Станислав и ротмистр Александра Зборовского Пшонка – из одного шляхетского рода. То, что фамилия Пшонка никак не может быть польской говорит такой факт. На польском языке «пшонка» звучит так –  «kasza jaglana». Мог ли иметь фамилию Пшонка поляк, судите сами. Ведь на польском языке слово «пшонка» не имеет никакого значения.

В Ивьевском районе находится д. Кости, от названия которой, возможно, пошла фамилия еще одного ротмистра Александра Зборовского – Кость. В переписи войска ВКЛ 1567 г. упоминается Рафал Кость – шляхтич повета Берестейского.  На Украине также имеются населенные пункты, от которых возможна фамилия Кость – Костичи, Костинцы.

В переписи войск ВКЛ 1567 г. говорится и об имении Калиново Белского повета Подляшского воеводства, от которого могли пойти фамилии двух ротмистров Александра Зборовского – Калины и Калиновского. Здесь же приводятся и фамилии жителей этого имения: Ян Калиновский и Кгрегор Калиновский. На территории современной Беларуси имеется подобное название трех деревень – д. Калиново недалеко от Витебска и сс. Калиновое Ельского и Миорского районов. Первое село соседствует с Валавском, а второе расположено недалеко от д. Микулино Полоцкого района, от названия которого могла образоваться фамилия полковника Лжедмитрия II Микулинского. Есть подобные названия и на Украине – Калины, Калиновка, Калиново.

Фамилия еще одного ротмистра Александра Зборовского Трояновского, возможно, происходит от названия имения Трояны Белского повета Подляшского воеводства. Здесь же упоминается шляхтич  Дорогичинского повета Валентын Трояновский и рота Трояновского в Белском повете. Подобные названия населенных пунктов есть и на территории Беларуси – д. Трояново Копыльского района, д. Трояны Бешенковичского района и д. Трояновка Борисовского района. Есть они и на территории Украины – с. Троянов Житомирской обл. и с. Трояновка Волынской обл.

Фамилия Гаиовской происходит от слова «гай» или «гаи». Деревня Гаи находится в Верхнедвинском районе Витебской области. Деревни с названием Гай разбросаны по всей территории Беларуси. Село Гаи имеется и в Тернопольской области.

Фамилия Будзановский, возможно, произошла от названия д. Бузуны Ивенецкого района.

Фамилия последнего ротмистра Зборовского Вжешча очень похожа на польскую. Но если посмотреть на фамилии шляхты Мелницкого повета, то подобные фамилии можно встретить довольно часто: Ян Врешч, Якуб Врешч, Мартин Волж, Павел Вшол, Щасный Вросек, Войтех Ных и т. д.

Перечислим фамилии ротмистров и других хоружих Лжедмитрия II.

У хоружего Руцкого: Александр Рожинский, Гарлинский, Повелм, Оссанский, Войтеховский, Коловский.

У Хреслинского: Древецкий.

У Велегловского: Семиховский, Порембисских, Держбицкий.

У Вильковского: Копыцинский, Дембинский.

У Глуховского: Бернацкий, Терликовский.

Таким образом, и на уровне ротмистров войска Лжедмитрия II поляков не наблюдается. Нет здесь и восточннобалтских представителей.

Существует еще один миф, связанный с захватом Москвы в 1610 г. Многие ученые считают, что Москву захватили войска под руководством «поляка» Жолкевского, который затем передал командование «поляку» Гонсевскому. Ну, а если гетман Жолкевский был «поляком», то и войсками он командовал польскими.

Как было показано выше, половина войска Жолкевского, пришедшего к Москве, составляли русские войска, присоединившиеся к нему после битвы под Клушином, т.е. бывшие враги. При этом Жолкевский ввел войска в Москву без единого выстрела, хотя у русских было 15 тыс. людей, которые долгое время упорно сопротивлялись войскам Лжедмитрия II. Вот как были размещены войска гетмана Жолкевского в Москве:

«Полк Ал. Зборовского расположился в Китай-городе, полк Казановского и Вайера – в Бел-городе; сам гетман со старостой Велижским (Ал. Гонсевским) остановился в главной крепости – Кремле (Крымгороде)».

Так был ли Жолкевский поляком?

Поляки дают утвердительный ответ, украинцы же считают Жолкевского украинцем, ведь родился он в д. Туринке под Жолквою недалеко от Тернополя. Но ведь любая империя считает своим любого человека, который проживает или проживал на территории этой империи, и неважно к какому этносу этот человек относится, чья кровь течет в его теле. Гоголь, например, считается «русским» писателем, а Адам Мицкевич – «польским».

Найти корни рода Жолкевских пока науке не удается. Но вот что интересно. По «разбору» в связи с указом Екатерины II от 14.6.1773 г. род Жолкевских внесен не в IV, как пришлый из Польши, а в VI часть родословных книг Волынской и Подольской губерний. Почему?

Тоже относится и к Александру Гонсевскому. Считается, что Гонсевские, или, вернее, Госевские (Gosiewski), — польский дворянский род герба Слеповрон (Корвин). Ян Гонсевский переселился в конце XVI века в Литву. Сын его Александр (ок. 1575 – 1639) с 1596 г. был регентом государственной канцелярии при канцлере ВКЛ Льве Сапеге. В 1600 г. он получил приграничное Велижское староство.

В связи с этим возникает вопрос: как поляк мог занимать такие должности на государственной службе в ВКЛ? Ведь сам Лев Сапега был против того, чтобы поляки занимали государственные посты в Великом Княжестве Литовском и имели земельные владения, о чем было записано в Статуте ВКЛ 1588 г. Тем более, как же тогда Александр Гонсевский после отвоевания Смоленска у русских был назначен смоленским воеводою, когда Смоленск опять вошел в состав Великого Княжества Литовского?

И второе, почему одна часть рода Гонсевских внесена в VI часть родословных книг Гродненской и Минской губерний, а другая – в I часть родословной книги Минской губернии? Ведь и одна, и вторая часть рода Гонсевских по указу от 14.6.1773 г. должны быть внесены в IV часть родословных книг этих губерний, если они были переселенцами в ВКЛ из Польши!

Возможно, все было не так. Ведь большинство дворян литвинов ВКЛ-белорусов по каким-то причинам русские ученые относят к полякам. По каким? Не по политическим ли? Или из-за католического вероисповедания?

Ближе всего к истине другое. Фамилия Гонсевских происходит от названия д. Гансувка в Подляшском воеводстве ВКЛ. Предки литвина Александра Гонсевского служили в королевстве польском, занимая определенные посты, что было обыденным в то время, и о чем часто говорится в переписях ВКЛ. Это и послужило основанием для современных ученых отнести их к полякам. Отец Александра, получив пост в ВКЛ, как литвин, переехал с семьей в Литву, где его сын Александр, тоже литвин, стал старостой г. Велижа и с полком велижцев (никак не поляков, так как это было территориальное воинское образование) участвовал в завоевании г. Белая, а затем и Москвы.

В событиях смутного времени в России есть еще один интересный для нас момент.

При Лжедмитрии II существовала боярская Дума, куда на ряду с простыми смертными входили родовитые люди: князья Трубецкие, Михаил Салтыков, родственники и свойственники Романовых – князья Сицкий и Черкасский, Иван Годунов и другие. Имелся и свой патриарх – Филарет – Федор Николаевич Романов.

После свержения царя В.И. Шуйского власть в Московском княжестве перешла в руки «семибоярщины», куда вошли кн. Ф.И. Мстиславский, кн. И.М. Воротынский, кн. А.В. Трубецкой, кн. А.В. Голицин, кн. Б.М. Лыков, И.Н. Романов и Ф.И. Шереметьев, одним из первых решений которой было постановление не избирать Московским царем представителей русских родов.

С королем Речи Посполитой Сигизмундом III русские бояре вели переговоры о том, чтобы он прислал на московское царство своего сына Владислава. От русских тушинцев было отправлено посольство, во главе которого стояли Салтыковы, князь Рубец-Масальский, Плещеевы, Хворостин, Вельяминов.

Кандидатуру Владислава на Московский трон поддерживали: И.С. Куракин, Ф.М. Мстиславский, Ф.И. Шереметьев, Григорий Валуев и др. Кто же они такие с этнической точки зрения?

Мстиславские – князья, отпрыски великого князя ВКЛ Гедимина. В 1526 г.  Федор Михайлович Мстиславский выехал из Литвы в Москву. Фамилия «Мстиславский» происходит от названия белорусского города Мстиславль.

Воротынские – древний княжеский род, происходящий от черниговского князя Михаила Всеволодовича.

Трубецкие – это княжеский род, происходящий от внука великого князя ВКЛ Гедимина Дмитрия Ольгердовича Брянского, Чертковского и Трубчевского, убитого при Ворксле в 1399 г. Его потомки – князья Трубецкие – сохранили свой удел до начала XVI в., когда попали в подданство Московского гусударства.

Голицины – княжеский род, происходящий от великого князя Литовского Гедимина, сын которого Наримунд в крещении Глеб был князем Новгородским, Ладожским, Ореховецким. Фамилия «Голицин» с балтского, а точнее, прусского языка переводится как смерть – golis (прус.). В телефонном справочнике г. Минска имеется огромное количество фамилий с таким же корнем: Галица, Галицин, Галицкий, Галицын, Голицин, Голицкий, Голицын.

Лыковы – княжеский род, происходящий от князя Ивана Владимировича Оболенского, прозванного Лыко (потомка Рюрика).

О Романовых  говорилось раньше. Род Романовых и еще 17 известных русских домов, в том числе, и Шереметьевы, ведут свое происхождение от Гланды Дивоновича Комбилы, выехавшего из Литвы или «из Прусс» в конце XIII в. в Москву. Фамилия, имя и отчество предка Романовых происходят от балтских имен Гланда, Дивон, Комбило соответственно. Подобные имена можно встретить в переписях ВКЛ и Крестоприводной книге шляхты ВКЛ 1655 г.: Глинда – Городенский повет; Дорвон, Висмон, Еитмон; Шенбило, Явнило и т.д.

Фамилия Шереметьевых происходит от двух балтских слов, что подтверждает их этническую принадлежность: šeres (лет.) – кормление, meta (лет.) – месить, подбалтывать – приготавливающий кормление, т.е повар.

Таким образом, пять из семи участников «семибоярщины» были этническими литвинами.

Салтыковы – дворяне, графы, князья, ведут свое происхождение, по преданию, от «честного мужа» Михаила Прушанина или Прушанича, выехавшего из Пруссии в Новгород в начале XIII в. В славянских языках буква «с» часто переходит в балтских словах в букву «ш». Вот и здесь – Прусанин – Прушанин.

Фамилия «Салтыков» происходит от балтского слова saltas (лет.) – холодный. Фамилий, имеющих такой же корень предостаточно в телефонном справочнике г. Минска: Салтан, Салтанов, Салтанович, Салтовский, Салтук, Салтыков, Солтан, Солтанов, Солтанович, Солтыков.

Годуновы, как и Вельяминовы  происходят от мурзы Чета (в крещении Захария), выехавшего из Золотой Орды в Москву в 1330 г.

Плещеевы – дворянский род, происходящий от Федора Акинфиевича Бяконта, переселившегося в XIV в. из Чернигова в Москву. Имя Бяконт явно литвинское. Оно созвучно с многими литвинскими именами, имеющими формант «-онт», «-ент»: Жигимонт, Жуконт, Кинконт, Деконт, Висконт и т.д. Причем, Басмановы – это ответвление от рода Плещеевых, значит, также этнические литвины.

Масальские – княжеский род, ответвление князей Черниговских.

Хворостинины – княжеский род, происходящий от князей Ярославских.

Куракины – княжеский род, происходящий от великого князя ВКЛ Гедимина. Его правнук, князь Патрикий Александрович Звенигородский, согнанный с удела на Волыни Витовтом, выехал в 1397 г. в Новгород и сделался родоначальником князей Патрикеевых, Хованских, Булгаковых и др. Его праправнук, князь Андрей Петрович Булгаков, по прозвищу Курака, положил начало роду Куракиных, из которых в XVI и XVII вв. двенадцать были боярами на Москве.

Валуевы – дворянский и графский род, согласно родословной происходят от «знаменитого литовского уроженца» Окаты Валь или Воль, выехавшего в Россию в 1240 г. В переписях ВКЛ встречаются имена, такие же или подобные на Окат и Валь (Воль): Воидат, Вокдат, Долмат; Вал, Вял, Вел, Бел и т.д. соответственно. Имя собственное «Валь» переводится с летувисского как «воля» — valia (лет.). Значит, Валуевы можно перевести как вольные, свободные.

Таким образом, можно констатировать, что большинство представителей русских знатных княжеских и боярских родов, поддержавших события смутного времени в России являлись этническими литвинами, т.е. белорусами. Но что интересно, восточных балтов или вернее, выходцев из восточных балтов, мы и здесь не находим.

Резюме: В войске Лжедмитрия I и Лжедмитрия II не было поляков, о чем говорят как русские государственные документы тех времен, так и фамилии командного состава Лжедмитрия II. Поляки принимали участие в военных действиях на стороне русских войск против Лжедмитрия II, а также при осаде Смоленска в войсках Речи Посполитой, в войске гетмана Жолкевского в битве под Клушином и захвате Москвы. Число их составляло в армии Жолкевского мизерное количество – 1200 человек из более чем 20 тысяч. В обороне Москвы от войск русского народного ополчения поляки также не участвовали. Это были литвины под руководством мозырского хоружего Осипа Будилы и полковника Эразма Стравинского.